Январь

3 января

Новый год встречал скучно. В половине третьего ночи вставил в уши беруши, чтобы не слышать шума разрывающихся бесконечных новогодних фейерверков, закрыл окна: на улице от петард стоял удушливый запах серы — так, наверное, пахло в Содоме и Гоморре, когда их сжигало небесным огнем, — и лег спать. Лежал и, засыпая, думал о том, что десять дней общероссийского праздника — это как будто бы погружение в безвременье. Конец света или официальное признание того, что мы все уже в раю.

6 января

Aber durfen wir wirklich denken, dass der tod die klufte zwischen uns abschafft, oder dass die wege, die wir wählen, immer richtig sind, da die alle in nichts stocken?

Снова смотрели фильмы, снова проговаривали банальности о вечности, о том, что однажды все исчезнет, о ничтожном — жизни каждого отдельного человека, и грандиозном — якобы бесконечной вселенной, такие почти жанполевские, практически томасманновские разговоры, поразительно пустые. Потом гуляли по свежевыпавшему снегу. Я не знал, что кокосовое молоко может свернуться.

Вчера ходили с Ирой в магазин одежды. Видел забавного продавца. Он сидел на корточках, и я думал, какая у него красивая спина! А потом он встал, и, ах, лучше бы он не вставал! — ноги кривые, зад тоже очень некрасивый.

Deine traumweiche Hande, / Ein Blatt schwebt vom Baum. / Nicht Blut, Tranen fluten in Dir. / Dein Herz lebt leise wie deine Hände (Max Dautendey, aus: Reliquien, 1899)

Зимнее настроение: лень, тоска, улицы замело снегом, из окна: свинцовые облака над серым городом. Денис катается на коньках. У меня нет коньков, я читаю Августа Платена. Приезжал один из студентов, симпатичный и простой, привез мне книги и вафельный торт, взял у меня книги. Зачем я в Москве?

7 января

Сегодня в маршрутке со мной ехала сумасшедшая женщина, босая, в грязной одежде, она рассказывала всем, что ее сглазили, говорила: у меня была шуба из тигра с бантиком, а мне все завидовали, завидовали, завидовали. А потом меня сглазили, и я обнищала.

Пожаловался матери, что московский наземный общественный транспорт (автобусы, трамваи, троллейбусы) возмутителен: дорого, грязно, сыро, холодно. Мать ответила, что я зануда.

В метро видел симпатичного молодого человека в короткой куртке, джинсах и белых кроссовках. Он дремал, призывно раздвинув ноги.

10 января, Цюрих

Я шел от вокзала до дома пешком, поднимался по бесконечным лестницам с тяжелым чемоданом и сумкой. Взмок, тяжело дышал, остановился передохнуть, и тут из темноты появился прекрасный швейцарский юноша и спросил, не помочь ли мне? Я, конечно, ответил: «будьте добры» и сунул ему саквояж и сумку. Он дошел со мной до моего дома, попрощался, исчез в темноте.

11 января

Капиталист знает, что всякие товары, какими бы оборвышами они ни выглядели, как бы скверно они ни пахли, суть деньги в духе и истине, евреи внутреннего обрезания, и к тому же чудотворное средство из денег делать большее количество денег.

Карл Маркс, «Капитал»

Psychologists say that most normal adults are well equipped to start a secret life, if not to sustain it. The ability to hold a secret is fundamental to healthy social development, they say, and the desire to sample other identities — to reinvent oneself, to pretend — can last well into adulthood. And in recent years researchers have found that some of the same psychological skills that help many people avoid mental distress can also put them at heightened risk for prolonging covert activities.

And there are thousands of people — gay men and women who stay in heterosexual marriages, for example — whose shame over or denial of their elemental needs has set them up for secretive excursions into other worlds. Whether a secret life is ultimately destructive, experts find, depends both on the nature of the secret and on the psychological makeup of the individual.

Psychologists have long considered the ability to keep secrets as central to healthy development. In adolescence and adulthood, a fluency with small social lies is associated with good mental health. And researchers have confirmed that secrecy can enhance attraction, or as Oscar Wilde put it, «The commonest thing is delightful if only one hides it».

12 января

Когда я читаю в новостях о том, как во время наводнения, вызванного гигантской волной, эстуариевый крокодил (estuarine) толкал тонущего цейлонского пенсионера в живот по направлению к берегу, или о том, как питон вынес на себе близнецов из воды в провинции Банда-Ачех, я в такое вполне могу поверить и нисколько не удивлюсь, если вдруг окажется, что крокодил или питон являются в тех местах тотемными животными. Про близнецов и питона почти что миф: спасение культурных героев или луны и солнца во время вселенской катастрофы. Но вот что думать, когда британская туристка рассказывает о том, что видела, как белый ручной слон спасал во время цунами детей? Что она поклонница цирка? Или что все это — игра ее бессознательного: в стрессовой ситуации всплыли смутные британские колониальные фантазмы из книжек Р. Киплинга?

По Марксу, деньги — это коммунальная блядь. В финале первой книги «Капитала» главный суперкапиталист изничтожает всех остальных капиталистов на земле, монополизирует капиталы и правит миром. А потом его изничтожат рабочие. Узнал прекрасное слово: Geldheirat. Теперь нервничаю.

В Индонезии наводнение — космогонический миф, а на Шри-Ланке — мелодрама.

На Шри-Ланке семья 18-летней девушки, отправившаяся в паломничество в храм и остановившаяся на отдых на берегу реки, погибла от цунами. Выжила только сама девушка. Сброшенная в бурную реку стихией, она услышала сзади голос незнакомого мужчины, который пообещал ее спасти. Незнакомец велел девушке схватить его за руку и крепко держаться за него. Их обоих понесли мутные потоки воды. Когда наконец им удалось достичь берега, оказалось, что спаситель девушки решил воспользоваться ситуацией в преступных целях. Он вытащил спасенную им девушку в прибрежные кусты ежевики и там изнасиловал.

Девушка умоляла пощадить ее, но преступник схватил жертву за шею и сказал, что даже если он убьет ее сейчас же, никто об этом не узнает.

Никто не мог помочь 18-летней пострадавшей, гигантские волны убили ее отца, мать и семь других родственников. В тот день семья и соседи ехали в храм в Катарагаме, чтобы поклониться святыне буддистов и отметить тем самым 65‑й день рождения отца девушки. Автобус, в котором находились 32 пассажира, остановился на берегу реки на отдых. Девушка была на берегу рядом с двумя племянницами, когда ударила волна. Четырнадцать человек погибли на месте! Девушку и ее насильника на берегу нашли двое мужчин. Жертва насилия была испугана, ее тело было покрыто грязью и исколото шипами от кустов ежевики. Она не сказала никому ни слова об изнасиловании, потому что обнаружившие их тоже были мужчинами и она боялась их. Девушку посадили в грузовик, полный трупов и раненых. Там она увидела тело брата и упала в обморок. Девушку отвезли в больницу, где она прошла курс лечения.

Медсестры и врачи были добры к пострадавшей, и она наконец решилась рассказать об изнасиловании. Девушке выписали таблетки, чтобы предотвратить возможную беременность. В интервью журналистам пострадавшая сказала, что не хочет говорить с полицией, так как детективы будут задавать много вопросов, которых она не понимает и на которые не знает ответа. Семья пострадавшей от насильника девушки жила в деревне рядом с городом Галле на юге страны. Теперь единственной родственницей жертвы является ее старшая сестра. Она дала интервью с условием не называть фамилии семьи и не демонстрировать фотографии. Сестры боятся гонений со стороны соседей из-за совершенного изнасилования, так как позору на Шри-Ланке подвергается не совершивший насилие человек, а жертва изнасилования.

Девушка, спасенная насильником, вела уединенную жизнь. Ранее она поступала в колледж, где изучала политологию и экономику. Год назад она ушла из учебного заведения, чтобы заняться домашним хозяйством.

Ночью снился кошмар. Будто искали со студентами в каком-то старом здании свободную аудиторию; ходили по деревянным лестницам вверх и вниз, потом зашли в просторный зал с огромными окнами, и вдруг сверкает молния, стекла раскалываются и падают на слушателей. Сон на первый взгляд вполне понятный. Приснился потому, что я сплю с берушами.

Собаки монастыря Сен-Бернар спасены от продажи!

В копишопе напротив моего дома. Стоял у ксерокса, делал хэндауты: кромсал на куски Маркса, Блуменберга и Бодрийяра, склеивал их, чтобы они все поместились на одной странице. Потом в зале появился симпатичный бритый юноша, работник копишопа. Наверное, вернулся с обеда. Снял куртку, стал мне улыбаться. Я тоже стал улыбаться ему. Он подошел ко мне и начал помогать. Потом я расплачивался с ним, он давал мне сдачу, положил мне на ладонь пять франков; на мгновение его красная рука коснулась моей ладони, и я подумал, что вся (моя) жизнь со стоит из таких вот мимолетных прикосновений.

Эсхатология и политическая экономия. Вышел после лекции из университета на улицу: идет дождь. Понял: мне нравится, как пахнет мокрый чистый асфальт.

15 января

Похолодало. Сидел весь вечер, закутавшись в оранжевую шерстяную шаль с бахромой. Читал Дидро.

Вчера пил чай с падчерицей дочери Г. фон Гофмансталя, она рассказывала мне о своей подруге, праправнучке Беттины. Праправнучка училась на врача, потом сбежала от своего швейцарского мужа в Канаду на лесорубку; на лесорубке она встретила прапраправнука Мозеса Мендельсона, полюбила его, вышла за него замуж.

Сегодня пойду смотреть могилу Георга Бюхнера.

16 января

После жуткого (unheimlich) убийства хозяина, царя немецкой моды Рудольфа Мосхамера, его собачка Дэйзи, с точки зрения глубинной психологии, переживает глубочайшее потрясение. «Животному нанесена ужасная травма! Так жутко, когда на глазах животного жестоко убивают хозяина», сказала в пятницу в Дахау председатель общества ветеринарных психологов Елизавета Краузе. Доказано, что собаки особенно тонко чувствуют переживания своих хозяев. «Без тени сомнений, теперь Дэйзи точно знает, что такое страх смерти», сказала Краузе, специалист в области глубинной психологии собак. «Конечно, хрупкое существо крайне переживало собственную беспомощность». Краузе называет настоящим счастьем для Дэйзи то обстоятельство, что о ней теперь будет заботиться личный шофер Мосхамера, которого нежное животное прекрасно знает. «Контакты со знакомыми людьми безусловно помогут собачке преодолеть тяжелые времена и непоправимую травму». Но не обойтись и без терапии. Дэйзи помогут успокоительные гомеопатические пилюли. Краузе советует также чаще играть с животным, уделять ему много внимания. Невозможно точно сказать, сколько времени длится у собак период скорби по ушедшему хозяину. Одни животные могут страдать год, а другие — несколько недель. Собачий психолог (Hundenpsychologe) Краузе может себе представить, что делала Дэйзи в ту роковую ночь. Сперва животное очевидно спряталось под стол или в ужасе забилось под кровать, а затем, когда всё стихло, она подбежала к своему хозяину и начала лизать ему руки или лицо в надежде пробудить его к жизни. «Знают ли животные что такое смерть — неизвестно», подчеркнула Краузе.

17 января

По дороге на кладбище видел замерший пруд. Под тонким льдом спали красные рыбы. Шел по кладбищенской аллее, яркое солнце слепит глаза, и вдруг сверху, с берез начал сыпаться иней.

Потом спал.

18 января

На улице ливень и холодный ветер. Пока дошел от университета до дома, вымок насквозь. Сразу заболело горло; ветер разбивает капли о стеклянную дверь на балкон, и уже почти стемнело.

Спать не хочется.

Все-таки лег спать.

Проспал два часа.

Проснулся. В мире не случилось ничего нового. Только на Украину, сразу же после выборов Ющенко президентом, вернулись из теплых краев журавли, а подснежники белоснежно расцвели, а в Белоруссии тоже, пишут, пробудились ото сна медведи, барсуки и ежи, хотя им там это вроде бы ни к чему, там ведь еще нет демократии.

19 января

Сегодня видел черного дрозда-альбиноса.

20 января

Сегодня в половине седьмого шел с семинара домой. По дороге помог букинисту — его магазин напротив дома Джойса — заносить в магазин ящики с книгами; днем букинисты выставляют у дверей своих магазинов ящики со старыми дешевыми книгами; букинист очень старый, у него уже одышка; но когда слушаешь, как он тяжело дышит, хрипит, становится почему-то очень приятно. Иногда я думаю, что букинисты и библиотекари — это современные мученики.

Утром сильно тосковал, а вечером позвонила Ира и рассказала про Дениса. Он был на приеме у ее отца-ортопеда по поводу своих надуманных болезней. Денис понравился ириному отцу своим телосложением и костями.

Надо будет попросить у кого-нибудь из половых партнеров какой-нибудь из его рентгеновских снимков и хранить этот снимок у себя и иногда разглядывать: что может быть приятней созерцания внутренностей, вдохновляющих костей близкого человека?

21 января

At the same time… at the moment my love to you was both sad and tender.

Кошмарный ураган на улице. Железные стулья по балкону туда-сюда катаются, и церковные колокола звенят сами по себе. На следующей неделе вообще обещают морозы.

22 января

Трагедии рождаются каждый день.

Иногда меня воротит от ежедневно рождающихся трагедий.

23 января

Усталость моя прошла, я не хочу больше спать; месяц взошел; тучи летят и покрывают его, а он опять выходит и снова освещает меня. Я думаю: время гонит время, стремится и принимает различные образы, друг друга сменяющие, как эти тучи. Человек привязан ко времени и думает, что все с ним проходит, и не видит он чистого света, проницающего время, подобно этому месяцу светящему сквозь эти тучи.

Катался на велосипеде в Дитикон. Искал очередное кладбище со знаменитостями, но не нашел. Поэтому посмотрел на быт швейцарских крестьян. Купил дешевого молока, франк за литр, у коровника стоит молочный автомат и коробка с пустыми пластиковыми бутылками из-под минеральной воды, опускаешь монетки, берешь бутылку, подставляешь к кранику, и льется свежее молоко, хорошее. В пригородах лежит снег, грязь, и коренастые мужики ходят по улицам в растянутых на коленях тренировочных штанах.

Погода сегодня была, правда, замечательная; воздух свежий. И горы в такой удивительной дымке, и голые леса: деревья с причудливо изогнутыми ветвями на фоне розово-серого неба, и все вокруг кажется застывшим: как будто бы уже наступила вечная зима.

На западе Цюриха есть большой район, где живут только старики. Бодрийяр описывает такие колонии в «Символическом обмене». Сегрегация стариков. У них в воскресенье даже открыты магазины. И жилые дома на краю кладбищ тоже стоят.

Думаю еще об одном знакомом, думаю: какой простой человек! Он однажды заехал ко мне в гости, присел на корточки и стал рассматривать, как у меня положен пол.

24 января

Интересно, кто первым придумал подмешивать в шоколад вафельные крошки?

Выпал снег, и крутая лестница у католической церкви обледенела, и сначала я придумал поскользнуться, упасть, сломать себе руку или ногу и потребовать компенсации у городских служб, которые не очищают лестницы ото льда, а потом подумал, что, наверное, эта лестница находится во владении церкви — раз ее никто не убирает, потому что остальные лестницы в округе — в общем-то чистые и безопасные, а церковь — какая бы они ни была: католическая, протестантская или православная — никогда денег за сломанную руку не заплатит.

25 января

Ужасы семейной жизни: в Великобритании жена зарезала своего мужа всего спустя неделю после начала медового месяца. 34-летняя Кэтрин убила 35-летнего мужа Роджера кухонным ножом после очередной ссоры. Это произошло в доме, где жили молодожены. По словам свидетелей, женщина кричала: «Мы вместе всего неделю, а я уже ненавижу тебя».

26 января

Погода чтобы влюбляться. С неба падает мягкий снег. Следы на снегу быстро заметает: вышел в магазин за молоком, вернулся через пять минут, мои следы у подъезда уже пропали, а с круглых фонарей свисают сосульки. В библиотеке так получалось, что в книгохранилищах все время наталкивался на одного симпатичного швейцарца с широкими плечами и два раза сразу за ним стоял в очереди: когда брал книги и когда сдавал ключ от гардеробного шкафчика. Он потом посмотрел на меня как на муху.

А на выходе меня подкараулила какая-то девушка и спросила, тыча мне в лицо сигаретой: Haschtu fleischt een foizog? — Nujt, es tut mir Leid. — Wieso doch tut es dir Leid? Ischt doch gujet. Ich wunschschschte mir, ich konnte auch nicht rauchen. — Aber wieso? Es ist kein Problem, ich meine, ich rauche auch ab und zu, 's ist doch kein Verbrechen, oder? — Ab und zu! Ach du glücklicher Mann!

Серб Миша пошел на дискотеку, но быстро вернулся и сказал, что все девки на дискотеке были шлампен, ему так противно было! А Адам сказал, что здесь он мог бы уже выебать четырех баб. Но он скромный, и к тому же у него есть подружка, которая работает в архитектурном бюро в Севилье. А я сказал, что Джеймс Дин однажды ебал какого-то голливудского продюсера прямо на лестничной клетке, держа при этом в одной руке бутылку «Вдовы Клико», а потом Джеймс Дин, кончил, обтерся и поехал к Натали Вуд, и она ему сосала. Потом я вернулся в свою комнату и стал читать.

Карта по сути представляет собой цепочку из 288 учеников одной из старших школ в США. Как выяснилось при опросах, все они вступали в сексуальный контакт друг с другом, но в разное время. Таким образом, каждый школьник в цепи, вступая в непосредственный сексуальный контакт с одним из своих одноклассников, в то же время опосредованно контактирует с 286 другими. Такие связи по цепочке коренным образом отличают подростков от взрослых людей, для которых характерно наличие в любом коллективе ядра из особо сексуально активных личностей, чьими партнерами перебывали несколько человек из их окружения. В опросе участвовали самые обычные школьники. Учительница водила к себе школьников и учила их основам секса по отдельности и в группах.

Жизнь в ловушках порнографического мышления.

27 января

Сегодня был в гостях у восьмидесятилетнего профессора, который написал книжку про вегетарианство в русской литературе. На ужин (разумеется) меня угощали запеканкой из квашеной капусты с картошкой, салатом, яблочным пюре с растительными сливками, вегетарианцы ведь не едят нерастительных сливок: доение коровы, особенно в наши дни, это чудовищное насилие над животным, и вафли. Вы же понимаете, сказал мне профессор, мы в этом доме мяса не едим, давайте подержимся перед ужином за руки; вот, мы с женой читали недавно в одной газете, что в одной далекой горной деревне в кантоне Ури живет стодесятилетний старец, который никогда не пил спиртному не курил и не ел мяса, он всю жизнь ел только мюсли, и благодаря мюслям дожил до ста десяти лет.

Потом я ждал S-Bahn. Стоял на платформе. Меня засыпал снег. Думал, что если бы писатель-вегетарианец Л. Н. Толстой не был старым маразматиком и жена его не была бы престарелой истеричкой, то Л. Н. Толстой дожил бы до ста десяти лет, ведь в молодые годы, путешествуя по Швейцарии, он наверняка познал вегетарианскую тайну мюслей. А так — побежал от жены на мороз, простудился и умер.

Восьмидесятилетний профессор, между тем, считает, что холод продлевают жизнь. Двадцать лет назад в Швейцарии пять месяцев в году была суровая зима, Цюрихское озеро замерзало, и от одного конца озера до другого можно было доехать на коньках.

Много снега. Сегодня засыпало снегом с ног до головы, был похож на снеговика. Все катаются на сноуборде и горных лыжах. О том, что сезон в разгаре, можно догадаться по увеличивающемуся день за днем количеству прохожих со сломанными руками и ногами.

Было поздно. В вагоне, кроме меня, сидела девушка и два молодых человека. Они разговаривали; я слушал их тихую шипящую речь и прыхания и думал о том, как приятно сидеть в теплом вагоне, смотреть в окно на снег, на проносящиеся мимо неоновые вывески, вслушиваться в чужую речь, не пытаться понимать о чем говорят; думать, что говорят о любви, растворяться в чужой речи.

— Sie spricht immer nur über Freud und Frauen.

— Oh, ja, diese frfrfrfrfrfr.

28 января

Каждую последнюю неделю месяца университетские гомосексуалисты собираются на сходку. Я тоже туда пошел. Было нас человек шестьдесят. Я сел за стол, где было свободное место, сосед по столу шепотом спросил меня: в первый раз? Я шепотом ответил: да. Скажу по секрету, прошептал мне сосед, тут не все гомо, будет суп и салат. В последнее время о супе прознали бедные студенты, теперь они тоже приходят на сходку и едят. Я стал вертеть головой, чтобы воочию увидеть бедных швейцарских студентов, и заметил, что у кого-то на мизинце были толстые серебряные кольца, а у кого-то никаких колец не было, и так я понял, что пидорасы — это те, кто с кольцами, а те, кто без колец — так, голодные, пришли поесть супа. Я, мужчина скромный и стеснительный, сидел, пил вино (которое принес с собой) в стороне, закусывал хлебом. Аутсайдер останется аутсайдером даже среди аутсайдеров, думал я, рассматривая хлебные крошки, упавшие на мои джинсы. Потом сосед рассказал мне, что в Цюрихе разрешены гомосексуальные браки и что партнеры без гражданства могут получить гражданство в два раза быстрей, чем обычно, но из Цюриха ни в какой другой город уехать нельзя, и что теперь идет борьба за права однополых пар по всей Швейцарии, но нужно собрать пятьдесят тысяч подписей, чтобы провести референдум, и если голосование пройдет успешно, а почему бы ему не пройти успешно, чем больше денег у жителей страны, тем они свободней, то тогда можно будет пожениться в Цюрихе, а жить в Берне, и предложил мне купить за пять франков и носить значок, означающий, что я тоже буду голосовать за разрешение гомосексуальных браков, но я сказал, что мне пока еще рано: сначала надо найти в Цюрихе вторую половину, желательно швейцарца, потом официально зарегистрировать отношения, прожить с ним десять лет в браке и получить гражданство; только тогда мне можно будет голосовать. Потом к нам за стол подсел мужчина в расцвете лет, то есть одного со мной возраста, и стал рассказывать про гомосексуализм в Библии. Когда я спросил у него, чем он занимается и откуда он так хорошо знает Ветхий Завет, сказал: ой, да я католический священник, в церкви Петра и Павла, окончил теологический факультет, приходи на мою проповедь.

Тут позвали идти за супом, все повскакивали со своих мест, и в коридоре, где разливали суп, выстроилась огромная очередь из пидорасов и бедных студентов, и я мог их всех хорошо рассмотреть. (Некоторые — ах! — были типичные красивые швейцарцы.) Но сам я в очереди не стал стоять: как только увидел этот суп — серовато-розоватую бурду — в тарелке у соседа, который, причмокивая, с радостью этот суп наворачивал (судя по его аппетиту, он был и гомосексуалистом, и бедным студентом одновременно), так сразу же решил, что сегодня вечером я, пожалуй, обойдусь без супа. Но другие ели с удовольствием, целовали в щечку юношу, который этот суп готовил, и ходили за добавкой.

Я просидел там час, выпил кофе с пирогами, и побрел домой по замерзшему городу.

 

Февраль

2 февраля

Сегодня я чуть не попал под трамвай на Банхофштрассе. Я стоял на тротуаре, собирался перейти улицу, смотрел на трамвай, который шел со стороны вокзала вглубь улицы, думал о чем-то, не замечая ничего вокруг, и не заметил трамвая, который шел в сторону вокзала. Трамвай, на который я смотрел, проехал; я начал переходить улицу, ступил на рельсы и тут услышал, что водитель сигналит и люди кричат мне. Трамвай был очень близко, наверное три-четыре метра от меня. Я сделал шаг назад, показал водителю трамвая рукой, что, мол, извиняюсь, кланялся прохожим, которые кричали.

3 февраля

Страшное заболевание, передающееся половым путем, поразило Нью-Йорк. В городе зафиксированы два случая заболевания ЛГВ. По данным департамента здравоохранения, ЛГВ поражает гомосексуалистов и бисексуалов. Основные симптомы заболевания — сильные кровотечения из анального отверстия и язва мочевого канала. «Небезопасный анальный секс — это прямой путь к ЛГВ». За последний год в США было зафиксировано 6 случаев заражения ЛГВ. Кроме Нью-Йорка, болезнь была обнаружена в Атланте и Сан-Франциско, гей-столице США. ЛГВ также была зафиксирована в Бельгии, Франции и Великобритании. Серьезной проблемой стала ЛГВ для Нидерландов. Там заболели 92 человека. В случае обнаружения заболевания на ранней стадии оно лечится антибиотиками за три недели. Если лечение не начато вовремя, то на гениталиях больных появляются чудовищные шрамы, начинаются страшные боли в прямой кишке.

4 февраля

Ходил в театр с К. Стараюсь избегать телесного контакта с ней, а она все время пытается меня вежливо поцеловать, отчего при прощаниях возникает неловкость. Иногда я думаю, что я в нее очень влюблен, но потом я вспоминаю, что я гомосексуалист, а у нее есть ребенок и муж.

В городе русские — в магазинах последние дни распродаж. Мамаша с дочкой-подростком в обувном магазине выбирают обувь. Другая мамаша со своим сорокалетним распальцованным сыном брезгливо ощупывает кашемировые свитера, сваленные в кучу. Мужик в спортивном костюме и его зазноба в розовых брючках, заправленных в сапоги до колен и в кожаной курточке до попы рассматривают вечером ультрадорогие украшения в витрине на Банхофштрассе: Хаачу тааакой пееерстень.

Из-за своей исключительной холодности не познакомился с прекрасным швейцарцем в бежевом свитере и белых кроссовках в супермаркете на мосту.

Эээээээээээхххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх…….

5 февраля

Читал о том, как поэт Гофмансвальдау послал поэту Грифиусу из Бреслау в Глогау три мумии, после чего поэт Грифиус публично обдуцировал эти мумии на городской площади.

7 февраля

Ездил в Люцерн. Был в Трибшене. Вагнер, надо сказать, был не дурак: хорошие выбирал себе места для жизни.

Нарядный католический Люцерн составляет разительный контраст по отношению к суровому угрюмо-протестантскому Цюриху.

Приехали рано утром, город был еще в туманной дымке, но туман и облака рассеивались, на горизонте постепенно проступал Пилатус, а к вечеру стало видно все окрестные горы, и снег на склонах окрасился в розовый цвет. Воздух очень чистый. На службе в католической церкви органист зачем-то играл попурри из песен группы ABBA.

У памятника швейцарским гвардейцам, погибшим в годы Великой Французской Революции, обороняя королевские дворцы от революционеров, я увидел много детей. Они были в ярких одеждах и лепетали писклявыми голосами. Когда подошел поближе, оказалось, что это не дети, а японские туристы.

В кафе была молодая пара с совсем крошечным младенцем. Младенец вертел головой по сторонам, выпучивал большие глаза и потом принимался плакать, и мама целовала его крохотные ручки. Интересно, что видят дети? Видел, как пожилая пара выясняла отношения в узком переулке. Прекрасно прогуливаться вдоль набережной Фирвальштедского озера.

25 февраля

В руки правоохранительных органов попала запись перехвата переговоров между самым опасным сегодня террористом Абу Мусаабом Аз-Заркави и бывшим охранником Усамы бен Ладена, 29-летним иорданцем Шади Абдалла. Из пленки следует, что у Аз-Заркави и Абдаллы роман.

Шади Абдалла: Я по тебе скучаю.

Аз-Заркави: Я по тебе тоже скучаю.

Шади Абдалла: Я о тебе спрашиваю все время.

Аз-Заркави: А я еще чаще!..

Шади Абдалла — гомосексуалист; этот факт, зафиксированный в подписанном им протоколе германской полиции два года назад, позволил следователям другими глазами взглянуть на перехваченные переговоры с Аз-Заркави по спутниковому телефону, в которых заметна тревога и волнение разлученных любовников.

Аз-Заркави: Успокой меня, скажи, как у тебя дела, как дела с религией?

Шади: Хвала Аллаху. Есть и взлеты, и падения.

Аз-Заркави: Хорошо. Нормально. Ты в порядке?

И так далее.

Данный перехват представляет собой уникальный факт в панораме международных расследований исламского терроризма, где обычно фигурируют совсем другие фразы, а также разговоры о терактах и религиозном фанатизме. А здесь речь идет о любви, хотя само слово «любовь» не употребляется. Или, по меньшей мере, об очень близких отношениях между двумя «крутыми». Сахди родился в Иордании, стране, где к гомосексуализму не проявляют терпимости. «Насколько я знаю, — рассказывал он (и это зафиксировано в протоколе) в 2002‑м, — в Иордании мне даже грозила бы смертная казнь за такое поведение». По этой причине он сбежал от своей очень бедной семьи и стал террористом. Особый характер отношений между кровавым террористом и его бывшим «солдатом» нашел подтверждение и вчера в ходе процесса, который сейчас идет в Милане в отношении ряда членов ячейки организации «Ансар аль-Ислам», арестованных в ходе операции «Базар». Шади Абдалла был допрошен по видеоконференции из Германии. На вопрос прокурора Элио Ромондини по поводу его отношений с Аз-Заркави, Шади не стал колебаться. И ответил так: «У нас были отношения». Поскольку речь шла о личной жизни, судьи не стали расспрашивать дальше, и все на этом закончилось. Однако перехват беседы террористов может лучше объяснить то, какие отношения имел в виду Шади, который жил с Аз-Заркави в одной палатке в тренировочном лагере в Кандагаре. В действительности в этом лагере было не до проявления чувств. Шади объяснил, что его приобщили там к использованию оружия, взрывчатки, ядов и химических веществ. По собственным словам, он превратился в «боевую машину», и его выбрал в качестве личного охранника бен Ладен во время своего двухнедельного пребывания в районе аэропорта Кандагара. Затем его отправили в Германию для совершения терактов против израильских целей и для сбора средств для организации Аз-Заркави. Его схватили до того, как он осуществил свои зловещие замыслы.

28 февраля

Не помню, рассказывал ли я о том, как ко мне в Москве в прошлый раз приехали гости, мы стали пить вино и есть разнообразные сыры, я пил и ел больше всех, и вскоре мне стало плохо, меня начало рвать, гости увидели, что мне плохо, посмотрели на часы и сказали: ой, уже так поздно, нам вообще-то домой пора, а я остался один и всю ночь блевал сыром шом, сыром аппенцеллер, сыром эдамер, сыром грюйер, сыром с сухофруктами и орехами внутри, сыром швейцарский камамбер и вином. Сегодня я пошел в магазин и случайно оказался перед полками с сыром, смотрел на сыр шом, вспоминал его бархатистую шершавую корочку, и чувствовал, что еще немного посмотреть на сыры и меня стошнит, что я не могу есть и нюхать сыр. Но это к лучшему. В Швейцарии, знаете ли, это большая экономия.

 

Март

1 марта

Ребенок, попавший на ранчо Неверленд, к Майклу Джексону оказывается не в гостях у сказки, а в мире, где суперзвезда имитирует сексуальный акт, пристроившись к женщине-манекену и где вместо теплого молочка с крендельками вам предложат коньяк, виски и водку. Вместо историй про Питера Пэна певец рассказывал своей жертве про мастурбацию и утверждал, что все делают это.

2 марта

Здешние букинистические потихоньку готовятся ко дню рождения Гитлера. Кое-где в витринах выложены книги, журналы и газеты нацистских времен. Можно купить, например, «Фёлькише беобахтер» — всего шестьсот франков за годовой комплект. Можно «Майн кампф» в разных изданиях: подешевле, подороже. Можно Розенберга, много захватывающих романов того времени про шпионов. Сразу понятно — живу в свободной, демократической стране!

3 марта

Я месяц ходил мимо роскошных витрин мебельного магазина и смотрел на постеры с надписью Soldes. Мне эти постеры с босоногими тощими женщинами средних лет, роскошными креслами и коврами очень нравились. Один постер зеленый, другой — красный и розовый. Потом я решил, что хочу эти постеры иметь у себя в Москве, пришел в магазин и стал их выклянчивать, и был даже готов за них заплатить. Но мне сказали, что отдадут их бесплатно, но только тогда, когда распродажа закончится.

Сегодня распродажа закончилась, и я стал обладателем целых четырех постеров — двух зеленых и двух красно-розовых! Не догадывался только, что они размером метр с половиной на два. Издалека в больших витринах они совсем не казались такими огромными.

4 марта

Сегодня утром встречался с вегетарианским профессором Брангом. Он снова агитировал меня принять вегетарианство. Сперва рассказывал о том, как Чертков склонил Толстого к безубойной пище, а потом смотрит на меня строго и говорит: ну, а побывав у нас в гостях, вы знаете, что и здесь можно прожить без мяса. Я ел сегодня на ужин кускус с фасолью и проч. овощами и печень с соусом с шалфеем и вспомнил про Толстого и Черткова. Ужаснулся: мало того, что Чертков был гомосексуалистом, так еще ведь и вегетарианцем! (К счастью, совсем необязательно быть гомосексуалистом и вегетарианцем одновременно.)

Правда ли, что если один раз переспал с девушкой, она после этого начинает думать, что ты возьмешь ее в жены?

У университетской клиники, когда сегодня шел к банкомату, видел на дереве серую белку.

Местные газеты пишут. Вчера вечером в городе Цюрих произошло ужасное происшествие. Два бомжа поймали под мостом утку и попытались ее убить, чтобы потом приготовить. Они стукнули утку два раза гантелей по голове. Утка, однако, оказалась живучей и, оглушенная, вырвалась из рук живодеров и улетела по направлению к набережной. Тогда бомжи напали на прохожего и стали требовать у него бумажник. Прохожий оборонялся с помощью баллончика со слезоточивым газом и звал полицию.

5 марта

На обед ел спаржу как обычно едят — с молодой картошкой, белым вином, голландским соусом из пакетика и прозрачными кусочками копченого окорока.

В городе сыпет снег, хожу с зонтиком.

6 марта

Весь день провел в постели в полусонном состоянии. Слушал Winterreise — немецкие песни, под них так сладко дремать, проваливался в сон, просыпался, снова проваливался. Целый день шел снег. В середине дня решил, что пора проснуться, сходил в лес на Цюрихберге. Вымок под снегом. Пришел и снова спал.

