Источники
И наконец, следует дать характеристику источникам, на которых основано данное исследование, и степени разработанности вопроса в историографии. Это позволит заинтересованному читателю глубже разобраться в специфике проблемы и способах ее решения.
Характер исследования предусматривает привлечение материалов, отражающих жизнь всех слоев украинского общества. Поэтому исключительную ценность представляют информационно-аналитические материалы спецслужб – сводки, информационные записки, которые составлялись в ГПУ-НКВД, а затем в обработанном виде поступали в ЦК КП(б)У. В них содержатся сведения о положении населения УССР, его настроениях, экономических и политических требованиях, случаях антисоветских и националистических проявлений. Эти материалы хранятся в фонде ЦК КП(б)У (Ф. 1) Центрального государственного архива общественных объединений Украины (ЦГАООУ).
В этом же фонде хранятся закрытые письма и отчеты секретарей губернских (затем окружных) комитетов партии, поступавшие в информационный отдел ЦК и содержащие весьма важную информацию о политическом и экономическом состоянии губерний и округов УССР, настроениях различных групп населения, случаях бандитизма и фактах националистических выступлений. Там же находятся различные справки и анкеты, например о положении украинской и русской интеллигенции, о состоянии крестьянских хозяйств, а также информационные сообщения и доклады, исходившие от партийного руководства республики в адрес высшего руководства СССР. Хранятся там и документы, касающиеся проведения политики украинизации. Следует также упомянуть протоколы заседаний, постановления и решения Политбюро ЦК КП(б)У.
Особый интерес представляют материалы весьма распространенных в 1920-х гг. крестьянских, рабочих и учительских беспартийных конференций, так как эти конференции непосредственно отражают настроения широких слоев населения, их взгляды, в том числе отношение к национальным проблемам. С их помощью руководство страны стремилось выяснить настроения народных масс, узнать, чем они живут, чего желают, что их волнует. При помощи конференций большевики хотели выпустить «пар» народного недовольства, направив народную энергию в советское русло. Кроме того, они помогали создавать беспартийный актив – посредника между партией и народными массами. Хотя решения конференций не были обязательными для исполнения и никакого официального статуса не имели, руководство республики к их мнению прислушивалось и часто шло навстречу народным пожеланиям, а главное – имело возможность корректировать проводимую политику. Таким образом, использованные материалы ЦГАООУ дают возможность составить представление о состоянии населения УССР, определить наличие среди него националистических настроений и взглядов, охарактеризовать последние, а также разобраться в приоритетах национальной политики большевиков.
Интересующие нас материалы находятся и в Центральном государственном архиве высших органов власти и управления Украины. Это фонд Украинской автокефальной православной церкви (УАПЦ) – Ф. 3984. В материалах фонда содержится информация о создании и деятельности УАПЦ, которая долгое время была одной из главных организационных форм украинского национального движения. Сюда относятся материалы соборов этой церкви, протоколы заседаний и совещаний ее руководящих органов, переписка ее иерархов и священнослужителей между собой и с государственными структурами, отвечавшими за контроль над деятельностью религиозных организаций.
Были использованы также документы Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). Это интересные и информативные материалы о национальной политике на Украине, ходе украинизации, политическом состоянии населения республики, настроениях украинской общественности, их позиции по вопросу о национально-государственном развитии Украины (Ф. 81 «Л. М. Каганович»). Представляют интерес протоколы заседаний Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б), на которых рассматривались украинские вопросы (Ф. 17 «ЦК КПСС»). Был использован также ряд материалов о церковном движении из Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ).
Помимо архивных материалов немалый интерес представляют опубликованные документы. Это отчеты ВУЧК-ГПУ о политическом состоянии УССР, материалы «особых папок», содержащие сведения об украинских партиях, отдельных представителях национального движения и т. д. Необходимо упомянуть ряд сборников документов, а также издания, в которых имеются опубликованные источники. Это работы Ю. Шаповала, В. Пристайко, В. Золотарева и Р. Подкура, посвященные деятельности советских спецслужб. Они содержат ценную информацию по истории украинского национального движения. Надо упомянуть и аналитические материалы российской полиции о деятельности украинского движения дореволюционного периода. Немало источников опубликованы в сборниках, посвященных проблемам национальных отношений и национальной политики в СССР и на Украине в XX в. В сборниках есть статистические материалы, партийные документы о национальной политике. Многие документы содержат информацию и о деятельности национального движения.
