Семиэтажный дом

Впереди зеленое озеро в желтых пустынных берегах. А за ним фиолетовые горы. Дует прохладный ветер. Но солнце, как всегда, сияет ровно, щедро и жарко.

По светлой земле бежит невиданный муравей. Голова, грудь его ярко-коричнево-красные, а брюшко, слегка заостренное кзади, черное. Муравей будто тщательно отполирован, блестит, и в лупу можно увидеть, что на его теле отражаются и зеленое озеро, и желтые берега, и фиолетовые горы. Никогда еще не встречался такой муравей и находка его для меня целое событие. От волнения захватывает дыхание. Посмотреть бы, чем он занимается и не упустить его самого! Но за первым бежит второй и несет в челюстях собрата, сжавшегося комочком. Третий торопится следом тоже с живым грузом. Вскоре несколько муравьев лежит в морилке. Теперь можно приниматься за наблюдения.

А загадочные муравьи все шествуют в одном направлении, лавируя между сухими злаками, сизой полынкой и сочными зелеными солянками. В одном месте сделали привал. Здесь опустили ношу на землю. Все крутятся на маленьком клочке земли размером с ладонь взрослого человека. Кое-кто пытается проникнуть в крохотную дырочку, другие возвращаются обратно. Что они нашли в этой дырочке? Странные муравьи, странное их поведение! Теперь надо проследить обратный путь. Он недолог. У небольшой трещинки земли крутятся юркие, быстрые, как молнии, черные муравьи проформика. Это разведчики-охотники. Они то исчезают в щелке, совсем не похожей на вход в жилище, то выскакивают оттуда. Сюда же заползают и красногрудые незнакомцы.

Я совсем сбит с толку. Но приходит на помощь память. Давно, лет тридцать назад, на юго-востоке европейской части страны был найден такой же муравей. Ему дали название россомирмекс проформикарум. Оказалось, этот муравей своеобразный «рабовладелец». Отнимая куколок у муравья проформика, он воспитывает из них помощников, живет вместе с ними, а сам занимается грабежами соседних гнезд. Муравей россомирмекс очень редок. До сего времени было найдено не более десятка его гнезд, и встреча его в Семиречье на берегу Соленого озера на расстоянии в несколько тысяч километров к востоку от первоначальной находки неожиданна!

Сколько десятилетий исследователи, посещавшие Среднюю Азию, тщательно собирая и изучая муравьев, не могли найти загадочного россомирмекса проформикарум. И вот я, счастливчик, сижу на берегу озера возле входа в их жилище — крохотной щелки — и, не отводя глаз, смотрю на красногрудых муравьев, как они выскакивают наверх и каждый несет в челюстях своего товарища туда, к площадке размером с ладонь.

С каждой минутой в этой непонятной игре все больше и больше участников. Почему — догадаться нетрудно. Тот, кого принесли к площадке, возвращается обратно за очередным собратом. Так, оказывается, мобилизуется банда разбойников. Они уже толпятся кучкой и кое-кто проник в чужой муравейник.

Но почему же из этого муравейника-дырочки никто не показывается? Неужели хозяева гнезда проформики забаррикадировали в него вход, спасаясь от налетчиков. Но красные россомирмексы уже осадили подземный город, ломятся в его ворота, вытаскивают землю. Вот и начался грабеж. Первый удачник выскочил с куколкой, зажатой в челюстях, и помчался к себе домой. А за ним другие…

Так вот какой поход затевают россомирмексы! Другие муравьи — рабовладельцы, рыжая амазонка и кроваво-красный муравей, разведав чужой муравейник, отправляются в поход сразу большим войском, едва ли не стройной колонной. У этого красивого муравья совершенно иные обычаи. И никто раньше не наблюдал их, я первый, кому посчастливилось с ними познакомиться! Гнездо муравьев-неудачников, наверное, маленькое. Куколок немного, быть может, его не раз уже грабили, так как вскоре красногрудые воины, поблескивая блестящими латами, один за другим возвращаются обратно.

