После ввода советского воинского контингента в Демократическую Республику Афганистан обстановка в стране менялась стремительно. Ставшие доступными для изучения документы, связанные с советским присутствием в Афганистане, дают представление о том, что происходило в высшем политическом звене при оценке ситуации и принятии решения об оказании военной помощи. Руководству страны это решение далось непросто: были сомнения, озабоченность, беспокойство. Угрозы с южного направления заставили Генеральный штаб Вооружённых сил СССР рассмотреть различные варианты участия Советского Союза в афганских делах и их военно-политические последствия. Вначале именно Генеральный штаб не соглашался на военный сценарий решения афганской проблемы, но последнее слово осталось за партийной верхушкой.

Советский Союз мог позволить себе без согласования с кем-либо вводить войска на территорию другого государства: Венгрия, Чехословакия уже испытали силу стран — участниц Варшавского договора. В конце концов, то, что СССР реализовывал свои геополитические интересы силовым способом, не было каким-то новшеством в политике двух противостоящих друг другу мировых систем. Другое дело, что следовало учитывать возможные риски от принятия тех или иных решений, предвидеть последствия. На Среднем Востоке желали присутствовать многие державы мира, и обеспечение такого присутствия за счёт введения вооружённых сил являлось распространённой практикой. Так поступали американцы во Вьетнаме и других стратегически важных для США странах. Политика того времени была жёсткой — у ряда стран уже имелось ядерное оружие. Казалось бы, Карибский кризис, апофеоз конфронтации, едва не привёл к третьей мировой, но и он завершился цивилизованным решением Советского Союза и Соединённых Штатов о неприменении средств ракетно-ядерного нападения. После этого договорились контролировать ядерное оружие — стали проводиться встречи руководителей государств, подписывались межгосударственные соглашения.

Тем не менее общественность понимала: встречи, соглашения — это не более чем ширма, видимость мирного диалога и соблюдения норм международного права. На самом деле две мировые системы, сформировавшие политическую и военную структуры, образовали пространства противостояния интересов и проводили активную политику по расширению сфер своего влияния в мире, идя в том числе и на применение силы для достижения целей.

Принимая решение о вводе воинского контингента в Афганистан, Политбюро ЦК КПСС рассматривало эту страну как геополитическое пространство на рубеже стратегической безопасности южных границ СССР. Планируя закрепиться там, оно рассчитывало сделать из Афганистана ещё одну страну социалистического содружества. Важно было правильно поставить паруса политики под попутный ветер. Выгода обещала быть значительной: Афганистан богат ресурсами и представляет собой неосвоенный потребительский рынок. Соседний Иран вырван из лап американского империализма, что привлекательно с военной и политической точек зрения. «Подтянуть» к себе огромную территорию Среднего Востока и показать американцам кукиш — весьма заманчивая перспектива. Но, к сожалению, армия советских советников оказалась не способна грамотно «разрулить» афганскую проблему, а вот «акулы» американского империализма наглядно продемонстрировали свою хищническую сущность. Соревновательный процесс между США и СССР в конце 70-х годов XX века был примечателен ещё и тем, что руководство Советского Союза во главе с Леонидом Брежневым достигло критического возраста и вскоре должно было отойти от деятельности. Кто придёт на смену?

Вопрос будоражил многие исследовательские институты по проблемам коммунизма и ставился пришедшей к власти администрацией Рейгана в основу отношений с СССР и социалистическим содружеством в целом. Есть мнение, что ввод советских войск в Афганистан стал для администрации США неожиданностью. Это не так. С марта по декабрь 1979 года Генеральный штаб Вооружённых сил СССР проводил мобилизацию военнослужащих запаса Среднеазиатского и Туркестанского военных округов. Снималась с режима долгосрочного хранения боевая техника, которая затем была задействована в Афганистане. Средства космической разведки США зафиксировали активность соединений Советской армии на границе с Афганистаном. Анализ полученной информации позволил американцам реально оценить обстановку. Администрация США могла попытаться воспрепятствовать вводу советских войск в Афганистан, но не сделала этого из желания взять реванш за проигранную войну во Вьетнаме. Америка полагала, что советское вторжение в Афганистан переключит внимание мирового сообщества на СССР как на агрессора и позор американцев во вьетнамской войне отойдёт на второй план и забудется.

