Сиппе. Самый преданный семье императора слуга во дворце. Самый ответственный и незаменимый, как показало время. Его утро начинается с утренней молитвы. Вот и сейчас, еще только светает, еще только просыпаются ранние пташки во дворце, дабы начать свой адский экспресс под названием «дворцовая жизнь», сиппе встает с кровати.

Утро, ополоснуть лицо, почистить зубы, привести в порядок волосы. Дальше идет первая из одежд, та которую он носит под официальным халатом, после чего встает на колени и начинает молитву-просьбу. Из всего набора слов, перечисления всего за что ему стыдно и неловко, обидно и страшно, что он произносит стоя на коленях с опущенной головой, поникшими плечами и опущенными руками вдоль тела, внятными остаются лишь эти слова:

— Великие Силы, Боги и Вселенная, простите слугу своего, что смиренно взывает к Вам, за то, что истязаю людей вокруг себя, за то, что помогаю удерживать в неволе разумных, что смиренно сгибаю спину пред беззаконием и потакаю желаниям ненасытных рабов желудка и удовольствий, похоти и гордыни, эго и надменности. Смиренно склоняю голову, в ожидании порицания и прощения, ибо грешен, ибо считаю, что, потакая капризам господ своих, оберегаю, лишь частично, разумных в неволе, и прошу дать мне сил, дабы и дальше становиться тонким щитом между ними. Молю о прощении, молю о терпении, прошу дать сил на день грядущий, и уже наступивший, смиренно приму кару Твою и расплату за все грехи мои, за заблуждение свое и бездействие, ибо вижу, как истязают разумных, ибо вижу, как неволят разумных, ибо пытаюсь замолить грехи свои деяниями, и понимаю всю тщетность, но иначе права не имею ни поступать, ни чувствовать. Прими на Весы Судеб дела мои и отмерь плату за них, ибо верую я в Справедливость Твою, как дитя Твое, как смиренный слуга Твой, как надломленный перст Твой. Аминь.

И после этого, как дань своей молитве, тяжелейший вздох, обнаженные чувства, оголенные нервы, и выражение лица, которое ни один обитатель гарема императора и всех его вотчин никогда не видели. Лицо человека, что каждый день одевает маску тирана и сволочи, что третирует всех и вся, что гоняет слуг-рабов-Шита по этажам и орет на всех благим матом, сокрыто под всеми этими слоями. Вставая с колен, поднимая голову, распрямляя плечи, словно вдыхая силы и стойкость, Тайгури облачается в доспех «сиппе» и одевая рабочий костюм перебирает в голове дела, что еще не начаты, что надлежит закончить за сегодня, кого наказать, а кого наградить, похвалить или отругать. Сиппе, тот что выходит из своей комнаты, становится демоном гарема, просто иначе его сожрут те, кто идет за ним, кто наступает на пятки.

Прибывая на кухню, получая первый легкий завтрак и бодрящий напиток, Тайгури-сиппе успевает пересмотреть десяток файлов с делами и раздать столько же животрепещущих приказов и указов, заводя маховик движения по дворцу, ведь господа ждать не любят, хоть еще и спят, но ожидание способно неминуемо начаться, стоит им открыть глаза. А этого допускать никак нельзя.

Сиппе идет, первым делом, на кухни, затем по спирали набирает скорость разворачивая дела, еще не завершенные со вчера, намечает уже сегодня и дворец оживает, пока господа еще досматривают свои сны. Пока спят господа, сиппе проверяет, получили ли завтраки слуги, что будут приводить общественные площади в порядок, сады и остальные места. Затем проверяет получили ли завтрак стражи, что несут круглосуточные вахты по сохранению спокойного сна своих господ. И обязательно пометить, что надо бы добавить людей, дабы даже самые дальние края дворца были всем обеспечены. И надо бы расширить штат коридорных Шита, да немного отодвинуть их от гостевой зоны, слишком гости расшалились, чревато.

И все бегом, все на ходу, все со скрипом и командами. И вот время, вот господа просыпаются, вот кто-то из запоздалых пташек, что вхожи в постели гостей, да и молодых господ, детей императора, мчится по коридору быстро и тихо, дабы не наткнуться на любопытных. И сиппе закрывает глаза, делает вид, что не слышал и не видел, ибо так принято. Господа любят удовольствия, любят сытную пищу, любят править бал, но все что им доступно, это безотказные молодые тела и бесправные рабы-Шита, что попадаются на глаза.

Осмотрев на своем браслете экраны мониторов коридорной сети, прищурившись быстро метнулся к терминалу и набрал соответствующий код. Минута и он в нужном крыле-здании, на нужном этаже. Осталось только пару шагов и за поворот.

— Что случилось? — Тайгури подошел к сидевшему на полу человеку, который выглядел не лучшим образом и принадлежал к… — Как ты тут оказался?!

Паренек, что был одним из слуг Тенаара, тот что был покусан пауками, прижимаясь к стене, подрагивая и будучи бледным, зажмурился в ожидании порицания.

— Виталь, что с тобой произошло? Почему ты не в больнице?

— Я… — облизнул губы, затравлено покосился на него.

— Виталь, — сиппе присел рядом с ним на корточки, очень осторожно дотронулся до его плеча, тут же ощутив, как парень вздрогнул — почему ты здесь? Ты еще не здоров, тебе же еще плохо и…

— Прошу, господин сиппе, мне нельзя в покои Тенаара. — Заплетающимся языком промямлил он. — Моя семья чуть не навредила ему, меня наказывая…

Сиппе изумленно уставился на него, после чего крайне осторожно потянул вверх за руку, перекидывая через свое плечо.

— Хорошо, сейчас отведу тебя в тихое место, где ты сможешь отдохнуть.

— Мне…

— Да-да, Виталь, — кивнул Тайгури, подхватив его под спину и медленно задавая направление. — Это далеко от вотчины Тенаара, не волнуйся. Вон, двери видишь? Там тебя и положим. Совсем-совсем далеко от вотчины господина Тенаара.

Медленно дойдя до комнаты, которую открыл ключом, Тайгури завел парня внутрь и окинул простор взглядом. Это была одна из малых гостевых покоев, где в основном был сделан упор на то, что гости придут и просто посидят-поговорят. Спальни тут нет, но есть широкие кушетки, на которую он и положил слугу Тенаара. Парень тут же свернулся в клубок, подрагивая всем телом. Сиппе окинул комнату еще раз взглядом и увидел плед, подошел к нему, забрал и вернувшись к кушетке накинул на парня.

Внимательно осмотрев его, зябко кутающегося в теплую материю, постукивая зубами, сиппе только головой покачал. Парня еще лихорадило. Покачивая головой на эту картину, с каждым наклоном покусывая нижнюю губу, сиппе вышел из гостиной и тут же настрочил несколько записок — Кива о парне, что в себя пришел, а Саит о парне, что творится что-то странное, Делле, обо всем и ни о чем конкретно. Ответы прибыли моментально. Со всех сторон. Доктор спросил где парень, Саит просила держать ее в курсе дел, Делла же поблагодарила и заверила, что императрица будет знать все, но как правило она обязана быть в курсе событий в более глубоком посвящении, ибо чревато. Сиппе повторно отписался всем и выдохнул. Он сделал все, что от него зависело и теперь нужно только подождать, так как он не рискнет оставить слугу Тенаара одного. Мало ли чего еще приключиться может! Хватает и того, что парень удрал из больничного корпуса!

Буквально несколько минут и Кива пронесся по коридору, вошел в гостиную и осмотрел пациента. Сиппе, как и задумывал, остался тут до прихода доктора, дабы быть в курсе событий и передать их дальше. Кива только головой покачал и велел помощникам уносить больного.

— Как он? — сиппе обеспокоенно смотрел вслед рослым мужчинам, которые крепили на носилки лихорадочно подрагивающего молодого человека.

— Пришел в себя и это уже хорошо. Паника и стремление уйти, это также понятно. — Кива кивнул парням и те покатили энергетические носилки в сторону больничного корпуса. — Сейчас проведем детальное сканирование и будем знать, от чего его дальше лечить.

— Понятно. Ваш вердикт?

— Пришел в себя, что дает надежду на его выздоровление. Моторика в норме, видит-слышит-чувствует и помнит, это также очень хороший знак. Предварительно могу сказать, что он пострадал не так сильно, как должен был в его возрасте. И это говорит о его хорошем здоровье на момент укуса и очень сильном иммунитете. Это обнадеживает.

Сиппе кивнул и отпустил доктора, сам же настрочил петицию-отчет для Саит и выдохнул. Слуга Тенаара пока жив и возможно вернется в строй. Передернув плечами, так как невольно в сознании всплыла картинка паукообразных, сиппе поспешил дальше по своим делам. Дворец ждать не любит, а он уже так сильно опаздывает!

Известие об улучшении состояния здоровья слуги застало Тенаара на прогулке по внутреннему саду вотчин, под легким ветерком и ласковым солнышком. Затишье перед сильными ветрами. Саит нашептала на ухо новости и замерла в ожидании приказа. Тенаар постоял, подумал.

— Где у нас лечат слуг?

— Доктор Кива лично следит за данным случаем.

— Значит он у него под боком. Ладно, идем посмотрим.

Саит только склонилась и отступила, уступив дорогу. Сато быстрыми шагами направился в сторону больничного крыла. За его спиной, едва заметно, Саит быстро набрала сообщение сиппе, что Тенаар лично направился проведать больного. В ответ тысячи комплиментов, что Саит самая лучшая женщина в мире и заверение, что всё и все будут готовы в лучшем виде. Она в ответ только легонько улыбнулась, едва заметно. Ее господин может гордиться своей старшей служанкой — по меньшей мере тридцать шесть коридорных слуг, двадцать три в вотчинах и еще с пяток Шита крепко подсели на ниточку «Саит» и трудятся не покладая рук-ног-тел своих во имя информации что ей требуется с каждым днем все больше и больше.

Они прошли по саду, вошли в здание больничного крыла и прошли на этаж владений Кива. Там их уже ждали, сам доктор был поблизости. Буквально несколько минут-поклонов и они вошли в палату со спавшим больным. Сато всмотрелся в белое лицо все в поту.

— Как он? — повернулся к доктору и посмотрел на него испытующе.

— Очень хорошо, учитывая сколько его укусило насекомых. Организм молодой, крепкий. Выкарабкается, фактически без последствий.

— Фактически? — Тенаар вздернул бровь.

— Такие отравления бесследно, увы, не проходят. Сейчас я его наблюдаю, дабы выявить отклонения.

— Понятно. — Тенаар посмотрел на парня, самому себе кивнул и упер кулак в грудь доктора. — Лечи его, Кива, лечи тщательно. Этот парень нужен мне, ибо я выбрал его. И следи, чтобы больше не гулял один. Если его обидят, обижусь я. Понятно?