Теперь бы раскопать жилище пострадавших, убедиться в правильности предположения. Но жаль несчастный крошечный народец, который уже пострадал от нашествия. Пусть они живут в мире и спокойствии, а пострадают те, кто нарушил их покой.

Пора приниматься за раскопку. Ветер стих, и солнце льет на землю каскады ослепительного света и тепла, земля пышет зноем, обжигает ноги через подошвы ботинок. Впрочем, работы, наверное, предстоит немного.

Сухая почва тверда как камень и от удара лопаткой отлетает пылящими осколками. Под крохотной щелкой небольшой круглый вертикальный туннель. Он немного расширяется и неожиданно приводит к сложному лабиринту плоских камер, расположенных близко от поверхности земли. Здесь жарко, почти как наверху, около пятидесяти градусов, и поэтому никого нет. Глубже — снова туннель и потом второй этаж камер — строго под верхними. Он забит куколками. Появляются хозяева, и смятение овладевает муравьями. Крохотные черные помощники и красно-черные хозяева хватают спеленутых детей, пытаются спасти их. И опять вертикальный ход вниз до следующего этажа. А потом четвертый, пятый, шестой этажи. Последний, седьмой, этаж на глубине более метра, в слегка влажной прохладной земле. Ниже его небольшой тупичок, забитый осыпавшейся землей.

В каждой камере масса муравьев. Тут и крохотные быстрые охотники, специалисты по дневной охоте, и крупные, охотящиеся только ночью, и большие с раздувшимися и почти прозрачными брюшками живые бочки, затворницы, принесенные в жертву благополучию общества.

Самок проформик нигде нет. Им здесь не полагается быть. Единственная самка красного хозяина так надежно упрятана, что я не в силах ее найти. Наверное, у нее особая «царская» спальня где-нибудь в стороне от общих камер. Почти на каждом этаже встречаются камеры, сплошь забитые панцирями насекомых. Это кухонные остатки. Их по законам жизни этого вида полагается складывать под землей, а не выбрасывать наружу, как это делают большинство муравьев. Видимо, для того, чтобы не выдавать присутствия своего жилища. По этой же, наверное, причине при строительстве новых камер земля относится далеко в сторону. Маленький муравей тщательно скрывает свою обитель. Она принадлежит ему издавна. А красногрудые хозяева нагло ею завладевают.

Раскопка окончена. Всюду бродят растерянные муравьи. Их постигло ни с чем не сравнимое несчастье. Ни они сами, ни их предки не испытывали подобной катастрофы. Но вот в яму сваливается муравей-бегунок и, схватив беспризорную куколку, выбирается с богатым трофеем обратно. Муравей-бегунок — чужак. Его присутствие нетерпимо. Воришка сразу схвачен крошками охотниками, в его голову впился красногрудый воин.

Я бросаю последний взгляд на разрытый муравейник. Как хорошо заметны в разрезе все семь этажей, пронизанные одним вертикальным ходом. Он так узок, что в нем не разминуться двум муравьям. И, видимо, для упорядочения движения между этажами существует какая-то строгая система. Не потому ли муравьи выскакивали из гнезда сразу партиями, подобно тому, как мы выходим из лифта большого высотного здания, из остановившегося трамвая или автобуса.

Семь этажей удобны в климате пустыни с жарким летом и холодной зимой. Температура в них такая: первый этаж — 50, второй — 28, третий — 20, четвертый — 18, пятый — 17, шестой — 17, седьмой — 16 градусов. Климат совсем разный! В жару можно спуститься вниз, в холод — подняться наверх. Яички и куколки полагается держать в верхних этажах, в тепле, а муравьев-бочек — в нижних, в прохладе. Не правда ли, замечательно?

Но фотографию гнезда в разрезе сделать не удалось. Солнце спустилось к горизонту, и на землю легли тени. Озеро успокоилось, стало гладким, блестящим и таким же синим, как небо. Из зарослей тростника выплыли утки, замелькали черными точечками. Поднялись в воздух серые цапли и, не спеша размахивая крыльями, полетели к болотам. Над горизонтом мелькнули белые лебеди.

