Состав для Нокбо и инструкцию по использованию я отправила сразу же, с заказом Кеслера пришлось повозиться, слишком громкими получались хлопки воздушных пузырей, однако через два часа справилась и с этим. Отправив посылку воднику, я проверила те из моих составов, что хранились в кабинете Дейра, и, найдя нужные баночки, еще раз утвердилась в своем решении: сюрприз для замдекана нашего факультета будет сказочным и неповторимым!

Рассчитывая поэтапное развитие маг-представления, не сразу заметила вошедшего в кабинет огневика и на вопрос его отреагировала со значительным опозданием, когда Ганс уже закрыл за собой дверь.

– Ужинать? Нет, не хочу… спасибо.

Но не успела договорить уже никому не нужный ответ, как ко мне ворвалась матушка Агафья. Ее чепчик сбился набок, а белый передник был заляпан чем-то красным, но самым удивительным в облике оборотницы были ее глаза, огромные от удивления.

– Ирэна, деточка, что ж за изменения нас ждут!

– А что вас настораживает?

– Ганс наш, то есть Его Величество… Он на человека стал похож! Всю неделю нет-нет, да улыбается! – Она прижала руки к груди, прошептала доверительно: – Прямо не увидеть, только в отражениях окон, зеркал и тех же кастрюль, что на кухне. А сегодня так вообще мне подмигнул! И похвалил готовку.

Я с удивлением посмотрела на двуликую:

– И это плохо?

– Неожиданно! Двенадцать лет скала скалой, и на тебе, очнулся. Ой, что будет-то, что будет?.. – запричитала она, качая головой.

– Свадьба будет. Явно влюбилось Наше Величество, и, скажу вам, очень даже удачно.

– Да? – Она тут же подошла ближе. – А в кого? Красивая хоть? Молодая? Добрая, готовить умеет? Ганс – он же гурман большой… такому угодить сложно. Уж я сама чему только не научилась, чтобы он в доме ел и Дейра к столу из лаборатории выуживал…

Вот это забота! Я улыбнулась и ответила предельно честно:

– Не волнуйтесь, девушка ему под стать, очень красивая и добрая. Насчет готовки не знаю, но то, что умная и из хорошей семьи, это точно.

– Как так?! – Оборотница всплеснула руками, произнесла с иронией: – Неужто такая умная, что до сих пор ничем его не угощала? Это что ж за девицы пошли!

– Она из знатного рода, – сообщила я, и матушка Агафья застыла посредине кабинета с самой шальной улыбкой.

– Что, правда?

– Правда-правда. Помните, я несколько дней подряд от порога назойливых господ отправляла? – Она кивнула. – Так вот это из-за нее приходили… по его душу.

– Поздравить с выбором? – предположила она.

– Нет. Скорее уж, чтобы он от нее отрекся и «подарки» все вернул… – Иначе назвать сто пятьдесят резервов металлистки я не смогла. В принципе энергия такого объема – это вполне приличный «подарок» от любимой и очень щедрой женщины.

– Что?! – Двуликая с трудом угомонила рвущуюся наружу ипостась, но с голосом совладать не успела, рыкнула: – Вот же сволота! Ганс впервые счастлив, а они…

Я развела руками, произнесла примирительно:

– Что поделаешь, не повезло девушке с родственниками.

– Это завсегда можно исправить, – отмахнулась она, оскалив клыки и удлинив когти на руках. Вспомнив ее любовь к метанию ножей и топориков, я взяла ее за руки и прошептала:

– Так не убивать же их! Агафья, слышите?

– Слышу. – Взор ее стал осмысленнее, но клыки не исчезли. – Убивать негодяев не буду, а потрепать имею полное право. Ганс только-только на человека стал похож, а они его обратно в камень. Не позволю! – вынесла она свой вердикт и ушла на кухню.

После ее ухода я бы благополучно пропустила ужин, не ворвись Дейр в свой кабинет с громогласным требованием.

– Ирэна, ужинать. – Крепкие руки обвились вокруг талии, и меня выдернули из-за стола и из раздумий.

– Но мне не хочется!..

– А придется. – Приобняв, потянул за собой к двери.

– Это еще почему? – тихо возмутилась я и попыталась вывернуться из его захвата. Но в борьбе за свободу добилась лишь его отдавленной ноги и соприкосновения моей головы с его подбородком.

Девятый, сжав меня крепче, шумно выдохнул:

– Ирэна, ты смерти моей хочешь?

– Нет! – замотала головой.

А он уже добавляет с язвительными нотками в голосе:

– Под завалами моего же дома.

Очередное напоминание бедственности моей натуры больно кольнуло в груди, а потому я охотно закивала: «Да!»