Кива закивал головой часто-часто, ощущая на себе его руку, словно пуд веса ответственности. Не уследил за парнем один раз, второй раз будет больно именно ему, Кива. Тенаар еще раз осмотрел интересующего его человека и усмехнулся чему-то своему. После этого он покинул здание больничного корпуса, оставив доктора в раздрае чувств.

Шагая по улице, в окружении цветов раннего цветения, Сато тонко улыбнулся:

— Саит, этот мальчик очень интересен в плане ухо-глаз-язык. Тот которого «купят», и будет у нас интересная игрушка для интересных личностей. И красиво будет делать все, что они хотят, а мы будем знать и корректировать.

В ответ лишь кивнули Саит и Вальма. Одна, как старшая, вторая как уполномоченная по такого рода делам. И дальше них данные знания не ушли, слишком хорошо отражали тени и искажали восприятие, дабы даже просто по губам прочитать никто не смог, о чем именно шла беседа.

Прогуливаясь по саду, отмечая боковым зрением членов семьи, самых близких гостей вотчин, Сато думал о своем, лишь изредка поглядывая по сторонам.

— Саит, сколько дней прошло?

— Господин? — женщина захлопала глазами.

— Мой секретарь. — Пояснил он.

— Сегодня истекает срок. — Она поравнялась с ним и продолжила. — Достаточно въедливый мужчина. Вцепился в данные всей хваткой, в первые двое суток после полуночи уходил в свои покои и практически на рассвете уже был в кабинете. Несколько раз просил больше информации, но ему поясняли, что тонкости в том или ином вопросе касаются только вас лично и это нельзя передавать в третьи руки.

— Значит дали ему конфетку, развернули разрезали на три части и две из них на глазах нагло отобрали, а остатки завернули в обертку. И вроде одно и тоже, да вдруг там вкуснее. — Усмехнулся Сато. — Ясненько. Как часы отобьют срок, хотелось бы увидеть нашего раззадоренного мужчину, вдруг там уйма вопросов, а ответить на них могу только я. — Он заулыбался откровенно глумливой улыбкой и пошел по дорожке дальше.

Саит, держа голову высоко поднятой, спину ровно, степенно шагала за его спиной, но так чтобы он видел ее боковым зрением справа. Мало ли ему какие вопросы еще в голову придут. Вальма и Изра шли за спиной господина с не менее важным видом, составляя ансамбль, где они оправа, а он драгоценный камень. С виду невзрачен, блеск огненный, а по стоимости превзойдет все известные камни-гиганты.

Гуляли они долго, примерно до обеда. После этого Тенаар покинул сад и вернулся к себе в вотчину, прошел до своих покоев и его принялись кормить. Буквально на третьей поднесенной ложке ко рту в его покои влетел разозленный Шао.

Принц был не просто зол, он был в гневе, фактически в бешенстве. Разве что мебель швырять не начал, так был зол.

— Сато! Ты представляешь?! МНЕ запретили тренировки с Файдалом! — прорычал-пожаловался он, резко тормозя перед столом.

— Кто? — удивленно уставился на принца Сато.

— Мать! — зашипел он и сжав кулаки, зажмурился. — Я просто не понимаю, зачем мне тренироваться с мастером, если Файдал идеален для спарринга?!

— Почему она запретила? — Сато встал и обошел стол.

— Да видите ли, он всего лишь страж, а не именитый мастер! Он обучен убивать! Словно я дитя неразумное и ни хрена не понимаю!

В двери постучались и Руанд приоткрыл, что-то шепнул, кивнул и прикрыл дверь. Сато кинул взгляд на привратника.

— Что там?

— Прибыл Вальрен, господин, — передала Саит склонив голову.

— Зови. — Сато строго глянул на принца. — Спину выпрями и кулаки разожми! Живо!

Шао изумленно уставился на него, но послушно сделал требуемое. Двери за их спинами раскрылись и в комнату вошел в сопровождении трех воинов слегка опешивший Вальрен. Он видел воочию наследника в покоях Тенаара, что само по себе фактически манна небесная для жителя империи. А попасть на территорию личных(!) покоев одного из них…в общем мужчина просто растерялся и смотрел на них глазами полными противоречивых чувств.

— Итак, Вальрен, вы подумали? — достаточно сухо спросил Тенаар, встав так, чтобы Тенанук видел все и был рядом, не за спиной, не перед ним, а именно рядом, как равный.

— Да, господин Тенаар, я обдумал ваше предложение. — Кивнул Вальрен, судорожно сглотнув.

— И ваш ответ?

— Я согласен.

— Великолепно. — Улыбнулся Тенаар и кивнул Саит.

К Вальрену тут же шагнула Изра и нашептала на ухо, что ему следует сделать и в какой последовательности. Мужчина слушал ее молча и только глаза от удивления то больше, то меньше становились. Когда инструктаж завершился, мужчина замер на пару секунд, понимая — попал. Крупно и безвозвратно.

Выдохнув, покачав кулаки, выпрямил спину и вдохнув-выдохнув пошел на сближение. Перед Тенааром опустился на одно колено и медленно произнес:

— Я, Вальрен Медеш, уроженец Аледоны, присягаю на верность и вечную службу под стяг Тенаар Сатори Ши-имо Хинго, вручаю ему свою жизнь, тело и душу, клянусь быть его тенью и его слугой до самой смерти.

Он опустил голову и на его макушку легли две теплые ладони.

— Принимаю. — Мягко и ласково в одном лишь слове он снял напряжение, что разгулялось по телу. — Встань.

Вальрен подчинился и поднялся с колена, поднял голову и посмотрел в лицо своему теперь вечному господину. На него смотрели теплым взглядом.

— Вальрен, знаешь, когда волки воют на луну?

— Нет. — Покачал головой мужчина.

Тенаар растекся в улыбке.

— Когда она восходит. Твоя луна взошла в стае, что сейчас растет. — Он вскинул руку и молниеносно схватил его за горло и слегка сдавил кадык. — Запомни, он, — кивок в сторону принца, — вожак стаи. Я — его пара. Ты — моя тень. Куда я — туда ты. Где я — там ты. Твоя верность мне, как владельцу тени и верность стаи, залог твоей жизни. Ты, отныне, мой живой ежедневник и планировщик. И если хоть одна капля информации выйдет за пределы этих покоев, а рабочие моменты дальше меня и тебя — ты проклянешь день, когда родился.

Вальрену было крайне трудно сохранять спокойствие, когда на горле лежали пальцы, сдавливая слегка глотку. Очень трудно было не дернуться и высвободиться. Очень трудно не заехать ему промеж глаз, не врезать по печени. И все же, он внял словам, что ему говорили.

— Твоя луна взошла, Вальрен, тень моя отброшена. — Его рука отстранилась от горла и Тенаар улыбнулся ласково, — добро пожаловать в серпентарий империи. Саит!

Женщина тут же шагнула в сторону новоприобретенного секретаря и передала ему удлиненный камзол из мягкой замши, браслет как у сиппе и портативный компьютер-наладонник. Показала, как активировать последний и одеть средний из трех предметов. Буквально минута и любопытные взгляды принца и Тенаара, после чего экипировка секретаря завершилась.

— Идеально. Теперь с тобой. — Развернувшись в сторону супруга, Тенаар осмотрел его, затем что-то прокрутил в голове и улыбнулся. — Знаешь, если не Файдал, значит буду я.

Принц изумленно уставился на него, затем задумчиво обкатал данное заявление и коротко кивнул, принимая его. Он с Сато мог свободно тренироваться, ведь обучал его многим приемам, даже смертельным, вкладывая силы. А сейчас, после становления его Тенааром, после пробуждения печатей и хорошего лечения, силы у Сато прибавилось, и Шао не боялся, что он рассыплется как хрупкое стекло.

В зале для тренировок собиралось все больше и больше народу, членов семьи императора. На арене в схватке, фактически боевом бое сошлись принц и Тенаар. Что один, что второй раздавал хлесткие удары, умудрившись даже разбить одному губу, а другому опять прилетело в нос. За краем арены стоял мастер боя и Файдал. Мастер сглатывал каждый раз, когда смертельные удары парировались или блокировались. Тенаар был серьезен, когда сказал, что, либо он в паре с принцем будет, либо Файдал. А для того, чтобы все и всё уяснили, был начат показательный бой с реальными смертельными приемами.

Семья императора замерла, пытаясь понять с чего вдруг такая суматоха. Тенаар и принц были одеты в тренировочные боевые брюки, рубахи, на ногах специальные полу сапоги из мягкой кожи, что делает шаг мягким как у кошки. Волосы что у одного, что у другого заплетены в косу, а на кончике металлический шарик.

Тенаар провел серию ударов, подсечку и свалил принца на пол. Тот падая извернулся, перекатился и сиганул вбок, уходя от пришедшего удара ноги под ребра. Избежал чудом довольно болезненного, способного окончиться переломом, практически подлого приема и тут же крутанулся волчком, подсекая ногу противника. Тенаар почти попался, их ноги лизнули друг дружку, и противники в азарте отскочили друг от друга еще дальше, намереваясь перейти в контратаку, примеряясь, готовясь.

Их спарринг шел на пределах возможностей скорости тела обычного человека, сила удара была максимальна для нормального бойца. И все же принц сдерживался. И мастер видел это. Видел, ощущал и понимал: Тенаар прав. Только Файдал настолько быстр и силен, дабы принц сумел выплеснуть всю свою энергию в бое. И Файдал единственный среди воинов, кто будет иметь право вставать в спарринг с принцем, кто максимально понимает и способен контролировать свое собственное тело.

Еще один удар и Тенаар поднял руку сжимая пальцы в кулак.

— Никогда не ограничивайте Волка в его свободе! — громко проговорил Тенаар. — Любой, кто подумает, что приручить дикого зверя возможно, глубоко ошибается. Этот волк верен только своей стае, и тренировки будет проводить только с ее членами. — Не опуская руку, Тенаар развернулся к императору лицом. — Либо я, тот кому он полностью доверяет, либо его верный пес, имеем право на данное действо. Это мое первое и последнее слово. Я не доверю свою пару никому, кроме того, кого он сам выбрал в свои спарринг-партнеры. Зарубите себе это на носу, гиены гарема! — развернулся и прошил ледяным взглядом всех жен императора, даже Тинаю. — И нет разницы, чем вы руководствуетесь, запрещая моему волку ощущать на полную катушку свои собственные силы в бою. Я сказал свое слово, попробуйте его перебить.

Он опустил руку и развернулся лицом в сторону Файдала. Ткнул в него пальцем и показал себе под ноги.

— Замена!

