— Господа, самолет заходит на посадку, просьба всем пристегнуть ремни!
Агент Секретной службы Марианна Эрнандес оглянулась — свободное кресло было только рядом с замом протокольного отдела, неприятной дамой по имени Сельва, которая Марианну терпеть не могла. Но делать было нечего — правила едины для всех даже для агентов Секретной службы. Самолет садиться — надо пристегнуться. Вздохнув, Марианна уселась в кресло VIP-салона, проигнорировав недобрый взгляд «мисс гениальность». Кресло было у самого прохода и это ее более чем устраивало — полетов она боялась, и ничего не могло заставить ее выглянуть в иллюминатор. Кроме разве что угрозы жизни президента…
Вообще то, приземляться они должны были не здесь, для самолетов прибывающих с визитами в Великобританию глав государств выстроен спецтерминал в Хитроу, называется Роял Сьютс, это сразу на четвертым, общим терминалом аэропорта. Там отработаны меры безопасности, там двадцать четыре часа в сутки охрана, там же стоит королевская «Каравелла». И мало кто знает, что на самом деле ее Величество обычно пользуется не Роял Сьютс — ее настоящий самолет стоит чуть дальше, на базе ВВС Бленейм Кресчент, севернее небольшого городка Норхолт [прим автора — это соответствует действительности]. Туда, на эту маленькую и неприметную, с двумя длинными, расположенными крест-накрест взлетно-посадочными полосами и перенаправили самолет Президента САСШ уже в воздухе.
Самолет был привычным, Боинг-747, президентская модификация известная как VC-25, правда уже списанным. Всего четыре месяца назад честь возить президента САСШ перешла от фирмы Боинг к ее извечному конкуренту — МакДонелл-Дуглас, предоставившей для президентского авиапарка три новейших, только что вышедших из сборочного цеха ДС-12 [это и в самом деле так. МакДонелл-Дуглас ДС-12 был разработан еще в конце восьмидесятых и поразительно был похож на появившийся парой десятилетий позднее Аэробус-380. Фирма не рискнула поставить его в производство — а потом и сама обанкротилась]. Двухпалубный самолет этот был настолько огромен, что Марианне в нем было даже неуютно. Но у него были и свои неоспоримые достоинства — теперь кресла для агентом Секретной службы были куда удобнее и просторнее, совершенно не походящие на мучительный эконом-класс, а кроме того в этот самолет удалось вместить все оборудование, которое раньше было только на «самолете Судного дня», проходящим в переговорах спецслужб под кодовым названием «коленная чашечка». [Это Е4, национальный воздушный центр командования в критических ситуациях, сделанный на базе Боинг 747. На английском это National Emergency Airborne Command Post, NEACP, почти то же самое что и kneecap, коленная чашечка. Название «самолет судного дня» придумали журналисты, спецслужбы его называют «коленная чашечка»]
Именно такой самолет садился сейчас в Хитроу, туда же подъехал кортеж с бегемотом [бегемот, так называется бронированный лимузин президента САСШ на слэнге секретной службы], там же собрались толпы корреспондентов — и какой же будет их ярость, когда из самолета никто не выйдет, и они поймут, что их провели.
Но, учитывая то, что творилось в последнее время в Лондоне, подобные меры безопасности более чем оправданны…
— Все нормально… — шепнули на ухо.
Рядом был тип по имени Микс Холтман, довольно подозрительный тип в ранге заместителя госсекретаря. Один из нынешних серых кардиналов Вашингтона, в политическом смысле чрезвычайно опасный, потому что поддерживал непонятные связи и со Священной римской империей и с Русской империей, со странами отношения, с которыми у САСШ были не слишком-то дружелюбными. Среднего роста, какой-то невзрачный, с иголочки одетый, на вид ему можно было дать от тридцати пяти до пятидесяти. К Марианне он питал особую слабость и не раз намекал, что их отношения могли бы быть и более близкими.
— Спасибо мистер Холтман… нейтрально отозвалась Марианна.
