Болел локоть. Когда она упала — она инстинктивно выставила локоть, как делают все, кто не умеет падать — и сильно ударилась. Теперь на нем наливался чернотой синяк и о платьях с открытыми руками — на ближайшее время следовало забыть.

Катерина относилась к редкому типу женщин и одновременно детей, в чем-то она была настоящей хищницей, в чем-то — ребенком. Родители не воспитывали ее, воспитывала бонна-француженка не самых твердых моральных устоев, причем лет с двенадцати она была Катерине больше подружкой, нежели воспитательницей, моральным авторитетом. Благодаря своей красоте и живому, незлобливому характеру Катерина получила доступ в петербургскую богему, познакомилась с титулованными молодыми людьми, близкими к молодому двору. От родителей она переняла практичность, рано поняла, чего от нее хотят мужчины, какое впечатление она на них производит — и как этим пользоваться. Но она не покатилась по наклонной, всегда выбирала сама и могла сказать "нет". Сверстники ее не интересовали, она интересовалась мужчинами постарше, твердо стоящими на ногах, которых не надо ничему учить.

В конце концов, произошло то, что обычно происходит с такими вот "продвинутыми" в вопросах общения c противоположным полом девушками, мало задумывающимися о том, с кем они знакомятся и к чему это все может привести. Они отправились с матерью погреться на Каспий, там она познакомилась с "роковым брюнетом" и легко согласилась пойти с ним на пляж ночью. Брюнет оказался не грузинским князем — а афганцем и похитителем людей, и очнулась Катерина в руках работорговцев, в Афганистане.

Тем не менее — ее ангел-хранитель сохранил ее и там, над ней тоже горела Полярная звезда. Ее купили и вывезли из Кабула за несколько часов до того, как вакуумная бомба с беспилотника испепелила кабульский рынок рабов, а в Джелалабаде ее освободил спецназ, пришедший по душу бандитов, нарко и работорговцев. Пройдя по горам, они были эвакуированы вертолетом специальной эскадрильи, приземлившимся уже на нашей территории, на базе ВВС в Туркестане. Тогда же она была представлена Наследнику и с изумлением узнала, что нескладный молодой солдат, которого она спасла от ножа афганцев, и который не говорил по-русски — был наследником Британского престола, наследным принцем Виндзорской династии. Уже через несколько минут после того, как адмиральский катер отвалил от гранитной стенки Гельсингфорского причала, унося принца на Крейсер Ее Величества Дели — Катерина поняла, что сказала на прощание принцу что-то не то.

Дальнейшее было проще простого. Британцы подумали, что все это подстроила русская разведка — но на деле все это подстроили две хищницы, мать и дочь. Мать в свое время удачно выскочила замуж за перспективного чиновника, теперь товарища министра и тайного советника, дочь на ушко рассказала ей, что есть еще более интересный вариант. Через несколько дней бедняга тайный советник пришел к выводу, что дочь должна учиться в Лондонской школе экономики и нигде больше, никакой другой университет не даст ей подобающих знаний — хотя несколько дней назад он думал совершенно иначе. А через несколько месяцев Катерина отправилась в подготовительную школу для поступления в LSE, а дальнейшее — узнать, где и что и выгодно попасться на глаза — было делом техники.

Никакая разведка не сравнится с женщиной, которая знает, что ей нужно и твердо намерена это получить.

К сожалению, Катерина не интересовалась геополитикой, она не представляла, что значит брак наследного принца с русской, и какую угрозу он несет для Вестминстерского престола. Если бы это было операцией русской разведки — ее бы тайно прикрывали двадцать четыре часа в сутки, и вышедшая на цель команда ликвидаторов была бы тихо, быстро и безжалостно устранена. Но, увы — она играла эту партию на свой страх и риск, даже не подозревая о том, что плывет по водам, полным акул…

Сопровождаемая сотрудником службы безопасности, она вышла на подземную стоянку в своей машине. Это была Мазерати, красного цвета и очень мощная, модель "Баркетта" с почти полным отсутствием приспособлений безопасности. Легкая, стремительная, красная торпеда была хитом сезона — и те, кто жил на сто двадцать процентов покупали ее, не задумываясь о последствиях.

