Эльмеша осмотрела операторскую и кивнула головой. Работающие здесь люди принялись вводить символы в свои поля, и знаки полетели по сети в ретрансляторы, в каждый дом. Передачи из дворца, обучающие, информативные и развлекательные каналы, детские и взрослые, — все они были подвержены самой строгой критике, выпускались строго под контролем главного телевизионного критика — Эльмеши. И эта женщина сейчас стояла и смотрела на мельтешащие картинки, где изображалась псевдожизнь, реальная жизнь и просто сказки, крутили рекламу, крутили предложения и, фактически в каждом ролике, была пропаганда веры в Храм Судьбы и Верхнего Стража Духа, а также теперь и в Тенаара. Да, теперь во все полотно информационного потока нужно запихнуть и его. Причем именно его в первую очередь, а потом все остальное. Но сделать это тонко, мягко и ласково, не навязчиво, словно так и должно быть, естественно показывать новую фигуру, насыщать умы его присутствием, ибо таково приобретение наивысшей фигуры в империи…но как все это сделать естественным, Эльмеша ломала голову вот уже несколько дней, а до этого даже подумать боялась. Как только он появился в их жизни, ее потаенные страхи, что не справится и все загубит, не оставляли ее, не отпускали и вот сейчас она спит под таблетками, дабы хоть немного дать голове темноты и никаких мыслей о предстоящей работе.

И ведь о том, как ей непросто может догадаться только ее дочь Роза, которая ступила на тот же путь. Для большинства жителей дворцового комплекса — леди Эльмеша стрекоза, любящая все блестящее и не обладала хваткой монстра СМИ-повелителя. Для всех, кто не работал непосредственно в узле управления, что располагается в сердце ее вотчины, леди Эльмеша дама с умом канарейки и держат ее исключительно потому что так удобно императрице, что ею правит как хочет, императору, так как в вопросе СМИ-вотчины разлада с Правящей матерью никогда не было и всем окружающим — леди Эльмеша была удобна, весела, шикарна, добра, устраивает самые пышные и яркие праздничные званые вечера в официальных залах своей вотчины. Даже принцы, что не были допущены до святая святых и никогда не видели ее за работой, думают, что дама ума не далекого.

Такой себя показала леди Эльмеша, такой она до сих пор показывает себя для окружающих, кто не допущен до истинного стержня. Мать СМИ-вотчины — великая актриса, потрясающий комбинатор и манерная дама для каждого события своя. Ее тактика приносит ошеломляющие плоды, а императрица и владычицы вотчин молчат, всегда называют в разговорах ее «склад ума канарейки», и только при тех, кто посвящен, с опаской добавляют «паук в теле канарейки». Смешно, при таком числе соглядатаев, шпионов и сплетников, леди Эльмеше вот уже более десятка лет удается водить за нос многих, если не всех, кто лезет вызнать эдакого про «канарейку».

Как удается этой женщине такое? У нее очень ограниченный круг личных работников непосредственно в центральном узле управления, кто видит ее за работой. Это все фанатики своего дела и никаким боком в бомонд не вхожи. Вообще. Сам бомонд вхож только в официальные залы, в жилую зону вхожи только те, кто важен и оттуда начинается игра великой актрисы леди Эльмеши. Ее две дочери — первые и самые выдающиеся ученики. Что принцесса Роза, что леди Канна, обе крайне умны, осторожны, воспитаны матерью и также красиво и талантливо играют роль веселушек-канареек, но менее изображают из себя дурочек. Роза, так как с раннего детства тянулась именно к творчеству закадровых мэтров и написании сценариев, не слывет тупой как пробка с мозгами канарейки.

Образ леди Эльмеши очень удобен не только гарему, но и императору — сколько всяких тайн и сплетен, оказавшимися настоящим сокровищем ей выдавали! А сколько неосмотрительных замечаний было роздано в ее присутствии, когда думали, что дама ничего не понимает! А сколько шептались при ней, упуская из вида то, где родилась леди Эльмеша — у данной дамы слух феноменален, шепот как разговор у самого уха слышит. Она очень удобная леди для императора, императрицы и ее игру не раскрывают даже ее соперницы — приказ императора, когда леди Эльмеша только заняла свой пост. На тот момент была нужна дура из армии этой вотчины, вот она и появилась. Хоть и ходят упорные слухи, что дама эта не проста, но кто поверит в то, что столько лет у руля и оставаться дурной, не научиться хоть чему-то? Научилась, но далековато ей до таких мэтров как леди Бьяри или леди Мальмия, да даже леди Тиная со своей тихушечной стратегией «вдоль стены полком-ползком, в все в тени великих» выигрывает. И леди Эльмеша гордится тем амплуа, что создала вокруг своего стержня, что до сих пор ее не разгадали полностью и все умные действия удается до сих пор спихивать на приказ императора с императрицей и толковую команду подобранную и хорошо сработанную.

Вот такая она, леди средств массовой информации, владычица морока масс и изворотливости высшего уровня. Вжившись в роль на публике, даже в своей вотчине, куда вхожи слуги-шпионы, она такая, какой ее знают массы, и лишь круг избранных знает на что она реально способна. И ею довольны, что является самым главным в ее работе, в ее тактике и итогах, проделанных…

— Матушка, вы так задумчивы. — Проговорила подошедшая старшая дочь.

— Ох, Роза, — мать улыбнулась, — тебе ли не знать, о чем я думаю?

— Нет, сегодня моя прозорливость заморожена. Откроете тайну дум своих? — принцесса улыбнулась и осмотрела лицо матери, лицо с легкой тревогой в глазах, упрямо сложенные губы, слегка нахмуренные брови.

— Эх, дитя, тебе бы всем этим голову не забивать, да поздно, ты выбрала стезю информатория, и именно тебе предстоит перенять часть всего этого. — Эльмеша плавно повела рукой, показывая на огромных размеров шар, на котором расположились фактически все экраны, показывающие информативные окна, где велась трансляция настоящей или выдуманной жизни.

— Так что случилось, что вы так задумались? — дочь пригласила ее пройти к малому столу, где им уже приготовили чай.

— Дитя мое, — Эльмеша прошла, принимая приглашение, и взяла чашку с чаем, — я думаю о том, в какое время мы живем, и какие люди нас окружают.

— Матушка, вы думали о Тенааре, так ведь?

— Да моя милая, я думала именно о нем. — Эльмеша покачала головой, — именно об этом человеке нам предстоит рассказать народу. И от того, как мы это сделаем, будет зависеть не только лицо Легио и империи, но и на долгие века будет отложен отпечаток.

— Века?

— Да, дочь моя, века. — Мать улыбнулась одними глазами, — а ты думаешь только на пару лет, как с теми упаковками с соловьиными голосами все будет? Э-нет, девочка, Тенаар это навсегда. И его имидж перед массами, это наша задача. И от того, как мы справимся, будет зависеть благополучие всей империи.

— А, если, — дочь закусила губу.

— Нет, нам нельзя поддаваться примеру остальных, нам нельзя с ним ссориться. Надеюсь, ты понимаешь это? Не так, как некоторые капризные любимицы, топая ножкой и лая бешенной дворняжкой. Нет, нам нужно действительно с ним подружиться, ведь одно его слово и нас потопит, независимо от того, как мы сами про него подадим информацию. Ты ведь помнишь, как отреагировали массы при вопросе с Аске? И ведь тогда он только вышел к народу на празднестве весны.

— Матушка. — Обиженно пробасила принцесса. — Я прекрасно понимаю, что такое Тенаар. Я не об этом.

— А о чем?

— Если он сам, — принцесса пожала плечами, — ну вот возьмет и ляпнет что-то несуразное?

— А вот для этого мы его и будем готовить. — Эльмеша улыбнулась. — Если императрица его подготовит для политической арены, то мы с тобой, — мать прищурилась, — именно мы с тобой, должны его научить вести себя на камеру, и не просто мило улыбаться, а еще и отвечать так, чтобы Легио не поднял голову и не стал кусаться, как при последнем инциденте.

— А если он не захочет?

— А мы обязаны его обучить и донести до него всю важность данной стороны нашего быта. И хочет он или нет, но это его обязанность, показать себя миру и не опорочить свое честное имя, имя императора и Наследного Принца. И ты, — Эльмеша взяла ее за руку, слегка сжала пальцы, — будешь его обучать, как смотреть в камеру, кого слушать и что говорить.

— Матушка, он ведь…

— Наш Тенаар, который ничего не умеет, ничего не знает, но учится очень быстро и дай-то Великий Космос, в его голове есть извилины, что не дадут ему строить из себя мальчика, на которого слишком много внимания обращают, а сам он ничего из себя ни представляет.

— Ваши слова, да в нужные уши. — Покачала головой дочь.

— Роза, с завтрашнего утра, после уроков по законам и традициям, ты будешь представлена Тенаару, как наставница. К сожалению, я сама не могу начать его уроки, даже если мы будем за закрытыми дверьми его личных покоев.

Они обе переглянулись и прыснули со смеху.

— Да, матушка, ваш имидж нужно соблюсти. А-то какая вы «канарейка», если будете вести обучение столь непредсказуемого человека?

— Вот-вот, дорогая моя, мой имидж может заставить других думать, что Тенаар наш дурень, а ведь он уже показал — не стоит недооценивать мужчину, о котором мы ничего до сих пор не знаем больше той информации, что выдал нам Наследный Принц и он сам, показывая свои зубки. А они у него заточены, он только еще не видит, как правильно применять их и куда побольнее кусать. И пока он определяется, мы с тобой, дорогое мое дитя, встанем так, чтобы быть под его челюстью, вне зоны досягаемости зубов, но видеть направление укуса и того, кого он будет кусать.

Девушка только кивнула, соглашаясь с мудростью матери. Не даром она остается на вершине самых скрытных леди вотчин, которая для масс пустышка с мозгами канарейки, а для посвященных паучиха со стальной паутиной, что кислота не берет. Эльмеша же похлопала ее по руке, удерживая ладонь в своей и улыбнулась, правильно расценивая кивок. Она обучила, вырастив прекрасную женщину, достойную смену, пусть и не владычицу вотчины, но бесспорную правую руку будущей госпожи. Правда, когда это еще будет? Она еще поборется за место под солнцем.

Сато сладко спал в теплых объятиях, нежился в ласке и любви. Шао, как вернулся, так из его постели не вылезает. Даже с женой… даже с ней не видится. А как узнал, что она в положении, так вообще заявил, что на год выполнил свои обязанности мужа. И никто не посмел вякнуть против. Всем рот закрыли двумя словами — Ремана беременна. Все, закончились у любителей аргументы. Сато же теперь нежится рядом с теплым боком, расслабленно и лениво просыпается.

Открыв глаза, рассмотрев спящее лицо, улыбнулся. Между ними двумя секретов нет и Шао сказал о своем решении разрешить официально Ремане иметь фаворитов. Это не обрадует семью, возможно даже оскорбит саму Реману, но Шао был непреклонен в этом. Максималист, с улыбкой подумал и внутренне был согласен с ним — делить было больно. Хоть и говорят, что мужики черствые, но боль чувствуют все. И Сато не исключение. А уж ревнивые ощущают ее еще больше, ярче и переживают вдвойне болезненнее.

Погладив щеку своего спавшего супруга, прижавшись теснее и положив руку на его талию, Тенаар прикрыл глаза, чтобы открыть их от легких поцелуев в губы.

— Просыпайся, соня. — Улыбаясь, произнес принц, слегка сжав его в объятиях.

— Не хочу. — Пробормотал Сато, притягивая его к себе сильнее, — тут такие сны идут, закачаешься. — И легонько прикусил его за нижнюю губу.

— Дикаренок. — Хмыкнул Шао и отстранился, утягивая его за собой. — Вставай, тебе тут расписание принесли.

— Чего? — Сато даже проснулся, моментально и бесповоротно, приподнимаясь на локтях и недоуменно глядя на принца.

— Да вон лежит. — Шао показал рукой. — Там помимо законов и вводного курса в историю и демографическое распределение, — взял со столика лист быстро пробегая по строчкам глазами, — еще и курс этикета, правила поведения в прямом эфире в паре с вводным курсом.

— Эм, я не понял. — Сато встал, не стесняясь того, что обнажен, — мне уроков прибавили?

— Да. — Шао передал лист в его цепкие пальчики и обласкал взглядом. Все же Сато красив всегда и в любом виде. — Уроки перед камерой будет проводить Роза, старшая дочь Эльмеши.

— А зачем они мне? — удивленно уставился Сато на принца.

— Ну, — он пожал плечами, — видно надо тебя в массы представить.

— Зачем? — глаза Сато стали круглыми как блюдца, невольно вызывая теплую улыбку принца.

— Как зачем? Ты Тенаар и тебя не знают в империи. Только одно выступление, призывающее к порядку, да церемония празднества весны и все, они тебя более и не видели. Так что, — Шао хмыкнул, — скорее всего, будут делать интервью, цикл разного рода передач или даже документальный фильм.

— Откуда ты это все знаешь? — подозрительно прищурился Сато.

— Да от того самого верблюда, который учил меня, как в камеру смотреть и не смотреть, говорить и не говорить. — Принц шагнул к нему и заключил его лицо в свои ладони. — Сато, ты теперь человек в империи на голову выше Анаман. И это по империи уже полетело вестью. А умные и ушлые уже подняли головы. И если ты не будешь появляться или периодически мелькать на телеэкранах, о тебе ничего не будет известно, нам всем придется еще и оправдываться перед массами. И что бы этого не произошло, Роза обучит тебя, а леди Эльмеша скажет «фас!» команде, отснимут материал, покажут тебя массам и злым языкам хвосты отрубят.

Сато только кивнул.

— Значит, я теперь буду как ты, словно мул, занят весь день? — он смотрел в его глаза и Шао тонул в его, таких родных, таких теплых, столько обещающих и настолько защищающих его самого, что никуда не хотелось, совершенно. Хотелось соглашаться на все, что они предлагали, но увы…уже встали и уже проснулись.

— Да. И я не понимаю, почему они еще не приступили к этому, хотя были обязаны все сделать в срок.

— Наверное, не верили, что я пресловутый Тенаар и надеялись, что растворюсь в воздухе.

— Может и так. — Принц отпустил его. — Может и так. Идем завтракать.

— Угу. — Сато уставился на свое расписание. — И нахрена, спрашивается?

Шао только улыбнулся. Он вышел из спальни, оставив Тенаара удивляться перемене в гареме. Через минуту вошла Саит, помогла выбрать повседневный наряд, и Сато отбыл в ванную, наводить марафет. Его служанки помогали вымыть волосы, просушить их, расчесать — как бы он ни упирался в самом начале, а его приучили к утренней ванне, массажу и прочим процедурам до завтрака. И как бы он не боролся с этим по началу, а перебороли, мягко и ласково, и теперь ритуал соблюдался неукоснительно. Он даже стал нравиться ему, что уж говорить — когда постоянно задабривают сахарной косточкой, и злой пес постепенно привыкает.

Шао же, пока он приводил себя в порядок, не сел за стол, а принялся, как обычно, изучать свой график облюбовав одно из удобных кресел поблизости от накрытого стола, просматривая прошлые занятия, ожидая, когда его супруга выпустят цепкие лапки дотошных служанок…не сказать, что Шао не нравится, как блестят глазенки у Сато, когда он прибывает к столу весь такой разнежено-расслабленный. Да и завтрак вместе способствует улучшению настроения, что не сказать о переедании, если повара забывают кому именно из них двоих порция предназначена. Что было странным — принц не был атакован служанками в намерениях его помыть. Принц здесь словно и не существовал. Для слуг по крайней мере. Утренние омовения в этих покоях предназначены исключительно для Сато, а Шао и не претендует. Умывание у него есть, а после завтрака и первых пары часов обучения идет физическая тренировка…что мылся, что нет весь будешь в поту, пока мастер не удовлетворится итогом урока. Да и не запрещают Шао забраться в ванную к Сато, только рядом с ним в воде мысли отнюдь не о помывке…

Сато вышел в темно-синем костюме, который ему на днях принесли от Милуки. Кажется, она решила превзойти саму себя и его «сносно» разожгло в ней безудержное желание доказать свое мастерство и творческую жилку распалило до предела. Во-первых, цвет был выбран глубоким, синим с черна — идеально подчеркивает яркость его волос. Во-вторых, это были зауженные брюки, приталенный жилет — м-м-м, так и съел бы его! Вроде ничего такого, но это не было стилем Тенаара на Легио! В-третьих, эти вещи не подразумевали ношение на голове знаков отличия Тенаара! А в-четвертых, именно этот наряд Тенаар мог одевать самостоятельно, без всяких там завязочек и прочей муры, которую он страшно не любил, минуя раздражение крутящихся рядом женщин, из-за которых он ощущал себя слабым размазней, чего в принципе не переносил.

Осмотрев супруга, Шао мысленно разложил его под собой, облизнулся и встал с кресла, откладывая документы, что успел пролистать, освежая в памяти. Подойдя к столу, одновременно с Сато, подарил ему улыбку. В ответ его рыжик подмигнул, присел на стул, и принц опустился на свое место напротив него. Слуги открыли крышки блюд, а Шао облегченно выдохнул — на тарелке порция «кот наплакал», а это значит, он не переест сегодня, и его не будет мутить на тренировке с мастером. Сато придирчиво в этот момент рассматривал то, что ему положили в тарелку, потом смело взял вилку и стал откладывать зеленые овощи принцу, превращая его «кот наплакал» в «слон забыл». Шао миролюбиво и расслабленно рассматривал его сосредоточенное лицо, его четкие движения и ни кусочка мимо, давно привыкший к такому и если Сато не делал этого или его не было рядом, становилось непривычно, тоскливо и кусок в горло не лез.

— Это кайнард, — принц показал на светло-зеленые овощи.

— И? — на него посмотрели в ожидании продолжения начала лекции.

— Они вкусные. — Усмехнулся Шао.

— Да? — скептически скосив глаза, Тенаар поморщился.