Воин, раззадоренный представшим перед ним боем, смело шагнул на площадку арены и прошел к стоявшему мужчине. Коротко кивнул ему, встал перед ним, а когда Тенаар отступил на шаг назад, то занял его место встав точно туда же, где были его ноги мгновение назад.

Он отступил с арены, встал и скрестив руки на груди, замер созерцая, как воодушевленный виденным боем Файдал примеряется войти в прерванный танец и ввести свой рисунок поединка.

Они вышли из залы боев и направились в сторону покоев.

— Сато, — принц шел рядом, — когда я в следующий раз буду жаловаться на свою мать — пристрели меня. Хорошо?

— Даже не подумаю. — Сато улыбнулся. — У меня был прекрасный момент дать им прикурить.

— Я чего-то не знаю? — Шао покосился на него и сощурил глаза.

— Это дело темное и тайное, печати уже пылью покрылись. — Пожал плечами Сато.

— И все же?

— Ты ведь не отстанешь, так? — Тенаар покосился на него.

— Нет, не отстану. И если ты мне все не разъяснишь, я пошлю всех своих людей, — он улыбнулся ласково, — дабы мне всё-всё нашли и поведали.

— Ладно, расскажу. — Сато вздохнул. — Вот когда спать ляжем, так и расскажу.

— Я запомню.

— Угу.

За спиной господ тихо семенил новоиспечённый секретарь, который занял место рядом с Саит и чуть позади нее. Охрана и Файдал, который обзавелся синяком под глазом, ибо разыгрался и забылся, шли кольцом и поглядывали по сторонам. Парадокс, но даже во дворце бывали случаи нападений на правящих, именно поэтому охрана ставится раз и навсегда, и ведет она себя также собрано, как если бы они вышли погулять в город.

Войдя в покои, переступив порог спальни, закрыв дверь, супруги остались наедине.

— Ванная?

— Нет, не хочу. Душ. — Покачал головой Шао и потянулся. — Синяк назревает? — повернул лицо в сторону Сато.

— Ага. — Кивнул тот медленно снимая с себя верхнюю одежду.

— Что такое? — Шао замер, глядя на то, как он поморщился.

— Спина болит. — Тенаар бросил где стоял рубаху и повернулся к принцу спиной. — Синяк, да?

— Да. — Шао подошел и очень осторожно погладил красное пятно вдоль ребер. — Сильный.

— Не успел на этот раз.

— Не успел бы, ребро пострадало бы.

— Дай пластырь.

Принц развернулся и подошел к тумбе, где у них с недавних пор были пакеты с охлаждающими и антисептическими пластырями и так по мелочи — зеленка, аналог аспирина, смазка. Глянув на нее, принц улыбнулся, но оставил не тронув. Вернулся к супругу и аккуратно приклеил охлаждающую полоску.

— Благодарю. — Кивнул Сато.

— Извини, я заигрался. — Шао обнял его, прижимаясь со спины, положив голову на плечо и выдохнув. — Сегодня ты защищал мои интересы от моей собственной матери. Я вспылил, тебя взбаламутил. Опять проблемы, да?

— Нет. — Сато погладил его руку. — Просто я получил небольшую лазейку, когда могу абсолютно безнаказанно показать всем, что ты моя собственность в их глазах. И никто, ни одна из жен, сестер и даже твоя мать, больше не имеет прав на твое тело.

— Что между вами произошло? — Шао расцепил руки и повернул его к себе лицом. — Сато, расскажи.

— Да ничего такого. — Пожал он плечами. — Она ведь женщина гарема и выросла-воспиталась на их примерах.

— Сато, давай к сути. Вводную мне ликбез будет читать учитель. Я просто хочу знать, почему ты так страстно захотел ущипнуть именно мою мать.

— Ладно, короче так короче. — Сато посмотрел ему в глаза. — Она меня терпеть не может и крайне сильно хочет, чтобы женщины-жены заменили меня раз и навсегда. И всячески это показывала с Реманой, когда я был не в состоянии ответить ни ей, никому бы то ни было еще. Кусали меня все и со смаком. Больно кусали, Шао. Очень больно. Попрекали тем, что я мужик и родить не смогу. — Он опустил глаза. — Я просто не хотел ссориться с ней. Все же она твоя мама. Но, — поднял глаза, — я не настолько терпелив и не все могу понять и принять, простить. Ты меня знаешь и понимаешь, когда хватит давить. Она не только не знает меня, даже не пытается хоть как-то смириться с моим существованием. А сегодня ты, пожаловавшись на нее, просто дал мне очень сильное жало, которым я ужалил ее очень и очень сильно. Она, как мать, проявила обеспокоенность за сына, а я ее по рукам и на виду у всех. Что будет потом, даже не знаю.

Шао, поглаживая пальцами его плечи, задумчиво замер.

— Понятно. — Выдохнул. — Заигрались. Кто еще умом не блещет, тебя обижает?

— Больше никто. — Сато поднял руку и прижал ладонь к его щеке. — Я ударил всех намного раньше, и куда как жестче. Поверь, больше никто в гареме не посмеет сказать, что я тебе не пара. У них не хватит духу. К тому же, как оказалось, я утвердил во власти Анаман, а она изо всей своей дорогостоящей шкурки вылезет, костьми ляжет, но не позволит никому баловаться как раньше.

— Ты уверен?

— Да. Это был последний мой жесткий ответ за все прошлые обиды, что были нанесены. — Сато приблизился и поцеловал его в губы. — Не сердись на нее. Она твоя мама, и очень хотела бы видеть тебя счастливым.

— Я счастлив с тобой. — Упрямо мотнул головой принц.

— Да. А она хочет внуков. И как нам быть?

— Сато! — возмутился принц.

— Я знаю, что я Сато. — Улыбнулся он в ответ. — И все же, как мать она хотела бы видеть тебя женатым на женщине, которую ты бы любил, которая любила бы тебя и родила тебе детей. Все родители этого хотят для своих детей. И абсолютно все, когда узнают о подобных отношениях своих чад, в первое время, тотально не понимают, как и почему именно вон тот мужик с моим сыночком.

— Сато…

— Нет. Дай договорить. — Положил руку на его губы и посмотрел в глаза. — Жить в гареме и видеть, как с парнями играют другие принцы, это одно, но свой собственный ребенок, когда такое делает, уже совершенно иная песня. Я ее понимаю, но не принимаю ни ее гнева, ни ее негодования. Я и ты, уже десять лет вместе прожили, когда я вообще узнал, что ты не из детдома, что у тебя есть мать и отец, братья и сестры. За десять лет жизни, нашей совместной, я считаю тебя своим и никому не позволю лезть между нами. И в первое время я был тотально безоружен перед ее негодованием, гневом, злостью и едкими замечаниями, которые рождались в ее сердце, ибо она не принимает меня как супруга своего сына. Я понимаю ее мозгами, но все нутро против такого, ведь женщина, да еще и мать родная, самый опасный противник. Сегодня ты дал мне маленькую отдушину ударить ее, но, больше я не пойду на поводу у своего уязвленного самолюбия. Обещаю тебе, я больше не буду пытаться наказать твою маму за ее искренние чувства ко мне и собственническую любовь к тебе. — Сато убрал руку и прижавшись к широкой груди, прикрыл глаза, замер.

Шао изумленно и оттого молча, просто и в тоже самое время сильно, обнял его, прижимая к себе еще теснее. Тихо шепнув через некоторое время:

— Хорошо, я тебя понял, — принц погладил его по голове, выдохнул. — Я не полезу в твои разборки, чем бы они не грозили. Просто будь осторожнее. Ты сам говоришь, женщины, особенно мать, самые опасные враги.

Сато только головой закивал.

Тень скользнула по краю помещения и прошла в сторону небольшого помещения, где были крайне важные вещи. Она проскользнула и тихо обозначила себя.

— Вы так напугали, — шепотом выдал человек, который давно уже работает на них.

— Это велено передать вам, — тень пожала плечами, показывая игру странного мерцания на сером костюме, коих не носят стражи-тени во дворце.

Прибывший человек в маске, плавно достал из-за пояса небольшой флакончик, который не так давно очень сильно искал император, тот самый, что пропал из тайника одного покусанного человечка. Флакончик выглядел как духи, но это были не они.

— О, как раз вовремя. — Мужчина улыбнулся и принял подарок.

— Госпожа велела применить его не позднее полудня. У них там будет очень насыщенный день, никто ничего не заметит. А насыщение кислородом, сытная пища и употребление дад, оттянут действие до поздней ночи.

— Не волнуйтесь, все сделаю.

— А я и не волнуюсь. — Тень усмехнулась сквозь маску, — госпожа знает на кого полагаться, а значит, у вас не будет проблем, доктор, с доступом к нужному человеку и с нужными действиями.

— Да, госпожа может быть полностью уверена, что я выполню ее пожелание в точности до последней запятой.

Тень лишь кивнула головой и растворилась. Доктор покачал головой, сжал флакончик и развернулся к столу, где как раз были приготовленные микстуры укрепляющих сиропов. Эти микстуры по капелькам добавляются в сиропы, дабы вкус не вызывал тошноту, соблюдая самую строгую дозировку. Усмехнувшись, доктор подошел к столу, открыл один из флакончиков, сделал пару впрысков из «духов», на манер «французского бутылька» и закрыл плотно крышку.

Из помещения, как и всегда, он выходил последним, а заготовки перед непосредственным приготовлением сиропов поставил в специальный холодильник. Завтра лаборанты запустят производство лекарственного препарата, дабы некая дама чувствовала себя гораздо лучше…

Тенаар вошел в коридор, что ведет в жилой корпус его вотчины. Сегодня его пригласили на обед на общий балкон этажа, где располагаются покои политических супруг наследника. Вчера он ударил тещу, сегодня его приглашают женщины его ближней семьи, и вполне вероятно она там тоже будет. Тенаар благосклонно отнесся к приглашению, ответил согласием и сейчас не спеша шагал по направлению к лестнице. Поднявшись на нужный этаж, пройдя центральный коридор, широкий и богато украшенный, даже не задержался перед дверьми, что распахнули за несколько секунд перед его носом. Руанд, как ищейка, легко скользнул тенью вперед, чуть ли не пронюхал каждую молекулу воздуха, ощущая спиной что его господин шагает практически след в след. Уроки не прошли даром, правда еще операцию ему не проводили, делали тесты, согласно которым будет проведено обязательное лечение и после этого вакцинация, затем сама операция и послеоперационный период.

Несколько шагов и они вышли в холл, где располагались покои политических жен, которые были приготовлены для каждой, даже если одна еще не представлена пред ясны очи, а другая в тотальной немилости. У выхода из коридора стоял слуга, что склонился в поклоне. Он приветствовал великого гостя и пригласил проследовать к балкону-террасе. На приглашение ответили согласием, после чего процессия двинулась в сторону приглушенных голосов.

