ЧТО ТАКОЕ БОЛЬ И СТРАХ? Мы понимаем их суть, только когда они проникают нам под кожу и разъедают сердце. А что такое время, мы узнаём, лишь когда оно для нас кончается.

Очнувшись, я не сразу поняла, что со мной и где я нахожусь. Мне было страшно, холодно, болело всё тело. Зачем только я согласилась на посвящение? Лар был прав, когда не хотел отпускать меня. Я сжалась в комочек, обхватив плечи руками. Вокруг было темно, и я никак не могла вспомнить, с какой стороны прибежала, а самое ужасное, не знала, сколько времени здесь нахожусь. Время исчезло. И это была самая серьёзная утрата. Из моей груди вырвался стон, напугавший меня. Что делать? Куда же мне теперь? Неужели я навсегда останусь в этом Храме? Что там говорила Кадета о втором шансе? Какой шанс, если я даже не знаю, куда мне идти? Остаётся только третий вариант — попросить помощи у Хозяев Храма. Но что-то во мне противилось этому. Во мне всё переворачивалось от одной только мысли — обратиться к Хозяевам Храма и отдать им свой дар. Возможно, это самое важное, что есть у меня, единственное, что принадлежит только мне. Но не сидеть же здесь вечно! Нужно было что-то предпринять, собраться с мыслями. Мне стало холодно, я поднялась с пола, чувствуя, что с ног до головы заляпана грязью, но сейчас это не имело значения. Вокруг была темнота. Страх перед ней делал меня беспомощным ребёнком. Малышкой я очень боялась наступления ночи, того момента, когда в Замке Тихой воды гасили свет. И тогда мама придумала для меня игру: прежде чем лечь спать, нужно было вспомнить о чём-нибудь хорошем. Это всегда помогало. Почему бы сейчас мне не попробовать поступить так же? Возможно, это прогонит мой страх и поможет найти выход из сложившегося положения.

«Думай о хорошем, думай», — твердила я сама себе, но сосредоточиться не удавалось. Темнота давила, нечто на потолке шептало всё громче, спускаясь всё ниже. Я села на пол, чтобы быть от него подальше. Меня сводил с ума этот шёпот, это копошение наводило страх. Если это нечто коснётся меня, я просто умру от ужаса и отвращения. Мысли лихорадочно метались у меня в голове, но ни одна не хотела задерживаться там надолго, ни одно воспоминание не вспыхивало настолько ярко, чтобы отогнать страхи. Тим… Я попыталась ухватиться за этот образ и вдруг вспомнила о письме, которое принесла Кадета: я ведь так и не прочла его. А если в нём Тим написал что-то жизненно важное? Хороший из меня получился друг, я ведь клялась не забывать Тима и всё же забыла! Я попыталась сосредоточиться на чём-то другом. Вспомнила свет с Болот и Красавицу, застывшую в шаре. Этот свет притягивает заблудившихся и отчаявшихся, но здесь не было даже его. Тут только тьма. Какую она может дать надежду? Куда привести? Я вспомнила черноту в глазах принца Лара. И вдруг подумала, что тьма правдивей света. Тьма не заведёт на Болота, не поманит призрачной надеждой, и главное, она — часть Лара. А это значит, я не одна, он рядом со мной. Лар обещал, что сделает тьму псом, который будет охранять меня, с таким хранителем мне нечего бояться. Принц ещё ни разу не обманул меня. Если бы я слушалась его, то и здесь бы не оказалась. Мне нужно взять себя в руки и вернуться на площадь к Лару, он ждёт меня, а потом мы пойдём во Дворец, и я прочту письмо Тима. Приняв это решение, я успокоилась. Теперь у меня был хоть какой-то план. Вот только куда идти? Ах, если бы знать! И вдруг где-то в глубине Храма раздался громкий удар, гулко отозвавшийся в многочисленных переходах; должно быть, о пол разбилась капля воды, потом ещё одна и ещё, словно громкие удары сердца. Сердце! Я вспомнила стук сердца Лара, наш с ним крохотный мир, и услышала, как ударам в глубине Храма отзывается нечто в моей душе. Моё сердце билось в унисон с каждым зовущим за собой ударом. Я поднялась и поспешила на звук капель. На звук ударов. Я шла, вспоминая нашу с принцем прогулку по Столице, и вдруг поняла, что мне больше не страшно. Неожиданно пришло чёткое осознание того, что мне нужно делать: стать магом и вернуться к Лару. И кто знает, возможно, мои новые способности помогут принцу избавиться от кошмаров. Что там сказал дракон? Сегодня моя магия принадлежит не только ему, может быть, она принадлежит ещё и Лару? Иногда я останавливалась, вслушиваясь в тишину, и, расслышав очередной удар «капли», шла дальше.

