– Как это так? Что вы такое говорите! Да я и слышать ничего не хочу о том, что не смогу улететь в Нью-Йорк раньше завтрашнего утра! – кричала Мэгги широко улыбающемуся продавцу авиабилетов в кассе терминала в Ницце. – У меня дома неотложные дела!

Жизнерадостный француз, судя по цвету кожи и специфическим чертам лица, уроженец Алжира, только кивал, явно не понимая и половины из того, что она пыталась ему растолковать.

– Похоже, что ему наплевать на твои проблемы, – сказал Чарли с ухмылкой.

Мэгги обожгла возмущенным взглядом Чарли, потом обдала презрением кассира и воскликнула, взмахнув руками:

– Да будет вам известно, я вообще попала сюда совершенно случайно!

Смуглокожий француз в ответ лишь пожал плечами: дескать, на курорте всякое случается, мадемуазель…

– Прекрати скандалить, Мэгги, – сказал Чарли, – на нас уже оборачиваются. Подумай сама, где ты находишься! Оглянись вокруг, посмотри, какая здесь красота! Это же Франция, Лазурный берег! Мы прошли таможню, получили багаж! – Он взял ее за локоть и подвел к окну, за которым плескалось лазурное море и сверкало ослепительно голубое небо, затмевая своей яркостью глаза Мэгги.

Она умолкла – но только на минуту. Потом, обернувшись к Чарли, проговорила:

– Хорошо. Все это действительно прекрасно. Но что, хотела бы я знать, с этой красотой делать мне?

– Наслаждаться ею! Вместе со мной, разумеется. Давай побыстрее снимем номер в отеле, разденемся и побежим на пляж. Ты, надеюсь, захватила с собой купальник?

– Еще чего! Я ехала сюда не развлекаться, а по делу! Я же была уверена, что это командировка, а не увеселительный вояж.

– Пустяки, это мы легко уладим. При гостинице есть магазинчик сувениров, там продают и купальники.

– Откуда ты знаешь? Ах, я совсем забыла! Об отелях по всему миру тебе известно вполне достаточно! Наверное, вы с твоей несостоявшейся невестой изучили все рекламные проспекты, каталоги и объявления в Интернете.

Чарли тактично промолчал, однако подумал, что когда-то он мечтал вовсе не о таком начале своего медового месяца. Теперешняя же ситуация сильно смахивала на фарс, чем, в сущности, она и являлась: ведь они с Мэгги не были молодоженами! Более того, она весь полет молчала, сложив на груди руки и устремив невидящий взгляд в одну точку.

Чарли пришла было в голову мысль открыть свой ноутбук и поработать, но без вдохновения делать это было бессмысленно.

Постепенно гнев его улетучился, а потом даже сменился некоторым оптимизмом. Все произошедшее с ним за последние сутки стало казаться ему какой-то космической шуткой. Одному провидению было известно, каким образом он, пытаясь улететь от Мэгги на самолете, очутился в салоне самолета рядом с ней. Ему еще только предстояло разобраться в этой поразительной истории. Но долго стоять у терминала и громко спорить не имело никакого смысла.

– Пошли, Мэгги! – Чарли подхватил ее тяжелый портфель, в котором у нее почему-то не нашлось места для купального костюма, взял в другую руку свой легонький саквояж и направился к стоянке такси.

Мэгги, презрительно фыркнув, последовала за ним.

Не прошло и двух минут, как машина уже мчала их вдоль лазурного моря к гостинице, расположенной на самом берегу, той самой гостинице, куда Чарли должен был прибыть со своей невестой. Этот отель славился не только чудесным видом, открывающимся с балкона номера для новобрачных, но и отличным обслуживанием. Заказанные и оплаченные апартаменты и сейчас могли быть предоставлены в их с Мэгги распоряжение. И Чарли предвкушал тот эффект, который произведет на его спутницу роскошная спальня.

– А зачем Джулия и Доминик затеяли всю эту авантюру? – спросила Мэгги, глядя в окно. – Что за таинственные интриги они плетут? Какую цель преследуют?

– Они изображают сватов и хотят нас поженить, – не задумываясь брякнул Чарли и тотчас же пожалел об этом. – Понимаешь, они пытаются нам помочь…

Мэгги возмутилась:

– Ничего у них из этого не выйдет! И актеры они никудышные!

