Одинокий путник приближался, и пятеро Силовиков встали в ряд, загородив ему путь. Они ждали безмолвно, команда воинов в полном темном снаряжении верхом на высоких черных лошадях. Путник был в сером плаще с капюшоном, шерстяных штанах и старых сапогах, он нес лишь маленький узелок и оружие. Шаги его были уверенными, хотя голова была склонена. Он был в дороге долгое время.

— Стоять! — приказал Роан Клинок-убийца, когда путник оказался в десяти шагах от них и не собирался останавливаться. — Назови свое имя и дело в этих краях!

Мужчина поднял голову. Нижняя часть его лица была закрыта тканью, подражая маске Силовиков, скрывающей их личность. Было видно серые глаза, что спокойно смотрели на главного. Мужчина расправил плечи.

— Ты успел меня забыть, Роан? — голос был хриплым от усталости, но ошибиться нельзя было. Они узнали его до того, как он снял ткань-маску.

— Оуэн! Ради всего святого! — Роан снял свою маску, соскочил с коня и пошел приветствовать давно отсутствовавшего командира. Другие последовали за ним, собравшись вокруг Оуэна Быстрого меча. — Где остальные из отряда Кабана? Мы давно тебя ждем. Когда придут они?

— Не сегодня, — длинная пауза, словно говорящий набирался сил. — Мне нужно поговорить с королем. Лично. Есть свободный конь?

— Возьми Быстрого, — сказал Роан Клинок-убийца. — Я отправлюсь к Таллис, а ты лучше вымойся перед встречей с королем. От тебя жутко воняет. Не говори, что ты от Летнего форта шел пешком.

— У меня… плохие новости. Очень. Кельдек должен услышать их быстрее.

Что-то в его лице и голосе остановило дальнейшие расспросы. Они знали этот взгляд, понимали, какие новости могли сделать мужчину мрачным.

Люди короля забрались на коней и повернулись к Зимнему форту. Глава их отряда ехал с ними. Все молчали.

* * *

— Подъем, девчата! — громкий приказ уже был знакомым. И как бы рано мы ни просыпались, Тали всегда вставала раньше нас. Она ждала на пороге, пока мы вчетвером одевались, подвязывали волосы и заправляли кровати. Когда люди жили в тесноте долгую зиму, держать все в порядке становилось привычкой. — Скорее, Нерин, — заместительница Регана прислонилась к косяку, скрестив татуированные руки, и смотрела на меня, как на рабыню. — Я хотела устроить тебе тренировку чуть позже, но у двери оказалось двое мальчишек. Черная ворона знает, как они дошли по снегу, но я проверю их сегодня. А ты будет тренироваться после завтрака. Только так получится.

Сердце екнуло. Когда я добралась до Тенепада, я была слабой. Три года пути, тяжелой жизни, перебежек от одного укрытия к другому сделали меня истощенной, простуженной и недоверчивой. Когда я была в бегах, я не понимала, почему меня преследуют люди короля, знала лишь, что мой дар — скорее проклятие, чем радость. Но я толком не знала, что это за дар. Но в долгом пути после многих странных встреч я поняла, что я — Зовущая, что мой дар — ключ к свержению Кельдека.

Первые недели в Тенепаде я отдыхала, ела все, что поставят передо мной, и меня порой навещали мои волшебные друзья — Шалфей и Красный колпак, обитавшие где-то на горе. Меня не приглашали на обсуждение стратегий или изучение разных карты, что держал Реган в своей комнате, где и планировал все. У всех в Тенепаде была и обычная работа, но меня просили только восстановить силы. Реган и его мятежники относились ко мне, как к особому оружию, и они хотели побыстрее вернуть меня в лучшее состояние.

Тогда я настояла на помощи Фингалу, ведь я могла готовить мази и припарки, накладывать повязки и исполнять дополнительные задания. Это освобождало целителя Тенепада от другой работы. Грубые тренировки Тали постоянно добавляли ее брату работы в виде порезов и синяков.

Теперь я заявила, что могу тренироваться и сама. Мой дар был ценен для мятежников, но этого не хватало. Реган не позволит мне участвовать в бою, пока у меня не будет хоть основных навыков бойца. Мне не быть воином как Тали или Андра, или как другие женщины в нашей спальне. Годы в пути закалили меня, но я была слишком маленькой для пользы в бою. Но мне нужно было уметь защищаться, пока мне не придут на помощь. Так и сказал Реган.

— Удачи, — шепнула Сула, которая с отточенной скоростью завязала волосы и пошла к двери.

