На работе всё оказалось хорошо — тишь, да гладь. Ни у кого из его подчинённых никаких серьёзных проблем. Даже удивительно. Видать то, что секцию расширили, а его как бы повысили, сильно подстегнуло соображательные способности «ветеранов».

Обойдя всех, и повникав в частности, он выразил одобрение: кому — вежливым мычанием, а кому — и «отеческим» похлопыванием по спине, даже не сделав никому замечаний. Что случалось редко. А молодцы его ребята. Могут же, когда хотят…

Новички прямо дымились от азарта и энтузиазма: Дмитрий Фёдорович нашёл для них вполне доступное по компетентности первогодок Задание. Даже два. Перспективные, так сказать, разработки… А что — пускай их. Всё-таки, недаром же говорят про «свежий взгляд»!.. Вполне возможно, что вот такие салаги, у которых мозг не запорошен рутиной, и стереотипами, что-нибудь им интересное нароют.

Кстати, Василий, похоже, уже и нарыл!

Михаил, довольно покомментировав и поулыбавшись Василию, дал пару советов и другому новичку — тот вначале не мог понять смысла. Но когда понял — буквально залучился, закивал…

Ладно, пусть роют.

Сам Михаил работал, словно проклятый — идея, которую он давно пытался пробить, как раз подходила к новому Проекту. А что: оптимизировать — так уж оптимизировать! Конечно, не «революция» в статистике, но… Подход и правда — новый.

Оторвался от работы он лишь когда Дмитрий удивлённо спросил, пойдёт ли он обедать. Чёрт! А и правда: обедать надо! А то слава маньяка-трудоголика ему не нужна!

Пловом пахло чуть ли не от стоянки.

Во-всяком случае, в подъезде-то уж точно. Невольно дёргая крыльями носа, он втягивал в себя знакомый аромат, злорадно думая, что соседям, наверное, завидно! Да и … с ними! Хотят вкусно кушать — пусть выписывают себе такую, как его Наталья!

Но — не его Наталью!

Внезапно он поймал себя на мысли, что ему было бы неприятно, если б он узнал о том, что кто-то ещё… И что его Наталья — по сути, вещь. Которую может заказать и взять «поэксплуатировать» любой. Любой! Будь то молодой неопытный сопляк-менеджер, или умудрённый интригами кобель-ветеран среднего или высшего звена…

Странно. Ведь он же знал, что её — уже «брали» пятнадцать раз, но…

Но как-то не придавал этому значения. Неужели те, кто отмечал, что она «любит готовить», тоже — испытывали что-то такое же?!

Его передёрнуло. Ревность? Глупости! У них — деловые отношения! Человек, работающий человек, сейчас не может позволить себе отвлекаться на те предрассудки, что существовали пару веков назад: типа там — семья, любовь, ревность…

Может, ещё и дети?!

Его передёрнуло снова — это уж не предрассудки. А нарушение Закона. Хоть и принятого всего десять лет назад, но — Закона! Система знает, где у неё слабые места, и уж конечно, старается подстраховаться. Конгломерат индивидуальностей, устремления которых направлены на Дом и Семью — ей не нужен! А нужны рабочие винтики-шестереночки, зацикленные на карьере и росте этой самой Производительности, которую он, кажется, уже долгие годы столь тщательно обсчитывает, давая рекомендации… Да и оперировали ее, сделав… Бесплодной. Не в этом ли все дело — для него?!

Ладно, хватит дебильной, и всё равно ни к чему не ведущей философии. Нужно отключиться. Незачем портить девушке, которая старалась для него, настроение своей постной миной. Он тщательно растёр лицо ладонями перед тем, как позвонить…

Ух ты! Наталья даже сделала причёску! Интересно, где достала бигуди — пышные и кудряво вьющиеся волосы уложены во что-то воздушное и высокое. Красиво.

— Красиво выглядит! Долго возилась?

Наталья капризно надула губки:

— Фу! Какой ты, честное слово, прозаик! Какая разница, сколько я возилась? Тебе — нравится?

— Очень!

— Вот и отлично! Значит, главного я добилась!

— Точно. Впечатляет. А что у нас ещё нового?

— Ну… Плов — на ужин. Стриптиз — на десерт. Увеселения — на ночь.

