100 великих географических открытий

Маркин Вячеслав Алексеевич

Баландин Рудольф Константинович

Арктика и Антарктика

 

 

Новая Земля

(первое препятствие)

По-видимому, первым из покрытых льдами арктических архипелагов, окружавших, подобно ожерелью, Северный полюс, была Новая Земля, состоящая из двух больших островов – Северного и Южного, разделенных проливом Маточкин Шар, и нескольких мелких.

Впервые название пролива Маточкин Шар появляется в 1598 году на карте Конрада Лёва, опубликованной в Кельне. Первые сведения об этом проливе сообщены в сочинении «Записки о самоедах», напечатанном в Кенигсбергев 1762 году: «…под 73° северной широты на восточной стороне, остров разрезается каналом или проливом, который, поворачивая на W, выходит в Северное море… Неизвестно, доступен ли этот пролив для мореплавания; он, несомненно, всегда бывает покрыт льдом…»

От устья Печоры до Новой Земли по прямой – всего километров триста. Для искусных древних мореплавателей это совсем немного, но пролив Карские ворота, который надо преодолеть на пути к Новой Земле, часто забит льдами. Легче к ее островам подойти с запада, из открытого моря. Так, наверное, они и были впервые открыты. Произошло это, возможно, уже в XI веке или в начале XII. Достоверно известно, что с XV века острова у берегов Новой Земли стали регулярно посещаться промышленниками. Наиболее посещаемым был пролив Маточкин Шар.

На европейских картах Новая Земля первоначально изображалась как очень большой остров, похожий даже на материк, распространяющийся далеко на восток и север. Более правильные очертания появились лишь на карте, составленной участником экспедиции В. Баренца Герритом де Фером в самом конце XVI века. Достаточно точно определена была северная оконечность островов, более или менее реальными стали контуры западного берега, а восточный берег, значительно более суровый и труднодоступный, долгое время оставался неизвестным.

Начало научному исследованию Новой Земли положила экспедиция Федора Розмыслова, имевшего чин «штурмана поруческого ранга», отправившаяся в 1768 года на острова проверить сообщение промышленника Якова Чиракина об узком «поперек острова» проливе. Архангельский губернатор Головцын решил, что проливом этим можно было бы пройти в Карское море и дальше – на Обь и в Америку. Узнать бы только, свободен ли он ото льда… Для этой цели и послан был Федор Розмыслов. Кроме этого, экспедиции предписывалось «осмотреть в тонкости, нет ли на Новой Земле каких руд и минералов, отличных и неординарных камней, хрусталя и иных каких курьезных вещей, соляных озер и подобного, и каких особливых ключей и вод, жемчужных раковин, и какие звери и птицы, и в тамошних водах морские животные водятся, деревья и травы отменные и неординарные и тому подобных всякого рода любопытства достойных вещей и произращений натуральных».

Такой была программа у Федора Розмыслова. Вполне научно-исследовательская. И комплексная. Розмыслов и его спутники вернулись в Архангельск, привезя с собой первую карту пролива, разделившего два острова Новой Земли.

В проливе Маточкин Шар на Новой Земле

Его работу по съемке берегов продолжал адмирал Ф. П. Литке, четыре раза плававший к Новой Земле на военном бриге «Новая Земля». Льды не пропустили корабль в Карское море, и удалось только провести с палубы брига съемку западного берега, о подобной съемке восточной части островов, как заявил Литке, и речи быть не может – это придется делать сухопутной партии геодезистов.

Познакомившись с книгой Литке о его плавании к Новой Земле, молодой выпускник Кронштадтского штурманского училища, прапорщик Петр Пахтусов не согласился с его выводами. Он знал, что поморы проходили в Карское море. Значит, можно завернуть и на восточный берег, по крайней мере, южного острова.

Но у молодого прапорщика нет никаких средств для экспедиции. И он начинает переписку с властями: в 1821 году подал докладную записку в Управление генерал-гидрографа, доказывая, что в Карское море пройти вполне возможно в определенные годы, нужно построить карбас по поморскому образцу и назначить на него команду человек десять. А там за несколько лет, время от времени зимуя на востоке острова, удастся завершить работу, начатую Литке и Розмысловым. Правительство медлило с ответом. А тем временем к проекту Пахтусова присоединился архангельский ученый-лесовод, смотритель корабельных лесов Петр Клоков. Это был один из энтузиастов идеи плавания к устьям сибирских рек. И он предложил Пахтусову включить в свою программу еще одну задачу – достигнуть устья Енисея. Для такой экспедиции нашлись и средства – Клоков заключил договор с архангельским купцом и судостроителем Брандтом, поверившим в то, что он станет первооткрывателем морского торгового пути на Енисей.

Суда были построены на архангельских верфях и спущены на воду. Первого августа 1832 года карбас «Новая Земля» и шхуна «Енисей» покинули архангельский порт. До мыса Канин Нос корабли шли вместе, а дальше «Енисей» под командой капитана Кротова вошел в Маточкин Шар, направившись и Карское море. «Новая Земля» во главе с Пахтусовым пошла к южному новоземельскому берегу. Выдержав сильный шторм и преодолев по разводьям полосу ледяных полей, окутанный туманом карбас бросил якорь в губе Ширичихе. От острова Бритвина Пахтусов начал опись южных берегов, открытых им и нанесенных впервые на карту. Зимой Пахтусов проводил (тоже впервые) регулярные, через каждые два часа, метеорологические наблюдения. А когда появилось солнце и стало немного теплее, он возобновил топографические работы. Сделаны открытия неведомых прежде заливов, проливов, островов.

Особенно много новых географических названий легло на карту Пахтусова во время весеннего похода на север вдоль восточного побережья южного острова, возвращение из которого по растаявшему снегу было очень опасным и тяжелым. В июле, когда вскрылось море, зимовщики погрузились на карбас и продолжили съемку берегов, двигаясь на север. Они дошли до Карского моря. Возвращаться решили через Маточкин Шар – в Архангельск, обозначив на своей карте обрывистый мыс, высившийся над входом в пролив. Его назвали мыс Рок, имея в виду судьбу, не позволившую завершить начатую работу. Карбас Пахтусова был так потрепан двумя штормами в Баренцевом море, что пришлось направиться не в Архангельск, а в Печорскую губу, в Пустозерск. Там очередным штормом корабль был выброшен на мель и совсем разбит волнами. Вынужденный его бросить, Пахтусов, взяв с собой записи, карту и инструменты, выехал в Архангельск на оленях. Путь этот через заснеженную тундру занял два месяца. В самом конце 1833 года он прибыл в Архангельск.

Следующей весной экспедиция снова идет к Новой Земле и снова на шхуне с карбасом. На борту шхуны, которую вел Пахтусов, выведено имя погибшего, по-видимому, капитана «Енисея» Кротова. Карбасом командовал штурманный кондуктор Август Циволько, с которым Пахтусов познакомился в Петербурге.

На этот раз Пахтусов начал со съемки западных берегов. В конце августа вошел в Маточкин Шар, но пролив, свободный в прошлом году ото льда, теперь был непроходим. Снова – зимовка. Как только потеплело, Циволько отправился снимать восточный берег, ему также удалось заснять значительную часть Северного острова. Он дошел до мыса Выходного и островов, впоследствии названных островами Пахтусова.

У западного же побережья появился на карте мыс Крушения, названный так не случайно. Здесь карбас Пахтусова был раздавлен льдами и затонул. Люди едва успели выгрузиться на лед. На двух маленьких шлюпках они высадились на острове Берха, поставили палатку и приготовились к «робинзонаде». Неизвестно, сколько времени она продлилась бы, но тут случилось невероятное – в пустынном море возник парус! Промысловая ладья случайно появилась именно в этих местах. В Архангельск прибыли 7 октября 1835 года, а ровно через месяц Пахтусов скончался, успев составить краткий отчет об экспедиции: здоровье его было подорвано нечеловеческими условиями, в которых выполнял он свой долг первооткрывателя.

Его труды продолжил Август Циволько, работавший на Новой Земле в 1837 и 1838 годах. Но последняя зимовка оказалась исключительно тяжелой – цинга унесла жизни девяти человек, в том числе и Августа Цивольки.

Первое пересечение ледникового покрова Новой Земли сделал в 1908 году геолог Владимир Русанов, тогда студент Сорбоннского университета в Париже. Судьба этого полярного исследователя сложилась трагически: в 1912 году его судно «Геркулес» со всем экипажем исчезло во льдах.

 

В Тихий океан: на восток через север

На протяжении четырех столетий предпринимались многочисленные попытки пройти из Атлантического океана в Тихий через Северный Ледовитый океан. Северо-восточный проход – так на протяжении пяти столетий обозначался морской путь в Тихий океан вдоль северных берегов Европы и Азии. Впервые мысль о возможности пройти этим путем в Китай и Индию высказана была в книге итальянца Паоло Джовио Новокомского «О посольстве Василия к Клементу VII», изданной в 1525 году. В ней приведены слова русского посланника в Риме Дмитрия Герасимова.

И вот в Лондоне создается «Общество купцов-изыскателей для открытия стран, земель, островов, государств и владений неведомых и досель морским путем не посещенных», известная далее как «Московская кампания». Первый проект плавания из Атлантического океана в Тихий разработал Роберт Торн. Он послал его королю Генриху VIII. Предполагают, что экспедиция по проекту Торна (точных сведений о ней не сохранилось) направилась в 1527 году к Северному полюсу через пролив между Гренландией и Ньюфаундлендом. Конечно, вскоре корабли попали во льды, где один из них погиб, а другой вернулся в Англию.

Второй проект принадлежал венецианцу Себастьяну Каботу, жившему в Англии. Он был сыном мореплавателя Джованни (Джона) Кабота. Возглавил экспедицию знатный дворянин Хьюг Уиллоуби. Его помощником стал опытный моряк Ричард Ченслер. В своей инструкции Кабот предложил вести «ежедневные записи о путешествии», то есть судовой журнал, который до того времени не был обязательным на кораблях.

Вдоль берегов Сибири

Три судна отправились 20 мая 1553 года из Лондона на северо-восток, провожаемые большими толпами народа. Но первая попытка прорваться с запада на восток северным путем оказалась неудачной. И все же о ней не следует забывать, потому что она была первой. К тому же некоторые открытия все же были сделаны. Прежде всего было дано имя самому северному мысу материковой Европы. Р. Ченслер назвал его Нордкап («Северный мыс»). Это название сохраняется и по сей день. Записи в судовом журнале, который вел прилежно Уиллоуби, оборвались в январе 1554 года. Еще через год к месту трагически закончившейся зимовки подошел английский торговый корабль, на который погружены были тела погибших и оставшиеся товары и продукты.

Тем временем один из кораблей экспедиции, тот, на борту которого был Р. Ченслер, оказался более счастливым. Убедившись в невозможности пройти сквозь льды, Ченслер привел корабль в устье Северной Двины – в Холмогоры. Появление английского торгового судна на севере оказалось как нельзя кстати: Иван IV Грозный как раз был озабочен установлением торговых связей с западом. Он вызвал Ченслера к себе в Москву. Это был первый в истории англичанин, побывавший в Москве. Договорились о налаживании торговых отношений. Для Западной Европы это было великое открытие; хоть и не до Китая, но все же найден торговый путь на Восток северным путем.

Сразу же после доклада Ченслера король представил Московской компании исключительное право торговли в России и других странах, расположенных на севере и востоке от Англии. Снаряжена была новая экспедиция в Белое море, возвратившаяся в Лондон вместе с русским послом. Но самому Ченслеру не повезло: 10 ноября 1556 года судно потерпело крушение у берегов Шотландии, большей части команды и пассажирам, в том числе русскому послу, удалось спастись. Но Ричард Ченслер утонул.

В том же году была предпринята еще одна попытка поиска северо-восточного прохода в Китай. Под руководством штурмана Стефано Барро корабль Ченслера благополучно добрался до Колы, а дальше – до острова Долгого, близ Новой Земли, и 25 июля вошел в устье Печоры. Барро направился дальше и в судовом журнале 31 июля 1553 года записал: «Мы увидели землю на востоке, однако позже оказалось, что это не земля, а чудовищное скопление льдов». Но все же это был новоземельский берег, и Барро стал первым западным европейцем, видевшим Новую Землю. В Карское море Барро не смог пройти, потому что путь преградили, как он писал, «большие и ужасные массы льда, которые мы видели своими глазами», и остался зимовать в Холмогорах.

Снова инициативу проявляет «Московская компания»: отправляет экспедицию – два небольших судна «Джордж» и «Уильям». Руководят экспедицией участник похода Ченслера Артур Пит и другой опытный моряк Чарльз Джекмен.

Выйдя 1 июля 1580 года из норвежского северного порта Варде, через 6 дней достигли Новой Земли. И, наконец, упорство англичан было вознаграждено – через 27 лет после первой попытки Уиллоуби они прошли в Карское море. И уже мечтали, что скоро будут в Китае. Но море оказалось наполненным льдами, пройти через которые было невозможно. Англичане построили дом на острове Вайгач: он изображен на карте, которую составил Конрад Лёв в 1591 году, когда вернулась с Новой Земли голландская экспедиция Виллема Баренца. В домике, где зимовали голландцы в Ледяной Гавани, была найдена рукопись на голландском языке с описанием плавания Артура Пита и Чарльза Джекмена.

Голландцы перехватили у англичан эстафету поиска северо-восточного прохода. Они еще в 60-х годах XVI века торговали с поморами и на Белом море, и на Печоре, и на мурманском берегу. В 1570 году голландец Симон ван Салинген впервые провел на Мурмане гидрографические исследования: измерял глубины, направление и скорость течений, координаты. Это было сделано за 160 лет до того, как была проведена съемка берега лейтенантом Винковым – в 1741 году.

Голландцы совершили прорыв на восток. Особенно преуспел Оливер Брюнель, поступивший на службу к купцам Строгановым. Живя в Холмогорах, он изучил русский язык, а затем Строгановы отправили его на Обь (через Урал по рекам, а затем и морем – из устья Печоры). Совершив это плавание, Брюнель стал первым западным европейцем, прошедшим участок северного морского пути до Обской губы. Это произошло где-то около 1580 г. Потом он ездил в Европу и встретился с великим картографом Герардом Меркатором, которому сказал, что из устья Оби «можно достичь Китая в одно лето». Он попытался это сделать около 1584 года, организовав собственную экспедицию, но не смог из-за льдов пройти даже в Карское море.

Изыскания Брюнеля продолжил голландский купец Балтазар Мушерон. Он долго готовился, собирая на протяжении десяти лет сведения о русском севере. На его средства (и других привлеченных им купцов) и была организована первая экспедиция. Новая Земля – двойной остров, или полуостров (еще было неизвестно), – вставал как досадное препятствие на пути искателей северо-восточного пути в Индию. Первым попытался обогнуть его с севера голландский мореплаватель Биллем Баренц. В 1594 году четыре голландских судна, одним из которых, под названием «Меркурий», командовал Баренц, вышли в поход.

