Глава восьмая. «Государство — это Я»
В предыдущей главе мы показали, что Власть возникла на основе специализации в системе разделения труда в человейнике. Специализации в довольно специфическом роде деятельности — в осуществлении внутривидового убийства как приеме управления человейником. Инстинкт властителей к насилию являлся обратной стороной инстинкта выживания человейника.
До известной степени и до определенного времени наличие Демона Власти способствовало эволюции биологического вида человека разумного и среды его обитания — человейника. Баланс насилия и управляемости нарушился, когда Власть вычленила себя из единого психополя человейника, обособилась и замкнулась сама в себе. При этом она, чьей прерогативой было не только обнаруживать и уничтожать «чужаков», но и организовывать и управлять, отказалась от функций лидерства, оставив за собой и насильственно закрепив право на насилие и присвоение доли коллективного труда. Власть из необходимого элемента в системе человейника превратилась в паразита.
Хищные, антигуманные и антиразумные повадки властителей, само присутствие Власти в человейнике стало источником неисчислимых страданий подвластных. Деградирующая по меркам общинной морали Власть стала источником инфернализации нравов, обычаев и морали общества. Власть в сознании подвластных уподобилась Князю Мира сего — Сатане, соблазняющему, подкупающему и отравляющему своей ложью. Заключивший сделку с Демоном Власти, «пошедший во власть», утрачивал что-то очень важное, что навсегда исключало его из сообщества подвластных.
Произошло это в период родоплеменного строя. Наметившаяся тенденция изоляции и сакрализации Власти получила свое полное и законченное развитие в Эпоху Государств. Так мы позволили себе обозначить период от конца второго тысячелетия до нашей эры вплоть до середины двадцатого века новой эры. Дело в том, что, на наш взгляд, за столь долгий исторический срок не произошло никаких существенных изменений в принципах управления человейником и во взаимоотношениях властных и подвластных. Менялись и усложнялись внешние формы властвования, но неизменной оставалась паразитарная и антиразумная сущность Власти.
Распад глобального родового человейника привел к формированию и развитию независимых эволюционных единиц — государств. Новая форма организации человейника лишь закрепила и упрочила исключительное положение Власти. Но это был естественный процесс, в котором реализовывался весь накопленный опыт. Произошел процесс отражения свойств человека на социум. Ничего иного человек привнести не мог, кроме того, что содержалось в нем самом. К описываемому моменту человек уже имел душу, сознание и тело, сформированные в ходе эволюции. Применительно к структуре управления человейником эти свойства человека выглядят следующим образом:
Душа? Криптократия
Сознание? Идеократия
Тело? Бюрократия
Более детальное пояснение свойств и функций данных элементов субъекта управления будет приведено ниже. А пока лишь заметим, что они представляют разные формы власти в человейнике(приводим по восходящей): административную власть, власть идеологическую и собственно власть, в данном случае, как изолированный, живущий по собственным законам мир властвующих, паразитирующих за счет собственного исключительного положения в человейнике.
Взаимоотношения между тремя уровнями власти в человейнике происходят по следующей формуле:
«Я — Власть, делаю то, что хочу, и ни за что не отвечаю. Ты — «властитель дум и инженер душ» (шаман, жрец, священник, партийный пропагандист, деятель искусств или работник СМИ) объясняешь, почему я, Власть, права. Ты — бюрократ, занимаешься непосредственным управлением человейником и имеешь с этого личную выгоду».
При всей логичности структуры взаимоотношения внутри правящего сообщества далеки от идеальных. Они, скорее, напоминают нравы в уголовной банде, где круговая порука и повязанность в преступлениях не мешают склокам и хищным схваткам за первенство. Перед остальным миром банда демонстративно выступает мощной и монолитной, всячески подчеркивая собственную исключительность. Это духовное и нравственное родство с криминальным миром подтолкнуло нас на введение в оборот термина для правящей верхушки человейника — Триада Власти.
Триада Власти не есть порождение инфернального мира, она выкристаллизовалась внутри системы родового человейника. Более того, диалектика развития Триады Власти стала движущим фактором эволюции человейника в принципиально новую форму социального объединения — государство.
История Эпохи Государств, по сути, есть история создания и развития, разворачивания в пространстве и времени системы институтов государственной власти.
Главная цель любого государства, что бы об этом ни вещали идеократы власти, есть обеспечение монополии на власть и удержание подвластных в управляемом состоянии. Бюрократическая машина, суды, армия, полиция, политический сыск, тюрьмы, система образования, церковь и СМИ — все это возникало как дальнейшее развитие процесса отхода властителей от непосредственного управления жизнедеятельностью человейника. И буквально все, что создано в государстве, призвано сохранять и обеспечивать развитие исключительного положения властвующих.
Государство — это новый этап проявления кибернетической модели управления, рассмотренной нами в начале книги. В человейнике более четко, рельефно, осязаемо стали проявляться социальные связи по линиям: властители-подвластные, управляющие-управляемые, внушающие-внушаемые. Управление и властвование, которые в родовом человейнике освящались Традицией как производной от мифологизированной картины мирозданья, в государственном человейнике обрели силу писаного Закона. Требование заполнить схему управления «человеческим материалом» вызвало к жизни процесс внутривидовой селекции и специализации по качественно новому признаку — способности к жизнедеятельности в условиях государства.
А теперь рассмотрим подробнее элементы Триады Власти в условиях государственного человейника.
Криптократия
Мы назвали власть в условиях государства криптократией, то есть основанной на тайне. Давайте сразу же раскроем эту тайну.
Если говорить о криптократии как о тайной власти, не проявляющейся в повседневной жизни человейника, то следует сразу же подчеркнуть, что истинная тайна Власти — в ее одержимости Демоном Власти, в ее хищнической, паразитарной, антигуманной и антиразумной природе. Все претензии на сакральность, божественность происхождения, исключительность личных качеств, передающихся якобы исключительно по наследству и усиливающихся ритуалом «помазания на царство» или шабаша всенародных выборов, — все есть изобретение идеократов: пропаганда, суггестия и оболванивание.
Сакральность власти, ореол тайны, окружающий власть имеет под собой вполне материальное основание. В науке хорошо известно и никем не оспаривается «кирлиановское свечение», названное по имени советских ученых супругов Кирлиан, впервые зафиксировавших средствами специальной фотографии особое энергетическое поле, окружающее биологические объекты. Некоторые особо чувствительные люди, называемые экстрасенсами, способны видеть кирлиановское свечение без приборов. Предположительно на заре человеческой истории этой способностью обладало большинство членов «человейника». Подвластные видели ауру властителя, по таким характеристикам, как цвет, интенсивность, напряженность, превосходящую ауры соплеменников. Золотые нимбы над головами святых на иконах — один из наиболее ярких примеров «видения» тонких полевых структур.
Со временем, когда власть стала инфернализироваться, а подвластные, объединяясь в специализированные трудовые коллективы, стали использовать собственные методики по изменению сознания и восприятия, «аура власти» стала блекнуть и вовсе исчезать. Пришлось ее имитировать ношением различных украшений — от головного убора из перьев до золотых корон.
Тайна происхождения власти и тайна наделения властью как набором исключительных, выдающихся свойств из области магии перешла в политическую практику, но так и осталась неразгаданной. Потому что для властителей в этом не было никакой необходимости. Властвующим оказалось вполне достаточно узурпировать сам ритуал «вхождения во власть» и силами суггесторов внушить подвластным, что «всякая власть — от Бога».
В Эпоху Государств Власть выделилась, обособилась и полностью замкнулась в себе. Она выработала свой особый тип сознания, собственное мировоззрение, свою психологию, этику и мораль, тотально отличные от остальной части человейника. Власть выработала свой собственный язык знаков, понятный только «посвященным во власть».
Даже устный язык властителей порой не понятен подвластным. Слова родного языка наделяются смыслом, доступным лишь «посвященным», и порой даже общий смысл разговора уловить сложно.
Языковая и семантическая изоляция знати — это развитие феномена «варягов». Принятые во власть чужаки общались между собой на непонятном остальным языке, во-первых, обеспечивая тайность, во-вторых, подчеркивая свое исключительное положение.
Изоляция происходила не только через устную речь, но и с использованием иного языка знаков. Придворный этикет, геральдика, одежда и аксессуары, манеры поведения и бытовые привычки — все было призвано подчеркнуть исключительность положения властителей.
Текст на плашку
Иногда «языковая изоляция» доходила до абсурда. Например, в восемнадцатом веке русское дворянство в повседневном общении использовало французский язык. Причем тренинг в иностранном языке как внутривидовой признак доходил до того, что дети высшей знати учили русский как иностранный. Так, великий русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов до пяти лет не мог понять, о чем разговаривают дворовые мальчишки в имении его бабушки. К рубежу двадцатого века в моду вошло англофильство, и русский писатель Набоков, получив соответствующую языковую подготовку, всю жизнь разговаривал на русском с английским прононсом.
А за высшим светом тянулось мелкопоместное дворянство. Общались друг с другом на жуткой смеси «французского с нижегородским».
Тяга к исключительности приобретала антиразумный характер, ибо такова натура Власти. Властители не просто питались лучше и жили в более комфортных условиях, чем подвластные. В эпоху государств закрепилась привычка к умопомрачительной роскоши и физиологически абсурдному сибаритству властителей. Лукулловы пиры, кулинария, возведенная в ранг искусства, оргии князей Боргезе, великолепие дворцов, праздники по любому поводу, вплоть до свадьбы царского шута, охотничьи забавы, войны как распри между властителями — на все это власть тратила баснословные средства.
Если еще можно говорить об элитарных признаках особей, возглавлявших человеческое сообщество на заре истории человейника, то в Эпоху Государств можно вести речь только о нарастающей дегенерации властвующих. Не будем подменять причину следствием, как это сделал Григорий Климов. Биология идет впереди психологии. Моральное разложение, психические аномалии, сексуальные девиации есть производное от биологической паразитарной сущности властвующих, а не наоборот.
В Эпоху Государств произошло закрепление паразитарности на уровне видового признака властителей. Прозреем же и очищенным от идеологической мути взором посмотрим на историю двадцати с лишним веков. Разве не очевидно, что властители, одержимые Демоном Власти, организовали хозяйственную жизнь в человейнике таким образом, что большая часть производимого продукта шла на обслуживание властителей и машины управления и подавления — государство, а трудовой части человейника доставалась меньшая доля, обеспечивавшая лишь физиологическое существование?