Шао вздохнул, взял вилку и наколол овощ в тарелке Сато, протянул к его рту.

— Пробуй. — Произнес принц, оставаясь лицом серьезным, а в глазах смешинки.

Сато принюхался, глаза прищурил, всмотрелся в кусочек так, словно он сейчас заговорит и выдаст все свои тайны, затем осторожно открыв рот, забрал с вилки. Медленно пережевывая, определял насколько ему нравится-не-нравится сие растительное безобразие. Вкус был необычен, напоминал фасоль стручковую, но послевкусие чем-то отдаленно переходило в жареный лук с морковью. Странно и необычно, если учесть, что овощи приготовлены на пару. Сато взял вилку и наколол еще один овощ, засунул его в рот и принялся более усердно изучать, задумчиво пережевывая, гипнотизируя край тарелки. Как итог съел все кусочки что были в его порции, как и мясо с соусом.

На сладкое были креманки с запеченными фруктами и белые лепешки из белой муки с примесью сушеной травы Садди. Шао запивал свой завтрак чашкой кофе, Сато сдобрил все соком Дад и улыбнулся своему супругу.

— Сато, я сегодня не приду. — Внезапно сообщил Шао.

— Почему? — удивился Сато.

— Потому что я обязан провести время с Реманой. — Поморщился принц.

— Так обязательно? — уныло спросил Сато. — Разве ты не сказал, что из-за ее положения больше не…

— Да, сказал. Но по правилам я должен провести с ней время, — Шао встал из-за стола, подошел и поцеловал его в макушку, погладил раскрытой ладонью по спине. — Пока я не объявил открыто, что у политической жены может быть фаворит, что будет ее удовлетворять, я обязан с ней быть. Не важно, буду с ней спать или нет, но эту ночь должен провести в ее компании. И пока она не родит, ну до запрета врача по крайней мере, я не могу сделать это объявление. Причем для каждой жены каждый раз после первого ребенка я буду обязан повторить. Этикет, чтоб ему пусто было.

Сато только кивнул. Принц приподнял его голову за подбородок, посмотрел в грустные глаза.

— А ты что бы не вздумал скучать, я ведь приду завтра и живого места не оставлю, понятно?

Тенаар улыбнулся ему, а на душе кошки скребут. Принц ласково его поцеловал и вскоре вышел из покоев. Сато же замер, покручивая вилку в руке. Империя, законы, традиции, обязанности — что еще вы припасли для меня?

Конечно он понимает, что Ремана будет спать отдельно, пусть и в покоях Шао. Умом понимает, а вот ревнивое нутро крутится, от одного только слова «вместе» он готов взвыть. Ревность…даже то что она будет просто рядом с Шао, даже это заставляет его жаждать ей космы повырывать, ведь он знает, что была с его любимым, а он не привык «трахать», он чуткий и нежный. И то, что Сато сам согласился с этим, с законными женами для будущего политического костяка, понимал, но никак не мог самому себе объяснить на-кой хрен их класть в постель принца, при наличии такой продвинутой медицины? Искусственно что, уже не плодят? При их-то технологиях деток в инкубаторах могут растить, как гроздья винограда, дабы бабенкам фигуру не портить! А им все по старинке, да по старинке! Дразнят его, такого нервного и сейчас быстро заведшегося, потерявшего интерес к обучению, растерявшего хорошее расположение духа после совместного завтрака.

— Паразит, настроение испортил. — Вздохнув, Сато встал, кивнув головой, чтобы убирали со стола.

Император призвал к себе сына ближе к обеду. Он сидел в своем кабинете, был доволен и держал в руке видео доклад. Он уже просмотрел его, оценил степень поданной информации и замер в ожидании. Минут через шесть в двери постучали, докладывая, что прибыл принц. Его впустили, он прошел на предложенное место и присел на стул.

— В чем дело?

Норанто поморщился.

— Ну что за приветствие? — император покачал головой, — когда ты уже научишься подобающе себя вести?

— Когда освобожусь от надзора и давления, подумаю над своим поведением. — Огрызнулся Тенанук. — Чем обязан? Что случилось?

Норанто вздохнул. Да уж, наследник тот еще грубиян, сказались годы на рабьей планете. Усмехнувшись про себя, именуя сына «невоспитанным правителем», он передал ему прибор в виде узкого планшета, который активировал голографическую дымку над своей поверхностью, причем сама дымка становилась непрозрачной и смотрелась как монитор. Также она могла менять угол наклона и по ней можно было водить пальцем и применять опции, доступные данной модели аппарата.

— Просмотри файл и скажи, что думаешь.

Тенанук взял в руки практически лист бумаги, прямоугольной вытянутой формы с задатками планшета, реально же информативную площадку и нажал на мигающий знак видео. Тут же ожила картинка на сформированной экран-дымке, развернувшейся над гладкой поверхностью, оживая от голографического потока видео и звука. На экране двигалась довольно симпатичная молодая женщина, что-то говорила, отвечала на вопросы, улыбалась и посматривала в камеру, как если бы она ее немного стесняла, но было приятно, что внимание обратили. Минут шесть Тенанук тупо смотрел, пока в голову не выстрелило — невеста.

— Ты издеваешься?! — рыкнул принц, швырнув аппарат, поднимаясь на ноги.

— Отчего же? — удивленно отозвался император, боковым зрением отметив, что аппарат слетел со стола жалобно звякнув разбившимся монитором. Неудачно упал на какой-то угол.

— Я еще от первой свадебки, вашими стараниями, не успел оклематься, а ты мне вторую подсовываешь?

— Ну, — император взял другой аппарат, ввел пару символов и посмотрел на замершую деву с легкой улыбкой, — допустим, что ты уже достаточно понежился в тепле Тенаара, пора и традиции соблюдать.

— К чертям традиции!!! — рыкнул принц, повышая голос. — Вы хоть понимаете, с каким трудом я смог успокоить Сато? — он сделал шаг к столу и уперся кулаками в его крышку. — Если я сейчас ему скажу, что созрела еще одна женушка, вы вообще представляете, что он сделает?

— Ничего. — Норанто покачал головой. — Тенаар ни сделает ровным счетом ничего. Ему, как и тебе, все разъяснили перед свадьбой. Перед вашей свадьбой. А это, Анами Тарсати, дочь правителя с Тарса. И не мне тебе говорить, что этот брак будет выгоден как мне, так и тебе. Союзники и торговые площадки на Тарса ценились всегда. И вот эти несговорчивые торговцы решили выдать замуж свою старшую дочь. И еще просили, фактически на блюдечке с голубой каемочкой преподнесли, расписали все достоинства брака и почему я должен дать добро на него. И я дам на него добро, а ты примешь это, как и обещал, когда женился на мужчине, который по известной причине не способен дать наследника твоей крови. И не надо мне сейчас про обиды и прочее тут рассказывать. Вы оба знали на что шли!

— Если вы так хотите ее ввести в семью, то сами, лично, Тенаару сообщайте о предстоящей свадьбе. Я его более огорчать не собираюсь. — Рыкнул принц, сверля его злым взглядом.

— Ты ведешь себя, как неразумное дитя. Тенаар умен, — Норанто улыбнулся, — и хитер. И не ему решать, кого тебе в политические помощники выбирать. У него вон, вообще колом стоит выбор женщин. Ты бы напомнил, а то время идет, а наследников с его подачи все нет и нет.

Тенанук смерил его гневным взглядом и процедил сквозь зубы:

— Это все, что вы хотели?

— Да. — Император улыбнулся.

Наследник смерил его еще более гневным взглядом и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

— Жаль, ты еще не понимаешь, что империя не твой ненаглядный Сато, а миллиарды людей, кого кормить нужно не только физически, но и духовно. Да и защищать требуется даже от них самих. Леон! — император вздохнул.

Дверь открылась, и привратник вошел.

— Передай это, — он снял с пальца перстень и положил его на стол, — Теодору Тарсати и сообщи, что его дочь, Анами, должна прибыть ко двору через две недели, как невеста Наследного Принца. Пусть возьмет не более трех служанок, все вещи, какие посчитает нужным, и будет готова к церемонии брака через месяц после прибытия. — Император вздохнул, — и… хотя нет, и этого им хватит. Передай как сказал. Остальное она узнает здесь.

— Слушаюсь, господин. — Раздался голос рядом из пустоты.

— Напиши в расписании вместо дневного прибытия к Сальсе, визит Анаман в залу Равновесия.

Рядом появился чопорный мужчина, в очках и строгом костюме, с энергетическим бланком в руках. Кивнув, широким росчерком вычеркнул визит к молодой фаворитке, написал новый пункт и отправил его по почте к адресату, с кем планировалась встреча.

— И не забудь добавить ее на поздний вечер. Не хочу видеть Тинну, слишком она молода, неопытна. Пусть ее поучат манерам и прочему.

Секретарь только кивнул головой и через пару секунд был отпущен в инвиз, предварительно забрав кольцо императора, которое через малый промежуток времени будет доставлен к адресату.

Анаман явилась в залу Равновесия ровно в назначенное время. Она нервничала, так как за последнее время только и делала, что огорчала императора. Ее уверенность в себе, как и политическая основа пошатнулись. Мало того, она просто терялась в догадках, что и как будет, с какой стороны удара ожидать и кто первым нажмет на спусковой крючок. Да еще и Тенаар. Лично его не тронут, после всех этих треволнений, но могут сделать так, чтобы Анаман выглядела дурой в глазах супруга, а она этого очень и очень не хотела.

Император вошел в залу примерно через пару минут. Анаман присела в реверансе, слегка опустив голову. Император заулыбался и пригласил ее присесть, чтобы начать разговор. Они плавно опустились на удобные кушетки, что означало — разговор о политике и никакой лишней траты драгоценного времени. Настораживает, и в тоже самое время снимает массу вопросов, оставляя только политическую сторону и резко убирая все лишнее.

— Супруга моя, императрица, — ласково проведя пальцем по ее руке, которую удерживал в своей, — у нас будет событие.

— Какое? — императрица почти была готова закричать от напряжения, ведь по лицу императора никогда не узнаешь, что именно он тебе принес — казнь или помилование.

— Через две недели к нам прибудет очень важный гость. Анами Тарсати, дочь Теодора Тарсати, правителя Тарса. Эта милая особа будет второй политической женой наследного принца.

— Вы выбрали в супруги принцу новую девушку? — удивленно уставилась на него в неверии Анаман. — Но, император, не рано ли?

— Эта даже поздно от моего намеченного выбора. — Покачал головой император. — По всем традициям наследник, если еще не женился, то после оглашения, как вы жена моя знаете, должен обзавестись тремя супругами, политическими помощницами в течение года. Но, так распорядилась судьба, что у нас не будет третьей женщины до окончания опалы известного вам рода.

— Хотите сказать, что третья супруга…

— Да, из рода Карвельт. — Император поднес руку императрицы к губам и легонько поцеловал их. — Дочь Карвельта будет идеальной партией, к тому же сам род имеет огромные связи, что с изменением места жительства не потеряли былой прочности. А это, не мне вам рассказывать, насколько сильно и значимо.

— И, — Анаман вздохнула, — когда церемония?

— Через месяц, как юная невеста прибудет во дворец. Поручаю ее воспитание Вам и леди Тинаи. Да и Тенаар думаю, за это время обвыкнется, свыкнется и примирится с неизбежным.

— Я не могу гарантировать. — Императрица покачала головой. — Судя по всем событиям, Тенаар из тех, кто терпит очень долго и взвешивает-взращивает свою ярость, а потом поливает ей со всей своей силы и не заботится о последствиях.

— А вот этот поток, как раз Ваша задача погасить, так, чтобы осознал всю степень ответственности за поступки и слова свои. — Император улыбнулся. — Приручите его, покажите, что кроме защитных рефлексов, у вас могут быть и теплые к нему чувства. Не мне же Вас учить?

— Да, супруг мой, не Вам. — Анаман улыбнулась.

— Тогда, готовьтесь и, — он осмотрел ее лицо, — насколько продвигается обучение Тенаара?

— Все идет хорошо. История, управление, положение миров и их значимость уже преподаются. Как и этикет, геральдика, наследие культуры. Сегодня ему ввели дополнение по этикету согласно правилам поведения перед камерами и при интервью и прямым эфиром. Принцесса Роза будет обучать его наставником.

— Роза хороший учитель, хоть и молодая совсем. — Согласно кивнул Норанто. — Что говорит леди Эльмеша?

— Что надо его показать народу, рассказать о нем чуть больше.

— Не переборщите. Тенаар на то и Тенаар, что остается духовным наследием, а не карикатура и эфирная болонка. Несколько репортажей и хватит. Империи незачем оправдываться перед миром, пытаясь показать Тенаара, мол смотрите, он у нас есть.

— Леди Эльмеша это прекрасно понимает и уже составила список программ и число его появлений в эфире. Это, поверьте, раза в три меньше, чем посвящается простому мировому событию.

— Хорошо. Пусть знают, что есть Тенаар, послушают его немного и хватит. Ему учиться надо, а не кривляться перед камерами.

— Да, как пожелаете. — Склонила голову императрица.

— Девочку подготовьте, да так, чтобы была шелковой и покладистой. Даже если она из отряда хищниц, пусть знает — здесь ее перекусят на раз.

— Сделаю все, чтобы Вас порадовать.

— Хорошо.

Императрица покинула залу Равновесия, в приподнятом настроении и легкой задумчивости. Она не спроста спрашивала у императора, о его выборе невесты для наследника. Это только императора честь подобрать трех политических супруг. У его отца такой честью выпало аж шесть кандидаток. У Норанто только три и то из-за наличия у наследника в супругах Тенаара. Если бы не этот факт, то он выбирал бы шесть женщин, как и его отец, да и все императоры до них. Команда, что разгребает десятки тонн информационных потоков, выбранная для отбора кандидаток и их веса, как личного, так и родового или какого другого, что имеет вес за ее спиной, в будущем станет опорой и поддержкой правителю империи. Императрица, та что правит на момент подготовки наследника к его будущему, совершенно не в курсе того, кого именно готовят в невесты, из какого она региона, чьей семьи, какой политический багаж за ней. Ее уведомляют тогда, когда невеста уже выбрана, уже готова к прибытию. Вот и удивилась императрица Анаман, ибо не так давно была буря, а ее итоги еще не переварили, разгром не устранен.

Анаман вернулась в свои покои. Потом посмотрела на себя в зеркало. Император не понимает, а вот она, женщина, она видит — будет скандал! Тенаар ревнует даже беременную Реману, Тенаар не близок с Тинаей, Тенаар не подпускает к себе никого из гарема. И как он отнесется к еще одной сопернице, это только Богам и Создателю известно.

Сев на кушетку, она глубоко задумалась. Если его занять учебой, да так, чтобы, уставая доплетался до подушки? Нет! Тенанук ее сожрет, если его любимый будет выжат как лимон. Что тогда?

Ответ нашелся сам, и весьма экстравагантный!

Тенаар прибыл на очередной полдник в гости к Анаман. Она, ее любимая дочь Тея и пара приближенных дам сидели на кушетках, болтали. Тенаар сидел на отдельном стуле, на который садился каждый свой раз, когда прибывал сюда, и это место негласно закрепилось за ним, даже в его отсутствие. Вот есть привычка в гареме, подмечать кто и куда любит садиться, дабы потом гостя расположить в самом любимом и удобном месте, располагая к приятным беседам, подготавливая его тем самым на мирный лад. Да и просто, привыкли видеть вон того господина или госпожу именно на том самом месте…рефлекс.

Они разговаривали уже примерно час, и Сато уже хотел было откланяться, как вдруг Тея будто вспомнив что-то, повернувшись к матери спросила:

— Матушка, скажите, а это правда, что Тенаар имеет право на фаворита?

Наступила тишина. Сато аж рот открыл от удивления и медленно перевел взгляд на императрицу. Та, к слову, очень быстро совладала с собой, взяла себя в руки и кивнула в знак согласия, введя Сато в изумление.

— Да, дочь моя, это чистейшая правда.

— А при каких обстоятельствах? — Тея держала чашку с чаем на своих коленях, будучи в светлом платье, с зачесанными вверх волосами, выпущенной прядкой, свисающей на плечо и завитой в кольца, она производила впечатление невинной феи, ведь сейчас ее лицо выражало детскую заинтересованность в ответе на свой вопрос.

— Ну, — Анаман вздохнула, поставила свою чашку на столик, посмотрела на Тенаара, — когда наследник и Тенаар одного пола. Наш первый Тенаар был мужчиной, — Анаман легонько улыбнулась, — что провел нас по пути силы и смог отдать себя взамен миру и процветанию, не был физически близок с императором, но являлся его супругом, дабы власть передалась тому, кто удерживал в руках ее реальную составную. И что бы печати перешли к людям. Но, — императрица покачала головой, — мало кто знает за пределами женской части императорской семьи, что у Тенаара, у первого из немногих, была фаворитка. Женщина была тайной женой, которая родила пятерых детей, была счастлива с ним и никогда не выходила на арену власти и общеизвестности.

— Значит, если Тенаар и император одного пола, то им обоим можно иметь жен? — ошарашенно спросила Тея, прижав руку к груди, ощущая вокруг легкое волнение среди доверенного круга женщин, что присутствовали при чаепитии и уж точно разнесут в нужные уши такую вкусную информацию.

— Да. Тенаар вправе иметь не только фаворитов, но и супруга или супругу. Свадьба, как и у Императора будет, но без огласки. Даже без официального торжественного обеда открытых дверей. Все внутри семьи. — Анаман покачала головой. — Только, дочь моя, кто тебе такое сказал?

— Я услышала из древних записей. Так, между строк, но мне запомнилось. — Пожала плечами Тея.

После этого Сато мягко откланялся, пребывая в странном расположении духа. Зачем ему такое говорить?

Императрица покачала головой.

— Дочь моя, ты прекрасно знаешь, что наш будущий император ни за что и никогда не позволит Тенаару иметь не то что супругу или супруга, но даже фаворита. Даже простого аммапу-друга, кто будет вхож в его свиту и будет равносильным партнером по дневному досугу.