— Все будет хорошо, Нерин, — прошептала Дервла, проходя мимо меня. Финет обула ботинки и пошла за остальными, пока я возилась с юбкой. Андра была в ночном дозоре и все еще не пришла. Хоть мы и были вдали, вход в Тенепад постоянно охранялся.

— Ты не можешь идти в таком, — темные глаза Тали не смотрели враждебно, но и не были дружелюбными. Даже сейчас, хоть я пробыла в Тенепаде достаточно, чтобы меня приняли остальные, было ясно, что она все еще недовольна мной. — Ева не давала тебе штаны? Надевай их и быстрее, а потом ботинки, а не туфельки, а то изранишь все ноги.

Я заставляла себя дышать спокойно, пока я меняла юбку на штаны. Ева, что вместе с Миллой отвечала за хозяйство в Тенепаде, выдала мне нужные вещи, ведь все женщины носили мужскую одежду для активных действий. Нужно было понять. Тренироваться в юбке не выйдет.

Я обулась. Заплела волосы. И задумалась, отпустит ли меня Тали до тренировки в туалет.

— Это было очень медленно, — сказала она. — Если бы мы спали в лесу, и произошла засада, ты бы погибла, не успев схватить оружие. Мы не можем допустить слабости.

Я могла рассказать о случаях, когда мы с отцом прятались в лесу, а Силовики проходили мимо. Я могла упомянуть, что три года я была в бегах и попалась только в ночь, когда Сбор наступил в Темноводье. Но я промолчала. Работой Тали были наши тренировки, чтобы мы выжили, чтобы принесли свободу Олбану. И я должна была учиться.

— Сходи в уборную, — сказала Тали, — а потом — к Лестнице. Так и быть, успеем до завтрака, и я хочу сделать всего побольше. Не тяни.

* * *

— Готова? В этот раз пятьдесят шагов, и быстрее. Раз, два, три, вперед!

Я полезла. Тали — за мной, без устали, оставаясь на пару шагов позади и быстро считая. Мои ноги горели от боли. Пылала грудь. Едва хватало сил ненавидеть ее, я все направляла в то, чтобы подниматься.

— … сорок девять, пятьдесят!

Я склонилась, уперев руки в колени, грудь вздымалась. Тали остановилась за мной, даже не запыхавшаяся. И теперь я ее ненавидела.

— Отдыхай, пока я считаю до десяти. Раз, два…

Каменные ступени, известные как Лестница, были в конце сети пещер и коридоров, которыми и был Тенепад. Никто не знал, кто сделал это место. Но оно было древним. Порой оно меняло облик, появлялись новые пещеры и туннели, бреши наружу. Здесь жил добрый народец, волшебный народец Олбана, которых король приказал сторониться. Они жили в горе недалеко от мятежников, так думала Шалфей. Если бы не полезные дары, народ Тенепада не выжил бы в жестокую зиму. Хворост. Свежая дичь. Овощи, что не росли на горе. Добрый народец дразнил своей близостью, но не показывался. Когда я впервые пришла, я подумала, что мне будет легко найти их и подружиться. Мой дар Зовущей позволял видеть и говорить с волшебным народцем любого вида. Так было. Но этих ребят было сложно выманить, они прятались, как орех в скорлупу.

Лестница уходила в узкую пещеру. На вершине она открывалась на широкий утес. Люди говорили, что в хороший день вид отсюда был невероятным: снежные шапки гор, склоны и долины. Если повезет, можно было увидеть орлов в небе.

Я никогда не забиралась наверх. Ступени были вырезаны из камня тем, кто сильно хотел испытать людей. Вряд ли создатель представлял, для чего их будет использовать Тали.

— … десять. Готова? Раз, два, три, вперед!

Я полезла дальше. Я слишком устала, чтобы двигаться, но я все еще слушалась.

— Хорошо, — сказала Тали на сотой ступеньке. Я согнулась, хватая ртом воздух.

— Спасибо, — прохрипела я. От нее это было похвалой.

— Не трать воздух на разговоры. Отдыхай до пятнадцати. А потом — вершина.

Она считала. Я дышала. В пещере было холодно, но я истекала потом.

— … четырнадцать, пятнадцать. Готова? Раз, два три, вперед! Бодрее шаг, Нерин! Шевели ногами!

Ступеней было сто двадцать семь. И когда мы добрались до вершины, каждая часть моего тела хотела рухнуть. Я выпрямилась и прижалась спиной к каменной стене, медленно дыша. Если что Тали и презирала, так это нехватку контроля. И она могла внезапно напасть. С ней нельзя было расслабляться даже на миг. Она могла заставить меня спуститься вниз и подняться снова.

