2 книга. “Новобранец-2. Высший класс.”

1.ЖАРА

Миллионы насекомых наполняли закат громким жужжанием. Джеймс и Брюс оставили всякие попытки отогнать их. Мальчишки прошагали десять километров по извилистой каменистой тропе. Она вела в горы, к вилле, на которой бандиты держали в заложниках двоих восьмилетних детей.

— Давай передохнем, - пропыхтел Джеймс, согнулся пополам и уперся ладонями в колени.- Сил нет.

Футболку Джеймса можно было выжимать, и пота хватило бы на большую кружку.

— Я на год младше тебя,- нетерпеливо поторопил его Брюс.- Это ты должен бы меня подгонять. У тебя пузо слишком большое.

Джеймс окинул себя тоскливым взглядом.

— Брось, ничуть я не толстый.

— Но и не худой. На следующем медосмотре тебя прикончат. Посадят на диету и заставят бегать, пока не сбросишь лишний вес.

Джеймс выпрямился и глотнул воды из фляги.

— Я не виноват, Брюс. Это наследственность. Видал бы ты мою маму перед смертью.

Брюс рассмеялся.

— С прошлой ночи в корзинке для мусора остались три пакетика из-под сладких крекеров и фантик от «сникерса». Это уже никакая не наследственность, просто ты свинья.

— Ну, не всем же быть такими кузнечиками, как ты,- с горечью отозвался Джеймс.— Готов?

— Раз уж остановились, давай заодно заглянем в карту, - предложил Брюс.— Посмотрим, далеко ли до виллы.

Джеймс достал из рюкзака карту. У Брюса к рубашке был приколот маячок спутниковой навигационной системы. Крохотный приборчик определял твое местоположение в любой точке планеты с точностью до двух метров. Брюс перенес координаты на карту и провел пальцем по извилистой тропе до виллы.

— Пора поворачивать с дороги,- сказал Брюс. — До виллы меньше пятисот метров.

— Ну и крутой же тут подъем!- вздохнул Джеймс.— И земля осыпается. Кошмар.

— А ты что, собираешься подойти к парадным воротам, позвонить и сказать:«Извините, не могли бы вы вернуть нам заложников?» - осведомился Брюс.— Надо срезать через кусты.

В словах Брюса был здравый смысл. Джеймс попытался аккуратно свернуть карту, но не сумел и прямо так запихнул её обратно в рюкзак. Брюс повел его через кусты. Под кроссовками шелестела иссохшая трава. Дождя на острове не было уже больше двух месяцев. На востоке полыхали лесные пожары. Когда небо было ясным, на горизонте можно было различить столбы дыма.

Влажное от пота тело Джеймса вскоре покрылось слоем пыли. Он хватился за ветки кустарников, подтянулся на них, карабкался вверх по крутому склону. Приходилось смотреть в оба: одни растения оказывались колючими, другие, стоило только их коснуться, вырывались из сухой земли и повисали в руке клубком спутанных корней, и вот уже ты отчаянно шаришь рукой, ища, за что бы ухватиться, а потом все-таки опрокидываешься на спину.

Добравшись до окружавшей виллу проволочной изгороди, ребята отошли на несколько метров и легли на землю, собираясь с мыслями. Брюс тихо стонал что-то про оцарапанную руку.

— Ты чего хнычешь? — спросил Джеймс.

Брюс показал ему ладонь. Даже в полумраке Джеймс разглядел, что по руке течет кровь.

— Как тебя угораздило?

Брюс пожал плечами.

— Где-то там, на горе, во время подъема даже не замечал, пока не остановились.

— Давай промою.

Джеймс плеснул из фляжки водой, смыл кровь. Достал из рюкзака аптечку, включил фонарик, зажал его в зубах, чтобы видеть, что делаешь, и в то же время оставить руки свободными. Из кожи между средним и безымянным пальцами торчала колючка.

— Плохо дело, — покачал головой Джеймс — Болит?

— Дурацкий вопрос, — огрызнулся Брюс. — Конечно, болит.

— Вытащить? — спросил Джеймс.

— Да, — устало отозвался Брюс. — Ты что, на уроках не слушал? Всегда удаляйте занозы, кроме тех случаев, когда есть сильное кровотечение или вы подозреваете, что проткнули артерия или вену. Потом обработайте ранку дезинфицирующим средством и наложите чистую повязку или пластырь.

— Ты что, учебник проглотил? — поинтересовался Джеймс.

— Я прослушал тот же курс первой помощи, что и ты, Джеймс. Только не ухлестывал все три дня за Сьюзен Каплен.

— Оказалось, у нее уже есть парень. Жалко.

