Денис

Уже с шести утра я был на рабочем месте. За всю ночь я так и не сомкнул глаз. Домой пришёл как рассвело, и то только для того, чтобы принять душ и сменить костюм. Всю ночь я решал вопросы клана, попутно принимая меры по поиску матери Соколовой. Если с кланом было всё более или менее, то с родительницей Соколовой пока всё глухо.

Устал чертовски. Но дела просто так решаться не будут. Заварив себе крепкого чая, в уме прикидывал примерный план дел на сегодня. Первым делом нужно разобраться с Соколовой. Хватит уже играть в детский сад и пора уже расставить точки над i.

На столе лежало дело на Грановского. Да, Рим хорошо поработал, учитывая объёмы досье. Открыв папку, стал изучать, уделив должное внимание разделу родственники.

Как и предполагал, у главы клана теней есть дочь Грановская София Викторовна. Только местонахождение последней не установлено. Как впрочем, и его первой жены, белой ведьмы из клана ветра ― Грановской Таисии Николаевны. Обе пропали давно, и, судя по данным, что нарыл мой заместитель, женщины как сквозь землю провалились. Последний раз этих двоих видели в Аттиланском аэропорту более пятнадцати лет назад. Билеты были зарегистрированы до Мириана. В пункт назначения те так и не прибыли. Или они не выезжали, или прибыли под другими именами. Или покинули Аттилан другим транспортным средством. На счетах внушительные суммы, но ими уже более пятнадцати лет никто не пользуется. Родственников и близких у госпожи Грановской не было. Идти ей с ребенком на руках было не куда и не к кому. В клан ветра её бы не приняли, так как она предала их, сменив повелителя.

В настоящее время господин Грановский удачно женился во второй раз на женщине моложе себя в два раза. Имеется внебрачный сын, возраста приблизительно его дочери Софии.

Фотографии прилагались. Среди снимков, также были обнаружены старые фотокарточки. Правда, совсем плохенькие, но всё же.

На чёрно-белой фотокарточке была изображена молодая женщина в возрасте двадцати-тридцати лет. Длинные светлые волосы, красивые скулы, прямой нос, тонкие, но красивые губы, над которыми с правой стороны, красовалась родинка. На обратной стороне была надпись Грановская Таисия Николаевна. Рука дрогнула. Опять перевернул, внимательно всматриваясь в черты лица. Затем достал из стола копию медицинской карты Соколовой Елены Викторовны. На обложке был вкладыш с изображением матери Ани.

Стал сравнивать. Несмотря на возраст, женщины были похожи. И даже больше. У обеих над губой красовалась родинка. Как я и думал.

Значит, моя мышка ― дочь Грановского. Интересно.

Тишину в кабинете нарушил пронзительный телефонный звонок. На экране высветилась «Дежурная часть». Включив функцию громкой связи, ответил:

― Да.

― Денис Владимирович, к вам посетитель. Требует аудиенции, говорит срочно.

Ох уж мне эти граждане со своими жалобами. Опять кто-то из сотрудников успел что-то натворить.

― Кто?

― Соболев Богдан Евгеньевич.

Ну, наконец-то, глава Южного побережья, решил навесить меня. Откинувшись в кресле, велел пропустить. И с чем же интересно пожаловал ко мне альфа вервульфов, да ещё и с утра пораньше.

Аня

Сегодня обошлось без происшествий. Встала вовремя, и время ещё и восьми нет, а я уже подхожу к «родным пенатам». Настроение прекрасное, даже несмотря на то, что сегодня мне влетит по первое число кое от кого.

Улыбаясь прохожим, я дефилировала по улицам Аттиана так, что несколько мужчин чуть шеи не свернули, оборачиваясь мне вслед. В воздухе отчетливо улавливался запах похоти, что излучали представители сильного пола. Этот душистый, сладкий запах, напоминающий аромат карамели и немного свежего сена, я теперь ни с чем не спутаю. Так пах Соколовский, когда поблизости была я. Конечно по сравнению с тем, что излучал начальник, запах от мужчин на улице был блёклым и практически ничем не выделялся на фоне других благоуханий. Это всё равно, что сравнить свежую зелень, только что сорванную с грядки и ту модифицированную дрянь, что продают в магазинах. Однако, какой-никакой, но завтрак.

Сегодня ведьма была довольна. Я не сопротивлялась её желаниям, в ответ она не причиняла мне боли. В крови бурлил адреналин. Хотелось пошалить. Да, да, именно это. Как в детстве. Или даже устроить маленькую пакость. Такое настроение меня очень пугало если честно.

Хлопнув дверью, зашла в холл. Сегодня дежурил Пашка. Его я увидела через окошко. Мужчина разговаривал по телефону, и скорее всего, принимал вызов, так как усердно что-то писал на листке. Проходя мимо, я махнула в знак приветствия. Пашка сделал взмах рукой, подзывая к себе.

― Да, ждите, скоро к вам подъедут, ― положил трубку дежурный, поворачиваясь ко мне. ― Ань, тебя шеф ждет.

― Что, уже?

