Наступила новая рабочая неделя, на этот раз, слава Богу, не предвещая никаких эксцессов. В понедельник Мэгги не позволила себе никаких поблажек, отказалась от крепкого кофе со взбитыми сливками и приступила к работе в половине восьмого утра, отложив знакомство со свежим номером «Медиа-уик» до вечера.

Просунув незадолго до полудня голову в дверь ее офиса, Доминик спросил:

– Мэгги, ты сейчас очень занята?

– Я всегда занята! А в чем дело?

– Вот взгляни-ка на это сама! – Он положил перед ней на стол плотную карточку бежевого цвета, на которой было напечатано несколько строк. – Это доставил мне курьер минуту назад. Прочти!

– От кого это?

– Прочти и узнаешь!

Мэгги пробежала глазами первую строку и все поняла.

Под стишками был указан номер телефона Джулии.

– Забавные строки, – улыбнувшись, заметила Мэгги.

– Как ты думаешь, она сама их сочинила?

– Да уж, конечно, не позаимствовала у Шекспира!

– Так что же мне делать? Позвонить ей?

– Это зависит от того, как ты относишься к ней и к ее десерту. – Мэгги лукаво прищурилась.

– Мое отношение ко всему сладкому тебе известно. Десерт я просто обожаю. Пусть это будет даже обыкновенный порошковый мусс. Если его смешать со взбитыми сливками, получится райское кушанье. Многое, однако, зависит от настроения… – Доминик вздохнул.

– Мне все ясно! Ты предпочитаешь торт с шоколадной пропиткой или с крем-брюле. И даже нечто еще более греховное…

– Да! – признался Доминик, мечтательно закатив глаза.

Мэгги сочувственно кивнула, понимая, что речь идет не только о кондитерских изделиях.

– Похоже, Джулия желает продемонстрировать, что знает толк в крем-брюле… – многозначительно промолвила она.

– Конечно… – Доминик томно вздохнул.

– Так ты предоставишь ей возможность доказать тебе свое мастерство? – спросила Мэгги.

– Понимаешь, я готов ей позвонить, она была мила со мной, когда забирала у меня блузку и ковер. Но следует ли мне делать первый шаг? А вдруг я разобью ей сердце?

Мэгги положила руку ему на плечо и сказала:

– Тебе представился шанс. Подумай, разве ты что-то теряешь?

– Понимаю… Пожалуй, я все-таки рискну и позвоню ей.

– Чудесно! – похвалила его Мэгги. – Но не забудь назвать в мою честь свою дочь, если вы с Джулией поженитесь.

– Не загадывай! Лично я так далеко не заглядываю. Для начала мне хочется хотя бы не поссориться с ней из-за еды на нашем следующем свидании!

Оба рассмеялись.

Прошло еще два дня, но работа Чарли над его очередной колонкой так и не сдвинулась с мертвой точки.

Он сидел за компьютером, тупо уставившись в монитор, когда услышал шаги за дверью своей квартиры и машинально отметил, что это вернулась с работы Джулия.

А не сделать ли ему перерыв? Может быть, отдохнув, его отупевший мозг оживится и осуществит обещание, данное им сегодня утром Кейле, редактору журнала «Она»? Чарли поклялся, что в этом месяце он приятно удивит своих читательниц весьма любопытной статьей на злободневную тему…

Вот только с темой-то как раз и вышла некоторая заминка. Об этом Чарли, разумеется, умолчал. Он просто таинственно намекнул, что хочет сделать Кейле маленький сюрприз.

Такой ответ, как ему показалось, редактора удовлетворил. И Кейла перешла к истинной причине своего звонка, которая не имела никакого отношения к задержке с представлением в редакцию наброска текста колонки, но имела самую непосредственную связь с допущенной им оплошностью – оставление без вежливого ответа и благодарности одного приглашения, которое наверняка поступило к нему еще на прошлой неделе вместе с прочей почтой и осталось им незамеченным.

На лестничной площадке послышалось бряцание ключами. Чарли сорвал с головы свой «колпак мудреца», или «философскую шапочку», и босиком направился к двери. Он открыл ее в тот самый момент, когда Джулия вставила ключ в замок.

– В чем дело, Чарли? – обернувшись, спросила она.

