Остаток Баграмской дороги прошли спокойно. Вот и Калакан — поворот к объекту захвата. Дальше отряд обеспечения движения Петренко поведет через Карабаги-Калан, где основные силы группировки совершат маневр с охватом кишлаков Бали-Алам, Карабагкарез, Даузай до гряды Чашмайи-Харути, входившей в горный хребет Хингиль с вершинами свыше 3000 метров. Это оплот душманских отрядов, построивших в горах несколько баз. Не доезжая грунтовой дороги метров пятнадцать (съезды минировались противником), я повернул направо.
— Черняков, обороты!
К объекту захвата проскочим на максимальной скорости. Береженого бог бережет! «Духи» осведомлены об операции русской группировки, поэтому большую часть населения они убрали в горы. Меньшая, разбившись на группы, сторожит наши колонны в таких вот суженных местах. Речонка, развалины пока не мешали на приличной скорости сокращать расстояние до рубежа, где рота разделится на три самостоятельные группы и выйдет к восточной окраине кишлака.
Боец Саурской революции, вцепившись ручонками за ремень крепления тента, вжал голову в плечи. Тем не менее, встретившись со мной взглядом, он утвердительно кивнул головой — идем верным маршрутом. Кишлак Шейху наша цель, с которой мы должны сблизиться в максимально короткое время, путь этот надо пройти рывком, чтобы не попасть под прицельный огонь «духовской» засады, если таковая все-таки есть. Мощная стена пыли, вылетавшая из-под гусениц, подняла завесу, причем действительно закрывая нас с северного направления, куда ее относило ветром.
— Черняков, правее.
Открытый участок дороги по суженому хребтами плато заканчивался развалинами кишлака Занабад, дальше — мелкое русло реки, которое проскочим левее брода, чтобы не нарваться на мину или фугас, установленный предупрежденными об операции «духами». Пыль сносило на речку. Попадая в турбулентность воздушного потока, ее растянуло на сотни метров, и она закрыла колонну от опасного нам северного склона гряды.
До кишлака оставалось около полутора километров. По сигналу «777» разведвзвод Ивашко уйдет влево, охватывая его с северной окраины, взвод Воронина — с юго-западной, от речки. Разведчикам Сергея после спешивания будет неудобно выдвигаться к объекту по склону вверх. «Тягунчик» небольшой, но преимущество по высоте остается за противником, который может ее использовать чисто тактически. «Поэтому лучшим решением, — прикидывал я на ходу, — поддержать Воронина огнем своей БМД на подъеме и прикрыть его от горушки, что правее объекта — хорошее место засады.
Подлетая на ухабах, БМД неслась по выжженным солнцем сухим комочкам верблюжьей колючки. «Спокойно, еще чуть-чуть, еще!», — твердил я про себя. Нервы были не железными!
— Убери скорость, Черняков.
Обрыв, дувал — расшибемся! Слетит «гусянка» — «духи» нам не позавидуют. С приближением кишлака возникла опасность появления мелких групп противника и даже не столько это. Мы неслись вдоль проезжей части дороги, не выезжая на нее, но, хотел я того или нет, на обочинах появились выложенные из камня стенки, фрагменты дувалов. Надо было выезжать на «грунтовку», ведущую в кишлак.
По мере сближения с объектом захвата и возможным его прикрытием живой силой противника, я исходил из того, что «духам» было известно о начавшейся против них боевой операции. И все же детали ее проведения, думаю, до них не дошли. Оценивая противника, я больше всего беспокоился о минной обстановке на подступах к объекту: заминированы ли подъездные пути к кишлаку, успеем ли мы от трассы выскочить быстрее к кишлаку, чем душманы проведут системное минирование? Вот и гнал я броню на максимальной скорости, чтобы упредить превентивные мероприятия противника по оказанию нам организованного сопротивления. Успеем вскочить в кишлак с трех направлений, замыкая атаку у школы — отлично сработали, нет — нам может не поздоровиться.