— Можешь сесть, — сказала она, пройдя по утесу и опустившись спиной к камню, вытянув ноги. — Ты не воин, это я понимаю. А вниз идти будет больнее.

Она разрешила, и я села рядом с ней. Воздух был ледяным. День был спокойным, без утренних ветров. Низкое облако окутывало гору неподалеку. Сегодня видно почти ничего не было, лишь пару камней и кусочек склона. Тенепад порой казался краем мира.

— А что лежит севернее? — спросила я, когда дыхания хватило, чтобы говорить. — За горами есть поселения?

— Почему ты спрашиваешь?

— Все такое пустое. Без троп, — когда я поняла, что я Зовущая, что могу призывать добрый народец для помощи людям, я поняла и то, что должна обучиться у Стражей Олбана. Эти древние существа были очень сильны, но скрылись, когда Кельдек взошел на трон. Они не вынесли того, что мирное королевство стало местом страха и жестокости. Если я найду их, то они научат меня использовать дар на полную мощь и с умом. Я уже встречала одного Стража. Хозяин теней нашел меня и проверил, а потом по-своему объяснил, что делать дальше. Меня ждали три путешествия к трем Стражам: Лорду севера, Карге с островов и Белой леди. Север, запад, восток. — Лорд Севера может жить в тех горах или за ними, так что я пойду туда, когда кончится зима.

— Без проводника ты заблудишься там и умрешь от голода, — сказала ровно Тали.

— Я могу искать еду. Умею рыбачить. Умею делать ловушки.

— Место сложное. Там есть пару поселений, пару хороших дорог и мостов. Но даже летом там мало еды.

— Зато не будет Сбора и людей короля, раз север пуст.

— Одно ясно, — сказала Тали. — Сама ты не справишься, какого бы воина мы из тебя к весне не сделали бы. Реган редко отпускает людей одних. Флинт — исключение. Он настоит, чтобы ты взяла кого-то как проводника и защитника, — она посмотрела на горы, укутанные облаками. — На твоем месте я бы пошла сначала на запад, поискала Каргу с островов, — сказала она. — Оставь север на лето. Или тебе важен порядок?

— Об этом Хозяин теней не говорил. Мне просто нужно научиться чему-то у каждого Стража.

— Угу, — Тали была не разговорчивой. Я не понимала, о чем она думала. Она подняла руку, окольцованную татуировками — спиралями, завитками, летящими птицами, как было и на ее шее, — и заправила темные волосы за ухо. — Это долгий путь, Нерин. Ты даже не представляешь. Север… жестокое место. Мы потеряли там хороших товарищей.

— Можно сначала пойти на запад, — и тогда я пойду по той же дороге, что шла в Тенепад, а она была полна сложных воспоминаний. Но нужно что-то делать. Если я пойду на запад, будет крошечный шанс увидеть Флинта. Мысль о нем была горем и радостью, ведь он ушел, но мы успели поговорить о прощении и надежде. Мы не говорили о любви, нежные чувства были запрещены среди мятежников Регана. Но что-то глубокое было между нами. Теперь Флинт шел в Зимний форт, жил опасной жизнью человека Регана при дворе короля. Силовик Кельдека, доверенное лицо. Шпион мятежников. Он шел по лезвию в постоянной опасности. Я смела надеяться, что он вернется в Тенепад и пойдет со мной весной. Но, понимая, что ему как-то нужно объяснить пропажу отряда Силовиков, я сомневалась, что король разрешит ему покидать двор в ближайшее время.

— Ты не думала попросить о помощи своих друзей? — спросила Тали. — Или тех, кто живет ниже?

— Шалфей зовет их Народом снизу. А ты говоришь так, словно не веришь в них.

Тали взглянула на меня.

— Я не глупа, Нерин. Я знаю, что в пещерах есть не только мы. И я видела твоих необычных друзей. Мы не выжили бы здесь без помощи фейри. Но они не могут быть внизу той спиральной лестницы. Она ведет в никуда. Ты сама видела. На дне лишь стена. А Шалфей настаивает, что они там живут.

Я молчала. Даже Шалфей могла лишь строить догадки об этом.

— Так почему не попросить их? Шалфей и другого? Их магия может ведь защитить тебя в пути?

— Я не хочу просить их. По пути один из их компании умер, защищая меня. Железо опасно для доброго народца, ядовито. Друг Шалфей погиб, когда его шею Силовик обернул цепью. Это было ужасно. Жестоко. Он был маленьким, похожим на кустик, но он восстал, чтобы я могла сбежать. Шалфей уже много отдала мне. А Красный колпак должен заботиться о малыше. Если они пойдут со мной, и это повторится, я не смогу…

Я чувствовала тяжесть взгляда Тали.

