Глава 1. "Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца!"

Для простого избирателя начало XXI века от Р. Х. последней планетарной цивилизации казалось началом эпохи бесконечного ликования от наслаждения потреблением. Все, воспринимающие бытие посредством средств массовой информации, в очередной раз решили, что вот теперь-то, наконец, всё будет хорошо.

И в самом деле. Тоталитарный безбожный коммунизм пал, поблизости мерещится тотальное воцарение демократии, при которой каждый голос, даже такой слабый и сиплый, как мой, имеет небольшую, но всё-таки Силу. Пред каковой регулярно и ритуально склоняют свои головы сильные и сильненькие мира сего.

Наука делает Потребление всё более удобным и приятным, а то и дело происходящее вокруг не так уж и страшно, потому как под контролем специалистов. А даже если кого-то и того, то только где-то там, и кого угодно, но только не меня.

Те же, кто воспринимал мир через призму религиозного, мистического, оккультного, магического, теософского, фагософского и софоложеского, — готовились ко Второму Пришествию, инопланетному нашествию, слиянию параллельных миров, выделению астрального тела, трансмутации, трансформации, взятию живым на небо, приходу Антихриста и Концу Света.

И Всепланетный Кирдык таки состоялся, но совершенно по другой причине.

Всё началось с того, что вопреки всенародному референдуму, абсолютным большинством голосов проголосовавшего за сохранение Союза, единое экономическое пространство СССР было насильственно и абсолютно не легитимно, по-демократически говоря, подвергнуто политической вивисекции.

То есть произошло нечто вроде того, как если бы в человеческом организме перед входом и выходом в каждый орган поставили по таможне, препятствующей их естественному взаимодействию и берущей пошлины за централизованное кровоснабжение.

Результатом чего и стал закономерный развал, экономическая гангрена, сопровождаемая букетом заболеваний в каждом, отдельно взятом органе.

Специалист по многоразовому космическому кораблю "Буран" отправилась торговать чулочками, чтобы не умереть с голоду. Массы интеллигенции, ИТР и прочих кухонных диссидентов бурно отпраздновали победу общечеловеческих ценностей. После чего положили зубы на полку. За ненадобностью. Потому как сами для экспортно-расхитительного рынка никакой ценности не представляли.

Непосредственной причиной того, что Всепланетный Кирдык наступил быстрее и неожиданнее, — стало массовое мероприятие, более известное как "утечка мозгов".

Часть воспитанных неэффективной советской экономикой мозгов была спешно закуплена на корню и вывезена в стратегические лаборатории интеллектуального центра мировой цивилизации — США. Подальше от конкурентов. Часть мозгов утекла (по тем же каналам) на Запад. Часть — на Восток. Кому-то повезло. Кому-то не очень. Кто-то всё понял и решил было вернуться, но не тут-то было…

Как после всего этого не вспомнить безымянного автора "Патриотического каламбура", написавшего ещё во времена СССР:

И во многом, кстати, оказался прав.

Кто-то уезжал из конкретно корыстного расчёта.

Кто-то по принципу: Ubi bene, ibi patria.

Кто-то с восторгом.

Кто-то заодно с родственниками.

Кто-то — совершенно случайно!

А кто-то — из чувства мести…

Утечка специалистов по ядерной энергетике контролировалась и направлялась госдепартаментом и спецслужбами США.

Специалисты-химики воспринимались более небрежно. "Химическое оружие есть атомная бомба бедняка". Фи, драгоценные! Одна боеголовка на территорию завода или хранилища — и вся ваша химия становится могильщиком страны, эту самую химию производящую.

И уж совсем никто не обратил внимания на выезд в одну из арабских стран Ближнего Востока недоучившегося студента с незаконченным высшим образованием.

По биологии.

Прошло некоторое время, во время прохождения которого не произошло ничего особенного.

Через несколько лет в той самой стране, приютившей некогда незрелого специалиста, случился дворцовый переворот. Молодой преемник старого диктатора обвинил своего предшественника в сотрудничестве с врагами правоверных, объявил себя вторым Мохаммедом и заявил во всеуслышание о том, что лично Аллах вложил в его руки меч возмездия неверным.

После чего предъявил США ультиматум, в котором потребовал материального возмещения за все годы притеснения своей страны и пригрозил супостату свежеприобретённым мечом в виде бактериологического оружия.

Сменщик-меченосец скинул по Internet свой ультиматум в госдеп США, в ООН и т. д. Выступил по радио и телевидению. В выступлении своём дал президенту Америки два часа на размышление, после чего пригрозил — вторым выступлением по телевидению.

Но уже через один час четырнадцать минут над территорией этой самой страны вспухло багровое облако предупредительного термоядерного взрыва.

Удачливый поворотчик… Нет — поворотник. Нет — перевёртыш. Тьфу, как его там? Ну, в общем, тот, кто вот только что вот совершил столь удачный дворцовый переворот, — не учёл того, что экономика США к тому времени активно дышала на ладан. И лучшего подарка агонизирующему монстру носитель мечевидной бациллы преподнести просто не мог.

Удар ядерной дубины ещё на какое-то время наверняка удерживал в повиновении вовсю уже распоясавшихся союзничков, вволю трупоедствующих на территории политически мёртвого СССР. И изо всех демократических сил старавшихся отделаться от необходимости поддерживать суперпотребительскую алчность янки. Более того, — стремившихся первыми и поудобнее устроиться на лакомых сырьевых участках, задёшево скупленных во время раздачи населению СНГ земельных ваучеров и разрешения на их свободную продажу. После очередного повышения цен, разумеется.

Ядерные силы сдерживания Россиянии (месте проживания россиян) ввиду успешной демократизации и общечеловекизации вооружённых сил опасны к этому времени были разве что лишь для мест своего складирования и хранения. Поэтому единственным демаршем МИД этой страны случилась нота обиды, что их поставили в известность о факте случившегося через час после, а не за час до.

По всем телеканалам обильно и шустро замелькали телеканальи. Аналитики. Политологи. Интервьюируемые известными телеведущими не менее известные телеполитики.

Одинаковые с лица выступающие вдумчиво излагали темы неотвратимости наказания, о победе над международным терроризмом, о том, что демократия — это вам не вседозволенность. И так далее.

Шлягером сезона стала новая юмореска известного россиянского юмориста, заканчивавшаяся исторической фразой: "Меньше народу — больше кислороду!" Юмореска имела заслуженный успех среди местной аудитории и была в тот же день переведена на все международные европейские языки.

Телевизионные кадры, изо дня в день показывающие хорошо кушающих, а следовательно, умных людей, говорящих друг другу научные термины, вызывающие невольный трепет своей непонятностью, — быстро убедили электорат в банальности и необходимости факта.

Большой международный отклик, заметно повысивший международный рейтинг руководства Россиянии, вызвала глубоко христианская, выдержанная в духе прощения грехов американскому брату своему, речь московского патриарха. Красной нитью через каковую текла идея: "Лишь бы не было войны".

Недели через две одна из восходящих кинозвёзд Голливуда очень кстати разрешилась от бремени двухголовым анацефалом. Нового гражданина Великой Америки тут же с жаром принялись показывать по телевизору электорату всех стран: спереди, сзади, сверху, снизу, и даже изнутри — после вскрытия.

Словом, через месяц международная жизнь снова текла себе спокойненько в своих привычных руслах.

А ещё через десять дней на стенах домов мегаполисов Нью-Йорка и Лос-Анджелеса появились первые язвы…

Если искать конкретного виновника, им непременно стал бы, если бы выжил, американский президент. Поторопился. Не стал ждать второго выступления, а сразу — бомбой.

Можно, конечно, притянуть и самого скоротечного диктатора. Ну с какого шайтана он решил потянуть эффектную паузу? Почему сразу не сообщил, что бактериологические заряды УЖЕ находятся на территории США?!

Вот и вышло всё по предсказанию царско-русского классика доэлектронной литературы: "Недотерпеть — пропасть, перетерпеть — пропасть".

Естественно, что фанатики личной гвардии Скоротечного (не путать со Скоропадским), получив известие о безвременной кончине своей родины, тут же совершили акцию возмездия. А закончив инъекцию, сами бросились на солдат врагов Аллаха и с честью (пролив свою кровь!) пали в бою от рук неверных, облизываясь от предвкушения объятий райских гурий.

Нападали, естественно, на белых полицейских. А то пристрелит какой-нибудь афро-американец из правоверных. И не видать тебе рая, как своих ушей без зеркала.

Вершиной замысла запасного варианта акции "Меч Аллаха" было место применения. А именно — международные аэропорты мегаполисов. Превратившиеся после инфицирования в непрерывный и массовый конвейер смерти. Зараза, имевшая сорокадневный инкубационный период и двух-трёх часовую стадию протекания, обладала ещё одной особенностью. Уже через час после заражения инфицированный сам становился активным распространителем инфекции воздушно-капельным путём.

Густая, суетящаяся, постоянно перемещающаяся с место на место толпа обеспечивала идеальное стопроцентное заражение ВСЕХ, побывавших на территории аэропорта. Улетающих, прилетающих, встречающих, провожающих. Зашедших в платный вокзальный туалет или просто купивших пачку сигарет в привокзальном киоске.

Смерть улыбалась кассиром и безучастно смотрела на вас таможенником. Смерть подавала тарелки и убирала объедки. Достаточно просто пройти через зал, чтобы выйти из самолёта на той стороне планеты активным вирусоносителем.

Заражённые пассажиры проходили, естественно, через аэропорты прибытия и те через час сами превращались в аналогичные рассадники Заразы.

Результатом сорокадневного инкубационного периода стало то, что Зараза беспрепятственно распространилась практически по всей планете. Из сабвея на стадион, из стадиона в квартиру, в тёплую семейную обстановку. С детьми — в школу. Из школы — в новую семью. Невзирая на чины, звания и социальный статус.

Приходящая домработница приносила Заразу с собой. Проживающая в доме — получала её с посыльным пиццерии. Швейцар одарял Заразой чиновника. Чиновник — шефа. Шеф — своего шефа. Инфицирование распространялось в геометрической прогрессии. Проникая на самые секретные объекты, в святая святых банков и корпораций.

Второй особенностью пандемии стала Западная культура как таковая. Предусматривающая, в частности, частое и охотное потребление антибиотиков. Отнюдь не разрушавшихся полностью в человеческих телах, а выходивших в мир в активном состоянии.

Благодаря чему почва, вода и воздух в местах постоянного обитания существ Западной цивилизации давно уже превратились в миллиарды и триллионы колб, пробирок и чашек Петри. С самыми разнообразными мутагенными условиями. Давным-давно выведшими в своих недрах штаммы, не только не реагирующие на антибиотики, но и более того — считающие их естественной средой обитания.

Сюда же заходили и пускали корни гости из холодных морских и океанских глубин. Мутанты, родившиеся и проживавшие среди затопленных радиоактивных отходов, ядерных боеголовок и реакторов с затонувших подводных лодок. Но, в силу круговорота воды в природе, посетившие наконец места человеческого обитания. Отчий дом, так сказать.

И тут, под воздействием химических, электромагнитных и прочих мутагенных факторов становились новым компонентом единой, мириадовариантной, ПОКА не активизированной микрофлоры. Именно на эту благодатную почву и упали первые капли Заразы.

Можно выделить в особый фактор, а можно присоединить и к указанному выше, — фактор пищи Западной цивилизации. В целях минимизации затрат и максимизации прибылей производителей, обречённые животные и птицы уводились далеко в сторону от естества, дарованного Творцом. С помощью гормональных препаратов для быстрого набора веса. Эти мутанты в массовых количествах убивались и пожирались существами вида Homo Sapiens. "Человек есть то, что он ест", — как известно. Строительство тканей тела из мутантных белков и аминокислот постепенно и незаметно, — в силу своей постепенности, — превращало тьмы и тьмы в некогда фантастических мутантов. Общие черты тел сохранялись. Ни чешуи, ни рогов. Но изменялись пропорции. Изменялся механизм внутренней секреции. Изменялось мышление.

Макро-мутант встретил микро-мутанта. Благодаря исторической, где-то даже эпохальной встрече и появилось то, что было названо позднее, выжившими, — этим ёмким и энергичным словом — З А Р А З А.

Описывать ход пандемии?

А стоит ли?

Много ли приятного в детальном описании того, как по дорожке между креслами летящего "Боинга" судорожно мечется туда-сюда истошно вопящая стюардесса, чьё лицо на глазах превращается в маску циклопа из-за язвы, воронкой впивающуюся в её голову и въедающуюся через глаза в мозг?

Или прикажете описать чувства автомобилиста, вот только что в полной приятности после выгодной сделки ехавшего по скоростному автобану и вдруг обнаружившего, что суставы запястий стекают ему на колени белесо-розовой слизью?

Гораздо интереснее было бы описать внутренний мир тайных властителей правительств и финансов, окончательно осознавших, что мир денежного обращения и их власти перестал существовать.

Один знакомый оккультист объяснял самоуничтожение бильдербергов и им подобных тем, что между ними и биомассой рядовых потребителей имела место быть мистическая связь. И по мере уничтожения основной массы населения они, незримые короли планеты, попросту деструктуризировались.

Мы люди не оккультные, поэтому считаем, что дело в другом. Попробуйте мысленно влезть в шкуру существ, всю свою жизнь положивших на то, чтобы тайно владеть и распоряжаться миллиардами судеб, и вдруг обнаруживших, что их бог — ВЛАСТЬ — умер, а сами они перестали представлять какую-либо ценность в глазах только что обслуживавшего их персонала ввиду самоликвидации денежного обращения как такового.

Вот, к примеру. Некая, до Заразы весьма богатая мадам, весьма не хило шиковавшая на проценты с лежащего в банке капитала. Более того, вот только что, минуту назад блаженствовавшая под язычком опытного практика кунилингуса. И вдруг увидевшая, как лицо недавно купленного ею молодого любовника прищуривается в маске осознания того, что в новых, посткатастрофных условиях, он гораздо успешнее выживет, если отправит её за борт её же собственной яхты…

Нет пророка в своём отечестве. Да и в чужом — не густо. А ведь предупреждал господин Уэллс в своём романе "Война миров". Что мир технической, античеловеческой цивилизации холодного прагматического разума в столкновении с миром Живой, бесконечной в своём разнообразии Жизни, — обречён.

Но имеющий глаза не видит, потому что не желает видеть того, чего не хочет.

Ну что же, каждому — своё.

Да. И ещё одно. Случайно это или нет, но Год Заразы пришёлся почти на столетие, чуть меньше, чем столетие, — появления на планете Земля первого вируса-мутанта. Небезызвестной "испанки", взявшей в первой четверти двадцатого века не один миллион человеческих жизней.

Впрочем, основной урок истории в том, что из неё не извлекают никаких уроков.

 

Глава 2. "Ты будешь ходить на чреве твоём"…

Позвольте представиться. Змей. Это наша группа. За ловкое обращение с самодельными ранцевыми огнемётами (из баллонов для углекислотный огнетушителей) в ночном сражении на территории бывшего затона "Красный Октябрь", были восхищённо поименованы Змеем-Горынычем. Батя тогда так и сказал: "Вы, дорогие мои, как Змей-Горыныч палите". С тех пор к нам некоторое время обращались либо "Горынычи", либо "Змеи", не взирая на лица. Потом восхищение ушло в прошлое, "горынычи" как-то сами собой забылись, а "Змей" стало официальным названием нашего диверсионно-разведывательного подразделения о трёх головах.

Осмотрев дело рук своих, Батя удовлетворённо потёр ладони, и подставил под звон кипятка первую чашку.

Судя по количеству и качеству заедок к чаю, разговор предстоял серьёзный. У нас уже примета такая сложилась: ежели Батя самолично для Змея самовар ставит, значит, впереди новое дело. И чем пышнее стол, тем дело круче. Ну и ладушки. А то в последние три месяца и разведки и бои были предельно банальны. Так что до-Заразные времена, когда я работал "кукушкой в окошко" (у Ёки то же деяние именовалось "мартышка в окошко"), представлялось эпохой небывалой романтики.

По большому счёту вот уже добрых полгода Змей просиживал задницу в качестве тревожной команды на выезд. Тренировки не в счёт, сами понимаете. А ввиду того, что почти все попытки плохих соседей проникнуть на нашу территорию осуществлялись с оглядкой на внезапный налёт Змея, и заканчивались отступлением сразу же после перехода к затяжной перестрелке, серьёзной работы нам исполнять не приходилось уже давненько.

Поэтому мы расположились со всем возможным удобством и приготовились слушать. Благо, что поговорить Батя любил. Правда — всегда в жилу. Начинал обычно как бы издалека и, казалось бы, совсем на постороннюю тему. Но в результате проблема всегда освещалась со всех возможных сторон. И не только сама проблема, но и её окрестности. Что пару раз давало Чингизу возможность учесть якобы посторонние факторы и мгновенно принять нужное решение.

Чингиз — это главная голова Змея. За чуточку раскосые глаза, характер и образ жизни ещё до Заразы получил по месту службы кличку Чингиз-хан. В миру, естественно, просто Чингиз. Но не более. Однажды один недоумок назвал было его просто Чиня, — но ему потом было очень больно за свой необдуманный поступок.

— Не томи, Батя, я ж тебя как облупленного знаю. Чем дольше ты запрягаешь, тем быстрее нам потом скакать. Ну, какое лакомство ты приготовил для своих стоялых жеребцов?

— Скорее владимирских тяжеловозов, — ответил Батя. — Судя по тому грузу, который вы на себя навьючиваете. Перед выходом.

Змей усмехнулся всеми тремя головами.

— Работа такая…

Батя налил последнюю чашку, окинул дело рук своих взыскательным взором, и уселся на своё место. Самообслуживание являлось принципом поведения за столом, но первоначальную расстановку объектов Батя неизменно проводил сам.

Мы дули в чашки и блюдца, прихлёбывали, закусывали, в общем, приятно проводили время. Батю, в общем-то, подстёгивать не надо. Он от кнута на дыбы встаёт и копытом бьёт. Промежду глаз. Ладно, первая попытка не удалась, — обождём.

Первую чашку выкушали молча. Дальше наливали уже сами — по потребности. Темп щёлканья челюстями — строго индивидуален. Всё равно больше своей пайки не съешь.

— А лакомство для вас будет. И цель, и задача. Лёгкая прогулка до Бугровских скитов и обратно. Университет, Гидромаш, кладбище — это если от Оки идти.

Мы переглянулись.

