Я уже не думала, что может быть хуже, чем есть. Но я как всегда ошибалась и хорошему в моей жизни места нет и быть уже не может. Помог мне в этом убедиться телефонный разговор между моей мамой и Алешкиной теткой.

Звонок раздался поздно вечером, когда и я и мать уже собирались ложиться спать. Обычно спокойная не раздражающая мелодия мобильного телефона, прозвучала отчего-то слишком резко и тревожно в вечерней тишине нашей квартиры.

На протяжении всей беседы мама только и делала, что краснела, бледнела и охала. Когда она положила трубку, у нее было точно такое же лицо, как тогда, когда отец сообщил, что уходит от нас – напряженное и тоскливо-безысходное.

Я с нехорошим замиранием на сердце поинтересовалась, что произошло.

-Алешка ушел из дома. – Севшим от волнения голосом прошептала мать – Оставил записку, забрал припрятанные  Татьяной деньги и ушел.

-В милицию обращались?

Мать пожала плечами:

-Там только рукой махнули, им и без трудных подростков работы хоть отбавляй. Сказали приходить через пару дней и писать заявление, если он не появится.

-Может отцу сообщить? – я нерешительно бросила взгляд на фотографию, стоящую на серванте. Фотокарточка десятилетней давности, где мама, отец и я, обнимались на фоне заходящего солнца Анталии.

-Обязательно.  – Согласно кивнула мать - Пусть подключит своих людей, может, что и получится… А на кануне тебе Алешка не звонил?

-Нет.  – Я надеюсь, что в моем голосе не было слышно явного сожаления - Сама я как-то набирала на его номер, но он, ни разу так и не подошел к телефону…

-Вас же с ним было не разлей водой? Что с вами произошло? – с какой-то непонятной интонацией произнесла мать.

-Было – не было… - Я пожала плечами – По крайней мере, мне он не сообщал куда отправился.

Я задумалась и вновь вспомнила слова Артура о том, что Алешка должен измениться…

-Светлана – мама неожиданно смущенно кашлянула – Ты мне скажи у вас с Алексеем…

Она неловко замолчала, а я, чувствуя, как натягивается внутри какая-то струна, скрестила руки на груди и бросила:

-Что?

-У вас с ним что-то было, да?

Я вспомнила наш с ним поцелуй, если то что между нами произошло в  тот день можно назвать поцелуем.

-Мама, он же еще ребенок! Как у меня с ним могло что-то быть, что ты говоришь? – от незнакомого ощущения досады и стыдливости покраснели щеки.

Мама виновато помялась и прошептала:

-Просто Татьяна говорит, что когда он приехал от нас парня словно подменили – он совершенно на себя не похож…  Стал грубить, ходил вечно мрачный и вечерами пропадал на улице.  – Тут ее голос неожиданно стал резким - И он уже не ребенок!

Я покачала головой:

-Мамочка, он просто подросток в переходном возрасте! И скорей всего через пару дней вернется. Есть захочет и прибежит. Ничего страшного!

Но тут я встретилась с маминым взглядом и почувствовала, что ошибаюсь и страшное уже произошло.

-Что? – хрипло прошептала я.

Отвернувшись в сторону, мама негромко произнесла:

-Из-за Алешки погибла девочка…

Я сразу вспомнила большие васильковые глаза и стук каблучков по лестничным пролетам.

Цок, цок, цок… 

Внутри меня застыла маленькая льдинка. Маленький кристаллик льда добавился к большому айсбергу в моей душе. Говорят, что «Титаник» затонул после встречи с таким айсбергом. Я – не огромный корабль, я маленькая уставшая от неприятностей и бед девчонка, которая скоро будет задавлена огромный глыбой льда…

Похоже, мама что-то такое прочитала на моем лице, от чего спросила:

-Ты что ее знала?

-По-моему ее звали Вероникой, - чуть  слышно прошептала я, положив голову на мамино плечо – А… как это случилось? Почему ты говоришь, что в ее гибели виноват Алешка?