Как незаметно промелькнул день, принесший радость находки!

Засони россомирмексы

В прошлом году я встретил несколько муравьев россомирмексов. Они бродили по голому месту. То ли вышли на разведку для очередного грабительского похода, то ли разыскивали свое жилище. Долго без толку бродили россомирмексы. Наконец, я нашел вход в гнездо проформиков, решил, что в нем и живут эти нарядные муравьи. Осторожно вскрыл гнездо, но напрасно. Ничего не нашел.

Сейчас мы специально приехали сюда. Часа два бродили, высматривая муравьев, но нигде не было наших россомирмексов. Почти рядом с тем местом, где я разрыл в прошлом году гнездо, виднелся вход, из которого ежесекундно выскакивали трудолюбивые и торопливые малышки проформики. Без всякой надежды на успех копнули лопаткой холмик. Из кучки земли выскочили наверх несколько юрких рабочих и… сверкнула полированная оранжевая головка.

— Россомирмекс! — закричали мы одновременно.

На этот раз раскопка велась очень тщательно. Инструментами служили не столько лопаты, сколько ножи и пинцеты. Все до единой камеры были отпрепарированы, все до единого муравья собраны эксгаустером. Улов оказался необычным.

Во-первых, мы нашли самку. Она до сего времени была неизвестна и никому не удавалось ее обнаружить в гнездах. Высказывалось даже предположение, что эти муравьи вообще не имеют самок и размножаются партеногенетически. Королева маленького государства оказалась такой же, как ее верные солдаты, только чуточку крупнее и горбатее да с едва заметными черными полосочками на груди на месте прикрепления когда-то бывших крыльев.

Во-вторых, в гнезде оказалась таинственная крохотная коровка гиперапис, черная, с четырьмя ярко-красными пятнами. Она выглядела очень нарядной в своем блестящем костюме. Коровок этого рода не раз находили в муравейниках, но какие у них отношения с подземными жителями, никому дознаться не удалось.

И, наконец, в-третьих… Но прежде несколько слов о том, как спят муравьи. Было время, когда полагали, что муравьи настолько деятельны, что никогда не спят. Но это предположение не оправдалось. Впрочем, никто не знал толком о сне муравья. У меня создалось впечатление, что муравьи легко поддаются чарам Морфея. Не раз я встречал спящих муравьев возле их жилища, а однажды днем в камере раскапываемого муравейника нашел целую компанию спящих засонь. Видимо, они основательно поработали ночью и нуждались в отдыхе. Ну и, конечно, всю зиму муравьи проводят в полусне. Так что спят муравьи, как и все. Как же иначе!

Среди множества солдат россомирмексов десяток лежало на боку в верхних камерах, скрючив ноги, будто дохлые, не подавая никаких признаков жизни. Пять из них быстро пробудились. Еще бы, кругом царила такая паника. Трое очнулись не скоро, примерно через полчаса и принялись бродить сонные, едва переставляя ноги. Двое из десяти казались мертвецами — так мы решили. Но через час они стали подергивать ножками, усиками, а через два часа проснулись, хотя и были совсем вялые.

Никогда не предполагал такой сонливости у муравьев. Наверное, после зимней спячки они просыпаются в это время, в разгар весны, перед тем, когда в гнездах проформиков появляются куколки, за которыми надо отправляться в поход ради благополучия всей семьи. Зачем прежде времени прерывать сон, коли нет никаких дел, к чему есть хлеб насущный!

Интересно бы проверить это неожиданное наблюдение и убедиться в правильности предположения. Будем искать еще гнезда и, если найдем, то пометим, а раскопаем в самом начале весны или глубокой осенью.

Странные муравьи россомирмексы! Не такие, как все.

