С. В. Мансанарес

Воспоминания свидетеля Иеговы

Оглавление

Вступление

Последующие страницы представляют собой рассказ об одном из бесчисленных проявлений ничем не заслуженной с нашей стороны благости Божьей. В цепочке событий различаются неописуемые связи, проявляющиеся во всех деяниях Всевышнего. Когда мы много лет спустя оглядываемся на эти события, то видим путеводную нить, пронизывающую их насквозь и придающую им очевидный смысл.

Тем не менее в этой книге нет ничего особенного. Это всего лишь еще одно свидетельство, и речь в нем идет о той же самой доброте, с какой Отец Небесный ведет ко спасению каждого из Своих детей.

Нет ничего особенного и в авторе, который публично признается в том, что память у него короткая и что часто он бывал неблагодарным по отношению к величайшей благодати Господа Бога. Вот Кому, следовательно, должна воздаваться вся слава через Сына Его Иисуса Христа!

Это свидетельство доказывает, что свет в конце концов восторжествует над тьмой. И если оно и других приведет к свету, то заслуга будет не этой книги, но того неоценимо драгоценного Света, Который стал Человеком, чтобы умереть за нас и таким образом подарить нам жизнь вечную.

Глава первая Преподобный отец Сантос

Уроки религии в колледже Св. Антония, где я учился, велись священником, который участвовал в испанской гражданской войне 1936 г. и однажды пожимал руку Муссолини. Помимо этих двух особенностей, присущих равным образом тысячам его современников, отец Сантос прилагал усилия, чтобы сделать уроки религии более приятными. Благодаря ему, тексты религиозных книг колледжа претерпели глубокие изменения, но не сделали уроки более живыми и непосредственными. Они по-прежнему были столь же тяжелыми, как и в любом другом, руководимом монахами колледже той поры.

Свидетели чего?

С одной стороны, религия заключалась исключительно в благочестивом отношении к Марии, за чем строго наблюдали священники колледжа, контролируя набожность детей. Это вызывало некую бессознательную неискренность, а именно: ученики старались изображать религиозные чувства, чтобы перейти в следующий класс. С другой стороны, вызывал сомнения образ действия монахов. Как о преподавателях, о них нельзя было сказать ничего плохого, но они не представляли собой тех образцов святости, согласно которым нам следовало жить. Их законничество вызывало скорее равнодушие к религиозным предметам, чем горячий энтузиазм.

Отец Сантос был ярким примером этому. С неизменной настойчивостью он силился привлечь наше внимание и с той же неизменностью терпел неудачу. Рассказ о нем тем не менее составляет часть нашей истории, потому что именно от него я впервые услышал о "свидетелях Иеговы".

Возможно, я не смогу точно воспроизвести обстоятельства первого знакомства со "свидетелями Иеговы", но мне кажется, что это произошло в начале одного урока. Мне тогда было четырнадцать лет. Отец Сантос объявил несколько "интересных тем", которые, впрочем, нисколько нас не интересовали, и между прочим упомянул о "свидетелях Иеговы".

Учитывая обстановку, которая царила тогда в Испании, я сначала подумал, что речь идет о какой-то политической группировке. Невинное неведение четырнадцатилетнего подростка! Помнится, выходя из класса, я спросил священника об иеговистах, и он пообещал рассказать о них подробнее на одном из следующих уроков.

Несколько недель спустя отец Сантос непринужденно, в общих чертах изложил учение иеговистов, причем извлек свой материал из какого-то весьма неточного приходского листка. Учение это казалось совершенно безумным, но я постарался запомнить несколько его наиболее шокирующих характерных особенностей, чтобы в дальнейшем предъявить их всякому "свидетелю Иеговы", который встретится мне на жизненном пути.

Это оказалось грубейшей ошибкой. Отец Сантос занял неверную позицию, которая помогла иеговистам приобрести тысячи приверженцев в Испании. Прежде всего, он их пропагандировал.

Я убежден, что многие испанцы и не узнали бы о существовании иеговистов, если бы приходские священники не говорили о них так много плохого. Этой ошибки уже не исправишь. К худу ли, к добру ли, но сегодня эта пропаганда уже осуществлена. "Свидетели Иеговы" приобрели определенные симпатии антиклерикальных элементов, может быть, только благодаря этой пропаганде.

К тому же отец Сантос представил эту секту неточно, тенденциозно и без опоры на библейское учение. "Свидетели Иеговы" могут разрушить такие понятия за несколько минут и убедить своего слушателя, что их несправедливо оклеветали враги истинного Бога.

Наконец, отец Сантос приуменьшил значение учения иеговистов, не научив нас вести с ними беседу, опираясь на Библию. "Свидетели Иеговы", как и любая другая секта, достаточно опасны, чтобы ими просто пренебрегать. Несведущего в Писании они могут смутить при первой же встрече. Отец Сантос не дал нам необходимого знания и таким образом косвенно отправил нас на битву с противником, которого мы считали слабейшим, тогда как были полностью безоружны перед ним. Вскоре мне пришлось дорого заплатить за эту ошибку.

Глава вторая Иегова - Бог ревнитель

Учебный год закончился, и, вместе с поздравлениями комиссии, я получил лучшую оценку по уроку религии. Я был тогда обычным мальчиком из католической семьи, которого утомляла необходимость ходить на мессу каждое воскресенье и которому казалось, что Библия, во всяком случае Ветхий Завет,- это всего лишь собрание мифов, более или менее родственных таким же мифам других религий.

Первая встреча с иеговистами

В августе, посреди летних каникул, два иеговиста постучали в нашу дверь. Открыла им мама. Помню, словно это было вчера, как она обменялась с ними несколькими словами и, когда я вышел к ним, они уже приготовились уходить. Я проявил интерес к разговору, и моя мать оставила нас одних, не сомневаясь, что я живо от них отделаюсь.

Двое парней, Эдуард и Августин, - я тут же узнал их имена - попытались вручить мне журнал, брать который у меня не было ни малейшего желания, потому что я собирался тотчас применить на практике теорию отца Сантоса.

Я сказал им, что их Библия ложная, но я не могу привести им никакого библейского отрывка (отец Сантос не приводил нам ни одного). Тогда один из них попросил меня конкретно указать, что именно в их Библии ложно. Я упомянул о пресвятой Троице. Августин любезно и снисходительно улыбнулся и попросил меня принести мою Библию.

Я вошел в столовую и взял на этажерке свою Библию. Меня не покидала уверенность, что эти парни всего лишь хвастуны и что очень скоро я с ними разделаюсь. В тот момент я и заподозрить не мог, что между нами устанавливается связь, которой предстоит длиться несколько лет.

Когда я вернулся к ним с Библией в руках, Августин попросил меня прочитать Марка 13:32. Едва я прочел указанное место, как он сказал:

- Если бы Христос был Богом, Он знал бы все. Если же Он не знает даты конца света, то это значит, что Он не Бог, не так ли?

Аргумент был, по меньшей мере казался, столь обоснованным, что я не смог вымолвить ни слова. Не давая мне ни секунды на размышление, Августин добавил:

- А не прочитаешь ли теперь Иоанна 14:28? Едва я закончил чтение, как вновь услыхал:

- Если Христос менее Отца, Он не может быть Богом, не так ли?

Все эти аргументы показались мне настолько логичными и такими далекими от того, что я слышал от отца Сантоса, что мне захотелось поговорить об этом еще.

Итак, я пригласил парней присесть и начал расспрашивать о тех пунктах их учения, которые считал слабыми.

Любопытная связь

Через два часа меня охватило оцепенение. То, что говорил отец Сантос, оказалось бесконечной чередой совершенно беспочвенных утверждений. Я видел это в своей католической Библии, где говорилось, что Иисус Христос меньше Отца, что конец света совсем близок. Этих людей оклеветали самым очевидным образом за то, что они, переходя из дома в дом, учили правильно понимать Библию! Тогда мне вспомнилась одна беседа с отцом Сантосом, и я спросил:

- Вы нападаете на другие религии, зачем же тогда проповедуете еще одну?

И снова Августин улыбнулся:

- Мы вовсе не нападаем на религии. Ты же видишь, мы даже пользуемся католической Библией!

Я согласно кивнул, поскольку сейчас это все казалось совершенно очевидным.

- Невозможно, чтобы все религии были истинны,- продолжал Августин, - потому что они противоречат одна другой, тогда как Бог Иегова не может противоречить Самому Себе. Мы проповедуем единственную истинную религию, основанную на Библии, которую одобряет Бог, потому что Всевышний - это Бог ревнитель.

Я попытался защититься, имея в виду все их аргументы.

- Хорошо, в духовном смысле, допустим... Но ведь Ветхий Завет - это всего лишь собрание типичных рассказов о событиях, которые никогда не происходили и...

У Августина изменилось выражение лица, словно он весьма огорчился тем, что услышал.

- Посмотри, - сказал он, - Библия - это Слово Божье, а Бог не может лгать. Здесь все описано именно так, как было. Для чего заменять истину легендой? Как грустно слышать, что религиозные люди так подрывают веру в Слово Божье и выставляют Бога лжецом!

Последний довод совершенно убедил меня. Это было логично. Если католики утверждают, что их учение основано на Библии, которая содержит множество легенд, то с какой стати я должен верить им? Иеговисты казались мне гораздо разумнее, чем я слышал о них. Если Библия истинна, то следует прибегать к ней, основываться на ней и с завтрашнего дня говорить то же, что и "свидетели Иеговы".

Когда мы расстались, в глубине моей души многое изменилось. Библия могла быть или не быть чередой легенд, смешанных с реальными событиями и наставлениями, но отныне в моих глазах она полностью соответствовала тому, что говорили "свидетели Иеговы".

Мы договорились встретиться на следующей неделе. Быть может, это Бог постучал в мои двери?

Глава третья Влияние книги "Истина, которая приводит в жизнь вечную"

На следующей неделе Августин снова пришел к нам, но меня не было дома. Я очень об этом сожалел, и, как передала мне бабушка, он тоже был немало огорчен, хотя ему и предложили зайти через два дня.

И он пришел. Стоял жаркий августовский день. Мы с отцом пригласили Августина в гостиную. Дверь на балкон была отворена, и в комнату поступал свежий воздух. Наша беседа оказалась интереснее предыдущей, так как в ней появился новый элемент.

Весть о конце света

Я спрашивал Августина о конце света. Признаюсь, эта тема меня очень интересовала.

- В прошлый раз ты сказал мне, что конец близок. Когда же?

- Наша организация верит, что конец наступит в 1975 году. Мы с отцом удивленно переглянулись. Помнится, отец бросил на Августина насмешливый взгляд:

- А что будет, если в 1975 году конец света не наступит? Августин улыбнулся, как если бы он отвечал на вопрос ребенка:

- В 1975 году завершаются шесть тысяч лет всемирной истории, а затем начнется тысячелетнее царство.

На лице отца появилось снисходительное выражение.

- Шесть тысяч лет истории человечества? - спросил он, поднимаясь.

Он подошел к своей библиотеке, взял книгу по антропологии и нашел в ней схему различных видов человекообразных обезьян, предшествовавших современному человеку.

- Неандерталец появился сто тысяч лет назад, кроманьонец - пятьдесят... - Отец сделал паузу, прежде чем поднять взор от книги и устремить его на Августина: - И вы говорите, что человеческой истории нет и шести тысяч лет?

Августин принял тот же грустный вид, что и тогда, когда я убежденно утверждал, что Библия содержит легендарные фрагменты.

- Это не мои слова. Так говорит Библия. Слово Божье утверждает, не оставляя места сомнению, что в 1975 году завершаются шесть тысяч лет истории человечества. Это, - указал он на книгу, которую держал мой отец, - всего лишь человеческая книга. И если мне нужно выбирать между Библией, которая есть Слово Божье, и произведением человека - я предпочитаю Библию. - С этими словами Августин поднял Библию над головой, чтобы придать вес своим словам.

- Но Библия и наука не должны противоречить друг другу, - попытался вставить я.

- Послушай, наука создана людьми и, следовательно, несовершенна. В прошлом веке отрицали существование хеттов, поскольку о них упоминала только Библия. Но потом ученые открыли, что хетты действительно существовали. В 1975 году человечеству исполнится шесть тысяч лет.

И снова проникновенные слова Августина убедили меня. Я помнил из уроков истории, что империя хеттов была открыта благодаря случайности, и подумал, что он, по всей видимости, прав. Похоже, мой отец был менее убежден, чем я. По правде говоря, он производил впечатление человека, который развлекается, выслушивая глупости, и с громадным трудом удерживается, чтобы не расхохотаться.

- В каком же месяце 1975-го? - с иронией осведомился отец.

- Несомненно, осенью, - отвечал Августин, словно не замечая его тона. - Адам был сотворен осенью, и конец, безусловно, наступит также осенью. Естественно, мы не можем ничего утверждать более подробно. В конце концов, и Сын, Который менее Отца, не знает ни дня, ни часа. Мы также этого не знаем.

Я глубоко задумался над тем, что услышал. Тут на пороге появилась моя мать и предложила нам апельсиновый сок.

Я начинаю учиться

Беседа с Августином сделала свое дело. И без того уже испытывая симпатию к "свидетелям Иеговы", я приобрел теперь дополнительный аргумент: приближался конец света. Отец мой считал, что я достаточно умен, чтобы не поверить таким глупостям. Но он ошибся.

В последующие недели Августин приходил каждое воскресенье по утрам. Он принес мне несколько книг. То, что я прочитал, глубоко разочаровало меня. Содержание было агрессивным и оскорбительным, аргументация ранила меня своей наивностью, литературный же стиль противоречил правилам испанского синтаксиса.

Преподавание грамматики у нас в колледже было поставлено очень строго, и мне с большим трудом пришлось читать такой текст на испанском, сквозь который просвечивали грамматические конструкции английского языка.

Я рассказал об этом Августину, но он не придал моим словам большого значения и постарался объяснить мне, что все это было написано для простых людей и в значительной мере предназначено для стран Латинской Америки. Более того, главное тут не стиль и не редакция, а желание охватить весь мир, ибо конец так близок.

Несмотря на всю неудовлетворенность, я принял это как наименьшее зло. В конечном счете и греческий язык Нового Завета был языком не Платона или Эсхила, а обиходным языком людей с улицы.

Всего за несколько недель я прочитал множество публикаций "Общества свидетелей Иеговы" и несколько книг, таких, как "Действительно ли Библия есть слово Божье?", "Жизнь вечная в свободе сынов Божьих". Я прочитал также первые экземпляры журналов "Сторожевая башня" и "Пробудитесь!". При чтении этих журналов разочарование гасило мой первоначальный энтузиазм. Простота - пожалуйста, но невежество -это не простота! Правдивость тоже мне по нраву, но свирепость, которая проглядывала на этих страницах, заметно отличалась от простого изобличения.

Тем временем начался новый учебный год, и занятия воспрепятствовали мне продолжать в прежнем ритме поглощать творения иеговистов. Августин уговаривал меня начать изучать вместе с ним книгу "Истина, которая приводит в жизнь вечную", но "свидетели Иеговы" утратили в моих глазах свой первоначальный ореол. Я отклонил его предложение под тем предлогом, что теперь у меня будет намного меньше времени, и все же позволил ему изредка посещать меня, чтобы продолжать наши беседы.

Августин поймал меня на слове. Не пропуская ни одного воскресенья, он приходил ко мне и заботливо изъяснял учение "свидетелей Иеговы".

Отец Максимилиан

В том году к нам пришел новый преподаватель религии, отец Максимилиан, который оказался не лучше отца Сантоса. По правде говоря, он в некоторых отношениях был даже хуже. В первый же день занятий он допустил ту же самую ошибку, что и его предшественник. Объявляя "интересные" темы, которые нам предстояло изучать в новом учебном году, он упомянул "свидетелей Иеговы".

