Накануне приема Лидии в доме Отавиу неожиданно появился Жувенал и попросил временного убежища. Отавиу обрадовался этому обстоятельству, рассудив, что с помощью Жувенала ему будет легче притворяться сумасшедшим перед Лидией, которую не так-то просто обмануть — при ее врачебном опыте.

Всех остальных домочадцев явление Жувенала повергло в ужас. Не догадываясь о том, что он страдает раздвоением личности, они поначалу не могли взять в толк, почему этот странный гость говорит о себе исключительно во множественном числе, то и дело, повторяя «Мы с Теобалду».

— С тех пор как мы с тобой расстались, произошло много важных событий, — объяснил он Отавиу, и тот слушал его внимательно, с искренним сочувствием. — Нас перевезли в другую комнату, а потом жена решила забрать меня домой. Я поехал туда, но не один, а с Теобалду. Не мог же я оставить его в больнице! Ты ведь это понимаешь?

— Да, конечно, — поддакивал Отавиу.

— Мы знаем, что ты нас поймешь, поэтому и убежали к тебе. Представляешь, она гонялась за нами со скалкой! Мы с Теобалду раздражали ее! Ты позволишь нам пожить у тебя некоторое время?

— Разумеется. Проходите, садитесь, сейчас попьем кофе, а потом Алекс приготовит для вас две кровати.

Выйдя с Алексом на кухню, Отавиу объяснил ему, что Теобалду существует лишь в воображении Жувенала.

— Ну, так его же надо лечить, — резонно заметил Алекс, — а не устраивать тут больничную палату. Ты посмотри на Онейди и Жулию — они в шоке! Пожалей их!

— Жувенал не опасен, — заверил его Отавиу. — Пусть хотя бы переночует здесь. Его присутствие очень помогает мне в разговоре с Лидией.

— Но ей-то ты можешь открыться!

— Нет. Береженого Бог бережет. Она может случайно проговориться Сан-Марино или Жулии. Да и вообще я не хочу посвящать ее в эту темную криминальную историю. Мне надо самому до всего докопаться!

— Отавиу, мне кажется, ты находишься в плену чудовищного заблуждения, — в который раз высказал свои сомнения Алекс. — Я даже готов поверить в то, что Сан-Марино преступник, но твои догадки относительно Евы не выдерживают никакой критики!

— А банковский счет, о котором мне рассказала Мара? По-твоему, это не аргумент в пользу моей версии? деньги с того счета могла снять только Ева!

У Алекса мурашки побежали по коже.

— А кого же мы в таком случае похоронили? — произнес он с нескрываемым ужасом.

— Не знаю, Алекс, — развел руками Отавиу. — Это мне только предстоит узнать. А ты, пожалуйста, поддержи меня — позаботься о Жувенале и… Теобалду.

Алекс вынужден был ему подчиниться, и когда спустя несколько часов приехала Лидия, женщины пожаловались ей, что тоже начинают сходить с ума.

— Представляете, — говорила Онейди, — они, все трое, требуют, чтобы я ставила еще один столовый прибор для этого невидимки и клала побольше сахару ему в кофе! Я насыпала несколько ложек, но Жувенал мне не поверил. Самое ужасное, что его поддержал и сеньор Отавиу! И даже Алекс, по-моему, немного свихнулся вместе с ними.

Жулия тоже всерьез опасалась дурного влияния Жувенала на Отавиу.

— Папа до сих пор был вполне нормальным, только ничего не помнил. Правда, у него бывали вспышки ярости. Но сейчас он общается с этим фантасмагорическим Теобалду так же, как и сумасшедший Жувенал.

— Ладно, с Жувеналом мы разберемся, — пообещала Лидия. — Отыщем его жену и подумаем, куда его отправить — домой или в клинику. А пока я хотела бы поговорить с Отавиу — так, чтобы нам никто не мешал.

Ей предоставили такую возможность, и беседа с Отавиу очень удручила Лидию.

— Не хочу вас заранее огорчать, — сказала она Жулии, — но, похоже, под воздействием электрошока в мозгу Отавиу произошли необратимые изменения. Этот изверг Вантуир заслуживает самой суровой кары! Я нашла Отавиу в гораздо худшем состоянии, чем он был перед моим отъездом.

