Лёха на первую финальную гонку уезжал таким уверенным, что я даже посмеялся над ним:

– Ты, Лёха, сегодня придёшь первым от заду. Вот увидишь. Когда все уже спать лягут.

– Это ты приедешь первым от заду, – огрызнулся Лёха. – А я первым с переду.

Я опять утоптал песок на месте старта, и как только упала решётка, Лёха так рванул, что всего меня песком забросал. И даже папу. И было видно, что Лёха на трассу выскочил первым же, обогнав остальных метров на десять. И тут же исчез из виду, потому что трасса как бы падала под горку, потом поднималась, делала петлю, вновь падала, чтобы подняться окончательно, обежать стоянку автобуса с радио, в котором сидел дядя-комментатор, и вернуться назад.

Все папы побежали на трассу, а мамы уже стояли там, кому где нравилось, а я опять не побежал. Я пошёл пешком и, когда дошёл, Лёха выскочил со «стиральной доски» на поворот, развернулся и погнал дальше. Несколько гонщиков шли за ним следом, но с явным отставанием. А ближе всех к Лёхе даже и не «тридцатьчетвёрка», а «пятидесятка».

Вот Лёха снова показался, исчез, затем выскочил на большой трамплин, перелетел через него, приземлился сразу на два колеса, вошёл в большой поворот по внешнему радиусу и, – я даже не успел ничего ему крикнуть, – а он уже пронёсся мимо.

Тут я увидел, как наш папа, высунувшись на трассу из-за ограждения, крутит рукой, как бы накручивая обороты, давая понять Лёхе, что его соперники у него на хвосте, что надо поднажать и уходить от них ещё дальше. Но на хвосте у Лёхи после трамплина «висела» одна лишь «тридцатьчетвёрка», которая обогнала «пятидесятку», но на таком длинном хвосте, что и говорить нечего. Тренер «тридцатьчетвёрки» стоял на другой стороне и тоже что-то прокричал и покрутил рукой, но, как мне показалось, это ничего не изменило.

А на самом деле изменило. Когда Лёха показался из-за дальнего поворота, «тридцатьчетвёрка» «висела» у него уже не на хвосте, а на колесе.

И я подумал, что «тридцатьчетвёрка» – она ведь тоже не промах, она ведь тоже жмёт, ей ведь тоже хочется быть первой, у неё опыт, у неё звание, кубки, медали, а тут… Кто для «тридцатьчетвёрки» такой Лёха под номером пять? Даже и не знаю, кто он для неё такой. Может, «тридцатьчетвёрка» просто так решила отстать немного и посмотреть, что это за «пятёрка» такая, а потом так жимануть, что от Лёхи ничего не останется. А может быть и так, что она, «тридцатьчетвёрка», думает сейчас, что у неё, то есть у него, что-нибудь с мотором: не тянет или ещё что. Может… Всё может быть.

«Лёха, миленький, – шепчу я, увидев, как Лёха выскакивает на новый поворот, а вслед за ним «тридцатьчетвёрка». – Ну, нажми ещё чуток…»

Но тут нажала «тридцатьчетвёрка», и на моих глазах обошла Лёху.

– У нас опять смена лидера! – радостно прокричал дядя-комментатор по своему радио, потому что он явно болел за эту самую «тридцатьчетвёрку». – Всё-таки опыт – великое дело, скажу я вам! – кричал он. – Теперь, я думаю, лидер вполне определился. Хотя… хотя спорт есть спорт… – пробормотал он, потому что Лёха опять «сделал»-таки «тридцатьчетвёрку» на «стиральной доске», вышел на поворот, как-то необыкновенно ловко миновал его, газ – трамплин, пропал из виду, показался снова, выскочил на самый высокий трамплин – и только тогда появилась «тридцатьчетвёрка».

А Лёха уже катил мимо меня, вписываясь в поворот по большому радиусу.

И опять я не выдержал и как заору прямо Лёхе в ухо:

– Лёха! Давай! – заорал я так, что у меня у самого в ушах зазвенело, будто меня треснули по голове чем-то тяжёлым.

И мне показалось, что Лёха меня услыхал и поддал газу. И тут же скрылся из виду.

«Только бы он не упал, – шептал я про себя. – Только бы не…»

– Осталось два круга, – сказал дядя-комментатор. – Должен сказать, что лидерство «пятерки» для меня полнейший сюрприз. Как и для многих, кто внимательно следит за результатами гонщиков. Вот у меня тут записано, что в прошлом году Алексей занимал двадцать шестое место. В этом году он идет на двенадцатом. Хотя на соревнованиях местного, так сказать, масштаба, в отсутствии признанных лидеров, не раз поднимался на подиум. Этот юный гонщик явно шагнул в своём мастерстве далеко вперёд. Что ж, это хорошо. На лицо явная интрига… Итак, «пятерка» впереди. Хватит ли у него сил выдержать лидерство до финиша? Посмотрим.

У Лёхи хватило.

Папа готов был поднять его в воздух вместе с мотиком – так он обрадовался. И мама тоже. Она даже заплакала от радости. И все дяди подходили к Лёхе и жали ему руку.

– Ну ты, Лёха, сегодня дал! – говорили дяди. – Прямо-таки метеор!

И тёти подходили и пытались поцеловать его в щёку, но Лёха увёртывался. Он вертел головой и вёл себя так, будто ничего не случилось такого, чтобы поднимать шум и гам.

А один дядя спросил моего папу:

– Вы сами их тренируете или тренера нанимаете?

– Сперва сам, – ответил папа. – А с весны этого года Юра тренировал Лёху, а Лёха… Короче говоря, они сами друг друга тренируют, а я только консультирую.

Я из этого разговора, честно признаюсь, ничего не понял и решил, что потом надо будет подумать, почему папа сказал так, как он сказал, будто мы с Лёхой тренируем друг друга. Ведь мы просто гоняем на тренировках – и всё!

А неподалеку папа и тренер «тридцатьчетвёрки» размахивали руками и что-то говорили, говорили… А «тридцатьчетвёрка» стоял и молча кивал головой.