— Ты что же, Батя, нас на Нижний намыливаешь? — спросил Ёка.

— И зачем нам лезть на кладбище посреди кладбища? — добавил я. — Пока Зараза не выдохнется, горький туризм не поощряется.

Батя усмехнулся добродушно, неторопливо прожевал и проглотил свой любимый пирожок с капустой.

— Об том, чтобы Зараза побыстрее выдохлась, речь и идёт. Обнаружились новые факты. И потому, сынки, слушайте мой отеческий наказ. Вам придётся тайно, не привлекая излишнего внимания, проникнуть на территорию города, тихо пробраться на указанное кладбище, отыскать там три надгробия и вернуться обратно живыми и невредимыми.

— С чем? С Заразой?

— Ага. Точнее — с прото-Заразой.

Змей насторожился. Всеми головами. Лекции Био, он же Доктор, он же Знайка, он же Дядя Микроскоп, слушали все и во все три уха, считая среднее. Потому как врага надо знать и в лицо, и в яйцо. И слово прото для нас теперь говорило достаточно много.

— Вас, сынки, ничего не удивляет во внешнем проявлении Заразы?

— Да в ней всё удивляет. Почему, к примеру, упыри до конца не развалились? Все в язвах, гной течёт, вши по ним рядами и колоннами. И — ничего. С крыши съехали, и всё.

— А язвы на стенах, на вещах, — не удивляют?

— А что, это уже где-то было? — напрямик спросил Ёка. Он у нас самый прямой. Чисто армейский характер. Друг это друг, враг это враг. Посмотрел на форму с погонами, и сразу понял, что делать. Или по стаканчику за дружбу, или ножичком под кадык.

Батя молча и торжественно кивнул.

— И где?

— Торопитесь, сынки. Сперва уточним — КОГДА.

— Не тяни, Батя. В Чечне? В Афгане?

— На нашей территории первая форма Заразы была применена чуть больше тысячи лет назад, во время крещения Руси.

Чингиз поднял брови, я присвистнул, а Ёка хлопнул ладонью по столу (аж самовар содрогнулся) и воскликнул:

— Факен зи битте, фройлян Поц!

Что означало, в его устах, крайнюю степень удивления. Обычно его отношение к чему-либо выражалось сочетанием слов "Етить-колотить!" Что даже стало, в быту, его кличкой. Так, не далее как вчера я своими ушами слышал следующее:

— Эй, Етить-колотить, айда кашу молотить! С тушёнкой!

Для друзей и, для краткости, в бою — просто Ёка.

Опуская длинноты, цветистые обороты и интонации, Батя поведал нам следующую историю.

Итак, более тысячи лет назад жили-были себе предки славян. Жили, поживали, добра наживали. По большей части своим трудом, но и по закромам соседей иногда шарили. Время было такое, героическое. То Германарех со своими гуннами, то Византия ехидну подпустит, то ещё чего. Ну, в общем, нормальные парни, типа как в нашей группе, до Заразы.

Ближайшими соседями, с которыми и дружили, и воевали, и торговали, и роднились, — были половцы. Прозванные так за половый (соломенный) цвет волос. Кто ищет подробностей, слушайте оперу "Князь Игорь". Или читайте "Слово о полку Игореве".

Религия у них была простая. Почитали предков, считали себя родственниками богов: Даждьбожьи внуки, в натуре, в дар богам приносили страву, — сложное сочетание растительности.

Потом некий тогдашний Горбачёв, некто Владимир, навёл на Русь греческих попов. Нет, церкви для заезжих в том же Киеве давно стояли. Кто кому хотел, тот тому и молился.

Так вот. Навёл попов и объявил, что теперь славяне обязаны отречься от своих божественных родственников и пойти в рабство к некому сомнительному покойнику. Дескать, Даждь-бог, бог дарующий, Творец, Создатель — вам больше ничего давать не будет, теперь вы сами давать будете. Тем, кто вас пасти будет. И будете вы теперь не боговы внуки, а паства. Стадо баранов. А взамен того, что вам теперь шиш, будете иметь какую-то новую любовь, по которой покойниковых корифанов во всём мире узнают…

Это я почему так всё излагаю? Потому что у нас за подставление щеки свои пристрелят. Пошлют тебя, скажем, чичей давить, а ты им щёку. Девять грамм инвестиций и ты недвижимость. Без балды. В спецназе такие не нужны. Но вернёмся к рассказу Бати.

… Несмотря на то, что целых десять лет перед наведением попов этот прото-горбачёв ввёл в практику человеческие жертвоприношения взамен привычной стравы, большинство народа от божественных предков отказываться не спешило.

И тогда нетерпеливые любовники пустили в ход силу. То есть, пользуясь современной уголовной терминологией, совершили банальное религиозно-политическое изнасилование.

Но!

Чудо-богатыри Руси, подготовленные по древней методике в дружинах волхвов, это вам не чёрный пояс с трёхмесячных курсов. Они не раз держали за кадык саму наследницу Рима, — Византийскую империю. Достаточно вспомнить легендарный поход Вещего Олега, поставившего свои ладьи на колёса. Ратники Святослава стёрли с лица земли хазарский каганат. А в их войлочных боевых плащах и стрелы и копья застревали. И меч с одного удара не прорубал. Ничего, справились.

Сойтись грудью с победителями панцирной пехоты Византии, берсеркеров Севера и войлочнодоспешных хазар — это вам не пьяного прирезать. Даждьбожья Аркона на острове Буяне, он же Руян, он же Рюген, — держалась аж до 1168 года. Вот какая подготовка была! И варяжские наёмники Владимира в открытом бою чорта лысого взяли бы. Если бы не одно НО.

А именно. Летописи сообщают, что принятие христианства сопровождалось чудовищным мором. Сопровождавшимся очень и очень странными и необъяснимыми явлениями. Например — события в Полоцке.

Летописи писались уже монахами, поэтому для них всё было крайне просто: божья кара. Потому что те селения, что не устояли перед медовыми речами проповедников, оставались в живых.

Перед такими фактами кто угодно и в чём угодно усомнится. И во что угодно поверит.

Кстати. Немного позже, во время истребления христианами индейцев Северной Америки, этот трюк был повторён. В качестве подарка от Белого Отца из Вашингтона индейцам раздавались одеяла, собранные с умерших в оспенных бараках. После чего синие кавалеристы просто добивали небоеспособных. Вместе с жёнами и детьми, — чтобы семьи не разлучать. Это ведь во времена героев Фенимора Купера убившему индейца христианину полагалась сдельная плата за мужской, женский или детский скальп. А во времена синих кавалеристов и шестизарядных кольтов убийство индейцев осуществлялось более экономно — на основе месячного жалования.

— Выживание — это просто. Вакцинация, — сказал Чингиз. — Заражение — это тоже просто. Достаточно частей трупов от уже умерших от этого.

— Правильно, — кивнул Батя. — Согласно летописям, в багаже прибывших имелись сундуки с мощами. Мощи, как известно, это кости умерших.

— В том числе от Заразы, — ввернул Ёка. — Прототип одеял.

— Вакцинация, скорее всего, проходила как часть обряда крещения. Это не сложно. Весь вопрос в том, — откуда вообще у христиан взялось такое знание и умение, не говоря уже о боевых бациллах? И оружие и противоядие надо суметь приготовить. Даже если знаешь — как.

— Да, Батя, откуда это всё у христиан?

— Или у приглашённых специалистов? — в тон ответил Батя и приступил к увлечённому жеванию своих любимых пирожков.

А Змей тем временем приступил к перевариванию заглоченной информации.

Стали сообща вспоминать всё, что мы знаем о бациллах древности. И кто их мог применять. Древний Рим? Он больше полагался на короткий меч тяжёлой пехоты.

Древняя Греция? Это фаланга Александра Македонского.

Где ещё у нас завелись в своё время христиане? Или — где они могли нанять спецов по бацилле? Нет, закидывание с катапульт в осаждаемый город трупов для вызывания мелкой заразы в городе, — общая практика. Но это совсем не то.

Тот же Средний Восток, все эти ираны, тураны, и прочая Азия, включая Китай и Японию, знали толк в ядах. Что да, то да. Но — чтобы бацилла?

Ну где ещё? Древний Египет? Стоп, стоп, стоп. Экспедиция английского лорда, открывшего гробницу какого-то там фараона. Все члены экспедиции, спускавшиеся в гробницу, умерли потом при очень странных обстоятельствах. В течение года. Это уже ближе.

И мы требовательно посмотрели на Батю.

Бати хитро улыбнулся и вынул из-под стола… что бы вы думали? Библию! Нашёл время, называется. Не смотря на наши сочувственно искривлённые улыбки, раскрыл том на одной из закладок и посмотрел на нас.

— Третья книга Моисея, книга Левит, содержит несколько глав на тему проказы. Читаю. Глава 13, стихи 47, 48, 49: "Если язва проказы будет на одежде, на одежде шерстяной, или на одежде льняной, или на основе, или на утоке из льна или шерсти, или на коже, или на каком-нибудь изделии кожаном, и пятно будет зеленоватое или красноватое на одежде, или на коже, или на основе, или на утоке, или на какой-нибудь кожаной вещи, — то это язва проказы;".

— Это не лепра, — тут же вставил Чингиз. — Я бывал там, где она есть. Это не лепра.

— Я не закончил, — сказал Батя. — Я продолжаю. Та же книга Левит, глава 14, стихи 34, 35, 37 соответственно: "Когда войдете в землю Ханаанскую, которую Я даю вам во владение, и Я наведу язву проказы на домы в земле владения вашего, тогда тот, чей дом, должен пойти и сказать священнику: у меня на доме показалась как бы язва. Если он, осмотрев язву, увидит, что язва на стенах дома состоит из зеленоватых или красноватых ямин, которые окажутся углублёнными в стене"…

— Это — Зараза, — кивнул Чингиз и лицо его стало суровым.

— А кто такой Я, который обещал навести Заразу? — спросил Ёка.

Батя улыбнулся и открыл на другой закладке.

— Книга Чисел. Глава 15, стих 41: "Я Господь, Бог ваш, Который вывел вас из земли Египетской, чтоб быть вашим Богом: Я Господь, Бог ваш".

— И что? — спросил я.

— Глава 16, стихи 44 — 49. "И сказал Господь Моисею, говоря: отсторонитесь от сообщества сего, и Я погублю их во мгновение. Но они пали на лица свои. И сказал Моисей Аарону: возьми кадильницу, и положи в нее огня с жертвенника и всыпь курения, и неси скорее к обществу, и заступи их: ибо вышел гнев от Господа и началось поражение. И встал Аарон, как сказал Моисей, и побежал в среду общества, и вот, уже началось поражение в народе. И он положил курения, и заступил народ. Стал он между мёртвыми и живыми, и поражение прекратилось. И умерло от поражения четырнадцать тысяч семьсот человек, кроме умерших по делу Корееву."

— Ну, — задумчиво сказал Чингиз, — если бы тут имело место быть сознательное желание уничтожения, чёрта лысого они бы выжили. Скорее всего, произошла утечка. После чего было предпринято действие противоядия. А свалили всё на гнев очередного бога. Курения. Зараза, как сказал Доктор Знайка, распространяется капельно-воздушным путём. Курения. Дым чего-то. Уничтожающий носителя Заразы или лишающий его подвижности. Оч-чень любопытно.

Батя улыбнулся и закрыл книгу.

— Итак, первый случай применения прото-Заразы мы имеем в Ханаане. В трёх случаях мы видим один и тот же почерк. Одну и ту же схему действия. Сперва — ослабление и частичное уничтожение живой силы противника путём применения бактериологического оружия, затем вакцинированные войска добивают уцелевших. И в Ханаане, и на Руси, и в Америке. Причём в первых двух случаях аналогичен не только способ действия, но и применяемое оружие.

— Ха! — сказал Ёка. — А я-то думал, что там другое оружие было. Иерихон как они крякнули? Что-то там с акустикой. А там, значит, и бациллу применяли…

— А откуда она взялась в Египте? — поинтересовался я. — Понятно, что прото-Заразу они унесли из Египта вместе с вещами золотыми, серебряными и дорогими одеждами. Если первые семьдесят морд были родственниками второго после президента Египта человека, то есть родственниками древнеегипетского премьер-министра, бывшего толкователя снов, до и доступ к государственным тайнам они имели. Не один, так другой. Но откуда, чёрт побери, взялась древняя Зараза в самом Египте? Сказка какая-то получается. Меч и магия.

— Вон тебе и меч, и магия, — кивнул в сторону Батя.

Мы посмотрели. Двое мальчишек дошкольного возраста с упоением рубились на деревянных мечах. Вдруг на поясе у одного из них защебетал пейджер. Поединщик сорвал с пояса сигнальное устройство, прочитал по складам вызов на обед и оба противника, мигом помирившись, убежали принимать трапезу.

Мы уставились друг на друга.

— Предыдущая человеческая цивилизация? — со слабыми недоумением спросил Ёка.

— Я скорее в инопланетян поверю, — буркнул Чингиз и задумался, потирая подбородок.

— А ты что думаешь? — обратился ко мне Батя.

Я только рукой махнул.

— Как говорил Шерлок Холмс, строить догадки, не располагая фактами, значит сознательно уводить себя в заблуждение.

— Он вроде как что-то другое говорил, — усомнился Ёка.

— Ну, я не по словам, я по духу.

— А-а.

— Да пёс с ним, каким образом древняя зараза оказалась в Египте! Меня гораздо больше интересует, — какая такая связь существует между древним Ханааном и Бугровским кладбищем в Нижнем Новгороде, куда нам предстоит отправляться после этой беседы?

Чингиз как всегда брал быка за рога и переходил прямо к сути вопроса. Тем более, что этот вопрос интересовал и нас.

— Да, какая?

— И чьи именно могилы мы должны найти?

— И что именно надо искать в этих могилах?

— Вы будете искать три имени. Павел Иванович Мельников-Печерский. Иван Анненков. И Катя Пешкова.

Недоумённые взгляды поверх стола. Что за нелепица?

— Подробности, — пристукнул по столу ребром ладони Чингиз.

— Куда же я денусь от вашей дотошности, — усмехнулся Батя. — Ну что же, слушайте.

Итак, номер первый. Павел Иванович Мельников-Печерский. Автор романов о старообрядцах "В лесах" и "На горах". Кстати, само кладбище, бывшие Бугровские скиты, тоже находилось при старообрядческой церкви белокриницкого направления. При СССР их епископ жил в Австрии, а при демократии я за ними не следил.

Итак, старообрядчество. После Великого Раскола на никонианцев и раскольников началось преследование последних по всей Руси на государственном уровне. Главным центром раскола стал Керженец. Поселения вдоль реки, впадающей в Волгу близ Макарьевского монастыря. Где и находилась знаменитая ярмарка, позднее перенесённая в Нижний Новгород.

Раскольники состояли из людей, фанатично преданных вере. Скажу больше. В раскол ушли именно фанатики. Вспомним знаменитые "гари" — групповые самосожжения. И именно среди этой категории верующих, именно в этих местах и хранилась некая реликвия, о которой даже среди своих говорили только намёками. Нечто, передаваемое из поколения в поколение.

Староверов гоняли по всей Руси. Но Керженец оказался табу. Нет, видимость преследования сохраняли, сами понимаете, государственная политика. Но не далёкая Сибирь, а близкий Керженец вдруг почему-то стал центром сохранения старой веры.

Проклятие Саваофа в виде цист, спор или какую там ещё форму принимает микроб, чтобы пережить миллион — другой лет. Древний вирус прото-Заразы. Именно угроза его применения, которую передали от одного духовного лица другому, а потом и светскому царю, и заставила оставить в покое нарушителей государственной инициативы. Как говорил Аль Капоне, доброе слово и пистолет способны сделать больше, чем просто доброе слово.

Змей широко ухмыльнулся всеми головами. Да уж…

— Персонаж второй. Иван Анненков. Декабрист. Вам что-нибудь говорит это слово?

Батя осмотрел нас. Крякнул. Потёр нос. Вздохнул. Откинулся на спинку кресла.

— В конце Отечественной войны 1812 года русские войска вошли в Париж. Именно этому событию Париж обязан появлению "бистро". Кафе быстрого обслуживания. От русского "быстро! быстро!" — каким казаки, пожелавшие тяпнуть винца, подгоняли гарсонов… Впрочем, я, кажется, опять отвлёкся.

— Ничего, Батя, ты всегда интересно говоришь, — сказал я.

— Благодарю, Лютый.

Лютый — это я. Третья голова Змея. Лютым меня прозвали и сам не знаю почему. Просто я вкладываю в дело всю душу. Мой любимый писатель, — тот, кто написал книгу "Крёстный отец". И полюбил я его за то, что тамошний бугор сказал очень правильно:

"Том, не обманывайся на этот счёт. Всякая деловая мера по отношению к кому-то — личный выпад. Каждая гадость, которую человек глотает, так сказать, по ходу дела, изо дня в день, — личный выпад. И знаешь, от кого я это усвоил? От дона. От своего отца. От Крёстного. У него, если в друга ударяет молния, — это рассматривается как личный выпад. И хочешь знать ещё кое-что? С теми, кто воспринимает несчастный случай как личное оскорбление, несчастные случаи не происходят".

Впрочем, о том же говорил самый известный европейский диверсант первой половины двадцатого века. Отто Скорцени. "Побеждаем мы или терпим поражение, но это МОЯ война".

И ещё один, последний пример личного отношения к общему делу. Последняя радиограмма адмирала Укаги. 18 августа 1945 года, через несколько часов после приказа из Токио прекратить сопротивление.

"Я один виноват в том, что мы не смогли спасти Отечество и разбить самонадеянного врага. Все героические усилия офицеров и солдат, находившихся под моим командованием… будут оценены по заслугам. Я собираюсь выполнить свой последний долг на Окинаве, где героически погибли мои воины, падая с небес, как лепестки вишни. Там я направлю свой самолёт на высокомерного врага в истинном духе бусидо. В твёрдой уверенности и с верой в вечную жизнь Императорской Японии. Я убеждён, что все воины… поймут мотивы моего поступка, преодолеют все препятствия в будущем и станут бороться за возрождение нашей великой Родины. Чтобы она могла жить вечно.

Тенно хенка банзай!"

А что?

У врага тоже не зазорно поучиться. Если есть чему. Над пятнистыми куртками Ваффен СС смеялись кому не лень. А потом в камуфляже ходил весь мир.

