Наследие…

Но не предков. Наследие прошлой, совершенно безумной администрации, ловкой как слон в посудной лавке, непреклонной в своей тупости как манчжурский богдыхан, вознамерившейся переделать если и не весь мир, то его значительную часть. Наследие проигранной войны… право же, иногда казалось, что нужно просто бросить все и уйти… и катись все в пропасть, можно построить стену, высотой в пять, десять, пятнадцать метров… можно перекрыть Мексиканский залив… вот только где найти стену, которая защитила бы от самих себя.

Национальный антитеррористический центр был одним из новых агентств, созданных в дополнение к старым после жутких событий 10/9, когда гражданские самолеты врезались в здание Всемирного торгового центра, в Пентагон, а один из самолетов упал на лужайке. Уже сейчас открыто говорили, что для того самолета, что врезался в Пентагон, это была запасная цель, основная — Белый Дом, мимо которого пилот — террорист промахнулся, а у того, что врезался в фермерское поле — целью был Капитолий. Очень остроумно — если учесть, что президент САСШ в это время был во Флориде, читал лекцию детям в школе, и это ни от кого не скрывалось — достаточно было зайти на сайт пресс-службы Белого Дома и получить там информацию об очередных поездках Президента. Но речь не об этом.

Как только были созданы новые службы — для Министерства безопасности Родины возвели объект размером с пять гипермаркетов, поставленных друг на друга — по закону бюрократии для всех, кого туда наверстали, незамедлительно нашлось дело. Президент САСШ совершил такое, чего от него не мог ожидать ни один разумный человек: вместо того, чтобы приложить все меры к замирению Мексики и стран Центральной Америки, он ни с того ни с сего обвинил бразильскую хунту в нарушении прав человека и попытках создания ядерного оружия, послал в Бразилию несколько дивизий наводить порядок. Порядок навели достаточно быстро — на троне из штыков долго не усидишь, народ, пораженный идеями троцкизма, диктатуру ненавидел, военные и жандармы частично разбежались, частично перешли на сторону новой, проамериканской, "демократической" власти, частично ударились в террор. Но уже через несколько месяцев творящийся в стране бардак перерос в жестокое, организованное, координируемое и финансируемое извне террористическое сопротивление, имеющее целью изгнание американцев с южноамериканского континента (ни больше, ни меньше) и провозглашение народного бразильского государства, основанного на идеологии троцкизма, то есть агрессивного большевизма. Сопротивление это усиливалось год от года, в прошлом году Священная Римская Империя по просьбе Аргентины перебросила на южноамериканский континент две дивизии парашютистов с целью поддержки аргентинской государственности и оказания содействия в борьбе с красным проникновением. Североамериканцы на сегодняшний день потеряли в Бразилии только погибшими двенадцать тысяч человек, ранеными — больше пятидесяти тысяч. Ситуация в Мексике с введением туда дополнительного контингента не только не стабилизировалась — но года с шестого, как только в Бразилии отчетливо проявились проблемы — начала снова обостряться, ставя САСШ перед реальной возможностью создания в будущем единого антиамериканского фронта на юге, а возможно — и единого государства с сильными идеями большевизма. Вот такое вот наследство оставил своему преемнику президент Меллон-младший.

Новым президентом САСШ стал демократ Морган и это был не самый худший выбор. Бывший адвокат довольно левых взглядов, конгрессмен из Аризоны, умеющий говорить с публикой и называть вещи своими именами — по крайней мере, он умел это делать во время предвыборной кампании. Когда предвыборная гонка только начиналась — его считали чуть ли не леваком, в нем была латиноамериканская кровь по матери, а кое-кто поговаривал, что его мать была и окторонкой. Как бы то ни было — идея расследовать хищения денежных средств в Вашингтоне, совершенные командой бывшего президента, и судить Меллона понравились разочарованным в республиканцах избирателях, и президент Морган въехал в Белый Дом триумфально, с огромным перевесом голосов. Это вообще был его стиль — конгрессменом он стал, набрав больше голосов избирателей, чем любой другой конгрессмен из Аризоны, когда бы то ни было, и ведь это был южный штат, где еще лет тридцать назад слухи о капле негритянской крови в жилах было достаточно, чтобы похоронить карьеру любого политика окончательно и бесповоротно. Когда огласили итоги выборов, в Вашингтоне собрался митинг, на котором — неслыханное для Северной Америки дело — разъяренные люди кричали, что надо пойти к Белому Дому и выкинуть оттуда придурка Меллона-младшего прямо сейчас. Митингующих с трудом успокоили, пришлось выступить лично Моргану — но одно это показывало, сколь накалены были страсти в Вашингтоне в то время. Зимой две тысячи восьмого года президент Морган принял клятву на конституции и торжественно въехал в Белый Дом.

Сто дней "медового месяца" пролетели быстро, и постепенно стали выявляться некоторые проблемы в президентстве Моргана, на первый взгляд незначительные — но тем не менее. Президенту было пятьдесят девять лет — и весь его опыт политической и управленческой работы исчерпывался несколькими годами в должности мэра города Тусон, а затем — двумя годами стажа конгрессмена. Это — все, в молодости он был помощником прокурора по уголовным делам, достаточно успешным в деле посадки преступников, потом адвокатом — но это не давало ему нужных знаний для того, чтобы управлять государством.

