Мы выбираемся следом в звенящий от мороза воздух. Крупные хлопья летят с высоты, устилая наши плечи, путаясь в волосах. Сосны, накинув белоснежные шапки, мирно спят. Такой красоты в городах моей России, наверное, и не увидишь уже: все поглотила железная поступь прогресса.

Особняк — это слабо сказано. Роскошный замок на два крыла с аркой посередине. Огорожен кованным забором, а дорожки вымощены круглым камнем.

И мне становится страшно. Словно дом — это огромная тюрьма, а кованый забор — решетка.

В доме дед хитро улыбается, отдает невысокому дворецкому дубленку и довольно говорит:

— Комнаты для моих гостей приготовлены?

Мужчина сдержанно кивает, окидывает всех изучающим взглядом и застывает на Евжине с Алессой.

— Только две. Еще две приготовить?

— Одну, — выступает вперед Михаэль. — Я невесту не оставлю.

— А как же чистота отношений до брака? — хитро щурится дед, а затем взрывается искристым смехом. — Да что вы такие смурные? Расслабьтесь. Здесь вас Контора не достанет, город мой, никто не войдет без спроса или предупреждения. И вы давно не дети, чтобы я вам указывал. Согревайтесь, переодевайтесь, и жду вас к столу. Михаэль знает, куда идти.

Михаэль, нахмурив брови, ведет меня на второй этаж, по изогнутой лестнице с резными перилами. Все вокруг восхищает, но в то же время такое чужое и холодное. А меня не покидают вопросы: как дед нас обнаружил? С чего бы у него такая мощная охрана? Как отыскать дочь Вольпия, чтобы она рассказала о его даре? И, наконец, отчего Михаэль так не рад видеть деда?

— Элен, не спрашивай, — отвечает он на мой взгляд. — Долгая история. Пусть она в прошлом останется. По крайне мере пока. Я слишком устал и жутко раздражен, чтобы сейчас изливать душу. Прошу тебя.

Евжина и Алессу еще минут пять назад забрал дворецкий. Мы остаемся одни, и с любимого словно слетает тонна груза. Он припадает к стене спиной и, опуская голову, прячет лицо под ладонями.

— Извини, что не предупредил об этом, — говорит сквозь пальцы.

Тьма сквозит в его словах. Сыплется пеплом с кожи, холодит взгляд… Разделяет нас плотной стеной непонимания, не давая дотянуться друг до друга. Что скрывает Михаэль? Он знал что-то?!

— Это касается дочери Вольпия? — спрашиваю я, и мне неожиданно становится холодно. Будто выгнали на мороз без шубы. Или открыли все окна разом, впуская в дом белую метель.

— Элен, ты до сих пор не поняла? — он вонзается взглядом в мои глаза и взбивает покой правдой: — Ты наследница. Других Сказочников нет.

— Но это же глупость! — возмущаюсь. — Я знаю своего отца!

— Тогда, как ты объяснишь все это?

— Это вы мне объяснять должны, как так вышло. И Вольпий в частности.

Михаэль отлипает от стены.

— Я сам ничего не знаю. Я просто сложил все факты, — он психует и сильно жестикулирует. Скидывает на кровать перчатки, шарф и пальто. — Ты — Сказочник — раз, ты раммона — два, умер Вольпий аккурат, как эти точки появились — три! Какие еще нужны доказательства?! — отворачивается и яростно расстегивает рубашку. Ткань трещит под его пальцами и натягивается на плечах.

— Моя мать отцу не изменяла! — кричу я. — Тем более, с каким-то уродцем с винного синдиката! Это просто смешно!

Михаэль бросает в меня яростный взгляд, а рядом на пол летит его рубашка. Уходит молча в ванную и грохает дверью.

Я готова умереть на месте. Что я сделала не так? С чего он строит такие идиотские предположения о моей родословной и обвиняет мою мать в неверности? Почему ничего рассказывать не хочет?!

Я хочу найти хоть один ответ, но вопросов становится все больше. Но самое страшное, что Михаэль что-то знает. Гораздо больше, чем я могу предположить…

Собравшись с духом, я нажимаю ручку на двери ванной…

Он сидит на холодном кафеле, опустив голову на колени.

— Уходи, Элен… Дай побыть одному.

Я сажусь рядом и обвиваю его руками:

— Не уйду, покуда ты в таком состоянии.

— Думаешь, что я обманываю тебя? Домысливаю? Скрываю правду? — спрашивает он, приподняв подбородок. В разноцветных глазах пляшет печаль. — Или знаю больше, чем говорю? Можешь думать, что хочешь. Я измотался и доказывать ничего не собираюсь.

И тише, глядя равнодушно в потолок, добавляет:

— Дед связался со мной месяц назад и предложил простенькое на вид задание. Ха, не предложил — приказал его выполнить. Я послал родственника лесом! А потом все равно выполнил… но уже по своей воле. Я просто идиот, Элен. Попался в такую банальную ловушку.

— В ловушку? — я не представляю, о чем он, но чувствую, что это как-то связано со мной. И с Вольпием. И с даром сказочника. — Ты о чем?

— Я должен был… — Михаэль затихает на полуслове и прислушивается. Подрывается на ноги и обходит меня. — Лазутчик. Кто-то на усадьбе есть из шайки Виктора. Характерный рев мотора. Здесь сиди и не высовывайся! — бросает он через плечо и исчезает за дверью.

В голове не укладывается. Лазутчики?! С чего бы? Ведь супердед сказал, что чужих в город не пустят! Обманул? Или сам с Конторой в сговоре?

Немного подумав, я ополаскиваю лицо ледяной водой и осторожно выхожу следом за Михаэлем.