Как увижу эмблему единства крестьянства и рабочего класса, так сразу от чувства гордости мурашки по коже бегут. Техническое средство, не дававшее на нивах потерь, – серп и, не потерявшее веса на мировом рынке орудие, – молот очень хорошо вместе смотрятся. Отличная композиция, товарищи дорогие! По отдельности – так себе, а вместе – да! Впечатляет. Как хочешь, так крути, а композиция.

В армии, помню, звёздочка у меня на пилотке перевернулась, и серп с молотком бочком легли. Я себя не вижу, а если вижу, то на детали особого внимания не обращаю, а старшина обратил. Естественно, наряд дал безо всякой очереди. После этого наряда стал на разные эмблемы внимание обращать.

Много у нас в армии разных символов. Была в наших войсках эмблема – скрещенные лопата и кирка. Долго думал над тем, что эти предметы символизируют. Зимой мы копали землю не только лопатой, но и металлическим клином и молотом. Ставит коллега в нужное место клин, а ты по нему стараешься попасть символом. Хорошо у некоторых получалось. Кирками мы тоже научились работать, Подумал, что эта эмблема символизирует универсальность и умелость солдат. Отдельные войска, как пустят, так о-го-го, сколько много народных денег летят куда-то, а мы кувалдой, то есть молотом тюк да тюк – ничего с народа не тянули. Говорят, что наши мирные войска упразднили. Хотя это была школа, в которой мы специальности получали, которые после службы очень пригождались.

Кто за три года виртуозно освоил молот, тот на заводах в кузнечных цехах работал, а кто отлично с носилками управлялся, те на вокзалах до сих пор носильщиками работают. Куда, скажите, отправится на гражданке стрелок-радист? Правильно. В тир, а если тира нет, то в радиодикторы.

Воспитание – это в армии главное. Отдельные солдатики не имели привычки кушать некоторые продукты, которые вроде как запрещались по ихней вере. Как раз и кормили их постоянно этими запрещенными продуктами. Перевоспитывались. …Кушали. Выбора не было. Баранину не завозили в солдатскую столовую.

После службы я сам себе дом построил. Не стал стоять в очереди на бесплатное жильё. Дом – это мелочь. Не такие сооружения доводилось сооружать днём, а вечером я в вечернюю школу ходил, курсы водителей на втором году службы закончил.

Сейчас работаю в колхозе трактористом. Тот же автомобиль, но на гусеницах. Пашу, сею, убираю комбайном то, что вырастет. Если урожайный год на свёклу, то свёклу копаю, если пшеница уродится, то на комбайне молочу. Работы в колхозе завались. Рук не хватает. Поэтому осенью у нас возникает всегда единство. Не символическое, а самое настоящее, как говорят, реальное. Представители рабочего класса едут к нам из соседнего городка расправляться с урожаем. Девчата на токах отлично гребут пшеничку деревянными лопатами, орудуют метелками и почти не курят в рабочее время, а пьют, так только газировку, если на бригаду автолавка заскочит из кооперации.

Почему девчата едут к нам? А какой мастер пошлёт токаря или фрезеровщика, оторвав от станка с числовым программным управлением? Нет таких. Посылают тех, без кого можно тянуть план завода. Девушки привычны к символам женственности. Поэтому безропотно идут на тока и радуются, что их не посылают колоски собирать – вот где бы девки надсаду заработали, ведь потери, товарищи дорогие, у нас не символические. Беречь нужно молодое поколение. Им снова замуж выходить, кто не успел выйти. Какой муж отпустит молоденькую жену биться за урожай, соблюдая день и ночь единение рабочего класса и крестьянства. На фронт жену не каждый молодой муж пускает. А только бывший. Разведённый.

У нас везде передний край, сражения, битвы. Сами понимаете, что вся жизнь труженика – борьба. Носки надо выбить, трусы и простыню выдрать, курить стрельнуть. Девушки хорошо соблюдают единство и участвуют в битве за урожай. Мне это хорошо видно. А с командированными шоферами просто беда. Не со всеми, а только с теми, у которых автомобили могут самостоятельно перевозить зерно, силос или солому. Поля у нас уже на Алтае поделены на клетки, которые обсажены аллейками из клёнов, берёз, облепихи, яблонек мелкокультурных. Почти все поля просторные – гектаров сорок, семьдесят. Но командированные парни не уступают дорогу. Идут на таран, бодают друг дружку, язви их, бьются за урожай, а иногда с тяжкими последствиями. Понятно, что у нас на бригадах не очень устроено, дискомфортно на почве сухого закона. Банька есть, а пива нет. Скучно товарищам становится, хотя простыни выдают каждую неделю белого цвета, но они после сапогов, а точнее, сапог, становятся темными. Мало отдыхают товарищи. Нет времени во время битвы разуваться. Лягут на полчасика, покемарят и опять единство показывать в полном объёме, сражаться на полях и дорогах, с географией погребов и сараев знакомиться. Единство!

Рабочий класс старается. Технику нам делает. Умные товарищи сидят там где-то и грани стирают. В поте лица у всех. Грани выпирают жутко сильно, а сел убавляется. На картах еще есть, а в реальности нет. Школу закрыли, магазин перестали отапливать. Населённый пункт становится символическим.

Техника от битвы быстро выходит из строя. Бежишь к механику просишь запчасти. Он начинает говорить про единство. Через день находишь старый комбайн и ночью открутишь чего надо. Опять же символ всегда под рукой, если гайки заржавели.

Пришел вчера ребёнок из школы. Говорит, дескать, папа, сколько мы должны, если колхоз должен государству семь миллионов рублей? Задумался. Начал успокаивать мальчика, поясняя, что это такой символ. Это нам должны. Каждой семье по семь миллионов. Ты в школу ходишь с сестрой. До школы три километра. Никто не хочет детей возить. Мама ваша начинает свой день от печки, так как газ провели в соседнее государство, а до нас трубок не хватило нужного диаметра. Я вас полгода не вижу, так как живу в посевную, в сенокос и в уборочную в степи. У нас в деревне строятся дома, но водопровод и канализация остались на бумаге. Пришлось каждому новосёлу конструировать и копать свои системы снабжения водой.

Пшеницу приходится дробить и кормить поросят, так как комбикорма, содержащие траву и полову, очень дороги и достать их не всегда удаётся. Зато в городских столовых столько остаётся кусков хлеба, что некоторые толковые руководители открывают свои свинокомплексы. Успокоил сына, попросил его хорошо учиться и получить специальность конструктора телевизоров.

Единство у нас соблюдается регулярно и систематически. Пролетариат из города едет к нам в бор (у нас лес под боком растёт реликтовый из сосен, грибов и берёз) подышать, боровиков пособирать, посуду стеклянную поколотить. Мы едем в город за сметаной, за колбасой, имеющей высокую цену, которая называется кооперативной. Простой сторож мясокомбината получает продукты свои по госцене, а потом снабжает сосисками соседей и родню, выполняя свою продовольственную программу.

Доярка, добывающая круглый год молоко в резиновых сапогах, едет в город, чтобы купить сыр, кефир, сметану, соблюдая единство. Кое-где это единство стало пропадать. В магазинах требуют от свинарок и телятниц паспорта, говоря, что продавать ничего не сможем из того, что вы произвели, так как у вас прописка не соответствует нашим требованиям, не вздумайте приезжать за портфелем к школьнику или за пуговками к халату.

У нас еще крепкое единство, потому как наши символы ещё служат, как старое и надёжное оружие.