«Я родился среди моря...»
аддей Беллинсгаузен родился на эстонском острове Сааремаа (Эзель) 18 августа 1778 года. «Я родился среди моря; как рыба не может жить без воды, так и я не могу жить без моря», — нередко повторял он, даже будучи адмиралом.
Беллинсгаузен был на двадцать лет старше Пушкина и на три года — Врангеля, но на девять лет моложе Крузенштерна, которому он обязан участием в первом российском кругосветном плавании на корабле «Надежда» в 1803—1806 годах. Фаддею было тогда 24 года.
Десяти лет он был отдан в Морской кадетский корпус в Кронштадте. Первой морской практикой было плавание в Англию. По окончании корпуса гардемарина Беллинсгаузена произвели в мичманы и назначили на службу в Ревельскую эскадру Балтийского флота. Шесть лет рутинной службы на военных кораблях, и вот, наконец, он на шлюпе «Надежда», отправляющемся в первое для российских мореходов кругосветное плавание. Там прошёл молодой моряк «школу Крузенштерна». Ему поручались гидрологические и астрономические наблюдения, прокладывание курса корабля, нанесение на карты открытых островов, исправление неточностей.
В кругосветном плавании Беллинсгаузен побывал и на экваторе, и в тропиках обоих полушарий, и у полярного круга, видел Маркизские и Гавайские острова, Камчатку, Аляску и Японию. Изведал жесточайшие штормы и порой не менее опасные длительные штили. Затем он возвратился на Балтику, где несколько лет служил на различных кораблях.
В 1810 году Беллинсгаузена переводят на Черноморский флот. Командуя фрегатами «Минерва» и «Флора», он занимается уточнением карт Кавказского побережья, проводит там астрономические измерения координат. А когда в июне 1819 года по инициативе Г.А. Сарычева и И.Ф. Крузенштерна организуется из «двух дивизий» морская экспедиция для одновременного исследования северных и южных морей Земли, Беллинсгаузен назначается командиром «южной дивизии».
Одиссея Михаила Лазарева
Михаил Лазарев появился на свет далеко от моря — во Владимирской губернии. Он также прошёл через Морской корпус, после которого пять лет плавал волонтёром в английском флоте в Северном, а потом в Средиземном морях, затем Атлантическом, Тихом и Индийском океанах. Это была отличная морская практика.
Вернувшись в Россию, Лазарев командовал кораблём «Всеволод» в боевых действиях против англо-шведской эскадры, участвовал в Отечественной войне 1812 года: высаживал с брига «Феникс» десант в Данциг.
Ещё не завершилась война, как Лазарева назначили командиром судна «Суворов» — впервые после пятилетнего перерыва отправлялась экспедиция в Русскую Америку, в кругосветное путешествие с грузом для Российско-Американской компании. На пути к Аляске на широте 13° ю. ш. был открыт коралловый архипелаг. Отснятый и положенный на карту, он был назван островами Суворова.
В Ново-Архангельск «Суворов» под командой Лазарева пришёл 18 ноября 1814 года, там перезимовал, в следующем году зашёл за пушниной на остров Прибылова. 15 июля 1816 года, почти через три года плавания, Михаил Лазарев возвратился в Кронштадт.
И на Север
,
и на Юг
На исходе второго десятилетия XIX века два ведущих российских мореплавателя Г.А. Сарычев и И.Ф. Крузенштерн разработали план глобальной морской экспедиции, которая одновременно должна была исследовать Северную и Южную полярные области земного шара. Экспедиция разделилась на две «дивизии» — северную и южную, снаряжены были четыре военных шлюпа.
В «северную дивизию» входили корабли «Открытие» и «Благонамеренный» под командой капитанов Михаила Васильева и Глеба Шишмарёва. Их задачей было достижение Аляски, проход в Берингов пролив и поиск морского пути вдоль берегов Сибири или Северной Америки — в Атлантический океан.
