Ступа стремительно описала полукруг и пошла на посадку. Мартин приказал ей сбавить скорость: влететь в густой лес при обычной скорости — как минимум зубов не досчитаешься при столкновении с деревьями.

Ступа летела на высоте в полметра, и следить за дорогой не было нужды: пролетит даже над топью, никакие водяные-лешие не утянут.

По словам Яги, говорящий волк последнее время жил где-то здесь.

— Ну, и местечко он выбрал для обитания! — бормотал Мартин.

В лесу было по-осеннему темно и мрачно — в два счета депрессию заработаешь. Раздался резкий звук, и Мартин приказал ступе остановиться: если упавшие на землю ветки не научились хрустеть самостоятельно, то неподалеку от него кто-то двигался.

Возможно, к нему присматриваются обитатели леса — мол, что это за неведомая зверушка объявилась на зиму глядя? Если нога человека не ступала сюда в последние годы, на его появление всяко обратят внимание. Вопрос в том, кто наблюдает? Тот самый волк или другой зверь, затаившийся поодаль и гадающий, кто перед ним находится: хищник или будущая еда? Вопрос для лесных жителей актуальный, как никогда: от этого зависит их дальнейшее существование.

Мартин крепко сжал рукоять меча и крикнул:

— Кто здесь? Выходи, пока цел!

Наступивший на ветку не ответил. Стало быть, за ним следит не зверь, а человек: зверь от крика бросится прочь или ринется в атаку. Только человеку придет в голову затаиться на месте и дождаться удобного момента. Придется воспользоваться доступным волшебством и определить, кто решил поиграть в лесные прятки.

— Хорошо, что кошек нет, списать не на кого, — пробормотал Мартин. Он достал из кармашка зеркальце, протер рукавом стекло и прошептал заветную фразу. — Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи!

Из зеркальца вырвался сноп света.

— Покажи того, кто за мной следит!

— Ты прекрасен, спо… — громким сладостно-бархатным голоском протянуло зеркальце, но почему-то не договорило, а запнулось на самом интересном месте, — Прости, чего ты спросил?

— А потише нельзя? — укоризненно спросил Мартин. — Сейчас последняя крыса в лесу решит, что я прилетел в лес полюбоваться своим неотразимым видом. Доказывай потом, что я не верблюд!

— Неотразимым видом у нас обладают исключительно вампиры, — зеркальце перешло на шепот. — Повтори, чего спросил, а то доотвечу на вопрос по умолчанию!

— Покажи того, кто за мной следит, — повторил Мартин. — А насчет собственной красоты я и так знаю, что «спору нет».

Зеркальце покрылось туманной дымкой и явило его взору притаившегося за деревом бородатого мужика с топором в руках, прислушивающегося к беседе.

— Не волк… — задумчиво пробормотал Мартин. — Разбойник? Покажи его компаньонов.

— Момент! — зеркальце помигало, показало пустые места в радиусе одного километра и прошептало, что мужик бродит по лесу сам по себе.

Это меняло дело.

Мартин выхватил меч, и ступа по его приказу устремилась вперед. Если мужик решил поживиться за его счет, то ему недолго осталось радоваться жизни.

«А если не решил? — промелькнула мысль. — Убить невиновного?»

Придется уточнить.

Мартин подлетел к мужику со спины, ткнул ему в спину мечом и гаркнул:

— Руки вверх!

Седых волос на голове и адреналина в крови у бедняги добавилось прямо на глазах. Он вздрогнул, шустро отскочил и метнул в Мартина остро отточенный топор. Мартин юркнул за дерево, и топор крепко вонзился в ствол.

— Сгинь, кикимора болотная! — дрожащим голосом прокричал мужик.

— Кто?! — вырвалось у изумленного Мартина. — Да я тебе за такие слова так сгину, что небо с овчинку покажется!

Ступа вылетела из-за укрытия. Бородатый незнакомец увидел, что перед ним далеко не кикимора, а вполне нормальный озверелый человек, и воскликнул:

— Парень, не дури! — фраза прозвучала на излишне высокой ноте. — Я думал, ты из лесной нежити!

— Потрясающие обознатушки! — мрачно протянул Мартин. — Теперь моя очередь ошибиться.

Он выдернул топор из дерева и швырнул его обратно во владельца. Тот отскочил, и топор вонзился в сухую ель в полуметре от него. Ель задрожала, облачком осыпались рыжие иголки. Мужик ахнул и спрятался за деревом.

— Я не хотел! — прокричал он, по достоинству оценив силу Мартина. — Это случайно получилось, ради моей безопасности!

— А кто спорит? — отозвался Мартин, облетая дерево. Меч слегка подрагивал в вытянутой руке. Мужик обходил дерево одновременно с Мартином, оставаясь под защитой необъятного ствола.

— Нет, правда! — мужик подскочил к топору и дернул за рукоять, вырывая оружие из ствола. Иголки осыпали его с ног до головы, но мужик и не подумал отряхиваться. Мартин приближался, и он вновь укрылся за могучим стволом трехсотлетней ели, не рискнув метнуть в летающего противника оставшийся в запасе охотничий нож.

Они три раза обошли вокруг дерева. Мужик прислушивался к дыханию Мартина и ежесекундно смотрел то влево, то вправо, не зная, с какой стороны выскочит парень с оружием в руке. И вздрогнул, внезапно почувствовав, что в спину уперлось острие меча.

— Попался! — воскликнул Мартин. — Признавайся, сволочь, скольких людей зарубил и утопил в болотах?

— Хорош, парень! — мужик сглотнул, и на всякий случай отбросил топор, не дожидаясь, пока Мартин прикажет выбросить оружие. — Я не хотел тебя убивать!

— Так я тебе и поверил.

— Клянусь! Я думал, что ты — нежить или лесной убийца!

— Чего?!

— Ты что, никогда не слышал историй о лесном убийце одиноких охотников?

— Допустим… — ответил Мартин. Страшные истории о злом лесном духе, жестоко убивающем одиноких охотников, не раз рассказывали еще во времена его детства, но он не придавал им особого значения. Взрослые сами признавали, что охотники в основном гибли от когтей и клыков обычных диких зверей или от рук других охотников. Отдельных счастливчиков затягивала сначала алкогольная, а затем и болотная трясина. Лесной убийца фигурировал исключительно в страшных байках на ночь, чтобы спалось чутче. — И поэтому ты в меня топор метнул?