На колени упала визитная карточка
— Один мой друг очарован вами. И желает пригласить вас на ужин. Надеюсь, вы не откажете ему в этой милой любезности…
— Мистер Холтман, я…
Однако Холтман удалялся, держась за поручни — она увидела только его спину. Конечно же, он путешествует в президентском отсеке.
Карточку Марианна хотела порвать — но удивилась, как она сделана. Не из бумаги или из картона — а из какого-то особым образом обработанного пластика. Пластик переливался всеми цветами радуги, она покрутила его в руках, удивляясь, и вдруг заметила в косо падающем свете отчетливо проступающие в глубине пластика объемные буквы.
Aleixandre Vorontsov S.A.S. [S.A.S — son altesse serenissime, принятое обозначение лиц, имеющих аристократические титулы. Французский язык в аристократической среде был по-прежнему популярнее английского, хотя самой Франции уже не было]
Боже…
Самолет мягко, почти незаметно коснулся полосы, турбины взвыли на реверс, замедляя бег самолета. Полковник ВВС Брейди, который сегодня исполнял обязанности первого пилота борта ВВС-1, был как всегда на высоте…
— Дамы и господа… — полковник с иронией в голосе имитировал объявления, которые дают на бортах обычных трансатлантических линий — наш самолет приземлился на авиабазе Королевских ВВС Бленейм Кресчент. Температура за бортом пятьдесят девять градусов по Фаренгейту, ветра нет. Возможно, нам сейчас подадут трап, если он найдется в этом проклятом британском захолустье, а если нет — я выпущу аварийный и вам придется воспользоваться им. Как бы то ни было — экипаж желает вам приятно провести время в стране дождей и туманов.
По салонам прокатилась волна улыбок и смешков — хорошая шутка всегда бывает кстати, сам Президент ценил хорошую шутку и был не прочь пошутить сам. Марианне же было не до смеха, едва отстегнувшись она ринулась в правительственный салон…
— Мистер Холтман, сэр…
Холтман повернулся — он о чем-то говорил с Президентом, уже вставшим со своего кресла и разминавшем кости после полета
— Митч, кажется это серьезно… — шутливо толкнул он в бок своего подчиненного — не упускай своего шанса…
— Спасибо, сэр… — в том же тоне ответил Холтман.
С нынешним президентом было легко, не то, что с предыдущими. Если брать Рейгана — то он походил на человека во время первого своего срока. Во время второго это была уже настоящая развалина, от имени которой правила жена и несколько особо приближенных лиц. В Белом доме было полно психопатов и фанатиков, сдвинутых на религии, стоило только посмотреть в их глаза — и становилось жутко до дрожи. Рейгана сильно сломало покушение на него — после него самые близкие люди не узнавали президента.
Что же касается Буша, то бывший директор ЦРУ и бывший вице-президент, как техасец был недалеким человеком и воспринимал все излишне серьезно, с ним не пошутишь. Нынешний же президент мог найти общий язык с кем угодно, мог очаровать любую женщину за несколько минут, мог уговорить собаку уйти из мясной лавки. Мог целый вечер музицировать на саксофоне, играть в карты с наиболее приближенными людьми или вспоминать студенческие годы и начало карьеры. Люди нынешнего президента искренне любили его.
— Сэр, я должна позаботиться о вашей безопасности… — официальным тоном начала Марианна
— Митч, кажется, шансы есть у меня, а не у тебя… — не принял серьезный тон президент. В салоне едва заметно пахло дорогим виски. Впрочем, Президента, принявшего пару бокалов во время трансатлантического перелета, можно было понять — если тебя заставляют совершить это дурацкое зарубежное турне в самый разгар предвыборной гонки — тут можно и в хлам нажраться…
— Сэр, прошу вас… Сейчас к вам подойдут агенты из личной охраны. Никаких церемоний по встрече не планируется, вы должны как можно быстрее оказаться в машине. Я пойду и посмотрю что там насчет трапа…
Увидев трап, который им подогнали, Марианне захотелось закричать. Обычный, легкий трап, сделанный на базе североамериканского тяжелого пикапа. Самое страшное — он узкий и без балдахина. Получается что президент должен несколько метров — это как минимум десять секунд, а скорее всего — все пятнадцать — спускаться по этому проклятому трапу, стоящему как раз напротив ангаров, и без какой-либо защиты.
