Вирич по радио сообщил, что Пётр Алексеич заслал в Стамбул своего "охвициального посла". А тот предложил Солнцеподобному Султану Сиятельной Порты, его Великому Визирю и Почтенному Дивану обменять пленных Защитников Ислама и Непобедимых Янычар на православных невольников из Московии и Малороссии. Из расчёта 1 за 3-х за рядового и 1 за 10-х за офицера. В случае отказа Султана, царь обещал всенародно объявить пленным туркам, что султанскому сердцу и его Визирю гораздо милей и дороже неверные гяуры, нежели правоверные воины Пророка, поэтому он(царь) вынужден их всех кончать и замочить в сортирах. То-то они любовью к султану воспылают… Менять пленников беспрепятственно предлагалось в порту Еникале. Причём, первыми обмену подлежат простые воины и янычары, а в последнюю очередь — офицеры и знать. Капитанам судов, доставивших православных на керченский полуостров будет уплачено по одному золотому за трёх доставленных и гарантирована полная безопасность. Плохое обращение с перевозимыми во время эвакуации повлечёт за собой немедленное повешение всех виновных. Во всех остальных портах Крыма присутствие кораблей Османской Империи было крайне не желательно, вплоть до потопления.

Ещё до этого со стороны Синопа радары "Осётра" засекли приближение нескольких надводных целей. Серёга вылетел на перехват. За 20 км от берега встретил два скоростных фрегата и три больших шебеки. Скорее всего — разведка.

На каждый из фрегатов сбросил по 20-литровому бочонку напалма с пристроенными наступательными гранатами. Гранаты сработали аккурат над топами мачт…. На воде вспыхнуло два пионерских костра, почище артековских. Шебекам хватило по одному пулемётному заходу и они резво побежали обратно в сторону Синопа.

Димыч сообщил, что сбегал с Петром в Азов, простоял там две недели, в течении которых царь утрясал свои государственные дела, гоняясь за своими боярами, воеводами и генералами с увесистой палкой. Турки собрали сборную солянку в 10000 сабель и при поддержке 15000 татарской конницы двинулись в сторону Кафы, но встретив на пути пылящих по дороге "Тортилу" и "Ёжиков" и получив с вертолёта сотню осколочных гостинцев, быстренько развернулись и очень резво побежали обратно. Преследовать их не стали.

Адмирал Лефорт со своим флотом из трофейных кораблей плотно обложил побережье Крыма, всех выпуская и никого не впуская и усиленно гоняя свои команды и их капитанов. Из Азова прибыл внушительный конвой, доставил обещанные гостинцы и припасы из Московии.

А в конце разговора ошарашил: — Царь де набивается в гости и хочет плыть вместе с ним на Буян!

Я срочно созвал Совет отпетых.

— Ну, а чо? — залыбился Эдя. — Он так и так собирался в командировку, в Европы на курсы повышения своей царской квалификации. Вот и поучим батюшку-царя.

— Но, это значит, что он до весны здесь застрянет. — хмыкнул Алик.

— А это его проблемы, да и дома у него пока всё спокойно, стрельцы взбунтуются ещё не скоро. Да и будет ли теперь этот бунт? — резонерски протянул Золото.

— Нехай едет, чай не объест. Тока свиты с собой поменьше тащит. — благосклонно разрешил Комендант Острова. — А ежели ему срочно возвернуться надо будет, так отправим назад на "Доминаторе".

Мы вновь связались с Кэп-Димучем и передали наши пожелания.

— Тогда, где-то в середине ноября ждите! — подвёл итог Яша и отключился.