– Ты удивлена, что я уже проснулся? – пошутил он. – К твоему сведению, я случайно обнаружил свой будильник и отныне намерен ежедневно пробуждаться в девять утра, чтобы пораньше приступать к работе. Честно говоря, я не ожидал, что часы в полной исправности.

– Ты говоришь о будильнике?

– Разумеется! Я думал, что он сломан.

– Ты даже не представляешь себе, какой ты счастливчик, Чарли! Заводишь будильник раз в году и считаешь, что девять утра – это жуткая рань. Попробуй как-нибудь для разнообразия начать свой рабочий день в половине пятого и до рассвета испечь сотню пирожков с клубничным джемом.

– А ты попробуй-ка приступить к работе в девять и до заката сочинить хотя бы две страницы вразумительного текста.

– Кстати, как продвигается твоя работа над следующей колонкой?

– Лучше не спрашивай! – Чарли досадливо махнул рукой. – Послушай, Джулия, я хотел кое о чем тебя спросить…

– О чем же? – Она отперла дверь и вошла в квартиру.

– А ты сама не догадываешься? – входя за ней следом, усмехнулся Чарли.

– Нет! – Джулия швырнула связку ключей на столик и сняла теплую куртку.

– Как прошло ваше с Домиником последнее свидание? Он ушел от тебя после полуночи, поэтому я решил, что на этот раз у вас обошлось без кровопролития.

Джулия скинула туфли и поставила бумажный пакет с продуктами на разделочный столик.

– У тебя такой чуткий слух? Или, может, ты подслушивал под входной дверью?

– Я поначалу так и собирался сделать, но по кабельному телевидению стали показывать новый фильм Эдама Сандлера. А когда фильм закончился, Доминик уже ушел. Я решил, что ты легла спать, и не стал тебя тревожить.

– И правильно поступил. – Джулия зевнула и стала выкладывать из пакета на стол упаковки с продуктами: пачку натурального масла, пакет обезжиренного молока, мюсли, сельдерей, лук-порей, две репки, одну зеленую редьку и два баклажана.

Умение Джулии готовить из овощей вкусные блюда всегда поражало Чарли.

– А что ты состряпала Доминику на ужин в этот раз? – спросил он, облокотившись на стол.

– Только десерт, – сказала Джулия и стала убирать продукты в холодильник. – Я последовала твоему совету и пообещала приготовить ему то, что он пожелает. Угадай, что он заказал!

– Вишневый пирог?

Чарли задал этот вопрос не случайно – вишневый пирог почему-то ассоциировался у него с Мэгги.

– А вот и нет!

Чарли обреченно вздохнул, подумав, что с Мэгги у него в последнее время ассоциируется все без исключения. Узнав, что Доминик и Мэгги побывали в подъезде их дома, он неоднократно порывался зайти к Джулии под каким-нибудь невинным предлогом и как бы между прочим расспросить ее о Мэгги.

О ней ему было пока известно лишь то, что ее доктор вскоре вернется в Штаты и тогда они, видимо, поженятся.

– Струфоли! – так и не дождавшись от Чарли нового вопроса, сказала Джулия. – Это маленькие медовые колобки, национальное итальянское угощение, которое готовят в Сочельник. И моя бабушка, и бабушка Доминика пекли их каждый год. Его бабуля, к сожалению, теперь уже пирожные не печет, она доживает свой век в санатории для слабоумных. Мои струфоли Доминик одобрил.

Чарли сочувственно пожевал губами и робко спросил:

– А для меня колобков не осталось?

– Сейчас посмотрю.

Джулия заглянула в холодильник и достала из него тарелочку, обернутую фольгой.

– Пожалуйста, угощайся! Кажется, там осталось несколько штук, – сказала она, поставив лакомство на стол.

Немного обиженный на нее за то, что до сих пор она ни разу не испекла для него этих золотистых рассыпчатых шариков размером с теннисный мячик и посыпанных разноцветной кондитерской крошкой, Чарли развернул фольгу и с наслаждением съел все струфоли.

– Знаешь, Чарли, Доминик оказался славным парнем, – проговорила Джулия. – Он пригласил меня в следующую пятницу на ужин.

