Сато посмотрел на часы. Его выписали, а Шао еще не пришел. Да и слуги почему-то молчат. Молча помогают заплести волосы на висках, молча помогают накинуть камзол, молча ждут распоряжения. Палата, где он провел неделю была обычной, медицинского оборудования мало, но и жилым это место не назвать. И сейчас, когда он уже официально выписан, делать тут более нечего. И сидеть в ожидании принца верх глупости.

Кивнув, разрешая начать движение, Сато переступил порог палаты. Он, его слуги, Руанд и охрана — медленно прошли больничный корпус, вышли на улицу и двинулись в сторону вотчины Тенаара. За весь путь, а это по меньшей мере минут двадцать, никто, даже посыльный от Шао, так и не пересек его дорогу. Войдя в закрытую часть приватного хода в личные покои, Сато отметил, что охраны у дверей покоев Наследного Принца нет.

— Саит.

— Мой господин, — женщина сделала два шага вперед и поравнялась с ним.

— Присылал ли наследник к палате слугу, чтобы узнать время выписки более точно?

— Нет, господин.

— Хм… — Дверь раскрылась, и он вошел в свои покои. — Узнай, что его могло задержать, что даже не предупредил.

— Как пожелаете, господин. — Саит зыркнула на Вальму и та отступила назад за дверь, передать желание Тенаара.

Сато прошел к своей спальне, Саит следом. Они вошли в ванную, где уже все было готово. Постарались близнецы, пока трио ходило с господином. Саит помогла с вещами, принимая их и складывая на специальную стойку. Затем расплела волос на висках, проверила воду и смотрела на то, как он вошел в ванную-бассейн.

— Господин, — присев рядом и осторожно смачивая волосы, женщина даже от волнения губы облизнула, — прошел слух, что эту ночь Наследный Принц провел со своей второй политической женой.

— Что? — нахмурился Сато и повернулся к ней лицом взбаламутив воду вокруг.

— Господин, — Саит сглотнула, — вчера, после тренировки, когда ваш супруг возвращался к себе, встретил на своем пути Анами, они разговорились и… — Замолчала, подбирая слова, пряча глаза.

— Что «и»? — рыкнул Сато.

— Говорят, что принц сам принял приглашение на чай, и из покоев более не вышел. Охрана пробыла на посту всю ночь и часть утра.

— Ее время уже прошло! — возмутился Сато.

— Господин, последних вестей я еще не знаю, — словно оправдываясь продолжила Саит, — мои люди еще не успели принести вести, но, — она закусила губу.

— Что «но»??? — рыкнул Сато, впившись в ее лицо глзами, словно именно она виновница всех его бед.

— Но, — почти шепотом продолжила женщина, — говорят, что охрана Наследного Принца до сих пор стоит у дверей покоев второй политической жены.

Сато ошарашенно опустил взгляд. В сердце очень больно кольнуло. Настолько больно, что даже губы побледнели. Его пальцы вцепились в край ванной-бассейна так сильно, что аж костяшки побелели. Дыхание сперло. Потом он моргнул и словно мир вернулся звуками и красками.

— До сих пор там стоят? — поднял на служанку глаза в которых начинало зарождаться нечто темное, нехорошее.

— Только говорят. — Саит облизнула враз пересохшие губы. — Мне еще не успели принести достоверную информацию, могут ведь и приврать. И ситуацию из пальца высосать, сделать себе в угоду. Вы ведь знаете, — почти умоляя говорила она, — на что пойдет гарем, чтобы сделать вам больно, а через вас достать Анаман.

— Да, я знаю, что им не чуждо и детей своих разменивать, что уж там какой-то Тенаар. — Кивнул головой Сато. — Узнай все. Я должен знать только факты. Ясно?

— Да, господин.

— Иди. Я и сам помоюсь.

Саит мышкой юркнула из поля зрения. Сато же замер на месте. Неприятно и больно. И если это правда, то такого удара он терпеть не станет. Променять его на женщину, которую знает несколько месяцев? Или новенькое понравилось настолько, что теперь и свои слова нарушать можно?

Развернувшись спиной к бортику, он выдохнул долгим выдохом, выгоняя до последнего из легких воздух, затем до максимума вдохнул и опять выдохнул. В голове слегка пошла волна головокружения, перед глазами мушки залетали, а буквально через минуту все прояснилось.

— Ты еще ничего не знаешь, успокойся. — Самому себе проговорил Сато, начиная намыливать тело, встав на ноги.

Ему не мешали, даже когда он вылез из водоема, вытер волосы и, впервые после получения слуг, остался без массажа. Сунув ноги в тапочки, накинув халат, вытирая локоны, достающие аж до бедер, вышел из ванной комнаты. Вышел, прошел к кровати, уселся на нее.

Пока Тенаар мылся, Саит принесли вести. Принес сам сиппе. Он примчался в покои и завидев главную из служанок, схватив ее за руку оттащил чуть подальше от остальных. Едва уловимым шепотом проговорил:

— Наследный Принц не только ночь провел с леди Анами, но и утро, и обед, да и сейчас все еще там.

— Что? — испуганно, почти вскрикнув и зажав рукой рот, Саит покосилась на дверь ведущую в спальню господина. — Это точно?

— Да, Саит. — Сиппе воровато осмотрелся, — наследник принял предложение на чай, после чего бурно провел ночь с супругой, и утром продолжил. Игрались долго, охрана слышала, равно как и служанки леди Анами. И играться перестали за полчаса до оговоренного срока с господином Тенааром. — Сиппе поддержал за локоть вдруг начавшую заваливаться набок служанку. — Сейчас наследник крепко спит, равно как и супруга.

— Тенаар убьет ее, — застонала Саит, — и Наследному Принцу несдобровать. Он ведь пообещал ему.

— Гарем уже в курсе. — Продолжал сыпать новостями сиппе, перехватив ее за плечи одной рукой, прижав к себе, отвернувшись от остальных, внимательно за ними наблюдающими. — И некоторые, кто заинтересован, крайне рады такому событию. Напрямую ни слова не скажут, а вот следить будут тщательно.

— Сиппе, я боюсь. — Саит посмотрела в лицо верного слуги своих господ. — Я только заикнулась о том, что слух идет о стоявших охранниках Наследного Принца у покоев политической супруги, — поежилась, — он так на меня посмотрел…

Тайгури лишь машинально кивнул, прекрасно понимая, что подобного удара Тенаару еще не наносили. Ремана, став супругой, полностью перешла под его патронаж, став частью его семьи, которая ни на что не претендует. Анами же весь месяц использовала только для того, чтобы вырвать свой кусок не только на арене власти, но и в семье, рядом с мужем, который не признает ее как женщину, только как политика. И что будет сейчас…

— Саит, — сильнее сжав ее плечи, Тайгури продолжил шептать, — запомни: нельзя ему дать переступить черту и опуститься до рукоприкладства.

— Но, — женщина покачала головой, — он ведь слушать не станет. Если он, как при знании о своей родине, выйдет из себя… его едва ли сможем усмирить.

— Запомни, Саит, — сиппе с силой сжал ее плечи одной рукой, которой и поддерживал, вторая же была опущена и пальцы собраны в кулак, — ты не просто служанка, ты его продолжение. Тенаар не должен сам разбираться, опускаясь до физической расправы. Ты его щит. Для этого ты ему и служишь. Вывернись наизнанку, но не позволь ему опозориться перед остальными гиенами. Ты поняла? — строгий, сердитый и даже с нотками злости шепот вбивал в раскаленный мозг женщины прописные истины ее настоящего положения при господине. — Ему нельзя открыто показывать, как его задел поступок Наследного Принца. Нельзя давать им всем пищу. Ты понимаешь?

— Да. — Шепотом отозвалась вдруг замершая и переставшая трястись женщина.

Такие простые слова «ему нельзя» словно переключили тумблер. Страх и неуверенность исчезли. Волнение осталось, но и только.

— Молодец. А теперь иди и все расскажи своему господину и удержи его от жажды мести и стремления ворваться в покои второй супруги наследника империи. Я же узнаю всю подноготную и как так получилось, — он сжал губы в тонкую линию, что ознаменовало — сиппе на тропе войны, — что ранее Наследный Принц принимал супругу в своих покоях, а здесь остался у нее и еще так надолго.

Он отпустил ее, осмотрел придирчиво стальным взглядом и быстро вышел, стоило только Саит привести себя в порядок. Женщина осмотрела замерших слуг, выдохнула.

— Стражи, вы слышали все. — В ответ Сим и Налин появились. — Нельзя дать Тенаару покинуть его покои, пока я не заставлю его принять верное решение, и не дать наломать дров. Задача ясна?

— Да. — Мрачно отозвались красные мундиры.

— Тогда, — Саит оскалилась в подобии улыбки, — если его нога переступит порог этой залы, вы ни на что негодные дворовые шафки, а не стражи Тенаара.

На ее слова: два горящих взгляда, не менее напряженные стойки и губы в тонкую линию, дабы не сорваться и не растерять запал. Они все прекрасно поняли — Саит не оскорбляла их, а давала понять насколько серьезна ситуация и насколько фатальными будут итоги, если они все не справятся. Саит же закрыла глаза, вдохнула, выдохнула. Мысленно осенила себя святым знаком, расправила плечи и вошла в спальню своего господина. Дверь закрылась. Минуту было тихо. Целую минуту старшей из слуг потребовалось чтобы выдать факты, принесенные Тайгури-сиппе.

— ЧТО?! — раздался рев Тенаара.

Стражи были готовы ловить его, были готовы даже спеленать. Но, прошла минута, другая, третья…десять минут. Тишина давила. Душила. В спальне было тихо. Тридцать минут ничего не происходило, после чего дверь едва приоткрылась и выскользнула Саит.

— Вальма, принеси капли успокоительного.

Стражи вперили свои страшные глазищи в лицо понурой служанки.

— Отбой тревоге. — Саит взяла в руку протянутый стакан с каплями во флаконе. — Никуда не пойдем и никого бить не будем.

Сим прислушалась.

— Плачет? — оторопело спросила она.

Саит только кивнула. Налин аж присела на корточки. Изра и Вальма замерли. Даже при Ремане ему не требовались успокоительные капли. Саит ушла в спальню. Мягко прикрыла за собой дверь. Осмотрела кровать, где клубком свернулся Тенаар, подрагивая плечами. Самый пик истерики прошел. Кто бы поверил, что данные вести так на него повлияют.

Подойдя к столику, быстро открыла флакон с каплями и капнула три раза. Хорошо размешала, выдохнула, вдохнула и развернулась к ложе. Подошла с его стороны.

— Господин, выпейте. — Присев перед ним на корточки, протянула стакан.

— Уйди. — Дрожавшим голосом проговорил Тенаар.

— Господин, надо выпить. Голова станет ясной, в груди будет меньше боли. — Она заглянула в его лицо и закусив губу замерла.

Сато принял стакан, выпил, отдал его и отвернулся.

— Господин, сиппе сообщил, что сам займется выяснением подробностей.

— Да какие подробности, Саит? — Сато аж усмехнулся. — Меня тупо променяли на бабу. Фенита ля комедиа. Что и требовалось доказать.

— Господин, сиппе сомневается, что здесь все кристально и чисто.

Сато замер и повернул голову к ней.

— О чем ты?

— Он говорит, — женщина подсела ближе и наклонилась, шепотом продолжила, словно заговорщик, — что все разы за свадебный месяц, проведенные в компании второй жены, Наследный Принц делил ложе в своих покоях. И выпроваживал ее через два часа, как того требует закон супружества политического характера. С реверансами и почестями.

Сато сел, осмотрел сидевшую перед собой женщину.

— Чем этот раз отличается?

— В ее покоях, не только ночью, но и днем. — Саит смотрела на него снизу-вверх. — И успокоились они за пол часа до вашей выписки, а начали еще ранним утром.

— И что, это его оправдывает? — усмехнулся он в ответ.

— Я не берусь судить, кто и что делал и насколько правильно, — Саит облизнула губы, — но дело не чисто. Господин, — она покачала головой, — гарем уже смакует свежую новость. Вы ведь понимаете, что именно они ожидают?

— Нет, не понимаю. — Упрямо рыкнул Сато.

— Вашего позора. Что не повзрослели, что ведете себя как неотесанный мужлан с Алкалии, что учить вас нет никакого толку.

— И будут не далеки от истины. — Оскалился он.

— И вы хотите порадовать гарем? — Саит наклонила голову вбок. — Дать им все, что только они смогут выжать из ситуации?

— Мне плевать на них. С самой высокой башни этого дрянного дворца со всем его серпентарием! — прорычал Сато вставая. — Мне на всю эту сучью стаю плевать! — резко развернулся на месте. — Сдалась тебе моя репутация? Сдался тебе гарем и его реакция? — он даже всплеснул руками. — Ну конечно же! И как я не сообразил, дитя гарема! Выросшая в кругу серпентария и еще выжившая! Гарем! Теплые воспоминания, да Саит? — подскочил он к ней и схватил ее за подбородок. — Что такое, дорогуша, боишься за гаремных тварей? Да?

— Нет. — Твердо заявила женщина. — Я служу Вам и только Вам. И все, что сейчас закручивается, в будущем будет неоднократно бить именно Вас! А я защищаю только Вас!

— Защитница, бля! — отдернув руку, он заходил по комнате.

— Господин, ситуация сейчас двойственная. — Она, сидя на корточках, развернулась за ним, медленно встала. — Еще неизвестно почему Наследный Принц был столько времени со второй женой.

— Да бля понятно почему! Член приткнуть захотелось, вот и нашел куда! — всплеснул руками Сато меряя комнату шагами.

— Или кто-то сделал так, что он захотел.

— Что? — Тенаар аж замер на месте и развернулся. — Что значит «сделал»?

— Господин, — Саит мягко сдвинулась с места и подошла, — сейчас очень двойственная ситуация. И если вы отреагируете радикально, наломаете дров. А если здесь имеет место быть банальному подмешанному в питье возбудителю?

— Что? — Сато аж сглотнул. — Зачем?

— Да мало ли страждущих через вас, навредить Анаман, да и императору, ведь это безопасность, и она его вотчина.

— И что предлагаешь, сесть и молча наблюдать?

— Нет. — Саит улыбнулась. — Предлагаю…

Сато вышел из своих покоев в абсолютно черном одеянии, равно как и его слуги — небывалое событие, без украшений. Его длинные волосы заплели в тоненькие косички, собрали заколками обручами в три захода. Его, по случаю выздоровления, Анаман пригласила к себе, как и всех остальных. И Сато не отказался от приглашения, как думали массы. О, нет! Сейчас Тенаар был готов к самой кровопролитной холодной войне, которая будет настолько вымораживающей душу, насколько хватит его собственных сил. И наказывать он будет всех и вся в зоне досягаемости. Закончилось время тупого предоставления щеки для удара. Хватит. Пожинайте плоды самостоятельно взращиваемые, с подачи умов интриганов.

В залу, где собиралась только ближняя семья императора, в женском варианте, играла тихая музыка, было много судачивших леди, которые уже все и всё знали. Анаман также была посвящена в то, что наследник обратил особое внимание на супругу. Из всей семьи хмурились только Альма и ее приближенные, кто понимал, какая будет буря. Анаман это также ожидала и пыталась по возможности предугадать силу его реакции. Ей как раз нельзя ни терять головы, ни вставать на чью-либо сторону, она обязана оставаться хладнокровной, рассудительной и искать тех, кто на этом неприятном моменте для Тенаара, посчитает за честь его же и укусить.