Вот и я, когда нужно спешно узнать новости у языка, а тот кочевряжится, тоже воспринимаю это как личную обиду. Видимо, поэтому и прозвали. Со стороны виднее.

Батя слегка побарабанил пальцами по краю стола. Мелкое регулярно движение пальцами рук чёрт его знает почему, но успокаивает центральную нервную систему и помогает собраться. Поэтому многие религии и обзавелись чётками. Наш Доктор Знайка тоже применяет их в своём релаксационном центре. По собственному опыту говорю: штука стоящая, если знать, как ими правильно пользоваться. Нет, можно и как удавкой, если шнур крепкий. Или на кулак намотать вместо кастета. Или нож на них принять. Но это уже вторичное.

— … и там, в побеждённом Париже, к ряду офицеров победителей обратились, — и встретили понимание, — определённые люди. Более известные как — масоны.

Всю наши цивилизацию можно обозвать цивилизацией тайных обществ. Простейшее: неверный муж и жена чужого мужа состоят в заговоре против — ну, сами понимаете.

Любая уголовная банда — тайное общество в заговоре против всех.

Любая спецслужба — тайное общество, тоже в заговоре против кого-то.

А уж про политические тайны можно скромно умолчать.

Так что в этом смысле масоны — тоже тайное общество.

Так Батя и сказал.

Принято считать, что масоны есть некая таинственная единая организация. Это точно так же справедливо, что армия состоит из солдат. И точно так же, что есть спецназ и есть кучер из обоза, масонство тоже состоит из разных лож. Было такое Общество Мопс. Что-то типа панков до Заразы. Собирались разные богатые бездельники и пародировали разные ритуалы. Потом пили и занимались "приличным развратом". Это один полюс. Иллюминаты Адама Вейсгаупта — другой. Социальным идеалом Ордена иллюминатов в литературе можно назвать "1984" Оруэлла. Уравниловка, регламентация каждого шага, уничтожение брака, обобществление детей. Цель — перенос счастья человека на всё государство. Человек — ничто, государство, как некая абстракция — всё. Впрочем, все утопии, от Томаса Мора до Карла Маркса — были всего лишь разными проектами единого концлагеря. Бараки, рабство, запрещение думать, общие обеды. Жизнь строем и по команде.

Государство есть нечто, обладающее самостоятельной ценностью, могущее существовать и без населяющего его жителей. Олицетворение государства — чиновник. Священник абстрактного монстра.

Цель — "освобождение от рабства". Рабство есть утеснение духа плотью. Желания человека есть требования его плоти. Поэтому плоть человек должна страдать под руководством чиновников-жрецов, именуемых "выразителями народной воли".

Вольтер говорил о необходимости жить в наслаждениях, сильнейшее из них — наслаждение властью.

Робеспьер рассматривал честность как дело вкуса.

И так далее.

И вот эти-то "ультрас", в терминологии конца ХХ века, и вышли на представителей той армии, которая смогла разгромить "армию двунадесяти языков", победить победителя победителей. Самого Наполеона Бонапарта.

Будущие декабристы попались на смертный грех номер один — гордыню.

Возможность стать земными богами, устраивающими жизнь подданных по своему разумению, идеалы свободы, как освобождение духа от плоти путём умервщления последней и так далее. Кондратий Рылеев, в 1824 или 1825 году написал свои "Подлюбные песни":

Позднее программу декабристов выполнили большевики. Выполнили и перевыполнили. По поводу бар, князей и царей. А затем пришла пора освобождать народ. То есть, путём мучения плоти, выбивать из него дух…

Ориентированные на власть как самоцель, ультрас масонов каким-то образом смогли получить в своё распоряжение Проклятие Саваофа. Именно этим последним средством и были соблазнены декабристы. И именно внезапная нерешительность на применение Проклятия и было причиной "стояния" на Сенатской площади. Без столь мощного оружия справиться с верными законному царю войсками силами декабристов было нереально…

— Иван Анненков знаменит историей своей женитьбы на Полине Гебль. Француженке, последовавшей за ним в Сибирь. Из каторжанина Анненков превратился в губернатора. Попробуйте угадать — где?

— В Нижнем Новгороде? — полувопросительно-полуутвердительно сказал Ёка.

— Именно! — с улыбкой подтвердил Батя. — Кстати, декабристы намеревались перенести столицу новой России именно в Нижний Новгород. Переименовав его во Владимир: Владеющий Миром. Так что хоть один из них, но стал править там, откуда хотел…

— Ну, с этими более-менее понятно. А Катя Пешкова? Что за птица?

— Дочь Пешкова. Он же Максим Горький. Буревестник революции. Позднее усыновил Зиновия Свердлова. Младшего брата Якова Свердлова, "серого кардинала", стоявшего за спиной самого Троцкого. Того самого Якова, подписавшего указ о геноциде казачества, после чего на Дону вспыхнуло восстание, описанное Шолоховым в "Тихом Доне".

— И отравление Горького, — чьим именем был переименован всё тот же Нижний Новгород, — тоже имело какое-то отношение к проклятию Саваофа, судя по всему?..

— Да что за привязка к Нижнему! — искренно недоумевал Ёка.

Я молчал. У меня было предчувствие, что мы ещё столкнёмся с этой загадкой.

Ёка меж тем продолжал:

— Такое ощущение, что название "третья столица", употребляемое перед Заразой, употреблялось в своём прямом смысле. Нижний, временно — Горький, потом снова Нижний, действительно являлся чем-то. Чем? Москва — официальная столица. Всё ясно. Питер — вторая столица. Место поселения аристократии, интеллектуальный и культурный центр. Нижний — третья. Ярмарка из Макария была перенесена в Нижний. Зачем? ПОТОМУ ЧТО столица купечества? Или ДЛЯ ТОГО, чтобы стала таковой? Что за чертовщина вокруг этого города?

— А может, — сказал я, — может, всё дело в том, что всем этим шакалам Проклятие Саваофа только обещалось? А на самом деле оно по-прежнему где-то в керженских лесах? Да, кстати, а что толку в этих надгробиях? Почему именно надгробия, а не сами могилы?

— Во-первых, потому, что сами могилы находятся в другом месте. На Бугровское кладбище надгробия были перенесены. Все три надгробия.

— Батя прав. Грабители могил были ещё в Древнем Египте. И прятать что-то серьёзное в могиле — несерьёзно. Особенно если имеешь дело с организацией, чьи корни уходят как минимум в Древний Египет. А что там, в надгробиях? Тайники?

— Вряд ли. Тайник может быть обнаружен чисто случайно. Раскололи памятник — и вот на тебе. Зараза вышла в мир.

— А кто сказал, что там именно Зараза, а не вакцина против неё?

— Там именно Зараза, Ёка. Вакцина, судя по всему, готовится на месте и употребляется сразу же по изготовлении. А вот сама Зараза…. Вирус, как теперь стало известно, это практически кристаллическая структура. Заразой пропитан сам камень. Это одна из тайн Древнего Египта. Именно таким образом применялось бактериологическое оружия в древних гробницах. Оставаясь веками и тысячелетиями в боеготовном виде. Там весь фокус в пусковом устройстве. Если не сработает запал, сам вирус остаётся безвредным. Те гробницы, в которых пусковые устройства не сработали, были ограблены цивилизованно, по-европейски. Проклятие фараонов, оно же Проклятие Саваофа, было каким-то образом нейтрализовано. Там, в надгробиях, похоже, нет пусковых устройств. Или тот, кто засадил Заразу в камень, не знал секрета запалов, или просто оставил вирус на хранении. Пока сказать трудно. Ваша задача — определить, где в камне самая большая концентрация Заразы, выбить этот кусок и доставить сюда. Сейчас в мире тысячи вариаций Заразы. Древний штамм даст ключ к первооснове Заразы. И можно будет сделать абсолютную вакцину. И очистить все заражённые города. Иначе наша цивилизация тоже может стать прошлой. И уже через пару поколений наши внуки будут рассказывать своим детям легенды о добрых вездесущих духах пейджерах. Хранителях и защитниках АК и АКМ. И всё такое прочее.

Короче говоря, сынки, вы сейчас держите в своих руках судьбы мира.

— Что-то мне не нравится мысль о том, что где-то там, в городе, могут выжить те, потомки или преемники тех, из Древнего Египта. Или даже их предшественников. Они-то наверняка знают о тайне надгробий.

— А вот это не наверняка, Лютый. Вполне может быть, что прятки вируса в надгробия есть результат какой-то внутренней разборки. Я же говорил сегодня, и не один раз — эти структуры так же неоднородны, как и все прочие. Будут ли они охотиться за вами или охранять свои каменные сейфы — я не знаю. Но на всякий случай будьте готовы ко всему.

— Ещё бы знать, какие штучки они применяли у себя. В Древнем Египте и раньше. С нашими, из нашего мира, мы справимся. С теми — не знаю. Мы их даже наверняка и отличить не сможем.

— Это такие же люди. Из мяса и костей. Просто у них чуточку другие мозги. Надо быть просто осторожными. Знание — сила. Теперь оно у вас есть. Начинайте подготовку. Вам поможет Доктор Знайка. Он в курсе.

 

Глава 3. "А ежели ты лыцарь, то зашиби голой сракой ежа…"

Судьба — штука достаточно любопытная. И каждый из нас пришёл в спецназ (ещё до Заразы) своим путём. Чингиз — потомственный вояка. Его батя в Афгане духов давил в рядах "Каскада". А дед работал военным советником в Египте у одного известного в своё время политика. Сперва воевавшего на стороне Роммеля, а потом большого друга СССР. Про политика того так даже частушку сочинили. Её чингизов дед своему сыну пел:

Так что Чингизу, как говорится, сам бог велел. Ну и подготовочку ему его батя дал соответственную. Не знаю, били ли его в колыбели об стенку, но остальную общефизическую подготовку ниндзя он получил с младых ногтей.

Ёка выбор имел небогатый. Потому как со школы достал всех своей неистребимой любовью к химии, выражавшейся в бесчисленных поджогах и взрывах из самодельных смесей. Так что перед ним сияло всего две дороги: или на зону, или в погоны. Повезло с классным руководителем.

А я встал в ряды после военной кафедры государственного вуза. Профессию свою выбирал как Чингиз — по родителям. Но в условиях перестройки эта профессия много выбора не давала. Или жопу лизать, или локти кусать. Жопу — чужую, локти — свои, если кто не понял. Плюс уже тогда я принимал своё дело близко к сердцу. Так что место в жизни мне помог обрести Его Величество Случай.

В общем-то понятно, почему мы сложились в одного Змея. Изо всей нашей группы выживших спецами в этом деле были только мы трое. Но мы были больше, чем просто спецы. Мы ещё и любили своё дело. Профессиональные любители или влюблённые профессионалы. Что в лоб, что по лбу. Без разницы.

Сперва всем штабом мы долго ползали по карте. Очаги стационарной Заразы, зоны поражения, образовавшиеся после промышленных катастроф, известные стационарные поселения враждебных нам группировок, ареалы обитания стай одичавших псов и не менее страшных "упырей".

Именно исходя из маршрута, предстояло выбирать снаряжение.

Наиболее короткий путь — по Оке. На лодке или под водой. На лодке удобно и покойно, но слишком велика вероятность схлопотать пулю или снаряд. Акваланги у нас есть. Но без гидрокостюмов — чревато…

Идти через неоткрытые земли?

В разведку — да. В обычных боевых действиях — сам бог велел. Но после Заразы лезть напролом — самоубийство.

По суше удобнее всего, скажем больше, — единственно доступный путь, — напрямую. Прямо по дороге. Через Щербинки, по проспекту Гагарина до университета, между тюрьмой и Гидромашем по Артельной, — и здравствуй, кладбище!

— Заодно сможете посетить музей Сахарова, — пошутил Знайка, разглядывая карту. — По пути поклонитесь очагу демократии, так сказать.

Известие о том, что опального академика сослали не абы куда, а всё в тот же загадочный Нижний, мы восприняли с глубоким пониманием и совершенно спокойно. Нижний есть мистическая столица России. Положение — обязывает.

Но вот удастся ли там пройти? Судя по разведданным, Щербинки контролирует банда Горчичника. На базе бывших садовых товариществ они организовали рабовладельческую демократию. Типа как в древних Афинах.

Захваченные лохи, они же так называемые простые граждане, они же фраера, были превращены в рабов. Блатные, они же деловые, они же люди, они же урки, то есть профессиональные уголовники, — превратились в клан рабовладельцев. Перенеся привычные лагерные взаимоотношения на после-Заразную жизнь.

С Горчичником у нас были старые счёты, но чтобы добраться до него, следовало пройти через Диких Мужиков. Бывший цыганский посёлок на выезде из Нижнего на Арзамас и Богородск. То есть — с боем. Что неминуемо насторожит их соседей. Друже-вражеские отношения Горчичника с Дикими основаны на чисто меновой торговле. Что может не подвигнуть их на объединение против нас. А может и подвигнуть. Пройти-то мы через них пройдём. Но израсходуем почти весь боезапас, да и дойти спокойно до своей цели нам не дадут. А город — это город. Из какого окна пуля вылетит, — не угадаешь.

Думали мы долго, часа три, но ничего лучше не придумали, как обратиться к Самоделкину.

Самоделкин, как обычно, возился с железяками в своей мастерской. За компанию со своими подмастерьями и желающими мальчишками. Школы у нас, как таковой, не было, поэтому каждый подрастающий учился тому, чему хотел и у того, у кого хотел. Нет, были, конечно, и обязательные дисциплины. "Змееведение", например. Для непонятливых, — военная подготовка по классу спецназа под девизом: "Выживание в любых условиях". Впрочем, другим после Заразы — не выжить.

Самоделкин выслушал нас в пол-уха и небрежно сказал:

— Ежу понятно, треба подводка.

— Подводки поблизости делали только в Сормово. А туда только на подводке сейчас и проникнешь.

Самоделкин только рукой махнул.

— Торпеды пускать и ракеты из-под воды вам не треба. Значит, задача намного упрощается. Только доехать. А для этого подойдёт цистерна. Есть тут у нас в запасе одна, достаточно чистая. Горловину нарастим, плавники и винт на сальниках, перископ соорудим, шнорхель впендюрим. Внутрь — дизелёк двухцилиндровый с тракторной тележки, — один чёрт, пропадает. Балластную цистерну присобачим с компрессором. Сиденья от грузовиков — езжай, не хочу! Комфорта не обещаю, но если туда по течению, а обратно вдоль берега, то и вверх сможете подняться. А как из города выйдете за Диких, там вас и подобрать смогут.

Да. Сказать бы мне до Заразы, что лично буду из подручных средств подводку мастерить, — да ведь поверил бы. Чего только в наших рядах делать не приходилось!

В общем, за пять дней сварганили мы своё плавсредство. Ну да Самоделкин — это фирма. А фирма веников не вяжет. А если вяжет, — то по фирме.

Ладно, с транспортом решили. Пришла пора решать со снаряжением.

Первое дело в походе — обувь. После Заразы мы по собственной инициативе прибарахлились и теперь выходим на серьёзные диверсионные дела в соответственной обувке. Специализированной. Кто такую использовал — тот поймёт.

По доброте душевной завхоз предложил нам городской камуфляж. Простой такой дядечка. Дескать, раз по городу шляться, надевайте, сынки, серость городскую, пятнистую. И того ему не в ум, что беспризорному городу и одного сезона за глаза, чтобы преобразиться чёрт знает во что. Да и откуда ему знать, если он за пределы нашей Базы только за новыми поступлениями и выезжает! А много ли с телеги увидишь? Разве что только как из-под хвоста лошадиные яблоки катятся.

Поэтому взяли мы стандартную афганку под дерево. Под неё — сетку в палец. И от комаров со слепнями, и для вентиляции. И не вспотеешь, и тепло, в случае чего. Лето летом, а всякое бывает. Ну и сеточки камуфляжные сверху. Ну эти, разовые термоядерные. Которые при попадании под световой импульс плавятся особым образом и так предохраняют. Не знаю, не знаю, от подобной проверки материала бог миловал. А так — сетка как сетка. Маскирует.

Первое оружие диверсанта — нож. Ножей у нас по три штуки. Походный шанцевый "Оборотень". Ну, тот самый, у которого половинки рукояти в обе стороны тела ножа вертятся. С одной стороны — лезвие, с другой — пилки разные. Им и копать можно и прочее. Второй нож — боевой. Третий — самый острый и короткий. Для мелкой работы и метнуть в случае чего можно.

Второй друг диверсанта — автомат. 7, 62 естественно. Приклады металлические, складные, подпилены таким образом, чтобы отдача шла по линии выстрела в центр приклада. Ствольную коробку рассверливали сами — под крепление для прицелов. Снизу — колиматорный, сверху — оптика. Или ночной можно посадить.

Почему-то принято считать, что из автомата огонь ведётся автоматический. Это вас кто-то обманул. Бывает, конечно, и такое, но крайне редко. Например, во время съёмок художественных фильмов. Так на экране красивше. Или, к примеру, если противник наступает рядами и колоннами в тесном строю. Тут тоже можно. По-настоящему автоматический огонь ведётся в качестве заградительного. Например, по низко летящей воздушной цели. "Взвод! Ориентир — группа берёз, три пальца влево, кулак вверх, заградительным… огонь!" но это больше для пехоты. Когда обложился цинками с патронами и боеприпасов не жалеешь. А реальный рейд — это вам не компьютерная стрелялка, где в каждом углу по аптечке со складом боепитания. Тут что на себе несёшь, то и твоё.

Поэтому наш брат спецназовец огонь ведёт почти исключительно одиночными. По принципу: одна пуля — один труп. Требуемая частота прицельного огня легко достигается частыми нажиманиями на спусковой крючок. Это пехота, царица полей, может позволить себе пугать супостата пулевым свистом над головой. Психологическое воздействие огня спецназа достигается другими целями. Редко, но метко. Как в лозунге на стенах казарм легионеров Древнего Рима: "Лучше меньше — но лучше". Помнится, какой-то царь, увидев легион римлян, пренебрежительно засмеялся и сказал: "Их слишком много для посольства и слишком мало для битвы" И оказался в корне не прав. Так вот, со спецназом — то же самое.

Подствольников мы не носим. Эта лишняя тяжесть — тоже для царицы полей. Спецназ пользует пращами и лягушками.

Праща — это когда к телу гранаты привязывается длинный шнурок. Тут хитрость в том, чтобы долго не крутить, а за раз махнуть, куда надо. Потому как только чека вылетела, так тут же счёт пошёл.

