М. Гиндин

ПРОСТАЯ ЖУТЬ

— Жуть?

— Да, жуть. И, поверите ли, простая. Совсем простая. Удивительно простая. Такой простой жути и жуткой простоты человеческая история, уходящая глубокими тысячелетними корнями в седую глубину веков, не помнит. Не помнит.

— В чем дело? Какая такая жуть простоты и что за штука — простая жуть?

— Ответ так же прост, как просто все сущее, начиная с ни кем не виденного электрона и кончая чудовищной, необъятной, непостижимой вселенной. Жуть простая — это, ну, как вам сказать, сознание, что ли, того, что можно очень просто, слабым нажатием маленького, простенького, безобиднейшего, человечьими руками отточенного и глянцем покрытого рычажка — в несколько маленьких, простеньких, безобидных минут уничтожить все живое на всей планете нашей, которую мы привыкли издревле величать — землей. Простая жуть — это, это… ну, это ощущение колоссальной, сверхчеловеческой, немыслимой ничтожности, слабости, мизерности, жалкости человека, человека, всесильный, великолепный гений которого изобрел эту небольшую, такую безобидную машинку, имеющую вот этот ничтожный рычажок, который стоит только нажать, как…

Это вот к чему. Неделю тому назад была — антиимпериалистическая неделя. Тысячные, стотысячные, миллионные массы людей, — людей, не имеющих ничего, кроме пары рук, продающих поденно эти руки — рабочие руки — во имя куска хлеба, полуголодного существования своих жен и детей, людей, которые сделали и создали все, но ничего не имеют, — выходили под кумачовыми знаменами на улицы всех городов мира, чтобы заявить:

— Мы не хотим войны.

— Если вы, властители и короли, министры и банкиры, депутаты и промышленники, затеете новую войну — мы вашу войну сделаем войной против вас.

Это было только неделю тому назад. Это было потому, что воздушная оболочка земли пересыщена электричеством войны, потому, что махонькая искорка может в любое мгновение вызвать ошеломляющий безумный разряд. Это было потому, что господствующий класс, дни которого сочтены, хочет уйти в небытие с помпой, торжественно, под грохот неимоверных орудий, под воздушные атаки бесчисленных самолетов, сбрасывающих на землю начиненные таинственными газами снаряды, под невидимыми лучами смерти, под вопли, стоны, стенання трудового человечества, тех, которым принадлежит будущее планеты нашей.

Безумствующий старик — империалистический мир — хочет умереть под дикую музыку всечеловеческой смерти.

Удастся ли?

Немного в сторону. Дело происходит в горах Швейцарии. Там, где сосновые леса, водопады, озера, зеленые луга, снежные вершины, голубое небо. Там, куда съезжаются из всех стран Европы чахоточные, подагрики, эпилептики, неврастеники, скучающие люди, профессора, рантье, министры, лавочники, фабриканты, кокотки, девушки из «общества», генералы, отставные короли и корольки, журналисты, авантюристы и просто ловкие дельцы, любители «мутной водицы».

В числе жителей одного высоко-фешенебельного пансиона в горах Швейцарии — старенький, дряхлый профессор-француз и немец-журналист, немного либерал, немного «революционер», а в общем так себе — либеральная жижица на социалистическом киселе. Немец этот, Адольф Рифлинг, тот самый, который поместил в № 2 журнала «Россия» (сменовеховский толстенький журнальчик кающихся лежневых и лежневят, выходящий в Москве) статью, очень примечательную

— «Новая мировая война».

В статье этой Адольф Рифлинг повествует о своей встрече со стареньким французским профессором:

«Это был до того глубокий старик, что он стал уже смешон от старости. Он уже из старика превратился в карикатуру на старика… Но, несмотря ни на что, это — очень живой, болтливый и веселый человечек. Больше всего в жизни любит он девушек, танцы, вино, хохот, — сам хохочет до упаду, — часами, не отрываясь, следит за танцами на веранде, — неискусные, неискушенные дачные фокстроты и ту-степы… Милый старичок… Оказалось, что он — химик.».