— Значит, нет никакой надежды на выздоровление? —  упавшим голосом спросила Жулия.

— Надежда, как известно, умирает последней, — уклончиво ответила Лидия. — Завтра Алекс привезет Отавиу в клинику, мы снимем энцефалограмму, проведем другие исследования, и тогда уже можно будет сказать что-то определенное.

На следующий день, однако, Лидия столкнулась с таким феноменом, которому не могла найти объяснения.

— Это невероятно! — говорила она, показывая коллегам энцефалограмму. — Посмотрите! Разве можно сказать, что этот человек провел восемнадцать лет в летаргическом сне? В его мозге не наблюдается даже маленькой патологии! Просто чудо какое-то!

— Да, анализы прекрасные! — вторил ей Сисейру. — Но как же быть с его, мягко говоря, неадекватностью? Ведь Отавиу по-прежнему ничего не помнит, и к тому же с ним случаются припадки ярости…

— Я могу это объяснить лишь несовершенством научного значения, — призналась в полном бессилии Лидия. — Будем наблюдать за Отавиу, накапливать данные. А пока рано делать какие-либо выводы.

— Вы хотите оставить меня здесь, в больнице? — огорчился Отавиу.

— Нет, я не вижу необходимости в госпитализации, — успокоила его Лидия. — Никакого лечения мы, по сути, предложить тебе не можем. По медицинским показаниям, ты абсолютно здоров. Но вероятно, тебе нужно еще какое—  то время для психологической адаптации. Поэтому живи дома, общайся со своими близкими, занимайся любимыми делами. Просто будешь периодически приходить сюда на обследование.

Вечером Отавиу праздновал свое выздоровление в мужском обществе, и при этом беспрестанно говорил о женщинах, а точнее о Гонсале.

Алекс и Жувенал с удовольствием поддерживали эту тему, поощряя Отавиу на любовные подвиги.

— Теперь, когда ты окончательно выздоровел, пойди к ней и прямо все скажи: мол, люблю тебя, давай жить вместе, — попросту советовал Жувенал. — Я видел твою Гонсалу. У нее такие глаза!.. Их свет проникает прямо в душу…

Алекс не переставал удивляться Жувеналу: с одной стороны, этот человек явно ненормальный, а с другой — умеет хранить тайну и способен на такие тонкие наблюдения! Не менее удивлял Алекса и Отавиу: как он сумел разглядеть в Жувенале — Теобалду надежного друга и рискнул довериться ему? Дочерям и Лидии не открылся, а Жувеналу — поверил! Какой же все-таки неординарный человек Отавиу!..

— А может, тебе стоит прислушаться к мнению Жувенала? — произнес Алекс вслух. — Если он так высоко ценит Гонсалу, то, наверное, можно сказать ей всю правду. Пусть будут счастливы уже сейчас! А ведь неизвестно, сколько времени займет твое расследование.

— Ты, безусловно, прав в одном: я должен активизировать поиски нужных доказательств, — взволнованно заходил по комнате Отавиу. Мне надо порыться в письменном столе Сан-Марино!

— Ты намерен проникнуть к нему в отель? — испугался Алекс.

— Если понадобится — проникну и туда. Но Гонсала говорила мне, что он не вывозил вещи из своего домашнего кабинета. Поэтому я начну оттуда. Пойдем завтра к Гонсале, Алекс. В случае необходимости ты отвлечешь ее внимание.

— Я готов, — ответил тот без особого энтузиазма. — Но не лучше ли тебе пообщаться с ней наедине? Я не хочу быть для вас помехой.

— Ну что ты! Твое присутствие только поможет мне преодолеть смущение! — пояснил Отавиу. —  Честно говоря, я не уверен, обрадуется ли мне Гонсала. После того поцелуя она ни разу не пришла и не позвонила. Наверное, у нее не осталось сомнений в том, что я — сумасшедший.

— Так развей эти сомнения! — сказал Жувенал. — В чем же дело?

—  Нет, еще рано. Пусть все идет своим чередом, — твердо произнес Отавиу.

На следующий день он вместе с Алексом отправился к Гонсале и там продолжал свою игру, ставшую для него привычной. Возился с внуком, расточал комплименты Бетти и особенно Гонсале, потом предложил всем искупаться в бассейне, там резвился как дитя и, улучив удобный момент, незаметно исчез.