И вот открылись двери и в них вошел тот, о ком мысли почти всех собравшихся кружили и летали, пытаясь сформироваться в единый клубок, дабы стать приемлемым итогом ожидаемой реакции. Тенаар вошел и незримо изумил всех: его одеяние мгновенно бросилось в глаза. Абсолютно черный костюм, длинный кардиган, волосы заплетены тонкими колосками на всю голову и уходят в толстую косу, скрепленную заколками-скобами. Его служанки также были одеты в черные одеяния, а знак Тенаара отсутствовал вообще. Головы женщин были девственно чисты, волосы собраны в конские хвосты и никаких украшений, даже серег не было. И идущая от них бешенная энергия как власти, так и непрошибаемого спокойствия, заставила занервничать пусть не всех, но многих.

Тенаар прошел на свое место, рядом с ним сидела Ремана в компании Альмы и Роксаны. С другой стороны, императрица, мать Тенанука и остальные расселись по незанятым местам.

— Господин Тенаар Сато, — начала Анаман, — крайне рада видеть вас в здравии.

— Спасибо. — Миролюбиво, с едва контролируемым огнем в глазах, грозящим перерасти в пламя ненависти, произнес Сато.

Далее последовал ничего не значащий разговор. Стул, что стоял рядом с Реманой, предназначенный для Анами, еще пустовал, ибо данная дама задерживалась. Беседа шла, все ждали, когда опаздывающая прибудет и начнется скандал. Кое-кто со страхом ждал, кое-кто с азартом. Сато же вообще, казалось, прибыл на обычные посиделки и ничего вокруг себя не замечал.

И вот двери раскрылись и вошла та, кого и ждали, и страстно не желали видеть. Анами прибыла к своему месту, извинилась за опоздание, весьма своеобразно.

— Прошу простить мне мое опоздание, но, — она плавно опустилась на свое место, — слуги куда-то подевали все платки. — И как бы случайно платье на ней было с глубоким декольте, где прекрасно было видно «тонированные» следы, нанесенные мужем.

— Была приятная атмосфера, благодарю Правящая Мать, — проговорил Сато, — но к сожалению, возможно это вина вентиляции, я ощущаю смрад. Прошу меня простить. — Он едва кивнул замершей императрице, затем встал и покинул залу никого ни удостоив ни малейшим кивком, равно как и его слуги.

Когда двери за ним закрылись, Ремана плавно встала, произнеся:

— Мало того, что вы сами в яму прыгнули, еще и меня туда тянете. — И также никого не удостоив внимание, только императрице сделав вежливый поклон, покинула данную территорию.

Анаман изумленно уставилась на женщин, которые вслед за Тенааром, признавшие его власть, прощались только с ней. Да даже Альма, и та, покачав головой, встала со своего места.

— Правящая Мать, матушка, простите, но Тенаар Сато прав, скорее всего вентиляция прохудилась. Прошу простить, но я не могу более дышать этим смрадом.

Вслед за ней и Роксана покинула посиделки, и еще четыре женщины.

— Да, — Анаман осмотрела слегка шокированный бомонд гарема, — натворили вы дел, леди Анами.

— В чем моя вина? — оторопело уставилась на нее принцесса.

— Леди Анами, — Анаман покачала головой, — Вы все прекрасно понимаете, знаете и нисколько не удивлены. Только, примите совет, — императрица посмотрела на нее со сталью в глазах, — будучи женщиной, принявшей гарем, вы обязаны знать все его законы и правила. И то, что вы сейчас пытаетесь прыгнуть выше старшего супруга, дорого вам обойдется. Смею надеяться, что в силу молодости и недостатка опыта, подобные промахи были вами допущены неосознанно. В противном случае, мне будет очень жаль того времени, что было потрачено на ваше обучение в этих стенах.

Анами сглотнула. По меньшей мере кворум недоверия ей выписало десять женщин и Тенаар. И не слабые фигуры у этих женщин — единокровная сестра, единственная супруга единокровного брата, первая политическая супруга ее собственного мужа, хоть и амеба, но сейчас более чем сильная фигура, ведь она в положении и срок у нее уже почти в самом конце. Остальные же сидели и смаковали известия: Тенаар и вторая политическая супруга Наследного Принца в контрах!

Императрица велела подать сладости, начать очередное представление, сама же внимательно следила за молодой, да глупой девицей, которая сумела вывести ими замиренного и задобренного страшного зверя из подобия равновесия. Она его разбудила, забыв при этом закрыть клетку, отойти на безопасное расстояние и следы перцем посыпать.

Сато вошел в свои покои, пнул пару раз кушетку и сел на нее, скрестив ноги.

— И что мы добились? — рыкнул он на довольную Саит.

— Господин, вы были бесподобны. — Она присела перед ним и заглянула в глаза. — Во-первых, вы официально унизили ту, которая посмела заявиться на официальный прием в стенах вотчины Правящей Матери со следами страсти супруга.

— Я бы ее там же и придушил. — Прорычал Сато.

— Не стоит она того. — Саит покачала головой. — К тому же, вдруг в ней наследник?

— Не будет от нее наследников! — прошипел он в ответ.

— И все же, — служанка взяла его руки за ладони и свела вместе, — исходя из коридорных сплетен, что летели впереди нас, вслед за Вами поднялась леди Ремана.

— Что? — удивился Сато.

— Леди Ремана приняла вашу сторону мгновенно, как только вы переступили порог залы приемов. И ее слова, — Саит аж просияла, — звучали так: «Мало того, что вы сами в яму прыгнули, еще и меня туда тянете».

— Это значит?

— Это значит, что леди Ремана полностью принадлежит ближней семье Наследного Принца и подчиняется тому, кого он назвал главой. То есть только вам. Ваше решение поставить на место наглую особу было поддержано первой политической супругой Наследного Принца. И разлад в семье идет только от той, кто принял сторону гарема. — Саит заулыбалась от души. — Понимаете, что именно случилось?

— Не совсем.

— Леди Анами приняла сторону гарема, когда вошла в семью Наследного Принца. — Сато кивнул в знак согласия. — А гарем что делает в последнее время по отношению к Вам?

— Выводят меня из себя всякими пакостями.

— Не правильно, господин Тенаар. — Служанка сжала его ладони своими чуть сильнее. — Гарем в последнее время старается замириться с вами, распределить ниши влияния с вашим участием и показать вам, что каждая из них на своем месте и ничего менять не нужно, итак все само работает.

— Допустим. И что из этого? Причем здесь эта сучка?

— А при том, что она теперь часть гарема, так как приняла власть императрицы, а не вашу. И своим поступком, выставив напоказ следы меток супруга, унизила вас, показывая, как она провела бурно ночь с вашим супругом и своим политическим мужем. Ткнула вас носом.

— Хочешь сказать, что, уйдя из залы миром, я практически прошелся грязными сапогами по ее наглой роже?

— Да. Анаман не позволит ей делать все, что она захочет. И меньшее, что ей грозит, в случае неподчинения, это ссылка.

— Ссылка?

— Да. Если она в положении, то ее участь незавидна. После рождения ребенка его заберут, а ее по решению Правящей Матери отправят в дальний форпост на пять лет, в назидание любой из решившихся рушить законы гарема. И по возвращении будет еще большой вопрос, увидит ли она своего ребенка или нет.

— Мимо меня пойдет?

— Если вы примените к ней свои санкции, то и ее род пострадает. — Саит улыбнулась. — А так, и это будет тем вариантом, которого будет добиваться Анаман, считай гуманно и поучительно.

— Значит, мой шаг сдвинул ледник?

— Да. И обозначил течение тех, кто признает вашу власть.

— Что? Это кто еще? — удивился Сато глядя в лицо своей верной служанке.

— Принцесса Альма, принцесса Роксана и по меньшей мере еще с десяток женщин, среди которых есть и дети министров, и дети наложниц. И это было крайне своевременное решение ставших на вашу сторону, дабы показать вам, что они лояльны Вам. Проявить активность, засветиться, сделать так, чтобы вы запомнили тех, кто поддерживает вас.

Сато призадумался. Потом осмотрел служанку, залу где сидел и вздохнул.

— Значит, у меня есть официальная свита, которая постаралась сделать все, чтобы я заметил каждого из них, так?

— Да.

— Прекрасно. — Сато заулыбался. — Значит приготовим малую официальную залу и повеселимся, раз в другом месте смрад.

Тенанук проснулся у себя в комнате. Слабость и сухость на языке, непонятная вата в ушах и кисло-сладкое послевкусие во рту. Он медленно сел, выдохнул. В голове каша из образов, из воспоминаний. Рядом обозначился его слуга, что стоял в ожидании приказов.

— Сколько времени? — едва ворочая языком, спросил принц.

— Половина первого часа ночи. — Проговорил слуга, подавая малую чашу с водой.

— Ночи? — удивился принц, глотнул воды ощущая, что все странные симптомы были временными и начали рассеиваться, как только он их ощутил.

— Да, господин.

— Как ночи? — принц сглотнул. — А Сато?

— Господин Тенаар в своих покоях.

Тенанук оторопело уставился на него, потом потряс головой. Затем попытался встать, но прояснившаяся голова совершенно не влияла на вялое тело. Встать не получилось ни с первой, ни с третьей попыткой.

— Доктор Кива просил вас выпить это, — слуга дал флакончик с серовато-синей жидкостью.

— Что это? — взяв в руку предлагаемый препарат, скривился понюхав.

— Доктор сообщил, что это снимет усталость и вялость.

— А что случилось? — принц скуксился, приготовился и одним махом выпил лекарство.

— У вас редкая форма упадка сил. — Без зазрения совести солгал слуга. — Сейчас доктор взял на анализ вашу кровь, дабы провести тесты и подобрать линейку препаратов. Вам лучше поспать.

— Я прекрасно знаю, что мне лучше! — Шао попытался встать, но тело оказалось свинцовым, голова вдруг стала чугунной.

— Доктор просил не двигаться после приема препарата. До утра ощущение тяжести пропадет, — слуга мягко уложил господина на спину, укрыл его простынями и отошел на пару шагов.

— Я ему еще припомню…без теплого бока Сато…на кол посажу!..

Слуга постоял, пока принц не уснет и вышел из спальни, прошел по большой главной зале личных покоев и вышел в коридор внутренней части здания в котором располагались «жилища-берлоги» трех самых могущественных фигур империи. К нему тут же подошел Файдал-Линг и посмотрел в глаза.

— Господин принял препарат, сейчас спит.

— Хорошо.

Слуга вернулся в покои наследника, а капитан охраны принца посмотрел на коридор, где на противоположной стороне, метрах в шестидесяти от него располагались двери в святая-святых Тенаара. На посту стояло шесть Лингов, которые сейчас готовились к представлению с раннего утра. Вздохнув, прекрасно понимая, что у него доказательств нет, а поведение второй супруги господина, это дело как раз Тенаара, в свою очередь мысленно готовился к предстоящему скандалу и явному непониманию грядущих проблем своего господина.

С раннего утра Анаман призвала к себе на разговор Тенаара. Он, перед этим выслушал ругань за дверью от явного и озлобленного возгласа непонимания — почему нельзя войти? Тенаар слышал приглушенные вопли Шао, которого не пропустила охрана в покои своего господина, дала отворот-поворот и для пущей убедительности могла применять оружие. Файдал не дурак, так что поножовщины не будет, а вот разборки да.

Одевшись, позавтракав, Тенаар, через официальные покои прошел без какого-либо сокрытия и пряток. Шао уже утянули в сторону учебки или совещания какого-либо, так что на пути и не встретились. Выходя из коридора в сад, он приказал поставить и здесь охрану, дабы принц не просочился пока его не было в покоях.

Анаман встретила гостя в малом кабинете, где с удобством расположила, налила чай, затеяла неспешную беседу. Она прекрасно видела, что он не в самом хорошем расположении духе, да и эти его кардинальные изменения в прическе, отсутствии знаков отличия на головах его служанок, сами за себя говорили. Он на тропе войны, но тонкой и такой, какую ведет она сама, когда кто-то ее не устраивает или надо сделать ответный выпад. Правда он показывает наглядно, что недоволен, а это слегка не по-имперски, но в его стиле. И пока Анаман начинала разговор о природе-погоде и птичках в саду, он дал ей на разогрев приблизительно десять минут, впитывая умение оперировать словами, подготавливать собеседника к грядущему серьезному словоплюйству. И она прекрасно понимала его терпение, которое закончилось, и он напрямую спросил:

— Для чего весь этот спектакль? Ради чего в такую рань вы меня сюда позвали?

— Господин Тенаар, — Анаман вздохнула. — Имеет место быть ошибке, допущенной гаремом по отношению к вам.

— Интересно, — Сато аж заулыбался, — это какая же такая ошибка?

— Для начала, — она поставила чашку с чаем на столик, — проясню ситуацию. Вторая политическая супруга Наследного Принца, на приеме в честь ее вхождения в семью, признала гарем и мою власть, для себя, как наивысшую. — Анаман посмотрела в ожидании его ответа. Сато лишь кивнул, что понимает. Продолжила. — И, так как теперь леди Анами является частью гарема, ее поведение и ошибки, любого размера и в любом деле, ложатся полностью на гарем.

— Не понял, — Сато аж замер, помешивая в чае сахар аккуратной ложечкой, давно растворившийся, но так для проформы.

Анаман вздохнула, ибо учить его и еще раз учить, либо он настолько умен, что она не может просчитать его за этим таким искренним взглядом непонимания. Если это второе, то ее жизнь отныне в гареме будет куда как более веселой, ибо удары от него будут пострашнее, чем вся ее война за место императрицы и удержания руки на пульсе власти. Уж лучше бы он был искренним и не играл сейчас.

— Леди Анами принимая мою власть вошла в состав гарема, хоть и является частью вашей ближней семьи. И все ее поступки, будь то хорошие или плохие, будут не только лично ее окрашивать в яркие и не очень тона, но и на гареме в целом сказываться. Поссорится она с вами и гарем будет виноват, равно как и я, не сумевшая донести до ее ума, что и как теперь влияет на окружающее пространство и кто здесь правит, а кто сияет управляя. — Привела пример более простой, дабы он понял ее, научилась уже и с ним объясняться, императрица она или нет?

— Получается, — он даже усмехнулся, — что у желающих пощипать лично вас, теперь есть и второй рычажок, более отзывчивый, а лично я, как мишень в тренировке коготков, стал более удобен, так?

— Да. — Анаман кивнула. — И, допущенная ошибка кроется ни в незнании своего места и положения при гареме, а в банальном желании стать выше, чем уже стоит.

— Да просто бабе захотелось себе мужика присвоить с потрохами, вот и лезет куда не просят! — прошипел Тенаар.

— И это будет строго наказано. — Императрица посмотрела уверенным взглядом.

— Вами, я так понимаю? — сощурился он в ответ.

— Да. — Женщина ласково улыбнулась. — Если вы примените к ней свое наказание, то боюсь гарем будет запятнан. Позвольте мне, как главе гарема, самой разобраться с оступившейся женщиной, принявшей мою власть.

— Защищаешь, да? — рыкнул Сато сжав кулаки.

— Нет. — Анаман для большего эффекта даже головой покачала. — Такие поступки я защищать не намерена, но отреагировать обязана. Леди Анами сделала непростительную вещь.

— О, да! — фыркнул Сато. — Ноги шире развела!

— Господин Тенаар, — Анаман вздохнула, — я не буду скрывать это от вас, но прошу не говорить об этом наследнику. Ни сейчас, ни позже.

— О, какие же тайны вы мне поведаете, что даже Тенанук не имеет право знать?

— Это сохранит жизнь одной очень глупой женщине, которая вполне вероятно может оказаться беременна.

Сато только головой покачал. Что же такого она сделала, кроме как затащила Шао в постель, что если принц узнает, то прибьет ее не обращая внимание ни на что?