– Как и мы с тобой. – Выдав очередной ляп, Чарли прикусил язык и мысленно приказал себе помалкивать.

Однако спохватился он поздно.

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурилась Мэгги.

– Только то, что Доминик и Джулия совершенно не подходят друг другу. Они даже интригу толком сплести не способны. О каком же супружестве тогда может идти речь?

– Но при чем здесь мы, Чарли? – не унималась Мэгги.

Чарли вздохнул и устремил взгляд в окно.

– Возможно, им захотелось сделать нам приятное, – сказал он, чувствуя сверлящий взгляд Мэгги.

– Нет, Чарли, я спрашиваю совсем не об этом! И не притворяйся, что ты меня не понимаешь, актер ты действительно неважный.

– Так вот и я о том же, Мэгги! Мы с тобой оба плохие притворщики. И мы уже должны прекратить убеждать себя, будто нам надо расстаться! – неожиданно для самого себя сказал Чарли и замолчал, ожидая от Мэгги любой реакции – от обвинения его в безумии до взрыва истерического хохота.

Он уже понял, что Мэгги непредсказуема, особенно в вопросах, касающихся любви.

– Знаешь, а я ведь тоже пересмотрела свои взгляды, – тихо и проникновенно промолвила она.

– Это правда? – спросил Чарли. – Но как же нам быть с теми твоими принципами и пристрастиями, которые трудно принять мне? – Он затаил дыхание в ожидании ответа.

– Я не отрицаю, что предпочитаю придерживаться своих твердых принципов в жизни и стараюсь удовлетворить свои амбиции. Но согласись, Чарли, что и ты дорожишь своей свободой!

Чарли кивнул. Однако неожиданно для себя он вдруг задался вопросом: а зачем ему, собственно, нужна свобода? И что он понимает под этим словом? Право иметь свой диван бежевого цвета, без цветастых подушечек? Право напиваться в баре по воскресеньям и потом мучиться похмельем? Или право разгуливать с видом уголовника – героя сериала «Полицейские»? Да такая свобода, если хорошенько подумать, и гроша ломаного не стоит! Чарли с шумом вздохнул.

– Видишь ли, Мэгги, – сказал он, – свобода свободе рознь, настоящая свобода предполагает ответственность за свои поступки. Нельзя только брать и ничего не давать взамен, идти по жизни, срывая цветы удовольствия и оставляя за собой пустырь…

– Но ты ведь сам говорил мне, что не веришь в долговременные обязательства и не принимаешь супружества, – напомнила ему Мэгги.

Почему ее голос вдруг обрел эту шершавость? От недосыпания? Или сухого воздуха в салоне самолета? А может быть, от сильных эмоций? Так или иначе, этот голос с хрипотцой напомнил Чарли радостные выкрики Мэгги в казино, когда она срывала банк, и позже, когда она страстно и бесстыдно предавалась в гостиничном номере сладострастным играм.

Он сглотнул ком. Их поездка в такси по побережью подошла к концу, машина подъезжала к роскошному отелю.

– Ты права! – поспешно сказал Чарли. – Я утверждал, что разочаровался в супружестве. И говорил, что мы с тобой не созданы друг для друга. Но согласись, ведь я действительно абсолютно не похож на тебя.

– Вот именно! И в этом главная проблема! – живо подхватила Мэгги.

Такси наконец остановилось.

– Нет здесь никакой проблемы! – возразил Чарли. – А вот решение ее есть!

Шофер распахнул для них дверцы, затем достал из багажника саквояж и портфель.

– Я тебя не понимаю! – выбравшись из машины, сказала Мэгги.

Чарли сунул в руку шофера несколько банкнот и улыбнулся Мэгги.

– Не торопись, сейчас ты все поймешь. Я все тебе объясню.

Выбежавший из отеля шустрый лакей подхватил их багаж и понес в вестибюль, швейцар с поклоном распахнул дверь для дорогих гостей. Но Чарли, сделав ему упреждающий знак рукой, увлек Мэгги к скамейке под раскидистым деревом, в тени которого и продолжил свой монолог:

– Не секрет, Мэгги, что ты никогда не сомневаешься в своей правоте. Как ни странно, в большинстве случаев ты действительно оказываешься права. Но согласись, что и я не так уж часто ошибаюсь. Ты могла бы и не указывать мне на мои упущения и огрехи, дорогая. Мне неприятно выслушивать упреки и замечания. Это задевает мое мужское самолюбие.

