ВРЕМЯ ДО МОЕГО СОВЕРШЕННОЛЕТИЯ пролетело незаметно. Я постоянно была при деле: встречала гостей, потом бежала на уроки к Лирине, которые оказались на удивление занудными. Обучение мы начали с прочтения скучнейших трактатов по истории и этике магии. Лирина утверждала, что именно это и есть основа основ. Но кое-какие крохи магической практики мне всё же перепадали, и я тренировалась до изнеможения. Родители с удивлением следили за моими занятиями — похоже, они до сих пор не могли поверить в то, что я наделена магическим даром. Потом я снова встречала гостей, и так без конца. Мне даже с Ларом удавалось повидаться лишь перед сном. Совершенно измотанная, я шла к нему в комнату, порою не заботясь о том, увидит меня кто-нибудь или нет, убирала его тьму и плелась обратно. Однажды я уснула прямо во время обряда, попросту упав на ковёр. К счастью, Лар не поднял тревоги, а тихонечко отнёс меня на руках в мои покои. А потом позвонил в колокольчик, вызывая прислугу, и выскользнул через балкон.

И, как я говорила, время до моего дня рождения пролетело очень быстро. Когда однажды утром отец с матерью пришли поздравить меня, я даже удивилась: неужели этот день всё-таки наступил?

Мне принесли новое, роскошное платье, по-другому убрали волосы, я достала из шкатулки драгоценности, достойные взрослой женщины. Вот мне и исполнилось шестнадцать. И из зеркала на меня смотрела совсем незнакомая девушка, настолько чужая, что в голову закралась совершенно безумная мысль: «А уж не подменили ли меня этой ночью?» Я рассматривала свою замысловатую причёску, платье, расшитое бисером и украшенное такой затейливой и сложной вышивкой, что с трудом можно было угадать первоначальный рисунок ткани. Я терялась где-то там, за всем этим великолепием. И мне захотелось бежать сломя голову из замка, куда угодно, лишь бы прочь от этого отражения и незнакомой девушки в нём. Это желание было сильнее меня. Поддавшись ему, я выскочила из комнаты и столкнулась с Ларом. Первым побуждением было оттолкнуть принца, потому что он стоял у меня на пути, и бежать дальше, прочь на Болота. Но я поборола это желание, замерев перед принцем и гадая, узнает он меня или нет?

— Ты прекрасно выглядишь, — поклонился мне Лар.

Я не ответила, у меня не было сил говорить от подступавших к горлу слёз.

— Что с тобой? — забеспокоился он.

— Я так ждала этого дня, с самого раннего детства. — Слёзы всё-таки вырвались наружу и побежали по моим щекам. — Казалось, что, когда мне исполнится шестнадцать, все перестанут считать меня глупой маленькой девочкой. Я гнала время, и, должно быть, в отместку оно сейчас набросилось на меня и разрывает изнутри. Мне кажется, что меня больше нет. Я и не знала, что взрослеть — это так страшно!

— Ну, ну, что же произошло плохого? — Лар взял меня за подбородок, пришлось посмотреть ему прямо в глаза, — да, теперь ты не глупая маленькая девочка, ты прекрасная девушка. Так расправь свои крылышки и из жёлтого забавного птенчика обернись чудесной сказочной птицей. Тебе понравится летать.

— Но мне так страшно! Какой я должна теперь быть?

— Ты должна оставаться собой. Это платье, что на тебе, эта причёска, все эти украшения не изменят той Лины, которая нравится мне. — Лар осторожно вытер мои слёзы. — Всегда будь собой, что бы ни случилось. Это самое важное — не потерять себя. Но и оставаться на месте нельзя. Возьми всё хорошее, что есть в тебе, и иди дальше, становись лучше, прекраснее, добрее. Теперь ты не ребёнок и сама можешь решать, как тебе жить. Так не убегай от этого права.

— Лар, ты поддержишь меня, поможешь мне, подскажешь, как быть взрослой?

— Малышка, этому не учат, это приходит постепенно, а не в тот момент, когда тебе вручат подарки и поздравят с совершеннолетием. К тому же ты выбрала себе плохого учителя. Чему я могу тебя научить? Скакать верхом? Увиваться за девушками? Выйти из Лабиринта, оставив там того, кто действительно достоин стать королём? — Последнее вырвалось у Лара против воли, и он закрыл глаза, привалившись к стене.