Если на ангарах засел снайпер…
— Кто старший от местной службы безопасности? — начала Марианна, едва спустившись по трапу на британскую землю.
Коренастый, с бульдожьим лицом, пожилой мужчина, чем то похожий на фермера, шагнул вперед.
— Суперинтендант Гривс, мэм…
— Где трап с балдахином? Почему нет трапа с балдахином?
— Мэм, этот трап обслуживает ее Величество…
— Да хоть Папу Римского! Почему на трапе нет балдахина?!
— Мэм…
— Еще такой трап есть?
— Мэм, но…
— И слышать ничего не хочу! Подгоняйте его сюда и ставьте так чтобы прикрыть первый трап от огня по фронту.
— Мэм, какого огня… Здесь все в безопасности…
— Здесь нет никакой проклятой безопасности. Здесь разгуливает свихнувшийся снайпер, убивающий людей!
— Но мэм… — суперинтендант не знал, что делать с напором североамериканки, тем более женщины.
— Подгоняйте трап! Иначе клянусь девой Марией, я не выпущу президента из самолета!
Агент Эрнандес достала из сумочки рацию — ее основное оружие труда как старшего охраны. С ней она никогда не расставалась.
— Второй, выйдите на связь! Второй — на связь!
— Второй на связи… — связь была нечеткой, что-то «засоряло» сигнал помехами
— Доложите готовность.
— Мы на позициях, готовность сто.
— Посторонние?
— Не наблюдаем.
— Проведите перекличку по секторам. Докладывайте даже если увидите уборщика, присевшего посрать в вашем поле зрения.
— Принято!
— Гарри!
Гарри, невысокий живчик, бывший гонщик, блиставший на Баха-1000 [Баха — 1000, довольно демократичный вид гонок, гонки одна тысяча километров по пустыне на скорость без ограничения по конструкции машин. Гоняются в основном частники], старший автомобильной группы, быстро подошел к разъяренной старшей группы. Он хорошо понимал, что в таком состоянии с Марианной Эрнандес лучше не шутить.
— Машины стоят слишком далеко. Подгоните к самому трапу, как можно ближе. Чтобы и метра не было. И разверните простыню.
— Сделаем…
Простыней назывались длинные белые полотнища плотной ткани, которые всегда были под рукой у агентов Секретной службы. Таким образом, можно было ограничить поле зрения снайперов.
— Я вывожу президента. Пять минут. Всем готовность!
Выйдя на трап, президент присвистнул.
— Началась война?
— Сэр, давайте быстрее…
Президента буквально стащили вниз по трапу и усадили в один из пяти Шеви Субурбан, подогнанных к самому трапу. «Бегемот» был занят на мистификации в спецтерминале Хитроу, поэтому в распоряжении Секретной службы были только эти машины. Но так даже и лучше — они одинаковые и будет непонятно, в какой именно машине едет президент. А бронированы они ничуть не хуже даже лучше…
— Начинаем движение! Второй — снимайтесь и за нами!
— Вас понял!
Развернувшись, машины выскочили на перекрытую полицией Вест Энд Роад, прокатившись по ней с полмили, развернулись на круговом движении и вышли на Вестерн Авеню, на которой движение не было перекрыто — просто ехавшая впереди полицейская машина расчищала дорогу. Завывая сиренами, кавалькада машин покатилась к Лондону…
Гостиницей, избранной передовой группой, Марианна осталась довольной. Место довольно неприметное, само здание невысокое, а президентский номер избран так, что все его окна выходят во двор здания и опасаться стрельбы через окна не стоит. Бегло окинув взглядом номер и коридор, и дав добро, агент Эрнандес пошла вниз. Размещением президента и его свиты должна была заниматься служба протокола и местные служащие отеля. Свою работу она сделала — а посты охраны расставят и без нее, это проверим потом.