Государственный департамент США не рассчитывал на решительные действия руководства СССР, полагая, что оно доживёт свой век в тишине и спокойствии. Но это была ошибка. Американской дипломатии пришлось догонять события: сапоги советских солдат уже топтали землю стратегически важного для США региона. Началась работа по усилению позиций Америки на Среднем Востоке. Шок прошёл быстро, последовали конкретные меры в отношении Советского Союза.

На встречах руководителей западных стран, европейских институтов появилась тема для обсуждения, ставшая острейшей во внешней политике Советского Союза. Отсутствие сопровождающего ввод войск в Афганистан информационного обоснования данного политического шага ввергло СССР в конфронтацию с мусульманским миром, Североатлантическим альянсом, вызвало негативную реакцию Европы и Америки, Лиги арабских государств.

Политические просчёты руководства Советского Союза в решении афганского вопроса привели к тому, что Организация стран — экспортёров нефти (ОПЕК) пересмотрела цену на главный сырьевой ресурс СССР в сторону уменьшения, что больно ударило по экономике Страны Советов. К политическому давлению на СССР добавились экономические санкции, ограничения во внешней торговле.

Что же скрывается за словами «ввод ограниченного контингента советских войск в Афганистан»? В публикациях на афганскую тематику это выражение трактуется по-разному — от «войны» до «спецоперации». Предпочитаю оставить лингвистам оценку словесного изящества авторов, освещающих афганские события, и подробно разобраться в политической жизни Афганистана. Что это было: оккупация, вторжение, спецоперация, интернациональный долг или нечто другое? Давайте смотреть.

Не прошло и двух лет после Саурской революции, как в страну вошёл советский воинский контингент и посадил в кресло главы государства ставленника СССР. Подчеркиваю: посадил, назначил, приказал — неважно, но это произошло без выполнения процедур действующей Конституции суверенного государства Демократической Республики Афганистан. Если бы на этом (как в Венгрии и Чехословакии) пребывание советских войск в Афганистане закончилось и они вернулись бы в Союз, действия ограниченного контингента можно было бы считать «военно-политической спецоперацией СССР в Афганистане». Тогда я согласился бы с Сергеем Червонописким, моим однокашником по десантному училищу, что ввод советских войск в Афганистан не что иное, как спецоперация. Но анализируем ситуацию дальше: физически уничтожен глава государства Хафизулла Амин, уточняю: не снят, не отстранен, не переведён на другую работу, не отправлен на заслуженный отдых (как впоследствии Бабрак Кармаль), а убит по распоряжению руководства ЦК КПСС. Превентивная попытка отравления премьер-министра страны, генерального секретаря НДПА, председателя Ревсовета не увенчалась успехом. То есть физическое устранение Амина предполагалось в любом случае, хотя ещё полностью не ясны обстоятельства его гибели. Лично я склоняюсь к версии, что он не погиб при штурме дворца, а был захвачен живым и только утром следующего дня расстрелян по приговору революционного суда в присутствии ряда советских товарищей. Трагически сложилась и судьба некоторых из его жён: они пытались спастись в лифте, но его колодец закидали гранатами бойцы штурмующих спецподразделений.

Следующий момент. Спецоперация — точечный мгновенный удар, характеризующийся стремительностью в достижении конкретной цели. Мы же остались в Афганистане на долгие девять лет. СССР планировал строить в Афганистане социализм по своему образцу, а его территорию рассматривал как «буферную подушку», прикрывающую южные границы, как плацдарм для противодействия агрессии США, Пакистана и Китая. То есть Советский Союз в Афганистане решал комплекс военно-стратегических задач с учётом долгосрочной перспективы. С одной стороны, это нормально: отстаивать свои интересы вооружённым путём лучше на чужой территории. С другой стороны, Советский Союз «прихватил» немалую часть Среднего Востока, поэтому ввод наших войск в Афганистан — это, конечно же, больше, чем спецоперация. В противном случае зачем было вводить в сопредельную страну 70-тысячную армию? «Альфа», «Вымпел», «Каскад», «Зенит», прочие структуры такого рода провели бы спецоперацию по замене неугодного правительства, и всё. Бойцы этих подразделений утверждают, что способны работать в любой стране мира. Однако нет, ввели целую армию. Или были сомнения в готовности сил специальных операций к боевому применению? Впрочем, с профессиональной точки зрения специальные подразделения в Афганистане никак себя не проявили, иначе события развивались бы по-иному, более благоприятному для нас сценарию. Чтобы убедиться в этом, достаточно отследить в документах обстановку, и вывод окажется неутешительным: слабая работа специальной разведки в обеспечении боевых действий. Войсковая разведка вынуждена была добывать информацию о противнике уже в ходе начавшихся боевых операций — события менялись быстро. К слову сказать, для американских спецслужб, подразделений «зелёных беретов», защищавших интересы США за рубежом, смена правительства в отдельно взятой стране — обыкновенная рабочая ситуация. А наши спецы из разведки со штурмом дворца Амина такого наворотили…