9 марта

Поехал сегодня в Винтертур, чтобы посмотреть на картину фюсли «Видение потопа» (по Мильтону), а оттуда к предгорьям Альп, чтобы посмотреть на дикие альпийские предгорья в снегу. К моему несчастью, музееведы мало того, что повесили очень темную, почти черную картину Фюсли, написанную какими-то очень блестящими масляными красками, напротив окон, так еще и включили в зале освещение, и как бы я не пытался найти точку, с которой можно было бы подробно и без бликов рассмотреть навеянный мильтоновой поэмой опус швейцарского живописца, я так и не смог ничего увидеть, кроме смутных очертаний болезненно бледной Евы, в ужасе павшей без чувств при виде, как я понимаю из названия картины, бушующей стихии. Стихии на заднем плане при таком освещении было, конечно, не разглядеть, но, может, это было так и задумано. Фюслиевская эстетика предполагает, что самое интересное на картине додумывает за художника зритель. Еще посреди бликов и отсветов можно было увидеть смутные красные пятна (на репродукции я распознал в них складки плаща Адама) и желтое пятно (большой палец левой ноги Адама). Мне все время хотелось попросить кого-нибудь выключить свет в зале, потому что было 12 часов дня и на улице было светло, я хотел рассмотреть в подробностях картину, и много света ужасно мешало, но в музее, кажется, кроме меня и детсадовцев, водивших хороводы со своей воспитательницей в зале со швейцарским бидермайером, живые люди отсутствовали напрочь. Немудрено, что у них время от времени что-нибудь великое да и украдут. Фюсли хорош. Правда, все остальное в этом музее слегка тошнотворное. Горные ландшафты, горные ландшафты, коровы, собачки, дети уселись кругом вокруг бабушки, она рассказывает им сказку, графоман Ходлер, графоман Бёклин, горные ландшафты, швейцарские реалисты, швейцарские символисты. Еще мне Рунге понравился. Два пупсика, одурманенные алыми маками, смотрят на восход луны полузакатившимися в экстазе глазами. И Фридрих тоже прекрасен. На одной картине Фридриха, которую я видел, женщина собирает на краю обрыва красные цветы, филистер в ужасе ползает на карачках, а поэт — спиной к зрителю — упивается закатом. Картины Фридриха все какие-то маленькие. И персонажи у него все сплошь невоспитанные — повернулись к зрителю задницей и любуются на закат, одним словом: поэты! Но это поза возвышенная и романтичная, romantisch & erhaben!

10 марта

[Золотые цветы]

Проливные дожди принесли жизнь в самое сухое и жаркое место США! В страшной Долине смерти зацвели дикие цветы. Пустыню покрыли золотые, сиреневые и красные цветы. «Этим взрывом цвета мы целиком обязаны дождю. Этот год войдет в историю как лучшее шоу диких цветов в истории», — заявил один из местных ботаников.

Я как баба: если уж войду в магазин одежды, то что-нибудь куплю. Это недавно открытый учеными ген педерастии в действии.

11 марта

Вчера ночью в первый раз добирался до дома на такси. И не сказать, чтобы далеко было ехать, минут пять, просто лень было идти пешком. Так вот, таксисты здесь, прямо как в Москве, какой-то кавказской наружности, а вместо того, чтобы просто сверху съехать вниз, он начал кружить по кварталу, мотивируя это тем, что здесь улица закрыта для проезда, а тут ремонтные работы, и катал меня двадцать минут, накатав себе 30 франков. Потом еще долго копался в кармане, делая вид, что ему трудно найти сдачу, в надежде, что я скажу, что сдачи не надо. Но не тут-то было.

Когда муж моей двоюродной сестры еще работал следователем, он вел одно дело, суть которого была в том, что мужчина вырезал всю свою семью из-за пачки макарон. Макароны боялись, что их сварят и съедят, завладели сознанием мужчины и приказали ему зарезать своих родственников. Дело было долгим, муж сестры привозил из своего Кемерово бумаги в Москву, в генпрокуратуру, ночевал у нас. Однажды я заглянул в папку с материалами дела, которую он привез с собой. Было очень интересно, фотографии и описания места преступления. Заключение судмедэкспертизы. И самое главное — фотография пачки макарон. (Их так и не сварили.)

12 марта

Бабушка сидит на стуле на кухне и все время повторяет, тяжело вздыхая: Бедная старушка… бедная старушка… ах, бедная старушка!

Мать спрашивает: Кто это бедная старушка?

— Ну ты что, глупая что ли, не понимаешь, это я — бедная старушка!

— Это еще почему?

— Ну как же! Молодость так быстро пролетела: вчера еще молодая была, а скоро уже 75! Бедная старушка!

13 марта

Породистые дети прекрасны.

14 марта

По радио сказали, что у психически нездоровых людей с 14 марта начинается период обострений, а я‑то думаю, почему мне пиздец как плохо.

Cross-mapping. История о Карлсоне — это почти что история о Лоэнгрине, только осовремененная с помощью переноса действия в относительно недавнее время и опедофилированная посредством замены Эльзы на малыша. Он улетел, но обещал вернуться.

Не мог не купить себе летний пиджак бледно-зеленого карамельно-мятного цвета. Подумал, что надо соответствовать амплуа — амплуа плесени.

Много милиционеров на московских улицах. Милиционеры, играющие в снежки.

Милиционеры, братающиеся с пьяненькой шпаной у входа в метро. Кажется, они даже пиво пили из одной бутылки все вместе.

Милиционеры, гоняющие бабушку-торговку газетами в метро.

16 марта

Интересно, можно ли есть в пост лягушачьи лапки?

Вот привлекательный для любителей шизофреников ход мысли. Существует такое расхожее представление, будто существуют несчастные люди, которые не знают, что они несчастливы, и есть счастливые люди, которые не знают, что они счастливы, а не знают они этого потому, что одурманены своего рода иллюзией собственного счастья/несчастья, и от того не видят своего настоящего несчастья/счастья. И вот, когда они узнают об истинном положении вещей, обычно это происходит случайно, то тогда происходит катастрофа, несчастливый начинает горевать оттого, что слишком поздно узнал о том, что он счастлив, вообще считается, что об этом узнаешь только на пороге смерти, а счастливый приходит в ужас от того, что всегда был несчастным и поэтому тоже быстро умирает. Сколько про это написано романов! А я думаю: все это глупости. Достаточно просто прекратить мыслить категориями счастья/несчастья. Кроме того, в немецком языке, при желании, можно спекулировать этимологией слова Glück, и обнаружить, что у слова Glück — единый пракорень со словом Lücke, пустое место, дыра.

18 марта

Вчера меня на улице остановил милиционер, проверил у меня документы.

21 марта

В метро блевал желто-белой блевотиной пьяный мужик. Наблевал, поднялся со своего места, ушел в другой конец вагона и встал, облокотившись на дверь. Дремал. В лифте, в подъезде у родителей по стенам размазано говно. Подумал: родина, это как блевотина или как говно: вроде свое, но все равно неприятно, неприятно, но вроде бы свое.

Ни с кем не общаться. Записывать все, что хочешь сказать, на бумагу (или в компьютер), бумаге все равно, что ты на ней запишешь, к тому же ей не надо притворяться, будто она тебя слушает.

Когда ты едешь по набережным Москвы-реки, и вдруг выглядывает солнце — особенно впечатляют грязные двухметровые сугробы и холодные фасады домов.

Удивительно, сколько в Москве любителей фотографии — такая огромная очередь в фотоцентр! Но в чем отличие рассматривания оригинала фотографии в выставочном зале от разглядывания той же самой фотографии в фотоальбоме? У фотографии ведь нет ауры.

Все строится на фигурах повторения. Повторение, вечное возвращение — истина демократии. Я, конечно, сильно упрощаю.

23 марта

Интересует момент, когда простота перестает быть простотой и оборачивается своей противоположностью. Когда наоборот — не очень интересно.

В метро сегодня напротив меня сидел какой-то низкооплачиваемый менеджер (они все одинаковы); я, наверное, с чрезмерным вожделением (всегда заметно) смотрел на его запястья, покрытые густыми светлыми волосами. Он встал. Пересел на свободное место в другом конце вагона.

24 марта

У нас умерла черная кошка, та, которая с белым пятном, ей было восемнадцать лет, у нее тек гной из уха, и папа отвез ее к врачу, а врач сказал, что у кошки рак мозга, и гной оттого, что в мозгу сепсис и метастазы, и что кошка страдает… ее пришлось тотчас же усыпить… Мать надела траур, ходит по комнатам во всем черном и плачет, а я думаю, как прекрасно, как прекрасно, теперь не будет в квартире пахнуть кошачьей мочой.

В первый раз я читал «Американскую трагедию», когда мне было лет 14, и помню, что последнюю часть перечитывал помногу раз и каждый раз приходил в чрезвычайное сексуальное возбуждение, и, кажется, даже дрочил, читая подробные описания того, как бедного героя готовят к электрическому стулу, бреют, моют, кормят последним ужином, сажают на стул, кладут ему на голову губку, смоченную водой и проч., и проч. Потом я понял: так мой созревающий организм сообщал мне, кто я: во-первых, пидорас с садо-мазохистсткими наклонностями (меня возбуждает описание мучаемого мужского тела), во-вторых, литературовед (меня возбуждает художественный текст).

Блевота везде. Я даже думал, что у меня какое-нибудь brain distortion, потому что я каждый день вижу блевоту: она на улице, в метро, в подъезде моих родителей: на вагонных дверях, под лестницей, в лифте, на асфальте, на снегу, желтая, бледно-розовая, зеленоватая. Может быть, раздавать на улице противорвотные пилюли?

Вот интересная фраза, обращенная к человеку: Ты значишь для меня (много-ничего не значишь-все и т. д.) Но что значит эта фраза? На английском: you mean tome… Mean = значить, означать, иметь значение, посредственный, плохой, слабый, низкий, подлый, нечестный, скупой, недоброжелательный, скромный, смущающийся, середина, посредственность, способ, намереваться, предназначаться, думать, подразумевать. Все значения отсылают к некой отвернутости, закрытости, скрытности, незавершенности. На немецком: Du bedeutest mir… Bedeuten, deuten = толковать, объяснять, переводить, указывать (diuten) — и далее к teu, — набухать (sic!). В русском языке значить: знание, метка. Что это за ценность? Какой ценностью, каким смыслом может обладать живой человек? Что, как нужно понять, перевести, открыть, вывернуть наружу, чтобы другой стал знаком, начал значить? В любом случае: незавершенность, etc.

[О классовой неприязни]

Сегодня шел по Большой Никитской. Передо мной семенила старушка в валенках. У одного ресторана стоял богатый черный мерседес. Старушка подошла к мерседесу, огляделась — ресторанных охранников было не видно. Тогда она смачно харкнула на лобовое стекло. Пнула мерседес ногой. И еще раз плюнула, на капот.

Должны ли мы всю жизнь идти по следам тех, кого однажды любили?

25 марта

Пить кондиционер «Голубая мечта». Принимать внутрь по колпачку в день. Ждать, что в жизни что-нибудь изменится.

Горит яхт-клуб. Погасили с бабушкой свет в ее, бывшей моей, комнате, встали у окна и с потаенной радостью, в тишине, наблюдали за тем, как вдалеке выгорают фанерные дворцы новоявленных богачей.

Потом на улице: запах гари.

В автобусах, в кабинах водителей, поставили бортовые компьютеры, которые контролируют время прибытия на остановку, показывают водителю сколько надо нагнать или, наоборот, сбавить. В темноте мерцают зеленые цифры, автобусы теперь ходят по расписанию. Пассажирам это расписание неизвестно.

31 марта

Я хотел унести с собой прядь его волос, но благоговение не позволило мне ее отрезать. Обнаженное тело было закрыто куском белой материи, вокруг, чуть поодаль, лежали большие куски льда, чтобы как можно дольше предохранить его от тления. Фридрих откинул покров, и божественная красота этих членов повергла меня в изумление. Мощная, широкая и выпуклая грудь; руки и ляжки округлые, умеренно мускулистые; изящные ноги прекраснейшей формы, и нигде на всем теле ни следа ожирения или чрезмерной худобы. Совершенный человек во всей своей красоте лежал предо мною, и, восхищенный, я на мгновение позабыл, что бессмертный дух покинул уже это тело. Я приложил руку к его сердцу - -

Ложь — единственное оружие одинокого в борьбе с анархией окружающего его мира.

Наступают тяжелые дни.

 

Апрель

5 апреля

На границе Западной и Восточной Европы циклон столкнулся с антициклоном, maitrise de cabine назвала это «кляйне турбуленцен». Один мужик пошел в туалет и повалился. А я все ждал, пока стакан с красным вином, стоявший на столике у заснувшего соседа напротив, опрокинется и зальет ему брюки. Стакан опрокинулся над Дрезденом.

Над Байрейтом турбулентность достигла максимума.

Над Бамбергом все закончилось.

Передо мной сидел трех-четырехлетний ребенок: вот ему все было нипочем! Он радостно визжал, как на американских горках, и по-французски выклянчивал у стюардесс игрушки. Хотелось его убить: своими визгами он портил возвышенность момента.

Денис дал мне денег на фотоаппарат.

Ира дала антикварные запонки с горным хрусталем.

А как радуются моему приезду соседи! Все отрастили длинные волосы (экономят на парикмахерских) — не узнать!

6 апреля

Ходил в Опернхаус на Тоску.

Перед началом спектакля к зрителям вышел толстый дирижер и сообщил, что певец, который будет петь Каварадосси, накануне на ужин ел рыбу и поцарапал рыбной костью горло, и поэтому еще с утра он не мог петь, но желание выступать было настолько сильным, что он попросил врачей сделать ему укол, и теперь, превозмогая боль, выйдет на сцену; публика должна его всячески поддержать; публика поддержала, после каждого выхода Каварадосси рукоплескала, а уж свою лебединую песнь в третьем действии бедный художник так вообще исполнил (по просьбе зрителей) на бис с вполне здоровым и самодовольным видом. Постановка была традиционной, хотя не обошлось без большой кушетки, на которую во втором действии прилегли по очереди все главные герои (это, впрочем, тоже уже традиционно). Буклет сообщает: Puccini's Tosca is an exciting story of sex and crime.

10 апреля

Ел спаржу — теперь моча неприятно пахнет.

Был в альпийских предгорьях. Издалека видел водопад: вода падала вниз бесшумно, аритмично.

12 апреля

По желтым страницам раскрытого греко-немецкого школьного словаря 1934 г. издания быстро кругами ползает бежевый мотылек. Возвращался домой из кинотеатра по набережной Зиля: у обочины стоят проститутки или сидят в машинах и микроавтобусах, один микроавтобус с проститутками (я быстро прошел мимо него) досматривали полицейские в пуленепробиваемых жилетах, проститутка, сидевшая в этом автобусе, помахала мне рукой из окна. Пустые дома на набережной кажутся гигантскими муляжами со стеклянными стенами. Бетонный барак у самой воды — спортивный зал. Шел в кинотеатр, заглянул в окна: накачанный тренер в белой безрукавке обнимал девушку, демонстрировал захват. Шел обратно: зал уже пустой. На полу разложены серые маты. У входа стоят коренастые девушки, прощаются после тренировки. Расходятся по домам. Selbstverteidigung. Шел, слушая, как шумит вода, думал, что боюсь возвращений и расставаний, увидел, как над рекой в сумерках кружит странная птица, подумал: думаю о смерти, значит, наверняка, карморан. Стал наблюдать. Цапля, потом прилетела еще одна; стояли на камнях, прижавшись друг к другу. Думал сколько возможностей упущено из-за того, что я пидорас. Мог бы ехать на машине, снять проститутку, потом: минет, в памяти всплывают десятки возможных вариантов сношений, увиденных в интернете.

Сегодня тихий вечер, стало теплее. Снова думаю о том, что у меня есть? Когда я был счастлив? Шум Ильма ночью, звезды, электрический свет, деревья, дождь — они дали мне больше любви, чем люди, которых я знаю. Воздух, которым я дышу, любит меня: проникает в меня, смешивается с моей кровью.

Утром в первый раз вел семинар. Студенты ничем не отличаются от московских. Ходит красивый умный немец Свен с широкой грудью и русой бородой.

Брился и смотрел на себя в зеркало. Похож на ракового больного после химиотерапии. Худой, лысый, одутловатое лицо, синяки под глазами, ничего не выражающие глаза.

Ведут на казнь убийцу. Для толпы он убийца — и только. Дамы, может статься, заметят, что он сильный, красивый, интересный мужчина. Такое замечание возмутит толпу: как так? Убийца — красив? Можно ли думать столь дурно, можно ли называть убийцу — красивым? (…) Отрубленная голова лежала на эшафоте, и в это время засияло солнце. Как это чудесно, сказала она, солнце милосердия господня осеняет голову Биндера! Ты не стоишь того, чтобы тебе солнце светило, — так говорят часто, желая выразить осуждение. А женщина та увидела, что голова убийцы освещена солнцем и, стало быть, того достойна. Она вознесла ее с плахи эшафота в лоно солнечного милосердия бога и осуществила умиротворение не с помощью фиалок и сентиментального тщеславия, а тем, что увидела убийцу приобщенным к небесной благодати солнечным лучом.

14 апреля

32-летний футболист Коул Мёрдок Форд устроил стрельбу в невадском доме фокусников Зигфрида и Роя. Он сказал, что фокусники занимаются сексом с тиграми. Коул Мёрдок Форд хотел предупредить мир об опасности, которая исходит от знаменитых циркачей: вступая в сексуальный контакт с тиграми, Зигфрид и Рой способствуют распространению болезней, в первую очередь опасных африканских вирусов и СПИДа.

15 апреля

Вчера вечером, на ступенях библиотеки, выходя с двумя сумками, набитыми анархистской литературой, натолкнулся на Элиаса: он смотрел на маленького мальчика в желтом шлеме, мальчик держал за руку своего папу, в другой папиной руке был деревянный велосипед, а к папиной груди был еще привязан младенец, беспрестанно крутивший головой. Я поздоровался с Элиасом и подумал: сейчас он что-нибудь скажет о Рафаэле.

— Я смотрел на мальчика в желтом шлеме, — начал разговор Элиас, — и подумал о Рафаэле, у него тоже есть такой желтый шлем и такой велосипед.

Сегодня встретил в магазине одну знакомую из Венгрии, стал разговаривать с ней и гулять по городу, она рассказывала мне, как жила в Москве в конце восьмидесятых и писала диссертацию по истории русского языка, и мы дошли до одного музыкального магазина, где я уже был вчера, и поэтому я решил попрощаться, а когда мы еще гуляли и разговаривали, мне иногда становилось скучно и я смотрел по сторонам и заприметил одного, судя по лицу, американского туриста в бейсболке и серой толстовке, повязанной вокруг талии, с широкой спиной и большими руками, и вот когда я распрощался и пошел домой через Нидердорф, я снова увидел этого американца, и пошел за ним, потому что он мне нравился и домой я не очень торопился, я останавливался, когда он останавливался, а если он рассматривал какую-нибудь витрину, то я в витрине напротив смотрел, как он рассматривает витрину. Потом мне надоело за ним ходить — какой смысл? — и я свернул в одну из улочек, прошел ее насквозь, и снова наткнулся на этого американца, он шел мне навстречу по Хиршенграбен, улыбался, я сгорбился и опустил глаза, он прошел мимо, сильно толкнув меня плечом.

17 апреля

Хотел сегодня сфотографировать обосранного птицами бронзового Джойса, но было уже темно, девятый час, Джойс не получился.

18 апреля

Посмотрел на карнавал. Пришел домой, пошла кровь носом. Видел обмотанный бинтами череп в витрине букинистического магазина.

21 апреля

Сегодня в паузе на лекции вышел в коридор и смотрел сверху на людей, сидевших и ходивших по внутреннему двору главного здания, и думал о том, что я ничего не знаю о других и, конечно, невозможно ничего узнать, а потом подошел и встал рядом, и зачем-то смотрел на меня, и на нем тоже были синий свитер и клетчатая рубашка.

22 апреля

Какая чудесная погода!

Возьму книжку и пойду гулять к озеру!

23 апреля

Соседа, Адама, сбила машина, когда он на велосипеде ехал на собеседование. Он отделался царапинами и ссадинами. Велосипед отнес в ремонт. Еще он, кажется, расстался со своей подругой. Ходит грустный, но с надеждой смотрит в будущее. Ему предложили работу в швейцарском архитектурном бюро.

В витрине секс-шопа новинка: некий особенный полупрозрачный пластик, с помощью которого можно сделать слепок и потом, уже из другого пластика, вылепить по этому слепку свой собственный хуй и подарить его на память любимой, или любимому, или самого себя своим хуем же и ебать.

Днем ел маракуйю, положил кожуру на подоконник, чтобы потом выкинуть, а пока хотел немного подышать экзотическим ароматом, через пять минут весь подоконник был в муравьях. В антракте можно выйти на балкон Опернхауса и наслаждаться холодным вечером и звездным небом, и дальними огнями, отражающимися в озере.

Несчастный случай на Бельвю! Сбили мотоциклиста. Видел, как его на носилках заносили в карету скорой помощи.

24 апреля

В Цюрихе ночь, ливень. Под моим балконом бегает мокрая лиса. Хочется ее сфотографировать, а темно.

(через час)

Ливень кончился. Лиса убежала. Вовсю надрываются соловьи. Жирные коты орут время от времени.

26 апреля

Вчера, стоя в очереди на почте, в университетской больнице, подслушал разговор двух врачей-итальянцев. Один был высокий и худой и с черной бородой, а второй небольшого роста, в голубом халате, в дорогих ботинках из крокодиловой кожи бордового цвета. Разговор был такой: скизофренико, гемоглобино мольто гроссо, перетонито, перетонито сепсис, финита, ампутаре, бевегунгсаппарат капут.

27 апреля

Третьего в постели обычно не ебут, а доебывают.

28 апреля

Ночью застал приход непогоды. После полуночи было душно, я пошел к озеру и смотрел, как в темноте плавают утки, а потом пришел домой, лег спать, ворочался, не мог заснуть и вдруг услышал, как тяжелые капли стучат по каменному подоконнику.

Дождь сегодня лил целый день до вечера. Вечером выглянуло солнце.

Разбирали Кристеву — боже, какая муторная баба! Я вечером ел спаржу, потом снова принюхивался к моче. После спаржи моча воняет свежесваренными щами из свежей капусты, наверное потому, что спаржа родственна капусте, или нет, не родственна, я не знаю. Мне нравится чистить белую спаржу. Зеленую спаржу чистить приходится меньше, она нежней. А артишоки подготавливаются к варке совсем по-другому.

29 апреля

Сегодня наиболее распространенные способы самоубийства среди норвежских мужчин — повешение и вскрытие вен, среди норвежских женщин — отравление и повешение. Утопление одинаково распространено среди обоих полов. При низком уровне суицида в Норвегии количество утопленников максимально во всей Европе. Но в целом Норвегия — одна из наиболее благополучных в плане суицида страна. Женщины принимают снотворное, травятся газом или, в крайнем случае, топятся.

30 апреля

Рекламный плакат, начинающийся словами: Даже если вы живете в Швейцарии, у вас может быть диабет.

Погода замечательная, и я сначала хотел ехать в Локарно, но проспал поезд, потом валялся полдня на лужайке, потом ходил гулять в лес на Цюрихберг, потом хотел пойти фотографировать озеро, но по дороге увидел юных швейцарцев, играющих в фризби на поляне у университета, решил, что буду лучше их фотографировать издалека. О, они прекрасны, эти швейцарцы!

 

Май

3 мая

Два дня провел в Тессине. Был на могиле Георге. Великие знают, где надо умирать. В доме не работает интернет, сижу в парке у университета, уже ночь, накрапывает дождь.

4 мая

Итак, на прошлой неделе я понял, что прожил в Цюрихе уже полгода, а Швейцарии еще даже и не видел, и решил путешествовать. Поехал в Тессин. Локарно, Баллинцона, Лугано, Сильс-Мария. Уже одна дорога из Цюриха в Тессин через Сен-Готард поражает ирреальными видами, открывающимися из вагонного окна. Можно сразу узнать, кто в вагоне турист, а кто из местных жителей. Туристы восторженно вплющиваются в стекло, а швейцарцы к своим природным красотам равнодушны и читают всю дорогу газеты. Горы встают друг за другом, отражаются в покойных водах озер, водопады низвергаются в изумрудные долины, где пасутся стада, а вечерами туман стягивается к укрытым снегами вершинам гор, и леса у подножий, днем изумрудно-зеленые, становятся мрачно-серыми, и лишь изредка можно увидеть свет, зажженный в одинокой пастушеской хижине. Туда и обратно ехал двумя разными поездами, и, надо сказать, что дорога более скорого и дорогого евросити из Милана в Цюрих проходит по местам более живописным, нежели путь интерреджио из Цюриха в Лугано. Впрочем, разница небольшая: на обратном пути дольше ехали вдоль прекрасного Фирвальдштетского озера, и путь чуть более головокружительней.

В Локарно, в Минузио искал могилу Георге. Видел на горе церковь и думал, что Георге должен быть там, наверху. Стал подниматься по крутым улицам вверх, хорошо, что было нежарко, а потом заслышал немецкую речь и решил спросить, где кладбище. Старуха с напомаженными губами в соломенной шляпе, в шелковой рубашке, с засученными рукавами и руками с тонкой, как папиросная бумага кожей, сквозь которую были видны синие вены, — она сажала цветы, — сказала, что кладбище внизу, почти у озера; рядом церковь, где Георге отпевали. Церковь очень маленькая, внутри тесно, на потолке и стенах убого намалеванные картины из библейской истории. Пахнет нафталином. Рядом с церковью лавка старьевщиц. Итальянская и немецкая речь. Понятно, почему Георге приехал умирать сюда. Это было для него так естественно! (Понятно, почему Рильке лежит в Валлисе.) Старая супружеская пара рассказывала хозяйке лавки, что переезжает из Вены в Локарно, что раньше они жили в Цюрихе, а теперь хотят купить себе книжный шкаф. Много старых книг, старой посуды и тысячи прочих ненужных вещей. Старые саквояжи и чемоданы, неподъемные. Два дома вниз. Кладбище. Большая плита из светло-серого гранита, на нем выбиты георге-шрифтом почти невидные буквы, Stefan george, больше ничего. По краям плиты лавровые кусты, семь, аккуратно пострижены, в глиняных горшках. Рядом могилы людей Георге: WS, KW, Ф. Георге должно быть хорошо: тихое зеленое озеро, величественные горы вокруг. Умереть и лежать в Швейцарии: мудрость великих людей.

В Тессине роскошная бедность. Полуразвалившиеся виллы ценой несколько миллионов франков, с огромными цветущими садами. Прекрасный мягкий воздух. Мало русских.

А вечером в парке у университета, в темноте, писал ответы на имейлы, читал новости. Наверху в черном небе сверкали бесшумные молнии. Потом прошел дождь. Сперва редкие крупные капли, потом частые крупные капли. Я успел засунуть ноутбук в чехол, потом в сумку, побежал к дому, дождь набирал силу, полил стеной, я забежал в туннель под спортзалом технического института, там стоянка для велосипедов. Стоял один (и несколько велосипедов) перед закрытыми дверьми спортзала, смотрел на то, как вода заливает туннель и ветер кружит водную пыль под лампами. Думал, что если бы я сейчас был героем фильма ужасов, то в этот момент появился бы жуткий маньяк — непременно — и зарезал бы меня самым жестоким образом. Но никто не появлялся, в повседневной жизни жуткие маньяки почти не встречаются, и ужасы, конечно, другие. В Цюрихе, как я узнал из газет, безработный мужчина насмерть забил пенсионерку сковородкой.

Когда приходит лето, я начинаю мучаться от своей бесформенности. В понедельник утром после занятий бесцельно ходил по магазинам, несколько раз сталкивался с накачанным парнем в темно-синей майке, с цветком, вытатуированном на предплечье, в шортах. Один раз он задрал майку и начал почесывать свой мускулистый живот. Красивый. Мы живем глазами. (Но вчера на пути из Тессина до Цюриха я на мгновение подумал о том, что красота гор, озер и водопадов красивей красоты человеческого тела.)

9 мая

Видел уличного проповедника: читал хорошо поставленным голосом проповедь у дома Лафатера.

11 мая

В аэропорту, на стойке SwissCargo лежала прозрачная пластиковая папка с документами, сверху на документах стикер с двумя большими, жирно напечатанными буквами HR. Потом работница SwissCargo стала перебирать эти документы, и я увидел вторую половину стикера: HR, Human Remains.

Сижу темными вечерами в парке у университета, напротив университетской кассы, надо мной только звездное небо и еще красный огонек на стреле крана светит. Если будет сильный ветер — кран упадет; и он меня, конечно, раздавит.

Еще может лиса прибежать и укусить. Говорят, лисы разносят бешенство. (А крысы раньше разносили чуму; гомосексуалисты разносят СПИД.) Сегодня пытался сфотографировать блестящего зеленого жука на улице. Не получилось, жук все время убегал.

Думал сегодня: кто не обманывает — тот не живет.

14 мая

Ночью хотел пойти утопиться в Цюрихском озере, но неудачно. В одном месте вроде бы мелко, и рыбы какие-то противно блестят боками в лунном свете, а в других местах гуляло много народу, и получилось бы не утопление, а представление. Хотя, конечно, пидорасам положено умирать спектакулярно, с пафосом и истерикой. Какой же гомосексуалист проживет без мелодрамы?

Иногда я думаю о том, что гомосексуалисты — это что-то вроде жертвенных животных.

17 мая

Ведь наверняка существует связь между интеллектом — вернее, его отсутствием — и количеством половых актов в день. Чем больше секса, тем меньше ума. Мозг наверняка состоит из тех же элементов, что и сперма (впрочем, все состоит из одних и тех же элементов) и потихоньку вытекает наружу вместе со спермой.

При онанизме, конечно, тоже.

Но воздержание, как известно, вредно.

21 мая

Приехали с Ирой после работы к родителям. Родителей, конечно, нет, кроме больной бабушки. Мать в больнице, отец на даче, повез материному отцу рассаду. Бабушка в отсутствии родителей, конечно, забыла о своей тяжелой болезни. Встречает Ирочку: накрасила губы, закололась красивой заколкой с алым атласным цветком. Сидим с Ирой на кухне, разговариваем о том, какие мы несчастные, уродливые, старые, никому не нужные. Входит бабушка с коробкой конфет. Говорит: Ой, Ирочка, ты знаешь, наш Саша, оказывается, еще девственник!

Отчаяние — это когда за отсутствием своего бойфренда приходится встречаться с чужими.

(Иные, впрочем, назовут это сексуальной распущенностью, какая разница — все равно это не про меня.)

22 мая

Обедали сегодня с Ирой и ее приятелем, бывшим школьным другом, которого она знает почти двадцать лет, почти на природе — в Строгинской пойме. Сидели на берегу реки, пили вино, ели рис с курицей и овощами в кокосовом молоке. Все время ощущалось странное напряжение.

Он: совладелец каких-то маленьких спортивных магазинов, здоровый тридцатилетний мужик. Стянул с себя футболку, потому что было жарко. Я стал разглядывать его красивые смуглые плечи и широкую спину, Ира закричала ему: оденься, немедленно, ты похож на гопника, отвратительно! А он пробурчал: Сашка, разве так плохо, разве я плохо выгляжу? Я ответил, что хорошо — я же не дурак, мне нравится смотреть на хорошие мужские тела. Поев, мы сидели и лежали на траве, я изучал ткань его джинсов, его задницу, низ спины, резинку его трусов.

Сорок минут ждал автобус, чтобы добраться поздно ночью домой. Новое развлечение: рассматривать людей на автобусных остановках. Ждал вместе с какой-то девушкой; она курила и посылала sms. Минут через двадцать пришла большая компания парней с пивом, один — в джинсах, белой обтягивающей футболке и трикотажной кофте — попрощался со всеми и стал тоже ждать, а мы с девушкой принялись его тоже рассматривать, потому что рассматривать друг друга стало уже неинтересно, а он рассматривал нас, потягивал пиво и гладил себя по мускулистому обтянутому белой футболкой животу. Потом кинул бутылку в урну. Потом подошел и сел рядом со мной на скамейку. Пыхтел и пахнул пивом. Был очень симпатичный. Хотелось что-нибудь ему сказать. И, кажется, ему тоже хотелось. (Но не то, что мне хотелось бы услышать).

Совершенно не знаю, зачем живу. Нет целей в жизни. Нет ничего.

Бабушка мучительно боится смерти.

С непривычки (недавно переехал на новую квартиру) блуждал в темноте, искал свой дом.

24 мая

Вчера вдруг подумал: ведь мне повезло, я еще помню мир, в котором не было сотовых телефонов!

Накануне вырвал свой чемодан из рук домодедовской таможни, не заплатив при этом никому ни копейки. Как я потом узнал — я сделал почти невозможное. Хоть кому-нибудь, что-нибудь я должен был бы заплатить. Например, таможенному брокеру, к которому меня послал таможенник узнавать код пересылаемых вещей, или за ксерокопию паспорта: когда таможенник решил снять копию моего паспорта для каких-то своих таможенных нужд, в копировальном аппарате внезапно закончился порошок. (Представляю себе тысячи листков с ксерокопиями паспортов, копии лежат в архивах, с черно-белыми трудно узнаваемыми лицами владельцев — зачем они им?) Но я, разумеется, направился не к таможенному брокеру, а в SwissCargo, где все узнал и откопировал бесплатно, а таможеннику, который спросил, ну что, сходил я к брокеру, я сказал, что, конечно, сходил. После этого процедура выдачи чемодана значительно ускорилась и заняла где-то три часа. Например, таможенный досмотр чемодана с собакой и специалистами из какого-то там отделения по борьбе с наркотиками. Дело в том, что у меня в чемодане лежали две упаковки со швейцарскими витаминами. Мне сказали ждать специалистов по борьбе с наркотиками и сидеть рядом с чемоданом. Когда я спросил таможенника, когда эти специалисты придут, тот ответил, что когда-нибудь они придут, их вызвали, может быть скоро, может быть нескоро. На самом деле, как потом выяснилось, эти специалисты все время, пока я их ждал, ходили по таможенному складу без дела туда сюда, разговаривали по сотовым и раскладывали компьютерные пасьянсы. Один — самый главный эксперт по наркотикам — был очень худой, сутулый, в ярко-розовой рубашке, расстегнутой на четыре пуговицы, так что можно было видеть массивный золотой крест, болтавшийся на его шее, под тяжестью креста истощенное интенсивными поисками наркотических веществ тельце гнулось вперед. Розовая рубашка была заправлена в черные бархатные брюки; ходил он, изумительно виляя бедрами, как девушка. Специалистам очень сильно хотелось, чтобы витамины оказались наркотиками, потому что их жизнь без наркотиков, конечно, не интересна. Витамины обнюхивала какая-то худая рыжая собака, потом меня заставляли переводить инструкцию и состав, потом специалист в розовой рубашке читал инструкцию сам, потом витамины просвечивали в каком-то аппарате, потом пробовали на зуб, потом просвечивали в другом аппарате, но это были простые витамины. Какое разочарование отражалось у специалистов на лице! (А я хотел поинтересоваться, неужели есть дураки, которые перевозят наркотики в карго, не договорившись с таможенниками?) А если бы это и были наркотики, неужели я бы не вытащил и вынес бы их за пределы терминала, пока несколько часов ждал этих специалистов, сидя на своем чемодане? По складу все время летали комары, сильно меня покусали. Когда открыл дома чемодан, обнаружил, что некоторые книжки мокрые, некоторые уже даже с черной плесенью. Думаю, что их обоссала наркотикоищущая рыжая собака еще с неделю назад. Таможенники все толстые, с красными широкими мордами.

Авиаэкспресс «Павелецкий вокзал — Домодедовский аэропорт»: вот придумка извращенного больного ума. Женский голос, который бормочет что-то неразборчивое по-английски, грязные окна, пыль, кондукторши с золотыми зубами, которые предлагают пассажирам пивка и газеты, развозя их по вагонам на тележке из супермаркета. Сорок минут погружения в начало восьмидесятых за сто рублей. Когда покупал билет на вокзале (а его можно купить только в одну сторону, обратно я поехал на обычной электричке, в пять раз дешевле): шел к кассе, вдруг ко мне подлетел толстый бородатый мужик в бейсболке и оттолкнул своим животом: иди отсюда, мы кино снимаем. Помню, застал в цюрихской библиотеке съемки телесериала, нас просили постоять несколько минут в стороне, с миллионом извинений, и потом в качестве компенсации за неудобства подарили бейсболки с символикой сериала.