– Я против, – отрубил стихийник. – Идем, тебе нужно поесть, выпить состав и отбыть…

– В мир иной? – И на возмущенный взгляд голубых глаз я лишь пожала плечами, напомнив: – Ты сам сознался в том, что прошлый состав с этой задачей справился. Почти…

– И не напоминай, – горестно вздохнул девятый, – такой шанс был упущен…

Наши взгляды встретились: мой возмущенный, его насмешливый, который он очень быстро сделал просительным и в чем-то милым.

– Рэш, не упрямься и составь мне за ужином компанию.

– А как же Ганс? – воспротивилась я.

– Огневик со своей ролью не справляется.

Когда мы вошли, я поняла, о чем говорил девятый и что так напугало оборотницу. Вечно хмурый Его Величество Дворецкий беспрестанно кривил губы, стараясь не выдать своей радости, водил вилкой по скатерти и ничего не ел. Подняв взгляд на нас, он расплылся в шальной улыбке и вибрирующим голосом произнес:

– Вот теперь и ты, Дейр, поймешь, как тяжело оторвать от опытов азартного научного работника.

– Ешь молча, – ответил профессор, усаживая меня за стол.

– Я не голоден, – ничуть не обиделся Ганс.

– Может, чай? – предложила я.

– Нет, спасибо.

– Тогда сиди молча, – проворчал девятый, принимаясь за еду.

– С радостью, вот только спрошу у Ирэны, есть ли у нее для меня сообщение… – Огневик вопросительно улыбнулся, повторяя: – Есть?

– Трудно сказать. – Я позволила себе дружеское подтрунивание. – А ты сейчас в каком из обличий?

– Во всех, – заверил маг и выжидательно закусил губу.

Письмо я ему отдала тут же и на несколько долгих мгновений оторопела от того очарования, что испускал наш дворецкий. Дышать стало трудно, ладошки вспотели, а по телу прокатилась волна легкого возбуждения, которое со звоном разлетелось в опустевшей голове.

– Всевышний, когда же ты женишься? – прошептала я, приводя себя в сознание. Потерла руки, а затем и мочки ушей, но легкий озноб все еще скользил вдоль шеи.

– А что не так? – Он расплылся в совсем уж соблазнительной улыбке и подмигнул: – Проблемы?

– Да, – подмигнула я и со всей серьезностью заявила: – Теряю свою дефектность. Так что… сдерживай эмоции хоть чуть-чуть.

– Зачем?

– В противном случае у тебя появится отчаянная поклонница.

– Под кодовым именем «Стихийное бедствие», – ухмыльнулся огневик.

– Именно!

– Что?! – Следящий за нашим диалогом Дейр неожиданно закашлялся и захрипел.

– Воды? – Я схватилась за стакан и графин с водой, потянулась к девятому.

– Постучать? – Ганс подскочил к стихийнику с другой стороны.

Не добившись от него ответа, мы сделали все только что озвученное, а неблагодарный Лесски, откашлявшись, вдруг резко нам заявил:

– Ты проваливай, куда хотел, а ты – ешь! – Гневный взгляд пригвоздил меня к месту и отбил всякое желание ужинать.

– В такой компании? Нет, спасибо!

– Ир-р-рэна… – произнес стихийник, темнея в лице.

– Что? – не менее зло вопросила я, готовая дать любой отпор от словесного до магического. Ведь подобное обращение я терпеть не намерена, хватило папеньки.

И неизвестно, чем бы закончилась эта сцена, не вмешайся Ганс.

– Не надо. – Он заставил меня сесть обратно и со словами: «Кажется, у меня газон не стрижен» – растворился в воздухе.

Минуту Дейр молчал, глядя на меня, а я не отрывала взгляда от скатерти. Красивая она, с ручной вышивкой желтых азалий и тигровых лилий, кружевная и идеально отутюженная. Посуда из тонкого белого фарфора также украшена нежным рисунком цветов азалии, столовые приборы из серебра тонкие, с гравировкой, бокалы хрустальные… Вид за окном сумрачный, отражение девятого в стекле мутное, а настроение у него…

Я отвела глаза, а когда он поймал мой взгляд, тяжело вздохнула.

– Ирэн, прости, мне не следовало кричать. Просто я… – Стихийник замялся, не зная, что ответить.

– Подавился, испугался, что вот-вот умрешь, да?

– Нет.

– Тогда что? – спросила, наблюдая за ним через отражение.

Нахмурился, поджал губы:

– Не скажу.

– В таком случае не прощу. – Я поднялась и развернулась, чтобы уйти, как неожиданно была схвачена им за руку. – Дейр, пусти.

– Не пущу. – Стоя рядом и заграждая мне путь, он менторским тоном заявил: – Тебе нужно поесть.

Ах, вот так, да? Ну, погоди! Я тоже могу быть непримиримо жесткой.

– Благодарю. Ваша забота мне чрезвычайно льстит. Но хочу заметить, что я прекрасно могу поесть и на кухне. А теперь отпустите меня.

Скорбный вздох и наигранно печальное:

– А как же я? Ты оставишь меня без совместного ужина?