Я цеплялась за воздух. Я не хотела верить в то, что лишилась еще одного друга. Но я так же знала, раз мать говорит, что в смерти Вероники виноват Алешка значит, так оно и было.

Цок, цок, цок…

-Она сбросилась с десятого этажа.

-Но причем здесь Алешка?  - я недоуменно заглянула в ее лицо.

-Девочке было четырнадцать лет, – в мамином голосе звучала странная смесь печали и осуждения. - Она была на втором месяце беременности. Отцом ребенка, похоже, был Алешка. Она оставила записку…

Я словно вновь услышала резкий голос Алешки и огромные васильковые глаза.

-Зачем же она так… - я почувствовала острый прилив жалости к этой девочке, чья судьба оказалось столь трагичной.

Мама неожиданно крепко прижала меня к себе и как-то неловко поцеловала, прошептав:

-Я люблю тебя милая…

-Я знаю мама.

Был обычный дождливо мокрый вечер. Я возвращалась домой из лицея, проходя, как и почти год назад, по той же тропинке к автобусной остановке. Сверху лило так, будто небо не в силах было удержать тяжелые тучи, давящие своим водным грузом на суетливый город.

Идя по дороге и не обращая внимание на то, что уже давно стали мокрыми куртка и джинсы, делавшие тяжелее каждый мой следующий шаг и держа под мышкой закрытый зон, остановилась возле проезжей части. 

Внезапно на меня с новой силой нахлынули воспоминания. Показалось, что если я сделаю шаг на проезжую часть, то как тогда, почувствую  сильные руки на своем плече... Я уже представляла, как обернусь и увижу тревожно-печальные  глаза, услышу, как  бархатистый голос недовольно журит меня за невнимательность. Соблазн был столь велик, а обезумевшее от горя сознание не позволило себе усомниться ни на миг в сладком обмане чувств.

Мне хотелось до дрожи в ногах услышать его голос, хоть на несколько секунд, хотя бы на одно мгновение... На одно короткое, неуловимое мгновение почувствовать его присутствие. Я хотела грезить на яву, но не могла. Сознание все еще цеплялось за эту реальность, не давая упасть в обман сладких миражей.

Судорожно вздохнув, я закрыла глаза и почти занесла ногу над проезжей частью, по которой торопливо шныряли автомобили. И в этот момент в моей куртке завибрировал телефон, едва слышимый на фоне гула машин и шума дождя.

Я через силу остановилась и, отойдя с края дороги, достала свой мобильный. Звонил отец. Слишком долго я решала отвечать или нет. Папа наверняка снова будет приглашать к себе домой, спрашивать как дела. Не хочу. Наверное, я жуткая, эгоистичная свинья... Но ехать к ним домой, для меня не самая удачная затея.

Телефон попиликал, попиликал и, не дождавшись ответа, смолк. Ну и ладно! Я засунула телефон обратно и направилась к пешеходному переходу. Отец, как чувствовал и позвонил в самое подходящее время.

Не буду перезванивать. Просто не могу. Домой, в горячий душ, согреть заледеневшее от холодного дождя тело (хорошо еще мама не видит, что ее дочь превратилась в дельфина — из одежды на мне сухими были разве сережки) и, спрятавшись под одеяло заснуть.

        Но дома ждал сюрприз. В коридоре на полке стояла пара чужих мужских ботинок, а на вешалке, висела замшевая куртка.  Из кухни доносились радостные возбужденные голоса.

 -Гоша! - я искренне обрадовалась маминому приятелю.  - Тебя давно не было!

 -Привет красавица! - добродушное лицо расплылось в широкой обезоруживающей улыбке — Твоя правда! Совсем замотался! Ничего, теперь полгода — точно, сижу и обозреваю из окна любимую столицу!

 Мама сидела рядом и сияла как новенькая стоваттная лампочка. Я улыбнулась — рядом с  ним она молодела лет на десять, а с лица уходила печать забот и волнений.

 -А ты чего-то похудела! - окинув меня проницательным взглядом зеленых глаз, пробасил Гоша — Никак влюбилась...