Баренц взял курс прямо на север, потому что надеялся найти там свободное ото льдов море. Но льды остановили судно на широте 73°21′, и Баренц вынужден был повернуть к Новой Земле. Так он оказался у ее северной оконечности, где открыл небольшую группу островов, занятых лежбищем моржей, назвав их Оранскими. Дальше на север «Меркурий» не пустили льды. Баренц возвращается и встречается с остальными кораблями экспедиции, капитаны которых, Корнелий Най и Брандт Тергалес, провели их через пролив Югорский Шар в Карское море.

Те же три капитана, включая Баренца, отправились в следующем году в новую экспедицию на северо-восток, погрузив на шесть судов всевозможные товары. Голландцы были уверены в том, что проход в Карское море найден и дойти до Китая удастся. Но на сей раз их ждало разочарование: хотя они и прошли через Югорский Шар, но море заполнил сплошной массив льда, преодолеть который было невозможно.

Купцы и правительство не могли смириться с неудачей. Назначена премия тому, кто сумеет пройти северным путем в Китай, и организована новая экспедиция – из двух судов, под командой Ян ван Рийпа и Якова ван Гемскерка. Баренц согласился принять участие в плавании в качестве старшего штурмана на одном из кораблей, хотя он был, несомненно, «душой» экспедиции.

10 мая 1596 года суда вышли из Амстердама. В этом плавании был открыт Шпицберген, принятый голландцами за часть Гренландии. Мимо него не удалось пройти на север, и Баренц, оставив ван Рийпа у открытой земли, направился к Новой Земле, продолжая верить, что именно она откроет ему северо-восточный проход. Дошли до северной оконечности Новой Земли. Ее Баренц назвал мысом Желания – уж очень сильно желал он, чтобы за мысом этим открылся безлюдный морской простор. Но этого не произошло – одни льды расстилались до самого горизонта.

21 августа 1596 года, спасаясь от напора льдов, голландцы вошли в небольшую бухту на северо-восточном берегу архипелага. В этой бухте, названной Баренцем Ледяной Гаванью, остались на зимовку. Это была первая зимовка европейцев в столь высоких арктических широтах. Прошла она очень тяжело. Уже в самом начале зимовки стали иссякать продовольственные запасы. И только охота на белых медведей, часто подходивших к дому, да ловля песцов капканами, спасали от голода. И все же неумолимая цинга посетила зимовку. Болели многие, но особенно тяжелым состояние было у Баренца. Когда 14 июля 1697 года, отремонтировав шлюпку, голландцы вышли из Ледяной Гавани в море, никто и подумать не мог о том, что Баренц умрет первым. Между тем это случилось меньше чем через неделю после начала плавания. Он успел написать краткий отчет о плавании и оставил его в дымовом отверстии дома, вложив в роговую пороховницу. Потом во время плавания следил по карте за продвижением шлюпки. А шлюпка достигла юго-западной оконечности Новой Земли и у острова Междушарского произошла встреча с двумя русскими лодьями. Поморы поделились хлебом с голландцами и доставили их в Колу, где стоял корабль Рийпа, успевший совершить торговый рейс к русским.

В 1608 году в поиск северо-восточного прохода включился знаменитый тогда Генри Гудсон, только что (в 1607 году) поставивший рекорд плавания на север: он достиг в районе Шпицбергена 80°23′ с. ш. Отправившись на восток, Гудсон дошел до западного берега Новой Земли, высадился на берег немного южнее пролива Маточкин Шар и нашел, что «для человеческого взора это приятная земля». Тогда он произвел самые первые в Арктике наблюдения над наклонением магнитной стрелки.

Дальше Новой Земли не смог пройти Гудсон и в следующем году. Тогда он повернул от ее берегов на северо-запад – искать проход в Тихий океан по другому направлению. А «Московская компания» отказалась от новых попыток найти путь в Индию и Китай через Северный Ледовитый океан.

К середине XVII века ледовая обстановка в Арктике стала еще хуже, и плавания европейцев в Северном Ледовитом океане в XVII веке практически прекратились, чтобы возобновиться в следующем веке.

Первая русская попытка поиска северо-восточного прохода – экспедиция В. Я. Чичагова в 1764–1766 годах. Она была организована по указу Екатерины II: «…для пользы мореплавания и купечества на восток… учинить поиск морского проходу Северным океаном в Камчатку». Инициатива принадлежала Ломоносову, который представил императрице записку «Краткое описание разных путешествий по Северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию». К ней добавлены еще несколько документов, среди которых – «Заметки о снаряжении экспедиции» и «Примерная инструкция… офицерам, отправляющимся к поисканию пути на восток Северным Сибирским океаном».

Ломоносов верил в то, что через Северный Ледовитый океан можно пройти в Тихий, если прорваться сквозь пояс льдов в свободное море, занимающее околополюсное пространство. Он был убежден, что лед образуется в окраинных частях морей, где вода опреснена стоком рек.

Три шхуны «Чичагов», «Панов» и «Бабаев», специально построенные в Архангельске и названные по фамилиям капитанов каждого судна, должны были совершить плавание через район полюса, открыть северо-восточный проход.

В соответствии с планом Ломоносова, экспедиция оборудовала зимовочную базу на Шпицбергене. В проливе Бельсунн вспомогательная группа лейтенанта М. Немтинова выстроила целый поселок – пять домов. На зимовку осталось 16 человек во главе с унтер-лейтенантом М. Рындиным. По инструкции Ломоносова должны были проводиться метеорологические наблюдения, однако научной станции все-таки не получилось: среди зимовщиков не было никого, кто бы мог эти наблюдения проводить, да и зимовщики были слишком озабочены тем, чтобы просто выжить. Но попытка организовать станцию была первой в истории Шпицбергена.

Столь же неудачным оказался и поиск северо-восточного прохода экспедицией В. Я. Чичагова. Дважды повторялось плавание судов к северу от Шпицбергена, и оба раза при первой встрече со льдами суда поворачивали назад. Летом 1765 года это возвращение было столь поспешным, что суда не зашли на зимовочную базу в Бельсунне, откуда надо было бы вывезти больных цингой. Для людей Рындина настала вторая зимовка. Она закончилась смертью девяти человек. В 1776 году оставшиеся в живых были вывезены. Но вся экспедиция, инициированная М. В. Ломоносовым, лишь встала в ряд искавших путь через околополюсное пространство. Она не стала последней в этом ряду. Через семь лет за ней последовало плавание тем же путем двух английских парусных судов под командованием капитана К. Дж. Фиппса.

Этим плаванием закончился период, в котором сквозь льды к полюсу пытались прорваться парусные суда. На смену им пришли пароходы, но так получилось, что окончательное открытие Северо-восточного прохода (Северного морского пути) совершено через 150 лет хоть и пароходом, но под парусами – советским ледокольным пароходом «Александр Сибиряков». Это было в 1932 году.

 

Тающие острова

(Новосибирский архипелаг)

Из всех арктических архипелагов ближе всего к материку подходят Новосибирские острова, вернее – одна из трех групп, на которые архипелаг разделяют. Первое упоминание об островах, расположенных к северо-востоку от устья Лены и прямо на север от устья Яны, относится к 1650 году, когда из Якутска был отправлен служивый человек Юрий Селиверстов с наказом «иттить морем и на остров и кость промышлять». Но купец на острова не поехал, потому что был ограблен в устье Яны.

В самом начале XVIII века, об острове Большой Ляховской сообщил казак Яков Пермяков, плывший с Лены на Колыму мимо Святого Носа. Он достиг острова и объехал на собачьей упряжке кругом, – факт этот достоверно зафиксировал бывший с ним казак Меркурий Вагин. Видели они и Малый Ляховский. С твердым намерением на будущий год снова проехать к островам Вагин вернулся на материк. Но казаки его отряда, решив, что им предстоят лишения и беды, взбунтовались. Они убили Вагина, его сына и Пермякова. Убийц разоблачили и казнили в Якутске.

Мамонтова кость (бивни) – вот чем привлекали острова к северу от Святого Носа. И весной 1770 года якутский купец Иван Ляхов решил по-настоящему разведать «месторождение». Он побывал и на Большом и на Малом Ляховском островах, а потом попросил монопольного права на сбор мамонтовой кости и охоту на песцов. Екатерина II приняла специальный указ, разрешающий все это Ляхову. А кроме того, она постановила: два острова, им посещенных, именовать впредь Ляховскими.

А Ляхов продолжил открытия. В 1773 году он открыл остров Котельный, назвав его так, потому что на нем был оставлен медный котел. Проведя зиму на Большом Ляховском острове, Иван Ляхов в 1775 году снова идет через пролив Дмитрия Лаптева по льду. На этот раз он взял с собой землемера Хвойнова, который составил опись Большого Ляховского и сообщил, что состоит он из льда и песка.

Плавание «Зари» (1901), маршруты Толля и спасательной экспедиции (1903)

После смерти Ляхова право промысла на Ляховских островах перешло к отцу и сыну Сыроватским – Семену и Льву. Передовщиком (предводителем артели) у них был Яков Санников. В 1800 году он побывал на острове Столбовом, где найдены кресты, поставленные русскими мореходами еще в XVII веке. В 1805 году Санников открыл Фаддеевский остров и назвал его по имени первого на острове зимовщика Фаддеева (или Фаддея). В следующие два года Сыроватские открыли еще два острова. Один из них назван был М. Геденштромом Новая Сибирь, другой, открытый промышленником Бельковым, – Бельковским.

В начале XX века к северу от устья Колымы на небольшой архипелаг Медвежьи острова совершал поездки на собачьей упряжке сержант Степан Андреев. Однажды, вернувшись из поездки, он рассказал, что видел на горизонте в северо-восточном направлении гористую сушу. На карту нанесли контур этой земли и потом на протяжении многих лет ее пытались обнаружить, пока, уже в XX веке, не убедились, что этой земли нет.

Зимой 1808–1810 годов Яков Санников вместе с приехавшим на Новосибирские острова для проведения описи берегов М. Геденштромом, безуспешно пытавшийся найти Землю Андреева, видел с северного берега острова Котельного гористую землю. Она попала на карту как «Земля, виденная Санниковым». В 1820 году молодой офицер П. Ф. Анжу, составивший первую карту Новосибирских островов на основе инструментальной съемки, пытался достичь этой земли на собачьей упряжке, но ничего не нашел.

На рубеже XIX и XX веков Землю Санникова искала специально снаряженная для этой цели экспедиция Российской Академии наук во главе с полярным геологом Эдуардом Толлем. Работая на Новосибирских островах, он с того же места, что и Санников 76 лет назад, увидел землю: «…контуры четырех столовых гор, которые к востоку соединялись между собой понижением». В 1900 году Э. Толль отправился в Северный Ледовитый океан на шхуне «Заря». Во время этого плавания в геометрически правильных формах грандиозного, похожего на сказочный храм природного сооружения он узнал мыс Эмма на острове Беннета, открытом Джорджем де Лонгом 20 лет назад.

«Мне нужен только один ясный день, – говорил Толль, – чтобы с вершины острова Беннета осмотреть северный горизонт…» и увидеть мечту многих лет жизни – таинственную Землю Санникова. «Теперь я сгораю от нетерпения достигнуть намеченной цели», – записывает Толль в дневнике. С собой он берет астронома Ф. П. Зееберга, двух каюров, две байдары, двое нарт, запас питания на два месяца. 23 мая 1901 годачетверо на собачьих упряжках покинули «Зарю» и направились к острову Беннета. Эта группа исчезла во льдах: их больше не видели.

Позже выяснилось, что с острова Котельного Толль пошел на Фаддеевский, потом к острову Новая Сибирь и к 1 июля – на остров Беннета. Здесь были проведены исследования. А через месяц партия Толля на байдарках достигла того самого мыса Эмма, который поразил когда-то всех своей красотой. У этого мыса Толль назначил встречу с «Зарей» в начале сентября. Но судно попало в тяжелые ледовые условия, и ему не удалось прорваться к острову Беннет.

Сначала обнаружили ящики с геологическими образцами, приборы. В одном из ящиков – письма Толля на русском и английском языках. В них говорится, что 8 ноября 1902 года Э. Толль со спутниками пошли через пролив шириной 150 км к Новосибирским островам. Была полярная ночь, 30-градусный мороз и посреди пролива – никогда не замерзающая полынья, лишь слегка прикрытая тонкой ледяной пленкой. Вероятно, Толль надеялся, что найдет переход через полынью, ведь как-то ее пересекают олени, блуждая между островами.

Эдуард Толль погиб в 44 года, так и не обнаружив Землю Санникова. Потом в 30-е годы многократно этот район обследовали и с кораблей, и с самолетов. Никакой суши к северу от Новосибирских островов, кроме архипелага де Лонга, не оказалось. Может быть, эти острова и видел Санников? А может быть, был еще один остров, сложенный ископаемым льдом, и он растаял, как тают некоторые из Новосибирских островов, что, кстати, впервые установил именно Толль.

 

Грумант – Шпицберген – Свальбард

Почти каждый год, на Ильин день (20 июля по старому стилю) отправлялись из Архангельска или Холмогор поморские лодьи в далекое плавание к суровой земле, которую называли Грумант, считая ее частью Гренландии (Груланда). Пробираться туда надо сквозь пояс льдов не меньше двух месяцев, но дело того стоило – на тех островах зверя морского (моржей, тюленей и даже китов) видимо-невидимо.

Датский писатель Саксон Грамматик, живший в XIII веке, рассказывал в своей «Норвежской истории», что однажды корабль, плывший из Исландии в Норвегию, был отнесен во время шторма на север, в «туманное море», где они пристали к земле, окруженной ледяными скалами. И согласно Саксону Грамматику, там жили необычайно высокие люди. Свальбард («Холодный Берег») назвали эту землю викинги. Так архипелаг называют норвежцы и сейчас. Но, если и было это открытие, сведений о нем очень мало, не осталось никаких следов пребывания викингов на Шпицбергене, подобных тем, что находились в Гренландии, Исландии, Ньюфаундленде. А вот то, что лет за пятьдесят до Баренца на архипелаге к северу от берегов Европы жили и промышляли русские поморы, известно достоверно. Несомненное доказательство – развалины избушек, в которых они зимовали, предметы быта, могилы с поморскими крестами. Возраст дерева с большой точностью определяется радиоуглеродным методом. И установлен возраст дома в одном из фиордов на юге острова Западный Шпицберген: он построен в середине XVI века.