— Матушка, да я же не специально! — всплеснула руками Тея. — Я вспомнила давно мучивший меня вопрос, вот и спросила!

— Дочь моя, какое же ты еще дитя. — Покачала Анаман головой. — Но ты права в одном, Тенаар должен быть более открыт.

Вот и пришло решение, весьма неординарное, дабы быть в дамках и занять их нечитаемого мужчину гарема, дабы он расслабился, принял законы этого мира, естественно в них влился. Надо же Тенаару и друзей заводить, в конце-то концов! Императрица составила список посещений видных политиков и министров, что бы он был «более открыт» и больше имел знакомств, да и двор должен привыкнуть к нему. Негоже скрывать его от двора, плохо может закончиться.

На следующий день императрица пригласила в гостевые покои несколько человек, как женщин, так и мужчин, на совместный обед с Тенааром. И понеслось. Любое приглашение от императрицы — знакомство с политиками, министрами, торгашами из влиятельных семей, чьи родовые корни уходили так глубоко, что терялись в веках. Тенаар знакомился, слушал, разговаривал, иногда просто молча оставался тенью и ждал окончания экзекуции взглядов. Все остальное время он был занят обучением, этикетом и ему представили Розу, дочь Эльмеши.

Эта женщина, молодая и незамужняя, была увлечена телевидением и умела все — от рекламы и до проведения коронации. Роза показывала Сато, как и куда встать, как повернуть лицо и голову так, чтобы экран подчеркивал то-то или то. Роза занимала львиную долю времени и Сато был настолько занят, что странности вокруг себя не замечал.

А странности стали твориться всякий раз, когда он выходил на прогулку, чтобы не задохнуться от наплыва информации и давления всех учителей разом. Странности заключались в том, что к нему стало много народу приходить. Как бы невзначай, случайно и невероятное стечение обстоятельств!

Сато шел по дорожке и тут ему навстречу вырулил такой весь красивый и статный мужчина, галантно представился, попросил пройтись. Сато машинально разрешил, все еще пребывая под действием уроков этикета и правил приличия. Они шли, незнакомец, хоть и назвавший свое имя, о чем-то болтал, да его не особо-то и слушали, и тут перед ними выросла фигура наследника. Незнакомец раскланялся, Сато засиял новогодней елкой, а вот принц хмуро осмотрел сию картину. Ничего не сказал, просто молча забрал свое и двинулся с ним дальше гулять.

Следующий раз рядом с Сато обозначился другой незнакомец, как оказалось сын там какого-то министра, с кем сегодня был обед, и живенько так начал затевать беседу, жестикулировать и прочее, даже удалось рассмешить Тенаара своей шуткой.

Странности были не в том, что люди появлялись слишком уж часто, а в том, что они точно знали где в данную минуту Тенаар, что рядом с ним нет другого претендента на общество «скучающего» Тенаара. Словно их направляли строго по курсу, да даже беседы велись в одном контексте и ни на шаг в сторону.

На очередной прогулке от вотчины леди Тинаи, когда к Сато подобрался очередной «гость» в компании дамы, молодой и красивой, Тенанука они не встретили, как бывало ранее, но он видел их из окна. Заскрипел зубами. Любой хмырь рядом с его сокровищем воспринимался чуть ли не кровным врагом, на которого его секретарь имел дело, его личные стражи, коих сейчас расплодилось по дворцу как грибов, пристально ведут наблюдение, а сам он старается успокоить ревность. Нет, конечно, Сато он ничего такого старается не показывать. Еще на Алкалии у них были терки по этому поводу, и принц научился играть роль плюшевого мишки рядом с ним, а за спину ему глядя оскаливаться в зверином оскале, но и здесь не наивная братия прозябает по закоулкам и улочкам! Здесь империя, центр не только цивилизации-прогресса, но и рассадник политических интриг, лжи и порока! И здесь не Алкалии, здесь прожорливый и опытный зверь Легио, тысячелетиями играющий в разного рода игры. А Сато, при всей его умности-разумности, все еще ребенок, который не видит за масками всей игры, не ощущает кожей интригу, не слышит в речах тройное-пятерное дно. Он, хоть и старается зачерпнуть все сейчас ему доступное, без пометок «нельзя, невозможно, нет денег», но рамки, вбитые с рождения, еще стоят костылями. И Шао не хочет видеть, как он даст кому-то шанс, а этот кто-то шакалье врожденное. И да, ревность здесь цветет у принца с благоухающим ароматом. И паранойя летит без тормозов. И да, надо держать себя в руках. Любой его выпад и Сато узнает о нем быстрее ветра. А там ссора и опять на него будут дуться.

Отвернувшись от окна, скрипя зубами, принц продолжил свое тотальное обучение — «как стать правильным наследником императора действующего, дабы занять место в будущем, став на стезю Правящего.»

И в таком темпе прошли две недели, отведенные для прибытия Анами Тарсати. К Сато подходили на прогулке, знакомились сыновья и дочери тех, с кем его знакомила Анаман. Многие только и могли, что представиться пройтись рядом и исчезнуть. А вот те, кто успел хоть как-то вызвать его реакцию, они пришли еще по одному разу. Принц скрипел зубами молча, прекрасно понимая, что эти люди все до единого будущее правящее звено и они сейчас хотят сблизиться с Тенааром, чтобы потом иметь более больший вес на политической арене. Ведь если ты дружен с Тенааром, ты фактически выиграл во всем!

И вот утро, которого так боялся Шао и не сообщил Сато, из-за чего так нервно в последние дни задумывается о чем-то. Он решил, что о любой помолвке или отъезде сам лично говорить ничего не будет. Если им так надо, пусть сами Сато и говорят, если такие смелые. Трусливо? Да, трусливо и в этом вопросе он струсил, после того первого раза. И ничего с этим не мог поделать. Он боялся ему рассказывать дурные вести. Боялся, нервничал и накануне любил самозабвенно, до криков, разжигая, заставляя задыхаться.

Шао проснулся от прикосновения к ноге. Его будила Саит.

— Время?

Лишь кивок в ответ. Шао отослал рукой служанку, повернулся к своему солнышку. Сато спал как сурок и прижимался к нему всем телом. Приобняв его и легонько потеребив за нос, поцеловав, Шао стал будить свое милое чудовище, которое вскоре начнет и его, и всех остальных кусать, ибо ревность Сато опасна и очень непредсказуема. Что будет с этой женщиной и как она себя сама поведет — загадка.

Сато проснулся в хорошем настроении, игриво полез целоваться и его супруг не останавливал, даже когда игры перешли в другой разряд, даже когда было использовано масло и сладко вдавливая его в кровать, Шао не остановил ни его, ни себя. Было так хорошо, так сладко и слушать его стоны, рыки и даже иногда крепкие словечки — так заводило!

После игр еще немного подремав, встали окончательно и пошли в ванную. После нее завтрак и Шао скривился на приглашение в тронную залу. Сато не стал одевать традиционный наряд. Даже больше! Он одел черный, более близкий к строгому костюму, только с длинным камзолом и пошел, держа Шао за руку.

Войдя в тронную залу, Тенаар нахмурился. Только правящая семья и более никого. Он прошел на свое место, а доведший его до него Тенанук, поцеловав в висок, прошел на свое место наследника. Семья расселась, так как ждали только их и при появлении оказались на ногах, соблюдая правила. Как только все места были заняты, сбоку обозначился глашатай. Он мерным шагом проследовал к дверям, встал на свое место и громко оповестил:

— Леди Анами Тарсати, дочь Теодора Тарсати, правителя Тарса. — После отзвука последнего слога могучие двери на две створки плавно раскрылись, показывая стоявшую процессию гостей за порогом.

В залу вошла процессия из воинов, между которыми шагала… У Сато перехватило дух. Черная! Ее окутывала такая черная дымка, что аж затошнило! Женщина бесспорно была очень красива и знала себе цену. Одета в светлое платье, что волочилось за ней по полу, широкий пояс подчеркивал тонкую талию, а глубокое декольте показывало наличие полной груди, для любителей вообще аппетитной, полной, шикарной даже. На лицо можно сказать королева, жгучие черные волосы, глаза темно-синие, губы чуть пухлые и естественно розовые. Кожа светлая, никаких веснушек или родимых пятен нет там, где все открыто взгляду.

Сато осматривал ее и понимал — невеста! Еще одна женщина, но в отличии от Реманы, эта будет из опасных хищников. И он уже ощущает на своей шее ее цепкие пальцы!

Анами приблизилась к трону на положенное расстояние и как полагается в ее мире, выдала почтение императору и его семье. От процессии отделился воин и передал скрученный лист пергамента в тубе. Все время, что этот лист переходил из рук в руки, Анами едва заметно осматривала правящую семью и Тенаара.

— Я рад, что Вы привезли такие новости, леди Анами. Порадовали. — Император улыбнулся, посмотрел на сына, далее на Тенаара…

Сато вошел к себе и замер на середине комнаты. Было больно и обидно. Он столько времени радовался, жил в незнании, а оно во как оказалось!

— Шао, ты знал? — спросил он не повернувшись.

— Меня уведомили. — Сознался принц. — Я же отказался тебя ставить в известность, ведь это идея императора, пусть он свою шею и подставляет.

— Почему не рассказал? — все еще не повернувшись, Сато смотрел прямо перед собой.

— Потому что ты был бы опять несчастен. — Тихо ответил принц.

— А теперь я значит счастлив?! — резко развернувшись прошипел Сато. — Я бы хотя б знал, что будет. Ты вообще представляешь, что я там чувствовал? Как дурак сидел и смотрел, ушами хлопал!

— Я вижу, что ты ощущаешь сейчас. — Шао подошел. — И я не хотел, чтобы ты отсчитывал дни, когда это случится. По себе знаю, ка кнервирует.

— Уйди. — Сато отступил. — Я сейчас вообще нормально ни думать, ни говорить не могу. Поссоримся, а мне потом опять нравоучений, завуалированных выслушивать. Все, топай! — рыкнул Сато на замершего Шао.

— И кто это такой смелый, что тебя учить вздумал? — нахмурился Шао.

— Иди, я сказал! — рыкнул Тенаар сверля его взглядом. — Я не маленький и за ручку водить уже не нужно. Сам разберусь! Топай!

Шао только головой покачал, но все же вышел.

— Саит!

— Господин? — поклонилась служанка.

— Я должен знать, кто она такая и как себя ведет, к кому примкнет. — Сато осмотрел свои покои. — Я ей ни на грамм ни верю, считай, что моя паранойя ожила и эта женщина наш еще не узнанный враг, который ударит в спину в любую секунду. Это не Ремана, это хищница с черной душой.

— Как пожелаете, мой господин.

— Ступай. — Сато пошел вперед, в спальню, дабы переодеться для предстоящего обеда в честь знакомства с новой невестой!

Ремана и часть ближней семьи наследного принца, сидя вместе, наблюдали за тем, как императрица вовлекала в беседу не только новую будущую жену, но и Тенаара. Ее работа заключалась в том, чтобы наладить отношения между этими двумя людьми, ибо им быть вместе очень и очень долго. Тенаар сидел напряженным, как и предполагали все знающие его реакцию. И ждали выпада, которого так и не последовало. Удивительно, но он был максимально терпимым и вежливым, но сам не стремился завязать беседу. В большей степени только на вопросы отвечал и смотрел на новенькую как на пустое место.

За всем этим примерным его поведением, все уже знающие его не полностью раскрытую до сих пор натуру, страшились того, что он мог припасти невесте до самой свадьбы! И что мог сделать после нее. То, что он затаился, могло повлечь серьезные неприятности. И главное тут не его открытая или сокрытая конфронтация с невестой, а его незнание последствия своего поведения и пары слов, которые могут стать виной, чего бы не хотелось никому, неприятностей для всего рода к которому принадлежит девушка. За ней стоит не просто семья, а политическая ячейка, которая в будущем будет прекрасной площадкой, занимающейся своим делом. Лишиться ее просто потому, что Тенаар сболтнет что-то при большом скоплении гостей, ослабить в будущем империю — вершина глупости!

А Сато лишь думал, как ему узнать, на чью сторону метнется эта чернота и откуда ждать настоящего говна. Более он ни о чем таком не думал, не любезничал и отвечал сухо на все вопросы. И эта его сдержанность рождала странные мысли у многих — от банального «принял свою участь» и до «не так страшен черт, как его малюют», а также очень не многие подумали — что же ты задумал?

Как и полагается, Анами выказала уважение всем членам семьи на стороне гарема, была вежлива и улыбчива и старалась не выделяться перед Тенааром. Уж чего-чего, а осмотреться и затаиться она умела. Не зря дочь женщины, что правит вместо отца его же руками! И он еще думает, что сам принимает решения.

Анами лишь одно смущало, как он может быть таким красивым? Мужчина и энергетикой от него прет мужской, чистой, что в ней самой просыпается самка, а в постели в нижней позиции…почему? Ну вот почему такой красивый мужчина, с невероятным цветом волос, причем это его естественный оттенок, почему он стал избранником Тенанука? Ее брак был оговорен еще девять лет назад, и росла она воспитываемая править, а не прозябать в тени! Анами была любезна, но ее одолевала ревность к Тенаару, к тому, что он уже много лет рядом с наследником, делит с ним ложе и походу не собирается двигаться.

«Ну ничего, я подвину! Вот осмотрюсь, принюхаюсь и пододвину.»

Ядовито думала Анами, а сама мило улыбалась, рассказывала, как и чем живет ее мир, и что там ценится, показывала недурные манеры, хорошую степень осведомленности чем и как живет двор империи и еще мило краснела на витиеватые замечания. Ею были очарованы все, без исключения, либо показывали насколько она справилась с первым заданием. Показывали все, кроме Тенаара, которому играть по правилам претит его натура. Он сидел фактически шипящей грозовой тучей, мало общался и о чем-то думал. Потом вообще откланялся, устав разыгрывать из себя дятла, на которого все таращатся и ждут, когда он одну из голов долбить будет.

— Госпожа, я что-то не так сделала? — спросила Анами после ухода Тенаара.

— О нет, — Анаман ласково улыбнулась, — просто наш Тенаар еще не свыкся с мыслью, что жен у наследника будет более одной.

— И все же, получается, что моя вина тут есть? — девушка опечаленно опустила глаза. — Я не думала, что мы станем друзьями или что-то в таком же духе при первой встрече, но и врагами бы быть не хотелось.

— Поверь, милое дитя, — подала голос леди Бьяри, — Тенаар просто не ожидал, что ты очень красивая, вот и задумался, так ли его истинное положение подле супруга незыблемо.

— Леди Бьяри! — возмутилась Анаман.

— Правящая Мать, — интриганка покачала головой, — мы все видим, как складываются отношения между наследником и Тенааром, и красивая женщина подле него будет однозначно вызывать и ревность и заставлять сравнивать. И леди Анами все равно такое услышит, не из наших уст, так из уст любого другого видящего дальше своего носа. Но мы, в отличие остальной массы доброжелателей, действительно желаем добра и с легкостью к словам дадим пояснения и советы, как избежать острых углов.

— И все же, не могли бы свои выводы оставить на более поздний ознакомительный момент? — Анаман посмотрела строго. — Леди Анами только прибыла к нам, и, — императрица улыбнулась теплой улыбкой, — даже не отдохнула как следует с дороги. Не стоит сваливать весь объем информации в первый день.

— Спасибо за заботу, госпожа. — Анами мягко опустила голову, прикрыв глаза, радуясь, что за нее в этом змеюшнике будет по крайней мере несколько правящих жен, а это уже вес!

И только одна из женщин заметила не смиренную смущенную улыбку, а настоящий оскал стервятницы. Альма, сидя рядом с матерью и молчавшая с момента ухода Тенаара, пристально наблюдавшая за реакцией молодой невесты, сощурилась.

«Так вот значит, как ты распоряжаешься добротой Правящей Матери. Думаешь, она будет на твоей стороне в вопросе с Тенааром? Ты проиграла, еще не начав!»

Альма стрельнула глазами к Роксане, и та посмотрела на нее заинтересованно. Принцесса сморщила на мгновение носик и повела головой. Роксана удивленно перевела взгляд на новенькую и пристально всмотрелась в ее мимику, жесты и как она старательно опускала глаза, когда ее хвалили, когда старые ведьмы вставали на ее сторону, пытаясь к себе переманить. И все, что смогла увидеть прозорливая и очень умная женщина, прожившая здесь достаточно, чтобы видеть дальше своего носа, была крайне неприятно удивлена — Анами играла роль ягненка!

Да, Роксана не такая дока по части мимики и жестов, но учения Эльмеши и Альмы ей пошли на руку. Она видела эту женщину насквозь. И все что она видела, это жажда власти! Это заблуждение, что здесь на ее сторону встанут правящие женщины гарема. О, как наивна она в своем заблуждении, о как же может ошибиться, полагаясь на гиен! Леди Альма права — уже совершила серьезную ошибку. Доверие в гареме опасная вещь и его использовать надо с крайней осторожностью, аккуратно и всегда оглядываться за спину, не ровен час доверие вызывающий в спину нож вонзит, при этом выглядя невинной овечкой и сочувствующе похлопывая по плечу.

Альма показала еще один жест, что сигнализировал о скорейшем отбытии и девушки, прихватив с собой Реману удалились, сославшись, что та выглядит не очень здоровой. Им поверили, так как у Реманы был продолжительный токсикоз, который иногда скручивал ее в любое время суток. Как только за ними закрылась дверь обители Тинаи, как только все лишние люди были выставлены за порог, Альма зарычала в голос.

— Что будем делать? — Роксана присела на кушетку.

— На данный момент ничего больше, чем учтивое приветствие невестки. — Покачала головой Альма. — Никаких движений в ее или против ее стороны. Надо присмотреться более внимательно.

— Извините, принцесса Альма, но что случилось? — спросила леди Ремана, глядя на озабоченные лица двух принцесс, что стали для нее более близкими подругами, чем остальные дамы, что стремятся войти в свиту.