Следует иметь мужество признать, что за двадцать с лишним веков развивалась и совершенствовалась трудовая, производственная, производящая часть человейника. Развивались трудящиеся и управленцы, имеющие непосредственное отношение к производственной деятельности. В процессе труда они обогащали знания, вырабатывали на их основе новые навыки, «отражали» их во все более усложняющихся технических устройствах. По сути, только они эволюционировали как биологические объекты и двигали эволюцию всего человейника.
Идеократия
Идеократией мы назвали членов человейника, специализирующихся на осуществлении идеологической власти. В широком смысле — власти над сознанием.
Идеократы, как и криптократы, создали монолитную группу внутри человейника, спаянную общностью интересов, знаниями, подготовкой, исключительностью своего положения. Идеократия имеет свою иерархию. В ней есть своя элита и свои «трудяги». Легко обнаружить разницу в социальном и имущественном положении идеократов. Резиденцию главы Церкви нельзя сравнить с домиком приходского батюшки. Секретарь по идеологии ЦК КПСС жил лучше, чем агитатор заводской партийной организации. Кремлевский политолог находится непосредственно у кормушки Власти, поэтому чувствует себя более комфортно, чем главный редактор губернской многотиражки, обслуживающий губернатора.
Но как бы ни разнились идеократы внешне, они всегда были и будут наследниками племенных шаманов. «Профессиональными бормотателями бессмысленностей», как метко окрестил их А.А. Зиновьев. Ключевой способностью идеократа является умение убедительно произносить бессмысленности.
Заметки на полях
Вся суть идеологической работы сводится к психологическому приему «сшибки» высшей нервной деятельности, погружение обрабатываемого субъекта во временный ступор, вызванный парадоксом, и закладку в его сознание выгодной властителям «матрицы восприятия реальности».
Поясним на примере. Проанализируем предвыборный лозунг: «Либо Путин, либо — хаос».
Избиратели голосуют либо за личность, либо за программу кандидата. Например, либо за Путина, либо за Явлинского. Либо за усиление роли государства, либо за либеральные реформы. Лозунг, в котором противопоставлены Путин и хаос, предлагает избирателю самому сформулировать программу кандидата: порядок, законность и все прочее, что обратно по смыслу хаосу. Прекрасная программа! Голоса избирателей гарантированы. Но как в таком контексте выглядят остальные кандидаты? Как носители хаоса, что очевидно вытекает из формулировки лозунга. Но кто же проголосует за «господина Хаоса»? Получается, что предвыборный лозунг просто исключает выбор как таковой и не оставляет никаких шансов другим кандидатам.
«Всенародные выборы без выбора» или «выборы с одним кандидатом» — это типичный парадокс, вызывающий временный ступор сознания. При этом активизируется подсознание, что позволяет, минуя критический контроль сознания, записать любую информацию.
Многократное повторение и многократное подсознательное «проглатывание» матрицы «либо Путин, либо хаос» приводит к формированию устойчивой установки: либо отдать свой голос за Путина, либо не участвовать в выборах ввиду их полной бессмысленности.
На Лужкова и Примакова, посмевших оспорить данную установку, внедренную в коллективное сознание правящей верхушки и массовое сознание населения, обрушилась вся мощь идеологической машины государственной власти, уже выбравшей себе нового главу.
Запомним, парадокс — «сшибка» высшей нервной деятельности, препятствующая осознанию реальности, апелляция к подсознанию, закладка матрицы требуемого типа восприятия реальности. Вот так и работают идеократы. За это получают свою долю со стола власти.
Желающие погрузиться в состояние измененного сознания могут помедитировать над следующими лозунгами-парадоксами: «голосуй или проиграешь», «нам нужен мэр, а не кандидат», «укрепление вертикали власти», «монетизация льгот».
Большую часть Эпохи Государств непосредственной наследницей идеологической власти шаманов родового человейника являлась Церковь.
Зародившись в недрах родовой общины, нынешняя Церковь до сих пор путается в самоидентификации: кто она есть — община верующих или иерархия духовной власти. С точки зрения нашего исследования Церковь — это замкнутый, изолированный, самостоятельный контур власти, осуществляющий функцию властвования в идеосфере человейника.
Свою иерархию, административную бюрократическую пирамиду Церковь не скрывает. В тех человейниках, где догмат веры не предполагает наличия видимой пирамиды, она существует неформально.
Церковь старается не афишировать свою хозяйственную деятельность, хотя ее результаты настолько очевидны и зримы, что Блаженный Августин, однажды войдя в монастырь, воскликнул: «Скажите мне, бедные монахи, откуда здесь столько золота?!» По эффективности хозяйственно-экономической деятельности Церковь успешно конкурирует с государством.
Об истинном экономическом могуществе Церкви, степени ее встроенности в систему трудовой деятельности человейника можно только догадываться, потому что данных на сей счет крайне мало. Речь идет не о производстве и продаже предметов религиозного культа, ритуальных услугах и психотерапевтических процедурах в виде исповеди и отпущения грехов. Не о доходах от наследования и дарения имущества и финансовых средств верующими. А о финансовых операциях Церкви и промышленном производстве, так или иначе ею контролируемом.
Базовой ячейкой производственно-хозяйственной деятельности в системе Церкви является монастырь. Монастыри с момента своего зарождения являлись трудовыми коммунами усиленного идеологического режима. Государственным человейником в миниатюре. Со своими властителями и полностью зомбированными подвластными, со своей экономикой, системой насилия, своими законами, судами и тюрьмами. При этом официально монастырь считается местом строгого соблюдения канонов повседневной жизни, уединения и духовного подвига.
Как место уединения монастырь не есть изобретение Церкви. Уединение, временная изоляция использовались шаманами как необходимое условие психофизиологической самонастройки и получения новых знаний через установление тонких резонансных связей с окружающей средой. Совершенно очевидно, что шаману, работавшему с психической энергией соплеменников, часто негативной, требовалось место и время для очищения и восстановления сил и способностей. Чтобы избежать случайных помех и ограничить доступ празднолюбопытным, шаманы накладывали табу на свои «места силы».
Сейчас установлено, что языческие «места силы» являются точками выброса геоактивной энергии, и в этих местах отмечаются различные аномалии. Практически все культовые постройки Церкви стоят именно на точках аномальной геоактивности.
От своих предшественников Церковь унаследовала основные методы психологического воздействия и контроля: ритм, ритуал и «бормотание бессмысленностей» как способы заблокировать сознание и получить прямой доступ к подсознанию. К способам психофизиологического контроля следует отнести посты и жесткую регламентацию половой жизни верующих.
Бытие, как утверждал Маркс, определяет сознание. Жестко регламентированное, ритуализированное бытие, тотальный идеологический контроль со стороны Церкви, практически исключал «поворот мозгов», выработку иного типа сознания и мировоззрения у подвластных. Задание ритма психофизической активности через церковные ритуалы удерживало паству в состоянии измененного сознания, которое закреплялось в ходе повседневной жизнедеятельности. Вся мыслительная активность верующих от умозрительного философствования до осмысления практического опыта проходила сквозь призму религиозной доктрины. Во всем следовало искать «промысел Божий» и во всем подозревать уклонение от него.
Сама обязательность посещения церкви служила идеальным способом выявить «чужаков» среди паствы. Но и паства сама, на уровне инстинкта самосохранения отслеживала возможных «чужаков» в своей среде, и в святом раже сосед доносил на соседа. Прекрасно, кстати, зная, что ждет заподозренного в ереси в застенках Церкви. Даже в самом себе подвластный искал «чужака» и избавлялся от него через процедуру исповеди и покаяния.
Постоянное психофизиологическое напряжение нуждалось в разрядке. Далеко не по собственной воле, а под давлением обстоятельств Церковь разрешила явно языческие по своему происхождению и по сути карнавалы, «недели безумных», масленицы, рождественские святки и многие другие языческие сезонные праздники.
Более того, пришлось пойти на компромисс с язычеством даже в фундаментальных вопросах ритуала. Так, католичество в условиях Латинской Америки дало такой фейерверк «новаций», что Святому престолу пришлось закрыть глаза на то, что в храмах появились статуэтки беременных мадонн, святые с сигарами и початками кукурузы в руках, а поведение паствы в ходе богослужения очень уж напоминает языческие бдения, описанные Кастанедой.
Тотальный идеологический контроль Церкви повысил степень управляемости человейником, но нисколько не способствовал снижению хищничества и антиразумности властителей.
Череда религиозных войн, полыхавших на протяжении всей Эпохи Государств, имела вполне «земное» объяснение. Конечно же, это не теософские споры, накалившиеся до применения оружия в качестве аргумента. Это схватка властителей за место в стае хищников. Три ветви Власти решали между собой вопрос — кому быть во главе Триады Власти. Идеократы старались узурпировать светскую власть. Светские властители пытались подмять под себя власть идеократов. Тайные общества, обретя государственное могущество, как это случилось с тамплиерами, предъявляли претензии стать и Церковью и государственно-административной машиной.
Двадцать с лишним веков в стае властвующих шла война за господство над человейником и не окончилась до сих пор.
Вот в чем все три составляющие Триады Власти нашли полное взаимопонимание, так это в искоренении огнем, мечом и крестом остатков родового строя. Государство как исполнительная и законодательная власть запрещало все формы традиционных общинных отношений, связанных с дарением, наследованием и передачей имущества, собственности и заменяла их своими, написанными в государственных интересах.
Церковь вела целенаправленную психологическую войну против носителей общинного сознания, используя идеологическую власть и собственный аппарат сыска и насилия. Культ родовых богов был объявлен ересью язычества. Под страхом тотального уничтожения все, кто считал себя детьми или внуками бога своего Рода, должны были признать себя «рабами божьими». Но от рабской покорности перед Верховным Богом, поклониться которому приказывала государственная Церковь, всего один логический шаг до рабского повиновения его наместникам на земле. Ведь, как утверждает один из догматов Церкви, все от Бога, включая Власть.
Похоже, что «язычники» это чувствовали нутром, потому так отчаянно сопротивлялись обращению в «новую веру». Никто никогда не считал, сколько сгорело заживо, было замучено до смерти или просто было убито в процессе «промывания мозгов».
Что бы ни писали идеологи в сутанах о благодати, которая снизошла на подвластных в результате установления власти Церкви, они не могут отрицать факта — повсеместно государственная религия устанавливалась насильственным путем. Решение принять «новую веру» всегда и везде было инициативой властвующей группировки. Фактически административно-государственная власть принимала решение об учреждении новой, полностью подконтрольной ей системы идеократии для создаваемого государственного типа человейника.