Виды из окна поезда: невыносимая убогость. На протяжении всего пути в зеленой траве валяются на солнце хилые узбекские (или откуда они?) дорожные рабочие в оранжевых жилетках. Сологуб — величайший писатель. Убогость русской жизни не прикроет даже эротический гламур: иногда на платформах или вдоль дороги можно было видеть красиво сложенных пригородных молодых людей. Но кем они станут лет через 10?

Денис послезавтра защищает дипломную работу. Видели вчера девочку, лет 11–12, высокую, худую и совершенно плоскую, с ужасными волосатыми руками и ногами.

Если бы Денис не обратил моего внимания на нее, я бы и не заметил: меня, конечно, больше интересуют его волосатые ноги.

25 мая

Вчера, когда случился так называемый блэкаут, меня поразил вот такой контраст: толпы людей, заполонившие улицы, Садовое кольцо, идущие от Новокузнецкой до Павелецкой, шум. Будто массовая эвакуация. Милиционеры у вокзала, призывающие соблюдать порядок. Голос из громкоговорителя: автобус отходит на север через пять минут.

Пять минут от Павелецкой. На Садовнической набережной — ни одного человека. Тишина. Покой. Жара. Почти пусто. Никакой жизни. Лишь пьяный старик в майке в обветшалом окне Института кристаллизации редких элементов глядит на улицу, двое рабочих сидят, полудремлют на крыше какого-то барака, загорелые солдаты в зеленых майках и кирзовых сапогах бесшумно полируют тряпками уазики, и их кожа блестит на солнце, и зеленые бока машин тоже. А по грязной Яузе — тоже бесшумно — плывет кораблик. И вроде бы страшно, но не так по-животному страшно, как во время землетрясения.

26 мая

Австралийский учебник по Queer Theory сообщает, что каждый пятый женатый мужчина имеет постоянного или непостоянного любовника. В ходе неких исследований женатым мужчинам задавали вопросы об их сексуальных предпочтениях. Один мужчина отвечал: «Мне не важно с кем иметь секс. Может, изредка я и занимаюсь этим с мужчинами. Но мне важней, что у меня есть любимая жена, с которой я живу, и я доволен своей семейной жизнью. (…) Никого не должно интересовать, что я делаю в свое свободное время». Другой мужчина отвечал: «Я, конечно, не пидорас. Секс с мужчинами у меня случается два–три раза в неделю. Но так ведь это мало! Если подсчитать, сколько времени в неделю у меня уходит на поиск партнеров и секс с мужчинами, то получится, что я занимаюсь этим не больше четырех часов в неделю. Все остальное время я гетеросексуален, женатый человек, примерный семьянин». Там же мой любимый тезис о том, что раз каждая полуторная лесбиянка имела гетеросексуальный контакт, то гомосексуализма не существует.

27 мая

Ветрено. Ветер трясет решетки на очередной стройплощадке напротив дома (везде, куда я переезжаю, вслед за мной вскоре появляется стройплощадка), они неприятно позвякивают, я, как положено невротику, нервничаю и раздражаюсь, перебрался бы в другую комнату, там еще одна кровать стоит, я пока ее не выкинул, но на ней страшно спать — на ней умерла отцовская тетка. Ах, да в Альпах живут бисексуальные сверчки-насильники, anonconotus alpinus, готовые к спариванию каждые 18 секунд. Как страшно будет осенью ходить в горы! Или сверчки осенью впадают в спячку?

30 мая

Позавчера ехал в троллейбусе, на одной из остановок между Улицей 1905 года и Белорусской в автобус заходила дама из так называемых модных алкоголичек. Подобные дамы, из-за того, что у них все деньги уходят на спиртное самой различной крепости, носят свою старую одежду или донашивают одежду своих добрых (иногда — умерших) родственников. Короче, наряды из 1970‑х, 1980‑х. Еще у таких алкоголичек из-за алкоголизма нарушается цветовое восприятие. Но оттого, что 1970‑е, 1980‑е и прочий винтаж никогда не выходят из моды, а неожиданные цветовые сочетания, это вообще исключительно, как теперь говорят, стильно, то выглядят эти алкоголички, конечно, феерически.

Ну вот. Остромодная дама, пропитанная спиртом и нафталином, заходила, не спеша, а троллейбус уже тронулся с места, она не удержалась на ногах, упала, кажется ударилась затылком о поручень.

Потом поднялась.

Сидела молча. Сопела. Держалась за затылок. Перед тем как выйти, подбежала к водителю и пожелала ему напоследок самого страшного: чтобы у него больше никогда в жизни хуй не вставал!

Сегодня бежал во время ливня домой, без зонта, предо мной сверкали молнии, я был весь мокрый и думал, я ведь не Жюстина, не Жюстина, должен выжить.

Нравится рассматривать мужские затылки.

Только что расслышал, что поет хор в восьмой симфонии Малера: Gerettet ist das edle Glied!.

31 мая

Преподаю немецкий язык на курсах иностранных языков. Читали текст одной графини про хорошие манеры в общественном транспорте. Студентам на курсах было смешно: графиня пишет, что если вы видите в метро женщину с малолетним ребенком на руках, то надо ей помочь войти в вагон и уступить место; и если в вагон заходит человек с тяжелым багажом, ему тоже надо помочь; студентам на курсах было смешно: если всем помогать, то вообще в вагон не залезешь, сказали они. Разоблачили графиню, которая никогда в метро-то не ездила; какая графиня, даже бы и немецкая, поедет на метро?! Еще графиня пишет, что некрасиво пить в метро алкоголь, целоваться на людях, жевать жевательную резинку и ставить свои сумки на сиденье. Так это вообще, говорят студенты, какие-то глупости! Где же еще жевать жевательную резинку, как не в метро?

В Москве очень трудно купить приличный круглый дубовый стол. Почти невозможно.

Когда долгое время нет никаких любовных страданий, а есть только так называемые страдания экзистенциальные, то, конечно, приходится время от времени страдать из-за отсутствия любовных страданий.

На футбольном поле у моего дома в воскресенье вместе с подростками играл в футбол какой-то спортсмен. Такой здоровый, лысый с широкой спиной! А на алых спортивных трусах у него было написано RUS-SIA.

Так хорошо почти не ездить на метро. Когда ездишь на метро — сильно расстраиваешься: столько красивых людей вокруг, а сколько ублюдков!

 

Июнь

1 июня

Сегодня был на защите диссертаций в ИМЛИ. Защита проходила в зале заседаний, там голова Горького с растрепанными бронзовыми волосами — почти голова медузы Горгоны, все сотрудники института, наверное, должны каменеть при одном лишь взгляде невидящих бронзовых глаз. Защищался африканист. От него я узнал, что Просвещение в Африке запоздало на 300 лет и сейчас в Танзании самый пик Просвещения. Это значит, что прямо сейчас в Африке зарождается жанр романа! Конечно, африканскому роману совсем далеко до европейского или русского, и даже американского и латиноамериканского романа, находящегося на самой нижней ступени романной иерархии. Но ничего, скоро африканский роман станет настоящим романом в европейском смысле этого слова, потому что еще тридцать лет назад в Африке не было вообще никакого романа, а сейчас он уже переживает стадию социалистического реализма! Давайте подождем. Дискуссия об африканском романе была такой живой, что на мгновенье мне даже показалось, что в общем-то в мире нет ничего важней африканского романа на английском языке и романа на языке суахили, но потом я понял, что намного важней проследить зарождение романа в Микронезии и у эскимосов, у них пока только эпос зародился, поэтому еще не поздно. Но надо торопиться, скоро к эскимосам придет Просвещение (или оно уже пришло с лампочкой Ильича и супермаркетами Абрамовича?), и эпос станет романом. Потом на трибуну вышла седая дама с вавилоном на голове и сказала: я не знаю, о чем говорить, но мне очень хочется что-нибудь сказать, поэтому я вышла на трибуну, я, конечно, не специалист в африканской литературе, но зато занимаюсь литературами Востока, и хотя, конечно, я не читала африканских романов, но, судя по тому, как о них сказал диссертант, они очень интересные. На Востоке романы тоже интересные, но немного другие, вообще здорово работать в коллективе, коллективная работа так обогащает духовно, а какая важная проблема: появление в азиатском историческом романе вымышленного героя, я буду думать над этим, спасибо, спасибо вам всем! Я так удовлетворена!

Когда диссертант уже защитился, а потом защитился еще один, и все пошли в каминный зал пить и есть, и начали пить и есть (а я подумал, что защита очень напоминает поминки (или жестокое публичное наказание, все диссертанты зачем-то каются и оправдываются), лишь с той разницей, что на поминках — если только это не поминки по академическому работнику — конечно, все не так научно), вдруг из-за стола встала ученая балладная старушка (такие старушки, как герои баллад — всегда одной ногой в могиле, но при этом часто надолго переживают всех своих коллег) и сказала: я хочу сказать, хотя, конечно, мне очень неприятно, и я не хотела, конечно, говорить об этом на защите, но теперь защита прошла, и я скажу, что африканист, которого мы защитили — сволочь, он тварь, он ездит в Африку. Пока мы тут заседаем в отделе, он получает африканские деньги! Мы получаем наши копейки, а он преподает в Кении неграм, и негры его любят и ценят, а нас никто не любит и не ценит! Такие мерзавцы, как он, недостойны быть в академической науке, я не хочу ничего иметь с ним общего, чтобы он подавился салатами, которые жрет, бородатая гадина. И села с довольным видом за стол, крутила головой, вдохновляясь произведенным эффектом (в зале воцарилась гробовая тишина), в самоупоении откусывала тарталетку с салатом.

Недавно ехал в маршрутке, рядом сидела девушка: вдруг она заметила на улице своего бойфренда, который прогуливался с приятелем, попивая вечернее пивко; закричала, чтобы водитель немедленно остановился, пулей вылетела из маршрутки, запищала от радости что-то нечленораздельное, побежала к своему мужчине, бросилась ему на шею, пи, пи, пи, давай поцелуемся, зайка!

Сегодня видел пару: мужчина и женщина гуляли в сумрачном парке, она преданно повисла на нем, положив голову, со лбом и глазами, закрытыми, как у болонки, крашеными волосами, ему на плечо, излучала блаженство.

В метро такой прекрасный момент! Молодой мужчина в прекраснейшей физической форме, оттого, что было очень тесно, много народу, горячо дышал мне в затылок и иногда даже ненадолго прижимался к моей спине.

В автобусе: в одно и то же время одни и те же пассажиры. Все время ездит один и тот же молодой человек в черной кожаной куртке, затылок которого я все время рассматриваю. Сегодня он ехал, я смотрел то на его затылок, то на отражение его головы в автобусном окне, плывшее по рублевскому лесу. Он ни разу не обернулся, не посмотрел на меня. Людей мало интересует, что происходит у них за спиной. В рублевском лесу раньше жили лоси.

2 июня

Проснулся. Нет воды. А ведь надо завтракать! В отчаяньи решил зачерпнуть воды для кофеварки из унитазного бачка. Попытался открыть крышку бачка — вся вода из бачка спустилась. Пришлось идти в ближайший магазин. После меня в очереди в кассу стояла женщина с невоспитанным мальчиком. Няня и ее воспитанник. Мальчик вертелся, бегал туда-сюда и хватал подряд все, что лежало в прикассовых лотках в пределах его досягаемости, к счастью ограниченной его небольшим ростом. До презервативов, разложенных чуть повыше чупачупса, он, несмотря на свое страстное желание, так и не дотянулся.

3 июня

Через день вижу в автобусе короткростриженного парня с черным рюкзаком, который садится на Неманском проезде и проезжает две остановки. В тот день, когда был сильный ливень, парень был весь промокший; на остановке, где он выходил, его встречал мужчина в светлом плаще, с зонтом, парень вышел, этот мужчина торопливо подошел к нему, они обнялись и пошли к надземному переходу. (Мне показалось, что, зайдя в переход, они начали целоваться.)

Сегодня: тот же парень. Вышел на той же остановке. Его никто не ждал, и он стал растеряно крутить головой по сторонам, потом сел на пустой остановке, стал ждать, всматривался в темноту по другую сторону дороги. Там везде лес и МКАД со стремительно несущимися машинами.

4 июня

Зашел вчерашний парень в черном спортивном костюме и с черным рюкзаком.

Читал газету. Потом кому-то позвонил. Вышел там же, где всегда. На этот раз его ждала черная девятка с тонированными стеклами: парень вышел и сразу направился к ней.

Но сегодня вечером в центре моего внимания был привлекательный молодой человек, сидевший за моей спиной и читавший в полутьме автобуса какую-то толстую книгу, которая лежала у него на коленях. Потом он говорил по телефону таким приятным голосом: как он рад, как он рад, как ему приятно, спасибо, спасибо, может на следующей неделе, хотя он и на следующей неделе занят, но так хотелось бы, спасибо, спасибо, ему было крайне приятно. Когда я поднялся со своего места и пошел к выходу, он оторвался от книги и выразительно на меня посмотрел.

Потом я вышел.

Полчаса ада: поехал в Текстильщики забрать кое-какие книжки. Решил проехать две остановки на автобусе, чтобы не идти пешком. В троллейбус через переднюю дверь пассажиры загружались десять минут. Набились как шпроты в консервную банку (кажется, так говорят). Сумасшедший водитель: видел, что мест в троллейбусе нет, но стоял до последнего, пока ему не сказали, что пора бы прекратить впускать людей, потому что нет места; потом матерился в микрофон на весь троллейбус. Две остановки ехал двадцать минут в компании весьма дурно пахнущих граждан с унылыми лицами: много неухоженных стариков и пахнущих мочой старух. Одну пассажирку успели обворовать. Кто-то вытащил у нее из кармана проездной. Она устроила разборки прямо в троллейбусе, от ее ора меня чуть не стошнило, хотя понять ее, конечно, тоже можно.

Обратно ехал в маршрутке: запрыгнул в последний момент, когда увидел, что в маршрутку садится накачанный парень в тонком шерстяном свитере, обтягивающем его мускулистое тело. Ехал и сам удивлялся своей прыти. Конечно, черные брюки в розовую полоску и остроносые ботинки были не такими вдохновляющими, как все остальное, но ничего: парень сидел рядом и время от времени наваливался на меня.

5 июня

Почему-то все ждут от меня, что я окажусь интересным собеседником. Ходил в гости к знакомым. Пили вино, потом водку. Смотрели футбол (очень мучительно смотреть по телевизору спорт, в котором ничего не понимаешь, тем более, когда по другой программе показывают мужскую гимнастику). Мне страшно от бисексуальности гетеросексуальных мужчин. Знакомый смотрит мне прямо в глаза и спрашивает: а как мне этот футболист, ну, внешне, а как мне тот футболист, а этот вообще какой-то урод со страшной мордой. Ну, я, в конце концов, сказал, что гимнасты мне нравятся гораздо больше. Любимый фильм: «Талантливый мистер Рипли».

Ехал домой. На Молодежной: в начале платформы огромное зеркало. Поезд ехал только до Молодежной. Пассажиры, те, которым до Крылатского, вышли из вагонов и скучали в ожидании следующего поезда. Потом некоторые пассажиры заприметили зеркало и стали подходить к нему по очереди. Сначала один бородатый мужчина подошел к зеркалу и разглядывал себя в зеркало и выдавливал прыщики на лбу. Потом он ушел, и к зеркалу подошла девушка. Она красила губы и расчесывалась у зеркала расческой.

Самая передовая архитектура в Москве — это многоуровневые гаражи, автомобильные стоянки: напоминают западноевропейские жилые дома. И, конечно, неслучайно.

8 июня

[Бабушка в больнице]

1.

Невропатолог спрашивает бабушку: Ну, расскажите, как вы живете?

Бабушка отвечает: Хорошо… (подумала и добавляет) но не очень.

Невропатолог: А вот другие в вашем возрасте и с вашими болезнями уже даже и не живут.

2.

Бабушка говорит моей матери: Какой ужас! Нам совсем не дают кефиру на полдник.

Мать: Сколько мы с тобой уже тут лежим в больнице?

Бабушка: Недели полторы.

Мать: И ты что, до сих пор не заметила, что здесь вообще нет никакого полдника?

Бабушка: Никогда в жизни даже себе такого и представить не могла, что доживу до того дня, когда в больницах не будет полдника!

3.

Бабушкина соседка по палате, восьмидесятивосьмилетняя старушка, говорит медсестре: дорогая, посмотрите — все вокруг ходят с капельницами, всем ставят капельницы, а мне ставят только клизму! А я хочу капельницу!

Медсестра: Доктор не назначил вам никаких капельниц.

Старушка: Как это так? Я ветеран войны, я ветеран труда, я требую, я немедленно требую, чтобы доктор назначил мне капельницу!

— Почему вы не поможете мне донести мою сумку?

— Вы феминистка, это вас оскорбит.

В остальном унылый день.

9 июня

Сегодня в метро по мне ползал зеленый переливающийся жук, большой. Он ползал по моей шее и пытался заползти за воротник рубашки. Я почувствовал, что по мне кто-то ползает, снял его с шеи, держал в руке, не знал, что делать. Кинуть его на пол было неудобно: с одной стороны жалко: затопчут, и с другой стороны — неприлично: пассажир кидается жуками! Зажал жука в кулаке, засунул в свой портфель, в пенал с карандашами.

А в волосах застревает тополиный пух.

10 июня

По данным пресс-службы столичной прокуратуры, накануне около 18:30 у причала «Кленов бульвар», в районе Нагатинской набережной в реке была обнаружена голова неизвестного мужчины. На вид погибшему 20–30 лет. На голове многочисленные следы повреждений.

Устанавливается личность погибшего.

В Приморье эксперт-криминалист обезглавил человека.

В одном из московских дворов найдены две отрезанные женские ноги.

Вторая за сутки отрезанная голова обнаружена на востоке Москвы.

На столике в одном из московских дворов нашли отрезанную голову.

11 июня

Бабушка, стриженная под мальчика, снова дома. Говорит моей матери: твой сын никогда не напишет и не защитит докторской! — Это почему? — Он у тебя такой матершинник!

Дипломная работа на историко-филологическом факультете, авторская орфография соблюдена:

«Заколдованными оказываются не только рыцари, но и их лошади и все остальные присущие рыцарям атрибуты.

В поэме Виландом рассказываются два сна, паралельно пригрезившиеся Гийон и Реции. Эти сны навеяны волшебным наказом Оберона. Реции приснилось, что она обратилась в серену, а Бабекан погнался за ней в пустыне. Она бежала в смертельном ужасе от двадцати собак, как вдруг по воздуху прилетел малорослый красавиц на колеснице, запряженной львами. В руке его был жезл из цветущих лилий, а рядом с ним сидела в колеснице юноша. У него были голубые глаза и светло-русые волосы. То был Гийон. Колесница остановилась, и карлик дотронулся до головы Реции своим жезлом, и тот час же кожа серены с нее упала; по просьбе избавителя она вошла в колесницу. Герои Виланда проявляют удивительную стойкость и не вкушают плоды плотской любви до бракосочетания».

13 июня

Как день, когда изменится все, отличить от обычного дня? Вчера лежали пьяные весь вечер. В половине первого он вспомнил, что ему надо домой. Ночью пионы начали разваливаться: темно-красные лепестки падали в пятилитровую канистру с минеральной водой, которая стояла открытой: крышка от канистры куда-то закатилась и исчезла fort-da-fort.

Как сказать красивому человеку на улице, что хочешь с ним ебаться?

Dis-articulated.

14 июня

Сегодня выловили руку, не написано, правда, правую или левую.

16 июня

В метро молодой человек с исключительно красивым, идеально пропорциональным телом. Голубая футболка с большим процентом лайкры или эластана, прилипала иногда к рельефному животу. Загорелый. Золотые часы на коричневом кожаном ремне (обращаю внимание на часы — привык в Швейцарии; запястье, на котором были часы, впрочем, тоже очень красивое). Сидели почти рядом. Через одного человека друг от друга. Сначала между нами сидела старушка. Потом она встала и вышла. Образовался очень неудобный клуфт. Потом между нами еще сидели люди. Садились и уходили. Я расстегивал и застегивал третью сверху пуговицу на рубашке, мял в руках свитер, читал статью. Он, кажется, спал.

Крайне неудачно поехал ужинать к родителям. Попал в пробку на Рублевском шоссе. Попал под ливень. Перебегал от одной автобусной остановки к другой, потом под дерево, потом опять к остановке. Совершенно промок. Уйдет ли Москва под воду, если этот ливень не кончится до завтра? Обратно тоже добирался долгой дорогой: ждал автобуса, не дождался, поехал на метро и на троллейбусе. В троллейбусе сидели студенты и слушали европоп девяностых на полную мощность. На улице сверкали молнии.

К родителям езжу на маршрутке через пос. Рублево. Вроде бы Москва — а ощущение, будто в другой мир попадаешь. Ощущение, что там общинная провинциальная жизнь. Люди произносят слова уже с каким-то немосковским выговором. Парни, мужики, от которых исходят флюиды животного, деревенского насилия. Потные женщины-самки — и даже в центре пос. Рублево почему-то пахнет немытыми женскими гениталиями. Сейчас я много думаю о насилии.

Дипломница, на работу которой я писал отрицательный отзыв, вместо того, чтобы извиниться за свою полубредовую полубезграмотную писанину, приняла позу оскорбленной добродетели. На защите перешла в контрнаступление. Забыла только слезу пустить для пущей убедительности. В орфографических ошибках виновата безграмотная компьютерная программа WORD, которая автоматически исправляла правильное написание слов на неправильное. «Сирена» на «серена». Программа WORD, видимо, и согласовала слово «юноша» со словом «прекрасная». Работ по Виланду она не читала, но у нее и так большая библиография. Распечатанные из интернета картинки эльфов в конце диплома потому, что они такие красивые и она не могла не включить их в свою работу — просто так, из-за красоты, а первое издание «Оберона» не библиофильская редкость, она видела его в музее редкой книги РГБ, там книгу можно заказать, заполнив формуляр, и ее принесет сотрудник библиотеки и будет сидеть рядом с тобой, пока ты смотришь книгу, и счастье, что такие простые студенты, как она, могут посмотреть на книги. Там все написано готическим шрифтом и красивая коричневая обложка. На вопрос о том, что такое «прозрачная непрозрачность» ей было ответить, конечно, нечего. Рождение соотносится с концом, не потому, почему я подумал (а у меня, как известно, насчет концов очень пошлые мысли), а потому что когда мы рождаемся, то это прямая дорога к смерти, то есть к концу жизни.

Едва она закончила свой пламенный ответ злобному оппоненту, который задался коварной целью глумливо завалить гениальную невинность, как ее друзья-студенты начали хлопать в ладоши и кричать: «молодец!», «молодец!», «йес!» Дипломница высоко подняла голову, побежденная, но не сломленная, как партизанка перед казнью.

17 июня

Романы, которые читает бабушка. Раскрыл один — и сразу же наткнулся на прекрасное место! Какие-то две девушки обнаружили в темном углу одной из спален своего замка на дубовой кровати тяжелораненого мужчину, одной он кажется очень красивым и молодым, другая находит его исключительно уродливым и старым, они спорят, красивый он или уродливый, старый или молодой, и тут приходит барон и говорит: сестры, прекратите спорить, давайте наконец окажем этому раненому незнакомцу первую помощь, а то он скоро истечет кровью на наших самых великолепных простынях.

Денис кинул в ванной зеленую одноразовую бритву с приклеенной жевательной резинкой. Жвачку я отлепил и выкинул, бритву оставил себе как фетиш.

Прошлой ночью совершил романтическую прогулку к велотреку и гребному каналу. Сидели на берегу канала и слушали, как квакают лягушки и плещется вода. И жизнь — медленно растворяется в бессмысленных словах и поступках.

19 июня

Лежал сегодня утром, полусонный, в постели и думал, что нет никакой разницы в том, говорят ли тебе правду или ложь, потому что однажды наступает момент, когда становится все равно — правда или ложь.

Еще думал, что о каждом предмете или месте, будь то подтяжки или автобусная остановка, мусорное ведро, ластик, или туалетная будка в парке, или место для пассажиров с детьми и инвалидов в вагоне метро можно написать толстую книгу. Страшно жить в мире, переполненном потенциальными объектами культурологических рефлексий.

Еще сломались большие электронные часы на бензоколонке, которые я проезжаю, когда еду по МКАД от родителей на автобусе домой. Вчера вместо времени и погоды на них хаотично высвечивались красным какие-то неразборчивые знаки, а сегодня они показывали дату: 1005 и время 1005 и странную температуру воздуха.

21 июня

Гердер лучше, чем гендер.

22 июня

Кажется, подошел к той роковой возрастной черте, когда у гетеросекуальных мужчин ориентация повально начинает меняться на гомосексуальную, а у гомосексуальных наоборот, особенно если сексуальная жизнь этих мужчин переполнена фрустрациями, разочарованиями, тоской и горем.

У Иры долго болел пес. Сегодня он умер. Американский коккер-спаниель. Но он был уже старым. Но все равно жалко.

На эскалаторе на Цветном бульваре, когда спускался в метро, меня задел плечом лысый парень в голубом свитере на молнии и т. д. В том, как он меня задел, было что-то вызывающее. Конечно, мы потом случайно оказались в одном вагоне, стояли у одной двери и проч.

Шел от автобусной остановки к подземному переходу. Слышу — какая-то старушка кричит: молодой человек, молодой человек, подождите меня, давайте пойдем вместе, а то мне одной страшно по этому подземному переходу так поздно идти!

25 июня

Ехал с двумя сумками (в одной грязные вещи: чтобы постирать у родителей, в другую буду завтра складывать вещи в дорогу) в полупустом автобусе; встал у заднего окна. Вскоре рядом встал некрасивый парень с немытыми волосами, грязью под ногтями, толстый, с прыщавым лицом и явным недоебом в мутных глазах. Смотрел то мне в глаза, то на мое толстое серебряное кольцо. Я демонстративно стянул с пальца кольцо и засунул его в карман. Потом отвернулся.

29 июня

исключительно счастлив

 

Июль

1 июля

Стал бояться самолетов. В самолете сильно бьется сердце — во время турбулентности (всегда над Байрейтом хватаюсь за ручку кресла и крепко сжимаю ее). Бояться нечего, но все равно страшно. Решил: пусть самолетобоязнь будет моей новой фобией, и я отныне буду только ездить на поездах. Еще я боюсь змей, боюсь подавиться рыбными костями, боюсь тиканья часов. Боязнь змей и самолетов — ввиду фаллической символики объектов страха — имеет прямое отношение к гомосексуализму. Боязнь рыбных костей, кажется, тоже.

Однажды Каролина сказала, что если швейцарцы начинают говорить с тобой на швицертютче, то это значит, они тебя уже не принимают за чужого. В среду ходили с Каролиной и студентами в ресторан «Rote Fabrik». За окном ливень. Потом штормовой ветер опрокинул столы на летней террасе. Потом видели радугу. Потом провожал Каролину по мокрому после дождя приозерному парку, нежно звенели мачты яхт. Очень неловко себя ощущал — странное смутное чувство. Разговаривали про семейный роман невротиков.

(Вечером, в приступе ярости чуть не разбил дверь в одну из комнат.)

Зачем нужны неработающие банкоматы?

3 июля

Из Винкельмана: «Хороший вкус, который все больше и больше распространяется по свету…»

4 июля

На углу Цветного бульвара и переулка, где я работаю, есть хозяйственный магазин; внутри пахнет стиральным порошком и алюминием; про этот магазин рассказывают, что он существует с давних советских времен. В магазине есть тесный уголок и там работает мастер по изготовлению ключей — самый прекрасный из всех мастеров по изготовлению ключей. Очень красивый, мускулистый, широкогрудый, с красивыми большими руками, приятыми движениями, плейбой, наверняка перетрахавший всех тамошних продавщиц (и наверняка некоторых покупательниц), и я, когда иду на работу (по понедельникам, вторникам и четвергам), всегда захожу в этот хозяйственный магазин, прохожу мимо отдела металлоремонта, смотрю на этого мастера по изготовлению ключей. А сегодня еще купил себе освежитель воздуха для туалета: стоял у металлоремонта, вроде бы выбирал освежитель, а сам, украдкой, левым глазом, смотрел на накачанный бицепс.

Еще я сидел на автобусной остановке, смотрел на розовое небо вдали и на опустевшую площадь перед гипермаркетом и думал, что люблю пустоту.

5 июля

Водитель не остановил автобус на моей остановке — проехал на остановку дальше. Пришлось идти к дому по Осеннему бульвару. Навстречу два пьяных парня, толстый и кривоногий, у каждого в руке по большой бутылке пива. Один громко говорит другому: давай искать на бульваре блядей. Тот ему в ответ: блядей нет, вижу только пидоров. И показывает на меня пальцем. Прохожу мимо, задевая его плечом. Он еле держится на ногах. Мне весело.

Многое от страха расставания. Причина: страх отделения от матери. Вспомнил: самые страшные моменты в своей жизни я пережил, когда внезапно уезжала мать. Однажды мы были на даче — я, мать, отец и его мать, моя покойная бабушка. Мне было года три, может, четыре. Мать и отец должны были уезжать на работу, и мы с бабушкой пошли их провожать. Родители уехали, а мы с бабушкой вернулись домой, и там я вдруг понял, что матери нет. И я побежал обратно на железнодорожную станцию и ходил по платформе, а потом сел на скамейку и стал ждать, а потом бабушка обнаружила, что меня нет и стала меня искать, ей сказали, что меня видели на станции, она пришла за мной и забрала, а я плакал, и кричал, и дрался, и не хотел уходить, боясь пропустить электричку, на которой должна была вернуться мать.

Придумываю оправдание своей жизненной трусости.

Unangenehmer Unterkiefer.

Еще я знаю наизусть стихи Гёльдерлина, Гёте, Георге, Рильке, Даутендея и Тракля. Но это не важно — у меня неудачное телосложение.

Гулял на ВДНХ. Изучал шедевры ландшафтного дизайна: композиции, посвященные войне, на фоне которых все фотографируются. Схемы решающих битв, выложенные красной и белой геранью и анютиными глазками. Среди выставочного уныния и запустения видел мускулистого рабочего с ведром, живого, не из гипса.

8 июля

Schone Geister sind selten schone Seelen.

Сегодня думал, что если человек возвышенный, то все в его жизни тоже должно быть возвышенное. Бесконечная синева небес и яркие далекие звезды, и природа, приветливо раскрывающая ему свои нежные объятья и шепчущая ему тихими ночами самые сокровенные свои тайны. Секс, конечно, тоже должен быть возвышенным. Но как же такое возможно?

И вот всю дорогу, пока я ехал в метро, я раздумывал над тем, что такое возвышенный секс, и вдруг понял: возвышенный секс — это секс под CD с Моцартом.

9 июля

Вернулся с дачи и спал. Потом проснулся и почувствовал, что мой организм требует секса, сахара и телевизора. Обманывал организм. Секс и сахар заменил мороженым, а вместо телевизора почитал «Поэзию и Правду».

10 июля

Man wird nie betrogen, man betriegt sich selbst..

Вышел на балкон, странно: на улице пахнет розами.

Георге, составляя свою антологию «Век Гёте» безжалостно правил Платена, чтобы тот звучал поблагородней.

Поругался в пятницу с водителем маршрутки номер 777. Ехали, и у него полную мощность играло радио «Шансон» и песня про то, как верная «муся-голубка ждет своего пахана из тюрьмы», причем то «пахан» выл прокуренным голосом, как он тоскует в тюряге по «мусе», то «муся» вступала и подвизгивала про то, как она ждет ненаглядного. Я попросил водителя приглушить блатные страдания. На что он ответил мне, что, бля, его машина, и он слушает, что хочет, и на такой громкости, на какой хочет, а если кому-то не нравится, тот может высаживаться на хуй.

Страшно ездить по Москве в шортах. На кольцевой линии метро наверняка подхватишь какой-нибудь лишай.

11 июля

1.

«Modernen Menschen sind religiose Mysterien nicht jederzeit und uberall zugänglich. Aber eine einfache vierstimmige Motette von Bruckner vermag uns beim Horen daran zu erinnern, dass jeder Ort unserer Erde ein "sacramentum" werden kann — jener besondere Ort, an dem wir mehr vernehmen, als wir selber sind».

2.

Мрачная катастрофа несет свет (S. 16).

Страх чтения: любой текст, каким бы значительным, доставляющим удовольствие, интересным он не был (и чем больше он пытается казаться таким), пуст, — подобного текста в принципе не существует; нужно преодолевать пропасть, а если не пытаться преодолеть, текста не понять (S. 20). (Maurice Blanchot: L'ecriture du desastre)

3.

В маршрутку, на переднее сиденье залезал парень. Нечаянно стукнулся лбом о зеркало в салоне. Водитель ласково гладит его по стриженому затылку: осторожно, сынок.

4.

Вечером обратил внимание, что по ул. Катукова на той стороне, где нечетные номера домов, стоят белые с нежносалатовым дома, а там, где четные — дома белые с голубым. Смотрел на розовое небо с грязно-голубыми облаками и на клумбу с розовой, как небо, геранью, ждал автобуса. Не дождался. Поймал машину.

5.

Таинственно исчезли «Письма об эстетическом воспитании человечества».

13 июля

Когда шел по парку вечером, в меня врезались большие жуки.

Ехал в автобусе домой. У автобуса, кажется, отваливалось правое заднее колесо, и вся задняя площадка страшно тряслась, и я трясся от ужаса каждый раз, когда автобус начинал карабкаться на какой-нибудь мост. Я сидел и думал: я ведь боюсь смерти. (Мое воображение рисовало жуткие картины: в памяти всплывало, как недавно видел на кольцевой страшные следы автокатастрофы, битое стекло и куски металла, по которым нельзя было определить ни модель смятой машины, ни даже ее размер.) Я думал: я ведь еще не готов умирать, как же я буду вылезать, если автобус перевернется, а водитель не откроет двери, ведь у меня ведь только зонт, зонтом стекло не разбить. Думал: как же можно погибнуть в автокатастрофе, у меня ведь еще нет мужа-бодибилдера и любимой болонки? И судорожно сжимал ручку зонта.

Застрял в своем развитии, на полпути от убогого стеснительного пидора-недоёбыша к academical queer. Хотя бы научиться заглядывать симпатичным мужчинам на улице в глаза.

В последние недели: усиливается невротическое нежелание разговаривать. Нет, но в самом деле, что я могу сказать?

[Поступаю как все]

Мне неприятно, когда люди (неудобно для меня) поступают со мной (обманывают, опаздывают, исчезают и т. п.), но я все время ловлю себя на мысли, что когда я оказываюсь на их месте, я поступаю абсолютно точно так же. (Называется ли это человеческой природой? Делает ли это меня таким же, как все? И что значит быть как все?)

Думал о телах; заметил: многие тела, включая мое собственное, вызывают у меня отвращение. Быть с ними мучительно. Но любимые тела (geliebte Körper), тела, к которым привязан (der Körper, der fesselt) остаются любимыми, несмотря на все происходящие с ними метаморфозы.