Возможно, русские поморы были на одном из островов в то лето 1596 года, когда голландская экспедиция, руководителем которой был опытный мореход Биллем Баренц, направлявшаяся на поиски северного пути в Китай, встретилась с землей, принятой за часть Гренландии. Двигаясь на северо-восток, к Новой Земле, у берегов которой Баренц побывал уже в прошлом году, на широте 79°30′, корабли встретили неизвестный остров. На подступах к нему был застрелен огромный белый медведь, поэтому и остров получил название Медвежий.

Корабли пошли дальше на север, и 19 июня на горизонте из тумана появилась цепь островерхих гор с потоками ледников на скалах. Летописец экспедиции Геррит де Фер записал: «Мы назвали эту страну Шпицбергеном за острые вершины гор». Землю обогнули с запада и высадились на берегу одного из фиордов.

В 1607 году к земле «острых гор» подходил Генри Гудсон. Он впервые сообщил о том, что окружающие воды изобилуют китами. Обогнув Шпицберген с севера, Гудсон обнаружил в одной из бухт огромное количество тюленей, в другой – лежбища моржей. Эти сведения привлекли сюда вскоре промышленников из разных европейских стран.

Научное исследование Шпицбергена началось только в XIX веке и главную роль в нем сыграл шведский ученый Адольф Эрик Норденшельд, организовавший на архипелаг пять экспедиций.

Место зимовки русской охотничьей экспедиции на Шпицбергене (о. Эдж)

Однако первая научная станция на Шпицбергене была организована значительно раньше. Это станция экспедиции В. Я. Чичагова, основанная как базовая в одном из фиордов острова Западный Шпицберген. Этот опыт нельзя признать удачным, но все же он был первым. И совершенно справедливо по предложению участников русско-шведской экспедиции по измерению полярного градуса меридиана, работавшей в 1899–1901 годах на карте архипелага появилось название плато Ломоносова, по-норвежски – Ломоносовфонна. Эту вершинную часть самого обширного ледникового щита Шпицбергена пересекла на пути к высшей точке архипелага, горе Ньютона, группа геодезистов во главе с Александром Васильевым. Спустя 65 лет на плато Ломоносова работала экспедиция московских гляциологов.

В 1912 году на Шпицбергене прошел последними в своей жизни маршрутами Русанов, проведший пять экспедиций на Новую Землю. С двумя матросами Русанов отправился через ледники на восточное побережье, где угольные месторождения никем еще не были исследованы. Отвесные горы подступали прямо к морю, вдоль них пришлось карабкаться, цепляясь за выступы скал, под градом камней, постоянно сыпавшихся сверху. Иногда это были куски настоящего каменного угля, залегавшего в обрывах скал мощным пластом. Русанов поставил 28 столбов с заявками на право угольных разработок.

Это были блестящие результаты, и о них доложил властям в Петербурге геолог Рудольф Самойлович. На следующий год Самойлович вновь посетил Шпицберген и привез в Петербург 5 тыс. т добытого там угля. Возникло акционерное общество «Русский Грумант». А в 1932 году Государственным трестом «Арктикуголь» были закуплены первые участки с угольными месторождениями.

А Русанов с девятью спутниками на судне «Геркулес» ушел на восток. Они предприняли попытку пройти Северным Морским путем, выбрав северный вариант – вокруг Новой Земли. Но удача изменила им…

Летом 1934 года на одном из островов группы Мона, близ берегов Таймыра был обнаружен деревянный столб, возвышавшийся среди присыпанной снегом каменистой равнины. На высоте двух метров столб был затесан и на нем вырезано ножом «"Геркулес", 1913 г.». Рядом лежали сломанные нарты и крышка от патронного ящика. Неподалеку от столба, в шхерах Минина, были найдены патроны, фотоаппарат, компас и блокнот Владимира Русанова с надписью: «К вопросу о переходе Северным путем через Сибирское море»…

 

Архипелаг ледяных куполов

(Земля Франца-Иосифа)

Корабль «Тегетгоф», названный именем первого и единственного адмирала австро-венгерского флота, 15 июля 1872 года покинул норвежский порт Тромсё и двинулся на северо-восток. Перед экспедицией стояла задача – пройти северо-восточным путем в Тихий океан. Близ Новой Земли он был зажат тяжелыми льдами. Дрейф «Тегетгофа» продолжался все лето, зиму и лето следующего года. Моряки уже не надеялись выбраться из ледяного плена. Как вдруг на 375-й день дрейфа, 30 августа 1873 года, произошла неожиданная встреча с неведомой землей. «Открытие ее, – писал лейтенант флота Юлиус Пайер, – было наградой кучке незадачливых моряков за силу их надежды и выдержку в период тяжелых испытаний. Нам подарил ее каприз пленившей нас льдины».

«Земля Кайзера Франца-Иосифа» – такое название дали этой внезапно появившейся стране участники экспедиции. «Тегетгоф» приблизился к земле только 1 ноября, так что, наконец, люди смогли ступить на первый небольшой островок, который назван именем Ганса Вильчека, венского аристократа, ассигновавшего на экспедицию особенно большую сумму.

10 марта 1873 года, семь человек во главе с Пайером покинули «Тегетгоф»: для исследования открытой земли выступила в путь первая санная экспедиция. Всего неделю продолжался этот поход, во время которого был открыт еще один остров – Галля. Были видны и другие острова. К ним, на север, в конце марта отправился отряд из семи человек. Один за другим наносятся на карту новые острова – Сальм, Земля Вильчека, Райнера, Карла-Александра… Острова располагались по обе стороны широкого пролива, который Пайер назвал Австрийским каналом.

Скала Рубили на острове Гукера архипелага Земля Франца-Иосифа

В ясный солнечный день, 11 апреля, определены координаты самой северной точки архипелага – мыса Флигели (82°5′ с. ш.) на острове Рудольфа. Впрочем, Пайер не его считал северной оконечностью открытой земли. С высокого мыса он видел на севере цепочку гор какой-то другой земли и дал ей имя Августа Петермана, ведь именно идея этого крупного австрийского географа о свободном ото льда море у полюса вдохновила Пайера и Вайпрехта на организацию экспедиции. Как потом выяснилось, за островом Рудольфа до самого полюса никакой суши нет. Вероятно, Пайер принял за горы гряды торосов.

Третья санная экспедиция Пайера – на запад архипелага. На карте появился остров – Мак-Клинтока и гипотетическая – «Земля Зичи».

20 мая вся экспедиция уходит с «Тегетгофа», оставив судно во льдах, а на берегу острова Вильчека – могилу машиниста Отто Криша, умершего во время зимовки. С четырьмя нартами и нагруженными шлюпками люди отправились на юг, к Новой Земле. Но до воды пришлось идти по торосистому льду больше двух месяцев, и все время на горизонте еще были видны мыс Тегетгоф и остров Сальм: дрейф относил льды обратно. И создавалось впечатление, что земля не хочет расставаться со своими первооткрывателями. Только 15 августа дошли до открытой воды, а через девять дней у новоземельского мыса Бритвина произошла встреча с поморской зверобойной шхуной «Николай».

Экспедиция продолжалась 812 дней. Так была открыта Земля Франца-Иосифа, самый северный архипелаг Евразии. Есть, впрочем, и другая версия его открытия.

В 1865 году норвежское китобойное судно, капитаном на котором был Нильс Фредерик Ронбек, в погоне за китами отклонилось на восток от Шпицбергена миль на триста или чуть побольше. Море было свободно ото льда, что позволило кораблю так далеко зайти. И они увидели прямо по курсу землю. Об этом гласит запись в судовом журнале. Ронбек назвал открытый остров «Северо-Восточный Шпицберген, или Земля Ронбека». Но контуры земли не легли на карту, да и общественность не была оповещена об открытии. И только спустя многие годы запись Ронбека обнаружили в архиве. Поэтому все-таки первенство открытия осталось за австрийцами, хотя и с еще одной оговоркой.

Как раз в том же году, когда увидел землю на востоке от Шпицбергена Ронбек, в русском журнале «Морской сборник» появилась статья офицера флота Н. И. Шиллинга, посвященная столетию со дня смерти М. В. Ломоносова. Анализируя имеющиеся данные о движении морских льдов, Шиллинг обратил внимание на то, что к востоку от Шпицбергена льды как будто бы огибают какое-то препятствие. Его могли создать только участки суши. Шиллинг предположил, что существует не открытая еще земля, которая «удерживает льды за собой».

Это предположение Шиллинга поддержал известный географ, исследователь Сибири и Дальнего Востока Петр Алексеевич Кропоткин, докладывая в 1871 году в Русском Географическом обществе свой проект экспедиции «для исследования русских северных морей». И если бы его экспедиция состоялась, то Земля Франца-Иосифа могла бы быть открыта раньше, как и находящийся к востоку от Новой Земли архипелаг Северная Земля, о возможном открытии которого тоже говорил Кропоткин.

Прошло всего пять лет после ухода с Земли Франца-Иосифа экспедиции Ю. Пайера и К. Вайпрехта, как люди снова увидели ледяные купола и базальтовые башни этих удивительных островов. К архипелагу подошло голландское исследовательское судно «Биллем Баренц» (капитан Де Брюйне). Он вошел в широкий Австрийский канал, завернул в другой пролив, поуже, и открыл там новый остров, назвав его именем великого ботаника и путешественника XIX века Джозефа Гукера. Остров Гукера надолго стал наиболее известным островом архипелага.

Другое, тоже очень приметное место на Земле Франца-Иосифа открыла третья экспедиция, посетившая архипелаг в 1881 году. Тогда вновь открытыми островами заинтересовался шотландский яхтсмен Бенджамен Ли Смит, приплывший к ним на паровой яхте «Эйра». Ли Смит назвал самый южный из островов именем президента Королевского Географического общества Георга Нортбрука, а высокий мыс на южном берегу этого острова именем богини цветов и весны Флоры. Это было исключительно удачное название, если учесть, что в короткое, как нигде, лето на самых северных в Евразии островах произрастает не более трех десятков видов цветковых растений.

…У отправившегося в Арктику в том же 1912 году Георгия Седова была цель – водрузить русский флаг на Северном полюсе. Перезимовав на Новой Земле, «Св. Фока» в поисках места для второй зимовки прошел к открытому Де Брюйне острову Гукера, где в очень уютной бухте, названной Тихой, и остановился на вторую зимовку. Отсюда в марте 1914 года Г. Седов с двумя матросами вышел к полюсу, но он был уже тяжело болен и скончался на подходе к острову Рудольфа. Его экспедиция, фактическим научным руководителем которой был географ Владимир Визе, ставший потом одним из ведущих советских полярных ученых, первая провела исследования ледников Земли Франца-Иосифа.

Восемьдесят шесть процентов суши на Земле Франца-Иосифа занято ледниками. Нигде на нашей планете, кроме Антарктиды, нет столь высокого процента территории, занятой льдом. Правда, пространство, на котором разместились более трехсот ледниковых куполов, совсем не велико – 16 тыс. кв. км.

Наиболее полное оледенение Земли Франца-Иосифа исследовала экспедиция московских гляциологов, проведшая более двух лет на вершине одного из ледниковых куполов острова Гукера в 1957–1959 годах. Участник экспедиции Г. Седова художник и писатель Николай Пинегин еще в 1913 году назвал его именем удивительного литовского художника и музыканта Миколоюса Чюрлениса.

На карте Земли Франца-Иосифа соседствуют названия, данные представителями разных стран мира. На ней побывали экспедиции из Норвегии, Италии, Англии, США. И все оставили память о себе в географических названиях. В основном эти экспедиции намеревались достичь Северного полюса, считая, что раз эта земля ближе всего к полюсу, то пройти от нее легче. Но это оказалось не так. Среди многих путешественников, дошедших до Северного полюса, нет никого, кто бы достиг этой цели, стартуя с Земли Франца-Иосифа.

 

Остров Врангеля и другие…

В истории полярных исследований довольно часто экспедиции, направлявшиеся на поиски пропавших кораблей, делали, как бы по пути, собственные открытия.

Среди многих кораблей, искавших исчезнувшую у северных берегов Америки экспедицию Дж. Франклина, были снаряженные британским Адмиралтейством парусные суда «Геральд» и «Пловер». В 1849 году они обследовали северные берега Аляски, а потом одно из них – «Геральд» под командой капитана Г. Келлета – забралось, следуя за кромкой льдов, в северную часть Чукотского моря, где 17 августа была обнаружена земля: один сравнительно небольшой остров и обширная гористая страна. Остров, на который моряки высадились, был назван именем судна – Геральд. До большой земли, принятой Келлетом за южную оконечность полярного материка, вера в который еще оставалась, дойти не удалось из-за тяжелых льдов, да и не так уж близка она была – милях в шестидесяти. Келлет назвал землю именем второго судна – Землей Пловер. На самом деле английские моряки видели остров Врангеля, остров не такой уж большой, хотя и заметный.

Остров Врангеля

Открытыми Келлетом участками суши в Чукотском море заинтересовалось правительство Соединенных Штатов, отправившее в 1855 году парусное военное гидрографическое судно «Винсенс» под командой Джона Роджерса. Был достигнут остров Геральд, но остров Врангеля оказался не замечен с борта судна.

Прошло еще 12 лет, и остров был случайно открыт человеком, озабоченным исключительно охотой на китов, – капитаном американского китобойного судна «Найл» Томасом Лонгом. Гоняясь за китами, которых в те времена в Чукотском море было очень много, он в середине августа 1867 года увидел на расстоянии не более 18 миль остров. Лонг нанес его контур на карту, назвав западный высокий мыс именем матроса Томаса, первым заметившего землю. Восточный, низменный мыс им назван экзотично – Гавайи: судно китобоя Лонга базировалось на цветущих Гавайских островах, к ним он должен был возвратиться прямо с арктического острова. Островом Врангеля Томас Лонг предложил именовать открытую землю. Он слышал о русском адмирале, долго безуспешно искавшем остров, который ему посчастливилось открыть. На пути домой Т. Лонг пересек водное пространство, отделяющее остров Врангеля от чукотского берега, впоследствии названное проливом Лонга.

Несмотря на достаточно благополучный исход плавания «Веги», ее судьба вызвала беспокойство, и на средства американского газетного магната Джеймса Беннета была послана спасательная экспедиция на судне «Жанетта» под руководством лейтенанта флота Джорджа Де-Лонга. Помимо поиска «Веги», Де-Лонг должен был попытаться дойти до полюса. Он и взял курс на север, но «Жанетта» попала в ледовые тиски и после дрейфа, продолжавшегося 21 месяц, во время которого были открыты острова Жанетты и Генриетты, была раздавлена льдами и затонула. Это произошло 13 июня 1881 года. Экипаж судна высадился на льдину, которая почти два месяца дрейфовала и вынесла людей к неведомому острову, который назвали именем того, кто дал деньги на экспедицию – островом Беннета.