Карл Великий крестил германские, франкские и славянские племена Европы в буквальном смысле огнем и мечом. Русский князь Владимир сначала сбросил в Днепр языческих богов, а потом мечами дружинников загнал в воду подвластных. Устроил принудительный обряд крещения, изначально поправ ритуал им же утверждаемой веры. И уж в полной мере благое миссионерство проявилось во всем своем хищном, кровавом, антиразумном обличье в Латинской Америке.
Мы привели в качестве примера христианство. Но ислам, индуизм, буддизм, конфуцианство, синтоизм в Век Государств исписали кровью не одну страницу собственной истории. В вопросах веры идеократическая власть никогда не выступала, движимая желанием донести до подвластных некую Высшую истину. Идеократия действовала исключительно в собственных хищнических интересах, подстегиваемая конкуренцией с другими ветвями власти.
Подвластные, задавленные совокупной мощью криптократии, идеократии и бюрократии, время от времени предпринимали попытки протеста. От тайного следования вере предков (на языке Церкви — ереси) до открытых мятежей и восстаний. Власть на вспышки неповиновения реагировала выборочно. Если мятеж был вызван экономическими причинами: голодные, соляные и прочие бунты, он подавлялся карательными мерами. Но если мятеж носил религиозную окраску, Триада Власти устраивала «библейскую войну», поголовно уничтожая всех.
Примеров видовых черт властвующих: хищничества, эгоизма, антиразумности и антигуманности — в истории Церкви можно обнаружить в избытке. Фактически история Церкви только из них и состоит. Отдельные исключения из общего правила самой же Церковью использовались в пропагандистских целях. Благородные неоантропы и покорные диффузники, попавшие в идеократию, канонизировались и объявлялись святыми. Как правило, после смерти, зачастую — мучительной.
Большая же часть профессиональных идеократов беззастенчиво пользовалась всеми преимуществами своего исключительного социального положения. Верхушка иерархии Церкви была поражена всеми характерными болезнями Власти. Здесь же заметим, что идеократия имеет ту же властную тенденцию к сакрализации и замыканию в себе самой. Доступ в систему идеократии строг, а вверх по иерархической лестнице поднимаются только носители ярко выраженных способностей к властности и суггестии.
Развитие социальных отношений и требования технического прогресса свели на нет роль Церкви, основанной на религиозных культах. Во многом этому способствовало то, что Церковь ослабла и сама себя дискредитировала в борьбе за монополию на власть. В западноевропейской истории, например, кризис начался в пятнадцатом веке. Эта эпоха получила название Возрождения. Декларировалось, что «возрождается» некий первозданный дух свободы, задавленный Церковью. В этом легко усмотреть протест против власти Папы, инициированный и поддержанный светской властью. Практически все идеологи Возрождения находились на содержании меценатов из числа зажиточных дворян и патрициев.
Эстафету антиклерикальной пропаганды подхватила эпоха Просвещения. И в ней непредвзятый исследователь легко установит заинтересованные властные группы: нарождающуюся буржуазию и коррумпированную ею часть дворянства. Если подвластные и участвовали в антиклерикальном движении Просвещения, то в своей обычной роли — пушечного мяса и возбужденной толпы. Просвещение умов и освобождение Духа закончилось реками крови, смывшими монархическую власть и заменившими ее властью капитала.
Свято место пусто не бывает. Изгнав религиозную идеократию, на ее месте утвердились новые «властители дум» и «инженеры человеческих душ». Такие же беспринципные, алчные и самовлюбленные «бормотатели бессмыслицы», как и идеологи в сутанах. Декларируя свой атеизм, новая идеократия вслед за Вольтером могла воскликнуть: «Если бы Бога не было, его бы следовало придумать». И они придумали его, вернее явили миру того, кому втайне поклонялись сами — Демона Власти. В идеологии восторжествовал гедонизм, эгоизм и культ наживы.
Оттесненные от корыта власти и с публичных кафедр, идеологи «старой школы» принялись обличать жрецов нового культа в профанации некой изначальной Традиции. На сей счет существует масса литературы. Изучая работы традиционалистов, следует помнить, что под ворохом мистической бессмысленности, смутных интуиций и откровенного вымысла о Традиции сокрыты всего лишь родоплеменные отношения.
В соответствующей главе мы говорили, что в родовом человейнике был найден и жестко удерживался баланс внутреннего и внешнего. Источник вдохновения традиционалистов — в подсознательной ностальгии об утраченной гармонии человека с самим собой, отношений в сообществе и отношений с природой.
Приведем цитату из книги Рене Генона «Кризис современного мира». Генон писал о кризисе государственного человейника, созданного западноевропейской цивилизацией. Но складывается впечатление, что ему было дано узреть нынешнюю Россию.
«Насколько странно выглядит эпоха, в которую людей можно заставить верить, что счастье можно получить ценой своего полного подчинения посторонней силе, ценой разграбления всех их богатств, то есть всех ценностей их собственной цивилизации, ценой насильного насаждения манер и институтов, предназначенных для совершенно иных народов и рас, ценой принуждения к отвратительной работе ради приобретения вещей, не имеющих в их среде обитания никакого разумного применения».
Заметки на полях
Сама судьба Рене Генона носит отпечаток подсознательного покаяния. Энциклопедически образованный, воспитанный на лучших образцах западноевропейской культуры, Генон имел все возможности стать заметной фигурой идеологического истеблишмента. Но он предпочел путь философа-мистика. Стержнем его научных изысканий стал поиск следов и попытка возрождения Изначальной Традиции, инверсированной и раздавленной западноевропейской цивилизацией. Основной пафос его работ — в критике западнизма как апофеоза упадка и вырождения. Духовный кризис, который ощущается в каждой написанной им строке, привел Генона к решению полностью порвать с «Царством количества», как он называл современную цивилизацию. Он поселился в Каире, принял ислам и вступил в один из суффийских орденов.
Интуитивные озарения и пафос критики Генона нашли живой отклик в сердцах далеко не лучших его современников. По определению Жака Бержье, французского исследователя оккультизма Третьего рейха, гитлеризм представлял собой «учение Генона плюс танковые дивизии СС». Имелось в виду, что Гитлер и его клика попытались силой оружия решить проблему кризиса западной цивилизации.
Заметим, что с таким же «успехом» можно сказать, что сталинизм — это марксизм плюс пятимиллионная Красная Армия. Слишком мало компонентов в определении, чтобы полностью описать многообразие социального феномена. Между тем нельзя не согласиться, что Идея, апеллирующая к глубинным архетипам в коллективном подсознании, способна создать мощный всплеск психической энергии, который двинет в атаку лавину танков.
Рене Генон одним из первых безошибочно точно указал на причину духовного кризиса буржуазной демократии — полное попрание и искажение традиционного мировоззрения, сформированного в условиях Рода. Именно поэтому те человейники, в которых сохранились мощные пласты родовых отношений, смотрят на западнизм как на смертельную болезнь, духовную проказу и умопомешательство. Для Рода западнизм — «чужак». Коварный и опасный зверо-человек, с которым нельзя общаться на равных. Его надо истреблять. Не из жажды убийства, а из инстинкта самосохранения.
В двадцатом веке окончательно завершился процесс вытеснения религиозных догм из идеосферы. Место культа Бога узурпировал культ Прогресса. Тонны религиозной литературы сменили мегатонны псевдонаучных публикаций. Институт ортодоксальной Церкви сдал свои позиции институту масс-медиа. Новая Церковь принялась за «работу с сознанием подвластных», напрямую апеллируя к гедонизму, эгоизму и стяжательству.
«Церковь масс-медиа» не имеет в своем арсенале главного средства ортодоксальной Церкви — «загробной жизни». Человеческая жизнь, утратив эсхатологический страх и надежду на возрождение, стала метафизически бесперспективной. Идеократия теперь откровенно призывает жить одним днем, жить здесь и сейчас, иметь сейчас, пока есть силы и возможности. Культ вечной жизни уступил место культу вечной молодости, культ готовности духовному подвигу — культу перманентной эрекции, пост — сибаритством. Жизнь стала непрекращающимся карнавалом, бесконечной «неделей безумных».
Не удивляет только одно — потеряв всю глубину, свойственную религиозным учениям, «Церковь масс-медиа» исправно и вполне успешно выполняет свою функцию в Триаде Власти — объясняет подвластным, что Власть права. Масс-медиа работает с сознанием подвластных не хуже, чем племенные шаманы и проповедники. Иерархия новой идеократии исправно получает и с удовольствием потребляет свою долю от пирога Власти.
Бюрократия
Бюрократия — самая специфическая часть Триады Власти. Она единственная имеет прямое отношение к управлению жизнедеятельностью человейника. Бюрократия находится в непосредственном соприкосновении и взаимодействии с объектом управления — трудящейся частью человейника. А значит, испытывает на себе как ответное воздействие объекта, так и влияние среды, на которую воздействует объект в ходе хозяйственной деятельности.
Легче всего показать это на примере военной службы. Чем ниже в иерархии управления находится конкретный командир, тем больше он участвует в процессе, которым руководит. Он не только командует, организует, контролирует и планирует, он живет в руководимом им коллективе, разделяя все тяготы и лишения, рискуя собой наравне с другими. Успех подразделения зависит от коллективных усилий всех, но за результат персональную ответственность перед вышестоящим командованием несет командир.
И так буквально во всех сферах трудовой активности человейника. Управление любым делом означает управление людьми. А непосредственно взаимодействовать и управлять людьми, их волей и сознанием невозможно без властности: умения убеждать и принуждать. Но управление практическим делом сводится не только к формулировке «делай, как я сказал», но и «делай, как я». Без профессиональных знаний, заслуженного авторитета у трудового коллектива руководить делом практически невозможно.
Бюрократия осуществляет контроль практически за всеми сторонами жизнедеятельности человейника. Она разрабатывает законы, нормативы и правила, регламентирующие как непосредственно производственную деятельность, так и социальную активность членов человейника. Она же следит за исполнением разработанных ею законов и применяет необходимое насилие при их нарушении.
Социализация и профессиональное обучение новых членов человейника включает в себя тренинг по соблюдению законов, правил и нормативов, по которым живет и работает человейник. Бюрократия разрабатывает не только единые для всех законы и правила, но и организует обучение им по единым правилам и программам.
Важно отметить, что те нормы общежития и трудовые навыки, что передавались в родовом человейнике в виде мифов, легенд и сказаний, в государственном человейнике обрели форму письменных законов. Толкование, модернизация и выработка новых законов и правил стали привилегией бюрократии. Инициатива в законотворчестве может исходить «снизу», но облечь ее в знаковый язык управления способна только специально подготовленная бюрократия.