Студент рассказывал историю (проходили глагол durfen) из своего отрочества — он рассказывал ее всем и вслух, поэтому, думаю, я тоже могу ее рассказать. Он рос в деревне, кормил кур и свиней, и у него был строгий отец, который запрещал ему ночевать не дома. Когда студенту было 14 лет, он однажды переночевал у друга, и когда вернулся домой, отец выпорол его ремнем и сказал, что не разрешает ему ночевать не дома до тех пор, пока ему не исполнится 16 лет. Студенту исполнилось 16 лет, он получил паспорт и однажды переночевал не дома, а у друга. Вернулся утром домой. Отец выпорол его ремнем и сказал, что разрешит ему ночевать не дома только тогда, когда тот отслужит в армии. Студент отслужил в армии, пришел из армии домой — однажды снова переночевал у своего друга. Недовольный отец сказал ему наутро: пока ты живешь со своими родителями и кормишь кур и свиней, ты не должен ночевать не дома. И тогда студент собрал свои вещи и уехал из деревни в Москву.

14 июля

Мне стали нравиться седые мужчины. Думаю, оттого, что с блондинами решительно ничего не выходит.

У меня из окна на кухне по ночам замечательный вид. На горизонте видны дрожащие огни дальних строгинских домов. И окна бизнес-центра Крылатское — в них отражается бульвар и проносящиеся по нему машины, которых я не вижу, — блестят, словно золотая фольга. И пряный воздух.

Стою у полупустого старого холодильника и вспоминаю, как несколько лет назад читал в журнале «Шпигель» статью про ужасы одиночества. Про пустые квартиры и про то, как страдают среднестатистические одинокие немки и немцы от своего одиночества. Я думаю, что леденящие душу истории про ужасы одиночества (пустые квартиры, непрекращающаяся депрессия, жалкая одинокая старость и т. п.) должны вызывать страх и запугивать лишь в странах развитого капитализма. Все дело в том, что одинокий человек — плохой потребитель. Если же говорить об ужасах — то ужасы, как известно, повсюду. Нужно только однажды заметить — и вся жизнь превратится в нескончаемое созерцание ужасного.

В вечернем автобусе, который теперь заменяет мне ночное метро, ехал долгое время один, а потом на одной остановке зашел коренастый коротко подстриженный парень в смешных клетчатых шортах и дурацкой гавайской рубашке — и сел передо мной. Я рассматривал его затылок. И думал, что одет он неважно, но тело у него хорошее, руки большие. А потом он повернул голову и пристально смотрел на меня, а потом отвернулся и достал из кармана перочинный ножик и стал крутить его в руках, доставать и складывать разные лезвия, а я, конечно, думал про Фрейда.

15 июля

В метро, когда ехал на работу: в вагоны входили мокрые от дождя люди. Запомнил крупные дождевые капли на волосатых руках одного молодого человека.

В сумерках стоял на автобусной остановке. Рядом стояли парни старшего школьного возраста: в шортах, худые, сильно загорелые, стройные и длинноволосые. С каждым по подруге. Ехали на пляж. Или с пляжа. Один парень почему-то стоял босиком, сняв белые сникерсы, и считал на ладони деньги. Он был пьяным. Уронил деньги. Они рассыпались по асфальту. Я сел на корточки, помогал собирать рассыпавшуюся мелочь, рассматривал его ступни. Потом протянул ему монеты. Он взял, сказал «спасибо». Я стоял. Рассматривал проезжающие машины. Потом почувствовал, как кто-то трогает меня за руку. На той же остановке был пьяный мужик с широким загорелым башкирским лицом и красно-синей большой рукой с грязными ногтями. Видел, как я собирал и отдавал чужие деньги, тоже решил сказать мне спасибо: молодец, говорит, какой ты добрый парень, если бы все москвичи были такими отзывчивыми, Москва была бы совсем другим городом. Я отвечаю ему: да ладно, чего уж там, а сам думаю: так легко принять сексуальный порыв за проявление вежливости.

17 июля

Когда шел с Наташей в сторону Троице-Лыково, видел накачанного парня с белой кожей, он сидел на скамейке, рядом с ним лежал его черный рюкзак и майка. В руках у него был чистый лист бумаги, сложенный вдвое, и ручка. Потом он развернул свой лист бумаги и приготовился что-то на нем записать.

Я весь день думал о нем. Его тело не выходило у меня из головы.

Как живут такие люди?

Почему он был один?

Что он собирался записать?

Думал о том, что я ненавижу метафоры, потому что они скрывают правду. (Или наоборот.)

При переходе от первобытной стадии к цивилизованной женщина сталкивается с экзистенциальной дилеммой, создающей ей значительные трудности. Дело в том, что если на первобытной стадии мужчина и женщина включены в свои паттерны копуляции биологически и находятся в согласии друг с другом, то у цивилизованного человека это может привести к дисгармонии. Так, например, изнасилование — это феномен современности, то же касается согласия вступать в сексуальные отношения без настоящей в этом потребности. Как показала Симона де Бовуар, мужчина трансцендирует в оргазме полового акта, чтобы затем вернуться к себе. Женщина же сначала подвергается насилию, затем отчуждается от самой себя. Половой акт современного мужчины не особенно отличается от полового акта мужчины глубокой древности. Для женщины же он существенно изменился. Тот факт, что у мужчины иные нормы полового поведения, чем у женщины, ведет к появлению серьезных проблем в сексуальной сфере. Фригидность, которой женщина зачастую реагирует на современность, является не только следствием урезанной власти, но и выражением ее тревоги, ее страха, ее гнева, ее сопротивления, или же выражением ее потребности контролировать своего партнера, мстить ему и победить его. Эта дутая победа над своим партнером, который — в браке или нет, — возможно, вообще не был ее избранником, в своей деструктивности целит в обратном направлении, так что в результате женщина вредит только сама себе.

Сам по себе гомосексуальный акт можно сравнить с действием опиумных алкалоидов, обладающих магической силой: это лучший наркотик для того, чтобы поддержать телесное Я и чувство собственного достоинства перед лицом угрозы предстоящей дезинтеграции личности; поэтому гомосексуальное поведение интенсивно, импульсивно и имеет непосредственное значение для выживания гомосексуалиста. В сновидениях гомосексуалистов обязательно присутствуют пещеры, тоннели, воронки, погружение в водные массы в сочетании с угрозой уничижения и утраты себя; эти сновидения также объясняются страхом оказаться поглощенным женским телом.

18 июля

Вышел из дома — небо уже сверкало молниями. Когда я дошел до остановки, начался ливень. Моего автобуса, как обычно по воскресеньям, не было, хотя он, конечно, должен был бы быть. Ждал полчаса. Ливень колотил по пластиковой крыше остановки. Потом запрыгнул в трамвай, чтобы доехать до Щукинской, а там — до дома через Октябрьское поле. На Строгинском мосту пробка. Когда подъехали в метро, стало понятно почему: все подъезды к Щукинской были в воде. Машины тонули, почти не двигались. Прошел к метро, сквозь толпу, под грохот воды, решил ехать до Крылатского на метро. Заодно разглядывать мокрых от дождя людей. На Баррикадной, когда переходил на Краснопресненскую, мельком видел бурша в футболке с надписью про то, что Прага — это туристский рай и еще что-то, он задирал майку и трогал свой мускулистый живот, а затем увидел на платформе темнорусого тинейджера с красивым лицом и красной загорелой шеей, в серой футболке, на которой было лицо Кафки и надпись Franz Kafka и еще что-то. Я пытался разобрать, что же еще написано на футболке под лицом Кафки, но не мог, потому что на мне были очки для чтения. Тинейджер все время был недалеко: шел за мной в переходе на Киевскую, потом встал рядом, на ступенку ниже, сбоку, на эскалаторе и улыбался, когда я оборачивался, чтобы прочитать, что написано у него на футболке, потом он стоял в вагоне, спиной ко мне, опираясь ладонями на стекло вагонной двери, проехал две остановки, от Киевской до Кутузовской, на Кутузовской вдруг выпрыгнул из вагона и побежал к выходу.

На этой неделе в новостях написали о шестнадцатилетнем юноше, который плыл на лодке, когда его в самое сердце ударила молния. Если бы так умирал какой-нибудь литературный герой, то эта смерть наверняка стала бы отправной точкой для литературоведов и проч. интерпретаторов. Они могли бы написать: жуткая и прекрасная смерть!

Еще я думал о вертеровской смерти, точнее о вертеровских похоронах, точнее о сентименталистском топосе смерти-как-растворения-в-природе. Узнать, сколько стоит в Швейцарии кремация, оставить на счету денег на кремацию, броситься с обрыва где-нибудь в районе Сен-Готарда и попросить развеять прах где-нибудь в горных долинах.

20 июля

Утром на велосипеде поехал на гребной канал. Пробыл там полдня. Сидел на траве, читал. В канале грязная вода. Прыгали драные вороны. На горизонте со всех сторон меня окружали шедевры новомосковкой архитектуры. Ждал, что проплывут какие-нибудь гребцы. Гребцов не было. Завтра поеду читать на людный пляж.

На обратном пути видел коричневую бабочку, сидевшую у грязной лужи. Помню, когда я был маленьким, я однажды жил все лето в какой-то деревне, то ли на Азовском море, то ли под Ростовом-на-Дону. Когда ходил гулять, все время наблюдал огромное количество бабочек с вытянутыми хоботками, сидящих на свежих коровьих кучах. Так я узнал, что бабочки любят говно.

На обратном пути решил столкнуться с симпатичным велосипедистом в форме российской сборной, который ехал мне навстречу. Потом передумал. У меня нет защитного шлема.

22 июля

Обещали гигантскую луну, вон она висит, оранжевая, за окном, еще обещали, что из-за гигантской луны ночь станет светлей, но, кажется, темно, намного темнее, чем обычно, наверное потому, что дни стали короче.

Сегодня, когда спускался в лифте, лифт остановился этажом ниже этажа моих родителей, и в него зашел красавец с оголенным загорелым торсом, хотя и в тренировочных штанах с пузырями на коленях и шлепанцах, но с безошибочным телом и пахнущий мылом. Я, чтобы не рассматривать его и не смущаться, моментально раскрыл книгу, которая была у меня в руках, она уже не влезала в рюкзак, набитый книгами, ксерокопиями и тетрадями студентов, — кажется, «Орнамент массы» Крокауэра, и стал делать вид, что внимательно изучаю оглавление. Он опустил голову, уставился в грязный пол лифта.

Перечитал «Смятение чувств» Цвейга, каталог гомосексуальных клише. Есть все: начиная с греческих атлетов, Платона, св. Себастьяна, Марлоу, Шекспира, Вагнера с Парсифалем, копьем и Ницше, и заканчивая филологией, Уитменом, дегенерацией и телефоном. Страхи: нет ничего ужасней престарелого пидораса, который зловеще, с самым гнусным намерением, подкрадывается ночью, почти в кромешной тьме — лишь свеча, колеблясь в дрожащей руке коварного извращенца, горит голубым пламенем — к постели настоящего мужчины:

«Я остолбенел от ужаса. Мне хотелось крикнуть, но голос не повиновался. Я хотел отпереть, но ступни будто прилипли к полу. Только тонкая перегородка отделяла меня от страшного гостя… Я дрожал, испуганный почти до потери сознания».

Но, как и положено, все закончилось хорошо:

«На моих губах запечатлелся поцелуй, какого не дарила мне ни одна женщина, — жгучий и полный отчаяния, как предсмертный стон. Судорожный трепет его тела передался мне; я содрогался от неиспытанного-грозного, двойственного ощущения: отдаваясь ему всем существом, я в то же время был преисполнен протеста против столь близкого прикосновения мужского тела… Никого я не любил так, как любил его».

Цвейг вообще прекрасный и передовой для своего времени автор. У него есть новелла про ужасы подпольных абортов, а в «Двадцати четырех часах из жизни женщины» он рассказал всю правду о том, как тесно между собой связаны деньги и секс, то есть казино и онанизм.

Убеждаюсь в том, что хорошее никогда не бывает хорошим, и что всегда есть оборотная сторона хорошего — дурное; так миф, по Хоркхаймеру и Адорно, связан с Просвещением, одно неизбежно оборачивается другим; в последние дни со мной случилось много хорошего, но если разобраться, то все случившееся хорошее оказывается не таким уж и хорошим — скорее, даже наоборот

Туман.

25 июля

Вспомнил, что у меня был знакомый с женой, ребенком и двумя маленькими китайскими хохлатыми собачками, которых, когда мы ебались, приходилось запирать на кухне, чтобы они не припрыгивали в постель. Они визгливо лаяли. Но это было давно, лет 10 назад. Думаю, что собачки уже давно умерли.

Еще в последние дни везде вижу близнецов.

В метро женщины-близнецы, совершенно одинаково одетые, только у одной на коленях сидела и вертела головой по сторонам маленькая девочка.

На пляже два коренастых парня-близнеца с одинаковыми татуировками на пол спины.

В метро девочка-тинейджер в розовой футболке с надписью I'm a princess, а потом вошла девочка младшего школьного возраста в такой же розовой футболке и с такой же надписью. От этого девочка-тинейджер стала волноваться и от всех отворачиваться.

Синдром Брукнера. Умереть в истощении, обняв Библию.

Хайнц Кохут пишет, что нарциссизм связан с суицидальными мыслями, или что-то подобное. Легко поверить: каждый раз, когда смотрю на себя в зеркало, хочется Selbstzerstörung.

26 июля

Читал сегодня про Э. Штадлера, эльзасского поэта. Прекрасные анекдоты из его жизни. О том, как в 29 лет ему предложили кафедру в Квебеке, а он к тому времени уже профессорствовал в Брюсселе, но нехотя согласился, в основном из-за денег. Готовился к путешествию за океан, ехал из Брюсселя в Страсбург. Остановился на несколько дней в Париже и однажды, пьяный, в хорошем расположении духа пошел к парижской гадалке, гадалка сказала, что в Канаду Штадлер не поедет, умрет страшной смертью. Штаддер, подавленный, приехал в Страсбург, а через несколько дней началась первая мировая, и его призвали на войну.

Его отправили на западный фронт, под Ипр. Однажды Штадлер признал в одном из солдат во вражеском окопе поэта Шарля Пеги, стихи которого переводил на немецкий, и кинул ему записку, начинавшуюся: «Mon chere collegue et confrere». Пеги не знал Штадлера, но написал в ответ: «Mon ami, je ne vous comprends pas, mais je vous aime».

(Ну а Штадлера разорвало английской гранатой в 1914 г. (Как еще должен был умереть поэт, писавший в последний год своей жизни исключительно бесформенные стихи?))

Когда я читаю такие истории о поэтах, то потом целый день нахожусь в удивительном экстатическом состоянии, такие истории подобны прогулке в горах или шоппингу.

28 июля

Ich denke, dass alle Leute im Grunde gleich gleichgültig sind. Manche schämen sich vor ihrer Gleichgültigkeit, andere haben den Mut ihre Gleichgültigkeit in der Öffentlichkeit zu zeigen. Gleichgültigkeit, denke ich, ist der natürliche Zustand der Menschen in meiner Weltt.

В последние дни тяжело оставаться одному. Не могу работать дома: не могу писать, не могу переводить. Тогда приходится ехать в центр, долго, бесцельно ходить по улицам, рассматривать людей. Заходить в магазины, в полусонном состоянии ходить среди вещей, рассматривать вещи. В магазинах даже лучше: понравившиеся вещи, в отличие от понравившихся людей, можно трогать. Можно пойти в библиотеку, заказать непонятных и ненужных книг, сидеть в третьем читальном зале, положив перед собой на зеленое сукно раскрытые книги, не решаясь их читать.

Вчера вечером, когда лил дождь, со мной пытался познакомиться какой-то парень в белой футболке, он мягко бил загорелым кулаком в мое плечо, просил, чтобы я довел его от автобусной остановки до его дома под своим зонтом, обещал купить мне за это пива. Я улыбался и говорил, что не пью пиво, что я тороплюсь домой, что у меня нет времени пить с ним пиво. (Чего только не придумаешь, чтобы сухим дойти до дома!)

Я перечитываю Die Traumdeutung, а мне ничего не снится.

Или мне ничего не снится, потому что я перечитываю Die Traumdeutung?

29 июля

«Мое детство прошло в далекой деревне. Меня воспитывала тетка, она была очень старой. Мои родители были все время заняты. У них не было времени, и возможности, и, наверное, желания заботиться обо мне. Старая тетка была очень строгой. Она была злой и раздражительной и все время пребывала в дурном расположении духа. У нее было большое хозяйство: коровы, козы, свиньи, гуси, куры. Из года в год с раннего утра и до позднего вечера я работал по хозяйству вместе с теткой. Но ни разу не услышал я от нее доброго слова. В детстве я не получил ни тепла, ни нежности, ни любви. Разумеется, все это повлияло на мое развитие. Я рос закрытым, угрюмым, боязливым. У меня не было друзей. Старшие ребята в деревне смеялись надо мной, обзывали меня разными обидными прозвищами.

Никто не хотел со мной дружить.

Я дружил с домашними животными. Они были моими лучшими друзьями. Только от них я получал теплоту и понимание. Я ночевал с ними в хлеву и старался проводить все свое свободное время с добрыми и терпеливыми созданиями, от которых никогда не слышал грубостей и оскорблений. А все люди — злые. Прошло много лет. Я давно уехал из своей деревни, от своей тетки. Тетка уже умерла. Теперь я живу в большом городе. Но мое мнение о людях не изменилось. Меня окружают злые и завистливые люди, которые только и делают, что оскорбляют и изничтожают друг друга, физически и духовно. Они думаю только о себе, заботятся лишь о себе и любят только себя. Я часто думаю о животных, с которыми мне было так покойно и хорошо, я скучаю по своим питомцам. Конечно, они животные, но их чувства и взаимоотношения лучше, чем чувства и взаимоотношения людей.

За окном идет дождь. Он поливает серые улицы, серые дома, серых людей и их серые лица.

Ненавижу».

Акт горестного эксгибиционизма: проходил весь день в желтой майке, подумал, что плечам надо загорать. Думал, что раз есть городская майка, то надо ее надеть, хотя бы раз в жизни, чего она лежит без дела в шкафу? Думал, что ведь не такой уж совсем уродливый и жирный, почему бы мне не надеть майку? Накануне, правда, ел только листовой салат. Непривычно. Я почему-то раньше стеснялся, а многие отвратительно толстые мужчины и женщины ходят в жаркий день по городу в майках и коротких футболках, и ничего, не стесняются, и жир заползает в складки их одежды, свисает и вываливается наружу.

Сегодня целый день думал о том, что самое страшное, это если в момент смерти перед внутренним взором появится не толпа умерших родственников, стоящих в реке и зовущих нежными голосами войти к ним в воду, или, как вариант: те же самые родственники, приветливо машущие руками в конце бооооооооооолынооооооого длииииииииииинннного туннеля, или какие-нибудь смертельноскучные бергсоновскопрустовские картины из собственной жизни, разворачивающиеся в обратной хронологической последовательности, самое страшное, думаю я, это если в момент смерти в памяти начнут всплывать бессмысленные записи на стеклах и дверях вагонов московского метро, даже муторные вергилиевскоброховские видения меня так не пугают.

(Лучше бы, и я надеюсь, так и будет, чтобы вообще ничего не было.)

Я люблю сыр таледжио и сырые молодые кабачки.

30 июля

Сегодня вечером наблюдал остроумную водительницу трамвая. Когда люди подходили к ней, чтобы купить билет, она говорила, что у нее билетов нет, а потом остановила трамвай в начале Строгинского моста и пошла по вагону, проверяя билеты и собирая штрафы с тех, у кого билетов не было. Те, кто не хотел платить штраф в 100 рублей, могли выходить и добираться до метро или ближайшей остановки пешком (около 25 минут).

Ужасно, если правда оказывается ложью, но, кажется, гораздо ужасней, если ложь оказывается правдой. (Кто же это сказал?)

Ленивая посредственность, к ночи превращающаяся в виртуальную машину для артикулирования одних и те же банальностей.

Как те пациенты, о которых Вы пишете в своих работах, я тоже придумываю тысячи уловок для того, чтобы избежать секса. Дело в том, что мне трудно представить себе, что кто-то заинтересован во мне как в сексуальном партнере. Больше всего я боюсь разочаровать тех, кто мне нравится, поэтому я стесняюсь раздеваться и разговаривать после секса. Более того, я уверен: секс со мной это крайне тягостное занятие (…) Я понял, что живу в мире зависти: женщины завидуют пенису (Penisneid), мужчины завидуют женскому множественному оргазму. Еще я узнал о магически-галлюцинаторном всевластии отца.

Идеальный любовник для настоящего пидораса: пластмассовый манекен в виде (…) в натуральную величину.

Главное, чтобы к моменту начала использования выветрился запах пластмассы.

Meine Mutterstarb vor zwei Wochen, aber jetzt, da sie tot ist, empfinde ich eher Erleichterung. Es ist gut so.

Ученица рассказывала, как сидела с дочкой в полицейском участке в ОАЭ.

Самолет опоздал, трансфер уехал, никто их не встречал. Их приняли за русских проституток, а они не знали ни арабского, ни английского и просидели всю ночь в полиции, хотя на них были длинные юбки.

31 июля

Я влюблялся, думал, что те, кого я люблю, меня не любят, даже ненавидят, но как потом выяснялось, они меня тоже любили или им было все равно.

 

Август

1 августа

Смотрел в кинотеатре страшный фильм. Сидевшие рядом со мной незнакомые слабонервные девушки так боялись, что хватали меня время от времени за руку.

На выходе из кинотеатра видел перекачанного мужика лет сорока в обнимку с толстым дядькой в очках. И в окружении охранников.

Соматическое: в последние месяцы, если надо куда-нибудь идти, а идти не хочется, просто-напросто начинает сводить ноги.

Am Strand: Besonders starke u. attraktive Männchen kommen normalerweise mit zwei Weibchen. Manche Männchen haben aber ‘n Weibchen und noch ein Männchen bei sich.

Тотем и табу

Очень хочется спать.

Вчера вечером вспоминали сцену в одном романе, где герой, композитор, просыпается в постели, залитой кровью. Он, конечно, в ужасе. Голова кружится. Кровь теплая и липкая. Простыни мокрые. Думает, что случилось? А ничего страшного в общем-то и не случилось. Просто композиторский любовник-коневод, пока композитор спал, по большой любви сделал подручными средствами переливание крови: перелил себе немного композиторской крови, чтобы быть с композитором единокровным.

3 августа

Students Book, Lesson 11: Shopping:

Mmm, that's nice!.. — Is it the right size? — Have you got something bigger? — Can I touch it? — Oh, yes, it feels fine! — It's a bit too big for me.

Если ты родился десятого февраля и у тебя сегодня вечером свидание, то закажи себе талисман на любовь вот так: отправь L 10 02 на телефон 69.

Видел пузатеньких десантников. Они ехали по поселку Рублево, в тельняшках и разноцветных беретках, на грузовичках, и размахивали красными и голубыми флагами под какую-то задорную музыку. (Было жарко, и сперва я даже подумал, что это втайне уже репетируют будущий московский гей-парад. Еще десантников поздравляли по громкоговорителю в метро.) Просто сегодня был день десантника.

Вечером поймал и притащил домой огромного, почти шестисантиметрового жука, перебежавшего мне дорогу. Посадил его в банку.

В полутемном автобусе какой-то парень постоянно разговаривал по телефону: только закончит разговаривать с кем-нибудь, сразу нажимает в телефоне два раза, звонит следующему: привет, ну ты где, ну как дела, ну хорошо, пока, привет, ну ты где, а чего делаешь, ну ладно, давай, привет, какие новости, ну хорошо, пока, привет, где завтра будешь, давай встретимся, а, ну ладно, пока, привет, можешь говорить, а, ну давай тогда, пока, привет, чего делаешь, а я в автобусе…

Думал: это наверное оттого, что он одинокий, ему нужно постоянно слышать в своей трубке чей-нибудь голос; или недостатки воспитания?

4 августа

У Беньямина нашел фразу о том, что кровавый отпечаток пальца на книжной странице скажет в тысячи раз больше, чем сама книга.

Ночью уже холодно.

Кажется, что если забываешь о человеке, которого любишь, но который, как ты думаешь, не любит тебя и т. д., то совершаешь достойный поступок, потому что тот, кто тебя разлюбил, не должен лгать, делать вид, что ему не все равно, ведь если он перестает лгать хотя бы тебе, то у него появляется больше шансов и на посмертное благополучие. Если, конечно, веришь в рай и ад. Но все это, конечно, совершенно бабский ход мыслей.

Не хочу быть настоящим.

Строители роют канаву под окном и ремонтируют трубы. Шумят, тарахтят, причем только тогда, когда у меня обычно самый прекрасный сон — с 8 до 11 утра. Потом весь день до вечера валяются у разрытой канавы, отдыхают.

5 августа

Сегодня по вагону в метро ползал, а точнее, катился, помогая себе грязными деревяшками, на какой-то доске на колесиках, наверное, переделанном скейтборде, инвалид без нижней части туловища с землисто-розовым болезненным лицом. Я заметил его еще на платформе, он разговаривал сам с собой в ожидании поезда. От того, что он все время отталкивался своими досками от грязных платформ и грязных вагонных полов, кисти его рук были черными: прося милостыню, он дотрагивался ими до голых коленей сидевших девушек. Меня клонило в сон, я смотрел, как он катится по вагону, трогая каких-то женщин за ноги, и в моей голове вертелись чудовищные вопросы: есть ли у него хуй? Если есть — то как он ебется? Как он справляется со своей доской; что, если однажды он не сможет справиться со своей роликовой доской и свалится на рельсы?

Я приблизительно знаю, как ебутся карлики: я видел порнографию с ебущимися карликами, читал Маргариту Наваррскую и Бэкфорда.

Но у карликов есть ноги.

Был сегодня в гостях. Пил чай с пожилой хозяйкой на кухне. Потом к ней пришел кто-то оценивать ее картины. Пока оценщик ходил и портновским сантиметром измерял картины, мы перешли из кухни в комнату, там была открыта балконная дверь; на балконе, на полу, выложенном коричневым кафелем, сидел старый голубь, втянув в себя голову, наверное, дремал. Я сказал: смотрите, у вас на балконе сидит голубь. Хозяйка подошла ко мне, встала рядом, посмотрела на голубя и сказала: он тут часто бывает, ничего особенного, то прилетает, то улетает, а потом опять прилетает, сейчас спит, мы с мужем тоже то спим, то нас нет.

6 августа

Пара на эскалаторе в метро. Худой юноша в полосатой майке и девушка в серых брюках. Целовались взасос прямо передо мной, юноша закрыл глаза, гладил девушку ребром ладони по попе, между ягодиц. Когда он убрал свою руку с ее задницы, она начала (украдкой) поправлять брюки. Было смешно — чуть не рассмеялся.

Стоял на автобусной остановке, а потом ехал в автобусе с красивым широкоплечим блондином в серо-голубой футболке и со спортивной сумкой на плече. Рассматривал его: как он сидел, выставив вбок ногу, как он смотрел в окно. Он сидел на самом первом сиденье, я — на самом последнем. Он поставил свою сумку на соседнее сиденье, я положил свой рюкзак на колени. Потом спустился в метро, стоял, прижавшись к колонне, смотрел, как он идет на другой конец платформы.

7 августа

Видел одного знакомого. Он сидел, печальный, на краю песочницы. Тоже отращивает бороду, как я. В песочнице играла его двухлетняя дочка. Хотел подойти, поздороваться, но надо было спешить за презервативами, решил подойти к нему потом, на обратном пути. Но когда я возвращался, их уже не было.

Наливаю вина, забираюсь на кровать и хочу включить телевизор, а потом вспоминаю, что у меня уже три года как нет телевизора. И тогда, конечно, вдруг ощущается какая-то непривычная пустота.

Я ехал из Строгино к метро. Пассажиры в автобусе: пьяные мужики в предпоследней степени опьянения. Они, шатаясь, ходили по салону, падали, готовились блевать, пытались мычать, заплетаясь, что-то в свои сотовые телефоны. Отвернулся, смотрел в окно, иногда сморкался и чихал. Сенная лихорадка.

Видел сегодня еще одного сильно пьяного мужика, почти голого, спавшего на газоне, в траве, рядом лежала початая бутылка водки. Издалека он казался бесформенной грязно-белой массой; потом, когда я подошел ближе, подумал, что он похож на статую с отколотыми руками — во сне он странно подложил под себя руки; потом я посмотрел на его страшное лицо, фиолетовое, оплывшее, на алые губы, которыми он причмокивал.

Потом всю дорогу меня преследовал неприятный запах грязных мужиков. И даже в метро. Подходя к дому, — запах не исчезал, — я вспомнил, что у меня в сумке лежит сыр.

8 августа

Третий день подряд в окно залетает бабочка. Интересно, это одна и та же?

10 августа

Весь день с утра думал, как его поздравить и чего ему пожелать; желать, думал я, нечего, у него, думал я, есть все: высшее образование, кое-какая недвижимость, любимая женщина, машина и хорошо оплачиваемая работа в американской транснациональной корпорации, я решил, что пожелаю ему того, чего я бы пожелал самому себе, а самому себе я бы пожелал перестать быть эгоистом, и я решил, что пожелаю ему не быть эгоистом. В тот день я звонил ему три раза, но каждый раз не решался произнести самого главного, все время бормотал что-то, прощался, клал трубку, потом, случайно оказавшись у его офиса, проходя по другой стороне улицы, я набрал его номер и разговаривал с ним, решив сказать свое главное пожелание, левой рукой прижал к уху телефон, а правой держал бумажный стакан с горячим кофе и когда я хотел сказать ему, что он эгоист правая рука неожиданно разжалась, бумажный стакан упал на асфальт, и я снова ничего не сказал, а я должен был сказать эти слова, хотя и знал: такое говорят лишь плохие актеры в плохих фильмах, но эти слова не отпускали меня, в тот день, каждый раз, когда я набирал его номер и не говорил того, что хотел сказать, я чувствовал словно бы неудовлетворение, слова, которые я хотел, но боялся произнести, пульсировали в моей голове; чтобы избавиться от них, я позвонил еще раз, поздно вечером, и сказал ему, что весь день хотел сказать ему, что он эгоист, мне сразу же стало стыдно за свои слова, потому что я не знаю, эгоист он или это только моя фантазия, я быстро что-то придумал, попрощался, положил трубку.

Бабушка сегодня упала, расшибла ногу, обрабатывал царапину у нее на коленке, вытирал кровь. Ее старость: смесь сарказма и беззащитности. Потом расплакался, когда мыл руки в ванной.

(Рассказывал ли я о квартале альтерсхаймов на западе Цюриха, где живут только старики? Там очень красивые виды на Етельберг, на рощи и луга.)

Вечером мать сообщает бабушке, что с сентября пойдет на курсы вождения.

Бабушка: И что же, ты не боишься водить машину?

Мать: Как я могу бояться, если я еще ни разу не пробовала?

Бабушка: Я тоже не пробовала, но все равно боюсь.

11 августа

[Жизнь в Крылатском]

В сумерках гулял по своему району. Никогда раньше этого не делал: обычно в половине десятого вечера я только еду с работы. Приезжаю домой, когда уже совсем темно. А тут — прогулялся, пока было светло, по району. На улице и в продуктовых магазинах самые лучшие парни, самые загорелые, с самыми круглыми бицепсами и самыми широкими плечами, но не все, другие не так хороши внешне, но тоже не скрывают своего благополучия. Вокруг них ходят самые лучшие девушки с самыми тонкими талиями, в самых коротких мини-юбках на самых высоких каблуках. Все одеты в самых лучших магазинах, даже самые убогие старушки наверняка одеваются у какого-то самого лучшего портного. Так еще бывает на Тверской выходными вечерами и в Люцерне на променаде.

В глазах кассирш магазина «Перекресток» классовая ненависть. В глазах кассирш «Седьмого континента делюкс» собачья преданность. Ужаснувшись собственной убогости, ретировался в свою обшарпанную недоремонтированную квартиру, по дороге натыкаясь на так называемые престижные иномарки и с удивлением замечая, что к каждому третьему окну соседнего с моим домом приделан кондиционер, а к каждому второму — спутниковая антенна. По дороге домой услышал, как разговаривают две худые подруги, высокие, но с детскими лицами. Одна в короткой джинсовой юбке и розовой майке, вторая в такой же короткой юбке, коричневой, и в коричневой майке, прижимает к себе огромного белого плюшевого медведя в половину себя. Та, которая с медведем, говорит: «Ой, ты знаешь, а я беременна». Подруга пищит: «Блядь, ты чё дура что ли, это же такой гимор?!»

12 августа

Владелец спортивных магазинчиков вызвался проводить меня до автобусной остановки. На машине отвозить не стал, поздно уже. Шутил. Но я не понимаю гетеросексуальных шуток и рассказывал ему про аллергию, насморк, учащенное сердцебиение, головную боль, бесполезность антигистаминных средств, очищение крови и цветущую пижму на краю леса у моего дома. Впрочем, кому бы я не жаловался на аллергию — все реагируют одинаково — сожалеют, а потом говорят: но ничего, тебе же скоро в Швейцарию. А я всем одинаково отвечаю, что в горную страну я поеду в октябре, а пижма цветет прямо сейчас.

Он пытался обсудить мой пессимизм, но я не выношу разговаривать о себе.

Потом попрощался.

Лучшего мужчину дня видел на улице. В белой футболке, быстро куда-то бежал, удивительно тряся массивными pectorals. Но лицо незапоминающееся.

16 августа

Вспомнил, что меня тревожит в последние недели: 3. Фрейд, Ж. Деррида и проч. уже умерли, а Леви-Стросс еще жив.

19 августа

По дороге на работу и с работы уже третий день: огромный джип с открытым багажником, в котором лежит овчарка с розовым бритым животом, наверное умирает, рядом стоит капельница, к овчарке время от времени приходят врачи; вокруг нее хозяева — кажется, вся семья, человек шесть с печальными лицами. Умирание домашнего животного как событие родовой жизни. Люди давно уже перестали так умирать.

Потом думал о плюшевых медведях: Тедди как выродившееся тотемное животное. Тедди как фетиш — и вырождение фетиша, потому что фетиши — это вещи, получившие душу в результате контакта с желанным телом — чужим, или своим, или божественным. Какое отношение теперь ко всему этому имеют плюшевые медведи? Раньше они мастерились заботливыми руками крестьянок или работниц, матерей, их набивали древесными опилками. (Символизировали ли они в эпоху стремительного покорения природы прирученную природу?) Теперь: миллионы плюшевых медведей не из плюша производятся на фабриках, вместе с миллионами других вещей. Какое кощунство! Подобия плюшевых медведей отливают из пластмассы, их делают из лакрицы и предлагают съедать (доказательство того, что в Тедди рудиментарно сохранились его тотемные истоки) — Что они означают теперь? Плюшевые медведи: синоним фальшивых чувств.

На даче много читаю. Сперва читал книгу о том, как литераторы начали симулировать сумасшествие, чтобы лучше продавать свои книги: безумие начало интересовать не только врачей, но и проч. массовую публику, и было симптомом исключительной индивидуальности, а исключительные индивидуальности были тогда еще всем крайне интересны. Потом, впрочем, безумие распространилось так широко, что всем надоело. Еще прочитал Карла Эйнштейна. Про русский балет начала XX в. Русский императорский балет — это производство бессмысленных грез, наркотик для недоразвитого русского бюргерства, отвлекающий его от осознания собственной убогости; после Революции русский балет, пишет Эйнштейн, был открыт и с успехом прижился в мюзик-холлах страны машин и грез Америки. Двадцать страниц разоблачения симулякративных практик русского искусства эпохи фандесьекль (1927 г.).