Я взяла его за руку:

— Ты научишь меня выживать в мире взрослых. Ты научишь меня бороться. Ты научишь меня, несмотря ни на что, не терять сердце. Я знаю, что многие прошедшие Лабиринт оставили там свои сердца, но не ты. Поэтому тебе так больно, поэтому Лабиринт всё ещё борется с тобой. И я помогу тебе победить. — Я поднялась на цыпочки и поцеловала Лара в щёку, шепнув ему, краснея: — Ты научишь меня любить.

И прежде чем он открыл глаза и ответил, я бросилась прочь, испуганная собственной смелостью. Теперь мне не нужно было размышлять, я точно знала, что чувствую к Лару, и от этого сердце билось ещё сильнее, разливая по венам огонь. Но зато теперь ушли сомнения, я больше не боялась тех перемен, что готовил мне мой новый образ.

Весь день я провела в комнате матери — она читала мне длинный трактат, составленный моей прапрабабкой. В трактате говорилось, какой должна быть настоящая женщина благородного рода. С самых первых строк от трактата веяло необычайной скукой и тоской. Я не слушала, а вспоминала встречу в коридоре с Ларом. Прокручивая в голове каждое мгновение, раз за разом повторяя себе слова, которые сказала ему.

— Однажды ты прочтёшь это послание своей дочке или внучке, — этими словами закончила чтение моя мать, громко захлопнула книгу и внимательно посмотрела на меня. — Признаться, в твоём возрасте я не внимала этому занудству с таким выражением восторга на лице, — рассмеялась она. — Ты хоть слушала, о чём я читала, или мне повторить?

— Нет, — честно созналась я, — не слушала, но, прошу тебя, не нужно начинать всё сначала, ты и так читаешь очень долго и, наверное, устала.

— Ох ты и хитрая, — рассмеялась мама, — вот мне не удалось ответить так же изящно на этот вопрос.

— После занятий с Лириной я многому научилась. Поверь, она читает мне не менее нудные вещи.

— Так значит, ты всё-таки маг?

— Да, мама. В этом не осталось никаких сомнений.

— Но я всё же не понимаю, как такое возможно.

— Может быть, маг, которому я обязана своим даром, был настолько ужасен, что в твоём роду постарались о нём забыть?

— Может быть, но его кровь должна была проявиться не только в тебе.

— Необязательно. Я бы тоже не узнала о своём даре, если бы не встретила Кадету.

— Возможно, ты права…

Моя мама встала, со вздохом облегчения убрала трактат, подошла к секретеру и, открыв ключиком дверку, достала изящно украшенную перламутром коробочку.

— Я купила эту вещь, когда была в твоём возрасте. Уже тогда я мечтала о дочке, как, наверное, мечтаешь и ты.

Я заметила, как на её глаза навернулись слёзы, но что я могла сказать? Я совсем не думала ни о свадьбе, ни о детях. Наверное, я была ещё совсем ребёнком, чтобы мечтать об этом, а может быть, всё дело было в Лабиринте. Он вытягивал из меня обычные мечты и надежды. Лабиринт готовил меня к иному будущему, где нет места радостям обычной жизни.

— О, мама… — только и смогла сказать я.

Она открыла коробочку, и я увидела чудной красоты браслет:

— Говорят, его носила сама Королева эльфов, — улыбнулась мне мама, и я бросилась ей на шею.

Это был первый подарок сегодня, но далеко не последний.

Все, как сговорившись, заваливали меня дорогими безделушками. Когда начались празднества, подарков уже скопилась целая гора. Драгоценности, меха, дорогие ткани…

— Кто-то пустил слух, что Вьен отнеслась к тебе особенно тепло, — шепнул мне отец. — Если бы у тебя не было приданого, сегодняшний день бы всё с лихвой исправил.

— Как же они разочаруются, если я не пройду Лабиринт, — усмехнулась я и подумала, что уже не испытываю страха при этой мысли.

— Вот и не разочаровывай нас, — поклонился мне неизвестно откуда возникший принц Лар. В его руках тоже был красиво упакованный свёрток. — Помни, сколько народу в тебя вложило свои богатства.

— У тебя ещё есть шанс одуматься и ничего мне не дарить.

— И навсегда впасть в немилость? Нет, боюсь, это слишком страшное преступление. — И Лар с поклоном подал мне подарок.