Наш Доктор-Змей засуетился. Вот приспичило ему в честь приезда русского царя дать БАЛ! И чтоб на этом балу все "отпетые" показали "класс" своими прошлогодними конкурсными танцами. Приобщить "русских медведей" к передовой европейской культуре. Заставил всех срочно репетировать, попутно оформляя Гетерий и вообще весь Буян к грядущей веселухе. Там и иллюминация и лазерное шоу, и соответствующее меню. Видать подлизаться к Петруше хочет с дальним прицелом, показушник…

Я был на Фазенде, когда по радио мне сообщили, что Ольга во время тренировки упала с лошади и теперь над ней колдуют наши Пилюлькины. Когда через 45 минут я ворвался в монастырский госпиталь, ей как раз заканчивали накладывать гипс на правую ногу.

— Успокойся, ничего страшного! — замахал на меня руками Юра. — Просто неудачно спрыгнула с коня, небольшая трещина в голени. Уже через месяц будет играть в футбол.

Оленьку посадили в кресло-каталку и я повёз её в Гетерий.

— Тош, прости меня. Мне очень жаль, что мы не сможем с тобой станцевать перед русским царём. Ведь наш танец самый красивый. — хлюпая носом, вдруг заявила моя ундина.

— Милая, да мне насрать и на царя и на все королевские дома Европы. Что я дрессированный пудель, чтоб перед ними на задних лапках прыгать! Ты, главное, побыстрей выздоравливай! Сильно болит?

— Пока нет, но брат Юра сказал, что когда кончится наркоз, болеть будет и придётся терпеть.

Я докатил кресло до Олькиных покоев и на руках отнёс её на кровать. Набившиеся в комнату девчонки вытеснили меня из спальни, заверив, что всё остальное они сделают сами.

За ужином ко мне подсел Владя:

— Антон, мне очень жаль что так получилось. Я сейчас был у Ольги, дал ей на ночь обезболивающее, чтобы поспала. С ней будет всё хорошо, ну кто из нас ноги не ломал?! Не так уж это страшно, я рентген смотрел — у неё там всего-лишь трещина. Даже хромать не будет. А вот тебе к балу нужно подобрать новую партнёршу…

— Да, пошёл ты наХер! Эскулап хренов! До кизды мне все твои танцы! — взорвался я.

— НЕ ОРИ. — спокойно осадил меня Змей. — Ольга сказала, что у тебя уже есть практически готовая партнёрша, она её сама лично готовила и тебе всего лишь нужно с ней пару раз прорепетировать. Она уверена.

— Ну, и кто Эта Партнёрша? И где она?

— А вот это тебе сама Ольга скажет. Завтра поговори с ней. — Владя встал и направился к бару.

Чуть свет я побежал к своей панночке:

— Зайчик, как ты? — лицо измученное, под глазами тёмные круги.

— Тош, всё хорошо. Вечером совсем-совсем не болело, я заснула. А ночью во сне, видать, перевернулась и опять больно стало. Но брат Владислав рано уже был и сделал мне укол, и теперь опять не больно.

— Слышь, Оль? Мне вчера Владя о какой-то партнёрше говорил. Бред какой-то… Откуда она взялась?

— Это наша Зойка. Дочь рыбака Захария. Она у нас в Гетерии каждую свободную минуту крутится. Да и учится вместе с нами в классах. — улыбнулась Оля. — А когда мы стали с тобой наш танец учить, она ни одной репетиции не пропустила, за портьерами пряталась, огромными глазищами смотрела… Ты не замечал, а я заметила, поговорила с ней и стала учить. И брат Владислав с ней позанимался. Она способная и теперь танцует лучше меня.

М-да. Теперь ещё и Зойка…

— Антон, любит она тебя!

Я взорвался:

— А ты?

— Я тоже… Но по-другому. — опустила глаза Оленька.

— Оля, но ведь она ещё совсем ребёнок!

— Антон, окстись! Ей уже почти 16 лет, я всего на полтора года старше её. Твои "братья" её уже всю глазами обмусолили. Один ты слепой. Ты просто присмотрись…

У меня в голове что-то засвербило:

— Оль, а падала ли ты вообще с лошади? — насупился я.

