Президентом и владельцем «Schaefer Ambulance Service» был Уолт Шафер. В Калвер-Сити и Санта-Монике компания называлась «California Ambulance Service». «Я знал Шафера, – сообщил Аллан Эбботт Джею Марголису. – Мы оба покупали машины в одном месте. Та же самая фирма, которая делала катафалки, выпускала и машины «Скорой помощи» – во всяком случае, в те дни»197. Урожденный Шеффер, он поменял свою немецкую фамилию на Шафер, чтобы она выглядела еврейской. Среди клиентов «Schaefer Ambulance» было множество знаменитостей. По словам бывшего фельдшера «Скорой помощи» Эдгардо Вильялобоса, у Шафера имелась даже своя собственная известная родственница – не кто иная, как Мэй Уэст198.
«Мистер Шафер обслуживал уйму народу, в том числе знаменитостей, – пояснил Вильялобос Джею Марголису. – У него было море связей. Одно время я занимался любительским боксом, так что периодически выступал в качестве его телохранителя. Шафер всегда брал меня с собой на всякие мероприятия. Он не пропустил ни одного шумного события. Я даже видел губернатора Джерри Брауна. Однажды президент подарил ему именную табличку, на которой было написано «Самый успешный бизнесмен в стране». Мистер Шафер повесил ее на стену в своем кабинете.
Шафер уже умер, но табличка висит до сих пор. Иногда он брал нас с женой в увеселительные поездки. Как-то раз мы отправились в Мексику и в качестве пилота взяли Боба Ньюмана. В конце концов, мистер Шафер отобрал у него штурвал. «А теперь пусть самолет летит вниз», – шутил он, и моя первая жена начинала страшно нервничать. Я был обычным водителем, но он проникся ко мне, и мы стали довольно близкими друзьями. Шафер мне очень нравился. Время от времени мы устраивали семейные встречи и ходили куда-нибудь выпить. Я работал на мистера Шафера 40 лет»199.
Бывший вице-президент компании Шафера, Карл Беллонци, сообщил Джею Марголису: «Вильялобоса учил я. Я проработал у Шафера сорок пять лет»200. Если Беллонци не изменила память, он стал вице-президентом в 1985 году и отлично помнит не только Холла, но и покойного Ларри Теллинга – напарника Либовица и Вильялобоса.
Как утверждает Карл Беллонци, даже он возил знаменитостей: «Например, я транспортировал Мэри Макдональд201. У нее были проблемы со спиной. Мэри прозвали «Тело», потому что тело ей и правда досталось великолепное. Она была настоящей красавицей».
«В Санта-Монике все возили знаменитостей202, – вспоминает фельдшер «Schaefer Ambulance Service» Эдгардо Вильялобос в интервью с Джеем Марголисом. – Мы тоже [на центральной станции на бульваре Беверли], хотя и не так часто, как другие. Я видел много звезд кино. Мистер Шафер оборудовал красивый лимузин для VIP-персон и выдал мне суперэлегантный костюм. Обычно в этом VIP-автомобиле – мы называли его «Дипломат» – возили знаменитостей и послов.
Именно я транспортировал жену Джорджа Бернса [Грейси Аллен], когда у нее случился сердечный приступ [27 августа 1964] и она была на грани смерти. Джордж Бернс сидел вместе с нами, впереди. Я наблюдал за ней, давал кислород, а она изо всех сил боролась за жизнь. Мы доставили ее в больницу «Ливанские кедры», но в ту же ночь она умерла.
Еще я возил Уорда Бонда. Он и Джон Уэйн были закадычными друзьями. Уорд – большой парень, снимался в «Трех крестных отцах» (1948) и куче вестернов. У него было ранчо в Техасе. Я и мой напарник Ларри Теллинг забрали его из Колдуотер-Каньона, где он жил. Сердечный приступ. Увидев нас, Уорд сказал: «Нет, нет, парни. Я не хочу, чтобы вы надорвали спину». Он попросил довести его до машины «Скорой помощи», а там он сам залезет на носилки. И вот подходит он к машине, и мы говорим: «Теперь нужно положить вас на носилки». В общем, помогли мы ему лечь, а он смеется: «Ну и большущая же куча дерьма вам досталась!» Мы отвезли его в больницу Святого Иоанна. Два или три дня спустя в новостях сообщили, что он умер на своем ранчо в Техасе [Даллас, 5 ноября 1960].