Особо стоит отметить изданный совместно Институтом российской истории РАН и Федеральной службой безопасности Российской Федерации многотомный сборник «“Совершенно секретно”: Лубянка-Сталину о положении в стране». В него вошли рассекреченные и снабженные комментариями документы спецслужб, хранящиеся в архиве ФСБ. К ним относятся поступавшие с мест в Москву информационные сводки, на основании которых для высшего руководства страны и лично И. В. Сталина составлялись доклады о внутреннем положении в СССР. Ценность этого источника заключается в уникальности информации, содержащейся в этих сводках, так как в столицу попадали уже обработанные на местах отчеты, которые включали лишь наиболее характерные и самые важные факты. Это дает возможность оценивать ситуацию в стране и определять, какие события имели общесоюзный характер, а какие были специфически украинским явлением. В силу указанных особенностей в этих документах представлено не очень много деталей, но это компенсируется имеющимися в нашем распоряжении архивными материалами и опубликованными источниками.
Конечно, при работе с документами спецслужб необходимо помнить о некоторой доле субъективизма в подборе и подаче фактов. Это происходило хотя бы потому, что оценка текущего момента производилась с точки зрения правящей партии и государства. Другой их особенностью является то, что сотрудники органов безопасности фиксировали в первую очередь негативные явления, несущие угрозу хозяйственному и политическому положению страны. При этом многие позитивные факты и явления оставались как бы вне сферы внимания. И если забыть об этой особенности документов спецслужб, можно составить однобокую картину советской действительности. Поэтому, работая с таким ценным источником, как материалы ЧК, ГПУ, НКВД, надо всегда учитывать этот момент. При этом им присущ очень высокий уровень информативности и глубокий, комплексный подход к проблемам, увязывающий воедино социально-экономические, национальные, политические процессы, происходившие в стране и республике, и позволяющий разобраться в ситуации и поведении тех или иных классовых и общественных сил.
Стоит отметить и ряд сборников документов о церковном крыле украинского движения. Это объемная «Мартирологія українських церков», содержащая интересные сведения по истории автокефального движения на Украине. Говоря о церкви, нельзя не упомянуть и деяния двух соборов: Собора Русской православной церкви 1917–1918 гг. и автокефального Всеукраинского православного собора 1921 г. Из них можно почерпнуть ценные сведения о развитии автокефалистского движения, его требованиях и целях и о том, в какой атмосфере (в том числе национальной) это движение осуществляло свою деятельность.
В эту же группу опубликованных источников можно включить программы украинских политических партий, действовавших до революции и в годы Гражданской войны. Поскольку речь зашла о партиях, нельзя не отметить еще одну группу чрезвычайно важных для изучения украинского национального движения источников, а именно: документы РКП(б) – ВКП(б) и КП(б)У. Это стенограммы партийных съездов и конференций, предоставляющие уникальную возможность окунуться в жизнь компартии Украины, узнать взгляды ее членов на проблемы развития республики, на происходящие события внутри ее, на отношения с центром. Основываясь на них, можно проследить позицию делегаций украинской партийной организации по всем ключевым вопросам жизни страны, а также выяснить наличие разных течений внутри этих делегаций. Реакция их представителей на образование СССР, на формы устройства союзного государства, на проведение национальной политики и точка зрения на национальный вопрос дает важную информацию не только о состоянии внутриполитической ситуации в УССР и СССР, но и позволяет оценить остроту звучания национальной проблемы, определить наличие в республиканской парторганизации националистических настроений и сепаратистских устремлений и установить порождающие их причины.
Изучая материалы съездов и конференций, можно выяснить наличие в ее составе различных идейных течений, противоборствующих или конкурирующих групп и проследить, как отражалась внутренняя борьба на позиции партийного и республиканского руководства по тем или иным актуальным вопросам политической жизни. Помимо стенограмм съездов и конференций КП(б)У, представляют интерес стенограммы и тезисы конференций местных партийных организаций – губернских и окружных. Их информация дает немало интересных фактов о политической обстановке на Украине в начале 1920-х гг. Кроме стенограмм были использованы опубликованные резолюции и решения пленумов, съездов и конференций компартии республики.
Ценным источником, рассказывающим о формировании советской национальной политики, являются стенограммы секретного IV совещания ЦК РКП с ответственными работниками национальных республик и областей в июне 1923 г. Были также использованы резолюции и решения съездов, конференций и пленумов ЦК КПСС и другие нормативные акты, декреты советской власти. Они позволяют судить о точке зрения партии на тот или иной вопрос, о проводимой ею политике, а значит, и той обстановке, в какой действовало украинское национальное движение. К тому же курс партии и государства в какой-то мере был ответом на вызов, бросаемый этим движением.
