П. П. Супруненко,
Ю. П. Супруненко
ЧЕМ ЗАГАДОЧЕН СИНАЙ?
ПОЧЕМУ СОРОК ДНЕЙ?
Восхождение на Синай больше, пожалуй, символическое, чем реальное. Для этого не надо быть альпинистом и даже туристом в настоящем значении этого слова. Ибо, как толкуется слово, туризм — это путешествие, сочетающее отдых с элементами спорта. А тут предстоит одолеть несколько сот выложенных добротными камнями ступенек. Те, кто по ним проходил с «познавательными задачами», считали эти ступеньки и утверждают, что их ровно две тысячи и что подниматься по ним приходится «со стонами и оханьем»…
Но вот даже такие тяготы преодолены, и восходители на вершине. Они не только вознаграждены прекрасным видом, по и тем, что находятся в том месте, ради которого совершалось паломничество. Чтобы не гадать, где именно стоял, сидел или лежал Моисей в долгом ожидании многозначительной ответственной аудиенции, здесь, на просторной площадке, построена молельня Моисея-пророка, как будто заранее предусмотренная для паломников, которые будут подниматься сюда не одиночками, а группами. Для христианских «антиподов», мусульман — рядом мечеть. Гора-то ведь находится на территории Египта.
Учитывая все запросы путешествующих по нашим плюралистическим временам и веяниям, надо бы здесь объективности ради соорудить еще и какой-то памятник. Хотя, если быть совершенно последовательным, то лучше было бы для романтики восхождения, чтобы па вершине не было никаких строений вообще.
Для повышения туристического эмоционального накала гиды — для такого места их лучше назвать поводырями — ведут паству к расположенной чуть ниже пещере. Лучше бы, наверное, ее посетить перед вершиной, чтобы быть более подготовленным. Дело в том, что в этой пещере останавливался Моисей. Гостиниц тогда еще не было и других построек тоже, а погода доставляла неудобства восходителям, и природа как бы позаботилась о путниках. По библейской версии, Моисей провел в пещере 40 дней.
Почему именно сорок? Гид-поводырь объясняет, что это как раз то среднее время, которое, по мнению древних, необходимо было звездам, чтобы снова появиться в лучах солнца. Христианство — да, наверное, не только оно, — изначально, было религией звездной и имело в виду в первую очередь небо и его чудеса. Это уже со временем его все более и более приземляли.
Как полагают, и название Синай пошло от имени древневавилонско-ассирийского «Син» — лунного бога. Священным животным этого бога был бык, символом — серп луны. «Отсюда становится ясно, — замечает автор «Библейских холмов» археолог Э. Цереи, — почему в библейском рассказе гора законов Синай так тесно связана с событиями, касающимися Золотого тельца.
Золотого тельца создали еще у горы Синай из золотых даяний народа: «И сказал им Аарон: выньте золотые серьги, которые в ушах ваших жен, ваших сыновей и ваших дочерей, и принесите мне… Он взял их из рук их, и сделал из них литого тельца, и обделал его резцом. И сказали они: вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!» Сияние лунного диска вывело народ Израиля из Египта».
КАКАЯ ИЗ ВЕРШИН?
Итак, восхождение совершено — и многими паломниками, и теми, кто читал об их подъеме. И даже вроде выяснено происхождение таких древних звучных наименований. Все, как в лучших фольклорных традициях, можно закончить благополучным концом. Но… надо же сохраниться и тому зернышку сомнения, которое издревле разделяет людей на верующих оптимистов и сомневающихся пессимистов. (Началось это задолго до того, как Демокрит бросил клич — подвергать все сомнению, а современные толкователи довели до логического определения разницы — «пессимист — это информированный оптимист».)