Несколько раз я возил мужа Бетти Уайт [Аллена Ладдена]. Когда она звонила в диспетчерскую, то в первую очередь спрашивала: «Где Эдгардо? Мне нужен Эдгардо! Я не поеду, если вы не пришлете Эдгардо! Мой муж не захочет ехать в больницу без Эдгардо!» Обычно мы транспортировали его на воздушной «Скорой помощи». Это были очень милые, добрые люди. Они любили меня, а я любил их. В то время Бетти была очень красивая и молодая, так что, наверное, это было давным-давно.
Я возил Лу Костелло [3 марта 1959], когда у него случился сердечный приступ. Всю дорогу он болтал и смеялся, будто ничего не произошло. Я-то думал, что он живет в большом особняке, а оказалось, он жил в маленькой квартирке и умер в больнице. Я видел его дочь, и она похожа на него как две капли воды!
Два или три раза я возил в больницу певицу Бетти Хаттон. Кажется, это было в 1962 году… И к Барбаре Хаттон я часто ездил203. Она была замужем за принцем [Пьер Раймон Доан с 1964 по 1966 г.]. Вокруг нее вечно «ошивались» телохранители и всякие высокородные типы с Ближнего Востока. Обычно мы забирали ее из отеля «Beverly Wilshire». Барбара жила в пентхаусе – она ведь выскочила замуж за принца, а значит, сама сделалась принцессой.
Щедрости ей было не занимать. Каждый раз она давала нам деньги и подарки. Мы забирали ее из пентхауса, везли в аэропорт, и она улетала на Ближний Восток. Сущий ангел, а не женщина! Я возил ее много раз. Говорили, что у нее что-то не так с костями. Она не могла ходить. Обычно нас несколько минут заставляли ждать снаружи, а потом мы заходили внутрь с носилками. Хаттон всегда просила прислать именно меня, и всякий раз давала мне и моему напарнику 500 долларов чаевых. Парни, с которыми я работал, повторяли: «Барби снова поедет с тобой!»
Именно Эдгардо Вильялобос приезжал в отель «Ambassador» 5 июня 1968 года после того, как охранник Тейн Юджин Сезар (а не Серхан Серхан) смертельно ранил Роберта Кеннеди. В 1973 году очевидец Дон Шульман, сотрудник KNXT-TV, заявил репортеру Теду Чарачу, что в момент стрельбы находился в толпе позади сенатора и своими глазами видел охранника, который «стоял прямо за Кеннеди, справа»204.
Сразу после стрельбы Шульман рассказал об увиденном Джеффу Бренту из «Continental News Service», который тут же повторил его слова по радио. Всего через несколько минут – в это время Серхан еще находился в отеле «Ambassador» – диктор теленовостей KNXT Джерри Данфи сообщил: «Как только что передал нам Дон Шульман, Кеннеди ранен тремя выстрелами…»205.
Как явствует из документов ФБР, Шульман был твердо убежден, что «в Кеннеди попали три пули. Охранник выхватил револьвер и выстрелил»206. Теду Чарачу Шульман сказал, что Серхан находился на расстоянии «от трех до шести футов»207 от Кеннеди и стоял перед ним, а не сзади.
В интервью с Джеем Марголисом Дон Шульман подтвердил, что стрелявших было двое: «Один был Серхан Серхан, а другой охранник… Я стоял у дверей. Рядом околачивался кинооператор с камерой – ждал моей отмашки, когда толпа начнет двигаться. Говорили, что Кеннеди намерен зайти на кухню, поблагодарить кое-кого, выпить кофе. После выступления все пошли за ним. Я в том числе. Внезапно какой-то человек – Серхан – выскочил вперед, прокричал что-то нецензурное и выстрелил в Кеннеди. В тот же момент стоявший рядом охранник выхватил свой пистолет и нажал на спусковой крючок. Первый человек, которого я увидел, выбравшись на улицу, был репортер Джефф Брент. Он взял у меня интервью для радиостанции «Continental» через десять-двенадцать минут после стрельбы… Я говорил со многими людьми. Я видел то, что видел. Кеннеди застрелил охранник. Серхан исчез»208.
Шульман был прав – в Кеннеди действительно попали три пули. Ранним утром следующего дня это подтвердил хирург, проводивший вскрытие – доктор Томас Ногучи209.
«С научной точки зрения это весьма маловероятно, – объяснил Ногучи репортеру Теду Чарачу. По его мнению, пистолет Серхана Серхана, который находился минимум в трех футах от сенатора, не мог оставить ожоги от пороховых газов, которые патологоанатом обнаружил на теле сенатора. – Порох проник глубоко в ткани… Учитывая наличие сажи в волосах, оружие, из которого был сделан смертельный выстрел, должно было находиться на расстоянии от одного до трех дюймов…»210.