Адольф Рифлинг повествует о своем разговоре с этим стариком, профессором, химиком. Веселенький разговор. Разговор — лекция по военной химии. Старичок уже не старичок, а —

«— Что — Фош и эти прославленные наши маршалы, — воскликнул он. — Вот мы вам покажем. Это будет настоящая война с настоящими ужасами. Мы будем убивать по одному миллиону человек в час, — ха, ха, ха…»

Вот рассказ старика-профессора, который обещает «настоящие ужасы». Мы его приводим в нетронутом виде. Лишь слегка сократив. Слушайте.

* * *

— «Новая мировая война будет отличаться от старой мировой войны тем, что она будет происходить не на фронте, а в тылу. Это, если хотите, огромное преимущество новой войны над старой. Потому что на фронтах, как известно, всегда скопляются самые здоровые, крепкие, сильные, самые работоспособные, самые нужные для жизни люди. Тыл это с военной точки зрения хлам. Старики, женщины, дети, больные. Старая война убивала лучших, наиболее пригодных, наиболее нужных; новая война будет истреблять человеческий хлам… Как видите, блеск гуманности. Дальше вы увидите, что здесь, вообще, гуманности очень много, хоть отбавляй…

Человек есть животное консервативное. Ум человеческий, столь гибкий подчас в житейских мелочах — и особенно в самых мелких из этих мелочей — в политике, — становится твердокаменным, тупым и жестоким, как скала, когда дело доходит до большого, серьезного, важного. И еще во сто крат твердокамен-нее, тупее и жестче, когда дело доходит до грандиозного, мирового. Поэтому и только поэтому — никаких более разумных причин и целей здесь нет, — только потому, что мы, консерваторы, держимся цепко за старое, не умеем приспособляться к новому, только потому государства Европы продолжают еще до сих пор строить дредноуты и сверхдредноуты, строить дальнобойные орудия — и тому подобную ненужную чушь. Армии, дредноуты, пушки уже не нужны. В новой мировое войне армии никакой роли не будут играть. На фронтах не будет ни одного выстрела. Армия ваша вернется с фронта в тыл (после того, как этот тыл будет совершенно уничтожен) цела в невредима. Ни одного убитого и ни одного раненого, — ха, ха, ха… Гуманно? Ну, еще бы…»

Теперь немножко бахвальства профессорского.

«Новая мировая война будет войной профессоров против женщин, детей, стариков и старух, больных и калек… Профессор вытесняет генерала?..»

Вас интересует, что будет представлять новая война? Профессор веселый удовлетворит ваше любопытство. Вот.

«Как будет проходить мировая война?

Вот как.

Будет весенняя ночь, — вот, как сейчас. Из Парижа в Берлин вылетит воздушная эскадрилья. Несколько сот аэропланов. К утру эскадрилья вернется в Париж. А Берлина уже — к утру — не будет…

Берлина не будет… То есть, Берлин будет. Берлин останется в полной неприкосновенности. Берлин останется — весь целиком, как он есть. Дома, улицы, площади — и этот ваш знаменитый Тиргартен (великолепный парк, надо вам отдать справедливость) и эта ваша знаменитая (безвкусная, бездарная) Аллея Победы — и… вообще, все, что есть и Берлине и что есть Берлин, — все, все останется на своем месте. Потому что — прошу вас заметить — военная химия не разрушает, а только уничтожает… Опять, — прошу вас заметить, — гуманность: произведения человеческого гения останутся неприкосновенными!.. будут уничтожены только люди. — Ну, и животные, конечно, — и растения. Зелень (ваш Берлин утопает в зелени) станет серой, — совершенно серой, как камень. Ну, и люди умрут. Все… я и говорю: уничтожение, но не разрушение.

Уничтожение Берлина будет продолжаться не более 3-4-х часов… Это опять одна из характернейших черт будущей войны. Краткость, лаконичность, быстрота. Прошлая война продолжалась четыре года, будущая война будет продолжаться не более десяти дней. Потому, что в десять дней мы можем истребить пол-Европы. Ведь вот посмотрите: если в теченье 3-4-х часов можно уничтожить весь Берлин, то сколько времени потребуется на Гамбург, на Франкфурт, на Лейпциг, на Дрезден, на Мюнхен?.. Скажем, неделю на всю Германию, — а потом 3–4 дня на союзников Германии.