Нога человека впервые ступила на остров Врангеля в августе 1881 года, когда к нему подошло американское таможенное судно «Корвин» капитана Хупера, искавшее экспедицию Дж. Де-Лонга.

В 1911 году на острове Врангеля высаживались моряки с русского ледокольного парохода «Вайгач», впервые обогнувшие остров с севера и водрузившие на нем национальный флаг России.

Выдающийся канадский исследователь, родившийся в Исландии, Вильямур Стефансон в 20-х годах XX века пытался организовать на острове Врангеля базу для китобойных и зверобойных промыслов.

Чтобы предотвратить захват острова Канадой, в июле 1924 года из Владивостока была направлена канонерская лодка «Красный Октябрь». Ее командир – гидрограф Борис Давыдов, много плававший в Северном Ледовитом океане и проводивший съемку Охотского и Берингова морей. Остров Врангеля был достигнут 19 августа 1924 года. В бухте Роджерса, на южном берегу острова, Давыдов установил мачту с флагом СССР. Лодка пошла вдоль южного берега на запад, где в бухте Сомнительной стояли два промысловых зимовья промышленника-канадца с тринадцатью эскимосами. Давыдов провел съемку южного берега и от юго-западного мыса Блоссом («Цветение») повернул через пролив Лонга к мысу Якан, а потом по прибрежной полынье – к мысу Шмидта. Канонерская лодка благополучно вернулась во Владивосток.

В августе 1926 года на пароходе «Ставрополь» прибыла группа переселенцев с материка: чукчей и эскимосов. Партию из 60 постоянных жителей острова возглавил Георгий Алексеевич Ушаков, экспедиционный работник, ходивший еще по уссурийской тайге вместе со знаменитым ее первопроходцем В. К. Арсеньевым. Должность Г. Ушакова была уникальной – «начальник острова», т. е. единовластный правитель территории, и не так уж и малой – 7300 кв. км, такого же размера, как Канарские острова. Ушаков стал первым исследователем острова Врангеля. Завершив съемку береговой полосы, он предпринял несколько походов на собачьей упряжке в глубь острова и установил, что на две трети он занят горными грядами высотой до 1000 м над уровнем моря.

В 1976 году на острове Врангеля был создан Государственный заповедник.

 

Архипелаг, открытый последним

(Северная Земля)

Изображавшаяся на картах в старину огромная, почти как материк, земля на севере, по мере свершавшихся открытий, сокращалась в размерах, разделялась проливами и морями на архипелаги и отдельные острова. В начала XX века, казалось бы, практически все открыто. И вот в 1913 году – сенсация: русские открыли новый полярный архипелаг!

Ледокольные транспорты военно-морского флота России «Таймыр» и «Вайгач» вышли из Владивостока осенью 1910 года. Цель экспедиции – опись берегов морей Северного ледовитого океана на трассе намечавшегося к освоению морского пути вдоль северных берегов Сибири. Экспедиция так и названа, сокращенно – СЛО. Первый рейс кораблей был испытательным: они прошли Берингов пролив, вошли во льды Чукотского моря и повернули назад. На следующий год достигли устья Колымы, от которого «Вайгач» направился к острову Врангеля. Еще через год, в 1912 году, два транспорта снова в Чукотском море, исследуют берега Новосибирских островов и Восточно-Сибирского моря. За три сезона экспедиция, начальником которой в 1913 году вместо заболевшего И. С. Сергеева назначен гидрограф Борис Вилькицкий, практически подготовила к освоению всю восточную часть Северного морского пути.

Четвертый год экспедиции был посвящен таймырскому побережью и району Новосибирских островов. «Таймыр» обогнул с севера Новосибирские острова в надежде обнаружить «Землю Санникова». Встретившись у острова Преображения, ледоколы пошли на север и здесь были открыты большая бухта Прончищевой и остров Малый Таймыр. А дальнейшая цель – обогнуть мыс Челюскина. И вот на этом участке пути 21 августа справа показался силуэт большого острова с куполообразными вершинами высотой до 500 м. Ледоколы, сколько позволял лед, прошли вдоль берега земли, нанесли контур той ее части, что видели, на карту. 22 августа 1913 года на берегу был поднят русский флаг. По полынье суда прошли вдоль восточного берега земли, не дойдя до северной ее оконечности восьми минут по широте.

Открытый остров простирался за 81° с. ш. Первооткрыватели нарекли его Землей Николая Второго. В 20-е годы была попытка переименовать остров – Земля Ленина, но остановились на нейтральном – Северная Земля. Название дано, но на картах суша к северу от полуострова Таймыр изображалась в основном пунктиром – ни контуры ее, ни размеры, а тем более внутреннее строение не были известны.

Водружение Российского флага первооткрывателями Северной Земли в 1913 г.

«Очерченная лишь с одной стороны, да еще в некоторых местах только пунктиром, она лежала на карте узенькой полоской и напоминала перевернутую и смазанную запятую». Такой увидел эту землю на карте возвратившийся с острова Врангеля в 1929 году организатор первой на нем колонии Георгий Ушаков, решивший разработать план исследования Северной Земли.

Георгий Ушаков изложил свой план на заседании правительственной Арктической комиссии. Проект был утвержден и доставка группы исследователей на Северную Землю поручена экспедиции Отто Юльевича Шмидта, направляющейся на Землю Франца-Иосифа для смены первых зимовщиков полярной станции Бухта Тихая и производства гидрологических работ в северной части Карского моря.

В июле 1930 года ледокольный пароход «Георгий Седов» вышел из Архангельска и взял курс на Землю Франца-Иосифа. На его борту – четверо исследователей Северной Земли: начальник экспедиции Г. Ушаков, научный руководитель геолог Николай Николаевич Урванцев, много лет проводивший исследования на Таймыре, радист Василий Ходов и новоземельский промышленник, каюр и охотник Сергей Журавлев.

В северной части Карского моря было сделано открытие острова, предсказанное полярным географом, участником экспедиции Г. Я. Седова в 1912–1914 годах, Владимиром Визе и получившего его имя.

На пути к Северной Земле встретились еще два небольших островка, названные именами капитана «Г. Седова» Владимира Воронина и микробиолога экспедиции Бориса Исаченко. 23 августа показался обрывистый берег Северной Земли, который никто никогда еще не видел: «Г. Седов» был первым кораблем, подошедшим к Северной Земле с запада. Впрочем, льды не позволили приблизиться непосредственно к берегу, и первые исследователи архипелага со всем их снаряжением, запасом продовольствия, топлива и упряжными собаками были высажены на небольшом острове, названном Домашним, примерно в сорока километрах от высокого берега основного острова. Ледокол ушел обратно в Архангельск, открыв по пути еще несколько островов, в том числе покрытый ледяной шапкой остров Шмидта. А на берегу острова Домашнего, в специально построенном для них доме осталась четверка первых жителей неведомой земли. Используя светлое время, они уже осенью начали свои походы к архипелагу, хотя о том, что земля состоит из нескольких островов, они узнали далеко не сразу.

Летом ими был достигнут восточный берег, который видели моряки с «Таймыра» и «Вайгача», но обнаруженный ими тогда залив Шокальского оказался проливом, разделяющим два острова. Одному из них дано имя Большевик, другому – Октябрьская Революция. На северо-западе за узким, извилистым проливом Красной Армии разместились два острова: побольше – Комсомолец, поменьше – Пионер, их разделяет пролив Юнгштурм.

Ушаков и Урванцев вдвоем, а иногда втроем (с Сергеем Журавлевым) проехали на собаках и прошли пешком по «нехоженной земле» около одиннадцати тысяч километров и провели инструментальную съемку на площади 26 700 квадратных километров, составив точную карту целого архипелага. Его общая площадь – 37 000 кв. км – превышает территорию таких стран, как Бельгия, Албания, она чуть меньше Голландии, Дании, Швейцарии. Выяснилось, что архипелаг состоит из пяти относительно крупных островов и нескольких мелких.

Северная Земля, самый северный архипелаг Азии – один из значительных центров оледенения в северном полушарии. Острова закрыты ледниковыми куполами, от которых к уровню моря спускаются выводные ледники, текущие в ледяных берегах. Сейчас известно 225 ледников, общая площадь которых – 17 тыс. кв. км, немного больше, чем на Земле Франца-Иосифа. Однако климатические условия не столь суровы, и растительный мир чуть богаче, чем на самых северных островах Европы. Берега изрезаны фиордами, на скалистых берегах которых шумят птичьи базары, а под скалами располагаются лежбища моржей и тюленей. На ледниковых куполах Северной Земли работают гляциологи, изучающие их как миниатюрные модели Антарктического ледяного щита.

 

Первые в Антарктиде

Моряки двух зверобойных судов английской торгово-промышленной фирмы «Эндерби» совершали кругосветное плавание под начальством шкипера Джона Биско. В конце февраля 1831 года суда подошли к гористой земле, которая потом была определена как выступ Восточной Антарктиды. На карте появились названия Земля Эндерби и гора Биско – самая высокая на ней вершина. Это плавание закончилось трагически. Одна из яхт пришла в Тасманию в мае, а другая – в августе. Из всей команды в живых оставалось только трое.

А в следующем году шкипер Джон Биско делает еще одно открытие – за нулевым меридианом он встречает несколько небольших островов, за которыми высились горы Земли Грейама – так он назвал эту сушу, продолжавшую на восток Землю Александра I. Биско увековечил в названии имя первого лорда Адмиралтейства Джеймса Грейама. А его собственным именем названа цепь небольших островов, хотя и «земли», открытые им, еще долго после него считали островами.

Особое место в истории открытия Антарктиды занимает французская экспедиция Жюля Сезара Дюмон-Дюрвиля. К тому времени он уже дважды совершил кругосветные путешествия. В январе 1838 года два его судна «Астролябия» и «Зеле» («Усердный») шли из Атлантического в Тихий океан, огибая с юга Америку. В поисках свободной ото льда воды он ушел далеко на юг и приблизился к северной оконечности Антарктического полуострова, названной им Землей Луи-Филиппа. Выйдя в Тихий океан, Дюмон-Дюрвиль повел свои суда в тропические воды. Но затем от Тасмании повернул на юг и на широте полярного круга встретил ледяной берег. Он назвал его именем своей жены – Землей Адели. Произошло это 20 января 1840 года В этот же день французы высадились на маленький остров.

Непосредственно к материку подошел в том же 1840 году американский военный моряк Чарльз Уилкс на шлюпе «Винсен». Он двигался вдоль кромки морского льда на запад и все время видел слева по борту материковый лед. Раза три совсем близко подходил Уилкс к мысам и бухтам Земли Адели, и в 1841 году в середине февраля у меридиана на 109°30′ в. д. в бухте Винсен несколько моряков в лодке добрались до берега и поднялись на холм, водрузив на нем американский флаг. Этот участок суши назван Берегом Нокса (по имени одного из офицеров корабля).

Дальнейшее плавание оказалось невозможным. Уилкс назвал это тупиковое место «Землей Окончания». На самом же деле был открыт шельфовый ледник Шеклтона, один из грандиознейших ледовых потоков Антарктиды. Большая часть открытых Уилксом (протяженностью больше двух тысяч морских миль) берегов – ледяные, и ему поначалу не поверили, особенно когда последовавшие за ним мореплаватели, не видя земли за льдами, отрицали его открытия. Какие уж там «земли» и «берега», когда один лед кругом?

Уилкс объединил открытые им участки под названием «Антарктическая часть света». Конечно, это был далеко еще не весь материк. Но название Земля Уилкса, данное Дугласом Моусоном, на карту легло рядом с Землей Адели вполне справедливо.

В том же 1841 году, когда вернулись из своих плаваний Дюрвиль и Уилкс, к берегам Антарктиды на меридиане 170° в. д. подошли корабли Джеймса Кларка Росса «Эребус» («Преисподняя») и «Террор» («Страх»). Д. К. Росс своей целью поставил магнитные наблюдения в высоких южных широтах и поиск Южного магнитного полюса. 28 января Росс открыл два рядом расположенных вулкана, назвав их именем своих кораблей – Эребус (действующий) и Террор (потухший). Первый – высотой 3794 м, второй – 3262 м. Уже потом было установлено, что они находятся на острове. Неподалеку от вулканов он открыл бухту Мак-Мёрдо, и дальше перед ним возникло невиданное явление – гигантская ледяная стена – барьер высотой до 50 метров, тянувшаяся на сотни километров. Корабли Росса прошли мимо нее почти 470 километров и нигде не видели прохода. А однажды они едва избежали ловушки, оказавшись между ледяным барьером и мощным паковым льдом. Росс решил прервать плавание и занялся магнитными измерениями. Он правильно вычислил местоположение магнитного полюса в 300 км от берега на Земле Виктории. Вдоль ее берега Росс прошел около тысячи миль, нанеся береговую линию на карту. Он поставил рекорд свободного плавания в южных широтах и нахождения за южным полярным кругом, где он провел 63 дня.

Проведя полгода в Тасмании, в ноябре 1841 года Росс вернулся к открытому им Ледяному барьеру. И на этот раз проследил его весь на расстоянии тысячи километров.

Первым после длительного перерыва пересекла южный полярный круг океанографическая экспедиция на английском паровом судне «Челленджер» («Вызывающий») под руководством Чарльза Томсона. Участник экспедиции Джон Меррей впервые нанес на карту контуры антарктического материка.

24 января 1895 года впервые на берег Антарктиды высадились люди – на мысе Адэр Земли Виктории, открытой 54 года назад Д. К. Россом. Самая первая высадка произошла 7 февраля 1821 года. Английские моряки во главе с Джоном Дейвисом ступили на берег Антарктического полуострова. Но это еще не был сам материк.

Норвежец, биолог Карстен Борхгревинк, преподававший в университете Осло, устроился матросом на промысловый пароход «Ангарктик» Леонарда Кристенсена. Он был среди тех, кто вышел на берег, нанес на карту часть побережья и нашел на берегу лишайник, установив тем самым, что в Антарктиде есть растительность. Спустя четыре года К. Борхгревинк организует первую зимовку на материке.

Как раз в этом году – в 1899-м – освободился из ледового плена пароход «Бельжика» Бельгийской научной экспедиции Адриана де Жерлаша. Экспедиция вынуждена была зимовать в антарктических водах (в море Беллинсгаузена, к юго-западу от Антарктического полуострова). В той зимовке участвовали Руал Амундсен (старший штурман экспедиции), будущий первооткрыватель Северного полюса, и врач Фредерик Кук.

Зимовка пятерых норвежцев на мысе Адэр была первым опытом жизни на материке. Он прошел успешно, хотя и не без жертв.