Она проголодалась, причем сильно. На самолете кормили скверно, в этом президентский лайнер был ничуть не лучше, чем трансатлантические лайнеры североамериканских авиакомпаний. Там кормили размороженной едой, сделавшей бы честь любому фастфуду и поили дрянным дешевым «шампанским» и красным вином ничуть не лучшего качества. Это тебе не римские лайнеры, где обед готовят из охлажденных продуктов прямо на борту и не первый класс русских где в стоимость билета входит обед с настоящим шампанским и черной икрой. Кроме того — от нервов и кусок в горло не лез. Сейчас, устроив президента как минимум на пару часов — он должен был отдохнуть от перелета — она намеревалась плотно перекусить…
В холле отеля была необычная для «дома гостеприимства» этого класса суматоха, вполне впрочем объяснимая — не каждый день в гостиницу заселяется глава государства…
— Мэм, где здесь можно перекусить… — Марианна поймала первую же служащую отеля…
— Мадам, ресторан находится…
— Есть предложение получше.
Марианна вздрогнула как от удара током — голос прекрасно знакомый. До ужаса знакомый!
Русский!
— Как вы смотрите на итальянскую кухню… Здесь есть очень милое заведение и совсем недалеко…
— У нас проблемы?
Господи… Донован…
— Нет… — Марианна посмотрела на агента Донована — нет, все нормально. Это… специалист из местной службы безопасности. Мы должны обсудить кое-какие вопросы визита… Не здесь. Присмотри за Ковбоем, пока меня не будет, хорошо…
Русский и Донован осмотрели друг друга — даже не осмотрели, а смерили взглядами, как это делают при встрече двое незнакомых самцов. Марианна поняла, что дольше здесь стоять нельзя…
— Пойдемте…
Вместе с русским они вышли на тихую вестминстерскую улицу, перекрытую с обеих сторон полицией.
— Как вы догадались, что у меня прикрытие службы безопасности?
— Какого черта вы сунулись сюда?
— Меня разыскивают, забыли? Лучший способ остаться не замеченным — нагло торчать у всех на виду. Для всех я — просто журналист. Сюда.
У русского была машина — с дипломатическими номерами. Вот так внаглую — бело-красные номера…
— Дипломатические?
— Дипломатические. Только не русские. Для всех я — германский дипломат.
— Как вы смогли передать мне визитную карточку на самолете?
— Работаем…
Рейндж Ровер плавно тронулся с места, через какое-то время в хвост ему пристроились сразу две машины.
— Хвост…
— Знаю. Они не могут меня опознать. Вот и бесятся.
— Почему?
— В первый день моего пребывания я им подсунул отпечатки пальцев. Чужих, конечно. Они прогнали их по своей базе. Она ничего не показала, кроме того что я не Кросс. Кроме того — не совпадают некоторые внешние признаки, например — цвет глаз и волос. Теперь они не знают что делать. Кроме того — у меня дипломатический паспорт и дипломатическая неприкосновенность. Вот они и бесятся, сукины дети — им не хочется портить отношения еще и со Священной Римской Империей после того, как они напрочь испортили отношения с нами. Черти…
Русского, казалось, это все веселило.
Какого черта я здесь делаю…
— Они могут пойти на силовую операцию.
— Могут. Во второй машине — мое прикрытие. Посмотрите что в бардачке.
Марианна открыла бардачок — пальцы сразу наткнулись на холодную сталь ствола.
— Браунинг. Двадцать патронов в обойме — прокомментировал русский
— Думаете, это их остановит?
— Думаю. Я намерен присоединиться к журналистскому пулу, документы у меня есть.
— Какие?
— Специальный корреспондент Берлинер Айнцайтунг.