― Да. Указание пришло буквально несколько минут назад. Сказал, как появишься срочно к нему.

― Хорошо, если сказал, значит, надо. Мне ничего не оставляли?

― Точно, ― шлепнул легонько по голове ладонью мужчина, ― вчера принесли характеристику на твоего обвиняемого. Только бы ещё её найти.

Дежурный стал перекладывать документы на столе, а я, прислонившись к стене, облокотилась об подоконник окошка.

― Вот она, ― протянул мне документ мужчина, забавно дернув ноздрями. — Ань, а ты что духи сменила?

― Нет, ― забрала характеристику из мужских рук. — Я сегодня даже и не использовала парфюм. А что?

― Ничего, ― продолжал принюхиваться Пашка, ― просто очень приятный запах. От тебя пахнет не то ванилью, не то шоколадом.

― Да? — ткнулась я носом в ворот своей блузки. По мне так от меня пахло только порошком.

— Тебе показалось, ― быстро ретировалась я в сторону лестницы.

Не хватало ещё, чтобы ко мне клинья подбивали коллеги, тогда точно житья от начальника не будет. Я же не виновата, что моя ведьма источает флюиды уверенности и сексуальности, на которые мужской пол реагирует неоднозначно. Да и отношения на рабочем месте меня особо не прельщают. Поэтому быстро перебирая ногами, я неслась по коридору, ни с кем не останавливаясь и ни разговаривая, лишь кивая в знак приветствия.

Зашла на несколько минут в кабинет, чтобы оставить вещи и привести себя в порядок. Остановившись около зеркала, что висело на шкафу, внимательно осмотрела себя.

Длинные рыжие волосы были распущены, лишь по бокам заколоты невидимками. Длинная челка зачесана на одну сторону и закрывала один глаз, что придавало изюминку моему образу. На фоне рыжих кудрей ярко выделялись зеленые глаза, которые я сегодня подвела карандашом шоколадного цвета. Нежный румянец и призывно манящие губы, сводящие с ума мужчин. Скривилась. Ну просто куколка!

Взгляд опустился ниже.

Стройная фигура, словно кипарис, была облачена в полицейскую форму. Все строго и в тоже время сексуально, особенно вырез сзади на юбке, который приковывал внимание при ходьбе. Черные матовые чулки и туфли на высоком каблуке, завершали образ.

Сегодня я была одета в ту же самую форму, что и неделю назад. Но в этот раз я ощущала себя по-другому. Я словно хищный цветок, снаружи ― красивая обертка, внутри ― жуткая начинка, которая даже меня приводила иногда в ужас.

Сущность внутри затаилась в предвкушении удовольствия. Она знала, что скоро ее накормят до отвала. И не той блеклой пародией, которой она питалась на улице, а нормальной, калорийной и самое главное вкусной пищей.

Эмоции сущности я считывала на ходу, словно свои. С каждым днем грань между ведьмой и мной, становилась тоньше. Иногда я себя ненавидела, так как не понимала кто я, и кто руководит действиями в тот или иной момент. Я или она.

Никогда бы не подумала, что я стану такой.

Сверкнув гневно глазами в сторону своего отражения, я решительно двинулась к руководителю отдела.

В приемной сидела молодая блондинка, новая секретарь Соколовского. С ней я еще не успела познакомиться лично, только видела издалека. Ничего такая, миленькая. Однако мое мнение поменялось, стоило подойти поближе к столу.

― Здравствуйте, ― поприветствовала я девушку.

Оторвав свой взгляд от бумаг, женщина злобно улыбнулась, отчего сразу прибавила себе несколько лет. Спина напряглась, будто перед прыжком, руки сжались в кулаки. Не знаю, что я ей успела сделать, но меня, похоже, не жалуют в этих краях. Или не только меня, но и всех представителей женского пола. В нос отчетливо ударил остро-сладкий запах гвоздики. Считав эмоции и жесты девушки, а после, сопоставив факты, я поняла, что это запах зависти.

Удивленно приподняв бровь, я уставилась на девушку. И чего собственно она мне завидует?

Девушка, не оставшись в долгу, так же как и я приподняла бровь, скопировав даже мою позу. Симпатией здесь и не пахло. Поэтому мне до боли было интересно узнать, зачем она использует прием «отзеркаливание» на мне. Хочет получить надо мной контроль и показать кто здесь хозяин?

― Если вы к Денису Александровичу, то он занят, ― сказав, что плюнув, секретарь возвратилась к своим делам насущным, а именно перекладыванию бумаг с одного конца стола на другой.

Ни то и не другое. Похоже девушка и сама не поняла, что она сейчас сделала.

Ведьма внутри меня хмыкнула, но ничего предпринимать не стала. Смакуя, царящие вокруг запахи (не пропадать же добру), она ждала моей команды.

На столе стояла табличка с именем «Новикова Катерина Николаевна»

― Катенька, ― уперлась я ладонями о столешницу. — Прошу доложить руководству о моем визите. А решать, занят он или нет, не в вашей компетенции, ― пропела я, наблюдая за реакцией стоящей напротив меня девицы.