Выходя из тени здания, подставляя свое лицо свету, Тенаар ощутил нечто странное. Ремана. Сегодня она была какой-то особенной. Что-то было не так. И все было на своем месте. Но, ощущение, которое вдруг появилось, захватило великого гостя, которого приветствовали стоя, и он внимательно всмотрелся в сидевшую в кресле первую политическую супругу наследника. Она была на последнем месяце беременности и ей позволялось не напрягаться, что она и делала. До родов примерно три с лишним недели, а Кива трясся за ее здоровье пуще прежнего.

На террасе были Альма, Паолина, как невеста наследника, леди Тиная, Роксана и Нерис. Все красивые, все в шелках и украшениях, но Тенаар казалось никого не замечая, вдруг сощурился глядя только на Реману.

— С вами все хорошо? — спросил Тенаар.

— Господин? — удивленно захлопав глазами, она быстро оббежала взглядом всех собравшихся. — Простите, но я не совсем понимаю, что вас тревожит? Со мной все хорошо. Чувствую себя прекрасно.

— Точно? — Тенаар прищурился, всматриваясь в ее лицо. — Действительно все хорошо или соблюдение этикета заставляет вас показывать всем, что с вами все в порядке?

— Господин Тенаар, — Ремана улыбнулась, — не волнуйтесь, со мной действительно все хорошо. Еще немного времени и да поможет Всевышний, на свет появится малыш. Здоровый, крепкий и подарит всем нам счастье.

— Твои бы слова, да в нужные уши. — Тенаар нахмурился, покусал губу, с тревогой оглядывая ее и сделав шаг вперед приложил ладонь к ее лбу. — Температуры вроде нет.

Этот жест обескуражил всех. И тревога в глазах Тенаара тоже. Но тут на помощь всем пришла Альма, ведь они просто не знали, как реагировать на такой фортель высокопоставленного гостя. Эта лисица, быстро сориентировавшись в ситуации отвлекла разговором гостя, который был вынужден отвлечься от невольной жертвы его тревоги. И как только он перевел взгляд на нее, сказал пару слов, ответил на вопрос, тревога ушла и обед прошел просто замечательно.

Когда все разошлись, Альма и мать с сестрой медленно шли к их вотчине, окруженные слугами и охраной.

— Матушка, — Альма задумчиво смотрела перед собой, — что-то сильно встревожило Тенаара.

— Дочь моя, это просто очередной его выпад. Не стоит так заострять внимание на то, что он сегодня сделал.

— Нет, вы не понимаете. — Альма покачала головой. — Тенаар встревожился. И его тревога была направлена на леди Реману. Он, как мы все знаем, словно видит чуть больше, чем все обычные люди.

— Сестра, он Тенаар, конечно же он видит больше. — Нерис вздохнула. — Такова сила печати. Ничего удивительного, в нашем-то развитом мире.

— Дорогая моя сестрица, — Альма резко остановилась и развернувшись лицом к Нерис, продолжила, — да будет тебе известно, что господин Тенаар, еще будучи без силы печати, был способен смотреть сквозь сокрытие инвиза. — Принцесса ядовито усмехнулась, — а каждый слуга, что был выбран для личных покоев, каждый предан ему не потому что это Тенаар, а потому что сердце их велит им таковыми быть. И господин Тенаар, ни одну служанку или слугу, что предана вотчинам Правящих Жен императора, не то что не принял к себе, да даже на порог не пускает. И я более чем уверена, что возьми всех слуг со всех вотчин и коридоров, поставь их пред ним воочию, и ты будешь до конца дней своих гадать, как ему удалось с точностью до микроскопического процента назвать все имена занятых на службе людей и кто кому служит. И если сейчас он, глядя на Реману настолько сильно встревожился, то нам всем надо бы серьезно задуматься, почему он попытался узнать, все ли хорошо с ней. И при ее заверениях ни на мгновение не поверил в это, и даже попытался определить не поднялась ли у нее температура.

Осмотрев строго стушевавшуюся сестру, Альма развернулась и продолжила путь. Нерис судорожно перевела дух, после чего двинулась следом. Чего-чего, а вот отповеди от сестры она просто не ожидала. Они вышли в сад в полном молчании. За садом была их вотчина, парадная, коридоры и наконец-то большая зала. Альма попыталась уйти, но мать остановила ее.

— Дочь моя, ты сказала, что Тенаар способен был видеть за мембрану сокрытия до того, как получил печать? Откуда ты это знаешь? Кто тебе такое сказал?

Альма вздохнула.

— Матушка, будучи дочерью императора, имея в своих учителях такого наставника, как леди Эльмеша, мне было бы стыдно пребывать в блаженном неведении относительно того, кто и как находится в покоях моего брата, к тому же наследника, выбранного по Книге Судеб. Тем более, что на тот момент, Тенаар был нами считаем простым Шита, а это, согласитесь, — Альма усмехнулась, — требовало от меня, по меньшей мере, оставить подарочек в виде небольшого устройства слежения. И, как вы понимаете, никто не заподозрил меня в подобном, а также, не смог найти этот небольшой подарочек до того, как я лично его ни забрала, не оставив ни одного подозрительного следа.

— Альма… — Тиная изумленно на нее смотрела.

— Матушка, мой брат Наследный Принц, у него в покоях на тот момент был странный мужчина. Нам неизвестный, с планеты рабов, сам по статусу ниже этих самых рабов. И вы хотите, чтобы я просто так была в тот момент рядом с ним, прогуливалась и делала вид заботливой госпожи? Не смешите меня, мама! — Альма сверкнула глазами, — я слышала все разговоры брата с ним, я выучила язык Алкалии, только для того, чтобы понимать, о чем они говорили. И только поэтому я столько раз криком кричала о том, что брат его любит. Что брат не позволит его обижать. Что брату все равно на всю нашу семью, только потому, что один оборот десяти он прожил рядом с этим человеком, он рядом с ним стал взрослым мужчиной.

— Дочь моя, твои разговоры…

— Они являются частью правды. А другая ее часть в том, что я никогда не потерплю того, что вы мама, вместе с остальными супругами императора в свое время делали — не пытайтесь показать Тенаару, что он здесь не нужен.

— Да как ты смеешь! Что за наглость! — Тиная взбеленилась.

— Та самая, что сделала меня самой первой и преданной частью ближней семьи Наследного Принца, которая не только приняла его выбор и его любовь, но и право самому решать с кем постель свою делать, а на кого опираться.

— Только не говори мне, неблагодарная, — процедила сквозь зубы Тиная, — что ты считаешь мои поступки недопустимыми!

— Это говорите вы, а не я. Думаете я не вижу, как вы показываете Тенаару, даже на примере с Реманой, как вы его терпеть не можете! Я долго молчала, только с каждым днем вы сами топите не только себя, но и Нерис, Клави и Согу. Если у Согу есть хоть какое-то запасное место в виде его супруги, то у Нерис, что вам в рот заглядывает, этого места нет. Вы пытаетесь показать, как вам не нравится то, что Тенаар мужчина и спит в одной постели с вашим сыном, это ваше право, мама. И вам совершенно плевать на то, что она, — ткнув пальцем в сторону притихшей сестры, — делает только то, что делаете вы! И это тоже ваше право. Но знайте, еще немного и Тенаар ответит вам укусив не только за гордость, как в случае с вашим странным запретом тренировок с одним из фильб, но и за что-то покрупнее.

— Закрой рот! — смачно приложившись ладонью к щеке дочери, огласив звонким хлопком гостиную, Тиная прошипела, — да как ты смеешь так со мной разговаривать?! Я твоя мать! Где ты, неблагодарная, растеряла уважение к старшим? Этому тебя твоя наставница учила столько лет? Меня оскорблять? Меня унижать?

Альма, мгновение назад прижав ладонь к горевшей огнем щеке, убрала руку и посмотрела в лицо разгневанной матери.

— Моя наставница учила меня видеть больше, чем хотят показать и просчитывать шаги тех или иных действий. А ваше отношение к Тенаару приведет только к гибели. — Принцесса упрямо смотрела в лицо гнева. — С каждым вашим выпадом в сторону Тенаара, все ваши враги только ликуют и молебен отпевают. Как вы этого не понимаете?!

— Закрой рот! — рыкнула мать.

— Тенаар Сатори Ши-имо Хинго вечен! — Альма скривила губы, — а вы со своими странными претензиями к его персоне, делаете так, что ваш сын, мама, отворачивается от всей семьи. — Принцесса улыбнулась ядовито. — И заметьте, сам Тенаар в вашу сторону даже не смотрит, делает так, чтобы вы встречались только тогда, когда этого требует традиция. Он вообще в эту вотчину, — она обвела рукой помещение, имея в виду весь комплекс, — заходит крайне редко, крайне неохотно и всегда ровно на один час. Хотите знать, сколько минимум по времени его визиты в другие вотчины длятся? Два с половиной часа! — прошипела девушка. — И это у самой императрицы, где он бывает чаще чем у всех остальных. Даже леди Бьяри принимает его по три-четыре часа. Здесь же, благодаря вам мама, он не выдерживает и часа, и только из-за традиции вынужден досиживать его делая вид, что ему приятно ваше общество.

— Иди в свою комнату. — Процедила сквозь зубы Тиная. — Не доводи меня до греха.

— Как пожелаете, матушка. — Альма сделала реверанс и резко развернувшись удалилась быстрыми шагами.

— Матушка…

— Нерис иди к себе, детей проведай. Они тебя ждут. — Процедила сквозь зубы леди Тиная.

— Хорошо, матушка, как пожелаете. — Нерис быстро шмыгнула прочь, лишь бы не отхватить из-за того, что старшая вывела мать.

Тиная вздохнула, сжимая и разжимая кулаки. То, что Тенаар в ее вотчине не задерживается дольше вежливого часа, который был установлен законом, она знает не хуже Альмы. И то, что та же императрица имеет самый малый временной отрезок по визитам, тоже знает. И что Тенаара Тиная терпеть не может, дочь права. Мужик в постели ее сына! Тварь не способная родить, смеет ее сыну голову морочить!