— Нет у Сьюзен никакого парня, — возразил Брюс. — Она просто хотела тебя отшить.

— Да? — сокрушенно пробормотал Джеймс — А мне казалось, я ей понравился.

Вместо ответа Брюс вцепился зубами в лямку рюкзака. Ему не хотелось, чтобы на вилле слышали, как он кричит от боли. Джеймс достал пинцет.

— Готов?

Брюс кивнул. Колючка выскользнула легко. По руке потекла свежая струйка крови, Брюс застонал. Джеймс вытер кровь, смазал рамку антисептическим кремом и туго забинтовал пальцы.

— Готово, — сказал он. — Можешь идти дальше?

— Не поворачивать же, когда почти дошли.

— Отдохни немного, — посоветовал Джеймс. — А я подберусь к забору и посмотрю, как он охраняется.

— Не попадись в видеокамеры, — сказал Брюс. — А то нас будут ждать с распростертыми объятиями.

Джеймс выключил фонарик, и теперь дорогу освещала только луна. Он по-пластунски подполз к ограде.

Вилла смотрелась внушительно: два этажа, гараж на четыре машины, округлый бассейн перед входом. На газонах тихо шипели опрыскиватели, струйки воды переливались в свете горевших на крыльце фонарей. Нигде не было видно ни видеокамер, ни других навороченных охранных устройств - только желтые коробочки-сирены дешевой сигнализации от воров, которые надо выключать, когда дома кто-нибудь есть. Джеймс вернулся к Брюсу.

— Пошли. Ничего серьезного

Джеймс достал кусачки и принялся перерезать проволоку. Вскоре он проделал дыру достаточного размера, чтобы просунуться. Пробрался вслед за Брюсом через газон, проворно пополз к дому. Под ногой что-то противино хлюпнуло.

— Тьфу ты, — с глубоким отвращением буркнул Джеймс. — Гадость какая.

Брюс шикнул на него.

— Тише ты. Что стряслось?

— Вляпался коленкой в собачье дерьмо. В громадную кучу.

Брюс не удержался от улыбки. Джеймс был совершенно раздавлен.

— Плохо, — сказал Брюс.

— Еще бы. Однажды я вляпался ботинком, и то было противно, а сейчас - голой кожей.

— Ты понимаешь, что означает громадная куча собачьего дерьма?

— Да, — ответил Джеймс — Что я по уши в дерьме.

— А еще — что где-то здесь гуляет громадный пес.

Эта мысль привела Джеймса в чувство, и он опять пополз. Добравшись до стены, примыкающей к застекленным дверям веранды, они остановились. Брюс приподнялся и заглянул в дом. Свет был включен. Внутри стояли кожаные диваны и бильярдный стол. Ребята попытались раздвинуть застекленные двери, но те были заперты. Замочные скважины располагались изнутри, так что от отмычек не было никакого проку.

ГАВ!

Ребята оглянулись. В пяти метрах от них стоял чудовищный ротвейлер. Под черной лоснящейся шкурой гигантского пса перекатывались мускулы, изо рта свисали ниточки слюны.

— Хороший песик, — пробормотал Брюс, стараясь сохранять спокойствие.

Пес, рыча, подошел ближе и уставился сверху вниз большими черными глазами.

— Кто тут у нас самый хороший песик? — вкрадчиво поинтересовался Брюс.

— Брюс, сомневаюсь, что он сейчас упадет на спинку и даст тебе почесать животик.

— А ты что предлагаешь?

— Не выказывать страха, — пролепетал Джеймс — Смотреть ему в глаза. Наверное, он боится нас не меньше, чем мы его.

— Угу, — подтвердил Брюс. — Сразу видно. Аж обкакался со страху.

Джеймс попятился. Пес опять оглушительно залаял. Джеймс налетел спиной на металлическую катушку для шланга, та звякнула. Быстро пораскинув мозгами, Джеймс отмотал несколько метров пластикового шланга. Собака была уже в паре шагов.

— Брюс, беги и попробуй открыть дверь, — шепнул Джеймс. — А я отвлеку его шлангом.

Он втайне надеялся, что ротвейлер погонится за Брюсом, но пес, устремив глаза на него, Джеймса, неумолимо приближался. Вскоре его влажное дыхание защекотало ногу мальчика

— Хороший песик, —- проговорил Джеймс.— Ротвейлер встал на задние лапы видимо, решил

сбить мальчишку с ног. Джеймс увернулся и услышал скрежет когтей по стеклянной двери. Он хлестнул шлангом, тот с хрустом ударил собаку по ребрам. Зверь жалобно взвизгнкл и чуть-чуть попятился. Джеймс стукнул шлангом по кафельному полу, надеясь спугнугь пса, но тот только сильнее взбесился.