Два-три дня спустя мне пришлось прочитать об иеговистах сочинение одного католика (может быть, то же самое, что и в прошлом году). Оно содержало столько ошибок и ложных интерпретаций, что, против воли, я ощутил, как ко мне возвращаются симпатии к "свидетелям Иеговы". Несколько недель спустя я спросил преподавателя, нет ли у него какого-либо материала, опровергающего учение иеговистов. Он посмотрел на меня снисходительно, положил руку на мое плечо и сказал:

- Видать, вы человек разумный. Что могло вас заинтересовать в этих столь невежественных людях?

Я понял, что здесь мне ждать нечего, придется поискать материал где-нибудь в другом месте.

Отец Аре

Свой выбор я остановил на преподавателе греческого языка. Отец Аре, вне всякого сомнения, был лучшим преподавателем старших классов, человеком необычайной культуры. Он преподавал с великой чуткостью. Его урок всегда был последним и для меня - самым лучшим. Греческий я изучал и в предыдущем классе, но добрых воспоминаний об этом не сохранил - тогда уроки казались мне скучными и неинтересными.

С отцом Арсом все было по-другому. Могу сказать, что именно он подтолкнул меня к серьезному изучению греческого. Я старался увидеться с отцом Арсом в течение дня, чтобы поговорить и обсудить волнующие меня темы. Мы обменивались с ним книгами и обсуждали прочитанное по истории, литературе и философии. Он один был достаточно умен, чтобы отвечать на мои вопросы.

Я подошел к нему однажды и попросил:

- Отче, объясните, пожалуйста, стих Иоанна 14:28. В этом тексте говорится, что Сын менее Отца. Как это возможно, если Сын - тоже Бог?

- Сын Божий был также и Человеком, и как Человек Он менее Отца.

Ответ удовлетворил меня, и я перешел к следующему вопросу:

- Но как вы тогда объясните слова Христа, что Он не знает ни дня, ни часа, когда придет конец? Отец Аре на мгновение задумался:

- Надо посмотреть контекст, чтобы ответить более определенно. - И, немного помолчав, добавил: - Мне кажется, таким утверждением Иисус хотел сказать, что Он не имеет права открывать эту дату во время Своего земного служения.

Этот ответ понравился мне меньше, но я подумал, что, возможно, отец Аре стоит на правильном пути.

- Посмотрите, пожалуйста, вот эти книги.

Вынув из портфеля экземпляр "Истины, которая приводит в жизнь вечную", а также "Он пал, великий Вавилон", я протянул ему первую книгу:

- Здесь содержатся основные положения учения иеговистов. Я был бы очень признателен вам, если бы вы просмотрели ее и сказали свое мнение.

Отец Аре, однако, взял другую книгу и сказал:

- Хорошо, я посмотрю и скажу вам, что думаю об этом.

На следующий день после уроков отец Аре положил книгу мне на парту:

- Я начал читать ее вчера вечером и смог осилить только первую главу. Признаюсь, эта книга стала мне поперек глотки! - Он провел рукой по горлу. - Поистине, я не могу понять, как столь разумный человек, как вы, может тратить время на всю эту ерунду. Ведь вы - мой лучший ученик! Почему вы не ограничиваетесь выполнением заданий и обращаетесь к разным источникам? Советую вам забыть все эти штуки. Не растрачивайте зря свой интеллект!

Его ответ обескуражил меня. Я надеялся получить разъяснение, а не упрек в трате времени на "эти штуки".

- Эта книга показалась вам очень плохой? - спросил я, пытаясь вызвать его на более подробное обсуждение.

- Да, я вам уже сказал, что она стала мне поперек глотки, - он снова провел рукой по горлу.- Послушайтесь моего совета, забудьте все эти глупости! Эти люди даже испанского не знают!

Мой последний шанс остаться в лоне Католической церкви испарился за несколько часов.

На пути к истине

В то время мои мысли находились в таком беспорядке, что я не мог прийти ни к какому решению. С одной стороны, иеговисты привлекали меня, и это были первые люди, которые направили мой разум и сердце к Библии. Они любезно приходили ко мне каждое воскресенье и терпеливо разговаривали со мной по два-три часа. Невозможно было сомневаться, что все, чему они учили, вытекало непосредственно из библейских текстов, которые я начинал запоминать.

С другой стороны, в их учении содержалось множество весьма неясных положений. Например, их точка зрения на смертность души или отсутствие ада явно противоречила тому, что я находил в Библии.

В последующие недели я попытался сравнить их учение с тем, что содержалось в учебнике католической догматики, которую мы проходили на уроках религии.

Вопреки моему желанию, явной победы не было ни с одной, ни с другой стороны, но "свидетели Иеговы" привлекали меня все больше. Когда я упоминал о почитании изображений, Августин приводил мне на память Исход 20:4-5, где Господь запрещает делать изображения и поклоняться им. Когда я спрашивал его о заступничестве Марии и святых, он предлагал мне прочитать первое послание Тимофею 2:5, чтобы убедиться, что нет иного посредника между Богом и людьми, кроме Иисуса Христа. Если у меня возникало беспокойство по поводу чистилища, лучшим аргументом было то, что в Священном Писании нет ни такого слова, ни такого понятия. Августин не сумел ответить мне по поводу текстов, относящихся к аду и к жизни после смерти, равно как и по некоторым другим, но я уже не мог принадлежать к Католической церкви.

В дальнейшем мне пришлось прибегнуть к тысяче хитростей, чтобы не присутствовать на религиозных службах в колледже. Я прятался в библиотеке или же совсем не ходил на уроки в тот день, когда предполагалась служба. Если же мне все-таки приходилось войти в часовню, я или оставался стоять где-нибудь в углу, чтобы не вставать на колени и не произносить ритуальных молитв, или же сидел на скамейке без единого жеста, как статуя.

Такое поведение было довольно рискованным. Несомненно, меня нельзя было еще назвать иеговистом, но и соглашаться с действиями, которые, по моему понятию, полностью противоречили Писанию и его смыслу, я тоже не мог.

Новый толчок

Однажды Августин пришел ко мне с тем выражением грусти на лице, о котором я уже говорил. (В те дни его лицо, отражавшее боль и ревность, производило на меня сильное впечатление.) Он высказывал глубокую озабоченность создавшейся ситуацией, а тон его беседы приобрел почти священную торжественность. Долгие годы потом мне предстояло видеть аналогичное поведение, повторяемое, как по системе, сотнями иеговистов (включая позже и меня самого).

Когда Августин сказал, что не может больше продолжать со мной свои занятия (иеговисты приходят в дом для распространения своего учения регулярно, обычно раз в неделю), на моем лице выразилась тревога.

- Мне очень жаль, Сезар, но мы не продвигаемся вперед. Понимаешь, мы постоянно возвращаемся к одному и тому же, у нас нет прогресса. Ты не принимаешь никакого решения и даже не думаешь креститься, ты по-прежнему остаешься католиком.

Я возмутился и стал утверждать, что во мне не осталось ничего от католика, а напротив, я чувствую себя весьма близким с ним. Я говорил, что нужно только немного терпения, и, может быть, совсем скоро я приму решение. Но это было бесполезно.

- Нет, Сезар, так не может дальше продолжаться. Есть много людей, жаждущих услышать добрую весть о царстве, а я зря теряю с тобой время.

По своей наивности я думал тогда, что Августин собирается отправиться миссионером в какую-нибудь экзотическую страну, так как он говорил мне о своем желании стать пресвитером в объединении. Но он имел в виду не это. С его точки зрения, я был просто помехой для развития их дела, и, стало быть, от меня нужно было избавиться.

В то мгновение мне страшно хотелось заплакать. Я чувствовал себя так, будто Бог оставил меня из-за ожесточения моего сердца. Я осуждал себя за то, что пытался все понять, вместо того чтобы смиренно верить, и теперь должен был навсегда расстаться с Августином. Его переживания о потере времени были оправданны: ведь приближался конец света! Конец! Где же я окажусь, когда наступит конец?

Еле сдерживая слезы, я стал просить Августина дать мне отсрочку, чтобы окончательно во всем разобраться. Всего лишь одну неделю, и я приму решение! Похоже, что моя просьба ему не понравилась, и я должен был еще раз умолять его дать мне дополнительную неделю. Наконец он согласился, сохраняя при этом самый серьезный вид. Я ощутил тогда радость и был горячо благодарен ему - ведь он предоставил мне шанс выжить, когда придет конец!

Я усердствую

Всю следующую неделю я ощущал страшную тоску, пытаясь найти выход. Я вспомнил о книге "Он пал, великий Вавилон", отвергнутой отцом Арсом, и подумал, что, возможно, ответ находятся здесь. Если эта книга убедит меня, я приму твердое решение, если же нет - все брошу,

Я лихорадочно читал книгу. Некоторые ее утверждения показались мне очень странными, как, например, заявление, что Христос и Михаил Архангел - это одно и то же лицо. Но, с другой стороны, весьма живая манера, с какой была истолкована книга Апокалипсиса, еще больше сблизила меня со "свидетелями Иеговы".

В воскресенье, когда пришел Августин, у меня не было конкретного решения.

- Может быть, - взмолился я, - в течение нескольких недель мы изучили бы книгу "Истина, которая приводит в жизнь вечную", и тогда я смог бы лучше разобраться?

Вопреки тому что я ожидал услышать, Августин улыбнулся и объявил, что может предоставить мне еще один, последний шанс. Сердце мое преисполнилось благодарностью. Мое предложение не только не рассердило его, но даже понравилось, несмотря на то, что это задерживало его работу по распространению царства.

Казалось, Всевышний оказал мне милость, и на этот раз я не должен Его обмануть...

Побежден

Книга "Истина, которая приводит в жизнь вечную" представляла собой в то время самую мощную пропаганду иеговистов. Это было своего рода руководство, как усвоить основы учения иеговистов в течение шести месяцев. По окончании этого срока последователь "свидетелей Иеговы" должен был выйти на проповедь из дома в дом вместе с человеком, руководившим занятиями, и некоторое время спустя принять крещение.

Структура книги представляла собой образец простоты и убедительности. В конце каждой страницы стояло несколько вопросов, а ответы на них содержались в тексте, разбитом на параграфы, пронумерованные в соответствии с вопросами. Так незаметно читатель убеждался в истинности того, о чем говорилось в книге.

Например, тема пресвятой Троицы (вместе с восемью вопросами) занимает в этой маленькой книжечке две с половиной страницы. Извращенное учение излагается с такой ловкостью, что читателю кажется, будто содержание этого текста идентично тому, что сказано в Библии. Этот психологический прием - ключ к обращению, возрастанию и постоянству иеговиста.

Сочинения иеговистов кажутся содержащими истину, поскольку изобилуют библейскими текстами. Вполне возможно, что их утверждения многим кажутся правдоподобными и не вызывают сомнений лишь потому, что основаны на библейских отрывках, более или менее связанных с излагаемой темой.

Эта книжица оказала на меня свое убеждающее действие. Первая ее глава раскрывала самый убедительный пункт учения иеговистов - приближение конца света. Помню, что именно в то время я воспринял их обыкновение выискивать дурные новости в газетах, чтобы снова и снова убеждать себя в том, что конец приближается гигантскими шагами. Эта привычка сохранилась у меня на долгие годы.

Вторая глава наводила на мысль о необходимости исследовать свою религию. Я это сделал, считая себя католиком, и нашел ее антибиблейской. Но такой подход должен бы привести иеговистов к необходимости исследовать и собственную религию, причем как можно доскональнее, чего, к сожалению, не происходит. "Свидетель Иеговы" считает, что достаточно изучил основы своего вероучения и у него нет необходимости возвращаться к ним. Стало быть, указанная глава предназначена не для членов организации. Всего лишь за две недели человек может оказаться полностью вырванным из своей религиозной среды и быть отданным на милость поучений "свидетелей Иеговы".

Третья глава еще больше убедила меня в том, что я слышал в первые дни знакомства с Августином. Тогда я усвоил, что Христос не является Богом. Теперь прочитанное мной лило воду на ту же мельницу.

Четвертая глава, о грехе Адама и Евы, не вызывала возражений. Таким образом, через месяц после начала изучения этой книги, я еще больше приблизился к иеговистам.

В следующие месяцы я, не моргнув глазом, воспринял учение о Христе, о демонах и о состоянии умерших.

Изучение книги "Истина, которая приводит в жизнь вечную" продлилось до конца учебного года и не осталось безрезультатным - я полностью убедился в правоте учения иеговистов.

Считаю, что изучение литературы иеговистов является их основным методом приобретения новых членов. Это не исследование Библии, как они утверждают, а изучение какой-либо из их книг. И хотя иеговисты порой и выражают готовность "изучать Библию по темам", их терпение всегда ограничено и рано или поздно они пытаются заставить своего подопечного перейти к изучению их собственной литературы, угрожая в противном случае прекратить свои посещения, тогда как конец света так близок. В двух случаях из трех такая тактика приносит успех, как это было и со мной. В третьем случае человек распознает наглый шантаж и прекращает всякие отношения с ними.

Попав в сети, искусно расставленные в литературе иеговистов, очень трудно бывает вырваться на свободу, и некоторым это никогда не удается.

Глава четвертая Мое стремление проповедовать

К началу следующего учебного года я горел непреодолимым желанием идти проповедовать из дома в дом. Истина для меня была так понятна и конец света так близок, что я испытывал великое рвение сотрудничать в приобретении душ.

Августин сказал, что мне прежде следует пойти в Зал царства, чтобы освоиться в их организации. Более того, он убеждал меня, что я не смогу начать дело, если не буду регулярно посещать собрания.

Этого я не предвидел и со страхом спрашивал себя, что скажут мои родители, узнав, что я хожу на собрания иеговистов. Но они оказались довольно терпимыми как в то время, так и в последующие годы, хотя и не одобряли моего решения.

Первые собрания

Помню то утро, когда я первый раз пошел в Зал царства объединения Паломерас в Мадриде. Собрание начиналось очень рано, и, когда Августин пришел за мной, я был еще в постели. Очень смущенный, я оделся с максимальной быстротой, и мы отправились, шагая как можно скорее, чтобы успеть к началу собрания.

Чтобы дойти до Зала царства, требовалось около получаса. При этом нужно было в течение десяти минут подниматься по Довольно крутому холму. И все же, несмотря на быстрый шаг и учащенное сердцебиение, я испытывал чувство счастья, легкости и радостного волнения.

Зал располагался между маленькими белыми домами. Не знаю, существуют ли они еще сегодня. Я вошел и сел в глубине зала, потому что собрание уже началось и передние ряды были заняты.

В течение первого часа все слушали проповедника, стоящего за пюпитром на возвышении. Он говорил о приближающемся конце света и о том, как Бог Иегова сокрушит грешников в Армагеддонской битве и сохранит Своих верных свидетелей для нового рая на земле.

После этой речи запели гимн, а потом все достали из сумок маленькие журналы под названием "Сторожевая башня". Началась вторая часть собрания, которая состояла в изучении одной статьи из журнала путем вопросов и ответов (как и в книге "Истина, которая приводит в жизнь вечную").

В конце собрания ко мне подошли несколько человек. Они приветствовали меня и спросили, занимаюсь ли я и с кем именно, какую книгу изучаю. Я попытался спросить их кое-что по поводу проповеди, но они ответили, что эти вопросы я должен задавать тому, с кем занимаюсь. В этот момент подошел Августин и вывел меня на улицу, чтобы проводить домой.

Собрания иеговистов удивительно похожи на домашние занятия как по методу, так и по целям. На первый взгляд может показаться, что здесь изучают Библию, но на самом деле это далеко не так.