— Конечно! Испугался и метнул, — воскликнул мужик. — К тебе подкрадись и крикни над ухом — вообще заикой останешься!

— Угу, — сказал Мартин. Вроде сходится. Видно, что мужик не обманывает: лгать, чувствуя спиной острие холодного металла — дело опасное. — А почему ты с топором ходишь, как лесной маньяк, а не с обычным оружием, как все нормальные люди? Что за охотник без лука и стрел?

— А кто тебе сказал, что я охотник? Я не на зверей, а на деревья охочусь. То есть, решил дров наломать… в смысле, нарубить.

— И ты точно не маньяк-убийца?

— Да точно, точно!

— Докажи.

— Как?

— Сам придумай, — предложил Мартин. — Я знаю, что лесные маньяки сначала выбирают подходящую жертву, а затем пугают ее страшными историями и приказывают немедленно бежать следом, чтобы спастись от неминуемой гибели. Заводят ее в заброшенный дом, закрывают двери на засов и запирают амбарным замком, хватают острый топор и стеснительно признаются, что маньяки, которых все боятся — это они и есть. Вот сейчас я сделаю вид, что тебе поверю, а ты снова схватишь топор и убьешь меня!

Мужик отчаянно замотал головой.

— Н-н-н-не-не-не! — воскликнул он. — Не схвачу!

— Не верю!

— Клянусь, чтоб мне небо на голову упало и шишку набило!

Повисла тягостная тишина.

— Ладно, уговорил, — Мартин убрал меч в ножны. — И сколько разбойников ты угомонил таким способом?

— Если честно, ни одного.

— То есть? — изумился Мартин. — Они всегда побеждали?

— Нет, — ответил незнакомец, — Они предпочитали дать деру до того, как я запущу в них топором.

— Хм… А если это были не разбойники, а заблудившиеся грибники? Они к тебе за помощью, а ты их — топором гнать.

— На них не написано, кто они и откуда, — почувствовав, что меч больше не упирается в спину, незнакомец позволил себе расслабиться и повернуться. Мартин отметил, что ему на вид слегка за сорок. Судя по округлой физиономии, жил мужик сносно, и голодать не намеревался. В ухоженной бороде пробивалась седина, и он станет полностью седым лет через пять — десять, если, конечно, стрессовые встречи вроде сегодняшней не будут происходить каждый день.

— Логично, — заметил Мартин. Принцип путешествующего по глухому лесу: каждый встречный в первую очередь — притаившийся враг. Ведь когда ты сам идешь в глухой лес — тебе понятно, ради чего: грибы пособирать или ягоды, загнать оленя или себя во время погони за оленем до полусмерти, пострелять белок — да мало ли еще зачем? А когда туда же идут разные незнакомцы — еще бабушка надвое сказала, что у них на уме.

— Вот именно! — поддакнул незнакомец. — А теперь скажи мне, путник, кто ты, и почему летишь в ступе Яги?

— Сначала скажи, кто ты?

Мужик не стал упираться и напоминать, что он первый спросил, и командирским голосом ответил:

— Я здесь живу! А ты?

Мартин пожал плечами.

— А я нет!

— Смешно! — мрачным голосом отозвался незнакомец, не спуская глаз с Мартина и всё ещё полагая, что собеседник в любой момент вынет камень из-за пазухи и запустит им в лоб.

— Но это правда! — заметил Мартин. — Я на самом деле не местный.

— Хорош придуриваться! — укоризненно сказал незнакомец, — Я честно ответил, теперь твоя очередь!

Он все еще недоверчиво смотрел на Мартина, и тот решился:

— Я — путешественник Мартин! А тебя как звать?

Незнакомец облегченно выдохнул и представился:

— Павел.

— И что ты потерял в этой непролазной глуши?

— Она пролазная, — не согласился Павел. — А я, как и минуту назад, все еще здесь живу. Моя деревня в получасе ходьбы. Ты не видел ее? Я думал, ступы высоко летают.

— Как-то проморгал, — сконфуженно ответил Мартин. — Деревня маленькая, наверное.

— Нас там почти двести человек, так что сам думай, маленькая она или нет. А вообще, заходи в гости, сам все увидишь.

— Двести человек, — повторил Мартин задумчиво, — А чем на жизнь зарабатываете?

— Ничем, — ответил мужик недоуменно, — деньги у нас не в ходу. Это ж такое проклятие, что с ними лучше не иметь дела: только появятся, сборщики налогов нас моментально отыщут и потребуют себе львиную долю прибыли. А так мы живем на то, что сами ловим и выращиваем. Хм, а ты, судя по всему, городской, раз о деньгах разговор завел. Тебя-то каким ветром в наши края занесло?

— Ищу гигантского говорящего волка, — честно признался Мартин. — Надо с ним поговорить.

Павел посмотрел на него с явной жалостью.

— Ты точно городской! — воскликнул он убежденно. — Только они верят в сказки о лесных чудовищах. Парень, извини, конечно, но, по-моему, тебя хорошенько приложили по макушке сборником сказок!

— Почему это?

— С волками у нас только сумасшедшие разговаривают! — пояснил Павел. — А если волки им еще и отвечают, то дело совсем плохо. Лечить надо беднягу, пока не поздно.

Последнюю фразу Мартин пропустил мимо ушей: живущие в глуши люди хотя и отличаются умом и сообразительностью — иначе не выжить в здешних условиях, — но несколько дичают вдали от цивилизации и разговаривают, не выбирая выражений.

— Мне Баба Яга о волке рассказала, — пояснил он.

— Верю! — кивнул Павел. Но все же смотрел на Мартина с таким видом, словно никак не мог прийти к решению: либо ступа ему мерещится, либо перед ним находится сама Яга, умело замаскировавшаяся под молодого человека. А что, она и не такие хохмы может устроить. Зря, что ли, с Кащеем в друзьях ходит?

— Так водится здесь гигантский волк или нет?

— С кем?

— Хотя бы сам по себе.

