Способность к научению и подражанию обеспечивали усложнение труда, столь необходимого в условиях постоянно развивающейся общественной жизни.
Научение и приобретение личного опыта, конечно, кроме человека есть и у животных, но развиты они в значительно меньшей степени. Когда человек приобрел эту способность, он выделился из животного мира. Эта мысль не нова, ее высказал еще Ш. Монтескье: «Человек в природном состоянии обладает не столько познаниями, сколько способностями к познанию». Но ее значимость в эволюции человека как-то не обращала на себя достойного внимания. Научаемость совершенствовалась в процессе эволюции. Кроме того без способности к научению человеку было бы трудно осваивать различную среду обитания земного шара. Способность к научению в какой-то мере произошла за счет инстинктивной деятельности. Кроме того, научаемость закреплялась не только сознанием, но и подражанием. «Человек, как это доказывает опыт, по природе склонен к подражанию, как обезьяна», — заметил К. А. Гельвеций.
О значении приобретенных особенностей поведения уже было сказано несколько слов ранее. Заметим, что к стандартной и консервативной инстинктивной деятельности по мере усложнения организма и его эволюции постепенно присоединяются особенности поведения в процессе научения, приобретения жизненного навыка. То есть инстинктивная деятельность корректируется разумной деятельностью. И чем выше стоит животное в ряду эволюции, тем научение приобретает большее значение, но полностью никогда не замещая собою инстинктивную деятельность. Она не требует напряжения, всегда готова к действию, запрограммирована и проявляется в соответствующей обстановке, экономична, затрачивает меньше энергии, органически целесообразна, даже у такого высоко организованного разумного существа, как человек. Его инстинктивная деятельность, повторяю, продолжает играть громадную, если не сказать, громаднейшую роль в жизни. Но чем сложнее психическая деятельность организма, тем научение приобретает все большее значение. Последнее относится всецело к человеку.
Перейдя от древесного к наземному образу жизни человек стал широко распространяться по поверхности земли. Оказываясь постоянно в самой различной обстановке, отличной от исходной, выходя за пределы своего исторического ареала, благодаря способности к научению, стал успешней заселять планету. В какое то время эта способность, проявившись и развившись в ряду предков человека, повлияла на дальнейшую его судьбу и проложила ему путь к современному состоянию, именуемому ЦИВИЛИЗАЦИЕЙ.
Способность к научению произвела переворот в эволюции человека и, что интересно, она ныне более ярко расцветает в самом раннем детском возрасте, постепенно ослабевая или исчезая к старости. Способности к научению способствует длительное созревание ребенка в сравнении с человекообразными обезьянами. Если шимпанзе становится взрослой особью к шести-восьми годам, то человек созревает в четыре раза медленней. Впрочем, как кажется, чем продолжительней жизнь человека, тем медленнее происходит созревание ребенка. Не поэтому ли в наше время увеличение продолжительности жизни человека, созревание детей и приобретение ими того, что мы называем житейским благоразумием, отчасти стало запаздывать, да простит меня читатель за столь смелое предположение.
Поведение человека складывается из врожденных способностей разума и инстинктов, а также приобретенных признаков. Лишенный научения человек становится неполноценным членом общества. При недостатке или отсутствии научения человек теряет облик того, что мы называем человечностью, остается дикарем или, попав в совершенно несвойственную среду и лишенный общества себе подобных, усваивает чужие особенности поведения. Общество воспитывает человека. Индивидуальность человека — это отражение его инстинктов, доставшихся от дикого предка.
Великое значение научения в раннем детском возрасте показательно на детях, найденных или украденных и воспитанных дикими зверями: волками, медведем, овцой, леопардом, газелью, обезьянами. Таких случаев известно около сорока, а точно описано и документально подтверждено более двух десятков.
Младенцы, воспитанные зверями, приобретают особенности поведения своих необычных приемных родителей, изменяют даже походку, передвигаясь на четвереньках, что совсем не соответствует строению ног и рук, не способны возвратиться к жизни среди людей. Они не могут полностью научиться говорить, оставаясь почти немыми.