  Гоша не договорил, получив от матери чувствительный пинок. Сделав вид, что не заметила этого, я вежливо что-то промямлила и скрылась в ванной комнате.  Воздух вокруг снова загустел и меня начала бить мелкая дрожь.

 Сделав напор воды побольше, что бы не слышать громкого перешептывания с кухни, я с облегчением залезла в ванну. Горячие упругие струи воды, приятно массировали продрогшее тело, постепенно отдавая свое тепло и согревая мои конечности. Жаль, что нельзя и душу прополоскать в горячей воде, растапливая холодную корку твердого льда ... А как было бы легче!

  Уже вылезая из ванной, услышала, как мама о чем-то упорно спорила с Гошей:

-Ты с ума сошел... Она и на ровном месте падает и шишки набивает, а ты говоришь...

Тут Гоша ее перебил:

-Зато появится дополнительный интерес. Опять же — ответственность!

-Не знаю... - похоже, мать начала сдаваться — Я и так места себе не нахожу... А тут...

-И что у нас тут? - на последних ее словах я показала нос из ванной комнаты. - Что за суета происходит?

Гоша, молча остановив маму рукой. Повернувшись ко мне, он хитро подмигнул глазом.

-Есть одно предложение. - Он загадочно выдержал паузу — Тебе должно понравиться!

-Да? - Как можно натуральнее изобразила я интерес.  - И какое?

-Конечно, день рождения у тебя еще не скоро, но подарок мы с твоей мамой уже придумали...  - радостно сверкнули его глаза. Гоша сделал эффектную паузу.

-Говори за себя! - мать слегка нахмурилась — Мне эта затея совсем не по душе.

Я терпеливо стояла,  ожидая продолжения. Не думаю, что бы Гоша смог меня чем-то удивить.

-Скажи, права у тебя есть?

Я недоуменно пожала плечами. Права у меня были — папин подарок на мое восемнадцатилетние. Но к чему...

-Светлана подойди-ка сюда! - он поманил меня к себе.

Недоуменно косясь на широкое добродушное лицо, я подошла к окну.

-И?..

-Скажи, что ты там видишь? - Гоша нетерпеливо потирал руки.

Я уставилась в окно, рассматривая сквозь закапанное дождем стекло свой родной двор.

-Деревья, дома, мусорные баки... - я стала добросовестно перечислять части уличного пейзажа, не догадываясь что такого я должна там увидеть — Вон, наша соседка, старуха Карпович, свою таксу выгуливает возле подъезда...

-Видишь серебристый Хендай, припаркованный возле красного Форда? -  наконец не выдержав, выпалил Гоша. - Конечно, на что-то очень дорогое и быстрое замахнуться мы не смогли... Но на небольшую легковушку... Корейцы сейчас выпускают классные авто — красивые, надежные и к тому же экономные! Эта машина твоя!

Он все тараторил и тараторил, описывая разнообразные автомобили и их характеристики, а я от неожиданности встала в ступор.

Мысль об автомобиле, конечно же, всколыхнула самые больные воспоминания, скорость, приятная теснота автомобильного салона. Кирилл рядом, горячий болезненно сладкий поцелуй... Я почувствовала, что задыхаюсь. Я задышала, стараясь проглотить как можно больше воздуха.

-Ты рада? - подозрительно скосила на меня глаза мать.

-Да! - с полустоном-полувсхлипом бросилась Гоше на грудь, так, что бы никто не видел слез на моих глазах — Это здорово! Можно я пойду, залезу в  нее  - мне не терпится посмотреть!

Искренне надеясь, что ни Гоша ни мать не заметит моего состояния, я выбежала в коридор и накинула на себя куртку.

Гоша довольный моей реакцией поспешно стал собираться со мной.

-Пойдем вместе! Я тебе все покажу!

Мама немного обеспокоенно покачала головой:

-Может позже? Там же дождь!

-Оленька, мы быстро — туда и обратно! - Гоша торопливо поцеловал мою маму в щеку и мы вышли в подъезд.