— Случилось…много чего. — Леди Роксана покачала головой. — Наш Тенаар за время своего становления подучился, на вашем примере немного успокоился, принял то, что вы в положении. И известие о новой входящей женщине в ближнюю семью принять должен легче, чем было при вас.

— Леди Роксана права. Много чего произошло за это время. — Принцесса Альма вздохнула. — И он показал, что даже снедаемый ревностью, даже в этот момент способен держаться достойно. И он был великолепен, но… — она покачала головой.

— Но что? — леди Ремана затаилась, так как перед ней ученица великой женщины, которая столько лет красиво ведет свою игру, имеет титул «мозги канарейки», при том, что умнее ее может называться только одна женщина в гареме — императрица.

— Но наша невеста, будучи подготовленной своей потрясающе властной и крайне умной матерью, умудрилась совершить ошибку.

— Ошибку? Какую?

— Леди Ремана, вспомните себя на ее месте и что было важным для вас — гарем или Тенаар?

— Тенаар. — Безапелляционно ответила Ремана и нахмурилась. — Хотите сказать, что она расставила приоритеты? Уже?

— Да. — Кивнула головой Альма. — И неправильно расставила их. Ее любезности по отношению к дамам гарема, положительны, несомненно, но в чью семью она входит? В семью императрицы? Или в семью Тенаара? Кого она должна была заверить в своем стремлении подружиться?

— Вы считаете, что она была с ним как-то груба? — удивилась Ремана.

— Нет, что вы, конечно же нет! Принцесса Анами была учтива, холодна и шла путем ошибки. Вы ведь не заметили?

— Нет, к сожалению, я не так опытна, как вы. — Покачала головой Ремана.

— Опыт придет, не сомневайтесь. — Улыбнулась Альма. — Ее главная ошибка в определении стороны, которую нужно покорить в первую очередь. Стандартная тактика — окружи главную цель, не дай ей возможности сделать шаг и распахни любезно руки, соблаговолив принять в свою компанию…с господином Тенааром не рабоетает.

— И что самое наивное во всей ее тактике, — леди Роксана покачала головой, — и самое губительное — она посчитала, что гарем встанет на ее сторону в этой странной попытке заставить Тенаара посчитать, что ее общество и общество гарема ему нужно. Это гарему нужен Тенаар, так как все его шаги, до сих пор, отдавались очень негативно на имидже гарема внутри него самого, показывали насколько мы все, вся империя, не были готовы к пришествию «Тенаара» и насколько сильно заблуждались на его личный счет, как на игрока достойного той арены, где идет главная игра.

— К сожалению, леди Анами, при всей ее выучке, не сумела распознать Тенаара, равно как и гарем. Она совершает ту же самую ошибку, что совершили и мы — начинает плести вокруг него заготовленную тактикой сеть. С нашим Тенааром так нельзя. Он не политик, он хищник. И вы, леди Ремана, вы это увидели еще в Тронной зале, не так ли?

Ремана лишь кивнула головой.

— И согласно этому, — Альма улыбнулась, — с ним держаться нужно только в двух позициях: приручать лаской и заботой, либо быть таким же сильным хищником. Вот наша императрица хищник, сильный и умный. Да, ее еще бьет система, так как гарем на ее плечах и из-за его ошибок она получает удары со всех сторон, но она достойный соперник, сильный, умный и хищный. Все остальные, пыль под ее ногами, и у нас есть только один вариант — ласково доказывать, что кусать нас не надо, так как мы на его стороне. Во всех остальных вариантах — Тенаар перекусит хребет и не поморщится.

— Жаль, но леди Анами показала ему что-то, что он заметил и воспринял как угрозу. — Роксана покачала головой. — Вы ведь видели, насколько холоден он был? Никакой попытки с ней заговорить и если бы не императрица, то встал бы и ушел, проигнорировав правила хорошего тона.

— Матушка, конечно же рада, что у Наследного Принца появится вторая супруга, — принцесса Альма покачала головой, — ошибочно выбирая сторону ущемленной и уязвленной женщины, чей сын любит мужчину. Не побоюсь сказать, что матушка, как политик совершает ошибку. Как мать нет, не могу ее судить. Но как политика и владычицу вотчины в корне не понимаю.

— Принцесса Альма, — начала было Ремана, но ее остановил жест поднятой раскрытой ладони, собранными вместе пальцами.

— Нет, леди Ремана, матушка ошиблась и была очень хорошо поставлена на место своим же сыном, который бывает у нее только когда она зовет и не более чем на несколько минут. К сожалению, она поставила на первое место чувства матери, чей сын не оправдал ожиданий. Резко настраивает против себя Тенаара, показывая всем своим поведением, насколько рада видеть вас, теперь рада новой невестке, а ему тем самым всем своим видом сообщает: я тебя терпеть не могу. Как мать, которая не приемлет подобных отношений, она права. Судить за это ее нельзя. Но как политик…к сожалению, здесь это огромный промах. Она в первую очередь политик, а мы не ее дети, а инструменты. И вы прекрасно понимаете это.

— Да, вы правы, я понимаю. Леди Тиная привечает меня с радостью, Тенаару же каждый раз намекает, что он неугоден. — Согласилась Ремана.

— И при этом, она не понимает, что тянет вниз вас, леди Ремана. Своим искренним нетерпением Тенаара, как любимого человека своего сына, наследника империи, показывая на вашем примере, а теперь на примере невесты, просто на просто топит отношения в семье Тенанука.

— Простите, принцесса Альма, вы правы, но я не тот человек, кто имеет право обсуждать поступки леди Тинаи.

— Мы не обсуждаем ее поступок, — Альма покачала головой, — мы показываем куда идет ее политика отношений с Тенааром, которая только усугубит положение отношений между членами ближней семьи Наследного Принца. И чтобы вы понимали, откуда растут дополнительные ноги проблемы, я вам сейчас показываю, дабы потом не кусать локти.

На пару минут воцарилась тишина, дамы сделали по глотку чая, немного обдумали сказанные слова. Принцесса Альма вновь взяла слово.

— Леди Тиная, согласно ее политике поведения, с этого момента будет обучать новую невестку согласно своему видению ситуации. Вас и леди Анами постарается сблизить максимально, и в тоже самое время, в ее присутствии покажет, что Тенаар лишний. Леди Анами итак совершила ошибку в определении Тенаара, как противника, поставив себя уже в невыгодное положение в его глазах и в глазах тех, кто понимает ситуацию. Далее будет реверанс от матушки, попытки вас сблизить и, — Альма прищурилась, — из-за вашего тактичного приближения к Тенаару, плавное занимание вашей ниши подле него, будет неправильно оценивать и вас.

— Почему? — удивилась женщина, на которой скрестилось два взгляда.

— Леди Ремана, — вступила в разговор Роксана, — с первого взгляда, вы выглядите на фоне шикарно себя показавшей дамы, со всеми достоинствами своей фигуры и лица, извините за дальнейшие слова, — леди стрельнула глазами на внимательно слушавшую ее женщину, — субтильной, невзрачной серой мышью. Она, неправильно оценивая вас, получая поощрения от леди из гарема, видя отношение леди Тинаи к Тенаару, может подумать, что даже мимо вас есть все шансы уже сейчас проскочить и стать старшей.

— Но она вторая политическая супруга, — удивленно уставилась на собеседниц Ремана.

— И что с того? — Альма усмехнулась. — Наша императрица не была первой политической супругой, а пост свой занимает. Хороший пример для той, которую готовили к борьбе, но, — принцесса подмигнула, — никак не учитывали в этой борьбе наличие Тенаара, как вершину в семье Наследного Принца. И вас, вас леди Ремана, они жестко недооценили.

— Лестно слышать, что вы обо мне высокого мнения. — Слегка опустив ресницы, леди Ремана вздохнула.

— Итак, дамы, — принцесса Альма улыбнулась, — у нас сейчас будет самая важная часть в тактике ласкового приручения. Леди Ремана, для вас очень кропотливая работа, должна стать ювелирной. Тенаар, согласно желанию наследника, вершина власти ближней семьи. Для вас, отныне, вотчина леди Тинаи минное поле в любое время, даже в те моменты, когда самого Тенаара там нет. — Принцесса подалась вперед, — если вы хотите мира и покоя, а также своего благополучия — остерегайтесь принимать явные показные комплименты, и тем более, дары в его присутствии, но в его отсутствии вдвойне остерегайтесь. На службе у нашего закрытого и нечитаемого господина состоит самая изворотливая и знающая гарем как облупленный, некая дева, что несет за именем своим заслуженный титул — катастрофа. Его служанка несет катастрофу не господину, которому служит, а его противникам.

— Второе, что все мы должны сделать, — Роксана осмотрела женщин, — не вмешиваться в игру, которую поведет леди Анами. — Альма на эти слова согласно кивнула.

— Вы думаете, что одернуть ее не является нашей заботой? — изумленно уставилась на собеседницу Ремана.

— Это не наша забота. — Подтверждая кивнула леди Роксана. — Понимаете, если мы будем вмешиваться в это дело, то невольно, желая добра, самим себе посадим на голову проблему.

— Простите, леди Роксана, но не могли бы вы описать, что именно будет, если мы просто объясним молодой даме кто глава в ее будущей семье и против кого идти не надо?

— Охотно, дорогая леди Ремана. — Кивнула головой собеседница. — Леди Анами здесь новенькая, к тому же только прибыла. Она даже не невеста, так как не обручена. Но с первого мгновения расставила приоритеты, причем неправильные. И мы это видели, — посмотрела на кивнувшую головой Альму. — Сейчас, так как она кровь у нас новая, все вотчины начнут тянуть одеяло на себя, устилая путь под стопами невесты шелком. При этом они невольно или намеренно будут неправильно мотивировать ее дальнейшие шаги. Мнимая поддержка со стороны гарема, розданные реверансы со стороны леди Тинаи, и при этом ваша мнимая невзрачная субтильность, да обособленность господина Тенаара, хождение слухов — все это породит в даме, что жаждет власти, неправильные суждения. Вмешиваться в этот назревающий котел считаю опасным для здоровья, психики и репутации.

— Леди Роксана права, — согласно закивала головой Альма. — Мы не полезем, не будем учить, так как обучением обязаны заняться императрица, матушка и леди Бьяри, как мэтр обучения и знания законов брака, иерархии идущих друг за другом жен. Нам с вами очень далеко до таких учителей, кто по долгу службы или длине времени, проведенного в замужестве, знает все тонкости и правила. И, если леди Анами, как вы говорите, лишь присматривается и в итоге, встанет так же, как и вы — аккуратно и ласково — то буду только рада ее прозорливости и чувству самосохранения. Но если нет…

Дамы задумчиво замолчали, медленно потягивая вкусный чай с легким десертом.

— Все же, леди Альма, можно будет из ситуации в любом случае получить выгоду. — Задумчиво произнесла Роксана.

— Это как же? — на нее заинтересованной посмотрели.

— На фоне леди Анами, вы, леди Ремана, в любом случае выигрываете. — Роксана посмотрела на женщину, улыбнулась. — Из любой ее позиции вы выйдите сторонницей Тенаара, полностью занимающей его позицию. Как бы не повела себя леди Анами, вы первая в очереди, первая покажете ему на чьей вы стороне. И уже показали, — Роксана повела рукой, показывая внешний вид дамы. — С первого мгновения, по сей момент, вы стремитесь не выделяться на фоне Тенаара, что обуславливает вас, как отличного тактика даже в вашем облике. И это не дает поводов ему для лишних флюид ревности. Леди же Альма, намеренно подчеркнула себя всеми доступными способами, даже села так, чтобы господин Тенаар сравнил ее на своем фоне.

Женщины лишь вздохнули. Ремана была согласна с оценкой ее предпочтения в выборе одежды. С первого мгновения она постаралась стать как можно менее заметной на его фоне, дабы не привлекать излишнее внимание. И войну с Милукой выдержала. И замечания едкие от модниц снесла. Все сделала, лишь бы не выглядеть красивее, лишь бы он ревновать стал меньше. А вот леди Анами не такая. Ремане и самой хочется красивых платьев, украшений…но она не посмеет на голову свою посыпать пепел из проделанной работы за столько месяцев. Только не из-за красивого платья.

— Итак, мы решили, что леди Анами оставляется на попечение старших дам, — начала перечислять Альма. — С ней держимся исключительно как предписывает закон о принятии невесты в доме. И, по возможности, делаем все, дабы как можно меньше всяких почестей раздавалось леди Ремане, но при этом не закрываем реверансы в сторону невесты, тем самым отвлекаем внимание от супруги в положении. Можно сказать, подставляем ее, дабы оценить уровень ее самосохранения и понимания ситуации. Смотрим, насколько умна эта хищница и стальной ли у нее хребет, ведь адамантовые зубы нашего господина блестят, стоит ему чуть оскалиться. Дальше, мы все так же аккуратно вводим в окружение Тенаара не только вас, леди Ремана, но и наших приближенных и надежных дам, дабы составить костяк его будущей вотчины, которая еще не готова, но не сомневайтесь она у него будет. И, как только итоги вхождения леди Анами в статус «вторая политическая супруга» будут известны, мы со всей тщательностью воспользуемся ситуацией и выгодно подадим первую политическую супругу. Независимо от шагов проделанных данной дамой, — Альма сладко улыбнулась, — за ее скоропалительную оценку столь непредсказуемому игроку, как наш господин Тенаар, она поплатится, чем красиво выставит вас, леди Ремана, в самом выгодном свете пред его глазами. И мы такой шанс не упустим.

Леди Ремана только кивнула головой. Ходить по спинам соперниц, на их ошибках показывать себя с лучшей стороны, как контраст, манипулировать моментами и удобным случаем — вот ее жизнь здесь до самого конца, каким бы он ни был. И иметь на своей стороне такую опытную и хорошо разбирающуюся в интригах женщину, поистине везение. Тем более, что она посвятила в свои планы своих самых близких соратниц, которых видит частью будущего рядом с Наследным Принцем, не забывая при этом, что Тенаар равносилен с ним по значимости на данный момент, как бы не выше. Леди Альма…поистине ученица своего учителя, но в отличие от него, она еще не настолько ушла в роль, которую самой себе определила.

Эльмир и Согу сидели в небольшой застекленной беседке, которая имела красивые резные двери и могла посоперничать по красоте и скрытности с крытыми беседками в сад-парке, что располагаются в центре его огромных просторов. Они предавались ленивому отдыху после очередного заседания в совете, смакуя блаженство тишины и покоя. Дверь приоткрылась и вошел Шан, один из братьев, который присутствовал на совещании. Сын Сесилии, от союза с императором, получился просто шикарным молодым человеком. Этот мужчина, уже побывавший мужем, став вдовцом, являлся эталоном подражания в бомонде как в направлении стиля, так и легкости общения, когда ты в курсе всех событий и сплетен. К сожалению, его супруга не смогла разродиться, умерла, как бы не пытались ее спасти. Ребенок выжил и ему сейчас семь, такой же ясноокий как отец, улыбчивый и манерный. Шан, как сын императора, выученный в кулуарах дворцовых сплетен и интриг, с легкостью ловил поток, входил в него и верховодил, был самым полезным из всех братьев для кулуаров бомонда и политиков, кто желал что-либо разузнать или подкинуть в массы.

Братья, в частности Согу и Ревву, если что-то было нужно узнать, смело обращались к злому красавчику и узнавали все сплетни, которые тот собирал по углам через своих информаторов. Шан никогда не зажимал новости, любил, когда к нему обращаются. Он вообще личность самовлюбленная, падок на лесть и удовольствия, прекрасно ощущающий, когда пахнет жареным и никогда не влезает в настоящие разборки. Он информатор, но не тот, кто действует, используя информацию. Ему нравится сам процесс получения или распространения это самой ценной эфемерной валюты, которая будоражит кровь. За это его в большей степени любят и уважают — зная много, он остается в стороне.

— Ну что, братец, — усмехнулся Согу, — самый злой красавчик, чем порадуешь?

Он смотрел на мужчину, который усаживался в кресло и блаженно вытягивал ноги. Перед братьями предстал образ этакого идеального сердцееда. Стильный строгий костюм-двойка, темно-серого цвета; небесно-голубой шелковый платок, повязанный галстуком; белоснежная сорочка и золотые запонки; ноги плотно облегают штаны-дудочки, на стопах кожаные туфли, крашеные под старину темного коричневого цвета; черные волосы сострижены на висках, убраны почти до самого лба, на макушке начинается грива и уходит за спину, за правым ухом насыщенный фиолетовый локон; лицо гладко выбрито, в глазах этакие бесята с огоньком, соблазнительно многообещающие, а улыбка самовлюбленного эгоиста — Шан по праву был самым злым и самым стильным, ухоженным и любвеобильным из всех принцев.

— Для начала, — Шан вздохнул театрально, — налили бы выпить. Пока оббежишь все заначки сплетников, от жажды можно погибнуть.

Эльмир усмехнулся и поднявшись, подошел к бару, где стояли пузатые бутылки — заведомо их сюда ставят, проверяют на пополнение и наполнение запаса. Быстро скрутив крышку с марочного алкогольного напитка, который предпочитает король сплетников, налил порцию в стакан и закрыв бутылку, развернувшись, театрально обыграв из себя официанта, предложил напиток брату. Тот не стал ломать его игру и благосклонно кивнув, принял бокал. Согу лишь хмыкнул на это представление. Эльмир игривый, смешливый и изворотливый, за это его любят почти все, кроме оппонента в виде Ревву, который нередко спорит до хрипоты, не желая уступать что-то в их почти общем деле. Ну да это политика, что поделать.

Сделав глоток горячительного, Шан блаженно вздохнул, положил ногу на ногу, осмотрел братьев.