Второй шаг решился сделать офицер британского флота Роберт Фолкон Скотт. И начал он его именно с мыса Адэр, на котором зимовал Борхгревинк. К нему в самом начале 1902 года подошел пароход «Дискавери» («Открытие»), на котором прибыла экспедиция Р. Ф. Скотта. Первое сделанное англичанами открытие – вулканы Эребус и Террор находятся не на материке, а на острове, которому дано имя Росса. Идя тем же путем, которым двигались корабли Джеймса Росса, Скотт подошел к конечному пункту маршрута Росса и открыл Землю Эдуарда VII, которую Росс принял за нагромождение льдов. Найден был и проход в Ледяном барьере, который не смог найти Росс. Команда Скотта забралась на барьер и прошла с собачьей упряжкой до той же широты, которой достиг Борхгревинк.

Роберт Скотт

«Дискавери» остановился на зиму около острова Росса, неподалеку от двух антарктических вулканов. Скотт и его ближайший сподвижник, тоже флотский офицер Эрнст Генри Шеклтон, провели трехмесячный поход по окраине горной Земли Виктории, дошли до 82°17′ ю. ш., что было рекордом в продвижении на юг. Во время второй зимовки Скотт в походе, продолжавшемся три месяца, доказал, что в обрамлении гор в центре Земли Виктории, на высоте более трех километров над уровнем моря находится ледниковое плато. Экспедиция выяснила также, что ледяной барьер Росса – это край грандиозного шельфового ледника, вытекающего из центральной области ледникового щита.

В том же году, что и экспедиция Р. Скотта (в 1902-м) с разных сторон Антарктиду «атаковала» экспедиция Эриха Дриганского. Она благополучно перезимовала на судне «Гаусс», вмерзшем в лед, а потом открыла шельфовый ледник Западный и потухший вулкан, назвав его именем своего корабля и великого немецкого математика.

Британский военный моряк ирландец Эрнст Генри Шеклтон участвовал в экспедиции Р. Скотта. В 1907 году он организовал свою экспедицию. Он приобрел небольшое китобойное судно – пароход «Нимрод»; в качестве транспортных средств взял собак, маньчжурских пони и автомобиль с 15-сильным мотором (он должен был стать первым на шестом континенте). Шестнадцать человек отплыли к Антарктиде на «Нимроде» от берегов Новой Зеландии в первый день 1908 года. Через три недели корабль был уже у ледового барьера Росса. После долгих поисков найдено место для зимовки – на мысе Ройдс, близ вулкана Эребус. И первая задача, поставленная экспедицией после того, как закончилась полярная ночь, – восхождение на вершину Эребуса. Его совершили геолог Томас Дэвид, физик Дуглас Моусон, впоследствии организовавший свою экспедицию в Антарктику вместе с врачом Элистером Маккоем. Поднялись и трое из вспомогательной партии, – они не захотели оставаться у подножья горы. Через пять дней, пережив на пути жестокую снежную бурю, восходители достигли кратера вулкана. Измерена высота Эребуса, сделан геологический разрез кратера, собраны образцы необычно крупных кристаллов полевого шпата, пемзы и серы. Как и следовало ожидать, Эребус оказался вулканом необычным – ведь расположен он в окружении льда. Своеобразны ледяные фумаролы Эребуса, глубок его кратер (в три раза глубже, чем у Везувия), неповторим вид с вершины:

Главная цель экспедиции Э. Г. Шеклтона – достижение Южного полюса. И как только после полярной ночи стало светлеть, на юг по склону ледникового щита отправилась первая санная партия – она должна была организовать склад продовольствия по дороге к полюсу. Поход при пятидесятиградусном морозе и почти постоянном ветре, иногда достигавшем штормовой силы, занял три недели. Во время отсутствия партии Шеклтона другой отряд вышел в поход на север, целью которого было достижение Южного магнитного полюса. Передвигались по припаю от мыса к мысу, на одном из них, показавшемся особенно внушительным – на мысе Берначчи, был поднят британский флаг, а берег, уже ранее названный Землей Виктории, объявлен владением империи. В этих местах еще не было людей. Береговая линия впервые ложилась на карту. К точке схождения магнитных меридианов вел плавный подъем по плотному фирну.

16 января 1909 года точка с нулевым магнитным склонением достигнута. Ее координаты – 72°25′ ю. ш., 155°16′ в. д. Магнитный полюс не стоит на месте, а перемещается в пределах определенной области. Обнажив головы, участники экспедиции сфотографировались у флагштока, на котором взвился британский флаг, и профессор Дэвид, согласно указанию Шеклтона, торжественно произнес: «Эта область, охватывающая Магнитный полюс, принимается мною во владение Британской империи».

Когда с ледникового плато все спустились к берегу моря, оглушительный, раскатистый звук потряс воздух, один раз – второй… Моусон сразу догадался: «Пушка с судна!» И бросился из палатки. Все увидели, что туман разошелся, и открылся замечательный вид: в однообразно пустынном мире льда появился небольшой пароходик «Нимрод». Он мог вернуть троих скитальцев-первооткрывателей ко всему остальному человечеству. И они помчались со всех ног к кораблю, забыв обо всем. Вдруг еще один крик, на сей раз Маккея: «Моусон упал в трещину!» Моусона, к счастью, удалось спасти.

Итог похода: за 109 дней пройдено 2020 км, найден Южный магнитный полюс, Моусон закончил непрерывную триангуляционную съемку между вулканом Эребус с горой Мельбурн. В неведомом белом пространстве Антарктиды возник «участок знания» длиной более 2000 км, шириной от 400 до 600 км. Землей Виктории, великой королевы Британии, назвал этот «кусочек» Антарктиды Джон Росс 68 лет назад.

Но главная задача экспедиции Шеклтона – поход к Южному географическому полюсу, до которого не дошел в 1902 году Роберт Скотт и Шеклтон, бывший в его команде. Через семь лет Шеклтон превзошел достижения Скотта: его отряд вынужден был повернуть из-за нехватки продовольствия с 88-го градуса северной широты. Всего 180 км оставалось до полюса, и, по существу, Эрнст Шеклтон – первооткрыватель центрального ледяного плато Антарктического материка.

Когда «Нимрод» с экспедицией Шеклтона вернулся в Англию, Роберт Скотт уже заканчивал подготовку своей новой экспедиции, которая, как он был уверен, принесет победу – над Южным полюсом взовьется британский флаг. Наверное, так бы оно и случилось, если бы не решение еще одного человека, 39-летнего Руала Амундсена, только что вернувшегося из трехлетней экспедиции в Арктической Америке, прошедшей на судне «Йоа» северо-западным путем из Атлантического океана в Тихий.

На Южный полюс собирался Фритьоф Нансен. Эта мечта владела им еще когда он пробирался с Юхансеном через торосы к Северному полюсу и зимовал с ним на одном из островов Земли Франца-Иосифа. Нансен готовил свой «Фрам» для плавания в Антарктику. Но вовлеченный в борьбу за независимость Норвегии, а потом вынужденный заниматься дипломатической работой (его назначили послом в Англии), он на время отложил свои планы. А «Фрам» предоставил Амундсену для повторения дрейфа через Северный Ледовитый океан.

 

На Южном полюсе – два флага

«Дерзать, искать, найти и не сдаваться!» – эта строчка из стихотворения английского поэта Альфреда Теннисона. Она запечатлена на кресте из австралийского эвкалипта, установленном на побережье Антарктиды в память о пяти англичанах, погибших в марте 1912 года на обратном пути с достигнутого ими Южного полюса. Во главе экспедиции, организованной британским правительством и Королевским географическим обществом, был поставлен капитан морского флота Роберт Фалькон Скотт, имя которого навеки осталось в истории человечества символом мужества и верности долгу.

В январе 1902 года экспедиция на специально построенном судне «Дискавери» («Открытие») подошла к берегам ледяного материка. Первая зимовка прошла в исследованиях совсем не известной науке территории. Скотт впервые в Антарктике предпринял исследования сверху – совершив два полета на воздушном шаре. Антарктической весной проведены тренировочные походы, попытка в ноябре дойти до полюса на собачьих упряжках. Трехмесячный поход был очень тяжелым и закончился неудачей: Скотту пришлось повернуть назад, пройдя половину пути. Вторую зимовку посвятили продолжению научных исследований. Через несколько лет труды экспедиции были изданы в 12 томах. Они стали значительным вкладом в науку. Но Скотт не оставлял своей мечты – дойти до Южного полюса.

В конце июня 1910 года отправилась на юг новая экспедиция Роберта Скотта, теперь на судне «Терра Нова» («Новая Земля»). На борту 65 человек, а кроме них – 33 собаки, 15 низкорослых маньчжурских лошадей, двое моторных саней, разнообразное научное оборудование, достаточные запасы продуктов, одежды, топлива. В качестве конюха в экспедицию включен наш соотечественник Антон Омельченко, другой русский участник экспедиции – каюр Дмитрий Геров.

В это же время Руал Амундсен, отправившийся на судне «Фрам» к Северному полюсу, внезапно изменил свое решение и двинулся к Южному. Скотт узнал о том, что прославленный норвежец вступил с ним в своеобразное соревнование, когда уже собирался в путь.

Группа Р. Скотта на Южном полюсе

Поход, в который Р. Скотт отправился 1 ноября 1912 года, был тщательно подготовлен, продуман до мелочей, но ошибочной была ставка на лошадей, оказавшихся непригодными для движения по льду. Тем временем группу Амундсена стремительно несли к цели 97 отборных собак. Исходная точка его к тому же была намного ближе (на 60 миль) к цели, условия на пути – более благоприятные.

Скотт с товарищами упорно продвигается вперед, преодолевая трещины, затяжные метели, туманы, морозы. Весь груз пришлось тащить за собой, впрягшись в сани. В 150 милях от цели уходит назад последняя вспомогательная партия. Дальше идут пятеро во главе со Скоттом. Они достигли точки Южного полюса 5 января, но среди ледяной равнины уже стояла палатка с норвежским флагом и надписью «Добро пожаловать!», сделанной Р. Амундсеном. Он пришел на полюс на две недели раньше англичан.

На обратном пути Скотт и Эванс угодили в трещины и получили ушибы. У Эванса сотрясение мозга, после которого он быстро терял силы и 17 февраля умер. У Отса сильно обморожены ноги. У остальных немногим лучше. Разделили между собой таблетки опиума: каждый получает право прекратить страдания, если они станут невыносимыми. Шестнадцатого марта Отс ушел в метель и не вернулся в палатку.

Запись Скотта 18 марта: «Мы изнурены почти до предела… Моя правая нога пропала – отморожены почти все пальцы…» И на следующий день: «До склада пятнадцать с половиной миль, должны бы дойти в три дня. Ну и продвижение! Пищи есть еще на два дня, но горючего еле хватит на день… Погода вздохнуть не дает. Ветер с севера, температура сегодня -40°». Через три дня: «Метель не унимается… Топлива нет, пищи осталось на раз или на два. Должно быть, конец близок». 29 марта: «С 21-го числа свирепствовал непрерывный шторм… Каждый день мы были готовы идти – до склада всего 11 миль – но нет возможности выйти из палатки, так несет и крутит снег. Не думаю, чтобы мы теперь могли еще на что-либо надеяться. Выдержим до конца… Жаль, но не думаю, чтобы я был в состоянии писать. Р. Скотт».

Через восемь месяцев участники экспедиции нашли палатку. Она была так хорошо поставлена, что устояла против всех ураганов зимы. В ней – трое умерших в спальных мешках, закрытых над головами. Только Скотт отбросил отвороты спального мешка и раскрыл куртку. Под плечами у него лежала маленькая сумка с тремя записными книжками, фотоаппарат, три кассеты с пленками. Из-под снега откопали сани с грузом, которые тащили эти до предела обессилевшие люди. Среди вещей было четырнадцать килограммов геологических образцов. Они не бросили их даже на краю гибели. Из дневника Скотта видно, что научные исследования они продолжали вести до последних дней.

 

Горькая победа Амундсена

Руал Амундсен неоднократно обращался к Нансену с просьбой предоставить ему «Фрам» для экспедиции на Северный полюс. Он собирался повторить дрейф через Северный Ледовитый океан, но с тем, чтобы на сей раз не пройти мимо полюса. Нансен медлил, все еще надеясь, что ему удастся освободиться, но однажды подошел к Амундсену и сказал: «Руал, вы получите „Фрам“». Он только не мог предположить, что Амундсен резко изменит свои намерения.

Р. Амундсен

Направившийся было вокруг Старого Света на восток Северного Ледовитого океана «Фрам» после захода на остров Мадейру изменил свой курс на 180°: он пошел не на север, а прямо на юг, к Антарктиде. Причина, по которой Амундсен так решил, – известие о том, что Северный полюс достигнут Робертом Пири. А кроме этого, Амундсен знал и о том, что уже отправилась к Антарктиде экспедиция Роберта Скотта на судне «Терра Нова». Амундсен спросил каждого, согласен ли он идти к Антарктиде, и «все до одного ответили мне решительным „да“!», – вспоминал Амундсен.

Поздно вечером «Фрам» покинул Мадейру под парусами, гонимый северо-восточным пассатом прямо к экватору. Через два месяца на меридиане мыса Доброй Надежды «Фрам» выдержал испытание настоящей бурей, но оказалось, что судно, построенное, по замыслу Нансена, для дрейфа во льдах, также способно противостоять океанской стихии. 11 января 1911 года приблизились к антарктическому материку.

Целые сутки шел «Фрам» вдоль ледяной стены на восток, пока она не расступилась, открыв Китовую бухту. Отсюда наметил Амундсен начать поход на полюс. Это главная цель, которой подчинено все!

В бухте внезапно появилось еще одно судно – «Терра Нова» Роберта Скотта. На корабле только та часть экспедиции, которая возвращалась на зиму в Новую Зеландию. Группа Скотта готовилась к походу на полюс. Ее база – в 650 километрах к западу от Китовой бухты. Амундсен отказался от предложения отправить почту с английским судном. «Если б у меня было время, – писал он потом, – я охотно воспользовался бы этой дружеской услугой, но у нас буквально не было времени для писания писем. Каждый час был дорог». «Терра Нова» вскоре ушла из бухты. Как только закончилась разгрузка «Фрама», Амундсен с тремя спутниками отправился в разведывательный маршрут до 80° ю. ш. Там оставлен склад с продовольствием. При возвращении через каждые 15 километров в снег втыкались бамбуковые шесты с флагами, а через пятьсот метров – сушеная рыба, корм для собак.

По возвращении готовится второй поход, и 22 февраля 8 человек во главе с Амундсеном, с собаками и нартами – снова в пути. На сей раз цель – устройство складов через каждый градус широты. 8 марта достигнут 82-й градус широты. Построен склад из снежных кирпичей высотой 4 метра.

Возвращались на базу при морозе под 40° и постоянном сильном ветре. Надвигалась зима. До ее наступления решено сделать еще один заброс продовольствия на 80-й градус широты. Всего на склон ледникового щита по пути возвращения с полюса доставлено три тонны – продукты для людей и корм для собак.

