Вы слышали о писателе, который садится за стол, наспех пишет первый роман и в мгновение ока срывает куш? Миллионы продаж, легионы почитателей, богатство, слава, контракт на съемки фильма, который действительно был снят, специальный персонал, нанятый, чтобы отклонять — правда, с сожалением — бесконечный поток гламурных посетителей и приглашений?
Я всегда думала, что это история Сары Груэн, и при встрече сообщила ей об этом. Громко рассмеявшись, она со своим канадским акцентом уточнила лишь одно место в моем рассказе. Но в основном все правильно. Книга «Воды слонам!» (Water for Elephants), проданная пятимиллионным тиражом на пятидесяти семи языках и экранизированная в 2011 году с участием Риз Уизерспун, заработала для своей создательницы многое из перечисленного выше. За исключением персонала — со всем справляется муж Сары, он же ее менеджер. Однако роман «Воды слонам!» — ее третья книга, а не первая. Первые две были просто «умеренно успешными». «Слонов» сначала отклонил издатель первых двух романов. После четырех месяцев сплошных отказов книгу все-таки пристроили в одно издательство за весьма скромную цену.
«Еще пятнадцать минут, и „Слоны“ вообще не появились бы на этом свете», — сказала мне Груэн.
Биографические данные
Дата рождения: 26 июля 1968 года.
Родилась и выросла: Ванкувер (Канада); выросла в Лондоне.
Ныне живет: Эшвилл (Северная Каролина).
Личная жизнь: муж — Роберт Груэн, профессор, преподает литературное мастерство, в прошлом литературный редактор.
Семейная жизнь: трое сыновей десяти, тринадцати и семнадцати лет.
Образование: Карлтонский университет, диплом по английской литературе (1993); Виттенбергский университет, почетная докторская степень в области гуманитарных наук (2011).
Основная работа: технический писатель до 2001 года; в настоящее время — только литературный труд.
Награды, премии, членство, степени (неполный список): премия года Book Sense Book (2007); награда Fun Fearless Fiction Award журнала Cosmopolitan; награда от онлайнового журнала BookBrowse за самую популярную книгу; литературная премия за лучшую беллетристику Friends of American Literature; премия Alex (2007).
Интересные факты
• Помимо мужа и детей в доме Сары Груэн живут три собаки, четыре кошки, два волнистых попугайчика, две лошади, козел и рыбка.
• У Груэн двойное гражданство Канады и США.
• Груэн всегда требовалось уединение, чтобы писать; даже когда она работала техническим редактором, вокруг ее рабочего места были поставлены дополнительные стены.
• Из-за большого объема международных продаж Груэн платит налоги в 57 странах.
Сайт:
Facebook:
Twitter: @saragruen
Избранные работы
Романы [13]Кроме указанного выше романа на русский язык переведены: «Уроки верховой езды» (М.: Домино; Эксмо, 2012); «Воды слонам!» (М.: Гаятри, 2007).
«Уроки верховой езды», 2004
«Менка ног на галопе», 2005
«Воды слонам!», 2006
«Дом обезьян», 2010
Экранизация
«Воды слонам!», 2011
Сара Груэн
Почему я пишу
Единственное, что сводит меня с ума больше, чем процесс работы над книгой, — отсутствие этого процесса. Я поняла, что хочу быть писателем, как только научилась читать. Уже тогда я начала делать маленькие иллюстрированные книжки и в семилетием возрасте одну послала в издательство. Меня приучили быть внимательной к мелочам, поэтому я сложила странички пополам и аккуратно скрепила их при помощи степлера изнутри, чтобы сделать красивый переплет. Мне даже пришло письмо от редактора — само собой, с отказом. Но я была взволнована. Понятия не имею, как сложилась судьба письма, — подозреваю, что оно лежит на чердаке в доме матери.
Свой первый «роман» я написала в двенадцать лет. Он был про девочку, которая просыпается и видит на заднем дворе чью-то чужую лошадь; и с ее соседом и лучшим другом произошло то же самое. Роман занял три школьные тетрадки. Я никому не давала его читать. Думаю, он лежит там же, на чердаке.