Россомирмексы-грабители

Обилие дождей, сырость и холод заставили нас покинуть горы и переехать в пустыню. «Каньоны Чарына — самое близкое и сухое место», — решили мы и свернули с асфальта, пока не увидели нагромождение красных изваяний, напоминавшее город из полуразрушенных небоскребов. Голая пустыня, покрытая черным щебнем, причудливые каньоны и глубоко в пропасти узенькая ленточка реки Чарын в зеленой каемке берегов — все это было необыкновенно красиво. Подъехав к пропасти, мы уселись на скалах, любуясь представшей перед нами картиной. Сегодня нет солнца, небо в облаках и обитатели пустыни — почитатели жары — спрятались, спят, не желают показываться.

Решил заняться полевыми записями. Но едва раскрыл тетрадь, как раздается возглас:

— Скорее сюда, красные муравьи на камешке пляшут!

На камешке действительно пляшут муравьи. Это долгожданные муравьи россомирмексы в ярком блестящем одеянии. Они бегут друг за другом в сторону каньона и, остановившись на пути, делают галантный поворот вокруг оси на сто восемьдесят градусов, иногда в одну, иногда в другую сторону. Муравьев много, а так как часть их занята необычными реверансами, впечатление, будто отряд бегущих воинов танцует на ходу. Что это за церемония и для чего она совершается?

Я вспоминаю, что точно такие же повороты я наблюдал у странствующих одиночек крошек проформиков. Ну что же, у помощников и хозяев могут быть одинаковые манеры, несмотря на принадлежность к разным родам. И они означают, по всей вероятности, очень сложный, таинственный и до сего времени не разгаданный ритуал ориентации на местности. Один-другой поворот — и в блестящей оранжевой головке происходят какие-то отсчеты времени, пространства, фиксация не видимого для глаз человека поляризованного света, магнитного поля, окружающих предметов; все это кодируется в таинственной лаборатории мозга.

Судя по следующим один за другим разворотам, муравьи отправляются в далекий путь. Кое-кто тащит в челюстях своих товарищей. Носильщики не нуждаются в поворотах, они уже запомнили дорогу и, видимо, не первый раз мчатся по ней.

Интересно, куда с такой поспешностью направились элегантные франты? Но прежде чем ответить на этот вопрос, надо разведать, откуда лежит их путь. Гнездо оказывается совсем рядом — крохотная щелочка между камнями. Здесь царит необыкновенное оживление. Одни убегают по делам, другие выскакивают наверх и, покрутившись, забираются обратно. Третьи, казалось, без толку мечутся вокруг, отбегая в стороны и возвращаясь назад, как бы совершая разведку ближайшей местности.

Кое-где из щелочки выбираются наружу черные помощники-проформики. Одного из них схватили за ногу, уволокли обратно, другого нагнали вдали от дома и тоже возвратили назад. Им, оказывается, сегодня полагается сидеть дома. Странная особенность управления помощниками! Наверное, хозяева собираются в поход, а помощники обязаны сторожить жилище. Мало ли что может случиться в отсутствие воинов!

Сумятица россомирмексов не остается незамеченной. У гнезда появился шустрый бегунок. Он отлично понимает: здесь происходит что-то необычное и как всегда рыщет с целью чем-нибудь поживиться. Молниеносными скачками он перепрыгивает во всех направлениях через место суматохи, ловко лавируя и избегая столкновений с муравьями, наскакивает случайно на одного из них, получает от него чувствительный удар челюстями, но не уходит, продолжает крутиться. Его любопытству нет предела. Наконец, убедился: ничего тут не выйдет, исчез. Я знаю, скоро он будет здесь вновь, пройдоха, тайный наблюдатель за соседями, ловкий воришка и быстроногий трус. Не выдержит, явится снова. Но не до бегунка.

Участники нашей экспедиции — мои невольные помощники. Интересно быть свидетелями муравьиного происшествия. Поэтому путь россомирмексов проходит сквозь строй зорких наблюдателей. Мне сообщают обо всем, что происходит на поле длиной около пятнадцати метров.

