Нам повезло жить в то время, когда, казалось бы, незыблемый социалистический строй дал основательную трещину. После веселой «пятилетки пышных похорон» к власти в СССР пришел Михаил Горбачев. В наследство ему достался старый государственный механизм, в котором все правительство давно уже представляло из себя набор бибабо для кукольного театра, являясь народу лишь в качестве икон, долженствующих напомнить о том, что социалистический строй жив и страна движется семимильными шагами к коммунизму. Десятого марта 1985 года умер Черненко, и встал вопрос о том, кто станет его преемником. Тогда еще никто не знал, что смерть Черненко повлечет за собой и развал огромной страны. На первом же официальном заседании политбюро слово взял Громыко. И незатейливо произнес: «Когда думаешь о кандидатуре на пост генерального секретаря, конечно же думаешь о Михаиле Сергеевиче Горбачеве». Естественно, что все было решено заранее, на неофициальном заседании Политбюро, когда было принято решение о том, что председателем комиссии по проведению похорон Черненко будет Михаил Горбачев. Такова была традиция – преемник обычно первым шел за гробом усопшего вождя. Тогда еще никто и не догадывался, что на теплом месте генсека-идола оказался вдруг реформатор.
Но ветхое здание государственной власти трогать было нельзя. Первая же попытка реформировать СССР привела к его развалу. Введение гласности и свободы слова и печати положило конец иллюзиям народа – строителя коммунизма. Поутихло тусклое пламя «холодной войны», Запад и Америка стали ближе, когда в какой-то момент вдруг открылись границы и бывшие граждане СССР сначала робко и со страхом, а потом уже более уверенно кинулись на завоевание мира. Наш герой, конечно же, не преминул воспользоваться возникшей прорехой. Старая добрая Родины манила его своей экономической неискушенностью. Он жаждал применить свои таланты на непаханых целинных просторах развалившейся страны. Сначала, он старался действовать в рамках закона, и проводил множественные международные обменные сделки со странами Африки. На него так и сыпались заказы советского Внешторга. Платили неплохо. Известный певец Иосиф Кобзон стал его партнером по бизнесу. Хотя партнерство их было недолгим. В день убийства Шабтая Калмановича Кобзон заметит: «Наши дороги разошлись из-за непонимания». А тогда в 1985 году они считались еще близкими друзьями.
К тому времени Шабтай купил здание в Тель-Авиве на улице Аяркон. Роскошный офис мог соперничать с приемными посольств. Окружая себя роскошью, он построил в Африке виллу, обставив ее мебелью из Италии. Если бы на его месте был бы турецкий султан или саудовский принц у израильских спецслужб не возникло бы подозрений. Но для человека, некогда принадлежавшего к социалистическому лагерю, все это было чересчур. Калмановича начали приглашать на «дружеские» беседы, но зацепиться было не за что – на каждый вопрос следовал незамедлительный ответ, в котором трудно было усмотреть что-то подозрительное. Такие встречи могли бы продолжаться до бесконечности. Казалось, что Калманович испытывает тайное удовольствие, чувствуя себя неуязвимым. Он не скрывался и продолжал вести жизнь полную удовольствий, к которым прибавилось еще одно – игры с непогрешимыми спецслужбами Израиля. Мало кто, из попавших на их крючок, мог бы похвастаться такой способностью выскальзывать из крепких рук всякий раз, когда уже казалось, что игра для одной из сторон закончена. Калманович не желал быть проигравшей стороной, а спецслужбы просто не могли себе этого позволить. В конце концов, в бесконечную игру в собеседования вмешались американцы. Они первыми заподозрили в нашем герое советского шпиона и ухитрились-таки найти зацепку для ареста.
Для реконструкции этих событий я обращаюсь к книге Роберта Фридмана «Красная мафия», главным героем которой является некий Марат Балагула – родоначальник русской мафии, пытавшийся выстроить в России сеть по системе знаменитой «Коза ностры». По странному совпадению он проделал тот же путь, что и Калманович. Какое-то время жил в ЮАР, потом перебрался в Сьерра-Леоне. Вроде бы занимался контрабандой алмазов в Европу. Калмановичу в книге посвящено всего пять страниц, и его история притянута к истории главного героя, в чем мы не можем винить автора, которого и так посмертно назвали мифотворцем. Он старался угодить придирчивому читателю, отдавая своему герою «подвиги», принадлежащие другим.