Смерть будет очень тихая… Опять шаг вперед. Сверхчеловеческий грохот прошлой войны и абсолютная, немного торжественная, храмовая тишина новой войны… Смерть будет мгновенная. Смерть будет изящная… Тишина, мгновенность и изящество смерти — гуманность…

Бомбочки, начиненные ядовитыми газами, — небольшие, овальной формы, серебристого цвета, шелковистые такие бомбочки, — точь-в-точь такие, как в витринах кондитерских перед Пасхой выставляются, — белые, шелковые, перевязанные розовыми шелковыми ленточками яйца-бомбоньерки. Если хотите, можно эти бомбы тоже перевязывать розовыми ленточками. Я думаю, что правильнее называть их не бомбочками, а бомбоньерками. Они не взрываются, не лопаются, — они вскрываются. Они вскрываются изящно и нежно. Так как включенные в эти шелковистые-серебристые оболочки газы легче воздуха, то бонбоньерки не падают стремглав вниз, а носятся в воздухе, как птицы, и спускаются все ниже, ниже к земле, — бесшумно крадучись, — они плывут по воздуху. Они раскрываются и падают. Газ не имеет никакого цвета, никакого вкуса, никакого запаха. В нем нет абсолютно ничего неприятного. Абсолютно никакой навязчивости. Он не лезет нахально в ноздри, в ваш рот, в ваши легкие. Нет. Вы вдыхаете его легко, свободно, естественно, без всякого абсолютно — напряжения, точь-в-точь так же, как вы вдыхаете воздух… Вы умираете без агонии. Разве это не гуманно?..

Но эта изящная картина, которую я здесь перед вами нарисовал, есть картинка будущего. Ближайшего будущего. Самого ближайшего будущего. К 1932-му году все это уже будет готово. К 1929 году будет выполнено более 60 процентов задания. Сейчас, в настоящем, мы еще — на пороге… И тут я спешу оговориться: сейчас, в настоящем, нельзя еще сказать: армия и дредноуты уже обессмыслены, уже более не нужны — сейчас можно и надо сказать только: армия и дредноуты не могут уже играть той решающей роли, какую они играли в прошлой войне. Сейчас, в настоящем, — даже если война вспыхнет завтра, — решающую роль будет играть химия, газы».

Профессор кончил. Профессор смотрит на танцующие ту-степ пары, на седые вершины гор, на голубое небо, на озера, похожие на небо.

* * *

Маленький, смешной, жалкенький французский профессор, который так любит смеяться, который так любит наблюдать за танцами, старенький профессор мог бы еще очень много рассказать. Старенький профессор мог бы рассказать и о том, до чего дойдет военный гений империализма в ближайшие десятилетия. Он, может быть, поведал бы о том, что если он, старенький профессор, может сейчас истреблять один миллион людей в час, то через десять дет он сможет истребить в одну минуту 100 миллионов людей. Он, может быть, даже пообещал бы вам, посмеиваясь добрым, хорошим смехом довольного собой и своим желудком человека («ха, ха, ха»), что через 12 лет можно будет со скоростью света (300.000 километров в секунду) уничтожить всю жизнь на земле, все города, селения, все воздвигнутое на, над и под землей.

Вы бы могли задать старенькому французскому химику вопрос:

— А что осталось бы на земле?

Старенький, смешной, веселый старикашка вам ничего бы не ответил. Ибо… ничего не осталось бы. Ибо это — абсурд.

Ибо — прежде, чем веселый старикашка («миллион в час, — ха, ха, ха») сможет развернуть во всю ширь свой разрушительный гений человеконенавистничества, миллионы, которые так хочет умертвить профессор — химик, скрутят ему голову.

Французский старикашка-профессор это империалистический мир в миниатюре. Империализм так же стар и поношен, он так же любит фокстроты и ту-степ, он так же обуян безумной болезнью человекоистреб-ления.

Мир уходящий хочет, чтобы он был последним миром.

Простая жуть. Жуть простоты.

* * *

Что будет? Зайдите в ваш фабзавком или местком. Найдите секретаря ячейки Доброхима.

Он вам скажет.

 

А. Корчагин

НАВСТРЕЧУ НОВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ

Мировая, война закончившаяся Версальским и Сен-Жерменским договорами, не разрешила основных проблем, породивших эту исключительную человеческую бойню. Эти два пресловутых мирных (в кавычках) договора создали столько новых и вечно старых противоречий между капиталистическими странами, что капиталистический мир снова стоит перед угрозой новых мировых войн и новых вооруженных схваток.