— Нашел! — кричит один. — Нашел гнездо, которое грабят россомирмексы.

— И я тоже нашел! — кричат из другого места.

«Неужели они предприняли налет сразу на два гнезда»? — недоумеваю я.

Первое гнездо — небольшая щель среди щебня. Никакого выноса земли нет. Жильцы, видимо, тут обосновались давно, много лет назад, семья у них устойчивая, жилое помещение постоянное. Во вход все время заскакивают россомирмексы и обратно не появляются. Что они там делают, чем занимаются?

Вот один выбрался, что-то волочит в челюстях. Это муравей-бочка. У бедняжки отсечена голова. Иногда он судорожно дрыгает ногами. Печальная участь постигла не только его одного. У входа валяется несколько казненных «бочек». Одну из них поволок домой носильщик. Ни у кого из известных в мире муравьев-«рабовладельцев» нет такого коварного обычая — отбирать у обездоленных муравьев не только куколок, но и пищевые запасы — главное богатство семьи.

Рядом с гнездом, семеня ногами, с усилием тащит свое грузное тело живая и невредимая «бочка». Куда она собралась в такое тревожное время? Вдруг из ранее не замеченной нами щелочки между камней молниеносно выскакивает черный проформика, хватает «бочку» и прячется с нею под землю. Еще молниеносный бросок и схвачен проформика с полным брюшком — кандидат в «бочки». Из щелки все время показываются настороженные усики. Там обосновалась спасательная команда. Она ловит оказавшихся наверху родичей и прячет их в потаенное убежище. Что же, неплохой прием!

Муравьи-грабители, кажется, перестали прибывать к гнезду проформиков, перестали и притаскивать своих товарищей по ремеслу. Все там, внизу, под землей, лишь иногда выскакивают один-два наверх и скрываются обратно. Что там происходит?

Пора спешить ко второму гнезду. Там тоже разыгрываются странные истории. Хозяева недавно закончили строительство своего жилища, и у входа высится холмик отлично измельченной земли. Вход в жилище надежно и основательно замурован, забаррикадирован и возле него суетятся шесть красно-черных россомирмексов. Они отбрасывают в сторону землю, пытаются открыть дверь жилища. Как грабители могли найти закрытое жилище? Впрочем, быть может, раньше оно было открыто, и только когда появилась угроза налета, его спешно замуровали.

Разбой ведется в необыкновенно быстром темпе, даже не верится, что обычно медлительные россомирмексы способны стать такими оживленными. Вот появилась крохотная щелка. В нее, раздвигая в стороны землю, ныряет один из грабителей, за ним скользит другой. Как они ловко это делают! Уж не для этого ли природа дала им такое полированное одеяние?

Проходит несколько минут. Пятясь, выскакивает один из налетчиков и выволакивает наверх несчастную «бочку». Голова у нее уже отсечена. Затем появляется второй тоже с обезглавленной «бочкой». Несчастные брошены у входа. Муравьям не до них. Расширение входа продолжается. Он уже полностью раскрыт. Но там, внутри, наверное, еще немало дверей.

Не кажется ли странным, что у этого муравейника, так же как и у первого, терпящего осаду, не появился наверх ни один из хозяев проформиков. Будто оба жилища вымерли. Неужели все до единого жильцы в панике спрятались в самых глубоких камерах? И тогда приходит неожиданная догадка: почему прежде всего были вытащены обезглавленные «бочки»? Обычно они располагаются в самых нижних этажах. Уж не служат ли эти «бочки» в страдающем от налета обществе еще и дверьми, плотно закупоривая грузным телом узкие вертикальные ходы между камерами? Бедные самоотверженные «бочки», бедные живые «двери»!