– А вы моей компании не заслужили, – и ни ноты теплоты в звенящем голосе. Повисло молчание, а затем…

– Хорошо, что ты просишь взамен? – спросил безразлично, глядя в глаза, но выдал свое смятение неосознанным прикосновением руки к затылку.

Неужели одиночество столь ему претит? Так-так-так! Это нужно запомнить. Мысленно я коварно улыбнулась и ехидно заметила вслух:

– Когда выдвигают требования – не просят.

– Ладно, – невесело усмехнулся стихийник. – Твои условия?

– Откроете секрет привязки заклинания к прикосновению рук, и, может быть…

– Всенижний! – Он поднял голову вверх и вот в таком положении простоял с минуту.

Хотелось сообщить, что там никого нет, даже горничных-вампирш, но я стоически промолчала. Дейр вздохнул печально и голосом, полным скорби, произнес:

– Хорошо. Но учти, расскажу все завтра. – Я медленно и словно бы нехотя кивнула под его выжидательным взглядом, и он, едва удерживая вздох облегчения, отодвинул мой стул и помог сесть. А затем со словами «Эх, остыло!» быстро подогрел чай и блюда.

* * *

Проснувшись поутру, первым делом отыскала Кишмиша и устроила допрос с пристрастием. И все потому, что я не помнила окончание вечера, начиная с того момента, как девятый протянул мне стакан с прозрачной, чуть вязкой жидкостью и настоятельно «попросил» выпить. При этом он не забыл с улыбкой добавить: «Рэш, пожалей окружающих, пей до дна».

Я и выпила залпом, глядя в его удивленные глаза, а дальше…

Кажется, опять была матросская ругань, мое падение в его объятия, его тяжелые вздохи, пока он поднимал меня в спальню, и мой лепет относительно того, чтобы он не смел меня раздевать и целовать. С первым Дейр не спорил, а насчет второго хитро улыбнулся и произнес у самых моих губ:

– Что ж, подожду, пока сама попросишь.

А мне придется просить, потому что заказ Дениэ Гову предполагает опыты с близким человеком. И на ком еще мне их ставить, как не на псевдоженихе?

И, услышав отчет взбрыка, подтверждающий джентльменское поведение девятого, горестно вздохнула. Поймать его на невыполнении требований не получится.

– Всевышний, как не вовремя я вспомнила о скромности! – прошептала расстроенно, а взбрык лишь развел лапками, как бы говоря: «Бывает».

Однако долго сокрушаться смысла не было. Во-первых, еще не завершен заказ для замдекана, во-вторых, вопрос с девятым решаемый, в-третьих, у меня еще три недели впереди, и, в-четвертых, если хорошо все просчитать, то Дейра об опытах можно не информировать.

Заклинания Ирибитонаш и Карагуз с эффектом преломления, которые были мной подмечены еще на выступлении в театре, я по книгам стихийника соединила с формулой Людонии заклинанием древянистов. И теперь золотистый дождь, огненные капли которого зависают над зрителями, завершится не кругами на воде, а формированием невидимого пшеничного поля. То есть сотни капелек будут разбиваться над поверхностью площадки о несуществующие листья и, стекая, проявлять их форму. Потирая руки, я уже приступила к записи второго этапа для сюрприза Алтае Турмалинской, как вдруг в кабинет влетел девятый. Пышущий возмущением и праведным гневом, он в очередной раз менее чем за сутки без спроса выдернул меня из пучины идей и увлек за собой в столовую.

– Дейр, что происходит?

А он идет дальше и рычит что-то о глухости, крайней увлеченности работой и глупости. Последнее прозвучало обидно, а потому я дернула руку на себя и заставила его остановиться.

– Что ты сказал? – В голосе не то чтобы холод – металл.

– Я сказал, что поведение одной особы крайне глупо для ее возраста. Тебе двадцать, а ты ведешь себя… – Стихийник искал подходящее сравнение, но я перебила его, чтобы от темы увести:

– Мне двадцать один.

– Что?

– Мне двадцать один исполнится на этой неделе, – повторила медленно, разделяя каждый слог.

– Когда?

Он перестал хмуриться, и я, радуясь результату своей уловки, с улыбкой сообщила:

– В эту среду.

– Прекрасно, я запомню, – подвел черту девятый и продолжил тем же назидательным тоном: – Значит, ты в свои двадцать с лишним лет уже должна понимать, что голодание сказывается не только на тебе, но и на твоем окружении. Я же четко сказал, не пропускать прием пищи и за ужином выпить еще один состав.

– Да, говорил совсем недавно, когда мы столкнулись у кабинета, – вспомнила я и запальчиво заявила: – Но я еще ничего не пропустила!

– Да неужели? – Дейр развернул меня к окнам и с ехидцей спросил: – С каким временем суток у тебя ассоциируется звездное небо? А словосочетание «воскресный ужин» ни о чем не говорит? А выражение «Если нас не навестите вы, то к вам приедем мы» что-нибудь напоминает?