Десять лет тому назад, когда буржуазия начала мировую войну, она при помощи буржуазной прессы, при помощи социалистов второго Желтого Интернационала на всех перекрестках кричала, что начатая война — есть война за «священные права и цивилизацию народов, попранные варварским сапогом немецкого юнкера» и что с победой немецких Гогенцоллернов в мире больше никаких угроз к войне не будет. Настоящая война есть последняя война в истории народов и т. д. И во имя «спасения цивилизации народов от немецкого варварства» под ружье были поставлены миллионы трудового народа и не только Европа, но и весь мир были втянуты в эту кровавую бойню, и в результате четырех лет Европа была превращена в сплошное пожарище и пепелище, миллионы убитых и миллионы калеченных получило человечество в награду от войны и дополнительно к этому — нищету, голод, безработицу и увеличение налогов, и, наконец, иллюзия о последней войне оказалась миражом и пустой болтовней буржуазных идеологов и социал-пре-дателей — мир находится на пути к новым войнам.

Во имя чего же затеяна была эта исключительная бойня, нанесшая столь непоправимые несчастья человечеству? Зияющие раны, памятники разрушения культуры, горы трупов, миллионы вдов и сирот, миллионы инвалидов на костылях. Покрывши мировое пространство нашей земли, они развеяли дурман иллюзии и о последней войне «за священные права народов и за цивилизацию» от варварства высокомерных Гогенцоллернов. Испытания военных бедствий предстали пред уставшим человечеством в подлинном виде и народы увидели ложь и обман вместо защиты «священных прав и цивилизации народов». Война уничтожила достоинство человека и разгромила его культуру и нанесла цивилизации человечества такой сокрушительный удар, что мир еще долго не оправится и долго не восстановит нормального равновесия народного хозяйства, и еще дольше не выйдет из эпохи целого ряда войн.

Мы в настоящий момент отошли от мировой империалистической войны на значительное расстояние. 6 лет нас отделяет от разразившейся над миром катастрофы, больше того — мы нарушили общие основы мирового равновесия, сбросили капитализм вместе с войной в мусорный ящик и торжественно известили народы мира, что на месте бывшей царской России, вместо России Романовых, явилось, растет и крепнет новое государство пролетариата и беднейшего крестьянства и эти бывшие рабы Романовых и российского капитализма выходят из империалистической войны и больше никогда в нее не будут втянуты и объявляют войну зловреднейшему микробу войн «капитализму», войну беспощадную, ибо он в недрах своих природных классовых противоречий создает предпосылку для вооруженных конфликтов между народами, он питает тысячи других капиталистических возбудителей, работающих над изобретениями смертоносных орудий войны; он ввергает ничем неповинные народы в кровавые бойни.

Изучая историю и причины возникновения империалистической мировой войны, мы, рабочие, вскрыли ее подлинные причины и как они оказались далеки от защиты «священных прав и защиты цивилизации народов». Изучивши историю возникновения войны, а равно и экономику, породившую основные предпосылки к мировой войне, находим, что основными причинами явилась борьба мирового капитализма за обладание и передел рынков сбыта и источников сырья. Английская буржуазия стояла перед угрозой конкуренции германской промышленности, которая за последние 20–30 лет до войны делала огромный прогресс и проявила чрезвычайную предприимчивость. Развивающаяся германская промышленность к моменту возникновения мировой войны становилась монополистом мировых рынков химических средств и машиностроения, это ставило угрозу английскому капитализму потерять свое влияние на мировых рынках или быть совершенно вышибленным. Французская буржуазия, таив давнишнюю злобу к своей соседке (Германии), претендовала на саарский уголь и крупнейшую в мире химическую и железо-делательную промышленность. Молодая хищница, страна мощного промышленно-развитого капитализма, открыто претендовала на мировую гегемонию, она еще с времен Бисмарка строила грандиозные планы утверждения своего владычества на всех трех материках земного шара и заявляла о переделе мировых рынков и этим поставила себя во враждебное отношение с великими капи-татистическими державами.