Гонсала сразу же обнаружила его отсутствие и увидела, как он входит в дом. Алекс, не спускавший с нее глаз, поспешил дать необходимые разъяснения:

— Извините, Отавиу ненадолго отлучился… в туалет.

Гонсала успокоилась, но время шло, а Отавиу все не возвращался, и она испугалась:

— Не стало ли ему плохо? Он мог получить солнечный удар!

—  Я сейчас схожу туда! — вскочил с места Алекс. — Надеюсь, Отавиу в полном порядке. Не иначе, диктует какой-то рецепт вашей кухарке.

Он направился к дому, но Гонсала не смогла спокойно нежиться в шезлонге и последовала за Алексом, создав ему ненужные осложнения. Войди в дом, Алекс стал громко звать Отавиу, надеясь, что тот его услышит и вовремя выйдет из комнаты, однако этого не произошло. Гонсала бросилась искать Отавиу по всему дому, Алекс едва поспевал за ней.

Наконец она открыла дверь комнаты Антониу и замерла в изумлении, увидев, как Отавиу роется в письменном столе.

— Что ты здесь делаешь, Отавиу? — промолвила она еле слышно.

Он оторвал взгляд от какого-то документа, внимательно им изученного, и произнес с озорной улыбкой:

— Я искал чистую бумагу, чтобы написать объяснение в любви к тебе. Но пока не нашел…

Алекс облегченно вздохнул, и Гонсала смутилась.

—  Перестать, Отавиу! Ты всех нас напугал. Пойдем к Бетти, она тоже волнуется.

— Да? А из-за чего?

— Но ты же так внезапно исчез и долго отсутствовал. Мы подумали, что тебе стало плохо.

— Нет, мне здесь очень хорошо! — Взяв ее под руку и уютно притиснувшись к ней бочком, произнес Отавиу. — Я бы хотел остаться в этом доме навсегда — вдвоем с тобой.

Но… чтобы жить с больным человеком, надо самой заболеть…

Алекс, услышав такие речи, поспешил удалиться.

А у Гонсалы почва поплыла из-под ног.

—  Отавиу, я не знаю, что и думать, — произнесла она, —  иногда мне кажется, что ты просто притворяешься…

Она хотела произнести: «больным», но Отавиу ей этого не позволил.

— Нет-нет, я действительно тебя люблю! —  выпалил он, чтобы не обсуждать его минное сумасшествие, потом испугался своих слов, однако уже в следующий момент решил идти до логического конца и крепко поцеловал Гонсалу в губы. Она, как ни в прошлый раз, не оттолкнула его. Поцелуй их вышел долгим и страстным.

А поскольку это произошло уже в коридоре, то свидетелем их поцелуя стала Лукресия — глаза и уши Сан-Марино. Она тотчас доложила обо всем хозяину. Он не мог в это поверить и поначалу отругал ее. Потом, правда, поблагодарил за верную службу и велел продолжать наблюдения.

Отавиу же тем временем ехал домой и по дороге говорил Алексу:

—  Она тоже меня любит! Сегодня я это понял с предельной ясностью!

— Я давно это понял, —  пожал плечами Алекс. — А тебе удалось что-нибудь найти в столе у Сан-Марино?

— Ах, не хочется об этом говорить, — отмахнулся от него Отавиу. Я сейчас могу думать только о Гонсале.

Приехав домой, он увидели там лечащего врача Жувенала и его жену.

— Слава Богу, вы вернулись, — сказала она. — А то мы сидим здесь уже целый час и никак не можем его увезти: ему непременно надо с вами попрощаться.

—  Не только мне, но и Теобалду, — поправил ее Жувенал. — Спасибо тебе за приют, Отавиу, и — за дружбу. Ничего не бойся, ты на правильном пути! И тебе, Алекс, спасибо. Мы с Теобалду опять навестим вас в скором времени!

Гонсала вновь рассказывала Флоре о своей встрече с Отавиу, о поцелуе и о том, как у нее заколотилось сердце и подкосились ноги. Флора сокрушенно качала головой, понимая, на какую тяжкую участь обрекает себя Гонсала, все больше втягиваясь в любовные отношения с психически нездоровым Отавиу.