Взрыватель для пращи тоже видоизменяется. Берётся калёная булавка на коротком шнурке и втыкается вместо стандартной чеки. Потом берёшь пращу за длинный шнурок, ногой наступаешь на короткий. Выбрал цель, махнул рученькой. Как поётся: размахнись плечо, раззудись, рука. Или плечо раззудись?.. Не помню. Ну, в общем, вы меня поняли.

Цель метр на метр поражается до сорока метров. Три на три — метров с 60 — 70. А цель пять на пять — до ста. Вполне достаточно.

Лягушка — это три пращи, связанные вместе. Короткие шнурки на конце в узелок вяжутся. В горах, в городских ущельях, в иных аналогичных условиях тройка "лимонок" роту посечёт. А если в плотном строю: две — три "лягушки", и в телах даже штыком ковырять без надобности.

Штыки у нас тоже свои. Кованые трёхгранники. Называются "гуманизаторами". По аналогии с резиновыми "демократизаторами" полицаев. Именуются штыки по последствиям своего применения. Долго мучающихся раненых после удара нет. В принципе.

Вообще-то этот штык шёл специально к мосинской трёхлинейке. Сконструированной под штыковые бои. Только на трёхлинейке можно полноценно выполнить "русский удар". Это когда штык входит сверху вниз наискосок, а потом противник просто перебрасывается через себя. Дальше — прикладом в рыло, чтобы замах не пропадал, ну и по новой всё.

С автоматом такое не пройдёт. Поэтому вариация "русского удара" для автомата немного иная: сверху вниз наискосок, а потом левая рука фиксируется, а правая выполняет круговое движение. Гуманизм обеспечен: никаких подранков.

Ёка взял свой любимый ТТ, а я — наган. Питаю слабость к револьверам. У них не бывает перекоса патрона, а на молоке обжёгся — и на воду дуешь. Тем более, что наган — единственная конструкция, идеально подходящая для работы с глушителем. У него перед выстрелом барабан подаётся вперёд и запирает канал ствола. Сочетание преимуществ револьвера и пистолета. Патрон, правда, слабенький. Да на десяти — пятнадцати метрах и его хватает. А то, что перезарядка медлительная, то "тихоня" на общевойсковой бой и не рассчитан.

Чингиз обходится ножом. Стреляющим. Афганский трофей папеньки. На пять лезвий. Мы с Ёкой завидуем белой завистью.

Ну, еда-вода, прочая хурда-мурда, это само собой. Но на всякий случай запаслись всем необходимым. Как говорится, едешь на день, бери хлеба на неделю. Своя ноша не тянет, хотя солдату в походе и иголка — груз. Впрочем, мы не солдаты, мы — спецназ. Положение — обязывает.

Пока мы длили свои недолгие сборы, Самоделкин окончил доводку лодки и дал Чингизу походить на ней в тихой воде. Но недолго. Горючки — кот наплакал. Передвижение в основном на своих двоих, на лошадях и велосипеде. По воде — на вёслах и под парусом. Как в древности.

Шли мы до Нижнего просто по течению — топливо берегли на обратный путь. С таким лобовым сопротивлением его только-только от Слуды за Диких Мужиков и хватит.

Описывать дорогу туда не стоит. Было тесно, скучно и душновато. А в рубке — ещё и холодно. Хоть и лето, и в свитере, а всё равно.

До места добрались засветло и полдня торчали у бывшей насосной станции, не смея наружу и носа показать. Только перископ.

Вылезали уже под вечер, когда стемнело. Вытащили поклажу, замаскировали средство передвижения и потихоньку полезли вверх. Не по дороге, естественно, напрямую, через лесок. Не спеша, осторожно. С неподвижности вкладывали в каждое движение всю душу, кости разминали.

Вверх поднялись чуть в стороне от первоначальной точки. Между бассейном "Дельфин" и университетом. Вышли к базе автобусов "Турист". Всё это — бывшее, бывшее…

Автобусы за поржавевшей оградой напоминали вскрытое археологами кладбище динозавров. На всём лежал отпечаток скорбной и безнадёжной обречённости. Лишённые одухотворяющего начала человеческой души, рукотворные механизмы чудовищно быстро дряхлели, приходя в полную негодность, даже на металлолом. Полной "торжество энтропии", — говоря словами Знайки.

Мы постояли. Неподвижно, как это умеет только спецназ, входя в чувствование окружающего пространства. Ещё чингизов деде лично был знаком с людьми, во время Великой Отечественной воевавших в тылу вермахта и приобретавших невероятные качества и свойства: за километр в лесу чуяли дым костра. За пятьсот метров, в лесу, человека. Просыпались, когда до облавы было ещё 2 — 3 километра. И неведомым чутьём находили разрыв в прочёсывающей цепи.

Говорят, кому-то было дано, кому-то нет. Не знаю. Человек — сложная штуковина. Но те, кто, наподобие нас, выживал в лесу, приобретал — кто в больше мере, кто в меньшей, — те же качества.

Вот и теперь мы стояли и чувствовали окружающее. Где-то далеко, за границей осознанного восприятия, чуяли мы присутствие жизни. Злой и враждебной. Но поблизости, по крайней мере, было спокойно.

Мы трое, по словам Бати и Знайки, обладали врождённым иммунитетом к Заразе. Похоже, что так оно и есть. Выжили мы чудом. Кроме как так иначе определить произошедшее не могу.

В не отравляемом более промышленностью и автомобилями городе зелёнка превзошла все ожидания. Зеленело всё. На карнизах окон, крышах домов и прямо сквозь асфальт буйствовала растительная жизнь. Поэтому относительно незаметное передвижение было возможно и было осуществлено.

Между домами, не торопясь, добрались до кладбища. Перемахнули через боковую стену и дальше — между могилками.

Церковь казалась пустой. Так и оказалось. Если не считать груды скелетов внутри и в церковной ограде. Видать, спасаться спешили. Ну да в этот раз вакцину вводить было некому.

Трупы, судя по состоянию скелетов, кто-то изрядно объел. Или собаки, или "упыри". Странно, но на собак Зараза практически никакого влияния не оказала. Псы отъедались на трупах и умудрялись ещё и плодиться. В наших местах они представляли собой серьёзную угрозу. Уцелевшее корово-козье молочное стадо пасти выводили под усиленной охраной. Бродяжьи стаи псов человека практически не боялись. А ввиду скудости боезапаса от этой напасти обороняться приходилось в первую очередь холодным оружием. Копья, бердыши, секиры, сабли, шашки, топоры, ножи. Была пара охотничьих арбалетов. Да десятка два самодельных, из рессор. Громоздкие и тяжёлые. Но, как говорится, за неимением королевы имеют и горничную…

Ночевать в церкви по молчаливому согласию не стали. Хоть и крыша над головой, и Заразы не боимся, а всё-таки… Бережёного бог бережёт. В любое здание могли войти ещё раз. От нечего делать, поглумиться, поискать — а вдруг чего не нашли предыдущие? А вот на кладбище ничего искать не будут.

Единственное, что мы сделали, это зашли на территорию располагавшейся тут же, внутри кирпичной стены, бывшей конторы ритуальных услуг, и разжились штыковыми лопатами. Так, на всякий случай. Ими и копать можно, и голову с плеч смахнуть не проблема, если по краям жала напильничком пройтись…

 

Глава 4. Сю-при-и-з-з-з…

Искомые могилки оказались у самого входа. Правда, в буйных зарослях. Но план кладбища, не повреждённый никем, как стоял у самого центрального входа, так и стоит. Что ему сделается? По нему и отыскали. Совсем рядом, никуда и ходить не надо. Только площадку расчистить.

Вырубили мы всю зелёнку и открылось нам искомое. Блин! Два памятника — каменные. Третий — железный. В смысле — металлический.

Я вопросительно взглянул на Чингиза.

Чингиз уже достал свои гнутые прутики и задумчиво смотрел на цель поисков. Настраивался.

Всегда с уважением относился к тем, кто умеет делать то, что не умею я. Умение биолокации, сиречь лозоходства, мне оказалось не по зубам. Как ни пытался. А вот Чингиз в этом деле — бог. На него даже смотреть приятно. Завораживает, честное слово.

Чингиз вытянул руки и коснулся Г-образными рамками первого памятника.

— Настройка, настройка…

С практикой у меня швах, а вот в теории подкован. Бывшие стальные вязальные спицы, изогнутые под прямым углом в пропорции два к одному, — это всего лишь как стрелка в амперметре.

Разум — что дисковод в компьютере.

Задача, мысль, желание — есть программа для тела.

Тело — как компьютер. Входит в контакт с окружающим миром. Как — бог весть. "Чёрный ящик", если по-учёному. Ну и что? Что такое электрон, до сих пор тайна. А электричеством пользуемся…

Короче. Сами виноваты. Зазевались. Никто нам по дороге не попался. Следы хождения кого-либо отсутствовали. Вот и расслабились.

И если бы не вещая моя жопа, которая гадости сердцем чует, хана была бы всем. Зазевавшийся съедобный в мёртвом городе не протухнет.

Короче оглядываюсь я. А из центрального входа надвигается на нас группа упырей, голов этак в — дцать. Взвизгнул я нечеловеческим голосом, завертел лопатой, как пропеллером — и понеслось.

Распрыгнулись мы по сторонам. И принялись лопатами махать. Заточенными. Скажу честно, — оградки эти кладбищенские нам здорово помогли. Редко когда с двоими сразу рубиться приходилось. Разве что в обход просочатся и с фланга зайдут. Так что даже и не бой получился, по нашим меркам, а так, просто тяжёлая работа. Нечто вроде скоростной рубки дров.

Хотя в чистом поле с упырями рубиться — не сахар. Упырь, он же боли не чувствует. Если его пулей останавливать, — то только в сердце. И то разрывной, чтобы в клочья. Доктора наши, кто после Заразы уцелел, головы умудрённые, — они упырей вскрывали. Так только головой качали и руками разводили. Пёс его знает, по какой причине, но физиология у бывших людей очень изменилась. Обмен веществ и прочая биология резко замедлились. Ему пуля в печень или там в голову — что укус комариный. Некоторые из них, — сам видел! — даже вообще без головы бродить продолжали. Не очень долго и только по прямой, но всё-таки.

А когда такой безголовый на препятствие наткнётся, так или свалится сразу, или в препятствие это руками вцепится — и закостенеет. Так и висит, дохлый даже. Одному такому пальцы ножом срезали, — после боя уже, — смотрим, а он на железной трубе вмятины оставил. Вот и попадись такому на захват…

Так что тактика наша оказалась предельно однообразной. Пальцы-кисти рубить. Под кадычок лезвием ткнуть. Ему, когда шею перережешь, кровь густая сочиться начинает, а голова на спину запрокидывается и он на некоторое время как бы в недоумении находится.

Тут только не зевай, головушку забубённую напрочь оттяпывай. Он без головы уже не особо опасен.

Хоть и движутся они медленнее обычных людей, но всё же. К тому же времени у нас, считай, не было. Мы хозяйство своё носимое тут же свалили. Чтобы под руками было в случае чего. А упыри, когда наткнутся на предметы, которые человек только что из рук выпустил, или там пользуется постоянно, — они эти вещи уничтожают. Или раздавливают в руках, или рвут на части. Ломают, короче.

Короче, мы вспотели. Но молча.

Никаких боевых криков. Упыри вообще звуков не издают. А мы только выдыхаем с шипением. Когда удар наносим. Упыри, они вообще-то ночные существа, днём у них и реакция замедленная и всё такое прочее, но где одна шайка оказалась, там и другие могут быть. Кто ж их знает, может, они по ночам только из города выбираются?

Короче. Насчитали мы двадцать восемь тушек. Двадцать девятый экземпляр сидел у дерева с цепью на шее и ковырял пальцами в земле. Достанет дождевого червяка, возьмёт его пальцами за один конец, двумя пальцами другой руки вдоль проведёт, землю и потроха выдавит. И — в рот, пережёвывать.

Вот около этого персонажа мы в конце концов и собрались. Стоим, дыхание переводим. Метрах в трёх, с лопатами наизготовку. Стоим, смотрим. Волосы длинные, лицо закрывают, в лохмотьях. И всё же чем-то этот объект от других отличался. Ёка перекинул лопату в левую руку, а правой расстегнул клапан кобуры.

Словно отзываясь на этот звук, существо прекратило жевать подземную живность и повернулось лицом в нашу сторону.

Н-да. Лет пять назад, в фильмы ужасов, без грима, нарасхват в Голливуде.

Существо открыло рот и заговорило ровным монотонным голосом. Такой, знаете ли, полу-шёпот, полу-крик.

— Что это? — спросил Чингиз, когда голос умолк.

— Это — Николай Гумилёв. "Зараза". Париж, октябрь 1907 года. Забавное совпадение, правда?

— Встать.

Существо встало. Цепь звякнула, свисая с широкого кожаного ошейника с металлическими шипами.

— Раздевайся.

Существо неторопливо принялось скидывать с себя лохмотья. Скинуло.

— Подними руки. Повернись кругом.

Ба! Да это же — девка.

Ну, во всяком случае, существо женского пола.

А тоща-то как, батюшки-светы! Хотя — да. С червячков-то оно того, не разжиреешь.

Когда она сделала два оборота вокруг оси, медленно, без спешки, с поднятыми руками, Чингиз отбросил лопату и шагнул к ней.

— Стой.

Она остановилась, Чингиз снял с неё ошейник. Цепь глухо ударилась о землю. Чингиз повернулся к Ёке.

— Проводи её в контору. Там должны быть костюмы для покойников. Подыщи что-нибудь.

— С нами? — изумился Ёка.

— Чистая, — ответил Чингиз. — Информация.

— А! — сказал Ёка и махнул рукой. — Айда за мной.

Она не сдвинулась с места. И тогда Ёка взял её за локоть и повёл за собой. Она не сопротивлялась.

Ах, да! Конечно же. Чистая, — в смысле не заразная. И знать кое-что должна. Мемуар из бытия упырей. Понятно.

— И много вас тут таких? — спросил я её в спину.

Ёка остановился и с интересом взглянул на неё.

Она полуобернулась.

— Сейчас — нет. Часов через шесть будут. Они тут на молитву ходят, неподалёку.

— Это — потом, — сказал Чингиз. — Идите.

Обернулся ко мне.

— Посмотри тут. Пока я искать буду. И не на меня, а вокруг.

Я кивнул и направился к воротам.

Когда Ёка и тощая переодевшаяся в не пригодившееся покойникам вернулись, Чингиз задумчиво качал в ладони осколок надгробия килограмма на полтора весом.

— Возвращаемся.

Когда мы спустились к Слуде, нашей подводной лодки на месте не оказалось. Только причальный конец со следами перерезания острым предметом.

Мы посмотрели на обрез. Затем зачем-то потрогали его руками. Глупо, но понятно. Увы. Надежда на спокойное возвращение повернулась к нам гузном и показала коричневое пятнышко.

Мёртвый город оказался удивительно оживлённым местом.

— Как тебя зовут? — спросил Чингиз.

— Последний год меня подзывали, дёргая за цепь.

— Упыри совсем не произносят ни звука?

— Кто? А, мутанты. Нет.

— А до того, как ты попала в плен, тебя как-то называли?

— Когда началась эпидемия, я попала в банду лесбиянок. Там меня прозвали Щука. Я кусалась, когда меня хотели трахнуть.

— Но не выгоняли?

— Нет. Я умела чувствовать опасность и пищу. Говорили, у меня хорошо развита интуиция.

— А этим мертвякам ты зачем понадобилась?

Щука пожала плечами.

— Иногда надо было сделать тонкую работу. Отпереть железную дверь, достать из узкого лаза всякое такое…

— Тебе нравилось здесь?

Щука посмотрела на Чингиза.

— Понятно, — сказал Чингиз. — Выбраться хочешь? Тогда посоветуй.

— Ночью здесь опасно. Группы мутантов ходят быстрее. И не только они. Крысы. Много. Большие. Мутантов они боятся. Те их каким-то образом делают неподвижными на расстоянии и едят. И разное другое происходят.

— Мутанты — молятся? Кому?

— Это я так называю. Они держатся вместе группами, ходят по своим маршрутам и в тех местах, где им это нужно, ложатся на землю и лежат. В других местах прижимаются к металлическим конструкциям и стоят. Не обычно стоят и не обычно лежат. Потому я так и называю — молятся. Похоже.

А посоветовать… Я знаю мало. Может, садовник-огородник что посоветует? Он умный.

— А это ещё кто?

— Живёт он тут. На бывшей щёточной фабрике. Там, за кладбищем, рядом с антеннами. Моя группа мутантов к тем антеннам молиться ходила. И к телецентру тоже. Есть там один дом рядом, туда и другие группы ходили… Когда меня вели к антеннам за кладбищем, он шёл вдоль стены со своей стороны и мы говорили. Просто так, ни о чём, просто чтобы услышать человеческий голос.

— Так. Упыри людей жрут. Ты — пленный инструмент. А — он?

— На него они никогда не нападали. Почему — не знаю.

— Любопытный дядечка. Полагаю, надо познакомиться. Но он — точно человек?

Щука пожала плечами.

 

Глава 5. Огородник дерева Заккум

Идти и в самом деле пришлось недолго. Наискосок через кладбище, по- над- между могилками. Потом через угловой пролом в стене, мимо трубопровода. Через крохотный Т-образный перекрёсток к бывшему пропускному пункту щёточной фабрики слепых.

Въездные ворота оказались аккуратно завалены с той стороны. Скорее от бродячих псов, чем от человека. Заросли шиповника по внешнюю сторону ограды. За шиповником — забор с жиденькой ниточкой колючей проволоки поверху тянулся без повреждений в обе стороны.

Щука уверенно подошла к обитой разным железным хламом двери и взялась за шнурок, едва заметный на фоне двери.

— Дёрни, деточка, за верёвочку, дверь и откроется, — пробормотал Чингиз.

Дверь не открылась, зато с внутренней стороны послышался звук небольшого колокола, нечто вроде корабельной рынды. Удар, удар, три подряд. "Дай, дай закурить". Примитивный шифр, в общем-то.

Минут через пять в окошко с железной решёткой и выбитыми стёклами выглянуло чьё-то лицо. Лицо внимательно осмотрело нас из полумрака помещения, после чего послышался скрип засова.

Оказавшись во внутреннем дворе, мы принялись рассматривать хозяина, а он, в свою очередь, — нас.