Америка, страна классической демократии, до мировой войны не выступала на Европейском материке и, следовательно, держалась в стороне от вооруженных конфликтов по тем причинам, что она в своем промышленном развитии до мировой войны не имела рыночной конкуренции. Широта потребности американского рынка предоставляла возможность неограниченного сбыта готовых изделий и, как говорят, и совершенно справедливо, «что Америка в течение всего XIX столетия жила за счет американского рынка». Мировая война вызвала в своем прожорливом потреблении и ускорила прогресс роста американской промышленности, и американский капитализм, встретившись с чрезвычайным ростом промышленности, увидел, что он не может быть безучастным в мировом переделе рынков, так как с окончанием войны американская промышленность, в значительной части работавшая на вооружение союзников «Антанты», снабжавшая их средствами войны до обмундирования включительно, несомненно, встретится с кризисом сбыта и бездеятельностью капиталов — это было основной причиной вступления Америки в войну и, таким образом, вооруженное столкновение, начавшееся в Европе, не могло не превратиться в большую мировую войну всех трех материков: Европы, Азии и Америки. Вот подлинность «защиты священных прав цивилизации народов» вместо иллюзий о последней войне.

И настоящая обстановка международных отношений, несмотря на то, что последняя хищница капитализма (Германия) разгромлена, Гогенцоллернов нет, от них осталось только одно воспоминание, сильнейшие армии этих двух основных европейских держав капитализма «Германия и Австро-Венгрия» разоружены, политически и экономически эти страны уничтожены, думалось: все сбылось как по писаному; война против немецкого варварства действительно была последней войной и с победой капитализма западной и восточной Европы над центральной Европой принесет мир народам и, как это ни странно, трудящиеся народы снова стоят перед угрозой новой мировой войны и снова «сказка про белого бычка», снова противоречия внутри капитализма обострились. Все резче и больше обнаруживается противоречий между английским и французским капитализмом и эти противоречия происходят над трупом побежденной Германии, они не могут поделить свою жертву. Не менее остро стоит вопрос между Англией и Америкой за великие морские пути и владычество в морях, этот конфликт не лишает возможности разгореться вновь новой войне. Кроме того, демократическая Америка серьезно боится усиления Англии и Франции за счет Германии, она основательно опасается встречной конкуренции в будущем, вместе с тем отношения между Японией и Америкой за тихоокеанское владычество настолько продолжают быть натянутыми, что между заокеанскими хищницами война неизбежна, не мы этому являемся пророками, а об этом открыто заявляет сама буржуазия и ее сановные политики и вожди. Недавно появившаяся к русском переводе книжка, принадлежащая перу виднейшего японского публициста генерала «Сито» в японском издании, прямо она озаглавлена «Неизбежность японо-американской войны». Заглавие книжки и авторитет ее автора без комментарий говорят сами за себя, а последний закон Американской республики, запрещающий эмиграцию японцев в Америку является лучшим показателем японско-американских взаимоотношений, все говорит за то, что война нависла над капиталистическим миром и новая война за новый передел рынков, за хлопок, железо, каучук, уголь и нефть, за мировое монопольное владычество сильнейших.

Новая мировая война будет отличаться ужаснейшими орудиями смерти и разрушениями человеческой культуры, перед новыми орудиями войны чудовищные машины прошлой войны затмеваются, эта война будет войной поголовного уничтожения человеческого общества, ибо в этой войне будет применено последнее слово варварства — химия. Химические средства, обладающие ядовитейшими свойствами, уничтожающие на своем пути не только людей, но и всю окружающую природу растительного и животного мира. Новая война химических средств будет отличаться еще и тем, что она будет происходить в глубоком тылу и не будет иметь позиций укрепленного фронта, где сражались бы действующие армии. Химическая война направлена против всего народа и всего культурного человечества.

Капиталистический мир готовит химическую гильотину человеческому обществу, в этом нет сомнения. Лучшие умы научной мысли Европы и Америки в химических лабораториях в глубокой тайне, затаив дыхание, с одними мыслями жажды захватов и убийства и овладения рынками изыскивают сильнейшие яды химических средств смерти и разрушения для будущей войны. В настоящее время нет ни одного журнала в мире, в котором бы значительная часть не была занята сведениями новых достижений, изобретений в области химических средств. Но то, что пишется для общественного мнения, надо полагать, является лишь незначительной частью всех изобретений в этой области, лучшие и сильнейшие средства несомненно составляют военный секрет и тайну, но уже это одно дает нам возможность сделать выводы, что будущая война, в которую будет вовлечено человечество — будет неслыханным испытанием.