Отойдя от первого удивления, я сопоставила все вышесказанное и тихо произнесла:

– Ты хочешь сказать, что родители приехали к тебе…

– К нам, дорогая. К нам! И не только родители, но еще дядя, тетя, кузен! – И тоном, не терпящим возражения: – Ты должна присутствовать на вечере.

– Но я не одета и не причесана, – оглянулась на ближайшее зеркало и с ужасом отметила, в каком неприглядном виде он тянул меня в столовую. – Всевышний! Дейр… неужели тебе будет приятно, если я в таком виде предстану перед семьей?

– Более чем, – охотно заявил стихийник и прошипел: – И Уиград не позарится…

Услышав имя земляника, который встретился мне день назад, я решительно вырвала руку из цепких пальцев профессора, но он не дал мне уйти, схватил за плечи.

– На переодевание нет времени… – От него последовал тихий хмык и легкий поцелуй в висок, после чего, оторопевшей, мне заявили: – Но так и быть, я тебе помогу.

Дейр не обманул – помог, и в столовую я вошла с великолепно уложенной прической, в вычищенном и идеально отутюженном платье, румяная от смущения, с искусанными губами и подкашивающимися ногами, потому что он опять облапал меня маг-потоками! И, судя по довольству на его лице, процесс девятого порадовал не меньше, чем результат. Бесстыдник!

А навстречу нам из-за стола уже вставала причина ненормального поведения стихийника. Его кузен в темном костюме, украшенном серебристой вязью, просто, но со вкусом. На его губах играла улыбка, глаза радостно искрились.

– Ирэна, вы ли это?

Захотелось сказать «Нет, не я» и скрыться, но девятый держал меня крепко и одними губами прошептал:

– Веди себя хорошо.

Наверное, нам следовало обсудить сложившуюся ситуацию наедине, чтобы он мог пояснить свою тягу к приказам, а я – свое неприятие к поползновениям. Но так как времени у нас не было, а поведение Дейра пошатнуло мое спокойствие, я предпочла чуть-чуть повредничать.

Расцеловав родителей профессора, чем весьма порадовала их обоих, я познакомилась со второй парой Лесски и обернулась к землянику:

– Уиград! Как я рада, что вы посетили наш дом…

Рука девятого, только что обнявшего меня, сжалась сильнее, он глухо произнес:

– И поэтому ты заставила его ожидать себя целых полчаса?

– Я была уверена, что ты встретишь родных достойно, дорогой, – парировала с мягкой улыбкой.

– Голубки воркуют, – усмехнулся кузен и сел на место, произнося: – Я столько всего слышал об Ирэне… – театральная пауза и взгляд на меня, – но так и не узнал, как вы познакомились.

Старшее поколение его слов не слышало, обсуждали свое, а вот Дейр чуть ли не скрипел зубами.

– Для начала стоит узнать, кто вам обо мне рассказывал, – ответила я. И мой псевдожених с тихим торжествующим смешком отодвинул стул и помог мне сесть.

– Найша, – подсказал Уиград, – очаровательная демоница, которая осталась под неизгладимым впечатлением от встречи с вами.

Я вспомнила, что последним сказала этой любительнице красных платьев, и с улыбкой поинтересовалась, как она устроилась на новом месте.

– Прекрасно.

– Ему можно верить на слово, – тут же подключился к диалогу девятый, – и это значит, что благоустройством демоницы Уиград занимался лично.

Последующая за этим улыбка земляника заставила меня смущенно опустить глаза. Видимо, в роду Лесски с правилами приличия знакомы лишь старшие мужчины.

– Как заместитель начальника отдела кадров…

Земляник явно вознамерился реабилитироваться в моих глазах и тут же вспомнил о профессиональных обязанностях, но Дейр его не слушал и с ехидцей пояснил для меня:

– Всего лишь зам.

– А?.. – хотела спросить о профессорской мантии, что была на кузене Лесски в первую нашу встречу, и услышала невероятное объяснение:

– Дядя дал поносить. – Мой псевдожених посмотрел на главу второй семьи и спросил: – Правда?

Его дядя Адам, крупный мужчина средних лет, улыбнулся в ответ и кивнул, даже не представляя, как нечаянно подставил сына. И девятый продолжил с самым невинным видом вводить меня в шутливое заблуждение:

– Ирэн, дорогая, смотрите на этого щеголя не иначе, как… – театральная пауза и легкая издевка, – на недоразумение, коему не суждено вырасти из мальчика на побегушках.

Улыбка земляника, сидящего напротив, стала чрезвычайно опасной. И я поняла, что нахожусь меж двух огней, которые борются за каждую пядь сухого леса, уже ощутила вспыхивающие в глазах кузенов искры и даже жар, исходящий от тела стихийника, и не ждала, что они остановятся лишь на словесной пикировке.