― Не указывайте мне что делать, ― пропищала противным голосом девушка, с грохотом кинув папку на стол. Что это с ней? ПМС?

― Екатерина Николаевна, у меня совершенно нет времени припираться с вами, ― спокойно произнесла я, хотя внутри все так и клокотало. Меня сдерживало только то, что вместо девушки я представила подростка. А с ними нужно разговаривать спокойно и доходчиво, или не быть диалога. ― Меня зовут Соколова Анна Владимировна. Денис Александрович ждет меня.

Ответить Новикова не успела. Дверь, которая вела в кабинет начальника отдела, распахнулась. В приемной показался Соколовский, который тут же с порога стал вычитывать свою секретаршу:

― Екатерина Николаевна, почему у вас так шумно… ― замолчал, увидев мою персону, которую, кстати, не забыл окинуть медленным взглядом с ног до головы, как всегда задержавшись на бедрах и груди. От такого пронизывающего взгляда, спина выпрямилась сама по себе, отчего грудь расправилась, став более объемной и привлекательной. Взгляд Соколовского тут же приклеился к моим верхним девяносто и по комнате поплыли первые нотки запаха карамели. Неосознанно повела носом, прикрыв глаза.

Не успела я насладиться десертом, как из кабинета послышался грохот падающего стула и тут же победный рык. Секунда, и в приемную ворвалось еще одно мужское тело.

Моя челюсть с трудом не грохнулась о пол. Рядом с Соколовским стоял Соболев собственной персоной.

Обознаться я никак не могла. Эту рожу не спутаешь ни с кем.

Переборчивый, циничный и совершенно не щадящий чувств окружающих, красавчик с голубыми глазами.

Глаз нервно дернулся, когда я посмотрела на лицо вервульфа. Мужчина неотрывно смотрел в мои глаза, даже не думая моргнуть. На уровне интуиции я почувствовала его намерения. Меня узнали и теперь предвкушали то, что я пообещала тогда возле машины.

По спине поползли мурашки, медленно так, будто боясь, что будут обнаружены, если ускорят своё движение.

Я, конечно, надеялась, и даже рассчитывала на то, что меня найдут, ну чтобы так быстро…

В горле стремительно пересохло. Сглотнула и облизала губы, чтобы хоть как-то прийти в себя. Зря. Соболев принял этот жест на свой счёт. Радужка поменяла цвет, став цвета бури. Зрачок дрогнул, мгновенно меняя свою форму и размер. Или мне только показалось?

― Денис Александрович, извините, ― вышла из-за стола секретарь, став рядом со мной, ― это всё Соколова…

― Анна Владимировна?! ― потянул ноздрями воздух Соболев, обращаясь ко мне. Принюхивается гад! И судя по довольному лицу, ему определенно понравилось то, что он почувствовал. Да и то, что он видел перед собой тоже. Его взгляд то и дело возвращался то к моим бедрам, то к груди.

― Она самая, Богдан Евгеньевич, ― обворожительно улыбнулась я, упершись попой о край столешницы, не забыв сложить руки на груди. Прийти в себя мне помогла ведьма. Эта тварина активизировалась, как только поняла что внимание двух самцов зациклено исключительно на мне. Посылая флюиды во все стороны, моя сущность заставляла мужчин отвечать в ответ. По комнате поплыл умопомрачительный запах карамели, и он был настолько яркий, что у меня даже голова закружилась. Прикрыв на секунду глаза, глубоко вдохнула. Реакция мужчин была соответствующая. Оба приняли агрессивную позу. Никому не хотелось делиться. Взгляд шефа мог убить на месте. Таким я еще его никогда не видела.

― Все хорошо, Екатерина Николаевна, ― удивительно спокойно ответил Соколовский, смотря исключительно на меня, ― можете продолжать работу. Будьте так любезны, принесите мне отчет за предыдущий квартал.

― Конечно, ― расплылась в улыбке секретарь, толкнув меня рукой, когда проходила мимо. Теперь стало ясно, почему на меня смотрели как на врага народа. Катеньке нравился начальник. И всех красивых женщин, она воспринимала как соперниц.

Хмыкнув, улыбнулась. Я так понимаю, теперь будет моя очередь.

― Анна Владимировна, можете идти на свое рабочее место, обговорим все вопросы позже.

Как я и думала, Соколовский расчищает место боя, удалив с поля лишних людей. Стратег, блин, чудный. Оттолкнувшись от стола, выпрямилась. Смотря на обоих мужчин, провела руками по бедрам.

― Анна Владимировна, вы что делаете? — гневно сверкнул глазами Соколовский.

― Поправляю юбку, Денис Александрович, ― обратилась я к начальнику, хотя в этот момент смотрела на Соболева. — Ну все, поправила, ― глупо хлопнула я ресницами, посмотрев теперь на шефа.

Послышался смешок со стороны Соболева. Тот, привалившись плечом к стене, засунул руки в карманы брюк. В этот момент он напоминал хищника, который высматривает свою добычу из укрытия. На вид спокойный, но глаза выдают. Он следил за каждым моим движением. Такое внимание очень прельщало моей сущности. Послав напоследок волну влечения в сторону верфульфа, я направилась на выход.