К еще одной группе источников можно отнести периодические издания и прессу, центральную и местную: газеты «Правда», «Известия», «Вісті ВУЦВК», журнал «Більшовик України» (орган ЦК КП(б)У) и др. При изучении церковного движения пригодился журнал УАПЦ «Церква й Життя», а также ряд других периодических изданий.
Нельзя обойти вниманием публицистические произведения деятелей украинского движения – В. К. Винниченко, М. С. Грушевского, И. П. Мазепы, П. А. Христюка и др. – и написанные ими по свежим следам исследования исторического характера, посвященные революционным событиям 1917–1920 гг. Важным источником являются также дневники, воспоминания, литературные произведения современников – как активистов украинского движения, так и людей, ему не симпатизировавших. В них содержится весьма ценная информация, в том числе неявная, позволяющая оценить уровень сознания, ощутить духовный мир общества тех лет, бытующих в нем ценностных ориентаций. Конечно, при работе с такого рода источниками нужно иметь в виду, что им присуща известная доля субъективизма, и исходя из этого относиться к ним осмотрительно. Особо стоит отметить дневник С. А. Ефремова, академика Всеукраинской академии наук (ВУАН) и одного из виднейших участников украинского национального движения. Его дневник – интереснейший источник, позволяющий взглянуть на жизнь населения Украины «изнутри» и увидеть то, что поневоле теряется из виду в источниках иного характера.
Надо упомянуть и воспоминания Н. И. Махно, одного из главных действующих лиц гражданской войны на Украине, воспоминания видного деятеля УАПЦ протоиерея В. Потиенко и др. Сюда надо отнести и историю этой церкви, написанную ее первым главой митрополитом В. Липковским. В эту же группу источников входят автобиографии генерал-хорунжего армии Украинской Народной Республики, одного из командующих петлюровскими войсками и руководителя послевоенного подполья Ю. Тютюнника, бывшего командующего Южной группой войск УНР А. А. Гулого-Гуленко и др. Поскольку речь зашла об автобиографиях, то можно назвать также автобиографии виднейших партийных руководителей УССР Х. Г. Раковского, Н. А. Скрыпника. Из полемических работ надо указать памфлеты Н. Хвылевого, писателя и публициста, одного из основных участников «литературной дискуссии» – спора о путях развития украинской литературы и Украины в целом, который проходил в печати УССР в середине – второй половине 1920-х гг.
Отдельная группа источников – работы руководителей Советского Союза и Украинской республики – В. И. Ленина, И. В. Сталина, Л. Д. Троцкого, Н. А. Скрыпника, Д. З. Лебедя, Д. З. Мануильского, А. А. Хвыли, А. И. Шумского и др. В основном это их речи и выступления на различных съездах и собраниях, опубликованные в прессе, а также изданные в виде сборников. Эти источники важны тем, что содержат оценку проделанного в области национальной политики, характеристику состояния национального вопроса на Украине и перспектив его разрешения. Тем самым, в нем отражается состояние национального движения, наличие националистических взглядов в обществе, равно как и отношение к этой проблеме партии.
Рассмотрев источниковую базу исследования, охарактеризуем историографию проблемы.
Историография вопроса
Как ни покажется странным, но настоящая работа – одно из первых исследований по данной проблематике и по данному периоду. История украинского национального движения в этот период, рассматриваемая к тому же через призму формирования наций и национальных идентичностей, не стала объектом внимания специалистов. На первый взгляд это удивительно, особенно если учесть тот факт, что настоящие вопросы имеют широкие параллели с аналогичными явлениями в мире, и в первую очередь в Европе. Подтолкнуть историка к исследованию могли бы также события последних лет, а именно: обретение Украиной независимости и весь комплекс последовавших за этим процессов в национальной, политической, культурной, языковой, церковной сферах, непростые отношения с Россией. Но и данные обстоятельства не стали толчком к интересу исторической науки к украинскому национальному движению и формированию украинской нации.