Бюрократия является специализированной профессиональной группой в человейнике. Группой, обособленной не только своим положением управляющих, но и системой рекрутирования и подготовки кадров, обладающей собственным языком знаков, недоступным для «чужаков», группой, спаянной корпоративными интересами и межличностными связями. Отсюда следует, что бюрократия всегда будет стремиться действовать исходя из корпоративных интересов, главный из которых — обеспечение и укрепление собственного исключительного положения в человейнике.
Бюрократы — не роботы, хотя их действия жестко регламентированы сводом правил, инструкций и наставлений. Бюрократы — живые люди, которым не чуждо все человеческое. А человек всегда стремится действовать исключительно из экзистенциального эгоизма, и ограничения эгоизму лежат не внутри, а вовне человека. Если бюрократу предоставить выбор: действовать в своих интересах или в интересах управляемых, можно не сомневаться, что он выберет своекорыстный интерес.
Коррупция, тяга к привилегиям, стремление к уклонению от исполнения своих непосредственных обязанностей, имитация деятельности и желание избежать ответственности — родовые черты бюрократии. Единственный способ избавить контур управления от негативных, антиразумных характеристик, привносимых в него бюрократией, является повышение самоуправления и самоорганизации объекта управления.
Бюрократия всегда на виду, всегда находится в непосредственном контакте с трудящейся частью человейника. Что превращает ее в заложника. Властители под давлением недовольства подвластных легко находят среди бюрократов кандидатов на роль ритуальной жертвы. Степень жестокости ритуала варьируется в зависимости от бытующих нравов. Можно сбросить на стрелецкие копья боярина, отсечь голову вельможе, расстрелять наркома или отправить в отставку одиозного премьер-министра. Криптократия идет на жертвы в Триаде Власти исключительно из инстинкта самосохранения, а не в угоду некоему «общественному мнению».
В кибернетической схеме управления бюрократия — это субъект управления. Для нормального функционирования человейника вполне достаточно бюрократии. А управленцам вполне достаточно качеств лидера, чтобы успешно руководить. Почему же тогда бюрократия не избавится от криптократии и идеократии?
С уверенностью можно сказать, что в светлых головах бюрократов такая мысль периодически возникает. За что их головы и катились с эшафотов. Зачастую жертвы среди бюрократии обусловлены не чисткой рядов от непрофессионалов, а схватками за власть внутри Триады Власти.
Двадцать столетий кровавые битвы между бюрократами-управленцами, идеократами-церковниками и криптократами потрясали государственные человейники. Накал борьбы, запутанность интриг и противоречивый характер временных союзов объясняется узурпацией Триадой Власти обеих функций: властности и управления. Так, английский монарх мог быть одновременно главой церкви и главным бюрократом-управляющим. Кардинал Франции (по профессиональной специализации — суггестор) мог присвоить себе функцию главного государственного бюрократа, оттеснив слабого короля. Рыцарский орден, призванный применять насилие в интересах государства и церкви, мог стать государством в государстве и вычленить себя из системы церковной идеократии.
Мы все стали свидетелями самой грандиозной битвы внутри Триады Власти. Партийные бюрократы второго и третьего эшелона КПСС смели криптократию Политбюро и разрушили иерархию коммунистической идеократии. «Процесс пошел» при Горбачеве и никак не закончится до сих пор. Бюрократия только набирается опыта в управлении «по-новому», идеократы все еще не могут внятно сформулировать государственную религию и максимум на что способны — на наперсточничество «политтехнологий», а криптократия только ушла в тень, но еще невольно вздрагивает, когда слышит из телевизора: «Смотрите нашу передачу, и все тайное станет явным».
Тайные общества
Наш анализ Триады Власти будет неполным без краткого упоминания о различного рода тайных обществах в государственном типе человейника.
Существует масса литературы, посвященной тайным обществам. В настоящее время книги по данной теме вполне доступны, но все публикации о деятельности тайных обществ являются либо критикой, либо апологетикой. Подлинно научного анализа феномена тайных обществ не предпринималось в силу отсутствия проверяемых и достоверных данных.
Мы дадим свое видение феномена тайных обществ и рассмотрим его в контексте проблемы управления человейником, обозначенной нами как Демон Власти. Анализ проведен без учета специфики тех или иных тайных обществ, существовавших в рассматриваемый период истории и существующих до сих пор. Мы сознательно опускаем все нюансы идеологических доктрин, специфику знаний, накопленных в системе тех или иных тайных сообществ, особенности их знакового языка и ритуалов. Мы рассматриваем тайные общества как квинтэссенцию Власти, как концентрат всех ее черт, как систему, изолированную от общих и открытых систем связи в человейнике, как эшелонированно закрытую систему, в которой Триада Власти существует в своем чистом виде, не искаженная внешними проявлениями.
Наличие тайных обществ есть необходимая и неотъемлемая черта человейника. Без них человейник просто не смог бы появиться и успешно функционировать. Как уже было сказано в предыдущих главах, тайные общества зародились на заре существования человечества и развились до необходимого и достаточного уровня в период родового человейника. Они возникли на основе специализированных трудовых групп в сообществе, замыкавшихся сами в себе ввиду специфики хозяйственной деятельности.
В тайных обществах вырабатывались собственные знаковые системы (символы, язык) и собственные ритуалы управления психофизиологическим состоянием и сознанием членов общества. Существовали собственные, отличные от остальной части человейника законы, правила и нормы, регламентирующие жизнедеятельность тайного общества. За нарушение норм и разглашение тайн отступники подвергались либо изгнанию, либо физической смерти.
Знания и навыки, их развитие и передача требовали особых коллективных состояний сознания, отличающихся от повседневного коллективного сознания человейника. В методики воздействия на сознание входил весь арсенал средств «сшибки» высшей нервной деятельности: трансовые состояния (пост, радение, экстатические танцы), дыхательные и специальные гимнастические упражнения, наркотические вещества, различные сексуальные практики, включающие групповые оргии и гомосексуализм.
Практически все ритуалы посвящения в тайные общества связаны со смертью. Ритуальная смерть и возрождение адепта символизирует его новое рождение не как члена семьи, рода, человейника, а исключительно как члена тайного общества. Стресс от тщательно срежиссированной имитации смерти «распахивает» сознание адепта. Оно становится сверхвнушаемым, легко перепрограммируемым. Человек с насильственно измененным сознанием, если можно так выразиться, с перепрограммированным биокомпьютером на уровне сознания, действительно, умирал для остального человейника, становился для него чуждым и чужим.
После посвящения всю силу, все знания и все навыки успешной жизнедеятельности адепт мог черпать исключительно в системе тайного общества. Отсюда следует вполне обоснованный вывод, что жизнь адепта фактически принадлежала тайному обществу. Утратив связь со своими «собратьями», он терял практически все, включая социальный статус в общем человейнике.
Следует отметить, что, при условии соблюдения баланса, необходимого и достаточного для нужд управления и выживания человейника, в самом факте существования тайных обществ ничего инфернального и антиразумного нет. Как может навредить родовой общине существование в нем тайного общества охотников, тайного клана воинов или кузнецов? Чем было бы Средневековье без артелей и корпораций ремесленников? По сути своей тайные общества — профессиональные объединения, и не более того.
Так было до тех пор, пока система власти не стала отходить от непосредственного управления в сторону бесконтрольного властвования. Во внутривидовой борьбе за выживание Власть сделала ставку на тайные общества, прежде всего на те, что специализировались на насилии. Она использовала их административные и силовые ресурсы, как сейчас принято выражаться. Более того, изолировавшись от системы связей человейника, Власть сама приобрела черты тайного общества. Поэтому мы и назвали ее криптократией.
Всю историю эпохи государственного человейника шел процесс конвергенции Триады Власти с тайными обществами. И дошел до того, что стало практически невозможно отличить, где кончается видимая, легитимная власть и государственное управление и начинается власть тайных обществ. Тайные общества, в которые входят высшие иерархи криптократии, бюрократии и идеократии, включая необходимое число технического персонала из аппарата властвования и управления, превратились в закрытый контур управления человейником.
Если обратиться к кибернетической схеме двухконтурного управления, то тайные общества можно представить в виде дублирующего контура управления, максимально защищенного от всех воздействий извне. Порой он более эффективен, чем видимый и легитимный. Он не зависит от существующей открытой и легальной системы назначения на должности, не связан нормами и законами, обязательными для «профанов» из числа управляющих и управляемых. Для достижения своих целей тайные общества обладают собственными силами и средствами или могут использовать государственные. Исполнительская дисциплина в иерархии тайных обществ значительно выше, чем в легальных структурах. Мотивы и методики действий тайного общества недоступны для понимания большинству населения человейника, а значит, человейник ничего не может противопоставить внедряемой программе развития. Все негативные последствия могут быть списаны на бюрократию, а истинные инициаторы и управляющие останутся в тени и будут выведены из-под удара.
В наличии дублирующего контура управления нет ничего странного и страшного. Если бы не пресловутый «человеческий фактор» и Демон Власти.
Тайные общества, так же как и Триада Власти, поражены стяжательством, коррупцией, маниакальным эгоизмом и склонностью к насилию. Как декларируют апологеты тайных обществ, духовные искания, научные изыскания и самосовершенствование составляют внутреннюю жизнь тайного общества. Возможно, что это так. Но, думается, что нравственные качества и уровень интеллекта криптократии не выше, чем у идеократии и бюрократии. С уверенностью можно предположить, что большую часть времени, сил и средств в жизни тайных обществ отнимают интриги и борьба за власть, выплескивающаяся из закулисья на арену мировой истории.
Продвинуть «своего человека» на трон, к церковному сану, на университетскую кафедру или в кабинет министров для тайного общества важнее, чем декларируемые задачи построения идеального общества по собственной модели. Бюрократ, идеократ или криптократ стремятся под сень тайной ложи или примеряют ритуальные одежды поверх служебного мундира вовсе не из тяги к запретным знаниям и в надежде достичь высот Духа. Конечно же нет. Членство в тайном обществе дает ощутимые преимущества в карьере и жизненной борьбе. Оно дает адепту сознание собственной исключительности, дает ощущение принадлежности к стае, щекочет нервы таинственностью и неотвратимостью смерти за проступок.
Тайные общества как формы самоорганизации и самоуправления в низовых звеньях человейника, как хранители традиций коллективного труда и общежития Власти были не нужны. Более того — они были опасны. Многочисленные примеры противостояния тайных обществ Триаде Власти в государственном человейнике можно разделить на два вида: уничтожение родовых тайных обществ и конкурентная борьба внутри системы власти.