— Падала, Тошенька. — она умоляюще взглянула мне в глаза, потом отвернулась к стене. — Просто так совпало и нам всем будет лучше. Я знаю, ты любишь и хочешь меня, но рядом с тобой я всегда буду чувствовать себя дурой. А я так не могу. Слишком сложно у нас всё получается, Тоша. И тебя это уже мучает, я же вижу… — она зашмыгала носом.

И тут я понял, что она права. Осталась бережность и нежность, осталась страсть…, но что-то уже ушло и Оленька почувствовала это первой. И что-то говорить и уверять уже бесполезно. Ольга уходит. На душе стало пусто.

— Хорошо, Оля. Будет так, как ты хочешь. Решай сама, но я всегда буду к тебе очень хорошо и нежно относиться.

Чтобы успокоить "мою Олю" я вышел в коридор и попросил первую встречную девчонку найти Зойку и пригласить её сюда. Через четверть часа в двери робко постучали.

— Зоя, заходи! — опередила меня Оленька.

Наш "гадкий утёнок" протиснулась в приоткрытую дверь. Я с любопытством вызверился на неё. Волосы скрыты под зюйдвесткой, одета в бесформенный непромокаемый комбинезон, руки красные, огрубевшие от холодной морской воды. Скорее всего собиралась с Захаром выйти в море на утренний лов. Глазища в пол-лица, тёмные, но если бы не прикрывала их скромно-потупленными ресницами, могли бы и комнату осветить.

— Зоя, наш князь Антон хочет попросить тебя, чтобы ты на балу станцевала с ним тот танец, который мы с тобой разучили. — слабым голосом почти прошептала Ольга. — Из меня-то теперь танцорка никакая. — она кивнула на свой гипс. — Ты сможешь ему помочь?

О, женщины! Коварство ваше имя! Это когда же и кого я собирался просить? — полыхнуло у меня в голове. — Но вякать поздно и я только кивнул головой.

Зойка, не смотря на свою южную смуглость и загар, зарделась чуть ли не ярче своего оранжевого комбинезона.

— Я попробую, Оля, если сумею…

— Сумеешь, я уверена. Ты УЖЕ танцуешь лучше меня. — успокоила её старшая подруга.

Так! С меня довольно сидеть тут вместо карточного болвана! Это не моя игра!

— Зоя, приходи сегодня после ужина в танцевальный класс, там и попробуем. — пробормотал я.

— Антон, я приду… — пролепетала наша "рыбачка Соня". — А сейчас меня отец в лодке ждёт. Я пойду?

— Ступай, Зоинька. — отпустила её Ольга. — Форма одежды тренировочная, танцевальная. Как всегда.

— Оль, ты уверенна в том что делаешь? Лично мне это всё абсолютно не нужно.

— Не знаю, Тоша, Но с этим чертёнком ты будешь более счастлив, чем со мной. В этом уверенна.

Вот так! Без меня меня женили.

После ужина, переодевшись, я пошёл в танцевальный класс. Владя-Змей и Зойка меня уже ждали. На девочке было черное трико и короткая воздушная юбочка, на ногах лёгкие туфельки. Тёмные волосы собраны в пучок на затылке. Фигурка у неё оказалась как у статуэтки. Несколько миниатюрней чем у Ольги, да и росточком она была на полголовы ниже. Но в нужных местах всё округлилось и топорщилось должным образом. И ножки ничем не напоминали те мослы, которые я видел при её спасении с шебеки. Лебедёнок уже проявился, а утёнок куда-то пропал. Владя взял быка за рога:

— Не будем терять время! Сейчас закрываете глаза и слушаете музыку, при этом представляете, что вы уже танцуете. Вживитесь в мелодию, отдайтесь ей телом и душой, и представьте перед собой вашего партнёра. — он врубил бокс.

Я послушно закрыл глаза, вжился, отдался и представил… Оленьку. Попробовал переключиться… — ни хрена! Ну не видел я Зойку в своих обьятьях. Руки обнимали мою панночку, её глаза смотрели в мои, даже запах её волос ощутил…, а Зойка не представлядась.