Я твердо знаю одно: чтобы писать, необходимо читать. У моих родителей огромная библиотека, в детстве я ходила по ней, брала любую книгу, прочитывала и сразу снимала с полки следующую. Я читала все подряд: от Александра Поупа до Александра Солженицына.
Помимо того багажа, который дала мне родительская библиотека, я признательна матери и отцу за то, что в средней школе они заставили меня научиться печатать. Я печатаю со скоростью мысли, и это невероятно помогает, когда история идет легко. Согласно всем проверкам, я печатаю со скоростью 120 слов в минуту. Поэтому ничего удивительного, что никто не может разобрать мой почерк, включая меня саму. В принципе, я на него давно махнула рукой.
В любой работе с текстом есть момент, когда история складывается, а персонажи, наконец, оживают; правда, я их стараюсь контролировать. Часто герои начинают своевольничать, совершать совсем не те поступки, которые я для них наметила, а некоторые совсем отбиваются от рук. Но все равно, это волшебный миг, и в нем заложена какая-то тайна приобщения.
Даже если мои книги перестанут приносить доход, то я все равно буду писать — не писать я уже не смогу. Конечно, успех «Воды слонам!» меня не только обрадовал, но и поразил до глубины души, однако пишу я не поэтому. Я делаю это из-за любви к самому процессу работы над книгой. Все остальное — просто подливка.
Сквозь портал в параллельный мир
Во время работы я хочу принадлежать только сама себе. Недавно в нашем доме мне сделали отдельный кабинет, впервые у меня есть своя комната и я могу закрыть дверь.
Когда я начала писать книги, у меня был угол в гостиной. Я поставила ширму, что не мешало малышам забегать и клянчить печенье. Я могла работать, только если в доме никого не было.
Когда моя первая книга не продавалась, у нас закончились деньги на дневную няню; совершенно неожиданно мне пришлось заботиться о маленьком, но я пыталась писать. Муж соорудил мне кабинет-загончик, больше похожий на клетку, правда, от детей она спасала. Сын больше не мог отключать питание компьютера, но он придумал другое — кидать в меня разные предметы. Чудом я смогла закончить вторую книгу, и, когда я продала ее издательству, мы смогли позволить себе няню; таким образом, дом снова был в моем расположении на какую-то часть дня.
Но все равно работа шла туго и не так, как хотелось бы. В то время я уже не могла жить без своих «Слонов», поэтому ушла работать в гардеробную. Занавесила окно, заставила мужа вынести все вещи, а на освободившиеся стены повесила картины старых цирков. У нас не было беспроводного интернета, и все, что я могла сделать, — это открыть файл. Я считала, что если буду довольно долго на него смотреть, то что-то произойдет. Вероятно, я была права, потому что, проведя в гардеробной четыре месяца, книгу я все-таки закончила. Интересно, гардеробную можно считать «своей комнатой»? Хотелось бы знать, что имела в виду Вирджиния Вулф? Думала ли об этом аспекте? Вряд ли.
Мой писательский процесс ритуален до неприличия. Когда я начинаю новую книгу, я погружаюсь в идею до тех пор, пока ко мне не придет целиком первая сцена. Я думаю о ней, когда иду спать, когда принимаю душ, когда готовлю. И все время натыкаюсь на стены.
Когда я уже сажусь писать, ритуальность продолжается. Утром пью чай, проверяю почту, выпускаю птиц, открываю файл и читаю написанное накануне; перечитываю снова и снова до тех пор, пока не почувствую, что могу продолжать. Обычно на это уходит полтора часа, но в какую-то минуту я чувствую, будто прошла сквозь портал в параллельный мир и скорее записываю, что происходит там, нежели придумываю свой текст.
Звучит телефонный звонок, или кто-то подойдет к двери — и чары разрушаются. Тогда мне снова приходится осуществлять этот полуторачасовой транс. А в сутках так мало полуторачасов. Вот почему мой кабинет находится в задней части дома и почему так важна дверь. Если она закрыта, никто не стучит. Я не горжусь этим, но однажды, когда у меня был лишь угол в гостиной, я пряталась за занавесками от почтальона.
