Я зябко поежилась и с тоской посмотрела на услужливо распахнутую дверь отеля.

— Бай, мадам, — вежливо склонив голову, бесстрастно пропел швейцар, провожая меня из уютного мира «Бунд Риверсайд» в промозглую сырость Шанхая.

— Бай, — я замешкалась на ступенях. — Се се ни.

Меня поразила тишина Пекин Роуд. Такая оживленная и шумная вчера — многоголосый гомон пешеходов, перемежающийся гудением автомобилей, — сегодня эта длинная узкая улица показалась мне пустынной.

Не видно ни людей, ни машин.

Только на той стороне, наискосок от входа в отель маячили какие-то три подозрительные фигуры.

Я спустилась на тротуар.

Может, мне тоже лучше никуда не ходить и подождать гида в отеле?

Я оглянулась на ярко освещенные окна «Бунд Риверсайд». Посижу пока в баре… Прямо здесь, на первом этаже… Попью кофейку, почитаю путеводитель…

Должна же я подготовиться к встрече с прекрасным?

Бог даст, к полудню распогодится, выглянет солнышко. Почему нет?!

На дворе сентябрь. В сентябре в Шанхае еще стоит хорошая погода. Мама сказала, сезон дождей начинается только в ноябре.

Или в октябре?

Не помню.

Память у меня в этой поездке стала резко сдавать. Вероятно, от недосыпа. Забываю всю прямо на ходу!

Надо с этим что-то срочно делать. Без памяти плохо! Соврешь и забудешь, что и кому соврал.

Доказывай потом, что это была ложь во спасение… Все равно все будут считать тебя врушкой.

Придется, наверное, вместе с Ниночкой начинать учить стихи. Говорят, это помогает.

— Зайка, блин! — ругнулась я, резко остановившись перед загоревшимся красным сигналом светофора.

Не зайка, а ежик в тумане! Глупый, жадный до норковых шубок ежик!

Даже китайцы в такой туман по домам сидят!

Одна я по Шанхаю шарюсь.

Прусь, сама не знаю куда. Чуть под машину не попала!

Я недовольно посмотрела по сторонам. Нет, это невозможно! Откуда здесь светофор? Вчера его точно не было.

Во всяком случае, я не помню, чтобы мы с Алсуфьевым переходили дорогу по сигналу светофора, едва спустившись с крыльца «Бунд Риверсайд». Я растерянно оглянулась, чтобы привязавшись к отелю, сориентироваться на местности, и нос к носу столкнулась со вчерашним китайцем.

Помните, того старого китайца у лифта в «Парк Отеле», который вчера меня так напугал?

Сегодня он стоял на перекрестке, всего в двух шагах позади меня.

— Здравствуйте, — растерялась я.

Старик от неожиданности испуганно моргнул.

Я тут же поправилась:

— Ни хао!

Откуда старый китаец может знать русский язык? Ясное дело, он не понял, что я с ним поздоровалась.

Он не ответил и на этот раз и как-то по-черепашьи втянул голову в плечи.

Я ободряюще ему улыбнулась.

Чего привязалась к старику? Сама не знаю.

Набросилась: «Здравствуйте! Ни хао!»

Нужны ему мои приветствия? Наверняка он меня не узнал. Не узнал и испугался. Старые люди весьма подозрительны.

К тому же я и сама была уже не очень уверена в том, что это вчерашний старик.

Скорее даже была уверена в том, что это не он.

— Извините, — едва слышно пробормотала я и, обойдя застывшего, словно изваяние, китайца, направилась в противоположную сторону.

Он?! Не он?! Похож?! Не похож?!

Какая мне разница?

Мало ли в Китае старых, похожих друг на дружку китайцев?

В старости все будем на одно лицо!

Нашла о чем беспокоиться. Лучше б подумала, как поскорее попасть на Нанкин Роуд.

Я уже пожалела, что изменила направление и пошла в сторону набережной Бунд.