— Поверь, — сказала она. — Я знаю это чувство. С этим придется жить, ведь это связано с нашим делом. Бой не выиграть без потерь. Реган уравновесит ценность твоего дара риском, что кто-то пострадает, защищая тебя, и он настоит, чтобы у тебя был страж. Если не кто-то из доброго народца, то кто-то из нас. Так что придется тебе смириться.

Я молчала, и она продолжила:

— Не весь север пустой. Там есть атаман, Лэннан, а порой его зовут Лэннан Длиннорукий, и ему подчиняются некоторые наместники. Лэннан в родстве с правителями северных островов. Нам говорили, что его помощь была бы очень кстати, — она замешкалась. — Переговоры с ним на деликатной стадии. Из восьми атаманов Олбана он — самый сильный. Он несколько лет не ходил на Собрание, его связь с королем слаба. Расстояние — его друг. Вряд ли Кельдек отправит сюда воинов, чтобы потерять их в горах.

Пауза.

— Ты понимаешь, что я говорю, Нерин?

— Что у того, на чьей стороне будет Лэннан, будет большое преимущество, да?

— Угу.

— Реган сам отправится туда весной?

Тали покачала головой.

— Нет. Наша команда уже говорит с Лэннаном. Мятежники Регана — это не только группка людей в Тенепаде, Нерин. Это центр, да. Реган — бьющееся сердце восстания. Но мы не можем этого сделать таким количеством. Мы во многих частях Олбана, там, где один голос может перерасти в силу перемен. Но нам нужно быть осторожными. Ты знаешь, что будет, если король заметит непослушание.

Я это хорошо знала. Я видела, как сжигали деревни, как меч находил невиновных, лидеров, что были за справедливость, казнили. Я потеряла всю семью во время Сбора — времени, когда уничтожали деревни, где замечали непослушание и дары. Кельдек боялся магии больше всего. Но и использовал ее для себя. Его Поработители, среди которых был и Флинт, могли превращать людей, что были против короля, в послушных подданных. Порой у них это не получалось, жертва становилась оболочкой себя. Это я тоже видела. Эта ночь была худшей в моей жизни.

— Если команды Регана есть во всем Олбане, — спросила я, — как они общаются? Как вы можете понимать, что там происходит?

— У нас есть те, что носят послания. Доверенные лица. Верь или нет, но в Олбане такие еще есть. Но, да, это слабость. И на это нужно время.

Я подумала о парне, что приносил послания Флинту, когда я долгие дни и ночи болела в домике недалеко от долины Раш. Я не знала, что с ним случилось, стал ли он, как мой брат, жертвой копья Силовика, как тогда, когда они напали на нашу деревню меньше четырех лет назад. Только дурак или герой осмелился бы передавать послания мятежников. Может, они такими и были.

— Это долгий процесс, — сказала Тали. — Я про переговоры с атаманами. Те, кто готовы поддерживать восстание, скрывают свои намерения. И в каждом месте есть те, кто готов рассказать все Силовикам за серебряник. И, стоит им это сделать, даже если это ложь, гнев короля опускается молотом на невиновных и повинных. Все мы хотим, чтобы переворот произошел как можно быстрее, пока люди еще не сдались. Но слово, услышанное не тем, может все разрушить, — она посмотрела на меня, щурясь. — Нельзя ходить в незнакомые места и говорить слишком много, даже если это зал атамана или пещера с волшебным народцем.

— Я не собираюсь такого делать. И я буду держаться подальше от залов атаманов. Я надеюсь избегать людей, если смогу. Но мне нужно идти, и я пойду, как только позволит погода. Если Регану нужен мой дар, я должна найти Стражей и закончить обучение. Хотя после Лестницы я не смогу даже до спальни дойти, что говорить об островах.

— Весной, — сказала Тали, протянула руку и подняла меня на ноги, — ты будешь бегать туда-сюда по этим ступенькам. Ты крепче, чем выглядишь, сказались годы пути. Если сначала пойдешь на запад, сможем поплавать.

— Отлично, — сказала я, не упоминая, что я не умею плавать. — И где же? В ледяном озере в горе?

— Не передергивай, — улыбка тронула губы Тали. — Теперь идем вниз. Не медли, шагай бодро и немного отклоняйся назад. Не хотелось бы ловить тебя. Я не буду считать. Но я хочу, чтобы ты думала, что за тобой идет враг с мечом. Помедлишь, и он тебя не пожалеет.