Мне нужна работа, и я готова писать все: от технической документации до бульварных романов
Я переехала в Штаты из Канады в 1999 году ради работы. Стала техническим писателем. Мне это нравилось. Я смогла писать и еще получала за это деньги, но в 2001 году попала под сокращение. Меня это подкосило. Чем дольше работаешь в компании, тем ближе к окну сидишь. На новой работе, которую я так или иначе найду, мне придется сидеть у шахты лифта.
Мы с мужем и раньше обсуждали возможность моего ухода со службы, чтобы мне попробовать писать романы. Я уже принималась за роман во время своего первого декретного отпуска, но малыш забирал все время, к тому же я оказалась на редкость неподготовленной мамашей, ничего не знавшей о новорожденных. И о романах тоже. Нет нужды говорить, что затея провалилась. Поэтому, когда меня сократили, мы решили, что посмотрим: поживем так два года или до выхода первых двух книг. Если к тому моменту я не буду зарабатывать столько, сколько получала, будучи техническим писателем, я вернусь к своей старой работе. Мы с мужем, в отличие от многих, считали, что в семье должны зарабатывать оба супруга. У нас была закладная. Мы родили третьего ребенка. По существу, мы оба подняли руки и спрыгнули с обрыва.
Тихая маленькая книга
На двухлетней отметке (и когда уже существовали две книги) были проданы «Уроки верховой езды» (Riding Lessons). Успех у книги был скромный, под этим я подразумеваю: никто не приставал и не интересовался, что я делаю сию секунду. А я на протяжении всего года я писала «Воды слонам!»
Я отдала «Слонов» на рассмотрение моему редактору, и она отклонила мой текст. Но в том же письме ко мне она попросила написать продолжение к «Урокам верховой езды». Поэтому я полностью все изменила и написала Flying Changes («Менка ног на галопе»). Пока я занималась этой книгой, мой агент отослал роман «Воды слонам!» другим издателям. В течение долгих четырех с половиной месяцев никто не проявлял признаков заинтересованности. Наконец, кто-то в Random House вытащил его из стопки, прочитал, и ему понравилось. Тогда мой агент начал обзванивать других редакторов: «Знаете, нами заинтересовались». Часть из них прочитали текст, и я стала получать очень странные отклики: «Спасибо за то, что дали возможность взглянуть на этот исторический роман» или «Книги про цирк не продаются». Я думала: «Какие книги про цирк? Ни одной не знаю!»
Наконец, в 2006 году мы продали книгу за очень маленький аванс. Моя прибыль катастрофически падала — и это при наличии одной вышедшей и еще двух написанных книг. Издатель, купивший право на «Слонов», думал, что это тихая, хорошая книга. Маленькая книга. Но независимые продавцы решили иначе. Исключительно благодаря им «Слоны» не провалились. Когда покупатели заходили к ним в магазины, они просто навязывали им мою книгу. Независимые книжные магазины выбрали ее книгой года. Благодаря абсолютной силе этих небольших независимых лавок, большие сети были вынуждены купить «Слонов». Через три или четыре месяца после выходя роман попал в список бестселлеров по версии New York Times. Мой друг, увидевший меня тогда, заметил, что выглядела я контуженной. И именно так я себя и чувствовала.
А вслед за романом пришел ужас
Самым тяжелым временем за всю мою литературную жизнь стала работа над «Домом обезьян». До выхода романа в свет ощущаешь свободу: никто не знает, кто ты такая, и ничего от тебя не ожидает. Я никогда не ожидала, что книга «Воды слонам!» будет иметь такой успех, но он был, а я двигалась дальше, уже понимая, что множество людей прочитают следующую книгу. Мне нужно было найти способ не думать об этом, поскольку сама мысль вызывала не только радость, но и страх. Я уже на своей шкуре испытала, что такое участвовать во многих публичных мероприятиях, посвященных «Слонам».
Мне необходимо сойти с этого пути, думала я, остаться наедине с собой и притвориться, что никто обо мне никогда не слышал. Мне необходимо открыть файл, пройти сквозь портал и попасть в свой параллельный мир. И не думать со страхом, как примут мою книгу будущие читатели. Мне пришлось отказаться от многих приглашений, поэтому я чувствовала себя виноватой. Но я не умею, не могу и не хочу путешествовать по стране с одной книгой и в то же самое время писать другую. В моей голове есть место лишь для одного воображаемого мира.