Не было у него и команды. Президент Меллон-младший был откровенно недалеким человеком, к тому же алкоголиком, про него говорили, что бывшим, но тем, кто с этим сталкивался, хорошо известно, что бывших алкоголиков не бывает — но вместо него правил вице-президент Джек Мисли, опирающийся на опасную группировку бывших большевиков-троцкистов, прорвавшихся к власти. С возрастом они поменяли взгляды, переместившись с крайне левого на крайне правый фланг политического спектра, но оставили в своем арсенале методы борьбы большевиков — государственная измена, саботаж, шпионаж, политические убийства. Да, это была чрезвычайно опасная команда — но это была команда, у которой был лидер, члены которой знали друг друга, имели собственные убеждения и действовали в соответствии с ними, поддерживая друг друга. У президента Моргана не было команды как таковой, ему подобрали команду из случайных, плохо знающих друг друга и не доверяющих друг другу людей, которые были схожи между собой только тем, что все они принадлежали к функционерам Демократической партии САСШ. В остальном — они действовали разрозненно, несогласованно, не поддерживали друг друга — и в результате команде президента до сих пор не удавалось овладеть ситуацией в "силовых" министерствах и агентствах, кроме разве что аполитичного и не вмешивающегося со времен смерти Гувера в политические дрязги ФБР.

Президенту и его людям удалось сместить неоконов. Бывший вице-президент Джек Мисли работал в нескольких наблюдательных советах крупнейших оборонных корпораций страны, одновременно читал лекции и участвовал в политической жизни крайне правого крыла Республиканской партии. Дональд Миз, бывший генеральный атторней САСШ, находился под следствием — против него выдвинули обвинение в сексуальном домогательстве — и тоже читал лекции. Министр обороны Ричард Нолан — редчайший случай! — не только остался в кресле министра обороны с приходом демократов, но и укрепил свои позиции. Кевин Лугар, спецпредставитель президента САСШ в Мексике, находился под следствием по обвинению в умышленном раскрытии личности действующего агента СРС журналистам, потом был помилован уходящим с поста Меллоном, при новой администрации ушел в тень, видимо, понимал, что новые скандалы ему совсем некстати. Советник президента по вопросам национальной безопасности МакФадден — теперь руководитель чрезвычайно влиятельной Международной ассоциации частных служб безопасности, организации, объединяющей большую часть работающих по контрактам частных разведывательных агентств, агентств безопасности и военных агентств. Уайт, бывший министр безопасности Родины — ныне работает в паре советов директоров в оборонке, преподает в нескольких университетах — читает курсы по стратегии национальной безопасности, хотя уровень его знаний таков, что эти лекции не помешали бы ему самому. Пол Крейг, заместитель госсекретаря САСШ — ушел из политической жизни и из жизни вообще раз и навсегда при подозрительных обстоятельствах еще при прошлой администрации, поговаривали, что его карьера оборвалась на взлете. Остальные неоконы тоже были разбросаны по различным фондам и лекционным залам, отстранены от политической власти и мало оказывали влияние на умы простых североамериканцев — но ежу ясно, что они ждали реванша.

Бремя ответственности за принимаемые решения, бремя власти после отстранения от власти республиканцев легло на демократов, в этом, кстати, есть величайшая несправедливость демократического представительства, кашу, которую заваривали одни, вынуждены хлебать другие, при монархии решения принимаются осторожнее, спихнуть ответственность и последствия принимаемых решений не на кого. Именно эти люди, принимающие сейчас решения в области национальной безопасности САСШ, собрались сейчас на военно-морской станции Анакостия в так называемом "стеклянном доме" — десятиэтажном цилиндре из стекла и бетона, одном из зданий, построенных специально под новые разведывательные службы. Кабинет, где проходило совещание, находился на десятом этаже — фактически это был одиннадцатый этаж, но он считался десятым, потому что между девятым в этом здании был технический этаж, который обычно бывает последним. На десятый этаж не ходил ни один лифт, лестницы были со шлюзами, и всем проходящим пришлось подвергаться повторному просвечиванию на сканере и повторной биометрической идентификации личности. Исключений в этом не делалось ни для кого, даже для тех, кто сегодня здесь собрался.

— Начнем… — Президент Морган, по должности председатель Национального антитеррористического центра, открыл папку с раздаточным материалом, поморщился, обнаружив очередную схему в стандарте IDEF0 — мистер Фернесс, может быть, вы ознакомите нас с текущей ситуацией, прежде чем мы начнем разбираться в этой ереси?

Хэл Фернесс, бывший командующий корпусом морской пехоты САСШ и нынешний помощник президента САСШ по вопросам национальной безопасности, который по традиции должен был ознакомить всех остальных членов совета с текущей ситуацией — мановением руки с зажатым в ней пультом первым делом установил максимальный режим разрешения на экране, потом показал первый слайд.

— Приступим, джентльмены… Данная схема была разработана специальной группой независимых аналитиков — экспертов по проблемам терроризма. В их число вошли французский генерал Венсан Бельфор, ныне находящийся в Мексике, испанский полковник, граф Альберто да Ривера, специалист из Секретариата государственной безопасности, князь Адольф фон унд цу Путлиг, бывший рейхспротектор Германской Западной Африки, князь Александр Воронцов, бывший наместник Его Величества на территории Персии. С нашей стороны работала группа специалистов под руководством бывшего посла в Персии, господина Томаса Пикеринга, который здесь присутствует и готов дать пояснения.

Томас Пикеринг, бывший посол в Персии, а ныне — начальник департамента СРС кивнул головой.