— Я видел его много раз — в кошмарных снах, но наяву не сталкивался ни разу! — признался Павел. — Ты не против, если я попутно делом займусь?

— Нет. Занимайся, чем хотел, мешать не буду.

Павел подхватил топор, в три удара перерубил высохшее деревце. Накренил его, уронил на землю и приступил к рубке веток. Горка хвороста стала расти, как на дрожжах.

— Знаешь, — поделился Павел своими соображениями, — я уверен, что истории о гигантских волках — это сказки для простаков вроде тебя! Если ты богат воображением, то в темноте и не такие звери померещатся. Вот, к примеру, сосед недавно рассказывал, что видел в небе падавшего человека, за которым несся здоровенный монстр без крыльев. Мало того, в небе летел ковер, и его преследовали огромные тарелки, стреляющие солнечными лучами! Можешь себе такое представить? Бред такой, что ни в какие ворота!.. А еще говорит: при падении монстра громыхнуло так, аж деревья закачались. Признаюсь: я почти поверил, но тут вернулись лесорубы. Они и пояснили, что грохот был, но это не из-за пригрезившегося монстра, а от поваленного ими высоченного дерева.

— Тарелки, говоришь? — переспросил Мартин. Описанная картина до боли напоминала вчерашнее сражение. «Неужели битва с колдуном проходила над этими местами? Невероятно!» — Это не сказки.

— Ну, вот, опять двадцать пять! — воскликнул Павел. — Ты сам это видел, что так говоришь?

Он отбросил в кучу хвороста последние ветки, и взялся за следующее сухое дерево.

— Да.

Павел вытаращил глаза.

— Серьезно?!

— Клянусь!

— Ничего себе… — восхитился Павел. — Значит, меня не обманули?

— Нет, тебе сказали правду, только ты не поверил.

— В таком случае, я тебе завидую, Мартин: со мной ничего подобного не приключалось. Так и быть — когда вернусь — извинюсь перед человеком.

Он разрубил очищенные от веток стволы на двухметровые бревнышки, сложил ветки и сноровисто связал их веревкой.

— Поможешь донести?

— Запросто, — Мартин подхватил вязанки хвороста, и полетел следом за Павлом, взвалившим тонкие стволы на плечи. Павел шел уверенно, просчитывая дорогу на десять шагов, и ни разу не зацепился грузом за ветки. Ступа летела следом, не торопясь его обогнать.

— Как давно вы тут живете? — спросил Мартин.

— Лично я — лет двадцать!

— А зачем? Что хорошего в такой глухомани?

— Что значит, в глухомани? — обиделся Павел. — Ты думаешь, что жизнь кипит там, где много людей? Нет, парень, где много людей — там только они и кипят! А насчет волков — если бы не упоминание Яги — сказал бы, что бредни, и что тебя намеренно обманули, желая избавиться от твоего присутствия.

— Я сам отправился в путь!

— Верю. Но поделись секретом: что такого в этом волке, раз ты решил его найти?

— Он может мне помочь.

— Как? — Павел остановился, огляделся по сторонам и, повернув направо, зашагал дальше. — Тебе дорого заплатили за его шкуру или приказали доставить волка ко двору живым на потеху публике?

— Ни то, ни другое, — ответил Мартин, — Поэтому и хочу с ним поговорить.

Минут пять они двигались молча. Павел думал о своих проблемах, Мартин размышлял о словах Яги.

«Не может быть, чтобы она меня обманула историями о волке, — думал он, — Зачем ей обманывать и посылать меня за тридевять земель? Ради того, чтобы я не мучился, наблюдая, как Иван и Анюта превращаются в живых мертвецов? Чтобы не обвинял себя в их страданиях и не проклинал судьбу за то, что остался жив-здоров? Чтобы не видел момент их смерти, а пытался найти несуществующее лекарство? Но если это так, тогда что скажет Яга после моего возвращения? Как она будет смотреть мне в глаза? Нет, она точно не обманывала, она не могла так со мной поступить! Она даже ступу отдала, и я могу в любой момент вернуться к друзьям. Хоть сейчас!»

Но вернуться с пустыми руками Мартин не мог, и понимал, что узнает правильный ответ на вопрос не раньше, чем через неделю, когда Иван и Анюта погибнут. А пока будет искать воду до последнего, независимо от того, существует она в реальности или в воображении Яги и Григория. У него не было другого выхода.

Они вышли на поляну, и Павел указал на добротные деревянные дома.

— Ну, вот и всё! — сказал он. — Мы пришли.

Избушки с чисто символическими заборами стояли на незначительном отдалении друг от друга, и до того напоминали дома родной деревни, что у Мартина екнуло сердце. Из труб вился легкий дымок, и на поляне горели костры.

На улице кипела работа по рубке дров. Возле огромной кучи бревен суетился народ. Восемь дровосеков пилили двуручными пилами бревна, а молодой парень откатывал чурки к другой бригаде, коловшей дрова. Еще двое складывали дрова в поленницы.

— Куда вам столько? — изумился Мартин, — Никогда не видел столько дров одновременно.

— А это на еду! — ухмыльнулся Павел. — Чего уставился? Про березовый сок слышал?

— Слышал.

— Тогда ты в курсе, что существует березовая каша. В малых дозах весьма и весьма полезна, особенно подрастающему поколению.

— Но… э-э-э… — Мартин растерялся настолько, что Павел впервые за время встречи засмеялся, — вы серьезно? Березовая каша — это же…

— Она самая! — поддакнул Павел. — Приходилось пробовать в детстве?

— Было дело, — Мартин не решился развить тему. Дело прошлое, чего ворошить? Кто старое помянет, тому глаз вон. — И как-то больше не тянет. Объелся, наверное.

— Перекормили, похоже? — уточнил Павел.

Мартин махнул рукой.

— А на самом деле, — спросил он, — для чего вам столько дров?

— Это сухостой, — пояснил Павел, — Он горит быстро, но дает мало жара, и его круглый год жгут на поляне. Зола идет на огороды или в болота — мы уже засыпали штук восемь. Дело по большому счету бесполезное, но это лучше, чем сидеть без дела. Огонь защищает нас от зверей — они боятся его, хм-хм…, как огня, и не выходят из леса. А по ночам костер хорошо освещает окраины деревни. Кто поздно возвращается — не заблудится, а чужаки не подойдут незамеченными. Мужики, к примеру, тебя сразу заметили, не смотри, что продолжают дрова колоть: ты пришел вместе со мной, значит, не враг, можно работать дальше. А станешь другом или предпочтешь роль мимолетного знакомца — тебе самому решать.