— Арифхан! Хуб?
— Хуб, хуб, рафик!
Уверенно закивал паренек, подтверждая правильное движение разведки полка к обозначенной цели. Другое дело: успели «духи» или нет понатолкать своих мин в пылищу, когда выяснили, что кишлак Шейху также оказался предметом интереса «шурави» и к нему стремится их подразделение? Залететь на окраину кишлака и закрепиться в ней — дело нашей чести, но не дальше, потому что лезть на броне в жилую зону — смерти подобно: сожгут из гранатометов, сделают завал, замкнут меж дувалами и уничтожат. Впереди разбитые дувалы, развалины, виноградник и сады абрикосов.
— Выходим к объекту, Петрович, «809-ю» — к работе!
— Понял! «Вертушки» над «ниточкой», — крикнул по внутренней связи Кожевников.
— Добро!
Приближался кишлак, в который, скорее всего, придется «нырнуть», но к восточной его окраине — цели атаки выскочим через ивняк у дороги. Обернулся к пацану — и вовремя, проводник показывал прямо. Внимание! Не «блудануть» бы на развилке дорог, где верный тупик, расстреляют в упор.
— Наблюдать! Черняков — дувал!
Глаза афганского парня были сумасшедшими. Волнуется, что ли? Разобрать не успел — «молоточным» боем долбануло в броню. Стреляют!
— Грезин, по ивняку — огонь!
Скользнул вниз, башню — вправо. «Чесанул» из спаренного пулемета ивняк, горушку. Открытым текстом в эфир:
— Внимание всем! Противник справа — огонь на упреждение по выхлопу пороховых газов!
Пыльная завеса частично скрывала машины, и «духам» сложнее было вести прицельный огонь, но дорога определенно поворачивала в кишлак. Этого еще не хватало!
— Черняков — скорость!
Длинной очередью «прошелся» над кромкой соседнего дувала, где еще вился дымок пороховых газов. Били отсюда, но, скорее всего, «духи» сменили позицию, отошли по садам выше и дальше — в кишлак. Прижавшиеся к броне разведчики из автоматов валили прибрежный «ивняк», часть абрикосовых деревьев, но так — для острастки, противника не было видно.
— Петрович, координаты «вертушкам»: «84», «38» и «6», ориентир — пыль от «коробочек». Цель обозначу трассерами и ракетами красного цвета.
— Понял, передаю.
— Внимание «22» и «23»: «777», «777»! Как поняли?
Ивашко и Воронин доложили о выходе к объекту по своим направлениям. Повернулся к парнишке, показавшему рукой — вперед. Нас обстреляли — кишлак вражеский, без прелюдий — в атаку.
— «23», обходи слева, объект перед тобой! Внимание на рощицу.
— Понял, «17».
Воронин на трех БМД пролетел к обратной окраине кишлака, до которой было метров четыреста кишлачных строений. «Двадцать четвертые» прошлись над нами и, словно зависнув в мареве наступившего утра, развернулись назад. Молодцы — среагировали быстро.
— Володя, команду «вертушкам» — взять под контроль восточную окраину кишлака. Подходим!
— Понял, ответь «полкану».
— «Факел-10», я «Астра-17», прием.
— Что у тебя? Почему не докладываешь?
— Обстрелян с направления 75 градусов, потерь не имею, выхожу на объект.
— Зачем вызвал «вертушки»?
— Прикроют захват, в кишлаке «духи».
— Почему не доложил решение?
Бля, сколько еще будет вопросов? Впереди ухнуло, звонкий выстрел орудия, пулеметные очереди.
— «10», контакт с противником, доложу позднее.
В прицеле орудия дувалы, сады, уходившие «духи». Сколько их? Пятеро?
— Петрович, ротную сеть! «23», обстановка?
— С окраины огонь, отработал осколочной и пулеметами.
— Не стоять на месте! Двигайся!