На групповых занятиях, которые проходили то у кого-нибудь на дому, то в Зале царства, изучали главу из какой-либо книги иеговистов. На собраниях посреди недели первый час нас учили проповедовать, используя публикации общества "Сторожевая башня", а второй час мы по той же системе изучали "Бюллетень теократического служения". По воскресеньям первый час мы слушали выступления, в которых повторялся план работы организации иеговистов, украшенный несколькими библейскими текстами, а второй час слушали чтение журнала "Сторожевая башня".

Итак, из пяти часов, которые мы проводили на собраниях в течение недели, четыре - прямо посвящались изучению их публикаций, а пятый - косвенно. Поскольку каждый иеговист должен был прежде всего сам изучить все эти материалы, а потом еще ходить из дома в дом и проводить там занятия, у него не оставалось времени разобраться, насколько истинно было то, чему его учили, и постепенно он подпадал под все большее влияние этой пропаганды.

Из дома в дом

Я продолжал настаивать на своем желании выйти на проповедь "из дома в дом". Приходя в Зал царства по воскресеньям (теперь уже без Августина), я восторгался мыслью о том, как мало лет, месяцев, а может даже и недель, осталось до конца света. Желание присутствовать на собраниях владело мной и подавляло интерес ко всему другому.

Однажды, когда я находился у подножия крутого холма, хлынул ливень. Я был гораздо ближе к дому, чем к Залу царства, и логично было бы вернуться, потому что у меня не было ни зонта, ни плаща. Однако я продолжал свой путь, хотя навстречу неслись потоки воды. Скоро мои туфли наполнились водой, одежда промокла. На вершине холма жили сестры из нашего братства. Я постучался к ним в надежде найти тепло и укрытие от дождя. В тот день я присутствовал на собрании в брюках отца этих сестер, тогда как мои собственные сушились у печки.

Случалось, что, боясь опоздать, я выходил из дому за несколько часов до начала собрания и приходил к дверям Зала за час и более до открытия. Укрывшись в вестибюле, я подпрыгивал, чтобы согреться, и чувствовал себя глубоко счастливым от сознания, что могу таким образом очищаться для грядущего царства, которое должно наступить с минуты на минуту. И если бы оно явилось именно в тот момент, то я находился у порога Зала собраний и невозможно было сыскать более надежного места.

И тем не менее все это было ничто по сравнению с тем энтузиазмом, с каким я относился к идее отправиться на проповедь.

Как-то в конце воскресного собрания Августин представил меня одной сестре по имени Джени. Она была проповедницей. Проповедник у иеговистов - это то же самое, что и миссионер. Это активисты национальных организаций, которых посылают проповедовать из дома в дом. Существует множество разрядов проповедников, которые различаются главным образом по количеству часов, проведенных за проповедью. Обычно они проповедуют по домам более ста часов в месяц.

На следующий день я встретился с Джени. Никогда не забуду того утра. Сверкало ослепительное солнце. На мне была куртка из легкой ткани и каштановый свитер. В руках я держал голубую сумку, в которой среди моих книг лежала Библия, изданная обществом "Сторожевая башня".

Сначала мы нанесли визит одной даме, которой в прошлый раз не было дома. Затем Джени заявила, что она собирается разведать новую территорию. Поскольку я впервые вышел на проповедь, Джени не давала мне говорить. Она стучала в двери, затем произносила краткое обращение, секунд на двадцать-тридцать, побуждая людей купить "Сторожевую башню" и "Пробудитесь!" и объясняя, что цена покрывает только стоимость печати, чтобы можно было продолжать издание литературы на благо большего числа людей. Я вмешался в разговор только один раз, чтобы разъяснить одной девушке какой-то текст. Когда Джени поблагодарила меня, я ощутил глубокое удовлетворение.

Джени знала множество приемов для проповеди по домам. Она могла овладеть вниманием человека и заставить его купить журналы прежде, чем он даст себе отчет в том, что делает. Когда какая-либо дверь не отворялась, она слегка сдвигала циновку у порога и таким образом определяла, давно ли ушли хозяева и вообще живет ли здесь кто, или, может, дом необитаем.

На следующей неделе Джени несколько подробнее разъяснила мне систему проповеди по домам. Город был поделен на зоны между общинами иеговистов. Зоны в свою очередь делились на участки, а участки ответственный служитель распределял между проповедниками, которые ходили из дома в дом, распространяя свое учение. У каждого проповедника могло быть три и даже более участков.

Того, кто проявлял хоть какой-то интерес к проповеди или принимал литературу, брали на заметку. Его данные: возраст, пол, характерные особенности и прочее - заносили в тетрадь и отмечали, что именно он приобрел. Через несколько дней ему наносили повторный визит. Теперь уже с целью оставить здесь какую-нибудь книгу (обычно это была "Истина, которая ведет в жизнь вечную") и тут же приступить к занятиям.

В первые месяцы, несмотря на то, что мне приходилось много заниматься в школе, поскольку на следующий год я хотел поступать в университет, я проводил на проповеди от двадцати до тридцати часов в неделю, а порой и больше.

Первый отчет

Через два месяца мне предложили составить отчет. Для этого следовало заполнить несколько бланков и указать количество книг, журналов и других изданий "Сторожевой башни", проданных за месяц, а также количество затраченных часов. Если велись занятия с кем-либо, то заполнялся другой бланк. В нем указывалось имя, адрес, семейные обстоятельства обучаемого, сколько проведено занятий, а также соответствующие замечания о течении занятий. Благодаря таким отчетам, "Сторожевая башня" могла прекрасно контролировать работу своих приверженцев и, в соответствии с результатами, либо порицать их, либо поощрять.

Меня поставили также в известность, что следует послать заказ на журналы для проповеди. "Сторожевая башня" никогда не несет убытков в связи со своими публикациями, поскольку имеет обеспеченный рынок сбыта. О каждом вновь вышедшем издании сообщалось в Зале царства, и каждый член организации покупал книги для себя и для своих друзей. При этом брал не один экземпляр на семью, что было бы в четыре-пять раз менее выгодно для "Сторожевой башни", но по одному на каждого, включая и детей.

Что до журналов, то здесь система была еще рентабельней. Почти все члены общества подписывались на журналы "Сторожевая башня" и "Пробудитесь!". Если же вдруг доходы оказывались недостаточными, "Сторожевая башня" поощряла каждого активиста заказывать комплекты журналов с предварительной оплатой. Удавалось ли затем их продать или нет - не имело уже никакого значения, так как убытки нес проповедник (продавец), а не "Сторожевая башня". Отсюда вытекала необходимость побыстрее распродать свои экземпляры, потому что предлагать старые журналы было недопустимо. Таким образом у активистов нередко накапливались десятки экземпляров, которые им не удалось продать и выручить свои деньги, но за которые "Сторожевая башня" сполна получила стоимость несколькими неделями или месяцами раньше.

Поскольку каждое отделение организации покупало для себя журналы заранее, у него порой оказывалось больше экземпляров, чем можно было распространить среди своих членов. И тогда начинало работать "журнальное турне". Это происходило в какой-либо будний день. Проповеди на таких собраниях не произносились, а преследовалась исключительно коммерческая цель. Журналы распродавались членам организации по сниженной цене, а они в свою очередь предлагали их по домам без повторного визита. Таким образом, благодаря членам, принимавшим участие в "турне", удавалось продать добрую сотню экземпляров за весьма короткий срок.

Такая пирамидальная система распродажи публикаций была весьма несправедливой, потому что больше всего эксплуатировалось благочестие и наивность слабых.

"Сторожевая башня" продавала свои публикации объединениям по подходящим для них ценам. А объединение, которому нужно было вернуть свои деньги, распродавало эту литературу своим членам. Естественно, рано или поздно оно возмещало свои расходы, по крайней мере посредством "журнального турне". И наконец, проповедники прилагали старание, чтобы распродать книги, но их успех или неуспех мало что значил, так как экономические интересы "Сторожевой башни" не терпели ущерба.

Для лучшей организации всей этой системы производства и коммерции общество "Сторожевая башня" прибегает к различным методам. Его работники получают минимальную плату: питание и квартира, плюс небольшая сумма на карманные расходы. Их положение подобно положению средневековых рабов: оплата за работу натурой без каких-либо социальных льгот, присущих XX веку.

Поскольку "Сторожевая башня" готовит и печатает собственные произведения, ее доходы бывают очень высоки и реинвестируются с большой выгодой.

В то же время пирамидальная структура "Сторожевой башни" облегчает полный контроль над продажей. Служитель, занимающийся литературой, поощряет членов множить ежемесячные заказы, будучи сам побуждаем к этому пресвитером или старшим в конгрегации, которого побуждает, в свою очередь, странствующий служитель, регулярно посещающий ассамблеи общества "Сторожевая башня".

Кроме того, каждый четверг проводятся собрания, на которых молодежь обучают разным приемам, например, как вставлять ногу в дверь, жаловаться на холод или на жару, чтобы получить возможность войти в дом. Объявляется также месячная распродажа литературы по сниженным ценам.

Странствующий служитель

Прибытие странствующего служителя было целым событием для общины. К нему начинали готовиться заранее, устраивая так, чтобы этот служитель мог останавливаться у разных братьев, которые считали его посещение привилегией, а также мог ходить с ними на проповедь. Обычно он проводил в том или ином объединении одну неделю, в течение которой увещал пресвитера призывать новых активистов и продавать таким образом все больше и больше публикаций. Он проверял счета общины, и ему, начиная с 1975 года, представляли кандидатов на пресвитера или диакона.

В основном к странствующему служителю люди испытывали почтение, близкое к идолопоклонству, относящееся, однако, не столько к нему самому, сколько к той миссии, какую он осуществлял.

В первый раз, когда Джени заговорила со мной о странствующем служителе, она говорила с таким восхищением, будто речь шла о совершенно исключительной личности. Когда же несколько недель спустя я встретил его, он показался мне таким же, как и другие пресвитеры, и я никак не мог взять в толк, что же в нем такого особенного? Я и сегодня не могу назвать это иначе, как культ личности, разжигаемый "Сторожевой башней" с целью коммерции и маркетинга: использовать людей как дешевых исполнителей, убежденных в том, что им не остается делать ничего лучшего.

Глава пятая Теократическая организация

Первая ассамблея

С 7 по 10 августа 1975 года я первый раз присутствовал на национальной ассамблее "Общества свидетелей Иеговы". Она проходила в муниципальном Дворце спорта в Барселоне, а темой ее было верховенство Божье.

С тех пор, будучи иеговистом, я присутствовал на многих ассамблеях и должен сказать, что и по темам, и по цели они очень похожи. Разумеется, господствующей нотой здесь звучит утверждение о близком конце света. У меня все еще хранится программа первой ассамблеи, и эта тема просматривается в каждой ее части. В подтверждение приведу заголовки нескольких выступлений: "Бодрствуйте, чтобы спастись", "С упованием встречайте великие муки", "Храните семью единой в последние времена", "Прибежище наше - нетленное Царство Небесное", "Один мир, одно правительство под верховенством Божьим".

Другой значительной темой ассамблеи был призыв ходить из дома в дом: "Радость служить Иегове", "Не упустите благословений" и т. д. Таким образом нас весьма настойчиво привязывали к теократической организации как к единственному средству спасения.

Альтернатива католичеству

Испанцы не привыкли к тому, чтобы им говорили о спасении, основанном на личных отношениях с Иисусом Христом. Им всегда твердили о принадлежности к Католической церкви. Однако воинствующая роль церкви во время гражданской войны в Испании и идеологическая поддержка, которую она оказывала режиму генерала Франко, сделала ее для многих нежелательной. Вместе с тем сохранялась идея, что спасение должно достигаться в какой-то определенной организации. Именно это и предлагали иеговисты. С одной стороны, они яростно нападали на прочие религиозные организации, а с другой - представляли себя истинной религией.

Иеговисты предлагали людям полную безопасность, однако повторяли самые большие (с их точки зрения) недостатки римо-католичества. Например, они критиковали эксплуатацию монахов, тогда как экономическая империя "Сторожевой башни" покоилась на эксплуатации членов организации. Они нападали на иерархию и папство, но иерархия "Сторожевой башни" была гораздо разветвленней, и, поскольку объединения были меньше, это позволяло осуществлять более полный контроль. Что до претензий на безошибочность, то они отнюдь не уступали папским. Разоблачали иеговисты и систему манипулирования массами, скажем, посредством процессий или католических конгрессов, где распространялась коллективная истерия, в то время как на их участковых собраниях именно эта система царила в полной мере.

Тем самым испанцам предлагали воспользоваться социологическим воспитанием, полученным в лоне Католической церкви, и в то же время нападали на него.

Типичная для католиков гордость - быть единственно истинной религией - оставалась в целости, но вместо угрозы инквизиции или преследований, которым подвергались в Испании религиозные диссиденты, налицо была угроза того, что скоро Бог Иегова повергнет в Армагеддоне всех, кто не принадлежит к организации "Общество свидетелей Иеговы".

Я тоже гордился тем, что принадлежу к иеговистам. Ведь приближалось время (осень 1975-го была не за горами), когда Бог разрушит существующий порядок и большая часть человечества будет уничтожена, а я вместе с другими "свидетелями" перейду в новый порядок! В то время как все человечество погрязало в грехе, мы шли из дома в дом и возвещали людям об участи, которая их ожидает.

В то лето люди шли на пляж, отдыхали, а мы собирались на свои собрания, ожидая этого нового порядка, который вознаградит нас за все наши жертвы.

Участие в ассамблее тоже требовало жертвы. Все ее участники были добровольцами и не получали никакого вознаграждения от организации. Мы ели стоя, ибо "Сторожевая башня" не собиралась тратить ни одного сентаво на приобретение стульев. Мы принимали пищу прямо в Зале собраний, чтобы не прерывать проповедей. Мы плохо спали и вынуждены были приходить пораньше, чтобы занять сидячие места. Мы заплатили обычную цену за билет, но приехали в ужасном поезде, нанятом "Сторожевой башней" для ассамблеи. В то же время все это мы делали с удовольствием.

Плюс ко всему мы получали также и интеллектуальное удовлетворение. В нашем отделении я был единственным студентом, а во всей Испании не нашлось бы и дюжины иеговистов с университетским дипломом. И при всем этом я был убежден, что эти некультурные и, в большинстве своем, неграмотные люди намного мудрее кого бы то ни было: они знали, что конец близок и что они перейдут в новый порядок.

Мои родители и брат тоже приехали на эту ассамблею. Сегодня я глубоко сожалею, что испортил им отпуск и каникулы. Мы совершили очень тяжелое путешествие, в течение десяти часов добираясь до Барселоны. Нам приходилось переносить жару, усталость и много других трудностей, чтобы не пропустить ни одной проповеди на ассамблее.

И тем не менее я был очень взволнован. В то время как мой отец считал происходящее мишурой, я был ослеплен тем, что видел. Тысячи человек собрались здесь, свидетельствуя, что конец - это дело лишь нескольких недель и что только "свидетели Иеговы" перейдут в новый порядок, что ничто, абсолютно ничто из этой несправедливой человеческой системы не выживет. Все эти люди, изучавшие, как передавать благую весть и как вести себя в теократии, обновляли свое рвение под взглядом "Сторожевой башни", выпустившей по этому случаю новую книгу, тысячи экземпляров которой распродавались тут же.

Глава шестая 1975 год и что за ним последовало

Неисполненные обещания

По мере приближения осени энтузиазм большинства "свидетелей Иеговы" возрастал от предвкушения тысячелетнего царства. Казалось, что оно находится уже на расстоянии протянутой руки. Однако, начиная с этой самой ассамблеи, в Залах царства начали говорить, что не следует беспокоиться и огорчаться, если даже в 1975 году конец не наступит. В конечном счете нужно хранить верность своей организации, и это самое главное.