Более того, в книгоиздательском бизнесе, как, собственно, и в остальном деловом мире, слишком много злорадства. Я предполагала, что некоторые люди начнут охотиться за мной, и оказалась права. Разумеется, на мою книгу разместили рецензию в New York Times — это была отвратительная критика, носившая почти личный характер.
Сейчас уже нет никакого давления. Я дописала книгу и выжила. И будь я проклята, если не горжусь ею.
Кому «женская литература» [15] перешла дорогу?
Есть очень хорошие, очень успешные авторы «женской литературы», но я себя к ним не отношу. Думаю, происходит вот что: если вы женщина и вы пишете романы с женскими персонажами, книжная отрасль стремится повесить на вас ярлык; если вы не будете осторожны, то вам пришлепнут розовую обложку, с которой ни один мужчина не засветится в метро. Почему я должна сбрасывать со счетов мужскую аудиторию? Я хочу, чтобы и мужчины, и женщины знали, что могут выбрать мои книги.
Я чувствовала — и вполне справедливо, — что после выхода «Уроков верховой езды» на меня навесили ярлык автора, пишущего для женщин. А ярлыки я ненавижу сильнее всего на свете. Поэтому я намеренно писала «Слонов» как книгу, которую будет сложно отнести к какому-либо жанру. Если повествование ведется от лица девяностотрехлетнего мужчины, то критикам придется постараться навесить на роман ярлык «женской прозы». Знаете что? Я считаю, это помогло.
Я и мои волшебные камни
Я немного суеверна. Как я уже сказала, все, что я делаю в процессе написания книги, напоминает ритуальный танец. После того как я проверю почту, я наливаю еще чашку чая. Потом снова проверяю почту. Затем отключаю интернет и открываю файл. На самом деле я не просто отключаю интернет, а полностью блокирую его с помощью специального приложения Freedom. Конечно, я давно выяснила, как прорваться сквозь эту блокаду, поэтому в моменты настоящего отчаяния я прошу своего многострадального мужа поменять пароль сети и не давать мне новый до конца дня. Какого-то английского писателя — то ли Троллопа, то ли Стивенсона — экономка приковывала цепью к рабочему столу под строгим приказом не выпускать его до установленного времени, несмотря на все просьбы и угрозы. Очень напоминает мою ситуацию.
Я тщательно привожу в порядок свой кабинет, прежде чем приступаю к следующей книге. Может быть, уже довольно ритуальных движений? Не дождетесь! У меня есть коллекция ярких камней и золотая подкова; каждый раз перед началом новой работы я должна сначала положить правильно подкову, а потом разложить камни внутри ее, пока не почувствую, что все выглядит так, как надо. Я не трогаю эту инсталляцию до окончательного завершения книги. Если я ощущаю необходимость изменить расположение камней, пока я пишу, то это симптом приближающегося ступора.
Еще одно: я никогда не уничтожаю то, что пишу. Если я знаю, что надо попрощаться с каким-то параграфом, какой-то страницей, главой или эпизодом, то я не стираю ни слова, а помещаю выброшенный текст в отдельный файл, названный мною «Неиспользованное». Файл совершенно неприкосновенен. Никогда ничего из него не удаляю. Я рассказала про маленькие ментальные опоры, позволяющие мне избавиться от хлама. А очистить рабочее место и привести в порядок душу — значит, уже полдела сделано.
Сара Груэн делится профессиональным опытом с коллегами
• Планировать, продумывать сюжет, исследовать — все это отлично. Но советую не думать о том, как и что вы будете писать. Просто пишите!
• Решиться открыть вчерашний файл — одна из самых тяжелых минут для писателя. Но в этом и заключается его работа: превратить нестройное собрание вчерашних каракуль в завтрашнюю книгу.
• Тяжело найти время для сочинительства, особенно когда есть работа, дети, муж и домашние обязанности. Скажите людям, которые вас любят, что ваше писательское время священно. Даже если вы отвели для работы всего два часа в воскресенье, используйте это время.