Это можно объяснить причинами идеологического свойства. Некоторые из них лежат еще в той системе мира, которая была заложена в Ялте и Потсдаме. Специфика разрешения (притом, как показал опыт, весьма эффективного) национального вопроса в послевоенной Европе и СССР (депортации и создание этнически чистых территорий) предполагала взгляд на национальные проблемы как на вроде бы несуществующие. На Западе интерес к проблемам наций и национализма возродился во второй половине XX в. В нашей стране на изучение подобных вопросов оказывал воздействие целый ряд обстоятельств идеологического и политического плана. Официально провозглашаемый тезис о крепнущей день ото дня дружбе народов и решенности в СССР национального вопроса никак не мог способствовать беспристрастному изучению межэтнических отношений в стране. Поэтому советская историография старалась тщательно обходить вопросы, связанные с национальными проблемами. Не была исключением и украинская тематика. Если же работы по украинскому национализму и появлялись, то носили обличительный и идеологизированный характер. Строгий контроль диктовал и выбор тематики исследований: в прицеле советских историков оказывалось националистическое движение в годы Великой Отечественной войны либо деятельность националистических правительств времен войны Гражданской. Но опять же, как самостоятельный предмет ни украинский национализм, ни даже деятельность украинских буржуазных правительств не изучались. Они становились фоном, контекстом других событий – Гражданской войны, революционного движения, истории рабочего класса и социалистического строительства. Даже в официальном издании «История Украинской ССР» вопросы, касающиеся деятельности украинских буржуазных правительств, рассматривались вскользь, с точки зрения оказываемого ими противодействия советской власти.
Впрочем, было время, когда такого рода проблемы привлекали больше внимания. Этим временем были 1920-е гг. Тогда еще не сложилась система идеологического контроля над историей, не был выработан «единственно правильный» взгляд на прошлое, а национальный вопрос был на слуху – национальная политика советской власти широко обсуждалась внутри страны и за рубежом. Поэтому появлялись работы чаще политического, но иногда и исторического характера, посвященные тем или иным аспектам украинской проблемы (см. ниже). Авторами их чаще всего были партийные деятели или историки-коммунисты, но это обстоятельство не снижает значения этих работ. В них содержится немало интересных фактов, а сами по себе они могут служить источником по истории общественной жизни и национальной политики на Украине в те годы. К недостаткам таких работ (помимо политизированности) можно отнести отсутствие ретроспективы, поскольку их авторы были современниками и очевидцами описываемых событий. Вместе с тем именно это и придает им особую ценность, делает их свободными от оценки с точки зрения последующих периодов. Однако вышесказанное касается только национальных проблем и украинской тематики в целом.
Принесли ли что-то новое в изучение вопроса последние годы? Для начала обратимся к российской историографии. Несмотря на то что со времени распада СССР прошло уже более десяти лет, российская историческая наука только приступает к изучению украинских сюжетов и работы по истории Украины, особенно XX в., можно пересчитать по пальцам. Чаще переиздаются работы, посвященные украинскому вопросу в предреволюционный период. Выходят (особенно в последние годы) труды дореволюционных исследователей: историков, филологов и публицистов. В числе таковых нужно отметить информативное исследование С. Н. Щёголева, сочетающее обширную источниковую базу (происходящую из «украинского» лагеря) и основанный на ней всесторонний, глубокий анализ украинского движения XIX и особенно начала XX в. Но в них, по понятным причинам, ничего не говорится о 1920–1930-х гг. Впрочем, время берет свое: в последние годы интерес к украинской тематике усилился.
Помимо ряда статей в периодических изданиях, в этой связи необходимо отметить новаторскую книгу А. И. Миллера «“Украинский вопрос” в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX века)». Хронологически охватываемый им период включает время зарождения и становления украинского национального движения. Автор исследует проблемы взаимодействия и борьбы русского и украинского проектов строительства национальных общностей, исход которой в то время оставался открытым. Важность этой работы заключается не только в том, что в ней подробно разбираются история национального движения и политика российских властей по отношению к нему, но и в том, что в ней был предложен принципиально новый подход к освещению проблемы формирования украинской нации. Следует упомянуть и содержательное исследование И. В. Михутиной, в котором дана широкая картина деятельности украинского движения, в том числе содержатся интересные сведения о его связях с масонством. Но, как видим, и эта книга посвящена другому периоду.
Необходимо также упомянуть и вышедшие в последнее время работы по национализму и проблемам формирования наций. Они содержат теоретические концепции и взгляды зарубежных и отечественных исследователей-нациологов на феномен национализма и его роль в генезисе национальных коллективов.
Иное положение наблюдается в украинской историографии. Вполне понятно, что за последнее десятилетие она вплотную подошла ко многим вопросам, которые историки раньше обходили вниманием. В первую очередь это относится к темам, связанным с национальными проблемами и феноменом, получившим ранее название «украинского буржуазного национализма». Истории «национально-освободительных устремлений» украинского народа сейчас явно отдается приоритет: молодая украинская государственность «заказывает» под себя соответствующее изображение прошлого, призванное подвести под независимость исторический фундамент, продемонстрировать глубокие национальные и государственные традиции Украины. Но не только и не столько интересы укрепления государственности стали причиной повышенного внимания к национальному фактору. Главная причина кроется в стремлении сплотить национальный коллектив на иных ценностных ориентирах, предложенных новым бытием Украины. И естественно, что история, вернее, ее соответствующая подача стала ключевым моментом в создании этих ценностных систем и конструировании новой идентичности.