Ничего мужичок, крепенький. Хотя точно за полтинник. Одет аккуратно: камуфляж, сапоги. Лицо бритое. Седовато-пегие волосы собраны сзади косичкой-хвостиком. Поверх камуфляжа — жилет, увешанный тротиловыми шашками, по бокам — две "лимонки" со вставленными запалами.

— Чтобы в плен не попасть? — кивнул на взрывчатку Ёка.

— Для лёгкой смерти, — ответил человек.

Осмотрев нас, хозяин перевёл взгляд на Щуку.

— А, спящая царевна. Дождалась наконец своих рыцарей?

Голос глуховатый, но чистый. И спокойный.

— Надо полить огород, пойдёмте.

Внутреннее пространство бывшей фабрики претерпело решительные изменения. В дальнем конце огороженного пространства виднелся самодельный ветряк-водокачка. Небольшая водонапорная башенка рядом. Чуть поодаль ржавел автокран со сваленной набок, до земли, стрелой. Ещё дальше виднелись останки вертолёта дорожно-патрульной службы. "Ментокрылый мусоршмитт", в просторечии. И прочий железный хлам.

Ряды парников под стеклом и полиэтиленовой плёнкой внушали уважение к затраченному труду.

— Неужели в одиночку? — спросил Ёка.

— С божьей помощью, — ответил хозяин.

Полив много времени не занял. Огородник по очереди открыл задвижки на ёмкостях у входа в каждый парник и из дырявых шлангов, протянутых над грядками, закапала вода.

— Голод? Жажда? Помыться?

— Выбраться из города, — ответил Чингиз. — Но и от остального не откажемся. Кстати, как вас зовут?

Хозяин усмехнулся.

— Сейчас — труженик садово-огородного фронта. Так и зовите. Садовник. Огородник.

Помывшись и пообедав здоровой растительной пищей, мы расположились на отдых во дворе, устроившись с удобством на старых автомобильных сиденьях под длинным навесом. У костра.

— Скучно одному? Давно человеческое лицо не видели?

— Отчего же? Пока вы не уничтожили хозяев нашей общей знакомой, мы регулярно беседовали. На подзарядку одержимые ходят регулярно. Вон к тем антеннам. Я двигался вдоль забора, они по улице. И мы с милой дамой минут десять могли свободно поговорить. Одержимые молчат. Всегда.

— Одержимые? В каком смысле?

— В прямом, исторически-церковном. Одержимые бесами. Одержимый — это человек, внутри которого поселился и квартирует один или более представителей нечистой силы.

— Не повезло? — спросил Чингиз.

— Доколдовались, — сухо ответил Огородник.

Ну что же, не всем же выжившим психическое здоровье сохранить. О чертях толкует, взрывчаткой увешался. Бесов гонять, надо полагать, в случае чего.

— На вас вредно влияет атмосфера мёртвого города. Вам лучше покинуть это место и заняться вашим любимым сельским хозяйством где-нибудь в другом месте.

Огородник вдумчиво посмотрел на участливо советующего Чингиза. Затем лицо нашего гостеприимного хозяина перекосила усмешка и он начал беззвучно смеяться. Всё сильнее и сильнее. Пока не расхохотался, упав в своё кресло и подняв к небу провал громыхающего рта.

Мне его смех, по-честному, не понравился. Издевательский какой-то. Только вот — над кем?..

— Сельское хозяйство… — сказал он. Отсмеявшись. — Да уж. Чабан, в натуре. Выращиватель овощей, подсевших на морковку.

Провернул голову к беседующему с ним Чингизу.

— Вам знакомо понятие "овощ" в его медицинско-психиатрическом смысле? Не приходилось смотреть "Полёт над гнездом кукушки"?

Щука вскинула голову и, странным тоном:

— А я — смотрела…

Не любо мне, когда рядом кто-то что-то знает, и от меня скрывает. Я от этого начинаю нервничать.

— Мне не удастся уйти из города. По той же причине, что и остальным одержимым.

— У вас что, мирное сосуществование по родственности душ?

Огородник угрюмо кивнул.

— Значит, эта взрывчатка не для того, чтобы бесов гонять?

— Нет, — ответил он. — Просто я не люблю долгих прогулок в молчаливом обществе. Это на тот случай, если превращение закончится.

И погладил, убивец, кольца "лимонок" обеими руками.

Чингиз — это старшая голова Змея. Ему и кумекать. А наше дело поговорочное: помолчи — за умного сойдёшь.

— Массовое превращение должно иметь под собой вескую причину, — задумчиво произнёс Чингиз.

— Это — мост, — сухо ответил Огородник, глядя в огонь. — Дети, до пяти лет, сохраняют открытым канал общения с тонким миром. Скрестив магию с электроникой, прогрессивно-цивилизованные колдуны внедрились в их подсознание. Получился — МОСТ. По которому перешли, — и вселились…

Н-да, — мрачно подумал я. Вот тебе и Нижний. "Нижний" в древности означало "Младший". "Младший Новый Город". Более новое огороженное место, дающее защиту живущим внутри. Мистическая столица России, блин.

Н-да. Знает это дядечка что-то тайное, нехорошее и много. Как бы его подоить на информацию? Традиционный силовой метод не годится. Ему же пальцем шевельнуть — и от нас всех только мокрое место останется. А доить — надо. Не простой это шизик. Думай, Чингиз, думай. На то ты и голова…

Выручила, неожиданно, Щука.

— Я помню, — сказала она. — Лет за несколько до Заразы маленькие дети начали себя странно вести. Когда начиналась реклама, их было просто не оторвать от телевизора. Переключаешь на другой канал, — начинают плакать, кричать. Требуют вернуть "мультики". Тётеньки прокладочки рекламируют, а ему это — мультфильм.

Это которые говорить умели. А кто до трёх лет, те просто к телевизору прижимались, носом в стекло, ручки крестиком — и так стояли, пока реклама не кончится.

Огородник повернул голову.

— Так ты — из наших?

— Личный опыт. Три наблюдения у знакомых. Верно?

— Верно, — кивнул Огородник.

— Места молитвы мутантов — это бывшие антенные комплексы, — многозначительно продолжила Щука.

— Разумеется, — ответил тот. — Часть излучаемого спектра волн активно впитывалась в землю и служит до сих пор источником вторичного излучения. Все, подвергшиеся одержанию, нуждаются в регулярной дозе волновых инъекций.

Полностью изменённые бродят от одного участка наведённой радиации к другому. Не полностью изменённые прикованы к одному месту. Где их застало это одержание. При определённом удалении — боль. При дальнейшем, надо полагать, — смерть.

— У телецентра меня постоянно водили к двум местам. К самой телевышке и одному дому рядом, неподалёку.

— Разумеется, — кивнул Огородник. — Нравы телецентра известны: "Первый разз — не пидаразз, второй разз — не первый разз"…Среди этого контингента тайна невозможна в принципе.

Излучатель и центр ввода и обработки информации оптимально держать неподалёку, в пределах досягаемости антенн телевышки узким, не рассеивающимся лучом излучателя. Под крышей, не вызывающей подозрений.

— Одна из комнат в этом доме была полностью забита книгами по чёрной магии, — медленно закончила Щука.

— Разумеется, — ответил Огородник. — Текстовый двадцать пятый кадр — это же прошлый век. Мы скрещивали электронику с чёрной магией. Полагая магию за набор нетрадиционных форм воздействия, полученных опытным путём за время развития цивилизации. Просто тайное знание. Секретные технологии для избранных. А это оказалось не так. И мы — доигрались.

Огородник тоскливо сплюнул и глухо сказал, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Иногда я сажусь в единственный уцелевший автомобиль, завожу мотор, минут на десять холостого хода. Магнитола, сигарета, рюмка коньяка. Если закрыть глаза, можно представить, что ничего этого нет. А когда приходит время открывать глаза…

— Так вы, дядя, — психотронщик?

— Психотроника! Ха!!

Огородник желчно усмехнулся, глаза его блеснули, тело подтянулось, пальцы рук шевельнулись.

— Да вы представления не имеете, что такое настоящая психотроника…

Теперь он глядел на нас сверху вниз. Хотя сидели мы, в общем-то, на одном уровне от земли. Но теперь он глядел на нас свысока. С прошлого высока, но тем не менее.

Затем глаза его подёрнулись дымкой воспоминаний.

— Умение управлять чужим поведением всегда было основой основ власти. Любой власти.

1. Прямое насилие: дубина, копьё, меч.

2. Скрытое насилие: религия, идеология, политика.

3. Насилие под маской помощи и развлечения: пресса, радио, телевидение.

По закону диалектики всё возвращается на круги своя, но уже на новом, более высоком уровне. Снова дубина, копьё и меч. Только невидимые, волшебные. Высокотехнологичный магический кнут для направления стада баранов на пастбище, стригальню шерсти и колбасный завод.

— Жалости к управляемым не испытывали, конечно?

Это Щука. Голос ровный, смотрит в огонь, пальцы неторопливо ломают прутик и бросают отломанные кусочки в пламя.

— Нет, разумеется. Эту толпу глупцов, готовых обманывать самих себя и закрывать глаза на очевидное ради блаженства хрюканья у тощей кормушки? Баранов? Жалеть? Только использовать!

— Вы, наверное, ненавидели людей.

— Кого вы называете людьми? Простых избирателей? Только презирал. Ненависть надо ещё заслужить. Презрение — гораздо проще. Оно образуется само собой. Возьмём комедию выборов в этой стране. Предвыборное шоу стоит громадных денег. Деньги есть только у тех, кто сумел много украсть. Или у тех, кто продался много укравшим. У этих самых простых избирателей укравшим, между прочим.

Один только политический скандал с коробкой от ксерокса вскрыл с невинностью младенца факт прекрасной подкупаемости политиков. Вопрос на засыпку. Чью волю будут выполнять купленные? Волю тех, кто их купил с потрохами и имеет возможность пристрелить при выходе из-под контроля? Или "пожелания избирателей"? Быдла, которое нужно раз во столько-то лет в очередной раз обвести вокруг пальца ворохом красивых слов?

Достаточно пять минут подумать, чтобы всё понять. Но эти бараны всё равно с бараньим упорством сравнивали пакеты предвыборных обещаний и шли отдаться самому искусному брехуну.

Но не сам же политик выдумывал все эти красивости? Нет. Этим занимались бригады мордоделов-имиджмейкеров и прочих там имиджмахеров и специалистов по PR-технологиям.

Бригада особо умелых пиарастов стоит дороже. Такую покупает более наглый мошенник, укравший больше остальных.

Когда простой избиратель идёт бросать свои мозги в урну для сования голо, он выбирает мошенника, который будет грабить его легитимно, на законных основаниях и отдавать львиную долю украденного в те же руки заказчика. Это то же самое, как если бы бараны выбирали себе мясника. Который будет пасти их, стричь и резать в интересах хозяина стада. Причём личность самого мясника в судьбе баранов не решает абсолютно ничего.

Жалеть баранов? Да они предназначены на шерсть, мясо и шкуру.

Я ещё могу обратить внимание на тех, кто понял всё и бросает бумажку "против всех". Эти хотя бы набрались смелости плеваться против ветра. А те, кто отказывается ходить на шоу выборов, говоря, что они всё равно ничего не решают и ни на что не влияют, — этих даже презирать нельзя. Потому что ничего не решает и ни на что не влияет только труп. Или очень верный раб.

Огородник презрительно плюнул в костёр. Костёр протестующе стрельнул угольком. Огородник сбросил уголёк со штанины на землю и снова заложил руки за голову.

— Психотронику обычно понимают как искусство управлять поведением толпы с помощью особых генераторов. Нет. С обычным управлением обычными баранами прекрасно справляется и обычное телевидение. Даже без двадцать пятого кадра.

НАСТОЯЩАЯ психотроника предназначена для другого.

Взгляд Огородника снова изменился. С чем бы это сравнить? Ну вот, когда мадам Костлявая подходит к дышащему на ладан и размахивается своей косой, — у неё взгляд добрее.

— Настоящая психотроника там, и только там, где кончается психоложество и начинается физиология.

Мы переглянулись, пожали плечами, шевельнули бровями, недоумевая. Огородник, естественно, это заметил.

— Ещё Эдгар По объяснил идиотам, что прятать надо на самом видном месте. Само слово — "психотроника", — подталкивает барана к мысли, что речь идёт о неких технических устройствах для воздействия на психику.

Особо психически неуравновешенные под воздействием слухов, умело запущенных спецслужбами, начинают искать следы такого воздействия на себя. И находят, разумеется. Кто ищет, тот всегда что-нибудь да найдёт. Что опять же создаёт в обществе предусмотренный спектр разговоров, слухов, сплетен и прочих мнений и кочек зрения.

— Оставим названия, — вклинился в паузу Чингиз. — Именуемые психотронными генераторы — существуют?

— Разумеется, — усмешка Огородника была полна превосходства.

— Только они воздействуют не на мысли. Попытки воздействия на мысли разной степени удачливости имели место быть. Но это область работы 25-го кадра и торсионных генераторов. А генераторы, называемые психотронными, воздействует исключительно на железы внутренней секреции, органы и ткани организма в целом.

Дело в том, что генераторы — это всего лишь часть общей программы. А начало этой программы лежит в опросах общественного мнения. Вы что думаете, миллиарды на институты по общественности на Западе выкидывались просто так? И просто так регулярно проводились всякие там опросы?

Нет. Эти опросы давали статистические данные. Определяли количество и состав социальных групп. Их предпочтения в пище, телевизионных каналов, развлечений и так далее.

Получив эти данные, в дело вступали институты планирования…

Честно сознаюсь, некоторый холодок по позвоночнику у меня пробежал. Чувствовалось, что вот ещё, самое чуть-чуть и откроется бездна. Страшная тайна. Ужас, дремлющий в ночи. Предчувствие его не обмануло. Он — это я.

— Бинарное оружие. Каждый компонент сам по себе безвреден. При соединении образуется сильнейший яд. Этот принцип был положен в пищевую программу. Каждая пищевая добавка в отдельной категории продуктов сама по себе безвредна. Потребительская корзина каждой социальной группы известна. Сами додумаетесь, или помочь?

— Яды?

Огородник снисходительно покачал головой.

— Не только и не столько. Получаемые с пищей вещества разделялись на несколько классов. И при определённом сигнале извне, индивидуальном для каждой группы воздействия, разумеется, могла задействоваться та или иная программа воздействия на организм.

Могу сказать, теперь это уже не тайна, что пищевыми добавками дело не ограничивалось. Железы внутренней секреции тоже выделяют специфические биохимические соединения. И в зависимости от того, какие железы сработали, наборы химических веществ, заранее введённые с пищей, могли давать разные реакции. В зависимости от желания заказчика.

А вот приказ железам внутренней секреции — это уже область волновых воздействий. Тех самых генераторов, которые именуются психотронными.

Кстати, роль психотронных генераторов вполне может выполнять самое обычное радио. Самым банальным путём. Прокрутив ту или иную песню. Помните скандалы с западными рок-группами? Добавление в звуки инфразвуковой составляющей, игры с текстами-наоборот и прочее? Жаль. Это была даже не верхушка айсберга, а изморозь на её верхней точке.

Пусковую команду можно подать и через Интернет. Небольшая команда на дополнительное мерцание монитора цветовой гаммой определённых цветов с определённой яркостью и последовательностью мерцания. Залазит такая программа незаметно и предварительно. А пуск её можно организовать сигналом со спутника или через антенну местной сотовой связи.

Механизм работы человеческого тела носит электромагнитную и биохимическую природу. Можно вызвать нужную эмоцию, заставив ту или иную железу внутренней секреции выбросить тот или иной гормон. А текст команды подаётся из другого источника. Радио, плакат, провокатор, тот же двадцать пятый кадр и куча иных каналов воздействия.

Вы что думаете, что Большой Спорт развивался просто так? Ради денег? Деньги — это внешняя сторона. Дающая баранам ответ на вопрос: зачем нужен Большой Спорт. Ради прибылей! — воскликнет любой баран.

Но Большой Спорт — это ещё и возможность собрать в одном месте большое количество обрабатываемого биоматериала. Баранов. Несколько автомобилей с аппаратурой на стоянке среди тысяч себе подобных — кто обратит на них внимание? Кому вообще придёт в голову мысль, что быдло собирают в компактную массу, чтобы подвергнуть волновой обработке? Кому вообще придёт в голову, что новаторские приёмы в оформлении модных стадионов на Западе — это резонаторы разного назначения? Стадион в Сиднее, к примеру? И обрабатываемый материал заодно используется ещё и в исследовательских целях?

Это можно узнать только тогда, когда в твои руки попадёт общая картина. А таких рук на нашей планете не так уж много. Всяк сверчок знает свой шесток и зачастую даже не задумывается над тем, что он делает.

Как и положено барану.

Оратор помолчал, изменился внутренне, поднял руки к небу. Взгляд — безумен, голос — подземен.

— А какой мог получиться мир! Никаких мерзких примитивных толп. Простые избиратели! Ха! Ничтожные черви, считающие, что они как-то влияют на принятие решений… Лучшее средство для управления рабами: внушить им, что они свободны. А всё, что делается, делается для их пользы… Все их желания, потребности и моды создавались извне. В течение месяца мы могли изменить общественное мнение на прямо противоположное. И это безо всякой психотроники, одними газетами и телевидением…

Людишки. Примитивное стадо. Быдло. Неизбежное наследие прошлого и переходный этап к будущему. До поры до времени.

Прекрасная природа — и небольшие группы избранных на вечное блаженство. Стало скучно — допустил бытие нескольких групп грязных дикарей. Высокая технология в своём проявлении подобна магии. Боевой робот — демон. Пульт управления — волшебная палочка. Компьютерные игры с реальными персонажами. Меч и магия наяву, а не на плоском экране.

Быть богом — это прекрасное развлечение, никогда не надоедает. Можно строить цивилизации по своему вкусу и разумению. Можно вести войны, передвигая не шахматные фигурки, а толпы обученных тобою людишек. Я думаю, что все эти боги древности, — это обладатели высоких технологий. И всё то, о чём я сейчас говорю — это прошлое нашей планеты.

И мы могли стать такими же зевсами и индрами.

Мечта! Уничтоженная мерзкими микробами.

— Война миров, — безмятежно сказала Щука. — Микробы побеждают тепловой луч и шагающие треножники высочайших марсианских технологий. Земля-матушка умеет себя защитить.

Огородник покачал головой.

— Мир элоев и морлоков был уже практически готов. Случайность…

— Как говорил один мой знакомый, случайность есть видимое проявление невидимой закономерности. А ещё говорили так: случай — это язык богов.