— Господин Тенаар, у гарема много тайн, которые никогда не покидают его стен и мужчинам не передается. Это хранит мир и покой между гаремом и мужской частью дворца. Это лишает императора лишних треволнений, а их, будьте уверены и поверьте мне на слово, в гареме столько, что ранняя седина проступит у мальчишек.

— Ладно, — сдался он, всплеснув руками, — тайна, так тайна. Не скажу, сам подумаю над этим.

— Благодарю. — Анаман искренне улыбнулась. — Леди Анами выросла под строгим контролем своей амбициозной и власть имущей матери, которая тайным кардиналом живет при своем муже, управляет им и без ее ведома ни одного шага не делается. И леди Анами решила, что будет справедливо учинить нечто такое же с наследником империи Легио. — Анаман подняла руку заставляя было вскинувшегося Тенаара замереть и слушать молча. — На ее планете есть растение, сок которого выделяет сильнейшее возбуждающее вещество. При смешивании его и сока другого растения можно создать препарат, крайне сильно влияющий на либидо и привязывающий его к одному конкретному партнеру.

Сато аж зарычал с обидой, недовольством. Анаман понимающе кивнула.

— И что, применила? — зашипел, злобно щуря глаза, на шее вздулись вены.

— Да. — Императрица вздохнула. — Но не учла того, что на теле наследника печать. Первая фаза возбуждающего действия сработала. Весьма неплохо и даже в какой-то мере с избытком. Вторая же фаза вылилась в отчаянную борьбу тела, побочным итогом которого стала слабость, спутанное сознание, головокружение, долгий, чрезмерно долгий сон и при прояснении сознания полная недееспособность мозга контролировать вестибулярный аппарат.

— Вот сука! — прорычал Сато встав и заходив по комнате, судорожно выдыхая.

— Доктор Кива обезвредил препарат, принцу было сказано, что у него общий всплеск усталости и еще чего-то похожего.

— Да я ее урою! — рыкнул возмущенно Сато разворачиваясь на месте.

— Господин Тенаар, разрешите гарему наказать ее, ибо после вас данное пятно позора ляжет на гарем, навредит многим, равно как и леди Тинае, ведь она теперь ее свекровь, вторая старшая над ней женщина в гареме.

Проворчав себе под нос что все они одним лыком шиты, только кивнул, с силой сжимая кулаки и нервно играя желваками. Анаман встала, дабы закрепить успех, проговорила:

— Господин Тенаар, о том, какую именно ошибку допустила данная особа открыто распространяться не будут, но шепчут уже по углам. Ясное дело мужчинам дворца это известно не будет, а ее я примерно накажу. Но, — женщина подошла к нему и посмотрела в лицо, — больше чем «фи» и строгий выговор я не могу сделать. И не потому что мне нельзя, а потому что она замужем за Наследным Принцем, вхожа в его семью, будущая мать его наследников, а также, просто потому, что все молодые жены частенько ошибаются и их ошибки учат их послушанию и уму.

Сато только кивнул ей, попрощался и ушел. Анаман выдохнула. Анами идет по тонкому льду, а под ногами стая голодных акул. И если не одумается…

— Делла, пригласи-ка ко мне эту «леди». Серьезный разговор нужен.

Служанка ушла. Императрица вздохнула. Не рассказать ему про такое поведение второй жены, которая ярким контрастом стала рядом с Реманой, просто невозможно. Тенаар импульсивен и все что касается его личного пространства защищает с присущей ему грубостью, как и должно мужчине, не играясь в интриги. Не привык он вить гнезда из этих самых интриг, еще не обучился этому ремеслу так, как принято на Легио. Да, несомненно он тактик, который ради движения вперед и в засаде притаиться может, но вить пучки из большого числа соглядатаев еще не способен. Хотя уже пытается. Одно только наличие в служанках женщины-катастрофы стоит много. Тея ее прозвала так не потому что она неумеха, отнюдь. Это крайне аккуратная женщина во всем, что касается физической работы. Здесь у нее не отнять тягу к правильному порядку, вбитому ей самим сиппе, под патронажем которого она провела юность. Но все что касается деятельности в сфере интриг, она катастрофа для того, кто стоит у нее на пути. Уж эта вертихвостка знакома с интригами из самого сердца, а ее ловушки были полным крахом и катастрофой для любого ее врага и недруга. Все пострадали в той или иной мере. Анаман и сама подумывала ее приблизить к себе и в вотчину какую отправить или на службу в коридоры, добытчиком. Не сложилось. И теперь самая перспективная единица на поприще тайного действа стоит на службе у Тенаара.

Анаман улыбнулась. Уж она то сможет удержать его. И скорее всего уже смогла, раз он только мимо прошел, когда она прибыла на праздник в неподобающем виде… В дверь постучали, прерывая поток мыслей. Императрица вдохнула и выдохнула, отошла к столу и плавно опустилась в удобное кресло.

Дверь открылась достаточно, дабы в нее просочилась вызываемая. Анами вошла явной хозяйкой положения, чем добавила себе еще один минус. Не понимает, из-за чего она здесь. Абсолютно не понимает. Поприветствовала императрицу, замерла на месте, так как присесть ей не предложили. Анаман же с минуту рассматривала ее, открытую шею, где еще обозначались знаки, добытые от супруга, не совсем вменяемого в тот момент. Смотрела на нее и начинала ощущать, как под испытующим взглядом уверенность тает, как молодая да глупая женщина начинает слегка волноваться.

— Судя по вашему виду, — Анаман улыбнулась мягко, от того довольно настораживающе, — вы не понимаете, что натворили. — Без предварительного ликбеза на отвлеченные темы, без предложенного чая, начинать разговор Анаман никогда не спешила, что сейчас ввело Анами в ступор. — И, даже, ваш откровенный пренебрежительный тон поведения по отношению к законам гарема, не так опасен, милая моя, как его последствия.

— Госпожа Правя…

— Нет! — подняв руку вверх, гася ее ненужные возражения, Анаман покачала головой. — Приняв мою власть, леди Анами, вы приняли все законы гарема. Абсолютно все законы гарема, коим следуют все замужние женщины под этой крышей. Главный закон гарема, для замужней женщины, это последовательность жен у супруга. И вы, лично вы, — она строго посмотрела на нее, — своим поведением опозорили не только себя и гарем, но и попытались прыгнуть на две головы выше. Выше старшей жены леди Реманы, выше самого Тенаара. И я уже не говорю о вашем бесстыдстве, — повела рукой с раскрытой ладонью указывая на нее всю, — что вы не спешите сокрыть ни под слоем косметики, ни банально под шарфом. До сих пор, прошу заметить, ходите и всем показываете тот позор, что сотворили своими руками. — Анаман встала и вышла из-за стола, подошла, заглянула в глаза явно струхнувшей молодой женщины, — молите богов и благодарите их, тех в которых верите, за то, что я имела мудрость и упросила Тенаара не применять к вам жестких мер. Он согласился, равно как и то, что любая грязь и опрометчивые поступки женщин гарема не выносятся на публику за его стены. В отличие от вас, Тенаар разумен и благоразумен.

Анаман отошла от нее и подошла к двери, сама ее распахнула, повернувшись лицом к женщине, тем самым давая пищу для гаремных ушей и глаз лицезреть порицание из уст императрицы.

— Мой вам совет, леди Анами, более никогда не применять тот препарат, что вы имели честь опробовать на Наследном Принце. В противном случае, лично я буду иметь честь вас изгнать из стен гарема. И куда именно вы пойдете, лично меня и весь гарем, совершенно интересовать не будет. — Она повела рукой. — Освободите мой кабинет. И, — Анаман сморщила аккуратный носик, чуть повысила голос, — переоденьтесь, выглядите как работница…тех самых улиц, куда непременно попадете, если не одумаетесь.

Анами, деревянной походкой покинула кабинет императрицы, который был таким же, как и у Тенаара, примыкающим к одному из малых залов, где было довольно людно, как по заказу. Она вышла, прекрасно ощущая кожей, как прошелся шепот по округе, вышел за пределы вотчины. За спиной тихо притворилась дверь, а легкий щелчок замка как набатом ударил по нервам, Анами даже вздрогнула.

Служанка обозначилась рядом, прекрасно слышавшая, о чем именно говорили после открытия дверей. Ее госпожа на мгновение прикрыла глаза, беря себя в руки и плавно пошла в сторону своей комнаты. Вышла из залы, где за спиной шепот перерос в тихие переговоры. Миновали коридоры и спустились на первый этаж, откуда вышли в сад. Анами набирала ход, постепенно фактически сорвавшись на бег и влетела в свои покои, громко стукнув дверью. Служанка закрыла за ней плотную преграду для звуков как раз вовремя. Ее госпожа зарычала от ярости и перевернула ближайший столик, разнося в дребезги вазу из дорогого белого фарфора с вкраплениями прозрачной слезы, крайне хрупкой, но потрясающе красивой на солнечном свете.

Осколки полетели в разные стороны, звеня и отрезвляя женщину. Анами сжала кулаки зарычав. Ее не просто отчитали, ей пригрозили. Открыто, чтобы знали все, кто жаждет знать развязку начавшейся войны с Тенааром. И такого позора она терпеть не будет. Ни за что!

Закусив губу, Анами волком осмотрела свои покои. Нет, терпеть она не будет. Ни за что на свете не простит такого поведения. И эта карга еще узнает, с кем связалась!

— Лилит, сообщи что у меня болит голова и я не смогу прийти к леди Мальмии.

— Хорошо госпожа.

— И передай, — Анами улыбнулась, — я была крайне изумлена поведению императрицы, которая вместо того, чтобы научить меня неопытную, поведению рядом с ревнивым Тенааром, свалила всю вину только на меня. И действовала я так, как учила меня моя мать, а Правящая Мать даже не удосужилась поинтересоваться, чему именно в отношениях между мужем и женой, меня обучали с ранних лет.

Лилит присела в реверансе с заигравшей улыбкой на губах. Удар императрицы будет отбит другим ударом — слухи о ее неумении объяснять молодым и амбициозным женщинам, кто и на каком отныне месте. Служанка вышла из покоев госпожи, передала служанке, что отирается вблизи дверей, чтобы передала на кухню, обед принести в спальню, и быстро перешла к терминалу телепорта. Десять минут и служанка уже передает слова своей госпожи старшей из слуг вотчины Мальмии. Как только последние слова были произнесены, Лилит удалилась.

Мальмию новости наравне с известием о порицании юной особы застали одновременно. И данная леди быстро сориентировалась.

— Как жаль, что императрица упустила в воспитании данной леди такой важный вопрос. — Мальмия посмотрела на свою служанку, та понимающе улыбнулась. — Да, я конечно понимаю, Правящая Мать занята, на ней так много дел и обязанностей, что немудрено и забыть. Но, разве нельзя было поручить данное воспитание другому, тем более имея столько времени в запасе, просто перепоручить молодую даму в знающие руки?

— Госпожа, вероятно не нашлось никого, кому бы можно было довериться? — служанка, та еще любительница коридорных сказок, ждала сигнала.

— Вероятнее всего. — Мальмия покачала головой, делая вид что сокрушена такими вестями. — Жаль, что императрица не доверяет даже в своей вотчине воспитание будущих жен Наследного Принца. Совсем заработалась наша госпожа. — Театрально вздохнула, — ладно, ступай, отменяем визит юной особы. Мы ведь нарушать правил гарема не намерены, да и наказание подразумевает дня два…нет три дня полного игнорирования наказанной.

Служанка вышла, а по коридорам вместе с ехидной улыбкой пошла волна новой сплетни, более изощренной и в каждой вотчине, добавляемой колкими подробностями. К вечеру гарем гудел от распила события: императрица не справилась с задачей, а наказание леди Анами лишь предлог. Анаман эти слухи слушала из пересказа Деллы, которая пропиталась ими за весь день.

— Хм, — императрица даже головой покачала. — И ведь не понимают, что, подставив свою шею, я сохранила несколько миллионов жизней.

— Госпожа, этого и следовало ожидать. — Делла пожала плечами. — Каждая вотчина главенствует вашей соперницей, а укусить вас, даже леди Тиная не побрезгует.

— Ну ничего, дай-то Боги, одумается дурочка, поумнеет и на рожон более лезть не будет.

— Сомневаюсь, госпожа. — Делла покачала головой. — Она слишком обучена, только заслуги учителя не ее опыт, а гонор и тщеславие ничем не закреплены. Будет пытаться еще.

— Надеюсь более препаратами баловаться не станет. — Анаман вздохнула. — Я не имею права затевать обыск, так как она из семьи Тенаара, это куда бо́льшая ошибка, чем то, что сейчас идет.

— Но, можно ведь тихо… — Делла посмотрела на госпожу в ожидании.

— Нет. — Анаман покачала головой. — Ее комнату охраняет стая Лингов, сразу заподозрят. А на выходе и конфискуют, принцу доложат. Сейчас в ее покои даже они не имеют права войти, хоть и подозревают о чем-то таком странном. Куда именно она положила препарат неизвестно, но не на поверхности и это точно.

— Думаете у нее есть еще?

— Не думаю, знаю наверняка. — Анаман покачала головой. — Одного флакона хватает более чем на десятилетие. Для поддержания интереса хватает раз в месяц-два обновлять дозу и все, мужчина никогда не уйдет.

Леди Бьяри улыбаясь слушала отчет от своей коридорной шпионки. Слушала и мысленно потирала руки. Все прошло более чем удачно. Леди Мальмия, по ее тонкому намеку, провела разъяснительную беседу ещё с молодой и неотесанной невестой, как следует обезопасить себя от ревнивого Тенаара. Да все просто — признай правление императрицы выше чем его главенство в семье, и любая твоя выходка будет разбираться ею. Дальше надо втереться в доверие императрицы, и та будет из кожи вон лезть, но не даст Тенаару наказывать непутевую и взбалмошную даму.

Отослав служанку, Бьяри закусила в предвкушении губу. Императрица, в силу своего поста и принятия в свою свиту нового члена, крайне сильного и могущественного состава будущего всей империи, она просто не посмеет очернить леди Анами. Да, она ее поругала, да сообщила всем, что невестка не способна удержать супруга подле себя без препарата-возбудителя, благо никто вообще не знает, что именно это за препарат, можно сказать опозорила молодую клушку, но большего не имеет права сделать. И Тенаар не может вмешаться, иначе покачнет саму императрицу во власти. Идеальная комбинация.

Леди, властительница вотчины медицины и образования, она сейчас ликовала, хоть и выглядела лишь слегка довольной. Ее план шел своим чередом, и никто не подумает о том, что все эти мысли именно она заложила в голову леди Мальмии, а та в свою очередь крайне осторожно, как только она и умеет, вплела в нить разговора, довела до довольно сообразительной молодой хищницы. И леди Анами не поняла ловушки, она, как думала, не смогла крутануться так, чтобы императрица не увидела ее истинного лица. Да, молодую будущую правительницу одной из вотчин учила ее мать, но успехи ее самой затмили разум ее чаду, не дав такой нужной практики войны, когда ты просто обязан подставлять щеки, дабы нарастить жирок и в следующие выпады оппонентов, встать так, чтобы тебя и близко к событиям не привлекли.

Это слегка беспокоило саму леди Бьяри, но она медленно и неукоснительно подводила к тому, чтобы именно ее соперница во власти, Анаман, взвалила на себя взбалмошную и непослушную невестку. Как только императрица начнет ее тотальное обучение, она подставит шею под, такой остроты топор, под какой ещё никогда не подставлялась. И в тот момент, уж точно никто не упустит его, Тенаар всерьез выразит свое негодование и пошатнет власть столь твердо стоявшей на ногах женщины. И леди Бьяри поможет в этом, дайте только втиснуть свои щупальца в раскрытые щелочки.