— Итак, вот что я узнал. — Он поставил бокал на подлокотник и серьезно впился взглядом в глаза внимательно его слушающих мужчин. — От новой дамы, что в скором времени заступит на работу супруги наследника, не в восторге большая часть гарема. — Он кивнул на удивленные взгляды братьев. — Особенно ярко ее невзлюбила наша дражайшая принцесса печати — Альма. Настолько ярко, что вокруг нее собралось по меньшей мере с десяток дам. Кости перемывают новенькой. Также, к ней весьма осторожно приглядывается леди Эльмеша, императрица пока не делает прогнозов. А вот леди Бьяри может сделать гадость. У нее на поводке леди Мальмия, которая думает, что за всеми ее шагами никто кроме нее не стоит, а на поверку ею верховодят как хотят. Здесь может быть гадость сразу от них двоих. Леди Сесилия смотрит на нее как на товар, но ценности не видит. Пока принцесса Анами не представляет из себя выгодного вложения, но так как традиции гарема обязывают, ее пригласят на чашку чая. Леди Тиная, понятное дело, — он покачал головой, — принимает ее с распростертыми объятиями. Ни для кого не секрет, что Тенаара она не просто не любит, а едва терпит.

Согу согласно кивнул. Эту неприятную часть своей матери он прекрасно знает. Ну не умеет она поворачиваться нужным боком в нужную сторону, в нужное время. Все ее неудачи только из-за этого.

— Из остальных вестей — затишье. Как Тенаар ультиматум выдвинул, так больше никто не смеет его ни поздравлять с прибытием второй невесты, так и не заикаются при нем про беременность первой политической. Даже несмелых шепотков рядом не обозначается. Всем прищемил хвост.

— Еще бы они заикнулись, — усмехнулся Эльмир. — Я бы посмотрел, куда и как быстро их ногами забили.

— Вы кровожадны, брат, — Согу покачал головой.

— Я высказал общее мнение тех, кто понимает насколько опасно гарцевать перед тем, кто не имеет костылей нашего общества и его «нельзя-можно», резко отличаются от нашего «нельзя-можно».

— Согу, Эльмир прав. По слухам, что гуляют в коридорах, да по садам, тему Тенаара и «жены Наследного Принца», если и обсуждают, то настолько тихо, что даже я не нашел особых зацепок.

— Ладно, это уже хорошие известия. — Согу откинул голову на спинку кресла. — Осеклись, подумали и прекратили его щипать. Не ровен час, начнут со всей силой в доверие втираться.

— Не получится. — Шан покачал головой.

— Почему? — удивленно спросил Эльмир. — Наши дамы изобретательны…

— А Тенаар вырос там, где себе за спину смотреть надо чаще и за любые виляния бить в лицо, причем сразу и не размениваться на витиеватые фразы. — Шан сощурился, — одного его «сносно» и в конвульсиях половина дворцовых слуг, сиппе нервный тик пробивает на пол лица, а Милука волосы готова рвать на себе. Думаешь он станет принимать попытки сблизиться с ним наших дам за чистую монету? Мол, осознали, поняли и просим прощения? Не забывай, Эльмир, Тенаар мужик, который в интригах и тонкостях разбирается так: ну, сносно. И до тех пор, пока он не научится тонкостям, просто потому что его окружают игры интриг, до тех пор гарему не удастся его перетянуть на свою сторону игрового поля и тем более заставить поверить, что они реально желают мира и покоя, не готовя ножа в спину.

— Думаешь наши дамы оплошают? — Согу сощурился.

— Уже сделали все, чтобы Тенаар закрыл от них свою спальню, а ведь вскоре у него будет открыта официальная часть вотчины. — Шан взял бокал и осушил его одним залпом, чуть поморщился и выдохнув, посмотрел на братьев улыбнувшись. — Помяните мои слова: как только Тенаар окопается, почует всю силу своего титула, мы все поплачем горючими слезами, просто потому что в свое время заставили его плакать.

Согу понимающе кивнул головой и молча принялся потягивать мелкими глотками свою выпивку. Гарем, движущая сила тонких политических игр, лучшая рука помощи императора, завязанная на законы подчинения правителю, обязанная вести отчет и ни шагу без его веления не может сделать, как школьник опускает глаза в пол при одном упоминании имени Тенаара. Поигрались, как привыкли, теперь хлебать будут обе части дворцовых анфилад зданий. Ложкой хлебать скисшие щи, из того самого котла, куда плевались. Тенаар зацепит всех, метя только в гарем.

— Что по вопросу, который я просил?

— Все идеально. — Шан усмехнулся, — гладко, мягко и аккуратно.

— А по покоям?

— Глухо. — Покачал головой брат. — Не войти. Система, Линги на страже, а трио постоянно с ним. Все, кого они выбрали, дальше основного коридора не выходят и тени рядом с ними круглосуточно. Те же, кто гуляет, они мало что говорят, в большей степени грея чью-то постель. Среди них никого не удалось зацепить.

Согу усмехнулся.

— Значит, наш Тенаар-золотое-яичко окопался очень хорошо. Ну что же, подождем. — Согу посмотрел на братьев. — Слуг ему все равно надо будет больше, чем есть сейчас, вот там мы и копнем себе соглядатаев. Ведь не дело, когда во дворцовых кулуарах есть белые пятна.

Братья с пониманием заулыбались. Не только женская половина семьи озабочена слепотой в спальне Тенаара, но и мужская. И в особенности император, ведь ему по статусу положено быть в курсе тенденций течения настроений в окружении именно этого человека. Если дела гарема и их женские дрязги его не волнуют до тех пор, пока они не начинают мешать делам, то вот с Тенааром иной вопрос. С ним надо держать руку на пульсе, а не получается. Вот и приходится ему давать намеки сыновьям, дабы они озаботились данным вопросом. И сыновья озаботились. Принц Шан полетел стремительно собирать кулуары сплетней, принц Согу и принц Эльмир идут иным путем — первый имеет супругу, что входа в ближний круг Альмы, а та стоит ближе всех к персоне интересующей императора; второй из дуэта принцев методично пробивает дорожку к Тенануку, дабы войти в круг, быть представленным Тенаару лично.

Эльмеша вошла в свои покои и задумалась. Девушка оказалась на редкость умелой вруньей. Язык жестов выдал ее с головой — самовлюбленная, жестокая, циничная, тщеславная. И это далеко не все, что могла бы рассказать увидевшая ее впервые шестая жена императора. А завтра, после прошедшего приветственного ужина, императрица пожелала ее на аудиенцию, дабы составить о ней первое впечатление.

Безусловно Анами может стать очень хорошим политиком и даже намного лучше Реманы, но эта ее игра на публику сильно обеспокоила Эльмешу. И, конечно же, как и от Альмы с Роксаной, от нее не укрылось то, как именно себя повел Тенаар в ее присутствии и какую ошибку допустила эта девушка. При таких данных в родословной, при личном приеме родной матери и так бездарно сделать первый шаг… возможно поторопилась или просто присматривается, но ее шаг рассмотрен и оценен. Причем всеми дамами.

Конечно леди Бьяри права, Анами красива, но не первая красотка. Ремана не менее миловидная женщина, сейчас уступает только из-за того, что токсикоз точит ее и она уже устала от этого.

— Матушка. — Роза вошла в залу, где Эльмеша сидела и обдумывала все, что произошло накануне.

— Да, дочь моя? — подняла глаза на молодую женщину, которая была отрадой для нее и тепло ей улыбнулась.

— Это сценарий на первую серию интервью с Тенааром. Просмотрите его пожалуйста и внесите поправки. — Роза присела рядом передавая энерголист, на котором красовался сценарий и ровные строчки слов. — Я, понимаю, что император просил ограничить появление Тенаара в эфире и свести все к банальному задаванию вопросов, но еще меньше сжать программу не удастся. Иначе мы рискуем получить на выходе холодный скупой отчет, вместо задуманного теплого приветствия.

— Хорошо, я посмотрю.

— Вас что-то беспокоит? — Роза осмотрела лицо матери, легкую сетку морщинок вокруг глаз, чуть резче проступившую чем обычно и идеальную прическу откуда ни один волосок не выбивался.

— Дочь моя, я обеспокоена новой женщиной в гареме.

— Леди Анами?

— Да. Ты ведь прекрасно ее прочитала, — Эльмеша улыбнулась, — и понимаешь мои опасения.

— Да, матушка, эта женщина опасна, если не поймет, что власть отдельно от Тенаара теперь невозможна, а Наследный Принц эту власть вложил в его руки даже не оглянувшись на последствия.

— Не наделала бы она ошибок, ведь, — Эльмеша вздохнула, — Тенаар уже один раз высказался по поводу принцессы Реманы.

Роза поежилась.

— Он ведь не станет настаивать на этом?

— Боюсь, что станет. Ревность вещь опасная, а мстительная ревность холодной не поедается. — Эльмеша опустила глаза и пробежалась по тексту. — Немного снизьте экспрессии в вопросах. Тенаар не шоу будет делать. Ему по статусу не положено пытаться доказать свое существование.

— Хорошо. Есть еще что-то, что нужно изменить? — Роза опустила глаза на документ.

— Вот этот момент. — Эльмеша ткнула пальцем в абзац. — Это нехороший вопрос. Ни при каких обстоятельствах его не задавать.

Роза только покачала головой в знак согласия и пометила у себя на рабочем планшете место переделки.

— Что думаете, по поводу этих изменений в сетке вещания? — тронув на листе в руках матери метку знака перехода, Роза перевела на закрытый файл. — У нас есть весь материал, но вот время…

— Рано такое еще пускать в массы. Не поймут.

— Матушка, — Роза посмотрела в ее глаза, — это необходимо.

— Дочь моя, рано. Будем выдавать постепенно, аккуратно и когда подойдет срок.

Роза только кивнула головой.

— Я понимаю, что изменения происходят на Легио медленно и осторожно, но, — принцесса вдохнула, — с приходом Тенаара это откладывать никак нельзя.

— Роза, дочь моя, — Эльмеша покачала головой, — это не та тема, которая требует спешки.

Принцесса лишь кивнула и перевела разговор в другое русло.

Сато вошел в свои покои и замер на месте. Новая женщина таила в себе опасность. Закусив губу, он попытался вспомнить все свои ощущения и в особенности то, что рядом с ней у него волосы дыбом вставали и хотелось разорвать ее в клочья. Благо он сумел совладать с самим собой и теперь не посрамит своего Шао, не сделает тех же глупых ошибок. Ревность ревностью, а последствия разгребать не хочется. Итак, ему то тут, то там напоминают о постыдных реакциях. Новая волна просто недопустима, или он банально плюнет на все и круто выскажется, а как потом окажется — обезглавит то, куда еще сам не готов голову совать.

— Мне нужно знать все, что происходит в покоях этой женщины. — Проговорил Сато и не оглядываясь по сторонам добавил, — абсолютно все.

Его приказ услышали, поняли и привели в исполнение. Одна из теней вышла, передала слова господина и один из воинов исчез.

— Ванну. — Сато пошел в свою спальню. — Горячую. Грязи там было, задохнуться можно.

Вальма стрелой направилась в сторону ванной комнаты, следом за ней близнецы. Несколько минут и все готово. Тенаар вошел в помещение, по которому разнеслись ароматы моря, соли и чего-то терпкого, будоражащего, отвлекающего от неприятных мыслей. Едва заметно улыбнувшись, отмечая про себя, что заметили его реакцию на сладкие травы и прочую муру, присущую женщинам, быстро разделся избавляясь от запаха, что пропиталась чернотой, которую источала из себя новая будущая женушка.

Покои будущей жены были просторны, изобиловали цвета ее дома, ароматы и вышколенные слуги «выданные» императрицей. Анами сидела на кушетке и смотрела в окно, откуда прекрасно виднелся сад. Первый день присутствия на Легио прошел удачно. Как и предполагал правитель Тарсати, здесь будет больше информации «кто за кого» и «почему». Все сокрытое от широкой публики стало доступно, и она улыбнувшись поняла — не той силы игрок, этот Тенаар. Слишком открыт, слишком показал свою неприязнь, а ведь ему по статусу вообще не положено хоть как-то не любить будущую супругу Наследного Принца. У него статус Духовного Отца, который по определению любит всех и никогда никакой ревности не испытывает. А тут аж весь букет.

Анами росла стать политической супругой молодому императору, ее готовили к этому. Все школы, главной из которых были учения ее горячо любимой матери, сводились к одному — окружить заботой и лаской мужчину, подчинить его своей воле и незаметно управлять его руками всей империей. До прошлого года все было так же и Анами уже готовилась узнать об очередной неудаче поиска, когда прогремело известие, что принца нашли. Каково же было ее удивление, что он женится не на Ремане Аульбринти, первой в очереди невест, где как на войне было столько интриг и даже потасовок с кровью и смертями, передать словами трудно. Мать Анами была встревожена, ведь до самой свадьбы невесту никто не видел, не знал и она заявилась на церемонию день в день предотвратив тем самым все возможные саботажи и случайные несчастные случаи. Ни один шпион и соглядатай так и не сумел узнать, кто она такая до самого события. Да даже аромата невесты не смогли унюхать…

День, когда небеса рухнули абсолютно на всех, Анами встретила за обедом. На свадьбу принца непринято приглашать будущих жен, так что дом Тарсати остался дома и смотрел на идущее празднество во дворце, центре империи, по удаленному визору. Все ждали, когда же из дверей, ведущих в церемониальный зал выйдет император, его семья и последними, что бы более ни на что не отвлекались гости, жених и невеста. Анами хорошо запомнила тот день, как все надежды ее матери и ее тоже, рухнули не успев воплотиться и на мизерную долю процента.

Наследник вел под руку ТЕНААРА!!!

Анами выдохнула. Да, тот день стал роковым для большинства домов во вселенной. Пять печатей, пять замков на теле и неприкосновенность, исполнение любых желаний и прихотей, выше всех и только незримые правила могут удержать от власти над всей империей загребущие лапки новой фигуры на доске власти. Мать так и сказала:

— Он хищник, какой бы овечкой не притворялся. Дочь моя, теперь у тебя есть цель более важная — Тенаар духовный лидер, а ты просто обязана стать императрицей. — Другого варианта она и не рассматривала. Для матери, что готовила темного кардинала для всей империи, наличие Тенаара рушило все планы, заставляя дочь идти в открытую власть, но вырвать свой кусок. Стать под эгиду соперницы, что займет место императрицы? Нет, мать даже помыслить не могла, что ее дочь будет в такой низине. Только императрица, только Правящая Мать!

Анами хорошо понимала свою матушку, и сама желала быть на вершине. Тенаар все портил, ведь Анами умелая соблазнительница, хорошо говорит и много знает, как по управлению домом-страной, так и просто на обширные темы. Дом Тарсати внимательно следил за поведением как Тенаара, так и за самим домом императора. И треволнения, ссоры и откровенные нападки на новоприобретенного Духовного Отца радовали Анами, ведь если нет единства, то проще всего вклиниться и провести свою операцию, получив в поддержку сильных игроков в доме. К тому же она уже получила приглашения в вотчины правящих жен.

Анами улыбнулась своим мыслям. Ее пригласила к себе, первой, леди Бьяри. Эту женщину на Тарса знают не понаслышке, а очень и очень хорошо. Мать медицины, образования и просвещения, она была тем политиком, который мог делать заделы на будущее. Ведь то оружие, что имеет хилого здоровьем хозяина, делает осечек больше, чем в уверенной руке здорового человека. Ведь совсем другое дело, когда смолоду растет здоровое поколение не только воинов, но и будущих политиков и прочих умельцев. Ведь растить поколение, здоровое и умное, намного лучше, чем плодить тысячи тупого стада, которое только и делает, что потребляет. Пусть ее оружие и рассчитано на года, зато более действенно, даже более эффективно приносит плоды, нежели у леди Эльмеши с ее вотчиной «здесь и сейчас» в вездесущих СМИ.

Леди Бьяри. Умна, способна и добивается своего не как все — она до мозга костей интеллигентка. Анами улыбнулась еще шире. На такую, как эта старушка-пережиток прошлого, у принцессы Анами Тарсати есть свои приемы.

— Госпожа, ваш наряд готов. — Поклонилась служанка.

Анами, как истинная леди, кивнула и плавно встав с кушетки проследовала в гардеробную залу, которую ей хорошо оборудовали, и приняла помощь слуг, дабы блистать перед пригласившей ее правящей женой нынешнего императора.

«Идя на поклон к гиене, неси с собой большой шмот мяса со снотворным.» — Пронеслось в ее голове, от чего глаза сверкнули и стали ледяными.

Тридцать минут и принцесса Анами была одета, причесана и украшена драгоценностями. В отличие от первой политической супруги ее жениха, она не была намерена выглядеть такой невзрачной и убогой. Тем более, считая себя красивой женщиной, прятать такие природные данные считала глупым. Ладно, если это только из-за беременности, которая уже проглядывает, то да, можно и потерпеть, но все же! Неужели эта Ремана не может одеть что-то более подчеркивающее ее статус? Не может одеть более выгодно подчеркивающие ее лицо и глаза драгоценности?

«Хотя, пусть и дальше будет серой мышью. Я буду на этом пиру королевой! И мой будущий муж будет у моих ног!» — усмехнулась она мысленно и осмотрела себя в зеркало, искренне посчитав, что мужчина точно не останется равнодушным к ее фигуре.

Из зеркала смотрела очаровательная молодая женщина. На ней было слегка приталенное платье, соблазнительно облегающее тело и шло шлейфом уходящее за спину. Волосы собраны в высокую прическу, драгоценностей в меру и макияж на лице подчеркивает свежесть кожи, делает акцент на глазах, показывает аппетитность губ. Да, она красивая женщина и прятать это не собирается.

Выйдя из покоев в сопровождении десяти человек, половина из которых служанки, Анами направилась в сторону вотчины леди Бьяри. Проходя по коридорам, минуя лестницы и обширный красивый сад, Анами отмечала краем зрения как на нее смотрели мужчины, с какой завистью часть женщин. Да, она определенно красива и привлечет внимание принца, и если он не будет сражен ее телом, то в ход пойдет ум. Определенно она завоюет его и плевать на Тенаара. Плевать! Он мужик! Он ничего не сможет противопоставить женскому обаянию. Ни-че-го.