Злые жгучие слезы опалили щеки. Стоя в полном одиночестве, так как все слуги моментально ощущали, когда следует скрыться с глаз и не отсвечивать, женщина пыталась обуздать свою ненависть и обиду. Обиду на то, что ее дочь смеет защищать эту тварь, что милостью ее сына стала сокровищем империи. И не просто ею стала, а еще и посмела попирать законы, посмела быть невеждой, посмела быть мужиком. Ее дочь не просто защищала его, она была полностью на его стороне, предавая тем самым свою мать. Хоть Нерис еще оставалась подле нее и радовала преданностью. Тенаар…мужик, который ничего не смыслит в этом мире, да даже не пытается хоть как-то его понять и грубо подстраивает под себя…он спит ее сыном. Тиная его люто ненавидела. Особенно за то, что смертельно опасные тренировки с воином-убийцей, у которого эти убийства в крови, он открыто запретил запрещать! Да как он посмел ее, мать наследника империи, так грязно окунуть в свое тотальное непонимание ситуации? Да что он себе возомнил? Волком обозвал ее сына! Наследника империи Легио обозвал зверем, шелудивым псом и это все спустили ему с рук! А ее сын? Да он ликовал в этот момент! Нет, этого мужика надо поставить на место. Никто из наследников никогда не вел боевые тренировки со смертельно опасными стражами, что обязаны его защищать, а не удары на нем тренировать!

Тиная любит сына, и не хочет его травм или смерти. А этот Файдал, он искусственная тварь, что веками выводили, как собак, дабы получить сильную расу живых смертельно опасных существ. И фильб ими стали. И теперь, один из этих тварей, вместо того, чтобы цепным псом защищать наследника империи, будет своими руками наносить вред ее сыну? Он даже трогать его лишний раз права не имеет!

Застонав, Тиная прошла к кушетке и опустилась на нее. Судорожно вдохнув, осмотрев все помещение, тихо проговорила:

— Знаю, ты здесь. Я хочу знать, откуда у этого безродного в имени символ «имо». Откуда у этого раба знак принадлежности к роду первого Тенаара. Он не может быть одним из его потомков. Просто не может.

Тень, что была рядом, лишь мелькнула, бликнув темным пятном, давая понять, что приказ понят и будет исполнен. Тиная только кивнула. Она помнит тот день, когда его имя назвали, перед всей семьей, на церемониальном брачном круге. Тогда, когда они услышали впервые его полное имя, значения никто не придал, ведь все головы занимали только мысли, что роились из-за его печати. Но сейчас, по прошествии стольких событий, Тиная осознала, что его имя Шиимо, оно не пишется слитно. К тому же, только в брачном документе, что был создан после церемонии, только в нем вписано полное имя Тенаара. И этот документ находится в его покоях. Все остальные документы он подписывает не рукой, а ставит оттиск печати, на которой его имя выгравировано не на языке Легио, не на всеобщем имперском, а символами храма. Эти символы понять трудно тем, кто их изучал, еще меньше людей, которые смогли бы прочесть их правильно, а тех, кто видел эту подпись пересчитать по пальцам рук можно! Если быть точными, то оттиск его печати видел Верхний Страж Духа, секретарь Тенаара, его личное трио, конечно же Тенанук и император. Императрица возможно видела, еще возможно видел Тайгури сиппе, но больше никто не удосужился такой чести, ведь бумаги, подписанные Тенааром имеют огромную силу и власть. Оттиск печати находится в кольце, а его Тенаар не снимает. И не только потому, что не хочет, но также это своеобразная защита от кражи — кольцо имеет свой защитный спектр, который создает силовое поле вокруг себя на миллиметр толщиной и скрывает как кольцо, так и вообще любое свое присутствие во всех известных науке и технике спектрах.

Из-за того, что так мало людей видели истинную печать его кольца, только поэтому мало кто придал значение его имени. Тиная совсем недавно сидела с внуками и раскладывала слова на составные. И дочь Нерис спросила про имя Тенаара и только тогда она осознала, что его фамилия — это не два, а три слова. И что в этом имени зашифровано куда как больше, чем просто двойная фамилия, так распространенная на Алкалии. Его имя, если Тиная права, означает — имя собственное, имя отца, род отца и фамилия дома. И если его отца звали Ши, то это значит, что здесь точно также шифр: две буквы — два слова. Все имена рода имо оканчивались на слог «ри» — а это значит, что имя его отца не Ши, и скорее всего Шанкори Ивари.

Тиная судорожно вздохнула. Этот человек был последним из рода имо о котором они вообще хоть что-то знали. Это доподлинно известно, так как Храм разыскивал его много лет. Очень много лет. В отличие от остальных рас и членов императорской семьи, да даже при содействии медицины, наследники прямой линии первого Тенаара являются долгожителями. И речь идет не об одной сотне лет. Отнюдь. Речь идет по меньшей мере о трех-четырех сотнях лет. И это в случае, если имеет место быть неизлечимым болезням, что не поддаются лечению, либо банальному лишению жизни. Об этом не говорят, но первый Тенаар прожил больше тысячи лет, в большей степени делая записи в Книгу Судеб, взращивал наследника и доживал свою жизнь тихо и мирно, не засвечиваясь перед общественностью.

Конечно, это знание за пределы Храма и дворца не вышло, и в него посвящаются только избранные и те, кто войдет в семью Тенаара. И Тиная получила эти знания совсем недавно. Ее сын, благодаря медицине и тому, что в роду императора есть немного крови имо, проживет больше сотни лет, но такого же долголетия, как и у истинных наследников рода у него не будет. Как сказал Страж, с каждым наследником, с каждым новым рожденным человеком, кровь имо разбавляется все больше и больше. Уже не идет речь о двух-трех веках, здесь идет скромные сто двадцать-тридцать лет, при учете, что организму Тенанука не будет нанесен существенный вред…хотя Анами постаралась и Страж только сокрушенно покачал головой — тяга к этой женщине не пройдет никогда. Если они окажутся в одной постели, то привязка завершится и через несколько лет у принца начнутся проблемы с мужским здоровьем.

Тиная закрыла глаза. Если этот выскочка, если только он тот, о ком она думает…имо могут защищать свою семью, близких, любимых. У них необычайные способности. У них огромные знания благодаря тому, что через кровь своего рода они могут общаться с душами предшественников. Не родителей, нет, а с теми, кто ушел за две-три жизни раньше. И если он часть рода первого Тенаара, то все ее негодование будет отныне неуместно. Ее сын просто не смог бы не обратить на него своего внимания и не смог бы не попытаться забрать его под свое крыло. То, что он, как говорит Альма, влюблен в него — неправда. Имо способны подчинять власти своей любую душу, что попадает в зону их прямого контакта. Стоило только посмотреть в его глаза и все, ты становишься его рабом навеки.

Именно поэтому Тенаара из рода имо так страшились все враги империи. Великая сила, великое внушение — одного слова было достаточно, чтобы прекратить войну. И ее сын стал частью его личного гарема душ. Это ни любовь. Это тотальное подчинение души. Тем более, что в самом Тенануке течет частичка крови рода имо, а это налагает на него куда как больше ответственности по отношению к сохранению жизни наследника рода.

Тиная закрыла руками лицо, наклоняясь вперед. Если этот сопляк действительно наследник, то его силы будут сравнимы с первым Тенааром. Ведь, как гласят записи в книге учета имен рода, любой кто не имеет отношения к таковому, при попытке использовать его в своих целях, будет иметь дело с древней карой запрета. Самыми простыми словами — любой, кто назовет себя имо неминуемо пострадает. Если имя Сатори реально имеет не три, а четыре слова, и он до сих пор жив и здоров…он будет не просто вечен, он будет нерушимым монолитом. Сокровищем, которое империя обретет, ибо некогда потеряла, при исчезновении Шанкори Ивари. Когда исчез этот последний представитель немногочисленного рода, тогда началась самая кровопролитная война, тогда империя получила идиота императора и отголоски тех времен добирал Норанто. О том, что Шанкори не погиб, Страж говорил вплоть до смерти сына леди Урсун.

Тиная помнит тот день, когда все Храмы завибрировали, словно оплакивая смерть одного из самых любимых детей своих. В тот день был катаклизм — на планетах бушевали бури, в космосе корежило «Путь», а леди Урсун сошла с ума. Страж же, он искал его. Искал и не мог найти. Тиная про последнего из рода имо знает не так много, но одно точно — он был рыжим. Причем Страж говорил про него, как про огненно-рыжего баламута. И о том, что детей у него не было, так как каждый из рода способен зачать только тогда, когда сам того желает, тот же Страж сокрушенно вздыхал подтверждая. Ведь он способен ощутить частичку крови великого рода.

До сих пор она не может поверить в эту способность: даже если беременность наступит, ну мало ли как думать во время акта будет мужчина, он способен «приказать» своей частичке, которая будет участвовать в создании нового человека, просто самоуничтожиться. О том, что он может приказать будущему плоду не родиться, и плода не будет, Тиная слушала Стража с изумлением и шоком. Но Страж уверил ее, что это лишь незначительная часть его сил и способностей. Род имо, по меркам людей, всемогущ. Но он также имеет огромные рамки, в которых ему придется существовать. Что каждый представитель рода ищет только того, кто будет частью их семьи, частью их дома, их вечным спутником. Что представители рода способны связывать в узел души и даровать им при перерождении быть рядом друг с другом на пять, шесть или семь жизней. И что первый Тенаар прожил так долго только потому, что связал в такой узел круговорот жизней душ своей семьи, и он нашел всех их, приблизил к себе все семь раз, что были дарованы им. Но…

Тиная не такая верующая, но про существование души она знает и не отрицает ее. Тенаар, что свяжет в круг семью душ, он более не будет иметь смерть до тех пор, пока этот круг не завершится, а после этого его душа более не возродится в новом теле. Первый Тенаар не пройдет по кругу перерождения, так как его душа будет развоплощена. Два других Тенаара испугались этого и не стали совершать ритуал до конца. Этот Тенаар еще ничего такого не сделал, но как сказал Страж — его время еще не настало, ибо он не принял свою истинную дорогу. Но, если он имо, то его решение не за горами. И как говорил Страж, представители этого рода ничего не боятся, не отступают и предначертанное выполняют даже тогда, когда смерть означает полный конец, без шанса на повторную жизнь.

Быстро встав и пройдясь по кругу, женщина нервно обхватила себя руками. Могущество имо неоспоримо. Они владели звездами и могли скручивать пружины «Пути», могли обуздать спрута космоса, Кемма, могли сделать так, что никто и никогда не смог бы увидеть Легио, даже если носом в землю уткнутся. И все это только благодаря тому, что первый Тенаар прошел по пути силы, стал частью крайне опасного и могущественного процесса сил. Выше Стража есть некто, чьего имени никто не знает, но даже он не всемогущ, ибо он не Бог. Эта сущность куда как сильнее, чем представляют себе люди, но все же это ни Бог. И межу тем, его отождествляют именно с ним. Страж говорит, что это существо, эта сущность, она другая. Описать словами не получится, так как для этого мало слов — надо чувствовать, ощущать, слышать и интуитивно определять размеры, и только тогда возможно ты сможешь понять, что же такое, что же оно такое, это могущественное существо, что способно скручивать пространство, ломать траекторию времени и в далеком прошлом посчитало возможным помочь людям. Вернее, помочь душе, что пришла к нему с просьбой. Он помог, род имо превознесся над всеми, империя была создана, Храмы обрели имя и свои костыли поклонения, а первый Тенаар никогда не использовал свои силы для решения каких-либо политических вопросов.