«Южную дивизию» образовали шлюпы «Восток», капитаном которого был Фаддей Беллинсгаузен, и «Мирный» — под командой Михаила Лазарева. Перед ней была поставлена задача: пройти на юг, дальше тех широт, на которых побывал Джеймс Кук, заявивший: южнее достигнутых им широт сквозь льды пробиться невозможно. В инструкции Морского министерства говорилось, что цель экспедиции: «приобретение полнейших познаний о нашем земном шаре» и «открытия в возможной близости Антарктического полюса». Инструкция наставляла моряков: «Вы пройдёте обширные моря, множество островов, различные земли; разнообразность природы в различных местах, натурально обратит на себя любопытство наше. Старайтесь записывать всё, дабы сообщить сие будущим читателям путешествия вашего...»
Все четыре корабля вышли в море 4 июля 1819 года из Кронштадта. До Англии они шли вместе, моряки проводили наблюдения над погодой, температурой воды на поверхности и в глубинах.
На один день раньше судов «южной дивизии» в Рио-де-Жанейро пришли шлюпы «Открытие» и «Благонамеренный». Русские корабли не так уж часто (да ещё сразу четыре!) заходили в гавань Рио. Михаил Лазарев заметил: «Слава русского имени, приобретённая громкими, блистательными победами и бескорыстным участием в судьбе угнетённых народов, перелетела и через необозримые пространства великих морей».
В бразильском порту пути кораблей северной и южной «дивизий» разошлись. Беллинсгаузен и Лазарев направили свои суда на юг от южноамериканского континента, а Шишмарёв и Васильев — на восток, к Африке. Маршрут шлюпов «Открытие» и «Благонамеренный» был необычен для русских кругосветных экспедиций. От берегов Бразилии они прошли к Южной Африке, обогнули мыс Доброй Надежды и через Индийский океан двинулись к Австралии, почти постоянно находясь под воздействием штормов и ураганов. Два океана корабли пересекли за два месяца, не заходя в порты. Этот переход был поистине рекордом для того времени.
Первый порт, в который зашли русские моряки после Рио-де-Жанейро, был австралийский Сидней. Корабли здесь стали на ремонт. Часть экспедиции во главе с натуралистом Ф. Штейном совершила экскурсию в Голубые горы, собрав там образцы горных пород и растений.
Коралловые острова, открытые на пути шлюпов от Сиднея на север, были названы островами «Благонамеренного», поскольку заметили их именно с этого корабля. Он пришёл к берегам Аляски в начале июня 1820 года. Шлюп «Открытие» в это время стал на якорь в Авачинской бухте. В конце месяца шлюпы снова соединились и вместе пошли на север. Они попытались обогнуть Аляску с севера, надеясь найти там проход в Атлантический океан, но это не удалось.
Зима прошла в исследованиях у берегов Калифорнии. Суда зашли в форт Росс, а затем спустились в низкие широты к Сандвичевым (Гавайским) островам. Весной 1821 года они снова повернули на север, к Берингову проливу. Здесь, неподалёку от побережья Аляски, моряки обнаружили неизвестный остров, который назвали именем судна — «Открытие» (теперь его имя звучит по-эскимосски — Нунавак). А на побережье, мимо которого прошёл в своё время «Рюрик» капитана О. Коцебу, нанесли на карту два мыса, назвав их именами своих предшественников — мореплавателей Головнина и Рикорда.
Дальше корабли не пустили льды. В более тяжёлом положении оказался шлюп «Открытие». Льды намертво сковали его, но каким-то чудом налетевший ветер разогнал льдины, и корабль высвободился из плена.
Второй шлюп экспедиции в это время из Берингова пролива двинулся на запад, вдоль берегов Чукотки, но тоже был скован тяжёлыми льдами у мыса Сердце-Камень. Льды наклонили шлюп на 45°, и он в любой момент мог перевернуться. Но повезло и «Благонамеренному»: ветер разогнал льды, и корабль вышел на чистую воду.
О дальнейшем движении по намеченным маршрутам, естественно, не могло быть и речи. Оба корабля в октябре 1821 г. двинулись из Петропавловска-Камчатского в обратный путь к российской столице. Он занял десять месяцев. Миновав Гавайские острова и мыс Горн, зайдя в Рио-де-Жанейро, суда прибыли в Кронштадт 2 августа 1822 г. Ровно год назад вернулись шлюпы «южной дивизии». Несмотря на сделанное Ф. Беллинсгаузеном и М. Лазаревым важнейшее открытие, их путешествие оказалось менее продолжительным.
«Встретили матёрый лёд...»