В двадцати сантиметрах от второго муравейника, который постигла та же участь, располагается еще муравейник, тоже со свежей насыпью около входа. Но он открыт. Возле него крутятся черные проформики. Многие из них возбуждены, не отходят от своего жилища, некоторые же заняты обыденными делами, охотятся, занимаются строительством, вытаскивают наверх землю. Почему этот муравейник не привлек внимания грабителей, а его жители не пытаются спасти свое жилище и не закрывают ворота своей крепости? Может быть, он уже обездолен, в нем побывали неумолимые россомирмексы и поэтому он более не представляет для них интереса? Но его крохотные хозяева-разведчики обеспокоены, крутятся в возбуждении у входа и постоянно наведываются к соседям, на которых напали разбойники, подбегают к холмику, ведут неустанное наблюдение за всем происходящим. Но как они хорошо знакомы с россомирмексами, как их боятся, с какой панической быстротой отскакивают от них в сторону, даже не прикоснувшись к ним, по муравьиному обычаю, усиками! Они издали, на расстоянии в два-три сантиметра, угадывают своего смертельного врага! Уж не поэтому ли россомирмекс так ярок, чтобы противники знали, с кем имеют дело. И какой же силой обладает этот красно-черный войн! Облаченный в блестящую броню, он одним видом внушает ужас. В чем же секрет его воздействия на соседей, обычно слабо поддающихся страху смерти? Ведь он не охотится за ними, не убивает их, разве только отрывает головы «бочкам», когда те преграждают ему путь к цели.

Но вот на насыпи у входа в муравейничек не стало россомирмексов, все шестеро проникли вниз, и проформики соседи-наблюдатели подбежали ко входу, спускают в него на одну-две секунды усики и в панике отбегают к своему дому. Один наткнулся на обезглавленную «бочку», схватил ее за ногу, подтащил к своему жилищу, испугался, бросил, убежал. Другой, покрупнее, решительно поволок ее к себе. Зачем пропадать добру, сдавать его недругу, надо, воспользовавшись благоприятным моментом, завладеть им самому! Что же будет дальше?

Мои помощники сообщают:

— Из первого гнезда начали выскакивать россомирмексы с куколками!

— Появились россомирмексы с куколками уже возле своего дома!

Грабители завершили дело, проникли через все препятствия, добрались до куколок и теперь один за другим мчатся с добычей домой.

Вскоре как будто все грабители покинули муравейничек, никто более не показывается из него с куколками, утащены и обезглавленные «бочки». Не показываются и хозяева. Муравейник будто вымер. Все его жители в панике сбились в самой нижней камере.

Во втором муравейничке дела тоже идут к концу. Но грабители просчитались, плохо организовали разведку: в нем не оказалось куколок, или, быть может, они очень надежно спрятаны. Впрочем, налет совершен не совсем зря. Вот один потащил «бочку», второй и третий — нежных, белых, с точечками черных глаз только что вышедших из коконов муравьев. (Такое среди «рабовладельцев» тоже никто не видел). Четвертый, пятый, шестой понесли совсем необычный груз — по одной беспомощной личинке. Неужели из них будут воспитаны помощники, или их съедят?

Прошло четыре часа с начала грабительского похода. Все меньше и меньше возвращается в свое жилище красно-черных муравьев. Наконец, все россомирмексы исчезли, и ничто уже не говорит, что здесь, между камешками, находится вход в таинственное жилище загадочных муравьев. Пусты и безжизненны обездоленные муравейнички проформиков, на которые был совершен налет. Все закончилось.

Сидя возле логовища россомирмексов, я зарисовываю план их жилища, ставлю из камней метки, чтобы потом, побывав на том месте, понаблюдать за интересным народцем-рабовладельцем. Вдруг из черной дырочки входа высовывается блестящая красная головка. Долго поводит во все стороны усами и скрывается. Затем я вижу, как снизу вверх, из темноты к свету, движется что-то бесформенное и серое. Шевельнулось во входе и застыло: муравьи закрыли маленьким камешком свою дверь.

Оставшееся до отъезда с каньона Чарын время я наведывался к закрытому муравейнику. Никого возле него нет, никто не стучится в закрытую дверь: она была заперта, когда решительно все оказались дома. Но как об этом стало известно подземным жителям?