В попытке вразумить хоть одного из них накрыла руку своего маг-опекуна и тихо позвала:

– Милый…

– Да, дорогая? – Он мгновенно переплел наши пальцы и, притянув мою руку к себе, поцеловал ладонь.

От взгляда, которым меня обожгли, стало неуютно и в то же время жарко, но я все же произнесла:

– Не стоит недооценивать…

Договорить мне не дали, кузен Лесски завершил за меня с усмешкой:

– …недооценивать реагенты, с которыми ты работаешь. Они ядовиты, неизбежно вызывают галлюцинации и ослабление памяти. – Пронзительный взгляд на меня и сокрушенное покачивание головой. – Да-да, подумать только: такой молодой, а уже забыл, как пил за мою профессуру.

– Если не помню, значит, праздновать было нечего, – заверил Дейр и легко подул на мои пальчики.

– Или выпито было слишком много, – тут же взял слово Уиград и обратился ко мне с улыбкой: – Ирэна, как ни прискорбно это говорить, но в будущем наш дорогой друг и ваш жених, вполне возможно, сопьется.

Девятый хмыкнул:

– Только после тебя, братец. Ибо я подожду достойного примера для подражания.

– Да? – Земляник прищурился: – Тогда, может быть, и женишься после меня.

Мою руку, которую до сих пор нежно целовали и время от времени поглаживали, неожиданно крепко сжали. И я, вызвав маг-поток, кольнула Дейра в поясницу. Хватка ослабла, но не интонация в его голосе:

– Боюсь, что Ирэна отсрочки в десять лет не переживет.

Я кожей ощутила пульсирующую вибрацию, исходящую от тела стихийника, и поняла, что дружеская пикировка перешла в нечто серьезное. Тревожно посмотрела на родителей двух оппонентов. К сожалению, старшие Лесски продолжали тепло общаться, не обращая на нас внимания и не ощущая витающее в воздухе раздражение. А маги продолжали распаляться. Посчитав ситуацию опасной, я маг-потоком кольнула и Радоса. Разговор в их компании мгновенно оборвался, и именно поэтому в столовой достаточно громко прозвучали слова земляника:

– Чтобы не тратить времени зря, она может выйти за меня.

– Нет, – отрезал девятый и раздраженно произнес: – Тебе еще долго возвращать свою криб-задолженность.

Тягостная тишина повисла над столом, родители с удивлением и осуждением смотрели на разозленных сыновей, а я не знала, куда спрятаться. Как наяву ощутила, что сейчас последует удар от кузена Лесски, который уж слишком жестко смотрит на нас. И предчувствие подсказывает: бить он намеревается по мне.

К слову, оно не подвело.

– А я думаю, что Ирэн к криб-срокам не привыкать… – наивно заметил Уиград.

Всевышний! Он сейчас расскажет обо мне, что я при стихийнике отбываю заключение… И тогда София, а затем еще и дядя с тетей Лесски… Какой ужас! Какой позор, а ведь я еще и невестой назвалась…

С неизвестно откуда взявшимися силами я выдернула руку из пальцев маг-опекуна и уже хотела встать, как вдруг меня воздухом придавило к стулу. И Радос Лесски буднично спросил у добросердечно усмехающегося племянника, о каком именно сроке он говорит. Тот раздраженно поморщился, и мой псевдосвекор миролюбиво продолжил:

– Вы говорите о криб-сроке нашего Дейра, который он отработал еще в свои девятнадцать лет? Или…

Кажется, в этой семье все любят брать театральные паузы, мелькнула у меня мысль, но от следующих слов Радоса она растаяла.

– Или о шуточном криб-сроке Ирэн, который благодаря чаяниям моей супруги смог сблизить молодых?

Вот так поворот!

Атмосфера раздражения лопнула, как мыльный пузырь, приглашенная пара тут же начала выспрашивать Софию о ее методах, а она чуть ли не в деталях принялась пояснять свой коварный план. План, которого у нее никогда не было!

Я удивленно посмотрела на напряженного девятого и его кузена, затем на Радоса. А он, поцеловав меня в лобик, обратился к обескураженному Уиграду и произнес совершенно спокойно:

– Ирэн в нашей семье давно и надолго. И чем быстрее ты признаешь это, тем лучше будет для тебя.

Сказав это, глава семьи Лесски потерял к нам всякий интерес и перенес все свое внимание на радостно щебечущую супругу. А София уже в красках рассказывала, как в первый раз встретила меня в доме сына. И с каким трудом сыграла собственную роль удивленной матери, которой свойственно проявлять жгучий интерес.

– Потоп! Настоящий потоп!

– Все залито водой… – подтвердил ее супруг.

– И они стоят посреди луж в холле такие… молодые и такие… – Мама Дейра стрельнула взглядом на меня и радостно возвестила: – …влюбленные!

А в это время девятый настоятельно советовал Уиграду повнимательнее подойти к выбору горячего:

– Тебе, кузен, стоит попробовать перепелов, они куда вкуснее так любимых тобою павлинов… и полезнее.