Порт Рио-де-Жанейро «Восток» и «Мирный» покинули 22 ноября 1819 года. Начался южно-полярный поход. Оба шлюпа были построены на российских верфях, перед выходом из Кронштадта корпуса были укреплены дополнительной обшивкой. Экипаж «Востока» составляли 117 человек, «Мирного» — 73 человека.
Почти через месяц, 15 декабря, корабли встретили первый участок суши — остров Южная Георгия с расположенным рядом небольшим островом Уиллиса. (Оба эти острова открыл в 1775 г. Джеймс Кук, прошедший вдоль северо-восточного берега Южной Георгии). Российская экспедиция, проведя у острова двое суток, впервые нанесла на карту юго-западный берег острова, соединив свою съёмку с тем, что было сделано Куком. Русские названия были даны мысам острова — Порядин, Демидов, Куприянов. Залив имени Новосильского. Был открыт также небольшой остров, названный именем участника экспедиции лейтенанта Анненкова.
Через четыре дня появился первый айсберг. А ещё через несколько дней показался остров с высокой заснеженной вершиной, который Кук, не заметив других островов по соседству, назвал Землёй Сандвича. Беллинсгаузен и Лазарев установили, что это архипелаг, ему дали имя — Южные Сандвичевы острова. Три впервые обнаруженные острова обозначили именами участников экспедиции — Леонова, Завадовского и Торсона.
На острове Завадовского, плотно населённом пингвинами, моряки поднялись до половины склона действующего вулкана высотой 366 м. 29 декабря встретили ещё один остров, названный Куком островом Сандерса. Чуть дальше на юг корабли были окружены льдами с вкрапленными в них айсбергами. Приходилось лавировать, пробивая путь. Именно в этом месте Джеймс Кук пришёл к выводу о невозможности дальнейшего продвижения к Южному полюсу. Кук записывал в феврале 1775 года в своём путевом журнале: «Риск... настолько велик, что я смело могу сказать, что ни один человек никогда не решится проникнуть на юг дальше, чем это удалось мне. Земли, что могут находиться на юге, никогда не будут исследованы...»
Капитаны «Востока» и «Мирного», хорошо зная о предупреждении великого мореплавателя, всё же продолжали идти вперёд. Чаще и чаще встречались льды, угрожая захватить суда в плен или вообще раздавить. Наконец, путь на юг был полностью перекрыт монолитным ледяным полем. Суда двигались вдоль его кромки на восток, но, как только встретился проход среди льдов, снова прокладывали курс прямо на юг. Пересечён был Южный полярный круг. 16 января, когда шлюпы находились в точке с координатами 69°21’ 28" ю. ш. и 2°14' 50" з. д., на горизонте выступила сверкающая ледяная стена, возвышающаяся над ровным ледяным полем. Казалось, что это облака, но слишком уж протяжёнными они были. Трижды приближались суда к этому ледяному барьеру, двигаясь на юго-восток: 16 января, 21 января и 5 февраля — и все эти дни белая стена тянулась на горизонте. Это был ледяной берег Антарктического материка.
На широте 69°25’ ближе всего (миль на двадцать) суда приблизились к берегу. На навигационной карте «Востока» Беллинсгаузен оставил запись: «Видели сплошной лёд». Через несколько часов к этому же месту подошёл «Мирный», и Лазарев записал: «...встретили матёрый лёд чрезвычайной высоты и в прекрасный тогда вечер... простирался оный так далеко, как могло только достигнуть зрение...»
...Приближалась зима, и, находясь в Индийском океане, в феврале суда повернули к берегам Австралии. Каждое судно шло своим курсом, чтобы полнее обследовать морское пространство: не обнаружатся ли ещё не открытые острова. Прошло лишь чуть больше двух десятилетий после того, как в этих местах ветер гнал корабли Кука «Резолюшен» и «Эдвенчер» в его последнем кругосветном плавании. Путь «Мирного» прошёл на три-пять градусов южнее куковского «Эдвенчера». Здесь должна бы находиться помещённая на карту испанцами Земля Компании. Но Лазарев вынужден был «закрыть» это «открытие» — земли не было. «Восток» и «Мирный» стали на якорь в порту Джексон (Сидней) 30 марта 1820 года. Шлюпам предстоял ремонт, а экипажу — отдых и подготовка к новому плаванию.