В последние недели: постоянно забываю (где-нибудь) зонт и сотовый телефон. Впрочем, без сотового телефона хорошо. А зонт все равно не нужен. Сегодня почему-то очень замерз: даже специально выходил сидеть на солнце, чтобы согреться.

Вчера долго не мог вспомнить, сколько мне лет: кажется, время застывает.

Сегодня видел в метро карлика. В брюках и подтяжках. У него была такая деловитая походка!

А вчера в троллейбусе: солдаты в кирзовых сапогах и гимнастерках болотного цвета. Неотмуштрованные — не уступали места старушкам с сумками.

Еще видел абсолютно квадратного мужчину с красным лицом и в белой рубашке, расстегнутой на четыре пуговицы, и, кажется, не потому, что было жарко, а потому, что рубашка просто не сходилась у него на груди. Он сидел с дочкой-тинейджером в розовой кофточке — наверное, редко с ней видится — и показывал ей свои фотографии. Я тоже видел эти фотографии краем глаза.

Этот мужчина — штангист. На фотографиях он делал присед и стоял на постаменте, обнимаясь с другими штангистами, церемония награждения.

Девочка-тинейджер спрашивала, почему папа занял второе место, а не первое.

На работе: студентка писала итоговый тест. Когда я выходил из аудитории, начинала громко разговаривать сама с собой. Когда возвращался — замолкала, виновато улыбалась. Мне кажется, что у нее очень трудная жизнь.

21 августа

В троллейбусе, когда возвращался домой, один мужчина средних лет на весь салон разговаривал по сотовому телефону. Сперва что-то про перцовку и простуду, а потом про охранника на своей работе. Охранник сидит в костюме и при галстуке в будке метр на метр и совсем уже там отупел. И на лице у него, у охранника, два класса и коридор, и тупой он, и безмозглый, и не здоровый совсем, а так, высокий, если правильно примордовать, можно запросто втрое сложить, и книжек никаких этот охранник не читает, а мужичок пишет, читает и книжки обсуждает, и даже мамонты умней охранника, не говоря уже о гориллах, и морда у охранника как из фанеры, и в штанах у этого охранника мышиный хвостик, наверняка; скорее всего, мужичок к этому охраннику неровно дышит: разве будешь распространяться о тупом убожестве с мышиным хвостиком в штанах двадцать минут по сотовому телефону?

Вышел из троллейбуса, иду домой, мимо быстро проходят два парня. Один другому говорит: я думал, что у тебя жопа больше, чем у меня.

Трудно просыпаться по утрам, наверное у меня так называемая депрессия, пью кофе и снова лезу под одеяло или выхожу на балкон, сажусь на стул и долго греюсь на солнце. Сейчас, впрочем, заслышав звуки мяча, ударяющего о железную сетку ограждений школьного футбольного поля под моими окнами, я собрался с силами и притащился на кухню. Еженедельное воскресное развлечение: все окрестные самцы в возрасте от 20 до 40 собираются на футбол, гоняют мяч, некоторые из них снимают футболки, и кое у кого можно разглядеть даже с моего высокого этажа хорошее тело; но, если подумать, наблюдать часами за дворовыми футболистами — это несомненно бесцельная трата времени и предпредпредпоследняя стадия так называемого экзистенциального отчаяния.

Вчера чувствовал наступление осени.

На фронтах Второй мировой сражаются все. В том числе и птицы из Королевского голубиного управления. Их работа опасна, но престижна. Юный голубь Валиант так хочет стать членом этой команды! Однажды Валианту везет — ему доверяют переправить секретный документ от французского сопротивления к британскому командованию. От скорости и предприимчивости голубя теперь зависит открытие Второго фронта. Ведь в его маленьком клюве — засекреченная дата высадки американских войск в Нормандии.

[Любит музыку, любит танцевать…]

ХХХХХХХХХХ, 29/172/75, москвич, Телец,

Дракон, холост. Порядочный хозяйственный,

трудолюбивый. Не интересуюсь

наркотиками, футболом, автомобилями,

вегетарианством, шмотками… Не курю,

не пью. Нежный, заботливый, не особо

занудный, с жутким чувством юмора,

требовательностью к себе и к окружению,

без комплексов, с неуемной фантазией

и глубоким мистическим внутренним

миром. Своя уютная квартирка в зеленом

Подмосковье. Имею разностороннее

развитие и интересы, хорошее воспитание.

Познакомлюсь с самостоятельной

самодостаточной, реально умной и мудрой,

действительно одинокой (без «приветов

из прошлого»), богатой внешне и духовно,

стройной, остроумной, веселой, целеустремленной

оптимисткой, ведущей

активный образ жизни. Без проблем

со здоровьем. Обязательны неординарный

взгляд на жизнь и интим (свинг, нудизм,

с/м, отсутствие комплексов

и предрассудков), авантюрный склад

характера. Обязательные условия:

предприимчивость, изобретательность,

способность стать верным другом,

надежным (равноценным по интеллекту

и креативности) партнером в делах, страстной

любовницей, рачительной хозяйкой

в доме для создания полноценной семьи.

Надеюсь, что ты никогда не пожалеешь о том,

что когда-то решилась взять ручку, чистый

лист бумаги и ответила на это объявление.

Отвечу только на очень содержательное

осмысленное письмо с фотографией.

[Голодание против слизи]

Любой человек, живущий на обычной пище, страдает оттого, что его выделительная система забита слизью. Эта ядовитая слизь образуется из остатков непереваренной пищи, накапливаемой с момента рождения. Она не только закупоривает нос, но может быть обнаружена и в анусе. Если предпринять 3-дневное голодание и с утра собирать самую раннюю мочу, то через несколько дней в этой моче появится целое облако слизи. Чаще всего переизбыток слизи выводится через нос в виде насморка. Пятый, шестой день голодания… Чувство голода, так мучавшее в первые дни, пропадает, но самочувствие ухудшается. Появляется слабость, запах изо рта; иногда наблюдается возбужденность, головные боли, нарушение сна. Девятый, десятый день… В выдыхаемом воздухе улавливается запах ацетона, самочувствие все хуже, и вдруг внезапно, в течение часа или нескольких часов (у кого как) происходит резкое изменение: исчезают вялость, головная боль, мысли проясняются, тело становится легким, сильным, язык очищается. Совсем по-другому воспринимаешь мир. У Брэгга была многолетняя практика лечения голоданием знаменитых (и не очень) звезд Голливуда. Кинокамера делает человека несколько толще, чем он есть в действительности. А звезда должна быть стройной и изящной. Вот история одной начинающей звезды, которая хотела получить контракт, будем называть ее Дайаной: Брегг посадил ее на хорошую диету. Первые дни она голодала по 24 часа. На третьей неделе провела десятидневное голодание — а спустя две недели 21-дневное голодание. Это чередование еды и голодания сделало чудо! В глазах Дайаны появился блеск, кожа помолодела. Она продолжает жить на такой диете, проводит одно 36-часовое голодание в неделю, а так же 7-дневные голодания 4 раза в год с трехмесячными интервалами.

22 августа

По радио руководительница какого-то балетного театра, в котором такое высокое качество танца, что даже артисты кордебалета, уезжая за границу, становятся там первыми солистами, критиковала авангардизм в балете. Что такое авангардизм? — возмущалась она, — это же что-то ужасное, балерина обмазывает лицо сметаной, выходит на сцену с бутылкой кефира и начинает его разбрызгивать! Разве ж это балет?

Бабушка: Какая ехидна! Лишь бы что сказать! Лучше бы молчала, раз ничего не понимает в большом искусстве!

Вспомнил, как вчера, когда ездил кормить родительского кота, видел почти идентичные телепрограммы по двум разным каналам, вот о чем: психиатры лечат потенциальных самоубийц и прочих депрессивных и любопытных, закапывая их в профилактических целях на время в могилы. Закапывают, потом откапывают. Некоторых в гробах, а других — прямо так, но неглубоко, они потом рукой подают сигнал, и их откапывают. И как будто бы помогает. И такие пафосные передачи, со зловещим шепотом, возбужденными благодарностями за удивительный экстремальный опыт, размазанными лицами неудавшихся самоубийц, чтобы никто не узнал, признаниями в любви к жизни и проч. Но ведь смешно: закапывать живого и закапывать мертвого: две большие разницы.

В подъезде напротив все ночи напролет горят два верхних окна друг над другом. (Они наверняка тоже замечают, что все ночи напролет напротив горит окно.) И еще я вижу две лестничные клетки — все пролеты ярко освещены, у нас, наверное, очень хорошие электрики в дэзе, все лампы горят исправно, вижу, если кто-нибудь поднимается к себе домой пешком или выходит ночью на лестничную площадку курить.

В одной из деревень французского департамента Дром произошло жестокое убийство. 36-летний португалец Мануэль Фонте-Ребелу, безработный каменщик и всемогущий глава семьи, погиб в воскресенье вечером от ударов, нанесенных топором, кувалдой и кухонным ножом.

Дженна Джемисон, как известно, написала книгу «Как заниматься любовью как порно-звезда». Но, увы, единственный вывод этой книги в том, что порно-звезда занимается любовью так, как ей приказывает режиссер.

23 августа

Каждый раз, когда у меня есть возможность познакомиться с кем-нибудь, кто мне нравится, я всеми возможными способами стараюсь избежать этого. Нахожу причину для того, чтобы уйти, нахожу причину для невстречи, виновато улыбаюсь, смотрю себе под ноги, разворачиваюсь; я просто знаю, что я неинтересен, незнакомому человеку будет скучно со мной, мне будет мучительно трудно разговаривать с ним; конечно, я сам ставлю выдуманные преграды, при том, что потом очень мучаюсь от этого: странный обычный луп.

Но жизнь все равно прекрасна.

Сегодня открываю то ли монографию, то ли учебник про экспрессионизм, читаю: «Экспрессионизм быстро спалил свой факел и безжалостно износил юный организм». Думаю: здорово, пишет — о литературном направлении как о проститутке. Но потом: «Литература экспрессионизма интеллектуального порядка, она пронизана философскими и эстетическими идеями кризисной эпохи, поэтому изначально не может быть праздной. Она глубоко интертекстуальна. Такая литература не предназначена для легкого чтения. В амбивалентности этой литературы сосредоточена вся противоречивость бытия, а тончайший глубинный лиризм, скрытый под маской циника или патологоанатома души выдает стремление к гармонии и неистраченный жизненый потенциал», — и еще 300 таких же страниц. На месте слова «экспрессионизм» напиши любое другое — и ничего не изменится.

Пишут же люди!

А мне не хватает усидчивости.

(Зато какого юношу я видел в трамвае!)

В общественном транспорте, между тем, я люблю наблюдать, как люди разговаривают по телефону; еще мне нравится подслушивать их разговоры: раз они ведут разговоры в общественном транспорте, значит — разрешают себя подслушивать, иногда, к сожалению, их нельзя не подслушивать; еще мне нравится рассматривать обувь и складки одежды, замечать что-то и устанавливать на основе виденного фантазийные логические связи. (Беньямин о фланере и детективе.) А затылки в последние месяцы — почти мой фетиш. Я думаю, что когда-нибудь пойму, как по складкам на затылке можно прочитать характер человека. И Лафатер перевернется в гробу!

24 августа

Думал: раньше человек был лабиринтом, а сейчас — кусок прозрачной пластмассы.

25 августа

В автобусе, когда ехал домой: луна за окном слева так четко отражалась в окне справа, что, казалось, что на небе две луны.

26 августа

(Из аннотации на обложке: Если вас загнал ритм современной жизни и вам необходимо отдохнуть, развеяться, оказаться на островке стабильности и хорошего настроения — окунитесь с головой в классику — она не подведет! Именно эта книга околдовала Д. Грея! Жорис-Карл Гюисманс, Наоборот)

«Живопись увязла в потоке абракадабры. Литература потеряла лицо и достоинство: еще бы, ей приходилось изображать честным мошенника-делягу, благородным — негодяя; пришлось приписывать целомудренную любовь вольтерьянцу, который вопил, что священники погрязли в сладострастии, а сам тайком блуждал по темным комнатам, принюхиваясь, поскольку не был знатоком дела, к мыльной воде в умывальниках и едкому запаху нижних юбок. Великая американская каторга переместилась в Европу. Конца и края не стало хамству банкиров и парвеню. Оно сияло как солнце, и город простирался ниц, поклонялся ему и распевал непотребные псалмы у поганых алтарей банков! Господи, сжалься, помилуй христианина, который сомневается, маловера, которых жаждет веры, мученика жизни, который, покинутый всеми, пускается в плавание под небесами, где по ночам не загорается спасительный маяк старой надежды!»

Вчера вечером в автобусе снова тот самый парень, про которого я уже писал.

На остановке у леса его всегда встречает мужчина, который, кажется, старше него лет на 15. Слишком молодой, чтобы быть отцом, и слишком старый, чтобы быть братом, но, может быть, отчим. Странно, странно, очень странно.

Ехал в кино: троллейбусы стоят друг за другом, не едут, впереди авария. Водители, кому не лень, вылезли и разговаривают друг с другом. Пришлось выходить из троллейбуса, идти до ближайшей остановки, ждать автобус, опоздал немного. Ехал из кино, уже в другую сторону: авария, троллейбусы стоят друг за другом. Водители скучают. К счастью, эта авария случилась почти напротив моего дома. И я уже никуда не спешил.

27 августа

Видел сегодня бездомных собак, которые спали, свернувшись, в стриженной пожухлой траве.

Иногда автобус, в котором едешь, движется так быстро, что не успеваешь разглядеть людей на тротуаре, которых хочется разглядеть.

У меня, наверное, отсутствует воля к жизни или что-то вроде этого, то есть, конечно, мне нравится жить и я панически боюсь смерти, но при этом у меня, кажется, атрофированы всякие (эволюционные) устремления: у меня нет совершенно никаких целей, да и вообще я пидорас, weich, а вместо того, чтобы работать или придумывать, как устраивать так называемую личную жизнь, по вечерам пускаюсь в бесцельные поездки по городу, трачу время. И, кажется, мне совершенно все равно, что будет со мной завтра.

На самом деле если подумать, то это отсутствие воли к жизни называется ленью.

Сегодня снова видел сумасшедшего из Строгино с черными кудрявыми волосами. Мы ехали с ним в одном трамвае. Он всматривался в меня. Мне было не по себе. Потом он вышел, подтягивая свои грязные джинсы.

Ряды уличных фонарей растворяются в грязном оливковоголубом вечернем небе: надо бы писать про электрические фонари (Laterne) и поэзию.

Зачем он оставил свою визитку? Что он хотел этим показать?

Рассматривал ташеновский альбом и думал: вот эпоха art nouveau закончилась, и поцелуи перестали на века соединять людей.

Боюсь (течения) своих мыслей в последние несколько дней; луна вроде бы пошла на убыль; сегодня листал том с произведениями шизофреников, сравнивал со своими записями; понял: пока еще ничего; правда, говорят, что сумасшедшие никогда не знают о своем сумасшествии; но я на правильном пути.

28 августа

В троллейбусе пара пьяных пидорасов. Один толстый, в светло-серой спортивной курке, второй худой, со впалыми щеками, в черной кожаной куртке, с худой задницей. Сперва просто сидели разговаривали, потом худой положил толстому голову на грудь, задремал. Когда они подъезжали к остановке, толстый будил худого, целовал его в лоб. Потом они вышли и стали обниматься на остановке. Передо мной сидел поджарый кавказский мужчина в бейсболке и, кажется, с кривым носом, и он, когда эти двое вышли, стал сильно вертеть головой, пытаясь высмотреть, чем же они занимаются на остановке, а я делал вид, что читаю книжку, он все время задевал ее козырьком своей бейсболки, поэтому мне пришлось тихо сказать ему, что если он так будет крутить головой, то сломает себе шею.

Сразу за пидорасами стоял молодой человек — очень красивый; толстый, если бы его заметил, наверняка сразу бы бросил своего худого, но толстый был пьян, а, кроме того, сидел к красавцу спиной.

IN DIR

Du wolltest dir entfliehen, an Fremdes dich fortschenken,

Vergangenheit ausloschen, neue Strome in dich lenken —

Und fandest tiefer in dich selbst zuruck.

Befleckung glitt von dir und ward dein Gluck.

Nun fühlst du Schicksal deinem Herzen dienen,

Ganz nah bei dir, leidend von allen treuen Sternen uberschienen.

(Но искать свою жизнь в чужих стихах — глупое и, наверное, опасное занятие.)

Обнаружил у бабушки роман, сочинение королевы российского детектива; фамилию королевы я не запомнил, помню только на обложке ее пухлое лицо и рекламный текст: авторша является многолетней специалисткой по паранормальным явлениям и оккультизму, сотрудницей НИИ РАН. Оттого детективы королевы погружают читателя в мир мистики и загадочных оккультных тайн. Начало детектива такое: мужчина не смог удовлетворить женщину и в отчаянии, пока рядом мяукал черный кот, отрезал себе острым ножом член. Перестав быть полноценным мужчиной, он стал кукольником и начал мастерить кукольные копии стриптизерш, за которыми подглядывал в местном стрип-клубе. И спал с этими куклами. Потом кукольника убили. Потом принялись и за стриптизерш. А убивала то ли подпольная порно-мафия, то ли какая-то униженная стриптизерша; короче, до конца я не пролистал. Оккультизма и мистики не нашел. (Если, конечно, не считать за оккультизм и мистику отрезание члена и секс с куклами.)

Даже в каталоге выставки про Гете и масонскую ложу «Анна Амалия» больше мистики и оккультизма.

30 августа

Иногда забываешь человека, с которым провел ночь, день, еще не успев закрыть за ним дверь, а иногда какой-нибудь прохожий неделями не выходит из головы.

Обедал. Через три столика от моего сидела компания из четырех мужчин моих лет, все были в летних белых рубашках, а один был в красно-оранжевой, и он, кажется, почти ничего не ел, а все время смотрел то на меня, то на мужчину за соседним с моим столиком — этого от меня скрывала колонна: я увидел его, только когда он, собираясь уходить, поднялся из-за стола, симпатичный, в модном белом пиджаке, но, конечно, с любимой; я, впрочем, тоже был не один. И вот красно-оранжевый время от времени смотрел на меня, а я, конечно, смотрел на него; я, когда уходил, даже ему зачем-то улыбнулся.

А когда ехал к родителям, в маршрутке, сел случайно напротив одного своего знакомого, который, кажется, служит мелким клерком в Министерстве финансов. Оттого он выглядит как главный герой в начале романа карьеры: дешевые черные брюки, начищенные ботинки, странный зеленый вельветовый пиджак, отглаженная хрустящая рубашка; профессиональное: на лице полуфальшивая полуискренняя смутная улыбка, когда не поймешь, то ли это сам улыбающийся — идиот (хотя совсем идиотов, кажется, в финансисты не берут, только таких, которые хорошо считают — не все идиоты способны хорошо считать), то ли держит за идиота тебя; в больших глазах: вера в светлое банкирское будущее. Говорит: я думаю, в Швейцарии так красиво, так красиво, что никаким словами эту красоту не описать, наверное, такая красота, что даже не веришь, что такое возможно увидеть на нашей планете!

Он же рассказал про репетитора. Репетитор счастлив. Репетитор познакомился по интернету с девушкой и влюбился в ее фотографию. Девушка живет в каком-то дальнем провинциальном городе, столичные все извращенные, пресыщенные, репетитору не давали (дает ли эта, впрочем, неясно), но она полюбила репетитора, ответила ему взаимностью, бросила все, приехала к нему издалека в Москву. Но не одна, а с мамой. Мама девушки из интернета убедилась в том, что репетитор не маньяк, передала дочку в надежные руки и уехала домой. Мать репетитора и его большая собака пока на даче, собирают урожай. Репетитор наслаждается любовью со своей любимой из интернета.

Рядом с нами сидела женщина и читала книгу: «Как при помощи энергетической клизмы найти идеального мужчину».

31 августа

По телевизору — моментами — ток-шоу по первому каналу: сексуальный юноша в белой тенниске, из какой-то молодежной организации гневно осуждал какого-то писателя. Писатель, в отличие от холеного, пышущего здоровьем лидера молодежной организации, который был важен как комсомольский вождь и сексуален как член Studentenreichsbund'a für Leibesür Leibesübungen, выглядел плохо, почти карикатурный дегенерат. Я бы не купил книжки такого. Потом православная актриса, потомственная интеллигентка в десятом поколении, предлагала женщине, у которой врачи-убийцы убили в утробе младенца, ставить свечки, как будто бы бредила и рвала какие-то листы бумаги, вроде бы рассказ того самого писателя.

Веймарская республика эпохи телевидения.

 

Сентябрь

2 сентября

Первое сентября в метро: дурноодетые старшеклассники. Почти что фрикшоу.

Пожалуйста, верните школьную униформу!

Вечером рандеву.

Мне совершенно не нравятся стремительные перемены твоего настроения. Ты то остришь, то притворяешься циником, то вдруг становишься невыносимо серьезным, то смущаешься — и все за минуту. — Я не циник, я невротик, кроме того я постоянно думаю о Гёте. — А у белорусов огромные хуи, это у них национальное. — Наверняка из-за Чернобыля. — Ты знаешь, нацисты заставляли арийцев ебаться на могилах национальных героев, ну, чтобы героический дух вселялся бы в их детей. — Нет, не знаю. — Странно, разве это не твоя специальность?

Ночью соседка устроила скандал, у нас с ней спаренные телефоны. Я вел по телефону задушевную беседу в половине первого ночи, вдруг настойчивые звонки в дверь, я открыл: соседка: лицо, полное сыгранной боли и искреннего негодования, держится за сердце, но не там, где надо бы: она, якобы, не может вызвать скорую, а я, как она выразилась, бессовестно пиздоболю уже два часа. Пришлось освободить телефон.

Конечно, никакая скорая не приезжала. Тогда я пошел к соседке в два часа ночи, настойчиво звонил ей в дверь, она вышла заспанная, материлась, а я сказал, что волновался за ее сердце.

6 сентября

Бесконечный день. Вышел из дома в начале десятого. В метро долгие интервалы. Шесть минут. У меня на рубашке одна манжета оранжевая, другая синяя. На Багратионовской поезд встал, всех высадили. В вагоне и на платформе, пока ждал поезда, мои манжеты рассматривал какой-то накачанный мужик, которого держала за руку девка с выбеленными волосами.

Ужасный день.

Повторения.

Манжеты рассматривали многие.

В перерыве между парами пошел в магазин канцелярских товаров. Шел обратно в университет: встретил начинающего финансиста, которого встретил недавно; оказалось, он работает рядом. В том же темно-зеленом пиджаке, с начищенными ботинками. На него чихнула сослуживица, и он почувствовал, как ее бактерии заражают его, глубоко проникают в его тело, он вышел купить чеснока и лука, чтобы съесть и не заболеть. Захожу на кафедру — вижу: бывшая сокурсница, которая защитила в Испании диссертацию про испанских коммунистов, приехала на родину, занимается со студентами. Говорю: ах, ты что, вернулась? Навсегда ли? — Саша, ты что, дурак? навсегда? не дай бог! Я здесь не могу есть, вместе с едой поглощаешь чудовищные химикалии, и пить тоже не могу (от московской воды ослабевают и выпадают волосы). У испанцев она переняла очаровательную экспрессивную жестикуляцию.

Потом размышлял о том, стоит ли еще раз встречаться с человеком, который позвал на ужин, заплатил за тебя, несмотря на твое сопротивление, а потом аккуратно вчетверо сложил чек, спрятал в бумажник — ну, понятно, сдаст в бухгалтерию на работе, ужин оплатит фирма.

В метро по дороге к родителям наблюдал в отражении, как коренастый блондин в черных брюках и кремовой рубашке с галстуком хватался красной рукой за поручень — каждую секунду по-разному.

Вечером разговаривали про то, что если съесть мертвого, то начинаешь видеть мир его глазами.

7 сентября

Чудовищное порождение католической пропаганды Абрахам а Санкта Клара, между тем, сообщает, что женщины — это улитки.

8 сентября

Если изо дня в день повторяется одно и тоже, то в один момент наступает афазия: способ развалить однообразие?

Люди, которые пытаются добиться расположения других выставляя напоказ свою беззащитность, вскоре начинают этой своей беззащитностью смертельно утомлять.

The latter, of course, is one who passionately and fatefully lives his pathological imagination, trying to fulfill on his body the texts he has read.

В Москве еще есть люди, которые не знают, как проходить через АСКП. Сегодня вечером садился в автобус. Молодой человек в красной бейсболке, повернутой козырьком назад, в спортивных штанах и каком-то свитере купил билет и никак не мог вставить его в турникет правильно; я ему показал, как вставлять — но турникет был неисправен; тогда он резво перепрыгнул через турникет. Когда проходил я, турникет тоже не сработал. Молодой человек сказал мне: да ладно, прыгай тоже. Но с почти семикилограммовым рюкзаком я прыгать, конечно, не стал. Полез под турникет. Пролезая, думал: одни преодолевают препятствия поверху, другие низом.

Шел к другу, ждал лифта, заучивал стихотворение («Последняя ночь Гёте в Италии»), бормотал его себе под нос, иногда сверялся с книжкой, которую держал в руках, увлекся и не заметил, как в подъезд вошла какая-то женщина и с ужасом уставилась на меня. Я заметил ее, испугался, запнулся, потом, впрочем, поколебавшись, продолжил свое занятие. Как наполнены чужие жизни!

Еще сегодня рядом со мной в метро сел мужчина лет пятидесяти с бурыми от грибка ногтями на руках и с лицом в шелушащихся струпьях и разгадывал кроссворд. Было ужасно. Я с трудом сдерживал приступы тошноты и старался на него не смотреть, потом встал и вышел. Пересел в другой поезд. Потом долго мыл лицо и руки с мылом; я, конечно, тот еще невротик.

9 сентября

Что происходит с нашими вещами после нашей смерти? Интересно, как вещи, собирающиеся вокруг меня в течение жизни, образующие мой мир, потом начинают рассеиваться, исчезать, перестают быть нужными. Куда они исчезают? Оттого, что вещей в современном мире так много, теперь их исчезновения уже никто не замечает. (Не то, что раньше.) После меня уже не будет никого, кто заметит, как уходят мои вещи. Вот, например, мои любимые джинсы: я наблюдаю, как они линяют, как они протираются, мне не все равно (и я сам решаю их судьбу) — после меня будет все равно: они будут лежать в шкафу, перестанут изменяться, время для них остановится. Вот мои книги, я их читаю — после меня их продадут или выкинут: вместе с отданными и проданными книгами будут исчезать границы моего мира. И в моей квартире будут жить другие люди, затирая мои следы. (Всегда, правда, можно завещать положить любимые вещи в могилу — но нужно ли, если все равно останутся тысячи оставленных, — и кто гарантирует, что их положат со мной?)

(Интересно, что можно будет узнать обо мне из предложений и слов, которые я подчеркнул в своих книгах? Ну, кроме того, что я подсчитывал сколько раз w и l встречается в «Ковре жизни Георге»?)

Странные дни: смесь лета и осени, вязкий воздух. В Строгино, правда, сегодня весь день теплый ветер приносил откуда-то запах свежего навоза: это наверное память земли: вместо кукурузных полей за МКАД давно уже «Крокус-Сити», но запах остался.

Мне хочется в Веймар: лежать на лужайке в парке, греться на солнце, смотреть на овец и стерегущих их овчарок, дубы и рыбу в Ильме. Если у вас нет возможностей жить в Париже, советовал кто-то (наверняка Наполеон), поезжайте в Веймар, там тоже прекрасно.

В метро они садятся и раздвигают ноги так, будто ждут, что сейчас к ним бросится девка и сделает минет.

Наслаждаюсь своей афункциональностью.

«Цендоксус: доктор из Парижа, прекраснейшая комедия о проклятом докторе из Парижа, повергнувшим в ужас св. Бруно, который насмотрелся на ужасы и ушел жить в лес. Очень веселая и правдоподобная, и вместе с тем ужасающая, и поэтому весьма полезная в наши смутные времена».

Сюжет такой: в 1082 г. от Р. Х. умер знаменитейший доктор из Парижа. Когда его хотели отпевать, для чего в церкви собрались все его коллеги и ученики, на словах Responde mihi он неожиданно ожил, встал в гробу и произнес: Justo Dei judicio accusatus sum. И снова лег в гроб. Тогда отпевание и похороны перенесли на следующий день. Когда на второй день его хотели отпевать, на словах Responde mihi, доктор неожиданно ожил, встал в гробу и произнес: Justo Dei judicio judicatus sum. И снова лег в гроб. Отпевание и похороны перенесли на третий день. И на третий день собрались в церкви его коллеги и ученики. И на словах Responde mihi труп неожиданно ожил, встал в гробу и закричал жутким голосом: Justo Dei judicio condemnatus sum. И опустился в гроб и больше не вставал из него.

Потрясенные свидетели этих событий ушли в лес и там стали отшельниками.

11 сентября

Иду домой — вижу на троллейбусной остановке напротив моего дома стоит Коля, дворник-идиот из ИМЛИ, вид растерянный, рядом клетчатая сумка на колесиках. Что он тут делает? Говорю ему: здравствуй, Коля! Он смотрит на меня, выдавливает из себя отрешенное: здравствуйте. И будто бы не узнает. Я потом наблюдал за ним, он еще полчаса стоял на остановке, ходил вокруг своей сумки. А когда я прохожу по Поварской, мимо ИМЛИ, он мне всегда машет рукой, кричит с порога: привет, Саша! Даже когда я иду по другой стороне улицы, в ИМЛИ заходить не собираюсь.

Наверное, он идентифицирует знакомых ему людей только в пределах ИМЛИ.

Все так: царицу / умертвить придется // Коли Антоний на нас войной пойдет, — // Секретнейший приказ царя уже получен.

(Прим, автора: От чрезмерной любви к ней, чтобы она никому не досталась после его смерти.)

13 сентября

Сегодня мне рассказали историю про дворника-идиота Колю. На заре перестройки в ИМЛИ приехала делегация немецких ученых из ГДР. Германия тогда еще была разделена. А Коля был одет в праздничный костюм с галстуком, тогда он еще не ходил по двору ИМЛИ с метлой или железным ведром и в отличающем его от сотрудников ИМЛИ (не от всех) дворницком тулупе. И он так сильно хотел поговорить с немцами, потому что он в общем-то человек очень общительный, что подошел к ним и сказал им все немецкие слова, которые он знал.

А знал он только четыре слова: хайль гитлер хэндэ хох.

Ученые из ГДР были скандальными и наверняка агентами штази, потому что тогда агентами штази были все восточные немцы (и некоторые западные), возмутились, побежали к тогдашнему директору ИМЛИ, стали жаловаться на невежливого научного сотрудника в галстуке. А директор говорит: вы уж нас простите, он не научный сотрудник, он идиот. И запретил Коле ходить на работу в костюме при галстуке и разговаривать по-немецки. Ты — дворник, сказал бывший директор, вот и носи дворницкий тулуп. С тех пор Коля пишет стихи.

Когда не о чем говорить, приходится рассматривать фотографии.

14 сентября

Сижу за круглым столом. Смотрю в окно. Так проходит моя ночь. Холодно. В субботу обедал на балконе под стук скейтбордов, бьющихся о бордюры площади защитников неба.

Половина четвертого ночи. В бизнес-центре Крылатское горит свет в нескольких офисах. Неужели там кто-то работает по ночам? (Конечно, у денег нет дня и ночи.)

15 сентября

В метро ехали темнотемнокожие индийцы. С маленькими ступнями, в ботинках на высоких каблуках, в костюмах и чалмах, и с руками в золотых перстнях с каменьями на каждом втором пальце. Двое сидели, развалившись, на сиденьях, а один изучал схему метро. Смотрел на схему на стене вагона, а потом в схему у себя в руках и, кажется, не мог понять, куда они едут. Напротив дремала, поддерживая правой рукой свою голову, падавшую ей на грудь (из-за одряхлевших шейных мышц) совсем древняя старушка, в платке, скрывавшем почти лысый череп, и бежевом плаще. Индусы громко переговаривались между собой на непонятном языке. Старушка очнулась от дремы, смотрела на них, сначала прищурившись, потом открыла глаза и смотрела на них ласково; потом громко спросила скрипучим голосом (когда она говорила, я видел ее почти беззубый рот): вам на какую станцию, экзотические? (Я смотрел не нее: от нее исходило ощущение покоя, и я подумал ужасно банальную мысль, что к глубокой старости, наверное, вбираешь в себя глубину мира.) Индийцы ничего не ответили, продолжали говорить на своем непонятном языке, немного смеялись, кивали в сторону старушки. (Я подумал, что хочу дожить до ее лет, что вообще я проживаю прекрасную жизнь.)

Возвращался домой. Автобус стоял полтора часа в пробке. Проезжал кто-то из руководителей государства. Дорогу перекрыли шестью бензовозами. Почти все время езжу еще с молодым человеком (кроме того парня, которого встречает мужчина). У молодого человека русые волосы, красивое лицо (особенно скулы и нос), красивая шея. И пальцы благородной формы. И обручальное кольцо. Я привык ездить с ним. (Привык ли он?)

Наблюдаю, как в повседневном общении стремительно обедняется мой язык. (Я малопригоден для ебли и, кажется, совсем непригоден для совместной жизни.)

В буфете моего университета иногда встречаются такие прекрасные студенты. Но уродов тоже много. Если не внешне, то с моральными изъянами, наверняка. Один, очень красивый, сидел сегодня за соседнем столиком, в черном костюме (пиджак на спинке стула), в белой рубашке, что-то переводил, заглядывая в желтый лангеншайдовский словарь. А я разговаривал с коллегой, он едет учиться в Женеву, говорит: когда я летел в Москву из Тайланда, нас так трясло, что я уже фантазировал о том, как на факультетском стенде вывесят мой некролог. А в Швейцарии есть ночные клубы, где показывают fucking show? Когда я рассказываю про литературу XVII века, конечно, если студенты хорошо себя ведут, я рассказываю им про то, что Левенгук, ну, изобретатель микроскопа, первым делом стал разглядывать совсем не листочки, цветочки и не крылышки бабочек, а сперму. И увидел сперматозоиды. Что же еще рассматривать под микроскопом?

Где-то читал, что книги — это лучший подарок и что они, конечно, лучше, чем самые преданные друзья, потому что книги, в отличие от друзей, никогда не предают. Кажется, глупости. Книги предают, как только пытаешься их понять. Книги преданы только своему автору, и то не всегда.

16 сентября

Винкельман — это гомосексуальное все. И даже фамилия у него соответствующая. «Размышления по поводу подражания» — бесконечный каталог гомосексуальных стереотипов и шаблонов, собрание сокровенных фантазий любого современного пидораса, младого и старого. Мускулистые юноши, подставляющие свои мускулистые попки мудрецам (чтобы обогатиться знаниями), мускулистые мальчики, у которых контролируют процент жира в организме, чтобы мальчики были красивыми, начинающих жиреть насильно сажают на диету, и вообще все телесные недостатки старательно исправляются при помощи физических упражнений; мускулистые юноши с Софоклом во главе, которые жаждут танцевать голышом на публике, мускулистые юноши, которых Микеланджело обливает водой, чтобы лучше разглядеть их мускулистые мускулы, мускулистые юноши, настолько мускулистые, что их даже сифилис не берет. «Болезни, которые могли бы разрушить столько красоты, — сообщает Винкельман, — были еще неизвестны грекам. Венерические несчастья и их дочь, английская болезнь, не могли бы свирепствовать в античной Греции ни коим образом — так красивы были древние греки».