Выбрала самый длинный путь!

Все основные магазины, как я успела вчера заметить, начинаются достаточно далеко от реки Хуанпу, где-то в середине улицы, сразу за станцией метро.

А до метро будет гораздо ближе, если идти налево!

Я ведь сама только что смотрела по карте. Из отеля по Пекин Роуд налево, потом еще раз налево, и выйдешь прямо к станции метро.

Не сбавляя шага, я круто развернулась и чуть не врезалась в китайца.

Ой! — отпрянула я, испуганно глядя на него.

Потерпевший моргнул и по-черепашьи втянул голову в плечи.

Кошмар какой! Это снова был он. Тот самый старик, с которым я несколько минут назад столкнулась на перекрестке.

Чего он ходит за мной по пятам? Тоже ищет короткую дорогу к Нанкин Роуд?

Я запаниковала и со всей дури ломанулась на другую сторону улицы.

А вы бы, скажете, на моем месте не запаниковали? Вам безразлично, что за вами по пятам ходят старые китайцы?

Что ж, могу вас поздравить, вы человек не робкого десятка.

Я оглянулась. Старик безмолвно стоял посреди тротуара. Там, где я его оставила.

Странный какой! Совсем без эмоций. Может, он в шоке? Испугался?

Или ударился?

Я по сравнению с ним просто великанша. Он такой худенький, маленький. В чем только душа держится?

Может быть, он ушибся? Стукнулся об меня и теперь нуждается в помощи?

Да, нет. Вроде бы я его не задела?

Я машинально поправила сползшую бретельку лифчика.

Не задела?

Тогда почему лямка у моего бюстгальтера свалилась, а старый китаец пребывает в прострации?

Я сама, очевидно, находилась в прострации, когда долбанула бедняжку.

Я перекинула сумку с плеча на плечо.

Тяжеленная… Будто камнями набита.

Неужели я тюкнула старика этой увесистой сумкой и не заметила?

Так и убить недолго!

Много ли такому тщедушному надо?

Нет, это невозможно! Почему я даже в Шанхае не могу спокойно пройтись по магазинам? Почему со мной вечно что-то приключается? Почему этот старик выбрал для столкновения именно меня?

Вокруг полным-полно фонарных столбов!

Может, призвать на помощь портье, пока я еще недалеко ушла от отеля? Пусть он разберется со стариком. Выяснит, не нужно ли ему чего?

Не спуская глаз с пострадавшего, я двинулась в сторону отеля.

Что вы думаете?

Дед на той стороне Пекин Роуд развернулся на 180 градусов и тоже побрел в сторону «Бунд Риверсайд».

Все-таки этот старый китаец очень похож на того, что был вчера в «Парк Отеле». Я, конечно, не поручусь головой… Но…

Та же тужурка, те же черные матерчатые туфли…

В общем, я решила не мучиться и проверить свою догадку прямо сейчас. Недолго думая, я поступила так, как делают в кинофильмах шпионы, проверяя, есть ли за ними хвост.

Я медленно, нога за ногу дошла до ближайшего переулка, круто свернула за угол, пробежала вперед и как вкопанная остановилась возле первой же сувенирной лавочки.

В витрине — шелковые халаты, смеющиеся будды из нефрита и бронзы, фарфоровые вазы, веера — обычный ассортимент шанхайских сувенирных магазинов.

Прилипнув к стеклу, я старательно делала вид, что разглядываю товар, сама же косила взглядом направо. Ждала, появится ли в переулке мой старый китаец.

Он появился. Неспешно шаркая, вывернул из-за угла и медленно побрел в мою сторону.

Даже тогда я еще не очень сильно испугалась и действовала на автомате, как будто понарошку. Будто бы все это происходит не со мной, а с кем-то другим.

Я здесь просто сторонний наблюдатель.

Не дожидаясь, пока мой предполагаемый преследователь поравняется со мной, я открыла дверь и вошла в лавочку.