— Понял.
Скосил глаз на проводника, парень не менее уверенно показывал — только вперед.
— Черняков, за Ворониным.
Похоже, Сергея обработало прикрытие склада. Реакция бачонка не вызывала сомнений — мы на подходе к объекту. Впереди стрельба. Воронин зачищал рубеж спешивания разведчиков. Не отвлекаю его вызовом по радиостанции — спешится, доложит. Выскочили на «грунтовку», где взвод Воронина попал под огонь. Видны были следы гусениц с выездом на обочину — механики дернулись на выстрелы справа. Попадая в броню, пули издают резкий звук, схожий с ударом молотком по корпусу машины — организм реагирует.
— «17», «духи» мелкими группами по дороге в кишлак.
— Это прикрытие. Только вперед! К объекту!
— Ясно.
Где же Ивашко? Что у него?
— «22», обстановка?
— До объекта метров 200.
— Прикрой «23». Сбивай осколочными «духов»! Сбивай с позиции! Они отойдут.
— Работаю.
Хорошо. «Вертушки» на цель!
— Петрович, «двадцать четвертые» нас видят? Н…нут, мало не покажется.
— Запрашиваю.
Выходим! Выходим!
— Бача, ну?
Проводник закивал — правильно. Отлично!
— Командир, «вертушки» нас наблюдают, просят цель.
— Будет им цель, Петрович!
Сориентировал карту. В эфире Ивашко.
— «17», «духи» на «три часа», дальше — 200, ориентир — разбитые дувалы.
— Координаты! Быстро!
Александр реагировал быстро:
— «84», «38» и «9».
— Понял, берегись «вертушек»! За броню!
— Принял.
Тангенту ТПУ:
— Петрович, «вертушкам»: «84», «38» и «9», подработаю красной ракетой.
— Внимание, «22» и «23»! «Вертушки» приступают к работе. Направление на цель — красная ракета.
— Понял!
Вертолеты шли, огибая нас, справа налево, не прижимаясь к кишлаку, где обстановка накалялась все жарче. Экипажи должны были засечь ракеты красного цвета, указывающие им направление на противника. Но «вертушки» прошли мимо без ожидаемой нами атаки. В чем дело? Не разобрались с противником?
— Петрович, что с «вертушками»?
— Запрашиваю.
Паренек энергично показывал — верно, противник! Нам туда.
— «17», я «23», прием.
— На приеме.
— Спешиваюсь. Операторы и механики прикроют на склоне.
— Понял! Спешивание по команде. Ждем атаки «вертушек»!
— Командир, «вертушки» атакуют, просили укрыться, — крикнул Кожевников через открытый люк.
— «22», «23, атака «вертушек», людей за броню!
Пара «двадцать четвертых» выходила на цель. Залп! Еще залп! Черно-огненные хвосты «нурсов» уткнулись за абрикосовой рощей, следом скрежет авиационных пушек.
— Цель! — доложил Воронин.
— Петрович, передай — нормально! Еще заход и к «ниточке».
Хищно покачивая корпусами, вертолеты опять заходили в атаку. Залпы разорвали небо. Отработав, они свалили с курса и, словно провалившись, ушли за дувалы.
— Цель!
В эфире Ивашко.
— Понял, «22», контролируй местность.
— Принял.
— «23» — к машинам! Выход прикрою!
На командирской БМД я подскочил к «коробочкам» Воронина и понял, что оставшиеся в них операторы и механики не смогут обеспечить выход разведчиков взвода — местность закрытая садом.
— «Замок», прием!
— Я «Замок».
— Нахожусь: «84», «38» и «8». С управлением прикрою «23». Всеми «коробочками» обеспечишь выход из задания. Связь по «148-й». Прием!
— Понял, «17».
— Черняков, по следу Воронина. Быстрей!
Подъехали к взводу приготовившихся к бою разведчиков.