Сам же Балагула в телефонном интервью из тюрьмы Бастроп в Техасе на вопрос «В судебных документах также упоминалось о Сьерра-Леоне. Вас подозревали в связях с Шабтаем Калмановичем, которого потом арестовали в Израиле, как советского шпиона?» сказал следующее:
«Да, мы были связаны. Я поехал в Сьерра-Леоне, где у него был бизнес, чтобы вести с ним дела. Через 2-3 месяца я понял, что он всех обманывает. Я уехал, и моя связь с ним закончилась. Я с Калмановичем встречался три раза в жизни. Он очень умный, грамотный и способный человек, но от таких людей надо держаться подальше».
«Каламанович также руководил личной охраной президента Сьерра-Леоне генерала Момоха, – писал Фридман. – В 1986 году обученная им в Израиле дворцовая стража пресекла попытку переворота. Говорят, что Калманович лично стащил Момоха с кровати за мгновение до того, как президентскую спальню обстреляли из автоматов. В награду Калманович получил крупные рыбные и шахтные концессии, а также разрешение управлять самой большой автобусной компанией страны. Он также был агентом израильской разведки Моссад, и его офис во Фритауне по сути был центром прослушивания эфира в городе с обширной и процветающей общиной ливанских мусульман-шиитов, которые поддерживали шиитскую милицию, тогда воевавшую в Ливане.
Позже в Моссаде узнали, что Калманович был не такой ценностью, как предполагалось: в 1998 году его арестовали в Тель-Авиве и обвинили в шпионаже на КГБ. Как заявил тогда министр обороны Израиля Ицхак Рабин, он «почти уверен», что полученную от Калмановича информацию Москва передавала Сирии и другим враждебным Израилю арабским странам. Вулф Блитцер, в то время корреспондент газеты “Jerusalem Post”, напечатал предположение, что КГБ получал от Калмановича секретные материалы, которые добывал в США израильский шпион Джонатан Поллард».
Разбирая этот отрывок, мы сразу же можно найти некоторые несоответствия. Калманович никогда не работал на Моссад. В Израиле он работал на контрразведку Шинбет – Общую службу безопасности. Что же касается слухов о работе Шабтая на советскую разведку, то разногласий оказывается еще больше. Он попеременно оказывается то агентом КГБ, то ГРУ, завербованным то во время службы в армии, то вовсе не в армии, а под видом оной в «школе шпионов». Поэтому я не берусь утверждать, что Калманович вообще был советским разведчиком, хотя и не стану этого отрицать.
Собирая материал для этой книги, я наткнулся еще на одно, довольно спорное утверждение. Израильский публицист Петр Люкимсон опубликовал информацию о том, что Калманович совершенно точно работал на Лубянку. И звали его тогда агентурным именем Крис. Он будто бы еще весной 1974 года встречался с «молодым офицером КГБ» Владимиром Путиным в Дрездене на конспиративной квартире. Однако, на самом деле Путин работал в Дрездене с 1985 по 1990 год, да и на службу в КГБ он попал лишь в 1975 после окончания университета. Мне кажется, что все это Люкимсон привел лишь ради красного словца. Потому что такая версия вообще не лезет ни в какие ворота. Хотя, да – она красива.
Существует и еще одна информация, к которой можно было бы относиться с большей долей доверия, нежели к предыдущей. Бостонский историк Юрий Фельштинский после смерти Калмановича разослал мейл следующего содержания:
«Это был план начальника 8-го отдела 5-го Управления КГБ подполковника Валерия Лебедева, утвержденный руководством КГБ по выводу в Израиль агента «на длительное оседание» (по терминологии западных спецслужб – «спящий агент»). Засылаемым человеком был агент 8-го отдела 5-го Управления КГБ Шабтай Калманович... Его куратор Лебедев работал в КГБ до 22 августа 1991 года, дослужившись до должности заместителя председателя КГБ. Он был куратором Управления «З» (Управления по защите конституционного строя), преемника 5-го Управления».