Огородник ощерился и ничего не сказал.

— А кем вы были до Заразы? Официально? Для налоговой?

— Продавцом попугаев, — усмехнулся Огородник. — Был один такой же на Марсельском Привозе в девятнадцатом веке.

Вытянул перед собой руку. Сжал кулак до скрипа.

— Вот так держал… Весь юг Франции.

Повернул голову, взгляд затуманился.

— Смотрящий региона по проекту "Морлоки".

И замолчал, ушёл в себя, глаза как бы развернулись внутрь черепа, взгляд потух.

Вот тебе и садовник-огородник. Ёка как-то рассказывал про адское дерево, плодами которого являются головы дьяволов. Садовник дерева Заккум. Звучит. Хотя… Садовник — это тот, кто пользуется плодами. А этот — действительно огородник. Тот, кто удобряет корни. И даже собой.

 

Глава 6. Доктор магии как индикатор конкурентов

Следующая любопытная встреча была недолгой и началась с того, что нас окликнули. Точнее, просто посоветовали. Тихим, но хорошо слышимым голосом.

— На вашем месте я бы туда не ходил.

Интонация благожелательная. Без ехидны. Поэтому мы не дёргались. Просто поглядели по сторонам и Чингиз, относительно громко, попросил:

— Покажись, мил-человек. Авось, поможем друг другу.

— Повернись избушка, к лесу задом, а к нам передом, — вклинилась Щука.

В кустах хихикнуло и оттуда вылез человек. Камуфляж, само собой.

Так мы познакомились с дядей, разрешившим звать себя доктором магии. А также магом, доктором, и прочими удобными нам словосочетаниями.

Перископ наблюдения отбрасывал отражение цели в специальное зеркало. Вот в него-то нам и предлагали смотреть.

— А что не по-простому, в окуляры?

Маг хмыкнул.

— Вам когда-нибудь приходилось чувствовать, — в транспорте, в толпе, — чей-то напряжённый взгляд в спину?

Чингиз только хмыкнул в ответ, а Ёка добавил словами:

— Да нам это чутьё сколько раз жизнь спасало!

Маг покивал головой.

— Тогда вы меня поймёте. Энергия человеческого сознания движется по прямой от точки самоосознания к точке цели внимания. Эту энергию можно уловить, почувствовать. А при определённой тренировке пристальное внимание к себе можно научиться ловить при первом касании.

Те, за кем мы наблюдаем, прямой взгляд способны обнаружить достаточно быстро. Для них это умение было и остаётся вопросом выживания. Система зеркал снижает концентрацию внимания до уровня фонового шума. И наше внимание теряется среди внимания растений, почвы, насекомых, общей биомассы микробов и так далее…

Что самое удивительное, мы прекрасно понимали, о чём он говорит. И даже не удивились. А просто посмотрели в указанное зеркало.

Н-да. Картиночка. Достойная пера.

Меня, по совести, удивить новым зрелищем трудно. Как говорится: плавали — знаем. Мне, знаете ли, почти перед самой Заразой в Чернобыле побывать пришлось. Группу специалистов охранял. Не один, конечно. Так я там многого насмотрелся. Яблочко с мячик на восемь кило весом, гейгера зашкаливает. Собаки на трёх ногах. Спереди две, как обычно. А сзади, под хвостом, только одна. С рождения. И бегают — достаточно шустро. Стаями. Крысы, опять же, двухголовые. И обе нормальные. Пасти разевают, пищят, шипят, кусаются.

Стреляный воробей, в общем. Но — это…

Деревья. На деревьях — вороны. На каждой ветке. Много. Сидят молча, вниз смотрят. Всей стаей. А на траве внизу, на кирпичах битых, на поляночке-площадочке — крысы. Ещё больше. Сидят столбиками, на задних лапах, смотрят. Нехорошо смотрят. И тоже — молча и неподвижно. До жути.

Между деревьями и первым рядом крыс — нейтральная полоса. А там уже — полная шиза, крыза и дурдом. Штук шесть крыс с хвостами, завязанными в один узел. Эти, как положено, на всех четырёх по земле стелются. А перед ними — вороны, тоже штук шесть. Здоровенные такие. Сидят, шеями вертят, на крыс смотрят. То одним глазом посмотрят, то другим.

И — тишина.

— Достаточно, — сказал маг и на зеркало занавеску защитную накинул. Мы тогда переглянулись, напротив уселись и на него смотрим. В смысле — ждём объяснений.

— Разум — это одна из составляющих биосферы планеты. Как только эта ниша освободилась, тут же подали заявку новые кандидаты.

— Крысы всегда были умной сволочью, — заметил Чингиз.

— Я про них фильм видела. Как они яйца воровали. Одна ложится на спину, лапами держит, а вторая её за хвост в нору тащит. Или одна хвост в бутылку с подсолнечным маслом опускает, потом вытаскивает, а другие её хвост облизывают.

— А эти, хвост узлом, это кто? — спросил Ёка.

— Достаточно редко замечаемое, но обычное явление. Так называемый "крысиный король". Иногда в норе у новорождённых крысят хвосты связываются узлом и так остаются. В истории наблюдений зафиксированы случаи, когда остальная стая приносила пищу этому, в общем-то, достаточно беспомощному коллективу. Объяснение простое. Их нервные окончания при срастании хвостов объединяются. Получается что-то вроде коллективного мозга. А если точнее — субъект самоосознания коллективного мозга стаи. Те крупные вороны напротив — тоже нечто подобное. Только немного по-другому.

— Так они что там, мозги коллективные, переговоры ведут?

Это — Ёка.

— Точно, — кивнул маг. — Насколько я понял, решается следующий вопрос. То ли они поделят сферы влияния, то ли начнут войну за господство своего вида, то ли решат вопрос о создании единого смешанного общества.

Мы недоверчиво заулыбались было, но быстро прекратили.

— А - люди?

Маг красноречиво посмотрел на нас и мы всё поняли.

— Дурь какая-то, — сказал Ёка.

— Странно всё это. И страшно, — добавила Щука.

Я, по обыкновению, промолчал. А Чингиз растёр себе запястья и спокойно спросил:

— Ну и как же они общаются? Телепатия?

— Не обязательно. Существует множество иных каналов общения. Просто вы не знаете ничего другого, кроме членораздельного говорения. Но речь — это очень ненадёжный информационный канал.

Вы, как люди военные, обучались единоборствам и должны знать, что движение не может быть неискренним. Удар, шлепок, игривое касание… Пчёлы в улье передают друг другу информацию с помощью танца, кстати…

Запах не может быть неискренним. Не зря большая часть видов биосферы общается именно при помощи запахов.

Глаз может обмануться иллюзией. Это широко используется. Гусеница, похожая на сучок. Муха с расцветкой осы. Улыбки политиков. Масса примеров осознанного обмана.

Ну а слово, — это единственный информационный канал, идеально приспособленный именно для лжи. Не зря же появилась поговорка: "Язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли".

Мы на мгновение задумались над его словами и дружно, но тихо рассмеялись. Ну, нечего возразить.

— Погодите, — озарило вдруг меня. — Но это же разные виды. Их сигналы и привычки отличаются больше, чем у чукчи и папуаса.

— Китаец и японец не могут разговаривать. У них разные языки. Но они могут переписываться и прекрасно понимать друг друга. Потому что иероглиф обозначает не слово, а понятие. Иероглиф "огонь", иероглиф "вода"… Здесь возможно нечто аналогичное.

По изменившемуся взгляду Чингиза я понял, что внутри его мозгов мысли раскочегарились на полную катушку. И не ошибся.

— Может, вам стоит пойти с нами? Мы возвращаемся с задания в одно спокойное место, где у вас будут собеседники, более умные, чем мы все.

— Благодарю, но не могу оставить свой пост.

— Да, доктор, — подал голос Ёка. — А вы сами-то…

— Лично мне приятно относить себя к виду "Гомо сапиенс", разновидность "Человек Ответственный".

— Первый раз слышу, — улыбнулась Щука.

Маг потянулся и с хрустом расправил плечи.

— О, понятие "человек" включает в себя множество подвидов и разновидностей. Так, перед Заразой на территории нашей страны имели место быть следующие подвиды:

Гомо Сапиенс — человек разумный. В меньшинстве.

Хамо Хапиенс — человек демократический.

Гоммо Злоебуччо — человек цивилизованный…

Мы сидели и беззвучно смеялись, а он неспешно и мягко закруглил разговор.

— Впрочем, оставьте адресок. Если события примут угрожающий характер, нашему биологическому виду придётся драться за место под солнцем. А ваша компания мне подходит.

— С чего вы это решили, доктор?

— А вижу, — лаконично ответил он.

— Недавно было сказано, что взгляд часто ошибается…

— В привычном оптическом диапазоне — да.

Мы заинтересованно переглянулись.

— Конечно любопытно, — сказал он. — Что значит — "может пригодиться"? Обязательно пригодится!

— Мы же вроде ничего не говорили…

— Словами — нет.

Ёка, разговорчивый наш, почесал в затылке.

— А чем ещё можно разговаривать? Кроме рта?

— Ниже поищи, — посоветовала Щука. — На другом конце позвоночника.

Народ вежливо посмеялся.

— Умение видеть ауру, при наличии инструкции, желания и упорства достигается за сорок дней, это время инерции мозга. Аура есть синтез теплового, электромагнитного и прочих физических полей. Плюс аэрозольное облако химических испарений. Ничего таинственного, в общем-то.

Организм человек состоит из одинаковых органов. Железы внутренней секреции выделяют определённый набор гормонов, связанных с тем или иным состоянием или эмоцией.

— И этот физико-химический язык тела лгать не умеет? — спросил Чингиз.

— Именно. Пантомимика также находится в обратной связи с эмоциями и внутренними реакциями. Но пантомимика поддаётся искажениям. Недаром актёров на сцене и актёров в парламентах обучали притворяться, изображать то, чего нет и скрывать то, что есть.

Однако ауру подделать — невозможно.

— Постойте! Погодите! — всполошилась Щука.

Глаза её метались, словно пытаясь смотреть во все стороны одновременно. Руки то ощупывали голову, то вытягивались вперёд в умоляющих жестах погодить, не спугнуть…

И она наконец поймала ускользающую мысль. Руки замерли, охватив голову, глаза остановились и расширились.

— Мне только что пришло в голову, — медленно произнесла она. — Если химические реакции организма одинаковых органов одинаковы у одного вида, они могут быть схожи у разных, и значит… Человек в принципе способен понимать животных, те — его и друг друга, и все вместе — общаться?…

— Легенды древних о Золотом Веке утверждают именно это, — торжественно кивнул маг.

Мы помолчали, осмысливая.

Доктор-маг вздохнул, поцокал языком и взглянул на Чингиза.

— Если желание видеть ауру не пропало, берите ручку, блокнот и записывайте инструкцию по внутренней работе. Это — подарок.

Чингиз спрятал блокнот и посмотрел. Внимательно.

— Послушайте, волшебник вы наш. Я только сейчас осознал. Вы сказали, что не можете оставить свой пост. Вы на кого-то работаете?

Спрошенный хитро блеснул глазами.

— Да. Именно — работаю. И именно — на кого-то. Скажем так: на специальные службы, аналогом которых можно называть бывшие КГБ, ЦРУ и прочие.

Мы молча ждали продолжения.

— Видите ли, по Закону Космического Совершеннолетия с планетой запрещается устанавливать официальный контакт до тех пор, пока на ней не будет образовано единое мировое правительство.

Тайное мировое правительство финансистов, о котором писал Джон Колеман и прочие, под это определение не подходит. Это просто группа агентов влияния, работающая на одну из заинтересованных сторон.

— И что же такое ценное есть на нашей планете?

— Многое, — усмехнулся волшебный агент. — Но в первую очередь — люди. Вы можете смеяться, но человеческий организм, — это штука помощнее боевых крейсеров из "Звёздных войн" Джорджа Лукаса. Холодный термоядерный синтез, возможности воздействовать на пространство и время. Много чего. Иногда осколки этой силы прорывались ненадолго наружу. И тогда женщина одной рукой приподнимала трамвай или большегрузный грузовик, а другой вытаскивала из-под колёс своего ребёнка…

После некоторых событий в прошлом большая часть человеческой силы была заблокирована, но и меньшей части хватало на то, чтобы качать с планеты огромные массы энергии.

— "Матрица" какая-то, — фыркнул Ёка.

— Кстати, очень правдивый фильм, — ответили ему. — С точки зрения информационной всё человечество давно и прочно находилось именно в матрице. В системе ложных знаний и представлений о мире и своём месте в нём. Знаете ли вы, к примеру, что человеческий разум был спроектирован как пульт управления планетарными процессами?

Вторая мировая война. Япония по приказу императора встаёт на общую молитву о ниспослании на американскую эскадру божественного ветра, камикадзе. Ураган действительно образовался и нанёс янки чувствительные потери.

Позднее сторонники трансцедентальной медитации экспериментировали в США. В городах, где проводились массовые медитации адептов, снижалась преступность, аварийность и прочие вещи.

Именно эту специфику человечества и готовились использовать одни из игроков внешнего уровня. В начале двадцать первого века американские астрономы объявили, что наше Солнце, вполне возможно, готовится стать сверхновой.

— То есть — взорвётся? — уточнил Чингиз.

— Именно. Механизм запуска взрыва — человечество. Миллионы людей воздействовали на процессы планетарного характера. Миллиарды способны воздействовать и на звезду. Тем более, что больших усилий не надо. Крошечный транзистор закрывает и открывает путь току в сотни ампер. Нечто вроде этого. Миллиарды негативных мыслей о смерти, жадности — как варианта разрушения и прочие.

— Несколько странный способ погубить человечество, — заметила Щука.

— При чём тут человечество? — удивился инопланетный агент. — Человечество это инструмент. А вовсе не цель. Антропоцентризм есть результат незнания истины. ЦЕЛЬЮ сверхновой было нечто иное, более масштабное. В конце двадцатого века Солнечная система вошла в водородное газово-пылевое облако астрономических масштабов. Земля в этом облаке должна лететь несколько тысяч лет. Понятны размеры? И в случае взрыва сверхновой всё это облако сдетонировало бы.

Я честно попытался представить себе всё это — и не смог.

Остальные, судя по лицам — тоже. Эта мысль попросту не укладывалась в голове. Ну, как фантастика, — можно ещё представить. Но как реальность — нет, нас учили по-другому. И другому. Наверное, в этом-то всё и дело.

— Что, не лезет? — посочувствовал маг-агент. — Понимаю. Мысль слишком объёмная, чтобы она смогла уместиться в ваших головах.

— Конечно, — съязвила Щука. — Такое может удумать только истинный интеллигент. Как некоторые.

— Попрошу не обзываться, — сухо сказал маг. — Интеллигент — это самодовольный источник словесного поноса. Всерьёз считающий, что мир обязан приходить в соответствие с его представлениями о мире. А обитатели этого мира — трепетно прислушиваться к мудрым советам, восхищаться, преклоняться и приносить в клювике жирного червячка жизненных благ прямиком в гнездо кукующего интеллигента.

Данная разновидность человека была выведена специально и именно для того, чтобы держать человечество в уже упомянутой матрице иллюзии знаний об окружающем мире.

Только один пример. Власть.

По сути своей Власть является концентратом жажды насилия. Органы власти: армия, полиция, суд, — это инструменты насилия.

По механизму Власть есть центростремительный вихрь. Водоворот.

Ни одна властная структура не терпит конкурентов. В силу своих особенностей, любая властная структура стремится к абсолютной власти. Если на едином пространстве присутствует две или более властные структуры, они неизбежно будут находиться в состоянии войны, пока одна из них не поглотит все остальные.

Древние государства просто воевали между собой, стремясь к уничтожению властных структур противника и захвату его материальных ценностей. Земля, рабы, стада, рудники и так далее.

В случае приблизительного равенства сил властные структуры переключались на тайную войну. Войну спецслужб, секретных агентов, пакостей чужими руками наёмников и так далее.

Конечной целью тайной войны опять же является ослабление конкурента для последующего уничтожения или подчинения.

Наличие организованной преступности, о которой пишут в газетах, обсуждая особенности поведения главарей банд, — есть доказательство того, что официальные властные структуры таковыми не являются.

А все старания интеллигентов направлены были лишь к одному: представить дело так, что всё это политическое срамословие является действительно важной вещью, влияющей на судьбы народов.

Помолчал немного и устало добавил:

— Впрочем, сердиться на вас, — всё равно что сердиться на новорождённого, что он не знает высшей математики. Ментальная инерция. Прежнего человечества уже нет, а инерция его мышления в тонких слоях — осталась.

Ладно. Юность — это качество, которое с возрастом проходит само…

— Не знаю, как насчёт юности. И этот скотный двор тоже не могу объяснить. Может, вы и правы, и мы действительно ко многому не готовы. Но ваши слова, извините, конечно, очень похожи на до-Заразную книжку по фантастике.

— Фантастика есть способ обнародования иначе не воспринимаемой информации. Иногда целое произведение пишется ради одной-единственной мысли. Вот, например. "Техника-Молодёжи", где-то между 1980 и 1990 годами. Рассказ "Белая трость калибра 7, 62". Мысль: видео- и аудио-каналы восприятия человека способны получать пакет информации, запускающей трансформацию тела и сознания. В принципе, ничего нового. "В начале было Слово", как известно. Вам приходилось слышать слово "психотроника"?

— Вчера беседовали с главным психотроном области.

— А, антенны за кладбищем? Жив, курилка?

— Коптит потихоньку. Он сказал, что упыри, они же мутанты, они же "одержимые", — это бывшие психотронщики.

— Не только. Психотронщики, компьютерщики, мобильные телефонисты. Все, связанные с программами магически-волновой обработки. Все те, чьи тела подверглись воздействию, достаточному для такого изменения тела, которое создаёт условия для подселения "квартиранта". Пояснить?

— Обязательно.

— Хорошо. Пример: сотовая связь. Трубка сотового телефона вплотную прижималась к голове, то есть, входила в пространство эфирного тела.

Эфирное тело есть волновая структура неизвестной до конца природы. По сути же это карта-схема построения белкового тела. С ним работают бесконтактные массажисты и иглоукалыватели.