Я развернула разноцветную бумагу и ахнула.

— Я знал, что тебе понравится. Это магическая книга для записей. Таких было выпущено немного, их изготавливал один очень известный в магических кругах мастер. И эти книги стоили очень дорого вовсе не из-за красивой обложки, у них есть секрет. То, что в них написано, не сможет прочитать никто, кроме хозяина. Поэтому такие книги пользовались популярностью не только у магов, — подмигнул мне Лар.

Я смотрела на обложку, которая казалась живой, книга дышала, она была тёплой. На обложке был изображён единорог, вокруг которого кольцом обвился дракон. Магические существа слились в вечном поединке. Я осторожно провела по обложке ладонью, и она раскрылась. Лист передо мной был чист и прекрасен, и меня охватило желание написать на нём хоть что-нибудь. Неважно что, лишь бы нарушить эту белизну, оставив на ней свой след.

— Ты ей понравилась, — улыбнулся принц, — иногда подобные книги не открываются с первого раза, а есть и такие, которые не открываются вовсе.

— Что я должна писать в ней?

— Что пожелаешь. Магические заклинания, историю своей жизни, кулинарные рецепты — всё, на что хватит фантазии.

Следующий подарок, пришедшийся мне по душе, был преподнесён Тимом. По моему настоянию, а мне пришлось долго убеждать отца, пока тот не сдался, Тима пригласили на праздник.

— Я знаю, он всегда тебе нравился. — В руке Тима лежал нож, который он не стал упаковывать, просто достал из самодельных ножен и протянул мне.

Это был не простой нож, Тим нашёл его в лесу. Изящная рукоять, вырезанная из кости неизвестного зверя, лезвие, на котором изображён нетопырь, необычная острота — нож не был простой безделушкой. Такого красивого оружия я не видела даже в нашем замке, хотя мой отец был страстным коллекционером. И узнав о находке, он предложил Тиму за нож хорошую цену, но тот отказался, не поддаваясь ни на какие уговоры. Мне очень нравился этот нож, он всегда будил во мне фантазии, мне казалось, что им должен был владеть некто из волшебного народа или охотник за нечистью. И вот теперь Тим просто дарил нож мне.

— Но… я не могу его взять, это ведь главное твоё сокровище, — прошептала я.

— Можешь, и я прошу, возьми его на память обо мне. — Тим произнёс эти слова чуть слышно и с такой грустью, что у меня защемило сердце.

— Не отказывайся, — вмешался отец, — этот подарок стоит всего, что тебе до того подарили. Чудесное оружие. Я всегда мечтал, чтобы он оказался в Замке Тихой воды. Ну же, Лина!

— Я не дам ей отказаться. — Тим протянул нож моему отцу и, поклонившись, пригласил меня на танец. Он потанцевал со мной всего лишь раз, а когда закончилась музыка, отступил в тень. Но я весь вечер ловила на себе его взгляд. Когда бал был окончен, проходя мимо меня, Тим шепнул:

— Я буду ждать тебя в саду, — и исчез.

Я смогла выйти из замка, только когда все гости разошлись, а это произошло очень нескоро. Поёживаясь от холода, я поспешила к тёмному саду. Неожиданно поймав себя на мысли, что сегодня темнота заставляет меня нервничать, я вдруг почувствовала, что мне просто необходимо вернуться в Замок Тихой воды и укрыться за его стенами. Но Тим ждал меня, и я должна была идти.

Мой друг стоял, прислонившись к стволу дерева. Я почему-то подумала, что он стоит так, замерев, с того самого момента, как распрощался со мной и нашёл это место. Когда-то давно именно на этом дереве мы вырезали наши имена тем самым ножом, который Тим подарил мне сегодня.

— Помнишь? — Тим провёл рукой по коре. Я не видела, что там, было слишком темно, но память услужливо подсказала ответ: «Тим + Лина = друзья навсегда».

— Помню, — отозвалась я чуть слышно.

— Навсегда — это слишком долго, правда? — усмехнулся Тим.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что ты изменилась. Ты совсем не та Лина, которую я провожал в Столицу. Тебя там подменили.

— Нет. — Я сделала шаг к нему и подумала, что пока он ждал меня, то, должно быть, плакал. Это ощущалось в голосе, в поникших плечах, в слишком бледном лице. — Я не изменилась.

— Ты вернулась совсем другой. Тебе уже неинтересно со мной.

