В дальнейшем, с целью создания сильного ударного кулака против красных, и руководствуясь приказами командующего Северной повстангруппой полковника Карого, Артем на некоторое время объединяется с отрядами атаманов Лыхо и Огня.

Здесь следует отметить, что перед этим объединением атаман Лыхо, который к тому времени еще находился под влиянием предыдущих разговоров с Артемом и Эльзой, сделал попытку сдаться большевикам. Но тот же Артем, который в свое время призвал атамана к амнистии, теперь был вынужден вернуться к повстанческим действиям, и имел отряд больший, чем отряд атамана Лыхо. Поэтому он, чтобы помешать сдаче, арестовал Лыхо и весь его штаб. Однако во время этого ареста отдельные члены штаба атамана Лыхо, такие как Кривонос, Флерка, Рюрик и Плахотнюк убежали вместе с атаманом Нечаем и сдались большевикам. Лыхо, теперь уже вместе с Онищуком, снова начал борьбу [2, 16].

За время, что прошло с 24-го по 27-е августа, объединенный отряд под общим командованием Артема имел четыре столкновения с частями 24-й красной пехотной дивизии в районе сел Кирнасивка-Демкивка-Ильяшивка. Однако, после боя в районе станции Демкивка, объединенный отряд, чтобы уйти от преследования красных частей, снова разделяется на несколько отдельных отрядов.

Отряд самого Артема после разделения направился в лес, который находится близ станции Кирнасивка. Со временем поступило сообщение, что этим отрядом, в составе около сорока всадников, на перекрестке дорог Печора-Рогизна-Вулыга убит помощник начальника милиции третьего района Брацлавского уезда. А в селе Рогизна раздет догола и отпущен начальник милиции городка Печора.

В то время разведка красных доносила: «банда отличается подвижностью и из постоянного района оперирования часто ходит в южные районы Брацлавщины и Липовеччины, после чего снова возвращается в предыдущий район». Отмечалась и социальная база повстанцев: «особенно бандитски настроены и относится сочувственно к банде Артема население сел Потуш, Соколинцы, Клещев, Дзвониха, Колюхов, Канава и Онитковцы, с молодежи которых и состоит банда». В частности, из официальных источников стало известно, что активно поддерживали отряд Артема в Соколинцах такие его жители, как Охримчук Алексей Азарович, Мельник Павел Федорович и Охримчук Артем Афанасиевич [2, 20].

Тридцатого августа 1921-го года отряд Артема Онищука осуществляет свое очередное нападение на Вороновицкий сахарный завод. Около одиннадцатого часа дня на территорию завода въехало около пятнадцати всадников. Охрана завода пропустила их беспрепятственно, считая за отряд красных казаков. Ошибка охраны произошла вследствие того, что всадники на голове имели будьоновские папахи и были одеты в штаны с красными лампасами.

Еще приблизительно до трех сотен всадников окружили территорию завода со всех сторон. В тот день повстанцы реквизировали с кассы завода около пяти миллионов карбованцев. Частично эти средства были использованы атаманом для выплаты казакам своего отряда денежного вознаграждения. Оставляя территорию, повстанцы отобрали у милицейской охраны завода затворы от их винтовок.

После этого, в ночь с 30-го на 31-е августа отряд Артема приблизительно в полторы сотни всадников, вооруженный ручными пулеметами и при четырех пулеметах «Максим», размещенных на тачанках, осуществил нападение на Рубанский волосной исполком. Во время этой акции были уничтожены все официальные документы волосной власти. Повстанцы также реквизировали для своих нужд телефонный аппарат и четыре комплекта обмундирования для милиционеров.

Десятого сентября 1921-го года отряд повстанцев в составе тридцати четырех конных всадников занимает село Пыляву, в котором реквизирует заготовленные для продналога шесть пудов овса и четыре пуда ячменя. Атаман оставляет в этом селе записку, в которой предлагает большевикам держать в каждом населенном пункте охрану в размере не меньше полутора сотен сабель, иначе продразверстка в Москву не дойдет.

После бурных разговоров с Артемом и полковником Карим, которые состоялись в период между пятнадцатым и двадцатым сентября 1921-го года, атаман Лыхо отделился со своим отрядом от отряда Артема, оставшись в Липовецком уезде. С момента обособления, уже из двадцатого сентября атаман Лыхо стал действовать самостоятельно. Однако эта деятельность, всего через две недели спустя, была навсегда прекращена большевиками.

