Пресветлейший, Самодержавнейший Царь, Государь мой примилостивейший!

Уже то на Гетманском моем уряде четвертое на меня искушение, не так от диавола, как от враждебных недоброхотов, ненавидящих Вашему Величеству добра, покушающихся своими злохитрыми прелестьми искусити, а наипаче пременити мою никогда же премененную к Вашему Величеству подданскую верность, и отторгнути меня с войском Запорожским от высокодержавной вашего Величества руки. Первое: от покойного Короля Польского Яна третияго Собеского, который некакого Шляхтича, именуемого Доморицкого, присылал ко мне с прелестными своими письмами, которого я тогож времени и письма те отослал я к Москву в Приказ Малыя России. Второе: от Хана Крымского, который в тот час, когда я от Перекопи возвращался c Князем Васильем Голицыным и уже переправился чрез Конские Воды, прислал ко мне одного пленника, Козака полку Полтавского, с коварственным своим письмом, возбуждая к тому, дабы я или соединясь с ним, за дееять токмо верст от обозов наших обретающимся, способствовал ему на рати Вашего Величества союзным орудием ополчитися и устремитися, или от войск ваших отступил и отлучился, не дая им ни единой помощи, чтоб он тем образом свободнее мог те Вашего Величества рати преодолети и в намерении своем поганском совершенство получити; да и прочия безумныя слова в том же своем письме предложил мне, которое я тогдаж вручил помянутому Князю Голицыну. Третие: от Донцов роскольщиков, имянуемых Капитонов, от которых приезжал ко мне в Батурин Ясаул тамошней Донской, преклоняя к своему враждебному замыслу, дабы я с ними, утвердя междоусобный союз, ополчился на Вашу Державу Великороссийскую, обещая и обнадеживая прелестно, что Хан Крымский со всеми Ордами предстанет в помощь способственную; которого Донского Ясаула отослал я тогдаж для допросу к Москве, что все имеет быти в Приказе Малыя России записано. А ныне уже сие четвертое от Короля Шведского и от Короля Польского, беззаконно ныне в Варшаве коронованного, Лещинского, устремилося на мою душу и непреборимую подданскую верность искушение, которые искушая меня своими факциями и злоковарными прелестьми к себе преклонити, прислали из Варшавы в сих числех в обоз ко мне некакого Шляхтича, имянуемого Волского, которого я, приказав распросити с пыткою, посылаю его роспросныя речи ко Двору Вашсго Величества, из которых совершеннее будет Ваше Величество известен, с чем он Волской и от кого ко мне послан, и что ему к прельщению моей непреодолимой подданской к Вам верности поверено в тайне мне предложити, а ево самого Волского для того не посылаю что ныне тем путем трудный, и небезопасный, и несвободный проезд, опасаясь, дабы его кто с противной стороны у посланных моих нечаянно не отбил. И я Гетман и верный Вашего Царского Величества подданный, по должности и обещанию моему, на Божеетвенном Евангелии утвержденном, как блаженныя и вечно памяти Отцу Вашему, Благоверному Государю, Царю и Великому Князю Алексею Михайловичу и Брату Вашему, Благоверному Государю, Царю и Великому Князю Феодору Алексеевичу, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержцем, чрез весь век прежнего моего жития верно, и ни в чем не предкновенно служил: такожде и ныне Вам, Великому Государю, премилостивейшем моему Монарху и Повелителю, по должной моей Гетманской верности истинно работаю, и яко до сих времен во всех тех искушениях и вражьих прелестях, аки столп непоколебимый и аки адамант несокрушимый пребыл я, так и сию мою малую службишку и подданскую верность, в которой меня и ныне зломыслящих Вашего Царского Величества врагов каварство и злокозненная прелесть не могла умягчити, сокрушити, преклонити и преодолети, с собою самим повергаю Пресветлейшего Вашего Царского Величества Маестату под Монаршеские стопы, под которых сению обретши себе доброе пристанище и защищение, до последнего моего издыхания непременно пребываю.

Вашего Царского Пресветлого Величества верный подданный и нижайший слуга и подножие

Иван Мазепа, Гетман.

Из обозу под Замостьем, Октября 13 дня, 1703 года