Борьба, а если точнее — война на уничтожение, которую вела Триада Власти с родоплеменным строем, шла в сфере идеологии. Фактически борьба шла за право владеть умами подвластных и монополию на «работу с сознанием». Государственная религия, опираясь на совокупную мощь криптократии, бюрократии и идеократии, огнем и мечом выжигала языческую религию, называя «ересью» то, что было отражением души и духа Рода. Компромиссы с народными верованиями были тактическими отступлениями и носили временный характер. Под прессингом Триады Власти старые родовые культы вытеснялись из духовной жизни, неизбежно маргинализировались и инфернализировались. Их объявляли демоническими, и в ответ адепты языческой веры стали форсировать темный, инфернальный элемент своих культов.
Идеологическая война с древними родовыми культами, стоившая обществу неисчислимых жертв, закончилась негласным компромиссом. Правящая идеократия (Церковь) закрыла глаза на мощные чужеродные вкрапления в ритуалы и догматы, привнесенные паствой, так и не изжившей в себе остатки языческих верований, а маргинальные тайные общества, исповедовавшие древние родовые культы, включили в свои ритуалы «перевернутые», извращенные обряды, заимствованные у правящей Церкви, например «черные мессы».
Подобное притягивает к себе подобное. Именно черномагические, инфернальные и антиразумные практики, входящие в арсенал маргинальных идеократических тайных обществ, привлекали элиту и властителей. Многие функционеры Триады Власти, особо не таясь, исповедовали тайные культы или входили в различного рода тайные общества, чьи догматы и практики осуждались и преследовались официальной Церковью. Но подобного рода компромат шел в ход только в конкурентной борьбе за власть. Пока властитель оставался в силе, упрекнуть его в вопросах веры, морали и нравственности было небезопасно.
Единственное, куда Триада Власти не стала вторгаться, были тайные профессиональные специализированные группы (гильдии, цехи, ложи, кланы, коллегии, артели и т. п.). Практически все тайные ремесленные союзы Средневековья формально признали догматы правящей Церкви, сохранив собственные ритуалы как дань традиции. Им даровались некоторые привилегии и право самоуправления. Вовсе не из желания дать подвластным свободу поступать так, как они сами считают нужным. Просто очень трудно управлять полностью закрытым объектом, о внутреннем устройстве которого тебе ничего не известно, а производит он полезный и нужный властителям продукт.
Властители здраво рассудили, что подвластные трудящиеся сами разберутся, как и что производить. Самоуправление в процессе труда никоим образом не ставило под сомнение процесс перераспределения произведенного продукта. И только поэтому допускалось властителями.
Ранее отмечалось, что у «людей труда» большее развитие получало эмпирико-аналитическое мышление, в противовес интуитивно-образному мышлению властвующих. В Эпоху Государств этот процесс усилился. По мере развития ремесел и техники акцент в секретности переместился на технологии, а ритуалы как средство вхождения в состояние измененного сознания становились более формальными и уже не несли прежней психофизической нагрузки. Более того, патентование, которое стало развиваться в Эпоху Государств, кроме закрепления авторских прав на ноу-хау, являлось, по сути, декларацией того, что в технологии не используется магия. Ведь любому купившему патент, гарантировалось, что описанный на бумаге процесс может быть воспроизведен без всяких дополнительных условий.
Упомянутый нами Рене Генон видел в лишении ремесла магического компонента один из признаков общей деградации человейника. Но реальность противоречит умозаключениям традиционалистов. Упрощение трудовой деятельности стало фактором ускорения технического прогресса и существенно увеличило объем производства. Требования к психофизиологическим качествам работника резко снизились, равно как и требования к уровню профессионализма. Процесс производства больше не требовал сложных техник индивидуальной психологической настройки. Стало возможным без особых потерь в качестве разбить на отдельные звенья непрерывный технологический цикл, которым владел и который на уровне тонких полевых структур контролировал мастер-ремесленник, и быстро обучить требуемое количество работников выполнять отдельные действия, не связанные со сложными трудовыми навыками.
Десакрализация труда и массовый характер промышленного производства окончательно вытеснили магические практики работы с подсознанием из трудовой деятельности. На первый план вышла наука как способ осмысления опыта и познания реальности. Наука стала избавляться от религиозной догматики и остатков мистики, ее язык стал четким и ясным. Различного рода бессмысленности остались в арсенале их «профессиональных бормотателей» — идеократов. Но так и должно быть, ведь критерий науки — истина, а у идеологии другой критерий — эффективность.
Промышленный прогресс значительно повысил мощь государственного человейника, невероятно усложнил его социальную структуру. За качественный рывок на новый уровень человечество заплатило миллионами жизней. Но стоит ли в этом винить технику, как это делают традиционалисты?
На этот вопрос ответил Карл Густав Юнг: «Нельзя сказать, что современный человек способен на большее зло, чем древний человек или человек античных времен. Он просто обладает несравненно более эффективными средствами воплощения в жизнь своей склонности творить зло». В этом все и дело — Демон Власти не покинул человейник.
Заметки на полях
Естественно, что тайные союзы ремесленников были вынуждены искать покровительства у властителей. А властители охотно шли на патронаж над тайными ремесленными союзами, получая административно-политический, финансовый и человеческий ресурс в конкурентной борьбе за власть.
Приведем пикантный исторический анекдот, наглядно иллюстрирующий как отношения ремесленных союзов с властвующими, так и весьма непростые отношения внутри Триады Власти. Цитируем по книге А.Буровского «Россия, которая могла быть»:
«…цех петербургских каменщиков преподнес императору (Петру II) 9000 червонцев. Эти деньги император отослал своей любимой сестре Наталье, но посланный человек столкнулся с Меншиковым в коридоре, и Меншиков велел отнести деньги в свой кабинет со словами: «Император еще очень молод и потому не умеет распоряжаться деньгами как следует».
Узнав об этом, Петр весьма раздраженным голосом спрашивает, как Меншиков посмел помешать исполнению его приказа?! Сначала Меншиков, по свидетельству очевидцев, совершенно остолбенел, а потом забормотал, что казна истощена, государство очень нуждается в деньгах и что он завтра же представит проект, как лучше использовать эти деньги. На что Петр, топнув ногой, сказал очень недвусмысленно:
— Я научу тебя, что я император и что мне надобно повиноваться.
После чего повернулся и ушел».
Небольшая историческая справка. Петру Второму, внуку Петра Первого было в ту пору двенадцать лет. Князь Меншиков — активный участник «перестройки и коренной экономической реформы», затеянной Петром Первым. Как и горбачевско-ельцинская, она принесла разруху стране и миллионные барыши ранее неизвестным личностям, в одночасье ставшим элитой России. Меншиков казнокрадством и мздоимством прославился еще при деде императора, через несколько лет его отдадут под суд и конфискуют пять миллионов рублей золотом, девять миллионов рублей в голландских и английских банках, девяносто тысяч крепостных, шесть городов, имения и деревни в России, Польше, Австрии, Пруссии.
Бюджет страны равнялся примерно двум миллионам рублей. Страна, измордованная реформами, неуклонно нищала. При следующей после Петра Второго императрице Анне доходы снизились до ста восьмидесяти тысяч рублей вместо двух с половиной миллионов запланированных. Налоги и недоимки выбивали батогами и вытягивали на дыбе.
Как и из каких резервов цех каменщиков сподобился собрать девять тысяч червонцев на подарок властителю и покровителю, сумму, как видим, вполне достаточную для финансирования отдельного государственного проекта, не понятно. Но мальчик-император подарок принял как должное. И употребил по личному разумению — передарил сестре «на булавки». Злой дядя, правда, прикарманил подарочек, но чего не бывает между своими.
Читатель, конечно же, обратил внимание, что, анализируя процессы в государственном человейнике, мы, прежде всего, ориентируемся на европейскую историю. Делаем мы это намеренно, чтобы не вносить в повествование этнографическую и историческую специфику тех или иных регионов. Европейская история нам ближе и понятнее. К тому же, что немаловажно, именно западноевропейская цивилизация стала локомотивом эволюции. Поэтому процесс сращивания тайных обществ с Триадой Власти мы проиллюстрируем на примере масонства.
Согласно эзотерическим доктринам некоторых масонских лож происхождение масонства восходит к временам Адама — первого человека. С этим трудно спорить, если под данным заявлением понимать, что первые тайные общества возникли на заре человечества и даже в наше время существуют у самых отсталых племен, живущих в условиях родоплеменного строя. Большинство масонских лож свою родословную ведут от строителей египетских храмов. И с этим можно согласиться, если иметь в виду, что в родовом человейнике тайные общества — по сути, специализированные по профессиональному признаку группы. Большинство критиков масонства упрекают «вольных каменщиков» в участии в заговорах и тайных политических интригах. Это абсолютно верно, потому что таковыми родовые кланы и союзы ремесленников стали в ходе государственного этапа развития человейника, попав под влияние властвующих.
Высшие степени масонства называются рыцарскими и, по заверению их адептов и апологетов, хранят тайны магии средневековых рыцарских орденов. Не исключено, если учесть, что достижение высших градусов посвящения в тайной иерархии масонства равносильно обретению родовых привилегий дворянства, к тому же, высшие ступени масонской пирамиды прочно закреплены за отпрысками древних аристократических фамилий. Масонские титулы не наследуются напрямую, но дети масонских родов при посвящении возводятся в более высокие градусы посвящения. Даже в демократическом обществе принадлежность к масонской «знати» дает ощутимые социальные преимущества, недоступные профанам.
Расцвет политической истории масонства приходится на восемнадцатый-двадцатый века — эпоху антиклерикальных и антимонархических революций. До этого взаимоотношения правящей знати с тайными организациями ремесленников сводились к покровительству, взиманию податей и получению подарков.
Социальные и политические революции, если оставить в стороне теорию классовой борьбы и посмотреть на данные явления с точки зрения кибернетики, представляли собой системный кризис, когда властвующие в силу деградации уже не могли исполнять функции субъекта управления, а объект управления (подвластные) доводился управляющими командами до грани физического уничтожения.
Народные восстания и бунты способны расшатать и полностью блокировать каналы в контуре управления. Временным коллапсом системы управления всегда пользовалась элитарная группа, вызревавшая в Триаде Власти. Что вполне объяснимо, если учесть, что управление, как и властвование, требует специального образования и подготовки. Если революции и приводили к рычагам власти кухарок и их детей, то они либо быстро научались властвовать и управлять, либо быстро скатывались вниз по социальной лестнице, часто со смертельным исходом.