«Я установил точное местонахождение орудия убийства на момент выстрела: один дюйм от края правого уха, всего три дюйма за головой, – заключил Ногучи. – Поэтому я никогда не говорил, что это Серхан Серхан убил Роберта Кеннеди…»211.
В беседе с Тедом Чарачем Тейн Юджин Сезар заявил, что действительно выхватил оружие, но не стрелял. Он признал, что шел позади сенатора, поддерживая его за правый локоть, когда, согласно его утверждениям, ему в глаза попали частицы пороха. Это возможно только в том случае, если выстрел был сделан из его собственного пистолета. «Мне в глаза попали частицы пороха, – сказал Сезар Теду Чарачу. – Я был немного позади Бобби, то есть приблизительно в трех футах от вспышки [пистолета Серхана]… и, как я уже говорил, мне в глаза попали частицы»212.
В официальном отчете о вскрытии Ногучи подтвердил, что в Кеннеди попали три пули. Согласно патологоанатому, «самая значимая пуля, которая и явилась причиной смерти Кеннеди», была выпущена сзади. «Пуля вошла в череп на дюйм левее правого уха Кеннеди… и разрушилась, – утверждает Ногучи. – Столь мелкие металлические осколки не позволяют с уверенностью заключить, что пуля была выпущена из пистолета Серхана. Следовательно, чтобы установить, действительно ли Серхан является убийцей, необходимы другие доказательства»213.
В еще не вышедшей книге «An Open & Shut Case» авторы – Роберт Дж. Джолинг и Филипп Ван Прааг214 – приводят веские аргументы в пользу того, что все три пули, которые попали в Кеннеди, в том числе и в затылок, были выпущены из пистолета Сезара. 8 февраля 2012 года в телефонном разговоре с Джеем Марголисом покойный Роберт Джолинг подчеркнул, что, по его глубокому убеждению, Кеннеди убил не Серхан, а Тейн Юджин Сезар. Джолинг – бывший адвокат и судья – изучал убийство Роберта Кеннеди с самого начала. Джолинг рассказал Марголису, что взял интервью у Дона Шульмана и нисколько не сомневался в истинности его показаний. Согласно аудиозаписям, обнародованным в 2007 году независимым журналистом Станиславом Прушиньски, в день убийства Кеннеди было выпущено более восьми пуль – то есть больше, чем могло поместиться в револьвере «Iver Johnson» калибра 5.6 мм, который принес с собой Серхан. В своей книге Джолинг и Ван Прааг пишут: «Ни одна из пуль, выпущенных из револьвера Серхана, не соответствует пулям, извлеченным из жертвы».
Что интересно, и Тейн Юджин Сезар, и Серхан пользовались револьверами калибра 5.6 мм. Сезар солгал полиции, заявив, что принес револьвер калибра 9 мм215. На самом деле Сезара никто так и не попросил предъявить оружие, чтобы проверить, действительно ли это был калибр 5.6 мм, а не 9 мм; ему просто поверили на слово, что у него был пистолет 9-мм калибра216.
Примечательно, что на фотографии «AP Wire», датированной 5 июня 1968 года и предоставленной службам новостей всего через несколько часов после стрельбы, видно, что Кеннеди ранен в затылок, ближе к правому уху. Информация об этом была напечатана почти за сутки до появления официального отчета о вскрытии рано утром 6 июня. Заявления Шульмана о выстрелах сзади, разумеется, проигнорировали. Серхан Серхан был обвинен в убийстве Кеннеди, хотя не доказано, что хотя бы одна из его пуль попала в сенатора.
«Со мной был Дэррил Стамп, – рассказывал Эдгардо Вильялобос Джею Марголису. – Конечно, сейчас его уже нет, потому что тогда я ему в сыновья годился. Нам позвонили из отеля «Ambassador». Мы поехали на бульвар Беверли. Джо Тарновски связался с нами по рации и передал вызов. Там была большая толпа, все в смятении. Мы прибыли на вызов, но Роберта забрали не мы. Приехали ребята из городской службы – они и доставили его в больницу.
Они от нас отличались. В то время фельдшеры городской службы «Скорой помощи» Лос-Анджелеса – так называемого G-подразделения – носили полицейскую форму и значки. С виду их можно было принять за полицейских из Департамента полиции Лос-Анджелеса. Но у них просто была такая униформа. Само собой, настоящая полиция тоже приехала, и они работали вместе.