Само собой разумеется, что осень наступила и прошла, как и весь 1975 год, но конец света так и не состоялся. Иеговисты прореагировали на это по-разному. Некоторые тут же оставили организацию, поняв, что на протяжении многих лет их самым наглым образом обманывали. Руководители организации сразу же дали приказание даже не вспоминать об этих людях. В других случаях процесс деморализации развивался постепенно, но тоже приводил к разрыву со "свидетелями". Были и те, кто отрицал, что когда-либо формально провозглашалось наступление конца (такова была официальная позиция "Сторожевой башни"). А такие, как я, думали, что рано или поздно конец все же наступит и что сама дата не имеет большого значения. В любом случае, нельзя было допускать, чтобы подобные обстоятельства повредили репутации теократической организации иеговистов. Считалось, что лучше всего - предать это все забвению.

"Сторожевая башня" приняла самые решительные меры, чтобы избежать возможной критики или недоверия и чтобы еще больше усилить бдительность своих членов.

Новое объединение

В 1976 году объединение, к которому я относился, разделилось и мне, как и нескольким десяткам других членов, пришлось перейти в объединение Энтревиас. Ситуация для меня оказалась трудной, поскольку нужно было расстаться с людьми, с которыми я совершал первые шаги в деле царства. Тем не менее я подчинился, не возразив ни слова, потому что таковы были правила в этой организации.

В то время я поступил в университет и не упускал ни малейшего случая говорить коллегам о конце существующей системы, но обстановка весьма мало благоприятствовала этому. В студенческой среде царило социальное и политическое возбуждение по поводу смерти генерала Франко.

Всего через несколько дней после смерти главы государства один из пресвитеров объединения Паломерас сказал, что он хочет, чтобы в стране все оставалось по-прежнему. Я сначала не понял его. Как же так, почему не желать перемен, когда сотни иеговистов находятся в тюрьмах за отказ от воинской службы? Разве не лучше, чтобы ситуация переменилась и чтобы с началом новой эпохи всем желающим было позволено исполнять альтернативную службу? Но ответы на эти вопросы, которые кипели тогда у меня в голове, я нашел лишь много лет спустя.

Зал собраний

В общем 1976 год не принес значительных событий, кроме того, о котором я расскажу в следующей главе, но для меня, рьяного иеговиста, великим делом было открытие Зала собраний на улице Амандьер в Мадриде.

Новый Зал для собраний был одним из наилучших дел, организованных "Сторожевой башней". Она распорядилась приобрести помещение, где объединения могли бы собираться по очереди один раз в неделю. Это позволяло основательнее наставлять членов и, самое главное, открывало возможность более широкой распродажи литературы, папок, тетрадей, авторучек и других вещей, производимых "Сторожевой башней".

Получив распоряжение, объединения не могли исполнить его, потому что не располагали достаточными средствами, и тогда "Сторожевая башня" согласилась предоставить им десятипроцентный заем.

Трудно себе представить более выгодное дельце: "Сторожевая башня" получила свои деньги с прибылью и, сверх того, стала владелицей этого зала. Незачем добавлять, что мы приняли все это, ни в чем не заподозрив общество, жертвами которого были и чьи фонды составлялись из наших же пожертвований. "Сторожевая башня" применила тот же прием, что и с литературой, но на этот раз речь шла о прекрасном здании, стоившем миллионы песет. И это всего лишь несколько месяцев спустя после неудачно назначенной даты конца света...

Глава седьмая "Господь мой и Бог мой"

В предыдущей главе я сказал, что 1976 год не был для меня чем-то исключительным, кроме одного события, которое оказалось весьма важным в моей духовной жизни и заслуживает отдельной главы.

Неожиданный призыв

В начале года мне позвонил Рауль, один из активистов Энтревиас, и спросил, не смогу ли я пойти с ним в один дом. Дело в том, что, проповедуя по домам, он повстречался с дамой, которая во время беседы позвонила пастору своей церкви, и тот сказал Раулю, что его Библия искажена. Я был единственным среди знакомых Рауля, кто знал греческий, и он нуждался в моей помощи. Я не мог твердо пообещать ему и спросил, где можно встретиться с ним в случае, если смогу пойти. Причиной моей неуверенности были занятия по русскому языку, которые нужно было пропустить, чтобы пойти с Раулем. Однако мне не понадобилось долго размышлять, чтобы прийти к выводу, что я могу без зазрения совести пропустить урок русского и поприсутствовать на этой встрече.

Рауль позвонил Хосе, пресвитеру из Паломерас, который пользовался репутацией имеющего кое-какое представление о греческом языке. По правде говоря, единственное, что его связывало с этим языком,- это обладание Новым Заветом на греческом вместе с английским переводом, изданным "Сторожевой башней". Более того, он даже не знал греческого алфавита и, стало быть, не мог прочитать ни единого слова, не говоря уже о переводе.

Мы пошли вчетвером: Рауль, Хосе, Джени и я. Не знаю, сколько народу я ожидал там встретить, но был весьма разочарован, увидев в маленькой гостиной хозяйку дома и какого-то господина, сидящего на софе. Еще больше удивило меня то, что единственным "снаряжением" нашего соперника была Библия, к тому же на испанском языке. Наши портфели были переполнены книгами, статьями, и все это создавало впечатление, будто четыре великана изготовились к бою с карликом.

Первая обсуждаемая тема запомнилась мне очень плохо. Речь шла об ангелах, и это меня разочаровало, потому что я не видел возможности поставить этого человека на место и достаточно высмеять, чтобы дискредитировать.

Сама тема абсолютно ничего для меня не значила, потому что я считал себя нашедшим истину. Меня интересовала только хозяйка дома. Если мы приобретем ее для организации, мы выиграем, в противном случае - наш труд окажется тщетным. И поскольку гость нашей хозяйки был пастором ее церкви, то для ее приобретения нам нужно было смутить его.

Для этого применялись разнообразные методы. Порой мы притворялись оскорбленными и упрекали собеседника в том, что он нападает на нашу организацию вместо того, чтобы заглянуть в Библию. Мы-то не нападаем на его церковь! ("Сторожевая башня" и "Пробудитесь!" справляются с этим сами.)

В других случаях мы избегали дискуссий о Библии или решительно откладывали ее в сторону, говоря при этом, что самое главное - разобраться, на чем основаны наши религиозные организации.

Иногда мы спорили только по поводу какого-то конкретного вопроса, и в случае поражения всегда оставалась ссылка на то, что есть еще много тем, о которых можно было бы поговорить. А бывало, напротив, долго спорили о многом, а потом вдруг заявляли, что отвлекаемся и лучше было бы поговорить на какую-то конкретную тему.

Следует отметить, что мы прибегали к таким приемам бессознательно. "Сторожевая башня" вдолбила нам в голову эти приемы столь основательно, что мы только так и действовали с уверенностью, что главное при всякой встрече - смутить и запутать собеседника, а не найти истину. (Да и зачем ее искать, если мы ее уже нашли!)

Первая тема не принесла нам удачи. Напротив, пастору удалось вывести из боя нашего Хосе. Когда его три или четыре неудачных аргумента были опровергнуты, он, разозлившись, решил уйти через двадцать минут после начала беседы. Я удивился, увидев разгневанного и кричащего пресвитера, который оставлял беседу в самом начале. А дело было в том, что ему уже случалось встречать людей, которых он не сумел убедить по методу "Сторожевой башни", и этот опыт подсказывал ему, что у нас нет шанса на победу. Джени, Рауль и я сохраняли уверенность (я - абсолютную), что одолеть этого человека - всего только вопрос времени.

Первое поражение

Когда Хосе ушел, мы приступили к более интересной теме: является ли Христос Богом?

Мы задали пастору этот вопрос с радостью охотника, который видит добычу, простодушно направляющуюся к скрытой ловушке.

- Вне всякого сомнения, - отвечал он.- Христос является нашим Творцом. Я улыбнулся:

- Да, Иисус - Создатель, но не в прямом смысле. Это означает, что Бог Иегова сотворил мир через Него. Вот почему говорят, что Иисус Христос - Создатель.

Я снова засмеялся, убежденный, что мой аргумент разрушил его притязания.

- Между тем Библия утверждает, что есть только один Творец, - возразил пастор.

- Посмотрите, - сказал я, по-прежнему улыбаясь, будучи вполне уверен, что ответить гораздо легче, чем представляется. - Это как с генералом, который говорит, что взял город. Ясно ведь, что он не сам брал город, а его солдаты и офицеры. И тем не менее он утверждает, что город взял он. Точно так обстоит дело со Христом и Иеговой.

Сейчас моя аргументация кажется мне неосновательной, потому что логически она приводила к выводу, что Христос есть подлинный Создатель, а Всевышний лишь присваивает Себе этот титул. Но в то время я был весьма убежден в своей правоте.

- Да, - сказал пастор, - аргумент хорош, но знаете ли вы хоть одного генерала, который бы утверждал, что взял город сам, без чьей-либо помощи?

Я замер, не зная, куда клонит этот человек. Что за ловушку он мне готовит? Не окажемся ли мы его жертвами? Несомненно, сатана весьма коварен.

Вопрос казался до того глупым, что, по-моему, не стоило и отвечать на него. Разумеется, никому никогда не приходилось слышать о подобных генералах!

Не дрогнув ни одним мускулом на лице, пастор предложил нам прочитать стих из Исайи 45:8: "Кропите, небеса, свыше, и облака да проливают правду; да раскроется земля и приносит спасение, и да произрастает вместе правда. Я, Иегова, творю это" (перевод "Нового мира").

Едва я закончил чтение, как этот человек попросил меня прочитать еще одно место - Исайи 48:13: "Моя рука основала землю, и Моя десница распростерла небеса".

- Не похоже, - сказал пастор, - чтобы Иегова поручал Христу посредничество в творении. Видно, что Он Сам сотворил все. Если же это так и если Библия к тому же утверждает, что это все сделал Христос, стало быть, Христос должен быть Иеговой.

Аргумент оказался неопровержимым. Это было настолько ясно, что наше обсуждение приняло совершенно другое направление. Мы с Раулем попытались изменить тему. Нам нужно было нанести хороший удар, чтобы уравновесить полученный. Мы вели себя поистине глупо.

Дискуссия о Слове Божьем не может быть выиграна по очкам подобно боксерскому поединку. Истина остается истиной, несмотря на то, что о ней говорят. Если церковь или религиозная организация, к которой я принадлежу, проповедует какое-либо ложное учение, она остается в заблуждении, даже если проповедует наряду с этим и какое-либо истинное учение. Лжец остается лжецом, даже если он не убийца, и тот факт, что он никого не убил, не освобождает его от лжи. Но мы были слепы и не видели столь очевидную истину.

- Это не выдерживает критики, - заявил я и, проглотив слюну, продолжил: - В конце концов, вы утверждаете, что есть только один Бог, но в Библии сказано, что есть много богов. Иисус всего лишь один из них, как, впрочем, и сатана. Об этом сказано во втором послании Коринфянам 4:4.

В тот момент я думал, что если это и не смутит нашего собеседника, то, по меньшей мере, сгладит эффект, произведенный его словами.

- Вы думаете, что есть много богов? - спросил пастор. Наконец-то этот человек подставил себя под удар! Сегодняшний день, возможно, еще не завершится поражением...

- Разумеется. Библия учит, что есть множество богов: дьявол, Христос и другие.

- Нет, Библия учит, что есть только один Бог. Прочитайте 6 стих 44 главы книги пророка Исайи.

И я прочитал в своей Библии: "Так говорит Иегова, Царь Израиля и Искупитель его, Иегова воинств: Я первый и Я последний, И КРОМЕ МЕНЯ НЕТ БОГА".

- Итак, согласно Библии, других богов нет, не так ли? - продолжал пастор.

- Есть Бог в абсолютном смысле, так сказать, с большой буквы, но богов с маленькой буквы - множество,- отвечал я с еле сдерживаемым раздражением.

- Вы хотите сказать, богов сотворенных?

- Да. Христос и дьявол были сотворены, и они оба боги.

- Это означает, что они появились после Иеговы, не так ли?

- Именно так, - отвечал я. - Иегова сотворил Сына, а Сын сотворил все прочие существа, и некоторые из этих существ являются богами.

Пастор наклонил голову:

- Не хотите ли прочитать еще Исайи 43:10? Возможность продолжить состязание придала мне храбрости, и я, ничего не опасаясь, стал искать цитату.

- "А Мои свидетели, говорит Иегова, вы и раб Мой, которого Я избрал, чтобы вы знали и верили Мне, и разумели, что это Я: прежде Меня не было Бога, И ПОСЛЕ МЕНЯ НЕ БУДЕТ".

- Вы понимаете, что говорит Исайя? - спросил пастор.- Не было другого Бога и не будет. Поэтому Христос либо истинный Бог, либо не может вообще быть Богом в абсолютном смысле этого слова.

И снова аргумент оказался убийственным, возразить против которого было абсолютно нечего. Постепенно я начинал видеть, как Христос и Всевышний растворялись один в другом. Ведь существовал только один Творец, Который был Всевышним, будучи Христом, и существовал один Бог, Который был Всевышним, будучи Христом. Я почувствовал глубокую тоску, сжимающую мне горло.

В этот момент Рауль бросил свою последнюю бомбу:

- Есть одна вещь, которая показывает, что все это невозможно объяснить так, как вы это делаете. В Библии говорится и о других богах, например, о дьяволе...

- Дьявол назван богом в том же смысле, в каком для некоторых богом является чрево, как об этом сказано в послании Филиппийцам. Равным образом можно сделать бога из куска дерева или металла, но богом это не будет, даже если люди будут почитать его за бога. Думаю, вы не хотите сравнивать Христа с дьяволом, а также с чревом или с высеченными изображениями?

Вдруг мне пришла еще одна обнадеживающая мысль, и я выпалил:

- Христос не может быть Богом, поскольку существуют вещи, которых Он не знает, например, о конце света.

- Я хорошо представляю себе, что вы нам ответите, но в Библии совершенно ясно сказано, что Христос не знает некоторых вещей, - добавил Рауль.

- Христос знает все, - спокойно возразил пастор.

- Это вы так утверждаете, но Библия говорит обратное,- ответил я с надеждой, что мы еще можем выиграть битву.

То же самое по-гречески

Я приготовился нанести более серьезный удар и, достав из портфеля Новый Завет на греческом, решил прочитать по-гречески все тексты, упомянутые пастором, и выявить таким образом все, не соответствующее оригиналу.

- Библия говорит, что Иисус Христос знает все,- сказал пастор. - Посмотрите Иоанна 16:30.

Я открыл свой Новый Завет и прочитал: "Теперь мы знаем, что Ты знаешь все".

Боже мой, так оно и есть! Это правда. Христос знал все. Но как это все понимать?

- А теперь прочитайте, пожалуйста, Иоанна 21:17,- добавил пастор.

Я поспешно перелистнул несколько страниц и прочитал про себя: "Господи, Ты все знаешь".

До сих пор я читал, не отрывая глаз от книги, но теперь, подняв голову, заметил, что Рауль устремил на меня взор, ожидая помощи, а Джени забилась в угол, покраснев и опустив голову.

- Да, - сказал я, - признаю, что этот текст говорит именно о том, что Иисус все знает.

- Может быть, утверждение, что Иисус Христос есть первый и последний, как и Всевышний, поможет нам понять, что Он - Бог? В Исайи 43:10 сказано, что Бог Иегова был первым и Он же - последний. А Христос? Посмотрите, пожалуйста, Откровение 22:16.

Мы с Раулем согласились, что слова, записанные в этом стихе, принадлежат Христу.

- А теперь, - сказал пастор, - не хотите ли посмотреть, что говорит Он в 13 стихе?

Позже мне говорили, что пастор попросил меня прочитать греческий текст, но я молчал. Не могу утверждать, так ли это было на самом деле, но вполне возможно, потому что в указанном месте Иисус говорил: "Я семь Алфа и Омега, начало и конец, первый и последний".