— Тим, у меня просто нет на это времени. Я целыми днями сижу у Лирины, пытаясь выучиться магии, потому что хочу выжить. Но это всё равно не получится. Я не смогу перешагнуть через других ради себя. Так что для тебя самого будет гораздо лучше, если тебе будет неинтересно проводить время со мной, Тим.

— А ради кого-то другого ты смогла бы победить?

— Что? — не поняла я.

— Ради меня, например? Ты смогла бы защитить меня?

— Да! — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать. — Я бы не позволила причинить тебе вред.

Тим сделал шаг вперёд, порывисто обнял меня и поцеловал. Как же я когда-то мечтала об этом моменте, ждала его, но теперь, когда это произошло, словно окаменела. Все попытки найти отклик в сердце, почувствовать хотя бы отголосок той мечты, были тщетны, чувств не было. Были только его губы на моих губах… и всё.

Тим отпустил меня и горько усмехнулся.

— Всё правильно, принцесса, кто я такой, чтобы целовать тебя? — В его словах было столько горечи, что мне стало больно. Только что я обещала защищать его, но сама же нанесла глубокую рану в самое сердце.

Он развернулся и пошёл прочь. Я не чувствовала любви, но я всей кожей ощущала его боль. И это было невыносимо. Только когда фигура Тима стала едва различима в темноте, я пришла в себя и сорвалась с места следом за ним.

— Тим, — шептала я, думая, что кричу, — Тим.

Но он услышал меня. Повернулся, пытаясь что-то сказать, но не в силах этого сделать из-за душивших его слёз. Я бросилась к Тиму и обняла его. Мне нужно было всё ему объяснить, рассказать, чтобы он понял. Но у меня не было слов, была только боль, та же боль, что испытывал он. Тим, мой Тим, мальчик, который нашёл меня на Болотах. И не в силах вынести эту боль, я поцеловала его, проклиная себя за то, что чувствую лишь горечь слёз, его и своих. Тим отпрянул, сжимая в ладонях моё лицо:

— Я люблю тебя, Лина. Я так люблю тебя. И я рад, что мои действия будут не напрасны. Не дай им быть напрасными.

Я не понимала, о чём он, но просто кивнула.

— Вот и сбылась моя мечта. — Он ещё раз нежно поцеловал меня. — Именно этого я хотел от поздника. Я хотел, чтобы ты поцеловала меня. Теперь мне нечего больше хотеть. Иди в замок, Лина. Сегодня я самый счастливый человек на свете, дай мне насладиться этим счастьем.

Тим отпустил меня, крепко обняв на прощание, и быстро ушёл в темноту, а я поплелась к замку, не замечая, что в одном из его окон застыл неподвижный силуэт Лара.

В голове не было ни одной мысли. Пустота. Разве этого я ждала от первого поцелуя? Хотелось заплакать, но слёз больше не было. Похоже, я превратилась в бесчувственное чудовище.

Поднявшись в свою комнату, я вдруг вспомнила, что сегодня не заходила к Лару. Нужно убрать его темноту. Я ухватилась за эту мысль, как за спасение. Лар! Мне нужно его увидеть, нужно прикоснуться к нему. Нужно снова почувствовать себя человеком.

Чуть не бегом я бросилась к его покоям. Но, когда постучалась, в ответ услышала лишь несколько слов:

— Уходи, Лина.

— Почему?

— Прошу тебя, уходи!

— Что случилось?

— Не спрашивай, просто уйди прочь. — Человеческий голос перешёл в звериное рычание.

Я толкнула дверь и вошла, плотно затворив её за собой. Неужели моя медлительность стоила Лару этой боли?

Лар сидел за столом и смотрел на свечу. Я застыла в ужасе, увидев, как исказились его черты, сколько в них стало звериного.

— Я же просил тебя уйти.

— Я хочу помочь тебе.

— А если я не хочу твоей помощи?

— Почему?

— До этого момента я думал, что у меня нет сердца, что я не способен на чувства, что Лабиринт выжег меня дотла.

— О чём ты?

— Лина, я видел, как ты целовала Тима. Уходи, пока я не натворил чего-нибудь. — Он поднялся, в его движениях сквозила угроза.

— Лар, — слёзы наконец пробили себе выход. — Лар!

Я бросилась к принцу и обхватила его руками, как недавно Тима. Но сейчас у меня было чувство, что я обнимаю камень.