Уйти не смогла. Когда я проходила мимо, меня резко дернули за руку. Не ожидая, по инерции развернулась, и со всей силы врезалась в мужское тело.

― Не так быстро, крошка, ― мое ухо обдало теплым воздухом чужое дыхание, пока руки Соболева легли на мои ягодицы.

― Богдан! ― загрохотали за моей спиной.

И тут же мужская грудь, к которой я была прижата, завибрировала в ответ. Послышали рычащие звуки.

Колени резко подогнулись, и если бы меня не удерживали руки Соболева, я тут же свалилась на пол. От этих двоих исходила такая мощь, что меня просто трясло, как в лихорадке.

Сама того не замечая, я медленно таяла, словно мороженое на летнем солнце. Даже ведьма не справлялась с таким потоком эмоций, что излучали мужчины. Мне кажется с такими темпами, у меня скоро будет передозировка.

Дрожащими пальцами, я ухватилась за лацканы пиджака, и попыталась оттолкнуться от Соболева, но мне не дали и лишь сильнее прижали к себе.

― Богдан, отпусти мою сотрудницу, ― услышала я злобный рык начальника.

Только разборок мне не хватало. Настраивать этих двоих друг против друга в мои планы не входило. Пошевелилась, пытаясь разжать объятия. Из раскрывшегося рта вырвался лишь сдавленный, шипящий звук, когда хотела выказать протест.

― Нет, она моя! ― не менее злобно бросил Соболев Соколовскому, и чуть ли не с мурлыкающими нотками уже мне, ― милая, не отвлекай меня…

Гнетущая тишина, которая наступила после слов Соболева, была предвестником бури. Все мои инстинкты закричали, что нужно срочно сваливать… Но было уже поздно…

Необъяснимый страх, напряжение, беспокойство вдруг накрыли меня с головой, когда воздух вокруг завибрировал от низкочастотного гула, происхождение которого было неизвестно. Звук был хоть и на пределе чувствительности уха, но такой мощный, что закладывало барабанные перепонки и хотелось свернуться клубочком и натянуть на голову подушку.

По комнате поползли черные тени…

Я вертела головой из стороны в сторону, с ужасом понимая, что это не просто пространственное оптическое явление. Эта тварь и, причем разумная. Она меняла цвета от светло-серого до ужасающего черного, когда набегала друг на друга. Огибая светлые участки комнаты, которые образовались от прямого солнечного света, что падал из окна, тень приближалась ко мне и к Соболеву. Она была везде. На полу, на стенах, и даже на потолке. Мы были словно в ловушке.

По позвоночнику пробежал холод, лоб покрылся испариной.

В голове пробежала все одна-единственная мысль: «Нас сейчас сожрут».

Богдан зарычал, почувствовав мою дрожь.

― Соколовский, твою мать, ты что творишь?!

Я не могла понять, почему Соболев обращается к Соколовскому. Неужели это дело рук моего начальника?

― Отпусти девушку! ― прорезал тишину властный голос Дениса Александровича.

От такой команды моя ведьма окончательно взбесилась. Она забилась во мне, словно птица в клетке. Сущность рвалась к начальнику, словно это был единственный на планете человек, который сможет помочь. В голове, словно что-то замкнуло. Кожу зажгло, и по ней пробежалась рябь. Когти на руках стали стремительно расти, отчетливо послышался треск ткани. Я распорола, дорогой пиджак. Испуганно подняв голову, посмотрела на мужчину.

― Ведьма, ― с придыханием прошептал Соболев, смотря на меня сверху вниз.

Он тоже изменился. Лицо преобразилось, показывая истинное я. Скулы стали резче, подбородок сильно выпирал, глаза отливали серебром.

Гул набирал обороты. Хотелось оглохнуть раз и навсегда, лишь бы не слышать его больше.

― Денис, хватит! — скривился вервульвуф. Мужчине было намного хуже чем мне. Я почувствовала дрожь, что исходила от Соболева, словно у него были спазмы.

― Девушка, ― опять этот голос. Рябь усилилась. Руки стали деформироваться, послышался хруст костей. И не только у меня. Я почувствовала, как в мою талию вцепились когтями, словно иглами.

― Я не могу! — захрипел вервульф, когда на его шею легла черная тень. ― Даже твоя мощь не поможет отказаться от зова природы. Мой зверь лютует и требует исполнить волю женщины.

И тут же все прекратилось. Черная тень отступила, стало легче дышать. Соболев привалился к стене, утаскивая меня за собой. Я не сопротивлялась, так как сил не было совсем.

― А что тут происходит, ― послышался голос секретаря.

― Ничего, Екатерина Николаевна. Просто Анне Владимировне стало нехорошо. Принесите в мой кабинет воды, ― сказал Соколовский уже мне в район макушки, когда подхватил меня на руки, занося к себе.

Соболев недовольно зыркнул на Дениса, но ничего не сказал. Похоже, мужчины не хотели выносить сор из избы.

― Конечно, ― как-то неохотно женщина подошла к кулеру для воды.

