Гостиничный номер, по номеру нервно ходит Вера. Входит Константин с традиционным букетом и большим пакетом в руках. Вера бросается к нему, обнимает, они целуются.

ОН: Прекрасно выглядишь. Правду говорят: сорок пять — баба ягодка опять.

ОНА: Это любители сухофруктов придумали.

Константин смеется. Вера только натянуто улыбается.

ОНА: Ты меня сегодня удивил! Прилетела, стою в аэропорту, думаю, где же ты? Я в первый раз в Одессе — а тебя нет! Расстроилась. Вдруг появляется молодой человек. «Вы — Вера Васильевна? Я вас сразу узнал. Константин Александрович сказал, что самая красивая женщина на этом рейсе — это Вы».

ОН: Когда ты вчера позвонила, что прилетишь, у меня уже была назначена встреча. Вот и пришлось за тобой водителя отправить… вместе с машиной. Ты есть хочешь? Я только с Привоза. Купил все, что ты любишь.

ОНА: Утром только кофе выпила — и на самолет.

У Кости звонит мобильный.

ОН (в трубку): Да! Да, Ниночка. Как долетели, хорошо? (Пауза.) Жарко? Что делать, на Канарах холодно не бывает. Смотрите, не сгорите в первый день. Как Верочка? Полет хорошо перенесла? (Пауза.) Хорошо, завтра созвонимся. (Прячет телефон в карман.) Извини, это жена. Я их отправил туда, где чисто и тепло… Ладно, что там у нас? (Распаковывает сумку): Персики, скумбрия, бычки вяленые, шоколад… Вот паразит, не мог горького найти? Купил «Сникерс».

ОНА: Маленькая ложь рождает большие подозрения.

ОН: Ты о чем?

ОНА: О Привозе. Кто на базаре-то был?

ОН: Верочка, не представляешь, какая нагрузка. Водителя послал. Но список писал собственноручно! (Достает из сумки бутылку водки.) Так что у тебя стряслось?

ОНА (смущённо): Почему сразу — стряслось? Может, просто соскучилась.

ОН: Ладно, за двадцать лет ни разу так не соскучилась, чтобы в Одессу прилететь…

ОНА: Сейчас расскажу. Ну что ты так сразу…

Константин накрывает на стол. Вера по-прежнему отрешённо берет вазу и уходит в ванную, однако тут же возвращается.

ОНА: Воды нет. Ремонт, что ли?

ОН: Должен тебя предупредить о местной достопримечательности: у нас после полуночи отключают воду.

ОНА: Но ведь еще не ночь…

ОН: Значит, временные перебои. Подожди, могут и свет отключить. Его, правда, отключают по плану. Мы же теперь независимые. В том числе — и от источников энергоснабжения.

ОНА: В Москве такого нет…. Ладно, розы будут умирать без воды, хорошо хоть для меня есть НЗ. (Показывает на графин с водой.)

Константин наливает в рюмки водку, подает Вере, они выпивают. Вера разрывает обертку шоколадного батончика, откусывает.

Опять раздается звонок мобильного.

ОН (в трубку): Да! Привет! Извини, я на переговорах. Нет, позже тоже буду занят. Наверное, придется уехать на пару дней. Ну всё, извини, потом объясню. Целую. (Убирает мобильный в карман.)

ОНА: Ты что, уезжаешь?

ОН: Это для конспирации, чтобы не отвлекали.

ОНА: Когда мужчине плохо, он ищет женщину. Когда ему хорошо, он ищет еще одну. Видно, что дела у тебя идут прекрасно.

ОН: Это просто надоедливый продавец.

ОНА: Ты сменил ориентацию? Стал целоваться с мужчинами?

ОН: Вера, здесь же — как в фильмах про мафию, все мужчины целуются. В десны. Как Брежнев с Алиевым. Модно.

Снова звонит мобильный Константина.