Так вот, оказывается, что все восхождения на Синай вовсе и не восхождения на этот Синай… Гора давно уже задавала загадки ученым. Как пишет тот же археолог Э. Церен: «Библия считает, например, что она представляла собой время от времени просыпающийся вулкан. В то же время на Синайском полуострове во времена Моисея уже не было действующих вулканов. К моменту открытия надписей, на стенах египетских шахт в районе скал Серабит-эль-Хадема, обнаруженных в конце XIX века, уже не существовало ни одной возвышенности, начиная от Южной Палестины и до Египта, которую нс считали бы той самой горой, на которой израильтяне получили свои законы. Религия, конечно, придерживается предания и считает — правда, с уверенностью начиная лишь с VI века, — что гора, на которой Моисей получил 10 законов, — гора Моисея — это Джабель Муза, расположенная между Суэцем и Акабой».
Допустим, согласимся на Джабель Музу. Хотя вообще-то для уточнения вершины есть и другие ориентиры в пределах этой особо отмеченной историей северо-восточной части Африки. Почему не выбрана была гора Катерин — самая высокая точка Синайского плато (2637 м над уровнем моря)? Это, кстати, и самая высокая точка в рельефе нынешнего Египта.
Ладно, обойдем Оливет, трехвершинную резиденцию взявшего верх над другими богами Яхве — может, у него были особые причины засекречивать свое местопребывание. Говорят, он вообще был скитальцем — «ни друга, ни супруги», — и не было у него постоянной «прописки» на земле (отсюда, мол, и странническая судьба сынов Израилевых). И только в случае крайней надобности выбирал он места пустынные — бесплодные возвышенности. Тут не обойти вниманием на Синае гору Хорив. Это ведь близ нее посланник верховного Яхве окликнул Моисея, когда тот пас овец своего тестя. Случай произошел до исхода, нужно полагать, еще на заре туманной юности чудотворца. Тогда у Хорива его предупредили, что ему будет поручено вывести из Египта сынов Израилевых. Когда же исход свершился и подошли к Синаю, Моисею было уже за восемьдесят. Как он одолевал крутоватые склоны, овладевал техникой восхождения, не уточняется. Тем более что велено было взойти одному Моисею.
Да и не один раз. В первый день его вернули с горы. Потом назначили аудиенцию через три дня. Наконец, в установленный срок — разразилась гроза, гора дымилась и колебалась. Но Моисею уже как вождю, пророку и наставнику другого выбора не было — надо было идти. Во мраке, в дыму, охваченный страхом, он и получил от неведомого Яхве те знаменитые десять заповедей. Но и этим еще дело не закончилось. После спуска снова ушел на гору — уже на целых сорок дней для получения дополнительных инструкций и наставлений. Этот момент даже красочно запечатлен в храмовой живописи и мозаике итальянскими мастерами для лучшего, так сказать, усвоения. Хотя и при самом впечатляющем методе и наглядности, скептики не переводились во все времена.
Опять же для внушительного убеждения сторонников Фомы неверующего па склонах Синая в одном из ущелий красуется монастырь, напоминающий больше крепость, чем монашескую обитель. Как водится для таких мест, имелся здесь и монастырский сад, возделываемый на почвах, привозимых на верблюдах с берегов Нила. Построен монастырь давно — в IV в. н. э., и вот по какому поводу. Моисею тут пришлось уступить часть славы женщине.
Святая Екатерина прослыла такой пропагандисткой христианства, что диспута с ней не выдержали полсотни отборных философов-мужиков. Из язычества она их, как овечек, ввела в свою веру. Такой дерзостью возмутились приближенные императора Масенция и добились для нее смертельного приговора. Привязанной к колесу, ей предстояли жестокие мучения. Но тут, как и положено, свершилось чудо — колесо распалось. Не понятно почему, только чудо осталось половинчатым. Екатерина оказалась женщиной скромной: когда ей отрубили голову, она просила, чтобы тело ее хорошо спрятали, и никто не мог его найти. С божьей помощью она и оказалась здесь на Синае. А со временем находчивым монахам не стоило особого труда разыскать останки. Правда, только частично — череп и руку. Но разве этого мало для доказательства и присвоения имени монастырю и одной из вершин?