— Спасибо… — небрежно сказала она охраннику, доставая ключи

— Вас сопроводить до выезда, мэм? — вежливо спросил он

— Не стоит. Чао… — Катерина нажала на кнопку, которой в итальянских машинах запускался мотор и он отозвался низким, злобным рычанием

Выруливая на пандус, она подумала о мужчине, который ее спас, а потом бесцеремонно бросил ее и смотался. Она просто ненавидела его! Привыкшая к жадной похоти, которая окружала ее, Катерина просто бесилась, когда кто-то из мужчин ею пренебрегал. Еще больше ее взбесило то, что если бы этот мужчина предложил ей посмотреть редкие марки у него дома — она согласилась бы не раздумывая, несмотря на разницу в возрасте. От него исходило ощущение уверенности в себе, спокойная сила, когда не надо доказывать окружающим, кто ты есть. От этой скрытой внутренней силы она просто шалела, как кошка от валерьянки.

Увы, верность Катерине была неведома — но ей была присуща хитрость и осторожность. С детства она знала, что мать изменяет отцу, но так осторожно, что она ни разу не попалась и даже не допустила появления слухов в свете. Точно так же вела себя и Катерина — помимо принца в Лондоне она была близка еще с тремя мужчинами, в том числе — с самим сэром Энджелом Григгсом, председателем совета директоров Виккерс, которого все считали… ну, неважно кем. Тем, кем он не являлся на самом деле. Ни разу это не попало на страницы таблоидов, и бедняга принц был искреннее уверен, что его русская возлюбленная ему верна.

Аккуратно вырулив с пандуса, она прижала педаль газа — и Мазерати рванулась вперед, опасно маневрируя в редком в это время дня траффике. В конце концов — черт с тобой, придурок, если ты не смог оценить то, что само шло к тебе в руки. Второго раза — не будет.

Следом за Мазерати — шел небольшой, но мощный Шевроле, взятый напрокат по поддельному паспорту, удерживаться на хвосте у Мазерати было сложно — но за рулем Шевроле был опытный водитель, прошедший курс контраварийного и силового вождения в Уэльсе. Рядом с водителем сидел исполнитель.

Трагедия случилась в одном из мостов, проходящих под рекой Гудзон и ведущих в Манхеттен. В это время в тоннеле немного машин, а система внутреннего наблюдения как назло была отключена на профилактику. Тоннель был опасным местом, его поддерживали массивные бетонные опоры- быки и каждая унесла как минимум одну человеческую жизнь. Из, конечно, попытались обезопасить, обернув специальным сотовым материалом — но помогало это мало. Катерина гнала на своей баркетте под восемьдесят миль в час, дорога летела под колеса, высвеченная светом фар с потолка тоннеля. Форсированный мотор взревел рядом, она поняла, что рядом еще какая-то машина, инстинктивно обернулась — и мощный поток света ударил ей по глазам. Это был переделанный охотничий прожектор мощностью в шестьсот тысяч свечей, с рефлектором, фокусирующим свет относительно нешироким лучом. Этот луч света подобно разрыву светошумовой гранаты ослепил и парализовал девушку, она сделала то, что сделает девять человек из десяти — выкрутила руль вправо, в сторону рабочей руки, направив машину на столб. Водитель Шевроле прибавил газу, чтобы как можно быстрее оказаться подальше от тоннеля, все было сделано как надо, даже без контакта между машинами, отчего должны были остаться следы краски. За спинами британских убийц — вспыхнула разбитая всмятку баркетта…

Все было сделано как надо, на высшем уровне. Автокатастрофа, никаких следов — следы алкоголя, вызванные выпитым шампанским в крови Катерины — только подтвердили эту версию. Никаких следов на кузове, никаких доказательств в виде пленок с камер. Но кое в чем британцы все же просчитались, хотя этот фактор они никак не могли учесть в раскладе и принять правильное решение. Обоим — и водителю, и пассажиру Шевроле — оставалось жить меньше недели.