Земляник отбросил салфетку и поднялся из-за стола.

– Благодарю, – презрительный взгляд на Дейра и жесткое: – Я сыт.

– По горло, – подсказал ему стихийник и с улыбкой указал на дверь.

Кузен и не думал задерживаться, но его окликнул Радос:

– И да, дорогой племянник, забыл сообщить…

Очередная пауза, и земляник нехотя оборачивается:

– Слушаю…

– В ваше отделение Академии МагФорм на следующей неделе поступит новый преподаватель. Огневик четверного уровня из знатного рода леди Даная Нифь.

– Да? – удивился Адам Лесски и хлопнул руками по столу. – Вот так удача! Мы же из-за вашей демоницы как раз на днях лишились своего профессора. Ивен Кросби подал в отставку, – сокрушенно покачал он головой и улыбнулся. – Хотя ему давно следовало уйти на покой.

– Это точно, – согласился Радос, и оба они рассмеялись.

Глава второй семьи, весьма сильный маг-земляник, обнял супругу, которую нежно называл «мой человек», и махнул рукой сыну:

– Когда докуришь, возвращайся.

– Хорошо, отец.

Дверь за Уиградом захлопнулась, и за столом стало удивительно мирно. У старших Лесски появилась новая тема для разговора, горничные Лилид и Дивир продолжили обслуживать гостей, а Дейр, глядя исключительно на наши руки, опять принялся поглаживать мои пальчики.

Стало так… уютно.

– У тебя замечательные родители, – прошептала я, сдерживая подступившие слезы. – Такая забота – это совершенная неожиданность.

– Конечно, – кивнул девятый, – ты же все время забываешь, что они не просто мои, а наши.

Протяжно вздохнула, стараясь унять волнение.

– А еще у меня прекрасный псевдожених. – Голос прозвучал сдавленно. – Добрый, чуткий, понимающий…

– Я знаю, – брякнул он и изменил список тех качеств, которые я хотела озвучить. Подобную самоуверенность сложно не оценить, ощетинилась.

– Пока вредничать не начинает и проявлять в отношении меня либо забывчивость, либо жесткость.

– С тобой, дорогая, иначе нельзя, – заверил стихийник и, отпустив руку, щелкнул меня по носу. – К слову, попробуй картошку. Она тушеная, и Агафья гордится этим блюдом.

– Опять закрываешь мне рот?

– С радостью сделал бы это иначе, – просиял Дейр улыбкой и напомнил: – Как только о поцелуе попросишь.

В другое время – дабы сохранить дистанцию между нами – ни за что не согласилась бы на подобный флирт. Но сейчас я подумала о предстоящих опытах и улыбнулась:

– Попрошу, едва ты расскажешь о нюансе привязки заклинания к прикосновению. И ты обещал!..

– Помню, – стихийник качнул головой, – но сегодня уже не успею.

– А ночью?

– А ночью кое-кому нужно спать, – отрезал он и самостоятельно наложил на мою тарелку тушеную картошку Агафьи. А затем в стакан с водой бросил маленький синий кристаллик и, дождавшись полного его растворения, заявил: – Вот это съешь и вот этим запей.

– Еще скажи, чтобы я была хорошей девочкой, и поцелуй в лобик. В этом случае твоя роль заботливого вредины будет сыграна полностью. – Наколов на вилку небольшой кусочек, подула на него, остужая. Картошка была действительно бесподобной и таяла во рту, отчего захотелось зажмуриться и не слушать следующие слова Дейра.

– Зачем так?.. Во-первых, ты не послушаешься, а во-вторых, кое-кто… – он красноречивым взглядом указал на меня, – очень настаивает на том, чтобы я нарушил условие, которое ты сама же выдвинула.

От подобной проницательности я чуть было не подавилась.

– Интересно, с чего бы это? – продолжил девятый подтрунивать и подал мне стакан воды. Я с благодарностью его приняла, но глотнула зря и чуть не захлебнулась от следующего вопроса: – Рэш, не хочешь прямо сказать, что задумала?

Кашляя и утирая проступившие слезы, я бросила на мага, пожалуй, один из самых злых своих взглядов.

– Всевышний, ты невыносим!

– До сих пор выносила, – протянул профессор игриво, отчего я так и замерла с чуть приоткрытым ртом. А девятый невинно полюбопытствовал: – Хочешь сказать, я не прав?

– Н-да, – произнес Адам Лесски, – из вас получилась замечательная пара… спорщиков.

На это ни Дейр, ни я не обратили внимания, продолжая смотреть друг на друга.

– Прямо как мы поначалу, – с улыбкой сказала Агата Лесски, и они с мужем, слаженно вздохнув, не менее слаженно поднялись из-за стола.