Упрямый Рауль

В это мгновение я понял, что мы проиграли и самое лучшее теперь - разойтись, пока наше поражение не превратилось в непоправимую катастрофу. Мы могли сослаться на усталость после двухчасовой беседы и уйти со словами: "Мы вас уважаем, уважайте и вы нас". Мы не пользовались этой фразой, если одерживали в споре верх, но в подобной ситуации она позволяла нам выйти из положения хоть с какой-то выгодой. Мы могли бы через несколько дней снова посетить эту даму, попробовать убедить ее лично, без пастора. Притом мы могли бы лучше подготовиться. Но Раулю показалось, что у нас есть еще надежда на успех.

- Как видите, Бог христиан - это Иисус Христос,- продолжил пастор, у которого уже были все шансы на победу.

- Извините, но я очень тороплюсь... - ответил я, испытывая одно желание - сбежать как можно быстрее.

- Погоди немного, Сезар, - сказал Рауль. - Богом христиан всегда был Иегова. Ни один христианин никогда не называл Христа Богом!

На этот раз пастор не смог сдержать улыбки.

- Прочитайте, пожалуйста, что записано в Иоанна 20:28, - сказал он твердо.

Я снова взял греческий Новый Завет и прочитал: "Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой!"

Фома назвал Иисуса Христа своим Господом и Богом!

Глава восьмая Год противоречий

Не помню, как мне удалось завершить эту бедственную встречу, но хорошо помню, что Рауль упрямо продолжал беседу, в то время как мы с Джени пытались достичь дверей. Наше положение от речей Рауля все больше ухудшалось. Я недоумевал, как можно быть активистом и вместе с тем таким глупцом.

Выйдя наконец на улицу, я с большим наслаждением подставил пылающее лицо свежему ветру. Нет, в доме не было слишком жарко, но я ощущал стыд и неуверенность в себе после прошедшей дискуссия. Последний вопрос еще больше смутил меня и увеличил мою неловкость.

Уходя, мы торопливо собирали разложенные на столе книги. Они буквально покрывали стол. Здесь была книга "Убедитесь сами во всем", Библии "Нового мира" и еще один перевод Библии, который мы достали, чтобы произвести впечатление на собеседников, а также Новый Завет на греческом, несколько экземпляров "Сторожевой башни" и прочее. На этом же столе, как бы в противовес всей нашей литературе, лежала потрепанная Библия пастора. Позже, размышляя обо всем, что произошло, я спрашивал себя, не находилась ли она на этом столе как символ его победы?

Выйдя на улицу, ни Джени, ни я не испытывали и малейшего желания разговаривать. Мы даже избегали смотреть друг на друга.

Когда мы наконец разошлись каждый в свою сторону, мысли о нашем поражении с большей силой нахлынули на меня. Несомненно, общество "Сторожевая башня" - Божья организация на земле, и у него есть ответы на все эти вопросы, надо только отыскать их. Но где?

На следующий день я составил краткий отчет о всем происшедшем. Сожалею, что не сохранил его! Я писал не о радости, что мне открылась истина, а о своей ярости. Меня мучили двоякие мысли: либо "Сторожевая башня" не является теократической организацией Бога Иеговы, либо мы недостаточно сильны, чтобы бороться против таких агентов дьявола, как этот пастор.

Добрые решения

Если поражение случилось по моей вине, а похоже, что так оно и было, то единственное, что я мог сделать,- это исправиться и еще больше трудиться для "Сторожевой башни". Мне нужно было больше проповедовать, больше учиться, с большим вниманием читать издания "Верного и благоразумного раба", мне нужно было, наконец, креститься...

Я посвятил целый год своему духовному совершенствованию. Если у меня и возникали сомнения в том, чему учила "Сторожевая башня" об Иисусе Христе, то я относился к ним, как к искушениям дьявола. Ведь сатана стремился отделить меня от общества Божьего, в то время как конец был ближе, чем когда-либо.

Я осуществил все свои решения без исключения. Прежде всего - крестился. И в этом не было ничего удивительного, потому что я долгое время уже проповедовал по домам, и когда стал претендовать на должность проповедника, мне ее предоставили всего через несколько дней.

В то же время в школе иностранных языков я познакомился с нигерийцами, изучающими испанский (я занимался русским), и с некоторыми из них начал изучать книгу "Истина, которая приводит в жизнь вечную". Затем я решил пойти еще дальше. С помощью других иеговистов я достал адреса священников, которые писали что-либо о "свидетелях", и написал им с целью вызвать дискуссию, из которой надеялся выйти победителем (как оно на самом деле и случилось).

Неприятное ощущение от бурной встречи с пастором исчезло так же быстро, как тает снег под солнцем.

Историческое исследование

В своем усердии я сделал еще один шаг. Иеговисты в основном совершенно не знают собственной истории, за исключением имен своих президентов и нескольких благочестивых случаев. По-моему, это заслуживало сожаления, так как они лишали себя возможности видеть, как Бог Иегова действует по отношению к Своему народу в этот последний век, столь важный благодаря приближающемуся концу.

Итак, я решил вникнуть в публикации прежних лет и рассказать обо всем членам своего объединения.

Отсюда вытекала необходимость в новых жертвах, слишком для меня больших. С утра я шел в университет, во второй половине дня продолжал занятия в школе иностранных языков, затем выкраивал время для проповеди по домам, стараясь "отработать" требуемое количество часов. Еще я поддерживал обширную переписку со священниками (теоретически - чтобы убедить их, а практически - чтобы убедиться самому), проводил занятия по книге "Истина, которая приводит в жизнь вечную", и все это в возрасте восемнадцати лет.

Если учесть при этом, что с детства я не отличался особо крепким здоровьем, то не могу объяснить, каким образом мне удалось не заболеть.

При всем этом я решил еще читать старые издания "Сторожевой башни". Достать их оказалось не так-то просто, потому что редко кто из "свидетелей Иеговы" состоял в этой организации более пяти или шести лет. Но я нашел одного пресвитера, который обладал томами двадцатилетней давности, и решил воспользоваться этим материалом.

Пресвитер Феликс, одолживший мне множество книг, предупредил меня, что в течение ряда лет некоторые учения изменились, в связи с тем что общество "Сторожевая башня" получило больше света. Я и раньше слышал об этом, но плохо представлял себе, что произошло конкретно. Итак, теперь мне предоставлялся случай все проверить.

Трудно определить, сколько недель провел я за изучением старых публикаций, но считаю своим долгом отметить несколько пунктов, привлекших мое внимание. Попытаюсь воспроизвести их, сознавая, насколько это далеко от исчерпывающего отчета о всех моих трудах.

1. Верующие прежних времен должны были воскреснуть в 1925 г.

В прошлом иеговисты поддерживали это пророчество, тогда как в 1976 г. они (разумеется) этого больше не делали. Об этом говорила книга "Свидетели Иеговы в Божьих предначертаниях":

"В течение долгого времени "Сторожевая башня" придерживалась той точки зрения, что верующие люди прежних времен - Авраам, Давид и другие - должны были воскреснуть из мертвых и принять участие в битве Армагеддона, а также в организации "свидетелей Иеговы" в настоящее время". Эта книга была изъята из обращения много лет назад.

2. В небо должно войти великое множество людей.

"Свидетели Иеговы" утверждают, что в небо войдут только 144 000 человек, тогда как великое множество людей останется на земле в воссозданном раю. Однако в книге "Свидетели Иеговы в Божьих предначертаниях" можно было прочесть:

"В течение долгого времени "Сторожевая башня" писала и возвещала, что в конце концов еще одна группа людей войдет в благоволение Божье и также примет благословение духовной жизни на небе, но на более низком уровне, чем те, кто наследовали Христу".

Эта группа, как там говорилось, и должна была составить то великое множество людей, о которых упоминается в Откровении 7:9.

3. Только 144 000 должны быть крещены.

В одном из номеров "Сторожевой башни" за 1965 год можно было прочитать:

"Вплоть до 1934 г. "свидетели Иеговы" полагали, что решение посвятить себя Богу относится лишь к тем, кому удалось сделаться чадом Божьим и получить надежду попасть на небо". В тот год в журнале было ясно сказано, что посвящать себя исполнению воли Божьей подобает и другим членам организации, подтверждая это крещением посредством окропления.

4. Библейская хронология была изменена.

Один из номеров "Сторожевой башни" за 1970 г. говорил: "Прежде, в 1925 г., библейское измерение времени считалось еще правильным. Но теперь хронология пересмотрена..."

5. Время сотворения Адама указывалось по-разному.

В книге "О новом небе и новой земле" говорилось, что Адам был сотворен в 4025 году до Рождества Христова, а в книге "Он пал, великий Вавилон" указывался 4026 год. Это можно было бы счесть маловажным, но, поскольку время наступления конца высчитывалось от сотворения Адама, эта дата приобретала особое значение.

Таковы были главные вопросы, которые я отметил. Помнится я нашел более тридцати изменений, относившихся к толкованию Апокалипсиса, а также говорящих о конце.

Несомненно, основы учения "свидетелей Иеговы" испытывали постоянные изменения, которые влияли на хронологию и, следовательно, на дату наступления конца.

Ответы Феликса

Все эти вопросы я обсуждал с Феликсом, и его ответ мне показался удовлетворительным. Общество "Сторожевой башни" непрестанно ищет истину. В этом его отличие от религий "великого Вавилона", приверженных к старым догмам, которых они не пересматривают, чтобы избавиться от небиблейских элементов. "Башня стражи", напротив, проявляла похвальную честность. Допустив ошибку, она смиренно признавалась в этом. Само собой разумеется, Феликс настаивал на том, чтобы я признал, что ни одно из предсказаний о конце света не было ложным. Никто никогда не возвещал ничего подобного, хотя постоянно и настойчиво говорилось о том, что мы живем в последнее время и рост преступлений и несправедливости в мире подтверждает это.

Все, что я поведал Феликсу, по его мнению, практически не имело никакого значения для нас как для "свидетелей Иеговы". Правда, некоторые иеговисты считали, что патриархи воскреснут в 1925 г., но, несомненно, это не было точкой зрения "Сторожевой башни". Что касается великого множества, которому предстояло войти в небо, Феликс сказал, что сегодня мы стали лучше понимать этот вопрос. Вне всякого сомнения, они останутся на земле. Наконец, хронологические изменения или разные даты сотворения Адама лишены особого значения. И в самом деле, что может означать отклонение в несколько месяцев, в один или два года? И что такая отсрочка может значить для жизни человека? Тем более, что конец так близок...

Я проглотил его слова все до одного. Как я мог сомневаться в "Сторожевой башне"? Посредством своих публикаций она доставляла нам самую лучшую, свежую пищу. Мы все увереннее приближаемся к концу, а у меня какие-то сомнения!

В то время мой отец заболел и попал в больницу. Поначалу мы думали, что у него лейкемия (к счастью, это оказалось не так). Многие пресвитеры объединения с сожалением говорили, что проживи он еще несколько месяцев - увидел бы конец существующей системы. Я слепо верил им и молился о том, чтобы отец дожил до пришествия нового порядка. Мне не приходило на мысль, что те, кто ошиблись однажды, могли ошибиться еще.

1976 год оказался примечательным еще и потому, что многие покинули "Общество свидетелей Иеговы". В противоположность мне, они не только сомневались, что конец близок, но вообще не верили, что он когда-то наступит. Они считали все это обманом, приманкой для простодушных и жалели о том, что потеряли время на пустяки, не имевшие ни цены, ни смысла.

Общество "Сторожевая башня" отреагировало на потерю своих членов страшным ужесточением контроля. Все беседы, поступки и поведение подлежали строгой цензуре. Близость конца теперь путала. Это была уже не надежда на рай, а ужас при мысли оказаться вдали от Бога, когда Он повергнет все человечество в Армагеддоне. Следовало больше беспокоиться о том, чтобы не оказаться поверженным, нежели о том, чтобы обрести спасение.

Равным образом исчезла отвага выходить на проповедь, и люди довольствовались тем, что выходили всего раз в месяц, лишь бы получить возможность отчитаться и избежать порицания за полную бездеятельность. Многие проповедовали от двух до четырех часов в месяц.

Тогда общество "Сторожевая башня" установило хитроумную систему удвоения часов. Вышло постановление составлять отчеты не раз в месяц, а раз в две недели. Следовательно, тот, кто хотел избежать упреков со стороны пресвитеров, должен был выходить на проповедь хотя бы два раза в месяц, тогда как до сих пор делал это только один раз. И если "свидетели" работали до этого от двух до четырех часов в месяц, теперь это число автоматически увеличивалось до четырех-восьми часов. Таким образом, в годовом отчете за 1976 г. убыль членов была не слишком заметна, так как общее число часов, посвященных свидетельству, осталось прежним. Вот дополнительное свидетельство того, как "Сторожевая башня" умела манипулировать цифрами.

Хуан-Антонио уходит

Именно в это время мой лучший друг покинул организацию. Этот факт, разумеется, не имел исторического значения, потому что всякий раз, когда не исполнялось пророчество о конце света, тысячи членов покидали "Сторожевую башню". И все же его уход был прекрасной иллюстрацией царящей в то время обстановки террора и контроля.

Мой друг Хуан-Антонио был членом "Общества свидетелей Иеговы" с детства. Его мать, вдова, и один из его братьев также были иеговистами. Хуан-Антонио вынужден был рано начать работать, но, к счастью, у него сохранился интерес к знаниям и желание учиться. В нашем собрании я был единственным, кто учился в университете, единственным, имевшим степень бакалавра, и единственным, знавшим какой-то язык, кроме испанского. Я был также единственным, у кого была библиотека, потому что собрание книг и журналов под изданием "Сторожевой башни" не заслуживало такого названия. Хуан-Антонио часто приходил ко мне, и мы часами напролет рассуждали об истории, литературе, философии или же слушали музыку.

Хуан-Антонио не был ни фанатиком, ни дурно воспитанным, но над ним нередко насмехались молодые люди нашего объединения. Он работал в кожевенной мастерской одного иеговиста, который, пользуясь ситуацией, эксплуатировал его самым бесстыдным образом. Там же работали еще несколько молодых единоверцев. Каждое утро по дороге на работу Хуан-Антонио приходилось переносить множество дерзостей и насмешек только из-за того, что он читал какую-нибудь книгу. Поведение этих юных иеговистов отчасти было понятным, потому что, с их точки зрения, конец приближался с каждым Днем и не было смысла учиться. Но часто их насмешки выражали просто презрение, которое порождается невежеством.

Однажды мы с Хуаном-Антонио говорили об искусстве, и вдруг один парень из нашего объединения прервал нас и заявил, что при наступлении нового порядка для него одним из самых больших удовольствий будет сжечь одну за другой все картины, собранные в музее Прадо - самом большом хранилище картин.

На этом фоне легко понять дружбу, которая связывала нас с Хуаном-Антонио. Когда он принял решение оставить организацию, я ощутил глубокую скорбь. Я сожалел об этом так, как если бы умер кто-то из самых дорогих мне людей.

Согласно правилам "Сторожевой башни", мы не должны были общаться с Хуаном-Антонио, но я считал, что он умен и добр и переживает всего лишь плохой период. Несомненно, он вернется в родное гнездо, если к нему проявят милосердие. В ожидании этого момента я продолжал встречаться с ним и часто приглашал его к себе.

Мотивы его ухода вовсе не были абсурдными. Он считал, что конец света - всего лишь приманка, сущий обман, что общество "Сторожевой башни" далеко от состояния "благоразумного раба", что, по сути, дело было только в коммерции, что учение претерпевало серьезные изменения и т. д.

Слушая его, я ужасался и в то же время испытывал тоску и беспомощность. Тоску - оттого, что конец близок и мой друг должен будет погибнуть; а беспомощность - оттого, что все мои доводы тщетны и бессильны.

Фразы, предназначенные пронзать всякое сердце, не влияли на Хуана-Антонио. Он не верил им совершенно и считал их не заслуживающими и малейшего внимания.