Помимо Средневековья и XIX в., на которые приходится значительная часть трудов, немало их посвящено действительно яркому и переломному периоду в истории Украины – 1917–1921 гг. Но эти годы также выходят за рамки нашего исследования. Переиздаются и дореволюционные издания. Среди них надо отметить и известную книгу «Украинский вопрос», впервые вышедшую в 1914 г. Она была написана коллективом авторов – сотрудниками издававшегося в Москве журнала «Украинская жизнь», в котором печатались такие видные адепты движения, как М. С. Грушевский, В. В. Дорошенко, С. А. Ефремов, А. Е. Крымский, С. В. Петлюра, А. А. и С. Ф. Русовы и др. В книге излагается точка зрения сторонников украинского движения на происхождение и современное состояние украинского вопроса в России, на историю Украины, выдвигаются предложения и требования по пути справедливого, с их точки зрения, разрешения этого вопроса.
В середине 1990-х гг. появились коллективные монографии, носящие обобщающий характер, а также работы Я. Грицака и Г. В. Касьянова, в которых рассматриваются история формирования украинской нации и связанные с этим процессом теоретические проблемы. В историографии уделяется внимание и национальному движению. Так, в 1994 г. под редакцией В. Г. Сарбея вышла коллективная монография «Нариси з історії українського національного руху», освещающая некоторые аспекты проблемы, например деятельность культурно-просветительских обществ, студенческого движения и развитие национального самосознания среди крестьянства. Но и это исследование, как и еще одна книга В. Г. Сарбея, также посвященная деятельности национального движения, относится к дореволюционному периоду.
За последнее время усилился интерес к различным аспектам национальной проблематики. Можно упомянуть работу Л. Новохатько, в которой проблемы социально-экономического и культурного развития Украины в 1920–1930-х гг. увязываются с проводимой национальной политикой. Появились исследования, посвященные отдельным звеньям и институтам национального движения, например «просвитам». Но в целом проблема до сих пор продолжает оставаться открытой – слишком узок подход к пониманию национального движения. Укоренилось мнение, будто украинское национальное движение существовало только до революции. В годы революции и Гражданской войны оно стало одной из противоборствующих сторон (это подход советской и российской историографии). Согласно украинской историографии, национальное движение, встав у руля «украинской революции», возглавили украинские народные массы, поднявшиеся на борьбу за самоопределение Украины. После того как возникла УССР, окончилась Гражданская война, движения вроде бы и не стало: ведь появилась Украинская республика, со своими органами власти, конституцией и т. п. А после 1923 г. – и широкая свобода национального развития, выразившаяся в политике украинизации и «национальном возрождении». Вот почему в исследованиях по данному периоду приоритет отдается изучению либо социально-экономической истории УССР, либо институтов государственной власти, либо сферы культуры и т. д. А между тем факты свидетельствуют, что украинское национальное движение имело место.
Все эти обстоятельства привели к тому, что историографии национального движения, развивавшегося на территории УССР в межвоенные десятилетия, фактически нет. И это вызывает понятные трудности с определением приоритетов, подачи материала и т. п. Но вместе с тем предоставляет и свободу исследователю. То, что работ по истории украинского движения в исследуемый период почти нет, не значит, что их нет по данному периоду вообще. Для удобства изложения их лучше сгруппировать по тематике. Существует немало работ, посвященных истории Украины в целом. Точку зрения советской историографии можно свести к уже упоминавшейся «Истории Украинской ССР». В настоящее время следует ждать появления новых работ обобщающего характера.
Свою точку зрения на историю Украины и украинской нации имели и украинские эмигрантские исследователи (И. Лысяк-Рудницкий, Т. Гунчак, Р. Шпорлюк, Д. Соловей, Г. Костюк), работы которых за последнее десятилетие широко издаются на Украине. Для таких работ, в первую очередь тех, что впервые увидели свет в пору существования СССР, свойственна недостаточная подкрепленность источниковыми материалами (книги Д. Соловья, Г. Костюка): в основном это пресса и официальные акты советских и партийных органов. В эмиграции проводились и более основательные исследования, хотя бы по глубине анализа и осмысления фактов (например, И. Лысяка-Рудницкого, Р. Шпорлюка). Но для всех них в той или иной степени характерен упрощенный антисоветский и антироссийский подход к освещению истории Украины, которая зачастую предстает жертвой «российско-большевистского империализма», а события тех лет изображаются с точки зрения «национальной» Украины, да еще исходя из ее «идеального варианта» (то есть такого, какой она должна была быть в представлениях националистов).