– Спасибо за прекрасный вечер, Радос, София… – Слово взял земляник, он же тепло обратился ко мне: – Ирэна, мы были очень рады с вами познакомиться.

Я наконец-то оторвала взгляд от прозорливого маг-опекуна и посмотрела на гостей:

– Мне тоже очень приятно.

– Дейр?.. – Голос Адама стал тяжелее. И стихийник покаянно опустил голову.

– Понял, – произнес он, со вздохом неудовольствия поднялся: – Я вас проведу.

Радос ушел вместе с ними, и, как назло, горничные Лилид и Дивир скрылись на кухне, а я осталась наедине с мягко улыбающейся Софией. Она молчала, помешивая ложечкой чай, и смотрела исключительно в чашку, а не на меня. Словно бы ничего не произошло: ни упоминания о моем криб-сроке, ни пикировки за столом.

В такой ситуации тему можно было бы закрыть, но я не привыкла оставлять неясности и, сжав кулачки, чтобы не выдать волнения, несмело спросила:

– А как… давно?.. Вы…

– Что? – Леди Лесски подняла на меня взгляд: – Спрашивай, не бойся.

– Как давно вы знаете, что я криба?

– Как только твой поверенный мистер Донели сообщил о запросе, поступившем на твое имя.

– А?..

– Ровно один день, – ответила она на не заданный мною вопрос и улыбнулась. – Между мной и мужем почти нет секретов. Но… даже не зная истины, я бы все равно его поддержала.

Что же это получается, Уиград, едва встретив меня, решил навести справки?

– А вы?..

– Ничего не имею против тебя. – София пригубила чай и, наслаждаясь им, прикрыла глаза. – Видишь ли, я кардинально пересмотрела свой взгляд на криб-заключенных, как только таковым стал мой сын.

– А как это?..

Мама девятого опять не дала мне спросить, кивнула, поняв с полуслова:

– Из-за глупости, причем моей. – Помолчав немного, она горько улыбнулась: – Когда ему было пятнадцать, он влюбился в дочь моей подруги, и она ему отвечала тем же. На тот момент мы не знали, как далеко зашли их отношения, но через три месяца, прежде чем уехать в Девенсию на учебу, Дейр решился на помолвку. Объявил об этом самым категоричным тоном. И мы с Радосом согласились, вернее… мужа заставила согласиться я. Ведь Мириам хорошая девочка, из хорошей семьи, у молодых сильное чувство, и ему не помеха ни расстояние, ни время…

Она замолчала, ожиданием распаляя мой интерес.

– И вы заключили брачный договор?

– Да. А через полгода я поняла, какую допустила ошибку.

– Он влюбился в другую? – спросила, поспешно решив, что девятый с ранних лет был не в силах хранить верность.

– Если бы… – София со стуком отставила чашку. – Он застал ее с другим. В итоге оказалось, что девочка весьма расчетлива, чувство ее поверхностно, а беременность перевалила за первый триместр. А в довершение ко всему моя лучшая подруга отказалась аннулировать договор полюбовно, потому что отцом ребенка мог быть Дейр.

– А он?.. – и, не смея спросить, замолчала. Разве я имею право интересоваться?

– Утверждал, что нет. И тест это подтвердил, но Мириам оказалась девушкой мстительной, и перекупить сына нам удалось лишь через четыре месяца у ее двоюродного дяди, когда криб-срок превысил три года. Мой мальчик тогда очень изменился, стал замкнутым и попросился на другой конец страны к старшему брату Радоса. Ты с ним знакома, Давид Лесски.

– Да, знакома. – Я постаралась шуткой разрядить обстановку. – Он не был рад крибе и чуть дверью не прихлопнул мистера Донели. Будь его воля, испепелил бы взглядом обоих.

Мама девятого звонко рассмеялась.

– Еще бы радоваться! В его доме Дейр открыл свою стихийность. И масштаб разрушений многократно превзошел твой потоп!

Она мне подмигнула. В это мгновение дверь щелчком возвестила о возвращении мужчин, и мы затихли.

– Нам пора, – сообщил Радос Лесски. Подойдя к столу, он обнял поднявшуюся с места меня и помог встать супруге. – Все было великолепно.

– Да уж, – хмыкнул стихийник, потирая затылок, – просто потрясающе.

– И я думаю так же. – София поцеловала меня.

И его родители со словами: «В проводах необходимости нет» – скрылись в кратковременном портале за ближайшей дверью.

Медленно опустившись на свое место, я поняла, что ни голода, ни жажды не чувствую. И очень хочу скрыться из столовой, не поднимая взгляда на псевдожениха. Почему-то смотреть на него сейчас было крайне неловко. Оказывается, я его совсем не знаю, большинство моих представлений о Лесски – профессоре-практике, гении ЛесДе и покорителе женских сердец – были ложными. И хотя он каждый раз их опровергал, я все равно думала, что он…

Всего на мгновение подняла глаза и тут же смущенно потупилась.