— Уходи, — снова велел он. На этот раз в его голосе было столько мольбы, что я послушалась.

Я уходила с чувством, что мой мир рухнул. Если бы мне сейчас предложили войти в Лабиринт, я бы даже обрадовалась. Ну почему то, о чём я так мечтала, обернулось для меня настоящим кошмаром? На негнущихся ногах я вошла в свою комнату и упала на кровать не раздеваясь. Мне было всё безразлично.

— Ну-ну, малышка, — услышала я, — к чему так страдать? Или ты так расстроилась из-за того, что Тим выбросил подаренный мною цветок?

— Шут? — Я подняла на него глаза. — Сожги моё сердце.

Он опустился на мою кровать и обнял меня.

— Зачем мне разбитое сердце, принцесса, мне хватает своего. К тому же как можно сжечь сердце, пропитанное слезами?

Я прижалась к нему, не чувствуя тепла, но ощущая родство. Это успокаивало.

— Разве твоё разбито?

— Разбито, растоптано, похоронено ещё живым. И тем не менее оно всё равно болит. Только вот я ничего не могу сделать, потому что меня уже нет. А ты есть. Девочка, завтра будет утро, завтра ты постараешься всё изменить.

— Что ты знаешь? Как это можно исправить?

— Всё можно исправить, кроме смерти, только надо постараться.

— Я уже причинила боль Лару, теперь я должна причинить её Тиму? Какой в этом смысл?

— Я не знаю. Может, смысла вообще нет? Или он в том, чтобы не страдать самой.

— Это эгоистично!

— Это правильно. Хочешь быть героиней и страдать за компанию? Нас с детства учат стараться сделать окружающих счастливыми, но истина в том, что это не в нашей власти. Каждый может сделать счастливым только себя самого. И если каждый будет помнить об этом, то несчастных на земле попросту не останется.

— Хорошо бы, но Лар мне всё равно не простит.

— Простит. Потому что всё, чего он сейчас хочет, это простить, понять, что всё было ошибкой. Он примет любую правду, лишь бы она была похожа на его мечты. Так дай ему эту правду!

— Ты уверен?

— Абсолютно! А теперь спи, Лина, завтра всё исправишь. Завтра я принесу тебе новую розу.

— Побудь со мной ещё немного, пока не засну, — попросила я шута.

Он рассмеялся:

— Ты понимаешь, что просишь об этом монстра Замка Серых садов, чудовище, которого все боятся?

— Наверное, я тоже превращаюсь в монстра. Может быть, ты самая подходящая для меня компания.

Утром, когда я проснулась, шута уже не было в моей комнате. Я с трудом поднялась, тело от сна в одежде ужасно ныло. Привела себя в порядок, переоделась, выбрав своё старое, детское платье. Посмотрела на себя в зеркало и опустила на него покрывало. Что там говорил шут? Можно всё исправить? Я решила начать с разговора с Тимом, необходимо было найти его и всё объяснить. Он мой друг. Он должен понять меня. Я накинула полушубок, надела сапожки и выбежала из замка. Я торопилась, сейчас Тим мне нужен был, как никогда раньше. Разговор с шутом успокоил меня, я не знала, что будет дальше, но знала, что мне надо действовать.

На пороге дома Тима я встретила его сестру, Синга была в слезах. Увидев меня, она отшатнулась, словно перед ней стояло привидение.

— Я пришла к Тиму, — произнесла я неуверенно, поймав её взгляд. Почему она так на меня смотрит? Я не могла понять причину появившейся в её глазах ненависти.

— К Тиму? Неужели?! Тим ушёл на Болота.

— А когда он вернётся?

— Он не вернётся, — вдруг завопила девушка. — Никогда не вернётся, он из-за тебя туда ушёл!!!

— Я не понимаю…

— Мы все знали, что так будет. Знали, что будет беда! Будь ты проклята!

Я смотрела на Сингу, и смысл сказанного стал постепенно доходить до меня. Тогда я развернулась и побежала к Болотам.

— Что ты кричишь, дочка? — На пороге дома показалась заплаканная мать Тима. — Синга, куда она?

— На Болота, хочет посмотреть на дело рук своих.

— Боги! — Мать Тима, шатаясь, вышла на двор. — Лина! Лина! Стой! — закричала она мне вслед. Но я не послушалась. Это всё теперь не имело значения.