— А для чего мы хворост собирали?

— Мою работу никто не отменял, — пояснил Павел, — Я нахожу и вырубаю сухостой. Не стану этого делать — летом начнутся пожары. А кому охота дышать дымом круглые сутки месяц напролет?… Заходи в дом, обедом угощу!

Мартин бросил связку хвороста около крыльца, выбрался из ступы и вошел в избушку следом за хозяином. Крепкий деревянный домище внутри показался даже больше, чем снаружи. Из комнат доносились веселые детские голоса и топот, а около русской печи хлопотала по хозяйству женщина тех же лет, что и лесник.

От приятного запаха еды потекли слюнки и свело живот. Мартин вспомнил, что со всеми проблемами и утренним поторапливанием Ягой так и не удосужился позавтракать.

— Здравствуйте! — поздоровался он, когда женщина обернулась на скрип двери.

— И тебе того же, добрый молодец-путешественник! — отозвалась она. — Каким ветром в наши края забросило? Сокровища ищешь, али еще чего?

В разговор вступил Павел.

— Особый случай, Зарянка, — прокомментировал он. — Человеку не до сокровищ, он желает переговорить с гигантским волком!

Хозяйка хихикнула.

— Какой необычный путешественник! — воскликнула она, — С таким я еще не сталкивалась. А не расскажете, что это за чудо-волк, добрый человек?

— Меня зовут Мартин.

— Зарянка, давай позже с расспросами, — предложил Павел. — Сначала обед, сплетни потом. Беседовать на голодный желудок — гостей изводить! Садись за стол, Мартин, чего стоишь, как бедный родственник?

Потребовалось немного времени, чтобы выяснить: Зарянке тоже не доводилось слышать о говорящем волке. Поначалу она думала, что Мартин шутит, и лишь его серьезный вид и убежденность, с какой он отстаивал существование диковинного зверя, убедили ее в правдивости высказанного. Пришлось пустить в ход тяжелую артиллерию, и снова рассказать о Яге: существование старушки под сомнение не ставилось — ее, пролетающую высоко в небе, каждый видел хотя бы раз в жизни.

— Обратись к дровосекам, — предложил Павел. — Они часто уходят в леса за дровами, и должны немало знать о лесных обитателях.

Мартин так и поступил.

Но дровосеки оправдали возложенные на них надежды лишь частично. Когда Мартин подошел к ним достаточно близко, то к своему изумлению понял, что знает почти всех — все дровосеки были бывшими слугами царя Александра, несколько лет назад втихомолку ушедшими из дворца безо всяких объяснений.

— Вы что здесь делаете?! — изумился Мартин, никак не ожидая, что столкнется с ними за тысячу километров от родного царства. Дровосеки удивились не меньше его: помнили Мартина еще ребенком, бегавшим вместе с Иваном-царевичем, и не думали, что он уйдет с денежной должности слуги царевича так далеко.

Бывший помощник смотрителя библиотеки, с подобающим должности именем Книгомир, выронил топор и недоверчиво воскликнул:

— Что б мне провалиться сквозь землю и выскочить на том свете! Мартин?! А ты что здесь делаешь?!

— Ищу кое-что, — расплывчато ответил Мартин, радостно пожимая руки бывшим коллегам. — А ты как здесь оказался?

— Как и остальные: отправился на поиски клада, обнаружив карту с указанием места, где зарыты сокровища, — посмеиваясь, ответил Книгомир. — Помнишь, ты как-то поехал с царевичами на празднование дня рождения наследного принца три-восьмого государства? Я как помощник смотрителя библиотеки забрал на это время книгу из твоей комнаты — во избежание, так сказать, нежелательных последствий. Сам помнишь — чуть отвернулся или зазевался, и книги больше нет, кто-то домой стащил. А я когда нес ее в библиотеку, споткнулся и уронил. Книга упала и раскрылась, из середины высунулся пожелтевший сложенный листок. Я развернул его, и оказалось, что это — та самая карта! Но скажу тебе оно: зря ты отправился бы на поиски сокровищ. Их нет.

— Совсем?

— Совсем! — всхлипнул Книгомир, но быстро взял себя в руки и договорил уже нормальным голосом. — Их откопали до моего появления, я сам видел яму! Кто-то опередил меня, и сокровища достались жадной сволочи, которая не захотела оставить мне хотя бы один крохотный сундучок золота!

— Наверное, там и был один сундучок… — предположил Мартин.

— Вот еще! Никто не станет копать ради него восьмиметровую яму! — воскликнул Книгомир. — В общем, зря ты ушел из дворца. Возвращайся домой, Мартин, ты и так живешь, как у царя за пазухой, зачем тебе больше? Все, что пожелаешь, даром достается — только намекни!

— Книгомир, тут такое дело… — замялся Мартин. Из глубин памяти всплыли давние воспоминания, и он мучительно задумался над тем, стоит ли говорить слугам суровую правду? Ведь на поиски сокровищ они отправились благодаря детским фантазиям Ивана: восемь лет назад царевич придумал историю о зарытом в далеких северных краях кладе и на старой бумаге нарисовал карту с крестиком, где сокровище дожидалось возвращения хозяев. Мартин долгое время использовал листок с картой и кратким описанием сокровищ в качестве закладки, как раз до тех пор, пока не уехал с Иваном и его братьями на день рождения. Вернувшись, Мартин обнаружил, что недочитанную книгу забрали, а во дворце начали таинственно пропадать слуги всех мастей. Книгомир стал первым пропавшим, но далеко не последним.

Сыщики в срочном порядке провели расследование загадочных исчезновений — иначе престиж государства падет ниже плинтуса, и выявили загадочную закономерность: пропадали только неженатые мужчины и юноши. Женатые слуги никуда не уходили, но на долгое время впадали в депрессию.