Громко звякнул дверной колокольчик.

— Ни хао, — за прилавком улыбчивая китаянка.

— Ни хао, — я вымученно улыбнулась и направилась прямиком к зеркалу.

Большое овальное зеркало в старинной бронзовой раме висело на стене напротив окна (лучшего места, чтобы незаметно наблюдать за происходящим на улице, для зеркала не придумаешь).

— Ни хао! — китаянка широко развела руками, предлагая товар.

— Се се ни, — я ткнула пальцем в первый попавшийся на глаза веер.

Сладко улыбаясь, продавщица прикрыла глаза, показав, что одобрила мой выбор, и пустилась в пространные объяснения.

Старый китаец уже добрел до витрины и сквозь запыленное стекло отрешенно смотрел то ли на меня, то ли на товар.

Я не сводила глаз с зеркала. Я все еще надеялась, что обозналась.

Мало ли стариков в Шанхае, с его шестнадцатимиллионным населением?

К тому же я где-то читала, что для европейцев все китайцы кажутся на одно лицо, так же как для китайцев — европейцы.

Возможно, я просто ошиблась. Увидела похожую одежду, синюю тужурку и черные матерчатые туфли, и с перепугу приняла одного старика за другого?

Продавщица меж тем стрекотала, не умолкая. Нахваливала свой товар.

Показала рисунок с одной стороны, потом с другой, с треском веер закрыла, с треском открыла, обмахнулась, с чувством его понюхала и дала зачем-то понюхать мне.

Я послушно вдохнула. От сладкого запаха сандалового дерева закружилась голова.

Я напряженно всматривалась в узкое лицо, отраженное в зеркале. Ошиблась?

Нет! Определенно это он!

Тот же ежик седых волос, то же иссохшее лицо цвета пергамента, а главное взгляд. У этого старика такой же безучастный и настороженный взгляд, что и у вчерашнего.

Я понимаю, это звучит странно. Взгляд не может быть одновременно и настороженным, и безучастным. Но этот человек за окном смотрел именно так. По-другому не скажешь.

Я забеспокоилась. А вдруг это правда? Старик здесь потому, что вчера узнал нас с Алсуфьевым. Это не случайная встреча. Он следит за мной? Следит со вчерашнего вечера.

Мне не померещилось. Он смотрел на нас, узнавая. Он действительно нас узнал.

Он работал в «Пикарди» лифтером! Теперь я в этом уверена. Ведь вчера он тоже толкался возле лифта.

То-то он показался мне смутно знакомым. Что-то такое было в его облике… То ли посадка головы, то ли манера поворачивать голову…

Не знаю. Знаю только, что напрасно я как страус прятала голову в песок, успокаивая себя где-то вычитанным, будто бы на европейский взгляд все китайцы на одно лицо.

Может, оно и так, может кому-то все едино, только не мне.

Все эти дни, что я в Китае, я прекрасно различала людей по лицам, а не по одежде.

Точно. Мы с Алсуфьевым были знакомы с этим лифтером в детстве. И не узнали его потому только, что были детьми. Мы и отель-то свой, который внешне мало изменился, узнали с большим трудом. Что ж говорить про человека. Прошло столько лет.

Мы его не узнали, а он нас узнал. Еще бы ему нас не узнать! Это сейчас он древний старик, а в те далекие годы был в самом расцвете лет.

К тому же внешне Алсуфьев, как две капли воды, похож на своего отца.

Не удивлюсь, если этот старый маразматик, вообще принял Сережу за Алексея Евгеньевича.

Кто его знает, что ему померещилось?

Не все ведь в старости остаются адекватными, как моя мамочка или та же «мама в законе», например. Светлая голова после восьмидесяти скорее исключение, нежели правило.

Я-то уж точно в этом возрасте буду полной идиоткой. С моими-то нервами и образом жизни.

Это не жизнь, нет, это сплошные нервные перегрузки!