– Я рад за тебя, Джулия! – обтерев тыльной стороной ладони жирные губы, сказал Чарли. – Значит, по-твоему, он именно тот мужчина, который тебе нужен?

– Честно говоря, пока не знаю. Мне кажется, судить об этом рановато.

– Почему? Может, тебя беспокоит то, что ты не ощутила удара током, общаясь с ним? Ну признайся, Джулия, что ты чувствовала? Ведь у вас было уже три свидания!

Джулия даже не улыбнулась. Она молча протянула руку к бутылке с минеральной водой, наполнила стакан и стала пить маленькими глотками.

– Только два, – наконец промолвила она. – Одно свидание мы решили не считать.

Чарли забрал у нее бутылку, отпил немного прямо из горлышка, вытер губы и сказал:

– Оригинально. – Он встал, стряхнул крошки со своей клетчатой фланелевой рубахи и добавил: – Пожалуй, я пойду. К вечеру мне нужно успеть постричься, побриться и переодеться в свой лучший костюм.

– И куда же ты в нем отправишься? – спросила Джулия.

– На корпоративную вечеринку в южной части Парк-авеню. Дама, приславшая мне приглашение, упомянула, чтобы я появился там в приличном виде. Но костюм, честно говоря, мне надевать совершенно не хочется, тем более с галстуком.

– Тогда надень тот черный кашемировый свитер, в котором ты был, когда мы с тобой встречали позапрошлый Новый год! – посоветовала Джулия.

Чарли печально усмехнулся: этот свитер ему подарила два года назад на Рождество Лаура. В ту пору она была уверена, что Чарли будет в скором времени носить ее на руках.

Он бы не стал надевать ее подарок в канун Нового года, так как намеревался вечером встретиться со своими друзьями на Таймс-сквер. Однако прямо 31 декабря приятели один, за другим отказались от их традиционной встречи, сославшись при этом кто на недомогание, а кто даже на страх перед возможным террористическим актом.

Расстроенный их предательством, Чарли натянул свитер и отправился на поиски сомнительных приключений в одиночку, готовый утешиться хотя бы какой-нибудь смазливой китаянкой. Но столкнулся в холле со своей новой приятельницей Джулией. У нее тоже не было никаких особых планов, и они решили вместе поужинать в ресторане.

Именно тогда-то Чарли впервые и попытался внушить себе, что ему надо влюбиться в Джулию. И тогда же понял, что этому не суждено случиться. Ведь если даже горечь обиды на покинувших возлюбленных и две бутылки вина не толкнули их друг к другу в объятия, значит, этому не бывать уже никогда.

А почему бы ему не порассуждать в своей колонке на эту тему? Чарли помахал Джулии рукой и покинул ее квартиру.

Очутившись в холостяцком убежище, он напялил свой волшебный головной убор и уселся за рабочий стол.

После пятиминутного раздумья он открыл свой ноутбук и напечатал первую родившуюся у него мысль: «Нельзя заставить себя в кого-то влюбиться».

Перед глазами тотчас же возник образ Мэгги, что навело его на любопытный вывод о том, что невозможно заставить себя и разлюбить кого-то.

Его пальцы застыли на клавиатуре. А разве он влюблен? Мимолетная близость не в счет, фактически они лишь шапочно знакомы. Мэгги, конечно, ему симпатична, но не более того.

Пожалуй, даже чертовски симпатична, потому-то ему так легко фантазировать о своей мнимой любви к ней.

Пальцы Чарли снова запорхали по клавиатуре.

«Нельзя заставить себя в кого-то влюбиться! Любовь рождается сама собой и не подвластна чьей-то воле. Она вспыхивает, когда ты менее всего этого ожидаешь. А порой – именно тогда, когда ты из кожи вон лезешь, чтобы не допустить ее прихода».

Чарли откинулся на спинку стула, почесал затылок и прочитал написанное. Потом – еще раз и, подредактировав последнее предложение, собрался было отдать ноутбуку команду сохранить текст. Но задумался.

Что с ним творится? Какое право он имеет рассуждать о любви, если сам ни в кого не влюблен? Это же абсурд! Читательницы не простят ему лицемерия!

Чарли потряс головой и без колебаний уничтожил абзац.