Что есть Тенаар сейчас? Глупый мальчишка, который лишь играет в политика, в умного деятеля, в представителя власти… Тиная слишком хорошо знает, что значит быть у власти. И как за нее бороться. Если бы все, кто ее знают, истинно знали ее, то она бы не дожила до преклонных лет, а ее сыновья не увидели этого мира. Будучи «ведомой» и «манипулируемой», она вытоптала себе дорогу к власти, стала во главе вотчины. И она не потерпит рядом со своим сыном мужика. Так она думала в тот день, когда впервые узнала, что сын защищает Шита. Так она думала ровно до сего дня. Если этот человек из рода имо, то все бесполезно. Отдалить Тенаара и Тенанука не получится. Сам Тенанук не позволит — сила крови имо его не просто оплела, как Альму и многих вставших на сторону Тенаара, а пронзила до самых потаенных уголков души. Такие сети не разорвать. Никогда. И это ни любовь — это преданность раба.

Сато вернулся в свои покои в странном расположении духа. Он был в волнении. Странно, но он, глядя на Реману, считал, что ей нехорошо. Хотя, на вид она была весела, у нее сияло лицо и глаза, никакого ухудшения здоровья. Но что-то гложет его, что-то не дает спокойно усидеть на месте.

В волнении Тенаар пробыл весь остаток вечера, даже когда пришел Тенанук пожелать спокойно ночи, его слушали в пол уха. Сегодня принц должен был уделить внимание чему-то там такому, и он улетал в ночь, дабы к утру быть на месте. Сато попрощался с ним, проводил и вернувшись в свои покои постарался уснуть. Лег, прикрыл глаза и понял: сна ни в одном глазу.

Сев, упершись спиной в кровать, он задумался, что же его так сильно тревожит. Причем тревога нарастала по экспоненте. Даже сердце гулко начинало стучать, то замирает, то опять несется. Замотав головой, он откинул одеяло и спустил ноги на пол. Все нутро требовало чего-то. Даже зарычав, он встал на ноги, стал прохаживаться. Но тревога нарастала. Причем сильнее и сильнее.

Прижав руку к груди, Тенаар поморщился, так как биться оно стало еще быстрее, замирая, как если бы ты высоко раскачивался на качелях, и вновь пускалось вскачь. От волнения у него задрожали руки, вспотели ладони. Он покружил по комнате, совершенно не понимая, что происходит, после чего удивленно замер. Не поверив, что такое может быть, еще раз сделал почетный круг по комнате и громко позвал охрану.

На зов тут же среагировала Сим, которая скользнула тенью.

— Проверь, здесь нет никакого излучения? — Сато ткнул рукой в нужном направлении. — Как только это место пересекаю, так у меня сердце бешено колотиться начинает.

Сим округлила глаза и тут же выхватила какую-то странную «игрушку», мгновенно начав сканировать пространство. Несколько минут она молча все обследовала, даже обошла всю комнату, после чего недоуменно уставилась на него.

— Господин, ничего не обнаружено.

— Совсем? — Сато сделал шаг в сторону, где у него сердце билось как у загнанного кролика. — Вот, смотри сама! — он шагнул к ней и схватив ее за руку отступил назад. Приложив ладонь к своей груди, замер. — Чувствуешь? У меня даже голова кругом из-за этого! — и тут же шагнул в сторону с мнимой стороны атаки. — А сейчас чуешь? Замедляется.

Сделав так несколько раз, Сато даже не заметил, что его трио уже на ногах.

— Господин? — Саит подошла и с ней проделали тот же фокус сердцебиения.

После чего она попробовала, но ее сердце вело себя нормально, что и засвидетельствовала Сим, прижав руку к ее груди. Несколько минут они недоуменно «прыгали» туда-сюда, после чего Сато покачав головой вышел в гостиную и замер. Ощущение было сильнее.

— Господин, вам нехорошо?

— Я не знаю. — Сато нахмурился. — Что-то покоя мне не дает.

— У вас такое же озабоченное лицо, как днем, на обеде. — Проговорила Саит.

— Ремана. — Выдохнул Сато и тут же сорвался с места.

Слуги за ним, заспанный Руанд едва успел первым из покоев выскочить, как полагается. Тенаар же не просто шел, он стремительно летел, после чего не стесняясь перешел на бег. Лестницы, коридоры, повороты и вот она дверь пред покоями первой политической супруги. Стражи были отброшены в стороны, на возню у двери выглянули слуги из комнат. Они только заметили, как Тенаар в пижаме пронесся по гостиной и самолично распахнул дверь в покои госпожи. Слуги сорвались с места, но были вынуждены следовать за летевшими следом за господином трио и охраной.

Тенаар влетел в покои и стремительно преодолел расстояние до большой кровати, где на боку, спиной к нему, спала супруга наследника. Подскочив к кровати, быстро упершись в нее одним коленом, он приложил руку к ее плечу и чуть сдавив позвал:

— Ремана, проснись.

В ответ тишина. Он потряс ее за плечо и после тотального игнорирования, повернул на себя. Слуги уже зажгли мягкий ночной свет и в этом свете была видна бледность на лице, крупные капли пота.

— Врача! — рыкнул Тенаар. — Немедленно!!!

Кто-то сорвался с места, буквально сметая со своего пути преграду. Тенаар же приложил руку к ее лбу, отмечая жар.

— У нее жар. — Он откинул одеяло и ужаснулся. — Кровотечение…

Мгновенно, словно осиный рой, поднялась вся вотчина. Все стражи, как по команде, раструбили тревогу, заставляя врачей наплевать на обычный ход, на законы, и ломануться через терминалы телепортации. Буквально несколько минут и запыхавшиеся акушеры, за ними следом сам доктор Кива, влетели в покои первой политической супруги наследника. Тенаар оттеснили в сторону, но он упрямо шагнул к лежавшей женщине и взял ее за руку, словно мог чем-то ей помочь.

Буквально несколько мгновений для определения степени состояния больной и Кива принимает решение — операция. Носилки, крики, скорость и вот он, операционный блок. Тенаар за дверью, все его слуги и охрана тоже здесь. По вотчинам слух пошел лавиной и примерно через двадцать минут знали все и всё. Еще через двадцать минут в холл, где нервно прохаживался Тенаар, влетели Альма, следом за ней прибыли Тиная и Нерис. За ними прибыла императрица. Остальные вотчины прислали соглядатаев, как и положено, иначе в холле перед операционной будет базар.

— Нет, ну вот видел же, что ей плохо, — процедил сквозь зубы Тенаар, — так нет, все нормально! Дура! — рыкнул он, глядя на дверь, — еще хоть раз обманет меня, шкуру спущу!

— Господин Тенаар, — императрица постаралась его успокоить, — все будет хорошо. Доктор Кива и главный акушер, они справятся. Да и оборудование здесь самое надежное, проверенное. У леди Реманы даже шрама не останется.

— Да что толку от ваших слов, императрица? — нервно всплеснул руками, — если бы я не почувствовал, что ей нехорошо — минус ребенок и к чертовой матери мать!

— Господин Тенаар, прошу вас, присядьте. — Анаман мягко улыбнулась, — вы сделали все, что смогли. Сейчас врачи сделают свое дело, и уже завтра все будет в полном порядке.

Сато пробормотал что-то неразборчивое и со всей силы пнул стоявший мусорный бак, зеркальный, металлический, формой перевернутой груши. Бак отлетел в сторону, ударился о стену, после чего звонко огласил о своем путешествии.

— Да нихрена в порядке не будет! — прошипел он. — Почему система определения не оповестила о ее состоянии? А если бы я туда не пришел? Если бы я не обладал повышенной интуицией относительно членов моей стаи? Что тогда?! — заорал он. — Хваленая гребанная система оповещения! Настроенная на любые изменения! Да там половина кровати в ее крови была!!! Она остыть там была должна, чтобы ваша хваленая система зафиксировала изменения, да?! — сжимая кулаки, бешено выпучив глаза, Тенаар был похож на кобру.

Анаман под его криком стояла как всегда — прямо, гордо, несгибаемо.

— Будьте уверены, все, кто виновен, понесут наказание. А сейчас криком делу не поможешь. — Императрица уверенно смотрела в бешенство на лице Тенаара и понимала — надо во что бы то ни стало его успокоить. — Операция скоро закончится, врачи сделают все, чтобы не пострадали ни малыш, ни леди Ремана. Прошу вас, возьмите себя в руки. Вы ведь глава этой семьи, и от вашего самообладания зависит спокойствие всех ее членов. В какой бы ситуации мы все ни оказались, нашим якорем, судьба так распорядилась, являетесь вы. И от вас зависит — будем ли мы в истерике биться, или стойко вынесем всё, что нам уготовано.

Сато просверлил в ней дыру своим взглядом, после чего кивнул. Он отступил на несколько шагов кивая головой, сверля ее взглядом.

— Будь по-твоему, монолит ты наш. — Рыкнул Тенаар и развернувшись, со всей силы врезал кулаком в стену.

И как в лучших традициях боевиков про супер-драки, где от удара крошки камня рассыпаются в разные стороны, будто взрываясь, место удара приобрело вогнутую форму, трещины и осыпался материал, который в бедных районах заменяется штукатуркой. Звук удара раздался чуть позже образовавшейся сетки трещин и был похож на приглушенный выхлоп. Тенаар даже не поморщился. Он убрал руку, хрустнул костями разжимая кулак.

— Если это диверсия, я вас всех похороню. — Обвел взглядом теней. — Это к вам, тени, относится. Если имеет место быть попытке устранения части моей стаи — вам всем жизни здесь не будет. Ищите причину, по которой система, такая хваленая, вдруг стеснительно промолчала. ЖИВО!!!

Последнее слово он рыкнул так громко и так глубоко для сознания, что все женщины, стоявшие в коридоре, были вынуждены хватать ртом воздух. Тени, коих тут было значительно больше, так как соглядатаи от императора также присутствовали, врассыпную метнулись в разные стороны — искать и рыть носом землю, и не волнует, что понеслись даже императорские. Они все ощутили приказ, и все устремились его выполнить вне зависимости от того, кому служат. Тенаар же демонстративно одернул халат, который ему принесли слуги и театрально разыгрывая пофигизм, сел на скамью, уперся спиной в стену и принялся гипнотизировать дверь в операционный блок.