В течении следующих тридцати минут я добросовестно охала и закатывала глаза от восторга, рассматривая свой подарок, пока наконец не заметив, что Гоша остался полностью удовлетворен произведенным эффектом.

Поднявшись в квартиру, я торопливо разделась и пулей бросилась в свою комнату, где настежь распахнула окно. Мне срочно нужен был воздух. Как же я хотела услышать голос своего любимого  - неистово, до судороги услышать знакомый родной хрипловатый голос…

-Светлана… - за моей спиной раздался тихий голос.

Резко обернувшись, я увидела сидящего на кровати Артура.

-Это ты… - надеюсь, в моем голосе было не слишком много разочарования.

-И хотя я знаю, что не тот, кого бы ты хотела видеть – тут он грустно улыбнулся – но это я.

-У меня мама и Гоша дома. – Я кивнула выразительный взгляд на открытую дверь – Им будет трудно объяснить, что у меня в комнате делает незнакомый парень.

Артур криво улыбнулся и беспечно махнул рукой.

-Он не выйдут из кухни, пока мы с тобой разговариваем! У нас примерно около получаса есть для спокойной беседы.

Я догадливо кивнула головой:

-Твоих рук дело?

-Да.  – Без малейшего признака смущения проговорил Артур.

-Что-то случилось? Почему ты опять тогда пропал?

Вместо ответа Артур прошелся по комнате, проводя длинными красивыми пальцами по корешкам книг, уютно устроившимися на полках.

-Ты любишь читать...  Впрочем, не могу одобрить твой выбор в литературе — он неодобрительно покосился на потрепанный томик с произведениями Лермонтова.

-Ты хочешь поговорить о моих литературных предпочтениях? - я саркастически прищурила глаза.

Неожиданно красивое лицо Артура стало печальным.

Он вплотную подошел ко мне и заглянул в лицо.

-Светлана, скажи, почему я так тебе не нравлюсь?

От того, что его голос прозвучал слишком беспомощно, я растерялась. Артур впервые стоял ко мне так близко, что я могла рассмотреть даже едва заметные морщинки вокруг его ярко синих глаз.

-Нет, - я смущенно покачала головой — почему ты так решил? Просто...

-Что просто? - как-то чересчур выжидательно и требовательно посмотрел на меня мой ангел-хранитель. 

-Просто слишком много внимания со стороны потустороннего мира…  - я уклончиво ушла от непроизнесенного вопроса — Наверное, иногда веду себя не совсем адекватно. Если что не так - прости...

Прекрасное лицо озарила грустная улыбка.

-Это ты извини. Тебе плохо без него...

Артур не спрашивал, он просто констатировал факт.

-Да.  - Не к чему было вилять. - Мне плохо. Ты так и не узнал, где он?

Артур покачал головой.

-Нет. Прокураторы не считают нужным делиться тем, что, по их мнению, нам знать не полагается. Вобщем ничего узнать не удалось.

Я улыбнулась.

-Ты и так много для меня сделал!

Артур отвел взгляд.

-Я сделал явно недостаточно, раз мы сейчас сидим здесь вместе и разговариваем.

-Ты хочешь сказать, что я все же должна была погибнуть тогда — под тем злосчастным автомобилем? - я устало выдохнула, припоминая день нашего первой встречи с Кириллом, когда я меня едва не переехал мерседес.

-Да нет! - Артур досадливо поморщился  - Я имею в виду, что ты не должна была быть втянута во всю эту войну!

-Да. - Я согласно улыбнулась — Но случилось то, что случилось и ничего уже не изменить! Кирилла не вернуть!

-Свет, - его тон  неожиданно стал деловым — Я, собственно говоря, с чем пришел... Скажи, ты можешь одни сутки побыть дома и никуда не выходить?

-Зачем это?

-Честно говоря, не хотел тебе обо всем сообщать, но...

-Что? - с непонятной тревогой я заглянула в синие глаза.

-Вообщем Ариэль... Она, судя по всему, сейчас находится в Пограничье и что бы ее поймать, мне необходимо отлучиться.