— Итак, для начала исходные данные. Мексика — крупное федеративное государство со сложным этно-племенным составом. На территории Мексики, как и по всей Латинской Америке, получили опасное распространение идеалы коммунизма. Первоначально это был коммунизм, разжигаемый выходцами из России, главным из которых некий Лейба Давидович Бронштейн, он же Лев Троцкий, сейчас это коммунизм, разжигаемый националистами, возглавляемыми крупной мексиканской олигархией. Он мутировал, господа, коммунизм вообще обладает необыкновенной способностью мутировать, приспосабливаться к среде. Теперь местный, модифицированный коммунизм базируется на следующих постулатах.

Фернесс сменил слайд

— Первый постулат — проповедь национальной исключительности. Изначальный коммунизм был интернационален и универсален, постулат национальности он вообще не рассматривал — но сейчас местные коммунисты повернулись с точностью до наоборот. Истоки этого движения лежат в сочинении La Raza Cosmica, Космическая раса, принадлежащем перу мексиканского философа и кандидата на пост президента Мексики в двадцать девятом году прошлого века Хосе Васконселоса. Это человек провозгласил испанцев, смешавших свою кровь с местными индейцами — ацтеками, пятой, "космической" расой, за которой будущее на континенте. На тот момент мы всемерно поддерживали Васконселоса и движение, потому что Васконселос выступал против разрушительного коммунизма Троцкого и призывал своих сторонников к борьбе с коммунистами с оружием в руках. Именно благодаря развитию национализма в Латинской Америке нам долгое время удавалось удерживать ситуацию под контролем и не допускать прихода коммунистов к власти в какой-либо стране. Однако, коммунисты мутировали. После того, как нам удалось нанести им ряд серьезных ударов — они пошли на переговоры с националистами, и теперь — выступают единым фронтом. Теперь коммунистическое будущее рисуется только как результат победы пятой расы в войне — и таким образом, разногласия снимаются.

Второй постулат — возвращение к архаике. Новое движение проповедует возврат во времена господства Ацтеков, при этом возвращение трактуется как освобождение родной земли от нашествия чужаков. В роли чужаков выступаем мы, все европейцы и мы. Полковник да Ривера особенно подчеркнул, что расчет на национальное родство испанцев, как бывшей метрополии, и мексиканцев — не сработает.

Третий постулат — агрессивный коммунизм. Новое общество трактуется как общество общин, общинного труда и общинного распределения, простого и понятного. Общество-семья, общество ячеек и коммун. Ни от кого особо не скрывается, чем должны заниматься коммуны — возделыванием наркотиков. Они считают, что это исконный промысел индейцев, выращивать кокаиновый куст. Только если раньше кокаиновые листья жевали — то теперь делают из них кокаин.

Четвертый постулат — агрессивный антиамериканизм. Они воспринимают нас как вселенское зло. Мы оккупировали их землю. Мы не даем им выбрать правительство, которое они хотят. Мы заставляем их работать. Мы насилуем и совращаем их женщин. Их цель — не только наше поражение в Мексике — но и отделение от нашей территории штатов, где значительную долю населения составляют испаноговорящие переселенцы из Мексики и их потомки. После этого предполагается провозгласить Ацтлан — государство ацтеков.

Наконец, пятый постулат — вооруженное насилие, которое можно и нужно применять ради достижения своих целей. Это они позаимствовали из коммунизма. Их власть над жителями Мексики, пока нелегальная, опирается на систематически осуществляемое насилие, как в отношении неугодных, так и в отношении миротворческих сил. Насилие — вот то, что составляет самую их суть.

Агрессивно-националистические движения на настоящем этапе развития опасны тем, что их поддерживает большинство мексиканцев и, что самое страшное — поддерживают высшие слои общества, часть бизнеса и олигархии. Если коммунизм не поддерживался олигархией априори, поскольку подразумевал обобществление накопленного богатства — то новое движение поддерживается высшей прослойкой общества, по крайней мере, ее частью. Сейчас националистические движения уже осторожнее подходят к вопросам обобществления, предлагая обобществить только макиладорес — заводы в приграничной зоне, принадлежащие в основном североамериканским бизнесменам. И вообще — все, что принадлежит не расе, не мексиканцам.

Вторая причина поддержки — то, что в Мексике можно гораздо чаще, чем у нас, встретить истории успеха, только в крайне извращенной форме. Основной товар там — переправляемый из Колумбии кокаин. При переправе через границу и распространении даже оптом можно сделать "три конца" — то есть наценку триста процентов, такой наценки нет ни в одном легальном бизнесе. Конечно, при пересечении границы многие попадаются, а кто-то даже бывает застрелен — но бывает те, кому везет. Пары удачных рейсов хватает для того, чтобы ты стал уже главарем и нанимал людей, которые рисковали бы за тебя. Таким образом, годам к тридцати выходец из нищих районов барриос может стать миллионером. Миллионером в долларах, а не в песо, в песо там все миллионеры. Этот человек, в тридцать лет ставший миллионером, располагает огромными деньгами — но внутри он остается тем же самым пареньком из барриос, с теми же искаженными морально-ценностными ориентирами, с тем же жизненным опытом. Поэтому — он поддерживает националистов, поэтому он поддерживает даже откровенных коммунистов. Ну и бизнес-интересы — без них никак. Если они создадут Ацтлан, если они смогут открыть посольства и пользоваться дипломатической почтой для переправки кокаина — их доходы будут просто космическими.