Сам сотовый телефон — это своеобразный излучатель, управляемый микро-компьютером. Широкополосный излучатель, способный генерировать или передавать как волны звукового диапазона, человеческую речь. Так и колебания, не воспринимаемые человеческим сознанием. А вот тело человека эти воздействия воспринимало…

Потому что система сотовой связи была создана не только для того, чтобы мешать Юпитеру превратиться во вторую звезду системы путём выброса излучений с планеты в космос. И именно в том радиодиапазоне, в котором вёлся радиообмен между Солнцем и Юпитером…

Нет. Сотовая связь — это ещё и важный компонент обработки больших человеческих масс. Вспомните якобы внезапно возникшую моду таскать свои телефоны на шее, на специальном шнурке.

— Мода есть разновидность рабства. Потому что следующий моде подчиняет своё поведение чужой воле…

Щука негромко процитировала Огородника.

— Совершенно верно, — кивнул ей маг. — Вспомните, какой длины был продаваемый фирменный шнурок? Где именно лежал на груди сотовый телефон?

— В районе солнечного сплетения, — тихо сказал Чингиз.

— Именно. Солнечное сплетение — это третье по величине и значимости скопление нервных клеток после головного и спинного мозга. Некоторые вообще называли "солнышко" — третьим мозгом.

— И этот аппарат на груди был постоянно включен, — ахнул Ёка.

— Излучаемое антеннами сотовой связи воспринималось КАЖДЫМ включенным аппаратом. Психотронная составляющая сигнала превращала телефон в первичную катушку трансформатора. А вторичной служило человеческое тело…

Я тихо порадовался своему бывшему безденежью.

— Значит, то, что произошло, вся эта Зараза, — всё это было неизбежно?

— Практически да. И звезды, и планеты, — это тоже по-своему живые и разумные существа. И у них тоже есть инстинкт самосохранения. Человечество слишком много сделало для того, чтобы нанести максимальный вред окружающей жизни. "Мы не можем ждать милости от природы после того, что мы с ней сделали". Была такая поговорка в конце двадцатого века. Зараза — это просто подвернувшийся удобный случай решения проблемы. Не было бы Заразы, — было бы что-то другое.

Запланированный голод в странах третьего мира уже практически начался. Это — миллиарды выбросов негативной психической энергии. Плюс электронная магия психотроники Запада. Плюс ещё много чего…

В интересах сохранения существования рукава спиральной Галактики с нашей планетой, в частности, было необходимо предотвратить взрыв сверхновой в водородном облаке. А для этого необходимо было остановить человечество.

Любой ценой.

 

Глава 7. Ёжик в тумане. Странный ёжик в странном тумане

Туман.

Странный туман.

Понимаю, что что-то не то. А что — не то, — понять не могу. Просто чутьё. Инстинкт. Восьмое чувство света. Ангел на ухо шепнул.

Остальные тоже что-то почувствовали. Даже Щука.

Вот так вот мы стояли и смотрели по сторонам. И не заметили, как сбились в одну кучу. Незаметно, шаг за шагом. Очнулись, когда спинами столкнулись.

— Что-то не то, — сказал я.

— Гений, — ответила Щука.

— Делать-то что? — спросил Ёка.

— Доставай свои палочки, командир, — сказал я.

Чингиз посмотрел по сторонам, зачем-то понюхал воздух, взглянул вверх. Объект "солнце" в пределах видимости отсутствовал. Ни пятнышка светлого, ни более светлой области на общем фоне. Равномерные сумерки, так сказать.

Чингиз вздохнул и достал свои загогулины.

— Установка… установка… направление на наиболее безопасный участок местности, чтобы переждать этот туман.

Чингиз покачался взад-вперёд, сделал шаг, рамки в его руках дрогнули, повернулись.

Уточнив направление, Чингиз медленно пошёл вперёд. Мы — за ним, сторожко поглядывая по сторонам. Более по привычке, чем по необходимости. Видимость — три шага. Слышимость ещё меньше. Свои шаги — ещё туда-сюда. А соседи рядом вообще как привидения скользят. Ноги по колено в наземном тумане. Густой, как сметана. Белый, белёсый какой-то. Чуть-чуть другой, чем остальной, поверху. Чувство от него какое-то другое.

Сколько шли — бог весть. На часы не смотрели. Не до того было. Просто шли и шли. Пока не почувствовали, что прямо по курсу становится как-то теплее.

И правда, ещё несколько шагов — и дымком пахнуло. Где-то костёр горит.

Ещё несколько шагов — и мы вышли на поляну. Точнее, как я быстро огляделся, — нечто вроде полусферы, свободной от тумана. Не то, чтобы резко, как ножом обрезало. Так, небольшой переходный слой есть. Но всё равно — впечатляет.

У костра сидел человек. Сидел, потирал подбородок и задумчиво так смотрел на огонь. Над костром на складной треноге закипал котелок. Одет стандартно — лесной камуфляж. Но оружия не видно. Человек поднял голову, посмотрел на нас, пожал плечами и указал кивком на лежащие по ту сторону костра брёвна. Мы, не сводя с него глаз, расселись.

В этот момент вода в котелке закипела, человек бросил в воду заварку. Вкусно запахло какими-то незнакомыми травами.

Отряхнув руки, человек поднял голову, посмотрел на рамки в руках Чингиза, усмехнулся. Чингиз опустил глаза, посмотрел на свои волшебные палочки, поднял на незнакомца глаза, тоже усмехнулся и стал неспешно укладывать свои загогулины обратно в футляр. Окончив с этим делом, Чингиз вздохнул и сказал:

— Ну, здравствуйте, что ли.

— Здравствуйте, — согласился незнакомец.

— Видите ли, я настроил рамки на поиск безопасного места в этом тумане.

Незнакомец согласно кивнул.

— Не означает ли это, что вы некоторым образом являетесь хозяином этого тумана?

— О нет, — усмехнулся вопрошаемый. — У этого… тумана, как вы говорите, нет хозяина. Он, если можно так выразиться, сам себе хозяин.

— И что это? Или кто это? Если не секрет.

— Нет, не секрет. Это, как сказал бы Кастанеда, истинные сумерки. Вы не читали Кастанеду? Большая часть его книг — уловки магов. Но есть и точные определения. По Кастанеде, сумерки — это особое состояние пространства и времени, когда границы между мирами истончаются до комариного звона и становится возможен переход. Так что вот это всё и есть — переход. Простите великодушно, точнее определить не берусь.

Человек улыбнулся.

— Видите ли, я ещё новичок. Начинающий бог, так сказать. Неопытный.

— Ну, всё, — подумал я. — Приплыли.

Незнакомец осмотрел наши лица и тихо рассмеялся.

— Волшебство — это просто неизвестная технология. Поймите это и не пугайтесь. Просто картина мира сознательно искажалась по политическим и коммерческим мотивам. Широкие массы было выгодно держать так… как их держали. Вы давно работаете с рамками?

Чингиз пожал плечами.

— Ещё до Заразы начал.

— Сбоев не было? Отказов? Неповиновения?

— Ни разу. И что?

— Общее информационное поле, с которым взаимодействуют лозоходцы, это сапиенс. Не гомо сапиенс, разумеется, но нечто разумное. Именно поэтому не слышал я, чтобы с помощью лозы можно было бы лотерейные номера угадывать. Поэтому можно определить вас как людей хороших, добрых, где-то даже праведных.

Я вспомнил, как Чингиз ковырял штыком во время последнего рукопашного боя с бандой Кривого и хмыкнул. Праведнее не бывает…

Незнакомец осмотрел наши лица и улыбнулся.

— Говоря "хороший" и "праведный", я имею в виду конечные цели вашей жизни.

— Простите, — вмешалась Щука. — Может, познакомимся?

— Ну что же. Зовите меня Странник.

— Потому что странствуете? — поинтересовался Ёка.

— Или потому что странный? — сказал Чингиз.

— Наверное, и то и другое.

Мы тоже представились.

— Нам надо выбраться из города и доставить наш груз на место. Это образцы возбудителя Заразы. Там их смогут исследовать и изготовить вакцину. Если это доброе дело, помогите, пожалуйста. Вы, судя по всему, обладаете какими-то странными возможностями.

— А может, и сами с нами пойдёте? — поинтересовалась Щука.

— Боюсь, что нам не по пути. Я, видите ли, шёл именно сюда, в город.

— И зачем, если не секрет? — спросил бестактный Ёка.

Странник внимательно осмотрел нас, заценил, прикинул там про себя. Кивнул.

Мы прихлёбывали травяной чай короткими сосущими движениями. Получалось громковато и не в стиле княжеских гостиных, зато не обжигались об горячую кружку. То ли варево Странника тому причиной, то ли ещё что, но усталость потихоньку отступала. Мы распрямляли спины, потягивались, прислушивались к ощущениям.

— Что это? — спросила Щука.

— Травы.

— Секрет?

— Не совсем. Часть этих трав здесь не растёт. Но это не важно. Вы спросили, почему я иду сюда. А вы сами знаете, что это за место — Нижний Новгород?

Мы переглянулись и Чингиз кивнул в ответ.

— Кое-что знаем. Декабристы там, старообрядцы…

— Это — шелуха. Внешнее. А знаете ли вы, почему город химиков был построен именно там, где он сейчас? Нет? Это для того, чтобы в случае необходимости можно было быстро и эффективно превратить зону Нижнего Новгорода в зону смерти. Ещё при СССР проводили опыты с меркаптанами. Это то, что добавляли в бытовой газ для запаха. Так вот. При господствующей в данной местности розе ветров облако газа преодолевает расстояние от Дзержинска до Нижнего за время от семи до пятнадцати минут, в зависимости от силы ветра. Кстати, город химиков был назван Дзержинском с учётом законов ритуальной магии. Дзержинский — основатель ЧК, органа массовых репрессий и массовых убийств. Чёрная аура врага человечества должны была усилить смертельное воздействие газа.

Странник хмыкнул и покачал головой.

— Много разных легенд и преданий собрали исследователи паранормальных явлений до Заразы. Так, ряд "ненормальщиков" упорно считал, что под руслом Волги, она же Итиль, точнее "Эта — Эль", она же Ра, — существует ещё одна река. Подземная. Дело в том, что по расчётам, — общий объём речной воды, втекающей в Каспий, не способен возместить потери от испарений.

Так это или нет, сейчас не важно. Система подземных рек, а также сухих тоннелей существует по всему земному шару. Скажем больше, кое-кто из политиков даже всерьёз рассматривал вариант бегства по такой вот подземной реке на миниатюрной подводной лодке…

Но и это не важно. А вот упорно существующая легенда о том, что если озеро Светлояр пересохнет, то Нижний Новгород провалится, — это уже ближе к теме.

— Светлояр? Что-то знакомое.

— Озеро на территории Владимирской области. Прелюбопытнейший объект. Не раз исследовали, но результаты никогда широко не оглашали. То ли по причине атеистической идеологии коммунизма, то ли по какой другой.

Глубина озера около шестидесяти метров. Где-то с глубины от тридцати метров до дна стены этой сужающейся ко дну водной чаши покрыты льдом. На дне имеет место быть отверстие. Некий вход в некий ход, ведущий неведомо куда. В частности, если верить легендам, то и под Нижний Новгород.

Светлояр посещали и водолазы. В том числе — опытнейшие профессионалы, совершавшие погружения в самых суровых условиях. Так вот, на одной и той же глубине всеми водолазами овладевал дикий ужас. И их как будто выбрасывало обратно. Очень похоже на пучок инфразвука…

— Чёрт! — хлопнула себя по лбу Щука. — Светлояр! Град Китеж!

— Именно, — улыбнулся Странник. — Город, погрузившийся под воду, чтобы избежать захвата врагом. Легенда старая, красивая и много говорящая знающему. Дело в том, что на Светлояре не было острова. Будь там что-то типа комплекса Кижи, дело было бы иное. Прекрасная основа для легенды.

Значит, кто-то воспользовался случаем и дал новую жизнь более древней легенде. Вопрос: повторением чего могла стать легенда о граде Китеже?

Мы переглянулись и отрицательно покачали головами.

— Вам что-нибудь говорит слово ВИНЕТА или ВЕНЕТА?

Это аналогичная, но более древняя легенда о городе на берегу Балтийского моря. Также ушедшему под воду для предотвращения захвата неприятелем. Официально принято считать, что это германская легенда. Однако надо вспомнить, что на территории современной Европы проживало множество славянских племён. Нынешняя Эльба когда-то была Лабой, и по её берегам жили полабские славяне. Нынешняя Пруссия получила своё имя от древних пруссов, славянского племени, полностью уничтоженного германцами во время очередного "Дранг нах Остен".

В числе прочих по берегам Балтийского моря жили славянские племена венетов, венедов, вендов, — разные народы называли их по-разному.

— Венеты — Венета? — предположил Чингиз.

— Может оно и так, — усомнился Ёка. — Но…

— Но на территории Прибалтики русских до сих пор именуют вене.

— Ну, тогда…

— Есть подозрение, что и легенда о Винете также всего лишь воспоминание о чём-то более древнем. И кое-кто из наших всерьёз считал, что на самом деле речь идёт об Антарктиде. Материк древней цивилизации, погребённый под слоем льда. Лёд — та же вода, не так ли?

— И по мере забывания одной легенды кто-то из хранителей древних тайн заботится о том, чтобы подновить легенду? Сохранить в памяти хоть что-то?

— А может, это ещё и указатель, — не знаю почему пробормотал я.

Странник внимательно посмотрел на меня.

— Я тоже так считаю. Вам не приходилось слышать, что Нижний Новгород, — имеется в виду его древняя, верхняя часть, — покоится над подземным озером? Множество родников, бьющих в верхней части, как раз и объясняют тем, что масса земли давит на массу воды и буквально выдавливает воду на поверхность.

— А ещё, — задумчиво сказала Щука, — я слышала про подземные ходы под Волгой на ту сторону и ещё всякое разное, странное, древнее…

— То есть, — прямо спросил я, — вы хотите проверить, нет ли на дне подземного озера затонувшего города?

Странник улыбнулся и промолчал.

— Ну, это ваше дело, — негромко промолвил Чингиз. — А вот насчёт древностей.

— Да?

— Что, на самом деле так серьёзно?

— Где-то в шестидесятых-семидесятых годах двадцатого столетия знаменитый в своё время палеоархеолог Александр Горбовский, автор монографии "Четырнадцать тысячелетий назад", был приглашён в Ватикан. По вопросу расшифровки надписей майя. Это был единственный учёный-атеист, посетивший библиотеку Ватикана. Под подписку о неразглашении, разумеется. Так вот, многого он по возвращении сказать не мог, но обмолвился, что если бы кое-какие документы из ватиканской библиотеки, из той малости, с которой ему дали познакомиться, разумеется, были бы опубликованы, то человечество давно победило бы и рак, и проказу, и многое другое.

— Сволочи, — горько сказал Чингиз. — Ах, какие же все они сволочи…

Кто — они, все поняли и без слов.

Помолчали.

— Можно вопрос? — встрепенулся Ёка. — Что вы знаете об инопланетянах? Говорят, они шарят по нашей планете, как у себя дома.

Странник задумчиво вытянул губы трубочкой, поворошил прутиком в костре и негромко начал:

— Где-то с 1945 по 1965 год на цирковых аренах, — по всей планете, — появилось новое чудо. Труппы лилипутов. Маленькие человечки с блеском исполняли акробатические номера, показывали фокусы и дрессировали небольших животных. Передвижные цирки свободно перемещались и по территории Запада, и по территории СССР. Пока однажды странным феноменом не заинтересовались конторы.

Факты таковы: браки лилипутов давали потомство. Их видели с младенцами соответствующих пропорций. При этом ни один роддом не принимал родов у лилипутов.

Второй факт. Женщины лилипутов не могли вступать в половой контакт с мужчинами нормального человеческого роста. А вот мужчины лилипутов в половой контакт с нормальными женщинами вступать могли и вступали. Любительницы новых ощущений отвечали впоследствии на вопросы контор и уверяли, что соответствующий орган лилипута мог доставить удовольствие женщине с нормальным размером влагалища.

Ни одна школа, во всяком случае, в СССР, не принимала на обучение лилипутов. Так же как и ВУЗы.

Более того, кладбища лилипутов также отсутствуют. Как и их захоронения на обычных человеческих кладбищах.

Тех, кого впоследствии именовали лилипутами, на самом деле таковыми не являлись. Это просто уроды. Больные люди. И карликовые ведущие форта Боярд, и карлик из сериала "Конан", и прочие карлики кино, театра и цирков, — это уродливые люди. Их особенность — в непропорциональности тела, вызывающей особую, отталкивающую походку. Никто из них не способен стать гимнастом, тем более акробатом. В отличие от настоящих лилипутов.

Настоящих лилипутов отличала именно завораживающая пропорциональность их тел. Словно греческие статуи уменьшились в размере при сохранении прежних пропорций тела.

К этому можно добавить широко известные в узком кругу контор события на реке Чусовой, СССР. До соответствующих органов дошли слухи местных жителей, что по берегам реки объявился некий маленький народец, забавные и красивые маленькие человечки, исчезающие как сквозь землю при обнаружении обычными людьми. Когда контора направила туда своих людей, маленький народец из пещер нетрадиционным способом сбил вертолёт КГБ. У того просто-напросто остановился двигатель…

— Вот ещё нам интересно: почему выжили именно выжившие? Гнев Божий праведников ради? Нет. Всякие выжили. Просто повезло? Или: всякой твари по паре?

Странник некоторое время пребывал в раздумчивости.

Наклонив голову и почёсывая висок, ответил:

— Сложно сказать… Насколько представляется мне, судьба каким-то образом связана с душой. Основной контингент прекративших бытие — это инертная масса, "как все". Равнодушные ко всему на свете, кроме интересов своей тушки.

Сразу вспоминается Бруно Ясенский:

"Не бойся врагов — в худшем случае они могут тебя убить.

Не бойся друзей — в худшем случае они могут тебя предать.

Бойся равнодушных — они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существуют на земле предательство и убийство".

Ну, а судьба равнодушных достаточно хорошо предсказана в Откровении Иоанна Богослова, оно же просто Апокалипсис:

"Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тепел, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих". В более ранних переводах — "изблюю".

Возможно, я ошибаюсь, но мне представляется, что гарантом выживания стало наличие души. Любой. Светлой. Анти-светлой. Любой. Хотя, может быть, я неправильно толкую термин — "душа"…

— Ничего, мы поняли, — кивнул Чингиз.

— А как это — душа? В вашем толковании. Нет, правда, интересно!

Это Щука. Локти на коленях, кулачки в щёчки, во взоре любопытство.

