Когда они разлетаются в разные стороны, я поворачиваюсь и, скалясь, наступаю на Олега. Сожру и не подавлюсь. В глазах кровавые огни пляшут, а сердце жмет в груди и еще сильнее лупит в ребра.
Элен приподнимается и, бросая в меня шарф, кричит:
— Ты спокоен! Ты совершенно спокоен!
Встряхнув головой, припадаю на передние лапы. Душа трещит изнутри, а зверь затихает так резко, что я внезапно оказываюсь обнаженным на полу в раскоряченной позе.
— Приятно унижать меня? — говорю сквозь зубы и прожигаю Элен взглядом. — Одного не пойму. Зачем тебе драный волчара, если свой поисковик имеется? И спасаться проще! Так ведь? На кой ты меня за нос водила?!
— Потому что ты… — заикается было Олег, но Элен перебивает его:
— Я ни в чем не виновата, — спокойно говорит она. — Ты и вправду думаешь, что я стала бы его обнимать и целовать у тебя за спиной? Правда, Михаэль?! Неужели ты настолько мне не доверяешь?
— Знаешь, чему я доверяю? Своим глазам!
— Я не целовала его! — бормочет Элен. — Он пристал ко мне сам!
— Не нужно оправдываться, — напираю, прикрываясь ладонями. Хотя не чувствую стыда, мне все равно. Олег улыбается, как довольный кот. — Ах, ты мразь! — минуя испуганную Элен, нападаю на него.
В кулаках горит справедливость, она чвакает по его кривому носу и разрывает кожу подлого рта.
Олег подсекает ногой, и мы заваливаемся на паркет. Рык вырывается из глотки, когда в висок прилетает хук слева. Бешусь и не могу успокоиться. Начиняю тварь ударами, как курицу рисом. За Элен, за жену, за все, что мне пришлось пережить.
Краем глаза замечаю, как Элен хватает то, что осталось от моей одежды. Рваные тряпки, которые уже не сшить и не починить… Нашептывает что-то на них и кидает в нас:
— Никакой агрессии нет! Вы не злитесь друг на друга!
Это глупо, но мы откидываемся на пол и оба смотрим в потолок.
— Я все равно тебя убью, — говорю спокойно. — Хладнокровно. Такие твари не должны ходить по земле.
— Не убьешь, — хохочет Олег. — Ты всегда был слишком слабым для волчьей крови. И никогда не мог отстоять свое.
— Сучонок, — выжимаю сквозь зубы. — Интересно, почему ты вечно разеваешь роток на мое? Или я не тех женщин выбираю? Тварь! — гляжу в потолок и тошно от того, что не могу выплеснуть эмоции и почесать кулаки о морду бывшего друга. — Хороша же ты, Элен: умертвила не только мое сердце, но и сломала силу воли. Боишься, что любовника убью? Идите вы, куда хотите. Я не стану держать.
Тяжело поднимаюсь, хватаю тряпки и оборачиваю рваные лохмотья вокруг бедер. Игнорирую смешок Олега, даже хмыкаю ему в ответ. Избегаю взгляда Элен, будто он сожжет меня заживо.
Найду Евжина, и больше не хочу ее видеть. Сбегаю снова? Да, пусть так. Не хочу слышать никаких оправданий и понимать, зачем она меня соблазняла. Поиграться, видимо, хотела. Ехидно использовала.
Делаю шаг в сторону, не удерживаюсь и поднимаю голову. Девушка смотрит на меня исподлобья, в глазах горят слезы. А если она правду говорит, а я ничего не вижу за пеленой ревности?
Кровавой картинкой возвращается память, где Олег прикасается к ее губам, приподнимает волосы, а она молча стоит и ничего не делает.
И я не могу совладать с собой: опускаю плечи и не иду, а ползу на лестницу, едва переставляя ноги. Доберусь до ближайшего бара, надерусь, как последний пьяница, и вычеркну еще одну предательницу из своего сердца. Хватит с меня попыток построить семейную жизнь. Я настоящий дурак! Баран, что вечно упирается лбом в одни и те же ворота.
— Олег, — проговаривает Элен шепотом, и меня почти разрывает изнутри от интонаций ее голоса: умоляющих, робких. — Прошу тебя. Скажи, как все было. Не очерняй меня.
— С удовольствием, — Олег снова усмехается и поднимает свою истерзанную тушку на ноги. — Мы разговаривали о планах Михаэля, а потом нас окутала и окрылила внезапная страсть! И толкнула в объятия друг к другу!
— О каких таких… планах… Хватит лгать! — Элен неожиданно делает рывок и с кулаками бросается на Олега. — Ты не подставишь меня, потому что Михаэль верит мне! Верит!
Верю? Мне хочется разломаться на куски, потому что хочу верить и доверять. Разве можно так красиво лгать? Разве так выглядит предательство? Я ведь знаю его в глаза, пробовал на вкус, слышал и чувствовал горечь на губах. Разве сейчас то же самое?
Олег шутливо отбивается от Элен, а потом прижимает к себе. Девушка сопротивляется отчаянно, пытается вырваться, кричит глухо ему в грудь, а он комкает ее волосы. Бесцеремонно и пошло. И я понимаю, что если этот жилистый мудак захотел бы силой взять, она бы не смогла защититься. Я — идиот!