Специальная группа, проанализировав ситуацию, выделила следующие основные особенности обстановки в Мексике

Первое — это феномен длительного существования общества при разрушенных или парализованных государственных институтах. Нынешняя фаза обострения конфликта началась в восемьдесят втором году и продолжается и поныне с небольшими перерывами. Фактически, можно говорить об идущей в Мексике социальной войне. В Персии ситуация кардинально отличалась тем, что там было государство и государство сильное — соответственно, после его крушения основной задачей было быстрое восстановление государственных институтов, а дальше — борьба с противниками нового государства. Феномен Франции — это феномен привнесения совершенно чуждой европейской культуры на новую землю и противостояние по этнической и религиозной линиям — но и там были государственные институты. Феномен испанского Марокко практически схож с Францией. Ближе всего нам подходит германский опыт — но Священная Римская империя изначально строила колониальное государство, которое предполагало простое подчинение колонизируемых народов — а мы пытаемся заставить мексиканцев построить государство самим, в то время как они этого не хотят. Сегодня — оружие в руках у поколения, которое уже не знает другой жизни, кроме жизни вне закона, жизни в беспределе. Поэтому — время для терапевтических решений упущено, государство должно строиться заново.

Второе — отсутствие заинтересованности общества в государстве, что вытекает из первого. За десятилетия беспредела в стране сложилась параллельная судебная система — суд посредством обращения к криминальным авторитетам, параллельная власть — те же криминальные авторитеты, параллельные вооруженные силы — боевики. Большинству мексиканцев, сконцентрированных в барриос и пригородах, нравится — не платить налоги, не подчиняться всеобщей воинской повинности, не подчиняться закону.

Третье — раскол общества как такового. Он начался задолго до того, как конфликт перешел в активную стадию противостояния. В стране сложилось фактически два народа. Первый — американизированный, знающий английский язык, имеющий возможность учить детей в нормальных школах, через которые этот слой воспроизводится. Эти люди живут в отдельных районах, обнесенных колючей проволокой, и патрулируют их с оружием в руках. Это и есть единственная база поддержки существующих властей — но их не более двадцати процентов, и даже в крупных городах — менее пятидесяти, кроме разве что Мехико. Второй народ — народ барриос, маленьких городков и предместий. Озлобленный, жестокий, готовый на все — причем, что самое интересное, большинство мексиканской олигархии вышло как раз из этой прослойки народа, они пробились наверх, но сохранили связи со своим социумом. Ни в одной рассматриваемой параллельно стране, кроме разве что Персии — такого феномена "двух народов" не наблюдалось.

Четвертое и последнее — беспрецедентная финансовая подпитка сопротивления. В отличие от Персии, Франции, Марокко, германских частей Африки — мексиканское сопротивление располагает огромными денежными средствами, приток их остановить не удается. Источник финансирования сопротивления один — наркомафия. Наркомафиозным боссам выгодно поддерживать страну в дестабилизированном состоянии, потому что так они меньше рискуют лишиться нажитого и оказаться в тюрьме пожизненно, а то и перед винтовками расстрельного взвода. Наркомафиозным боссам выгоден агрессивный сепаратизм и даже создание собственного независимого государства, потому что они получают в этом случае новые возможности по легальной доставке наркотиков потребителям. Ни в одной рассматриваемой параллельно стране такой финансовой подпитки террористы и бандиты не получали.

— Вижу, вы неплохо заплатили этим экспертам — сказал Морган, он любил едкие и колкие замечания — кстати, почему-то среди них одни дворяне с невыговариваемыми фамилиями…

— Сэр, европейский континент в большинстве своем привержен монархическому режиму правления — успокаивающе ответил Пикеринг — у них с подобными ситуациями разбираются в основном дворяне, как слуги императора, титул и статус которых в обществе требует от них посвятить себя служению Родине. Отобранные нами люди — признанные специалисты в области борьбы с терроризмом и замирения территорий, каждого из них знают в СРС и Пентагоне. Князя Воронцова из России я знаю лично, он служил в Персии одновременно со мной, его вывезли из Персии в бессознательном состоянии, когда там вспыхнул мятеж.

— Хорошо, продолжайте — махнул рукой Морган.

— Итак, теперь переходим собственно к выводам. Они радикальны. Прежде всего — все иностранные специалисты, привлеченные нами к анализу ситуации, сошлись во мнении, что существующими силами проблему дестабилизации Мексики не решить. На сегодняшний день мы ввели в Мексику две дивизии — воздушно-десантную и морской пехоты, шесть экспедиционных отрядов морской пехоты и некоторые другие, более мелкие подразделения. Миротворческие силы имеют численность до двух сводных дивизий. Плюс полностью разложившиеся и коррумпированные силы мексиканской полиции и армии. Есть отдельные исключения — но это не меняет общей картины. Иностранные специалисты сошлись во мнении, что для надежного контроля ситуации необходимо будет ввести в страну от шести до десяти дивизий морской пехоты на длительный срок, срок этот будет исчисляться годами. Такого мы не можем себе позволить, господа, равно как не можем позволить себе и другого — разделить Мексику и отдать ее части на усмотрение крупнейших мировых держав по нашему выбору. Поэтому следует прибегнуть к нестандартным методам.

Предложение исследовательской группы заключается в том, чтобы ответить на проект Ацтлана — другим проектом. Они называют его — Боливарийской конфедерацией. Или федерацией. Это долгосрочный проект, направленный на противостояние как проекту Ацтлан, так и окончательно дестабилизированной Бразилии, и нацеленный на исключение финансовой поддержки террористов за счет наркоторговли. Побочный эффект достигается за счет того, что боливарийская конфедерация становится поневоле геополитическим противовесом любому правительству Мексики и Бразилии.