ОН (Вере): Прости. (В трубку.) Алло! Да, Олег Павлович, итальянцы настаивают, чтобы контракт подписывали в Милане. Сумма к этому обязывает. (Пауза.) Сто миллионов. В лирах — даже называть страшно… Надеюсь, то, о чем на берегу договорились, в море не поменяют. Вообще, для достижения такой рентабельности не обязательно покупать завод. Достаточно купить заводоуправление. (Пауза.) Да, ты меня правильно понял. Все на контроле. Перезвоню. (Убирает телефон. Вере): Извини. Сейчас ты веришь, что это не женщина?

ОНА (едва сдерживая слезы, не в силах больше скрывать свое состояние): Костя, с Олегом неприятности. Он был со своим другом, к ним пристала компания, началась драка. Олегу — пара синяков, а вот того парня избили, в больнице лежал. Конечно, заявили в милицию, — они знали тех, с кем подрались. Те пришли, упросили заявление забрать, пообещали оплатить лечение… (Всхлипывает, сморкается в платок.) Парень согласился, после больницы пошел к ним. Те говорят — денег нет. Тогда он пошел к ним с Олегом.

ОН: С рукоприкладством?

ОНА: Клянутся, что без. А те на следующий день написали заявление — на Олега и его друга! И приложили диктофонную запись. Ребят начали таскать в милицию, предъявляют угрозы физической расправы, и самое серьезное — вымогательство…

ОН: А что твой муж? Не может дело уладить?

ОНА: Видимо, во время путча не на тех поставил… Так что теперь он временно безработный. Конечно, пошел по друзьям — иных уж нет, а те, что остались… «Да, поможем…» Никто не отказывает, но в результате — ноль.

ОН: И что?

ОНА: Пошли с конвертами, но и это непросто. То ли время такое, то ли мы не в те кабинеты попадаем… Сначала брать не хотели вообще.

ОН: О, как все запущено! Это сколько же вы давали, что ОНИ брать не хотели???

ОНА: Мне казалось — нормально, но вчера мы вышли на нужного человека, и нам назвали сумму… В нашей взятке не хватало нолика. У нас есть машина, дачный участок, украшения… Но чтобы продать, нужно время. А деньги нужны к пятнице. Ты мне поможешь?

ОН: Странно это все. Странна страна моя…

ОНА: Костя, я знаю, что все это странно, глупо, я ничего не понимаю в этой ситуации… Но я и не хочу понимать! Я хочу заплатить, чтобы все это закончилось.

Константин обнимает Веру.

ОН: Успокойся, завтра деньги будут, сейчас только позвоню. Кстати, сколько?

ОНА: Сто тысяч.

ОН: Рублей?

ОНА: Если бы.

На этот раз Константин озадачен до крайности. Он даже отстраняется от Веры. Она смотрит на него с испугом.

ОНА: У тебя не получится?

ОН: Получится, но завтра к вечеру. Твой муж должен будет подъехать и забрать. В одном месте в Москве у меня столько нет, а через границу я тебя с такой суммой не отпущу.

Вера достаёт из сумочки мобильный телефон.

ОНА: Подожди, я домой позвоню, узнаю, как там.

Она набирает номер на мобильном.

ОНА (в трубку): Алло! Это я. С деньгами все решилось. Очень удобно. Ребятам как раз должны деньги в Москве, и их отдадут прямо тебе. Я перезвоню, скажу, куда подъехать. (Пауза.) Что???… Повтори, не слышу. (Пауза.) Когда? Завтра?.. Нет, мне пока не звони, я тебя сама наберу.

ОН: Что случилось?

ОНА: У Олега на завтра повестка к следователю. Мужа только что предупредили, что есть постановление об изменении меры пресечения. Олега прямо там и заберут. Это катастрофа.

ОН: Ну что ты такое говоришь?! Так сразу и арестуют? Из-за такой ерунды? И денег не возьмут?!

Вера вскакивает, хватает дорожную сумку.

ОН: Ты куда?

ОНА: Полечу обратно. Сегодня. Поменяю билет.

Константин бережно, но настойчиво отбирает сумку у Веры.

ОН: Подожди. Сядь и не суетись. Я сделаю пару звонков, может, что-нибудь утрясу.

ОНА: Ты с ума сошел! Отсюда? А я буду сидеть, есть скумбрию и ждать, пока его посадят?!