Впрочем, по Винкельману, красивы не только греки. «Есть целые народы, такие красивые, что они сами не замечают своей красоты. Путешественники говорят, что такими нациями являются грузины и кабардины, жители крымской Татарии».

17 сентября

Обследование затонувшего теплохода как мыльная опера. Утром СМИ сообщают важную информацию: достали тело капитана. Вечером информационная лента трубит: достали тело старпома. Чье тело достанут завтра утром? Осталось достать еще восемь трупов.

Чтобы было совсем по-современному, надо чтобы букмекерские конторы принимали ставки.

«Дух Дидоны возвещает о скорой гибели Карфагена и рассказывает: ветвь Массанисы недолго будет цвести в Нумидии, куда придут готы и прочие варвары, а потом сарацины и арабы, африканцы и испанцы, и власть со временем перейдет к Фердинанду Второму, затем к эрцгерцогу Филиппу, затем к Карлу Пятому, потом к Филиппу Второму и, наконец, к кайзеру Леопольду, который вместе со своей женой будет править долгие и счастливые лета. От этого Софонисба приходит в отчаяние, она хочет избежать ярма римлян, поэтому бежит вместе со своими сыновьями в храм Солнца, где готовится к ритуальному самосожжению, но ее останавливает верховная жрица. Тогда Дизакл подносит Софонисбе стакан с ядом, который накануне послал ей муж; Софонисба с радостью принимает посылку и жалуется на несчастливый второй брак, в который она вступила по глупости. Гимилько и Миципса безуспешно пытаются отговорить Софонисбу от самоубийства: они говорят Софонисбе, что царице не должно травиться ядом. Но Софонисба, попрощавшись со своими фрейлинами, жрицами и обоими сыновьями, коих она призывает к страшной мести, передав им два меча, выпивает яд, а затем, подумав, отравляет и сыновей, чтобы они не прислуживали римлянам, после чего все трое падают мертвыми на землю; Гимилько и Миципса вспарывают себе животы; тут приходит Массаниса и видит свою жену мертвой, он пытается вернуть ее к жизни, но напрасно; Массаниса плачет и стенает и тоже решает зарезаться; но к нему спешит Сципион, он вынимает меч из рук Массанисы и утешает несчастного изысканной речью; затем разрешает Массанисе похоронить жену самым пышным образом и надевает ему на голову нумидийскую корону. В заключительном хоре четыре канувшие в Лету монархии и новооткрытая Америка прославляют дом Габсбургов».

Любите ли вы немецкую литературу, как люблю ее я?

19 сентября

Verdrängung. Было бы интересно проследить механизмы вытеснения: кого, когда и зачем пытаешься забыть, вытеснить из своей жизни, и как это происходит. Когда в первый раз начинаешь избегать. Почему стараешься не упоминать имени. Не звонишь. Приходишь в волнение, когда знаешь, что должен будешь увидеть или услышать его. Наконец когда насовсем забываешь. Приходишь в ужас (Angst) и смятение (Verwirrung), когда случайно видишь его на улице или когда кажется, что видишь его, принимая за него другого человека. Вытесненный из жизни — встреченный снова: настоящее Unheimliche.

Кажется, не могу ни в кого влюбиться. Какой–то Liebesverbot. (И наверняка травматического происхождения.) Только чуть подумаю, что мне кто-нибудь нравится — как сразу начинает от этого человека воротить. Кстати, о травмах: сегодня вечером расплакался под струнный квартет ор. 80 Феликса Мендельсона-Бартольди.

20 сентября

Из-за того, что я в неважных отношениях с дрелью и молотком, я до сих пор не повесил карнизы, и окна в квартире без штор. Поэтому по ночам моя частная жизнь, заключающаяся в сидении за столом с книжками, передвижениях по кухне, коридору, в туалет, из туалета, в ванную, из ванной и т. п. может наблюдаться всеми желающими жителями подъезда № 1, подъезда № 2, подъезда № 3 и подъезда № 4 моего дома. Жители подъезда № 5 могут посмотреть на мою жизнь, только если будут подходить к своим окнам совсем близко.

21 сентября

За неделю мне надо прочитать столько книг, что я бы предпочел, как слепой Мильтон, нанять себе чтеца (и, желательно, чтобы он был одновременно и писарем). Сегодня утром я познакомился с мильтоновым распорядком дня. Мильтон просыпался рано (в 4 часа утра), даже тогда, когда уже ослеп. Проснувшись, он звал к себе чтеца, и тот несколько часов читал Мильтону Библию. После этого Мильтон осмысливал Св. Писание. Потом чтец снова приходил к нему и читал еще, а затем записывал, что Мильтон ему диктовал, и так до обеда; после обеда дочь Дебора читала Мильтону книги на латыни, итальянском, французском и греческом языках. Во второй половине дня Мильтон отправлялся на трехчасовую прогулку и гулял по своему саду; в девять часов Мильтон укладывался спать. Человек весьма умеренный, он пил мало спиртного и был весьма приятен в беседе за столом (во время обеда, ужина etc.).

На Проспекте Мира, у цирка Дуровых, видел мужика, вполне приличного, в униформе защитного цвета, спавшего прямо на асфальте. Подложил себе темно-зеленый рюкзак под голову и спал.

На Никольской ул. дворник разговаривал с тремя голубями, сидевшими на карнизе у церковной лавки. (Голуби внимательно его слушали, втянув в себя головы.)

22 сентября

Он не хотел быть найденным, поэтому ушел в лес.

Сегодня заметил, как много любви на московских улицах (и в садах).

На мосту через Москва-реку влюбленные обнимаются, фотографируют автомобильные пробки на набережных. В одной руке фотоаппарат, другая крепко сжимает обязательный атрибут современной любви — бутылочку пива. Сделают кадр — и целоваться. Внизу — колышутся темные воды, впереди сверху — сияют в серой дымке рубиновые звезды. Смеркается. В Александровском саду на скамейках сидят бесчисленные влюбленные, молодые женщины на коленях молодых (и не очень) мужчин, они целуются, их ноги переплетаются со стеблями белых, алых и розовых роз в полиэтиленовых обертках с золотыми и красными лентами, пивными бутылками, пакетиками с высушенными на солнце солеными кальмарами. Обертки нежно шуршат. Все смешалось в изумительном эротическом переживании у кремлевских стен! Фонари еще не зажглись… И вот фонари зажигаются! Теперь светло. Я оглядываюсь и вижу: любовь повсюду! Впереди меня девушка, ее обнял юноша в бежевом вельветовом пиджаке. Она называет его по имени — его зовут Сережа. Свободная от пива рука девушки поглаживает сережину жопу. Девушка говорит, что ей уже надоело, она говорит, что ей неловко, они ведь почти на Красной площади, все на них смотрят, а она гладит его жопу, но Сережа отвечает ей, что она дура. Через подземный переход с влюбленными, прижавшимися к подземным мраморным стенам, выхожу на Тверскую улицу. А там: переизбыток нежности и любви во взглядах идущих по улице людей. Потом, в автобусе: мускулистый юноша в белом спортивном костюме соблазняет по сотовому телефону кого-то эротическими нашептываниями. Зовет к себе домой заниматься любовью! Объясняет, как доехать к нему домой на такси. Не через центр, а по МКАД. Юноша в белом спортивном костюме сообщает в телефон, что ест исключительно белок. Тунца. Потом набивает кому-то смс-сообщение.

Иду домой мимо леса. На окраине леса стоит машина, из нее торчат женские ноги. Доносится задорный женский смех, доносится романтическая музыка. Любовь!

А я сегодня ночью выключил свет на кухне, шел в комнату, и мне преградила путь почему-то открытая дверь в ванную, я налетел на нее и расшиб себе лоб. И вот спрашивается: как выжить угрюмому пидору с шишкой на лбу в таком любвеобильном мире?

23 сентября

В метро видел видного парня в белых брюках из крупного вельвета, который ехал с девушкой и рассказывал ей, как принимал участие в съемках телешоу про какой-то там остров соблазнений, или наваждений, или наслаждений. Короче, им там было на этом острове охуительно круто, и карманные деньги ежедневные у них были (называет космическую сумму), но непонятно, что там теперь из всего этого монтажеры нарежут. Его лица и головы я не видел. Я сидел, а он был высок ростом. Зато я видел брюки, в заднем кармане брюк у него лежал бумажник и еще что-то, и белые брюки были, для участника реалити-шоу, неприлично грязными. То есть в некоторых местах (у карманов, например) они были совсем не белыми, а, скорее, бурыми.

25 сентября

Потерял вчера голос.

Целый день читал Расина в чудовищных переводах. Дочитался до того, что мне везде стала мерещиться рифма ангина-вагина.

— Отверг он женский пол, не хочет с ним и знаться.

— Ну что ж, не нужно мне соперниц опасаться.

26 сентября

Я как комический герой: не проходит и дня, чтобы я обо что-нибудь не стукнулся головой. Утром спросонья ударился виском о деревянный поручень дивана. Голова болит до сих пор.

Aber warum sind die Ehemänner so geil?

Москва будто в религиозном бреду. В метро каждый третий читает Библию или околоцерковные тексты. Ехал от ученицы. Стоял в вагоне. Пожилая женщина справа читала псалмы, тихо шевеля губами, мужчина слева — житие Бориса и Глеба в кожаном переплете; женщина, стоявшая передо мной (в черном платке и с выпученными глазами) пролистывала Евангелие. Впрочем, некоторые пассажиры разгадывали кроссворды.

Интересно, это у меня одного жизнь такая неинтересная? Как будто бы я зацарапанная заезженная пластинка, которую заедает на одной и той же дорожке.

Из трехцветных макарон можно сложить итальянский флаг.

27 сентября

Понимаю героиню «Дамы с камелиями» Дюма. Лучше умереть, чем все время кашлять до, во время и после ебли.

Сегодня в метро уступил место матери с маленьким мальчиком. Зря! Маленький мальчик забрался на сидение, уселся, стал сучить коротенькими ножками и пачкать меня своими ботинками. Я ненавижу метро, я ненавижу маленьких мальчиков. (А вот большие, конечно, бывают иногда очень даже симпатичными.)

В нью-йоркском зоопарке бисексуальный пингвин Сило бросил пингвина-гея Роя ради пингвинихи Скрэппи. Настоящая американская трагедия!

28 сентября

Почему-то, как только я побреюсь, у меня начинает развиваться жуткая лопоухость. Неужели щетина так отвлекает от ушей?

Хочется походить на мизерабля. Снова начал сильно сутулиться и вообще отчаянно ищу что бы такое надевать, чтобы производить еще более жалкое впечатление. Ира сказала, что мне надо купить себе синий берет.

29 сентября

Отчего-то интереснее всего то, что между. Между строк между ног и т. д.

На самом деле мне кажется, что с годами я выгляжу все лучше и лучше (но самое страшное, конечно, еще впереди); в последний раз я думал, что я хорошо выгляжу (и хорошо выглядел) ровно полжизни назад. Впрочем, говорят, не важно, как ты выглядишь; важно, говорят, как себя ощущаешь. Ощущаю я себя тоже непривычно неплохо. И это, конечно, немного пугает, потому что из произведений мировой литературы я знаю, что обычно людям хорошо… (здесь можно было бы написать «перед концом», чтобы было двусмысленно).

Тишина. Разговаривать абсолютно не о чем. Предмет для разговора, конечно, отсутствует. Неловкое молчание. Лежишь, смотришь в окно. Впрочем, если не смотреть в окно, то это неловкое молчание всегда можно выдать за тихое поклонение.

Днем ехал в метро и думал, как все-таки грустно, что все в жизни бывает в последний раз. И в один день заканчивается туалетная бумага и любимый одеколон, снятый с производства пару лет назад. И во второй раз книгу уже не прочитаешь так, как в первый. И проч. (Не говоря уже о поцелуях.) Почти весь день гуляли по осеннему городу.

Вечером возвращался домой в светлых и полутемных автобусах и трамваях.

Широкогрудые студенты со спортивными сумками.

Милиционер, в окне милицейского отделения на Войковской.

Еще прекрасное название казино, суши-бара и ресторана «Молодая гвардия». Казино с названием «Молодая гвардия» это очень остроумно. А коммунистическая газета «Старая гвардия», между тем, на одной странице публикует статью о том, как капиталистические твари (Абрамович и Чубайс) разорили страну, а пенсионеры пухнут от голода, и рядом — гороскоп. Гороскоп — это очень по-коммунистически.

Вчера ночью, когда возвращался домой, видел парня, который шел у трамвайных путей и бил кулаком проезжающие мимо него трамваи.

Вообще в этом году у нас чудная осень.

О, прости мне мои фантазии, которые лишь встревожат тебя, но ведь откровенность должна быть главным законом нашей переписки, я не хочу первым нарушить этот закон; между такими друзьями, какие мы есть и останемся, простительно так много говорить о себе; слишком часто говорит мне мое чувство, что лишь мои родители, братья и сестры да твоя дружба привязывают меня еще к этому миру; как часто желал я, чтобы все вы меньше любили меня, дабы я мог умереть (единственное мгновенье, когда я наверняка буду счастлив), ни разу не оглянувшись с сожалением на уходящую жизнь. — Я вновь впадаю в унылый тон, я плачу, будь снисходителен к моей слабости, лучший, любимейший друг мой, и пусть твоя нежность скажет тебе, что сейчас мне лучше, и на этот раз все же поверь ей.

Вчера, стоя на автобусной остановке, наблюдал целую семейную драму. Сначала они ругались и нервно тянули пиво в полутьме; потом он прижимал ее к остановке и бил по щекам; потом они стали целоваться.

 

Октябрь

1 октября

Вечером ехал к родителям в маршрутке. Наблюдал почти линчевскую сцену. На темной пустынной дороге между поселком Рублево и деревней Мякинино (с одной стороны лес, с другой — за железным забором Рублевский пляж, ни души) нас обогнал огромный джип серебряного цвета, преградил дорогу.

Маршрутка остановилась. Свет фар. Тишина. Из джипа вылез холеный подтянутый мужчина в черном костюме, дорогих блестящих ботинках, белой рубашке, черном галстуке. Не спеша подошел к водительскому окну. Два раза ударил по стеклу костяшками пальцев. Водитель опустил стекло. Мужчина в черном костюме сказал: передай Васе, пусть звонит в контору. Развернулся и так же не спеша направился обратно к джипу. Потом джип уехал, а мы еще стояли в полной тишине.

В метро рядом со мной стояли двое. Студент и студентка. Студентка, как сейчас у них принято, с голым жирным животом, вываливающимся из джинсов, и с красно-черными значками с чегеварой на черной сумке через плечо. Учится в РГГУ на делопроизводителя. Студент с выбеленными химией длинными волосам и в грязных джинсах, из какого-то другого учебного заведения. Делились впечатлениями о своей учебе. Он рассказывал: я так пиздато учусь, короче, в прошлом семестре нихуя, короче, не делал, короче, потом пошел к преподу, короче, говорю, короче, поставь мне отметку, он меня, короче, спрашивает что-то, а я ему, короче, отвечаю, короче, что нихуя не знаю, короче, он мне говорит, я тебе поставлю, короче, тройку, потом смотрит, короче, в зачетку, а у меня, там, короче, одни четверки, он, короче, говорит, да у тебя, бля, короче, одни, короче, четверки тут, ты что, короче, хорошо учишься что ли, короче, я говорю, да, короче, непиздато, короче, учусь, короче, ну, короче, он мне поставил четыре, и говорит, короче, никогда больше ко мне не приходи, а я что, короче, пидор что ли ходить к нему, у него занятия первой, короче, парой в этом семестре.

Потом стала рассказывать она. Мы, блин, такой хуйней страдаем на занятиях. Изучаем, блин, делопроизводство, там, блин, разные виды документов, такая скука, или вот, блин, отпечатки пальцев, скоро в архив пойдем, нахуй мне это нужно, или там это ебаная философия, пришла какая-то тетка к нам, говорит, кто напишет реферат, ну, там, из интернета скачает и принесет, тому я поставлю зачет, чтобы не ходить к вам, потому что вы все равно идиоты, ну мы все обрадовались, представляешь, классно можно будет на философию не ходить…

Рядом сидел старик приличного вида с кожаным портфелем. В какой-то момент он, невольно слушая эту беседу, начал нервно теребить ручки своего портфеля, на его лице обозначились крайние страдания, и я, конечно, понимал этого старика, и мне хотелось сунуть грязному студенту в рот кляп, потому что слово «короче» невыносимо скребло по моему мозгу; кроме того, слово «короче» делает речь длиннее.

(Над нами висела реклама про доступное всем образование за 25$. Тотальная победа Просвещения в отдельно взятой стране.)

Через два места от дедушки дремал, время от времени падая на соседей, здоровый парень с огромными бицепсами, я смотрел на него и думал, что да, если ебаться всю ночь, а такие, как он, конечно, созданы исключительно для ебли, хотя, может, это и не так, то целый день потом хочется спать, и непонятно, что лучше — ебаться всю ночь и потом не спать днем, или не ебаться и быть весь день бодрым.

3 октября

Обнаружил, что интересно смотреть за тем, как кровь пульсирует в венах в середине левой ладони (или это артерии?).

Пытался наблюдать солнечное затмение.

В моменты солнечного затмения даже животные плачут.

Плавция: О, боги! что это! ах, небо, что произошло? Где Папиньян?

1. слуга: Сейчас мы здесь его увидим.

Хор: Говори! что хочешь нам поведать? Какую весть ужасную принес?

Плавция: Ах, где мой господин? И где сын мой?

1. слуга: Уже недалеко! Вон, у дверей. Смотри, их вносят. / Но у обоих, головы отрублены, увы! / Проклятым топором! О, император! О, Рим! / Ужасно! / Отец! И сын! Мертвы! О, падшая отчизна!

Слуги Папиньяна выносят на сцену два катафалка с трупами и ставят их друг напротив друга. Плавция больше не произносит ни слова, а в состоянии крайней печали ходит от трупа к трупу и целует им головы и руки, и наконец падает без чувств у папиньянова тела; слуги поднимают ее и кладут к трупам.

5 октября

У бабушки был день рождения, и мы с матерью долго думали, что бы ей подарить, и я думал о том дне рождения, когда человеку перестают дарить такие подарки, которые могу пригодиться в (практической) жизни, например, книги, и начинают дарить старческие подарки — вещи совершенно ненужные, часто недорогие, иногда дорогие, но у них общее свойство: они бесцветные. Старики потом собирают эти вещи, выставляют их напоказ, расставляют на своих прикроватных тумбочках или ставят в шкафах под стекло. (Конечно, так поступают не все (и не все старики) но многие.) С такого дня рождения, когда начинаешь получать от близких такие подарки, начинается, наверное, настоящая старость. Хотя я, конечно, этого пока не знаю.

К бабушке приезжала ее лучшая подруга. Бабушка пожаловалась ей, сказала, что всем уже надоела. Подруга, одинокая старуха, подумала и сказала: ах, а мне, а мне так хотелось бы надоесть хотя бы кому-нибудь. (Сегодня, впрочем, ее желание сбылось.)

И еще выяснилось, что так называемое состояние счастья (почему-то) совсем мало зависит от количества половых актов в неделю.

Такая риторическая фигура называется климакс. — Климакс? Ха, ха! — Да, девочки, то, что однажды ждет нас всех.

Такое ощущение, что бабочки материализуются из беспорядка. Каждый раз, когда я захожу в комнату, в которую я обычно стараюсь не заходить (там свалены неразобранные книги, и краски, и проч. стройматериалы), я обнаруживаю там бабочек. Каждый раз выпускаю их в окно. Когда снова захожу в эту комнату, на следующий день, или через день — снова вижу там шоколадниц. Окно в той комнате уже давно наглухо закрыто. Как они туда залетают?

6 октября

Ходил на симфонический концерт. Слушал Вагнера. Пришел домой — сильно кружится голова. Вагнер прекрасен, в больших количествах изнемождает.

Ученые, между тем, выяснили, что патологические лжецы имеют патологическое анормальное строение мозга. Каково значение этого открытия? Неужели теперь всех будут просвечивать на предмет мозговых патологий, чтобы выяснить, кто из нас патологический лжец, а кто не очень, а кто вообще кристально честный человек? Станут ли потом очищать мир от патологических лжецов? И как? Будет ли геноцид патологических лжецов, или нам просто будут делать лоботомию? И что будет с миром, из которого исчезнут патологические лжецы? Кто тогда встанет у руля власти? Погрузится ли мир в анархию, да и вообще как долго честные непатологические люди смогут сосуществовать друг с другом в мире без патологических лжецов? Не захиреют ли жалкие остатки честных, в конце концов, от скуки? (Так естественные науки подводят мир к мировой катастрофе.)

Куда не поедешь — везде в Москве пробки.

Мать рассказала о жутком падении в метро. И совсем не о падении какого-нибудь несчастного на рельсы, и даже не о падении напряжения на Сокольнической линии между станциями Лубянка и Чистые пруды, а об исключительном падении нравов (хотя, казалось бы, куда уже ниже).

Я доедал торт, оставшийся с бабушкиного юбилея, когда мать сказала: знаешь, что я сегодня видела в метро? — Что? (Я был уверен в том, что я видел все, что можно увидеть в метро. Ну кроме гигантских крыс-мутантов. Я даже видел, как после бомжа по сиденью расползаются какие-то насекомые, и как один мужик хватал за промежность других мужиков, а когда мужики начинали тихо возмущаться, он делал вид, что не может нащупать поручень, чтобы держаться и не падать.) — Я видела свежеиспользованный… презерватив. Да. И даже со спермой. С вытекавшей из него спермой. Я сидела, а он лежал. Лежал на сиденье напротив меня. Я сперва думала, что за бумажка такая странная лежит, и никто рядом с ней не садится. Потом пригляделась и пришла в неописуемый ужас. И совершенно непонятно, как он там оказался в разгар рабочего дня. А рядом со мной сидел какой-то молодой человек и все время загадочно улыбался.

В лифте часто, каждый день, спускаюсь с каким-то местным красавцем, которого все в нашем доме, кажется, знают. Вчера мы с ним спустились, он вышел и стал сразу обниматься с каким-то парнем в бейсболке, который шел ему навстречу. Сегодня мы с ним спустились (он явно шел на свидание, от него пахло одеколоном), и с ним поздоровалась девушка, заходившая в подъезд. Вчера он не придержал мне дверь. Сегодня — придержал. Я сказал спасибо. Потом я увидел, что на площади защитников неба милиция проводит какую-то спецоперацию. Шел через газон и вдруг увидел поваленных на газон, лицом вниз, людей. То ли скейтбордисты-школьники оказались любителями травы, и их повязали (время, правда, было такое, когда школьники, даже если они скейтбордисты, обычно делают домашнее задание перед сном), то ли разоблачили какую-нибудь местную банду. Потом я заметил, что жизнь вокруг площади защитников неба вообще будто бы замерла. Зеваки стояли по кругу и смотрели. И только один опер с рацией несся на меня и чуть не снес меня, задев своим мощным плечом в черной кожаной куртке.

8 октября

В семейную историю лучше не углубляться. Хотим разыскать могилу на Калитниковском кладбище, где похоронен мой прадед, бабушкин отец, вместе со своей дочкой, бабушкиной сестрой, умершей в младенчестве; потому что место там, где похоронена бабушкина мать и где мы все (я, бабушка, мать) в принципе хотели бы оказаться, кажется, нам не достанется. Зато я узнал за вечер столько подробностей нашей семейной жизни, что их хватило бы на пару томов эпопеи. (Вряд ли, правда, кто-нибудь стал бы ее читать.) Удивительно, сколько мелодрамы, ненависти, вины и тайн можно обнаружить, если покопаться в семейной истории. Не поэтому ли так популярны сериалы?

Вчера открыл для себя район фабрики «Красный Октябрь» и Большой Ордынки. В сумерках казалось, что я попал в чужой город, что я там никогда еще не был, хотя, конечно, я был там много раз. Впрочем — вечер пятницы — другой, чем обычно, ритм, мало прохожих и проч. Объявление на больших воротах церкви: сдаем помещения под офисы (что-то в подобном духе). Сквозь дыры в церковных заборах видны черные джипы батюшек.

Красные здания Красного Октября — отражаются в серожелтой воде — прекрасны — накануне разрушения. На заднем дворе фабрики, куда мы пробрались, стоял грузовик; в кузове — байдарки.

Мне отчего-то кажется, что секс в осеннюю пору отличается от секса зимой или секса летом. А в начале весны секс обычно бывает пресным.

Бессонница, спать не хочется, делать нечего; писать не могу, читать тоже, сажусь за переводы — моментально рассеивается внимание. Пробовал покататься на велосипеде до канала и обратно, думал — устану; к правой ноге прицепил светоотражающую ленту. Но темно, холодно. Снотворное (почти) не помогает.

Разочаровался в воскресных футболистах. Возвращался с прогулки, проходил мимо футбольного поля, смотрел, как они играют. Те, которые казались симпатичными с высоты 14 этажа, вблизи оказались так себе (иные, впрочем — совсем наоборот). Но они так ругаются матом! Только и слышно: бля, бля, ебать тебя в рот. И еще они сильно пылят.

9 октября

Неужели никого не раздражает это безупречное безоблачное небо?

10 октября

Каждый раз, когда ты поворачиваешься к ним, они отворачиваются от тебя. (Переводить на немецкий, чтобы было благозвучно, нет никакого желания, хотя тогда, наверняка, пошлость стала бы естественной и обернулась глубокомыслием.)

Путешествие на Юпитер, Венеру или даже на Луну столь много нового открыло бы перед нами в строении нашей Земли, возникшей по тем же законам, что и все перечисленные планеты, так много сказало бы нам об отношении населяющих Землю органических существ к органическим существам на других планетах, к существам высшего или низшего порядка, а, может быть, позволило бы нам судить о грядущем предназначении рода человеческого. Но природа всему кладет твердые пределы, все ограничивает, поэтому она закрыла нам подобную перспективу. Мы смотрим на Луну, видим на ней чудовищные пропасти и горы, мы смотрим на Юпитер и видим на нем полосы, и видим его неукротимый бег, мы видим кольцо Сатурна, красноватый свет Марса, кроткий свет Венеры и гадаем, что же счастливое или несчастливое может проистекать отсюда для нас. Еще менее знаем мы о том, насколько продвинулось развитие каждой из планет, а всего меньше известно нам об их органическом строении и судьбе их обитателей. Сны и мечтания Кирхера и Сведенборга, шутки Фонтенеля, самые разные предположения Гюйгенса, Ламберта — все это доказательства того, что мы ничего не можем и не должны об этом знать. Мы можем быть более или менее уверенными в своих оценках, селить ближе к Солнцу или дальше от Солнца более совершенные существа — все это мечты, мечты… Мы не в центре — мы в сутолоке; как и другие земли, мы плаваем в потоке. Если мы вообразим себе, что однажды, когда познаем мы все строение нашей планеты, нам позволено будет путешествовать не по одной звезде и что в этом будет состоять жребий и изменение к лучшему нашей судьбы, что некогда нам, быть может, будет определено общаться со всеми достигшими своей зрелости живыми творениями многочисленных братских миров — какие перспективы! — они пробудят душу самого ленивого человека, стоит только представить себе, что пользуемся мы всеми богатствами, в которых пока отказано нам!

Смог по вечерам и утрам добавляет закатам пепельно-серого цвета. Запах костров и пыли. Осень без дождей — почти апокалипсис.

А в троллейбусе со мной сел молодой человек и стал читать книжки с правилами дорожного движения, потом встал, пошел к выходу. Оставил на своем сиденье смятый, скатанный в шарик талон на проезд.

На ночь читал о Фрейде. И (поэтому?) мне снилось, что мне снится сон. Сон во сне. Удивительно.

11 октября

Одна из отличительных особенностей шизофренического письма: шизофреники очень любят выделять курсивом такие слова, в которые, как им кажется, они вкладывают особенный смысл, в то время как в этих словах смысла не больше и не меньше, чем во всех остальных словах.

Невстречи всегда можно объяснить неблагоприятными обстоятельствами (Невстречи, вершины айсбергов, образовавшихся из неблагоприятных и благоприятных обстоятельств, сознательных и подсознательных поступков и мотивов; главное, чтобы эти айсберги не разбивали корабли жизни. Но если случается катастрофа, значит так и должно быть.)

Шел мимо Краснопресненской, там собиралась какая-то демонстрация, люди, воодушевленные, стояли с флагами, а я подумал, что совершенно аполитичен, не вижу в политике (в политических выступлениях) никакого смысла. От того, что я потеряю три часа, принимая участие в демонстрации, моя жизни не улучшится, а, возможно, даже и станет хуже, я могу, например, простудиться, заболеть воспалением легких, меня может побить милиция (побить она, впрочем, может и просто так). И вот вопрос: что вообще можно продемонстрировать власти, которая и ко всей так называемой мировой общественности — и к тебе — повернута только задницей (и думает только о том, куда бы эту задницу помягче посадить)? Демонстрировать голубые и красные флаги? Скандировать лозунги? (Как известно, у задницы нет ни ушей, ни глаз.) А если задница это все и увидит — что улучшится для меня лично?

12 октября

Ехал в маршрутке. Разговаривали две женщины. Одна рассказала другой про то, как хочет отметить двадцатилетнюю годовщину своей свадьбы, в середине декабря, в Ленинграде, побродить по ленинградским окрестностям, по Царскому селу, дать душе отдохнуть. Потом говорит своей подруге: я… я недавно поняла одну вещь, я поняла, что вот революция, она, революция, она подминает под себя тех, кто ее устроил. (Я от такого ее неожиданного открытия прямо-таки подпрыгнул. И ведь надо было прожить почти двадцать лет в браке, чтобы понять!)

Все газоны чисто убраны, на пожухлой траве лежат чернью полиэтиленовые мешки, набитые опавшими листьями, мусором, как будто разложенные на земле мешки с покойниками.

Сегодня в первый раз заговорил с тем молодым человеком, с которым часто жду на остановке автобуса и с которым я бы с радостью заговорил уже давно, — он мне нравится, хотя я, конечно, никогда не могу его разглядеть как следует, потому что, когда мы приходим на остановку, уже темно, — но меня всегда останавливала моя стеснительность. Мы ждали автобуса, а автобуса все не было, ходили в темноте вперед и назад в разные стороны, ходили мимо друг друга, смотрели на дорогу, всматривались вдаль. Когда он в очередной раз, близко, проходил мимо меня, он остановился и сказал: а автобуса все нет. Я ответил: угу. И он пошел дальше ходить туда-сюда. (Потом приехал автобус.) Удивительно. Я, наверняка, видел его сегодня в последний раз. С ним не было его обычной сумки через плечо.

Сегодня ехал в метро с одним молодым менеджером, с русыми волосами, у него на руке блестело обручальное кольцо, он был в темно-сером костюме, светло-синей рубашке, без галстука; когда он нагибался над книгой (он что-то читал), можно было увидеть его загорелую шею, толстую золотую цепь на шее, которая блестела на солнце. У него были короткие ладони. Я сидел напротив него, зачем-то кусал губу.

Иногда я думаю, что чем мужчина уродливей, чем больше он невостребован как мужчина, тем больше он гомофоб. Обычному гетеросексуальному мужчине даже и не придет в голову, что он каким-нибудь образом может стать объектом домогательств со стороны пидоров. У него, как я понимаю, масса других забот. А уроды легко обманываются, ловят любой взгляд, принимают кунсткамерный интерес за домогательство. И много фантазируют.

13 октября

У отца начальник умер вчера утром за рулем, стоя в пробке на Строгинском мосту.

Мать с утра поймала машину; тоже стояла в этой пробке; видела, как ехала скорая.

14 октября

С тех пор, как я прочитал роман Э. Золя «Дамское счастье» я запутался и не могу понять: вот когда тебя ласково и как будто бы похотливо разглядывает кто-нибудь из обслуживающего персонала в магазине или в заведении общепита, что же это значит? Что ты нравишься или что заведению нужны постоянные клиенты? (После Э. Золя я твердо уверовал в последнее. Вот так, разоблачая законы, по которым существует капиталистическое общество, литература натурализма испортила мою жизнь.)

Вечером было очень холодно. Зато не так сильно пахло торфяными пожарами. Пахло, пожалуй, поздней осенью.

Она была шизофреничкой и ненавидела секс.

15 октября

Между тем, наступила прекрасная осень! Вечером мокрый асфальт кажется бронзовым в тусклом свете фонарей. Так хорошо было гулять! В подземном переходе через Рублевское шоссе (пахло сухими березовыми листьями) видел серую белку: я спускался по лестнице, она заметила меня и бросилась наутек, дергая хвостом.

16 октября

Сначала три молодых педераста на Тверской: представляете, как ужасно целоваться с тридцатилетним мужиком?! А с сорокалетним!! Фу!!!

Вечером у дома разговаривают подростки, она и он. Она говорит: такой ужас, у нее любовнику тридцать один год, а ей уже сорок пять! У них же разница в четырнадцать лет, представляешь? И как они живут вместе?

(По мне целоваться с тридцатилетним точно так же, как и с двадцатилетним; о том, что четырнадцать лет — не разница, они тоже узнают в свое время.)

17 октября

Прошел год — а будто бы ничего и не изменилось: снова летел в одном самолете с той же теннисисткой и ее негром-массажистом. Теннисистка за год похудела, выглядела неважно; впрочем, как можно выглядеть в 6 часов утра? Полет прошел легко и быстро: летели чуть больше двух часов — быстрее, чем обычно, — и над Байрейтом не трясло. Пошли на посадку — над Боденским озером — потрясающий вид — туман, заполнивший ущелья и горные долины, все будто бы залито молоком, горные вершины, окрашенные нежно-розовым светом восходящего солнца. В самолете я время от времени проваливался в сон, потому что не спал всю ночь, начинал храпеть и сразу же просыпался от собственного храпа.

Кстати, о блядях. Пошел ночью рассматривать витрины, оказался в Нидердорфе; свернул в переулок — возвращался домой, — ко мне стала приставать толстая негритянка с сильно накрашенным лицом, большими бусами и гигантскими грудями, я посмотрел на нее, когда проходил мимо, тогда она высунулась из своего окна, начала что-то эротически шипеть, призывая меня воспользоваться ею, пыталась дотянуться до меня своей жирной черной рукой.

18 октября

Пока я сидел в библиотеке и читал какие-то тягомотные тексты, на улице была прекрасная погода и даже светило солнце. Только я стал собираться домой — небо заволокло тучами. Когда я читал Абрахама а Санкта Клару, мимо меня прошел такой смазливый литературовед, кажется, сотрудник семинара (он вошел в библиотеку через служебный вход), что я мгновенно потерял концентрацию и больше уже не смог собраться с мыслями; ждал, что он пойдет обратно, чтобы получше разглядеть его; ждал, ждал. Не дождался.

20 октября

Рассматривал сегодня в книжном магазине альбом с посмертными масками великих немцев (и немного французов). Почти все какие-то страшные были после смерти. Пугающие. Только Гёте величественный. Но вот что меня поразило: человеку, например, подбородок разломали, или пол головы пулей снесло, а на посмертной маске лицо целое, голова целая. Наверное, какие-нибудь картонки в раны подсовывали, я про технику изготовления не стал читать. Еще Клейст оказался очень красивый благородный, намного лучше, чем на портретах. Я в него минут десять всматривался. А Шиллер — истощенный, с вытянутым лицом, на борзую похож.