Как известно, Симон "Освободитель" Боливар в период своей жизни предпринял несколько серьезных походов для того, чтобы освободить континент от испанского владычества. Его мечтой было создать Соединенные штаты Центральной и Южной Америки. Он был вполне американизированным человеком и его проект был прогрессивным и антикоммунистическим по своей сути. Симон Боливар до сих пор пользуется уважением в странах Латинской Америки, его именем названа даже страна — Боливия.

Первоначально проект целесообразно строить как конфедерацию, с учетом мнений и интересов политических элит разных стран и их жителей. Основой конфедерации может стать Колумбия, как самая крупная страна континента, далее в нее должны войти Венесуэла, Коста-Рика, Никарагуа, Эквадор, Перу, Гондурас и Куба. Ключевой связью между этими двумя группами стран является Панама, и она же будет являться территорией, с которой САСШ будут осуществлять контроль новообразованной конфедерации. Эта конфедерация должна строиться с объединения, прежде всего вооруженных сил и основной задачей их станет борьба с культивацией наркотиков в горных областях. Только подорвав наркоторговлю, мы сможем говорить о действительно серьезном ударе по мексиканскому сопротивлению.

После объединения армейских частей под единым командованием — скорее всего командованием с участием САСШ, и ликвидации наркоплантаций — можно будет говорить об экономическом объединении стран и о создании единой валютной системы, а также об унификации законодательства.

Проект этот потребует только на первичную фазу не менее пяти лет — но позволит в корне сломить ситуацию. Проблема Мексики заключается как раз и в том, что наркогангстеры и террористы в глазах населения являются благодетелями. Они дают людям работу — пусть эта работа заключается в транспортировке наркотиков. Они проводят раздачи хлеба в бедных районах — тратя на это не более десяти процентов своих криминальных доходов, но зарабатывая при этом огромную популярность. Они решают какие-то проблемы по помощи беднякам из своих барриос, из тех барриос, из которых они родом — и делают это без бюрократических проволочек и воровства. Купить лекарства больному ребенку, отремонтировать крышу — на все это выдаются наличные, смешные суммы для наркобаронов, но молва идет по барриос, прославляя благодетелей. Только подорвав благосостояние наркомафии и иного криминального бизнеса — можно справиться с ситуацией в Мексике.

Второе предложение исследовательской группы заключается в консолидации здоровых сил в самих Североамериканских соединенных штатах. Нами проанализировано состояние дел с оружейными законами по штатам в динамике с середины прошлого века и все исследователи, как наши, так и приглашенные специалисты, сошлись во мнении, что курс на ограничение частного пользования оружием — кардинально неправильный. Если в пятидесятых годах армейскую автоматическую винтовку можно было купить по почтовому каталогу — то сейчас надо покупать лицензию третьего класса и уплачивать значительные суммы за нее. Меры по контролю за оружием никак не сказываются на количестве оружия в гангстерских бандах — оно устойчиво растет, начиная с восьмидесятых годов, равно как и число участников банд. Сейчас на вооружении некоторых банд находятся пулеметы и гранатометы, они неоднократно применялись в разборках между собой и нападениях на банки. В случае, если нам удастся создать Боливарийскую конфедерацию и пресечь выращивание наркотиков — экономическая обстановка в Мексике сильно ухудшится, удар будет нанесен прежде всего по жителям барриос, вовлеченным в криминальную инфраструктуру. Следует ожидать, что часть из них перейдет к прямому вооруженному восстанию, которое, тем не менее, можно будет подавить — а часть попытается с оружием в руках проникнуть на нашу территорию с целью совершения преступлений как общеуголовной, так и террористической направленности. С целью недопущения дестабилизации обстановки в южных штатах САСШ следует ввести чрезвычайное положение и уже сейчас приступить к созданию структур народной милиции штатов и их вооружению. Необходимо создать полувоенные части из белых, законопослушных мужчин, обучить их и вооружить армейским автоматическим оружием со складов длительного хранения. Формирования народной милиции должны иметь в своем составе офицеров, отслуживших в зонах локальных конфликтов, и подчиняться местному шерифу — что-то вроде posse comitatus, только лучше организованный и вооруженный. Совершенно необходимо, чтобы члены народной милиции хранили оружие и запас боеприпасов дома — эти они будут отличаться от национальной гвардии. На случай резкого обострения обстановки необходимо отработать активизацию режима особого периода с предоставлением правоохранительным органам чрезвычайных полномочий, включающих расстрел на месте для некоторых категорий преступников. Необходимо бороться с сепаратизмом не только на территории Мексики — но и на территории самих САСШ, предоставляя законопослушным гражданам свободу и возможность самим защитить свой дом, свою семью и свой образ жизни, и вводя режим нулевой толерантности для некоторых категорий… местных жителей.

Исследовательская группа осознает тот факт, что результатом выполнения этих рекомендаций, несомненно, будет резкое обострение ситуации в Мексике и перевод ее из категории вялотекущей — в категорию активной войны. Однако, именно к этому и следует стремиться — в результате военных действий вскроются террористические и подрывные структуры — а войскам удастся обескровить сопротивление, физически уничтожив наиболее активную и пассионарную его часть в открытых боестолкновениях. В открытой войне свою роль сыграет превосходство нашей армии перед бандформированиями по всем параметрам — подготовка, дисциплинированность, разведка, наличие тяжелой техники, поддержка с воздуха. По подсчетам исследовательской группы взрыв в Мексике произойдет не более чем через год после образования Боливарийской конфедерации, и на подавление активного сопротивления уйдет от трех до шести месяцев. Таким образом, мы сможем кардинально изменить ситуацию в Мексике за срок от трех до пяти лет.

В который уже раз Фернесс сменил слайд — это был последний.