С началом обучения мой распорядок дня изменился. Лестница использовалась всеми в Тенепаде, кроме Миллы и Евы, всем нужно было пару раз пройти по ней. Я рано просыпалась, ходила там, пока все было тихо. До меня сюда приходили только Тали и ее брат Фингал, тоже проходивший тренировки. Говорили, что целитель в Тенепаде не только лечит, но и отлично управляется с ножом. Тали занималась обучением всех, но к себе относилась строже всего.

Когда народ был не на Лестнице, не на площадке для тренировок, они занимались другой работой: помощь Милле и Еве по хозяйству, уход за оружием, картами, составление планов на весну. Может, Реган делал день насыщенным, чтобы не было времени на споры. А они были неминуемы, ведь мы были в замкнутом пространстве долгую зиму. Редко кто-то выходил наружу, кроме тренировок во дворе, но и там все закрывали каменные стены. А склоны были белыми от снега, лед делал тропы опасными.

Я училась новому. Андра, двадцатиоднолетняя рыжеволосая девушка, что могла легко сравниться в рукопашном бою с мужчинами, учила меня использовать посох как оружие. Мускулистый Горт с мрачным лицом, что когда-то был помощником атамана, учил управляться с короткими и длинными кинжалами для защиты. Но меня не учили с новичками, которым дали испытательный срок на зиму. Реган сделал мои занятия отдельными. Мне было важно быть готовой к весне, и я трудилась и не задавала вопросов.

Каждые несколько дней Шалфей приходила к дверям штаб-квартиры мятежников, и стражи убирали оружие, уважая ее. Они звали меня, и я говорила с подругой в комнатке, отведенной для этой цели. Порой с ней приходил Красный колпак, но редко. Его малыш все еще был очень мал, а снаружи было холодно. Мои друзья далеко в пещеры не ходили, всюду было железо, не только оружие, но и посуда Миллы — сковороды, котелки, кастрюльки и прочее.

Шалфей и Красный колпак с малышом шли за мной весь путь от лесов Среброводья, где я впервые их встретила. Они помогали мне, защищали меня, выступая против своих же, убеждали остальных из своего вида помогать мне в пути. Я узнала, что Шалфей следила за мной с моего детства, подозревая, что мой дар куда больше привычных умений типа хорошего слуха или зрения, таланта в музыке, связи с животными, как было у других людей.

Шалфей и Красный колпак были на горе, но не с мятежниками и не с загадочным Народцем снизу, а в неизвестном месте. Шалфей была уверена сначала, что добрый народец Тенепада можно убедить выйти к нам, но наши попытки не увенчались успехом. Я надеялась на их помощь, я обещала Регану постараться. Хотя добрый народец обычно не доверял людям, Народец внизу с дарами еды и вещей показывал добрую волю к мятежникам, когда Реган и остальные пришли в Тенепад. Я думала, что смогу узнать у них, как найти Стражей, они ведь могли знать, откуда начать поиски Лорда севера. И я надеялась, что мы подружимся с ними. Если добрый народец уговорить присоединиться к восстанию, у нас будет больше шансов свергнуть Кельдека. Самый известный Зовущий в прошлом объединил фейри и людей против общего врага.

Это все хорошо, но я не убедила пока что даже народец, что жил рядом. В этом-то и проблема. Мой дар был мощным. Я изменила им исход сражения, призвала камнемона, чтобы он упал и раздавил Силовиков. Но последствия были тяжелыми, ведь пострадал и один из мятежников, от своей раны он умер. В тот день мятежники считали меня героиней. Но я не чувствовала себя такой. Такая сила пугала меня. Потому я не хотела ее использовать, пока не пойму, как делать это с умом. Нужно дотянуться до Народца внизу без использования дара, убедить, а не заставить. Шалфей и ее клан подружились со мной без зова. Почему тут не может случиться так же?

Мое здоровье стало лучше. Сил стало больше, благодаря хорошей еде, отдыху и тренировкам. Я привыкла жить в замкнутом месте с людьми. Поначалу было сложно, ведь я давно уже не желала в Лесу воронов с семьей. Мы с отцом долго были одни, а после его смерти осталась только я. А потом Флинт и я. Я старалась поменьше думать о нем, ведь воображение рисовало Флинта при дворе, в беде, под подозрением. Порой он снился мне, и я не могла понять эти сны. Я молчала о них. Он был моим товарищем во времена беды, порой я доверяла ему, порой сомневалась в нем, но он стал выше всех друзей. И теперь ушел. Но нельзя тратить время на сожаления о том, чего не могло быть.