Анаман едва смогла скрыть свой судорожный выдох, а Альма с матерью и сестрой судорожно сглотнули, глядя на то место, куда ударил Тенаар. На стене был четкий след, который никак не мог ни оставить следа на его руке. Но, Тенаар сидел и спокойно смотрел на двери, а на его руке даже покраснения не было.

Пришла Роксана, которую разбудили и недоуменно осмотрела представшую перед ней картину, так как шла со стороны Тенаара. Отметину на стене она заметила сразу, равно как и осколки от косметического материала, который лежал на полу. Подошла, поздоровалась и тут же убыла под крылышко Альмы и ее матери. Ей рассказали, что если бы не Тенаар, который по какой-то причине решил навестить Реману ночью, то они бы лишились и ее и малыша.

— Тенаар пришел к ней? — шепотом спросила Роксана.

— Да. — Альма кивнула головой. — Вы ведь видели, как он смотрел на нее на обеде. Но, — принцесса еще тише добавила, — леди Ремана чувствовала себя крайне хорошо. Не понимаю, как такое могло произойти?

— Я крайне удивлена тем, что сказал господин Тенаар, — Нерис посмотрела на сестру, — он ведь сказал, что он почувствовал, что ей нехорошо.

— Да, я слышала. — Альма кивнула головой. — А еще он добавил, что обладает повышенным интуитивным чутьем к «членам его стаи». — Она практически одними губами произнесла, — леди Ремана часть его семьи. — И многозначительно посмотрела на собеседниц. — И еще, согласно записям в Храме, Тенаар входит в первый рубеж своей силы. Он предчувствовал беду и именно поэтому сегодня днем так повел себя по отношению к леди Ремане. И то, что он пришел к ней ночью, подтверждает это. Тенаар входит в силу, вскоре ему предстоит церемониальный облет важных городов Легио.

— Облет? — удивилась Роксана.

— Да. Это обязательная часть, когда кто-то занимает высокий пост. Каждая правящая жена императора в свое время, когда заняла стул вотчины, да даже сама императрица, совершала данное действо. Тенаару же придется совершить большой облет и посетить по меньшей мере несколько сотен центральных городов всех регионов планеты.

Женщины посмотрели на него, такого сверлящего взглядом двери реанимационного блока, и покачали головами — не согласится. Улететь отсюда, оставить принца здесь одного…ни за что не согласится.

Двери, что так маниакально гипнотизировал взглядом Тенаар, плавно разошлись в стороны и вышел доктор Кива. Он был уже просто в халате, а специальный костюм для проведения операции оставил внутри. На него устремили свои взгляды все присутствующие. Тенаар подскочил на месте и впился требовательным взглядом.

— Доктор, — императрица шагнула в его сторону, — как прошло?

— Все хорошо. — Кива улыбнулся. — Операция прошла удачно, малыш не пострадал, мама тоже. Сейчас завершают сращивание тканей, так что через несколько часов будем переводить в палату.

— Почему у нее было кровотечение? — спросил Тенаар, грозно глядя на него.

Кива нервно облизнул губы. Он покосился на императрицу, затем выдохнул.

— В крови мы обнаружили присутствие сегмента, которого быть не должно.

— Что за сегмент? — нахмурился Сато.

— Этот сегмент от распада…

— Так, давай нормальным языком. Терминами на форуме коновалов будешь кидаться. Что было в ее крови? — жестко оборвав доктора, Тенаар волком на него смотрел.

— Это остатки от препарата, который вызывает выкидыш. — Словно нырнув в омут с головой, быстро проговорил Кива.

— ЧТО?! — рыкнув, Тенаар схватил его за грудки и слегка приподнял над полом, вынуждая встать на цыпочки. — Что у нее в крови было?

— Г-господин… — прохрипел Кива, ощущая, что его начинает душить собственная одежда.

— Как к ней попала эта гадость? Кто посмел? — рычал между тем Тенаар. — Куда вы бля все смотрели?! — Резко толкнув его, Тенаар буром попер прочь из больничного корпуса, бросив напоследок, — мундиры, если с их голов упадет хоть волос!..

Тут же несколько теней проявились и поклонились вслед удаляющемуся разозленному Тенаару. Доктор Кива не удержавшись на ногах, рухнув на пол, кашляя пытался восстановить дыхание. Изумленные женщины смотрели ему в спину. Тенаар же летел в сторону выхода. Он негодовал, он был зол и сейчас его остановить мог только Шао, которого во дворце, увы, нет.

Миновав все коридоры-лестницы-залы и прочие преграды, коими являлись стражи у двери, Сато влетел в покои одного примечательного человека. Как ни странно, он уже поднялся, так как его разбудили новости пришедшие из больничного корпуса. Побудка была ранней, известия не радостные и поэтому император был не в самом лучшем расположении духа. И встреча с ужаленным осой в задницу Тенааром не поспособствовала улучшению настроения.

Тенаар влетел в его покои и просто проорал ему в лицо все, что думает о системе безопасности дворца, империи и вообще, было бы разумнее задуматься кто и как служит, а на своих ли местах они все. Император вставил пару слов, за что был морально бит, ведь Тенаара эти слова так поддели, что слово «истеричка» было единственным, что пришло на ум императору. Благо не сорвались эти мысли с языка. Прооравшись, поугрожав и потребовав найти ту суку, что посмела подсунуть Ремане препарат для выкидыша, пыша злобой и гневом, венценосный житель дворца вылетел из покоев правящего мужа империи.

Он-то вылетел и полетел еще куда-то, а вот император в течение нескольких минут стоял там же, где слушал отповедь. Его не просто отчитали — ему ткнули носом безопасность всей семьи. На будущее империи покушались. Нет никакого сомнения, что данный препарат попал не случайно к беременной Ремане. На лицо намеренные действия, желания и только лишь чудо спасло их всех от самой опасной ситуации, от потери первенца.

Норанто застонав, приложил руку к лицу и проговорил:

— Старик, мне необходимо знать, что и как случилось, но самое важное — кто за этим стоит. Ступай.

Привратник отступил в тень и вышел из покоев, откуда не так давно пулей вылетел Тенаар. Попытка убийства еще не рожденного ребенка, да еще и ребенка Наследного Принца…это вам не в бирюльки играть!

Тенаар вернулся в больничное крыло и его обрадовали — Ремана очнулась от наркоза, чувствует себя хорошо, хоть и слаба. Ребенок абсолютно здоров, ведь ему еще в операционной сделали в медицинской капсуле полное промывание крови. И узнав эти вести он шагнул в палату, где уже были ожидавшие вестей женщины.

Шагнул и замер, так как перед ним стояла Альма и улыбаясь держала на руках младенца. Сато ревниво посмотрел на нее, смело шагнул и ловко отобрал малыша. Изумленно на него таращась, принцесса отступила, а вот Тенаар пристально всмотрелся в черты спящего малыша, после чего наклонил голову и втянул носом воздух. Закрыв глаза, он заулыбался и мягко произнес:

— Добро пожаловать, волчонок. Здесь куда интереснее, чем в животе мамы, да? — и удерживая одной рукой, он другой провел по лобику малыша пальцем. — Скоро, совсем скоро ты сам будешь исследовать этот большой мир, заставлять седеть нянек, томно вздыхать девок и гневаться старших. Шебутной, смелый, совсем как твой отец.

На воркующего с малышом Тенаара во все глаза смотрели все присутствующие. Ну еще бы! Сколько было потрепано нервов, когда этот малыш только должен был быть зачат! А сколько страху натерпелась его мать? Да от каждого его хмурого взгляда она была готова сняться с места и бежать куда глаза глядят и плевать на всех и вся! И вот тут такая мирная картина. Нереальная картина…взгляд…его взгляд, направленный на ребенка.

Тенаар держал малыша на руках, шептал ему на ушко что-то, после чего, словно опомнившись, посмотрел на всех и тихо проговорил:

— Уничтожу ту мразь, что посмела тронуть мою стаю. Никого щадить не буду. Ремана, — глянул на женщину, — никогда больше не скрывай от меня своего состояния. Если еще хоть раз ты меня обманешь — лично прирежу. Поняла?

— Да, господин Тенаар. — Сглотнув, так как глаза у Тенаара потемнели, женщина даже задрожала под его взглядом.

— Отлично. — Он вздохнул и подошел, передал малыша ей. — Запомни — ты часть моей стаи, а я не люблю, когда мое окружение, которое я сам для себя подбираю, начинают использовать в грязных играх. А так как ты еще и мать частички моего супруга, то я вдвойне зол за все произошедшее. И будь уверена, лично буду следить за расследованием, лично накажу виновного. И мне плевать, насколько близки по духу или крови виновные — удавлю всех, кто осмелился такое сделать. Даже тех, кто просто отдал приказ. А сейчас отдыхайте, как предписали врачи.

Он наклонился и поцеловал малыша в лоб, после чего выпрямился и вышел.

— Леди Ремана, поздравляю с победой. — Альма заулыбалась искренне. — Надо было попасть под удар, чтобы мы все увидели то, что увидели.

— Альма, что ты такое говоришь? — возмутилась Нерис, опережая мать и остальных женщин, что еще были здесь.

— Что я говорю? — принцесса повернулась лицом к остальными. — Тенаар принял леди Реману в круг ближней семьи. Конечно она не стала на один уровень, на котором находятся Тенанук и Тенаар, но она уже и не просто политическая супруга. — Победоносно заулыбавшись, она посмотрела на Реману, — она часть его стаи. Поверьте, на слово, для Тенаара стая куда большее значение имеет, чем для всех нас понятия «семья в целом» и «ближняя семья». Для него это равносильно первого понятия определения семьи, а второе понятие есть только он и только Тенанук. Так что это победа, леди Ремана. Вы часть его семьи, и за вас он порвет глотку даже императору.

— Леди Альма, — покачала головой Анаман.

— Правящая мать, — Альма посмотрела на нее, — уверяю вас, отныне Тенаар будет воспринимать леди Реману как члена своей семьи и ревность, та тотальная и страшная, она будет только к новым женам, но не к ней. И он будет ее защищать, будет холить и лелеять, закрывать глаза на обязательные ночи, которые брат обязан провести с супругой. А это, согласитесь, огромная победа леди Реманы. И, что самое главное, — Альма заулыбалась, — вы видели с какой ревностью он забирал малыша с моих рук? Он признал его, отобрал его, защищая от меня. При таком отношении, могу вас заверить, наследники брата никогда не будут обижаемы Тенааром из-за его ревности к женщинам их родившим.

Анаман прокрутила ее слова в голове, ведь словесный понос у принцессы, особенно когда думает и говорит то, о чем думает, бывает крайне редок, после чего согласно кивнула головой. Затем все женщины пожелали отдыхать только что родившей и удалились. Императрица вернулась к себе и выдохнула. Катастрофы удалось избежать. Это было хорошо. А вот причина возникновения ситуации ей не нравилась. Совершенно.