— Итак, господа, кратко предложения.

Первое — создание Боливарийской конфедерации и противостоящего троцкизму боливарианского проекта, предусматривающего, помимо прочего, борьбу с культивированием наркотика.

Второе — подготовка частей народной милиции штатов из лояльных властям белых североамериканцев с целью эффективной обороны и наведения порядка на местах.

Проект рассчитан на срок от трех до пяти лет и при наличии политического решения может быть принят к исполнению немедленно.

Президент — недовольно покачал головой.

— Это безумие. Совершенное безумие. Мы своими руками создаем геополитического конкурента — кто может поручиться за то, что боливарианская конфедерация, или, тем паче, федерация не спутается с британцами? Или с испанцами, за которыми торчат германские уши?

— Панама будет важным звеном…

— Да ни черта она не будет! — разозлился президент — мы просто ставим свой штат, в котором нам с трудом удалось навести порядок в восьмидесятых — во враждебное окружение. Этот боливаризм — он же нам боком и выйдет.

— Чтобы потушить горящую нефть, сэр, обычно рядом с пожаром устраивают взрыв — сказал государственный секретарь Клинт Монро. Техасец, он был из того же штата, что и предыдущий республиканский президент, и сильно стеснялся этого. Сейчас, после Меллона и его команды — Техас был не в моде.

— Но этот взрыв устраивают не под своей собственной задницей!

Собравшиеся на совещание замолчали, шокированные откровенной грубостью Моргана.

— Все что нам требуется сейчас — заявил Гаола, министр торговли — это свободная торговля. Реанимация МЕРКОСУР, свободной экономической торговой зоны. У нас не так ладно с экономикой, чтобы устраивать вооруженные пляски при Луне!

Последнее утверждение было диковато-шизофреничным по сути — но никого это не смутило. Мозги североамериканцев, накормленные до отвала политкорректностью и толерантностью, иногда просто отказывались соображать.

— Мистер Фернесс, какими силами планируется создание боливарийской конфедерации? — спросил Монро — полагаю, что этот проект настолько масштабен, что нам не хватит всех существующих у нас сил для того, чтобы контролировать земли новообразованнгого государства. Как насчет политических элит мелких стран, обреченных войти в новую конфедерацию? Они лояльны нам — но не слишком ли мы переоцениваем их лояльность? Как только речь зайдет об объединении их в единое государство — лояльность моментально исчезнет. Тем более — если будут новые соблазны — а они, я полагаю, будут.

— Мистер Нолан?

Сидевший в конце стола министр обороны САСШ — неспешно встал, прошел к повешенной на стену доске.

— Господа, прежде чем речь пойдет о наших предложениях относительно силового обеспечения создания боливарийской конфедерации — позволю себе напомнить текущую ситуацию в регионе и список развернутых там частей и подразделений.

Основой наших сил в регионе являются первая и вторая дивизии морской пехоты САСШ, из них первая дивизия — рассредоточена в Мексике, вторая — в Бразилии, причем силы, расквартированные в Бразилии после известных вам событий, расквартированы в основном на воде: на судах поддержки и двух островах J-MOB. Кроме того — в обеспечении безопасности в регионе задействованы восемьдесят вторая воздушно-десантная, сто первая десантно-штурмовая дивизии, первая и третья пехотные дивизии, и силы специальных операций, численностью до дивизии. Итого: у нас в регионе есть чуть более ста тысяч человек. Из них — реальной боевой работой заняты примерно половина — то есть у нас есть пятьдесят пять — шестьдесят тысяч стрелков. Для целого континента эта цифра поразительно мала, возможно, даже исчезающе мала, она позволяет нам лишь отвечать на вызовы — но не менять ситуацию в свою пользу. Численность мексиканской армии на данный момент составляет примерно двести пятьдесят тысяч человек — но мы можем полагаться на нее лишь в ограниченных пределах. Силы наркомафии давно проникли и в мексиканскую полицию, и в мексиканскую армию, спецподразделения используются наркомафиози для того, чтобы за государственный счет получить специальную подготовку у наших же инструкторов. В Бразилии — созданный нами режим держится из последних сил, он может рассчитывать на двести пятьдесят — триста тысяч человек, не более. В масштабах крупнейшей страны континента это ничто, некоторые бандитские объединения насчитывают несколько десятков тысяч человек. Кроме того — нам уже сейчас приходится сталкиваться с ростом агрессивных проявлений в самих Штатах, особенно на юге.

Выход, джентльмены, существует только один. Мы должны признать, что мы не в силах более тащить на себе две войны одновременно. У нас нет ни финансовых возможностей, ни силовых. Единственная возможность для нас — сосредоточиться на том, что ближе к нам, перебросив все силы. То есть — на Мексике. Бразилию — придется оставить. Полностью.

— То есть, как оставить? — не понял Морган.

— Примерно так, как обещал наш президент в своих предвыборных речах. Оставить совсем, забрать все, что у нас там есть и уйти. Вернуть солдат домой.

— Прекратите, Нолан, у меня тоже есть чувство юмора. Если мы оставим Бразилию сейчас — полыхающий там пожар перекинется на весь континент. Черт, там сейчас сущее адское варево творится.

— Согласен, господин президент. Именно поэтому — в соответствии со статьей восемь Второго Берлинского протокола мы имеем право призвать международное сообщество оказать нам помощь и создать международный миротворческий контингент для действий в Бразилии. Этот контингент будет состоять, в том числе и из наших воинских частей — но там будет максимум дивизия, скорее даже неполного состава. В качестве основы сил миротворческого контингента — будут выступать русские казаки.