Я не считала дни, но другие это делали. Близилась середина зимы, и даже Бэн и Кенал, недавно прибывшие в Тенепад, начинали напоминать воинов, благодаря тренировкам Тали и их тяжелой работе. Мы сидели в столовой, единственном большом месте, где могли поместиться все, выполняя различные задания в свете ламп, когда ужин был завершен. В одном конце горел огонь Миллы в большом очаге, согревая место. Реган и Тали сидели вместе, рыжая и темная головы склонились над картой, разложенной на столе. Они спорили, но говорили тихо. Руки Тали были скрещены, а Реган, что было странно для него, хмурился.

Мы с Евой чинили одежду. Киллен, лучший лучник Тенепада, работал с материалами, что разложил на столе перед собой. Андра точила мой нож, щурясь. Рядом лежали особые ножны, что я сделала, с амулетами. Она не спрашивала о них, а я не выдавала всего. Я научилась делать такое у бабушки, мудрой женщины. Рассказывать о ней было больно даже теперь. Она пала жертвой Сбора, жестокого ритуала, что сделал ее оболочкой, ведь порабощение не получилось. Ее уничтожили на моих глазах, мне было двенадцать. Я пряталась и смотрела. Я научилась отгонять воспоминание, пока не стало больно.

Когда Флинт рассказал мне, что он — Поработитель, что тоже применял такую магию к людям, я убежала. Мне было плохо. Флинт называл это исцелением разума, хорошей старой магией, как это было до Кельдека. Мне пришлось смириться с тем, что когда-то эта сила была для исцеления. Но я не говорила о бабушке, ни о ее мудрости и любви, силе и доброте, ни о хрупкой оболочке, которой она стала. Ее смерть была ей спасением.

Большой Дон чинил копье. Маленький Дон, что был ниже, играл на трехструнной скрипке и тихо напевал. Другие играли в камни, кости, прочее, и система подсчетов была сложной, казалось, она менялась каждый вечер. Счет отмечали на стене углем, часто спорили о нем.

Я не думала об играх. Никто не знал, что я встретила Флинта, когда он выиграл меня в кости. Та ночь осталась в моей памяти навек. А после игры Сбор обрушился на Темноводье, моего отца сожгли. Я старалась быть спокойной, когда народ приносил доки и кости, научилась не вздрагивать всякий раз, когда они выкрикивают: «Копье! Гончая! Олень!».

— Тебе пора спать, — взглянула на меня Ева. — Ты выглядишь усталой. Опять плохие сны?

Скрывать тут что-то было сложно.

— Я в порядке. Дай мне хотя бы закончить штопать эти штаны.

— Опять Тали, — отметила Ева. — Она изнашивает их быстрее остальных, но мне еще дорога голова на плечах, так что я не прошу ее чинить их самой. Она ведь делом занята. Одна стоит четверых мужчин.

Работая костяной иглой, надеясь, что Тали не будет возмущена моими кривыми стежками, я позволила себе думать о Флинте, ведь это сон о нем помешал мне спать прошлой ночью. Было сложно понять, кем мы были друг для друга. Не любовники. Не возлюбленные. Между нами было что-то глубокое, его было сложно описать словами. Я боялась за него. И, несмотря на то, кем он был и что делал, я хотела, чтобы он вернулся. Но только если от этого он не будет в большей опасности. Я хотела, чтобы мы могли быть вместе без страха. Я надеялась, это случится до того, как мы будем старыми и безразличными.

— О чем мечтаешь, Нерин?

Я выдавила улыбку.

— О лучших временах. Шансах. О хорошем.

— Ах, да. Все мы мечтаем об этом.

— Даже Тали? Не знаю, что она будет делать, когда Олбан будет мирным.

Тали все сильнее спорила с Реганом, она ударила по столу.

— Мир не спешит появляться, — сказала Ева. — А если он и наступит, народу нужны защитники, дозорные. Всегда есть работа бойцам.

— Тали как дозорный? Да она за пару дней соберет армию, — я поняла, что в комнате воцарилась тишина, и меня слышали и Тали, и Реган. — Прости, — быстро сказала я, оглянувшись. — Я не хотела обидеть.

— Песня! — вмешался Большой Дон. — Что может быть лучше зимней ночью? Кто с нами? Брасал, ты как?

Брасал был помощником Фингала, юношей с бородой, что мог легко поднимать пациентов. Его сильные руки правили кости. И у него был низкий певучий голос.

— Давайте! — Маленький Дон заиграл на скрипке. — Нам нужно что-то веселое, а не баллады о потерях и несчастьях.

— Я спою, если будет петь Реган. И остальные в припеве, даже ты, Тали.

— Я? — ее брови поднялись. — Я пою как ворона, Брасал. Оставлю это вам, — через миг она добавила. — Спой про ловлю гусей, эту я люблю.

