Недолгое время работал в нашем цехе монтер Петухов. При его нетерпении у нас ему работать было трудно.

Он хотел одним махом все на свете улучшить.

Вымыться в бане до такой чистоты, чтоб никогда больше в жизни не вздумалось пачкаться или потеть. Вычистить раз и навсегда свои ботинки, чтобы потом они блестели всю жизнь. Брюки отпарить, навести на них стрелки, да так, чтоб отныне никогда не измялись. И механизировать кругом всю работу, все ручные операции — немедленно и враз.

Однажды помылся он в бане, подстриг свою челку, начистил, отгладил себя с головы до пят и явился к начальнику цеха на личный прием.

— Надо бы механизировать, — сказал Петухов.

— Правильно, — ответил начальник. — А что?

— Все механизировать в цехе, что можно.

— Что же можно? Конкретно? — спросил терпеливый начальник.

— Перевести нашу сборку на полное электричество, — сказал Петухов, не задумавшись.

— А как?

— Ну, я не знаю. Мое дело — предложить. Я идею предложил, а там — дело ваше, — отвечал Петухов.

Начальник хотел на него рассердиться, но потом передумал.

— Я бы тебе, Петухов, поручил это дело, будь ты немного пошире в плечах. Ты бы мог, например, переставить вон тот генератор на третий этаж?

— Нет, — сказал Петухов. — А разве для механизации надо его переставить?

— Конечно, надо, — ответил начальник без смеха. — Так что ты приходи через недельку, если станешь сильнее. Ведь это не трудно?

— Я бы стал, да только как? — спросил его Петухов.

— Ну, я не знаю. Мое дело — предложить. Я идею предложил, а там — твое уже дело, — ответил начальник.

Петухов не посмеялся на шутку начальника, хотя была она шутка смешная. Петухов не терпел постепенной и тихой работы. Он повернулся и вышел на улицу, по дороге любуясь на свой внешний вид, который навсегда он сегодня улучшил.

Но к дому ботинки свой блеск потеряли. Челка на улице встала ежом. И брюки к вечеру нуждались в утюге.

Разглядев, что никак не получится разом все на свете улучшить, он совсем заскучал и из цеха ушел.

Но в цехе не очень скучали о нем, потому что в цехе нужны такие люди, которые знают, что все надо делать постепенно, в трудах. Махом, раз навсегда, на земле еще не делается даже самый ерундовый пустяк.