Президент мрачно осмотрел собравшихся.

— Кто поддерживает предложение мистера Нолана?

— Я, сэр.

Спокойный голос бывшего посла САСШ в Персии Пикеринга прозвучал здесь подобно грому небесному. Он был… не слишком высокой должности, чтобы высказываться первым.

— В таком случае — может быть, кто-то объяснит мне — каким образом пропуск иностранных войск на территорию, закрепленную за нами доктриной Монро — отвечает интересам Североамериканских соединенных Штатов? Мистер Фернесс?

— Вы не совсем поняли, сэр — осторожно сказал Фернесс — речь идет не о русском присутствии в Бразилии. Но особых вариантов, особого выбора у нас нет. Священная Римская империя будет только рада, что рядом с лояльной ей Аргентиной появится лояльная ей Бразилия — опосредованно, через Испанию — она будет контролировать весь континент и станет сильнее любой другой страны мира — если и не сейчас, то в обозримой перспективе. Япония — все мы помним, какие планы на этот континент — не только на северную, но и на южную часть — у Японии. Небольшие, дружественные нам страны, типа Франции — пришлют своих солдат, но основой контингента они не станут.

— Вы забыли про Британию — напомнил Морган.

— Британия… — ответил не Фернесс, а снова Пикеринг — сэр, если взять исторический опыт, и посмотреть сквозь его призму на нынешнее состояние дел — оказывается, что Британия и есть главный зачинщик, главный выгодоприобретатель от того, что происходит на южноамериканском континенте. Когда почти весь континент находился под властью испанской короны — Британия сделала все, чтобы власть испанцев рухнула. В ситуации с Кубой — тайная помощь британцев на сей раз досталась испанцам — потому что Британия всегда поддерживает слабого против более сильного, это их политика, уравновешивать шансы. В восемьдесят втором ситуация в южной части Атлантического океана едва не закончилась войной — все понимают, что дело не в островах, острова лишь предлог для удара по Аргентине, основному проводнику интересов Священной Римской Империи в Новом свете. Сейчас — британцы тайно орудуют по всей Южной Америке, их корпус наблюдателей открыто занимается шпионажем. Есть серьезные основания предполагать, что известные события в Сан-Паоло пятого года дело рук британцев.

— Это серьезное обвинение, мистер Пикеринг. Вы высказываете собственное мнение — или говорите от лица СРС?

— Сэр, я имею все полномочия говорить от лица СРС.

— Черт, да вы ребята, похоже, решили закрутить с русскими… — пошутил Морган, при этом лицо его оставалось серьезным.

— Сэр, сотрудничество с русскими времен Тихоокеанской войны дало нам намного больше, чем это принято признавать — заговорил еще один человек, министр безопасности Родины Уэзерс — современная конфигурация сил в Тихом океане и на всех его берегах это результат именно этого сотрудничества. И она не так плоха для нас, как могла бы быть — мы не смогли победить — но и Япония победить не смогла.

Морган ничего не ответил. Еще год назад он бы сказал категорическое "нет" — но сейчас все было немного иначе. Шла предвыборная компания. Республиканцы выдвигали сильного кандидата — а ведь ситуация в стране была совсем не такой, чтобы твердо быть уверенными в переизбрании. Они пришли к власти на критике действовавшего в то время президента — но сейчас они сами были властью, и огонь критики обрушивался уже на них. Несмотря на громогласные призывы вывести войска, закончить непопулярные войны и вернуть североамериканских солдат домой — сделать этого так и не удалось. Экономика балансировала на опасной грани, корпоративный долг и долг домохозяйств удалось отвести за опасную черту — но все это ценой роста государственных расходов и государственного долга. Вкачиваемые в экономику деньги оседали в спекулятивном сегменте, с безработицей так ничего и не удавалось сделать: экономика по показателям выбралась из кризиса, но она не генерировала рабочие места, и напряжение в обществе не спадало. Требовалось сделать своего рода "ход конем", что-то такое, что гарантирует переизбрание, что затмит проблемы и нейтрализует критиков. И с Бразилией — и в самом деле надо было что-то решать: в конце концов, для того, чтобы добывать нефть в оффшорных водах, совершенно не обязательно контролировать берег, не так ли?

Но и с русскими — шашни надо ограничить. Это не те союзники, с которыми можно спокойно спать. Кузены, несмотря на то, что они дерьмо — по крайней мере, свои, они думают так же, говорят на том же языке, и их связывают с Новым светом долгосрочные экономические интересы. А русские… они себе на уме, и они очень опасны. Они с континента, они не островитяне… и никто из них не учился в Оксфорде. Этим — все сказано.

— Господа, у нас есть еще какие-то презентации или можно переходить к обсуждению? — спросил Морган, внутренне если и не приняв решение, то наметив его контуры.

— Полагаю, что презентаций больше нет.

— Тогда у меня есть несколько вопросов. Первый — господин Нолан, насколько мы сможем обеспечить наши интересы в создаваемой Боливарианской конфедерации? Я имею в виду — интересы, обеспечиваемые военной силой.

— Примерно так же, как и в Панаме, сэр. Экстерриториальность… военные базы. Потребуется привлечь значительные силы, сэр, открыть подряды…

— Это-то вы умеете делать как никто. Открывать подряды, я имею в виду.

— Сэр, такова современная война.

— Я так и не услышал ответа на свой вопрос, господин министр.

Министр обороны понял, что от прямого ответа — не отвертеться.