ОН: Будешь сидеть, есть скумбрию, и все будет в порядке. Мне надо позвонить, только не из номера. Не знаю, как здесь с акустикой. (Рукой показывает на углы, намекая на возможное наличие в номере «жучков». Выходит.)

Вера провожает его взглядом, снимает трубку городского телефона. Набирает номер, закуривает.

ОНА: Марина, привет! Да, долетела, в Одессе. Ну, ты знаешь, для всех я в Ленинграде. Прости, в Санкт-Петербурге. (Пауза.) Костя нормально… (Вдруг срывается и плачет, однако снова берёт себя в руки и продолжает говорить, лишь иногда всхлипывая.) Не могу я спокойно! Для меня одно слово «тюрьма» — и сразу отец перед глазами. Когда его лишили звания, из партии исключили и посадили, якобы за взятку… Ректору не угодил… Мне было лет двенадцать…

Тихо входит Константин. Услышав разговор, он остаётся стоять у двери, незамеченный. Взгляд Веры устремлен на накрытый стол и еду.

ОНА: Знаешь, никогда не забуду, как мы пришли к нему на свидание. Папа все пытался меня нашей же передачей угостить… Его глаза… И вкус раскрошенного печенья… Все что угодно — только не это! Если Олег попадет туда — не важно, на сколько — на день, на час, на десять минут… Я сойду с ума.

Она вдруг оборачивается и видит Константина. Без объяснений, без прощания кладёт трубку.

ОН: Как говорят в Одессе, быстро поднятое не считается упавшим.

ОНА: То есть?

ОН: Арестовывать не будут. Теперь нужно дело закрыть. Незнание закона не освобождает от ответственности. А знание — освобождает… Адвокат у вас есть?

ОНА: Есть один знакомый…

ОН: Адвокаты делятся на две категории: одни хорошо знают закон, вторые — судью. Ваш — какой?

ОНА: Скорее, первый.

ОН: Не годится. (Достает из кармана мобильный и собирается набрать номер.) Как фамилия следователя?

ОНА: Паршивцев.

ОН: Серьезно!

ОНА: Серьезно — такая фамилия.

У Константина в руке звонит мобильный. Взглянув на дисплей, Константин подносит трубку к уху и отворачивается к окну.

ОН: Да! Вопросов нет… Витя сегодня же привезет деньги. (Резко поворачивается к Вере и смотрит на нее, продолжая слушать голос из трубки.) Тригорин? Семьдесят третьего года рождения? (Пауза.) Ты не путай теплое с мягким… Много будешь знать, не дадут состариться. (Пауза.) Смотрящий сказал?.. (Пауза.) Понял. Только не строй из себя горба в авторитете… Всё. Спасибо. Когда на юг? (Пауза.) До встречи в эфире.

Он прячет мобильный, подходит к Вере и поправляет локон ее причёски.

ОН: Извини, мне нужно еще раз выйти. Съешь хоть что-нибудь. (Выходит из номера.)

Вера бесцельно щёлкает пультом телевизора, переключая каналы. Останавливает на концерте Юрия Шевчука. Звучит песня:

Вера наливает в рюмку водку, выпивает, ест персик. Закуривает.

Входит Константин. Вера вскакивает и выключает телевизор.

ОН: Есть две новости.

ОНА (нелепо улыбаясь): Начни с хорошей.

ОН: Так обе плохие. Дело закроют. Но, во-первых, он должен тикать из Москвы. Все равно куда, не меньше, чем на пару лет. Во-вторых, ты ошибаешься. Он не просто влип, как благородный мальчик, за компанию с другом, а уже давно на учете как член устойчивой преступной группировки — это по-протокольному.

Вера падает в кресло и сжимает голову руками.

ОНА: Нет, это не правда.

ОН: Когда мне об этом сказал опер, я не поверил, но потом подтвердили авторитеты. Трупов на ребятах нет, но кинули многих, в том числе и блатных. За ними давно смотрели, но взять было не на чем. А тут эта детская история: пальцы веером расставил, по фене ботал… Вот и вцепились. Главное — закрыть, а там разговорится… Поэтому милицейский следователь от ваших денег и отказывался — знал, что все на контроле у ФСБ.