Швейцарцы не любят немцев, а я, кажется, не люблю только самого себя.

Распогодилось. Солнце. Тепло. Бабье лето. А по ночам очень холодно. Сейчас пойду покупать варежки.

В «Мигро» тестируют коляску для продуктов: она автоматически считывает баркоды продуктов, которые в нее кладут, и потом сама передает сумму на кассу.

21 октября

В магазине напротив моего окна продают мотоциклы. У магазина все крутится смазливый продавец в черной футболке. Я смотрю на него, на покупателей.

23 октября

Вчера днем, когда была хорошая погода (к вечеру она испортилась — пошел дождь), я сидел в парке, пил кофе, смотрел как на зеленых лужайках играют маленькие дети. У них странные швейцарские отцы, которые целуются и обнимаются, когда прощаются. Впрочем, здесь так принято, чувствительная культура. (Совершенно невозможно представить себе, как в Москве какие-нибудь два отца — здоровый и субтильный, с шарфом, обмотанным вокруг шеи, усадив своих детей в велосипедные прицепы, устремятся друг к другу с распростертыми объятиями (в руках — велосипедные шлемы) и начнут расцеловываться на прощание.) На скамейке напротив моей сидел, закинув ногу на ногу, мужчина с бледными руками, рассматривал гуляющие семьи и читал книжку.

Вечером смотрел фильм, который сняли мои бывшие соседи. У них было задание на курсах немецкого языка — в конце курса интервьюировать стариков и снимать интервью на видео. Это, кажется, должно было быть забавно или человечно (иностранцы и старики, как известно, самые подходящие объекты для упражнений в гуманности). Вышло ужасно. Старики, впавшие в маразм, иностранцы, которые после года обучения не могут связать двух слов по-немецки. Вот студентка–ветеринар из Италии водит дедушку-маразматика по своей ветеринарной клинике в альпийских предгорьях. В глазах дедушки пустота, лицом он похож на ребенка-дебила, гладит лошадку, что-то бормочет; вот итальянка подводит дедушку к вольеру с больными черепашками, черепашки ебутся — нам показывают крупным планом, — итальянка смеется, дедушка не понимает, в чем дело, стоит как вкопанный с растерянным лицом. Мимо проводят ламу с забинтованной ногой.

Вот показывают старческий вечер песни. Показывают, как обитатели дома престарелых наряжаются, накладывают тени. Потом показывают — за пианино сидит старуха с накрашенными красным губами, рядом стоит другая, певица, в руке у нее ноты шлягеров Зары Леандр. Зара Леандр, объясняет певица, наше все, наша молодость, наша любовь. Но я не буду петь много ее песен, а то вы перевозбудитесь. Старики старчески смеются. Пианистка красит губы и отхлебывает коньяк из рюмки. Певица поет, не попадая в ноты. Пианистка снова прикладывается к рюмке, довольна. Потом певица и студентка из Румынии сидят у дверей какого-то дома. В этом доме я прожила 55 лет, говорит старушка. Вы сичас тасклива наверна сидеть здесь, да, у ваша дом? — спрашивает студентка из Румынии. Нет, нет, что вы, говорит старушка, по ее лицу катятся слезы. И т. д. и т. и.

А вечером начался дождь, который и сейчас все не кончится. Свежий воздух, заполнивший комнату, открытое окно, тяжелые капли, бьющие по подоконнику, мокрый асфальт, мокрые деревья, мокрые листья на асфальте, запах дождя — все отчего-то напомнило мне один день — я тогда был в пионерском лагере, шел дождь, я сидел на своей кровати у окна, в моей палате почему-то никого не было, а может быть, кто-то и был, но я этого не запомнил, я смотрел на темный лес за окном и грустил — и я на всю жизнь схватил это удивительное ощущение тоски в дождливую погоду.

Еще вчера был на местном блошином рынке в районе Лангштрассе. Думал о природе бисексуальности или бисексуальности природы или наоборот. Сижу на университетском крыльце с ноутбуком на коленях и зонтом в левой руке.

Мой дневник: жизнь с опечатками.

Говорят, Мария Каллас умерла от китайских глистов, которых запустила в себя, чтобы похудеть: сожгите меня, я не хочу превратиться после смерти в червяка, написала она в своем завещании.

Одержим подглядыванием и подслушиванием. Надеюсь, это не болезнь, а просто состояние современной культуры.

Общее место в разговорах невежественных людей: кухня, про которую считается, что она хорошая, не может быть очень хорошей, домашняя еда — лучше. Еще в Москве — ехал однажды в автобусе и подслушал разговор одной девушки со знакомым. Она рассказывала, как ужасна французская кухня, как она однажды пошла в Европе в какой-то дорогой ресторан, и там подавали что-то якобы исключительно изысканное, цыпленка в соусе, но мало того, что порция была маленькая, так еще и невкусно, такие разговоры, конечно, ведут многие, даже те, кто никогда в жизни не бывал в ресторане и понятия не имеет о еде. Говорят: ждал одно, а оказалось — другое, читал, что вот это вкусно, а оказалось — никакое, и проч., и проч. Не знаю, не знаю. Здесь сезон охоты; в супермаркетах повсюду продают дичь; я купил себе оленины, тушеной в соусе из красного вина; я помню, как она вкусна, по Веймару — нежное пьянящее мясо, и по-простому съел с тушеной в вине квашеной краснокочанной капустой и каштанами в карамели — и я даже не могу себе представить как вкусно это было бы в исполнении какого-нибудь виртуозного повара; воистину, счастливы счастливы счастливы аристократы и нувориши, которые могут позволить себе хорошо питаться!

24 октября

Но вот что меня поразило — здесь все как в Москве — технари в техническом институте — как наши бауманцы — выглядят намного здоровее и румяней гуманитариев из университета.

Два стола у огромных окон в библиотеке философского факультета: если вовремя придти и занять место, потом целый день можно наслаждаться видом на город и горы; ах, прекрасный вид, чтобы думать о возвышенном!

Сегодня проспал. Иногда думаю, что правы те, кто говорит, что однажды я просплю свою жизнь; с другой стороны, когда много спишь — мало ешь; это хорошо и для фигуры, и для бюджета.

25 октября

Начался семестр. Весь день натыкаюсь на каких-то знакомых. Сегодня три раза расцеловывался на улицах: со своей бывшей студенткой, с женой бывшего соседа, с одной архитекторшей. Все сентиментальные, лезут обниматься. Виделся с Каролиной. Разговаривали на всякие дурацкие темы, одно и то же помногу раз.

Встречи и объятия продолжаются; сегодня повстречал еще одну знакомую — шел после мучительного обеда с Каролиной в студенческой столовой (кукурузная каша, фасоль, мясной хлеб, соус, листья салата (сорта Айсберг), кофе с молоком) в библиотеку немецкого семинара — знакомая увидела меня, стала кричать «Александр, Александр!». Я думал, она зовет не меня, не обращал внимания, шел с серьезным видом, тогда она подбежала ко мне сзади и стукнула по спине. Из библиотеки немецкого семинара пошел в библиотеку английского семинара; иду, поднял глаза от асфальта, вижу: на велосипеде мне навстречу едет Цумштег — тот молодой специалист по Кассиреру, к которому я ходил в позапрошлом семестре слушать про Вагнера; улыбается, машет мне рукой. Пришел домой, почитал, еще кое-что поделал, лежу и вдруг вспоминаю, что забыл откопировать статьи к завтрашнему занятию; натянул штаны, поспешил обратно в библиотеку; по дороге вижу: студент-философ, которого видел на семинаре про деньги, — коренастый блондин с гнусавым голосом и короткой стрижкой в безразмерных джинсах — идет за руку со своей подружкой с того же семинара; этого я уже не выдержал; быстро перешел на другую сторону улицы, чтобы не здороваться. Пришел — а библиотека закрыта.

И на улице уже темно.

Все как у Фрейда в его статье про Unheimliche; ходишь туда-сюда, а получается, что кружишься у одних и тех же мест и видишь только одних и тех же людей; и кажется, будто время остановилось; а швейцарцы (мужчины), я понял, красивы рафинированной демократической красотой (а в женщинах слишком много крестьянского), почти все — одинаковы. Но все такие красивые, что постоянно ощущение, что находишься в раю, и ощущение безвременья. И каждый час подолгу звонят колокола, тревожат.

Гулял по городу, и в голову лезли такие тяжкие мысли. В основном, про то, что хочется, чтобы пожалели (кому же не хочется?), а, кажется, некому.

Такое ужасное одиночество, что можно писать стихи. (И ужасная незрелость — очень тяготит.) У отца почти все родственники умерли от диабета; я с недавнего времени боюсь есть сладкое; покупаю горький шоколад, в нем мало сахара.

Потом думал: я почти ничего не делаю, мало работаю; но ведь все равно все напрасно; зачем писать — кому нужно? Когда приходишь в библиотеку, букинистический магазин, видишь: все будет впустую; на бесконечных стеллажах — четыре метра вверх — книги, которые никто никогда не берет в руки и не раскрывает, а ведь это могут быть твои книги; это можешь быть ты: книга с неразрезанными пожелтевшими страницами. В букинистическом магазине ненужные книги стоят годами. Потом их выкидывают.

Ein primäres funkisches Thema ist der Tod.

Вспомнил прекрасную фотографию, где Л. Н. Толстой сидит за письменным столом, не помню — кажется, за печатной машинкой, а за его спиной Софья Андреевна, полунагнувшись, вся в черном то ли муза, то ли ангел смерти.

Сижу сейчас у студенческого бара; смотрю в монитор, смотрю на молодежь, пьющую пиво в баре, разговаривающую; жизнь за стеклом; слушающую живую музыку; через стекло. Ко мне подходит подвыпивший швейцарец, предлагает идти внутрь; там, говорит, лучше видно клавиатуру, ну и музыку лучше слышно.

У бара, вниз по лестнице, к спортзалу, обнаружился туалет в духе семидесятых, с плотнозакрывающимися кабинками, просторными, в каждой кабинке свой выключатель — при желании можно выключить свет и справлять нужду в полной темноте.

Ученые признали, что слоны, как и люди, никогда не забывают своих мертвых.

27 октября

Рабочие, маляры — все южные; наверное, из бедной итальянской части, или из Португалии, Испании, турки, смуглые, красивые, с покатыми загорелыми плечами бесстыдно ходят по улицам в обеденный перерыв в майках, грязных штанах, испачканных краской и цементом, грязных ботинках; похотливо смотрят вокруг.

Я: plump, clumsy and painfully shy.

Раньше я думал, что у меня слишком много рубашек в клеточку, и стал покупать только рубашки в полосочку; теперь я в ужасе оттого, что у меня слишком много рубашек в полосочку и почти что нет рубашек в клеточку.

28 октября

В магазине одежды какой-то накачанный швейцарец в темно-зеленой футболке ходил по залу, набирал одежды, потом пошел в примерочные кабинки, задернул серую шторку накачанной рукой, бросил на меня (я уставился на него) презрительный взгляд; я стоял в это время рядом с кабинками и, разумеется, не мог не думать о том, как он стягивает со своего прекрасного тела темно-зеленую футболку за серой шторкой. В этом магазине еще продавец хороший.

(Ах, почему я никогда уже не буду снова молодым?)

Да, наверное надо изничтожить себя, повеситься, что-нибудь еще от обилия недоступной красоты вокруг.

29 октября

Время от времени погружаюсь в чудесный мир истории психоанализа; всегда узнаю что-нибудь новое. Про то, как Фрейд хотел провести психоанализ Николая II, заработать кучу денег и жить без забот — знают, кажется, все, Träume, Träume. Прямо на наших глазах в письмах Фрейда Флиссу мы видим, как Фрейд пытается бросить курить и вновь поддается этой привычке, не успев даже дописать письмо. Живо представляем мы, как он собирает грибы вместе с детьми…

Но больше мне нравится про фрейдова друга Флисса, который, как известно, изучал слизистую носоглотки, вытягивал из себя, своих друзей и пациентов козявки, анализировал их на вкус и рассматривал под микроскопом. Прекрасный способ сделать детскую привычку любимой работой! Вскоре после начала своих экспериментов со слизистыми выделениями он пришел к выводу о том, что носоглотка набухает во время менструации и при половой деятельности. Для мужчин Флисс рассчитал цикл в двадцать три дня.

Ах, вот оно что, вот он источник проблем и плохого настроения — каждые двадцать три дня у мужчин набухает слизистая! Ребенок часто является своего рода фаллосом матери, с которым она не может расстаться. Из этого следует, что ребенок является фаллосом. Это полностью относится к истерику, переносящему эту роль на других, для которых он должен быть фаллосом.

Вчера гулял по ночному городу — ходил на Лангштрассе; так много людей ночью! Влюбленные с дамскими сумочками своих любимых в руках, как в Москве. В барах — мне нравится — я об этом уже писал, — когда бармены дают сдачу, они поглаживают теплыми кончиками своих пальцев, или монетками, твою ладонь. Когда приходишь домой, в памяти только и остаются золотые огни фонарей, отражающиеся в воде, и поглаживания барменов.

30 октября

Ходили на выставку Фюссли. Небезынтересно, хотя могло бы быть намного лучше, «Кошмар» из Франкфурта впечатляет намного больше, чем детройтский. Бесполые Ахилл и Патрокл. Хотя нет: Ахилл все же похож на мужчину, а Патрокл выглядит как бледная белокожая дева. Служанка помогает госпоже сесть на возбужденный член бесчувственного кавалера. (Хм, я не знаю такого сюжета, сказал, поглаживая подбородок, знакомый американец Джон, с которым я ходил на выставку.)

 

Ноябрь

1 ноября

Кажется, бомжи притягиваются невидимыми волнами Wi-Fi. Везде, где есть Wi-Fi, живут бомжи. Сидел вечером в парке у университета, снова слышал храп бомжа. Неприятно. Пошел к техническому институту, там сел на улице за столиком у студенческого кафе, которое уже закрывалось (официанты за стеклами ставили стулья на столы, мыли пол, считали деньги в кассе, собирали со столов пепельницы). Смотрю — напротив темный силуэт. Боже, думаю, маньяк. Потом пригляделся — опять бомж! Нагнулся за столом: кажется, дремлет, громко сопит. Наверное, подъедал за вечерними студентами, как московские бомжи, в ресторане Макдональдс ™, хотя, конечно, швейцарские студенты, в отличие от московских посетителей ресторана Макдональдс ™, доедают за собой все, что могут, у них хороший аппетит. Ночью у студенческого кафе тихо, потому что студенты гуляют, пьют пиво и бьют бутылки строго до одиннадцати, потом уходят домой — кажется, учиться. И лишь ночью включится вода — сами по себе начинают работать резиновые шланги и поливают цветы, розовые кусты и деревья вокруг. Пошумят и выключатся. А утром бомж проснется и вообще увидит прекрасный вид — восходящее солнце над городом, холм Ётльберг в утреннем тумане, утешение в безотрадной жизни.

Потом пошел домой. Вижу — лиса. Стоит у помойного бака на задних лапках, вытянулась, длинный хвост на земле, морду просунула в щель между баком и крышкой бака. Услышала меня, дернулась. Потом побежала прочь, оглядываясь.

Лисы так подозрительно бегают! Что станет, если однажды ночью лисы придут к власти? Они же разносят бешенство! Впрочем, с его помощью они могут придти к власти, если хорошенько подумают. Соотношение тела и хвоста у лис приблизительно такое же, как и у белок.

Студенческий реферат: «Гений может относиться либо к первой, либо ко второй категории, в зависимости от того, с какой стороны его рассматривают». В общем, конечно, верно: порой гений спереди — совсем не то, что гений сзади.

Торжество политкорректности в стране торжествующей политкорректности.

3 ноября

Такой красавец пришел и сел рядом в холле университета на скамейке. Мы все улыбались друг другу, улыбались, а потом пришла его подружка. И села между нами. Потом подружка ушла. Потом он тоже ушел, а на его место сел негр с бутербродом в черной руке.

Косуля очень хороша на вкус. Если пить вино и думать о том, что оно впитало в себя древний аромат земли, на которой виноград рос, и солнце, под лучами которого вызревал этот виноград, и есть сыр, и думать, что в нем — вкус разнообразных горных трав, которые ела корова, из молока которой сделали этот сыр, и запах старых камней, из которых построены подвалы, в которых этот сыр вызревал, и если думать о косуле, которая бегала по лесу и дышала воздухом сосен и дубов, навсегда сохранившимся в ее мускулах и крови, и пила из кристально-чистого ручья, то получается прямо-таки поедание универсума, а не ужин!

Все катастрофы, личные, вселенские, связаны со знанием. В 1755 году вышла «Энциклопедия», и случилось землетрясение в Лиссабоне.

Впервые в жизни смотрел якудза-муви. С комментариями японки Кейко. Все-таки японки — удивительные люди. Когда она рассказывала, как в детстве смотрела якудза-муви, то обхватывала руками свое маленькое лицо, открывала рот, показывая, как она открывала рот, то ли пугаясь, то ли восхищаясь, когда смотрела эти фильмы девочкой, — я заметил, японские женщины вообще любят открывать рты, — и махала рукой, демонстрируя, чем отличаются движения героев в фильмах про самураев от движений героев в фильмах про якудзу.

Красный Пион в конце фильма прекрасна. Она вытащила из волос заколку, кинула ее, убила ей злодея — и побежала добивать главного нехорошего босса уже с распущенными волосами.

4 ноября

Про меня из статьи про половую жизнь Тракля: Ich Dissoziation als Zerrüttung des sexuellen Identität.

В университетском туалете на втором этаже восхищался круглыми зеркалами.

Говорил с соседом-вьетнамцем. Он угощал меня бордо вечером. Но темы разговоров у всех вьетнамцев, конечно, одинаковы. Мы едим собак, чтобы было счастье, ням-ням, когда я был маленьким, бабушка сварила мне суп из кошки, уууууу ням-ням, а в прошлом году я съел морскую змею, у которой жарят даже шкурку и кости, чмок-чмок, ням-ням, а кровь смешивают с водкой пшшшш, уууу.

В Globus, когда выбирал себе свитер, одна и та же продавщица подходила ко мне с разными вопросами четыре раза, я каждый раз говорил, что спасибо, разберусь без вас (она была неприятная, толстая, в черном), но она все подходила снова и снова, подходила сзади, из-за спины, своими вопросами выводила из покупательского транса, который, конечно, сродни предвкушению полового акта; наконец, она мне надоела, и я спросил ее, зачем она все время ко мне подходит, чего боится, что я украду или что испорчу товар? Она смутилась и больше не подходила, стояла в стороне, злобно зыркала на меня.

5 ноября

Букинист, о котором я писал (я помогал однажды заносить ему в магазин ящики с книжками), умер. На двери магазина объявление о дне чтения завещания.

В Европе почти зима. Только шесть вечера — а за окном уже темно. Тоскливо.

7 ноября

Сегодня ездил в Санкт-Галлен. Ехал туда — был поражен лесом, который проезжали, хуже Тюрингского, я сперва думал, что мы в туннель въехали, так потемнело, а потом смотрю: всего-навсего сосны. Город красив стандартной барочной красотой, старый, почти каждый житель выгуливает какую-нибудь дряхлую собачку со свалявшейся шерстью. На обратном пути рядом со мной сели две старушки и сороколетний сын-даун одной из них. Сперва старушки обсуждали, в каком магазине лучше покупать рёшти, а потом даун, сидевший у окна, ткнул пальцем в стекло и сказал: эш эшт дункль шь мшь шлафша. И старушки стали обсуждать, во сколько даун ложится спать и что он ест перед сном (грошшэ шшштк бротхэ м нутэла ухтер шшшнкен), даун размахивал руками, показывая какой грошшэ шшштк он ест перед сном (а он ложится в постель в половине одиннадцатого и должен спать ровно восемь часов, потому что рано утром ему идти на работу, но у него очень хороший понимающий начальник), и кивал головой, и наконец стукнулся о стекло, стал плакать, а подружка его мамы, сидевшая рядом с ним, полезла к нему целоваться, даун целовался и радовался, а потом пошел контролер, даун достал свое даунское удостоверение и стал совать его в нос мне, я сидел напротив, и спрашивать, он ли это на фотографии в удостоверении или нет? Я его успокоил, сказал, что он. Старушки заулыбались. Потом к нам подошел мальчик, который до этого ходил по вагону и, поедая мандарин, всех расспрашивал, кто куда едет, и спросил мать дауна, шшт йр фрюкт? Ньют, сказала старушка, эр шт гайштешбехиндрэтэ. — Шь хабэ аш дн фати ферлора фр цва ярэ, доложил мальчик и ушел.

Мы уже подъезжали к Цюриху.

9 ноября

Сегодня полдня просидел в архиве. Пытался разобрать каракули Бодмера.

Когда на прошлой неделе заполнял требования, то думал, вот я буду держать в руках письма великого человека, Просветителя, воспитателя Клопштока и Виланда, дотрагиваться до них пальцами, трепетать от восторга и волнения. Думал, ах, что буду чувствовать, прикасаясь к так называемой великой старине?

Но не почувствовал ничего, кроме досады.

Через полчаса после того, как я сел читать неразборчивые

бодмеровые опусы, написанные коришневыми чернилами на грязно-желтой бумажке, у меня устали глаза, а рядом, напротив, еще работал какой-то бородатый мужик в бордовых вельветовых брюках, который тоже читал какие-то старые письма, все время громко причмокивал, тяжело вздыхал, а иногда вскакивал со своего стула и кричал яволь! И я стал думать, как бы поскорей закончить работу и съебаться гулять по осеннему городу, потому что у Бодмера такой неразборчивый почерк! Просветитель называется! Как же он мог просвещать с таким-то почерком? Я еще попривыкал к почерку и к ученому рядом пару часов, и в конце смог разобрать семь слов, и еще семь слов я разобрал наполовину. Слова были такие: Гофмансвальдау, Лоэнштейн, Грифиус, Мильтон, Тассо, Корнель. Потом я составил карту, какую букву каким образом Бодмер писал, и решил, что на сегодня хватит работать в архиве.

Интересно, как так происходит и что происходит между людьми, которые были близки и вдруг ни с того ни с сего между ними ничего больше нет. Разлом. И пустоту между можно ощутить буквально, почти физически. В словах, которые говоришь или слышишь и не можешь понять, вернее, не понимаешь, потому что кажется, что в них нет смысла, или потому что начинаешь постоянно говорить одно и то же и много раз повторяешь одно и тоже, и смысл произнесенного, известно, теряется с каждым новым повторением, или потому что кажется, что речь чужого рассыпается и перестаешь ее слушать, потому что слушать больше нечего, или потому что тебе повторяют одно и то же, или в молчании. Или в жестах, которые больше не интересно читать, или в положении тел, когда между однажды близкими начинает проходить граница, которую не хочется больше пересекать. Во взгляде, уходящем в пустоту. Короче говоря: интересна природа и умирание душевной (и физической) близости.

В библиотеке английского семинара у окна часто сидит прекрасный светловолосый юноша-филолог с широкими швейцарскими плечами. Когда идешь к библиотеке, видно, как он читает книги, когда было тепло — в белой футболке, сегодня — в сером свитере. Сегодня, когда я шел в библиотеку английского семинара, он сосредоточенно читал. Когда я уходил — захотелось посмотреть на него — я посмотрел и увидел, что он спит, положив голову на стол, и я подумал, что английская литература не одного меня погружает в сон. В доме, где находится английский семинар, жила (в изгнании) Роза Люксембург.

В Цюрихе безупречная осень. Соединение пустоты, багровых и сухих листьев на асфальте, холодного воздуха, электрического света, родителей с детьми в теплых шарфах в полутемноте полуосвещенных улиц. Иногда пробежит спортсмен в красных шортах и белой шапочке.

Туман, похолодало.

Со мной поздоровался бомж, укладывавшийся спать на скамейке в парке. Хотя он выглядел совсем не как бомж, а как клерк, который экономит на съеме квартиры.

11 ноября

На втором этаже английского семинара студенты обступили своего поджарого профессора, профессор объясняет им: She isn't virgin. She acts like she's a virgin and makes them think she's a virgin, but she's not. And that's a problem. Все-таки современное литературоведение озабочено грандиозными проблемами!

Думал о том, что производители одежды — это фашисты наших дней, они делают одежду, которая хорошо сидит только на стандартной фигуре, надо быть ни толстым, ни худым, соответствовать определенному набору физических признаков, и тогда одежда будет сидеть на тебе хорошо. Если ты не соответствуешь — одежда будет сидеть не так, ты будешь выделяться etc, и все равно — нравится тебе это или нет. Как при нацизме, когда твое право на нормальное существование тоже определялось конкретным набором физических признаков.

(Но всегда, конечно, есть портные.)

Сплю почти на ходу.

Ел полукилограммовую плитку шоколада. Еле доел до конца. Наверное, теперь месяц не буду есть шоколад. Когда ел последние кусочки, думал о том, что шоколад похож на говно.

(Сравнение, разумеется, не ново.)

Тепло в шерстяном пиджаке.

13 ноября

Сегодня пришлось встать в половине шестого утра, чтобы не опоздать на поезд в Бриг. Над Цюрихским озером туман. Ездил в Валис. Хотел отправиться из Брига в Рарон, к могиле Рильке, потом в Церматт, посмотреть на Маттерхорн. Но приехав в Бриг, где, кажется, сосредоточены все главные силы обороны Конфедерации Швейцария от врагов (в вагоне ехал с ротой солдат, в зеленых мундирах, серых брюках и голубых беретах, с огромными сумками, они громко говорили на двух языках, смеялись, мешали мне досыпать, и еще — с хоккейной командой, — все вышли в Бриге), я решил погулять по городу, и, наслаждаясь утренним солнцем и видами замка, когда-то принадлежавшего барону Каспару Йодоку фон Штокальперу, он построил его на деньги купцов, плативших дань за проход через Симплонский перевал, находившийся в баронских владениях, недавно замок отреставрировали на деньги тысячи спонсоров, все имена которых выбиты на каменных досках, прикрепленных к стенам замка; наслаждаясь деревянными домами, запахом навоза и горами, обступившими город со всех сторон, я пропустил поезд в Рарон и решил поехать в Церматт. По железной дороге паровозик тащится в гору, в окне водопады, пропасти и ржавый лес.

Через полтора часа я впервые в жизни попал на настоящий горнолыжный курорт. На настоящем горнолыжном курорте нет машин, только электромобили. Там холодно, прекрасный воздух, и уже вовсю катаются на лыжах и сноубордах, и футуристического вида подъемники поднимают туда, где всегда снег. По узким улицам с домами из почерневшего от старости дерева, и все эти дома — почти сплошные пятизвездные гостиницы и шале, ходят японские туристки с большими рюкзаками, в которые засунуто по желтой или розовой розе, и их японские мужья с большими фотоаппаратами (ведь все остальное у японских мужей, как известно, маленькое, для них даже производят презервативы ультрамаленького размера). Цены там на все в два раза выше, чем даже в Цюрихе, там течет бурная горная река, красные рябины, дома на склонах, и над всем великолепием, словно гигантский акулий зуб, возвышается Маттенхорн. The higher I rose the more intense became the excitment. Везде указатели, где смотреть необычайные натуршёнхайтен и сколько до них идти.

На площади перед церквью проходил мимо бронзового фонтана, изображающего резвящихся бобров на горных камнях, бобры — с блестящими затертым головками. Ко мне подбежал швейцарец средних лет в замшевой кепке и зеленом свитере, тащивший за собой рыжую собаку, на шее которой был привязан красный бант, и спросил, говорю ли я по-французски. Я ответил, что говорю, но ун пё, но я могу по-немецки, мы же в двуязычном кантоне. Тогда он сказал дойч иззт шайсспрахе и спросил, говорю ли я по-английски, я сказал: конечно. Он пришел в восторг и стал гладить бобров по сиявшим на солнце бронзовым головкам и объяснять мне на смеси французского и английского, что если гладить этих бобров так, как он это делает сейчас, то будет счастье, много монэ этсетера компри? Схватил меня за куртку, подтащил к фонтану и заставил гладить бобров. Я сказал мерси и поспешил скрыться от него в церкви, пока он не придумал чего-нибудь еще. Сел на деревянную скамью, дышал ладаном, читал в бревиарии, какие надо читать молитвы за упокой католических усопших.

Потом я поднялся на ледник и осмотрелся вокруг. Но солнце уже исчезло. Маттенхорн стал исчезать в облаках. Еще немного — и начнет смеркаться. Пора было ехать к могиле Рильке. Обратно — час десять в том же красном поезде. С шумными маленькими детьми в вагоне. Мальчик лет семи играл в крестики-нолики со своей старшей сестрой. Дул на вагонное стекло, и пока на стекле держался пар его дыхания, они чертили на нем крестики и нолики. Их совсем малолетний брат ходил по вагону с куском тряпочки вместо соски во рту.

В Рароне оказался в начале шестого. Уже было темно. Солнце спустилось за горы, они со всех сторон, над ними — лазурное сияние, на склонах зажигаются первые огни. Очень тепло, почти двадцать градусов. Старая, тринадцатого века башня и церковь, у которой похоронен Рильке, стоят на склоне горы, церковь освещена прожекторами, ее видно отовсюду, но надо долго подниматься. Сначала — перейти реку. Две женщины гуляют в полутьме, в городе почти нет фонарей, средневековые каменные дома, мимо проезжает машина, в прицепе лежит связанная корова. Как пройти к могиле Рильке? Sie müssen über das Wasser gehen. Внизу горы, на которой церковь — странная прямоугольная колокольня. Пока ищу дорогу наверх, все время неистово бьют колокола. Как люди могут жить, когда колокола все время бьют так громко? Над горами взошла луна, светит очень слабо, в какой-то дымке. По крутой дороге поднимаюсь наверх. Прохожу очень старые дома. Массивные деревянные двери, почти над каждой дверью в каменной стене выбит крест. На склонах пасутся коровы: когда смолкают колокола, в полной темноте слышен звон альпийских колокольчиков. Хожу вокруг церкви, она вроде бы освещается, а все равно темно, ищу могилу, которая должна быть у церковной стены. Непрекращающийся звон колокольчиков (вдруг вспоминаю, что для них есть партия в шестой Малера), шум родника у входа на кладбище, все время звенят альпийские колокольчики. Тени. Потом нахожу, единственная могила за оградой. В темноте вижу: всё, как я знал: деревянный крест, R. М. R., строка про розы, фотографирую со вспышкой, вижу кусты алых роз на могиле. Трогаю могильную землю. Потом хожу по кладбищу. На некоторых могилах мерцают свечи в красных стаканчиках.

На другом конце кладбища — там светлей — обнаружил могилу Мельхиора Лехтера.

Когда спускаешься вниз, в какой-то момент звон колокольчиков неожиданно смолкает.

15 ноября

Вечером, когда уже стемнело, шел по набережной из магазина с тяжелой черной сумкой, нагруженной продуктами на полнедели. Смотрел на темную воду. Думал об идеальном теле Дениса, фантазм № 1, иногда хотелось поставить черную сумку у парапета и спрыгнуть в холодную речку, отражающую вечерний город, фантазм № 2. Правда, не уверен, что второй фантазм можно назвать фантазмом. Напротив того отрезка набережной — гараж службы спасения.

Это кажется у Фрейда: истерия как язык безъязычия.

16 ноября

Не was a successful man who kind of had the world on a chain, so to speak, and there I was, not even a link in that chain, just a person who had no personality. And something in me just broke.

17 ноября

Ощущение, что в городе идут уличные бои. В центре слышны крики, взрывы и непрекращающийся гул сирен. Швейцария попала на футбольный ЧМ 2006.

Голливудские функционеры: Jane Austen's a brand to begin with. Джейн Остин умерла, никому не надо отчислять авторские, наверное, только какие-нибудь гроши наследникам остиновских издателей. Остин так популярна в Голливуде, думаю, из-за ее исключительного эскейпизма. Когда по миру уже катались паровозы, рабочие трудились и умирали на мануфактурах, и деньги начали порабощать мир, она писала про жизнь без паровозов, мануфактур и денег, а ведь даже Гёте написал перед смертью про то, как опасны паровозы, мануфактуры и деньги! Сегодня под утро мне приснился очень страшный сон, мне редко снятся сны, кошмары снятся еще реже; я проснулся от ужаса, вспотевший, думал — записать кошмар или нет, лежал с закрытыми глазами, было лень вставать и идти за ручкой и бумагой, у меня было раскрыто окно, в комнате было холодно, посмотрел на часы, половина шестого, думал, что мог бы, наверное, записать этот кошмар и сделать из него роман, решил записать его потом, снова заснул. Вечером попытался вспомнить, что снилось, и не смог.

(Вчера думал о том, как жить, если однажды кончатся деньги. Додумался до того, что когда будут кончаться деньги — куплю себе на последние суповой набор (морковка, полкочана капусты, луковица, полсельдерея, две картофелины), отрежу себе палец, сварю из пальца и супового набора суп и буду есть его три дня.) Короче, ужасная глупость.

Вчера ездил смотреть, как живут швейцарские крестьяне. Ну, неплохо они живут. У них, например, все время погода хорошая. Когда вчера отъезжали от Цюриха — было видно, что город накрыт какой-то черной тучей; отъезжаешь на несколько километров, поднимаешься повыше, и солнце. Конечно, в ретороманской части Альпы не такие впечатляющие, как в Валисе или на границе итальянской и немецкой Швейцарии. Там все огромное, серое, здесь все зеленое, альпийские луга. Что поразило — шизофреническая чистота — в поездах, на улице, везде, кажется, нет ни пылинки, но даже высоко в горах воняет навозом. Ходил по лесу, видел огромные грибы, карабкался по корням и камням на верх маленькой горы. Язык романш прекрасно звучит. В каждой деревне ждут туристов — туристы могут окунуться в быт высокогорных селений, кажется, за 150 CHF в сутки без завтрака. Во Флимсе, который, как оказалось, — самый большой горнолыжный курорт страны, — очень мягкий воздух, навозом не воняет, дешевые продуктовые магазины, где можно купить незатейливые деревенские сладости. Дорогие спортивные магазины. Правда, я так и не смог понять, где там можно кататься на лыжах. Старые дома, некоторые 16 века. Ехал туда на почтовом автобусе со школьниками. Один старшеклассник был уже с обручальным кольцом на руке. Подумал: вот деревенские нравы. Еще один старшеклассник был очень красивым — хотя, я заметил, в деревнях не так много красивых мужчин, как в Цюрихе. А уж какие там страшные женщины! Сразу видно, что крестьянки! И Рейн там такой убогий, шириной в полтора метра и мелкий, зато, конечно, чистый, изумрудно-зеленого цвета, не то что в Кельне.

18 ноября

Наследники распродают книги умершего букиниста по бросовым ценам.

Утром выпал первый снег. Растаял. А теперь снова пошел.

19 ноября

Vous m'avez arrache се que je viens d'ecrire.

Voile de votre amour tout ce que je desire:

Lisez, ingrat, lisez, et me laissez sortir.

21 ноября

Провел почти весь день в Тессине, в Локарно. По дороге останавливался в Бруннене, Гёшенене.

Ходил в церковь, где отпевали Георге, снова ходил к могиле. Хотел украдкой сфотографировать целующуюся пару на набережной, мимо все время ходили старики с недовольными лицами и мешали. Курортный воздух.