-Да, конечно. Я и так из дома не выхожу никуда. А почему  ты спрашиваешь?

 -В Пограничье я чувствовать тебя не буду, поэтому если что-то случиться помочь не смогу.  – Артур скептически оглянул меня с ног до головы.

Я хмыкнула – понятно, он считает, что я и часа без приключений не проживу. – Поэтому, чтобы минимизировать возможность попадания тебя в опасную и травмирующую ситуацию, я должен просить тебя об этом. Да и мне так будет спокойнее.

-Но почему ты должен... - я недоуменно посмотрела на своего ангела-хранителя — Почему темные ее не ищут или Прокураторы?..

Артур устало покачал головой.

-Формально Темные занимаются ее поимкой, но я полагаю тебе не надо 

объяснять, что особого рвения в этом деле они не проявляют...

       Я вспомнила отвратительное лицо Феликса. Уж он-то точно ничего делать не будет!

-А Прокураторы...

-А Прокураторы отдали приказ и опять-таки формально, он выполняется. Феликс до сих пор  в ярости от того, что ему не удалось выполнить задуманное, а Кирилл сумел его обмануть. И именно поэтому он делает все возможное для того, что бы ничего не делать. Вот такой каламбур…

Я поежилась сидя напротив распахнутого окна, пожалуй, только сейчас заметив как замерзла.

-Ты один отправляешься на ее поимку?  - хлопнув створками окна, я задернула шторы.

-Нет. Нас будет несколько. Мы придумали хитроумную ловушку, как выманить Ариэль. К сожалению, не могу раскрыть тебе всего, это не для человеческих ушей… Единственное, о чем тебя попрошу - с завтрашнего вечера до вечера следующего дня не покидай своей квартиры. Об Ариэль сейчас предупреждены все светлые, если что помощь должна прийти, но все же… Договорились?

Я не ответила. Какое сейчас имело для меня значение - поймают они Ариэль или нет?

 Меня волновало другое. Поэтому с губ слетел вопрос прежде, чем я успела сообразить, что задавать его не стоило.

-Артур, Алешка он… Он уже стал одним из темных?

-Да. – Нехотя кивнул мой ангел – хранитель. – Я же тебя предупреждал.

-Я знаю, просто все случилось так быстро. Он ушел из дома, его не могут найти. Ты знаешь, что с ним случилось?

-Нет. - Артур ответил слишком быстро. Так быстро, что я сразу поняла, что он говорит неправду.

-Артур.  – Произнесла я с расстановкой, со страхом заглядывая в пронзительно синие глаза. – Что с Алешкой?

-Светлана я прошу тебя - будь осторожна. - Артур кивнул и растворился в комнате.

-Артур! Артур! – я закричала, но его уже не было.

Размазывая по щекам слезы, я торопливо обшаривала наспех брошенную кофту, ища свой мобильник. Почему все так случилось?! Сначала Кирилл, теперь Алешка… Вытащив свою «раскладушку» я набрала Алешкин номер.

-…абонент не отвечает или временно не доступен, – вещал равнодушно-бумажный голос автомат -  Попробуйте позвонить позднее…

Я попробовала еще несколько раз – результат был таким же.

Швырнув телефон на стол я, не раздеваясь, бросилась на кровать и, уставилась в потолок.

-Кирилл я так устала...  - едва слышно прошептала я в пространство своей комнаты.

Комната ответила мне презрительным молчанием.

Истерично захихикав, я зажала рот ладошкой.

Похоже, что я скоро начну разговаривать с мебелью! Еще одна галочка к моему списку сумасшедшего.

Но это была правда — я устала, не смогла и не справилась... Прости любимый, что все твои старания оказались напрасными — не получалось у меня жить... Все что не смогли сделать ни демоны, ни прокураторы, смог сделать ты.  Ты ушел, оставив меня медленно погибать от боли одиночества.  Но, похоже, скоро конец. Хватит. Я, правда, слишком устала... 

 Машина шла легко, плавно маневрируя  при перестроении. Вечерние фонари уже зажглись, и город заиграл миллионами огоньков. Слева и справа от меня летели проспекты, улицы и переулки, старые церквушки и новомодные супермаркеты, хрустально-невесомые офисные здания...

