Новичков впрягли в самодельные волокуши, нагруженные корабельным добром, и погнали по заснеженной пустыне. Лед расстилался, насколько хватало глаз, сливаясь у горизонта с сумеречным небом. Ветер дул в одну сторону, совсем как на "Эскудеро". В догоравшем небе висели два далеких мутных пятна, большое и маленькое. Холодные чужие светила смотрели на растянувшийся по голой пустыне караван как два равнодушных надзирателя.

Рада с трудом переставляла ноги в тяжелых ботинках.

– Смотри, куда прешь!

Коротышка по прозвищу Стерва, которая отбирала женщин среди прилетевших, ткнула ее в бок рогатиной. Рада упала на колени, задыхаясь, сорвала маску. Сотня ледяных иголок впилась в нос и горло.

– А ну вставай! – заорала Стерва. – А то оставлю здесь подыхать. Давай, давай!

– Минутку… Я… не могу больше…

Зычным голосом коротышка закричала остальным:

– Обходи стороной. Не стойте. Вперед! Вперед!

Увязая по колено в снегу, заключенные начали прокладывать новую дорогу. Вскоре Рада с напарницей оказались почти в конце колонны. Коротышка топталась рядом, нетерпеливо поглядывая на быстро темнеющее небо.

– Нельзя задерживаться, ночь скоро, – сказала она. – И маску надень. Тут воздух разреженный. Полчаса подышишь, и каюк. А с непривычки и десяти минут хватит.

Она кивнула Радиной напарнице:

– Ну-ка, помоги мне.

Вдвоем они подняли Раду, поставили на ноги. Стерва достала из кармана комбинезона флягу:

– На, хлебни полглотка.

Рот обожгло нестерпимой горечью.

– Что это? – прохрипела Рада.

– Вытяжка из снегожоркиной желчи. Придаст тебе сил. Э! Да тебя всю колотит.

Больная, что ли? Тут болеть нельзя.

Рада испуганно помотала головой.

– Держись, девочка, скоро придем, – сказала Стерва чуть мягче. – Жить везде можно, даже здесь. Ну-ка, подвинься.

Она прицепила рогатину к поясу, накинула лямку от волокуши и скомандовала:

– А ну, девки, взяли! Раз! Раз!

Когда они добрались до ледяного купола, отсвечивающего мерцающими голубоватыми искрами, уже стемнело. Мороз пробирал до костей.

Внутри жилье оказалось поделено на маленькие клетушки, занавешенные белыми шкурами с коротким блестящим ворсом. Стерва сняла маску и скомандовала:

– Раздеваемся. Ботинки складывать тут, комбезы вешать слева. У нас тепло, не бойтесь.

Из-за занавесей выглядывали любопытные женские лица. Старожилки разглядывали новеньких, хихикали, возбужденно переговаривались. Стерва говорила мало, двигалась резко, размашисто, по-мужски. Движения четкие и выверенные, ничего лишнего. Рада подумала, что ей едва ли больше тридцати. Ладная фигура, темные волосы до плеч и приятное лицо, которое несколько портил тяжелый подбородок. Если бы не загрубевшая от морозов кожа и ранние морщины вокруг губ и на переносице между бровей, ее можно было бы даже назвать симпатичной.

Когда новенькие разделись и расположились на полу в центре зала, Стерва начала инструктаж:

– Это один из двух женских блоков. Женщин у нас не много, поэтому места всем хватит, если не будете грызться. Будете умными девочками, сможете получить отдельную комнату. Туалет справа от входа. Кухня и столовая в соседнем блоке. Вопросы есть?

– А делать-то что надо? – спросила Иззи.

Стерва начала что-то рассказывать о правилах общежития, работе на кухне, взаимоотношениях с мужскими блоками, но Рада уже не слушала. Она никак не могла согреться, ее знобило и ужасно хотелось пить. Голова была тяжелой и мутной, как после анабиоза.

Кто-то тронул ее за плечо, громко выругался над ухом:

– Снегожоркин хрен ей в печень! Сельма, иди глянь на эту козу. У нее, кажись, жар. Так и знала, что больная! Надо было ее бросить к чертям.

Пожилая женщина с собранными в пучок седыми волосами коснулась лба холодной рукой. Раду отвели в отдельный закуток, раздели.

Увидев красные пятна, захватившие уже спину и плечи, Стерва присвистнула:

– Это еще что? Какая-то зараза?

– Их должны были вакцинировать перед отправкой, – задумчиво ответила пожилая Сельма.

– Мало ли, кто чего должен… Вот ведь дрянь, а я ей еще из своей фляжки выпить дала. Эй, – она помахала рукой у Рады перед лицом. – Ты меня слышишь?

Рада молча кивнула, на разговоры не было сил.

– Тебе прививки делали?

– Ка… кажется, да.

– Кажется, да, – передразнила Стерва. – Вот ведь дура набитая! А с виду вроде толковая девка.

Она снова вытащила фляжку и заставила Раду глотнуть.

– Погоди, это что у тебя? Дай сюда.

Стерва ловко стащила с пальца маленькое колечко, единственное напоминание о доме. В их колонии соблюдался древний индейский обряд инициации. Достигнув четырнадцати лет, подростки должны были найти дорогу к затерянным в самом сердце джунглей развалинам храма и принести один из желтых камешков, украшавших стены. Вправленный в кольцо камень служил доказательством того, что отныне ты сам распоряжаешься своей жизнью. Отдать кольцо было все равно что потерять себя. Рада хотела возразить, но язык стал большим и шершавым, да и глаза слипались.

– Ложись, – хозяйка барака уложила ее на одну шкуру и накрыла другой.

– Думаешь, это заразно? – спросила Стерва у старухи.

– С нашей мультивакциной вряд ли. Если только…

– Что?

– Если это не какая-то новая болезнь, которой еще не было, когда мы сюда попали. Остальные-то здоровые?

– Вроде да. Проверь. Там один хрен на дыбы встал: моя, мол, девка. Надо было их там обоих оставить подыхать. Может, это венерическое?

– Думаю, нет. Скорее, похоже на корь или ветрянку. Только откуда? Их давным-давно искоренили.

– Ну и что теперь с ней делать? Мужики если узнают, сюда не сунутся. С голоду сдохнем. И в другой блок ее уже не спихнешь… А если Гросс узнает? Голову мне оторвет не хуже снегожорки.

– Пусть пока тут валяется. Девкам я скажу, чтобы и пикнуть не смели.

– Думаешь, помрет? – спросила Стерва и вздохнула: – Красивая ведь девка. И молодая совсем. На сестренку мою похожа…

Два женских голоса еще долго сплетались в затейливую колыбельную, пока не растворились в теплом, пахнущем жиром и кожей воздухе.

ПРИНЦИП 3

Все разумные расы во Вселенной по умолчанию имеют равные права и одинаково ценны