Я вернула веер хозяйке и снова посмотрела в зеркало.

Кошмар какой! Старик все еще топтался возле витрины и, не отрываясь, смотрел на меня.

Сомнений нет! Он выследил нас еще вчера вечером. Отправился следом, когда мы вышли из «Парк Отеля», проводил до Пекин Роуд, выяснил, где мы с Сергеем остановились, и сегодня с утра поджидал у дверей.

Нет, это невозможно!

Что ему нужно? Неужели, Веруня права?! Мне нельзя было возвращаться в Китай? Тем более в Шанхай! Ни мне, ни Алсуфьеву!

Я усердно гнала от себя эти мысли, почти теряя сознание от страха и чувственного дурманящего запаха сандала.

Потом загадала: если китаянка предложит мне сейчас другой веер, то все пропало, если нет — все обойдется.

Китаянка загадочно улыбнулась и поманила меня к прилавку. Я с трудом отлепилась от зеркала и на дрожащих ногах двинулась к ней.

«Только не веер. Только не веер. Пусть это будет все, что угодно, только не веер», — молила я, все еще надеясь, на лучшее.

Может быть, попросить китаянку о помощи?

Пусть вызывает милицию! Нет, лучше пусть позвонит в наше консульство.

Как я буду разбираться с китайской милицией, не зная китайского языка, если я и по-русски то не знаю, что сказать?

Решено. Сейчас попрошу хозяйку вызвать сюда представителя российского консульства.

Должно же быть в Шанхае консульство Российской Федерации? Если нет консульства, то уж почетный консул наверняка есть.

Пусть вызывает почетного консула.

А еще лучше и тех, и других, то бишь и консульских, и милицию одновременно.

Много — не мало!

Пусть разбираются!

Я за чужие грехи отвечать не намерена! У меня семья.

Ниночка даже в школу еще не ходит. Как ребенок будет расти без меня?

В общеобразовательную школу отведи-приведи, в музыкальную школу отведи - приведи, на хореографию отведи-приведи…

Бабушки у нас не железные! Для них, в их то преклонном возрасте, это будет еще та нагрузка.

Черт знает, что творится!

Паны дерутся, у холопов чубы трещат.

Кто их там знает, что не поделили полвека назад Хрущев с Мао Цзэдуном.

То всем миром на всех углах во весь голос распевали: «Русский с китайцем — братья навек», а то разругались, чуть ли не до разрыва дипломатических отношений.

Мой папа китайцам не навязывался. Он приехал в Шанхай не сам по себе, а по приглашению китайского правительства и помогал Китаю строить социализм не по своей инициативе, а по его же просьбе.

Кто объяснит мне теперь, в чем состоит его вина перед Китаем и за что меня, его дочь, здесь преследуют?

Как говорится, не делай добра, не получишь зла!

За добро надо платить.

Китаянка тем временем нырнула куда-то под прилавок и, радостно улыбаясь, раскинула на прилавке элегантный халат из тончайшего шелка.

Я ахнула. Красота необыкновенная! Глубокий тон цвета горького шоколада, изящная, лаконичная вышивка золотом, хорошая длина…

Это именно то, что я хотела для Славы. Мой благоверный будет в нем неотразим!

Я полезла в сумку за сантиметром. Главное, чтобы халат подошел по размеру.

— Хо? — довольная моей реакцией китаянка движением фокусника набросила халат мне на плечи.

— Нет, — рассмеялась я. — Это не для меня. Для мужа! — Я гордо раскинула руки в стороны, показывая, какой у меня муж.

Она понимающе закивала и подтолкнула меня к зеркалу.

Я в зеркало на себя глянула и сама себе не понравилась.

Ничего удивительного. Я знаю, что коричневый цвет мне не к лицу. Он меня съедает.

Одна радость, кроме нас с халатом в зеркале больше никого не было.

Я резко обернулась. Пусто! Старый китаец исчез.