За время зимовки были приготовлены четыре пары нарт, легких, упругих, крепких; покрашены в черный цвет палатки, для них изготовлены темно-красные чехлы; сшита теплая, ветрозащитная одежда; максимально облегчен вес даже ящиков – плотник Стубберуд обстругал их почти до прозрачности.

Еще один разведочный поход – 8 сентября 1911 года. Вышли при температуре воздуха -25°, но уже через четыре дня, когда пройдена была первая сотня километров, столбик термометра опустился до минус пятидесяти пяти. Замерзла жидкость в компасах. Морозный туман не позволил быстро продвигаться вперед. Но сквозь туман просвечивало солнце, и шли, ориентируясь на его красноватый диск. Дошли до первого склада, разгрузились и – обратно.

И вот 20 октября пятеро во главе с Амундсеном, на четырех нартах, в каждую из которых запряжено по 13 собак, отправились к главной цели – к Южному полюсу.

Подъем по склону ледникового щита на высоту 3 тыс. м над уровнем моря к точке Южного полюса и обратное возвращение к Фрамхейму занял 99 дней. За эти 100 дней без одного – преодолено расстояние три тысячи километров. Потом говорили, что Руал Амундсен, как по нотам, разыграл этот поход, легко, играючи совершил подвиг первого достижения полюса. Пожалуй, возвращение пятерых норвежцев из глубины ледового материка на береговую базу в самом деле было похоже на музыкальную пьесу в ритме «presto» (т. е. «быстро»). От гурия к гурию, от склада к складу… Они спустились быстро, окрыленные победой.

Путь же вверх к полюсу был, естественно, труднее. Несмотря на хорошую подготовку этот Амундсеновский поход мог бы и сорваться. Не один раз проваливались нарты в трещины ледников. Но ежедневная норма от 30 до 37 км – выполнялась неукоснительно. С восемьдесят первого градуса через каждые девять километров, а затем и через каждые пять строили из снежных кирпичей гурии. На каждом градусе широты устраивали склады.

7 ноября достигнута широта 82°. За ней – нехоженое пространство, неразведанный путь. Шеклтон побывал южнее, но двигался он с другого направления. На пути же норвежцев встала горная цепь, вершины которой вздымались выше 4500 м. Одну из них назвали именем Фритьофа Нансена. К перевалу поднялись по разбитому трещинами леднику Акселя Хейберга. Вот они уже поднялись на плато. Побит рекорд Шеклтона – 88°23′, установленный им два года назад.

Прошла еще неделя, и утром 14 декабря 1911 года Амундсен со своими спутниками – на полюсе! «Пожалуй, никогда никто из людей не стоял, как я в данном случае, на месте диаметрально противоположном цели своих желаний, – так подытожил он произошедшее. – …Северный полюс с детства притягивал меня, и вот теперь я очутился на Южном полюсе. Можно ли представить себе что-нибудь более противоположное!»

 

Законы дрейфующих льдов

Окрыленный успехом в Гренландии, пересеченной им на лыжах в 1888 г., Фритьоф Нансен принялся за подготовку к новой большой экспедиции под норвежским флагом, притом совершенно необычным способом. План Нансена заключался в том, чтобы построить специальное судно, которое, благодаря своей форме, смогло бы пересечь Северный Ледовитый океан вместе с дрейфующим льдом. Нансен был уверен в том, что течение пронесет льды и вмерзший в них корабль через район полюса. Его убедила в этом находка обломков американского судна «Жаннетта», раздавленного льдами у берегов Восточной Сибири, за тысячи километров у юго-западной Гренландии. Нансен разработал специальную конструкцию судна яйцевидной формы: благодаря ей напор льдов не сможет раздавить корабль, он будет выталкивать его на поверхность. Почти никто из полярных авторитетов не поддержал план Нансена, кроме первооткрывателя Северного морского пути Норденшельда и русских ученых, оказавших его экспедиции практическую помощь. Он получил от них данные о метеорологических условиях на арктическом побережье России, к востоку от Новосибирских островов. Русский полярный геолог Эдуард Толль дал совет именно от них начать дрейф «Фрама», а не от Берингова пролива, как предполагал первоначально Нансен. Корабль построен, и жена Нансена Эва дала ему имя «Фрам» («Вперед»).

21 июля 1893 года «Фрам» снялся с якоря. На его борту – 13 человек, готовых достичь Северного полюса и установить там норвежский флаг без знаков унии со Швецией, за освобождение от которой тогда боролась Норвегия. В сентябре миновали самую северную точку материка Евразии – мыс Челюскина.

22 сентября «Фрам» достиг точки к северу от Новосибирских островов на 77-й параллели. Внезапный удар заставил всех выскочить на палубу – судно уткнулось в ледяное поле, простиравшееся до самого горизонта. Лед взял судно в плен и, как предполагал Нансен, увлек его с собой. Первые месяцы дрейф был очень медленным, и даже опасались, не попал ли «Фрам» в ту часть Ледовитого океана, где лед совершает круговое движение, не достигая полюса.

Дрейфы «Фрама» и «Седова». 1. Предполагаемый путь «Жаннетты». 2. Дейф «Фрама». 3. Маршрут пешего похода Ф. Нансена. 4. Дрейф «Седова»

К полюсу придется идти на лыжах… 27-летнему Ялмару Юхансену Нансен предложил быть своим спутником, тот с радостью согласился. Нансен и Юхансен не добрались до Северного полюса, но вышли к Земле Франца-Иосифа. Провели там долгую темную зиму, не имея никаких средств к существованию. Но они сохранили ружье и патроны и охотились, создав достаточные запасы мяса, а главное, им удалось не утерять волю к жизни и к завершению начатого дела. Это был один из редких случаев в истории полярных (и не только полярных) зимовок, когда не было ни цинги, ни трагического исхода. Конечно, трудно сказать, как бы все закончилось, если бы не произошла совершенно невероятная встреча Нансена с руководителем английской экспедиции на южной окраине Земли Франца-Иосифа, на мысе Флора. Корабль английской экспедиции доставил Нансена и Юхансена в Норвегию, а ровно через неделю пришел «Фрам», покинувший дрейфующие льды 16 августа 1896 года. Точно нанесенная на карту причудливо изломанная линия дрейфа, впервые протянувшаяся через весь ледовитый океан, показала генеральное направление, по которому происходит вынос льда из северной полярной области.

…Победоносно завершив свой бросок к Южному полюсу, Амундсен все же не оставил мысль о дрейфе в Северном Ледовитом океане. И он организовал экспедицию, правда, на другом судне, построенном по образцу нансеновского «Фрама», получившем имя норвежской королевы – «Мод». Экспедиционное судно, научные работы на котором возглавил Харальд Свердруп, покинуло Норвегию 24 июня 1918 года и направилось к северным берегам России, как раз в те дни, когда в ней начал разгораться пожар гражданской войны.

Карское море было переполнено льдом, и «Мод» с большим трудом пробирается вперед. Но все же 1 сентября удалось достичь устья Енисея, посетить остров Диксон, на котором начала действовать радиотелеграфная станция. На борт «Мод» погружены десять отборных сибирских лаек и сто пять бочек солярки. Через десять дней издалека увидели огромный гурий, сооруженный сорок лет назад на мысе Челюскина А.-Э. Норденшельдом. Миновав северную оконечность Евразии, судно не смогло уйти далеко и у северо-восточных берегов Таймыра, в небольшой бухте, именуемой с тех пор Бухтой Мод, остановилось на зимовку. Амундсен предполагал ее неизбежность, он только не ожидал, что через несколько недель тяжелейшей борьбы со льдами в конце лета следующего года придется встать на вторую зимовку, теперь в Восточно-Сибирском море, около острова Айон, у входа в Чаунскую губу. На судне осталось восемь человек после того, как двух матросов Амундсен отправил с почтой на Диксон. Они погибли, не дойдя до радиостанции.

В июле 1920 года «Мод» вошла в Берингов пролив, став третьим в истории кораблем, совершившим плавание северо-восточным проходом в Тихий океан. Амундсен же, вышедший в Берингов пролив в 1906 году с востока, завершил, таким образом, свое кругосветное полярное путешествие. «Мод» прибыла в поселок Ном на Аляске, а затем вернулась в Северный Ледовитый океан, чтобы начать, наконец, запланированный дрейф. «Мод» была вынуждена зимовать в третий раз – снова у Чукотского побережья, близ мыса Сердце-Камень, совсем недалеко от Берингова пролива. Судно получило повреждение и для ремонта направилось в Сиэтл, откуда опять направилось в восточную часть океана, чтобы начать дрейф. Но в этом дрейфе Амундсен уже не участвует: им овладели новые идеи, связанные с использованием самолета для полярных исследований.

Небольшой самолет был взят на борт «Фрама», начавшего дрейф прямо на север. Однако вскоре он уже принял западное направление, и стало ясно, что через полюс «Мод» пройти не суждено. Зимовка с 1923 на 1924 год прошла во льдах. Судно оказалось рядом с Новосибирскими островами. Свердруп высадился на одном из них. В августе около острова Котельного вышли на чистую воду и направились к Берингову проливу: X. Свердруп решил возвращаться, признав неудачу предприятия. Но льды заставили корабль зимовать в шестой раз – у мыса Большой Баранов. И только 13 июля 1925 года «Мод» вошла в Берингов пролив, а потом прибыла в Сиэтл. Экспедиция завершилась через семь лет. Объем научных исследований, выполненных за эти годы, огромен, а неудача с прохождением через полюс показала, насколько сложна картина дрейфа арктических льдов. Пройдет еще немало лет, прежде чем она будет выяснена. И сделают это в основном российские ученые.

21 мая 1937 года, в 11 часов 35 минут по московскому времени на дрейфующем льду, в двадцати километрах от точки Северного полюса совершил посадку четырехмоторный самолет АНТ-5, конструкции Туполева, пилотируемый Михаилом Водопьяновым. Через несколько дней еще три самолета сели на льдине вблизи Северного полюса. Была доставлена экспедиция, организовавшая первую в истории человечества дрейфующую научную станцию.

Идею организации дрейфующей научной станции развивал советский полярный исследователь В. Ю. Визе, который первоначально намечался руководителем экспедиции, но в конце концов начальником был назначен О. Ю. Шмидт.

На подготовку экспедиции ушел целый год. Заводы строили самолеты, проводилось их испытание. Готовилось специальное оборудование и снаряжение. В Ленинграде была создана уникальная радиостанция, приспособленная для работы в условиях полярной зимы. Сконструирован и построен самый легкий в мире ветряной двигатель облегченного типа – весом 54 кг. В Институте инженеров общественного питания разработаны и в кратчайший срок изготовлены питательные, богатые витаминами концентраты. Они были заложены в 135 бидонов, в каждом из которых – запас продовольствия на 10 дней.

Летом 1936 года с началом навигации ледокольный пароход «Русанов» и пароход «Герцен» отправились на Землю Франца-Иосифа, где на самом северном в архипелаге острове Рудольфа была построена промежуточная база, а на ледниковом куполе Миддендорфа – взлетно-посадочная полоса для тяжелых самолетов.

Самолеты вылетели из Москвы 22 марта, и только через два месяца прибыли на полюс, задерживаясь в каждом пункте посадки из-за погоды. Только 5 мая синоптик экспедиции Б. Л. Дзердзеевский разрешил вылет Павлу Головину, совершавшему на своем двухмоторном самолете разведывательные полеты. Во время одного из них он долетел до 89° с. ш., нарушив приказ Шмидта вернуться, пролетел над полюсом и сообщил: «…Я видел, что подходящую площадку выбрать можно».

Безмерная радость прибывших на полюс людей была сразу же омрачена: вышла из строя самолетная рация. Возникло опасение, что с самолетом что-то случилось. Стали говорить о необходимости организации поисков. Но Кренкель наладил свою радиостанцию, и его позывной «УПОЛ» облетел весь мир. На льдине – тринадцать человек. Первое, что было сделано, – измерена толщина льдины. Она оказалась равна трем метрам. Размеры ее – пять километров в длину, три – в ширину. Территория быстро застроилась: палатки, склады, метеостанция… Через 17 дней самолеты улетели.

Дрейф четырех «папанинцев» продолжался 274 дня. Льдина их двигалась значительно быстрее, чем предполагали. И уже в феврале она, сократившись до размеров всего тридцати метров, оказалась в Гренландском море. К льдине подошел ледокол «Ермак» и взял на борт всех четверых. В дальнейшем И. Д. Папанин стал начальником Главного управления Северного морского пути.

Дрейфующая станция «Северный полюс» (СП-1) впервые определила истинные глубины океана в районе полюса, установила, что и над полюсом проносятся циклоны с Атлантики, уточнила законы дрейфа арктических льдов. Впервые был испробован новый метод исследований в Арктике – с помощью дрейфующих научно-исследовательских станций. Но следующая станция (СП-2) была организована лишь через 12 лет, в 1950 году. Ее целью было изучение законов дрейфа льда в Тихоокеанском секторе Северного Ледовитого океана. Возглавил зимовку, в которой участвовали уже не четыре, а двадцать человек, полярный гидролог Михаил Сомов. На дрейфующих льдах к северо-востоку от острова Врангеля возник целый поселок из каркасных палаток на два-три человека, освещались они электрическим светом; поселок был радиофицирован и имел даже телефон.

В феврале 1951 года ледяное поле лагеря от частых подвижек, сжатий и торошений раскололось на части. Оставаться на таком ледяном поле было опасно. После продолжительных поисков нашли другую льдину, но путь к ней преграждали мощные ледяные гряды и каналы, которые то сходились, то расходились. С огромными усилиями зимовщики расчистили путь, засыпали каналы, проложили дорогу и на автомашине быстро перевезли станцию, почти не прекращая ночных наблюдений. Станция была снята с дрейфующих льдов самолетами. Пройденный ею извилистый путь ледового дрейфа составил около 2500 км.

В 1954 году на лед высажены сразу две дрейфующие станции СП-3 и СП-4. Последняя из этой серии станция СП-31 прекратила свою работу в 1991 году.

 

Северным морским путем

Хотя по частям северо-восточный проход из Атлантического в Тихий океан был открыт по существу еще в XVIII веке благодаря героической работе Великой Северной экспедиции, но сквозное прохождение этой трассы, соединяющей два океана, совершено только во второй половине века девятнадцатого, да и то – лишь в две навигации.

Первооткрыватель трассы – шведский полярный исследователь Адольф Эрик Норденшельд, родившийся и учившийся в Финляндии, когда она входила в состав России. Потом он исследовал Шпицберген, и в 1875 году впервые отправился в плавание вдоль северных российских берегов на восток. Зверобойная шхуна «Превен», снаряженная на средства финансиста Оскара Диксона, прошла через Югорский Шар, обогнула с севера полуостров Ямал и дошла до Енисейского залива, один из островов которого назван именем Диксона. На следующий год Норденшельд идет в новое плавание – на пароходе «Имер», и теперь средства ему предоставляет русский золотопромышленник Александр Сибиряков. Впервые были доставлены в устье Енисея различные товары из Европы.