— Обширная программа. Вдохновляет. Начнём?

— А то!..

После почти бессонной ночи Михаил еле продрал глаза на будильник.

Чёрт возьми! Как плывёт голова! Он еле удержался, чтоб не треснуться о косяк ванной. Наталья же даже не смогла разлепить глаз:

— Миша… Прости, я не смогу сделать тосты… Поешь сам?

Ну разумеется, он поест сам. Миша… Хм. Так он о себе никогда не думал.

Только после второй чашки кофе он смог как-то реально ощущать окружающее пространство и обнаружил, что предметы вокруг имеют какой-то цвет, а вовсе не серые и бесформенные пятна…

На работе всё равно пришлось выпить ещё кофе.

Работа пошла, однако, хорошо. Вот что значит — сильная Идея! Очертания Проекта видны уже достаточно конкретно. Ну а частности — на то они и профессионалы.

А молодцы его ребята… Да и он… Ещё на что-то годится!

Вечером в подъезде не пахло. Странно. Неужели — опять?!..

Но — нет. Она оказалась дома.

Правда, обнаружил Наталью Михаил только в спальне. На всё ещё неприбранной постели. Она читала.

— Привет. Ты… Как?

— Нормально. — тон нарочито равнодушный. Глаза даже не смотрят в его сторону, хотя он видел — она не читает. Глаза не бегают по строчкам, а просто уставлены в страницу. Новый финт? Мы теперь играем в Недотрогу? Обиженную? Уставшую?

Посмотрев с полминуты на так и не сказавшую больше ничего партнёршу, Михаил просто прошёл на кухню и кинул в микроволновку давешний шашлык — уж он-то мог жевать. «Закидоны» и непредсказуемости этой Кудиновой Д-5 уже слегка приелись.

Чего она в конце-концов, добивается? Чтобы он её полюбил? Чтоб сказал, что она — единственная, и он мечтает провести остаток жизни с ней, в этом уютном и хлопотливо обустроенном её нежной заботливой ручкой, гнёздышке?! И кушать приготовленные ей блюда? Не говоря уж о том, что по ночам…

Какая чушь.

А тогда — чего? Чего ей от него надо?!

Чтоб отвёз её «домой» до истечения Контракта? Или… Просто — сегодня не трогал в плане «увеселений»?

Да и чёрт с ней — не собирается он её «трогать»! Особенно после вчерашнего… Сказать по-правде, она уже всё честно отработала.

Шашлык однако в горло не лез. Хоть он и запретил себе думать.

Но он всё равно — доел, и посуду сунул в машину.

После еды включил телевизор, нашёл красоты природы. Нет. Ну их, эти красоты… Переключил на футбол. Чтоб насладиться, даже лёг поудобней.

Проснулся в первом часу. Тишина. Телевизор, настроенный не выключаться при отсутствии глаз, обращённых на экран, просто уменьшил звук.

Михаил встал, сквозь приоткрытую дверь заглянул в спальню. Наталья спала, отвернувшись к стене. Или делала вид. Да и … с ней. Он пошёл мыться.

В ванной тщательно смыл с себя дневной пот и нервное напряжение — оно всегда уходит, словно смывается струями тёплой ласковой воды. Впрочем, струи — равнодушны. Дело, как обычно — в самонастрое. Или в каком-то древнем рефлексе, где запечатлено веками эволюции, что вода помогает расслабиться.

В кровать он забрался в час ровно. Лёг, накрылся. Звука дыхания Натальи не слыхать. Может, и не спит. Да и ладно. Он первый не заговорит. Достали её непредсказуемые смены настроения и выверты. Михаил отвернулся к своей стене. Вздохнул. Постарался расслабиться.

Зря, что ли, проходил сеансы «психотренинга». Последние цифры на светящимся циферблате, которые запомнил — ноль один сорок четыре…

Утром его растолкали до будильника. Причём — толкали сильно.

— Что?! — он привскочил, не понимая.

— Что-что звонит, говорю!.. Там, в кухне! — а ведь точно, звонит!

Он, как был, в одних трусах, кинулся в кухню… Тьфу ты!..

Счётчик холодной воды показывает, что исчерпан лимит оплаты. Ладно, сегодня он деньги переведёт. Он выключил зуммер. Вернулся в спальню за одеждой.