В кабинете меня аккуратно уложили на диван. Мне было уже лучше, поэтому я попыталась встать. Как-то не привыкла я лежать в кабинетах у начальства.

― Лежите, ― пригвоздили меня словом, ― вам еще рано.

Соколовский стоял надо мной и сердито смотрел на меня. Под его взглядом стало как-то неуютно. Я почувствовала себя малолетним ребенком, который нашкодил и теперь его отчитывает отец. Моей же ведьме было начхать, как на нее смотрят, главное в этот момент было то, что на нее просто смотрят. Сущность была сыта до отвала, и даже больше… Похоже она переела. Шум в голове так и не прекращался. По телу пробегали волны странных покалываний, как будто тысячи мелких иголок жалят одновременно, хотя ощущение от этого скорее неприятное, чем болезненное.

В кабинет зашла секретарь. Поставив стакан с водой на тумбу, остановилась около начальника.

― Может скорую помощь вызвать? ― заискивающе посмотрела она на Соколовского. Тот же, наоборот, даже не взглянул на Екатерину.

― Не нужно, спасибо, Екатерина Николаевна, вы свободны.

Девушка скривилась. Потоптавшись еще несколько секунд, удалилась.

― Я, наверное, тоже пойду, ― в который раз попыталась я встать с дивана, но не смогла. Сил не было совсем. Улеглась обратно, устало прикрыв глаза.

― Что это с ней? ― услышала я озабоченный голос Соболева, когда он подошел к дивану и уселся в моих ногах. Похоже, не одну меня одолевает усталость. Так как места на диване было мало, мои ноги перекочевали на бедра Соболева и, причем не я была инициатором этой идеи.

Распахнув глаза, приподнялась, опираясь на локти. Богдан с наглой рожей смотрел на меня, и уже нахально оглаживал мои конечности. Я даже рот не успела открыть, как услышала командный голос Соколовского, который заставил вздрогнуть не только меня.

― Пересядь!

Соболев конечно не пересел, но мои ноги вернул обратно на диван.

― Что это с ней? Разве она не такая как ты? — опять задал вопрос Соболев, украдкой продолжая оглаживать мои щиколотки. Вот же наглец! Пнув вервульва, я согнула ноги в коленях.

Послышался прерывистый вдох от Соболева и рык от Соколовского. Не понимая, что случилось, я переводила взгляд с одного мужчины на другого. Богдан, не отрываясь, смотрел на мои ноги, впрочем, как и Денис. Оказывается, когда я согнула колени, моя юбка задралась, открыв для мужских взглядов резинку чулок. Отдернув юбку, села.

― Когда ты успел встретиться с Соколовой, ― задал вопрос Денис Богдану. — Ты же только полчаса назад выказывал свое недовольство по поводу бестактного поведения моей подчиненной.

― А я с ней и не встречался.

― Тогда какого…, ― посмотрел на меня Соколовский, и тактично умолчал о том, что он хотел сказать, ― почему твой зверь требует исполнение долга?

― Потому что я не знал, что Соколова Анна Владимировна и есть заказчик.

― Анна Владимировна, не соизволите ли вы объяснить мне, почему на вас жалуются? — вдруг сменил оппонента Соколовский.

― Жалуются? По-моему я ничего такого не сделала, ― пожала я плечами. То, что я звонила Богдану и пыталась попасть к нему в клуб, не образует ни состав правонарушения, ни состав преступления. А то, что я сделала около машины еще доказать нужно.

― Детка, так я ж и не против, ― опять вставил свои пять копеек Соболев. — Меня вполне все устраивает. А то, что ты еще оказалась ведьмой… ― мечтательно прикрыл глаза мужчина, ― меняет на корню буквально все. Вы же такие выносливые в постели, а мы вервульфы любим страстных женщин.

― Богдан, ты зашел слишком далеко. Официально объявляю, что эта женщина занята.

― Да? — в один голос произнесли я и Богдан.

― И кем же? — задал вопрос Соболев.

― Так, с меня хватит, ― выставила вперед руки.

― Что это?! ― взревел Соколовский, направив свой взгляд исключительно на ту ладонь, где как раз красовалось злополучное тату. А злополучное оно было потому, что с него всё и началось.

― Что? Где? — спрятала я по инерции обе ладони за спину.

На лице начальника заходили желваки, признак того, что терпение Соколовского на исходе. Денис больше ни у кого ничего спрашивать не стал. Он молча подошёл ко мне, и аккуратно выдернул руку из-за спины. Разжав мои пальцы, скрипнул зубами.

― Кто? — угрожающе тихо произнёс Соколовский, смотря на меня исподлобья. За спиной Дениса опять замельтешили тени. Я замялась, наблюдая, как эти твари опять поползли в разные стороны.

― Анна!

Вернула взгляд на начальника и честно ответила:

― Не знаю.

И этим ещё больше взбесила своего руководителя. Тени словно языки огня, взмыли вверх, а потом затанцевали вокруг нашил тел. Но на этот раз, не заступая невидимую линию, что обозначил их хозяин.

Богдан заинтересованно смотрел в нашу сторону, но молчал. Чего ждал, было известно только ему.