Я нарушала обещание данное своему ангелу-хранителю и ушла из дома.

Но на то была весьма веская причина.

Я прекрасно помнила о том, что Артур просил меня быть сегодня вечером дома, собственно говоря, я ничего другого и не планировала, лениво смотря по телевизору какую-то передачу про миграцию морских китов. Но как говорил  Алексей Баталов в одном известном кинофильме - «вечер престает быть томным», когда ровно в восемь часов вечера раздалась трель звонка моего мобильного телефона.  Номер был мне не знаком, но я уже и так знала, чей голос услышу через мгновение.

-Да, слушаю...

-Света! Света, прошу тебя, помоги мне! Помоги! - голос Алешки был таким знакомым и вместе с тем таким испуганным, что рука, крепко сжимающая телефон дрогнула, и я чуть не выронила мобильник.

-Алеш, ты где? Что с тобой случилось?!

-Свет, - он чуть не плакал — прошу, помоги! Приезжай! Я не могу говорить...

-Говори куда ехать?! - я закричала в трубку, боясь, что не услышу адреса, и телефон ответит мне лишь молчанием.

-Кафе «Странник» это примерно двадцать километров по Рижскому шоссе... Я тебя про...

Но тут раздались частые гудки, прервавшие наш разговор.

Я не знаю, почему не позвонила отцу, или в полицию (что собственно говоря одно и то же) или на худой конец не рассказала матери о его звонке.

Возможно, я тогда уже догадывалась, что ни полиция, ни отряд ОМОНа, да и вообще никто бы  помочь мне уже не сможет.

Моя новенькая машинка уже мчится к окраине города. Пробок к счастью не было — суббота, вечер. Какое-то непонятное спокойствие впервые за долгое время разливалось по моим венам. Мимо зеленым мелькали светофоры, беспрепятственно пропуская меня сквозь город.

Новая Рига встретила идеально ровной дорогой, стройными рядами фонарей и практически пустой трассой. Не давали разогнаться только камеры, поджидающие через каждые пять-десять километров.

На большой скорости дышать становилось легче, мир в округ не сжимался, заставляя выходить воздух из легких. Впервые за долгие месяцы я почувствовала облегчение.  И вместе с этим ярче становились воспоминания.

«Кирилл! - разговоры с самой собой уже давно прочно вошли в привычку — Ты поверишь... Прошел целый год, и мир почернел, обуглился и превратился в ничто! Почему ты ушел?.. Почему оставил медленно погибать в этой черной пустоте одной, совсем одной?».

Было и не было... Есть я или меня нет...

Меня нет. Не стало год назад, когда не стало того, кто был дороже всех в этом мире...

Слезы снова застилали глаза, и непонятное манящее чувство облегчения заставляло с новой силой давить на педаль газа, забывая об осторожности. Стрелка спидометра плавно перевалила за сто шестьдесят километров в час. А странная пропорция сохранялась -  чем быстрее двигалась моя машина, тем легче становилось на душе. А значит вперед! Хватит! Слишком долгим показался мне этот год, слишком тяжелыми и холодными дни. Вся моя жизнь в последнее время — ночь. Темная, непроглядная, ни капли не похожая на ту ласковую южную ночь, светящуюся в глазах моего Кирилла. И где то в этой враждебной темноте Алешка, которому нужна помощь. И я должна хотя бы попытаться ему помочь.

И пусть это будет последнее, что я смогу сделать...

Окружающий мир за моим окном превратился в размытое пятно, а душа ликовала, освободившись хоть на короткое мгновение от страшной боли. Эйфория длилась минут десять. Затем я постепенно стала сбрасывать скорость. Стрелка спидометра плавно двигалась со ста восьмидесяти к ста пятидесяти, ста тридцати, ста...  Наконец, перестроившись в крайний правый ряд,  я спокойно поехала дальше.