Наталья успела снова отвернуться к стене. Ах, вот так мы сегодня? Ну и ладно.

Одевшись, он отправился завтракать.

Пока кушал, невольно водил ладонью по подбородку: похоже, щетина опять начала пробиваться. Пора мазать кремом от бритья. А ненадолго же его хватает — хоть в Гарантии и указано что «от двух месяцев»… Вкуса еды он почему-то не ощущал.

На работе пришлось поднапрячься: не всё выходило так гладко, как он надеялся. Однако с помощью зама и ещё двух программистов-ветеранов удалось всё привести в норму — цифры стабилизировались. Ну вот: в пятницу точно можно будет сдавать!

Дома ничего не изменилось: Наталья так и читала лёжа на кровати, стопка книг на полке уменьшилась, возле кровати — выросла. Он придержал свои замечания при себе, прошёл на кухню — благо, догадался зайти в гипермаркет, прикупить полуфабрикатов.

Пока рассовывал их по полкам и отсекам, услышал сзади шаги Но не обернулся.

— Ты не хочешь узнать, почему я так себя веду?

Подумав, но всё так же не оборачиваясь, он ответил нарочито спокойно:

— Нет.

Она фыркнула, и он услышал, как стук босых пяток удалился снова в спальню, и скрипнула кровать. Какое счастье, что пятница — уже завтра. Можно будет снова наслаждаться тишиной и покоем! И не ломать голову в тщетных попытках выяснить, что же он сделал не так… Он-то уверен — ничего он не так не делал.

Поев, и посмотрев биржевые новости, он помылся. Спать решил лечь пораньше — устал на работе. Вот только удастся ли заснуть.

Когда зашёл, обнаружил, что Наталья не спит. Смотрит на него так, словно чего-то ждёт. Наверное, вопроса о… Ладно: раз она хочет — он спросит.

— Как у нас сегодня с увеселениями? — тон снова спокойный.

Она откинула одеяло. Хм. Абсолютно обнажена. Однако этим «шоу» не ограничилось: девушка раздвинула ноги как можно шире, руки закинула за голову:

— Вперёд, уважаемый пользователь! Подстилка Наташа к вашим услугам.

Посмотрев с полминуты на гневно сжатые губы и вызывающе пошлую позу, он молча вышел. Хорошо, в шкафу у него хранилось запасное одеяло. Хоть и без простыни, но на диване в гостиной он устроился вполне комфортно.

Наталья не появилась. Хоть он подсознательно этого и ждал. Ждал, чтоб его гнобительница появилась, и стала… Да — просить простить её, глупую, непоследовательную и непостоянную куклу, и заняться с ней тем, чем всегда, не жалея, и наказать так, чтобы…

Никто не пришёл.

Встал Михаил по будильнику. Он чувствовал, что не выспался.

Но сдача Проекта после обеда прошла на «ура».

Шеф даже позволил себе приподнять уголки губ выше обычного:

— Михаил Геннадьевич. Господа. Я доволен рвением и компетентностью вашего коллектива. Надеюсь, в дальнейшем на столь же плодотворную работу. Не побоюсь ещё раз подчеркнуть: вы сказали новое слово в Статистике! Теперь расчёты станут и быстрее и проще. И вот ещё что…

Разрешаю вам, Михаил Геннадьевич, и сегодня в целях, так сказать, поощрения… Отпустить всех домой на час раньше. Этот метод, похоже, себя вполне… Ещё раз благодарю. — шеф кивнул, все поспешили ретироваться из кабинета.

У себя Михаил пожал каждому руку, поблагодарил за то же, что и шеф — за компетентность и профессионализм, (молодёжь — за рвение) и отпустил с Богом по домам.

Не забыв потребовать закрыть все файлы, и всё выключить.

Сам же — задержался. Кое-какие мысли не давали ему покоя.

Однако всё равно пришлось дожидаться, пока все коллеги разойдутся по домам, делая вид, что чем-то страшно важным занят…

Мысли нашли конкретные подтверждения: профессиональный хакер из отдела внешней разведки, которого Михаил вызвал по интеркому, легко отследил три попытки «несанкционированного доступа» с компов других секций.