Проведя своего рода рекогносцировку, в июле 1878 года А.-Э. Норденшельд отправляется в плавание на промысловом пароходе «Вега» (капитан Арнольд Паландер) с твердым намерением пройти весь Северный морской путь до Берингова пролива. Экспедицию финансировали О. Диксон и А. Сибиряков. В ее составе был русский представитель поручик гвардии Оскар Нордквист, и до устья Лены «Вегу» сопровождал небольшой, но быстроходный пароход Сибирякова «Лена». Мыс Челюскин оба парохода обогнули вместе 18 августа, им удалось преодолеть пояс тяжелых льдов у северо-западных берегов Таймыра, а затем они дошли и до дельты Лены, где Сибиряковский пароход свернул в одну из проток великой реки. «Вега» осталась одна. Капитан Паландер провел ее через Восточно-Сибирское море и проливом Лонга вывел в Чукотское. И только здесь, всего в двухстах километрах от Берингова пролива, пришлось остановиться на зимовку. Но в июле 1879 года «Вега» смогла продолжить путь. Вскоре шведы салютовали мысу Дежнева. Впервые в истории Северо-восточный проход был пройден!

В сентябре «Вега» вошла в японский порт Иокагама, а затем обогнула с юга весь азиатский материк и, прибыв в Стокгольм 24 апреля 1880 года, замкнула первое в истории путешествие вокруг Евразии, южную часть которого совершил почти за четыре столетия до этого Васко да Гама.

После плавания «Веги» прошло 62 года, и второй корабль идет вдоль северных берегов Сибири к Берингову проливу. Это советский ледокольный пароход «А. Сибиряков», покинувший порт Архангельска 28 июля 1932 года. Научное руководство экспедиции осуществляют Отто Шмидт и Владимир Визе, на капитанском мостике – Владимир Воронин. В Карском море в том году ледовая обстановка была на редкость благоприятной, и 3 августа «Сибиряков» был уже у Диксона (пополнен запас угля). Ледовые условия позволили ледоколу обойти с севера архипелаг Северная Земля, но у восточных ее берегов встретились тяжелые льды, в которых «Сибиряков» получил повреждение лопасти пароходного винта. Море Лаптевых оказалось сплошь покрытым льдами, и пришлось отменить запланированный обход с севера Новосибирских островов.

«Сибиряков» под парусами

Зайдя за углем в порт Тикси в устье Лены, пароход легко дошел до Медвежьих островов в устье Колымы, но дальнейший путь преграждали мощные торосистые льды, покрывавшие Чукотское море до самого Берингова пролива. Пробираясь через ледовые нагромождения, ледокол потерял все лопасти винта и способность двигаться. Произошло это вблизи острова Колючина. Для того чтобы заменить винт, нужно было перетащить с кормы на нос судна четыреста тонн угля. Весь состав экспедиции включается в эту работу. 16 сентября «Сибиряков» снова идет вперед. Но через три дня под напором льдов вновь поставленный винт обломился вместе с частью гребного вала. Это была катастрофа. Нужно было срочно уходить изо льдов или оставаться на зимовку. Однако моряки сумели быстро изготовить из брезента паруса, под которыми пароход подошел к Берингову проливу. Тральщик «Уссуриец» отбуксировал его в Петропавловск-Камчатский. Всего за 65 дней, за одну навигацию, «Сибиряков» прошел Северный морской путь.

Следующим был «Челюскин», затонувший 13 февраля 1933 года вблизи острова Колючина. Погиб в этой катастрофе только один, а сто четыре человека, высадившиеся на льдине, были вывезены самолетами.

С 1935 года Северный морской путь стал регулярно действующей магистралью: север Евразии обогнули девятнадцать пароходов. Многовековая эпопея поиска Северо-восточного прохода в Тихий океан была завершена.

 

Полюс вековых стремлений

Подлинным фанатиком Северного полюса был американец Роберт Пири, написавший о себе: «Стремление к достижению полюса у меня настолько велико, что, по всей вероятности, я живу только для этого». И действительно, двадцать три года своей жизни отдал Пири, офицер американского флота, ставший в конце жизни адмиралом, осуществлению этой одной цели.

Его путешествие в Гренландию в 1886 году было первой репетицией. Несмотря на сломанную ногу, он проделал путь с собачьей упряжкой до 30° с. ш. Через пять лет он проехал на собаках вдоль восточного побережья острова 900 км, а в 1899 году он начинает свой поход от северного побережья Гренландии на север и поворачивает назад с параллели 83°50′ с. ш. Подобные походы повторены им в 1901 и 1902 годах. Все они кончаются неудачей.

По настойчивости в достижении цели с Пири можно сравнить только Соломона Андрэ, шведского инженера, замыслившего достичь полюса на воздушном шаре. Он долго и тщательно готовил свой полет. В июне 1896 года он направился на Шпицберген на судне «Вирго», а стартовал через год с острова Датского. С ним было еще двое. Воздушный шар «Орел» оторвался от земли, взмыл вверх, но сильный ветер оборвал рулевые канаты и шар, став неуправляемым, скрылся в облаках, на виду у множества зрителей, наблюдавших за стартом с промысловых судов. Через два дня был подстрелен почтовый голубь, отправленный с борта шара с восемьдесят второго градуса северной широты. В голубиной почте говорилось: «…На борту все благополучно». После этого тридцать три года не было ничего известно о смелых воздухоплавателях.

Только в 1930 году на острове Белый, к северо-востоку от Шпицбергена, были обнаружены останки экипажа «Орла» и журнал экспедиции. Из него узнали, что первый в истории полет над льдами Арктики продолжался три дня. Весь мир облетели последние слова Соломона Андрэ, записанные в журнале: «Мы считаем, что спокойно можем принять смерть, сделав то, что мы сделали».

На рубеже столетий предпринимались попытки достичь полюса с Земли Франца-Иосифа. Нью-йоркский журналист Вальтер Уэльман был первым, и он не ушел дальше самого северного в архипелаге острова Рудольфа: после перелома ноги он возвратился назад.

Значительно дальше продвинулся в 1900 году со своими шестью спутниками участник итальянской экспедиции герцога Луиджи Амедео де Абруцци лейтенант Умберто Каньи. Итальянцы дошли до 86°34′ с. ш., продвинувшись на двадцать миль ближе к полюсу, чем Нансен. Восемьдесят дней продолжался их поход и завершился бесследным исчезновением троих его участников.

Роберт Эдвин Пири

Роберт Пири настойчиво продолжал штурмовать полюс. 21 апреля 1905 года после 160 дней тяжелейшего похода он поставил новый рекорд – 87°06′ с. ш. Четыре месяца занял обратный путь до предела измученных и истощенных людей. Но через три года Пири снова на севере. Он идет к северной оконечности Земли Гранта на корабле «Рузвельт». С ним – группа эскимосов, на поддержку которых Пири очень рассчитывает. 1 марта 1909 года караван, в котором двадцать четыре человека, сто тридцать три собаки, запряженные в пятнадцать саней, двинулся на север с мыса Колумбия. Отряд разделен на шесть групп, пять из которых – вспомогательные, призванные обеспечить успех только одного человека. Постепенно все «лишние» отсылаются назад, и вот остаются только пятеро – сам Пири, четыре эскимоса и негр-слуга. 6 апреля Пири записывает, что полюс достигнут: «Нет вокруг меня теперь полуночи, восхода и захода, во всех направлениях – юг. Один день и одна ночь составляют здесь год, а сто таких дней и ночей – век».

Через пять месяцев Пири вернулся на остров Земля Элсмира в Канадском Арктическом архипелаге и послал победную телеграмму президенту Уильяму Тафту: «Северный полюс в вашем распоряжении…» Он не знал, что за пять дней до этого с Шетландских островов была послана телеграмма доктора Фредерика Кука, участника первой зимовки у берегов Антарктиды и одного из походов Р. Пири. В ней он утверждал, что еще 21 апреля 1908 года, то есть почти за год до Пири, он побывал на Северном полюсе с двумя эскимосами.

Кук очень долго добирался назад, вынужденный зимовать на севере Гренландии, а потом идти по берегу острова более семисот километров до ближайшего населенного пункта. В Европе Кук появился, когда в разгаре было чествование покорителя полюса Пири. Его обвинили во лжи и суд приговорил к тюремному заключению. Однако в последующем было установлено, что нет оснований не верить Куку. Как и Пири, он побывал в районе полюса, хотя ни тот ни другой не определили местоположение полюса с абсолютной точностью, не располагая соответствующими приборами.

 

Антарктический интернационал

Первая мировая война прервала начавшиеся международные исследования Антарктиды. Материк оставался практически не изученным. Первым продолжил исследования Эрнест Шеклтон, организовавший в конце 1921 года экспедицию на паровой шхуне «Куэст» («Поиск»). Но через несколько дней после прибытия на остров Южная Георгия он неожиданно умирает, а сменивший его во главе экспедиции Френсис Уайльд, хотя и не был новичком в Антарктиде, участвуя в первых экспедициях Р. Скотта, Д. Моусона и в трех походах Э. Шеклтона, не сделал сколько-нибудь существенных открытий на материке.

Исследование Антарктиды с воздуха было начато австралийцем Джорджем Хубертом Уилкинсом, совершившим первое плавание подо льдом Северного Ледовитого океана на подводной лодке. 20 декабря 1928 года он вылетел на самолете в район Антарктического полуострова. Он поднялся над ледниковым щитом Антарктиды до высоты 1800 м и дважды пересек гигантский шельфовый ледник Ларсена, открытый в 1902 году Отто Норденшельдом. Уилкинс продолжил свои полеты в 1929 году, установив с воздуха, что Земля Шарко, считавшаяся частью материка, на самом деле – остров.

Настоящее использование авиации в антарктических исследованиях начато американским морским офицером, ставшим впоследствии адмиралом, Ричардом Эвелином Бэрдом, совершившим первый в истории полет над Северным полюсом, Бэрд начал с полетов в 1929 году над Землей Эдуарда VII, определив, что это полуостров. Спасаясь от начавшейся пурги, он повернул к югу и обнаружил группу невысоких горных пиков, назвав их горами Рокфеллера, финансировавшего экспедицию.

Современная карта Антарктиды

В конце ноября Р. Бэрд совершил полет от станции Литтл-Америка до Южного полюса, преодолев в оба конца 2600 км. В полете им были обнаружены горы Гросвенор и Хейса, а еще через несколько дней, во время прибрежного рейса, открыты горная цепь с большим ледником и шельфовый ледник. Всего с воздуха осмотрена территория около полумиллиона квадратных километров.

В конце того же 1929 года в Антарктиду прибыл со второй своей экспедицией на судне «Дискавери» австралиец Дуглас Моусон. Капитан судна – Джон Дэйвис, именем которого назовут одно из антарктических морей. Как и Бэрд, Моусон использовал самолет для рекогносцировочных полетов и тоже очень успешно. С воздуха им открыты обширные участки материка, которые он назвал Землями Робертсона, Эндерби, Принцессы Елизаветы. Им открыты также Берег Моусона, Берег Георга V, Берег Банзарэ (так сокращенно именовалась экспедиция – Британско-австрало-новозеландская…). Открыты залив Маккензи (назван именем капитана «Дискавери») и несколько небольших островов. Экспедиция Моусона закартировала побережье материка на расстоянии более 5,5 тысячи километров. Доказано впервые, что суша простирается между 45° и 160° в. д.

Норвежцы использовали для новых открытий в Антарктике китобойный флот Ларса Кристенсена, организовавшего в 30-х годах девять экспедиций для охоты на китов в антарктических водах. На танкере «Торсхавн» базировался самолет, на котором летчик Альф Гуннестад совершал разведочные полеты над краем ледникового покрова. Им была осмотрена полоса на протяжении трехсот километров. Этот участок назван именами короля Бельгии и принцессы Астрид. В следующем году обследовано южное побережье залива Прюде, и эта земля стала Берегом Ингрид Кристенсен – так звали жену китобойного магната, без финансов которого открытия не могли быть сделаны. Она участвовала в плавании вместе с мужем и была по-видимому, первой женщиной в Антарктике.

Среди норвежских открытий того времени – горная цепь длиной около двухсот километров с наивысшей вершиной, превышающей 3600 м, ледники, система ледяных обрывов с одиноко возвышающимися надо льдом вершинами – нунатаками. Все это «ледяное царство» получило название Берег Принца Харальда. Вообще же норвежские экспедиции Я. Тисер-Ларсена и Ларса Кристенсена положили на карту почти три тысячи береговой линии, назвав этот участок материка Землей Королевы Мод.

В 1933 году в Антарктиду отправляется Ричард Эвелин Бэрд. Почти три года продолжалась экспедиция, и сделано было немало. Бэрд прошел по побережью Земли Мэри Бэрд (здесь тоже увековечено имя жены первооткрывателя) вплоть до Южного полярного круга, а в январе следующего года открыл между 147-м и 145-м градусами западной долготы место уникального скопления айсбергов, рожденных сползающим в море ледником. Их насчитали около восьми тысяч.

Бэрд стал первым внутриконтинентальным зимовщиком Антарктиды, организовав выносную метеорологическую станцию на поверхности ледникового щита в двухстах километров от станции Литтл-Америка.

Несколько отрядов экспедиции Бэрда на собаках и вездеходах обследовали Землю Мэри Бэрд, плато Рокфеллера, горы Рузвельта, шельфовый ледник Росса. Это гигантская масса льда, площадью более пятисот тысяч квадратных километров, спускающаяся с ледникового купола материка, почти вся находится на плаву. Но первые исследователи ледника это не смогли установить: они полагали, что ледяной поток спускается по уклону дна, сложенного коренными породами.

Бэрд немало полетал в Антарктиде. Летали и другие участники экспедиции. Осмотрено с воздуха полмиллиона квадратных километров. Самое главное, что они установили – Антарктида представляет собой единый материк, а не два или три, как до этого думали. Правда, основание для такого вывода было только одно – точно было установлено, что моря Уэделла и Росса не соединены проливом. Окончательно этот вопрос решил американский инженер Линкольн Элсуорт, прибывший в 1935 году на базу Бэрда Литтл-Америка со своим самолетом на средства отца, чикагского бизнесмена. Результаты вроде бы частной поездки Элсуорта в Антарктиду были значительными: обследован Антарктический полуостров и береговая полоса материка длиной 2200 км.