Истерия и страх

Как-то Хуан-Антонио упомянул о книгах по истории, которые недавно приобрёл, и я попросил их почитать. Он сказал, что в данное время сильно занят и в ближайшие дни не придет, однако книги пообещал передать через свою мать, которая отдаст их мне в Зале царства.

В четверг, минут за десять до собрания, мать Хуана-Антонио подошла ко мне и что-то прошептала. Сперва я подумал, что у нее болит горло (дело было зимой) и она не может говорить громче. Так я ей и сказал, но она сделала мне знак замолчать и добавила, что у нее для меня что-то есть. Я спросил, что именно, но она сказала, что нужно дождаться конца собрания. Я никак не мог понять, почему она столь таинственно ведет себя. После собрания я подошел к ней, но она, посмотрев по сторонам, сделала мне знак молчать и, кивнув на дверь, дала понять, что отдаст все на улице.

Я надел пальто и вышел, заинтригованный этой сценой, подходящей скорее для фильма о шпионах, чем для дружеских отношений, которые, как предполагалось, царили между всеми нами. Но и на улице мать Хуана-Антонио не отдала мне пакет. Мне пришлось идти рядом с ней добрый десяток минут, пока наконец она внезапно остановилась, сунула руку в сумку и вынула объемистый сверток.

Я взял пакет и, предельно заинтересованный, попробовал развернуть, но она взмолилась, чтобы я не делал этого, пока не приду домой. Чтобы исполнить ее желание, причины которого я совсем не понимал, я пробежал еще несколько улиц и раскрыл пакет. Это были книги, которые обещал мне Хуан-Антонио. Он завернул их в бумагу так, чтобы непонятно было, что это книги.

Бедная женщина действовала таким образом из страха быть изгнанной из общества иеговистов. Поскольку она была родственницей дезертировавшего из рядов "свидетелей Иеговы", за ней был установлен особый надзор. Она боялась вызвать подозрение и потому прибегла к таким таинственным приемам.

Как же относилось к своим членам общество "Сторожевой башни", если они вынуждены были вести себя таким образом?! Как только не принуждали их подчиняться, пугая утратой шанса достичь нового порядка вещей! Наглядный пример этого - случай с матерью моего друга.

Мне пришлось видеть людей, которые шпионили друг за Другом и предавали членов своей семьи и друзей. Я видел пресвитеров, которые надзирали за членами объединения подобно полицейским. Те, чье мнение отличалось от официально признанного, немедленно подвергались допросу и осуждению. С прискорбием я наблюдал, как женатые люди таились от своих жен из страха быть выданными пресвитерам, а сыновья скрывались от своих матерей и отцов, опасаясь изгнания.

Целая система доносов, шпионажа, заискивания сплеталась вокруг пресвитеров и их жен; то же происходило со странствующими служителями. Доносить, информировать, шпионить - сделалось добродетелью, приносившей дивиденды и, что еще более важно, спокойствие при мысли, что за тобой-то теперь шпионить не будут.

Навасеррада поздравляет меня

1976 год был отмечен еще двумя важными для меня событиями. Первое произошло летом. В испанском журнале "Белое и черное" опубликовали статью католического священника Сальвадора Муньоса Иглесиаса о "свидетелях Иеговы". Я воспользовался этим случаем и немедленно написал редактору журнала опровержение.

Мое письмо, целиком напечатанное в журнале, нашло значительный отклик среди иеговистов. Первый раз нам удалось выразить свое мнение в издании, не принадлежащем "Сторожевой башне"!

Тем летом в городе, где я проводил каникулы, пресвитеры местного Зала царства расточали обильную хвалу по поводу моей статьи и официальный представитель "Общества свидетелей Иеговы" в этом объединении Антонио Навасеррада лично поздравил меня за публичное свидетельство.

К концу года у меня набралось много причин, чтобы быть довольным собой. Я проповедовал и регулярно продавал издания "Сторожевой башни", множились мои библейские занятия, мое письмо было напечатано... А конец света приближался все ближе и ближе...

Тогда-то и произошло второе событие.

Глава девятая Мессия - Всевышний

Проповедь в университете

На первом курсе университета я столкнулся с удивительными понятиями. До этого мне легко было в своих беседах с людьми ссылаться на Библию. Никто не отрицал, что она является Словом Божьим, и потому она служила трамплином для наших дискуссий. Велико же было мое изумление, когда я убедился, что в университете далеко не все принимают Библию за истину. Некоторые студенты интересовались восточными культурами и отказывались ставить Библию выше религиозных писаний Индии или Китая. Другие заявляли о своей атеистической, или по меньшей мере агностической, позиции и спрашивали, чем особенна Библия, чтобы верить ей больше, нежели человеческим произведениям.

Разговоры с товарищами убедили меня в необходимости более глубоко изучать Библию как Слово Божье. Я прочитал одну книгу "свидетелей Иеговы" на эту тему, но нашел ее слабоватой для того, чтобы убедить кого-либо, обладавшего хотя бы минимумом культуры. Просмотрев все возможные аргументы в пользу Библии как Слова Божьего, я отметил исполнение пророчеств и, когда говорил об этом с друзьями, заметил их изумление.

Мессианские пророчества

Библия приводит по меньшей мере пятьсот исполнившихся пророчеств, и мне нужно было выбрать самые яркие, самые важные, чтобы товарищи хорошо поняли их. Я решил ограничиться мессианскими пророчествами и нашел множество аргументов, доказывающих богодухновенность Писания.

Пророчеств было столько, что отпадало подозрение в случайном совпадении, так как все они всегда относились к одной и той же Личности. Невозможно также было подделать их или написать после их исполнения. Пророчества никак не могли быть результатом подделки, потому что были произнесены за четыреста или пятьсот лет до прихода Мессии. А некоторые прозвучали еще за тысячу лет до рождения Иисуса. Пророчества произносили столько людей, что невозможно было говорить о сговоре или о чем-либо подобном.

В Испании чуть ли не каждый человек знал множество удивительных событий из жизни Иисуса Христа, и это позволяло заводить беседу, отталкиваясь от вопроса: а вы знаете, что это было предсказано за тысячу (за пятьсот или за четыреста) лет до рождения Мессии?

Придя к такому заключению, я почувствовал себя очень счастливым, поскольку приобрел таким образом оружие первостепенной важности.

Подобно многим моим товарищам иеговистам, я часами воображал и изыскивал более эффективные методы дискуссий. Это было подобно тому, как точат оружие, чтобы сделать его более смертоносным, и мой меч, похоже, был способен наносить смертельные удары.

Я купил несколько карточек и на каждой написал название одной из книг Ветхого Завета. Затем, внимательно читая эти книги стих за стихом, я записывал в одной колонке пророчество, а в другой - его исполнение в Новом Завете. Таким образом мне хотелось продемонстрировать правдивость библейских пророчеств, которые на самом деле были словом Божьим.

Первые книги Библии не доставили мне много работы. Но когда я дошел до пророческих книг, работа приобрела значительные размеры, и я преисполнился энтузиазмом в своих исследованиях, не подозревая, чем это закончится.

Первый сюрприз я получил, прочитав Исайи 35:4: "Скажите робким душою: будьте тверды, не бойтесь; вот Бог ваш, придет отмщение, воздаяние Божие; Он придет и спасет вас". Поняв смысл этого стиха, я ощутил глубокую растерянность. Он говорил, что грядущим Спасителем будет Сам Всевышний. Но разве Спаситель, Который пришел, был не Иисус Христос?

Пророчество, содержащееся в Исайи 40:3, усилило эту мысль: "Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи стези БОГУ НАШЕМУ". Это слово исполнилось на Иоанне Крестителе. Пророк, совершающий свое служение в пустыне, приготовлял путь всевышнему Богу, но разве он готовил его не для Иисуса Христа?

Я читал дальше: "Вот, Господь Бог грядет с силою, и мышца Его со властию. Вот, награда Его с Ним и воздаяние Его пред лицом Его. Как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей..." (Ис.40:10-11). Итак, Сам Всевышний должен был прийти на землю и стать добрым пастырем, но разве не Иисус пришел и не Он ли сказал о Себе, что Он - добрый пастырь?

По мере того как я читал книгу пророка Исайи, меня все более охватывала глубокая тревога. Следующий текст - "Ко Мне обратитесь и будете спасены, все концы земли; ибо Я Бог, и нет иного. Мною клянусь: из уст Моих исходит правда, слово неизменное, что предо Мною преклонится всякое колено..." (Ис.45:22-23) - был поводом для нового беспокойства. Всякое колено преклонится перед Иеговой! Апостол Павел в послании Филиппийцам (2:10-11) говорит, что это исполнится по отношению ко Христу.

Невозможно перечесть все случаи, когда я крайне удивлялся тому, что открывало мне Священное Писание. Ограничусь лишь пересказом впечатления, какое произвели на меня два других пророчества.

Первое находится в книге пророка Захарии (2:10): "Ликуй и веселись, дщерь Сиона! Ибо вот, Я приду и поселюсь посреди тебя, говорит Господь". Еще и еще раз Иегова предвещает, что Он придет поселиться на Сионе. А я знал, что Тот, Кто пришел и поселился там, был Иисус Христос.

Второе пророчество записано также у Захарии (11:12-13): "И скажу им: если угодно вам, то дайте Мне плату Мою; если же нет, - не давайте; и они отвесят в уплату Мне тридцать серебренников. И сказал мне Господь: брось их в церковное хранилище, - высокая цена, в какую они оценили Меня!" Захария предсказал, что Иегова будет продан за тридцать серебренников! Но ведь это Иисус был продан за такую цену!

Я начал бояться того, что мне открывалось. Если я правильно все понимал (а чем больше текстов просматривал, тем более в этом убеждался) - Иисус был не кто иной, как Всевышний, Мессия. Это Сам Всевышний, исполняя Свои пророчества, пришел спасти нас, предваряемый Иоанном Крестителем. Это Он жил на Сионе, действовал, как добрый пастырь, и был продан за тридцать серебренников.

Но если все было именно так, то оставалось еще множество вопросов. Почему все это не было сказано более ясно в Новом Завете? Ведь там Иисуса не называют Богом, Ему не поклоняются. Напротив, Его настойчиво называют Сыном Божьим, и этот титул будто подчеркивает превосходство Отца над Ним и то, что Он - существо сотворенное.

Истина заключалась в одном из двух утверждений: либо Иисус был только Сыном Божьим, сотворенным и ограниченным (в этом случае кто-то должен был разъяснить мне столь видимые противоречия с текстами Ветхого Завета), либо же Иисус - Всевышний и Мессия, Который Сам исполнил Свои пророчества. Если вторая мысль окажется правильной - мои дни среди "свидетелей Иеговы" сочтены. Я вовсе не был расположен рисковать спасением и оставаться в организации, распространяющей ложные учения. Но я не знал, как определить, какая из этих позиций библейская. Счастливое обстоятельство помогло мне выбраться из этой трудной ситуации.

Глава десятая Христос - это Бог

Возвращение к греческому

В это время я решил заняться повторением греческого языка. В школе я два года основательно изучал его и получал превосходные отметки. Теперь мне показалось разумным воспользоваться своими знаниями и почитать Новый Завет в оригинале. Конечно, тогда я даже не догадывался и не подозревал, чем все это закончится.

Изучать Новый Завет следовало главу за главой, стих за стихом, с начала и до конца, и лучше было это делать на языке Оригинала, чем в переводе. Провиденциальный случай толкнул меня на этот путь.

Поразительное открытие

Однажды я был дома один и решил посвятить немного времени чтению Библии. Мой выбор пал на Новый Завет на греческом (не помню, искал я в нем что-то определенное или нет), и глаза остановились на послании Римлянам 9:5 - "...И от них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки, аминь".

Прочитав этот текст по-гречески, я ощутил дрожь во всем теле, будто электрический ток прошел через меня. Сердце забилось с неимоверной быстротой, холодный пот выступил на лбу и спине. Мне показалось, что я вот-вот упаду. С трудом добравшись до софы, я рухнул на нее и, кажется, не смог бы подняться, даже если бы захотел этого изо всех сил. Цитата словно парализовала все мое существо. Мессия, явившийся во плоти, был не кто иной, как Бог, благословенный во веки! И это было то, о чем столько раз пророчествовал Ветхий Завет: Всевышний Сам придет спасти нас! Оправившись от эмоционального шока, я взял перевод "Нового мира". Сколько раз я прочитывал это место: "От них (происходит) Христос по плоти, и сущий над всем Бог (да будет) благословен во веки, аминь".

Я не мог прийти в себя от изумления. Перевод "Нового мира" содержал элементы, которых не было в оригинале, что совершенно искажало смысл фразы! По-гречески было сказано ясно: Христос есть Бог благословенный. А согласно переводу "Нового мира", Христос был с одной стороны, а Бог - с другой. Отождествить Их согласно этому тексту было бы невозможно. Тогда я открыл Новый Завет на греческом и стал читать его с самого начала.

Исследование Евангелия Матфея

В Евангелии Матфея (2:2) волхвы говорят Ироду: "Мы... пришли поклониться Ему". Эти люди знали, что Мессия - Тот, Кому следует поклоняться. В "Новом мире" этот стих звучит так: "Мы... пришли воздать Ему честь".

Далее царь Ирод говорит: "...Известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему", а в переводе "Нового мира": "...Чтобы и мне пойти воздать Ему честь".

Я обнаружил, что глагол "поклоняться" переводился в "Новом мире" как "поклоняться" или "совершать акт поклонения", если относился к Богу (Матф.4:10) или к дьяволу (Матф.4:9), но как "воздавать честь", когда относился к Сыну. В греческом тексте это было всегда одно и то же слово.

Значит, в глазах Ирода и волхвов Мессия, Кем бы Он ни был, заслуживал поклонения, принимать которое достоин один только Бог. Но как думали об этом Апостолы? Ответ я нашел в последней главе Евангелия Матфея. Ученики, увидев воскресшего Иисуса, поклонились Ему! Их поведение было логичным и вполне оправданным: они признавали, что этот Мессия, воскресший из мертвых, есть Бог. Перевод же "Нового мира" гласил: "Когда они увидели Его, они воздали Ему честь".

В пролившемся свете стали отчетливее проступать детали. Я начинал понимать Божий план спасения как нечто чистое и славное, и это понимание контрастировало с той вестью страха, какую несли "свидетели Иеговы".

Кем был Иисус?

Бесконечные вопросы теснились в моей голове и требовали немедленного ответа. Знали родители Иисуса Христа о Его природе или нет? Я уверен, что да. Они знали, что рожденный Младенец был воплощенным Богом, Всевышним, исполняющим Свое пророчество. Захария, отец Иоанна Крестителя, говорил о Нем: "Благословен Господь Бог Израилев, что посетил народ Свой, и сотворил избавление ему". Да, - Иисус был Спасителем, всевышним Богом.

Перевод "Нового мира" скрывал этот славный факт: "Благословен Иегова, Бог Израилев, потому что Он обратил внимание на Свой народ и сотворил для него избавление". Здесь исчезло посещение людей всевышним Богом. Одним росчерком пера от человечества скрыли самую великую благую весть.

Но что думал о Себе Сам Иисус? Не было ли все это ошибкой Апостолов, ложной интерпретацией?

Задав себе эти вопросы, я обратился к Евангелию Иоанна, и ответы хлынули один за другим. Прежде всего, Иисус позволял, чтобы Ему поклонялись (нечего и говорить, в переводе "Нового мира" глагол "поклоняться" был заменен выражением "воздавать честь"). Когда слепорожденный узнал, что Иисус - Сын Божий, он поклонился Ему (Иоан.9:38). Поклонился не за то, что стал видеть. Христос сказал, что Он - Сын Божий, Мессия, а исцеленный знал, что Мессия - это Сам Бог. Иисус мог запретить это поклонение, как Петр отверг поклонение Корнилия (Деян.10:25) или как Ангел запретил Иоанну и сказал, что поклоняться нужно одному только Богу (Откр.19:10). Иисус не мог быть только человеком или только Ангелом. Он был единственным, достойным поклонения,- Самим Богом.