Вот идиотка!

Пуганая ворона куста боится.

Даже если этот старый лифтер признал в Алсуфьеве Алсуфьева, идентифицировать меня он не смог бы по определению.

Нет, я, конечно, похожа на папу. Все говорят, что я папина дочка.

Но даже при таких исходных данных признать в заезжей тетке нежного предклимактерического возраста взрослую дочь своего давнего знакомого, которого ты не видел с молодых лет, практически невозможно.

С этим нельзя не согласиться!

Я повеселела и достала-таки из сумки сантиметр и записную книжку с размерами и мерками всех членов моего многочисленного семейства.

От добра добра не ищут! Зачем тратить время, таскаясь в такую погоду по магазинам, когда можно подобрать подарки для своих домашних здесь, у этой милой китаянки.

Я решила купить всем своим по халату.

Приветливая хозяйка лавочки без слов поняла всю серьезность моих намерений и завалила прилавок халатами всех цветов радуги.

Я разволновалась. Сложно выбрать среди такого разнообразного многообразия. Я даже расчихалась, то ли от пыли, то ли от волнения.

Китаянка озабоченность мою поняла и, потрясая в воздухе пачкой юаней, объяснила на пальцах, что даст мне хорошую скидку, прямо пропорциональную количеству покупок.

Я удовлетворенно кивнула. Всегда лучше купить больше, чем меньше. Чтоб потом не жалеть!

Я выбирала, измеряла отобранное портновским сантиметром, сверялась с записями, торговалась, откладывала…

Мне, как всегда, хотелось купить самое лучшее по самой лучшей цене.

Понятное дело, я совсем позабыла о старом лифтере.

Покончив с халатами, я накинулась на фигурки из нефрита. Смеющиеся будды и будды со строгими лицами, драконы, львы, резные шары… Я сортировала их по цвету нефрита и по размеру.

Потом перекинулась на бронзу. Мне показалось, что фигурки из бронзы выглядит изящнее нефритовых.

Я была в ажиотаже и боялась упустить свою выгоду.

Опомнилась только, когда увидела, как хозяйка с довольным видом пакует две парные вазы из перегородчатой эмали.

Как я все это потащу?

— Се се ни, се се ни, — испуганно заверещала я. — Хватит! — Я поспешила расплатиться.

Китаянка с низким поклоном вручила мне пару объемистых, битком набитых пакетов и небольшой яркий пакет с веерами.

— Презент, — с достоинством пояснила она.

Я уныло поблагодарила.

Плакала моя шубка!

Придется теперь возвращаться в отель. Куда я пойду с такой тяжестью? Я посмотрела на часы.

Впрочем, если поднажать, то вполне можно успеть и за шубкой.

Первым кого я увидела, выйдя из лавочки, был старый китаец!

Он невозмутимо подремывал возле водосточной трубы, стоя прямо на моем пути к «Бунд Риверсайд».

Признаюсь, я сглупила.

Мне надо было спокойно идти своей дорогой. К своему отелю. Либо спокойно идти, либо же прорываться с боями. Это уж как получилось бы!

Нельзя было отступать, а я оплошала.

Потому что от спешки, всех этих треволнений и дурацких мыслей у меня разболелась голова.

К тому же я растерялась! Ведь я думала, что китаец давным-давно ушел.

«Доигралась!» — с непонятным удовлетворением подумала я и, развернувшись на каблуках, направилась в совершенно противоположную от отеля сторону.

У меня и в мыслях тогда не было прощаться с жизнью, я просто решила обойти препятствие и выйти к отелю с другой стороны.

«Нужно будет свернуть на ближайшем же перекрестке налево, потом еще раз налево, и тогда я выйду на Пекин Роуд прямо напротив «Бунд Риверсайд»», — думала я.

Мне казалось, я хорошо сориентировалась.

Перекрестка почему-то все не было. Прохожих тоже не было.