Для примера приведем одну из историй. В 1920 году в Индии были найдены девочки Камала и Амала шести и восьми лет, воспитанные волками. Индийский миссионер Дж. Синг рассказал о них, освобожденных им из волчьего плена. Он поместил их в дом, где воспитывались другие дети-сироты. Синг тщательно вел дневник о поведении девочек и о проявлении у них человеческих навыков. Дети жили как волчата: вылизывали пищу из мисок, передвигались на четвереньках, оскаливали зубы, рычали. Одна из них покусала ребенка, когда тот приблизился к ней. Даже спустя два года Камала ухитрилась схватить зубами цыпленка и унесла его, передвигаясь на четырех конечностях. Амала умерла через год после помещения ее в сиротский дом, и наблюдения велись, главным образом, над старшей девочкой Камалой. Первое слово она произнесла через два года, еще через два года она знала лишь шесть слов. Спустя восемь лет, то есть к 16 годам Камала выучила около 100 слов и могла говорить короткими фразами. Выпрямиться девочка смогла лишь спустя три года, первые навыки ходьбы на ногах приобрела к 13–14 годам. Умерла Камала от почечной недостаточности в возрасте 17 лет. Ученые считают, что Камала лишь к 35 годам смогла бы достичь уровня развития 12-летнего ребенка. Интересная закономерность: дети, воспитанные зверями, попав к человеку, никогда долго не жили.
В Парагвае до недавнего времени сохранялось очень примитивное племя Гуаикидов. Основное питание их составляет мед. Они не имеют постоянного места жительства, кочуют, избегают и боятся человека. Язык их оказался очень примитивным. Французский этнограф Беллар на покинутой стоянке этих дикарей нашел забытую или покинутую двухлетнюю девочку. Ее воспитали в культурной среде и, став взрослой, она ничем не отличалась от обычного цивилизованного человека. Впрочем, ее соплеменники, подверженные консерватизму, возможно умышленно бросили ребенка на произвол судьбы, опасаясь необычно проявившихся у него способностей.
Случаи воспитания детей животными представляют громадный интерес, дают повод задуматься о многом и проливают свет на происхождение человека разумного.
Способность к научению детей объясняется морфологической их особенностью. Мозг ребенка растет поразительно быстро до 250 000 клеток в минуту. В первый год жизни мозг ребенка увеличивается в три раза быстрее, чем у какою-либо другого животного.
«Новорожденные дети — это маленькие компьютеры, ожидающие программирования», — остроумно выразился по этому поводу один из ученых. Оно заканчивается к семи годам. Не случайно иезуиты говорили: «Дайте нам ребенка и мы, продержав его до семи лет, можем отдать его обратно — он навсегда останется нашим».
Любознательность дарована человеку. Она сказывается у ребенка, забрасывающего своих родителей бесконечными вопросами. Ребенок, как было установлено, каждый год заучивает почти тысячу слов. Научаемость наиболее сильна в раннем возрасте и к старости затухает. «Старую собаку новым фокусам не научишь», — сообщил как-то мне деревенский юноша, любитель собак.
Чувство принадлежности к своей семье, племени, народу, этносу, родине, язык, обычаи, культура, религия, природа — все это воспринимается с детства и остается на всю жизнь. Научение — великая особенность, и не случайны слова великого А. С. Пушкина: «ОТСУТСТВИЕ ВОСПИТАНИЯ, ЕСТЬ КОРЕНЬ ВСЯКОГО ЗЛА». Научаемости способствует усвоение социальной жизни, приобретение норм поведения. Она настолько важна в формировании личности, что может считаться одной из основ эволюции человека. Она различна у разных особей. Я встречался с одним человеком, у которого была слабая память, но зато он отлично помнил все свое детство, проведенное в деревне, и очень часто его вспоминал до поразительно мелких подробностей. У него после детства произошло как бы затемнение сознания.
У животных чем слабее проявляется инстинктивная деятельность и сильнее разумная, тем выше научаемость. И наоборот. Любой щенок, разобщенный с собаками, и воспитанный в одиночестве, став взрослым, вполне способен к совокуплению, целесообразно реагируя на суку. Тогда как молодой горилла, выращенный в неволе, не знает, как себя вести с самкой. У зверей, аналогично с человеком, также развита научаемость в раннем возрасте.