—  Я вижу, ты переживаешь даже больше, чем я, — сказала ей Гонсала с некоторой укоризной. — Тебе представляется это безумием?

— Безумец Отавиу. А ты ведешь себя легкомысленно, не задумываясь о последствиях. Ведь его болезнь, вероятнее всего, будет только прогрессировать.

—  Это никому не известно, кроме Господа Бога. Но мне, например, кажется, что Отавиу вышел из клиники каким-то другим… Понимаешь, у него даже взгляд другой — не рассеянный, как прежде, а сосредоточенный, глубокий.

— Только он никого не узнает, —  язвительно заметила Флора.

— А, по-моему, он лишь делает вид, будто никого не узнает. Притворяется! Хотя я не могу понять зачем! Представляешь, вчера застала его в комнате Антониу. Отавиу рылся в его бумагах! Что он там искал? Что все это значит?

— А ты его не спросила об этом?

— Спросила. Но он так ловко отшутился! Понимаешь, слишком ловко для сумасшедшего! Это и навело меня на дополнительные подозрения…

Их разговор был прерван неожиданным приходом Сан-Марино. Он явился в салон без звонка, потому что хотел посмотреть Гонсале в глаза и понять, действительно ли Лукресия говорила правду. За годы совместной жизни Сан-Марино прекрасно изучил Гонсалу и мог по ее взгляду определить, что в тот или иной момент творилось у нее душе.

Гонсала встретила его воинственно, с вызовом, и он сразу понял, что служанка ничего не напугала.

— Та-а-к, — протянул он с подчеркнутым осуждением, —  докатилась! Дошла до точки! Завела роман с умалишенным!

Гонсала в ответ возмутилась, напомнила ему, что он теперь ей никто, она вообще не желает с ним разговаривать.

— Мне было бы все равно, если бы нас не связывали дети, — пояснил Сан-Марино. — Не позорь их, пожалуйста. Не опускайся так низко!

— Оставь эту лживую патетику, — парировала Гонсала. —  Ты повсюду трубишь, что Отавиу — твой друг и брат, и не считаешь это зазорным. А я, видите ли, общаясь с ним, могу скомпрометировать своих детей! Нет, Антониу, ты другого боишься: как бы я не сблизилась с Отавиу и не рассказала ему, по чьей милости он оказался нищим!

— Я не боюсь, я предостерегаю тебя! — поправил ее Сан-Марино. — Не смей настраивать Отавиу против меня! Это может плохо кончиться для всех нас, и, прежде всего — для тебя!

— Ты мне угрожаешь?

—  Нет, предостерегаю, — еще раз повторил Сан-Марино, прежде чем уйти.

Его наглые угрозы вывели Гонсалу из равновесия на целый день. Домой она вернулась в дурном настроении, а там ее ждал сюрприз: Валерия прибыла к ним прямо из аэропорта, с вещами. Гонсалу это сразу насторожило, давать кров еще одной гостье она не собиралась, хватит и того, что здесь живет Патрисия, которую терпеть не может Бетти! Но пока Гонсала соображала, как бы ей поделикатнее спровадить Валерию, та отдала распоряжение Ирасеме:

— Отнеси мои вещи в комнату Тьягу!

Гонсала возмутилась, но произнесла как можно сдержаннее:

— Постой, Ирасема, я хочу понять, что все это значит.

— В Бостоне мы с Тьягу жили вместе.

— Но здесь не Бостон! — возразила Гонсала.

— А какая разница? — уставилась на нее Валерия.

— Большая! Тьягу ездил туда на учебу, мы специально выделили для этого деньги. Сам он пока не научился зарабатывать себе на жизнь.

— Ну и что? — по-прежнему не понимала ее Валерия, — У него все впереди!

— Вот именно, — согласилась Гонсала. — Все впереди, в том числе и женитьба. Если хотите жить вместе — ищите работу, чтобы содержать себя!

— Мама, неужели ты не примешь Валерию в нашем доме? — с изумлением и обидой спросил Тьягу.

— Приму. Только если она будет иногда приходить к нам в гости, а не жить здесь постоянно, — отрезала Гонсала.

Валерия восприняла это как оскорбление и скомандовала: — Тьягу, вызови такси и помоги вынести отсюда мои сумки.