Ага. Значит, интересуются новой разработанной им методикой! А поскольку преодолеть Защиту пока так и не удалось (Ещё бы! Тут нужно нанимать профессионалов — а это как всегда стоит недёшево! Денег же жалко: каждый достаточно долго работающий на компе мнит себя чуть не всемогущим Асом!), он заказал, и проследил, как устанавливается новая Программа Активной Защиты.

Теперь при попытке посторонних войти в компы его секции, автоматически переписывается все инфа с компа того, кто пытается их «хакнуть». После чего стирается в оригинальном носителе, и матрица памяти блокируется. (Его старинный деловой партнёр, заведующий отделом разведки, Ланс Хольгерсон предложил ему, чтобы инфа просто стиралась, а кристалл-носитель уничтожался высоковольтным разрядом, но Михаил проявил «гуманность» — незачем портить хорошее оборудование! Пусть лучше обидчики раскошелятся на разблокирование! Так и Отделу самого Ланса выгоднее!)

С этим Ланс согласился, сдержанно поухмылявшись. После чего они распили, посидев и просто поговорив, пару часов прямо в офисе, бутылочку «Савой» с бутылочкой «Скотча». Михаил не сомневался: Петрович, конечно, отметит нарушение, но завтра, за ещё двадцатку, сотрёт из памяти Центрального, и из серверов…

Домой приехал в десятом часу.

Отсутствию приятных запахов на кухне и Натальи в гостиной уже не удивился. Да пошла б она!.. Честное слово: отправься она в очередной поход — и не подумал бы «бегать» за ней! Она, однако, мирно лежала всё там же, даже не пытаясь делать вид, что читает или спит — просто пялилась в потолок.

Он помылся — есть после выпивки не хотелось! — и снова лёг перед телевизором.

Она зашла через час — как раз после очередного забитого кем-то (он даже не запомнил — кем) гола. Встала над ним — руки в боки:

— Ну и чем ты лучше остального быдла?! Только бы …ть девушку, а там — хоть гори она огнём! На…рть тебе на то, что я тоже — живой человек, что-то чувствую, переживаю! И за тебя переживаю в том числе!

Он подумал было спросить, как именно она за него переживает — но передумал.

Похоже, для развития скандала она только этого и ждёт: его реплики. Причём — любой! Мать (Вот уж на что — почти святая женщина, а здесь с собой ничего поделать не могла!) вела себя во время их редких ссор именно так…

Наталья перевела дух:

— Не хочешь говорить?! Ах, скажите пожалуйста — «мы выше всего этого»! Ну и не надо! Сама всё скажу — пиши потом мне замечания, рекламации, претензии — плевать! Я-то думала — вот, человек попался! Понимающий, добрый… Какой ты добрый — ты расчётливая сволочь, пользующаяся тем, что у тебя куча бабла, и… — её понесло.

Минут десять Михаил слушал гадкие обвинения, и жестокие слова, еле сдерживаясь, чтобы не вспылить, и не заорать хоть что-нибудь в ответ.

Но он отлично понимал — она только этого и хочет, этого и ждёт. Провоцирует его специально — чтобы, возможно, он её даже ударил в пылу ссоры. А может, ей нужен синяк под глазом — чтоб с него слупили ещё и неустойку за «порчу товарного вида» и «жестокое обращение»?

Верно она сказала только одно: он расчётливый, до тошноты трезвый и прагматичный гад. С холодной головой и маленькой г…вкой!

Ну и ладно. Он как-нибудь переживёт. Да и не на одной Наталье свет клином сошёлся: даже в Этернотеке их района ещё как минимум двадцать тысяч… Доступных женщин!

Наталья, взвинтив себя, и перейдя почти на визг, вдруг зарычала — полезла на него с кулачками!

Пришлось закрыть голову руками и отвернуть лицо к стенке: синяки уже ему — точно не нужны! Потеря престижа! Как это так — его «побила» наёмная ш…!

Наталья, поняв, что сдачи не дождаться, в сердцах плюнула ему в затылок: он ощутил слюну, проникшую сквозь короткую «деловую» стрижку.

Это прожгло его до печёнок: словно волна кипятка затопила сердце и всю грудь!

Однако, хоть и из последних сил, он сдержался. Промолчал. Только думал, думал.