Теплые пальцы легли на ладонь. И тут же руку прострелило и в районе татуировки зажгло кожу. Волчонок зашевелился, а после, раскрыв пасть, попытался укусить Дениса за палец. Я замерла. Такого зрелища я не видела никогда. Рисунок словно живой, пытался защитить свою территорию. Соболев резко замер, а после подскочил и рванул в нашу сторону с диким рычанием:

― Моя!

Денис зарычал не хуже, чем минутами ранее Соболев. Даже не повернувшись в сторону Богдана, он выставил руку и с такой силой отшвырнул Соболева от нас, что тот, пролетев несколько метров, приземлился на журнальный столик. Столешница лопнула под тяжестью тела и стекла с оглушительным треском посыпались на пол.

Такие трюки я видела только в фильмах и всегда смеялась над такими моментами, потому что они были неправдоподобны. Теперь мне было не до смеха. Я испугалась. Сильно.

В дверь постучались.

― Денис Александрович? — послышался обеспокоенный голос секретарши.

А в ответ тишина. Я не могла произнести и звука, а Соколовский похоже и не посчитал нужным ответить Новиковой.

Как только ручка повернулась, и дверь, скрипнув, приоткрылась, Денис свободной рукой сделал взмах, отчего дверь с грохотом вернулась в исходное положение, и послышался щелчок ― звук запирания замка.

Этот лязг прозвучал для меня как приговор.

Дернув руку на себя, попыталась освободить свою конечность из захвата цепких рук начальника. Но это было всё равно, что освободится из капкана.

Я замерла, как только посмотрела в глаза Соколовского. Его очи заволокло тьмой, радужка скрылась. От уголков глаз разбежалась сетка вен. Мышцы на лице вздулись.

― Смотри на меня! ― поступила команда, но я и так не отводила своего взгляда от мужчины. Я была словно под гипнозом.

Воздух дрогнул, и я опять услышала гул, но на этот раз он не оглушал меня, но приятного от этого было всё равно мало. Ведьма насторожилась. Она чего-то ждала…

― Покажись мне, ― лаково пророкотал Денис, не ослабляя хватку на моём запястье, пальцами второй же руки погладил меня по щеке.

Сущность от такой ласки расплылась и чуть ли не лужицей растеклась у ног начальника. Забившись внутри меня, словно пташка в клетке, она настолько близко подобралась к коже, что я отчетливо увидела очертания свой сущности.

― Красавица, ― восхищение в голосе Дениса было искреннее. Он действительно наслаждался тем, что видел перед собой. Вернее кем… Мной.

Его лицо медленно приближалось к моему. Губы приоткрылись сами по себе, и в глазах Соколовского полыхнул дьявольский огонь.

Я замерла, чувствуя, как моё сердце уже бьется где-то в районе горла, а ладони вспотели от волнения.

Обольстительно улыбнувшись одними уголками губ, Денис поцеловал меня.

Меня словно током пронзило. Внутри стало тепло, почти жарко, будто по венам побежала лава.

Оторвавшись на секунду от моих губ, Соколовский прошептал:

― Скажи да.

Не понимая, что от меня хотят я переспросила:

― Да?

На меня тут же обрушились с очередным поцелуем. Это словно водоворот, в который меня окунули с головой. Я потерялась во времени и очнулась лишь от того что ладонь пронзило такой болью, словно я сунула её в костер. Я забилась в руках Соколовского, но меня не отпускали, а продолжали целовать. А боль между тем увеличивалась.

Укусив Дениса за губу, зашипела:

― Отпусти меня!

― Смотри на меня! — опять этот властный тон. И посмотрела. Изо рта Соколова вырвались клубы черного дыма, как тогда в ресторане. Я охотно заглотила их. Боль тут же стихла и меня отпустили.

Подняв руку, посмотрела на пострадавшую ладонь. Очертания волка стали размытыми.

― Что это было? — задала я вопрос Денису.

― Твой начальник…хм…теперь твой покровитель, пытался свести мой знак, ― подал голос Богдан.

Резко развернулась. Соболев довольный, словно только что выиграл супер приз, сидел на диване, заложив свои руки за спинку сиденья.

― Твой знак? … ― минутная запинка. ― Что? Покровитель? — раскрыв глаза, посмотрела через плечо на Соколовского.

Денис промолчал. Посвящать меня в тайны мира сущностей начальник не спешил и лишь сверлил взглядом Соболева. По лицу Соколовского было непонятно, какие чувства испытывает он в настоящий момент, насколько он был закрыт от мира. Но вот только тело его немного подвело.

Жесты наше все. Не осознавая, мы сами можем «сдать себя с потрохами» окружающим.

Его королевская осанка и широко расставленные ноги выдавали в нем хозяина положения. Вся его поза кричала: «Я главный!»

Свои руки Денис убрал в карманы брюк, выставив наружу большие пальцы, как еще один признак уверенности в себе. Не знаю, уж чему веселился Соболев, но я пока сделала вывод, что как раз все под контролем у Дениса, а не у вервульфа.