Песня оказалась длинной и становилась все глупее. Реган пел высоко с низким голосом Брасала, и мы присоединялись в припеве сами. Эта перемена в тяжкой рутине дней радовала, люди улыбались. Мы с Евой пели и шили, Киллен делал стрелы. Когда песня закончилась, все начали заказывать песни и исполнять. Голос Регана был легче Брасала, был ясным и приятным. Скрипка соединялась с ним, порой уходила в свою мелодию. Огонь трещал, медовуху передавали по кругу, все радовались.

— Реган, — заговорила Милла в тишине после песни. — Помнишь зимнюю песню «Свет рождается из тьмы»? Мне она всегда нравилась, — она посмотрела на меня. — Раньше ее все время пели. Когда нам нужно было разжигать надежду.

Я кивнула. Милле было тридцать два, она была самой старшей в Тенепаде. Она и ее муж первыми присоединились к Регану вместе с Флинтом. А вскоре прибыли Фингал с Тали. Вшестером они были огоньком, из которого вспыхнуло большое пламя. Муж Миллы умер от несчастного случая. Я не хотела спрашивать. Люди делились историями, когда сами того хотели, это негласное правило никто не нарушал. У всех в Тенепаде была история потери в прошлом, как и у меня.

— Помню, — сказал Реган. — Брасал?

Он покачал головой.

— Не знаю. Начни, а я подхвачу.

Реган запел в тишине комнаты. Огонь отбрасывал тени на его мужественное лицо. Его голубые глаза сияли от чувств. Его голос был приятным, и все смотрели на него. Пальцы замерли в воздухе, игральные кости лежали на доске.

— Свет рождается из тьмы,

Утра нет без ночи,

Сменят горе радости,

Рассвет прийти захочет.

Будь смелее, путник!

Пусть нам светит солнце,

Озаряет путь нам,

И пылает в сердце.

Встань, уставший путник!

Надежды полон путь наш.

Мелодия утихла, в песне не было припева. Какое-то время все молчали. Я могла поклясться, что никто не дышал. В тишине раздался звон металла и повышенные голоса. Тали вскочила на ноги и заслонила Регана отточенным движением. Андра и Киллен поднялись чуть позже, она с посохом, а он — с топором. Нож Тали был наготове, я не успела увидеть, как она выхватила его. Брасал встал передо мной и Евой. Пятеро направились к входу с оружием в руках.

— Середина зимы, — прошептала Ева. — Кто придет, кроме безумца или ледяного троу?

Я дрожала и ждала. Троу были шуткой. Но я видела броллахана, и хотя он оказался другом, до этого он чуть не сбросил меня в бездну и напугал до смерти.

Крики, кто-то потрясенно воскликнул:

— Циан! Ради всего святого!

Реган пошел к двери. Тали остановила его поднятой рукой. Она беззвучно сказала ему:

— Погоди.

Долго ждать не пришлось. Большой Дон и Фингал пришли, поддерживая мужчину. Он был в шерстяной одежде, ткань укутывала голову и плечи, валенки казались тяжелыми и мокрыми. Снег был на его голове и плечах. Из-под ткани глаза казались очень яркими на бледной от усталости маске лица. Двое привели его к огню и усадили на скамейку. Все в комнате спрятали оружие.

— Сам, — сказал кратко Большой Дон.

Реган склонился перед путником, глядя в его лицо.

— Ради солнца и луны, Циан, ты на призрака похож! С возвращением. Согреем тебя. Милла…

Она уже наливала бульон в миску, пока один из мужчин поднес Циану кружку медовухи. Это точно был не безумец и не злодей, а один из нас.

— Поменьше, — предупредил Фингал, Циан поднял чашку дрожащими руками. — По глоточку. Вот так. Сними накидку. И обувь. Спаси нас Черная ворона, ты погляди на себя. Сколько ты шел сегодня?

— Вопросы на потом, — Реган жестом отогнал людей, освободив место. Милла принесла бульон. Брасал принес одеяло, укутал им Циана вместо накидки. Слушаясь Миллу, Маленький Дон принес кадку с теплой водой. Лицо Циана обрело цвет, но он все еще дрожал.

— Кто он? — шепнула я Еве.

— Один из наших, — отозвалась она. — С севера. У него новости. Иначе он не пошел бы зимой. Понадеемся, что новости не плохие.

Дрожь Циана унялась, но он все еще выглядел плохо. Реган сел рядом с ним, шептал успокаивающие слова, пока Фингал проверял пульс путника, заглядывал в глаза, а потом отправил меня приготовить восстанавливающую смесь.

— Спасибо, — сказал циан, когда я поставила перед ним чашку. — Кто…?

— Нерин, — сказал Реган. — Зовущая.