Что со мной?  Словно обезболивающее, от которого забываются все страдания и страхи, путешествовало по моей крови, даря кратковременное облегчение. На какие-то минуты моя жизнь словно бы остановилась, а вместе с ней остановилась и боль, разрывающая виски и окутывающая холодным мраком душу.

Я, пожалуй, только сейчас поняла, с какой скоростью летел мой автомобиль по трассе, но страха не было. Пожалуй, в том состоянии, в каком я находилась последний год — страх понятие мне незнакомое.

Я совершенно бездумно включила какую-то радиостанцию. Из приемника тут же полилась тихая спокойная песня, от которой в моей груди вновь началось покалывание:

И снова окружающий мир со своей холодной реальностью заставил меня проснуться. Неужели именно так — выхода просто нет?.. Неужели мне всегда придется жить с этой болью, с этой рваной раной, края которой никак не хотят затягиваться? А если и затянутся когда-нибудь, то шрам останется навсегда... Кажется, так говорил Кирилл.

На мгновение мне показалось, что я снова слышу его глубокий с чуть заметной хрипотцой голос, чувствую теплое, даже горячее, дыхание у моего виска. Прошло столько времени, но, ни одна секунда, проведенная с ним, не забывалась. Я помнила все до мельчайшей подробности.

К несчастью для меня на самоубийство я не способна. Несмотря на то, что в моем случае это кажется самым простым решением всех проблем, я с трудом представляла, как это могла бы пережить моя мама. И к тому же все чем пожертвовал ради меня Кирилл, не должно было пропасть даром. Вот только,  к сожалению, для меня моя жизнь кажется отнюдь не раем...

В таком странном смятении чувств и с новыми эмоциями, я доехала почти до восьмидесятого километра от МКАД. Наконец-то по прошествии почти двенадцати месяцев что-то изменилось внутри меня, и  хотя я не понимала характер этих изменений, но как мне кажется хуже, чем есть уже не могло быть.

 Я давно проехала яркие вывески и большие рекламные щиты с предложениями о покупке дачных домов, земельных участков, предложений о покупке бетона и проч. Судя по всему, до ближайшего населенного пункта меня отделяет не больше десяти километров автострады. Слева и справа тянулись хмурые ряды сосен и елей, казалось, только и мечтавших поглотить в своей тишине любого незадачливого путника отважившегося решиться ступить под их темный хвойно-еловый полог.

Фонари почему-то на этом участке светили через раз. Правда, проезжающих по шоссе автомобилей хватало — не успевшие вовремя сбежать в пятницу, счастливые обладатели загородных домов, спешили наверстать упущенное сейчас. Их автомобили неслись, поблескивая красновато оранжевыми стоп сигналами по широкому полотну автострады.

Я не торопясь ехала в крайнем правом ряду, боясь пропустить придорожное кафе о котором мне говорил Алешка.

Но до «Странника» я так и не доехала.

Под передним правым колесом что-то ухнуло и машину неожиданно резко швырнуло. Автомобиль пробив металлическое заграждение, с асфальтового покрытия слетел вниз на мокрый заболоченный мох.

Не успев и глазом моргнуть, как моя машина лежала на боку, светя фарами на две полукривые сосны и какие-то пожухлые кусты, а бампер любовно смотрел на серый бетон фонарного столба.  Я была пристегнута, поэтому избежала неприятного сальто-мортале  по салону автомобиля, лишь слегка ударившись лбом об руль.

Кое-как выбравшись через окно автомобиля наружу, я с тоской оглядела новое авто. Теперь мой серебристый кореец был, мягко говоря, немного б\у.  Вся правая сторона, на которой он гордо возлежал, явно подлежала ремонту. Правое же колесо было разорвано в клочья — из-за него меня и вышвырнуло с дороги.

Одна здесь я, конечно же, ничего не могла сделать, поэтому достав мобильный телефон, собралась кому-нибудь позвонить.

Когда прямо передо мной появилось невыразимо прекрасное бледное лицо с горящими черными глазами.

-У тебя, похоже, проблемы? - ехидно улыбаясь, подмигнула мне Ариэль.