Одним словом, парни из города схватили наши носилки, положили на них Бобби и увезли. Они не дали даже возможность хоть что-нибудь сделать, что было очень грубо, потому что за вызов отвечали мы. Но городская служба может перехватить его. Поскольку наши носилки были у них, мы двинулись следом. Город получил первый вызов, Шафер – второй. В некоторых районах все, с чем город не мог справиться сам, отдавали нам.
На фотографиях, которые появились в средствах массовой информации на следующий день, видно, что Бобби укрыт коричневым одеялом с большим красным кругом посередине и буквами S.A.A.S. («Schaefer’s Air Ambulance Service»). Получилась как бы реклама. Отобрав наши носилки, они, естественно, прихватили и все, что к ним прилагалось, включая одеяло… Сначала его отвезли в Центральную больницу. А потом… Врачи оказались не готовы. Кеннеди срочно требовалась кровь, а у них крови не было. В общем, они перевели его в больницу «Добрый Самаритянин», где он скончался на следующий день»217.
Вдова Мюррея Лейба, Сильвия, сообщила Марголису следующее218: «Мюррей знал множество известных актеров. Взять хотя бы Питера Грейвса. Ни с одним из Кеннеди он знаком не был, зато знал парня, который был женат на одной из девушек семейства Кеннеди, жившей в Малибу. Он пользовался большой популярностью и был для них чем-то вроде посредника. Питер Лоуфорд. Мюррей хорошо его знал. Несколько раз он ездил к нему домой – либо чтобы забрать кого-то в больницу, либо чтобы оказать помощь на месте…
Еще Мюррей знал Говарда Хьюза – каждый раз, когда Говард Хьюз устраивал вечеринку, кто-нибудь обязательно получал травму. Мюррей ездил на все эти вызовы, потому что умел держать рот на замке. Из него ничего не вытянешь. Честно говоря, Говард Хьюз не раз предлагал ему уйти от Шафера и работать на него, но Шафер сказал Мюррею что-то вроде: «Ты станешь рабом, если согласишься», и Мюррей отказался. Короче говоря, он знал Говарда Хьюза и часто ездил к нему на вызовы. Мой муж бывал у многих знаменитостей потому что приезжал к ним по вызову… Он знал много людей, но никогда не сталкивался с Мэрилин, пока не поехал на тот вызов…
Однажды к нам явилась какая-то женщина с громадной черной сумкой через плечо, похожей на увеличенный кошелек, и представилась репортером «20/20». Помню, один грузовик стоял перед домом, а второй – за углом. За ним припарковались две-три легковые машины. Женщина сообщила, что они делают репортаж о Мэрилин Монро.
Она сказала, что хочет взять интервью у Мюррея в связи с 20-й годовщиной смерти Монро. «Мне нечего вам сказать, – заявил Мюррей. – Пожалуйста, соберите ваше оборудование и немедленно покиньте мой участок. В противном случае я буду вынужден позвонить в полицию». За все время он не взял ни гроша ни от журналистов, ни от кого-либо другого.
Мюррей наотрез отказывался от любых предложений. Ему обещали все деньги в мире, если он согласится дать интервью, но он не соглашался. Что бы его ни спрашивали о Мэрилин, мой муж отвечал: «Если вы хотите знать, что знаю я, просто прочтите отчет полиции. Больше я ничего не знаю».
Вот почему он ездил на все вызовы к знаменитостям только если не был в отъезде или что-нибудь в этом духе. Все это случилось до того, как мы с ним познакомились. Все требовали прислать именно Мюррея, потому что он никому ничего не рассказывал. Он никогда не говорил о своих клиентах, потому что понимал конфиденциальность своей работы.