Данный подход во многом был воспринят современной украинской историографией. Необходимо дать краткую характеристику национальной концепции истории Украины. Ее фундамент составляют четыре принципа, которые красной нитью проходят через всю украинскую национальную идеологию и призваны обосновать законность появления на свет Украинского государства и украинской нации. Первый принцип заключается в стремлении представить государственность Украины (именно Украины, а не Древней Руси) и державную идею более древними, чем они есть на самом деле. Это предполагает взгляд на историю как на многовековую борьбу за создание украинской государственности. Второй принцип состоит в таком же «удревнении» украинцев как национального коллектива. Из этого следует третий принцип: оценка истории с точки зрения украинского национального движения и изображение ее как непрерывной борьбы за национальные права против чужеземного угнетения. И наконец, четвертый принцип, вытекающий из первых трех, подразумевает взгляд на историю как на извечное, непрерывное противостояние Украины и России, украинцев и русских. При этом внимание постоянно акцентируется на различиях между последними. Порой это переходит в полное отрицание общности их исторических судеб, их прошлого, настоящего и будущего. Периоды их совместной истории нередко изображаются как потерянное для украинского народа время.
Подчас внимание, уделяемое национальному фактору, переходит всякие разумные границы. Он делается чуть ли не ключевым моментом в истории Украины, которая все-таки не замыкается только на борьбе за формирование национального коллектива. История украинского движения и создания национальной общности и история Украины как исторической территории и народа вовсе не одно и то же. Это положение очевидно для любого серьезного и уважающего себя историка, даже если сам он разделяет идеологию этого движения. Так, даже виднейший украинский эмигрантский исследователь И. Лысяк-Рудницкий отмечал, что «под “украинской историей 19 столетия” (да и XX тоже, добавим от себя. – А. М.) можно понимать две разные вещи: с одной стороны, историю украинского национального движения, с другой – историю страны и народа».
Подмена предмета исследования является одной из главных причин чрезмерной политизированности истории на Украине, однобокого и потому неглубокого ее изучения известной частью исследователей. При этом втиснуть историю Украины (как страны и народа) в кургузые рамки истории националистического движения оказывается крайне затруднительно. Многие явления «выбиваются» из этого узкого концептуального коридора или же трактуются произвольно, исходя из оценочной шкалы национального движения. Понятно, что при этом ни о какой вариативности и нелинейности исторического процесса говорить не приходится. Подмена «широкой» истории историей «узкой» лишает исследователя возможности непредвзято рассматривать исторический процесс во всем его многообразии и противоречивости (вообще, такой подход присущ значительной части современных украинских исследований, поэтому в дальнейшем не будем останавливаться на этом). Но вместе с тем немало работ выполнено на должном научном уровне и содержит интересную информацию по изучаемой теме.
Любопытные сведения можно также найти в работах по истории национального вопроса и национальной политики того периода. В тех из них, что выходили в 1920-х – начале 1930-х гг., речь шла о состоянии национальных отношений и проводимой властями политике в этой области. Не лишенные определенной исторической ангажированности, они тем не менее содержат немало интересных фактов, статистических данных и позволяют оценить силу национального движения и степень его влияния на политику компартии. За свой подход к проблеме, не соответствующий тому, что возобладал в 1930-х гг., некоторые исследования попали в разряд не почитаемых. Но это лишь подтверждает наличие разных подходов к национальной проблеме, имевшихся в партии и советском обществе в те годы.
В более позднее время исследования по национальной политике (именно политике, а не по национальному движению) писались исходя из тезиса о дружбе народов, при котором мероприятия советской власти имели знак «плюс», а деятельность националистов описывалась при помощи слов «предательство», «измена», «раскрытие» и «разгром». Большая часть данных трудов посвящена другим хронологическим периодам. Несмотря на политизированность, эти работы обладают высокой информативностью и содержат сведения, немодные на современной Украине.