Бьяри встретила ее сидя на кушетках, пригласила к чаю. Беседа была долгой, познавательной. В итоге веселого марафона пикирования остроумием и знаниями, леди Бьяри мягко проговорила:

— Милое дитя, знай, в этом доме тебе рады. — Бьяри улыбалась как мать своему дитя. — Тебя всегда примут в этих стенах. Если будет что-то мучить, ты всегда сможешь спросить совета. Не стесняйся, мне в радость помочь столь юному и прекрасному цветку, что вскоре зацветет в нашей семье.

— Благодарю, леди Бьяри. — Смиренно потупив глазки, прикрывая победный блеск, Анами приняла благосклонность Бьяри и вскоре откланялась.

Бьяри улыбнулась, коварно. Она воспринимала всю беседу с довольно умной молодой женщиной, как очередной забег по минному полю.

— Матушка. — Рику, старшая дочь Бьяри, подошла к матери и присела на край кушетки.

— Да, дитя мое? — она перевела взгляд на дочь.

— Вы пригласили принцессу Анами раньше всех? Зачем?

— Затем, дочь моя, — Бьяри улыбнулась, — что бы юная хищница не отрастила зубки в мою сторону и я лично, еще до всех умных дам сего дома, смогла посмотреть на ее умения. К тому же, мне по статусу положено оценить ее, как будущую ученицу.

— И как она вам, матушка?

— Вполне способна и боевого запаса у нее куда как больше, чем у Реманы. Та сдалась еще в день представления семье императора. — Бьяри заулыбалась. — А вот эта хищница освоится здесь очень быстро и, — шепнула, слегка наклонившись к дочери, — в наших интересах видеть какими шагами она будет тут расхаживать.

— Если вы так думаете, то нам остается лишь согласно принять ваше решение.

— Не волнуйся дочь моя, я пригласила ее как будущую ученицу, ведь обучением основ законов гарема занимаюсь я, леди Тиная будет поучать ее как свекровь, а императрица расставит приоритеты.

В этот же момент, покав вотчине неспешно вели беседу леди Бьяри и ее дочь, леди Анами шла в сторону другой правящей жены и про себя ликовала. Если ее позвала первой сама леди Бьяри, то она заинтересовала ее, а это значит у нее теперь по определению есть временный союзник. Анами не глупа и прекрасно понимает, что такие акулы имперского масштаба, просто так себе в союзники не принимают и иметь расположение такой женщины, это труд не одного года. И все же, на первых парах, именно от нее она надеялась получить более широкие данные о том, что же на самом деле происходит во дворце и как эти знания использовать. Все же появление Тенаара неоднозначно и скандал с Аске тому доказательство.

Анами не хотела бы получить нечто в таком же духе и быть отосланной еще до свадьбы. Ее проведут через месяц, помолвку вскоре, буквально на днях. Надо быть в курсе всех событий и тенденций. Все же, совершенно не брать в расчет Тенаара нельзя, он же смог дворец взбудоражить?

Следующей была вотчина Мильмии, за ней последовала Сесилия и Эльмеша, после всех, уже поздним вечером, сидя в окружении своей будущей-ближней семьи, Анами отмечала итоги всего одного дня нахождения в центре империи.

По ее наблюдениям, самой активной оказалась Бьяри, за ней шла Сесилия, потом Мальмия и осторожная Эльмеша, а вот свекровь ее разочаровала. Еще будучи дочерью своей матери, живя дома, Анами знала о ней только то, что она непосредственно следит за промышленностью и сельским хозяйством. Не такая уж и легкая задача, тем более что на ее плечах большинство контрактов на поставки и закупки приходится. И все же, видя ее вживую и пообщавшись с нею, Анами быстро поняла — телок. Ни рыба, ни мясо и нет того огонька гончей, как у Анаман, или искры гиены, как у Бьяри и Мальмии, и уж тем более хаоса, как у Сесилии и строгой четкой и осторожной грации кошки, как у Эльмеши. Тиная разочаровала настолько, что разболелась голова.

Если исходить из всего, что поняла Анами из общения с этими женщинами, то понятно, почему именно ей дали только это в руки и четко отслеживают. Такому политику нельзя давать большей власти, ибо он сам ее не желает и лучшего для своего мира не сделает, а только потопит.

Конечно, многого Анами не знала, еще не понимала, но она дочь своей матери, которая прекрасно разбиралась в людях и с рождения натаскивала свою дочь. Поэтому ей проще, чем Ремане, которая сидела рядом с ней и мило беседовала с Альмой.

Альма. Красива, молода и закрытая книга. Анами не смогла ее прочесть. Вообще. Если Нерис трусливая стерва, с истеричным характером, а разродившись второй раз еще и с маниакальными наклонностями курицы наседки, то ее младшая сестра как чистый лист. Это странно. Она любезна, обходительна, многое рассказывает, делает все по традиции, но абсолютно не читаема. Мимика молчит и выдает только то, что показывает принцесса. Если бы Альма была менее умна и менее обучена, то она бы ничего и не увидела. Такое поведение принцессы настораживает.

Есть еще одна женщина, которая приводит точно также в замешательство. Супруга принца Согу, родного брата наследника. Роксана. Так же красивая женщина, умная и держится с достоинством королевы, но тепла от нее нет. Вопреки всему, именно в этой вотчине должно быть тепло, которое посылает Тиная, Нерис, даже слегка отдает его Альма, а вот от Роксаны его нет.

Двери раскрылись, выводя из раздумий Анами и в залу плавно вошел Тенаар в сопровождении своих слуг, чьи головы украшал знак власти. Вот еще одна загадка — как император, императрица и свекровь допустили, что бы диадема Тенаара была разделена на три части и покрывала головы слуг? Такое явное нарушения, а они и ухом не ведут.

Тенаар тем временем подошел к кушетке, и небывалое событие(!), одна из служанок присела перед ней, потрогала кушетку по всей поверхности. Плавно встав и отойдя, пропустила Тенаара, и он чинно опустил свой царственный зад на кушетку. Тут же внимание всех приковалось к нему намертво, давая возможность молодой невесте рассмотреть его со всех сторон. Красив, статен, держится немного не так, как она привыкла видеть среди знати своего дома, да и на Легио, ведь уже была представлена братьям Наследного Принца. Да, он не сутулится, не сложил ногу на ногу, но во всем его незримом образе он разительно отличается от поведения женщин, да и мужчин дворца. И эти отличия все никак не могли сложиться в одну картинку, чтобы охарактеризовать их. К тому же, его слуги встали за его спиной, чего не делала даже Делла, личная служанка Анаман, императрицы! Любые слуги отходили от господ на шесть шагов, иногда вообще к дверям или покидали залу. А тут за спиной встали и осматривают периметр. Словно стражи, только в юбках.

Анами удивилась этому поведению, а также еще больше удивилась, когда никто и слова не произнес, не выдал свое недовольство жестом или взглядом. Казалось все в порядке вещей и такое недоверие защите, будучи дикостью, как и непростительное поведение слуг, здесь ничем предосудительным не считалось. Словно Тенаару можно делать абсолютно все, что пожелает и ломая вековые традиции и устои, он может это делать в любое время, как захочет!

Принесли разнос со сладостями, поставили перед Тенааром. Они отличались от тех, что стояли на столе, который был между сидевшими полукругом дамами. Нет, не тем что украшены были более празднично. Отнюдь. Эти сладости были… простые, без излишеств, без украшений вообще. Ему словно поставили ежедневные кушанья, как какому-то малозначимому князю, показывая насколько он здесь желанен и ценен. Еще больший культурный шок произвели дальнейшие манипуляции Тенаара. Никакого возмущения по поводу данного блюда не последовало, хотя этого именно Анами ожидала, когда увидела блюдо с его содержимым. Нет, он не только не стал возмущаться, даже не скривился! Он принялся долго изучать чашку с чаем, медитируя на нее, нюхая и после этого осторожно отпивая. Анами сидела и, как заколдованная, следила за всеми его движениями. Что говорили при этом вокруг нее, значения не имело. Тенаар вел себя странно! Он, взяв с разноса кусочек сладостей, принюхался(!) к нему, после чего осторожно откусил. Затем, когда пожевал немного, улыбнулся…

— Принцесса Анами, это обычное чаепитие в компании Тенаара, — после его окончания, вызвавшись проводить невесту брата, Альма шла по правую руку и мягко улыбалась. — Не только вы так удивлены его поведению за столом.

— Это странно. — Покачала головой Анами. — Он так не доверяет охране дворца?

— О, нет! — рассмеялась Альма, покачала головой. — В его жизни до Легио, имело место быть неоднократному отравлению несоответствующей его желудку пищей, даже грозило летальным исходом. Теперь Тенаар вкушая пищу, предварительно осматривает ее, нюхает и только после определения знакомых компонентов кладет себе в рот. Причем если в уже знакомом блюде есть какой-то ранее не добавляемый компонент, то данное блюдо будет проигнорировано и даже не опробовано. Это выработанная привычка многих лет, от нее не избавиться. И речь тут не об охране. Это его индивидуальные манеры поведения за столом.

— Но, это же… неприлично. — Почти прошептала Анами.

— Для нас может так оно и есть, но, — Альма посмотрела на принцессу, — Наследный Принц другого мнения. Он ни в чем не ограничивает Тенаар Сато и никому не советует этого.

Анами только кивнула головой, принимая предостережение. Если уж Тенанук на такое поведение реагирует вполне спокойно, то ей этого не изменить… да и зачем? Стоит только его внимание на себя перевести, провести жирную черту контрастом и все, у нее будет своя ниша, выше всех. Уж она-то постарается сделать это именно так и не иначе.

Пока женщины строили планы и изучали друг друга, Тенаар выслушивал отчет своих слуг, а остальной дворец мирно существовал, император разбирал отчет, присланный Ромма-Саидом. Сын писал, что политическое напряжение растет во всем секторе. Пусть они и оттеснили нападавших к границе, но легче не становилось. К тому же прибыли нерадостные вести из другого места. Там, как и опасался правитель, вскоре разразится скандал. Много же времени он сдерживал слухи. Придется все же наводить порядок. И все это перед помолвкой и свадьбой наследника. Как не вовремя.

Ильм. Планета, торгующая напрямую с Торпенди, которая напрямую ведет торговлю с Оламу. Нехорошо. С Тарпенди более ни одна планета империи, кроме самого Легио, не ведет такой обширной торговли. Основной импортер «саженцев» не может лишиться основного покупателя, который распространяет их по галактике в сторону империи Оламу, тем самым снижая градус напряжения — всем нужны технологии терраформирования, но еще больше нужна система обработки воздуха. «Саженцы» с Легио прекрасно справляются с этой задачей, и повторения войны за них не хотелось бы. Так что раздор на Ильме — это очень и очень нехорошие известия. Этот вопрос надо решать, а не о свадьбах и помолвках думать.

Решив, что так будет лучше и правильнее, император написал приватное послание, которое будет переправлено правителю Тарса. Более чем на две недели отложить не удастся, но по-другому не получится. Его не поймут в империи, если такого рода конфликт назревает, а он праздники делать будет. Конечно отменять он ничего не будет, а перенос свадебной церемонии на положенный срок дает ему право заявить на всю империю — ситуация на Ильм волнует нас, но договоренности с другими правителями мы исполняем.

Норанто посмотрел на составленное письмо и призадумался, как отреагирует Тарса? Покачав головой, уже приняв решение, он отправил кодированную весть правителю довольно богатой планеты и будущему родственнику. Тут не о личном думать надо, а о всей империи и законе, что не привечает игнорирования подобных вопросов и занятия благоустройства своего личного семейства и роднение с кем бы то ни было. Парадокс, но это так.

Анами сидела в своей комнате уже вторые сутки и пребывала в тихой ярости. Из-за какого-то тупого конфликта ее помолвку отложили! Неужели породниться с такой богатой планетой для императора менее важно, нежели разобраться в тупой своре идиотов? Ну поорут они, ну подерутся, чего-такого-то? В империи нередко конфликты вспыхивали, войны шли, а свадьбы и помолвки не откладывались! Уж точно на Тарса так не делали.

Да, конечно, ее встретили во дворце хорошо, даже прекрасно. Да, ее звали к себе в вотчины правящие жены и даже некоторые принцессы, невзирая на положение своих матерей при дворе императора, постарались сблизиться. Но! Это все мелко! Конечно же Анами играла роль доверчивой принцесски, но внутренне едва переваривала дочерей наложниц. Уж очень низкими по своему определению они были. Более половины из них замуж выдадут, как гарант императора, но их сейчас слишком много! Здесь, во дворце правителя империи, по меньшей мере более десятка принцесс, рожденных наложницами и никуда не отправленных, хотя возраст брака уже наступил. Чего тянет император? У женихов слюни по галактике веером льются, а они тянут кота за хвост! Пора уже поработать инструментам, а не сплетни по дворцу собирать.

Анами делала вид, что ей приятно общество дочерей наложниц, а сама кипела внутри: неужели принцессы, дочери правящих жен, такие тупые и не понимают, кем станет Анами? Неужели они думают, что она не достойна их внимания, дружбы или союза? Или это все пресловутые традиции держаться на расстоянии от невесты и в ее присутствии разговаривать, как на муторном официальном приеме, где кроме старых пердунов никого нет и не будет, так действуют на всех, кто рожден Правящей женой?

Если честно, то принцесса уже точила зуб на Альму, Розу и как ни странно на дуру Тею. Хоть она и дочь Правящей Матери, императрицы, но такая тупая, что скулы сводит! Ну вот насколько можно быть такой наивной, показывая свои зубы и надеяться, что тебе все можно? Анами имела честь познакомиться с ней и ощутить зависть не такой уж и красотки, чем та и проявила себя. Тея, да миленькая, но без стержня хищницы и рискует быть амебой, капризной и тупой, которую только и будет заботить сытый живот да побрякушки и сплетни. Эту заносчивую принцесску, дочь своей матери, принцесса Тарса занесла в список первых кандидаток на неприятности. Главное подгадать момент и принцессе не поздоровится. Уж она-то постарается запомнить каждое слово змеюки и очень больно ее укусит, и плевать на императрицу! Она сама вскоре станет таковой, так что, старая кошелка, в сторону.

— И каково ваше мнение насчет нашей новой женщины в гареме? — спросила Анаман глядя в сад, где прогуливалась ее дочь в компании Анами.

За ее спиной была ее служанка, рядом сидела Эльмеша.

— Неизменно с первой встречи. — Мать СМИ и информации, смотрела так же на молодую хищницу. — Опасная в пределах терпимого, наглая, нетерпеливая. Ошибется крупно.

— Жаль. — Анаман посмотрела на Эльмешу. — Жаль, что она настолько похожа на свою мать.

— О, нет. — Шестая жена императора усмехнулась. — Данная дева не ее мать, которая опасность ощущала кожей с рождения.

— Значит глупее и с навыками? А как хотелось мира, мира в семье Наследного Принца и благополучия Легио с новой сменой в лице талантливых женщин, жаждущих окружить своего мужа и политика теплом и заботой. Очень жаль.

— Да, Правящая Мать, вы правы. Данная дева будет еще одной головной болью, ведь вы сами знаете, что в двух вотчинах она теперь имеет хороший тыл.

— Да, знаю. Меня это немного смущает, ведь юная дама часть семьи Наследного Принца и главы вотчин должны понимать, если она не сможет зачать дитя, выносить и родить его… — Императрица покачала головой.

Эльмеша кивнула, прекрасно понимая, что тогда две жены императора будут не просто в опале у Тенаара, но и у принца. Это, если попадутся или молодая хищница их хоть как-то скомпрометирует. Да, и императрица, и шестая жена императора, да, они это понимали, как никто другой. Даже умная Бьяри и тихоня скользкая Мальмия, даже они ошиблись так открыто и так рано ее привечать. Сесилия не в счет. Эта торговка до мозга костей так и так привечает всех принцесс, натура у нее такая — где можно хоть что-то продать, она первая на очереди и еще всех остальных веслом своей власти бьет по неприкрытым лбам и загривкам. Все привыкли, всем выгодно, ибо деловая хватка торговца у Сесили, как у бультерьера в момент, когда челюсть на жертве смыкается в его пиковом усилении. Выгодно, удобно, и император смотрит сквозь пальцы на ее капризы, равно как и императрица. Так, иногда встряску ей дает, поругает, пожурит и будет. Сесилия хоть и сучка, но торговля у нее в крови, что куда больший плюс, ибо она все сделает для выгоды своего дома, то есть для Легио. Но вот те де дамы…поспешили. Конечно леди Бьяри, как учитель традиций, она будет идеальным кандидатом, да и императрица уже задевала данный вопрос после прибытия леди Реманы. И все же, Анаман еще не давала ей официального пинка. Для чего же леди Бьяри так открыто себя подставила? Про леди Мальмию она не думала, так как ту ведет первая.

— Что по эфирам где должен быть Тенаар Сато? — спросила Анаман поставив чашку с чаем на столик перед кушеткой.

— Сетку вещания раздвинули и через месяц, как и прогнозировали, будет прямой эфир. — Эльмеша достала энерголист из папки и передала его императрице. — Это итоговый список и порядок задаваемых вопросов. В большинстве случаев они нейтральны, как по политической принадлежности, так и по отношениям гарема и Тенаара.

Анаман просмотрела список вопросов. Определила более значимые моменты и согласно кивнула головой.

— Так же было проведено небольшое опросное голосование, о чем бы хотели жители Легио узнать из жизни Тенаара. Здесь мы решили сделать шесть документальных лент, где частично покажем быт Тенаара, немного окружение и так же небольшое интервью, чтобы заполнить пробелы в линейке времени.

Передав сценарий, Эльмеша добавила:

— Это не конечный вариант, первые наброски и формат можно изменить в корне, если данный вид повествования не подходит для эфирной репутации Тенаар Сато.

Анаман вчиталась в сценарий, осмотрела все острые углы и сделала пометки.