Потом, когда стемнело, поднялись к Santunario Madonna del Sasso. Барочное барокко, excessivo. В монастырском туалете железная цепочка бьет о чугунный бачок, издает нежный звук, почти как монастырские колокола. В церкви закончилась месса. Пахло ладаном. Священник стал выключать свет. Молодой человек в кроссовках и черной кожаной куртке зашел в исповедальню.

Смотрели сверху на ночной город и черное Лаго Маджоре.

Потом опоздал на последний поезд из Локарно до Цюриха. Возвращался окружным путем, через Люцерн. Битком набитые вагоны. Молодые пары, возвращающиеся с прогулок по горам, с огромными рюкзаками. Много крепких швейцарских солдат в красных беретах с черными лентами, в светло-зеленых рубашках с короткими рукавами и черными галстуками. Сидел у окна, в вагоне для курящих, больше места нигде не было, солдаты пили пиво, ходили туда-сюда в туалет, не закрывали за собой дверь, шумели, пародировали дурными голосами крейзи фрог, громко разговаривали на трех языках. Из всех слов я, проваливаясь в сон, мог разобрать только: блоу джоб. Засыпал. Стукался головой об окно. Просыпался. Голова болела от табачного дыма устал от непрекращающегося гула в вагоне.

Потом пересел в другой поезд. Ехал в Цюрих, стоя в желтом тамбуре. В вагонах второго класса мало свободных мест, громкие солдаты, решил постоять. Сперва со мной стояла пара: молодой швейцарский солдат (смотрел на его начищенные ботинки и толстое обручальное кольцо) и его жена. Потом они вышли, зашла женщина с черной собакой.

Потом, уже дома, я в желтой рубашке ел желтое ризотто, ich bin schlaflos am tage möchte ich immer schlafen ich bin immer schläfrig ich denke dass alles was mir passiert alles was ich sehe nur ein unendlicher träum ist ich möchte nicht wachgerüttelt sein nur tiefer in meinen träum untergehen ich weiss schon dass ich vielleicht niemals zurück kehre

Легкие морозы в Москве продолжатся. Ожидается большое количество трупов. Это «обычный труп» бомжа без признаков насильственной смерти. В связи с продолжающимися морозами можно предположить, что таких трупов будет много.

22 ноября

(Образовано ли слово газета от слова gaze? Вряд ли, но, может быть, слово газета образовано от слова газ?)

Бессонница, или расстройство сна — можно называть как угодно. Не могу заснуть раньше четырех ночи, не могу проснуться раньше полудня. На противоположной от моей кровати стене зеркало, ночью — как черная дыра в стене, я боюсь на него смотреть, хотя, конечно, что я могу увидеть, лежа в постели, без очков?

Мне никогда не удавалось написать большого текста, не хватает системности. Я вообще бессистемный человек.

Прекрасные немецкие слова

Fickgeil

Ficklust

Fickbereit

В Евпатории 25-летний местный житель, узнав, что его жена в роддоме благополучно родила сына, убил себя ножом. Молодой отец сначала отметил спиртным радостное событие, после чего вдруг стал злым и агрессивным, схватил нож со стола и отправился в роддом.

В милицию заявила теща молодого отца. На перехват выехал наряд милиции, а также бойцы «Беркута». Кроме того, была вызвана «скорая помощь». Время было уже за полночь. Молодого отца с ножом в руках заметили недалеко от роддома — мужчина находился в явно возбужденном состоянии, его одежда была в крови. Позже выяснилось, что по пути от дома к больнице он изрезал себе ноги, руки и живот.

Увидев приближающихся милиционеров, молодой отец закричал, что убьет себя, если кто-то к нему подойдет, после чего воткнул нож себе в грудь. Его пытались спасти врачи экстренной помощи, но все их усилия уже были тщетны. Лезвие ножа вошло прямо в сердце, мужчина скончался на месте.

23 ноября

Ни с того ни с сего, когда раздумывал над труднейшей литературоведческой проблемой — пошла кровь носом. Испачкал белую клавиатуру своего ноутбука.

В католических церквях мне нравятся закутки с бархатными шторками, куда можно залезть и исповедоваться.

24 ноября

Выхожу из кабинки в туалете английского семинара, застегиваю ширинку. У писсуара стоит знакомый, который тоже ходит к Бронфен, кинокритик, мордастый, в кепке, ссыт. Улыбается мне, говорит hoi.

Ich bin so klein geworden.

Вечером ходил к Торра-Маттенклотам. Маленький Рафаэль развлекал меня рассказами о своем детском саде. Ели гуляш. Каролина хорошо готовит. Потом Рафаэля со скандалом увели чистить зубы и спать. Пили шерри. На десерт ели что-то испанское из свиного жира, миндальных орехов и меда. Разговаривали об ученых-маразматиках, правых и левых, и о том, что лучше: получить стипендию Аденауэра (стипендиатов заставляют расклеивать плакаты CDU) или стипендию Бёлля (стипендиатов заставляют делать бомбы для террористов).

По пути к ним видел школьников, игравших в темноте и на холоде, минус 10, в футбол. На обратном пути, уже за полночь, обошел кругом виллу Везендонков.

Контрасты капитализма: напротив студенческого ночного клуба кого-то вырвало, неубранная с тротуара блевота уже неделю засыхает, воняет. А площадь перед Опернхаусом, видел сегодня, уборщицы моют водой с шампунем.

25 ноября

«Я люблю детей, в особенности самых маленьких, сказала луна, они такие милые. Иногда я тайком заглядываю в их комнаты, смотрю на них, притаившись между шторой и оконной рамой, когда они не думают обо мне. Мне нравится смотреть, как они одеваются и раздеваются. Сначала маленькие округлые плечики выскальзывают из детских платьиц, потом нежные ручки; я наблюдаю за тем, как они стягивают с себя чулочки, оголяя белые ножки, а потом — маленькие белые ступни, которые хочется целовать, и я целую их».

(Г.-Х. Андерсен, Billedbog uden Bilieder, 1840)

26 ноября

Когда великий германист Бенно фон Визе состарился, он стал жить в доме престарелых. В доме престарелых ему было скучно. Писать он больше не мог. Тогда он стал собирать вокруг себя стариков и старух, которым декламировал свои труды: утром, после завтрака, днем, после обеда и вечером, после ужина.

Потом Бенно фон Визе умер.

Влюблялись ли вы когда-нибудь в паровоз?

27 ноября

АННА О.

Однажды ночью, в большом беспокойстве, Анна проснулась у постели больного отца, которого невыносимо лихорадило; она в напряжении ждала хирурга из Вены — тот должен был прооперировать больного. Мать Анны ненадолго вышла из комнаты, и Анна сидела в стороне, положив правую руку на спинку материного кресла. Она задремала и вдруг увидела, как по стене к постели отца сползает, готовясь к нападению, черная змея. Анна попыталась прогнать змею, но не смогла двинуться с места. Правая рука, лежавшая на спинке кресла, была скована; она посмотрела на эту руку и увидела, как ее пальцы превращаются в змеек с черепами вместо голов.

Когда черная змея исчезла, Анна в ужасе хотела помолиться, но язык не слушался ее; она не могла найти слов, чтобы говорить; наконец, она вспомнила какие-то английские стихи, и так смогла думать и говорить по-английски. Свисток локомотива, на котором приехал врач, разрушил ее видение.

ТО A LOCOMOTIVE IN WINTER

THEE for my recitative!

Thee in the driving storm, even as now — the snow — the winter-day declining

Thee in thy panoply, thy measured dual throbbing, and thy beat convulsive

Thy black cylindric body, golden brass, and silvery steel;

Thy ponderous side-bars, parallel and connecting rods, gyrating, shuttling at thy sides;

Thy metrical, now swelling pant and roar — now tapering in the distance,

Thy great protruding head–light, fix'd in front;

Thy long, pale, floating vapor–pennants, tinged with delicate purple;

The dense and murky clouds out–belching from thy smoke–stack;

Thy knitted frame — thy springs and valves — the tremulous twinkle of thy wheels;

Thy train of cars behind, obedient, merrily-following,

Through gale or calm, now swift, now slack, yet steadily careering:

Type of the modern! emblem of motion and power! pulse of the continent!

For once, come serve the Muse, and merge in verse, even as here I see thee, With storm, and buffeting gusts of wind, and falling snow;

By day, thy warning, ringing bell to sound its notes,

By night, thy silent signal lamps to swing.

Fierce-throated beauty!

Roll through my chant, with all thy lawless music! thy swinging lamps at night; Thy piercing, madly-whistled laughter! thy echoes, rumbling like an earthquake, rousing all!

Law of thyself complete, thine own track firmly holding;

(No sweetness debonair of tearful harp or glib piano thine,)

Thy trills of shrieks by rocks and hills return'd,

Launch'd o'er the prairies wide - across the lakes,

To the free skies, unpent, and glad, and strong.

28 ноября

Весь вечер, просидел, думая о том, зачем в пятницу я еду в Москву. Не нашел никаких рациональных объяснений. Иррациональных, впрочем, тоже. Москве и без меня прекрасно; и мне прекрасно без Москвы. (Но в своем сердце я, конечно, как и положено, храню о ней самые лучшие воспоминания.)

Когда существуешь и в то же время не существуешь, оказываешься в своего рода либидиозном пространстве, ведь либидо тоже, как известно, существует и одновременно не существует. Время от времени узнаешь, как все тебя любят. Так отрадно знать, что тебя любят! Покойников (которые тоже absentes / presentes) тоже обычно любят больше, чем живых людей.

В последнее время я часто вспоминаю одну сцену из детства. Мне было, наверное, 10 лет, и я проводил новогоднюю ночь у бабушки и ее мужа; тогда они уже собирались разводиться, и поэтому мы спали в разных комнатах: я в одной постели с бабушкой, Виктор Федорович в другой комнате (однажды Виктор Федорович, он работал мясником в универмаге на Таганке, принес бабушке трех живых осетров, завернутых в газету, мы наполнили ванную водой и пустили туда осетров, и они жили там неделю, плавали от одного края ванной до другого, я кормил их белым хлебом, потом этих осетров приготовили, я помню, как голова одного, к которому я привязался больше всего (сейчас я уже, конечно, не знаю, как отличал его от остальных), открывала рот на сковородке; однажды много лет спустя я читал Хандке, и там мать героя (она потом потравилась снотворными таблетками и лежала в гробу мертвая, с вздутым животом) разделывала карася, и карась блестел на солнце серебристой чешуей, и я вспомнил о тех осетрах — они были черные с черными блестящими глазами). И бабушку во сне начало рвать. В ту новогоднюю ночь у бабушки пошли камни из почек. Я помню заблеванную кровать. Мне было очень страшно.

(Когда я сижу на порносайтах и дрочу на порнозвезд, я, конечно, думаю о том, что интернет — это и есть мировое либидо (эротосфера Земли)).

29 ноября

Сегодня я ходил на Цюрихберг к старухе-родственнице Гофмансталя. По дороге, конечно, опять заблудился, хотя хорошо знаю путь. Когда я бродил в темноте по Цюрихбергу, с букетиком роз, я думал о том, что у меня много знакомых стариков. Иногда кажется, что среди моих знакомых стариков больше, чем всех остальных. Иногда мне интересно разговаривать со стариками, обычно — скучно. Со стариками интересно потому, что старость — это опыт, которого у тебя может не быть; и потому что старость, наверное, это всегда старость других; кажется, ты начинаешь понимать, что становишься старым по тому, как тебя воспринимают другие, хотя я еще не знаю.

Майя сказала сегодня, что в Цюрихе трудно достать хороший чай; еще она сказала, что многие думают, что с возрастом человек мудреет, а на самом деле, чаще всего, это не так.

Еще думал (заглядывая в большие окна цюрихбергских домов) о том, что люди, вещи кажутся очень привлекательными, если их от тебя отделяет стекло; они кажутся лучше, чем есть на самом деле. Когда сидишь в кафе и разглядываешь в большие окна прохожих — все прохожие такие красивые!

Впрочем, это известно со времен романтиков: стекло — эротизирующий фактор. Все оттого, что хорошее прозрачное стекло изначально было очень дорогим.

30 ноября

How could this man, Breuer, treat that woman so bad? — Darling, he wasn't a man, he was the man of the 19th century.

Первый имейл, который получил сегодня утром, начинался словами: Вчера вечером, лежа в постели, думал про тебя.

Заканчивался он, впрочем, так: мой друг — католик, но из-за того, что Папа Римский преследует гомосексуалистов, он перестал ходить в церковь.

 

Декабрь

1 декабря

Живя в стране неверных, он чистосердечно принял и провозгласил свою приверженность к Единобожию, содержащуюся в шахаде, и подтвердил, что нет Бога, кроме Единого Аллаха, и что Мухаммад (соллаллаху алейхи ва саллям) — Пророк Его.

Не получив должного наставления в Саляте, Закяте, Сауме и Хадже, он все же с гордостью и глубоким чувством использовал единственную представившуюся ему возможность присутствовать на Джамаате.

В этом и других своих поступках он признавал Ислам своей верой.

Из достоверных хадисов, переданных через Муслима, Бухари и свидетельств Сунны мы знаем, что признание Аллаха и Его Посланника (соллаллаху алейхи ва саллям) является ключом к Исламу и райским вратам.

На основании этого мы заключаем, что величайший поэт Европы, чье творчество воплотило величие немецкого языка и достижения интеллекта, был первым мусульманином современной Европы, разбудившим в сердцах людей желание к познанию Бога и Его Посланника (соллаллаху алейхи ва саллям) — знание, дремавшее со времен нисшедшей на исламскую Испанию тьмы.

В свете явного принятия и утверждения пророческой миссии Мухаммада (соллаллаху алейхи ва саллям) да будет этот поэт известен среди мусульман как Мухаммад Иоганн Вольфганг Гёте.

(Веймар, 19 декабря, 1995 г.)

В парке, где есть небольшой лесок, гуляли трое местных жителей. Там же бегала бездомная собака и облаивала черных белок, прячущихся на деревьях. Белки собрались в стаю и неожиданно напали на дворняжку. «Они в буквальном смысле распотрошили собаку» — «Люди бросились псу на выручку, но было поздно. Беличья стая драла пса не больше минуты. А когда зверьки увидели людей, бросились врассыпную, унося с собой кусочки добычи». После происшествия местные жители обходят это место стороной и не пускают в парк детей, так как боятся нового нападения озверевших белок. «Шишки в этом году в тайге вовсе не было. Есть зверькам нечего, вот и лютуют, — рассказал местный житель Михалыч. — Раньше белки из тайги не высовывались, а теперь прямо в центре деревни поселились, да еще и злые такие! Мутанты, что ли?»

3 декабря

Вчера вечером у магазина. Семейная пара с ребенком, маленьким мальчиком. Мальчик держит маму за руку, смотрит на деревья, говорит: мама, мама, смотри — деревья разделись, скоро лягут спать.

Москва встретила меня юной супружеской парой в автобусе, она положила голову ему на плечо, они отхлебывали по очереди из продолговатой жестяной банки коктейль и громко причмокивали, а юноша все время еще и обтирал тыльной стороной ладони свои губы. Я забыл днем в машине Дениса перчатки, стоял в автобусе в желтых варежках, пытался рассмотреть, как называется коктейль, так и не смог. Когда входил, пытался понять, какой стороной засовывать в турникет билет: всего полтора месяца, а уже растерял навыки.

4 декабря

Вот банальная, но все равно прекрасная мысль: кто не говорит, тот не живет. Нечего рассказывать — значит, нет жизни. Нечего рассказать — значит, уже не нужно жить.

Ехал в маршрутке. Водитель — молодой парень, кажется, деревенский, он рассказывал своей подружке, которая каталась с ним, как накануне добирался до дома, сойдя с электрички; в хорошем смысле деревенский, очень чистый, с красивыми розовыми руками, в вязаном полосатом свитере (красная, белая, синяя полоски) и болоньевой безрукавке. Аккуратный — такими аккуратными могут быть только прилежные крестьяне: монеты у него были аккуратно разложены, купюры скреплены держателями. Перед лобовым стеклом болталась елочка-освежитель воздуха, деревянный крест на четках. Он говорил своим мягким голосом всем сходящим пассажирам до свидания и называл сумму сдачи, которую давал. Все время разговаривал со своей подружкой, кажется, они выясняли отношения, но как-то спокойно. Он все время клал ей свою большую руку на колено. Ты была в ашане? — Нет, не была. — Сходи, там есть все… Давай как-нибудь вместе сходим. — Ну ты что, дурачок, конечно я была в ашане, уже наверное раз пять… Вот ты меня не любишь, возьму и уйду от тебя. — А тебе, что есть к кому? — Ну найдется. — И к кому ты можешь от меня уйти? Ну-ка — скажи!

И т. п.

«При восхождении на единственную в своем роде грандиозную Бернину, по красоте своей превосходящую Монблан, мы с уверенностью могли рассчитывать на своеобразное удовольствие. Однако последнее было отравлено чрезвычайным утомлением, сопряженным с подъемом и дальнейшим передвижением по удивительному глетчеру. Снова, на этот раз в усиленной степени, ощутил я то возвышенное чувство святости пустыни, тот помимо воли умиротворяющий покой, который вызывает во всяком пульсирующем человеческом организме замирание растительной жизни. После двухчасового углубления в ущелье глетчера мы перед трудным обратным путем подкрепились захваченной едой и шампанским, замороженным в ледяных скважинах. На себе я убедился в крайне изнуряющем свойстве воздуха горных областей; но затем — в пастушеской хижине — я смог освежиться великолепным молоком».

Наверное, играть в футбол на снегу в сильный снегопад — какое-то особенное удовольствие. Сегодня на школьной спортплощадке под моими окнами энтузиасты гоняли мяч. Потом проезжал мимо футбольного поля — на нем тоже видел футболистов.

Все время хочу спать. После семи вечера впадаю в странное дремотное состояние.

Зато рано просыпаюсь.

Мне нравятся подошвы кроссовок.

5 декабря

Мне очень хотелось бы вести жизнь Schwärmer'a. Жить в одиночестве, в фантазийном мире, в окружении лишь своих фантазий, растворяться в буквах и страницах книг, которые я читал бы. Но известно, что в наши дни это уже невозможно (хотя, еще в советские времена — как и в XIX веке — с этим боролись, называли Schwärmer'oв тунеядцами). Во-первых, ты всегда не один; во-вторых, в мире телевидения, кино и интернета каждый — вполне себе госпожа Бовари.

Раньше я думал, что курсанты-пидорасы — это выдумка престарелых озабоченных гомосеков. Но сегодня я ехал в метро, и рядом со мной стояли курсанты в зеленых шинелях и меховых шапках — один высокий, второй небольшого роста, коренастый — и вели такой разговор:

— Ты чего, зачем ты его добиваешься?

— Я его не добиваюсь, это он меня добивается!

— Да блин, чего ты с ним встречаешься-то? А? Он же одевается как чмо. Блин, у него такие дурацкие красные кроссовки, он совсем тебе не подходит. Зачем он тебе?

У меня открылся рот и не закрывался целых две остановки.

Потом я закрыл рот и вышел.

Еще я видел в метро высокого широкоплечего красавца с вьющимися волосами, в серой вельветовой куртке, потертой на спине. Но задница у него — увы — была так себе. (Лица я вообще не видел, даже в отражении: такой он был высокий.)

Кропоткина очень интересно читать. У него есть книга про взаимопомощь в мире животных. Про то, что животные помогают друг другу, а люди нет, потому что в мире животных нет власти, церкви и денег, а в мире людей власть, церковь и деньги есть. Ну так вот к миру животных у Кропоткина относятся муравьи, воробьи, сурки и чукчи.

13 декабря

Мне очень хочется быть меланхоликом. Но я, кажется, холерик.

18 декабря

В пятницу умер Самсон Наумович, муж проф. Павловой.

Я был у них в прошлую субботу, мы с ним пили чай, говорили, как обычно, о каких-то книгах и о студентах. Потом мы с проф. Павловой обсуждали разные дела, я стал собираться домой. Проф. Павлова сказала мне: Саша, иди, попрощайся с Самсоном Наумовичем, ты, наверное, видишь его в последний раз.

Я пошел к нему в комнату — он сидел в кресле перед телевизором, накрыв ноги пледом, как обычно, смотрел новости, я сказал ему: до свиданья, он ответил: до свидания, Саша.

В пятницу проф. Павлова позвонила мне из больницы. Мы говорили о том, что передать в Швейцарии ее подруге; потом она сказала: Самсон Наумович умер. Я не знал, что ответить, запнулся (сейчас я пишу и вспоминаю, что читал где-то, что смерть — это место, о которое ломается язык) и почему-то спросил, когда похороны. — Я не знаю. Он только недавно умер. Вот он, рядом.

Поразила простота.

19 декабря

В самолете, который в этот раз был полностью забит пассажирами — не было ни одного свободного места (вылетели из Москвы на 50 минут позже, чем должны были, прилетели — точно по расписанию), летело много американцев: я сидел с американской супружеской парой, обоим было, наверное, слегка за 50, он читал From Karamzin to Bunin: An Anthology of Russian Short Stories, она — худая, в белой хлопковой блузке, расстегнутой на загорелой стареющей груди.

В нашем ряду, с другой стороны, сидела половина американской семьи: два брата: одному на вид лет 15, второй немного постарше, наверное, лет шестнадцати, их мать, американская крепкая баба, блондинка с румяным лицом, в джинсах и сером бархатном коротком пиджаке (я сегодня шел к Каролине и Элиасу, и влажная серая щебенка в парке на набережной недалеко от Бюрклиплац напомнила мне серый бархат). Вторая половина семьи — малыш с голубым плюшевым медведем в руках, старшая сестра и их отец — сидели за ними. Дети все были похожи на мать, но все по-разному. Самый красивый из них — шестнадцатилетний блондин, совершенно невероятной красоты — в белой тенниске, надетой на серую sweatshort, с голубыми глазами, красными мускулистыми запястьями, сидел у иллюминатора, подтянув джинсы, чтобы они не растягивались на коленях, читал все время толстую книгу, иногда переговаривался с братом, говорил шершавым низким голосом.

Американцы ведут себя в самолетах иначе, чем европейцы. Европейцы погружаются в сон, американцы, кажется, более живые. Мать американского семейства — после самолетного ужина — все время провела стоя, болтая с другими американцами и загораживая проход. (Странно: самолет был переполнен, а в туалет почти никто не ходил.)

Еще у нас был стюард с бритым черепом — и типичным французско-швейцарским лицом.

С нами летела совершенно седая старушка, очень старая, она сначала не могла найти свое место, кто-то помог ей и подвел к ее ряду (потом, когда в Цюрихе она вышла из самолета, к ней подвезли инвалидное кресло, и она уселась в него со счастливым лицом).

Мы только приземлились и еще ехали к терминалу — а какой-то пожилой мужчина уже вскочил со своего места, надел пальто, надел клетчатую кепку, стащил с полки свой портфель, стюардессы кричали ему, чтобы он немедленно сел на свое место, но он их не слушал, побежал к выходу. Such a freak, they have to arrest him, пробасил шестнадцатилетний красавец — потом, когда мы ждали выхода, он разговаривал со стюардессой, рассказывал ей, как летом жил на Искии. Американская семья ехала на Рождество в Париж.

Вечером ходил к Каролине и Элиасу; они собрали друзей на предрождественский чай. Среди гостей была странная пара: русский художник (он разносит по утрам газеты, ему надо просыпаться в три часа утра), его швейцарская жена, она преподает искусство в Базеле (или Берне) и их дочка Альма, которую художник все время называл Лешей. Альма ходит в один детский сад с Рафаэлем.

(Художник, мы пошли на балкон курить, смотрели на снег внизу, сказал мне, что шесть лет назад он приехал в Швейцарию с другой ориентацией (я так и не понял, что он имел в виду), но неожиданно женился.)

Альма очень красивая. Отец все время говорил с ней по-русски — а она каждый раз отвечала ему на швицертютче, но было видно, что она понимает все, что отец ей говорит. В какой-то момент я остался наедине с детьми, и спросил ее: sprichst du Russisch? — Nu konechno, und du? — Ich bin ein Russe. — Ich bin auch Russin, aber ich bin in der Schweiz geboren! Aber ich schäme mich Russisch zu sprechen, alle hier sprechen nur Tütsch.

Тут Рафаэль дернул меня за рукав и сказал: und ich bin ein Deutscher, aber auch in der Schweiz geboren! Und ich kann auch zwei Sprachen sprechen, Tütsch und Deutsch!

Потом Каролина рассказывала про то, как в детском саду отмечали день рождения Рафаэля. Дети, сказала она, желали ему такие чудовищные вещи, такие вещи могут пожелать только дети, они — почти все — пожелали Рафаэлю, чтобы он никогда не умирал.

Сначала мы пили чай, затем — вино, потом ели вкусный тыквенный суп. Разговаривали о том, что из гуманитарной науки уходит глубина, что художники постигают мир лучше ученых, что обеды в (их) детском саду готовят родители детсадовцев, в группе 14 человек, обеды на всю группу приходится готовить раз в две недели, у многих детей пищевые аллергии, о вальфдорских школах и о том, что недавно заново открытое Кабаре Вольтер похоже на серый стерилизованный капиталистический барак.

20 декабря

Говорят, что в Южной Африке каждый день, как только заходит солнце, а оно там всегда заходит всегда в одно и то же время — кажется, в шесть часов вечера — все дети, без исключения, начинают плакать.

22 декабря

Люди, у которых с рождения недоразвит мозг, которые болеют кретинизмом, идиотизмом, имбецилизмом — такие люди не знают, как правильно пользоваться различными частями тела (руками, ногами, гениталиями). Любой нормально развитый половозрелый человек заведомо понимает, для чего предназначен тот или иной орган тела, именно поэтому я склонен рассматривать девственность, как своего рода органическое повреждение мозга. Туда же мы отнесем и фригидность.

[А. Дёблин: О девственности, 1912 г.]

23 декабря

Чем больше хожу в оперу, тем меньше хочется жить.

25 декабря

В доме напротив празднуют Рождество: из комнаты в комнату ходила молодая пара. Потом свет в обеих комнатах погас. Я сегодня хотел пойти на мессу в церковь, потом передумал.

Новый год наверняка будет таким же скучным, как обычно, но так хорошо — новый год в одиночестве, то, что нужно.

(Сегодня, между прочим, я вспоминал одного знакомого, он однажды, лет шесть назад, позвал меня в клуб, который они с сослуживцами сняли, чтобы отметить так называемый корпоративный новый год, и все принимали нас за пару, его коллеги, особенно женского пола, спрашивали с добрым любопытством: парни, вы что голубые? — хотя какая из нас была пара? Мы пару раз вместе сходили в кино, пару раз курили траву, раз в неделю болтали по телефону, у меня всегда в начале разговора с ним дрожал голос, один раз он спьяну хотел купить мне цветы. Он был, конечно, хорош собой.)

Мой самый запоминающийся новый год был в Кельне, в 1996. Люди толпились на Кёльнском мосту, все пили шампанское и стреляли из ракетниц, а под нами по Рейну проплывал корабль, и на палубе танцевали люди в вечерних нарядах.

28 декабря

Вечером поехал в аэропорт за билетом. Swiss, конечно, закрыт. Ну и хорошо: покупать у них билеты за день до вылета дорого.

Аэрофлотовская стойка откроется в 21:00. За час до прилета московского самолета. Ходил полчаса по аэропорту. Читал журналы в киосках. Потом пошел за билетом.

Сотрудник авиакомпании только пришел. Снимал коричневую вельветовую куртку. Здоровый, с хорошо развитой мускулистой грудью, под вязаной кофтой большие бицепсы, в fancy джинсах, хороших коричневых замшевых ботинках, дорогой футболке; жалко только — на голове редкие волосы; он наверное за ними не очень следит. Я бы на его месте побрился налысо, но, может быть, у него череп неправильной формы (у меня череп правильной формы и без шишек). Я посмотрел на него — и сразу почему-то подумал, что он, наверное, сотрудник ФСБ. От него исходили характерные флюиды, очень сексуально. Он забрал мой паспорт, стал выписывать билет, я пошел к банкомату снимать деньги. Потом я вернулся — он болтал с тощим аэропортным полицейским в черной униформе, что-то про русских. Безопасность тянется к безопасности.

Я стоял в стороне, ждал, пока они закончат разговаривать. Потом положил деньги на стойку коричневого дерева. Он выписывал чек. Пальцы у него некрасивые.

Потом забрал билет. Пошел к железнодорожной станции. Смотрел на расписание, вспомнил, что он не отдал мне паспорт. Вернулся за паспортом. Забрал паспорт, сказал, какой я забывчивый, спросил о чем-то, мы разговорились про терминалы, про стар альянс, про то, каково жить в Цюрихе, какая-то бессмысленная ерунда. Не хотелось уходить. Минут через 20 снова распрощались. (Не знаю насчет него, но мне было грустно оттого, что я ухожу.)

Вот такой вечер: флиртовал с гэбешником.

А утро началось с того, что в новосибирском зоопарке трехлетнему снежному барсу хирурги сделали косметическую операцию, несколько недель назад у барса по кличке Грета началось воспаление глаза, и возникла необходимость его удаления, сразу после операции по удалению глаза новосибирские специалисты провели еще и специальную косметическую операцию век, в результате которой создается эффект, что глаз все-таки есть. Они наверное зашили животному веки и нарисовали на них глаз, а могли бы стеклянный вставить. В подвале наркодиспансера нашли мумифицированный труп, а у Лужкова на лысине шишка с пятикопеечную монету от фейерверка. Как понять, есть ли у Вас зависимость от интернет-секса? В сети множество тестов, помогающих определить, есть ли у Вас проблемы с сексуальной зависимостью или зависимостью от интернет-секса. Чувствую ли я, что потерял контроль над своим сексуальным поведением? Были ли важные последствия у моего неконтролируемого сексуального поведения? Кажется ли мне, что постоянно думаю о своем неконтролируемом сексуальном поведении, даже когда не хочу этого? Вопрос о зависимости от интернет–секса можно найти на сайтах. This story is stranger than fiction. The neighbor guy is always watching the couple fuck outside. So, Johnny decides to invite him over while his wife Sammy fucks a porn star. Even though he won't admit it, we think this neighbor will be jacking off thinking about this later on. Знаменитости перестали скрывать правду о своем переделанном теле, в комнате надо мной все утро музицируют литовские саксофонисты.

Целый день носился по городу. Кажется, почти все дееспособные граждане бывшего советского союза ломанулись в Цюрих на распродажи. Тут вобщем-то от местных в магазинах яблоку упасть негде, все толпятся, толкаются, ощущение, что они хотят скупить все, потому что завтра мир кончится (хотя, кажется, он уже кончился, у меня сегодня было ощущение, что сегодня — это завтра). Короче, полный закат Европы. Шесть часов в магазинах. Как сказал один из соотечественников: да я читал, шо они тут за эту неделю всю годовую выручку сделают! (Я подслушивал его разговор, стоя в очереди в кассу всего с тремя галстуками, они вместе с другом стояли передо мной, пробили 15 предметов одежды, не считая пачки трусов и носков.)

Швейцарцы живут общинами. Русскоязычные ходят за границей группами.

Пары: бычковатые мужички лет 30 в черных пальто и с женами в коротких кожаных куртках с меховыми воротниками; в сапогах, в которые засунуты черные джинсы: посмотри, какая классная рубашка для тебя, давай поищем твой размер. (Ищут) — Нет моего размера — Ну, бля, какого хуя ты так отожрался, жирный, бля… — Я не жирный, я крепкий. (Рядом ходит еще один такой же, тоже лысый, почти клон крепкого, со своей женой в черной куртке с меховым капюшоном.)

Иногда бычковатым мужичкам уже за 40, и жены у них в дорогих шубах, но цвет пальто остается прежним, хотя, качество материала пальто заметно улучшается. Еще не меняется пронзительный/презрительный взгляд.

Молодые парни ходят по магазину женской одежды: щас с тобой ха ха типа на разведке, завтра пойдем по полной программе закупаться.

Или еще так: пять-шесть человек: два пожилых мужика, две тетки, с ними старушка или чей-нибудь сын. Ой, надо что-нибудь Матвеичу купить, а то он обидится. — Ты чё, чё мы тут ему купим? Посмотри на цены.

В Coop на мосту у вокзала четыре русские дамы выбирают сыр. Ой, горгонцола по вкусу похожа на траву и что-то эта плесень вообще не внушает мне доверия. — А вы пробовали камамбер? Давайте возьмем камамбер! Или давайте вон тот возьмем, он подешевле. — Вот какой-то странный сыр с черной коркой, я такой никогда не видела, какой страшный.

По одиночке не ходит никто.

И так целый день. Русская речь там и тут.

Что же с нами со всеми случится, если вдруг однажды все товары на земле закончатся?

29 декабря

По совету Данилы смотрел на Москву глазами чужестранца. Чтобы не стоять в колоссальной пробке на Ленинградском шоссе, поехали с отцом из Шереметьево‑2 (гадкий аэропорт, грязь, наглые таксисты, одно окошко на паспортный контроль для граждан РФ, угрюмые лица) через город Химки. Смотрел из окна автомобиля на грязно-белые типовые дома 1970–80‑х гг. и думал, какие они замечательные на фоне серого неба, какие своевременные: гнетущие, но скромные; новые дома — торжественная убогость. Вечером ехал от родителей домой: под ногами жижа цвета дешевого растворимого кофе с молоком, когда воды намного больше, чем кофе и молока. Темно. Тротуары под тонким прозрачным льдом с белыми трещинами, блестящие под тусклым светом фонарей, имеют фантастический вид. На автобусной остановке: тот самый молодой человек, с которым я летом каждый вечер ждал автобуса и однажды поздоровался.

В поезде, когда ехал в аэропорт. В вагоне бизнесмен на ломаном, тяжело звучащем английском громко разговаривал со своим подчиненным по сотовому: я познакомился с ним на яхте, он, конечно, еврей, но с этим ведь ничего не поделаешь, зато у него есть много контаков, будем надеяться, он поможет нам в Шанхае; это сейчас бесполезно, но для будущего, для будущего… Когда мы отпускаем наших программистов? Я через три дня еду смотреть заводы в Китае… и т. д.

Он пошел мимо меня к выходу: совершенно не был похож на какого-то важного человека. Только чемоданами.

По данным следствия, в свой день рождения 25-летняя жительница Владимира пошла гулять и случайно познакомилась с двумя молодыми людьми. Несмотря на то, что новые знакомые были пьяны, девушка присоединилась к компании. Все вместе молодые люди направились в лес.

Возле Дворца спорта у родника молодые люди набрали воды, чтобы разбавить спирт. После спиртного им захотелось секса. Однако девушка отказалась вступить в интимные отношения, и тогда ее спутники напали на нее и убили. После этого вырезали у девушки сердце, зажарили на костре и съели.

Во время следствия выяснилось, что от рук подозреваемых погибли еще два человека. Один из задержанных убил свою мать, после чего отрезал ей голову. Другой задержанный расправился со своим отцом, закатав его тело в бетон.

Горные лыжи — опасный вид спорта, но безумно интересный. Кто раз попробовал, никогда уже не бросит, — поделился московский мэр.

А я однажды читал про одного американского мэра. Он тоже любил кататься на горных лыжах, и катался, но потом на полной скорости врезался в дерево, расшибся и умер. Пожелаем московскому мэру удачи!

31 декабря

Секс, как известно, это следующее (после смерти) место, где фантазия проверяется/сталкивается с реальностью. Если после секса продолжаешь фантазировать о человеке, с которым переспал, то тогда это, наверное, и есть приблизительно то, что называют (любовью).