Иные идеологические оценки дают некоторые современные украинские исследователи и авторы-эмигранты. О том, насколько активно в последнее время изучаются национальная политика большевиков и проблемы украинизации, можно убедиться, ознакомившись с количеством выходящей по теме литературы. Стоит упомянуть работу эмигранта Ф. Силницкого, посвященную национальной политике большевиков в 1917–1922 гг., а также работы его коллеги эмигрантского историка Д. Соловья. Нужно отметить и труд канадского историка Б. Кравченко. Исследователь не просто изучает национальное развитие Украины на протяжении XX в., но и подводит под него социальный базис. Его интересует связь между изменениями в национальном сознании украинцев (правильно сказать, утверждением национальной идентичности в украинском варианте и формированием национальной общности) с теми переменами в УССР, которые коренным образом преобразовали социальный облик общества. Концепция Б. Кравченко весьма интересна и не так уж далека от истины, в том смысле, что решающим периодом нациогенеза он считает советское время. Но при этом в ней сквозит уже известная точка зрения на украинскую общность как на существовавшую изначально и лишь модернизированную в социальном плане. Реальность же такова, что в этот период шло становление не только социальных форм этой общности, но и ее самой.
Если светский сектор национального движения пока испытывает недостаток внимания, то связанным с ним церковным организациям посвящена уже своя историография. Развитие движения за автокефалию православной церкви на Украине в годы революции и Гражданской войны можно проследить по монографиям В. И. Ульяновского и Б. Андрусишина. К достоинствам этих работ, помимо прочего, можно отнести политическую непредвзятость, что в условиях современного внутрицерковного противостояния на Украине вызывает уважение.
Деятельность появившейся в 1920–1921 гг. Украинской автокефальной православной церкви нашла свое отражение в трудах эмигрантского историка И. Власовского и украинского исследователя А. Л. Зинченко. В работах этих авторов содержится важный фактический материал, у первого – личного характера (в том числе исходящий от деятелей УАПЦ), у второго – архивный. Симпатии обоих явно на стороне автокефалистов. Вопросы становления автокефалистского движения, его связей с национальным движением, а также создания УАПЦ рассматриваются в работах А. В. Марчукова. Движение за автокефалию православной церкви на Украине исследовалось еще рядом авторов (В. Еленским, В. Пащенко и др.), но, поскольку большая часть посвященных УАПЦ трудов повествует о ней в контексте церковно-государственных отношений или в контексте внутриправославного противостояния, в данном случае можно ограничиться и указанными выше исследованиями. Напрямую с национальным движением (а не просто с «национальным возрождением», о чем часто говорят), за исключением работ А. В. Марчукова и, отчасти, А. Л. Зинченко, автокефальное движение не увязывалось.
Поскольку одним из ключевых вопросов настоящего исследования является вопрос, имело ли национальное движение социальную опору в тех или иных классах и социальных группах УССР, необходимо хотя бы в общем виде иметь о них представление. Поэтому следует кратко коснуться литературы, посвященной проблемам крестьянства, интеллигенции, рабочего класса. В связи с тем, что украинское движение в значительной части состояло из представителей интеллигенции, начинать обзор логично именно с этой группы.
Изучению интеллигенции как самостоятельной темы в советское время уделялось немного внимания, хотя первые работы по этой проблематике опубликованы уже в 1920-х гг. Их появление было продиктовано необходимостью определения партией своего отношения к интеллигенции вообще и к украинской интеллигенции в частности. Отводилось ей место и в исследованиях по национальному вопросу, борьбе с национальными уклонами. В дальнейшем интеллигенцию часто рассматривали как объект воздействия политики партии. Впрочем, появлялись и специализированные работы. Политические процессы начала 1990-х гг. и активное участие в них интеллигенции резко повысили интерес историков к этой социальной группе. Весьма созвучна изучаемой теме статья Е. Д. Бойко, посвященная судьбе украинской интеллигенции в годы революции и Гражданской войны. Автор сравнивает ее с российской и определяет присущие ей общие и особенные черты поведения и мироощущения, а также выясняет причины, влиявшие на эту специфику. Естественно, не остались обойденными и национальные особенности. История интеллигенции на Украине была всесторонне освещена в работах Г. В. Касьянова и В. М. Даниленко. Есть и еще одна разновидность работ, посвященных интеллигенции. К ней относятся всевозможные мартирологи, повествующие о судьбах многих представителей интеллигенции в 1930-х гг., в частности о репрессиях по отношению к ним. В работах (особенно 1920-х гг. и последних лет) содержится информация, позволяющая раскрыть отдельные вопросы, имеющие отношение к исследуемой тематике. Но в целом интеллигенция и ее самоопределение в окружающем мире не рассматривается авторами этих исследований только через призму национального вопроса.