— Это слишком щекотливый вопрос. Его даже косвенно задавать нельзя. Ничего, что касается наследников, даже традиционные вопросы задавать не стоит. Думаю, этот момент вы уберете, и предшествующие ему вопросы переделаете.

— Хорошо, это легко исправить. — Согласно кивнула Эльмеша.

— Когда начнутся первые съемки? — Анаман закрыла файл и положила лист на стол.

— О том, что материал будет собираться из нарезки быта Тенаара, мы решили подавать с камер наблюдения. Он не актер и какие-то вещи сыграть не сможет, но что-то будем вести как репортаж. Сами съемки для первого фильма пройдут в течение двух недель. Начинать можно после переговоров с Тенааром, пересмотра его графика обучения.

— Да, кстати, — императрица взяла чашку с подстывшим чаем, — как идут занятия с Розой?

— Все хорошо. Тенаар пластичен в плане обучения. Роза говорит, что он довольно серьезен и внимателен, даже сосредоточен над каждым заданием. Успешно делает первые интервью с нашими штатными репортерами, не так сильно стесняется камеры.

— Это хорошо. Как обстоят дела с неудобными вопросами невпопад?

— Здесь имеет место быть какого рода сам вопрос и реакции разные. В зависимости от близости вопроса касаемо его личных отношений, Тенаар может как ответить, так и рыкнув покинуть студию.

— Даже так? — вскинула бровь императрица.

— Да. Было и такое. Заявил, что более на такого рода вопросы отвечать не будет, встал и ушел.

— И что было далее? — Анаман сделала глоток чаю.

— Прибыл на урок истории. После него, Наследный Принц его забрал и более до вечера они не выходили из покоев Тенаара. — Пожала плечами Эльмеша прекрасно зная, что Анаман в курсе его передвижений, а также в курсе знаний этих передвижений у женщины перед ней сидевшей.

— Значит, он так же игнорирует принцессу Реману?

— Да. — Эльмеша посмотрела в сад, — ходит слух, что принц намеренно это делает, показывая Тенаар Сато, чтобы он успокоился.

— А Тенаар не спокоен? — удивилась Анаман. — С каких это пор, вы стали слухам верить? — усмехнулась императрица.

— Прибыла вторая политическая невеста, — Эльмеша мягко улыбнулась, — и каждый угол во дворце насыщен разнообразными слухами. Кто их порождает, загадка, но они упорно набирают обороты.

Анаман улыбнулась. Да, слухи во дворце полнятся день ото дня и Эльмеша одна из основателей половины, ибо знать все и руководить массами умеет и хочет. Она очень удобный инструмент плодящихся слухов, так как ее репутация легкомысленной дамы в блестяшках идеальна, дабы рождать и хоронить уже рожденные слухи. Часть из них приходят по запросу императрицы, часть рождаются сами, а остальные…разве по дворцу мало тех, кто кормится за счет их?

— Слухи живут не дольше, чем того хотят пустившие их, но не всегда могущие управлять смыслом слуха, изменяющимся с каждым новым оратором. Не вам ли не знать, как извращают слухи истину? — вздохнув, Анаман поставила пустую чашку на столик, — и все же, что-то правдивое остается в слухах, прошедших столько уст. Но, — она посмотрела на собеседницу, долила ей горячего напитка и долила себе, — как вы можете убедиться, Наследный Принц пребывает в хорошем расположении духа, а Тенаар спокоен, что не может не радовать.

— Да, вы правы. Слухи опасны, когда не контролируются.

Анаман улыбнулась и Эльмеша кивнула в ответ, получая очередное задание — проконтролировать поток слухов, дабы задушить тот, что несет в себе смысл — Тенаар нервничает из-за новенькой.

Сато вошел в свои покои. Прошел к кушетке, сел и закрыл глаза. Интервью. Целый документальный фильм с его участием. Его сегодня огорошили этими известиями, мол империя жаждет узнать Тенаара, ибо прятать его нельзя и все такое. Эльмеша сама пришла в класс и довольно долго разглагольствовала на тему политики СМИ и прочей фигни. Красочно описывала преимущества такого знакомства и все прочее, чем быстро напомнила стрекочущую сороку.

Да, конечно, он стал там кем-то таким и эдаким, но, чтобы настолько это было запущено…

— Сато, — ласковое прикосновение к щеке и нежность в голосе. — Устал?

— Нет. — Сато посмотрел на лежавшего рядом на кушетке Шао, который удобно устроил голову у него на коленях. Любимая поза этого лентяя. — Давно пришел?

— Минут двадцать назад. Ты так глубоко задумался, что не отреагировал, когда я оккупировал теплое местечко. — Ухмыльнулся наглой улыбкой.

Сато посмотрел на него легко улыбнувшись. Шао… Проведя рукой по его лицу, осмотрев любимые черты и надавив пальцем на губы, ревниво наклонился и впился в них не таким уж и нежным поцелуем.

«Мой» — промчалось в голове набатом.

«МОЕ!» — зарычало все нутро.

Ему ответили не менее жестко и требовательно, покусывая губы и беря инициативу в танце языка, обхватив рукой за шею, приближая к себе сильнее. Сато позволил вести в поцелуе и принимал его главенство, чем принц воспользовался, перетекая из положения лежа в положение сидя, не разрывая близость и прижимая к себе свое сокровище. Руками оглаживая его спину, вдавливая его в себя, возбуждаясь от запаха, от тихого стона в рот и сбитого дыхания.

— Сладкий мой, — шепнул Шао едва прерывая поцелуй, чтобы вдохнуть и вновь со всей силы и страсти впиваясь в его слегка припухшие губы от укусов, от поцелуя. — Обхвати меня ногами. — Шепнул он между поцелуями.

Сато не противился, сделал просимое и они поднялись. Шао, милый, родной, сильный и желанный… он был сильнее кого бы то ни было, с кем был когда-либо знаком Сато. Он мог поднять его как пушинку и унести куда угодно, что заставляло все нутро сжиматься в предвкушении, поддаваться, принимать его силу, ощущать с ним себя единым целым, партнером, любимым.

Кровать приняла их, не издав ни звука. Шао покрывал его дею поцелуями, рисуя ими узоры и его руки искали пуговки, застежки и прочие сдерживающие тело любимого вещи, мешающие насладиться близостью. Сато подставлял под его руки бока, помогал раздеться ему самому, покусывал игриво в шею, горящим взглядом смотрел в его глаза…

И вот одежд нет, только кожа и дикое возбуждение. Шао стремительно взял свое сокровище, вырвав вскрик, прикусил его за холку и медленно отступил назад. Он перехватил его руки, переплел пальцы, полностью лежа сверху, набирая темп, слушал дыхание Сато, который постанывал на каждый толчок, на каждый укус.

Тела переплелись, с силой срываясь в поток удовольствия, ощущая кожей друг друга.

— Шао… — застонал Сато, когда внутри плоть любимого стала делать мелкие толчки, глубоко и сладко.

— Нравится? — спросил принц, припадая к его шее, покусывая ее и облизывая места укусов.

— Да. Шао… еще…

— Да, мой сладкий, сейчас. — Шао делал движения более быстрыми, потом протяжными и в конце сорвался в рваный ритм от чего под ним застонали сладко, содрогаясь. Ухмыльнувшись, он лизнул ушко и шепнул, — так понравилось, что ты кончил раньше меня?

— Шао, — Сато приподнял голову, повернул ее и встретился боковым зрением с внимательными глазами любимого, — еще.

— Сейчас, мой ненасытный. — Рыкнул принц, делая несколько толчков, от чего под ним задохнулись от ощущений…

Шао погладил спину спавшего крепким сном удовлетворенного мужчины, своего супруга. Даже улыбнувшись, принц попробовал на язык, как это «супруг»? Получалось очень сладко и воспоминания о стонущем под ним Сато, о его жадности и требовательности давали моральное удовлетворение. Столько лет вместе, а в постели все тот же пожар, все та же поглощающая страсть. Время, которое во многих парах тушит этот пожар, для принца и его избранного только растормошило и распалило обоих. Если ранее принц мечтал только об одном — войти в него, то сейчас он желает слушать его, видеть отдачу и неважно в какой роли сам принц. Даже будучи под Сато, Шао был не менее восторжен видеть его такого сосредоточенного, видеть, как ему приятно быть в принце, и получать от него ту самую заботу и ласки, коими сам одаривает своего супруга.

Шао сел и осмотрел обнаженного спящего мужчину. Да, Сато определенно с каждым годом становится более аппетитен, отзывчив и уже не так как раньше реагирует на непомерный аппетит принца. Тогда, когда они только начали вместе жить, Сато частенько его отвергал, говоря, что его выматывает такое количество секса. Сейчас сам его требует. И принц дает, дает столько, сколько хочет его ненасытный, временами вредный и капризный любимый.

Наклонившись и поцеловав супруга между лопаток, Шао осторожно накрыл его тело простынями, прилег рядом, под теплый бочок и уткнувшись лицом ему в шею задремал.

Утро было веселым. Сато проснулся рано, очень и очень рано, чем разбудил Шао, который обнимал его со спины и упирался утренней радостью между ягодиц. Зашипев на своего спящего супруга, Тенаар попытался выскочить из постели, но добился только того, что принц проснулся и сообразив, что к чему, быстро подтянул одну свою ногу, поддевая ногу Сато и в один толчок вошел в него вызвав шипение и вскрик.

— Сука! Больно! — зарычал Сато выгнувшись дугой, стремясь соскочить, от чего принц до конца проснулся.

— Прости. — Шао выскользнул из него и мягко погладил пострадавшее место. — Прости.

— Пусти! — рыкнул Сато, начав вырываться.

— Тише, не шуми. — Принц осмотрел кровать и увидел вожделенный пузырек. — Не пущу такого расстроенного. — Шепнул ему на ушко и поцеловал в него.

— Ты с катушек слетел?! — Сато повернулся к нему с осуждением в глазах. — По сухому, без подготовки! Я тебя так выебу, что бы неповадно было!

— Тише, не шипи. — Лизнул он его в шею. — Сейчас исправлю, будет хорошо.

— Пусти! Не хочу я твоего хорошо! — дернулся Сато ощущая скольжение пальцев. — Шао!

Но принц мягко разминал его анус, вводя пальцы, растягивая стеночки. Второй рукой удерживал свое бешенное солнышко, ногой фиксировал ноги, мало ли как он ими воспользуется. Вскоре рык сменился потяжелевшим дыханием, затем тихим стоном. Улыбнувшись, Шао повернул его полностью на живот и облизнулся.

— Сладкий мой, извини, я спал и видел, как тебя брал. — Шепотом, обжигающим кожу между поцелуями на спине, оправдывался принц. — И тут момент, когда я вставляю и ты меня будишь. Естественно я использовал свой шанс с раннего утра и так красиво его провести.

— Дубина. А если бы порвал? — повернув голову спросил Сато, найдя его лицо в предрассветной мгле.

— Прости. — Шао взял подушку и подложил под его живот. — Я извинюсь вот так, чтобы ты меня простил.

Шао погладил его попу и раздвинул руками, открывая доступ к сладкому месту. Приник губами, вырвав удивленный возглас, облизнул колечко, пахнущее телом Сато, маслом и возбуждением. Язык начал выделывать пируэты и проникать внутрь, от чего владелец данного тела вцепился пальцами в простыни, застонал протяжно, попутно выдыхая матерные словечки.

— И когда это ты научился нашим крепким выражениям? — подняв голову, Шао шлепнул его по правой половинке задницы.

— Не останавливайся… — простонал Сато.

— Жадный. — Улыбнулся принц и вернулся к прерванному занятию, теперь еще и пальцами массируя колечко.

Сато двигался в такт его языка, был готов на что угодно, чтобы продлить ласку. Его мало волновало, что после этого Шао будет скакать на нем долго и живого места не оставит, плевать. Главное, чтобы он еще так сделал. Шао же не собирался прерываться, ибо слушать своего супруга стало его навязчивой идеей. Он вылизывал нежную кожицу, вводил палец и обласкивал возбужденный бугорок, гладил сфинктер и приподнимал Сато бедра, что бы было больше доступа. Вскоре Тенаар согнул ноги в коленях и поджал их под себя, давая еще больше пространства и порыкивая на продолжение ласки.

Горячее дыхание касалось кожи, когда принц припадал к анусу, раскрывая руками половинки давая себе больше места, натягивая расслабленное колечко, чтобы проникнуть глубже. Затем он отстранялся от ласки языком, вводил по два-три пальца и покручивая ими растягивал его еще больше, заставляя извиваться, после чего опять припадал ртом и доводил до крика.

Через несколько минут, как анус принял четвертый палец, Сато простонал, что хочет не только пальцы. Шао заулыбался, смазал свой член маслом и в один толчок вошел до основания, вырвав крик из Тенаара. Тот выгнулся дугой, пытаясь слезть и одновременно прижаться теснее. Его, конечно же, прижали к себе, завершая проникновение. Сато перестал дергаться, дышал жадно и постанывая, даже всхлипывая.

— Опять первым сорвался? Так хорошо, что терпеть не можешь? — прошептал Шао над самым ухом, наклонившись и пошевелившись внутри.

— О-о-о… — застонал Сато, сжимаясь сильнее, выплескивая семя перед собой.

— Какой развратный… — шепнул Шао, прикусил в шею. — Немного приласкал и ты уже все…

— Двигайся, зараза! — рыкнул Сато схватив свою плоть и принялся массировать ее, постанывая.

— Сейчас, жадный мой.

Шао выпрямился, схватил его за бока и сорвался в пьяный рваный ритм, от чего Сато застонал-закричал, срывая голос. Движения внутри отдавались по всему телу, заставляя поджимать пальцы ног, хвататься за простыни руками и выгибать спину. Секс с Шао был всегда такой, как бы потом Сато ни рычал, а в момент между первым оргазмом и пришествии второго он всегда прочувствовал движение и нарастающее возбуждение. И всегда хочется его укусить или перевернуть и засадить ему, что бы эти мучительно-сладкие судороги передались и ему.

Сато дернулся, попытался выбраться из захвата, но на него навалились и принялись с усердием вколачиваться. Зарычав, что-то неприличное и матерное, Сато опять ощутил, как под ним расползается влага из-за его семени, ощутил сильные толчки в себе и расслабленно расстелился лужицей. Шао же раскинул его ноги сильнее, так что коленями оказался между ними и с силой работал бедрами, прекрасно зная, что его любимому совсем немного надо, чтобы прийти в себя и опять покричать кончая.

Перед тем, как Сато отключился, он был перевернут на спину, широко разведя ноги в стороны и видя, как его супруг плавно проникает в него, ложится сверху и начинает двигаться так, как он больше всего любит — резко в него и плавно назад, чтобы мгновенно вернуться. На шестом качке тело содрогаясь выплеснуло последнюю на сегодня часть семени, совсем немного, и послало сознание в нокаут.

Проснулся Сато от того, что Шао будил его, целовал в губы и говорил что-то. Машинально соглашаясь на все, что ему говорили, Тенаар вскоре впал в дрему. Проснулся он в откровенном упадке сил и ощущая пятой точкой, что игры бесследно не прошли. Все болело, тянуло, и откровенно хотелось сделать бяку его сладкому мучителю.

Кстати об учителе. Сато осторожно встал и посмотрел на часы, стилизованные под какую-то дорогую безделушку. Безбожно проспал. Уже обед. Хмыкнув, накинул халат и медленно побрел в ванную. Принимать ее саму не хотелось, просто душ. Подошел к углу, где красовалась данная новинка, переделанная по просьбе страждущих — Шао — и отделенная теперь полупрозрачной стенкой, как на Алкалии, разделся и перешагнул бортик. Вода полилась сразу приемлемой температуры, обволакивая своими мокрыми объятиями еще такое чувствительное тело, не успокоившееся за время сна и способное завестись от любого намека со стороны своего желанного партнера, что его обладатель тихонько застонал-замурлыкал от удовольствия. Ощущение пота пропало, тело благодарно отозвалось на воду и мышцы расслабились.

Сато вышел из душевой кабинки довольно бодрым, свежим и сразу в руки Саит. Она подала полотенце, затем халат и пригласила его к кушетке, где ему был сделан специальный массаж, который снимал болевые ощущения с поясницы. Уж кто-кто, а Саит прекрасно понимала, почему ее господин проспал завтрак, не встал даже от настойчивой побудки наследника. Он даже не слышал, как слуги отвоевывали его сон от вездесущих посыльных, которые завалили их просьбами разбудить Тенаара, дескать там что-то горит и тлеет.

Саит мягко размяла мышцы поясницы, перешла на попу, после чего на ноги. Как женщина, она считала Тенаара очень привлекательным с таким-то телом. За последние несколько месяцев он словно подтянулся, приобрел свою природную и естественную форму, что сразу же сказалась и на коже лица, во взгляде и жестах. Менее дерганный, более рассудителен. Да, ее господин красив и вскоре станет еще более красивым, ведь спокойствие в душе, отражается и на лице. Благо наследник понимает, что именно нужно его супругу и дает это с лихвой, иногда палку перегибает и резко всех посылает, но он старается для Тенаара и для себя тоже.

Разминая икры, видя следы страсти принца, Саит улыбалась своим мыслям, ведь змеи гарема, или как Тенаар называет — гиены, никогда не поймут, что принц испытывает к нему любовь. Не привязанность, не стремление соответствовать данной клятве, ни чему-бы-то ни было еще, а именно любит. И уже довольно давно, пройдя стадию влюбленности и игры химии на пике. Его любовь к своему супругу довольно взрослая, прошедшая определенный период времени, еще не полностью зрелая, но уже на пути к этому. И, гиены гарема, кто такой любовью обделен, они никогда не поймут разницу между похотью и страстью любящих. Никогда.