Гул огня я различила задолго до того, как увидела на стенах кровавые отблески и почувствовала жар. Но всё равно сквозь этот шум я продолжала слышать стук сердца. Теперь я уже не сомневалась, что это было именно сердце. И Храм, похоже, тоже чувствовал это. Казалось, он оживает с каждым ударом. Его переходы наполнялись жизнью; словно кровь, текла по старым стенам магическая сила, оживали замершие многие и многие тысячи лет назад голоса. Хозяева Храма тянулись ко мне своим разумом, пытаясь понять, что происходит, но я и сама не находила ответа. Сейчас меня волновало совсем другое — необходимость пройти через огонь, но чем дольше я думала об этом, тем меньше во мне оставалось решимости.

Огненный занавес перегораживал выход из Храма. Я застыла, не в силах и шагу сделать к обжигающему великолепию огня. Нет, у меня не хватит мужества, чтобы войти в пламя.

— Я не могу, — простонала я, делая шаг назад, на глаза навернулись слёзы.

— И не надо, — послышался шёпот. — Зачем тебе это? Ты сгоришь. Не верь Кадете. Мы поможем тебе. Мы хорошие. Мы дадим тебе всё, что ты захочешь.

Голоса проникали в голову, успокаивали, лишали сил. На мгновение мне захотелось довериться им. И вдруг я поняла, что, слушая их, больше не ощущаю ударов своего сердца. Я помотала головой, стряхивая наваждение, как собака стряхивает воду, и сделала шаг к пламени, сердце отозвалось вновь. Мне стало ясно, что, если я не войду в огонь самостоятельно, а попрошу помощи у Хозяев Храма, они заберут не только мой дар мага. Они возьмут то, что дорого мне больше всего. Возможно, Хозяева даже не прикоснутся к моей магии, оставят в насмешку. Но они заберут все те слова, которые я хотела сказать по возращении домой Тиму, красоту Болот, наш с Ларом мир на двоих, нежность роз в саду Замка Тихой воды, потому что без сердца, которое заберут Хозяева Храма, всё это потеряет для меня всякий смысл.

— Да, ты права, очень умная девочка, мы берём только самое дорогое сокровище, но подумай, как хорошо будет тебе без сердца. Ни боль, ни страх не коснутся тебя больше, — шептало нечто. — Подумай, каким всемогущим магом ты станешь, какой великой королевой! Ошибается только сердце, разум холоден и точен. Страдать заставляет тоже сердце. Без сердца ты станешь свободной и неуязвимой, и ты легко сможешь пройти Лабиринт.

Я понимала, что они правы, и это было самое ужасное, их правда обезоруживала. Хозяева не обманывали меня. Пожалуй, я могла оказаться единственным магом, у кого они не отобрали бы магию, а, напротив, возвысили, лишив слабости. Раздалось громкое жужжание, словно кто-то потревожил пчелиный улей, масса на потолке надо мной шевельнулась — это и были Хозяева Храма. Теперь я знала это наверняка. Они ждали моего решения, ждала и я, замерев. Я старательно думала о хорошем, думала о Замке Тихой воды, думала о Тиме, думала о драконе, думала о Столице и о Ларе. Вспоминала о том, как красиво может петь сердце. И при этом искушение сводило с ума, не давая сосредоточиться и выбрать что-то одно. Как же мне хотелось оказаться сейчас подальше отсюда, в Замке Тихой воды. В самом надёжном месте на свете. Там можно было бы всё спокойно обдумать и принять верное решение. Я попыталась мысленно представить замок, но сейчас он казался мне серым и безжизненным. Сама собой всплыла в памяти сказка о несчастном поэте — хранителе нашего замка. Я представила, как стоял он перед замком, в котором были только мертвецы, и ждал смерти. Сколько раз читала мне эту легенду мама, но весь ужас тех строк я поняла только сейчас. Я закрыла глаза и попробовала представить себя на его месте. Попыталась попросить у него сил.

— Хранитель Замка Тихой воды, — молила я, — помоги мне, дай сил и храбрости. Сделай меня такой же бесстрашной, каким был ты. Я не герой, но ты был героем, поделись со мной частичкой своей силы.

— Нет, — взвизгнули голоса Хозяев, — это Храм Судьбы, ты не понимаешь, что творишь. Остановись!!! Ты погибнешь!