Надо еще учесть и то обстоятельство, что достижения военной техники с открытием воздушного флота, при его колоссальной грузоподъемности придадут войне кошмарнейшую картину.

Представить себе на минуту обстоятельство: в одну прекрасную ночь, полную влаги и прохлады, из Парижа поднимается 2-3-х тысячная флотилия аэропланов, нагруженная сильнейшими химическими отравляющими веществами и направляется на Лондон или Берлин. Витая на недоступной высоте для артиллерийского огня, эскадрилья аэропланов начнет метать химические аэробомбы в мирный город и мирно живущий город в несколько минут покроется жидкостью и удушливыми газами, проникающими в жилище и люди начинают в корчах и в предсмертных судорогах вымирать поголовно. Эта возможность вполне может быть реальной и осуществимой, ибо аэропланы новейших систем могут держаться в воздухе от 42 до 46 часов без спуска, быстрота полета равна около 500 километров в час, следовательно, за 42 часа они смогут покрыть расстояние 21.000 километров, т. е. около 18.000 верст. Грузоподъемность аэроплана достигает до 500 пудов; если представите, что вылетевшая эскадрилья в 2.000 аэропланов может взять химических начиненных бомб весом по 260 пуд. каждая — то общий вес получим до одного миллиона пудов, при этом надо учесть ядовитость химических средств, которыми будут начинены «аэробомбы». Американцы писали об одном яде, так называемом по химической формуле «люизите». Этот яд, по словам американцев, в отравляющей силе немного посильнее горчичного газа, а горчичный газ, как известно из последней войны, был королем всех газов, и гораздо слабее производит ожоги тела, так вот этот газ, пишут американцы, смертелен в самых ничтожных дозах для человеческого организма, что 150 тоннами, т. е. около 9.150 пудов можно отравить половину германского населения. После этого можно себе представить, что если страна имеет 2.000 самолетов и один миллион химического газа «люизита» или «горчичного газа», она свободно может в одну ночь отравить всю Европу.

Горчичный газ недаром назван «королем всех химических газов» в прошлой войне, но наука открыла сильнейшие вещества, чем сам король газов «горчичный газ», это один из стойких и медленно испаряющихся газов и его действие, как указывают американцы, начинается только спустя 6–8 часов на человеке, здоровый на вид человек, дышавший ядовитым запахом этого яда, вдруг умирает, а если доза не вполне достаточна, немедленно теряет зрение. Правда, это действие слепоты носит временный характер. Ничтожное количество горчичного газа, попавшего на кожу, вызывает ожоги, нарывы, а впоследствии раны, обыкновенная одежда не спасает от него, не выдерживают даже конские копыта.

Горчичный газ в сущности представляет собой тяжелую жидкость. Выпущенный горчичный яд с аэропланов в виде начиненных аэробомб над городом, течет по улицам ручьями, от разрыва аэробомбы забрызгиваются крыши, стены домов, травит их, и население впадает в смертельную панику. Случайно уцелевшие районы очутятся отрезанными от целого мира на очень длительное время, т. к. газ имеет свойство слишком медленного испарения и только в сухую погоду территория обезвреживается через 12–14 суток, в сырую погоду он держится до 20–23 суток. Но есть опасность и других не менее вредных для человечества средств, которые аэропланы могут заносить в глубокий тыл с одинаковым успехом, аэробомбы могут быть начинены химическим составом «бацилл», распространяющих эпидемии, холеру, тиф и чуму, этими аэробомбами аэропланы могут заражать воду, пищу и превращать огромные территории страны в сплошной очаг свирепствующей заразы.

Главная задача воздушных хищников с химическими аэробомбами в тыловых операциях это то, чтобы обессилить тыл, учинить панику и разрушения и подорвать снабжение армии. Кроме того, тыл является лучшим и менее опасным местом применения воз-душно-химической атаки, ибо для армии и морского флота они не столь разительны в силу того, что армия и флот снабжены дальнобойными зенитными орудиями, могущими вогнать аэроплан в высоту до 30.000 фут. С такой высоты и большая точка прицела делается для попадания прямо невероятной.