Думал он и потом, когда она, несильно, но злобно пнув его ногой в тощую мускулистую ягодицу, отчалила в спальню, рыдая и поливая его площадной бранью:

— Трусливая тварь! Даже не может сдачи дать! …рас поганый! Лизоблюд при «Большом Боссе»! Вот пусть он тебя и …!

Её рыдания стихли только часа в два. Михаил и не подумал пойти «утешать» традиционным способом. Только пытался постичь — чего она добивается?

Чтоб во второй раз уж точно не взял?! Хм-м… А, пожалуй, она этого добилась. Вот только не треснула бы ночью чем-нибудь тяжёлым по башке со злости — с неё станется!

Так что он развернулся от спинки дивана — лицом в двери спальни. Чтоб не пропустить… Впрочем, в глубине души он и сам в такое не верил.

Но спал урывками, беспокойно. Всё-таки в постели было бы удобней.

Но — нет! Принцип! Да и провоцировать девушку не стоило…

Утром субботы Наталью даже не пришлось будить.

Когда он, почистив зубы и умывшись, зашёл в спальню, она сидела на заправленной кровати, готовая и одетая. Он кивнул:

— Доброе утро. Идём завтракать.

— Доброе утро. Я… Не голодна.

— Как хочешь. Но в Контракте оговорено, что я должен сдать тебя сытой.

— Н-ну… Хорошо. Я поем.

Ела она, как и он сам, чисто механически. Если бы Михаила спросили, после того, как он убрал со стола, что именно он только что жевал, вряд ли он бы вспомнил…

Уже в прихожей, достав из полки пакет, он протянул ей:

— Возьми свои кроссовки. Вдруг… — он подумал, что это может прозвучать как оскорбительный намёк, но всё же докончил, — Пригодятся.

Она не стала возражать, и взяла обувь, сунув себе в сумку.

В машине не разговаривали, хоть и сидела она теперь на переднем сиденьи, рядом с ним. Да, всё верно, думал он, пялясь в набегающую ленту автобана: вот так и со всеми загадочными существами по имени Женщины: рядом, но — не вместе.

«Сдача» происходила в соседнем с ангаром выдачи. Корпус «Зэт». Там оказалась простая дверь, без пластиковых полос и гигантских ворот.

Уныло-равнодушный клерк неопределённого возраста задавал вначале ему, а затем и ей стандартные вопросы, которые даже не трудился читать — похоже, помнил и так:

— Уважаемый Михаил Геннадьевич, признаёте ли вы часть контракта, которую брала на себя обязательства выполнить Компания «Дусеев, Забытов и Ко» соблюдённой? Нет ли у вас нареканий в отношении предоставленного вам в пользование экземпляра? Нет ли каких-либо замечаний, могущих улучшить качество наших услуг?.. — он отвечал короткими репликами: «Да», «Нет».

— Наталия Кудинова, соблюдал ли Пользователь оговорённые в Контракте условия? Производилось ли ваше питание в соответствии с… Не предлагалось ли вам оказать услуги, нарушающие общепринятые стандарты, и могущие повлечь за собой травмы или…

Наталья отвечала так же, как он — коротко и односложно.

Затем Михаил расписался в том, что считает себя полностью удовлетворённым.

Подписи Натальи не потребовалось.

Клерк нажал кнопку под столом, вошёл секьюрити.

— Будьте добры, доставьте нашу подопечную Наталью Кудинову, код Эн-аш пять, категория Д-5, номер 365196/93 в помещение её постоянного размещения. Благодарю.

Когда Наталью, так и не взглянувшую ни разу за всё это время ему в глаза, увели, Михаил почувствовал себя словно…

Свободней. Уверенней.

Расправил почему-то поникшие плечи. Встал:

— Благодарю за сервис. До свиданья.

Клерк тоже поднялся. Вежливо протянул узкую и какую-то аморфную ладонь (Вот уж этот явно никогда ни в какую секцию дзю-до записан не был!):

— Благодарю и вас, Михаил Геннадьевич. Надеюсь, вы удовлетворены. Наша Корпорация всегда готова оказывать клиентам все возможные услуги в соответствии с нашим прейскурантом и спецификой. Надеемся на дальнейшее сотрудничество.