Совещание длилось уже часа четыре. На нем присутствовали все, кто имел отношение к военному делу. Также приехавший с раннего утра Ромма-Саид сидел среди братьев и министров. Император слушал отчеты, предложения. Ситуация между Хия и Карас обострилась довольно серьезно. Уже было несколько столкновений на границах. Причем флот Хия открывал огонь на поражение без предупреждения. Карас потерял 5 % флота, кто не успел активировать щиты или отскочить. Только они разрешили серьезный конфликт на Ильме, и тут же разразился скандал между двумя давними соперниками. Час от часу не легче.

Велось детальное разбирательство многих ситуаций, при которых нужно было решить какое число флота туда отправлять. То, что флот отправят даже не оспаривалось, лишь решалось сколько кораблей и какой мощи. Слишком большой флот — развязать настоящую войну, прослыть диктаторами и перестраховщиками, наделавшими в штаны, потешить давнего непримиримого врага в лице Оламу. Кинуть малую часть и обидеть Карас. Это было не желательно вообще. Ромма-Саид предложил свою кандидатуру лететь военным представителем, вместо Барга. Разразился спор на двадцать минут.

Барга говорил, что это дело как раз его профиля, Ромма-Саид возражал и пояснял это тем, что надо мягче, более пластично. Ситуация здесь иная, нежели простой мордобой, а старший брат грубой силой все испортит, ведь там надо ужом и точечными ударами. Как раз так, как это делает он.

Император слушал спорщиков, слушал других и утвердил кандидатуру Ромма-Саида. Специально для Барга пояснил, что если ситуация станет более серьезной, то отправит его и более мощную орду, дабы с нахрапа и все зачистить. Тенанук сидел молча, слушал и смотрел. Его вообще, редко-когда спрашивали на таких совещаниях, а обида Тенаара еще и головной боли подкинула.

Тенанук понимал, что за ним косяк, но из-за частичного тумана на памяти так и не понял, как же получилось, что он даже не отправил к нему посланника. Эти мысли забивали голову почище чем какое-то там военное положение далекой планеты. Но, он старательно делал вид, что слушает, даже понимает смысл всех терминов, описывающих маневры и нырки где-то там и чего-то там.

В течение почти шести часов шел мозговой штурм, куда и когда да в каком числе отправить и где подложить соломку в виде шпионской сети и отходных маневров. Говорили много, долго, обстоятельно, взвешивая как риски, так и возможные потери, возможную прибыль и даже прорабатывали тактический план в случае проигрыша Карас. Даже этот момент затронули, хоть и не в деталях, которые будет рассчитывать аналитический корпус, обговорили основные точки наметив вектор движения и переключились на ту часть, когда Карас будет нужна гуманитарная помощь, дабы передать в гарем уровень сигнала о помощи. Ведь именно в гареме занимаются процессами отправки гуманитария, рассчитывают, чего и сколько, из какого мира и какого объема груз на корабли будут грузить, а император обеспечивает им защиту. На все эти контрольные метки предстоящего дела тратилось огромное количество времени, которое текло так медленно, что одна страждущая душа маялась все время, не имея возможности даже зевнуть, показав тем самым свою невоспитанность и пренебрежение к общей проблеме. И вот совещание закончилось. Обед прошел в заботах о грядущем, поэтому был скомкан и рван, а через час, уже через какой-то час(!) должен был быть ужин. Им хоть и подавали легкие закуски, но разве утолить ими голод? Только аппетит раззадорить.

И вот они вышли из залы совещаний, пошли по коридорам и вышли на улицу. Шао аж расплылся в улыбке. Им навстречу шел Сато, в окружении слуг и дам. Было шагнув вперед, навстречу, был неприятно удивлен останавливающей руке невидимки и точно не одной из числа его личной охраны. Тенаар как шел по прямой и не взглянул на него, так и прошел мимо. Женщины поприветствовали стоявших рядом с наследником братьев, как полагается дамам, а Тенаар словно и не видел их.

— Сато! — удивленно позвал принц, но и на оклик никто не отреагировал.

Как только процессия отошла на десяток метров мягкая сдерживающая рука с груди исчезла. За спиной Клави и Согу оторопело смотрели на брата и вслед ушедшему Тенаару. Даже если он и не кидался на шею, как любящая жена, но улыбку дарил обязательно, останавливался, парой слов перекидывался…сейчас словно ледяным душем облил.

— Обиделся? — тихонько спросил Согу.

— Скорее всего. — Шао моргнул.

— А что ты натворил? — просил Эльмир, обозначившийся рядом.

— Сам пока не до конца понял.

— Видать серьезное что-то, — Эльмир посмотрел на скрывающуюся фигуру Тенаара за поворотом, — раз тебе так явно показали, какой ты козлище.

— Эльмир!!! — изумленно-возмущенно в один голос взвыли Согу и Клави.

— Младший, ты себе не представляешь, какое я козлище, бери выше. — Шао оскалился. — Ладно, кусачий, поточи зубки, я все равно опытнее. — Последнюю фразу он сказал ушедшему Тенаару, собрав руки в кулаки.

Четвертый день немого бойкота и полное игнорирование принца вылилось в банальную драку у его дверей, после чего наследника оттащили от охраны, вытаскивающей оружие. Файдал-Линг пусть и капитан всех здесь служащих Лингов, вожак их стаи, но личную охрану покоев Тенаара не контролирует, если идет разборка между хозяевами. Реалия гарема и он не самоубийца нарушать этот незримый закон.

Принц был зол, взбешен, а из-за плохого сна еще и психовать начал. Вон, даже Даррелл перенес пару обучающих занятий на попозже, переведя тренировку вперед. Файдал лишь кивнул ему и уволок господина в тренировочный зал. А там уж принц выпустил и пар и поорал в волю.

Его обломали не только с общением, с постелью, даже с простым «прижаться к теплому боку»! И всех причин такого поведения он не понимал, не знал и узнать не мог — никто ничего не говорил, делал круглые удивленные глаза и все. Бермудский треугольник пропажи тайн и их причин возникновения. Даже пресловутые коридорные сплетни словно заморозило на причину разлада принца и Тенаара. Даже Файдал лишь плечами пожимал, мол он не вхож в покои Тенаара, в которые и его хозяин сейчас не вхож.

Остальные Линги знали немногим больше, официально, а вот тайно и прекрасно понимая, что нельзя ломать игру, практически все воины были осведомлены о ходящих слухах. И личного слугу наследника к стене прижали и в лицо прошипели — сболтнешь и ты труп. Слуга понял все и сразу, молча выполняя свои обязанности. Также знали и то, что Тенаар жестко игнорирует и вторую супругу наследника, а вот с первой неплохо сдружился. Да и жена Согу в той компании прописалась гармонично, наряду с Альмой. Причем саму леди Анами в гареме наказали за неподобающее поведение, в частности выставление напоказ меток супруга, что является вульгарным проявлением и вопиющим нарушением норм этики и правил поведения уважаемых леди.

Файдал, на пятый день такого разбора полетов, дал господину намек что он оставил метки на теле супруги, когда заходил к ней, а она по молодости и неопытности себя скомпрометировала, чем и вызвано недовольство Тенаара. Принц на минуту задумался, после чего выдохнул. Заулыбался, что мол ревнивец его просто обиделся и тут же замер на месте. До него вдруг дошло, после пяти дней маринования, что, метки-то он оставил в тот день, когда за ним обещал прийти, да еще столько раз повторил…

Аж зарычав на себя идиота, абсолютно выпуская из поля зрения тот факт, что был близок с супругой и все было как в тумане, принц пару раз ударил себя по лбу кулаком. Мол идиот и этим все сказано. Попался в сети женских чар, развязал ниточку, получай соответственный выговор и порицание от любимого. Получил свое собственное видение ситуации, сам себе все по полочкам разложил, да и успокоился. Просто это было идеальным решением такого больного вопроса, крайне удобное для него и приятное для принятия и самобичевания, а копаться почему он пошел к супруге, ну как-то отдаленно и неинтересно что ли. После мозгового штурма, в котором совершенно не хотел раскапывать причины своего поведения, ощущая стыд, принц не стал ломиться в закрытые двери, затаился еще на три дня.

Анами была в опале Тенаара, и доброй половины вотчины Тинаи. Но это ее нисколько не смутило. По предварительному сговору нескольких жен императора и бродивших из-за этого слухов, императрица была вынуждена выделить ей обучающую даму, да еще и в вотчине леди Бьяри, так что обществом она не была обделена. Наоборот было такое чувство, что стала пупом земли, так к ней стремились все и всюду приблизиться. Не радовало только то, что за десять дней опалы у Тенаара, супруг ни одного разу так и не наведался ни к ней, ни к Ремане. Уж это-то она знала из самых первых уст. А это уже настораживало.

Препарат, который она применила к супругу, имеет оттяжное действие, даже двойное и первое сразу снимается лекарствами, а вот второе и побочное — нет. И женщина ждала, когда же он прибудет и проявит себя. Ведь, когда они встречаются в коридорах или в саду, принц весьма дружелюбен, порой смотрит заинтересованно, но дальше этого дело пока не сдвинулось.

Леди Бьяри вела ее неспешную подготовку и поясняла многие причины того или иного непринятого поведения и из-за чего могут быть проблемы. И Анами слушала ее впитывая знания и мотая на ус. А вот в сердце лелея мечту, что прыгнет выше, станет императрицей, а вот Тенаару пора бы уже заиметь себе любовницу, ну или любовника. Этой мелкой мыслью поделилась с леди Бьяри, как бы стесняясь. Леди Бьяри, тактично сообщила, что данный вопрос может решать только Тенаар и тут же словно оговорившись, сообщила, что подобного рода проблема посетила все головы всех Правящих жен императора.

В вотчине Тенаара было не много людей, в основном только те лица, которые сейчас были желательны — молодые, амбициозные и без извечных перестраховщиков в лице старых маразматиков. Тенаар сидел на одном из кресел, которое официально закреплено за ним и даже в его отсутствие никто из гостей на него не присаживался — эта странная традиция началась еще с той беседки, куда он впервые вышел в этом мире подышать свежим воздухом и выходил после становления Тенаром. Рядом с ним в данный момент сидело человек десять, остальные разбрелись по зале, кто-то отошел подальше и смотрят на счастливчиков с завистью.

Тенаар редко бывает в зале дольше часа, сейчас же миновало три, и он еще тут, и никаких признаков усталости. Его служанки стоят за спиной, порой поражая всех стойкостью. Ближе всех сидел молодой министр здравоохранения из малого союза периферийных планет, которые сейчас идут широкими шагами и, скорее всего, на неделе торговых совещаний выдвинут свою ассоциацию. Вполне вероятно, что именно сейчас, находясь в присутствии Тенаара, этот представитель закрепляет будущее право торгового союза своего мира не только присутствовать на неделе совещаний, но и получить что-то более выгодное. Таково влияние в империи внимание правящей особы из гарема императора. Насколько сейчас это влияние будет велико, покажет только время и обозначит сам гарем.

С другой стороны, от Тенаара, сидит полная противоположность молодому министру здравоохранения — военный, человек, который это самое здоровье и губит: доктор разработок химического оружия. Они и внешне разные. Первый статный, фигурой развитый и знакомый с гантелями, ясные синие глаза, темные волосы и смуглая кожа. Второй на его фоне теряется: щуплый, блеклый, блондин и водянистые серые глаза, легкие тени под ними и почему их не скрыли за слоем грима не понятно. И все же они оба сидят рядом, оба удостоены чести вести беседу с главой этой вотчины, еще неподтвержденным и не проверенным, доподлинно, высшим чином всей империи, в частности самым потолком власти на Легио.

Дальше на диване сидят три женщины, две из которых простые незамужние дочери богатых вельмож Легио, третья — дочь приехавшего на Легио короля с планеты Энрон, откуда родом первая политическая жена Наследного Принца леди Ремана. С другой стороны, на просторном диване сидели молодые люди, принцы и принцессы, а на замыкающем «кольцо приватности» диване еще четверка тертых волкодавов интриг и прочей подковерной игры, уже ранее знакомые с Тенааром и приглашенные им сегодня на беседу. Конечно же тут не обошлось без протекции императрицы, но сам факт приглашения от Тенаара был практически наивысшей наградой в игре политики и являлся лакомым призом.

Беседа велась о банальном — о музыке. Никакой политики, даже близко, но сам факт разговора выводил в лидирующие ячейки и давал куда больше на арене политического влияния. Тенаар же интересовался, какими музыкальными изысками полны планеты представителей и даже на Легио.

— Леди Ринна, помогите мне пожалуйста, — Тенаар посмотрел на одну из дочерей местных вельмож, — тут у нас назревает спор, и вполне вероятно именно вы поможете одержать верх!

Тенаар, азартно впился в нее взглядом. Девушка поддержала его и ответила на вопрос одного из умников с другой планеты. Мужчина поднял руки вверх.

— Господин Тенаар, вы используете запрещенный прием! — картинно приложив руку к груди, — я не имею права расстраивать столь очаровательное создание, как леди Ринна.

— И все же? — сощурился Тенаар.

— Леди Ринна права, — поддержал игру сосед сдавшегося, не менее картинно всплеснув руками, — победа за вами, господин Тенаар.

— Леди Ринна, вы вывели меня из затруднительного положения! — Сато посмотрел на нее и вполне серьезно заявил, — у вас, дорогой спаситель, есть одно желание. По мере его сложности постараюсь его исполнить, но, — он сощурился заговорщически, — не желайте неприличного!

Девушка льстиво улыбнулась и потупила глаза.

— Ну что вы, господин Тенаар, — она несмело подняла глаза, — у меня и желаний-то нет, если только иметь честь быть подле вас в данный момент. Более то и желать не стоит, удачу спугнуть можно.

Они рассмеялись, продолжили разговор. Рядом стоявшие слуги внимательно поглядывали по сторонам, отмечая тенденции. Если кто-то приближен к Тенаару и имеет честь с ним напрямую побеседовать в этом импровизированном кругу приближенных, то вскоре к этим людям валом повалят находчивые. А если эти избранные будут еще раз приглашены, да и на прогулку, на обычное чаепитие, то работать в их окружении людям вотчин станет на порядок легче.

Вот и нарабатывал жирок Тенаар, обрастая приличной свитой, которая станет броней в будущем и из них впоследствии выйдет толк на любом поприще во всех отраслях. Империя обширна, а ее правители обязаны знать всю периферию.

Анами решила так — если принца не привечает его так называемый супруг, а Ремана в силу беременности просто не может, то кто запрещал это сделать ей? Именно поэтому принц сидит у нее, и они ведут неспешную беседу, пьют чай, от которого ему уже жарко. Женщина была довольна, действует препарат с катализатором. Несколько минут и вот он уже целует ее, заваливает на диван. Плевать на какой поверхности, главное у нее и с ней. Все, Тенаар, этот раунд за ней.

Ночь была волшебной для нее, а для него едва ощущаемой, но это ничего, вскоре препараты не понадобятся. Он очень скоро будет просто сам ее желать…

Шао проснулся рядом с супругой глубокой ночью. И не понял, как так получилось и почему он тут. Встал ощущая слабость и это не от бурной ночи. О том, что она была бурной, сомневаться не приходилось. Одни метки по ее шее и плечам чего стоили. Медленно оделся, вышел из спальни и из покоев вообще. Файдал-Линг стоявший у двери, повел носом, принюхался.

— Что такое? — хрипло спросил он у воина.