Мэгги не проронила ни слова. Воцарившуюся тишину нарушали только шум прибоя, шорох листвы да гомон птиц в кронах старых каштанов. Игривый теплый ветерок с моря трепал шелковистые локоны Мэгги. Она заправила прядь волос за ухо, и Чарли заметил, что пальцы ее дрожат. Несомненно, она была взволнована и чего-то ожидала от него.

Он собрал всю свою волю и произнес:

– Я заблуждался, Мэгги! Не только в отношении тебя, но и в отношении самого себя… – Он сделал глубокий вдох и продолжил: – По-моему, я способен поверить в действенность обязательств. И в реальность долговременных отношений мужчины и женщины…

– Иными словами, в супружество? – оживилась Мэгги.

– Правда, если уж говорить начистоту, то я все время в этом сомневаюсь! – выпалил Чарли. – Не хочу обманывать тебя. Однажды я уже ошибся и до смерти боюсь ошибиться еще раз.

Эти слова произвели на Мэгги эффект холодного душа. Она-то была готова услышать от него… Но теперь это уже не имело никакого значения.

– И все же… – чуть слышно прошептал Чарли.

Мэгги с надеждой навострила уши.

Он медлил. Она терпеливо ждала.

– И все же, Мэгги, я не утверждаю, что вообще не способен это сделать, – продолжил он. – Я только говорю, что решиться на это мне очень трудно…

Не в силах более молчать, Мэгги промолвила:

– И мне тоже нелегко, Чарли! Я страшная трусиха…

– Ты – трусиха? По-моему, ты удивительно храбрая!

– Вовсе нет! – Мэгги подалась вперед и сжала его запястья своими тонкими пальцами, словно утопающий, хватающийся за соломинку в бушующем океане. – Я вовсе не храбрая. Я боюсь всего! Неудач, одиночества, потери работы, а главное – разлуки с тобой…

– Но, Мэгги, почему же ты раньше мне этого не сказала?

– Потому что я трусиха, я просто не решалась!

Они рассмеялись, не стыдясь выступивших у обоих на глазах слез.

– А теперь наконец-то решилась, – дрожащим голосом добавила Мэгги.

Порыв ветра вновь распушил ее волосы, они снова упали ей на глаза… Чарли ласково заправил их ей за ухо и, погладив ладонью по влажной щеке, тихо сказал:

– Я не исчезну, Мэгги. Если ты не захочешь этого. Если впустишь меня в свое сердце.

Новый, более сильный порыв ветра вызвал переполох в птичьей стае, укрывшейся в листве деревьев. На мгновение стало зябко и Мэгги. Она прижалась щекой к теплой руке Чарли и прошептала:

– Я хочу попробовать, но боюсь…

– Значит, мы очень подходим друг другу! – рассмеялся Чарли. – Из нас получится прекрасная парочка трусов!

Мэгги вымучила кривую усмешку и сказала:

– Чарли, ты склоняешь меня к огромному риску!

– Ты же имеешь опыт азартной игры в Атлантик-Сити, – тут же нашелся он. – Там тебе подфартило, ты сорвала большой куш.

– Но ты сам говорил, что новичкам всегда везет.

– Верно, Мэгги! Но ведь и мы с тобой рискуем в первый раз, не так ли? Я люблю тебя, Мэгги!

Это было именно то, что она мечтала услышать от него. Это было признание в любви.

– И я люблю тебя, Чарли! – воскликнула она.

– Тогда я прошу тебя дать мне шанс! Дать шанс нам обоим! Что ты на это скажешь?

У Мэгги перехватило дыхание. Но сейчас они понимали друг друга без слов, за них говорили их глаза. И конечно же, сердца, преисполненные ликования, надежды и ожидания грядущих радостей.

С трудом поборов волнение, Мэгги сказала:

– Я дам тебе шанс, Чарли. Но при условии, что ты согласен им воспользоваться.

– Я оправдаю твое доверие, дорогая, – пообещал он.

Они обнялись и поцеловались.