Музыка стихла, я виновато и обескураженно посмотрел на Владю. Он видно всё понял и попробовал снова:

— Зоя, теперь ты попробуй станцевать то, что ты себе только-что представляла, но пока без Антона. Не дрожи, расслабься. Нас здесь нет.

Рыбачка нервно покусывала губы и заметно подрагивала. Тогда Владя решил схитрить:

— Девочка, мы сейчас выйдем покурить, а ты тут оттянись по-полной. Протанцуй свою партию раза два-три, заодно и разогреешься, а потом продолжим.

Змей потащил меня за руку в одну из дверей. Понятненько! Мы оказались в комнате за зеркальной стеной класса. С этой стороны зеркала были прозрачны.

— А теперь внимательно смотри. Девочка очень хорошо чувствует музыку и удивительно пластична. Чего ты набряк? Доставь этому котёнку радость, она уже почти год мечтает станцевать с тобой, да всё робеет подойти на танцах. С другими пляшет во всю, а тебя девятой дорогой обходит, влюбилась должно-быть.

Зойка, постояла немного с закрытыми глазами и включила вальс. Сначала неуверенно, сбиваясь, сделала несколько шагов, а потом, видно подхваченная мелодией, всё свободней и смелей заскользила над полом, полностью отдавшись музыке.

Да-а, танцевать она умела и любила, виртуозно импровизируя в тех местах, где отсутствовала поддержка "отсутствующего" партнёра. Неожиданно для себя я вдруг почувствовал, что мне хочется составить ей пару. И Змей сразу это просёк:

— Не спеши, пусть девочка расслабится, айда, покурим.

В этот вечер у нас, конечно, ничего толкового не получилось. И она вздрагивала, когда я к ней прикасался. И я был деревянный, боясь повредить эту хрупкую куколку.

Владя посоветовал нам почаще общаться и затеять какое-либо совместное дело, и на следующее утро я отправился с Захаром и Зойкой на баркасе на утренний лов.

Вечером за ужином Коля Замковой встал и поднял бокал:

— Мужики! Моя Софья беременна! Принимаю поздравления. — он дурашливо поклонился обществу.

Что тут началось! Ор, восторженный мат, счастливого папашу чуть насмерть не забили, мутузя по горбу. Наконец все успокоились и вновь расселись, подняв тост за будущую мать. Слово вновь взял Замок:

— В связи с вновь открывшимися обстоятельствами прошу братьев-рыцарей выделить мне участок земли. Свой дом хочу построить, родовое гнездо, так сказать.

Мда-а. Приплыли… Все изумлённо затихли.

— В общем-то это было вполне ожидаемо. — первым отозвался Володя Дидик. — Свой дом нужен каждому. Не вечно же мы будем отираться в Гетерии? Рано или поздно все переженимся и заведём детей. Свое "гнездо" необходимо. Так что вопрос вполне актуальный. Пора его решать.

Решали долго и не один день. Наконец, порешили: — 1. Каждый "отпетый" получает участок в 6 соток (опять эти "6 соток", вот ведь как "совок" въелся). 2. "шахских дворцов" не строить, чтобы понтами потом не меряться, ограничится разумной достаточностью — главное удобство и уют для семьи. 3. Не выше трёх этажей. Архитектуру каждый выбирает сам для себя. 4, Места для усадеб выбираются компетентной комиссией, с учётом наименьшего вреда для природы Острова. 5. Участки распределяются по жребию. Только мне любимому предоставляется право выбора перед жребием.(ну, правильно, царь я или не царь!) С островных складов на каждую усадьбу выделяются 4 унитаза, 3 ванны, 2 кухонных плиты и 3 мойки с соответствующей сантехникой, обвязкой и электрикой (ну, правильно, склады-то у нас не бездонные и запасы не бесконечные, а жить мы все собираемся долго).

Недовольных подобным решением не было. В комиссию вошли Джон, Ваня Крафт и Замок.