Тот только головой покачал, незаметно рукой повел, отдавая молчаливый приказ. Принц же двинулся в сторону выхода из вотчины матери, где имелся свой вход, дабы замужние женщины семьи и еще не переселенные в специальные покои, имели возможность принимать мужей у себя, не выходя в общие залы. На улице было темно, накрапывал дождик, ветер поднялся. И отрезвляюще подействовал на него, как душ.

Да что же ты творишь, Шао? Сам у себя спросил и сам не нашел ответа. Мириться с Сато надо и быстрее, а то уже на женщин кидается. И как Сато отреагирует на этот его поступок, еще не известно. Вполне возможно обидится еще сильнее. Нет, обидится однозначно. Это же с какой стороны не посмотри, а для него настоящая измена. Ведь сам Шао доказывал ему, что только для наследников, а получается, зачесалось и под теплый бок, раз уж его не подпускает к себе супруг. А ведь все так и выглядит. Подумаешь десять дней! И месяцами бывало, когда они еще только жить начинали, его к сладкому не подпускали. И терпел же. Ждал, выслеживал. А сейчас? Всего десять дней и все, сломался, пошел к другой.

Войдя в свою спальню, Шао пнул кушетку от осознания сотворенного. А ведь только говорили, ничего же не предвещало!

Ну а утро было бурным. Сато известия о ночных похождениях супруга застали как раз в саду. Услышав не просто сплетню, а еще и увидев довольную и сияющую соперницу, едва не кинулся на нее. Благо Саит вовремя его одернула и быстро отвела подальше. И все же испепеляющий взгляд в нее был послан, увиден и принят как зачтение баллов в корзинку победы этого раунда.

Тенаар же в ярости удалился в свои покои. Войдя замер на месте, не имея ни малейшего желания двигаться, прирастая к полу. Его душила черная ревность, взахлест и с головой. Темное и древнее чувство охватило всем своим караваном красок, даже слуги и те поспешили отдалиться. Сжимая кулаки, проворачивал в голове слова прислуги: Наследный Принц, вчера вечером уходя от леди Тинаи зашел ко второй супруге и вышел от нее глубокой ночью. Не трудно догадаться что он там делал!

В груди клокотала ярость. В голове сверлит противная мысль — ты не нужен. Кулаки чешутся. Дыхание какое-то сиплое, тяжелое, адреналиновое. Перед глазами пелена, красная, опасная. И хочется орать, хочется крушить все на свете, хочется сворачивать шеи и рвать глотки, но тело словно чугунная статуя — тяжелое, неподъемное.

В дверь резко ударили. Затем не менее резко распахнули. Тенанук вошел в покои с намерением добиться своего. Слуги, охрана, привратник — шелуха. Сато мягко, хищником, повернул голову, даже слегка оскалился, показывая зубы, плавно развернулся и пошел вперед, набирая скорость. Тенанук еще только ловил взглядом его фигуру, а он уже занес кулак и со всей дури впечатал его ему в челюсть, выбивая два зуба.

От неожиданности принц пропустил удар, его отбросило в сторону, заваливая на стоявшего рядом Руанда, который пытался выдворить из покоев своего господина непрошенного гостя. Рухнув, даже охнув от тяжести, Руанд попутно снес при-дверной столик, со всеми вазами и прочими премудростями что являлись его рабочим материалом. Шао же, прекрасно понимая, что Сато сейчас абсолютно невменяем, крутанулся в сторону, волчком по полу, уходя от повторного удара уже ногой. Удар пришелся по касательной вдоль ребер Руанда и части столика. Затрещали щепки. Парень охнул от боли, крутанулся уходя в сторону.

Враз служанки отхлынули в разные стороны, бледнея и цепенея — Тенаар был в такой ярости, в какую не впал из-за Алкалии и тех двух женщин, коих просил не вплетать в состав Шита. Сейчас, и только сейчас, женщины увидели то самое состояние, при котором Тенаар становится животным, жаждущим крови. То самое состояние, при котором наследник всегда был на грани — или самому пострадать и его утихомирить, либо применить силу и пострадает Сато, очень серьезно пострадает, ведь в этом случае его надо именно вырубить, а рассчитать силу правильно принц никогда не умел и получались травмы.

Шао подорвался на ноги, отпрыгнул в сторону. Рядом просвистела раскрытая рука в приеме «вырвать плоть». И он может это сделать. Он это умеет. Вильнув еще раз, уходя из-под другого удара, принц плавно перетек всем телом в позицию контратаки и нанес серию мощных ударов, метя в подставленные руки, доставляя отрезвляющую боль. Сделав пару точных и один вскользь удар, быстро юркнул под его руку, откатился в бок и в два шага подскочил со спины, пиная его под колени, заставляя рухнуть. Прием прошел наполовину и наградил его рассеченной бровью и чудом не вырванным глазом.

В ответ глухо зарычали. Утробно. Вершина невменяемости. Шао сглотнул, облизнув губы. Один глаз видел плохо, его заливала кровь, ныла челюсть, во рту кровь, а в голове адреналиновый коктейль, который придает ему и скорости, и ловкости, и нахальства. Нервно стер кровь с глаза, рыкнул. Заставляя Сато концентрироваться полностью на себе.

Тенаар зашипел, как разобиженный хищник, плавно собрался и выстрелил телом вперед. Достал его по ребрам, заставляя охнуть и отскочив, сморщиться. Ощерившись в улыбке, видя только свою цель, идя на сближение, заходя по кругу, как в первобытном танце двух хищников, не спуская глаз, выжидая и готовясь к очередной атаке — оба были сейчас крайне опасны. Если в глазах наследника было полное осмысление происходящего, то вот Тенаар вообще ничего не понимал, его взгляд был мутным, лихорадочным.

Рывок…ушел от удара.

Провести серию из связок и комбинаций: в ответ разъяренное рычание.

Блок…удар…промах…двойное комбо и рассерженное толи шипение, толи крик. Принц завалил Тенаара на пол, заломил его руки за спину, болезненно заводя вверх. И делал это до тех пор, пока его не стали крыть матом, откровенным, лихим и на языке Алкалии, осмысленным. Как только пошла брань, Шао быстро вскочил на ноги утягивая за собой практически обезвреженного Сато и поволок в спальню.

За ними дверь закрывать было некому. Служанки спрятались кто-где, охрана заперла дверь покоев с той стороны и только лишь Сим и Налин жались по углам, в ожидании, когда давящая властная сила Тенаара перестанет бить их, кусать и давить, рвать на части их сущность.

Шао завалил Сато на кровать, не ослабляя хватки и умудрился своими ногами блокировать его.

— Сука! Пусти! — взвыл Сато, ощущая, как его штаны затрещали по швам. — Урою! Тварь!

— Ага, — Шао же с силой потянул ткань, сейчас почему-то так легко поддающейся силе и разошедшейся по швам.

— Тварь! Пусти! — рычал Сато дергаясь, елозя и вскрикивая от боли в руках, спине.

— Сейчас, пущу. — Пообещал принц и осмотрел пространство кровати.

Удачно оказывается он уложил его, заветный флакончик был практически рядом. Немного вытянув руку и захватив его, открыв колпачок зубами, полил на дергавшийся зад супруга.

— Ты что задумал?! — взревел Тенаара дернувшись со всей силы. — Не натрахался, да?!

Флакончик выпал из руки, которой принц быстро придавил Сато к кровати, избегая мести и чего доброго удара по стратегическому месту. Вдавив его в кровать, прижимая за холку, осмотрел периметр и подцепил простынь выпуская его шею из руки. Тут же полилась брань, вой и пожелания провалиться сквозь землю. Принц только угукал и крепко перевязывал его руки за спиной простынею. Когда дело было сделано, выдохнул. Навис над ним и уткнулся лицом в спину.

Запах Сато, такой родной, такой желанный. И сейчас матерящий его и дергавшийся изо всех сил, он был куда более притягателен, чем когда-либо. Заулыбавшись сильнее, разом дорвав штаны и содрав их до колен вместе с бельем, заслушавшись эпитетов высокой матерной морали и узнав о себе все, что только можно, жадно сжал обе половинки родного зада. В ответ закономерный крик, дергание, верчение, но разве его остановишь?

Шао плавно разработал дырочку, под ожесточенное сопротивление, под шипение, и в один толчок оказался внутри. В ответ вскрик, дернувшись всем телом, забившись под ним судорожно пытаясь уйти от проникновения…все мимо сознания. Шао растворился в ощущении, что он в нем, в родном и желанном, отвергающем его и к себе не подпускающем вот уже десять дней.

Резвые толчки сменились плавными через пять минут, принц опустился на Тенаара полностью и стал легко покусывать ухо, проводя по краю языком, дразня. В ответ ни звука. Шао даже замер, ничего не почувствовав в ответ на ласку.

— Слезь с меня. — Холодно проговорил Сато.

У принца все ухнуло вниз. Только сейчас, приподнявшись на локтях, он трезво осмыслил — взял силой. Руки связаны, одежда порвана, сопротивление сломлено. Похолодев всем существом, наследник очень осторожно вышел из тела, крайне осторожно перекатился в сторону, быстро развязал его руки.

— Сато, я…

— Наигрался? — сев и растирая руки Тенаар посмотрел на него с осуждением, глазами полными обиды.

— Я… — Шао сглотнул. Взгляд был таким же, как и тогда, когда он возвращал его себе после побега, когда забирал его у женщины в свою единоличную власть души и тела.

— Власть мне свою показать решил, да? — тихо спросил Сато. — Спасибо, давно ее уже видел, напомнил. — Ядовито и тихо продолжил он, глядя в глаза, наполняющиеся раскаянием, осознанием вины. — В прошлый раз ты мне доказывал, что только под тобой буду лежать, вколачивал до беспамятства в матрас. На этот раз, что? Доказываешь мне, что ты имеешь право на все, а я молча в стороне постоять должен? Спасибо тебе большое, теперь я знаю свое место.

— Сато, — в горле ком, а в глазах любимого обида, очень острая, очень глубокая.

— Что «Сато»? — он иронично улыбнулся. — От «чего» ты так стремительно пытался меня убедить в моей значимости в твоей жизни? В данный момент, как оказалось, самый верный способ указать на мое место под тобой, во всех смыслах. Только, — он покачал головой и ласково посмотрел на него, — понимаешь ли, я немного подрос. Заматерел, силенок набрался. — Резко встав на колени, схватил его рукой за шею и завалил лицом в перину, навалился всем весом. — И я тебе покажу, как это быть на том месте, куда ты меня вот уже второй раз вдавливая в кровать ставишь! — прошипел ядовито Тенаар.

Мгновение, задница оголена, сопротивление сломлено, лицом в перину и локтем на спину, да так, что выть от боли хочется. А потом боль иного рода. Сильная, резкая, прошившая все тело. И толчки, дикие с силой, нервные, требовательные, заставляющие подчиниться. Шао взвыл в перину, но не смог дернуться, даже руки не помогли. Злой и ревнивый Тенаар, был страшен в своем забвении ревности и ярости.

Минут десять происходило животное соитие, вдавливание с силой уже не сопротивляющегося наследника, после чего Тенаар резко вышел, и продефилировал полуголым в ванную комнату. Остатки штанов были сброшены там, а рубаха ранее, когда еще как животное брал Шао.

Сил в ногах больше не было. Тяжело осев на корточки, с шумом выпуская воздух из легких, Сато весь собрался в комок и положил голову на колени, пряча лицо. Его всего трясло. Адреналин спадал, оставляя после себя пустоту, дрожь и холод. Из него вырвали стержень, ярость сошла на нет, пришла горечь.

Сколько таким калачиком он просидел неизвестно, и просидел бы еще дольше если бы рядом, морщась и едва слышно охая, на пол не присел Шао. Вздохнув, принц обхватил за плечи любимого и притянул его к себе, немного согревая. Злости не было. Больно, да, но злиться на него он не мог. Вообще. Сам ошибку допустил, вот и расплата не заставила себя ждать. Стыда не было. Вообще.

— Зачем ты так со мной? — Сато поднял голову и посмотрел на него, такого родного и такую суку.

— А ты?

— Я? — опешил Сато. — Ты считаешь, что у меня не было права возмущаться?

— Ты не возмущался, ты вел себя как ребенок. — Покачал головой Шао.

— Что? — опешил Сато и медленно встал, скинув с себя его руку. — Я вел себя как ребенок? Шао, скажи, что я для тебя значу?

— Ты мой. — Медленно поднялся на ноги принц, стойко терпя боль в пятой точке.

— И все? — пристально глядя в его глаза, он пытался отыскать что-то еще. — Я для тебя мебель? Куда поставил, туда и все мысли, и желания, да?

— Сато, ты прекрасно знаешь, что ты не мебель. — Твердо глядя в его глаза проговорил принц.

— Да? А кто?

— Ты мой супруг.

— И что, я от этого плясать теперь должен?

— Я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать. Серьезно. Скажи прямо.

— Прямо тебе? — усмехнулся Тенаар. — Хорошо, — звеня голосом, продолжил, — я скажу прямо: какого хуя ты полез на нее по окончании обязательного месяца после свадьбы? Ты пообещал мне, дал слово и тут же пошел кувыркаться с ней, — сжав кулаки, он судорожно выдохнул. — Зачем ты мне пообещал, что придешь и заберешь меня из больницы? Зачем ты так со мной поступил? Даже соврать не потрудился! Ни весточки, а по углам шепот — устал принц от Тенаара, не хочет его.

Впервые в жизни у Шао не нашлось слов ему ответить. Сато отвернулся, судорожно вдыхая воздух, пытаясь успокоить нарастающую бурю.

— И самое противное, из всего этого, — брезгливо поморщился, — трахая ее вчера, ты полез на меня сейчас! И плевать, — резко развернулся и заорал на него, — хочу ли я секса с тобой! После нее!

Шао ощущал себя как после помойного ведра, трижды политого сверху и медленно, с растяжкой. Обида его любимого коробила сердце, в груди заныло.

— И плевать, плевать, что я в этот момент ощущал! — судорожно тыкал в его грудь пальцем, — лишь бы сунуть и поиметь, силу свою доказать!

— Сато…

— Что «Сато»? — закричал тот в ответ, — что ты теперь от меня хочешь?! Супругом назвал, обрядил в тряпки, шмат мяса в серпентарий кинул и меня туда, с самого высокого карниза, и плевать, все стерпит Сато, все примет! И сук твоих политических, и отару детей, и носом не поведет, обслуживая тебя самого! Все ведь так хорошо! Замечательно! Не дает Сато, да побоку! Выебем женушку! Ее же для этого притащили, экзотика заморско-космическая! Принцесса… — лилейным голосом проговорил, и тут же с пренебрежением, — а Сато что, дворовый пес, так, подобранный на рабьей планете. Подумаешь косточку пообещал, да и хер с ним, подождет.

— Я никогда так о тебе не думал! — рыкнул в ответ принц. — И ты прекрасно знаешь об этом!

— Да ты что? — жеманно удивился Сато, ресницами похлопал. — А ситуэйшн у нас как раз радикально противоположный твоим словам. — Усмехнулся. — Что, десять дней воздержания, и все, яйца вздулись? Невмоготу?

— Да не знаю я почему пошел за ней! — заорал Шао раскрыв руки и сотрясая ими, нервничая еще больше, чем все эти десять дней. — Я вообще ничего не помню!