За последнее время, пока Саит служит ему, она ни раз и ни два была убеждена поведением принца, когда они думают, что их никто из отосланных слуг не видит, что его чувства искренни, настоящие и он, являясь сыном своего отца, никому не позволит обижать своего супруга. Пусть мужчину, пусть неугодного власти Легио, пусть. Он его любит, холит и лелеет. Этого должно быть достаточно…

— Саит, что слышно? — слегка охрипшим голосом спросил Сато выводя свою служанку из забытья.

— Все относительно спокойно. — Саит помассировала ступню, вернулась на голень.

— Новенькая?

— Тут все неоднозначно. — Служанка взялась за вторую ногу. — Ее привечают все вотчины, но более всех Бьяри, Мальмия и Сесилия. Эльмеша осторожна и прохладна. Анаман ждет действий от остальных.

— Значит главные три гиены-змеи решили ее приручить?

— Скорее нашли единомышленницу. — Саит шепнула, — Бьяри в первый же день сказала, что новенькая МОЖЕТ получить от нее защиту, информацию и стать воспитанницей, если той будет оказан несоответствующий прием в вотчине и семье леди Тинаи.

— Даже так? — Сато перевернулся, давая доступ умелым рукам помассировать тело спереди.

— Да. Сказала, конечно же, как умеет только она, но, — Саит мягко прошлась по меткам на груди, — ее прекрасно поняли.

— Что еще?

— Есть несколько неспокойных вестей.

— Какие?

— Назревает неспокойное время. Император отложил помолвку на две недели от срока.

— Почему? — удивился Сато. — И почему нет официального известия?

— Потому что отложили из-за военного конфликта, который назревает на Ильм, планете очень важной для империи. А это ни повод официально трубить об отсрочке. Все делается тихо и по-домашнему. Так что, император передал короткую записку правителю Тарса, а он передал сведения новенькой. Служанки говорят, ее лицо исказилось в гримасу монстра, когда она поняла, что ждать помолвку на две недели дольше, как и свадьбу.

— Хм, — Сато заулыбался. — Не понравилось, значит?

— Еще как. — Саит помассировала живот, от чего ее господин поморщился, — больно сделала? — замерла женщина.

— Нет, это не ты. — Сато закрыл глаза.

— Господин, может доктора Кива позвать?

— Нет, все в порядке. — Отрицательно покачал головой Сато. — Что она делает сейчас?

— Ее пригласила к себе леди Тиная, для обучения, как невесту. С этим откладывать не стали, мало ли каких ошибок она может сделать.

Сато кивнул, поморщился на давящее движение справа.

— Господин? — Саит осмотрела проступивший над верхней губой пот. — Может, все же…

— Хорошо, позови. — Кивнул Сато. — Только, я бы его в комнате принял…

Попытавшись встать, Сато понял — не сможет. От живота и внутрь спины потекла боль, ноги стали ватными, голова закружилась. Саит забеспокоилась и накинув на него халат, выскочила в комнату позвав Вальму. Буквально десять минут и в покои Тенаара влетел взволнованный доктор, а когда его провели в ванную, заволновался еще больше. Увидев лежавшего на массажной кушетке пациента, бледного и покрывшегося испариной, Кива чуть не рухнул рядом на колени.

Взяв на анализ кровь, проведя его тут же через аппарат, доктор нахмурился. Данные, полученные на данном приборе, могли сказать почти все, но не говорили самого главного — где источник болезни.

— Нужно перевезти Тенаар Сато в больничный корпус. — Кива посмотрел на пациента.

— Доктор, что с ним? — служанки перепуганными мышками стояли рядом и пялились на белое лицо господина, которого начинало лихорадить.

— Нужно обследовать его более обширно. В крови виден воспалительный процесс, но от чего не показывает.

— Господин заболел? — ужаснулась Саит.

— Боюсь, что да.

Сато, лежал на кушетке и словно сквозь вату видел и слышал, что было перед ним и что говорилось. Заболел? Если это из-за Шао и его неосторожности накануне, то принц будет корить себя. Хотя, так ему и надо, не будет бездумно реальность за сон воспринимать!

Кива тем временем вызвал бригаду медиков с носилками. Охрана покоев Тенаара встрепенулась, когда увидела их. Как только хозяина данных комнат переложили на носилки, предварительно и с его рыка накинув халат, так по коридорам метнулся один из охранников, чтобы передать весть принцу.

Шао в этот момент был в вотчине матери, где была и его невеста, сестры и только Сато еще не прибыл. Принц был на этом званом обеде уже минут двадцать, а желанного человека так и не было. Что ему говорили, как он отвечал, совершенно не запоминалось и даже наличие достаточно красивой и довольно умной собеседницы в лице принцессы Анами, его не отвлекало от ощущения, что что-то не так. Хотелось вскочить и нестись. Куда? Не понятно, но хотелось. И с каждой минутой все больше. Какое-то неясное, смутное беспокойство, которое овладевало им все больше и больше, мешало проявлять внимательность к собеседникам.

Шао иногда отвечал на слова, что несли с собой вопросы, но больше всего задумывался над тем, что Сато был какой-то вялый. Да, он переборщил и даже больно сделал, но и раньше у них бывали довольно грубые игры, даже жестче. И все же, он был какой-то вялый, не такой, как всегда. И не проснулся, когда его будили для утреннего поцелуя. Отмахнулся только, пробормотал в ответ согласие на присутствие на обеде и дальше спать.

— Сын мой, что одолевает твои думы, что ты так не весел? — спросила мать.

— Не знаю, матушка. — Шао прикрыл глаза. — Я могу и ошибаться, но Сато был какой-то вялый утром.

Мать округлила глаза, затем покачала головой.

— Сын, не волнуйся. — Мягко взяв его за руку, Тиная улыбнулась. — Я направлю доктора Кива к нему, что бы он осмотрел Тенаар Сато и развеял твои опасения…

— Господин! — рядом с Шао появился Чарви.

Опешили все, включая и самого принца. Охрана. Да еще и в вотчине женщин! Охрана принцев, не имеет право так себя вести! Тиная уже было хотела это озвучить, как воин рухнул на одно колено и опустив голову проговорил, очень быстро и взволнованно:

— В покои Тенаар Сато прибыл доктор Кива и через пару минут господина перевезли в медицинское крыло дворца.

— ЧТО?! — рявкнул Шао поднимаясь.

— Только что передали стражи господина, — Чарви поднял глаза, — его уже практически перевезли в залу обследований.

Шао побелел. Судорожно сглотнув, принц стремительно направился к выходу. Страж ушел в инвиз и следом за ним. В гостиной остались встревоженные женщины. Тиная даже за грудь схватилась.

— Боги Всемогущие, за что же Вы так с нами?.. — простонала она, кусая губы.

— Матушка! — ахнули дочери и кинулись к ней.

Анами сидела с выпученными глазами. Сказали, что этому мужику плохо и такой переполох?!

Шао же летел по коридору, наплевав на этикет, в конце сорвавшись на бег и плевать, как смотрят на него все окружающие его люди. Плевать! Сато плохо!

Кива осмотрел данные скан-снимка и призадумался. Потом осмотрел полный отчет обследования тела Тенаара, закусил губу. Его отвлек звук толи борьбы, толи ругани и он вышел из лаборатории. Перед ним был встревоженный, бледный и решительный принц, его охрана и санитары.

— Ваше высочество, — приветствовал доктор.

— Что с ним? — резко развернувшись, принц впился хищным взглядом в лицо эскулапа всех времен и народов.

— Камень в правой почке.

— Что? — замер Шао. — Как?

— Это образовалось из-за того препарата, коим его отравили…

— ЧТО?! — взревел принц.

— Ваше высочество, прошу вас тише. — Доктор выдохнул.

— Тише? — прошипел Шао.

— Да, — врач покачал головой, — за этой дверью Тенаар Сато и он сейчас спит.

Шао осекся. Отошел подальше от двери, вцепившись в руку Кива и потянув его за собой.

— Кто его отравил? — рыкнул Шао.

— Когда Тенаар еще не был Тенааром, — Кива намеренно дал только намек, ибо называть фамилию рода, чей наследник был виновен в этом, чревато для последних, — его отравили препаратом.

Шао сначала замер, потом прокрутил в голове все события до свадьбы и зарычал. Обиженно и злобно. Его малыш страдает до сих пор от тех событий! Когда же все нормализуется?!

— Это последствия. — Вывел из вакуума раздумий доктор двумя словами.

— А раньше вы таковое не предвидели? — рыкнул принц, глядя в глаза Кива, сильнее сжав его руку выше локтя, которую еще не выпустил из своих неожиданно цепких пальцев.

— Это побочный эффект препарата, его выведение из организма естественным путем. Я точно не знал, как именно все это повлияет на господина Тенаара, поэтому поспешно не принимал решений.

— А обследовать его нельзя было? Надо было дождаться, когда он вот так загнется от боли? — зашипел принц зверея.

— Ранее обследование ничего не выявило. — Покачал головой доктор.

— Лечи его, — рыкнул Шао, — или сам камнями обзаведешься. Лично затолкаю!

Кива только кивнул. К Сато его не пустил, мотивируя тем, что он сейчас спит в специальном аппарате. Принц ушел весь взбешенный и брызжа слюной на нерадивую медицину, что угробит сокровище империи и не погнушается. Кива же вошел в помещение, где стояла капсула, в которой сейчас мирно спал Тенаар. Он с тревогой посмотрел на данные выведенные на мониторе.

— Кто же ты такой, Тенаар? Кто же ты такой?

Доктор смотрел на нечто, что не могло остаться незамеченным, а именно изменение ДНК. После нанесения татуировки Тенаар в этом помещении не был, а тот аппарат, что Кива носит с собой, такого глубокого анализа не делает. Сейчас же структура ДНК изменилась до неузнаваемости. Так на тело не могли повлиять печати и только они могли подтвердить, что Тенаар тот самый человек, которого сюда привез принц… или его заменили до печати?

Но это невозможно, ибо в его теле находится именно та самая сыворотка антидота от препарата, что ввел ему Карвельт-младший, с изменениями, внесенными самим Кива и аналога на рынке нет, а в своей лаборатории он ведет строжайший учет всех вакцин и лекарств. Это один и тот же человек, но как такое возможно? Как его ДНК настолько изменилась? Что это за мутация? Как она повлияет на его тело, на него самого?

Сато проснулся на больничной койке, в одноместной палате и в окружении своих служанок, что были одеты в комбинезоны с собранными в тугие пучки волосами и покрытые специальными шапочками, чтобы не трясти ими.

— Господин, как вы себя чувствуете? — спросила Саит, рассматривая его лицо.

— Что случилось? — спросил Сато и удивился своему севшему голосу.

— Вам стало плохо, прибыл доктор Кива и госпитализировал вас. — Коротко поведала служанка.

— Из-за чего? — ощущая слабость во всем теле, Сато осмотрел спокойные лица, понимая, что скорее всего все самое неприятное позади.

— У вас нашли камень в правой почке, он сдвинулся и пошел воспалительный процесс.

— Камень? Больно же не было. В почке по крайней мере, — пробормотал он, вспоминая, где болело на тот момент.

— Это не обязательно. — Саит протянула ему попить. — Камень образовался из-за препарата, что навредил вашему иммунитету, поэтому при сдвиге он раскололся и токсины пошли в кровь. Сам по себе этот камень хрупкий, оболочка удерживает его токсичность. А при сдвиге ее повредило давлением, вот и образовалась трещина, токсины пошли в кровь и вам стало плохо.

— И сколько я тут валяюсь?

— Второй день. — Отозвалась Вальма, которая достала халат из шкафчика, который был незаметен в стене, и приблизилась к кровати. — Вам нужно переодеться, а эти вещи мы отправим в прачечную.

Сато только кивнул. Если этот камешек был так токсичен, то это вообще благо, что он не один был в комнате на тот момент. Ему помогли, и спасибо на этом.

Осторожно приподняв господина, следя за его состоянием, женщины сняли с него больничную рубаху, переодели в халат и собрали все простыни. Для этого они Сато поставили на ноги и Изра одним рывком содрала их, а Вальма так же быстро застелила другие и подушки сменила, как пит-стопщик колеса меняет у гоночного болида!

Сато аж присвистнул от удивления. Его вернули назад и укрыли. Все грязные тряпки унесли, оставив Саит за старшую, коей она и являлась.

— Господин, — тихонько шепнула женщина, — Наследный Принц был вне себя от злости и рвал и метал все два дня, даже спал плохо. Спать он приходил в ваши покои, — пояснила Саит на такую осведомленность. — Сильно волновался. Все вотчины замерли в ожидании его истерики. Так же ждут, когда вы поправитесь.

— Новенькая?

— Тиха, прислушивается к окружающим, осматривается. Она лично присутствовала при том, когда Наследному Принцу сообщили, что вам плохо. Ее это удивило и сейчас она в раздумьях.

— Хорошо.

Дверь раскрылась и вошел доктор Кива. Он раскланялся, проверил температуру и сообщил, что в больнице Сато проведет еще по меньшей мере три дня. Обследование, проверка реакции организма на препарат и вообще всего организма, вдруг есть еще какие бомбы замедленного действия. Как Кива объяснил, тело, не справляясь с тем препаратом, что отравил его иммунную систему, при поддержке того огромного числа препаратов восстановления, что применялись для лечения, закапсулировало часть токсина и теперь избавляется своеобразным способом. Опасно и болезненно, на ранней стадии слабо поддается обнаружению, а до полного формирования трогать не желательно. Проверено, доказано и теперь раз в две недели он будет проходить обследование в капсуле, чтобы на ранних стадиях выявлять очаги капсул.

Сато согласился не устраивать истерик и бойкотов, ведь тут о здоровье идет речь. Он принял специальный препарат, покушал и заснул. Проснулся от того, что его целуют. Обдало запахом Шао, его горячие жадные руки и так тепло и уютно.

Открыв глаза, Сато улыбнулся.

— Привет.

— Привет. — Шао погладил его по щеке. — Как спалось?

— Хорошо.

— Как кормят?

— Сносно. — Сато прижался к широкой груди лежавшего рядом с собой принца. — Мне сказали, ты плохо спишь.

— Конечно плохо. — Шао покрепче обнял его и приложил голову к макушке, вдыхая запах. — От тебя несет лекарством. — Проговорил он машинально.

— Ага. А еще я его пью, мне его в задницу колют, и говорят так все три дня будет. — Согласился-пожаловался Сато.

— Зверюги! — заулыбался принц. — Что сказал Кива?

— А то ты не знаешь! — усмехнулся Сато.

— Не-а, он меня десятой дорогой оббегает и все занят и занят. Я уж подумываю, не эпидемия ли часом, что он такой спринтерский забег делает?

— Ага, — хохотнул Сато, — тебе в руки дайся, хромать будешь и уточкой ходить.

— Эй! Когда это я тебя хромать заставлял? — поднял лицо супруга, принц возмущенно осмотрел блестевшие глаза.

— А то ты не помнишь! — улыбнулся Сато.

— Нет.

— Так в аккурат, когда я ушел в свободное плавание, а ты мне его испортил смачно засадив. Вот тогда я и хромал. Не помнишь?

— Сато! — возмутился принц. — Я уже столько раз извинялся за тот случай! Сколько ты еще припоминать будешь?

— Всегда, жеребчик, пока тебе так же не сделаю. — Усмехнулся Сато глядя на отстранившегося принца, надувшего губы.

Шао зашипел, сел прямо. Его такой расклад не устраивал. Пришел получить порцию ласки, а ему в ответ поганой метелкой!

— Что у вас за скандал назревает с Ильм? — спросил Сато после минутного созерцания профиля обидевшегося принца.

— Идиотизм там назревал годами, а сейчас прорвало, словно плотину взорвали. Согу едет на урегулирование вопросов. Может затянуться не на один месяц. В связи с чем всем боевая готовность и всякие там мероприятия в виде помолвок и свадеб отложены на две законные недели, — Шао пожал плечами, — а если начнется военный конфликт, еще на два месяца отложат от всех сроков, что уже огласили.

— Ильм так важен, что сроки отодвигают? — спросил Сато покусывая губу.

— Да. — Шао повернулся, плюнув на обиду и под теплый бочок. Сато все равно его поддевает этим не здесь, так там, и постоянно, что бы не расслаблялся. Так что ничего не поделаешь, упрямый и долго обиду помнит, а уж от Шао и подавно. — Он имеет прямой и очень крепкий доступ к рынкам Тарпенди, а именно эта планета торгует с империей Оламу, что нам непростительно упускать такую возможность.

— А каково вообще положение Тарпенди и Ильм?

— Сейчас только торговое. — Шао прижался сильнее. — Через шесть лет младшая дочь правителя Ильм станет женой очень богатого торговца, вхожего в состав старшего министерства торговли Тарпенди и объединение рынка усилит торговые ассоциации. И если мы рассоримся с Ильм, не замирим их между собой и не отшлепаем по заднице, будет бо-бо.

— Хм. — Сато улыбнулся. — А если замиритесь?

— Все будет хорошо. Ильм станет опять полностью лоялен империи Легио, а Оламу будем и дальше щипать, и кусать. В прочем, как и они нас.

— Весело.

— Ага. Согу едет завтра. Без жены, что говорит только о плохом, но думаю ему удастся все миром разобрать на части и потом решать их отдельно и на местах уже подобранным для этого людям.

— А если нет?

— Барга полетит уже с военным флотом, чтобы бить по попе.

— Весело.

— Угу. — Шао обхватил его тело рукой, прижавшись и выдохнув.

— Тебя не пошлют разбирать конфликт?

— Не, я не такой словоплюй, как братцы… — пробормотал Шао и буквально через минуту погрузился в сладкую дрему.

Сато только вздохнул. Устал его любимый, перенервничал. Заулыбавшись, поглаживая его по голове и перебирая пальцами волосы, Тенаар и сам не заметил, как задремал. Проснулся от того, что ворчавшего Шао выпроваживают. Он порычал на доктора, для проформы, приник к желанным губам сорвав страстный, многообещающий и довольно грубый поцелуй, получил укус в ответ до крови, улыбнулся хищно и покинул покои. Сато вздохнул. Попа тебе каюк, как врач разрешит близость…