Заметив мой пристальный взгляд, Соколовский криво улыбнулся, вздернув подбородок. Я всегда улыбалась в ответ, но сейчас даже ни один мускул не дрогнул на лице. Меня делили между собой как шкуру не убитого медведя, поэтому было совершенно не до веселья.

Я не понимала мотивов своего руководителя в отношении меня. Неужели больше нет представительниц слабого пола, которые по своему желанию были бы рады получить внимание такого мужчины как Соколовский? Сомневаюсь. Тогда почему он так ухватился за меня? Серьезный мужчина, сотрудник правоохранительных органов, а ведет себя словно подросток, прилюдно заявляя права на понравившуюся девушку.

Богдан тоже не спешил раскрывать карты. Не зная чего ожидать от этих двоих, я решила взять бразды правления в свои руки. Нам девушкам только дай повод, и мы заговорим всех до смерти.

― Я понимаю Дениса Ал… Дениса, ― обратилась я к Соколовскому, ― мне же можно теперь так Вас называть? Почти родственники как никак… ― начальник скривился после моих слов, но кивнул в знак согласия. ― К чему я? Ах, да! Я понимаю поведение Дениса, но вот твое поведение, Богдан, увы, нет.

Выкать в данной ситуации было бессмысленно, поэтому я нагло назвала вервульфа по имени.

― А чего непонятно? ― поиграл Соболев бровями. Издевается гад!

― С чего веселье? ― не стала тянуть я резину. ― У тебя вроде из-под носа увели постельную грелку.

Сзади послышалось рычание. Не знаю, что сделал со мной начальник, но я, кажется, стала реагировать на него как на мужчину. Моё тело откликается, даже на такие первобытные звуки. По телу пронесся табун сексуальных мурашек. Мне до зуда в руках хотелось подойти к мужчине и приласкать его. Стиснув зубы, скрестила руки на груди, дабы не выполнить желание своего тела. Украдкой посмотрела через плечо. Мужчиной мой жест с руками был истолкован правильно. Соколовский повел носом, дернув ноздрями. По комнате поплыл запах уже ненавистной для меня карамели. Игнорировать было тяжело, но я словно Стойкий оловянный солдатик приготовилась слушать мужчину, которому адресовала свой вопрос.

― А чего мне не радоваться? Все просто прекрасно. Наконец-то, глава Северного побережья заключит со мной контракт. Да, Дениска? — сложившаяся ситуация забавляла Соболева.

Я стояла спиной к Соколовскому, но даже это не помешало мне прочувствовать всю волну негатива, которую он направил в сторону Богдана.

Похоже, эти двое не особо жаловали друг друга.

― А меня не хотите просветить? — поинтересовалась я на всякий случай. Глядишь, может все же у этих двоих проснется совесть.

― Все просто, крошка. На сегодняшний день я единственный кто может дать тебе добро на переход в другой клан, также как и благословить тебя на отношения.

― А поподробнее? С чего такие выводы? — спросила, а сама даже затаила дыхание, чувствуя всем нутром, что попала я в самую, что ни на есть задни**.

― Знак на руке. Даже могущественный обладатель двух сущностей не смог удалить принадлежность моему клану, ― поднёс указательный палец к губам Богдан, чтобы скрыть усмешку. Все это время он смотрел исключительно на Дениса.

Моя голова готова была взорваться от потока информации, который обрушился на меня.

― Я… я не совсем понимаю. Я не могу принадлежать к вашему так называемому клану по той причине, что я вижу тебя в первый раз в жизни. И знак этот, ― я выставила вперед руку, ― оказался на мне случайно, когда я взяла в руки кулон…

― Он уже был на тебе.

― Кто?

― Ни кто, а что… знак.

Я с великим недоумением посмотрела на Богдана.

― Он был невидим. Знак проявился, когда ты его активировала, соприкоснувшись с кулоном.

Сглотнула, вспомнив слова своей матери: «Аня, никогда не принимай в дар от мужчины украшения. Это может плохо кончиться для тебя».

Между тем Соболев продолжил:

― Я не совсем понял, почему мой зверь требует отгородить тебя от Соколовского. Зато теперь понимаю. Но это мои заморочки, тебе ни к чему о них знать. Этот знак поставил тебе мой отец. А так как его нет в живых и я его приемник, то обязательства о заботе над тобой ложатся на мои плечи… С сегодняшнего дня я твой официальный опекун, детка.

― Подождите, ― остановила я вервульфа. — Так ты теперь мне вместо папочки? ― засмеялась я.

― Воспринимай, как хочешь, ― теперь уже Соболев криво улыбался. Такая перспектива, увы, не радовала мужчину. Думаю, его устроил бы совсем другой расклад. Я же по этому поводу смогла только съязвить:

― Боюсь, это попахивает извращениями.

― Можешь не переживать. Теперь у меня исключительно родственные чувства. Соколовский вовремя подсуетился. Он заявил на тебя свои права. Бороться с ним бессмысленно, но… всегда есть но, ― подчеркнул интонацией последнюю фразу мужчина. Чувствую, сейчас будет подвох. ― Денис теперь должен получить мое благословение, а иначе он не завершит связь с тобой.