Вера, побледнев, откидывается на спинку кресла.

ОН: Я у дежурной валерьянку возьму. (Выбегает из номера.)

Вера берет стакан, наливает водку, но, так и не выпив, ставит стакан на стол.

В номер возвращается Костя. В руках у него пузырек валерьянки.

ОН: У тебя есть варианты, куда услать Олега?

Вера молчит. Костя находит пустой стакан, наливает в него воду из графина и ставит на стол, открывает флакон с валерьянкой, но, забыв про нее, поворачивается к Вере.

ОН: Вера, давай я заберу его к себе.

ОНА: Куда — к себе?

ОН: На фирму. Объясню ему, как говорили классики, что на свете есть тысяча относительно честных способов отъема денег у населения. А с уголовным кодексом нужно дружить.

ОНА: Ты серьезно можешь его забрать?

ОН: Звони Олегу, говори, чтобы собирал вещи. И из дома — ни ногой! Ни к каким друзьям! Я сегодня созвонюсь со своим человеком в Москве, он возьмет билеты на самолет, завтра утром заедет за Олегом, и — сюда.

Наконец Константин вспоминает о валерьянке и капает её в стакан, который стоит перед Верой. Та залпом выпивает содержимое стакана, вдруг хватается за горло и машет руками.

ОН: Это же валерьянка!

Вера стремглав выбегает в ванную, оттуда так же бегом возвращается в комнату, хватает графин и пьет прямо из горлышка.

ОНА (сдавленным шёпотом): Ты мне валерьянку в водку накапал! Такая гадость получилась!

Константин смеется. Вера тоже начинает было смеяться, но её смех быстро переходит в неудержимые слёзы. Костя садится рядом с Верой, крепко обнимает ее.

ОН: Вера, ты согласна?

ОНА: Конечно, согласна… На Канарах, куда ты своих отправил… жило когда-то племя… У них был обычай: если находили виновного в преступлении, наказывали не его, а самого близкого ему человека…

ОН: Вер, кто не падал, тот не поднимался. Мальчишка еще…

Успокаивая Веру, Костя обнимает ее всё нежнее, прижимает к себе, целует. Постепенно поцелуй становится другим… Неожиданно Вера отталкивает Костю.

ОН: Ну что ты?

ОНА: Костя, не надо. Ты извини… Тебе, наверное, пора? Опять будут звонить…

Вдруг гаснет свет, и в темноте раздается журчание воды.

ОНА: Что это?!

ОН: Я же предупреждал: свет выключили. А воду дали.

Константин, чиркая зажигалкой, уходит в ванную. Слышно, как он закрывает кран. Возвращается, достает из тумбочки свечку, зажигает ее и устанавливает в пепельнице.

ОНА: Приходи завтра утром, часов в десять. Я отдохну, приду в себя… Ладно? Извини…

ОН: Хорошо. А потом я съезжу в аэропорт, встречу Олега и привезу его сюда.

ОНА: Договорились.

Костя целует ее и уходит. Вера провожает его до двери со свечой в руке.

Вернувшись в комнату, она сразу снимает трубку и набирает номер.

ОНА (твёрдо): Алло! Олег? Это я. Тебе надо будет уехать. В Одессу. Я утром буду дома и все тебе объясню. Собирай вещи. За тобой завтра заедут. Из дома не выходи, на телефонные звонки не отвечай. И никому не звони! (Пауза.) Олег, все завтра! Я вылетаю в семь пятнадцать. Еще раз заклинаю тебя: из дома не выходи, трубку не снимай.

Вера снова набирает номер.

ОНА: Алло! Добрый вечер. Девушка, мне нужен билет на завтра, на Москву, на семь утра. (Пауза.) На лист ожиданий? Девушка, мне очень нужно улететь этим рейсом. Я вас прошу. Я отблагодарю. (Пауза.) Тригорина Вера Васильевна… В какую кассу? К Свете? Спасибо.

Вера кладет трубку, берет свечу и ходит по номеру, собирая вещи. Вдруг зажигается свет. Вера задувает свечу.