1.

Есть сладостная боль, — не утоливши Жажды, Вдруг Выронить из рук Любимых глаз ковши. В трепещущее горло Лунный штык — Прольется кипяток, вольется лед и тишь.

2.

Быстрее разум-конь, быстрей! Любви горячее пространство Подковы Звонкие распашут, Нежнейших слов сомкнут ковыль… Мне нравится стихами чванствовать И в чрево девушки смотреть, Как в чашу.

3.

Рассветной крови муть Стекает с облаков — посеребряных ложек. Не позову и не приду на ложе И ни к кому. Ее ресницы — струны лютни, Их немота странна, И кровь еще мутней Сочат сосцы, как золотые краны.

4.

Не понимать родную речь, Идти и неподвижным быть, Читать слова и быть незрячим… Белков сияющая степь, И снова радужные нимбы Над степью выженной горят! И снова полыхает перстень На узком пальце фонаря.

5.

Тяжелый таз Осенних звезд Не каждому дано перенести. В какую глубину меня низвел Звенящий стих Ресниц. Потряс сентябрь — сумрачный возница По колеям свой желтый тарантас.

6.

Как в трупы, в желтые поля Вонзает молния копье, Кинжал и меч, стрелу и нож, клинок И сумерки, как пес, Зари кровавый рот Оскаля, Ложатся спозаранок У каменных ботинок городов.

7.

Под осень отцветают реки, Роняя на песок И на осоку Зеленых струй листы. В карманах Розовых туманов Чуть слышен ветра крик И воробьиный свист.

8.

И хорошо, что кровь Не бьет, как в колокол В мой лоб Железным языком страстей. Тяжелой тишиной накрой, Вбей в тело лунный кол, Чтобы оно могло Спокойно тишину растить.

9.

Не так ли Лес Перед бедой Запахивает полы Широкого пальто. Открою у ладони синий желоб — Прольется кипяток, Вольется лед.

(Май 1920)