Уже четвертого октября 1921-го года атаман Лыхо вместе с шестью десятками казаков его отряда был окружен превосходящими силами красных возле села Рахны-Собови (теперь Гайсинский район). В распоряжении красной части, которая окружила отряд атамана, к тому времени была даже артиллерийская батарея. Помог ликвидировать отряд атамана Лыхо, раньше амнистированный большевиками, атаман Голенко.

В том же бою четвертого октября Голенко, вызвав Лыхо на переговоры, ранил атамана в ногу. Получив ранение, атаман вместе с несколькими казаками попытался прорвать окружение красноармейцев, однако неожиданно натолкнулся на их засаду. Не желая живым попасть к рукам ненавистного врага, раненный атаман застрелился. Тело мертвого атамана чекисты привезли в город Гайсин, где победно демонстрировали его местным жителям. Остатки отряда, которые вырвались из окружения под командованием сотника Галайды, в дальнейшем частично добровольно разошлись по домам, а частично сдались власти по амнистии в ноябре [16].

Последняя декада сентября 1921-го года прошла для отряда Артема Онищука в мелких столкновениях с красными войсками и нападениями на отдельные хозяйственные объекты в разных населенных пунктах Брацлавского уезда. Так двадцать второго сентября было осуществлено очередное третье нападение на Вороновицкий сахарный завод, во время которого повстанцы реквизировали одного коня и четыре пуда овса. На следующий день аналогичное нападение отрядом в составе тридцати всадников было осуществлено на Тростянецкую экономию.

В эти дни в отряде Артема временно находился, возможно, как пленный, один из милиционеров охраны Вороновицкого сахарного завода. По его свидетельству, сам Артем вооружен винтовкой и пятью револьверами разных систем. К тому времени атаман имел в своем распоряжении около сорока пяти человек конных казаков. Кроме того, в отряде иногда находились также двадцать пять казаков командующего Северной повстангруппой полковника Карого. Полковник находился в отряде Артема в период с 15 по 20 сентября вместе со своим помощником и начальником штаба повстангруппы поручиком Шевчуком.

Двадцать пятого сентября отряд Артема, захватив в городке Шпиков в плен трех красноармейцев и двух продагентов, отправляется в направлении на село Жабокрич. После чего уже 26 сентября 1921-го года отряд Артема Онищука, подготовив необходимый обоз из десятка подвод, которые предоставили ему крестьяне окружающих сел, в очередной четвертый раз осуществляет акцию на Вороновицком сахарном заводе. На этот раз, в отличие от предыдущего нападения 22-го сентября, повстанцы загружают на крестьянские телеги 266 пудов (больше четырех тон) сахара из нового урожая. Этот сахар атаман в основном распределяет между своими казаками и крестьянами окружающих, лояльных к повстанцам, сел. Небольшую часть сахара Артем распорядился отвезти на тайную базу отряда, которая была заложена в Шендеровском лесу.

Ощутимые потери продовольствия и сахара вызвали естественную реакцию у большевистской власти и на поиски атамана были командированы регулярные части красных казаков. Преследуя отряд Онищука по следам телег с сахаром, на следующий день 27-го сентября 1921-го года красные войска, натолкнулись на его заставы на окраинах леса, который находится на восток от села Шендеров. В ходе этого боя было убито (по официальным данным) шесть повстанцев и одного агента губчека.

Другое информационное сообщение детализирует картину этого боя [2,20]. Вот что, в частности, сообщалось в этой связи: «По агентурным данным банда Артема в 20–30 человек при плохом вооружении и недостаточном количестве патронов с одним неисправным пулеметом „Шоша“ 27-го сентября находилась в лесу между селами Потуш и Шендеров, где была почти окружена первой сотней четвертого полка красного казачества.

Будучи окруженной, банда Артема старалась переправиться через реку Буг в направлении села Соколинцы, но была отражена пулеметным огнем красноармейского взвода, расположенного по ту сторону реки Южный Буг. Затем сотрудник особого отдела конного корпуса Кондратюк, который находился при сотне казаков, выбросил белый флаг и поехал к Артему, чтобы передать ему письмо о добровольной сдаче. Артем выехал вперед своей цепи, навстречу Кондратюку, и сказал: „дай письмо“.

Когда Кондратюк начал вынимать письмо, Артем выстрелом из револьвера наповал его убил, после чего вместе со всей бандой прорвался через окружающую его цепь и спрятался в глубине Шендеровского леса. Во время перестрелки убиты два бандиты, захвачено четыре лошади с седлами.»