— Крыша для третьего отдела… [Третий отдел генерального штаба — военная разведка Священной римской империи Германской нации. Работала и в нашем мире в Первую мировую войну]
— Вот именно. Дипломатический номер на моей машинке становится легко объясним. А так… я надеюсь, что если я буду поближе к президенту, меня защитит от похищения Секретная служба Североамериканских соединенных штатов.
Ресторан назывался Да Скальца и находился совсем недалеко от отеля. Как и все рестораны итальянского стиля был он милым, уютным и семейным — с деревянной мебелью, связками чеснока под потолком, милыми официантками и толстым, усатым шеф-поваром. Как и в любом итальянском ресторане, здесь было шумно.
Русский заказал сам — и для нее тоже, что для североамериканки было дико, в Северной Америке в ходу была эмансипация. Это ей не понравилось — а вот то что русский открыл перед ней дверь ресторана и подвинул стул — понравилось. Североамериканские мужчины, опасаясь исков о харассменте вообще не ухаживали за дамами.
— Что за вино вы заказали?
— Est! Est!! Est!!!? У этого вина долгая история. Как-то раз, в средние века, один итальянский синьор не помню кто, возможно архиепископ, а возможно и сам папа решил отправиться в долгую дорогу. А в долгой дороге необходимо вино — тогда стеклянных бутылок с пробкой не знали, вино быстро портилось, и с собой взять запас было просто невозможно. Плохим вином можно было даже отравиться. И тогда этот владетельный синьор отправил впереди себя слугу. Он должен был ехать той же дорогой, что и сам синьор, останавливаться во всех трактирах и харчевнях по дороге и оценивать качество вина. И если вино хорошее — он писал мелом на двери Est. Est по-итальянски значит «есть», то есть хорошее вино. И вот он зашел в один трактир, и отведал там такое вино, что не в силах сдержать изумления, он написал на трактире именно это. Est! Est!! Est!!! С тех пор и пошла торговая марка этого вина. И качества оно, смею вас заверить, ничуть не утратило…
Марианна задумчиво посмотрела на русского. Как то некстати пришло сравнение с тем, что творилось за океаном. В Североамериканских соединенных штатах не было аристократии. И они этим даже гордились, что у них нет аристократии. Всего на что хватало североамериканских женщин — это подать в суд за приставание, а всего на что хватало североамериканских мужчин — это затащить даму в «бар для одиночек», и подмигнуть бармену. Бармен в таких случаях продавал виски, разбавленное чистым спиртом — чтобы дама быстрее потеряла над собой контроль и… Можно прямо в машине — тогда не придется платить за мотель.
Вот и все, на что хватало североамериканских мужчин. Увы…
— Мисс Эрнандес…
— Что…
— Мне бы хотелось узнать одну небольшую вещь… Президента собираются вывозить куда то за город?
Сказать?
— Возможно…
Русский улыбнулся — они хорошо понимали друг друга.
— Я понимаю, доверять мне нельзя. Но пару советов я вам дам. Любой снайпер работает только тогда, когда все предметы вокруг него находятся на своих местах, когда он чувствует это и готов к выстрелу. Он не будет бегать с винтовкой, целиться, одновременно пытаясь восстановить сбитое дыхание. Снайпер — это флегматик. За редким исключением. Поэтому, ваше спасение в том, чтобы отступать от протокола. Меняйте все что можно. Под любым предлогом. Маршруты, графики, все что угодно. Этим вы затрудните его работу.
Марианна фыркнула. Вот тут русский явно не знает реалий, царящих в Белом доме
— Как вы себе это представляете? Есть протокольный отдел, выедающий мне весь мозг каждую пятницу, когда утверждается график рабочих встреч и визитов президента. Если отступить от него хоть на йоту — разразится дипломатический скандал, а мой скальп «мисс гениальность» повесит у себя над каминной доской.
— Мисс гениальность?
— Неважно…
— И, тем не менее — попробуйте. Ссылайтесь на проблемы с безопасностью, с транспортом. Делайте что угодно.
На столе остывал коктейль из морепродуктов — так называемый antipasti…