Тенаар прав — не будь его на месте, Ремана умерла бы. Конечно, его предчувствие требует отдельного обдумывания, но слова Альмы засели у нее глубоко в сердце — Тенаар принял политическую супругу и вполне вероятно, что этот малыш будет наследником Наследного Принца. Ведь о его феноменальном чутье нужных и преданных людей уже легенды слагают, так что не трудно догадаться о том, кто будет им назван наследником.

Тенанук вернулся ближе к вечеру, уже зная, что у него родился сын. Проведав Реману, подержав малыша на руках, он прибыл к Тенаару, думая о том, что его любимый сейчас испытывает. К тому же он был удивлен тем, что Сато сам взял ребенка на руки. И что ему сообщили, как говорил и о чем говорил Тенаар, в голове самостоятельно не укладывалось, пока воочию не убедится.

Его встретили ласково. Улыбка была теплой, глаза сияли. Сато поделился своим возмущением и тем, что жару задал всем. Уже лежа в кровати Тенаар вздохнул.

— Знаешь, я, когда его увидел, то у меня словно крантик повернули. — Он покосился на лежавшего на его груди супруга, который заглядывал в глаза игриво.

— Крантик?

— Угу. — Кивнул Сато. — Странное чувство заполнило мое тело.

Шао усмехнулся и спустился ниже, принимаясь целовать маленькими кругами его грудь.

— Ты что делаешь? — возмутился Сато приподнимаясь на локтях.

— Лежи и рассказывай. — Горячая ладонь легла на его грудь и придавливая вынудила лечь назад.

— Сволочь. Я же с мыслями не соберусь. — Проворчал он в ответ, ощущая, как жадные руки его тискают.

— А я напомню. — Шао приподнял голову и заглянул в глаза. — Ты вошел, увидел и?..

— Не знаю. — Сато откинулся на подушку. — Словно что-то стало понятным чуть больше, чем до этого. Я так ревновал ее к тебе. — Выдохнув сильнее, он ощущал, как поцелуи стремительно шли в самый низ. — И так боялся его рождения.

— Боялся? — Шао прикусил кожу, после чего обвел языком, лаская.

— Да, страшился, что, когда ты получишь настоящую семью — жену, ребенка — я стану просто не нужен.

— Дурашка, — заулыбался Шао, спуская с него штаны, покрывая живот поцелуями. — Как такое возможно?

— Сердцу не прикажешь не болеть, Шао. — Сато посмотрел на него в тот момент, когда его спальные штаны были стянуты до колен. — Сам подумай, у меня детей никогда не будет, я ведь не женщина. И сколько бы ты со мной ни был, я не изменюсь. Не мутант же я?

— Сато! — рыкнув, принц обхватил его плоть пальцами и куснул у основания.

— Ау! — дернулся в его руках кусаемый.

— Наказание. — Мурлыкнул принц и нежно поцеловал в укушенное место.

— Я, когда его на руки взял, знаешь, у меня все мысли улетучились. — Он выгнул спину, так как его плоть оказалась глубоко во влажном рту. — И как только на него посмотрел, запах его ощутил, я вдруг понял, что это частичка тебя.

Шао рыкнул, не выпуская плоть изо рта, от чего Тенаар застонал и все разговоры были прерваны. Лаская языком и губами его плоть, принц слушал тяжелое дыхание, тихие нарастающие стоны и отклик его тела. Самому уже ничего не хотелось, кроме как оказаться в нем. Страхи его любимого…они были страхами и самого принца. Шао, как ни странно, страшился того, что Сато будет его ревновать к детям, а со временем может пойти против совести и сделать все, чтобы эти самые дети, у которых вина только в том, что судьбой родителей таких послало, просто не смогли бы больше увидеть не только новый день, но и сами не смогли бы существовать в нем. Шао боялся того, что Сато не примет их, а умные люди найдут что сказать и в какой именно момент, тоже подгадают.

Сейчас Тенаар успокоил его. Он сказал, что ребенок — это частичка самого принца, а это для Сато значит гораздо больше, чем он сам может представить. Шао с силой всосал его плоть и сдавил языком и губами, от чего тот застонал в голос, дернулся, поджав живот.

— Сильно хочу, — простонал Сато.

— Тогда разведи для меня свои ноги. — Улыбнулся принц отстраняясь.

Тенаар моментально согнул колени, раскрываясь. Шао усмехнулся и подтянул его к себе, укладывая на свои бедра. Заветный пузырек с дозатором он уже взял, когда только решил его соблазнять. Минимум подготовки — капнуть на, протолкнуть в, — и вот чуть сильнее раскрыть его, толкнуться вперед, ощущая слабое сопротивление, как всегда и раствориться в первом ощущении контакта.

Сато рыкнул выдыхая, так как толчок был сильный и даже слегка болезненный, но ему не дали опомниться. Резко заработав бедрами, чуть приподняв его над кроватью, принц вынудил Тенаара вцепиться руками над головой в простыни. И Сато вцепился, охая от толчков, от града силы, что ему демонстрировали. И он подчинялся его силе, отдавался в его власть, был готов исполнять его желания и получать удовольствие им даримое.

Шао рыкнул и повернул его на бок, с силой впечатывая тело в его тело. Раздвинув его ноги, заставив одну подтянуть выше, надавил на его плечо, впечатывая в кровать, яростно атаковал своего податливого партнера. Укусив в шею, заставил лечь на живот. Сегодня он будет истязать его до рассвета, как сил хватит. Но точно не через пару десятков минут. Сато же, прекрасно осознавал, чего хочет и именно этого попросил — силы, власти, подчинения. И принц дал ему это.

Перехватив его руки под локти, Шао потянул на себя Сато, заставляя встать на колени. Его партнер подчинился, и его тут же уложили назад, но в тело стали врываться резко, заставляя порыкивать на стремительные попадания. Быстрые резкие толчки не сменялись плавными, принц не собирался его щадить. И Тенаар выругался, когда почувствовал, что уже скоро. Он выгнул спину, ощущая сдерживающие оковы на руках. Его немилосердно таранили сзади, заставляя стонать уже в голос. И кульминация не заставила себя ждать. Весь сжавшись, продолжая ощущать резкий массаж, он кончил, зарычав.

— Какой хороший мальчик, — послышалось сзади, — уже кончил да?

— Шао… — мурлыкнул Сато. — Засранец.

— Извращенец, вот мое второе имя на сегодня. — Шао резко остановился и наклонившись шепнул на ухо, — до рассвета малыш, я буду тебя до рассвета заставлять кричать.

Толчки возобновились, заставляя оживать тело и жаждать…

Утром Сато вставал кряхтя. Вернее, ближе к обеду. Шао оторвался на его пятой точке так, как когда-то, из-за чего в те времена Тенаар его и не подпускал к себе. Добредя до ванной, сжимая в руке заветный заживляющий тюбик, он жестом показал слугам, что хочет побыть один. Так как слуги понимающие личности, они не стали настаивать и скромно подождали пока их господин сделает свое дело.

Когда было можно входить, Саит и Изра вошли, а Вальма осталась следить за тем, как накрывали на стол расторопные слуги. При купании, которое теперь ритуалом становилось с обязательным массажем и донесением, Саит неприятно посчитала назревающие синяки. Самое большое их число было на шее, правом плече, и как ни странно, левой ягодице. Поскрипев зубами, она кивнула Изре, и та молча отошла к столику, где быстро вмешала рассасывающую мазь в небольшое количество крема, что используется при массаже.

После того, как Сато помылся и едва передвигаясь вышел из ванной, занял место на кушетке, Саит быстро смазала больные места.

— Что такое, не нравится видеть своего господина после хорошего траха? — усмехнулся Сато повернув голову к своей старшей служанке.

— Господин, — растерялась женщина.

— Слушай, — он вздохнул, — у меня сильный мужчина, который способен руками гвозди и сковородки чугунные гнуть. Я тоже не мелочь пузатая, наверное, ты заметила на примере той стены. И сейчас я ощущаю, что сил у меня прибавилось. Так что от избытка игривости своего мужчины я не рассыплюсь, тем более что я всем доволен. А то, что жопа у меня трескается, так это мое дело — хочу подставляю ее под непомерные аппетиты принца, хочу не подставляю. Так что, чтобы я больше никогда не видел этого выражения твоего лица, — он схватил ее за руку, что мяла его плечо, сжал с силой пальцы, — поняла?

— Да, господин. — Саит склонила голову, — простите, если я вас огорчила.

— Первый и последний раз. — Сато отпустил ее и усмехнулся. — Надо бы и вам найти хороших мужиков, чтобы почаще объезжали. А то я смотрю, от недотраха выть скоро начнете.

— Господин? — изумленно уставилась на него Саит.

— А ты что, думаешь я целибат и монашеские обеты на вас навесил? — Сато повернул голову на сложенных руках. — Саит, я похож на того, у кого башню рвет от неудовлетворенности, от этого готов всем и вся зарубить на секс? М?

— Нет. — Покачала головой женщина.

— Ну так вот, — он улыбнулся, — у нашего Руанда есть удовлетворяющий его партнер. У наших близняшек гора таких красавцев, даже у Саянни есть постоянный партнер. А вот у вас троих его нет. И чтобы вас не подловили на чем-то таком, я лично хочу знать о наличии у вас троих по мужику, ну или бабе, если вкусы позволяют. Понятно? И в кратчайшие сроки.

— Господин, но разве…

— Это мой приказ, Саит. — Спокойно проговорил Тенаар отвернув лицо и выдохнув. — Что такое баба с долгим недотрахом и как у нее крышу сносит, представь себе, я знаю не понаслышке. И чтобы у вас таких проблем не было, да еще и со здоровьем, женским, тоже ничего не приключилось, повелеваю найти себе по любовнику/любовнице, и можно даже не одному. В кратчайшие сроки.

— Как пожелаете, господин.

— Да, и вот еще что, — Сато заулыбался, — если будет место случайному залету — никакого аборта. Куда пристроить мелкого, и кто в большем времени будет за ним следить, мы найдем.

— Господин, наличие детей сделает ваших личных слуг уязвимыми и даст в руки врагам отличный инструмент. — Саит смотрела во все глаза на своего господина.

— Саит, не забывай, что к тому времени, когда у моих «врагов» отрастут настолько длинные руки, — он улыбнулся, — у меня самого будет паучья сеть из стальных канатов, и через каждый метр система сигнализации. И вы сами сделаете все, чтобы никто и никогда не смог манипулировать вами посредством ваших детей. Уверяю тебя — вы сделаете все возможное. И именно поэтому я настолько могу вам доверять, даже разрешая рожать. Понятно?

— Да, господин.

На этом Саит надолго замолчала, разминая мышцы своего господина.