Беллинсгаузен направил из Австралии первый отчёт морскому начальству в Петербург. Он сообщал: «Здесь за ледяными полями мелкого льда и островами виден материк льда, коего края отломаны перпендикулярно и который продолжается по мере нашего зрения, возвышаясь к югу, подобно берегу...»
В мае суда снялись с якоря, направившись в тропические воды. В архипелаге Туамоту большая островная гряда была названа Беллинсгаузеном островами Россиян; в ней только один остров — Паллисера — открыт Куком, остальные — мореплавателями «Востока» и «Мирного» и, частично, Коцебу, побывавшим здесь на «Рюрике». Целая россыпь русских имён появилась на карте архипелага Туамоту: Аракчеева, Кутузова, Барклая де Толли, Остен-Сакена, Раевского, Чичагова.., всего — 13 островов. К сожалению, большая часть из них сейчас переименована, но честь открытия осталась за русскими. Открыв ещё несколько до того неизвестных островов в Полинезии, шлюпы вернулись в Сидней. А 31 октября 1820 года они вновь вышли в море, взяв курс на виденные в начале года ледяные берега неведомого материка.
Земля Александра I
«Восток» и «Мирный» шли на восток вдоль кромки льда, лавируя между айсбергами, то и дело возникавшими на пути. Прошло два месяца изнурительного плавания по пустынному океану. Трижды моряки пересекали полярный круг, но земли не видели.
Настал 1821 год. 10 января на горизонте возникло чёрное пятно: это был вулканический остров, покрытый льдом. Ему было дано имя Петра I. Этот необитаемый остров и сейчас так называется, площадь его всего 250 кв. км. Через неделю кораблям встретилась ещё одна не обозначенная на карте земля. «В 11 часов утра мы увидели берег; мыс оного, простирающийся к северу, оканчивался высокою горою, которая отделена перешейком от других гор. Сей берег покрыт снегом, но осыпи на горах и крутые скалы не имели снега... Берег обширен... состоит не из той только части, которая находилась перед глазами нашими».
На карте появилась надпись — «Берег Александра I». «Я называю сие берегом потому, что отдалённость другого конца к югу исчезала за предел зрения нашего», — пояснял Беллинсгаузен.
Впереди были пролив Дрейка и Южные Шетлендские острова, открытые два года назад англичанином Уильямом Смитом. Никем не исследованные, они не были нанесены на карту. Подходя к ним, из-за ненастной погоды русские мореходы двинулись вдоль вытянутого на 1200 км Антарктического полуострова. Южные Шетлендские острова и пролив Дрейка как бы продолжали узкий «отросток» континента. Беллинсгаузен впервые заснял эту группу из 11 больших и множества мелких островов общей площадью более 4000 кв. км.
Острова получили русские названия, но на этот раз не людей, а географических мест, связанных с победами русской армии и союзников над Наполеоном в 1812 году: Бородино, Малый Ярославец, Смоленск, Березина, Полоцк, Лейпциг, Ватерлоо. От Южных Шетлендских островов было совсем недалеко до Южной Америки, и 5 марта 1821 года шлюпы уже находились на рейде Рио-де-Жанейро. Два месяца на кораблях производился ремонт, после чего они отправились через Атлантический океан на родину. 24 июля были в Кронштадте.
В плавании, продолжавшемся 751 день, было пройдено 92 256 км. Открыто было в Индийском и Тихом океанах 29 островов и 1 коралловый риф. Но главное — человечеству стал известен ледяной материк Антарктида, были примерно определены его размеры и даже местоположение Южного магнитного полюса. По данным 203-х измерений склонений компаса установлено, что в те времена полюс находился на 76° ю. ш. и 142°30’ в. д. Эти данные Крузенштерн переслал знаменитому математику Карлу Фридриху Гауссу, который опубликовал их, сославшись на Беллинсгаузена, в Лейпциге в 1840 году.
Впервые наиболее полно для того времени был охарактеризован климат Антарктики и составлена первая классификация антарктических льдов.