КОГДА ЭТО СЛУЧИЛОСЬ?
Теперь о времени, когда мог совершить Моисей восхождение на Синайские высоты. Ну, допустим не сам Моисей, а его единоплеменники. Нет, не только по библейским источникам, но и по исследованиям и гипотезам авторитетных ученых. Такого, к примеру, как Тур Хейердал. Он обращает особое внимание на извержение вулкана Санторин. Это в группе греческих островов в Эгейском море, в Кикладском архипелаге, где и сейчас еще дает о себе знать действующий вулкан Каймени. А этак с три тысячи лет назад этот Санторин наделал много шуму и беды — «отразился на истории культуры, как ни одна последующая катастрофа». (Кое-кто в поисках Атлантиды отождествляет с нею Санторин.) С ним связывают всеобъемлющее крушение цивилизаций Восточного Средиземноморья. Тур Хейердал, между прочим, в связи с этим упоминает и Синай.
«Примечательно, что к этой хаотической поре относят и так называемый исход иудеев из Египетского плена и возвращение их в Израиль. Поскольку рассказы о той поре были записаны, не исключена возможность коллективного воспоминания о чудовищной приливной волне, послужившей причиной бегства из Египта в горы Синайские. Как говорят предания, египетское войско со всадниками и колесницами было накрыто стеной воды. Псалом 76 подчеркивает, что море взволновалось до самого дна, лил дождь, гремела гроза, дули вихри, и озаряемые молнией люди бежали между стенами воды, и земля содрогалась».
Независимо от того, произошла ли санторинская катастрофа около 1400 или 1200 г. до н. э., она, конечно же, должна была нанести урон низменноетям Египта, и напрашивается вывод, не принадлежат ли иудейские сведения «очевидцам геологического катаклизма».
КТО ПОМОГАЛ МОНАХИНЕ?
Ну а что касается не библейских, а реальных посещений Синая, то и тут история сохранила как бы для вдохновляющего энтузиазма туристов один примечательный пример.
С некоторых пор, а точнее с утверждением христианства, маршруты путешествий начали простираться и в места библейские, евангельские. Были одержимые паломники и среди монашествующей братии и среди просто богомольцев. И, как правило, в нелегкий далекий путь отправлялся сильный пол. Но, видимо, эмансипация, пусть не всесторонняя, по хотя бы туристская, зарождалась еще тогда, на заре нашей эры. Как выясняется, где-то около 395 г. в путь отправилась дама решительная, любознательная и целеустремленная. Звали ее Эферией и, как предполагают, было у нее и другое имя — Сильвия Аквитанская.
Нужно отдать ей должное, она была альтруисткой: не только сама получила удовольствие, но и позаботилась, чтобы подобное путешествие пережили и ее преподобные сестры, оставшиеся на родине в Испании. Из сохранившихся (можно сказать, чудом, — ведь прошли полторы тысячи лет!) описаний видно, что она побывала в Иерусалиме, Иордане, поднималась на гору Нево, в Моабе, в современной Трансиордании обозревала «землю обетованную», посетила могилу невинного страдальца Иова… И тут еще раз признаем мужество путешествующей писательницы: она не стала кривить душой, поддерживать легендарный флер, а честно призналась, что соляного столба, в который была превращена жена Лота, она не видела. Согласимся, что глубоко верующая дама, имеющая право сказать «Христос мне дорог, но истина дороже», осталась на позициях реализма. Так вот эта Эферия-Сильвия с «Библией» в руке поднималась тогда и на гору Синай. Помогал ей, конечно, и бог, но еще более реальная подмога была от осла, на котором одолевала она священные склоны.
Но первовосходителем была все же не она.