— Сэр, я считаю, что выделенными силами я смогу обеспечить интересы Североамериканских соединенных штатов в Боливарианском проекте — но только в том случае, если мы сконцентрируем все силы, как у нас только есть. Никакие половинчатые решения недопустимы. Потребуется построить не менее двадцати новых баз постоянного базирования.

Строительные подряды — кусок не менее лакомый.

— Каким образом будут обеспечены наши экономические интересы?

— Прямой привязкой нового боливарианского песета к доллару и контролем банковской системы — заявил представитель Госдепартамента Иглвуд, отвечавший за экономические и политические вопросы на этом совещании — этого будет вполне достаточно. Прямого территориального контроля не потребуется.

— Мистер Иглвуд — моментально отреагировал Нолан — ошибка предыдущей администрации заключалась в том, что решения, принимавшиеся ею, воплощались в жизнь половинчато и намного меньшими силами, чем следовало бы. Концентрация усилий — вот что нам нужно для того, что боливарианский проект состоялся. Мы должны бросить на это все свои силы, использовать все возможности, какие только у нас есть.

Президент поднял руку, прекращая спор.

— Насколько проработан проект? Велись ли предварительные переговоры?

— На уровне неофициальных консультаций. Не более. Но боливарианский проект, равно как и фигура Боливара — популярны в этой части света, и мы получим народную поддержку сразу, как только объявим о своем решении. Местные политические элиты не посмеют вмешаться в наши планы, сэр, им достаточно будет просто гарантировать неприкосновенность их собственности и вложений. Вложений в наших банках, господин президент.

Конечно же, в североамериканских банках. Еще великий банкир, потомок пиратов Джон Морган сказал: позвольте мне контролировать банковскую систему — и я буду контролировать государство.

— В какой стадии проработки находится проект?

— В высокой, господин президент. Полагаю, в случае его принятия как концепции — достаточно будет всего пары недель на доработку.

— Сколько времени нужно будет на его воплощение в жизнь?

— Примерно восемь — десять лет, господин президент.

Президент прикинул — это второй срок его администрации, еще как минимум один срок. Если все пойдет как надо — на выборах шестнадцатого года Демократическая партия сможет выдвинуть как кандидата уже Мейлина.

И все-таки — устраивать шашни с русскими не дело. Совсем не дело…

Собравшиеся молча ждали решения.

— Джентльмены — с долей торжественности провозгласил президент — проект мне представляется достаточно интересным. И имеющим право на жизнь. Но при разработке этого проекта — вы допустили ошибку. Очень серьезную, не с военной — а с политической точки зрения. Этот континент — южноамериканский континент, я имею в виду — принадлежит нам, джентльмены. Наши деды и отцы сделали все для того, чтобы это было так, и я не вижу никаких причин отказываться от этого. Если русские согласятся прийти в Бразилию — что ж, это их право. И их решение. Но мы не должны допустить, чтобы контрольный пакет в Бразилии оказался у них — да и у любой другой страны тоже. Поэтому — я понимаю, что это решение снизит чисто военную эффективность акции — но все же я настаиваю на том, чтобы международный контингент создавался с равным представительством русской и британской армии, и только на таких условиях. Никакие иные нас не устроят. Если русские и англичане перегрызутся между собой — мы только похлопаем в ладоши. Это первое обязательное условие, и это условие — sine qua non.

Президент перевел дух, обдумывая, как продолжить.

— Второе обязательное условие, господа, будет заключаться вот в чем. Дело в том, что я не верю русским. Не верю и все. Удивлен, что им поверили вы — но я старый человек, и я им не верю. Мы совершенно разные, и я не верю, что русские не доставят нам проблем. Если вы говорите, что не можете обойтись без них — что же, я приму это. Но я требую — и это второе условие sine qua non — итак, я требую, чтобы русские, перед тем, как сесть с нами в одну лодку, продемонстрировали нам свою лояльность и пользу общему делу.

Испытание должно заключаться вот в чем. Есть человек, которого вы пытаетесь найти и уничтожить очень давно. Этот человек — дестабилизирующий фактор во всем регионе. Этот человек ответственен за гибель тысяч североамериканских солдат. Этот человек представляет собой прямую и явную угрозу национальной безопасности Североамериканских соединенных штатов. И этот человек — водит нас за нос уже двенадцатый год, смеется над нами.

Так вот. Если русские хотят быть в доле, пусть они принесут нам подарок. Принесут и положат перед нашими дверьми, только тогда эти двери откроются. И этим подарком должна быть голова Мануэля Альварадо, короля наркомафии Латинской Америки. Только в этом случае — мы будем разговаривать с нами дальше. На этом — все, господа. Я жду через две недели этот план, проработанный на таком уровне, чтобы Президент мог включить его в предвыборную программу. И я жду — подарка от русских. Всем спасибо, господа.

На выходе — министр безопасности Родины остановил Пикеринга, недавно назначенного заместителем директора по анализу.

— Мои поздравления… — начал он.

— Спасибо, сэр.

Мимо прошел Нолан, с ним были двое военных и несколько охранников, которые сопровождали министра даже здесь.

— Кто и как пойдет на контакт с русскими?

— Я пойду, сэр. Возможности есть. Но мне нужна будет поддержка.

— Какого рода?

— Совместная операция. Русские не пойдут на то, чтобы убрать Мануэля Альварадо в одиночку. Мне нужны будут ваши возможности, и, возможно — возможности военно-морского флота. Вы знаете, кого конкретно.

Министр посмотрел на ЦРУшника, своего подчиненного — но лицо того было непроницаемо, как маска египетского фараона.

— Устроим — решил министр — дайте результат, об остальном позабочусь я.