Все это ставит перед государством настоятельную работу о химическом просвещении народа и химической обороне страны — несмотря на все эти ужаснейшие яды и газы наука одновременно открывает и противоядия в виде масок, респираторов и специально предохранительной одежды, надо во что бы то ни стало научить население крупнейших промышленных центров ими пользоваться. Партия и профессиональные союзы через широкую сеть культурно-просветительной работы должны понести химические знания в массу рабочего и крестьянского населения.

Задачей революционного пролетариата всех стран является упорная война против капитализма, ибо только с уничтожением капитализма будут сданы в архив истории все эти ужасные испытания человечества в войнах — и только мировая коммунистическая революция принесет человечеству прочный мир.

Идея объединения в одном сборнике текстов «Рена Т. Марка» и «Адольфа Рифлинга» была впервые высказана на одном из форумов сайта Лаборатория фантастики и показалась нам весьма здравой: эти произведения объединяет не только время написания, фантастические элементы и общая направленность коммунистической агитации, но и то, что оба они были приписаны фиктивным «немецким» авторам. К предложенному сборнику нами были добавлены некоторые приложения, касающиеся «Новой мировой войны» А. Рифлинга.

 

О памфлете Рена Т. Марка «Месс-Менд — вождь германской Чека»

Псевдоним автора был образован от «рентенмарки» — переходной денежной единицы Германии в период гиперинфляции — и соотносился с «Джимом Долларом», пседонимом, использованным М. Шагинян в «Месс-Менде».

Под этим псевдонимом скрывался австрийский коммунист Курт Ландау (1903–1937). Он родился в семье венского виноторговца, учился в Вене, в 1921-26 гг. состоял в австрийской коммунистической партии. Был сторонником Л. Троцкого и одним из ключевых оппонентов зарождающегося сталинизма. В 1927 г. Ландау и его приверженцы были исключены из партии; в том же году он опубликовал кн. «Сущность и история анархо-коммунизма в Австрии». С 1929 г. жил в Берлине, с 1933 — в Париже. Осенью 1936 отправился с женой Катей Ландау в Испанию, где работал на ПОУМ; в частности, сотрудничал в партийной газете Ьа Ваіаііа и вел радиопередачи на нем. языке. В конце сентября 1937 г. был похищен в Барселоне и бесследно исчез; как предполагается, был похищен агентами НКВД либо их сообщниками из немецких коммунистов и замучен до смерти.

Фантастический памфлет «Месс-Менд — вождь германской Чека» был связан с получившим большую огласку в Германии в 1924-25 гг. процессом т. наз. «германской Чека» (террористической организации коммунистов). Ключевыми фигурами на процессе были упомянутый в тексте Ф. Нейман (Нойман), убийца заподозренного коммунистами в шпионаже берлинского парикмахера И. Рауша, и советский агент Скоблевский-Горев (В. Розе), с 1923 г. года нелегально работавший в Германии. Подсудимые обвинялись в создании террористической группы, подготовке покушений на политических и военных лидеров Германии и т. д. Процесс, «ставший впечатляющим доказательством подрывной работы Коминтерна и ОГПУ в странах Европы» (В. Исаев), явился для советских властей источником большого конфуза и замешательства и выявил серьезный разнобой в действиях различных ведомств. Главные подсудимые были приговорены к смертной казни; после долгих переговоров Скоблев-ский был освобожден в обмен на немецких студентов, арестованных в Москве в 1924 г. (вероятно, в рамках провокации ОГПУ) и также приговоренных к смертной казни. Интересна дальнейшая судьба «героев» процесса. Красный командир В. Розе (1897–1939), один из организаторов провальной германской революции 1923 г. и террористической группы «Т» Ноймана дослужился до кобрига, с 1934 г. возглавлял военизированную охрану Главного управления Гражданского воздушного флота, был арестован в 1938 и расстрелян в 1939 г. Нойман (р. 1889) после неоднократного смягчения приговора в 1928 г. бежал из тюрьмы, тогда же примкнул к нацистам. В 1930 был помилован, официально вступил в НСДАП, где считался ценным пропагандистом и «одаренным оратором». Возглавлял одно из территориальных отделений партии, позднее работал в нацистском «Германском трудовом фронте»; после 1943 его следы теряются.