Последняя вспышка боевой активности отряда повстанцев под проводом Артема Онищука наблюдалась в начале ноября 1921-го года. После предыдущего боя Артем оказался в очень затруднительном положении. В этот период отдельные отряды четвертого полка красных казаков были расквартированы почти по всех окружающих селах, которые поддерживали повстанцев. Местные большевики, вместе с красными казаками начали тотальную проверку наличия в селах отдельных жителей, не безосновательно подозревая тех в участии в повстанчестве.

Поэтому Артем, чтобы не подставлять под удар власти лояльных к себе крестьян, был вынужден распустить основную часть своего отряда по домам на зимние квартиры. Об этом свидетельствуют отдельные сообщения властных структур [2,20].

Так в частности, в ночь на девятое ноября отряд Артема в количестве семи человек побывал в селе Стрельчинцах, где, при попытке реквизировать продовольствие, завязался бой с размещенной в селе заставой красных казаков. В этом бою убит один казак четвертого полка красных казаков, а другой казак был ранен.

Одиннадцатого ноября отряд повстанцев в составе восьми человек занял центр соседней волости село Обидне. В этом селе они никого не убивали, а только разоружили помощника начальника волосной милиции и политработника четвертого полка красных казаков. Последняя акция отряда состоялась шестнадцатого ноября 1921-го года в селе Дзвониха. В этом селе повстанцы хорошо проучили плетьми члена сельского исполкома и реквизировали для своих нужд трех лошадей.

После этого, нападения повстанцев на представителей большевистской власти в Брацлавском уезде прекратились. Этому содействовало наступление холодов и периодическое выпадение раннего снега, которое значительно повышало риск быть выявленными по следам лошадей. Поэтому Артем, руководствуясь здравым смыслом и известной инструкцией повстанческого штаба, принял взвешенное решение и решил приостановить боевые действия до наступления весны. С атаманом остались наиболее активные участники повстанческого отряда, которые в той или иной мере были известны власти, как явные ее противники и не могли открыто появиться в местах своего постоянного обитания.

Почти целый месяц с середины ноября по середину декабря Артем со своим штабом занимался подготовкой к зимовке. Для этого было определено три базы пребывания отряда, главной из которых был дом лесника в лесу около села Дзвониха. Запасными базами были дома лесников в Никифоровецком и Шендеровском лесах. Чтобы не наражаться на опасность обнаружения отряд периодически ночью передислоцировался с одной базы на другую. Передислокация, как правило, проводилась при условии благоприятной осенней погоды, при которой на земле не оставалось следов от подкованных копыт коней.

Передвигаясь с одной базы на другую, Артем иногда заезжал к сестрам Татьяне и Софии. Полностью полагаясь на Татьяну и Ивана, он сообщил им, где его можно было бы найти в случае какой-то срочной оказии. По всей вероятности, в глубине своей души Артем все же надеялся получить какую-то весть от Эльзы, несмотря на то, что прошло уже довольно много времени.

Последний раз такая встреча с родственниками состоялась уже в самом начале декабря 1921-го года, когда отряд в очередной раз перебазировался с Шендеривского в Дзвониский лес. Атаман распорядился по прибытию на базу выставить по окраинам сторожу и ожидать его возвращения. Сам же он заглянет на часок к Татьяне и ее мужу.

Как всегда, в эту позднюю вечернюю пору Татьяна с Иваном готовились к сну. Хотя на улице уже почти стояла зима, однако работы на крестьянском дворе всегда хватало, поскольку на хозяйстве были две лошади, корова с теленком, свиньи, куры и гуси.

На тихий стук в окно выглянул сам Иван, напряженно рассматривая в ночной тьме непрошеного гостя. Увидев знакомый профиль брата Татьяны, он пошел открывать входные двери. Артем зашел в дом, поздоровался с родственниками, но лампу попросил не зажигать. Не нужно соседям знать, что их ночью посетил какой-то гость. В доме помещика Врублевского снова расположилась очередная застава красных казаков, то не дай Бог кто-то из местных активистов доложит.

Артем не надолго задержался в доме. Он только попросил Татьяну с Иваном рассказывать всем любопытным, что его они уже почти месяц не видели. Последний раз он им, сказал, что снова собирается перейти границу, потому что уже очень прижали его здесь большевики. В то же время сам он будет находиться в лесу около села Дзвониха. И только в случае, когда придет посильный от Эльзы, нужно чтобы Иван ему об этом срочно сообщил.

В середине декабря надежды Артема таки сбылись — весть от Эльзы, наконец, поступила.