Но думал ли так Сам Иисус? - Да! И это меня уже не удивляло. Я нашел поразительное заявление Иисуса: "Если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших. Тогда сказали Ему: кто же Ты? Иисус сказал им: от начала Сущий..." (Иоан.8:24-25). Спасение зависит от веры в Иисуса как в Сущего. Что это означает? Эти слова мне были очень знакомы, но я долго не мог вспомнить, где их слышал. Внезапно мне пришло на память несколько латинских слов, которые отец Максимилиан неоднократно повторял на уроках религии. Это как раз и были слова: "Я есмь Сущий". Этим именем Бог назвал Себя при определенных обстоятельствах. Но при каких?

Я пытался вспомнить, когда именно и кому Бог явил Себя Сущим. Может быть, Аврааму? Я пробежал главы, описывающие историю Авраама, но, к сожалению, не нашел там такого, - эти слова Бог говорил не патриарху. Не говорил Он их ни Исааку, ни Иакову. Кому же тогда Он открыл это имя? Может, Моисею? Да, возможно Моисею, но где, когда? Искать ответа пришлось недолго. Он находился в начале книги Исход (3:14): "Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий (Иегова). И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам".

Имя Сущий было открыто Моисею, и теперь Иисус утверждал, что тот, кто не будет веровать в Него как в Сущего, умрет. Спорить было не о чем. Или я приму Христа таким, как Он открывается в Библии, или же последую учению "свидетелей Иеговы" и умру в своих грехах. Выбор предстал предо мной гораздо конкретнее, чем когда-либо.

Тогда мне стало очень интересно, как же "свидетели Иеговы" перевели Исход 3:14 и Иоанна 8:24. Признаюсь, не испытал ни малейшего удивления, когда обнаружил, что оба текста были полностью искажены. В книге Исход утверждение Всевышнего утратило всю свою силу: "Тогда Бог сказал Моисею: Я открою, что Я есть то, что Я открою. И сказал: вот что нужно сказать сынам Израилевым: Тот, Кто откроет, что Он есть, послал меня к вам". "Я открою, что Я есть" - таким неуклюжим выражением было заменено славное "Я есмь Сущий". Затем я прочитал Иоанна 8:24: "Если вы не уверуете, что это Я, вы умрете во грехах ваших". Текст был искажен. Они заменили "Я Сущий" на "это Я".

Читая перевод "Нового мира", никто не смог бы обнаружить, что Иисус есть воплощение Сущего, Который открыл Себя Моисею. Данный перевод Библии был издан с одной-единст-венной целью: поддержать учение иеговистов, и ради этого издатели шли даже на существенное искажение Божьего Слова.

Глава одиннадцатая Господи, помоги мне!

Заключение

Эти обстоятельства привели меня к выводам, прийти к которым я никогда не рассчитывал. Теперь все приобретало новый смысл, все было весьма связанно и последовательно, чего я никогда не находил у иеговистов.

Да, есть только один Бог, прежде Которого не было Бога и после Которого не будет (Ис.43:10). Он возвестил о Себе через пророков, открывая Свою волю спасти человечество величайшей ценой - ценой Своей смерти в человеческом теле. Этому воплощенному Богу, Всевышнему, Который посетил народ Свой, чтобы искупить его (Лук.1:68), предшествовал пророк в пустыне (Ис.40:3). Этот Бог умер на Сионе (Зах.2:10), собрал народ Свой, как добрый пастырь (Ис.40:10-11), был продан за тридцать серебренников (Зах.11:12-13), и именно на Него все смотрели, когда Он висел на кресте (Зах.12:10).

Этот воплощенный Всевышний, распятый на кресте, воскрес из мертвых (Иоан.2:18-22). Ему поклонились ученики, увидев Его воскресшим (Матф.28:17), и провозгласили Его своим Господом и Богом (Иоан.20:28). Этот Сущий, избавивший израильский народ из египетского рабства (Исх.3:14), пришел еще раз, чтобы избавить человека от более страшного рабства - рабства греха (Иоан.8:24).

Этот Бог - Бог любви, ставший Человеком ради меня, воплотившийся ради меня, преданный и осмеянный ради меня, распятый ради меня. Он - Бог, верный Своим обетованиям, и Его пророчества исполнялись несмотря ни на что.

Напыщенная "Сторожевая башня"

Перед лицом такой реальности все, предлагаемое "Сторожевой башней", казалось мне гнетущим, напыщенным и кровожадным. В том Иегове, которого представляла эта организация, не было и тени любви; это был некто, жаждущий крови, которому нравилось терроризировать человечество перспективой разрушительного суда. Сын его был всего лишь воплощенным Архангелом, чья смерть, похоже, лишена была всякого смысла. Его пророчества никогда не исполнялись и вынуждали постоянно менять и искажать хронологию так, словно он издевался над своей организацией и находил удовольствие в том, что выставлял ее в смешном виде.

Ничего удивительного, что с такими неправильными представлениями об истинном Боге общество "Сторожевой башни" было вынуждено искажать библейский текст. Иначе и быть не могло, потому что Библия не могла учить такому сгустку страха, ненависти и абсурда.

Организация, которая претендовала на право быть единственным представителем Бога Иеговы на земле, была всего лишь многонациональным концерном, который эксплуатировал своих запуганных членов, обязывая их продавать литературу по домам и отчитываться о результатах. Общество, которое присваивало себе достоинство вестника Всевышнего, подвергало лишь насмешкам Его имя, лживо пророчествуя и изменяя Его Слово в угоду своим доктринальным предрассудкам.

Бог открыл людям истину раз и навсегда. Он вверил ее людям не для того, чтобы они слепо блуждали во тьме. Но у иеговистов не было гарантии, что завтра то, во что они верят сегодня, не будет опровергнуто и объявлено ложным. Они когда-то верили, что великому множеству людей не следует креститься, потому что они все равно попадут на небо. Они верили, что конец наступит в 1975 году, что патриархи воскреснут. Но все оказалось ложью!

Что же могло заставить этих несчастных людей доверять обществу, которое дошло до того, что стало искажать Слово Божье исключительно ради своей собственной выгоды?

Я ухожу

По совести говоря, и больше не мог оставаться в этой организации. Я не мог больше разделять мнение этого общества, представлявшего собой чудовищное нагромождение лжи и эксплуатации, обмана и фальши.

Не терпя более, я написал пресвитерам объединения Энтревиас, к которому принадлежал, о своем намерении оставить организацию. Я желал покинуть "Сторожевую башню", потому что ни ее учение, ни дела, ни перевод Библии не соответствовали Слову Божьему. Я опустил письмо в почтовый ящик Зала царства. Через два дня будет собрание и пресвитеры узнают о моем решении.

Я совершенно не представлял, куда мне теперь идти. За всю мою жизнь это был самый большой прыжок в пустоту. У меня не было друзей в других религиозных группах, и я толком не знал, где вообще искать истинно верующих и с чего начать свои поиски.

Я рассчитывал только на Библию (но сколько было тех, кто заверял, что их учение основано на Библии!), продолжал верить в Бога (но сколько еще было тех, кто также верил в Бога!) и в то же время испытывал трудности от того, что не с кем было поделиться своими переживаниями.

И вот именно в тот момент, когда я не знал, куда мне идти, но зато знал, куда идти не следует, из глубины моего сердца вырвалась молитва: "Господи, помоги мне!"

Глава двенадцатая Встреча с пресвитерами

На той же неделе, в четверг вечером, мне позвонил Феликс. Он заявил, что получил мое письмо и хочет поговорить со мной. Я не видел в этом ничего странного. С одной стороны, я был убежден, что пресвитеры не сумеют отвратить меня от истины, которая открылась мне в Слове Божьем. С другой стороны, я хотел засвидетельствовать им о том, что стало мне известно.

В то воскресное утро ко мне случайно пришел Хуан-Антонио. Следовательно, ему предстояло стать свидетелем нашей дискуссии. Об этом утре у меня сохранились смешанные воспоминания грусти и радости. Грусть вызывали люди, более приверженные к собственной традиции, нежели к Слову Божьему, а радость - возможность первый раз открыто засвидетельствовать о Всевышнем Мессии.

Феликс пришел вместе с другим пресвитером объединения Энтревиас - Теофилем. В то время как первый изображал, насколько мог, известное спокойствие, другой непрестанно выказывал гнев в своих жестах и манерах.

- Сезар, мы получили твое письмо и готовы все забыть, если ты возвратишься к нам, - любезно сказал Феликс.

Признаюсь, это предложение меня изумило. До чего готова дойти "Сторожевая башня" ради сохранения своих членов! От террора она могла перейти к великодушию, если это позволяло ей извлечь какую-нибудь выгоду.

- Я не собираюсь возвращаться, - сказал я, - Мне открылась истина, и я чувствую себя свободным и счастливым.

- Хорошо, - продолжал Феликс. - Мы прочитали твое письмо, и оно внушило нам определенное беспокойство. Если ты будешь говорить что-нибудь против "Сторожевой башни" или попытаешься присоединиться к какой-либо другой религиозной организации, мы объявим тебя отлученным как антихриста.

- Феликс, я не связан ни с какой религиозной организацией, - ответил я. - А о "Сторожевой башне" не буду говорить ничего, кроме правды - чистой, простой и объективной. Если, после того как я попросил у вас свидетельство о выходе из организации, вы заявляете, что отлучите меня, если говорите, что вы меня изгнали, тогда как я ухожу по собственной воле, - то это не что иное, как ложь.

Слушая меня, Феликс скорчил легкую гримасу. Все было ясно: я видел вещи такими, какими они были, и не собирался возвращаться в лоно "Сторожевой башни" никакой угрозы ради. Такое настроение ставило их перед необходимостью наказать меня. В обычной ситуации они бы ограничились угрозой отлучения, чтобы заставить меня молчать (именно так они поступили с Хуаном-Антонио), но ответить на мой вызов они могли только одним способом.

И вот теперь, в присутствии Хуана-Антонио, они попытались сделать со мной то же, что когда-то Рауль, Хосе, Джени и я с евангелическим пастором - раздавить. Вопрос был не в поиске истины, но лишь в том, чтобы растерзать меня, заставить ясно понять, что они не потерпят никаких "провокаций". Казалось, победа им обеспечена: мне едва исполнилось девятнадцать лет, а они - опытные пресвитеры, причем их двое.

Перед тем как начать "сражение", Феликс улыбнулся:

- Одного мы никак не можем уразуметь. Вплоть до последнего месяца ты был проповедником и собирался им быть и впредь. Что же заставило тебя переменить взгляды?

- "Сторожевая башня" издала искаженный перевод Библии, чтобы обосновать свои ложные учения, - уверенно ответил я.

Услышав это, Теофиль заерзал на стуле, а Феликс сделал отрицательный жест и произнес:

- Я не знаю греческого, но уверен, что версия "Нового мира" гораздо лучше любого другого испанского перевода. Она, я бы сказал, более понятна. Например, в других переводах встречается слово "центурион". Никто не знает, кто такой центурион. В нашей же версии это слово переводится как офицер итальянской армии. Это гораздо проще.

- Версия "Нового мира" изобилует словами южно-американского диалекта, в силу чего невозможно понять большинство фраз, но самое главное - не стиль, не перевод, хотя, конечно, и это важно, но то, что она фальсифицирована!

Феликс начал терять терпение.

- Где же ты видишь фальшь? - спросил он, повысив тон.

- По правде говоря, мне не так-то легко выбрать, с чего именно начать, ведь этих искажений множество! Сегодня, читая Новый Завет, я обнаружил еще одно. Давайте посмотрим Римлянам 9:5.

Мы раскрыли наши Библии в указанном месте.

- Прочтите, пожалуйста, - попросил я. Феликс прочитал этот стих из своей Библии.

- А теперь прочитайте без слов, стоящих в скобках.

Пресвитеры украдкой переглянулись. Тем временем Хуан-Антонио взял со стола перевод "Нового мира" и прочитал, пропуская слова в скобках: "Их и отцы, и от них Христос по плоти, и сущий над всем Бог благословен во веки, аминь".

Я отметил признак неудовольствия на лице Феликса и Теофиля.

- Что ж, как тебе известно, мы не знаем греческого, но когда изучали с тобой книгу "Истина, которая приводит в жизнь вечную", то, несомненно, пользовались несколькими переводами Библии.

- Давайте посмотрим это место в других Библиях! Феликс нехотя согласился.

Я прочитал Римлянам 9:5 в другом переводе: "От кого происходят патриархи, и от кого по плоти пришел Христос, Который есть Бог над всем, благословенный во веки, аминь". Феликс снова попытался сменить тему:

- Хорошо, ты говоришь, что моя Библия фальсифицирована, но то же самое я могу сказать о твоей!

- С той только разницей, - возразил я, - что я не принадлежу к организации, пользующейся этой Библией, и, самое главное, эта мысль содержится во всех переводах, кроме версии "Нового мира". Хотите посмотреть другой текст?

В этот момент пресвитеры всем своим видом выражали скорее желание удалиться, чем продолжать эту дискуссию. Но они не могли позволить себе такой роскоши. Им вновь пришлось пуститься в показную игру, от которой зависела их репутация, игру на глазах Хуана-Антонио и моих родителей, которые оказались свидетелями их поражения.

Я прочитал еще стих из послания Титу 2:13: "Ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего, и Иисуса Христа".

- Последнего "и", - отметил я, - нет в греческом тексте, где говорится о великом Боге и Спасителе нашем Иисусе Христе.

- Сезар, ты хорошо знаешь, что мы не владеем греческим, и потому...

В этот момент прозвучал голос Хуана-Антонио, который прочитал то же самое место из иерусалимской Библии:

- "Ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа". Действительно, - сказал Хуан-Антонио, - в вашей Библии добавлен союз, который меняет смысл фразы.

- Феликс, - добавил я, - в этом переводе есть десятки искаженных текстов. Там, где речь идет о поклонении Христу, стоят слова: "воздавать честь", а в послании Колоссянам (2:9), где сказано, что в Нем обитает вся полнота Божества, говорится о Божественных качествах. В Евангелии Иоанна (1:1) сказано, что Он был Бог, перевод же "Нового мира" гласит: "один Бог"...

- Послушай, - прервал меня Феликс, - я думаю, это бесполезный разговор. Лично я прочитал твое письмо, - он сделал паузу, - и твои слова меня не убедили. Эти тексты, по-моему, ничего особенного не значат. Мне кажется, ты поймешь меня, если ответишь на несколько вопросов. Похоже, ты веришь в языческое учение о Троице. В таком случае, тебе придется вспомнить, что говорит по этому поводу Библия. Например, в Евангелии Иоанна 14:28 говорится, что Сын менее Отца.

- Как Человек, естественно. Он менее Отца, - ответил я. - Библейское учение о Троице утверждает, что Христос - это Бог и Человек. Как Бог, Он равен Отцу, а как Человек - менее Отца.

- Да, но Сыну неизвестны вещи, которые знает Отец...

- Только как Человеку, Феликс, но как Бог Он знает все, и Апостолы признают это. Достаточно прочитать Иоанна 16:30 или 21:17.

Нет нужды говорить, что ни один из пресвитеров и не подумал раскрыть свою Библию и прочитать те места, которые я упомянул.

- Иисус Христос - это Сын Божий, а не Бог, - упорно повторил Теофиль с нескрываемым недовольством.

- Да, Сезар, Он был Сыном Божьим, а сын всегда менее отца, - добавил Феликс.