Антиклерикальное и антимонархическое «брожение умов», охватившее дворянство и набирающую силу буржуазию, требовало выхода. Но открытое публичное обсуждение исключалось господствующей Триадой Власти. Монархи и придворная знать по определению не желали слушать об ограничении собственной власти. Церковь стала заложником собственной доктрины — «Вся власть от Бога» и никоим образом не могла одобрить антигосударственных настроений. К тому же, сама была поражена всеми пороками власти. Оппозиционеры выдвинули тезис: «Власть принадлежит народу, и глас народа — глас Божий», то есть, кого изберет народ, тот выше и законнее, чем любой наследственный «помазанник Божий». Неизбежно оппозиционеры стали искать опору в борьбе за власть в народе. Крестьян, крепостных или нет, никто за людей не считал. И дворянская, и буржуазная оппозиции стали искать контактов с ремесленными союзами.
Быстро выяснилось, что ритуальная таинственность и иерархия секретности, хранимая в цехах и ложах как традиция и гарантия сохранения ноу-хау от конкурентов, прекрасно подходит для тайного политического кружка. Оппозиция получила идеально залегендированное и прекрасно законспирированное место для тайных заговоров против власти. Очень скоро новообращенные адепты, в жизни не державшие в руках мастерка, лопаты и наугольника и не сложившие ни одной кирпичной стенки, покинули профсоюзные организации каменщиков и строителей. Ушли, прихватив с собой всю атрибутику «вольных лож», ритуалы, степени посвящения и систему конспирации.
Для того, кто алчет власти, мистика, магия, щекочущие нервы и леденящие кровь ритуалы, загадочные символы и зашифрованные манускрипты — лишь внешняя атрибутика, не стоящая ничего. Соискателей высших ступеней пирамиды Власти в уставах вольных лож ремесленников привлекли круговая порука, иерархия беспрекословного подчинения, примат внутренних законов над внешними и кара смертью за отступничество. Если кто из адептов масонства и увлекался духовными магическими практиками, то явно меньшинство. Сильные мира сего, покровительствовали или вступали в тайные родоплеменные религиозные секты исключительно в надежде приумножить власть путем контакта с демоническими силами и богатство через продажу души дьяволу или обретение философского камня. С чего бы они стали искать в союзе с ремесленными ложами чего-либо другого? Короче говоря, властители инфернализировали последнее что смогли, — добровольные и самоуправляемые объединения трудящихся подвластных.
Буржуазные революции, прокатившиеся по Европе, смели монархии или свели на нет их роль в государстве. Церковь сопротивлялась дольше, но в конце концов уступила место новой идеократии. В Триаде Власти появились новые персонажи, они установили новые правила игры, оптимизировали систему государственного управления, но ничего не изменили в принципах взаимоотношений властвующих и подвластных. Демон Власти исправно собирал дань людскими душами тех, кто вознесся во власть. Он же жег огнем души тех, кто, свергая монархов и святых отцов, сам хотел стать господинчиком и получить право считать себя святее Папы Римского.
Не стоит искать высот человеческого духа в буржуазных демократиях, установившихся в Европе. Примат личной свободы, право стяжать и владеть собственностью, свобода слова и выборность власти способствовали превращению бывших подвластных в маленьких сатрапчиков, жестоких, алчных и чванливых. Только при помощи таких «белокурых бестий» Европа могла колонизировать остальной мир. Чтобы попирать человеческое достоинство, грабить и уничтожать «отсталых» аборигенов, нужен особый человеческий психотип — хищник. Правда, хищники в Европе измельчали. Личностей масштаба Кортеса почти не осталось. Пришлось бывшим лавочникам, портным и сапожникам играть роль покорителей мира. Справились — взяли не качеством, а количеством.
Коль скоро мы представили на суд читателя точку зрения на масонство, несколько отличную от той, что широко известна по многочисленным изданиям про- и антимасонского толка, следует пойти дальше и осветить еще один темный момент в истории европейских тайных обществ. Заранее предупреждаем, что авторы этой книги не являются ни антисемитами, ни антиантисемитами. Вне зависимости от этнических корней, мы пытаемся рассматривать все непредвзято и объективно.
Итак, зададимся вопросом, почему в основу масонской «науки» положена иудейская каббала? Если обратиться за ответом к адептам масонства, есть шанс получить столь же «вразумительный» ответ, какой получаешь от церковников по поводу триединства Бога-Отца, Бога-Сына и Святого Духа, или от ортодоксального коммуниста при вопросе, как скоро наступит коммунизм и как именно он будет выглядеть.
Идеологемы идеократов нас не интересуют, вернее, не представляют интереса для научного исследования. Обратимся к достоверным фактам.
В некоторых источниках указывается, что иудеи происходят от кочевого племени ибри, или хибру, вторгшегося на Синайский полуостров с востока. Кочевники ассимилировались с местным населением, дав начало этнической общности, позже развившейся в народ семитической ветви — евреев. Обратим внимание на то, что ибри — те самые «чужаки», о роли которых мы говорили в предыдущих главах. В Ветхом Завете древние иудеи называются «людьми в палатках». Иначе говоря — «кочевниками».
Заметки на полях
В примеси чужой, кочевой крови нет ничего зазорного. Русский этнос невозможно себе представить без соединения крови славян и тюркских народов. Англичане также являются продуктом мощнейшего перемешивания самых различных этносов. За века на Туманном Альбионе кто только ни побывал и ни оставил свои гены: викинги, норманны, славяне, римляне, французы и так далее. А сколько генов привезли в виде трофеев и сувениров колонисты и их жены, в приличном обществе считать не принято. Испания семитизирована в смысле примеси еврейской и арабской крови, так, что от черт коренных иберийских племен вряд ли что осталось. Ни один этнос не может декларировать чистоту крови, потому что генетически «чистой» крови просто не бывает.
Уж как заходились по поводу расовой чистоты в Третьем рейхе. Даже научные изыскания вели со всей немецкой тщательностью. Только как-то упустили или сознательно не обратили внимания, что древние германцы как племена описываются их современниками отнюдь не как белокурые бестии, а как нормальные кочевники: узкоглазые, скуластые, с прямыми черными волосами, заплетенными в косицы. Про себя они говорили, что пришли с востока и происходят из горной страны. На родство древних германцев с тибетскими племенами указывает страшный обряд, встречавшийся у тибетцев и экспортированный германцами в Европу. Жертве вспарывали грудину, и под натяжением мышц она сама раскрывалась. Называлось это — «крылья красного дракона».
Как известно, Гитлер и Гиммлер особо интересовались Тибетом и дважды отряжали туда экспедиции. Материалы экспедиции почему-то засекретили. Можно предположить, что найденные подтверждения родства немцев с «тайными правителями Агарти» главарей арийского Рейха не очень обрадовали. Кто же из «белокурых бестий» захочет иметь в родне узкоглазого и скуластого дядю, всю жизнь питавшегося сорго и бараньим жиром? Наверное, хватило проблем с еврейскими бабушками и прабабушками, как на грех, затесавшимися в родословные истинных арийцев.
Точку в расово-генетических исследованиях, в этом научном балагане поставила Красная Армия. В которой Героев Советского Союза давали не за расовую чистоту, а за мужество и храбрость. С государственной точки зрения глупо, а по человечески — подло, уподобляясь шаманам из Анненербе, интересоваться «пятой графой» у того, кто честно исполнил свой долг перед Родиной.
Далее последовал Вавилонский плен. Именно в этот период своей истории евреи прикоснулись к тайным наукам вавилонских жрецов. У еврейской интеллектуальной элиты хватило терпения, желания и способностей обучиться науке, как ее понимали в древнем Вавилоне. В заимствовании знаний у других народов нет ничего зазорного. Еще никто не выдумал чисто русского двигателя внутреннего сгорания, чисто немецкого числа Пи, и никто не стал выдумывать нового начертания чисел, все удовлетворились арабским вариантом. Еврейские мудрецы зашифровали знания вавилонян в каббале.
После Вавилонского плена последовал египетский. И опять еврейская интеллектуальная элита воспользовалась шансом приобрести знания у крупнейших авторитетов того времени — египетских жрецов. По одной версии, евреев из Египта отпустили, по другой версии — изгнали как не поддающихся перевоспитанию язычников. Не суть важно. На обратном пути на Синайский полуостров, который потомки кочевников-ибри уже считали своей исторической родиной, евреи, как повествует Библия, заключили договор с родовым богом Ягве и стали иудеями. Завоевание места обитания на полуострове вылилось в религиозную «библейскую» войну на тотальное уничтожение противника. В конце концов иудеям удалось отвоевать жизненное пространство, упрочить свое положение, основать собственное государство и построить Храм.
Каббала стала основой религиозного обучения, а в те времена религия и наука еще не разделились. Благодаря тому, что обучение носило характер толкования символов и развития способности генерировать на основе символа массу идей и представлений, зачастую противоречащих друг другу, у евреев формировалась наследственная предрасположенность к точным наукам, искусству, игре в шахматы, финансам и управлению.
История иудейской государственности была прервана экспансией Римской империи. Оккупация Иудеи закончилась полным крахом этноса. Местная элита недолго балансировала между римскими прокураторами и народом, страдавшим под двойным гнетом собственных и пришлых властителей. Вспыхнуло восстание, на которое Рим ответил беспощадной карательной экспедицией. Храм, символ национальной веры и единства, был разрушен, государство упразднено, а население было подвергнуто жестокой экзекуции.
Некоторые историки приводят шокирующие факты — мужчины были распяты на крестах от Иудеи до самого Рима, многие оскоплены, а женщины проданы в рабство. Если поверить этому, то вообще не ясно, кто же тогда может считаться этнически чистым евреем. Разве что по иудейскому закону, согласно которому еврей тот, кто рожден матерью-еврейкой. Либо принял иудаизм.
Так или иначе, еврейский этнос отправился в изгнание, двадцать веков кочуя по чужим государственным человейникам. Евреи — и это очевидный, пусть и раздражающий многих факт — были интеллектуально гораздо выше многих народов, с которыми им пришлось взаимодействовать.
«Иудейская цивилизация — единственная из известных, которая утвердила идеал грамотности и образованности как религиозный идеал. И она в большей степени этот идеал реализовала. Даже поголовно грамотные сегодня народы Земли еще вчера были неграмотны. Единственное исключение из этого — народы и этнографические группы, входящие в иудейскую цивилизацию. Вероятно, сефарды были первым в истории Земли поголовно грамотным народом. Ашкинази — это единственный пока существующий народ, поголовно грамотный на протяжении всей своей истории.