Убедительно? Однако, в шпионы «не брали» детей отказников. Это было прописано в уставе советских спецслужб. Не доверяя родителям, они не могли доверять и их детям. По сути, для Шабтая был закрыт вход в аппарат управления страной. Если только его назначение не оказалось исключением из правил.
Я вполне могу допустить, что Калманович был агентом КГБ, но могу, точно так же, допустить и обратное. Можно представить, что молодому Калмановичу в свое время «промыли мозги». Но очень сложно представить, чтобы он даже с «промытыми мозгами» согласился бы работать на КГБ за жалкие 6000 долларов, о которых упоминает Люкимсон. Впрочем, он тут спохватывается и разбавляет информацию некоторой долей поэзии: «…Шабтай Калманович, как и многие евреи-выходцы из СССР, питал то, что Натан Щаранский позже назовет «слабостью к России» – необъяснимую, почти инстинктивную любовь к этой стране. Кроме того, авантюрист по натуре, он, вне сомнения, любил ходить по лезвию ножа, и двойная жизнь, работа разведчика доставляла ему тайное наслаждение, почти сравнимое с сексуальным».
Но за какую нитку этого спутанного и неопрятного клубка информации мы бы не начинали тянуть, распутать его невозможно. Только туже затягиваются узлы, в каждом из которых прячется своя версия события и свой сюжет. Мешает и то, что «дело», заведенное на Калмановича на Лубянке до сих пор почти полностью засекречено. А по опубликованным страницам можно только судить о том, какой вред несла его деятельность Израилю. Такой вред, что начинает даже казаться, что обнародованные страницы просто сфальсифицированы на той же Лубянке.
Что же мы узнаем из этих страниц – передача данных в КГБ на отказников евреев через бюро «Натив», полная информация о деятельности этого органа. С помощью Калмановича вычислялись американские евреи-туристы, приехавшие в СССР с миссией от «Натива», их арестовывали и высылали. И все эти провалы и невыполненные миссии камнем ложатся на совесть агента Криса – в миру Шабтая Калмановича.
До сих пор самой загадочной страницей жизни нашего героя остается его арест в лондонском отеле «Шератон Парк Тауэр». В то время, по словам Фридмана, он был связан с членом мафиозного итальянского клана Дженовезе, который, собственно, и свел его с Маратом Балагулой. Русскую мафию, по непонятным причинам, это разозлило. И Калмановича решили убрать, но Марат, будто бы, сказал: «Не убивайте его, на мед прилетает больше мух, чем на уксус». Однако Шабтая поставили «на счетчик» и, чтобы расплатиться, он совместно с русскими и итальянцами организовал сложную аферу обмана кампании «Мерил Линч». Подкупленный русскими сотрудник кампании проник в базу данных и похитил корпоративные чеки на сумму 27 миллионов долларов, а самое главное, факсимиле необходимых подписей. Все эти ценности были тут же курьером переправлены к Калмановичу, который с сообщником и раввином Гринвальдом, некогда составившим ему протекцию в Сьерра-Леоне, выехал из своего дома в Каннах в Монте-Карло.
Сообщник, имя которого нигде не указывается, открыл в отделении Republic National (Bank of New York) счет компании Clouns International, по производству бумаги. На этот счет наши «джентльмены удачи» вложили собственноручно сделанные фальшивые чеки на сумму в 2,7 миллионов долларов. Обратите внимание, что в тексте Фридмана фигурируют почему-то разные суммы. Лишь позже в каких-то документах или статьях выплыло имя таинственного сообщника раввина – бизнесмен-иммигрант Владимир Давидзон, но Роберт Фридман, как видно, его так и не узнал.
Чеки благополучно прошли, и через несколько дней Гринвальд получил наличными 400 тысяч долларов кампании «Мерил Линч». Раввин отвез добычу в Швейцарию, где якобы передал ее представителю Марата Балагулы в мужском туалете цюрихского отеля. За работу он вроде бы получил 50 тысяч долларов. Однако, сам раввин Гринвальд отрицал все – и передачу денег и получение комиссионных. Доказать же что-либо не представилось возможности.