Мне стало жутко от звука собственных шагов.

Я шла и боялась оглянуться. Знала, если оглянусь, то увижу старого китайца.

Далее события развивались так стремительно, что у меня совершенно не было времени подумать.

То есть думать-то я думала, но делала это в таких экстремальных условиях, так резво и настолько скверно, что, правду сказать, лучше б не думала вовсе, а прислушалась к интуиции.

Но, как говорится, горбатого только могила исправит.

Я прибавила шагу и неожиданно вышла к реке.

«Хуанпу!» — подумала я и испугалась.

По моим понятиям я никак не должна была выйти на набережную. Ведь я направлялась совсем в другую сторону.

Я тотчас решила, что заблудилась. Меня не смутило ни то, что широкая полноводная река Хуанпу превратилась за одну ночь в узкую речушку, ни отсутствие на ней теплоходов и круизных катеров.

Я была уверена, что заблудилась и не знаю дорогу к отелю.

Мне даже в голову не пришло, что это не Хуанпу, а Сучжоу Крик. Тот самый канал, что я видела вчера из окна своего номера.

А это значит, что шла я правильно. Мне нужно было только повернуть налево… Потом еще раз налево…

Идиотка несчастная!

Не сбавляя шага, я перешла по узкому мосту на другую сторону реки.

Туман, казалось, стал еще гуще.

Я уже не шла, я бежала. Волосы растрепались, тяжелые мешки с сувенирами больно били по ногам…

Я перебежала дорогу и свернула в какой-то тихий переулок, потом еще раз, и еще…

И вот я уже в другом мире! Я попала в другой город! В другой Шанхай!

Узкие улочки, низкие двухэтажные домишки… На первом этаже лавочка, на втором живут хозяева.

Противно пахло канализационными стоками.

Узкие улочки становились все более узкими (по ним не смогла бы проехать даже легковая машина), низкие двухэтажные домики кончились, начались одноэтажные.

Да нет, какое там одноэтажные?

Эти вросшие в землю полуразвалившиеся лачуги были от силы в пол-этажа.

В окнах полощется мокрое белье, висят ощипанные тушки уток, подвешенные за лапки вниз головой.

Господи, помоги! Вразуми и наставь, господи!

Неожиданно для себя я завернула в какой-то маленький квадратный дворик.

Я огляделась. Спрятаться здесь было негде!

— Ни хао! — позвала я хозяев. — Ни хао! Помогите, пожалуйста. Help!

Никакого ответа!

Я подошла к открытой двери и отодвинула бамбуковую занавеску.

В нос ударил запах лапши.

— Help me, — свистящим шепотом сказала я и бочком вошла внутрь. — Help me…

Никого!

Я поставила тяжелые пакеты на пол и беспомощно огляделась.

Похоже, что в домике всего одна комната. Наверное, хозяева вышли на минутку на улицу?

Тяжелый топот, раздавшийся за моей спиной, не оставил времени на раздумья.

Отпихнув свои пакеты ногой, я поспешила спрятаться за дверь.

Мой преследователь громко сопел на пороге, пытаясь выровнять дыхание.

Я замерла, не дыша.

Мне показалось, что даже сердце у меня остановилось, чтобы не выдать своим стуком мое присутствие.

Легонько брякнули друг о друга бамбуковые палочки занавески.

Я догадалась, что мой старый китаец вот-вот переступит порог и войдет в комнату.

Я вся обратилась в слух.

Нельзя было упустить момент.

Я должна была сработать четко и синхронно.

Судорожно сжимая дверную ручку, я выжидала, когда он начнет движение.

Едва заметное колебание воздуха, и я с силой толкнула дверь от себя, резко выбросив обе руки вперед.

Чвак!!!

Отвратительный чавкающий звук! Будто бы огромный кусок парного мяса выскользнул из рук и, упав с большой высоты, ударился о каменную плитку пола.

Я громко сглотнула и потеряла сознание.