Отсюда была видна река.

Лесная полянка около села Георгиевка была чудесна. Обильно освещенная солнцем, она напоминала кусочек степи, затерявшийся среди лесных дебрей. С пригорка виднелись широкие дали и тихая речка со старицами. Но здесь жило какое-то кусучее существо.

Едва Коля приблизился к краю полянки, что-то упало на него сверху и больно ударило в лоб. Потом в глазах потемнело и на лбу стала медленно расти багровая шишка. Кто ужалил Колю? Наверное, осы или шершни. Следовало бы их поискать. Здесь нам предстояло пробыть несколько дней, и кто знает, как будет себя вести дальше наш неизвестный недруг.

Но самое тщательное обследование ничего не дало.

На краю полянки у маленького старого пенька я вижу рыжего муравья. Он немного необычен, как-то не так помахивает усиками. Муравей ли это? Я надеваю очки, и — ловко ведет себя обманщик! — это совсем не рыжий муравей, а настоящий бескрылый наездник, разыскивающий добычу. Наездник кажется интересным. Против кого предназначено его едва заметное жало и зачем понадобилась такая маскировка? Сейчас посмотрим, что он собирается делать, а потом поймаем, чтобы узнать, к какому виду он относится. Но юркий подражатель рыжего муравья скрывается в трещинке пенька. Я разламываю пенек, но разве найти небольшое насекомое среди вороха трухи, щепок, мусора!

Поиски наездника увлекли меня, и я, очнувшись, с удивлением услышал совсем рядом многоголосое гудение крыльев, мимо лица проносятся какие-то насекомые. Осы!

С роем ос шутки опасны и могут закончиться не одной шишкой. Мелькнула мысль — бежать. Нет, лучше, пожалуй, замереть. Осы постепенно успокаиваются, грозное гудение замолкает, рой понемногу рассеивается.

Тихонько оглядываясь, я ищу глазами своего спутника — спаниеля. Он отлично понимает, что значит гудение крыльев ос, давно убежал и спрятался под машину.

В пеньке я вижу небольшую ямку и в самом ее центре норку. Возле норки оживленно снуют осы: одни в нее залетают, другие вылетают. Все стало ясно: я напал на гнездо лесной земляной осы.

Гнездо оказалось в пеньке.

Осы насторожены: малейшее движение моментально привлекает их внимание, и несколько ос-работниц начинает виться вокруг с грозным жужжанием.

Но постепенно осы ко мне привыкают. Теперь я по несколько раз в день наведываюсь к ним с походным стульчиком и уже без опасения сажусь рядом с норкой. Коля питает к осам неприязнь, которая, впрочем, уменьшается по мере того, как шишка на лбу становится меньше. А вот Зина… Около нее ос почему-то особенно много: видимо, они привыкли пока ко мне одному.

У входа в осиное гнездо постоянное оживление. Тут не полагается задерживаться, иначе образуется пробка. Подлетающие складывают крылья и падают вниз, вылетающие уже заранее, на бегу, размахивают крыльями. Иногда во входе появляются сторожа. Они внимательно следят за входящими, ударяя каждого слегка головою. После первой тревоги у входа долго сидели два бдительных сторожа.

Днем, когда становится жарко, у входа попеременно дежурят осы-вентиляторы. Вибрируя крыльями, они гонят в нору воздух. Осы-вентиляторы ведут себя по-разному. Некоторые бесшумно справляются со своими обязанностями, другие же жужжат крыльями.

В гнезде ос идет энергичное строительство. Оттуда одна за другой выскакивают осы с кусочками древесины или земли в челюстях. Они поднимаются в воздух и, совершив короткий отлет, сбрасывают груз. Очевидно, так проще и быстрее справиться с ношей, чем если тащить ее по земле. Осы, отправляющиеся в долгий путь за добычей, ведут себя иначе. Вылетев из гнезда, они кружатся около норки, потом делают несколько резких маятникообразных движений. Это — ориентировочный полет, во время которого оса запоминает расположение окружающих предметов.

Наступает вечер. Быстро темнеет. Понемногу прекращается работа неугомонных ос. Но еще долго из норы стремительно вырываются работницы, поднимаются в воздух и, убедившись, что темно, возвращаются обратно. Наверное, сигнала о том, что пора прекращать работу, у ос нет, и каждая работница должна в этом убедиться сама. В гнезде осы, наверное, всю ночь хлопочут, ухаживая за личинками.