Исполнив приказ, он вызвался проводить Валерию до дома, а она всю дорогу возмущалась поведением Гонсалы:

—  Ты слышал, как о тебе отзывалась твоя мать? Это же элементарное неуважение к сыну! С Арналду она бы так не поступила! Никогда не думала, что Гонсала может быть такой грубой!

Тьягу было неприятно все это слышать, но он молчал, не смея перечить Валерии.

А тем временем Гонсала плакала у себя в комнате. Ей было жаль Тьягу, который оказался под каблуком у такой наглой девицы, и еще она боялась, что он может не вернуться домой, а остаться у Алвару вместе с Валерией.

К счастью, этого не произошло, поскольку Валерия не собиралась жить с Тьягу в доме отца.

Дождавшись возвращения сына, Гонсала немного успокоилась и, приняв снотворное, попыталась уснуть.

Однако это были еще не все неприятности, свалившиеся на нее в тот день. Вскоре прибежала взволнованная Ирасема и доложила Гонсале о драке, произошедшей между Бетти и Патрисией.

— Они так ругались, обзывали друг друга, а потом просто подрались. Тьягу и Арналду их еле расцепили!

— Какой ужас! — потерла воспаленные виски Гонсала. — У меня и так голова раскалывается… А из-за чего они сцепились?

— Ну, если верить молодой госпоже, то она будто бы обнаружила следы губной помады на сорочке Арналду… Она же ревнует его ко всем, даже ко мне!

— Но тебе же она не устраивала таких сцен ревности, — резко заметила Гонсала.

—  Ну и что? Будь ее воля, она бы давно меня отсюда выгнала. Так же, как пыталась выгнать сегодня дону Патрисию!

— Вот как? — рассердилась Гонсала. — Придется мне всерьез поговорить с Бетти. Она у себя?

Ирасема просияла от удовольствия, добившись такой реакции госпожи. Теперь ей хотелось увидеть, как Гонсала будет отчитывать Бетти.

— Да, у себя. Пойдемте! Она там закрылась и Арналду не хочет впускать. Я слышала, как он грозился вышибить дверь…

— Боже мой! испугалась Гонсала. — Не хватало нам еще одной драки!

Между тем ее опасения не подтвердились: подойдя к спальне Бетти и Арналду, она услышала из-за двери их голоса. Супруги ссорились, но на драку это не было похоже — так, обычное выяснение отношений.

— Надеюсь, они помирятся, —  усталым голосом произнесла Гонсала. — Не будем им мешать.

— А к доне Патрисии не хотите заглянуть? — не унималась Ирасема. — Она расскажет вам все подробности.

— Нет, на сегодня с меня хватит. Я валюсь с ног! — пожаловалась Гонсала. — Завтра со всеми поговорю.

Под воздействием снотворного она вскоре уснула и лишь утром узнала, что Бетти прямо среди ночи взяла ребенка и уехала в дом отца.

— Ничего, она скоро вернется, — сказал за завтраком Арналду. — Сама вернется, я ее просить не буду! А пока поживу в свое удовольствие холостяком.

Патрисия одобрительно улыбнулась, и Гонсале это очень не понравилось. Она впервые подумала о том, что у Бетти, возможно, имелись какие-то основания для ревности, и прямо сказала Патрисии:

—  Ты извини, но я хочу, чтобы у меня в доме был покой и чтобы мой внук не рос без отца.

— Ты что, поверила в эту чушь? Поверила психопатке, которая меня исцарапала?

— Я не собираюсь выяснять, кто прав, кто виноват, но раз вы не смогли ужиться под одной крышей…

—  Ты меня гонишь? Теперь, когда твоя невестка ушла, тут будет спокойно.

— Патрисия, ты слышала, что сказал Арналду? Бетти скоро вернется! — с плохо скрываемым раздражением промолвила Гонсала. — И я прошу не оскорблять ее в моем присутствии.

— Мама, Бетти действительно надо обратиться к психиатру, — вступился за Патрисию Арналду. — Иначе она скоро переплюнет своего отца!

Такого выпала против Отавиу Гонсала стерпеть не могла, и Арналду получил от нее сполна, а Патрисия вынуждена была пообещать, что подыщет для себя недорогой номер в отеле.