То же можно сказать о работах, посвященных крестьянству. Но здесь надо учесть, что количество исследований по украинской деревне во много раз превышает количество работ, которые рассматривают историю национального движения, интеллигенции и т. д. К тому же в подавляющем их большинстве речь вообще не идет о национальной политике и все внимание уделяется социально-экономическим вопросам и развитию сельского хозяйства. Да и основной базой национального движения было не крестьянство, а интеллигенция. Поэтому имеет смысл ограничиться некоторыми исследованиями, помогающими составить впечатление о социально-экономическом и политическом положении села и УССР в целом. Это официальное советское издание «Історія селянсьтва Української РСР», а также недавно вышедшая монография В. В. Калиниченко. Особо надо отметить основанные на богатом архивном материале работы видного украинского историка С. В. Кульчицкого. В его трудах рассматриваются проблемы политического и социально-экономического развития Украины в межвоенный период, взаимоотношения власти и крестьянства. Он также является автором исследований о голоде 1932–1933 гг. – проблеме весьма острой и неоднозначно воспринимающейся общественными кругами Украины. Поскольку важным источником по нашей теме являются беспартийные крестьянские, рабочие и учительские конференции, была также использована литература, посвященная этой проблематике. Следует выделить работу Е. Ганжи о социальной активности села, антисоветских проявлениях, как весьма близкую некоторым проблемам данного исследования.
Поскольку речь зашла о сопротивлении, нельзя обойти стороной и проблему националистического и антисоветского подполья, бандитизма и повстанчества, которые были не только формой протеста против тех или иных мероприятий большевиков, но и формой деятельности украинского национального движения после окончания Гражданской войны. Здесь нельзя не упомянуть фундаментальное исследование «Політичний терор і терорізм в Україні», основанное на широком источниковом материале, главным образом документах советских органов госбезопасности. Работа содержит ценную информацию о националистическом движении, бандитизме, а также о борьбе с ними советской власти. Нужно также назвать книгу А. Е. Кучера, в которой дается всесторонний анализ действий националистического подполья и бандформирований, а также мероприятий власти, направленных на их нейтрализацию и устранение. Представляет научный интерес и литература, посвященная махновскому движению.
В связи с тем, что большая часть наших источников носит специфический характер, следует обратиться к работам, так или иначе касающимся действий спецслужб. Это книга Р. Подкура, а также исследования В. Пристайко, Ю. Шаповала, В. Золотарева, основанные на богатом материале архивов спецслужб, в которых также опубликованы ценные документы ЧК, ГПУ, НКВД. В монографиях анализируется работа органов безопасности, внутреннее состояние УССР, деятельность общественных групп, а также освещаются некоторые ранее неизвестные страницы истории Украины 1920-х – начала 1950-х гг.
Вообще, любая работа по истории УССР данного периода, в которой может содержаться хоть какая-то информация о деятельности украинского национального движения, ввиду практического отсутствия историографии по нашей теме может быть отнесена к ней. Это и государственная политика в области национальной культуры, и история Всеукраинской академии наук, и история украинской литературы. Это деятельность украинских партий, молодежных объединений в УССР, история коммунистической партии Украины и т. д. О последней стоит сказать особо. История КП(б)У активно изучалась в 1920-х гг. Из исследований, вышедших в тот период, стоит упомянуть книги М. Равич-Черкасского и Н. Попова. Представляют интерес их взгляды на происхождение партии, первые годы ее существования, излагаются имевшиеся среди различных течений в компартии подходы к пониманию и разрешению национального вопроса на Украине. Так, М. Равич-Черкасский отстаивал теорию двух корней компартии Украины. Первый, как он полагал, был общероссийским, а второй – местным, украинским, «укапистско-боротьбистским». Синтез этих двух корней произошел под давлением специфических обстоятельств – особой национальной ситуации на Украине, которая вынуждала общероссийскую часть идти на уступки в национальном вопросе, украинизировать партию и развивать украинскую государственность. После укрепления власти партии и группы И. В. Сталина, централизации (де-факто) СССР и прекращения заигрываний с национальными движениями подобные взгляды стали выбиваться из русла «единственно верной» идеологии. Принципы подачи истории партии были закреплены в «Кратком курсе истории ВКП(б)», на долгие годы определившем изображение истории коммунистической партии. Дальнейшие исследования отечественных историков лишь могли, что называется, «десталинизировать» те или иные аспекты, но принципы подхода к изображению национальной политики компартии и ее борьбы с националистическими уклонами оставались практически неизменными. История партии также изучалась в среде украинской эмиграции (например, работы Ф. Силницкого или И. Майстренко). Насколько известно, на современной Украине специализированных работ по истории КП(б)У нет (хотя, возможно, они появились в последнее время).