- Позвольте, я прочитаю один текст по этому поводу, - сказал я и, весьма удивленный их согласием, прочитал: - "Иисус же говорил им: Отец Мой доныне делает, и Я делаю. И еще более искали убить Его Иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцом Своим называл Бога, делая Себя равным Богу". Вот что говорит Новый Завет. Каждый иудей знал то, чего не знает ни один иеговист и что скрывает "Сторожевая башня", а именно, что Сын Божий равен Богу!

- Но Отец никогда не называет Христа Богом! - возразил Теофиль.

- Ну как же?! - воскликнул я. - Послушайте, что говорит послание Евреям 1:8: "Бог сказал о Сыне: "Престол Твой, Боже, в век века"". Он называет Сына Богом и возвещает, что престол Его - в век века. Естественно, этот текст искажен в вашей Библии, но вы можете найти его в другом переводе!

- По-твоему получается, что небо осталось без Бога, когда Он сошел на землю? Прекрасный случай для сатаны захватить небо! - вставил Теофиль, уверенный, что привел весьма основательный аргумент.

- Я вижу, вы боретесь с Троицей, не понимая, что это такое. Если Бог есть Бог единый в трех лицах, то, по крайней мере, двое остаются на небе - Отец и Дух Святой. Но если Он в одном лице, как вы говорите, то неужели Он поступил бы так нелепо, чтобы, опустившись на землю, потерять Свой трон? Очень жаль, что у вас такое представление о Боге! Вы делаете из Него какого-то исторического тирана, который терроризирует человечество, но тут же, чтобы спасти его, посылает к нему Ангела, потому что Ему Самому необходимо защищать Свой трон от возможных нападений.

- Кому же тогда молился Иисус?

- Как Человек, Он молился Отцу, - продолжал я. - Не знаю, как объяснить вам, что Бог един в трех лицах. Ваши атаки направлены на то, чтобы исказить Троицу. На самом же деле вы сражаетесь с тем, чего, по-вашему, не существует. Пророк Исайя предсказал, что Всевышний придет Сам, предваряемый Иоанном Крестителем (35:4; 40:3). Сам Всевышний, а не Ангел, Архангел или какой-нибудь мини-бог. И это слово исполнилось. Также и у Захарии 11:12-13 написано, что...

- Мне кажется, нам больше не о чем говорить,- прервал меня Феликс. - Ты настроен фанатично, и спорить с тобой бесполезно.

Я попытался продолжить диалог, но тщетно.

- Думаю, мы достаточно поговорили сегодня,- прибавил Феликс, - и вряд ли придем к согласию. Мы пришлем тебе свидетельство о выходе из организации, но помни мое предупреждение. Что до тебя, Хуан-Антонио, ты хорошо знаешь, что нужно делать.

Мы встали, чтобы распрощаться, и в это время Феликс добавил:

- И все же для меня ты всегда будешь братом, Сезар, потому что ты дал обет Всевышнему при крещении...

Эти красивые слова были всего лишь попыткой хорошо завершить беседу. В тот же день, менее чем шесть часов спустя, Феликс объявил в объединении Энтревиас о моем отлучении как антихриста, а также формально и публично распорядился, чтобы со мной никто не разговаривал и не приветствовал меня. Свидетельства о выходе я так и не получил.

Если "Сторожевая башня" не может кого-либо подчинить, она делает все возможное, чтобы его уничтожить.

Глава тринадцатая Куда идти?

И вот наконец я свободен от цепей, которые держали меня в плену около пяти лет. Тьма рассеялась, я видел перед собой только Господа. Но куда же теперь идти? Я не знал, с чего начать, и, обдумав происшедшее, решил продвигаться сразу по двум направлениям: продолжать изучение Библии и вместе с тем исследовать другие, небиблейские откровения. Если "Сторожевая башня" плохо интерпретировала Библию, то, может, и сама Библия дает неправильное представление о Боге?

Отбрасывая мифы

Немедленно составив план работы, я отбросил все религии, к настоящему времени исчезнувшие и прямо связанные с язычеством. Религия греков и римлян казалась мне собранием сказочных мифов, лишенных морали и правдоподобия. Ничего удивительного, что в конце концов она превратилась в суеверный формализм, от которого разумные люди обращались к философии, сектам или к христианству. Такое же представление было у меня и о религиях Вавилона, Египта, о религии шумеров, хеттов и многих других народов. Анимизм во всех его формах я рассматривал как ворох суеверий, которые не стоили ни гроша, поскольку в нем все сводилось к причудливым обрядам, нацеленным на умилостивление различных божеств.

В результате такого первичного отбора у меня осталось пять возможностей: буддизм, индуизм, ислам, иудаизм и христианство. Учитывая, что это великие мировые религии, я надеялся найти среди них истинную.

Ценность религии

У религиозной личности есть тенденция основывать свое спасение на факте принадлежности к той или иной группе верующих, на определенных нормах поведения, на исполнении каких-то ритуалов. Такое представление настолько укоренено в сознании народа, что у многих даже не возникает сомнения в его истинности и надежности.

Обе религиозные группы, к которым я принадлежал, поддерживали такое представление, и именно это вдохновляло меня искать истинную религию в течение нескольких месяцев после ухода от иеговистов. Изучая Библию, я увидел, что такое основание для уверенности было ошибочным.

Вновь и вновь перечитывая Новый Завет, я подолгу задерживался на послании Римлянам. Я читал по-гречески, желая понять буквальное значение текста. Первое, что меня шокировало, - это мысль, что все мы, без исключения, виновны перед Богом. Все, кто лгут, вожделеют, завидуют, обманывают, хвалятся, непослушны родителям и т. д.- достойны смерти. "Делающие такие дела достойны смерти". Неужели религия и мораль ничего не значат здесь?

Ответ на этот вопрос я нашел в следующей главе: "Неужели думаешь ты, человек, что избежишь суда Божия, осуждая делающих такие дела и (сам) делая то же?". Нет, сам факт плохо судить о каком-то действии не избавляет меня от вины, но, возможно, делает более виновным, так как, зная, что это плохо, я все же делаю это.

Я не был удовлетворен и настаивал: ну а религия? Может ли она меня спасти? - И снова ответ был отрицательным. Апостол Павел приводил в пример иудеев. Ни закон, ни религиозность не спасали их: если они грешили, то были виновны, и это неизбежно. "Те, которые не имея закона согрешили, вне закона и погибнут; а те, которые под законом согрешили, по закону осудятся" (Рим.2:12).

Но тогда что дает религия? Что дает мне тот факт, что я покинул иеговистов из-за ложности их религии? Зачем тогда искать истинную религию, если я, будучи грешником, заслуживаю только осуждения?

Когда я читал 3 главу, картина стала более мрачной: "Потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познается грех". Надежды не было и в религии. Сам закон Божий не мог спасти меня, он мог только показать, что я грешник.

Надежда

Если бы я прекратил чтение на этом месте, то впал бы в отчаяние. Было очевидно, что я всего только жалкий грешник, чьи прегрешения непоправимо осуждают его, даже если его вера правильна и религиозная принадлежность безупречна. Однако в следующих стихах Апостол Павел говорит, что есть средство оправдания и спасения не по делам и не по закону. Этот путь спасения - единственный и незаменимый, потому что мы все без исключения согрешили, отдалились от Бога и не можем достичь Его нашими собственными силами (Рим.3:23).

Что же это за путь спасения? Как Бог спасает осужденных грешников, неспособных спастись благодаря закону или религии? Я нашел ответ, какой меньше всего ожидал: "Получили оправдание даром, по благодати Его" (Рим. 3:24).

Бог нас спасает по благодати, даром! Это казалось мне совершенно невероятным. Бог справедлив и потому осуждает нас. Как же тогда Он может спасти нас, не беря в расчет наших заслуг?

Ответ содержался в последующих стихах. Бог справедлив, и Он не оставил грех безнаказанным, но это наказание совершилось над Иисусом Христом, преданным вместо нас. И поскольку Христос совершил искупление, мы не можем приобрести его сами. Мы можем теперь или принять его верой, или же отвергнуть, но не можем заменить его ни религией, ни добрыми делами, ни здравым учением.

27 стих 3 главы послания Римлянам говорил о чем-то так похожем на то, что я делал будучи иеговистом! Мне совершенно вечем хвалиться, и никто не может утверждать, что он сам приобрел свое спасение. Спасение можно только получить, приняв его верой.

Светит свет

Можно много говорить, что это переживание значило для меня, но я постараюсь быть кратким. В поисках истины особое внимание я уделял трем текстам. Первый - Римлянам 8:1 - один из моих излюбленных стихов. Сколько радости я испытал, вникнув в его суть! "Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе живут не по плоти, но по духу".

Этот стих открыл мне одну очень важную истину: спасение не в религии, а во Христе. Лишь в Нем одном избавление от осуждения. Кто будет в Нем, кто всем сердцем поверит, что Он умер на кресте вместо нас, тот будет спасен и не погибнет.

Второй текст указывал, каким образом можно войти в такую связь со Христом, чтобы обрести спасение. Это возможно лишь благодаря благодати Божьей, которую мы принимаем верой. "Ибо благодатию вы спасены чрез веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился" (Ефес.2:8-9).

Спасение - это дивный дар Божий. Его или принимают, или отвергают, но никто не может его ни купить, ни заслужить своими усилиями. Как это далеко от той гордыни, которая наполняла меня в прошлом, когда я угрожал тем, кто не желал избежать близкого конца существующей системы вещей!

Третий текст - Галатам 2:21 - "Не отвергаю благодати Бо-жией. А если законом оправдание, то Христос напрасно умер". Вот где был кульминационный пункт моих долгих поисков! Вот почему умер Иисус Христос! Если бы мы могли сами спастись, если бы религия, закон или дела могли нас оправдать, Христу незачем было бы приходить в мир. Если бы наших усилий хватило для спасения, то смерть Иисуса Христа была бы бесполезной утратой. Но если мы только бедные грешники, виновные перед Богом и неспособные оправдаться перед Ним, если наши дела не могут привести к спасению, то тогда смерть Христа становится необходимой. Лишь через нее мы можем получить надежду на спасение.

Библия пролила яркий свет на реальность моего положения. Человек грешен, и я в том числе. Думать, что мои добрые дела или моя религия компенсируют это, значит желать, чтобы Бог не замечал моей виновности. Если Бог справедлив, а Он именно таков, Он должен потребовать удовлетворения справедливости, а я не способен это сделать. И тут Он Сам приступает к делу. Он воплощается, как об этом возвестили пророки, и умирает вместо нас. Другого пути нет. Теперь мы можем или принять Христа своим Спасителем, или отвергнуть. Что до меня, то тем летом, летом 1977 года, я решился Его принять.

Нет нужды говорить, что в то же самое мгновение я получил полную уверенность в спасении, уверенность, которую не ощущал ни в Католической церкви, ни у "свидетелей Иеговы". Эта уверенность исходила не от моих дел, не от моей религиозной принадлежности, но от Христа, моего Спасителя, Всевышнего, Мессии!

Я знал, что у Бога должны быть истинные поклонники на земле, но где они, как их найти? Прошло не так много времени, и мои поиски увенчались успехом.

На следующий год мои родители также приняли Христа как своего Спасителя и крестились. Еще через год наступил черед я моего брата.

Все люди, о которых говорится в этой книге, живы, только мать Хуана-Антонио недавно скончалась.

Позднее мне удалось познакомиться с евангелическим пастором, которого я встретил однажды вечером, когда был еще иеговистом. Его зовут Герард Дрост, он совершает миссионерское служение в Мадридской провинции.

Некоторые из моих знакомых иеговистов вышли из организации и приняли Господа Иисуса Христа. Ему угодно было сделать меня Своим орудием! Слава Ему за это!

Мадрид, март 1985 г.

Послесловие к русскому изданию

Итак, мы прочитали свидетельство искреннего человека, глубоко обеспокоенного вопросами своего спасения. Ответы на них он искал прежде всего в Библии, и в этом главная ценность его книги. Очень важен и тот текстуальный анализ, которому автор с недюжинной эрудицией подвергает оригинал библейского текста, чтобы разоблачить фальшь и искажения в переводе "Нового мира".

Перед нами не учебник веры и не богословское сочинение, а лишь живое, искреннее и горячее свидетельство.

Многие и сегодня еще оказываются столь же беспомощными перед натиском самозваных "свидетелей". Кто же они, эти "свидетели Иеговы", откуда они появились и в чем их цель?

Впервые под таким названием "Общество свидетелей Иеговы" заявило о себе в 1931 г., но возникло оно раньше.

В 1870 г. молодой богатый американец Чарлз Рассел из г. Питсбурга, штат Пенсильвания, сменив предварительно ряд протестантских исповеданий, становится адвентистом. Согласно их учению, в 1874 г. должно быть второе пришествие Христа и страшный суд. Когда же в тот год ничего не произошло, Рассела посетила мысль, что Христос все-таки пришел, но в незримом виде. Рассел возвел сам себя в ранг пророка и провозгласил, что со времен Апостолов еще никто не мог правильно толковать Библию. Вскоре он заявил, что весь мир - это царство сатаны, а церковь - орудие дьявола в борьбе мира против Бога. Так появилась новая секта под названием "Общество сторожевой башни", первоначально называвшаяся "Обществом исследователей Библии". Основать новую секту помогло наследство в 300 тысяч долларов, полученное Расселом от отца.

Чарлз Рассел приступил к изучению Библии, не имея богословского образования и не зная ни древнееврейского, ни греческого языка. В течение короткого времени он написал семь томов "Лекций Святого Писания", утверждая, что они важнее самой Библии, так как без них невозможно понимать библейский текст. Он стал издавать журналы "Сторожевая башня Сиона" и "Вестник присутствия Христа". На 1914 г. Рассел предсказал конец света и, когда он не наступил, заявил: "Господь дает нам еще немного времени на исправление".

В 1916 г. Рассел умер. Его преемник Джозеф Франклин Рутефорд, бывший адвокат, не имеющий, как и Рассел, богословского образования, написал множество комментариев к творениям Рассела и объявил: "В 1925 г. мы станем свидетелями воскрешения Авраама, Исаака, Иакова и других великих праведников Ветхого Завета".

Рутефорд распорядился построить в Сан-Диего для тех кто воскреснет роскошный дворец с двумя гаражами для автомобилей. Патриархи, разумеется, не воскресли, а Рутефорд с тех пор поселился в новой резиденции.

Очередной провал не обескуражил Рутефорда. Ему удалось консолидировать движение, объединив дотоле разрозненные группы в централизованную организацию. Однако ее амбиции, постоянно не осуществляющиеся пророчества, противоречия идеям Рассела привели к тому, что секта вновь распалась на ряд самостоятельных групп. Наибольшую из них Рутефорду удалось удержать при себе, и в 1931г. она приняла название "Общество свидетелей Иеговы".

После смерти Рутефорда в 1942 г. на смену ему пришел Натан Гомер Кнорр, который в 1943 г. открыл специальный центр обучения и библейскую школу "Сторожевой башни".

В этом же году была основана "Теократическая школа проповеднической деятельности", а в 1953 г. - "Школа службы царства". Все эти учреждения готовили странствующих проповедников, призванных распространять идеи иеговистов по всему миру.

Новые даты конца света назначались неоднократно. Его ждали в 1948, 1954, I960, 1961 и 1975 годах. Пророчества не сбывались, да и не могли сбыться. "Исследователи Библии" не заметили в Священном Писании весьма важных слов, сказанных Иисусом Христом: "Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти..." (Деян.1:7). Такова история "Общества свидетелей Иеговы".

Для всякого же искреннего чада Божьего остается в силе полное любви и заботы предостережение Апостола Павла: "Посему, как вы приняли Христа Иисуса Господа, так и ходите в Нем, будучи укоренены и утверждены в Нем и укреплены в вере, как вы научены, преуспевая в ней с благодарением. Смотрите (братия), чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу..." (Кол.2:6-8).