Но было уже поздно. Меня ослепил яркий свет. Я не сразу поняла, что происходит, сначала мне показалось, что я схожу с ума. Только что я была в Храме, была собой, а сейчас я стояла у ворот Замка Тихой воды. Место было таким знакомым и в тоже время чужим. Разве так всё было, когда мы его покидали? А ещё это была совсем не я. Я стала кем-то другим, мои мысли, мои чувства стёрлись так быстро, что даже не было времени испугаться. И тут же меня окутала боль, мешающая думать. Я прижала руку к животу, и между пальцами из набухшей ткани рубашки выступила кровь. И когда первая капля упала в песок, я потеряла себя окончательно. Так необычно было видеть всё чужими глазами, слышать чужие мысли, ощущать чужие чувства, более глубокие и сильные, чем мои. Эта разница пугала, неужели я настолько ничтожна? Неужели я так и не повзрослела? И тут я поняла, кем я стала. Каким-то образом я перенеслась в тело хранителя Замка Тихой воды. Так вот чего так испугались Хозяева Храма! И это был именно тот день и тот час, когда поэт сражался с принцем Хазером. Я знала о Хазере только из песен и легенд, он всегда был для меня лишь второстепенным персонажем красивой сказки, безумным искателем славы и власти. И всех, кто вставал у него на пути, Хазер карал очень жестоко. Для достижения цели ему нужна была принцесса Замка Тихой воды. Разозлённый её отказом выйти за него замуж, Хазер собрал войска и нанял Мага Без Лица, чтобы тот уничтожил всех, кто был в замке. Теперь за стенами замка действительно было тихо, и от этой тишины становилось жутко до дрожи. Уцелели только двое: поэт, в теле которого теперь была я, и та самая принцесса, что отказала Хазеру. Этих двоих не было в замке потому, что в тот страшный час они встретились в лесу. И теперь поэт стоял с оружием в руках, чтобы Хазер как можно дольше не мог войти в Замок, и это позволило бы принцессе скрыться. Поэт спасал её жизнь, зная, что потеряет свою.

Я чувствовала боль и страх своего героя, но также его решимость стоять до конца.

Хазер недолго играл с поэтом, его меч окрасился кровью, и принц оттолкнул несчастного юношу на обочину дороги. Мимо него к воротам замка пошли войска.

Я видела глазами поэта, как проходили мимо воины Хазера. Их пыльные сапоги втаптывали пролитую поэтом кровь в землю, уносили её на подошвах. Я вместе с ним молила Богов о том, чтобы это было не последнее, что он должен увидеть. Перед глазами у меня всё поплыло, краски смешались — должно быть, поэт потерял сознание. Я вновь находилась в Храме Судьбы.

Что это было? Я была с хранителем Замка Тихой воды, была в нём, как это получилось? Я почувствовала, что должна вернуться и прожить эту историю до конца.

— Нет, — зашипели голоса, — ты не сможешь!

— Смогу, это ведь Храм Судьбы. Я хочу быть вместе с поэтом. Он не должен умереть вот так, в одиночестве на обочине дороги. Не должен!

— Он умирает, ты умрёшь вместе с ним. Умрёт твоё сердце! НЕ-Е-ЕТ!!!

Но я вернулась, чтобы окунуться в боль и отчаяние. Поэт умирал, его время закончилось. Это не просто угнетало, это сводило с ума. Все мои беды и страхи разом обратились в пыль перед приближением смерти. Мой разум заметался, словно в ловушке, я осознавала, что должна что-то сделать для того, кого в будущем будут любить и почитать как героя. Но почему-то прекрасная легенда сейчас вселяла в меня только ужас. Смерть во имя любви, приукрашенная кустом чудесных роз, на самом деле была полна страха, боли, отчаянья. Тот, у кого я просила помощи, оказался лишь слабым человеком, но что же давало силы ему самому, чтобы вот так, осознавая всю тщетность своего поступка, выйти навстречу Хазеру? Что же? Кровавая лужа под умирающим становилась всё больше. Где же те розы, что послали ему Боги, чтобы облегчить страдания, где? И тут я поняла, зачем я здесь. Никто не пришлёт роз, Боги не обратят на этот эпизод своего внимания. Розы должна создать я сама. Вот что имел в виду дракон, говоря, что сегодня моя магия принадлежит не только ему.

Поэт повернул голову и увидел куст диких роз — его не было там раньше, он это точно помнил. Но я-то знала, что розы должны расти именно в этом месте, и создала его, воспользовавшись своей магией.

— Я подарю тебе лепесток розы, в который спрячу своё сердце, — прошептал поэт и закрыл глаза. Кровь вытекала из его тела, и розы становились всё ярче и ярче, словно окрашиваясь жизнью юноши. Рядом с телом поэта остановился Хазер, он смотрел на кровь, и в его глазах отражались красные пятна. Потом принц усмехнулся и, плюнув в дорожную пыль, пошёл дальше, вслед за своими воинами, к Замку Тихой воды, не заметив, что его маг остался стоять рядом с поэтом.