Глаза Циана расширились.

— Пришла осенью с Флинтом. Долгая история, что подождет до завтра. Как и твоя, друг. Фингал отведет тебя поспать, — но в голосе Регана был вопрос.

— Нет. Я должен рассказать, — Циан попытался сесть прямее, взять себя в руки. Мне не нравился его взгляд. Все ждали в тишине.

— Новости хорошие или плохие? — Реган был спокоен снаружи.

— Всякие. И до завтра не подождут, — Циан посмотрел на меня, потом на новичков — Бэна и Кенала. — Можно говорить?

— Да. Расскажи. Ты пришел от Лэннана Долгорукого. Это о сотрудничестве?

— Об этом новости тоже есть. Но… дело в другом, — Циан глубоко вдохнул, он хрипел. — Мы шли втроем к тебе. Арден и Гова были со мной. Они… потеряны, Реган. Мы попали в бурю, пока шли к переходу на севере Рэйс. Гова упала, мы не смогли ее достать. Арден замерз.

Тишина, все склонили головы.

— Что за новости могут быть такими срочными, что пришлось пожертвовать хорошими бойцами? — голос Тали был напряжен из-за горя или злости. — Что не могло подождать, пока переход будет безопасным?

— Тали, — сказал Реган. Это было предупреждением. Тали затихла, хотя ее гнев был ощутим в комнате.

— Новость в том, — Циан посмотрел на главу, — что Лэннан будет поддерживать мятеж. Он пообещал поделиться силой в районе Летнего форта и восстать с нами против Кельдека, — все хотели радоваться, но он добавил. — Есть условие. Лэннан верит, что если мы будем долго готовиться, король узнает о наших действиях. И тогда у нас ничего не выйдет. Вся стратегия строится на незнании Кельдека.

Реган нахмурился.

— Понимаю тревоги Лэннана. Мы стараемся воплотить все быстрее. Ты рассказал ему то, что я просил передать?

— Да, это обсуждалось. Если мы свергнем Кельдека, Лэннан хочет место регента или помощника регента, пока наследник не подрастет. Как помощник, он хотел бы, чтобы с его мнением считался регент. Он предложил пару имен.

— Он знает, думаю, что Кельдек будет сражаться с нами магией?

Циан кивнул.

— Да, и он думает, что мы попробуем привлечь на помощь добрый народец. И мы будет использовать дары наших людей. Но… — он посмотрел на меня.

— Лэннан не знает и не может знать, что у нас есть Зовущая, — сказал Фингал. — Она — наше преимущество.

Я кашлянула, не зная, могу ли говорить. Они только узнали о гибели своих, время не подходило для обсуждения стратегии.

— Пока что нет, — сказала я Циану. — Я недавно поняла свой дар. Нужно время, чтобы научиться им пользоваться. Два года, а то и три. Не знаю, сколько я буду искать нужных учителей. Они в разных частях Олбана.

Циан молчал.

— Хватит, — Реган смотрел на путника. — Лэннан назвал границу своей помощи? Назови ее.

— Он знает, что мы хотим напасть на короля на одном из летних Собраний, когда все кланы будут в одном месте. Его ультиматум — если мы не сделаем это до следующего лета, он перестает помогать, а встанет на сторону Кельдека с остальными атаманами Олбана.

Я была в ужасе. Буду ли я готова к тому времени? В комнате слышался шепот. Брасал выдохнул ругательство.

— То есть, если мы не сделаем этого за полтора года, север отделится от королевства? — голос Тали стал тише от потрясения.

— Смело, — сказал Большой Дон. — Можно даже сказать, что глупо.

— У Лэннана есть родственники на северных островах, — сказала Милла. — Его территории охраняют горы, даже Силовики Кельдека с трудом доберутся туда. А если ему будет помогать северный родственник, Лэннан и его народ проживут и без поддержки Кельдека.

— Поддержка! — мрачно усмехнулся Большой Дон. — Я бы сказал иначе.

Больше никто не улыбался.

— Полтора года, — спокойно сказал Реган, но его лицо отражало другие эмоции. — Я бы сказал, что это невозможно. Но в Тенепаде этого слова нет. Нерин, ты понимаешь, как много от тебя зависит. Успеешь выучить все? Это займет много времени?

Я сдержала ответ. Найти трех Стражей в разных концах Олбана, научиться у них, а потом объединить людей и добрый народец, чтобы восстать против мощи Кельдека и его Силовиков… И это за полтора года? После того, как я не смогла даже с Народцем внизу договориться? Это было… нельзя сказать, что невозможно. Я была среди мятежников, нельзя так говорить.

— Я постараюсь, — сказала я.