Подлетаю, отодвигаю любимую от шакала и говорю, бросая в Элен яростный взгляд:
— Только посмей меня остановить. Поняла?
Она испуганно кивает и отходит к стене, прижав кулак к губам.
— А теперь поговорим, — обращаюсь к притихшему Олегу. Он, раскрасневшись, пытается вырваться из моих рук.
— О чем говорить? — визжит он и вжимается в стенку. Приподнимает подбородок, и из уголка его рта сбегает струйка слюны. — О том, как твоя баба по койкам скачет?!
— Ты врешь! — кричит Элен и в ярости бросается к нам.
Делаю жест рукой и заставляю ее отступить к стене.
— Я же не виноват, что ты женщин выбирать не умеешь, — канючит Олег так убедительно, что мне хочется провалиться сквозь землю. — Все при первом же намеке готовы с себя одежду скинуть.
Он просто бьет по больному. Просто пытается меня вывести из себя. Неужели я не смогу разобраться? Бросаю взгляд на Элен. Она смотрит открыто, в синий глазах плещется море отчаяния. Не вина и не страх за то, что сейчас Олега размажу по стенке, а надежда, что я доверюсь ей.
Отпускаю Офрена, оттолкнув от себя брезгливо.
— Пошел прочь, — не говорю — рычу. — Еще раз попадешься на глаза — убью без сожаления. Усек? — замахиваюсь, но притормаживаю кулак у его щеки. Олег дергается и вжимается в стену. Трус. Бессовестный подлый трус. Кивает, как будто на болванчике лопнула пружина.
— Вот ты какой, Азар, — шипит Олег. — Бабам веришь больше, чем старому другу. Вспомни, сколько лет мы вместе? С самого детства ведь дружим!
Рука срабатывает быстрее, чем мои мысли. Кулак врезается снизу и впечатывается точно в подбородок. Олег замирает на секунду, а потом плашмя падает на пол, как срубленное бревно.
Медленно поворачиваюсь и впиваюсь гневным взглядом в притихшую Элен. Подхожу ближе, а она трясется и вжимается в стену. Боится. Как в то утро, когда чуть не сломал ей шею и оставил шрам на всю жизнь. В глазах тот же ужас стоит.
— Все правильно, — говорю вслух и вздрагиваю от собственного рокочущего голоса. — Я ведь всего лишь зверь… Ревнивый. Сумасшедший. И яростный. Но я, — ближе ступаю и тянусь к ее скулам. Сглатываю, когда она чуть поворачивает голову, будто подставляет щеку для удара. Сжимаю кулак и опускаю голову. Какой дурак. — Я люблю тебя, Элен. Невыносимо люблю…
— Михаэль, — шепчет она и тянет ко мне руки. — Я ни в чем не виновата. Я просто возвращалась из уборной, и он нагнал меня и стал заговаривать зубы. А потом — схватил и не давал вырваться.
— Прости меня. Я думал схожу с ума, когда увидел. Прости, — обнимаю ее и целую. Горячо, до жадного вдоха, запускаю пальцы в ее волосы и прижимаю к себе. — Моя Элен, только моя…
— Хозяин, я за одеждой — говорит Евжин, медленно выходя из темного коридора и потирая затылок. Злобно смотрит на распластанного Олега. — Он меня вырубил!
— Что здесь происхо… — внезапно по ступенькам сбегает архиватор и замирает у ног Офрена. — Знал же, что от вас одни неприятности будут! — смотрит на поверженного и качает головой. — Уходите! Немедленно!
— Одну минуту, Борис! — кричу я, забыв о том, что стою перед парнем без одежды, и прохладный воздух гладит мою разгоряченную кожу. Более нелепую ситуацию сложно выдумать. — Одна просьба, и мы уйдем!
— Немедленно! — кричит Борис. — И этого, — поддевает ногой тельце Офрена, — забирайте! Я ж работы лишусь из-за вас!
— Даю еще три тысячи, — лепечу я, — за адрес Антона Давыдофф. И мы уйдем.
— Кого-кого? — Элен непонимающе поднимает бровь.
Борис мнется. Бросает сердитые взгляды то на меня, то на распластанного Олега. Каждый ранит, как кинжал.
— Пять, — говорит он и прикусывает нижнюю губу.
— Договорились! — нахожу в горе тряпок свой блокнот с кредитами, и, пока отщелкиваю нужную сумму, рыжий помощник убегает на улицу. Он всегда понимает, что нужно делать. Чувствует, когда времени в обрез и когда я на грани. Будто сын, что слушает отца беспрекословно и прощает даже самые бредовые поступки.
Евжин залетает с клубком одежды, встревоженный и румяный.
— Михаэль, нужно спешить! Контора на подходе. Их моторы слышны в северной части города.
— А с этим что делать? — Элен с презрением косится на валяющегося в кровавой лужице Олега.
— А этим телом Борис откупится от Конторы, — усмехаюсь. — Поверьте, они будут рады его найти.
Быстро одеваюсь, и мы покидаем архив через черный ход. В кармане прячу продиктованный архиватором адрес и знаю наверняка, куда нам бежать дальше. Одно меня пугает, что это место слишком рядом с тем человеком, с которым мне встречаться не хотелось бы.