(Цит. по: Андрей Буровский «Евреи, которых не было». Кн. I. М.: АСТ, 2004.)
…Евреи своей поголовной полуторатысячелетней грамотностью, своей привычкой к книжному, теоретическому, отвлеченному обогнали все народы ровно на столько, сколько времени они (народы) будут идти к этой поголовной грамотности.
…Ученые люди есть у всех народов с того момента, как появилась письменность. Но практически у всех до самого последнего времени образована только верхушка, самый незначительный по числу слой. У древних египтян или жителей Вавилонии элементарно грамотных было от силы 1–2 % всего населения, а образованные люди в каждом поколении исчислялись чуть ли не десятками. В России восемнадцатого века было почти как в Египте времен фараонов — кучка ученых людей, почти полностью сконцентрированная в Москве и Петербурге, а под ними и вокруг них — колоссальная и почти необразованная страна».
Врожденные интеллектуальность и способность к тонким ремесленным навыкам у евреев развились не по прихоти, а из необходимости выжить, найти кров и пропитание в условиях постоянного пребывания в изгоях. Лишенные собственного государства евреи сделали много, чрезвычайно много для развития государственных человейников, основанных другими народами. Относительное уравнение интеллектуального потенциала евреев с другими народами произошло только к концу двадцатого века.
Объективной тенденции к конвергенции, слиянию и взаимному обогащению интеллектуальных, эстетических и ремесленных способностей различных этносов, населяющих европейский человейник, не смогли противостоять ни ксенофобия, ни расовая идиосинкразия, спровоцированные властителями стран и лидерами иудейской диаспоры. Будем честными: параноиков и хищников хватало с обеих сторон. Одни науськивали погромщиков на «чужаков», а другие сознательно блокировали эмансипацию и смешение своих подвластных.
Потеряв родину, евреи в идеосфере преподнесли миру такой «подарок», который мир переваривает до сих пор, — христианство, ставшее одной из трех мировых религий и послужившее основой для формирования идеократии в западноевропейском государственном человейнике.
Не станем указывать на спорность Евангелия как исторического источника. Три года мессианства Христа описаны четырьмя евангелистами спустя многие годы после его смерти. Остальные жизнеописания, включая детство, отрочество и юность, являются продуктом творчества христианских идеократов. Римские хроники хранят молчание о происшедшем в Иудее при правлении прокуратора Понтия Пилата. Иосиф Флавий, еврейский историк, тоже не упоминает о Христе. Как не признают его святости и даже ставят под сомнение сам факт его существования ортодоксальные иудаисты.
Признаем научным и достоверным фактом, что те, кто верит в Иисуса Христа, уверены, что он родился, жил, казнен и воскрес из мертвых на Синайском полуострове, в Иудее и был евреем из колена Давидова. Верят настолько, что в святом раже могут с топором в руке требовать от еврея ответа на вопрос: «За что жиды нашего Христа распяли?»
Как ни странно, но в этом вопросе расового параноика сокрыто самое важное в христианстве, родившемся из ереси ортодоксального иудаизма. «Наш Христос»! Ни иудей, ни эллин, но наш, свой, кровный родственник. Сразу же вспоминается киплинговское «Мы с тобой одной крови: ты и я!»
Христианское мировоззрение по своей глубинной сути было родовым и только поэтому стало массовым. Без фундаментальной установки духовного родства и равенства перед миром и Богом всех, кто разделяет это мировоззрение, христианство не имело бы никаких шансов на успех, какими бы жестокими мерами его бы ни вколачивали в головы и души подвластных.
Христос, как его преподносит христианство, ничем не отличается от верховных родоплеменных богов, прошедших цикл смерти и воскрешения как символ цикличности рождения и смерти всего живого в природе. Очевидно, базовый индоарийский миф, ставший основой религии глобального родового человейника, в период формирования первых государственных человейников распался на отдельные мифы, которые легли в основу государственных монотеистических религий.
Куда бы ни приходило христианство, с мечом или с крестом, после недолгого сопротивления «христианизируемые» народы сменяли свои родовые культы на насильственно устанавливаемый. Во многом потому, что несмотря на чуждый язык новой веры она по-своему пересказывала базовый индоарийский миф. Это и было основой компромисса между язычеством и христианством. Версия, достойная внимания исследователей истории религии.
Многое в Евангелии указывает на то, что Иудея находилась на грани идеологической, религиозной революции. В мире шел объективный процесс перехода от родового к государственному типу человейника. Народы и этносы, не сумевшие создать собственную государственность, были оттеснены на задворки цивилизации или влились в чужие государственные человейники. Иудея, имея все признаки государства, поклонялась собственному родовому богу — Ягве. При всем уважении к чужой вере нельзя не отметить, что бог Ягве — не совсем симпатичный персонаж и имеет мало общего с индоарийским богом Вседержителем и Творцом.
Нет ничего удивительного, что мессия, которого ждали иудеи как избавителя, стал проповедовать, по сути, индоарийскую веру. Принятие ее открывало путь к ассимиляции замкнутого родового религиозного сообщества в складывающуюся систему государственных человейников. Но Триада Власти древней Иудеи поступила так, как поступали до нее и после нее все. Триада Власти держалась за власть до тех пор, пока не рухнуло все.
А с потерей собственной государственности у евреев отпала надобность в индоарийской модификации иудаизма. Наоборот, народ, на двадцать веков вновь превращенный в кочевой, нуждался в собственной родоплеменной религии как средстве аутентичности и самоидентификации перед лицом враждебного окружения. И на долгие столетия иудаизм стал религией, заточившей евреев в духовное гетто. Что страшнее: ворота гетто средневековой Праги, запираемые на ночь, черта оседлости, проведенная ногтем императрицы Екатерины Великой на карте России, или клетка, которую выковали у тебя в сознании властители твоего народа, твои единоверцы? Не знаем. Трудно судить, не познав это на своем опыте. Но нам представляется, что любое гетто страшно своей антиразумностью и антигуманностью.
Но вернемся в Европу периода развития государственных человейников. Через Иберийский полуостров и юг Франции в Европу вошла сефардская ветвь еврейской диаспоры. На языке нашего исследования — «чужаки». Не дикари, нет, но люди интеллектуально развитые, мастеровитые, предприимчивые, имеющие способность к управлению, тщательные в делах и кропотливые в расчетах. Спаянные круговой порукой и взаимопомощью. Исповедующие собственную веру и не подпускающие к себе ближе необходимого никого из аборигенов. Идеальные «чужаки» на роль администраторов. Чужеродность, к тому же, исключает подъем по иерархической лестнице власти, чего местные властители боялись больше всего.
Европейская история евреев вылилась в череду приглашений и изгнаний, наделений привилегиями и обиранием до нитки, погромов и аутодафе. От Триады Власти евреи хлебнули сполна. Не будем спорить, больше или меньше коренных европейских народов. Досталось всем подвластным.
Единственным и давно апробированным выходом для евреев стало проникновение в контур управления, в самый важный и престижный его элемент — субъект управления.
Надо отдать должное евреям, у них было больше таланта, образования и интеллигентности, чем у бывшего крестьянина, облачившегося в рясу монаха, или чем у феодала, вместо подписи ставящего оттиск перстня. И кругозор у евреев благодаря обязательному знанию, как правило, нескольких языков, путешествиям и связям с другими общинами был куда обширнее, чем у среднего европейца.
Как ни опасно, но выгоднее находиться поближе к Власти. Сделка с Демоном Власти была заключена, евреи пошли во власть на условиях власти. Если точнее, то в процесс слияния с чуждой Властью вошел субъект управления иудейской общиной: старейшины и священники. Не будим гадать, пошли ли иудейская элита на сотрудничество и слияние с «гойской» Властью ради защиты и благоденствия своих подвластных соплеменников, либо ради личной безопасности и выгоды, исходя из «экзистенциального эгоизма», столь развитого у властителей, вне зависимости от национальности и вероисповедания. Было ли это осмысленным и добровольным решением, или стало примирением с неизбежным злом, которое исходит от Власти, как холод от глыбы льда или жар от жерла вулкана, нам не известно. Просто констатируем факт, что практически повсеместно в районах расселения иудейской диаспоры лидеры общины не просто шли на контакт с системами управления и власти, но, зачастую, делали в них головокружительную карьеру.
Строгий иудаизм как религия кочевого народа не имел ничего против принятия чужой веры, если того требовало выживание. Многие правоверные иудеи выкрестились ради допуска в идеократию и бюрократию. Знаменитый Нострадамус, несмотря на латиноязычный псевдоним, был евреем и внуком раввина, что не помешало ему стать личным астрологом и лекарем французских королей. А сколько неизвестных магов, знахарей, чернокнижников работало в частном порядке на более мелких властителей, даже представить трудно. Наверное, не меньше, чем управляющих финансами и хозяйством у сеньоров, которые с радостью сбросили бремя забот на умных «чужаков».
Но в дворянско-аристократической криптократии евреям места не отвели. Считали ниже своего достоинства родниться или наделять титулом. Ротшильды стали баронами лишь в двадцатом веке, другие финансовые магнаты такой чести не удостоились. Евреев, даже выкрестов, старались не допускать в высшие сферы идеократии и бюрократии, где сама должность давала привилегии, сравнимые с дворянским титулом. В общем, держали везде евреев на правах «умного еврея при генерал-губернаторе».
А ведь дети этого древнего народа могли многому научить иерархов Церкви, например правилам идеологической обработки подвластных, включая магию халдейских мудрецов и египетских жрецов. И многому научить по-казарменному мыслящих государей и удельных князьков, в частности тайной политике, искусству дипломатии, разведке, экономической, культурной и технологической экспансии как средствам более верным, чем война. Даже «библейской» войне могли научить по собственной истории. Из первых рук, так сказать, могли передать знания о тактике тотального и безжалостного истребления «иноверцев».
Трудно сказать, когда именно властители поняли, что в их распоряжении появился еще один источник знаний. В Европе имелось два источника знаний: народные верования, объявленные идеократами «демоническими», и собственно церковные. И вдруг оказалось, что пришлый и презираемый народ владеет знаниями, намного превосходящими церковную схоластическую науку. И содержатся они в каббале, зашифрованные и недоступные непосвященным.