Мюррей приезжал на вызов к Кларе Боу. Он знал мужа Элизабет Тейлор, Ники Хилтона. Директор Шафер всегда отправлял Мюррея к знаменитостям – он был уверен, что Мюррей не будет болтать лишнего и не станет брать денег за информацию. Мюррей сказал [о Мэрилин Монро]: «На этой истории все сделали деньги, кроме меня». Он считал, что не имеет права предавать людей, которые ему доверяли. Такой уж он был…
Мюррей был хорошо известен в сфере кино – клиенты верили ему и знали, что он не выдаст их секретов. Он очень гордился своей репутацией среди «звезд». Правда, Мэрилин была слишком знаменита, и там было так много людей, которые видели, что скрыть это было нельзя…
Мюррей рассказал мне о Мэрилин всего за несколько лет до своей смерти219, но он всегда говорил, что когда они приехали, она уже умерла… «Никто не убивал ее, – сказал он мне. – Это была просто передозировка. На столе стояла пустая бутылка, и вся комната провоняла алкоголем. Ума не приложу, сколько она пила»220. С ней поступили согласно заведенному порядку. В конце концов, Мэрилин была «звездой», и Мюррей понимал, что нужно действовать осторожно. Кеннеди тоже приложил к этому руку. Она пережила настоящую травму, потому что в тот день эти ребята вышвырнули ее из своей жизни. Этого коронера [Ногучи] можно было заставить сказать, что угодно. Я хорошо его помню.
Мюррей сказал, что это было около полуночи. В одиннадцать часов. Точного времени он не назвал. Когда вы заняты работой, вы не задумываетесь, сколько сейчас времени – одиннадцать или двенадцать. Он не смотрел на часы. Думаю, ее убили. У этой девушки было все, но она вертела Кеннеди, а эти люди не останавливались ни перед чем. Все их поступки говорят об этом. Конечно, никто не вправе диктовать свои условия прессе, больницам и врачам, однако, насколько мне известно, я никогда не встречала этого фельдшера [Джеймса Холла]».
Джеймс Холл много рассказывал о знаменитостях и их родственниках, с которыми он познакомился во время работы в «Schaefer Ambulance» в Санта-Монике. Среди них был актер-комик Эрни Ковач, дизайнер по костюмам MGM Ирэн Гиббонс, мать Сэмми Дэвиса-младшего Эльвира Санчес и даже Барбара Бернс, дочь комика Боба Бернса.
«Мой отец – доктор Джордж Э. Холл – работал хирургом в Беверли-Хиллз221. Одно время он был начальником отдела кадров лос-анджелесской системы неотложной помощи, – рассказывал Холл. – Моя мать – хирургическая медсестра. Мой дядя, Джон Нэнс Гарнер, дважды был вице-президентом при Франклине Рузвельте». Впечатляющая история семьи, к тому же доктор Джордж Холл и Уолт Шафер были близкими друзьями, хотя в 1980-х годах Шафер утверждал, что не знает ни Джеймса Холла, ни его отца.
«Когда Джиму было четырнадцать, он занимался на кольцах, упал и сломал себе шею, – вспоминает лучший друг детства Холла Майк Карлсон. – Прямо от затылка до середины спины. К его спине прикрепили проволочный каркас и все такое. После этого ходил он немного странно. Бедняга пролежал в больнице три года и за это время в подробностях изучил, как там все устроено. Одним словом, с медицинской практикой он был хорошо знаком»222.
«Я устроился в «California Ambulance Service» в 1961 году223, – пояснил Джеймс Холл. – Отец позвонил Шаферу, и работа была у меня в кармане. Папа часто показывал и рассказывал нам всякие секреты… например, когда принимаешь роды… как нажать и все такое. Это здорово помогло».
Советы доктора Холла окажутся как нельзя кстати в следующем году, когда Холла вызовут к известной актрисе и певице Бетти Хаттон224. «Однажды мне довелось возить Бетти Хаттон, – вспоминает Холл. – Первое, что мы увидели, войдя в дом, – диван. Спальня находилась по коридору направо. Мы забрали ее в больницу. В то время у нее была длиннющая итальянская фамилия, как у продюсера или кого-то в этом роде».
Джеймс Холл говорил правду, вплоть до итальянской фамилии. «Мы отвезли Бетти в больницу «Ливанские кедры»225. Ее положили в Павильон – отделение акушерства и гинекологии, – сказал Холл. – Думали, что у нее выкидыш, но нет. Насколько я знаю, позже она все-таки родила ребенка».
20 июня 1962 года газета «El Paso Herald» опубликовала статью под названием «Бетти Хаттон родила девочку». В статье говорилось: «Вчера в больнице «Ливанские кедры» певица Бетти Хаттон родила девочку весом семь фунтов. Обслуживающий персонал говорит, что и мать и дочь «чувствуют себя отлично». Это первый ребенок миссис Хаттон и ее мужа, музыканта Пита Кандоли». Действительно, Каролин Кандоли родилась 19 июня 1962 года. Менее чем через два месяца после этого радостного события Джеймс Эдвин Холл станет свидетелем убийства Мэрилин Монро доктором Ральфом Гринсоном.