Памфлет К. Ландау может показаться бесшабашной пародией на роман М. Шагинян и безудержным полетом авторской фантазии, однако некоторые его детали восходят к процессу «германской ЧК». Так, на суде Нойман — желая, возможно, убедить судей и прессу в своей умственной неполноценности — рассказывал о планах использования за-ражденных смертоносными бациллами кроликов и т. п.

 

О статье Адольфа Рифлинга Новая мировая война

Впервые в журн. Россия, № 2, 1924. Публикуется по отдельному изданию: Л.-М., изд. Л. Д. Френкель, 1925.

Приводим биографические сведения об авторе, собранные В. Окуловым:

Адольф Григорьевич Меньшой (наст. фамилия Гай), советский журналист и дипломат (1893, м. Ивенец, Минской губ. — начало 1938). Еврей, образование среднее, в юности уехал в САСШ (вслед за отцом). Учился (недолго) в Бостонском университете, работал на заводе. В 1913 г. вступил в Американскую соцпартию, работал в парт. журнале, там познакомился с Бухариным и Троцким. В Россию приехал в 1918, стал членом РКП(б). Работал в РОСТА (1919–1920), был завотделом в «Правде», заведовал отделом печати Коминтерна. Работал в НКИД (был посланником, секретарем нарко-миндела). Но в 1926 г. был арестован, «получил срок» в десять лет. На Соловках провел семь, был по амнистии освобожден в 1933 г. Жил в провинции, с 1935 г. — в Омске. В 1936-м вновь был арестован, 7 февраля 1937 года приговорен к пяти годам ИТЛ. Погиб в лагере (умер от цинги). В начале 20-х М. был известным парт. деятелем, в 1918–1925 гг. опубликовал с десяток книг публицистики, в том числе

— «Итоги мировой бойни» (1919). В середине двадцатых годов сотрудничал со «сменовеховским» журналом «Россия» (под тремя псевдонимами).

Текст «Адольфа Рифлинга» пришелся «ко двору» в связи с развернутой в Советском Союзе кампанией военно-химической подготовки и организацией Общества друзей химической обороны и промышленности (Доброхим, позднее Авиа-хим) в мае 1924 г. В том же 1924 г. под названием «Война будущего» он был переиздан в составе «Б-ки “Огонек”» (№ 2) и под исходным заглавием — в доброхимовском сб. «Навстречу новой мировой войне» (см. ниже). Однако, как свидетельствует авторское предисловие к изданию 1925 г. и художественно отшлифованный, полный аллюзий текст со своеобразной философией развития военного дела и лирико-экспрессионистическими описаниями, амбиции автора явно простираались много дальше обыкновенной «военнохимической» агитки.

Как и в случае Ландау, обращает на себя внимание слож-наая игра с псевдонимами и масками рассказчиков. Сочинение Ландау приписано «немецкому коммунистическому журналисту», тогда как рассказчиком выступает «фашист» Марк; Меньшой-Гай старательно рисует портрет фиктивного автора, гейдельбергского философа из «сочувствующих» комунистическому движению, но тут же создает еще одну маску рассказчика — старенького французского профессора-химика (эта переадресация нарратива «враждебному» рассказчику придает повествованию ауру «достоверности»).

Впервые: Советская Сибирь, 1924, № 182 (1424), 12 августа. Публикуется по указанному изданию.

А. Корчагин. Навстречу новой мировой войне.

Впервые в качестве вводной статьи в сб.: На встречу новой мировой войне: Сборник статей. Екатеринбург: Уральский областной Совет О-ва Друзей Химической Обороны и Химической Промышленности С.С.С.Р., 1924.

Публикуется по указанному изданию. Издательство выражает признательность А. Лапудеву за возможность ознакомиться с данным изданием.

Включенные в книгу тексты публикуются с исправлением очевидных опечаток и некоторых устаревших особенностей орфографии и пунктуации. Слова, набранные в оригинале текста «Новая мировая война» разрядкой, для удобства чтения даны курсивом.

М. Фоменко.

Настоящая публикация преследует исключительно культурно-образовательные цели и не предназначена для какого-либо коммерческого воспроизведения и распространения, извлечения прибыли и т. п.