Рабочих версий хватило на здоровенную книгу, но все они оказались далеки от истинного положения дел. Предполагали даже, что во дворце завелся маньяк-убийца. Но реальность оказалась банально-приключенческой: через месяц с лишним сыщики пришли к выводу, что люди отправлялись на север за немыслимыми богатствами. А когда им попалась в сотый раз перерисованная копия вымышленной карты, все встало на свои места. И пока не стало слишком поздно, ошарашенный размахом случившегося Иван признался вознамерившемуся лично поехать за коровищами царю Александру, что карта вымышленная. На этом история практически закончилась: царь выслушал историю сына и объявил карту поддельной, но некоторые слуги не желали в это верить, считая, что царь решил присвоить сокровища себе, и периодически продолжали уходить в северные края…

Мартин посмотрел на тоскующего Книгомира, и решил, что рассказывать не стоит: зачем? Новость о потраченных из-за детской шутки годах жизни явно не улучшит общего настроения, а у дровосеков в руках острые топоры. Как бы хуже не вышло.

— Я ищу не сокровища, — объяснил Мартин. — Мне нужно встретиться с огромным говорящим волком.

— Еще лучше… — Книгомир призадумался и посоветовал: — Знаешь, Мартин, лучше бы ты искал сокровища! За волками гоняться — только время терять. А найдешь — так они же тебя и съедят. В чем смысл?

Мартин ответить не успел: новость о его появлении разлетелась по деревне, и пока он думал, как ответить, бывшие дворцовые слуги сбежались на огонек. Узнав, что Александр не отправил по их следам сыщиков и не намеревается наказывать беглецов, они успокоились: значит, каторга им не грозит.

— Если хотите, возвращайтесь! — предложил Мартин. — Царь никого не тронет, но ваши места уже заняты, так что придется искать работу.

Бывшие слуги призадумались. Кто-то решил вернуться, но большая часть уже привыкла к жизни в деревне, и снова срываться с места в неизвестность побоялась. Но все остались единодушны в том, что никогда не встречались с говорящими волками, а попадавшиеся время от времени хищники поголовно являлись молчаливыми и мелкими.

— Знаешь, Мартин, — сказал Книгомир, — тут недалеко и недавно упало какое-то страшилище, и волки должны были собраться на славную пирушку, пока мясо свежее. Если твой волк существует и он не дурак, он должен быть там!

Так и не рассказав, зачем ему понадобилось встретиться с серым хищником, Мартин попрощался и отправился в дальний путь. Ступа взлетела над лесом и полетела на северо-запад, к погибшему монстру.

Мартин надеялся, что Яга не промахнулась с районом поисков говорящего волка, хотя указание этого места в любом случае оказалось весьма кстати: нежданно-негаданно встретились знакомые из родного царства. Жаль только, что говорящего волка они никогда не видели и надеются не увидеть еще столько же.

— Мартин, отзовись! — донесся голос мага из глубин тулупа. Мартин встрепенулся и достал зеркальце из внутреннего кармана. Красноглазый маг зевнул и уставился на Мартина полусонным взглядом. — Как поиски волка?

— В самом разгаре, — ответил Мартин. — Вы не поверите, но я лечу к месту падения вчерашнего чудища из скатерти. Говорят, волк может быть там.

— Забавное совпадение, — пробормотал маг, переворачивая страницу книги, лежавшей перед ним на столе. Во время беседы он просматривал литературу, не желая тратить время даром: для разговора нужны рот и уши, а глазам ничто не мешает заниматься своим делом. Какой смысл лишний раз рассматривать собеседника, если он выглядит одинаково что сейчас, что пять минут назад? Григорий бегло прочитал текст, и вновь перевернул страницу. Большие буквы позволяли схватывать текст буквально на лету, но читателю с приличной скоростью чтения приходилось перелистывать страницы едва ли не каждую секунду. Процесс быстрого чтения напоминал процесс медленного перелистывания и действовал на мага удручающе. — На следующей неделе прикажу перепечатать все книги простым и мелким шрифтом!

— Не проще ли заколдовать книгу под необходимый размер и шрифт? — предложил Мартин.

— О! Где тебя раньше носило? — маг хлопнул в ладоши, и объемистый том килограммов пятнадцати весом превратился в тоненькую книжку весом в триста граммов. — И впрямь! Почему я сам не додумался? Завтра всю библиотеку сожму в объеме! Кстати, Яга не уточнила, на каком именно человечьем языке разговаривает волк?

— Нет, а что?

Маг хихикнул.

— А то, что столкнешься с ним, а волк всю жизнь на ассирийском шпарит — сам взвоешь от обиды.

— Э-м-м-м… — отозвался Мартин. — Вряд ли. Иначе Яга предупредила бы. А если и нет — позову ее в качестве переводчика, какие проблемы?

— А ты находчивый. Но я ради чего на связь-то вышел?

— И верно, — поддакнул Мартин, — ради чего? На вид — спите с открытыми глазами и говорящим ртом. Вы не лунатик, случаем?

— Лунатики, к твоему сведению, не разговаривают, — сообщил Григорий. — Они ходят по коридорам с вытянутыми руками и пугают сонных людей, идущих в туалет. А потом жалуются на то, что в коридорах общих домов по углам стоит отвратительный запах.

— Угу.

— Угу. Хоть горшки ставь через каждые десять метров. Так, короче: Анюту проверили?

— Да.

— И как?

— Хуже не бывает.

Маг оборвал зевок и закрыл рот.

— Значит, в ее крови тоже нашли бактерии?

Мартин молча кивнул.

— Обидно, — сказал маг после минутного молчания. — Кстати, пока суть да дело, я отправил на поиски воды двадцать стражников, Они с утра летают по планете в поисках живой воды, но положительного результата еще нет ни у кого. Договариваемся так: я продолжаю изучение документов Ахлимиста, а когда ты найдешь и уговоришь волка помочь, свяжешься со мной и тоже приступишь к поискам воды.

Григорий попрощался, но успел так сладко зевнуть перед отключением, что Мартин и сам зевнул. Чертыхнулся и еще раз зевнул.

Следы битвы пришельцев и колдуна обнаружились легко: поврежденными оказались десятки деревьев с обожженными ветками и сгоревшими верхушками, кое-где до сих пор вился дымок.