Странник вздохнул и посмотрел в костёр. Огонь плясал, скакал, потрескивал угольками, взмывался и опадал, но оставался самим собой. Не так ли и ты, душа человечья?..

— В своё время, повинуясь стадному инстинкту, поиграл я в компьютерные игрушки. Пошаговая стратегия "Герои меча и магии". Проходишь кампанию, несколько сценариев, разгоняешь героя: в атаке сорок там с чем-то, в защите столько же, магии немеренно… А потом — сценарии кончаются и герой остаётся в прошлом. Память об игре остаётся, а героя больше нет… И как-то раз мне вдруг представилось — и очень ярко! — что душа человеческая подобна игроку, а тело и судьба человека — компьютерному герою. И как-то после этого вся моя страсть к игрушкам куда-то подевалась. Гейм овер.

Щука ещё больше подалась вперёд и спросила:

— А как же духовные искания? Поиски? Озарения? Нирвана и сатори? Шамбала и Беловодье?

Странник пожал плечами.

— Сам я думал об этом, но не додумался ни до чего. А вот подсказку, или намёк на подсказку, — нашёл в фантастике.

— Намёк на что? — спросил Ёка.

— На то, каким образом герой может слиться с игроком, разумеется. В рамках нашего сравнения.

И Странник хитро блеснул глазами.

— И как? — жадно спросила Щука.

— Эдмонд Гамильтон. "Молот Валькаров". Пароль: Валькар-Беннинг. Или: Беннинг-Валькар. Без разницы.

— И - что?

— И - всё.

— Как — всё?.. На самом интересном — всё? Нечестно.

Странник медленно покачал головой. В отрицательном смысле.

— Отнюдь. Всё честь по чести. Во-первых, первое правило рассказчика: хочешь быть скучным — объясняй всё и не оставляй загадок. Во-вторых, дёшево доставшееся и ценится дёшево. И в третьих, и в-последних. Если это не просто праздное любопытство, это случится. Рано или поздно. Как говорится: ищите и обрящете. Но обрящете, если поищите. Если внутри вас будет несокрушимое намерение — однажды найти. Тогда этот внутренний магнит, который вы создадите и будете поддерживать в себе, однажды притянет вас к объекту ваших желаний или объект — к вам. Без разницы.

Механизм исполнения желаний был известен изначально. Загадать можно любое желание. Я подчёркиваю — ЛЮБОЕ. Древние знали об этом, почему и сложили поговорку: "Берегись своих желаний, потому что они имеют свойство сбываться".

Вам не приходилось слышать историю об амулете из сушёной обезьяньей лапки, исполнявшем три желания?

— Я смотрел ужастик "Исполняющий желания", — ответил Чингиз.

— Да, нечто в этом роде, — согласно кивнул Странник. — Видите ли, многие религии мира говорят о том, что человек создан по образу и подобию творца нашей планеты, а может быть, и всей нашей Вселенной. Поэтому человек может практически всё, что он захочет. Вопрос в другом: захочет ли он — захотеть?..

— А что он вообще может, этот человек? — тихо спросила Щука. — И каков будет судьба уцелевшего человечества в этом новом мире?

— Ну, новый-то мир как раз и закончился, — усмехнулся Странник. — И на повестке дня как раз возвращение старого доброго мира. Именно того, который и был задуман и создан своим творцом.

Пытливым взором окинул нас, остановил взгляд на руках Чингиза.

— Возьмём для примера ваше умение биолокации или лозоходства. Суть этого явления заключается в возможности входить в контакт с Памятью Планеты. Она же — общее информационное поле. Любители восточных тайностей именуют её "Хроники Акаши". Память Планеты содержит в себе всю информацию обо всём, что было на планете.

В закончившейся цивилизации такое умение являлось редкостью. После снятия блокады и раскрытия солнечной системы у людей со светлыми душами данное умение будет восстанавливаться до полного объёма.

Как бы вам это объяснить?.. Сравним с прошлым.

Свободный контакт с Памятью Планеты означал бы конец масс-медиа. Если есть доступ к любой информации, кому нужны пресса и телевидение? Это был бы конец дозированной информации, пропаганде и прямой лжи.

Это был бы также конец и политике. Человеком нельзя манипулировать, если он знает правду. "И познаете истину, и истина сделает вас свободными". Это евангельское.

— Ага, — мрачно кивнул Ёка. — А ещё это — девиз ЦРУ в ихней штаб-квартире в Лэнгли.

Странник улыбнулся.

— Глобальная сеть Хартмана, диагональная сеть Карри и ромбическая сеть Виттмана, используемые в биолокации — это силовые линии планеты. А "змея Кундалини" или "чакра Муладхара" — это энергетический центр тела человека, расположенный в копчике. Когда он работает на все сто процентов, он даёт возможность перемещаться по силовым линиям и на разной высоте от поверхности планеты. Кстати, гроб с телом пророка Мохаммеда, по легенде, висел в воздухе между двумя магнитами.

Ёка присвистнул, Чингиз крякнул, Щука вздохнула, а я промолчал. Потому что у меня вдруг возникло ощущение, как в самолёте, в воздушной яме. И как раз в этой самой, как её, нижней чакре…

— Второй эффект работающей на сто процентов чакры Муладхара, — поддержание физического тела в состоянии, исключающем естественное саморазрушение.

— То есть — бессмертие? — широко раскрыла глаза Щука.

— Если каждый бандит, банкир или политик будут бессмертными… — начал было заводиться Ёка.

Но Странник укоризненно покачал головой и Ёка тут же развёлся обратно.

— Я же сказал, — тело человека создавалось как вместилище светлой души. В условиях торжества анти-светлых душ все способности, поднимающие человеческое тело над общим уровнем животного мира, блокируются изготовителем.

Торжество анти-светлых душ было возможно исключительно только в условиях закрытой системы. Сейчас же, когда система раскрывается, всё будет как раньше. Супружество светлых душ исключает подселение в тело ребёнка анти-светлой души. Зачатие производится только тогда, когда появляется душа, достойная занять место в человеческом теле.

Разумеется, переходный период будет давать самые неожиданные ситуации. Но в сообществе светлых душ анти-светлая душа будет вынуждена перевариваться, обуздывая и перестраивая себя. Либо вместилище анти-светлой души саморазрушится и она покинет этот мир.

— Интересно, каким образом? — проворчал Ёка.

— Способность получения информации от памяти Планеты вкупе с центром безопасности, именуемым чувством самосохранения, безошибочно определяют появившуюся вблизи анти-светлую душу и её тело.

А дальше действует отлаженный механизм. Человеческое чувство, человеческая мысль, даже в закрытой системе до-Заразного мира, давало возможность разрубать руками камни, ходить босиком по углям, получать реальный ожог от гипнотического внушения и так далее.

"Материя есть сгущённая энергия, энергия есть сгущённая мысль". Эта формула существовала ещё до Гермеса Трисмегиста. В общинах светлых душ древности провинившегося просто ставили перед общим собранием и смотрели ему в глаза. И этого было достаточно.

Если срам, то есть обвинение на людях, вызывало в душе провинившегося стыд, то есть искреннее переживание недопустимости своего проступка, — в душе преступника происходили процессы, ведущие к его исправлению.

Если провинившийся упорствовал в желании продолжить анти-светлую деятельность, проявляемую как в физическом действии, так и в попущении разрушительно-паразитического мышления, — общий чувственно-мысленный импульс общины просто прекращал существования такого тела, вредящего общине.

— Сказка, — мечтательно прошептал Ёка.

— Нет. Бывшая и вновь возвращаемая действительность. Общение с животными, растениями, насекомыми и микроорганизмами. Осознание себя как существа, ответственного за поддержание божественного порядка во Вселенной… Это я малость загнул. Достаточно для начала и планеты…

Ну и всякое такое прочее. Общий объём своих обязанностей и возможностей мне и самому до конца не ведом. Я, как уже говорил, начинающий бог, неопытный…

Странник несколько смущённо улыбнулся. И замолчал, думал о своём, переживал что-то там, про себя. И это молчание, как мне показалось, говорило больше слов. И эти чувства, расходившиеся от Странника волнами, как от камня в воду, проходили через нас.

И мы тоже что-то там, внутри, чувствовали. Чему-то там со-чувствовали, что-то вместе с ним со-переживали. И нам было чудно хорошо. Просто быть. Вот так, вместе. Встречаться взглядами в пламени костра. Улыбаться стрёкоту кузнечика за спиной, ощущая сердцем его маленькие заботы. Слушать дыхание Земли. И знать, что там, за туманом истинных сумерек, светит незнакомая звезда, звезда по имени Солнце.

И — знать. Просто знать, что всё будет — хорошо.

 

Послесловие или эпилог

Ну, вот так вот оно, в общем-то, всё и закончилось.

Как и сказал Странник, яхточку его мы нашли без проблем. И донесла она нас попутным ветром до дома в тишине и покое.

Груз сдали Бате, Щуку — в медчасть, а мы отправились к подрастающему поколению. Учить жизни в изменившихся условиях.

И вот тут-то стало всё больше крепнуть то, что впервые проявилось ещё на яхте. Мы начали чувствовать друг друга. Во сне или бодрствуя, отдыхая или занимаясь делом, — каждая голова Змея чувствовала, что происходит с двумя остальными. Как будто у нас и взаправду появилось общее тело.

Дальше — больше. Стало увеличиваться расстояние нашей новой чувствительности. Десять метров, сто, пятьсот, километр…

А потом как-то внезапно обнаружилось, что если мы расположимся в пространстве на равном расстоянии друг от друга, правильным треугольником, — то начинает происходить ещё более интересное. Мы начинаем ощущать общее состояние дел в пространстве внутри данного треугольника.

Недели через три после этого открытия мы решили посоветоваться с Батей и Дядей Знайкой. И, не сговариваясь, каждый принёс рисунок от руки, — как он себе это представляет. А нарисовали мы все, как выяснилось, одно и то же.

Равносторонний треугольник, возле вершины каждого — несколько концентрических окружностей. Самые большие диаметры — пересекаются. Как будто каждый из нас превратился в источник какого-то излучения.

Потому что те, с кем мы долго общались, тоже начинали становиться похожими на нас. А если точнее, группы наших воспитуемых стали приобретать качества Змея. Только их способность чувствовать одногруппника была слабее нашей. На меньшем расстоянии. И ещё. Если мы ощущали остальных людей нашего селения как некий однородный фон, опознавая только двух остальных, — то наши молодые ученики могли определить нас, своих учителей, на расстоянии, в несколько раз превышающем их чувствование друг друга внутри группы.

Одним словом, всё менялось. И мы, и люди вокруг нас. Батя, пусть шутейно, но серьёзно сказал, что наш Змей сам превратился в источник своеобразной заразы, точнее — анти-заразы. Доброй Заразы, как выразился Дядя Знайка.

И мы, подумав, сообща согласились с этим названием.

Естественно, было высказано предположение, что причина всему — Странник. Изменившись сам, он заронял семечко изменения во всех, с кем общался. Слишком уж тут цепочка складывается. Он — мы — ученики…

Решили поставить опыт с участием Щуки.

Ах, да! Щука оказалась здорова. И вдобавок — девственница. Что для пред-Заразной молодёжи было из ряда вон выходящим событием и граничило с чудом.

Правда, попытка построить квадрат с её участием чудом не увенчалась.

Зато когда Щуку поместили в центр треугольника из нас, то расстояние нашей, Змеевой чувствительности, увеличилось в полтора раза.

Так, в общем-то, по общему согласию и поступили. Щука осталась в центральном поселении, при штабе, если можно так выразиться. А три головы Змея поселились на выселках. Всё в той же роли: учителя-излучатели, воеводы в случае необходимости. Едины в трёх лицах, аки боги древности…

Сидели мы на своих местах практически безвылазно. Но одинокими себя не ощущали. Потому что чувствовали друг друга всё чётче и ярче. И находясь в лигах и милях друг от друга, как будто сидели у одного костра и перещуривались через пламя после первой кружки горячего чая. С брусникой.

А потом, как-то буднично, меня оженили. Случилось всё просто и обыденно. Приходит на наш выселок, фортецию, так сказать, передовую, телега грузовая из центрального села, столицы нашей. Гнезда мудрости и логова культуры. Это я так, шутейно.

Ну, бочки-ящики, то-сё. Только на облучке — сам Батя собственной персоной. И подводит он ко мне девицу…

Выяснилось, что гороскопы наши, или что там ещё, у нас совпали. Эти, как их, биоэнергетики и прочие там исследователи непривычной материальности постарались. И она выходит вроде как моя суженная-ряженная и всё такое прочее.

Ну, что? Пора, вроде как. Стерпится — слюбится, а там и дети пойдут.

Помню, выносит повивальная бабка, — акушерка по до-Заразному, — мне первенца нашего. И кладут мне в руки свёрточек с глазками. И глазки эти меня, значит, осматривают. Вроде как смотр делает: хорошего ли папу себе выбрал на предмет рождения в этом мире. Причём смотрит вполне осмысленно. Как оно впоследствии и оказалось.

А я как руки в локтях согнул, так и шевельнуться боюсь. И смотрим мы друг на друга, и похоже, с одинаковым недоумением. А потом он зевнул, глазищщи свои прикрыл и засопел в две дырочки. И меня вроде как чуток отпустило. А бабка повивальная на нас глядит, улыбается.

Ну, бабка, сами знаете, — это должность. Годочков ей на первый взгляд, тридцать или на чуток поболее.

Хотя, кто ж его знает. Бате нашему за седьмой десяток уже перевалило. Он у нас ещё в первой половине двадцатого века на свет уродился. А выглядит… Нет, ну, солидно выглядит. Но без каких-либо признаков саморазрушения организма. Даже седина куда-то подевалась.

Любопытно, что это? Ещё одно, прежде не замечаемое, последствие нашей встречи со Странником? Ведь если взять и сравнить Батю, привозящего мне невесту, и его же, приехавшего поздравить со второй дочерью, — и странно, и радостно…

Любопытственно выходит. И всё интереснее и интереснее.

Вот эта-то интересность и заставила меня взяться за столь несвойственное мне дело, как написание мемуаров.

Перечитал и усмехнулся: эким высоким штилем накарябано!

Ночь. Луна. Безветренно. На небе ни облачка, сплошные звёзды. Я сижу на северной стороне обзорной площадки воеводского дома. Внизу, подо мною, по стене прохаживается часовой. Вот у нас уже и усадьба. Со стенами, хозяйственными пристройками, погребами и всем прочим. Время шалашей и землянок кануло в прошлое. Как и ночные тревоги, впрочем. Часовой — это так, тренировка и дань традиции. Головы Змея — давно уже не передовые рубежи, а узловые точки средней линии. Забавно.

Я сижу на кошме, сложив ноги по-турецки, как это раньше называли. Передо мною — переносной столик для письма, он же низкая широкая скамеечка. На верхней доске тетрадь общая, ученическая, карандаш механический с грифелем 0, 5. Всё из прошлого, до Заразы.

Из нового — только мой маленький домашний талисман. Миниатюрная копия знамени Фанагорийского полка. Лучших рукопашников армии своего времени. Родоначальник спецназа ГРУ, на мой взгляд. Полк прорыва князя Суворова. Единственного военачальника планеты, не проигравшего ни одной битвы.

Супружница моя лично вышивала. На пяльцах. По-старинному. По моему рисунку, ещё до Заразы лично мной сделанному. Всё время в нагрудном кармане носил, сейчас на стенке в изголовье ложа нашего, под стеклом…

Супружница, любушка моя. Хороша. И с характером, и понимающая. И всё такое прочее. В полную препорцию, как говаривали те же фанагорийцы.

Я ведь чего тут сижу и писанину развожу? Потому как не спится. А почему мне не спится? Потому что часов этак, несколько, назад, на закате, подкралась половинка моя драгоценная со спины, якобы незаметно. Я, понимаете, сижу в полной медитации, а она мне спину обнажённую грудками своими острыми царапает, прямо в клочья рвёт, фигурально говоря.

— А что, — говорит, — уважаемый воевода. А не сводить ли вам в поход вашего гвардейца?

А меня самого уже и смех разбирает и прочие предпоходные волнения начинают подымать голову. И отвечаю я любушке моей, якобы серьёзно:

— А не наблюдаете ли вы в ауре моей, матушка-государыня, следов глубочайшей внутренней работы с тонкими энергиями? Надоело мне по земле ходить, левитировать желаю. А для сего требуется соответственный отдел нижней чакры прочистить, отремонтировать и в порядок привести. Чтобы парить на силовых линиях планеты, аки большой полосатый мух.

— Ага, — отвечает, — а человеческий организм, как мне неоднократно говорил супруг и повелитель, больше всего напоминает галактический крейсер из дозаразного кино. Вот сейчас и проверим…

И — хвать меня за орудию главного калибра.

— Учебная тревога!..

А и я сам уже немного встревожился. Хотя и приятно, конечно, что твоя орудия главного калибра находится под надёжным присмотром проверенного специалиста. Но всё же, кашляя смехом, спрашиваю:

— Почему — учебная? Может — боевая?

А она посерьёзнела сразу, к спине моей полностью прижалась и говорит на ухо:

— Нет, — говорит. — Вот когда нового ратника ковать будем, тогда и будет тебе боевая. А пока — учебная. Марш — в траншею!

Ну, в траншею, так в траншею. Наше дело служивое…

Вот опять же — странно. Поднялся я на площадку обзорную, покинул уютно сопящую на ложе нашем супружницу мою, половинку драгоценную. И недоумеваю. По прошлому опыту — это мне сейчас без задних ног дрыхнуть полагается. А я сижу вот, и горы свернуть готов — такая силища меня распирает. И трачу я её не на ту же внутреннюю работу, а на мемуар для потомков.

Хотя — нет. Не для потомков. Это мне вот сейчас вот только что в голову пришло. Для себя я пишу. Для себя. Пройдёт какое-то время, и почую я, что опять чего-то не хватает, а чего — и сам не пойму. И чтобы рвануться вперёд, сделаю я предварительно шаг назад, в прошлое.

Взгрустнётся мне однажды в дождливый осенний вечер. Годочков этак через триста-четыреста. И полезу я на чердак, али ещё куда, достану заветную бутылочку, выну вот эти вот листочки, прочитаю написанное, ахну от внезапно возникшего понимания, шлёпну себя ладонью по лбу и тихо шепну сам себе:

— БОЖЕЧКА ТЫ МОЙ, КАКОЙ ЖЕ Я БЫЛ — ДУРАК!..

Конец первой части