— Как удачно, амнезия развилась. — Усмехнулся Сато, нисколько не жалея супруга, у которого паника так и читалась на лице. — А вот у меня ее нет. Я тебя ждал, — ласково проведя пальцами по щеке принца, — знаешь, я бы любую ложь принял. Задержался на совещании, братья утащили в кабак. Любую, но не то, что ты сделал. Дважды, причем. — Убрав руку, он осмотрел лицо полное отчаянного сожаления, осознания, что все идет наперекосяк и ситуацией не владеет, — у меня такие же права, как и у тебя. — Отвернувшись и глядя на ванну-бассейн, вздохнул. — Знаешь, что самое смешное? Даже здесь, наш с тобой брак, всего лишь фикция. Обычный политический шаг, который имеет под собой конкретную задачу. И согласно этому регламенту, я, как Тенаар, супруг однополого партнера, имею полное право и на любовниц, и на любовников, и на законных жен, что мне родят детей.

— Нет. — Почти шепотом выдохнул Шао. — Нет!

— Да, Шао, я имею полное право тебя послать, и начать поиск той, кто мне создаст настоящую семью. — Повернулся и посмотрел уверенно в ошарашенное лицо. — Поиск той, кто будет мне верна.

— Нет! — рявкнул принц, схватив его за руки и тряханул с силой. — Не позволю!

— Я тебя не спросил с кем мне спать. — Могильным голосом отозвался Сато. — Ты мое мнение считаешь так, на отъебись, почему я должен хранить тебе верность? — он заглянул в глаза, в которых нарастала паника.

— Мы оба согласились на это! — отчаянно закричал Шао отступая и хватаясь за голову.

— А выигрываешь только ты. — Сато растер руку, которую сдавили сильнее другой. — И семья, и бабы, и дети, и меня на закуску. А если что не так, мордой в пол и плевать, что там и как-кому ощущается.

— Ты думаешь я рад всему этому? — заорал Шао шагнув к нему, глядя в глаза и махая рукой. — Я ВСЕ это желал?! Империю, дворец, гадюшник интриг и склок всех мастей, да?! Меня блевать тянет от одной только мысли, что в скором времени вся эта грязь осядет на моих плечах! И изменить всю эту порнографию я не могу! — брызжа слюной, принц дошел до хрипоты в своем крике. — Я не ты! Я не могу изменить ни одного закона пока не стану императором! Каждый день, стоит мне только встать с постели, я уже себе не принадлежу! Единственное место, где я это я, рядом с тобой! Неужели ты не понимаешь, что все, что я делаю, только потому, что ты больше никогда не сможешь от империи скрыться?! Из любой дыры тебя найдут, отмоют и ни слова против твоего поведения не скажут! Даже если ты шлюхой будешь или маньяком-убийцей! Империи плевать кто ты такой, ты ТЕНААР. А я так, приставка. И у этой приставки обязана быть семья, наследники и защитники. Не меня защитники, — ткнул пальцем ему в грудь, — тебя защищать обязана вся та отара баб и мужиков, что будет сотворена мной и политическими суками, коих подбирает император!

— Если ты так против, зачем ты к ней пошел вчера?

— Потому что она использовала зелье. — Тихо произнес Шао, словно Сато ему не поверит, отворачивая лицо и прикрывая глаза.

— Что? — замер Тенаар.

— Что слышал. — Шао посмотрел на него. — Смешно, да? Зелье, в высокотехнологичной империи, просто так взяло и сработало. И никакие защитные функции, как и охрана, не смогли этого предотвратить. — Улыбнулся болезненно. — Прям как в сказке, да? Зелье для принца.

— И что за зелье? — тихо спросил Сато.

— Не знаю. — Шао отвел взгляд. — Файдал обыск проводит.

— Вчера использовала? — прошипел неожиданно злобно, чем заставил принца посмотреть на себя.

У Тенаара были собраны руки в кулаки, желваки ходили ходуном на побледневшем от ярости лице.

— Сато? — принц удивился тому, что ему поверили в версию про зелье.

— Я ее убью! — плавно и оттого стремительно метнулся он к дверям.

— Стой! — перехват поперек живота и к себе, чтобы прижать сильнее, чтобы не дать наломать дров. — Стой. Не ходи.

— Задавлю! — зашипел Тенаар.

— Останься, прошу. — На ухо шепот, перехват поперек груди рукой. — Не ходи, там все еще идет обыск, дай моей псине доработать.

— Сука, — выплюнул Сато, вцепился в руку супруга, — она моя. Я ей такую пламенную дорожку устрою!

Что-то еще он рычал, дергался, но умелые руки уже ласкали и заставляли на себя обратить внимание. Несколько минут и два тела сплелись в диком и страстном танце на кушетке, где происходит ежедневный массаж, и где верная служанка шепчет на ушко вести «от» и «до» по гарему. Шао цеплялся за Сато, за бедра, за руки, целовал глубокими поцелуями, покусывал его губы, ласково и осторожно взял его, вверг в водоворот. В ответ получал крепкие объятия, тяжелое дыхание у самого уха, тихий стон, поощрение ласк…

Ночью, проснувшись как от толчка, Сато медленно встал, натянул халат и вышел в гостиную.

— Саит! — позвал он, осторожно присаживаясь на кушетку, ощущая последствия игр.

Служанка выскочила в ночной рубахе, заспанная и встревоженная. Разбудила ее Сим, незаметно скользнув в комнату слуг. Именно это еще было небольшой тайной, которую господин еще гадал — как это они слышат его голос, если он иногда почти шепчет?

— Господин. — Женщина присела рядом в ожидании команды.

Сато облизнул губы.

— Меня не волнует, как, но находка Файдал-Линга, равно как и запись, как и любое подтверждение личности владельца находки должны быть у меня утром. — Он посмотрел на нее в полумраке жестким взглядом. — И меня не волнует, кому и куда он находку передал. Ты поняла?

— Да господин. — Саит кивнула. — Разрешите исполнять?

— Иди.

Женщина быстро поднялась на ноги и стремительно полетела к дверям, за которыми на сто процентов дежурил капитан охраны принца. Сато сжал кулаки. Не успокоилась сука, не поняла предупреждения. Выдохнул, услышал, как дверь тихонечко открылась. В покои вошел капитан охраны. Он приблизился и поклонился.

— Принес?

— Господин Тенаар, — тихо начал воин, — данная находка принадлежит моему господину.

— Данная находка, — ледяным тоном произнес Сато, — принадлежит той, над кем в семье имею власть я. — Он посмотрел на воина. — И не тебе мне мешать в разборках ближней семьи Наследника империи Легио. — Протянул руку. — Находку! — потребовал он.

— Она сейчас у мастера Гаи. — Признался воин, опустив голову, — на распознании отпечатков.

— Когда закончит?

— С раннего утра. — Файдал-Линг облизнул губы. — Мы делали все по протоколу, есть запись и ее подлинность сомнению не подлежит.

— Что она может противопоставить?

— Только то, что именно мы, или еще кто из недоброжелателей ей это подкинули.

— И как это разбить о факты преступления?

— Банально, — Файдал усмехнулся, — у нее брали анализ крови, когда господин в первый раз был едва способен передвигаться даже утром.

— И у него брали?

— В первую очередь.

— Прелестно. Извести доктора и мастера, — Сато заулыбался, — что завтра по полудню, лично я буду ждать их в вотчине императрицы, и в их же интересах, не скрывать ни грамма правды. От этого будет зависеть чья-то жизнь. Иди.

Файдал нервно и едва заметно сглотнул, поклонился, ретировался. Сато усмехнулся.

— Ну что же, суки гарема, поиграем по моим правилам.

Утром Шао проснулся от того, что тело болело, да и сам он лежал как-то уж очень экзотично. Повернув голову на постели, попытался посмотреть себе за спину.

— Не дергайся. — Послышался голос любимого, который крайне аккуратно обрабатывал антисептиком пострадавшую пятую точку.

— Зачем сам, доку бы…

— Ну ага! — возмутился Сато. — Мне еще слухов не хватало!

— Да пусть только попробуют. — Усмехнулся принц. — Ау…

— Тише, не зажимайся. — Пальцы ласково погладили полушарие правой стороны задницы. — Еще немного потерпи, тут капелька осталась.

— Угу. — Мурлыкнул Шао, охнув на особо яркие ощущения.

— Больно? — обеспокоенно спросил в ответ Тенаар.

— Да не особо, неожиданно.

Сато лишь кивнул и довел дело до конца. Потом велел лечь на живот, вытащив из-под него подушку, и заставил вытянуть ноги, не шевелиться несколько минут. Принц подчинился, ощущая, как перестает дергать и приятно холодит. Тенаар тем временем смыл руки в чаше, что стояла рядом с кроватью в кованной подставке.

— Что на завтрак? — поинтересовался принц, ибо жизнь малина и плевать, что подрался пока продирался сквозь ее колючие стебли.

— Легкий и не слишком калорийный. Тебе еще спать и спать сегодня. Даррелл, душка, так что расписание твое вдруг прохудилось.

— Ну, он мужик с понятием, так что, — Шао повернул голову так, чтобы видеть супруга, — сообразил, что не презентабельный у меня будет вид.

— Хм. — Покачал головой Сато скинув халат и быстро облачившись в повседневные вещи проверил наличие своего кинжала.

— А ты куда?

— У меня дело. — Сато улыбнулся лучезарно. — Предстоит поучительная баллада о верной супруге и ее месте в моем доме.

— Сато…

— Ты дал мне право самому вести разборки между сучками. И не начинай.

— Да я не начинаю. — Шао вздохнул. — Ты же придешь весь взвинченный, злой.

— Поверь, вот сейчас я куда как более взвинчен и зол. — Сато залез на кровать оставив камзол висеть на приносной вешалке-стойке. — Я скоро, — и ласково поцеловал в прикушенные губы, свои метки, ревнивые метки. — И больше никогда не смей метить их, или я сверну им шею. — Ревниво потрогав места своих меток на плече принца, Сато растянулся в улыбке на кивок.

— Заканчивай быстрее, позавтракаем вместе.

— Обед уже на дворе, супруг. — Хохотнул Сато.

— Что? — аж на руках приподнялся принц, проследив за спрыгнувшим на пол Сато, который забрал камзол и потопал к дверям. — Как обед?

— А ты проспал утреннюю побудку, вот я и говорю, что секретарь у тебя душка, все быстро понял и что надо перенес, а что «так себе», просто отменил без возобновления.

Он быстро вышел, оставив наследника наедине с четырьмя стенами. Минуту принц смотрел на дверь, после чего усмехнулся, покачал головой. Затем облегченно выдохнул, понимая — принял назад. Крайне осторожно повернувшись на бок, затем на спину, Шао подтянул простынь до живота и прикрыл глаза.

Сато ему улыбнулся! Мягко, как только он умеет, как только ему и свойственно. А ведь еще вчера столько горечи было… Шао сжал кулак. Попался, как мальчишка! И куда охрана смотрела? Неужели, препараты, туманящие мозг, в гареме допустимы? Ну суки, ну вы допрыгались!!!

Заскрипев зубами, принц осмотрел спальню. Его развели как слепого котенка, да еще и потешались, посмеивались! И эта сука! Принц мстительно скривился. Сато не оставит это дело так просто. Его ревнивый красавец космы ей повыдирает. Даже если не за самого Шао, так за свои нервы, это уж точно. А в итогах и злость самого Шао искупается, даже куда как приятнее и удовлетворительнее будет.

Вотчина Анаман была полна, когда Тенаар вошел. Строгий темный костюм, из дорогущей ткани, без бисера и каменьев, без золотой вышивки и серебрения. Обычный дорогой костюм с длинным плащ-пиджаком, брюками со стрелками и кожаными мягкими туфлями. Волосы все еще заплетены в тончайшие косички от лба идущие колосками, на концах закреплены металлическими шариками. За спиной трио, в черных нарядах, украшение знака Тенаара на головах отсутствует.

Зашел, прошел к своему месту, с присущей ему грацией опустился в кресло. Женщины расселись, напряженно ожидая скандала, ибо уже все всё знали. И то, что наследник ко второй жене ходил и во сколько от нее ушел, и как на утро Тенаар на нее смотрел, и как себя вела она сама. Все всё знали, ждали что же будет дальше. Что он сделает? И почему такой спокойный? Не начало ли это его сдачи позиций? Не реально ли он и наследник империи всего лишь политические супруги и разлетевшаяся весть по гарему, что Тенаар имеет право на вторую половинку противоположного пола, если его супруг с ним одного, имеет место быть реальностью на сто процентов? И что он уже присмотрел себе любовницу и поэтому леди Анами еще не получила его резкое «фи» или банально не наткнулась на физическую расправу?

На удивление, он как все десять дней делал, не ушел демонстративно в присутствии леди Анами. Кто-то считал, что его щелкнули по носу и он перебесился, а кто-то явно опасался ответной реакции. Кто считал, что раунд полностью за ним, так это Анами. Она сидела на своем месте, ощущая, что нанесенный удар заставит этого мужика головой подумать, кто он, и кто она! И что этот владелец яиц никогда приплода с ними не принесет Наследному Принцу, а женки, что должен был подобрать, всего лишь суррогат. Анами родит наследника и даже эта жалкая курица, тупая из тупейших подхалимажек Ремана, никогда не будет для нее соперницей!

— Правящая Мать, — позвал Тенаар спустя минуту, когда в зале образовалась тишина, — согласно нашему с вами последнему разговору, — он повернул к ней голову, — было ли сделано просимое?

— Да, господин Тенаар. Все, согласно букве семейного закона гарема.

— И, — он улыбнулся мягко, — по данному вопросу был выделен специалист и уже начал свою работу?

— Да. — Императрица вдруг отчетливо поняла, что именно сейчас происходит. Ее выгораживают, защищают от предстоящего разбирательства. И что случилось на этот раз, она еще не знала, равно как и весь гарем — этот эпизод остался, как ни странно, самым незаметным из всех, ибо Анами не кичилась им, а слуги его еще не знали. — Леди Бьяри приняла «честь» обучения молодой супруги Наследного Принца, принявшей власть гарема, как наивысшую для своей персоны. И, — Анаман посмотрела на Бьяри, та кивнула головой, — согласно расписанию, провела уже шестой урок.

— Значит, — Тенаар миролюбивым питоном, холодя внутренности, проползая мимо и потираясь чешуей, продолжил расспросы, — шесть встреч с леди Бьяри и шесть уроков правил поведения и приличия были преподаны?

— Да, господин Тенаар. Леди Бьяри занимает пост министра образования и просвещения, помимо других своих обязанностей.

— Значит, лучшего учителя, для молодой и неопытной супруги, во всем дворце не найти? — он посмотрел на императрицу пристально.

— Вы правы, господин Тенаар. Луше леди Бьяри о законах гарема не знает никто из правящих жен.

Сато повернул голову в сторону леди Бьяри. Осмотрел ее и хмыкнул.

— Забавно. — Повернулся вновь в сторону императрицы. — Скажите, а были ли жалобы, на леди Бьяри в связи с ее деятельностью именно в гареме, как наставницы?

— Не припомню такого. — Анаман ярко ощущала, что пахнет жаренным.

— Значит, всегда, когда брала воспитанников, справлялась. — Протянул он задумчиво. — А вот у меня жалоба.

Казалось замерло само время и пространство. Анаман едва заметно сглотнула.

— Прошу, озвучьте суть вашей жалобы. — Императрица ощущала, как тучи сгущаются.

— Пригласите пожалуйста мастера Гаю. — Сато повернул голову в сторону двери, улыбнулся, — хотелось бы немного ясности.

Анаман повела рукой и слуги метнулись в сторону двери, за которой и находился редкий гость гарема. Легкий шепот прошелся по рядам, женщины нервно переглянулись. Двери раскрылись и в сопровождении слуги мастер вошел в залу. Гая прошла к центру «арены» перед ступенями и поклонилась сидевшим властительницам и властителю.