Но вернёмся к выражению «ввод советских войск в Афганистан». В международном праве есть процедура действий государств по договорным обязательствам, касающимся военной помощи. Что-нибудь было сделано в этом отношении? Нет! Но тогда это вторжение, а следом — интервенция, то есть вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Причём интервенция военная, дипломатическая, идеологическая, экономическая — по всем фронтам. А нормами международного права, Уставом ООН все виды интервенции запрещены.

Разбираемся дальше. Если территория суверенной страны временно захватывается вооружёнными силами другого государства, то эти действия квалифицируются как оккупация. Режим военной оккупации регулируется 4-й Гаагской конвенцией 1907 года и Женевской конвенцией 1949 года «О защите гражданского населения». Во-первых, мы захватили территорию суверенного государства. Во-вторых, сколько человек, по данным ООН, погибло в Афганистане за период пребывания на его территории советских войск? Около полутора миллионов! И все были душманы и противники Саурской революции? Нет. Согласно данным Генерального штаба ВС СССР, в 1988 году общая численность душманских формирований составляла 173 000 человек. Так какой же тогда интернациональный долг мы выполняли? Кто бы что ни говорил, но признаки вторжения, оккупации и интервенции в действиях Советской армии, вошедшей в чужую страну, явно просматриваются. Любые другие определения — риторика, попытка скрыть правду, создать видимость соблюдения норм международного права.

На начальном этапе присутствия советских войск в Афганистане они охраняли стратегические объекты, и руководство Советского Союза, в том числе военное, не планировало боевых действий. Тем не менее после апрельских событий 1978 года война между афганскими политическими группировками шла полным ходом. Столкновения сторонников партий, наркобизнеса, бандитских отрядов происходили в большинстве провинций страны. Полевые командиры, пользуясь отсутствием или недееспособностью центральной власти, особенно в горных районах, объявляли себя лидерами целых регионов и проводили независимую от столичного правительства политику. История афганских племён в рамках государства всегда была историей войн. Драматизировать политическую составляющую в борьбе племён, народов, партий в Афганистане не имеет смысла — состояние войны для афганского общества явление привычное, это его особая специфика. С какого конца ни исследуй противостояние афганских партий, вывод напрашивается один и тот же: это борьба кланов и племён, замешанная на производстве наркотиков и контрабандной продукции.

Современные политологи, рассуждая о ситуации в Афганистане в конце 1970-х годов, делают акцент на политическом аспекте событий. Якобы конфликт внутри государства дошёл до критической точки, и борьба политических партий за власть переросла в гражданскую войну. Действительно, партийные распри привели в итоге к гражданскому противостоянию. Можно сказать даже больше: исламская революция в Иране стала тяжёлым провалом политики США. Внимание американцев к богатому ресурсами региону, имеющему общую границу с Советским Союзом протяжённостью 2500 километров, носило очевидный характер. «Мировой жандарм» усиливал позиции в Пакистане и через него расшатывал зыбкую афганскую государственность. Американцы за счёт растущего влияния на Среднем Востоке обеспечивали себе конкурентные преимущества.