— Сергей, бери проводника и на объект. Тыл прикрою.
— Понял.
— «Бача, буру бу хай», — махнул я Арифхану.
Паренек спрыгнул с машины. Хлопнув его по плечу, направил к Сергею.
— Буру! Парня не оставляй в тылу. Держи перед собой и не спускай с него глаз, появятся вопросы… Понял?
— Понял, Валерий Григорьевич.
— Действуй! Тыл обеспечу.
Оглядел кишлак. Старенькие глиняные постройки утопали в многоликой геометрической конфигурации рассыпавшихся от времени дувалов и садах. На верхних площадках жилых строений лепились пристройки кубической формы, висели тряпки разных цветов. Людей не видно: прятались или убежали в горы. Зеленые ветки всяких деревьев — фруктовых, ив, чинар — нависли над дорогой, поднимавшейся вглубь кишлака. Интересующая нас восточная окраина возвышалась над раскинувшейся внизу «зеленкой» у поймы реки. Школа (объект захвата) находилась именно там — в трехстах метрах наверху, куда устремились разведчики Воронина. Платонов огнем боевых машин прикроет выход Воронина к складу с оружием. Я же с разведчиками отделения управления обеспечу выход Сергея по «зеленке».
— Евгений!
Платонов спрыгнул с машины.
— Машины — в колонне! Прикрой Сергея, я обеспечу ему выход через «зеленку».
— Понял, командир.
— Не отвлекайся, Жень, от «зеленки».
— Хорошо.
Через небольшие, но частые сады Воронин вышел к объекту. Зелень скрывала панораму объекта, поэтому риск встретиться с противником был очевидным.
— Волик, бинты, жгуты, промедол?
— На месте, товарищ старший лейтенант.
— Грезин, Петров — контроль от кишлака. Богданов, Ганюков — ваш тыл, и не отставать.
— Командир, «полкан» на связи.
— Тьфу, е… мать!
Схватил шлемофон.
— «Факел-10», я «Астра-17», прием.
— Почему обстановку не докладываешь? Что у тебя?
— «10», работаю по объекту, ситуация меняется быстро, доложу через тридцать минут.
— Будь на связи.
— Есть!
Сбил с ритма, черт бы его побрал! По «148» вышел на Ивашко.
— «22», как у тебя?
— Постреливают, а так спокойно.
— Слушай внимательно: мы с «23» выдвигаемся с направления зюйд, прикрой с норд-оста. Беспокой огоньком, отвлекай, приготовься к залпу осколочными из трех «коробочек» одновременно.
— Понял, «17».
Солнце припекало макушку. По спине стекал горько-солоноватый пот. Становилось жарко от солнца и боя. Пригнувшись, от укрытия к укрытию я передвигался с отделением управления по кускам разбитой глины.
— «17», я «23», прием.
— Я «17».
— Товарищ вывел к объекту, осталось метров семьдесят…
— Приготовься к броску. Тыл контролирую, не отвлекайся! «22» обработает с обратной стороны. Захват по команде, но быстро.
— Понял.
Наступила решающая фаза операции! Ручонки выдавали волнение. По «148-й» включился в эфир.
— «22», мы на исходном! Готов?
— В порядке.
— Слушай внимательно! Залп осколочными и огонь из всего, что стреляет в течение 20 секунд, затем — стоп, мы идем на захват. Готовность — минута. Как понял? Прием.
— Принял, работаю.
— «23», слышал эфир?
— Да. Готов.
Время отчитывало долгие 60 секунд, которые показались вечностью. Сердце стучало и рвалось наружу. Точно знаю, что лучше быть самому на острие атаки, чем посылать под огонь подчиненных. Так и хотелось рвануть по отработанной тактике дивизионных разведчиков. Сколько их было, дерзких атак? А сейчас волновался больше, чем когда сам, сжавшись пружиной, летел с разведчиками навстречу свинцу.