— Мастер Гая, — Тенаар переплел пальцы рук и уложил локти на подлокотники, — тот сосуд, что был передан вам вчера по полудню, что это такое?

— Астрава малая. — Проговорила она, а по рядам прошелся нервный шепот узнавания крайне неприятного препарата, запрещенного на территории гарема.

— И что это такое? Мне лично, совершенно не понятна данная травка. Как действует, где применяют?

— Паршивая это вещь, господин Тенаар. — Гая посмотрела ему в глаза. — Астрава в свежем виде дурман слабый, привыкания не вызывает, эрекцию у мужчин улучшает на некоторое время. А вот ее вытяжка, причем из малых стеблей, которые срезаются из сердцевины, убойная вещь. Привыкания к ней нет, а вот половой акт сопровождается бурной, неадекватной реакцией, впоследствии при смешивании ее с еще одной крайне миролюбивой травкой, при использовании происходит привыкание именно к одному партнеру не менее чем в 96 %. В каком-то роде, природный блокатор измен, но, — она покачала головой, — примерно через лет десять перчик без отвара подниматься не будет, а еще годика через три никакая медицина его не поднимет.

Сато усмехнулся.

— Скажите, мастер Гая, — Анаман ощущала липкие путы неприятностей у себя на шее, — кто передал вам этот отвар?

— Файдал-Линг, собственноручно. — Гая продолжила, предвосхищая вопрос, — нашел при обыске покоев второй политической супруги Наследного Принца.

В зале зашумели, Анами даже подниматься начала, мол ее оболгали.

— Тихо!!! — рыкнула Анаман вскинув руку. Враз зала смолкла, все прижали задницы к креслам. — Мастер Гая, по какой причине был произведен обыск? — нахмурилась императрица.

— Он мне не сказал. Принес флакон в воздушном капкане, попросил определить чьи пальчики на нем и что за состав в нем находится.

— И чьи они?

— Леди Анами, ее служанка Лилит.

— Еще чьи-нибудь есть?

— Смазанные, не восстановить. — Гая покачала головой, — примерно месяцев шесть-семь назад еще кто-то касался данного флакона.

— Спасибо, за информацию. — Анаман кивнула головой.

— Знаете, — Сато игриво и улыбаясь акулой, остановил собирающуюся королеву вооружения и обороны дворца удалиться, — я бы послушал Файдала. — Наклонил голову на бок. — Охрана видит куда как больше, чем ее господа.

Анаман лишь отдала приказ и через пару минут капитан личной охраны наследника и Тенаара вошел в залу. Точно также кивнула и мастера Гаю остановили не дав выйти.

— Файдал, — Сато смотрел на него серьезно, а рядом стояла Гая, не менее серьезно глядящая на Тенаара, — поведай нам причину обыска покоев супруги своего господина.

— Приказ Наследного Принца Элонду Маин Тенанук.

— О, как! — Сато аж в ладоши ударил. — А что это он решил обыски у жены устраивать? Ведь сытым от нее уходил, аж вальяжно-расслабленным.

— Его состояние после встреч нельзя назвать ни сытым, ни вальяжным, ни расслабленным. — Стоя ровно, как свеча, Файдал смотрел только в лицо Тенаара. Его господин был в немилости из-за сучки, между ними ссоры из-за нее… будь его воля…

— Странно, — Сато миролюбиво продолжил, — а у леди Анами аж лицо от счастья трещало, почему же супруг «не»?

— В первый раз его на руках несли от нее, а потом пришлось звать доктора Кива, чтобы вывел токсины, галлюцинации снял, сознание прояснил. — Холодно проговорил воин, едва ли не сжимая кулаки от бессилия и злости. — Второй раз, как пьяный, едва языком ворочал. И виноватым себя считал, что нарушил обещание, что не сдержался. Слабость проявил. Унизился.

Женщины, до кого дошло, постепенно начинали бледнеть.

— Значит, разлюбезный наследник, вдруг, после горячей ночи, понял, что его форменно опоили? — издеваясь спросил Сато.

— Да. — Воин кивнул. — И приказал мне обыскать покои второй супруги, применяя воздушные захваты, дабы, найдя хоть какую-либо улику не испортить ее.

— Ой, а можно на улику-то посмотреть? — разыгрывая дурака, даже руки перед собой в кулаки сжал и к лицу приблизил, на край кресла пересел, нетерпение показывая, дурака из себя изображая и так, чтобы все всё поняли и прочувствовали.

Файдал только кивнул и набрал на браслете команду, вызвал Таро-Ван, который вошел в залу неся в стеклянном кубе флакон, который едва покачивался в потоках воздуха, паря ровно посередине пространства куба. Флакон был черный, с фиолетовым отливом, в нем было видно, как перекатывается жидкость.

— Хм, — задумчиво протянул Тенаар, — я думал оно красное.

— Так и есть. — Отозвалась Гая. — Как кровь, но с легкими бликами радужного.

— Итак, — Сато вдохнул глубоко, выдохнул, — исходя из услышанного, — повернул голову в сторону императрицы, — у меня есть жалоба, Правящая Мать. Жалоба на леди Бьяри, которая при наличии достаточного числа приватных уроков, так и не смогла объяснить второй политической супруге Наследного Принца, какая она по счету в семье и какова ее, на данный момент, ценность, как племенной кобылы.

Анами аж задохнулась от возмущения.

— И если ты сейчас раскроешь рот, — звеня от злости голосом, прошипел Сато, — я прикажу Файдал-Лингу, главе рода Линг, снести твою дурью башку здесь и сейчас! Ты поняла меня?! — резко повернул голову к оторопевшей женщине и сузив глаза впившись в ее лицо, точно коршун. — И никогда не смей раскрывать рта, когда диалог ведут СТАРШИЕ представители гарема! Если уж это тебе леди Бьяри не объяснила, то я смею усомниться в ее доскональном знании законов, которые она обязана знать лучше любого из сидящего здесь! — его голова резко повернулась в поиске данной особы, смерив уже ее змеиным прищуром глаз, сквозящих праведным гневом, отпечатывая на своем лице тотальное недовольство. — Насколько я помню, вы, при первом нашем совместном чаепитии, постарались преподать все шесть уроков за два часа беседы, а здесь не удосужились растолковать наглой девице, что она не императрица и не первая жена наследника, даже не вторая! Она политическая кобыла, которая еще пустая и ее шкура именно сейчас и для Тенанука ничего не значит! Леди Бьяри, — с превосходством осмотрев ее побледневшее лицо, — расскажите-ка мне, чему же такому вы учили доверенную ВАМ ученицу, которая уже успела наломать дров? Ее ведь вам, для этого и передали, под личный контроль, дабы ВЫ, знающая ВСЕ законы гарема и правила поведения жен и их очередность в семье, донесли до дурной головы, что это ни писанина на бумаге, а жизнь в серпентарии. И если она, второй раз, за десять дней, умудрилась сделать одну и ту же гадость лично Наследному Принцу, будущему императору империи Легио, то лично у меня чешутся руки разогнать всю вашу кодлу ко всем тварям морским!

В зале стояла гробовая тишина. Даже Анаман боялась вдохнуть сильнее, нежели едва ощутимым мелким вдохом. Бьяри сидела белая, как полотно. Вообще, бледность распространялась по залу, как заразная болезнь. И лишь трио стояло спокойно за спиной господина, Файдал и Таро-Ван удовлетворенно наблюдали за спектаклем, а вот Гая откровенно, правда мысленно, смеялась над змеями и гиенами, что тупо перли и на кол напоролись.

— Что молчим, леди Бьяри? — издевательски скучающим голосом спросил Сато, миролюбиво глядя на нее, — вы ведь такой словоохотливый собеседник, так играючи показали, что я не разбираюсь в жизни при дворе, что вы самая умная, самая знающая. Я согласен, леди Бьяри, я ничего не знаю о ВАШЕМ высшем обществе, о ВАШИХ законах, о ВАШИХ правилах. Но, — он сокрушенно покачал головой, — неужели так трудно донести до одной единственной молодой дурочки, что такое ее брак с наследником, у которого ПЕРВЫМ в семье Тенаар? Это так сложно? — и не дожидаясь ее ответа, который наверняка сформировался, повернул голову к императрице, — Правящая Мать, как вам удалось сохранить гарем и его целостность, при таких бездарных кадрах? Могу только аплодировать стоя, ибо без ВАС, гарем давно бы сдох по углам вотчин в плесени интриг и самообмане.

Вот тут Анаман выдохнула, тихонечко так, осторожно, дабы не спугнуть свою удачу. Тенаар укусил, сильно и с кровью, а ей указал — без тебя гарема не будет. Он даже не понял, что сделал, не осознал насколько утвердил ее власть в гареме. Императрица, истинная Мать и правитель, лишь скорбно и стыдливо опустила глаза, дабы показать, что знает все, но радикально разобраться с такими кадрами не имеет права. Это поняла не только она, но и медленно поползло осознание по головам сидевших женщин в креслах, по головам воинов и Гаи. Тенаар утвердил власть Правящей Матери в гареме центрального дворца империи Легио. Все. Трогать ее нельзя. Подсирать ей нельзя. За нее вступился Тенаар. И горе тому, кто посмеет нарушить его волю. Еще не все поняли насколько она защищена и насколько будет больно ослушавшемуся, а натяжение соперничества ослабло в два раза.

— Господин Тенаар, — императрица подняла на него глаза, — прошу, разрешите мне самой вершить.

— Твой гарем меня не волнует. — Сказал Сато. — Отныне, — он улыбнулся, — ближняя семья наследника, принадлежит только наследнику и гарем не есть вершина власти. А Анами более не является дочерью Правящей Матери. Прошу вернуть ей ее дар. Не сходя с этого места, сейчас. — Он смотрел абсолютно серьезным взглядом, полным решимости.

Анаман скосила глаза на Деллу и та отошла, спустилась по ступеням за троном госпожи, затем быстрым и тихим шагом зашла за колонны и вышла из залы.

— Господин Тенаар, благодарю вас, за право вершить самой. — Анамн с благодарностью склонила голову, прикрывая глаза, показывая всем и каждому — она с ним в одной команде, а у вас серьезные неприятности.

— Я уже сказал, что твой гарем мне абсолютно не интересен. Как и ранее: «не лезь ко мне, не полезу к тебе,» свои берега сохраняет. — Он улыбнулся ей деловой улыбкой. — И моя жалоба, надеюсь, будет рассмотрена тщательно, кропотливо и в долгий ящик не отложена.

— Господин Тенаар, вашу жалобу, — подняв глаза, со всей серьезностью на лице и величественно держа голову дала ему свое слово, — я буду разбирать сразу после этого собрания.

Дверь в залу раскрылась и Делла семенящим шагом проделала тот же путь, что и до этого, покидая помещение. Приблизилась к ступеням и по внешней стороне пошла в сторону госпожи. Быстро встала перед ней, раскрыла шкатулку, склонив голову и вытянув руки показывая украшение.

— Да, это она. — Кивнула Анаман.

Делла закрыла шкатулку и шагнула в сторону бледной Анами и поставила ее перед ней на пол. Отказ навсегда, вот что значил сей жест. Если бы ей отдали шкатулку в руки, то еще была бы надежда, но только не сейчас. Поставить отданное украшение, как знак принятия власти, на пол перед владельцем было своеобразным отказом от женщины всеми вотчинами, коими управляет власть имущая женщина к кому ты присягаешь. Выпрямившись, женщина шмыгнула назад по своим же следам и зашла за ступени, быстро заняла свое место подле госпожи, которая была довольна всем происходящим. Ее беда миновала. Ее широкой дланью закрыло от опасности. Её защитили, не отдали на растерзание.

— А вот теперь, — Сато усмехнулся, повернул голову в сторону второй супруги своего любимого, — поговорим по-семейному, Анами. — Договаривал он жестко. — Будь любезна, в центр.

Затравлено посмотрев на него, не видя выхода и поддержки, медленно встала и сделала несколько шагов.

— Спину не горбь! — усмехнулся он. — Ты ведь леди, благородная принцесса, воспитанная, начитанная, ращеная холеной и в заботе. — Анами, испытывая смесь страха, стыда и унижения, на остатках гордости, смогла выпрямиться, замереть нервно моргая. — Итак, леди, — издеваясь продолжил Тенаар, — исходя из того, что мне не доложили, имеешь ли ты в себе ребенка наследника империи или нет, я немного скован в выборе наказания. Хоть знаешь за что именно?

Анами лишь отрицательно покачала головой.

— Жаль, я думал ты умнее. — Огорченно проговорил он, цыкнув языком. — Ладно, раз некоторые не удосужились тебя обучить, хоть и доверили им это, так уж и быть, разъясню. Будем делать это так, словно ты вообще впервые тут оказалась и никогда, и ничего не слышала, ни по углам, ни напрямую. Есть Наследный Принц. Будущий император. И есть я, Тенаар, его супруг. Единственный кто встал на церемониальный диск брака босыми ногами с ним одновременно. Ни леди Ремана, ни ты, на диск босой ногой не ступила. И так будет при каждом его браке, будь то политический, али тот, который состоится, когда лично я, так как не имею возможности в своем теле растить его ребенка, выберу женщин именно для этой цели. Даже они, никогда не встанут на диск брака, как жены.

Сато удовлетворенно улыбнулся, так как на лице женщины начало проступать истинное понимание ситуации. Единственный человек с кем Тенанук захотел разделить не только постель, политическую стезю, но и всю составляющую реального брака был, есть и будет Тенаар.

— И, знаешь, что самое интересное? Наследный Принц, не император, и жалеть-защищать своих жен, увы, для них, не собирается. А так, как тебе этого похоже не сообщали, сообщу я — ни одна из жен Наследного Принца Элонду Маин Тенанук, никогда не будет иметь права на «лаʼдои». — При этих словах она вздрогнула. — Как жаль, судя по твоей реакции, этого тебе не сказали. Знаешь кто повелевает в семье наследника этим самым «лаʼдои»? Это право отдано в мои руки. И только я могу учинять разборки между сцепившимися женами моего супруга. Но ни одна из них, никогда не сможет получить защиту от меня в лице мужа. Да и вообще, в чьем-либо лице.

Он легко повел рукой и у двери дважды в ладоши хлопнул сиппе, который ждал этого сигнала. Этот звук прозвучал громоподобно в тишине. Двери раскрылись, не издав ни звука. В залу вошла миловидная маленькая служанка, неся перед собой чашку с чаем, в той же самой, фарфоровой, тонкой ручной работы, из которой пил Тенанук в покоях отверженной гаремом женщины.

— Испей чаю, Анами. — Злорадно проговорил он.

Женщина аж дернулась всем телом назад от разноса, который служанка слегка протянула на вытянутых руках в ее сторону. Даже дышать стала чаще, головой замотала от неверия в происходящее.

— Пей. — Заулыбался Сато, искренне наслаждаясь экзекуцией соперницы. — Давай, леди, как тебя учили, в ручку чашку, медленным глоточком, спинку ровно. — Издевался он над ней. — Пальчик слегка вверх. Мизинчик.

Загнанной мышью Анами попятилась, но за ее спиной выросла живая стена из воина невидимки, и вдруг явственно кто-то уперся рукой в поясницу, давая понять — нет пути назад. Глядя на разнос с чашкой из сервиза даренный матерью, как на чашу с ядом, Анами судорожно хватала ртом воздух, ни на грамм ни насыщаясь им. Дыхание было горячим, пульс зашкаливал.

— Пей! — рыкнул он, азартно наблюдая, как жертва хватает адреналина все больше и больше, ожидая взрыва.

И он последовал. Анами коршуном стрельнула в него убийственный взгляд, оскалилась. Резко шагнув вперед, схватила чашку и злобно прошипев:

— Сам пей, мразь! — швырнула ее в него.