Обо всём этом Фаддей Беллинсгаузен рассказал в своей книге «Двухкратные изыскания в Южном Ледовитом океане...» Написал он её за два года, но издали книгу лишь в 1831 году, когда её автор снова командовал военными кораблями на Черном море и участвовал в осаде турецкой крепости Варна в очередной русско-турецкой войне. Беллинсгаузен получил чин вице-адмирала и назначение командиром 2-й флотской дивизии, затем — Кронштадтского военного губернатора. Именно под его наблюдением были построены знаменитые гранитные форты Кронштадта, доки и судостроительный завод.
Михаил Лазарев тоже вернулся в военный флот, но прежде совершил ещё одно кругосветное путешествие — третье в своей жизни. В 1822 году под его командованием к Русской Америке был направлен фрегат «Крейсер». В этом плавании участвовали прославившиеся впоследствии моряки: Нахимов, Путятин, Бутенёв, Парядин, будущий декабрист Завалишин.
В этом плавании были картированы новые острова, уточнены морские карты, собраны новые данные по метеорологии и океанографии.
Затем, уже в чине капитана 1-го ранга, Лазарев следил за строительством линкора «Азов». На «Азове» он плавал в Балтийском и Средиземном морях, а когда вспыхнула Русско-турецкая война 1827 года, в Наваринском бою сражался одновременно с пятью кораблями и вышел победителем. Впервые в истории русского флота линкору «Азов» было присвоено высшее боевое отличие — Георгиевский флаг. А командира корабля произвели в контр-адмиралы. Приняв участие в блокаде Дарданелл, летом 1830 года во главе эскадры Лазарев возвратился в Кронштадт.
В дальнейшем он возглавлял Черноморский флот, стал полным адмиралом, в 1851 году был избран почётным членом Русского географического общества и в том же году, 11 апреля, Михаил Петрович Лазарев, флотоводец, научный исследователь, путешественник, ушёл из жизни.
О его деятельности как военачальника на Черном море напоминает посёлок Лазаревское близ Туапсе. Память о трёх кругосветных путешествиях — в названиях атолла в архипелаге Россиян в Тихом океане, мыса — в Амурском лимане и мыса на северном побережье острова Унимак в цепи Алеутских островов, бухта и порт в Японском море. Несколько лет действовала в Антарктиде российская научная станция «Лазарев».
Построена была в Антарктиде и станция «Беллинсгаузен» на берегу моря Беллинсгаузена, омывающего открытую экспедицией в 1820 году Землю Александра I. Есть ещё и остров Беллинсгаузен в тропическом архипелаге Туамоту, мыс на Южном Сахалине. Над парадной лестницей в здании Русского географического общества висит портрет Беллинсгаузена, одного из учредителей этого старейшего научного общества России. Другой учредитель общества, которого можно назвать учителем Беллинсгаузена, И.Ф. Крузенштерн, рекомендовал его начальником экспедиции в Южный океан в таких словах: «Наш флот, конечно, богат предприимчивыми и искусными офицерами, однако, из всех оных, коих я знаю, не может никто, кроме Головнина, сравняться с Беллинсгаузеном».
После смерти, настигшей военного губернатора Кронштадта 25 января 1852 года (через год после кончины Лазарева), на письменном столе осталась записка: «Кронштадт надо обсадить такими деревьями, которые цвели бы прежде, чем флот уйдёт в море, дабы на долю матроса досталась частица летнего древесного запаха...»
Именно Беллинсгаузену обязан Кронштадт своими парками и скверами. В одном из них — Екатерининском — 11 сентября 1870 года был торжественно открыт памятник работы скульптора И.Н. Шредера. На пьедестале, под бронзовым фамильным гербом надпись: «Нашему полярному мореплавателю, адмиралу Фёдору Фёдоровичу Беллинсгаузену от его почитателей и сослуживцев».
Высокая оценка заслуг Беллинсгаузена дана знаменитым немецким географом и картографом Августом Петерманом: «Такой громадной поверхности земного шара, какую привёл в известность Беллинсгаузен, не удалось обследовать ещё никому из мореплавателей после него... Но эта заслуга Беллинсгаузена ещё наименьшая. Важнее всего то, что он бесстрашно пошёл против... решения Кука, царившего во всей силе в продолжение 50 лет и успевшего уже прочно укорениться. За эту заслугу имя его можно поставить наряду с именами Колумба, Магеллана, Джеймса Росса и других...»