У Михаила дёрнулась щека. Ещё никогда так остро он не ощущал себя — наглым и зажравшимся Потребителем. А Наталью — со всеми её «закидонами», «трудным детством», и отчаянием от бессилья что-то изменить — Товаром. Он невольно нахмурился.

От клерка не укрылась его озабоченность:

— Желаете сделать какие-либо замечания? Что-то было не… Совсем так?

— Да нет. Всё — так.

— Тогда — что же?..

— Ну… — он помялся, но сказал совсем не то, что хотелось бы.

— Я бы тоже отметил… Любит готовить. Готовит хорошо. Пожалуй, это… Всё.

— Что ж. В таком случае, благодарю ещё раз. Надеюсь вскоре снова увидеть вас в нашей Этернотеке.

— Спасибо. Всё было замечательно. — он растянул губы в улыбке: совсем как Шеф, — До новых встреч.

Домой ехал не торопясь. Включил в салоне музыку — нашёл флэшку с классикой. Бах. Да, наверное, подходит лучше всего…

Считал ли он себя удовлетворённым? Нормально ли подействовал на его «психику» «курс адаптационного секса»?

И да, и нет.

В плане работы — да. «Эффективность» явно… Повысилась.

В плане собственно секса — всё прошло чудесно, лучше и быть не может. Нескоро он достанет из шкафа дуру-Викторию «СПБ — 27».

А вот остальное…

Ну, сводил девушку в Зоопарк, ну показал чудеса Диснейленда. Ну, насладился «домашней» готовкой. (Бонус, так сказать, от фирмы…) И — что дальше?

Главный вопрос: хотел бы он, чтоб вот такая Наталья ждала его дома каждый вечер?

Готовила ему, присматривала за роботами-уборщиками? Развлекала разговорами? Может, слушала, что он расскажет о своей работе, интригах, сволочных коллегах? Кивала головой, сочувствовала? Нужно ли ему такое сочувствие?

А ночью — секс?

И неизбежные для женской психики «освежающие отношения» скандалы? Раз в пару недель. Какие молодцы те, кто берёт «девиц» только на ночь-две…

Трезво оценивать сейчас, спустя всего час, как он «сдал» её в… в… Место хранения, хотел ли он снова, спустя какое-то время, взять «попользоваться» именно её…

Не удавалось.

А как насчёт — кого-то другого? Ведь «категорий» — полно. На выбор.

Валькирию?.. Святую Агнессу? С прилагающейся плетью…

Не-ет, хватит. Пока он хотя бы не разберется в себе самом…

Выруливая к стоянке у дома, он ощущал… Как где-то глубоко в душе грызёт крохотный червячок, вопящий: «что-то не так!!!»

Однако сильнее всего в данный момент времени было одно Чувство: Облегчение.

Он — один! И он — сам себе хозяин!

И не обязан сносить ничьи капризы или скандалы… Хотя скандалов, собственно, с битьём посуды и матом, и не было. То, что случилось вчера вечером — просто… Просто — моральная разрядка, нервный срыв женщины, которую… Использовали.

Он почти не сердился — ей это было необходимо, он чувствовал.

Недаром же его воспитывала Мать…

Одного только он простить не мог — плевка.

Впрочем, осталось ещё моральное напряжение — от её поведения в последние два дня. Даже «игра в молчанку и игнор» — не сахар.

Хватит! — приказал он себе. Теперь — никаких двух недель! Лёгкий, оздоровительный секс, как у всех: в субботу вечером взял — в воскресенье утром вернул! А он-то удивлялся — почему все старожилы так и поступают, и километровая стоянка перед огромным Домом забита после обеда в субботу так, что яблоку негде упасть…

Вот, значит, в чём дело.

Все, как и он, обжёгшиеся на уроке «двухнедельного курса» — не хотят повторять подобного рода прецедентов. Предпочитают не забивать голову лишней докукой — чтоб не мешала потом Работе. Не отвлекала мысли. Не грызла крысой душу…

Чёрт. Похоже, Система-то… Права. Права — по большому счету!..

«Семейные проблемы» сильно вредят производительности труда.

Значит, и хорошо, что её отменили.

Семью.

Только… Почему он все время грызёт губы?