― Вот чёрт! — вырвалось у меня. Попала, так попала. Это что же… Соколовский не сдержался и все же успел заклеймить меня? И, о боже…

― А я о чем, ― засмеялся во весь голос Соболев. — Поставить на колени господина Соколовского, да еще и из-за женщины? Об этом мечтает весь Аттилан и даже больше…

Я повернулась в сторону Соколовского. Мне было интересно узнать его мнение на этот счет. Как и предполагала, Дениса мало интересовал тот факт, что Богдан имеет какое-то преимущество перед ним. Упершись плечом о косяк двери, он сложил руки на груди и расслабленно наблюдал за картиной, развернувшейся перед его глазами.

― Богдан, ты забываешь о том, что я не ищу легких путей, потому что они приводят к краху. У меня всегда есть три выхода.

― И? — удивленно приподнял он бровь.

― Так все, хватит! — смотреть на то, как эти два самца делят территорию, я уже не могла. — Мне совершенно плевать на ваши отношения, но вплетать себя не позволю. У меня уже есть семья! Мне совершенно плевать на твой клан, ― подошла я к Богдану, вытащив кулон с волком из кармана, и кидая его в сторону мужчины, ― забирай, это, кажется твое.

Соболев поймал металлическую пластину в воздухе.

― Поздно, детка, поздно. Для всех сущностей ты принадлежишь мне. И только я решаю, что ты будешь делать сегодня, завтра и послезавтра.

― Я свободная личность!

― Ошибаешься, ― сверкнув глазами, Соболев поддался вперед. — Смотри на меня!

Я не успела вовремя отвести взгляд, чем и поплатилась. Теперь неотрывно смотрела на вервульфа, наблюдая за тем, как его лицо меняется под воздействием сущности. Мгновенная рябь, что пронеслась по телу Богдана, сделала из него не то человека, не то животное. Скулы заострились так, что коснись их, порежешь себе пальцы. Частично на лице выступила шерсть. Уголки его губ поползли вниз, обнажая клыки. Послышалось рычание. В голове тут же появился шум, напоминающий помехи, словно кто-то настраивает в комнате радио.

Умом я понимала, что Соболев, таким образом, пытается управлять мной, используя свою животную натуру. Но только и я не зверь. Мое сопротивление говорило само за себя. По вздувшимся венам на шее и ходившим желвакам на лице было заметно, как тяжело дается установить контроль надо мной мужчине. Как только рычание повторилось, шум в голове усилился в несколько раз. Отчетливо поступила команда: «Я твой альфа! Ты должна подчиняться мне!»

Сопротивляться было тяжело. Как бы я ни хотела этого, но моя голова сама по себе стала наклоняться в сторону, оголяя шею. По тому, как победно блеснул глазами Соболев, стало ясно, он добился того что хотел. Он показал мне, что имеет надо мной власть. Стиснув зубы, со злобой смотрела на того, кого хотела придушить собственными руками.

― Хватит! — послышался злой голос уже моего начальника.

― Не указывай мне! ― перевел свой взор Богдан на Дениса. И тут же все наваждение исчезло.

Моя ведьма ту же взбунтовалась, получив свободу. Тело моментально напряглось, по венам потекла сила, которая просто жаждала уничтожить возникшую опасность в виде мужчины, пытающегося посягнуть на то, что ему не принадлежит ― мою свободу. Откинув голову назад, приоткрыла рот, из которого вырвался противный даже для меня звук. От вибраций, что издавала моя сущность, лопнула посуда, что стояла рядом со мной на тумбе. Стекла в окнах задребезжали, но напор сдержали: здесь они были усиленные, многослойные.

Соболев, зажав уши, уткнулся лицом в сидение дивана. По тому, как поддергивалось тело мужчины, я поняла, что он испытывает боль.

Удовлетворив свое эго, сущность успокоилась, но все равно была настороже. Теперь она точно не даст нас в обиду.

Откинувшись головой о диван, Богдан устало прикрыл глаза. Из его носа шла кровь.

― Сильная крошка, как я и предполагал, ― проведя пальцами по лицу, мужчина хмыкнул. — Осталось только научить контролировать дар.

Все! Больше выносить этих двоих я не могла. Развернулась и уткнулась носом в грудь Дениса. И как он так тихо ходит? Опять не заметила. Руки Соколовского тут же легли мне на поясницу, подтягивая меня к себе. Уперлась руками в грудь мужчине, устанавливая тем самым дистанцию.

― Все хорошо. Это была проверка. Никто не причинит тебе боли, — услышала я шепот над ухом, когда начальник склонил голову к моему плечу.

― Проверка? Проверка?! Вы что с ума все повсходили?! Я ничего у вас не прошу. Хотя нет, прошу. Оставьте меня в покое. Оба!

Сдернув чужие руки с себя, прямой походкой направилась к двери.

― Аня, телефон у тебя мой есть, ― услышала я голос Соболева. — Станет совсем плохо, звони.

Теперь рыкнула я. Послышался смех Богдана:

― Горячая штучка!