Туша напоровшегося на дерево монстра лежала на земле, а вокруг нее расположились волки. Настолько сытые и довольные, что ни один не подал голоса при виде спускавшейся ступы.

Дровосеки оказались правы: волки не теряли времени даром, и за прошедшие с момента падения чудища сутки обглодали большую часть туши.

Мартин разглядывал стаю, отыскивая среди массы серых хищников наиболее крупного. Как назло, волки поголовно были в пределах нормы, словно на подбор. Подальше от монстра лежали старшие, наевшиеся первыми, с практически круглыми животами, а около туши возился голодный молодняк.

Вожак стаи не поддержал общее молчание и угрожающе зарычал, когда ступа повисла над ним.

— Не трону я вашу еду, — отозвался Мартин. — Лежи себе.

Ступа пролетела, и вожак перестал рычать, но глаз с человека не спускал.

— Не смотри на меня так, — попросил Мартин, — а то сам как взгляну, мало не покажется!

Вожак сверкнул глазами и, как показалось, снисходительно усмехнулся в ответ.

Осмотр стаи подошел к концу: она оказалась небольшой, и ни одного подходящего под описания волка в ней не оказалось.

— Как инкубаторские, честное слово! — разочарованный Мартин собирался улететь не солоно хлебавши, но заметил группу волков, примостившуюся в отдалении у высокого дерева, и приказал ступе подлететь к ним. Чем волкам приглянулось именно это дерево, он так и не понял — ничем не отличается от других, но волки его разочаровали: точно такие же — стандартные объевшиеся. Мартин пожал плечами:

— И чего вы тут соб…

— Ку-ку! — произнес кто-то человеческим голосом среди ветвей. Вздрогнувший Мартин повернулся на звук, а секундой позже на него прыгнул приноровившийся скакать по веткам Правич.

Ступа покачнулась, принимая на себя дополнительный вес, но не перевернулась.

— Попался, гадина летучая! — прокричал Константин, взмахнул рукой и ударил Мартина кулаком по носу. Мартин дернулся и, не пытаясь выхватить меч, нанес врагу ответный удар по уху.

— Ты откуда?!

— От верблюда! — Правич левой рукой схватил Мартина за грудки и несколько раз стукнул правой, в кровь разбивая лицо. Мартин, уворачиваясь, начал бить в ответ, норовя отцепить Правича и сбросить его на землю.

«А говорили, погиб!» — мелькнула короткая мысль.

Правич, помолодевший на тридцать лет и проголодавшийся, потерял в силе, но приобрел в ловкости, и его удары следовали один за другим. Мартин не отставал, и пропустивший немало ощутимых ударов Правич наконец сообразил, что стремительное нападение плавно перерастает в затяжную драку до полного изнеможения. Надо было срочно менять тактику, чтобы не оказаться в проигрыше: второго шанса на спасение не будет.

Обхватив ступу ногами и перестав бить Мартина, Константин схватился за рукоять его меча и уже выдернул его наполовину из ножен, когда Мартин чертыхнулся и постарался перехватить оружие.

Правич только этого и ждал.

Когда Мартин обхватил рукоять, он отпустил меч и, соединив ладони, размахнулся и ударил противника в челюсть.

Мартин потерял сознание.

Правич вытянул врага из накренившейся ступы и сбросил его на волков. Звери отскочили, а Мартин упал на спину, раскинув руки. С его головы слетела шапка.

— Отдыхай, приятель! — забравшись в ступу, добродушно разрешил Правич на прощание. Меч остался у него, а ножны — это мелочь, ими не навоюешься. — Он ваш с потрохами, парни. Грызите на здоровье!

Волки поглядывая то на Правича, то на Мартина, осторожно подошли к последнему и обнюхали его.

— Не стесняйтесь, ешьте! Он совсем свежий, только что бегал! — подбодрил их Правич. Достав из кармана платок и вытерев кровь с лица, он взмахнул трофейным мечом. В душе зацвели сады победы. — Лети, ступа, меня ждут великие дела!

Ступа не шелохнулась, а сады завяли еще быстрее, чем зацвели. Константин помрачнел.

— Ступа, лети! — повторил он.

Никакой реакции.

— Не понял! — воскликнул он. — Ступа, лети! И поторопись, мне холодно!

Ступа не сдвинулась с места.

— Ступа, ты тупая, что ли?! Я кому приказываю, летающая деревяшка? — повысил голос Правич. — Лети, а то на куски изрублю!

Волки подняли головы. Помощнику колдуна показалось, что они смотрят на его старания с явной иронией.

— Твою мать! — выругался он. — Дожил! Скоро лошади осмеивать начнут. Ну, чего пялитесь? Понимали бы что! Ступа, чтоб тебя, посмешищем сделаешь — разрублю на дрова и спалю к такой-то матери!!!

Явная угроза подействовала на ступу, как на мертвого припарки.

Правич схватился за края ступы, раскачивая ее из стороны в сторону. Потом наклонил ее, думая, что ступа полетит туда, куда наклонится, но она не сдвинулась с места. Правич приподнял одну ногу, опустил, приподнял другую — без толку.

— Ты меня будешь слушаться? — взревел он. Выплескивая накопившуюся ярость, Константин еще сильнее задергал ступу за борт, но добился лишь собственного головокружения. Пришлось успокоиться и вместо мускулатуры напрячь мозги.

«Что-то тут не так! — раздумывал он, вспоминая, как летал Мартин: ни словом не обмолвился, летел молча, но ступа передвигалась туда, куда ему требовалось. — Каким образом он управлял?»

— Что тебе нужно-то? — вполголоса прорычал Правич ступе. Та оставила вопрос без ответа.

Волки все еще принюхивались к лежащему без сознания Мартину. Константин отвлекся от решения проблемы с полетами, и обратился к поверженному врагу.

— Слышь, приятель, как тебя там? Как управлять ступой?

Мартин молчал.

— Да твою мать, что за день сегодня?! — сорвался Правич. — Хватит в молчанку играть! Эй, ты меня слышишь? Что за народ пошел: сплошные неженки, от одного удара вырубаются! Слышь, Мартин… О! Мартин, я обещаю вернуть меч, если ты поделишься секретом управления ступой. Честно!