«…И Моисей взошел на гору». Одни его склонны считать чуть ли не первым альпинистом, другие, как немецкий ученый Ф. Бошке, даже «любителем-вулканологом». Не без иронии цитирует ученый Ветхий завет, согласно которому Моисей вел свои наблюдения: «На третий день, при наступлении утра, были громы и молнии, и густое облако над горою, и трубный звук весьма сильный» (Стих 16). «Гора же Синая вся дымилась, и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась» (Стих 18). «И звук трубный становился все сильнее и сильнее» (Стих 19).
Ирония по поводу Моисеевых познаний по вулканологии не мешает обратить внимание на это одно из самых ранних и, в то же время, весьма точно датируемых описаний извержения. Нужно полагать, это извержение было далеко не рядовое, если так запало в человеческую память.
О ЧЕМ НАПОМИНАЛО ЭХО?
Есть еще одно место на Синае, которое святые отцы не прочь были связать с Моисеем. Его именем даже называли «розовый город» с вырубленными храмами, дворцами, гробницами в монолитных скалах. Это, мол, то самое место расщелины Сик с узкой долиной, где Моисей разрубил посохом гору, и откуда хлынула вода к жаждущим евреям во время исхода.
Начало выяснению истины положил швейцарский путешественник Иоганн Буркхардт. Он отправился в «однообразные и бесконечные» Синайские горы в 1812 г. Это было время, когда, можно сказать, вспыхнула лихорадка интереса к Востоку, к библейским местам. Пилигримы, миссионеры, шпионы после наполеоновской экспедиции в Египет присоединились к купеческим караванам. Перевоплотившись в мусульманина, швейцарец сделал даже рискованную попытку подняться на священную Синайскую гору Гарун. Если бы раскрылось, кто он, не сносить бы ему головы — восхождение разрешалось только правоверным служителям Аллаха.
После Буркхардта началось изучение и раскопки. Оказалось, что этот «мертвый город» в горах появился задолго до исхода евреев из Египта — римляне называли его Петрой (по-гречески «скала»), а еще раньше горцы эдомиты — Селой (VI в. до н. э.). Моисей здесь ни при чем. Теперь эта долина с чудесными вырубленными сооружениями в скалах оживлена археологами и туристами.
Дух прошлого возрождался еще и звуковыми эффектами. В том треугольнике, окруженном отвесными известняковыми скалами, была одна особенность. Стоило произнести слова даже тихим голосом, как слабые звуки отражались многократным эхом. Прекрасные отклики, казалось, уносились куда-то вверх к небу…
Плохо сохранились петринские храмы, обвалились многие пещеры. А вот звучание скал, их отзыв на человеческий голос остался. Кажется, греческая нимфа Эхо посетила и это место, оставила и здесь о себе напоминание людям. Мол, не будьте болтливы… Но разве шли впрок чужие назидания? Скорее только служили забавой.
А эхо все-таки не устает напоминать…
* * *
Паломничество к святым местам отмечено издавна. Но можно себе представить, какие потоки любознательных и любопытствующих потекли при развитии массового туризма, моторизированных средств передвижения. И одним из первых по своей популярности, понятно, стал Синай. А там где спрос, там, как черт из табакерки, и предприимчивые коммерсанты и устроители. Было предложено построить на гору Синай канатную дорогу, а на вершине открыть ночной клуб.
Когда в 1990 г. сведения об этом намерении просочились в печать, во многих странах поднялась буря общественного негодования. Люди вполне справедливо считали неприемлемой эксплуатацию священной горы таким образом. Горы, которая стала одним из первых символов откровения и этнических ценностей христианства, иудаизма, ислама. В журнале «Таймс» в большом эссе под заглавием «Выбрасывание горы Синай в мусорную корзину» не без сарказма комментировалась эта затея: «Возможно, они сделают кабины канатной дороги в виде телят и позолотят их. Золотые телята будут сновать вниз и вверх по горе Синай и показывать Богу, кто победил…»
Международный резонанс и критика поклонников «золотого тельца» вынудила вмешаться в этот ажиотаж правительство Египта. Всякие планы коммерческого освоения Синая были приостановлены. Но ведь это только частный случай и внешняя сторона посрамления зла.