Ричард Бэрд вернулся в Антарктику в 1939 году. Это была трехлетняя экспедиция, сделавшая новые открытия на материке. Среди них – полуостров Бетховена на Земле Александра I. С самолета открыт был Берег Хоббса, на который выходят два больших ледника. Несколько небольших хребтов и выступающих надо льдом отдельных гор-нунатаков и огибающих их ледниковых потоков нанес на карту в своих полетах сам Бэрд.

Пять собачьих упряжек вышли со станции Литтл-Америка в середине ноября. Двое исследователей, флотский капитан Финн Ронне и Гленн Дайер, двинулись по разным направлениям. Дайер прошел 650 км и открыл высокое плато, получившее его имя, и гору Джексон, высотой более четырех километров над уровнем моря. Ронне исследовал весь ледник Георга VI и залив Ронне на юго-западе Земли Александра I. Три месяца, без одной недели, продолжалось это путешествие двух американцев. Преодолев две тысячи километров пути, они нанесли на карту 320 ранее неизвестных горных вершин.

Четвертая экспедиция Бэрда работала уже после войны – в 1946–1947 годах. Бэрд к тому времени стал адмиралом и вся его военизированная экспедиция получила кодовое название «Операция Хайджамп» («Высокий прыжок»). В походе приняли участие двенадцать судов, в числе которых – ледокол и авианосец. Участников экспедиции было более 4700 человек, включая ученых, инженеров и военных. Литтл-Америка, как и раньше, оставалась главной базой, от которой на запад и восток отправлялись исследовательские отряды. В сумме они налетали 64 часа, за это время была сделана аэрофотосъемка побережья длиной 18 тыс. км, что составляет 60 % всей антарктической береговой линии. Впервые, через 125 лет после открытия ледового материка, его контур достаточно точно лег на карту мира.

Еще одно очень важное открытие было сделано в этой экспедиции. 11 февраля 1946 года летчик Дэвид Бангер пролетал близ 101° в. д. Обычная белизна вокруг. И вдруг он заметил в белом мире льда в двухстах километрах от берега свободную ото льда территорию: невысокие темно-бурые холмы и озера между ними. Три озера – крупных, и среди них одно протянулось, причудливо извиваясь между холмами, на двадцать километров. Потом оно получит название Фигурное. А по всему свободному ото льда пространству, площадью около 1000 кв. км, между холмами разбросано около двух десятков мелких озер с зеленоватой и голубой водой. «Оазисом» назвал свою находку Бангэр.

В 1956–1958 годах на всей Земле проводились наблюдения по единой научной программе Международного геофизического года (МГТ). Исследованиям в Антарктиде в этой программе отводилось центральное место. Важнейшим событием в этот период было первое пересечение Антарктиды английским геологом Вивианом Фуксом – от станции Шеклтон на берегу моря Уэделла через Южный полюс к новозеландской станции на берегу моря Росса.

19 января 1958 года Южный полюс был достигнут и произошла встреча с Эдмундом Хиллари, пришедшим на полюс с собачьей упряжкой от новозеландской станции. По его следам вездеходы двинулись к морю Росса. 2 марта они уже были на построенной группой Хиллари станции Скотт в бухте Мак-Мердо. Пересечение Антарктиды заняло 98 дней, и регулярно, через каждые 50 км, впервые определялась мощность ледового покрова. Средняя толщина льда по маршруту составила тысячу восемьсот километров. Впервые получен профиль поверхности ледникового щита и его подледного ложа. Наряду с возвышенностями подо льдом обнаружены и впадины, часто опускающиеся ниже уровня моря.

Во время Международного геофизического года были исследованы свободные ото льда участки Антарктиды, ее оазисы, занимающие все вместе не более 10 тыс. кв. км, то есть всего 0,06 % от площади материка. Оазисы располагаются в окружении льда. Кроме них есть и участки не покрытой льдом суши на побережье, немало возвышается над поверхностью ледникового щита горных вершин и скал, называемых эскимосским словом «нунатак». Таких участков даже больше, чем оазисов – 30–40 тыс. кв. км. Но оазисы особенно интересны для науки.

Они возникают там, куда затруднен приток больших масс льда, ледниковые потоки как бы огибают эти участки, двигаясь по подледным долинам. И стоит образоваться крошечному оазису, как он начинает активно «бороться» за свое существование, поглощая летом большое количество тепла, которое отбрасывает благодаря своей белизне ледниковая поверхность. Такие оазисы становятся очагами жизни в Антарктиде: в них особенно разнообразна растительность, больше, чем где-либо еще на континенте, встречается представителей фауны. Много микроорганизмов, насекомых, летом залетают птицы. Но загадочным считается находка в оазисах высохших мумий морских животных, в основном тюленей. Совершенно не понятно, как они туда попали. Наиболее вероятное предположение – изменились природные условия, когда-то оазисы имели связь с морем». Возникновение оазисов свидетельствует о сокращении размеров антарктического оледенения.

 

Российские открытия в Антарктиде

Первые российские исследователи вступили на берег Антарктиды лишь 5 января 1956 года, спустя 136 лет после ее открытия мореплавателями из России. Хотя еще в начале 30-х годов планировалась советская экспедиция в связи с проведением в 1932–1933 годах Второго международного полярного года. К старому проекту вернулись через двадцать лет.

В 1953 году в Академии наук СССР в соответствии с правительственным решением об участии Советского Союза в глобальных исследованиях по программе МГТ была организована Комплексная Антарктическая экспедиция (КАЭ). Перед ней поставлена задача всестороннего исследования Антарктики: материка и омывающих его морей. В соответствии с международной программой, в Западной Антарктиде основную деятельность развернут американские исследователи, в Восточной – советские, хотя в различных частях материка организовывали станции и другие страны. Впервые исследование материка стало интернациональным делом.

Огромная площадь Антарктического щита оставалась еще совершенно не изученной. Было не ясно, с какими природными условиями придется встретиться в центральной его части. Комплексная Антарктическая экспедиция должна была создать на побережье океана базовую обсерваторию и две внутриконтинентальные станции: одну вблизи Геомагнитного полюса, другую – в самой удаленной от побережья точке, на Полюсе Недоступности (82°30′ ю. ш., 107° в. д.).

Предполагалось, что работы в Антарктике возглавит легендарный И. Д. Папанин, совершивший в 1937–1938 годах, с тремя своими спутниками первый в истории ледовый дрейф из района Северного полюса с проведением комплексных научных исследований. Но состояние здоровья признанного арктического лидера заставило его уступить своему непосредственному последователю, возглавившему вторую дрейфующую станцию СП-2, Герою Советского Союза Михаилу Михайловичу Сомову.

Первые Антарктические экспедиции были укомплектованы в основном теми, кто имел арктический опыт. В первую из них, руководимую М. М. Сомовым, отправились крупнейшие ученые, много работавшие в Арктике и высокогорных районах, – Г. А. Авсюк, Б. Л. Дзердзеевский, К. К. Марков, П. А. Шумский.

Подледный рельеф Антарктиды по измерениям советских ученых

Разгрузку на берегу Антарктиды начал дизель-электроход «Обь», ведомый капитаном И. А. Маном, затем подошли еще два судна – «Лена» и «Кооперация». У Берега Правды, в районе острова Хасуэлл, на четырех скалах, выступавших из-под края ледяного купола, началось строительство станции, названной именем одного из кораблей – первооткрывателей Антарктиды – Мирный.

Организовав основную базу у побережья, где могли разгружаться корабли, экспедиция стала продвигаться в глубь материка. Сначала было совершено несколько разведывательных полетов, в частности, самолет ИЛ-12 пролетел над районом Южного геомагнитного полюса, где планировалось организовать научную станцию. Во время полетов впервые выяснено, что во внутренних районах Восточной Антарктиды, где никогда еще самолеты не летали, ледниковый купол поднимается до четырех километров над уровнем моря.

В начале апреля 1956 года началось продвижение в глубинные области материка с использованием санно-тракторных поездов. Пробный поход был предпринят на расстояние всего 375 км от Мирного, но подъем по склону ледникового щита составил 2700 м над уровнем моря. Поезд состоял из двух гусеничных тракторов С-80 и шести прицепных саней, на двух из них установлены балки, в которых жили участники похода. А участвовало в нем 11 человек. Продолжался поход со 2 апреля по 4 мая, когда температура воздуха достигала -50 °C, а пурга не прекращалась по нескольку суток, сопровождаемая порывами ветра до 25 м/с. В том месте, где остановился поезд, решено было основать станцию Пионерская. Самолетом доставили все необходимое для организации жилья в ледяной пустыни и проведения научных наблюдений. 27 мая 1956 года первая в Антарктиде внутриконтинентальная станция была открыта. Впервые в истории группа людей осталась зимовать в центральной части ледяного панциря шестого континента планеты.

В октябре 1956 года в 370 км к востоку от Мирного была создана советская научная станция в не покрытом льдом оазисе Бангера, обнаруженном с воздуха американцем Д. Бангером ровно десять лет назад. Станция проводила наблюдения вплоть до окончания Международного геофизического года, а потом была передана Польской академии наук. Еще в начале года оазис посетила группа российских ученых, составившая самое первое его описание, и высказала предположение о его происхождении, которое тогда представлялось загадочным.

Вот как рассказал о первой встрече с антарктическим «чудом» первоисследователь оазиса Бангера геолог Михаил Равич: «Оазис оправдывает свое название; здесь непривычно тепло, температура плюс семь градусов, кучевая облачность, как над горами. В антарктической пустыне среди холодного белого ледяного мира возник теплый коричневый каменный мир со скалами вместо льда. Голубые и зеленые озера расположены у подножия коричневых и черных сопок… Над оазисом расплывчатыми столбами поднимаются кверху потоки нагретого воздуха, дрожащие в лучах заходящего солнца. Камни к вечеру пышут жаром, так как разогрелись почти до 20 градусов».

С помощью вертолета геологи побывали во всех уголках оазиса, совершили плавание на лодке по самому большому в оазисе озеру Фигурному. «Лодка скользит по широким плесам озера, обходит скалистые острова и утесы, проносится мимо каменных берегов, где породы смяты в крупные складки. Острова сложены однотонными черными базальтами, мраморами и ноздреватыми кварцитами… Ближе к леднику, нависшему над оазисом, синяя водная гладь сменяется изумрудной, а затем оливковой. В лучах пламенеют полосы гнейсов и сверкают своей девственной белизной линзы мраморов… Ледник высится над сопками, и, кажется, что оазис лежит на дне глубокой ледяной чаши».

Вторая экспедиция (1956–1958) под руководством Алексея Федоровича Трешникова прибыла в Мирный с тягачами АТТ, более надежными, чем трактора. Самолеты были оснащены турбокомпрессорами для взлета в условиях высокогорья. Учитывая опыт предшественников, сразу же, в разгар южнополярного лета, начали подготовку промежуточных баз. Созданы станция Восток-1, а весной, на развилке маршрутов к двум полюсам – Геомагнитному (на восток) и Недоступности (на запад) – открыта станция Комсомольская. Впервые проведено было исследование ледникового покрова Восточной Антарктиды по маршруту Мирный – Пионерская с применением для измерения толщины покрова льда сейсмической съемки: производились взрывы и измерялось время прохождения сейсмических волн от ложа ледника к поверхности. Постепенно вырисовывался подледный рельеф материка, впервые установлено, что часть подледного ложа находится ниже уровня океана.

К Полюсу недоступности продвигались поэтапно – в течение осени, зимы и весны 1958 года. На расстоянии 1420 км от Мирного создана промежуточная станция Советская. Она начала вести регулярные наблюдения 18 февраля и была законсервирована 30 декабря 1958 года. Несколькими днями раньше (14 декабря) санно-тракторный поезд Третьей КАЭ, штурманом которой был геодезист Ю. Н. Авсюк, прибыл в район, наиболее удаленный от всех берегов материка, преодолев от побережья моря Дейвиса 2110 км. Была создана станция под названием Полюс Недоступности. Во время похода продолжались сейсмическая и гравитационная (изменение силы притяжения) съемки, в результате которых составлена карта подледного рельефа Восточной Антарктиды. На глубине 800–1000 метров от поверхности ледника обнаружен «замурованнный» во льду горный хребет, поднимающийся над уровнем моря на три тысячи метров. Его назвали горами Гамбурцева, в честь известного русского геолога.

С самолета была открыта широкая (до 600 км) и протяженная (около тысячи километров) Долина МГТ, по которой движется в ледяных берегах и по ледяному дну величайший на Земле ледник Ламберта. Его длина – 450 км, ширина – до 120 км.

А в это время в Ленинграде и Москве формировался личный состав новой экспедиции, которой предстояло создать станцию Международного Геофизического года, в районе Южного Геомагнитного Полюса.

…Санно-тракторный поезд за четыре месяца удалился от Мирного почти на 2000 км. Достигнута высота 3500 м над уровнем моря, на которой определена точка, в которой магнитное наклонение равно 90°, т. е. стрелка космоса становится строго вертикально. Это Южный геомагнитный полюс. Он не «привязан» к одной точке, а перемещается: в 1909 году, когда магнитного полюса достигла британская экспедиция Эрнста Шеклтона, он находился на 72°25′ ю. ш. и 155° в. д., а спустя почти полвека оказался в точке с координатами 78°25′ ю. ш. и 106°48′ в. д. Руководитель похода А. Ф. Трешников объявил об основании станции Восток.

Первым начальником Востока стал B. C. Сидоров. Он всю жизнь работал в полярных регионах планеты, сначала в Арктике, а затем в Антарктиде. Он установил, что на поверхности нашей планеты возможны температуры, близкие к 90° ниже нуля.

Научно-исследовательская станция Восток – единственная из всех российских антарктических станций работает без перерывов. Сотрудники станции проводят глубокое бурение ледникового щита. Первоначально была поставлена цель – пробурить весь ледниковый покров до каменного ложа, получив образцы подстилающих гигантский ледник пород и разрез толщи льда, отложившихся не менее чем за миллион лет. Получаемый из скважины ледяной керн позволяет, благодаря изотопному методу, определить температуру, количество осадков и газовый состав атмосферы в далеком прошлом.

Еще во время санно-тракторного похода 1958 года российские гляциологи Игорь Зотиков и Андрей Капица обнаружили в районе станции Восток подо льдом, на глубине более 3500 м обширный водоем. Его предполагаемая длина – 250 км, ширина – 40 км, глубина – более 500 м, а площадь – не менее 10 тыс. кв. км.

В ледяном керне скважины на станции Восток найдены микроорганизмы, сохранившие свою жизнеспособность. Биологи считают вероятным сохранение в древней подледниковой воде микроорганизмов, живших на Земле около миллиона лет назад. В разное время существовало 12 советских научных станций. Старейшая среди них – Мирный, наиболее важная по своему научному значению – Восток. Каждый год к берегам Антарктиды прибывает новый состав Российской Антарктической экспедиции.