Мартин лежал, не шелохнувшись. Зато волки на всякий случай зарычали на Правича.

— Заткнитесь, не с вами разговариваю! — разозлился он. — Укусите разок этого лежебоку, пусть в себя придет. Эй, Мартин, отзовись, а то улечу с мечом — будешь голыми руками от волков отбиваться! Эй! Да пошел ты к черту! Сам догадаюсь.

Волки презрительно завыли. Помощник колдуна злобно прищурился и, отрубив ветку, швырнул ее вниз, но волки отскочили.

— Лети на юг над лесом! — приказал он ступе на случай, если надо указать точное направление. Волшебные штуки имеют собственное мнение о командах, и Правич не раз сталкивался с подобным, работая у колдуна. — На восток! На запад! На север! Да, к черту… Стой!!!

Константин замер: показалось, что ступа сдвинулась с места. Секунда прошла, словно вечность, и вскоре до него дошло, что ступа просто покачнулась. Он облегченно выдохнул: как-никак, а Баба Яга официально принадлежит к нечистой силе, и кто знает, куда она летает темными ночами? Может быть, и к чертям захаживает, кто ее знает? Набьет им шишек между рогов, и со спокойной душой домой несется. А тут Правич на ее ступе появится — черти на радостях так душу отведут, что на второй молодости придется поставить крест.

Да как управлять этим бывшим поленом?!

— Мартин, чтоб тебя! — взмолился Константин. — Будь человеком хоть перед смертью! Тебе уже все равно, а мне с твоими друзьями квитаться. Как управлять ступой?

Нет ответа.

— Молчишь?… Ну, молчи, молчи… Лети, ступа, лети, черт бы тебя побрал! Лети, кому приказываю?!

Ступа висела на одном месте, словно приклеенная.

— Хорошо, попробуем иначе! — сдался Правич. Закрыв глаза, он вспомнил, как летал Мартин. Ступа не раскачивалась из стороны в сторону, значит, он не управлял ей при помощи перестановки ног. Руками тоже не управлял. Что остается? Заклинание?

«На каждое перемещение ступы, на взлет и приземление иметь по отдельному заклинанию? Нет, не то: вчера царевич управлял ступой ловко и быстро, чтением заклинаний такого эффекта не добьешься. Хм… как бы я управлял полетом? — думал он. — Чтобы легко и быстро менять направление, лавировать и уклоняться? Должно быть нечто простое… Это же волшебная вещь, она должна уметь то, что простым смертным не под силу».

— Ступа, как тобой управлять?

Наивный вопрос: подобное могут себе позволить увлеченные сказками дети, но никак не взрослые, увлеченные реальной жизнью. Ступа говорить не умеет, ждать от нее ответа — вторая молодость пробежит быстрее первой.

— Мартин! — в который раз позвал Правич. — Очнись, когда с тобой старшие разговаривают!

Мартин, как и прежде, не подавал признаков жизни. И волки не торопились его кусать — без того наелись до отвала, о еде думать тошно.

«Да что ж такое?! — негодовал помощник колдуна. — Что за неудачный день? Ступа, вверх, кому сказал?!»

И ступа взмыла над лесом, резко увеличивая скорость.

Правич возликовал, не веря собственному успеху, но тут же сжался и зажмурился: ступа с пугающей быстротой приближалась к облаку. Он ожидал удара, и был несказанно удивлен тем фактом, что ничего не почувствовал при столкновении. Только холод, усиливающийся с высотой: сильный, пробирающий до косточек ветер врывался через порванную одежду, и впивался ледяными коготками в кожу.

Он открыл глаза. Облако оказалось далеко внизу, над головой чистое голубое небо, и практически зимнее солнце светит, но совершенно не обогревает.

«Как же я не врезался? — растеряно думал Правич. — Облака должны быть твердыми, иначе как в них держатся град, вода и снег? Ступа, стой!»

Получилось.

Радостная мысль о том, что он понял принцип управления ступой, с легкостью перекрыла неприятные ощущения. Но ступа повисла на высоте восьми километров над землей, и мороз — настоящий зимний мороз — сковал руки, больно защипал за нос и щеки: согревающее заклинание больше не действовало. Правич в один миг сообразил: если он сейчас же не спустится, то превратится в ледяную глыбу и разобьется, как сосулька.

Не так, совершенно не так он намеревался прожить вторую молодость.

«Ступа, вниз!» — скомандовал Правич. По телу прошла крупная дрожь: ступа камнем полетела в указанном направлении, и на короткий миг Правич почувствовал, что под ногами нет опоры. Количество адреналина увеличилось на порядок, животный страх вырвался наружу коротким криком. Константин судорожно вцепился в ступу, испугавшись, что останется в воздухе один-одинешенек. Как в реальности прозвучал вспомнившийся рев летевшего следом за ним монстра, и Правича передернуло от ужаса. Только сейчас до него в полной мере дошло, на каком тоненьком волоске висела его жизнь вчерашним вечером. Несмотря на страшный холод, Правич покрылся потом.

«Вернусь, заберу у Мартина тулуп!» — промелькнула хозяйственная мысль. Страх страхом, а о бытовых проблемах забывать не стоит.

Ступа проскочила через облако в обратном направлении. Константин решил оторвать его кусочек на память, вытянул руки в стороны и растопырил пальцы. И не менее сильно удивился тому, что вылетел с пустыми руками, не сумев захватить ни клочка.

— Что такое?! — посмотрев наверх, изумленный Правич не увидел в облаке дыры. — Из чего же вы состоите? — недоуменно пробормотал он. — На вид — вата ватой, а на самом деле…

Даже не почувствовал ничего, когда пролетел. Словно облако — это пустота, белый воздух, туман.

Ступа приближалась к деревьям, и Правич, испугавшись, что в этот раз точно врежется, привычно зажмурил глаза и мысленно завопил:

«Стой!»

Ступа резко замерла в трех метрах от Мартина, все еще лежавшего без сознания. От ветра согнулись ветки, а вскочившие в испуге волки судорожно отбежали под прикрытие деревьев и зарычали так, что Константину стало жутко.

— Тихо — тихо — тихо! — произнес он успокаивающе. — Я вас не трону, мне тулуп снять надо!