Котенок, воспитанный без матери, далеко не всегда умеет ловить мышей, взобравшись на дерево не может с него спуститься. Гепарды, воспитанные в неволе, только при помощи человека с трудом возвращаются к самостоятельной жизни на воле, о чем так хорошо и убедительно рассказала в своих книгах талантливая и трагически погибшая в Африке вместе с мужем от рук браконьеров натуралистка Джой Адамсон, приучавшая своих воспитанных в неволе гепардов к самостоятельной жизни.
Научению способствует подражание. Многие ученые подмечают высокую степень и быстроту формирования не только кроманьонца, то есть человека современного облика, но и неандертальца. Не сыграла ли решающее значение в эволюции Хомо сапиенс его способность к научаемости?
Научаемости человека способствовало сокращение числа детенышей, увеличение времени, необходимого на уход за детенышем до его созревания. Вероятно, как уже частично было сказано, удлинение продолжительности жизни человека, как социального существа, произошло не только благодаря совершенствованию быта, но и ради успешного завершения потомством научения при участии пожилых людей, имеющих богатый опыт жизни. Еще думается, что не оказали ли большое значение ледниковые периоды на развитие способностей к научению неандертальца и кроманьонца, когда резкие колебания климата и природной обстановки заставляли изменять коренные навыки поведения и образа жизни.
Впрочем: «Научить некоторым особенностям поведения, в частности таким, как добродетель, также трудно, как научить математике», — сказал Сократ. Достичь нравственности вряд ли легко обучением. «Это особенное произведение природы», — подтвердил А. Штейнезальц. И с тем и с другим высказыванием нельзя согласиться, хотя бы потому, что дети, воспитанные волками, усваивали не свойственное своей природе поведение диких воспитателей. Добродетели и нравственности, думается, можно научить любого ребенка с раннего возраста в соответствующей обстановке.
Возможности научения очень широки, но не у всех одинаковы. К тому же развитие одной способности происходит за счет возможной другой. Нередко родители, в горячем пылу добрых пожеланий к своим детям, дав им широкое и всестороннее образование, убеждаются, что, повзрослев, их потомки оказываются не способными к творческому труду и, по существу, представляют собою пустышек, в лучшем случае постигших искусство фразеологии, очень далекой от деловых качеств. Вместе с тем темный человек без научения в современном цивилизованном обществе может стать особенно отвратительным и опасным. Но вряд ли можно сомневаться, что ЭВОЛЮЦИЯ ХОМО САПИЕНС ШЛА БЛАГОДАРЯ НАУЧЕНИЮ В УЩЕРБ ИНСТИНКТИВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, доставшейся от дикого предка.
Думается, что в современной психологии очень слабо разработана проблема инстинктивной деятельности человека, ее происхождение, прошлый и настоящий ее облик и соотношение с разумной деятельностью. Эта проблема представляется очень важной в обстановке ныне стремительно и далеко неблагополучно складывающейся современной цивилизации.
Проблема научения соприкасается с постановкой образования молодого человека. Стандартность обучения, принятая в системе так называемого народного образования, далека от совершенства, так как не способствует развитию индивидуальных способностей. Но как достичь того, чтобы каждому дать возможность свободного развития зародышей прекрасного, оградив от укоренившихся правил обучения, ради расцвета творческого духа и полного совершенства.
Теперь, после столь длинного введения, как мне кажется, столь необходимого для широкого круга читателей, перехожу ближе к главной теме книги — значению наследственных инстинктов в жизни и судьбе современного общества. В наше время узкой специализации, многообразной и изобильной информации, из-за которой человек, став взрослым, нередко забывает основы дисциплин, изучаемых в средней школе, тем более сейчас, когда стали предавать забвению биологические науки. В этой связи всплывает один эпизод, когда после моего выступления в среде вполне образованных и интеллигентных людей, ко мне подошел человек и спросил о том, как я думаю — человек произошел от обезьяны или все же был единовременно создан Богом?