Нет, для начала мне нужно обо всем тщательно подумать, взвесить. И уже потом, отшлифовав свое поведение, я смогу общаться с ним без смущения. А он, как назло, совершенно не представляя тягости моих мыслей, подошел и сел рядом.

– Ты не ела, – констатация факта и вздох, – да, компания до сих пор была не из лучших, но поесть тебе надо.

– Дейр, – позвала несмело и еще не придумав предлог. Но он не слышал. Взял мою руку в свою и голосом настоятеля монастыря продолжил давить на совесть:

– И доесть надо, и допить надо, и даже гневно не смотри.

– Лесски…

– Дочь моя, твоя аллергия на метку оборотня еще не прошла, так что… будь хорошей девочкой и слушайся.

– Девятый! – Мое возмущение и негодование росло с новой силой.

– И так и быть, может быть, поцелую твой нахмуренный лобик, – улыбнулся, спрашивая, как у душевнобольной все тем же голосом настоятеля: – К слову, дочь моя Ирэна, а почему вид твой смурной?

Всевышний! Да какое, к Всенижнему, «я его не знаю». Знаю! И улыбку эту наглую, и ехидный хмык, и взгляд из-под ресниц, от которого сердце екает, тоже знаю. И даже последующие его слова могу предугадать. Несомненно, скажет что-нибудь об Уиграде, которого от меня отвадили.

– Только не говори, что ты хотела принять его предложение, – незамедлительно откликнулся стихийник, и довольная улыбка шутника заиграла на его губах.

– Начинается… – Очень захотелось закатить глаза, в поисках спасения посмотреть на потолок, но я сдержала порыв. И продолжила бесстрастно смотреть на Дейра.

– Понимаю, за последние двадцать четыре часа вас многое сблизило, а сообщение о криб-сроке совсем породнило. – Он подмигнул, точь-в-точь как София всего лишь пару минут назад. – Но это еще не значит, что ты уйдешь без спроса маг-опекуна.

Удачное подтрунивание завершается шальной улыбкой, и одна из бровей приподнимается, как бы спрашивая: «Ну, как тебе?!»

Наблюдая за его мимикой, уверилась в том, что девятого я все-таки знаю. Что ж, пока он выжидательно смотрит на меня, самое время спросить об истории, из которой оба кузена вышли проигравшими.

– Чаю? – И пока он думал, я уже потянулась за чашкой и чайником, налила, добавила сахар.

Дейр был несколько озадачен моим поведением, но предложенный напиток взял, подогрел и даже сделал первый глоток до того, как я спросила:

– В криб-сроке Уиграда виноват ты?

Несколько коротких мгновений замешательства, и он дернулся, чуть не разлив чай.

– Откуда?! Мама сдала. Так? Проклятый Всенижний, я же просил не рассказывать!

Его реакция меня позабавила, а выражение лица заставило рассмеяться. Он был такой недовольный, возмущенный и смущенный одновременно, что я, позабыв об осторожности, весело произнесла:

– Почему ты так удивлен? В сравнении с маг-татуировкой на тазовой области это абсолютно невинная информация. К тому же я сама догадалась.

– Что ты сказала? – Чашка со звоном стукнула о блюдце.

– Ой…

– Ирэна? – Глаза девятого приобрели стальной оттенок, а голос – морозную глубину.

Нет, нет и нет! Ни за что не расскажу, как, совершая первые переходы в академию, я посетила не только туалет в деканате и кладовую при кабинете куратора, но и мужские душевые в спортзале. Где, наверное, тридцать секунд любовалась знакомым затылком, спиной и татуировкой пониже спины. Последней больше всего, потому что…

Потому что она изображала феникса, а такие накалывались лишь тем, кто спас монаршую особу! Мысленно я веско оправдала саму себя и попыталась сбежать. Но стихийник был начеку, схватил за талию.

– Так-так, рассказывай… – Он заставил меня сесть, рукой потянулся, чтобы взять за подбородок, но я увернулась. И, чувствуя смущение и подступившую к щекам красноту, мысленно прокляла свою несдержанность.

– Что рассказывать?

– Где, а главное когда, – вкрадчиво начал он, – ты видела маг-татуировку на моей… кхм, на моем теле?

– А она у тебя есть? – попыталась сыграть абсолютную глупышку, но просчиталась.

– Ир-р-рэна!

– Просто я… то есть я…

Как говорила моя тетя Рус: «Если уйти от ответа не удается, ищите альтернативное решение», и я его нашла. Сглотнула и покосилась в сторону стакана воды с растворенным в ней кристалликом, а благородный девятый мне его протянул.

– Благодарю, ты читаешь мои мысли, – прошептала торопливо и залпом осушила состав до того, как Дейр понял мою уловку.

– Ирэна, ты что творишь? Ты же не ела!

– Какой ты заботливый… – улыбнулась я и, уплывая в темноту, подумала о том, что звать его профессором уже не актуально, даже про себя.