Утром следующего дня небо заволакивается тучами, моросит мелкий дождик. Осы одна за другой вылетают из норки и тут же возвращаются: во время нелетной погоды полагается сидеть дома. Когда дождь прекратится, осы отправятся по своим делам.

Нам интересно узнать строение гнезда, определить, сколько в нем жителей. Неплохо бы и само гнездо привезти для зоологического музея. Поэтому мы собираемся раскопать маленькую норку. Но, прежде чем это сделать, предпринимаются строгие меры безопасности. Зина и Коля вооружаются сачками, я затыкаю вход в нору тряпкой, через которую просунут резиновый шланг. В шланг заливается бензин. Над норой беснуются осы, возвратившиеся с охоты. Их число быстро растет. Мои помощники едва успевают вылавливать ос и садить в морилку. Лишь через час ос становится заметно меньше.

Теперь можно приступить и к раскопке. Рядом с гнездом мы вырываем большую яму и постепенно в сторону к норке слоями снимаем землю. Около сгнившего корня норка приводит в небольшую полость, сплошь занятую гнездом. Мы осторожно извлекаем его и кладем в сачок. Все обитатели гнезда погибли от паров бензина.

Что представляет собой гнездо? Это шар, в диаметре около 30 сантиметров. Его оболочка состоит из серой слоистой и грубой бумаги. Под ней в несколько этажей расположены соты. Самый верхний, первый, слой меньше других; второй, третий — наиболее крупные; четвертый и пятый — поменьше. Этажи между собой связаны перемычками. В гнезде масса ос, в ячейках масса личинок. Все до единой личинки живы и шевелят челюстями, требуя пищи. Почему же осы погибли от бензина? Взрослые осы дышат энергичнее, чем их дети, и поглотили бензина значительно больше.

Между вторым и третьим этажами мы находим самку. Она отличается от своих детей-работниц тем, что крупна и ярко окрашена. Сколь сложна была ее жизнь! Прошлой осенью она покинула родительское гнездо, где-то в укромном местечке перезимовала, весной нашла место под гнилым пеньком и приступила к основанию дома: построила первые соты, отложила в них яички, выпестовала первых работниц. Потом стало легче. Все дела взяли на себя молодые помощницы, самка же только клала яички. И теперь вот какая семья выросла!

В самом нижнем этаже расположены крупные ячейки. Из них должны выйти уже не бесплодные работницы, а большие осы — самки и самцы. К осени работницы начнут погибать, погибнет и самка-основательница, а новое поколение самок разлетится во все стороны. Но пока до этого далеко, и крупные ячейки для будущих самок и самцов лишь начали строиться.

Мы тщательно подсчитываем жителей гнезда. Оказывается, в пяти этажах около 400 ячеек. В гнезде около 670 ос-работниц да еще в полете — 192. Всего ос-работниц — 862. В ячейках воспитывается 284 крупных личинки. Ячеек значительно меньше, чем ос-работниц, — значит, они использовались для воспитания потомства по несколько раз. Вероятно, всего было воспитано не менее тысячи работниц, но в течение лета часть их постепенно гибла. Жизнь колонии ос была напряженной, энергичной и не без опасностей.

Интересно, что во втором и третьем этажах в пустых ячейках отложено по два яичка. Неужели одно из них потом будет убрано? Но кое-где рядом со вторым яичком развивается уже основательно подросшая личинка, хотя в ячейке полагается кормить только одну детку. Возможно, самке просто некуда класть яички: оплошали строители и в гнезде не оказалось свободных ячеек. Какова судьба второго яичка, которое почему-то не развивается? Может быть, оно служит своеобразным дополнительным питанием для личинки?

Загадок много, и разрешить их не так-то просто.

Яма, которую мы раскопали, добывая гнездо, давно забросана землею. Прошло уже четыре часа, как мы начали наступление на гнездо ос. Но в том месте, где когда-то была маленькая норка, все еще мечутся работницы, возвратившиеся с охоты. Нам кажется, что они печально гудят крыльями. Дальнейшая их жизнь бессмысленна. Осы будут кружиться над разоренным жилищем, пока не истощат свои силы.