Всё это так. Однако анализ политической и военной обстановки в Афганистане, а также внутренней жизни афганского общества даёт основания считать, что значение политического аспекта на момент ввода советских войск сильно преувеличено. Оппозиционные силы во главе с Хекматияром, другими политическими лидерами и полевыми командирами, по большому счёту, не интересовали революции в Кабуле и центральная власть, поддержанная извне. Противникам действующей власти было неважно, кто ввёл войска в Афганистан — СССР или США: те или другие могли поддержать только одну из сторон в борьбе за власть, а остальные участники афганского конфликта автоматически оказывались по другую сторону баррикад. Таким образом, при вторжении в Афганистан войск другого государства война в стране всё равно бы началась, что устраивало многих афганских неформальных лидеров, возглавлявших собственные вооружённые формирования и получавших финансирование из-за рубежа. Они владели сверхприбыльным бизнесом и занимались более выгодным делом, чем борьба за власть в Кабуле, которая сама по себе ничего им не давала. Производство опиума и героина — вот что давало деньги и влияние, в том числе в политике.

В условиях хаоса в стране возникали зоны, свободные от государственных институтов. Подконтрольные местным лидерам, полевым командирам целые районы жили изолированно, и кто находится у власти в Кабуле — там мало кого волновало. Обширные плантации мака Ахмад Шах Масуда, Саид Мансура, Мухаммад Хасана, Хекматиара в недоступном Панджшерском ущелье, Гильменде, других уголках страны приносили огромную прибыль и позволяли содержать собственные вооружённые формирования. Борьба партий, репрессии против населения — всё играло на руку тем, кто торговал героином. К этим местным лидерам, полевым командирам шли люди и получали оружие и средства к существованию. Ситуация в стране оказалась во всех отношениях удобной для создания вооружённых отрядов, защищавших территории производства востребованной в мире героиновой продукции. Наркотик караванами шёл на мировые рынки через условные границы с Пакистаном, Ираном, Китаем, а короли афганского наркобизнеса беззастенчиво богатели. На политической, экономической и социальной неразберихе в Афганистане зарабатывались миллиарды долларов и направлялись на расширение производства и содержание армий полевых командиров, контролирующих ситуацию в провинциях и способных оказать сопротивление войскам любого государства. Для того чтобы скрыть истинное положение дел, завуалировать героиновую подоплёку внутренних вооружённых разборок, афганской неразберихе после ввода советских войск придали политическую и религиозную окраску: бойцов отрядов и банд назвали моджахедами, то есть солдатами, вооружённую борьбу с теми, кто вторгся на их территорию, — борьбой с неверными, а самих афганцев «напичкали» фундаментальным исламом. Такой ядрёный получился коктейль! Его до сих пор хлебают янки, и конца этому не видно.

Если кто-то думает, что ислам — это только религия, он глубоко заблуждается. Постулаты ислама регулируют жизнь каждого правоверного мусульманина «от и до». Ребёнок, находясь в утробе матери, слушает суры Корана, и слова этой священной книги с детства входят в его плоть и кровь. Даже пришельцам с других планет не поменять воззрений мусульманина и не утвердить свои порядки в исламском мире. Поэтому в Афганистане сложилась ситуация, способная шокировать непосвящённого человека. Для европейцев война всегда была, есть и будет горем, бедой, страданием, ведь она несёт смерть, разрушение, упадок. Война для афганского общества, где многочисленные племена издавна соперничали за территорию, воду, пастбища, плодородные земли, имеет совершенно иное значение. Война для него — способ выживания, позволяющий племенам в борьбе с притесняющей их центральной властью сохранить свою автономность. Война для афганского народа — инструмент, дающий жизнь каждому дехканину в отдельности и роду, клану, племени в целом. Мусульмане не боятся погибнуть в борьбе с неверными. Мулла наставляет правоверных: вечное блаженство на небесах нужно заслужить молитвами и делами, и путь, приводящий в рай, — война с гяурами на этой грешной земле.

Полевой командир афганской провинции Пактика Мохаммад Тахир Хан, воевавший с советскими войсками, в беседе с представителями западных средств массовой информации сказал: «Наши люди очень религиозны, ненавидят чужаков, они моджахеды — любят войну». И продолжил: «У нас разные взгляды на убийство. Нас не мучают кошмары, в отличие от русских». Вот на этой платформе исламского фундаментализма формировались силы афганского сопротивления, выступившие единым фронтом против советского воинского контингента. Началась жестокая многолетняя война, унесшая тысячи жизней…