Маг сорвал с куста розу, раня в кровь пальцы, но, казалось, даже не заметил этого. Затем он скинул с головы капюшон, точно тем самым отдавая дань поэту и склонился, чтобы закрыть погибшему глаза. Но так и замер с протянутой рукой. Мне вдруг показалось, что он кого-то мне напоминает, было в его лице нечто знакомое, и это сходство не давало мне покоя.

Нужно было уходить. Мало ли что этот маг мог сделать со мной. Например, запрёт в теле поэта, и тогда я умру вместе с ним. Но что-то удерживало меня. Я рванулась изо всех сил и поняла, что не могу высвободиться из мёртвого тела. Я была прикована, моя душа заметалась, но тщетно.

Маг опустился на колени и заглянул в глаза поэту. И наконец-то я поняла, кого он мне напоминал… Кадету. И чем дольше я вглядывалась, тем больше находила сходства.

— Не бойся, я выпущу тебя, — сказал он мне с какой-то странной нежностью, — я помогу. Боги услышали и меня! Ты моя кровь. А значит, я прощён. Слышишь? Ты моя кровь, не забывай об этом. Помни обо мне.

Маг нежно коснулся лба поэта, и я почувствовала, как его сила передаётся мне, как его уверенность втекает в меня. Я была свободна.

Я вновь стояла в Храме, снова надо мной шептались голоса, но сейчас мне было не до них. Я вся дрожала, словно молодой ясень на ветру.

— Лина, отдай нам сердце. — Хозяева Храма теряли терпение. — Сделай это, и ты станешь одним из самых сильных магов. Ты станешь подобна первым магам, потому что ты перестанешь быть человеком.

— Нечестная сделка, — задумчиво пробормотала я, — берёте больше, чем даёте взамен. К тому же мне нравится быть человеком. Люди способны на большее, чем любые маги, если у них есть сердце.

— Тебе не выбраться отсюда без нашей помощи. Мы ещё довольно щедры, а могли бы потребовать от тебя и магию в придачу. Мы так и сделаем, если будешь тянуть слишком долго. Соглашайся, у тебя нет выбора.

— Посмотрим. — Я собрала всю свою смелость. — Я подарю тебе лепесток розы, в который спрячу своё сердце! — выкрикнула я как заклинание и, закрыв лицо руками, бросилась в огонь.

Я снова услышала удары сердца, громкие и отчётливые, и открыла глаза. Лар прижимал меня к себе, гладил по волосам и что-то нашёптывал. Я не разбирала слов. Я слушала его сердце. Лар стал моим проводником в Храме, а не Кадета. Теперь, пройдя испытание, я осознавала, почему молодого мага должен вести родной ему человек: не из-за кровного родства, а из-за глубинных связей; если ты отстанешь или потеряешься, такая связь натянется, но не порвётся и вытянет тебя на свет. Мне захотелось рассказать Лару, что стук его сердца вывел меня из Храма, но я не могла говорить. Принц не сразу заметил, что я смотрю на него, а когда это произошло, я увидела, как его глаза, полностью затянутые тьмой, сменили цвет, это было похоже на приход утра. Я улыбнулась, а он наклонился и поцеловал меня в лоб, задержавшись так чуть дольше, чем нужно. Я знала, он прячет слёзы и так же, как я, не может найти слова. Мне очень хотелось, чтобы он их нашёл, потому что у меня не было уверенности в том, что мы с ним думаем об одном и том же. Слова прогоняют сомнения, разрушают отчуждённость, они даны людям как дар, как сила, способная всё изменить, и если бы человек пользовался этой силой не для разрушения, а для созидания, мир бы был иным. Слова — это очень сильная магия. Потому я молчу, когда хочется сказать едкое словцо, а вот добрые мысли всегда озвучиваю. Правда, этому я научилась значительно позже. В эту минуту я не находила слов, которые могли бы выразить то, что скрывало моё сердце. Побывав на месте поэта, я вернулась повзрослевшей, но в то же время осталась маленькой девочкой. Я искала и не находила слов. А потом я перевела взгляд на небо и ахнула.

В вышине надо мной кружил дракон. Его крылья играли всеми цветами радуги, время от времени монстр выдыхал пламя. И что интересно, он совсем не был похож на того дракона, что мы видели раньше. То великолепное создание, что парило над нами, невозможно было создать никакой магией. И люди на площади ликовали, даже не подозревая, что дракон именно настоящий, а не иллюзия, сотворённая первым магом королевства.

— Ну вот, — сказала Кадета, — если правда о возрождении дракона выползет наружу, то у всех рыцарей на свете появится мечта — убить моего Генриха.