Хотя операция прошла довольно гладко, и почти все ее участники вышли сухими из воды, не повезло, именно, нашему герою. Скорее всего, его просто сдали. 22 мая 1987 года Шабтая Калмановича арестовали в его номере лондонского отеля «Шератон». При обыске обнаружили три факсимильных резиновых штампа для подделки подписей на чеках. Похоже, что оперативники Скотленд Ярда были в курсе что искать и где искать. Достоверно известно, что днем 21 мая Калманович обедал с начальником израильской разведки по югу Ливана Ури Лабрани. Но никакие высокие связи ему в этот момент не могли бы помочь, так как было предъявлено обвинение в вульгарном мошенничестве, и Шабтая увели в наручниках. Вместе с ним был арестован и таинственный сообщник раввина Гринвальда – Владимир Давидзон. (Только в тот момент всплывает для нас это имя). Таким был первый прокол «любимца Фортуны», которому до того все сходило с рук. Можно предположить, что весь этот план был придуман только для того, чтобы избавиться от неудобного, а главное не принадлежавшего ни к одной мафии, и, следовательно, неуправляемого, но опасного во всех отношениях мошенника, который работал, исключительно, на себя.
Не успели отзвучать полицейские сирены под стенами отеля «Шератон», а раввин Гринвальд уже упаковал вещи и большой скоростью летел в Нью-Йорк, несмотря даже на то, что начинался шабат, и раввинам негоже было встречать его в воздухе. И хотя ему пришлось в свое время давать показания ФБР по этому делу, но никакого ареста не последовало. Можно предположить, что раввин сам в это время работал на ФБР или, что более вероятно, послужил приманкой для ареста неуловимого Калмановича, о чем сам и не подозревал. Я склоняюсь ко второй версии, потому что, оказавшись в США, Гринвальд, по Фридману, развернул кипучую деятельность по освобождению Шабтая. Подключил даже республиканца Бенджамина Гиллмана – члена Палаты представителей. Фридман цитирует его слова из характеристики на Калмановича: «Калманович пользуется широкой репутацией за свою порядочность и деловые качества». После этого, нашего героя освободили под залог, и он сбежал в Израиль.
Но опять мы сталкиваемся с неувязкой в реконструкции. В книге ясно написано, что все это происходило после того, как Калмановича «экстрадировали в Америку для суда по обвинению в мошенничестве». Однако, никаких подтверждений того, что Калманович был привезен в США – нет. В архивах Манхеттенского Федерального суда нет ни одного упоминания об этом деле. Близкие друзья Шабтая тоже уверяют, что его в Нью-Йорк не привозили.
Существует еще одна версия ареста и чудесного освобождения Калмановича. Полгода проводит он в Лондоне под домашним арестом, потом его выпускают под залог в полмиллиона фунтов стерлингов. Никто не ломает за него копья, Шабтай сам платит за свою свободу, а потом, словно желая восстановить попранную справедливость, добивается разрешения на въезд в США, и проходит там проверку на детекторе лжи. Для чего? А для того, чтобы доказать свою непричастность к аферам. Госдепартамент и Пентагон согласно кивают, что вот, мол, все так и есть, и Каламанович чист, как стекло в часах, но тем временем, тайно от «потерпевшего» обращаются в Министерство обороны Израиля, что согласно их данным, Калманович и его партнеры по бизнесу поставляют в СССР информацию о секретных технологиях США. Больше того, они просто давят на правительство Израиля, требуя разобраться со шпионом. Звучат даже какие-то невнятные угрозы, поэтому сигнал из Вашингтона принят и делу дан ход. Мы можем только предполагать, для чего Америке был нужен «Калманович за решеткой». Но, если следовать этой версии, то лондонский арест начинает приобретать иной смысл. Официальная версия мошенничества в этом случае не выдерживает никакой критики.
Выпущенный под залог Калманович, то ли из лондонской тюрьмы, то ли из американской (не суть уже и важно), выезжает в Израиль. Но только для того, чтобы вновь оказаться в тюрьме.