Он приказал ступе медленно опуститься около Мартина, но едва она стала снижаться, волчий рык усилился. Ступа замерла.

— Мартин! Ма-а-арти-и-ин! — позвал Правич, кося краем глаза на стаю. — Меняю меч на тулуп, Мартин! Да очнись ты, ей-богу, хватит пластом лежать!

Ступа опустилась еще ниже. Волки утроили мощность рыка и одновременно шагнули в сторону Правича.

— Да вы что, озверели, что ли? — перепугался он. — Идите к черту!

Ступа по его мысленному приказу подлетела на недосягаемую для волков высоту.

— Хорош рычать, помогли бы лучше, — выругался он с безопасного расстояния: при таком количестве и настрое стаи снять с Мартина тулуп вряд ли удастся.

Волки приближались. Лежавшего без сознания Мартина они не просто проигнорировали, они встали на него передними лапами, чтобы оказаться поближе к ступе.

— Ну, и что теперь? — протянул Константин. — Все равно не дотянетесь!

Волки не сводили с него глаз.

Правич сплюнул с досады, махнул рукой на тулуп и взмыл над лесом. Раз уж речь пошла об обновлении гардероба, пришла пора купить нормальную, еще не ношенную обнову. Денежки, слава богу, остались на месте — кошелек не вылетел при падении из внутреннего кармана.

«А при наличии ступы и платить не обязательно! — подумал он. — Спуститься, схватить тулуп, вытряхнуть из него владельца, и дать деру. А пока Яга сотоварищи-пришельцы не взялась за поиски ступы, не отыскала меня и не набила морду, которая и так болит после зверских ударов Мартина, навестить знакомого колдуна и купить у него заклинания защиты от волшебных глаз и оружия. После этого слетать за хорошим луком и приступить к отмщению за то, что оставили меня умирать в таком жутком месте».

Увидев уходящие вертикально вверх тонкие столбики дыма, Правич направил ступу прямо к ним. Решив использовать бесплатный метод получения обновы, он сорвал по дороге несколько веток, укрепил их в ступе и добавил сажи на лице. Теоретически вид получился страшным — летающий ком с ветками, но предварительно проверять воздействие «маскарадного» костюма на подопытных зверушках было некогда и негде.

Правич спикировал на деревню, протяжно подвывая на манер волков и размахивая отрубленной веткой… и тут же вознесся в небо, не успев как следует опуститься: на земле работали дровосеки, державшие в руках каждый по здоровенному колуну. Наподдадут так, что небо с овчинку покажется! Вон, как лихо чурки перекидывают — словно пушинки, а не дерево.

— Определенно, сегодня неудачный день! — пробормотал он.

План с бесплатным получением одежды отпадает. Придется расстаться с частью наличности, иного пути нет.

Правич обматерил дровосеков, дрова и деревенское трудолюбие, и полетел к речке приводить себя в порядок: появляться в деревне испачканным в саже нельзя — иначе за лешего примут, теми же колунами забросают, а потом утопят в болоте, от греха подальше. И всё, концы в воду.

Через двадцать минут Константин смотрел из-за веток ели на работающих дровосеков и ждал, когда они выдохнутся и решат передохнуть, а еще лучше — пойдут поужинать: чем меньше народу его увидит, тем лучше. Но дровосеки кололи чурки на дрова, как заведенные. Количество дров поражало, но не грело совершенно. Как и костры, от которых до Правича доносился лишь дым.

Тулупы лежали рядышком с дровосеками.

— Дразнятся, сволочи! — пробормотал помощник колдуна. — Как не вовремя похолодало!

Холод в последние сутки стал намного злее, ясно чувствовалось приближение зимы. Еще день-два, и выпавший снег не растает, останется до весны.

Правич приказал ступе спуститься на землю, и усталым шагом направился к дровосекам. Проходя мимо костра, не сдержался, и постоял у огня, протягивая к нему ладони и нежась под удивительно приятным теплом.

Дровосеки перестали рубить чурки и уставились на Правича. Тот прикрыл глаза от удовольствия, и наслаждался долгожданным теплом до последнего: ноги отказывались двигаться прочь от костра до тех пор, пока Константин не почувствовал, что еще немного, и он перегреется.

— Добрый вечер, уважаемые! — поздоровался он, заставляя себя не смотреть на колуны в руках дровосеков. На ходу выдумывая легенду о появлении в здешних краях, он старался не привирать: чем больше обманешь, тем сложнее выпутаться. Не та ситуация, чтобы напрягать фантазию, хватит минимума лжи. — Не подскажете, куда я попал?

— А куда ты шел, добрый человек? — спросили дровосеки. Колуны все еще были у них в руках, и Правич понял, что обращение «добрый» звучит скорее из вежливости. Дровосеки рассматривали его лицо: после ударов Мартина оно несколько видоизменилось, и не сказать, что в лучшую сторону. С подобной физиономией нельзя совершать ошибки и злить людей: дровосеки моментально вспомнят классическую фразу о том, что «хороший незнакомец — мертвый незнакомец», и приведут реальность в соответствие с изречением.

— Собственно, я иду, куда глаза глядят! — пояснил помощник колдуна, наблюдая, как вытягиваются лица дровосеков. — Да вы не подумайте чего лихого! Я не беглый каторжник, а добровольно странствую по миру. Позвольте представиться: путешественник-исследователь дальних земель, Константин Правич! А что костюм такой — так это я спасался от волков. Изрубил их оружием, сам весь в крови, — Правич повернулся спиной, чтобы дровосеки увидели окровавленную спину. — Забрался от них на дерево, но во сне упал, изодрал шубу, на лице синяков наставил. На спине сплошная болячка, могу даже показать, если не верите!

Кажется, поверили.

— Может, у вас найдутся лишний тулуп и брюки? — спросил Правич, — Я заплачу, не беспокойтесь, деньги у меня есть!

— Проходи в дом, добрый путешественник! — предложили дровосеки, — Там и поговорим. Нечего замершему человеку стоят на улице.

— Спасибо, уважаемые! — Правич искренне пожал им руки. Дровосеки прикинули, что на сегодня нарубили достаточно, набросали в костры с полсотни поленьев, и пошли в дом — поужинать и послушать рассказы нового знакомого о путешествиях.