Каббала стала предметом изучения всеми учеными мужами, кому стало тесно в прокрустовом ложе цензурируемой Церковью науки. Широкое распространение алхимии, астрологии, нумерологии, каббалистики вынудило Церковь приравнять чуждые науки к демоническим культам. Коллективное сознание подвластных подхватило идею о тождестве научных изысканий иудейских мудрецов с сатанизмом, что привело к появлению многочисленных вариантов историй о докторе Фаусте.
Самым пышным цветом каббалистика и древняя магия в ее иудаизированном варианте расцвели в эпоху буржуазных революций. Конспиративной базой для которых, как мы упоминали, стали масонские ложи. Оппозиционеры из Триады Власти нашли в каббалистике мощный и неиссякаемый источник альтернативных знаний и практических навыков. Еврейская элита, допущенная в тайные ложи, получила шанс заключить выгодную сделку с кандидатами на власть, которые обещали в случае победы свободу, равенство и братство. Понятно, что имелись в виду те, у кого хватит ума и проворства воспользоваться плодами победы.
Не является секретом, хотя и особо не педалируется факт, что буржуазные революции, победившие феодальный строй, законодательно уравняли в гражданских правах евреев и коренные народы.
После революций тайные ложи в Западной Европе превратились в оплот стабильности и государственного правопорядка. Они, заняв свое место в закрытом контуре управления, стали консервативны и по-государственному мудры.
Заметки на полях
При всем уважении к чувствам верующих Храм Христа Спасителя может служить архитектурным памятником «смятения умов», царящего в головах властителей России.
Храм задумывался как памятник в честь победы России в войне с Наполеоном. Идею увековечить подвиг народа подхватила вся страна. Но с самого начала благородное дело было опошлено масонской суетой.
На конкурсе, объявленном императором Александром Первым, победил самоучка Карл Витберг. После торжественной закладки первого камня в основание Храма выяснилось, что руководитель строительства православной святыни — латинянин, и Карла срочно перекрестили в Александра.
Российский император Александр Первый был явно не равнодушен к масонской мистике и символизму. Но вряд ли ему было известно, что Витберг раньше, чем императору, представил проект для одобрения двум патриархам русского масонства: Новикову и Гамалею. Оба по иронии судьбы находились в ссылке под надзором властей за антигосударственную подрывную деятельность. Новиков пришел в восторг от выпирающей наружу масонской символики, Гамалей по-стариковски поворчал, но все же одобрил. Воодушевленный адепт Витберг с энтузиазмом бросился в работу.
Строительство развернулось на Воробьевых горах. Против чего возражали все более осведомленные в архитектуре и правилах строительства. Изобилие ключей, бьющих на склонах Воробьевых гор, указывало на близкое залегание песка и грунтовых вод. С такой «подушки» Храм рано или поздно просто съехал бы в реку. Слабым местом конструкции могла стать подземная часовня, где планировалось круглосуточно проводить молебны. Витбергу нужен был масонский храм внутри храма, даже за счет нарушения прочности и устойчивости конструкции.
Чужеродность будущей постройки и неразумность ее расположения широко обсуждались в обществе. Как водится, вокруг большой стройки стали циркулировать слухи о невероятных хищениях.
Конец сомнительному строительству положил Николай Первый. Он взошел на престол, жестоко подавив мятеж декабристов. Практически все активные заговорщики были членами тайных лож, что не могло прибавить симпатии Николая Первого к масонским архитектурным экспериментам в Москве. Он наложил запрет на строительство и повелел провести тщательное расследование. В результате Александр Витберг был не только отстранен от руководства работой, но и отдан под суд за хищения государственных средств.
В новом конкурсе победил архитектор К.А.Тон, представивший проект в классическом православном стиле. Интересно, что все архитекторы соглашались возводить Храм на фундаменте у Воробьевых гор с такими оговорками и с таким опасением, что от места, выбранного Витбергом, пришлось отказаться. Храм решили строить на берегу Москвы-реки, ближе к Кремлю. Для этого пришлось разрушить подворье Алексеевского женского монастыря. Говорят, что мать-игуменья, насильственно выселяемая с обжитого места, прокляла стройку. При рытье котлована выяснилось, что под православным подворьем находилось языческое капище.
При советской власти Храм Христа Спасителя был взорван, так как на его месте решили возвести храм новой веры — Дворец Советов. В виде трехсотметровой конусообразной пирамиды, увенчанной гигантской статуей Ленина.
Говорят, что от идеи поставить памятник вождю, который, к тому же, должен был вращаться, указывая вскинутой рукой на солнце, пришлось отказаться по весьма простой причине. Некий старенький метеоролог представил в Политбюро справку о том, что в Москве двести семьдесят дней в году стоит низкая облачность. И из туч торчать будут только гигантские ноги вождя. Что явно не способствовало бы монументальной пропаганде победы коммунизма во всем мире.
Дворец при Сталине так и не построили, а Хрущев использовал остатки стройки для организации в центре города, где в году всего три теплых месяца, открытого бассейна. От хлорных испарений бассейна «Москва» болели деревья в округе и разрушались барельефы на фронтонах исторических памятников.
Идея восстановить православную святыню родилась на волне перестройки. Народное волеизъявление чутко уловили все три ветви российской Триады Власти. Ельцин (криптократия) желал чем угодно заполнить идеологический вакуум, образовавшийся в связи с коллапсом коммунистической идеи, Московская Патриархия (идеократия) мечтала взять реванш за десятилетия отставки с поста главного пропагандиста и агитатора в стране, а московский мэр (бюрократия) хотел проявить свой талант организатора и управленца. Власти слились в строительном экстазе. И ударная стройка периода «бандитского капитализма» пошла поражающими воображение темпами.
Комизм ситуации заключался в том, что Ельцин как монарх явно не был обременен христианскими духовными и моральными ценностями, Патриархия беспошлинно экспортировала водку и сигареты, а мэр Лужков… На мэра в его предвыборную кампанию вылили с телеэкранов такое количество грязи и компромата, что не хватит печатного места, чтобы осветить хоть малую часть того, что инкриминировалось «лучшему строителю России».
И тем не менее Храм Христа Спасителя стоит. И пусть стоит вечно. Потому что в фундаменте его заложены не амбиции, стяжательство и корысть властителей, а Вера тех, кому она дает силы оставаться людьми и дарует утешение в трудный час.
Попробуем разобраться, что же инфернального произошло при проникновении каббалы в закрытый контур управления. Европейские этносы имели естественные, выработанные эволюционным путем каналы связи и взаимодействия с окружающим миром. Они хранились и передавались в форме родовых культов и магии. Первый удар по сверхтонким взаимодействиям со средой обитания нанесла Церковь. Что не добила она, то было раздавлено каббалой. Иудаизация магии и ритуалов окончательно вытеснила родовую религию на задворки сознания, отведя ей малопочетное место деревенских верований.
Получилось, что для связи на тонком уровне со средой, для входа в состояние измененного сознания европейцу приходится использовать этнически чуждый язык символов. Родовой, родной язык образов у подвластных и без того был вытеснен практикой повседневной трудовой активности в подсознание. Древние родовые знаки (язык символов и ритуалы) сознательно и целенаправленно вытеснялись Триадой власти из обихода подвластных.
Так, в частности, произошло с рунической письменностью и славянскими «резами». Знаки родовой веры и мировоззрения принудительно заменялись символами государственной религии и государственной науки, ставшими составной частью идеократии. А кто владеет правом интерпретации символов, тот имеет возможность инвертировать полученные знания или блокировать получение новых. Согласитесь, ситуация довольно схожая с племенными шаманами, побоявшимися лишиться власти и своей доли из общего котла племени.
Итак, эзотерические знания с известных пор можно получить только через иудаизированную магию, а эзотерические, предназначенные для всех, добывает и преподает наука. Наука Нового времени освободилась от алхимии, астрологии и нумерологии, окунувшись в химию, астрономию и высшую математику, на время оставив без своего внимания тонкие полевые взаимодействия, которые были описаны исключительно на языке магии и мистики.
В результате техногенная цивилизация стала развиваться, полностью утратив каналы связи с окружающей природой. Мы ее не слышим, не видим или не умеем прочесть знаки беды, которые она нам посылает. Реагируем только на явленные результаты — разлитую нефть, умирающих китов, вырубленные леса, озоновые дыры и резкую перемену климата.
Какая, черт возьми, ирония Истории! Бомба, заложенная еврейским диссидентом под Храм иудаизма, взорвалась в христианизированной Европе. Идеологический фугас, который должен был уничтожить кочевой культ Ягве, смертельно ранил остатки родовой индоарийской религии, растерзанной Церковью.
Эхо этого взрыва возвратной волной прокатилось по Европе в двадцатом веке. Выморочная, заумная и бестолковая попытка вернуться к корням утраченной родовой веры была предпринята нацистским рейхом. Она стоила человечеству десятки миллионов жизней.
В провозглашенной арийской доктрине нашло свое воплощение все негативное, что накопилось к середине двадцатого века: ностальгия по утраченным корням, эсхатологические умонастроения, поразившие многих крупных европейских мыслителей, повальное увлечение элиты магией и тайными культами, антисемитские настроения, экономический кризис и страх властителей перед социалистическими революциями.
Фундаментальной ошибкой идеологов и практиков «возврата к Традиции» было то, что они, ведая или нет, попрали основной закон Рода: «Мы все — одной крови: ты и я!» Ставка на исключительность, в случае с нацизмом — на расовую, перевернула с ног на голову все нормы и этику родоплеменной метафизики. Из религии и мировоззрения оседлой общины, живущей в мире, ладом с собой и со средой обитания, строго блюдущей баланс Добра и Зла как нерушимое условие Жизни, «религия нацизма» превратилась в кровавый культ кочевников. Если бы удался проект нацистов Тысячелетнего рейха, к удивлению самих строителей, получилось бы не государство, а Новая Орда.
Думается, что народы еще долго не забудут хищный оскал Демона Власти, впервые явившегося в своем подлинном обличье. На закате эпохи государственных человейников Демон Власти явился в черном мундире с мертвыми головами на петлицах, в дыму крематориев и в чаде танковых армад.
Извлекло ли человечество урок из собственной недавней истории? Нет.
Пройдет всего пятьдесят лет, и идеологический фугас, заложенный в основание цивилизации Запада, взорвется еще раз. Авраамистическая религия — ислам — нанесет точечный удар по цитадели западнизма. Рухнет главная святыня культа Церкви «кочевников нового тысячелетия». В клубах дыма, поднявшихся над руинами башен-близнецов Всемирного торгового центра, некоторые наблюдатели увидят лик Демона.
Но это уже другая история. История создания нового типа человейника: сверхобщества и сверхгосударства в глобальном масштабе.
