Она вышла из вагона. С тревогой посмотрела вдоль платформы осторожными глазами. Кто-то в сером плаще вынес её мешок с двумя коричневыми полосами, в котором угадывались некрупные арбузы или дыни. Она с грустью смотрела в сторону вокзала. Люди упорно втискивались в вагоны, волоча чемоданы, подсаживая детей.
Двери вокзала выплёвывали и всасывали пассажиров без отдыха. К свободному бетонному причалу встал еще один, подрагивающий от напряжения, поезд. Потоки людей нерадостно обтекали девушку, словно камешек на речной стремнине. Она не обращала внимания на толчки, но её лицо в голубой косынке становилось тревожно-печальным.
Поезд, напрягая тепловозные силы, отполз от вокзала, продолжая маршрут. Она с горькой тревогой смотрела в сторону незнакомого города. Сквозь редкую сирень просматривались автомобили-такси, кривобокие перегруженные автобусы и суетящиеся люди, которые уже не могли называться пассажирами, став пешеходами и покупателями.
Прокатилась, толкаемая женскими руками, гремучая тележку с каменноугольными банками. Вдруг у тамбуров встали, как в карауле вагонработницы в синей форменной одежде и, как по команде, расчехлили красные флажки. Прошла, нерадостно прихрамывая статная женщина в белой куртке, с большой скрипучей корзиной желтого винограда. Переговариваясь и, стуча по буксам молоточками на длинных чёрных ручках, проскакали вагонные осмотрщики.
Ветерок капризно раздувал лёгкое платьице девушки, всё еще стоящей у вагона. Мешок сонно свернулся у её полноватых ног в белых ремённых туфлях. Пятнисто-кремовое платье волновалось небольшими неровными складками вокруг бёдер, посредством ветреных усилий. Острый луч заходящего осеннего солнца нечаянно сорвался с крыши пропылённого вагона дальнего следования и сделал платье почти прозрачным. Фигура, окруженная золотым светом, стала воздушной. Девушка была так спокойна в своём волнении, что пассажиры, стоящих поездов, невольно обратили внимание на это перронное чудо.
Уставшие от вагонной тесноты и разговоров жен, мужчины во все глаза смотрели на совершенное изваяние за вагонным стеклом, освещённое солнцем и тревогой. Женщины невольно вспоминали умчавшиеся годы-поезда и невольно сравнивали с той, которую не встретили.