Перед Тенааром тут же нарисовалась фигура абсолютно серьезного Руанда, о котором забыли все присутствующие, принимая на себя чашку с остатками, лишь капельками, чая. Тут же Анами коротко вскрикнула, странным образом раскинув руки, заведя их максимально за спину, а голову наклонила под не менее странным углом. Замерла будто на весу, захрипела.

— Помягче, вдруг беременная, — произнес Тенаар ледяным тоном.

Голову отпустили, но руки нет. В зале была тишина, никто не хотел нарушать разборки Тенаара со своей соперницей. Никто не хотел обратить его внимание на себя. Некоторые из затаившихся, мысленно, читали молитвы, дабы он и дальше смотрел только на нее, и более никуда. И лишь одна Анаман смотрела уверенно и спокойно, ибо гарем от этого защищен, она защищена, а Страж права не имеет — ближняя семья Тенаара под его личным контролем и только с его разрешения может быть применена радикальная кара семье нахалки.

— Жаль, что ты все еще дура. — Сато смотрел на нее холодно, даже обжигающе. — Раз так, накажу по полной программе. Саит, будь добра. — Мягко попросил он свою старшую служанку.

Женщина сдвинулась с места, пошла к обездвиженной сопернице своего господина. А ту опять невидимые фигуры заставили изменить позу — голову отклонили максимально назад схватив за волосы, под колено пнули, заставляя встать на колени. И никакой деликатности, грубо, как с преступником. Саит подошла к смиренно и слегка обалдевши на всех смотрящей Гае.

— Мастер, — Саит достала из-за лифа платья прозрачный флакончик, в котором играла багровая жидкость с радужным блеском, — прошу засвидетельствуйте свою печать и ее целостность.

Гая взяла в руки пузырек, который красовался ее рукотворной печатью, достала из кармана определитель и сделала анализ.

— Печать после меня никто не тревожил.

— Мастер Гая, поясните, что в этом сосуде и кому-когда и по какой причине вы его передали. — Попросил Сато.

— Этот сосуд лично я наполнила из того, который был принесен в эту залу. Внутри Астрава малая. Идентична той, что в сосуде. Пузырек с печатью я передала Саит, по просьбе Тенаар Сато, сегодня ранним утром до рассвета.

— Спасибо. — Тенаар кивнул ей, затем посмотрел на служанку, — начинай.

Саит на глазах у всех, вытянув руки, раскрутила крышку сворачивая клеймо печати. Сделала пару шагов и встала перед Анами, которая поняла, что сейчас произойдет и попыталась освободиться. Ей резко завели руки за голову, заставляя выгнуть спину, а один из невидимок наступил на ноги, болезненно и заставляя вскрикнуть. Невидимая рука сжала челюсть за скулами, а другая зажала нос. Саит подождала, когда она откроет рот вздохнув и вылила часть склянки следом. Рот зажала невидимая ладонь, нос отпустили. Анами вылупилась враз увеличившимися глазами, на пространство перед собой, замычав, задергалась, пытаясь освободиться. Саит, более не видя ничего интересного в наказуемой даме, шагнула к мастеру и передала пузырек в ее руки.

— Мастер, проведите анализ содержимого, а после, когда течка кошачья закончится, доктор Кива сделает анализ крови. Чтобы раз и навсегда запечатать рты всем желающим помусолить наказание и попытки выискать во всем действе какие-либо смеси, кроме личного варева самой Анами, были похоронены в официальном документе.

Саит вернулась назад, встала за спиной своего гордого и ревнивого, крайне опасного господина. Даже она не смогла предположить, как именно он накажет соперницу. Пока служанка предавалась своим умозаключениям, с Анами медленно происходили перемены. Она задышала чаще, прикрыла глаза. Невидимки отпустили ее, даже не стремясь поставить на ноги. Все равно ее тело примет горизонтальное положение. И она его приняла.

Сорок минут, весь приглашенный гарем на разборки Тенаара и вернувшуюся Анами в лоно ближней семьи наследника, смотрел на то, как на полу, изнемогая от крайне сильного возбуждения принцесса Тарса, дочь Теодора Тарсати, становится изгоем гарема, навеки опозоренной. Тенаар смотрел на все действо спокойно, до тех пор, пока Анами не начала подвывать, ничего не соображая, раздирая на себе одежду. Все женщины, замершими белыми парусинками, молили Богов, чтобы никогда не вывести Тенаара настолько из себя по отношению к своей бренной тушке.

— Тайгури-сиппе, — громко проговорил Тенаар, — пусть забирают ее.

Слуга только кивнул, хлопнул в ладоши и раскрылись двери, вошли доктор Кива и два санитара. Могила из могил. Если что и знает, ни он ни эти два мужчины никогда не расскажут, плодя слухи и сплетни. Доктор подошел, вколол ей в шею снотворное и буквально через минуту бьющееся в агонии желания тело ослабло, затихло и замерло. Санитары закрепили вдоль бессознательной женщины носилки, в виде двух труб и энергетической подушки под телом, легко подняли и ушли из залы. Доктор коротко поклонился, последовал за ушедшими.

— Итак, — Тенаар удовлетворенно осмотрел всех сидевших и не верящих в только что происходящее, — гарем ставится в известность: Леди Анами Тарсати, дочь Теодора Тарсати, правителя Тарса более не вхожа в вотчины ни под каким предлогом. Любой, кто посмеет приблизиться к ней, либо передаст любого рода послание, будет моим кровным врагом. У данной кобылы теперь одна задача — рожать. И, если у нее не вышло залететь до этого момента, в следующую овуляцию доктор Кива проведет искусственное оплодотворение. Более данная «леди» не считается женой Наследного Принца, как и «леди» вообще, ибо посмела применить к нему запрещенный препарат, способный навредить его здоровью. Правящая Мать, согласитесь, я еще мягок. — Он посмотрел на нее, до которой уже давно дошло, что помимо ревности, здесь была и физическая защита своего супруга от возможных побочных.

— Да, господин Тенаар, вы мягко с ней поступили. — Анаман осмотрела зал, — позор ничто, по сравнению с наказанием за посягательство на жизнь Наследного Принца, выбранного Книгой судеб Будашангри. Можно сказать, вы защитили ее и ее род, наказав своим способом. Я бы поступила в десять раз жестче.

— Жду итогов разбирательства по вопросу моей жалобы. — Тенаар встал и сошел со ступеней, которые казалось раскалились от напряжения, что царило в главной зале вотчины Императрицы.

Как только он удалился, Анаман закрыла глаза. Минуту молча сидела, потом открыла глаза и осмотрела замерших женщин, не смеющих даже шепот поднимать.

— Леди Анами умерла здесь и сейчас. Анами более не существует для гарема, покуда сам Тенаар не решит иначе. Леди Бьяри, мне нужен видеоотчет всех ваших бесед с Анами, как ВАШЕЙ ученицы. У вас двадцать минут. Буду ждать в своем кабинете. — Анаман царственно встала и спустилась по ступеням, покидая залу.

Сейчас, все, кто когда-либо был на стороне леди Бьяри, пришибленно обмозговывали все случившееся. И, каждая змея и гиена, прекрасно знала — выносить из этой залы итоги собрания нельзя. Если слух выйдет за стены, источник найдут быстрее молнии, и тогда…

Пока там происходил тотальный разрыв шаблона неприкосновенности и защиты старших жен, Сато шел окрыленный. Он отомстил суке за то, что посмела обидеть Шао! Посмела лапки свои грязные к нему протянуть! Ремана никогда, за все свое существование супругой, ни разу не посмотрела не принца как на принадлежавшее ей мясо. Она знает где ее место, умеет себя вести. А эта? Еще и не жена, а уже лезла!

Влетев в свои покои, Сато пронесся через залу, распахнул дверь и стремительно приблизился к кровати. Шао спал. На спине, улыбаясь во сне. Укрыт по пояс шелковой простынею, волосы разметались по подушке. Выдохнув воздух из легких и тихо вдохнув, переводя дух, скидывая одежду, мышкой юркнул под теплый бок. Укрылся, положил ногу на его бедро, рукой перекинул через грудь и прижался теснее.

МОЙ!

Осознание, что заступился за своего, родного, любимого…тепло в груди и хочется петь. Теплый, желанный.

— Сато, — застонал принц, ощущая, что его тормошат, — я тут болею… — и слова в горле застряли.

Светится, доволен до нельзя, лезет приласкаться, хочет. Сато навис над принцем, заглянул в глаза и Шао потерялся…

— Невозможный. — Выдохнул Шао слезая с супруга, поглаживая его влажный живот от пота, семени. — Совершенно ненормальный!

— Твой. — Мурлыкнул Сато млея от ласки, такой простой и такой родной.

— Мой, а чей же еще! — усмехнулся принц. — Тебя никто более обуздать не сможет.

— И не надо никого.

— Ага. — Шао наклонился и поцеловал слегка покусанные губы — его метки. — Расскажешь, что сделал?

— Всего не буду, гаремные тайны. — Усмехнулся Сато, заставляя супруга лечь так, чтобы самому удобно устроиться рядышком.

— Ну а что можешь? — обнял его притягивая за плечи.

— Я отлучил Анами от гарема, заставил императрицу вернуть знак принадлежности. И, — он поднял голову, — она больше никогда не ляжет с тобой в постель.

— Да? А наследники?

— Искусственно доктор посадит.

— Так нельзя. — Покачал головой Шао. — Запрещено законом.

— В случае с ней никто не посмеет запретить. Я сказал это при всех женах императора, так что первый мною измененный закон «только для одного человека» вступил в силу сегодня. — Сато погладил его живот. — Шао, они приняли мои слова, не проронив ни слова против.

— А если узнают ее родичи?

— Будут молить всех Богов, чтобы я не решил иначе. Она применила запрещенный препарат против тебя, особым образом выбранный Наследник. Поверь, ее семья отречется от такой дочери быстрее, чем будет пытаться заявить, что искусственное оплодотворение запрещено и надо по старинке. Даже не пискнут по этому поводу.

Шао замер на минуту, осмысливая его слова.

— А я и не подумал, что это расценивается как нанесение мне вреда. — Признался он через пару минут. — То-то Файдал такой нервный был, принюхивался рядом со мной, высматривал что-то.

— Умный он у тебя, а ты его пес-пес. — Пробормотал в ответ Тенаар.

— Спишь, да?

— Угу.

— Хорошо, поспи. — Легко поцеловал его в макушку, Шао уставился в темноту спальни.

А ведь даже не подумал, что ее поступок можно расценить как нападение на наследника. Чтобы ни сделал Сато, наказание за такое при помощи обычного метода — поистине страшная вещь.

Утро встретило обитателей дворца разным образом — кому-то ласково и легко, а кто-то в отчаянии и раздумьях. У Тенаара была идиллия. В остальных вотчинах глубокая задумчивость. Анами едва смогла голову от подушки оторвать. А вот леди Бьяри не спала вовсе. Вчера Анаман оторвалась на ней так, как никто и никогда ранее не смел. Она не кричала, не злорадствовала. О, нет! Императрица скупо спрашивала, просматривая записи, которые были сделаны камерами наблюдения охраны. И каждую реплику разбирала по кусочкам, задавала жестокие вопросы «почему не сказали к этому вот это?» или «разве это так трактуется?»

Бьяри ходила по своей спальне, будучи во вчерашнем платье, прикладывала ладони ко лбу и думала-думала-думала. Порицание от Тенаара на виду у всех…признание власти императрицы для всего гарема. Опять же на виду у всех и открытым прямым текстом, дабы самым глупым стало понятно, что именно имеется ввиду. Позор Анами — это ее падение, леди Бьяри падение. Вся ее комбинация, вся такая хорошо продуманная рухнула из-за одной тупой суки!

Тихонько поскуливая, не в силах плакать, ибо уже наревелась до головной боли, женщина, четвертая политическая жена императора, переживала самый большой позор своей жизни. Прямое обязательство, по прямому указу императрицы, да по причине нарушения главного закона — не прыгай выше старшей супруги. В данном моменте еще и выше Тенаара. А это ведь куда как более критично, чем просто супруга. Это катастрофа!

И ведь учила же эту дуру! Ведь говорила быть осторожнее! Заставляла ее зазубрить главные законы!!! Нет же, ума у нее только с ноготь, а дурости вся голова!

И только в одной из вотчин, была атмосфера праздника, хоть и задумчивая госпожа прохаживалась по спальне. Сесилия была тотально удовлетворена. Ее извечную соперницу и стерву Бьяри ткнули носом в говно. В теплое, свежее, липкое. Бьяри измазалась, заигралась в интриги, забыла о своих делах и прямых обязанностях. И ее подставила та, кого она так опрометчиво привечала, покровительство свое обещала.

Сесилия даже притопывала в такт легкого танца. Она была так рада падению соперницы, что откровенно не могла спать, а половину ночи на энтузиазме работала и работала, строчила планы, сметы и разрабатывала стратегию покрытия рынка там, где они были без малого просто гостями. И вот сейчас, сразу после отправки последнего письма-приказа, ходила по кабинету и предавалась смакованию момента падения, момента ее триумфа.

А вот дальше, по дворцу, никто и ничего не знал. Мужчины, традиционно спали спокойно, пока в гареме бушевали нешуточные страсти. Из залы ни один звук не вышел дальше дверей и никогда не выйдет. Все, что было в той зале, в ней и будет похоронено. Анаман же задумчиво рассматривала перечень границ владений Бьяри. Смотрела уже несколько часов, встав-подскочив с постели. Наказать эту дурную интриганку надо не только всеобще опозорив, но и оттяпав от ее могучей руки лакомый и самый болезненный кусок. И отдать сопернице. И такой у Бьяри был. Лелеяный, оберегаемый, пылинки сдуваемый.

Широким росчерком по документу своей размашистой росписи, Анаман отрезала один кусок территории влияния от одной правящей жены императора и передала ее в загребущие руки другой с особыми метками, дабы сохранила и преумножила. Злорадно заулыбавшись, победителем и верховным властителем, женщина закрыла документ.

А как испугалась, когда он только начинал свой разговор! А как у нее руки затряслись, когда к делу подключили мастера Гаю, воина Линга! И наказание… Анаман искренне пожелала Анами крепких нервов, ибо после такого, да еще и полного «фи!» гаремом, можно смело сходить с ума. Как женщина, Анаман ей искренне сочувствовала, а вот как императрица, считала, что легко отделалась.

В дверь постучали.

— Войдите. — Разрешила Анаман, выдыхая.

Просочился сиппе. Поклонился и передал документ, отошел на два шага.

— Это то что я думаю? — спросила она, беря энергетическую папку. Сиппе лишь кивнул. — Хорошо. Как раз вовремя. И искать покои не придется. А-то у нас нет казематов…в этой части дворца.

Сиппе только понимающе кивнул головой. Императрица пролистала сотни снимков, внимательно рассматривая трехмерные макеты и придирчиво увеличивая ту или иную часть. Слуга покорно ждал, когда проверка будет завершена. Макет был сделан абсолютно точным месту, с которого его снимали.

— Хорошо, недочетов не вижу. Думаю, это немного развеселит…нет, скорее всего опять будет кривиться при виде размеров и расширении штата слуг.

— Госпожа, — сиппе рискнул спросить, — скоро прибудет корабль, слуги, шита и два десятка рабов. Мне готовить только слуг?

— Нет, сиппе, — вздохнула Анаман, — готовь всех. — Она улыбнулась, — не нужно более играть. Выбор Тенаар сделает сам и, если захочет, «впустит» нас в свои владения.

Сиппе только поклонился.