Нестройный залп орудий разорвал отдельные выстрелы «духов». Что началось наверху! Хлесткие очереди танковых пулеметов рванули кишлачную пыль: дым, стрельба, словно, рота пехоты штурмовала цитадель из дотов. Впечатлила огневая мощь единственного взвода на боевых машинах. Но стоп!
— «23», захват!
Рывком с земли и к мазанкам, обработанным огнем. За ними — школа. Воронин был уже там — слышны короткие очереди автоматов. Разведчики отделения управления, не отставая, бежали за мной.
— Грезин, кишлак с левой стороны.
— Контролирую, — ответил земляк из Томска.
Поднялись к постройкам — за ними стрельба. Возле стенки валялись трупы окровавленных «духов». В этой жизни они отстрелялись. Дальше еще тело душмана, залившее кровью белую пыль.
— Не оставляй раненых «духов», Волик! Петров, Богданов — сбор оружия, боеприпасов! Грезин, Ганюков, за вами тыл.
Твою мать! На стенку валится Павленко. Кровь залила голову и грудь молодого сержанта.
— Я, кажется, ранен, товарищ старший лейтенант.
— Волик, ко мне!
Санинструктор на бегу расстегнул свою сумку.
— Лежи, спокойно, лежи, сейчас…
— Кровь… товарищ старший лейтенант, голова кружится.
— Лежи, не шевелись, «таблетка» перевяжет, вколет промедол — станет лучше.
Повернув парня на спину, я подложил ему под голову свернутую в рулон плащ-палатку. Характер ранения, скорее, касательный — парень в сознании.
— Волик, промедол, повязку.
Санинструктор достал материал для обработки раны, несколько бинтов.
— Павленко, нормально. Пуля только задела, все будет в порядке!
— Петров, прикрой с Богдановым ребят. Грезин, Ганюков — за мной.
С двумя разведчиками шмыгнул меж дувалов и вылетел на Воронина.
— Сергей, обстановка?
Лейтенант стволом автомата очертил панораму окончившегося боя. Арифхан, наш добрый помощник, с «Калашниковым» в руках подошел к лежавшему на земле «духу» и выстрелил в голову. К следующему — выстрел, еще выстрел!
— Идет по второму кругу, — объяснил командир взвода.
— Садюга! Времени мало, Сергей, проверь бойцов, Павленко ранен. Дай команду принести парня.
— Куда ранен?
— Пулевое в голову.
— Пошлю ребят.
— Арифхан, «буру», — махнул рукой увлеченному бойцу афганской революции, добивавшему поверженных врагов. Возьмет нож и не хуже баранов распотрошит соплеменников. Жестами ему показал, что надо действовать дальше. Парень кивнул, показывая, что удовлетворен работой, надо идти в помещение. Стоп! Так не пойдет.
— «22», быстро к объекту, будь внимателен — не зайди в тупик, пока работаем по изъятию — контролируешь подходы.
— Понял вас, наблюдаю, буду через пять минут, — ответил Ивашко.
— Сергей, с двумя бойцами осторожно вперед. Смотри мины, растяжки, сработают «духи» фугас — взлетим на воздух. Не торопись, работай спокойно.
— Хорошо, понял.
Неприятно идти в бесконечные лабиринты дувалов. Я понимал Воронина, но цель операции — склад с оружием. Ничего не поделаешь: парень, кажется, не обманул и вывел к нему. «Духи» держали объект под жестким огнем на трех рубежах. Оставалось обнаружить оружие, изъять и вывезти его к группировке, а пока доложу командиру полка о выполнении части задачи, не то дернет опять в ненужный момент.
— «Пион-25», я Астра-17», прием.
— На приеме, — ответил Кожевников.
— Доложи «Факелу» — первая часть задания выполнена. Сделали до десятка «духов», у нас один «300». Через пятнадцать минут эвакуирую на площадку, координаты — дополнительно! Работаю на объекте. Прием.
— Понял, передаю.