Джеймс представил, с какой легкостью это чудовище запустит в него клыки, и внутри все перевернулось. Однажды Джеймс чуть не утонул. Ему казалось, что на свете не бывает ничего страшнее, однако сейчас ощущения были ничуть не лучше.

За спиной у Джеймса лязгнула задвижка, и стеклянная дверь скользнула вбок.

— Не угодно ли сэру войти? — пригласил Брюс. Джеймс отшвырнул шланг и юркнул в щель. Брюс

захлопнул дверь перед самым носом у ротвейлера.

— Ты что так долго копался? — спросил Джеймс, сдерживая дрожь в руках. — Где все?

— Понятия не имею, - ответил Брюс — И это очень странно. Только глухой мог не услышать, как лает эта бешеная зверюга.

Джеймс нашарил занавеску и стер с ноги собачье дерьмо.

— Ну и гадость, — поморщился Брюс.— Хорошо хоть, на одежду не попало.

— Ты заглянул во все комнаты?

Брюс покачал головой.

— Решил сначала проверить, не сожрали ли тебя. Пришлось ради этого пойти на риск.

— Спасибо, — поблагодарил Джеймс.

Они крадучись двинулись по первому этажу, заглядывал во все двери. Вилла казалась обитаемой. В пепельницах лежали окурки, на столах стояли грязные чашки. В гараже красовался «мерседес». Брюс нашарил в кармане ключи.

— Если что - смоемся на этой машине.

На первом этаже они так никого и не нашли, а значит, наверху их могла поджидать ловушка. Ребята осторожно поднялись по лестнице, готовые к тому, что в любой момент кто-нибудь может выскочить на площадку. На втором этаже обнаружились три спальни и ванная. В хозяйской спальне сидели двое заложников. Восьмилетние Джейк и Лора, одетые в грязные футболки и шорты, с кляпами во рту, были привязаны к ножкам кровати.

Джеймс и Брюс вытащили из-за поясов охотничьи ножи и перерезали веревки. Разговаривать было некогда.

— Лора, — просипел Джеймс, — когда ты в последний раз видела преступников? Ты знаешь, где они могут прятаться?

Красная до ушей Лора как будто не слышала его.

— Понятия не имею, — пожала плечами она. — Писать хочу.

— Всегда они вот так - «понятия не имею»!

Брюс и Джеймс ожидали, что пробиться к заложникам можно будет только с тяжелыми боями. Но получилось как-то уж слишком просто.

— Мы отведем вас в машину, — сказал Джеймс.

Лора захромала к ванной. У нее была перевязана щиколотка.

— У нас нет времени на туалет! — рявкнул Джеймс — Преступники вооружены пистолетами, а мы— нет.

— Хочешь, чтобы я штаны намочила? — бросила Лора, скрываясь за дверью ванной комнаты.

Джеймс взъярился.

— Давай живее!

— Мне тоже нужно, — заявил Джейк.

Брюс покачал головой.

— Всё время держись на виду. Сможешь пописать в уголке гаража, пока я завожу машину.

Он повел Джейка вниз по лестнице. Джеймс выждал полминуты, потом постучался в дверь ванной.

— Лора, пошевеливайся! Чего ты там возишься?

— Руки мою, — отозвалась Лора. — Не могу найти мыло.

Джеймс не поверил своим ушам.

— Черт бы тебя побрал! — заорал он, колотя кулаками в дверь. — Живей! Пора сматываться!

Наконец Лора выплыла из ванной. Джеймс закинул ее на плечо и помчался по лестнице к гаражу. Брюс уже сидел за рулем. Лора скользнула на заднее сиденье, к Джейку.

— Капут! — прокричал Брюс, вышел из машины и пнул переднее крыло. — Ключ подходит, но не поворачивается. Бензина полный бак. Не понимаю, в чем тут дело.

— Нарочно повреждена, — крикнул в ответ Джеймс. — Спорим на что хочешь, это ловушка.

Брюс неловко переминался с ноги на ногу — до него наконец дошло.

— Ты прав. Пошли отсюда.

Джеймс заглянул в «мерседес».

— Простите, ребята, — сказал он Лоре и Джейку. — Видимо, придется идти пешком

Но было поздно. Джеймс услышал шум, обернулся и увидел нацеленное в него дуло. Брюс закричал, и две автоматные очереди ударили Джеймса в грудь. Боль вышибла воздух из легких. Мальчик пошатнулся, глядя, как по футболке стекают яркие красные струйки.

2. БОЛЬ

Следующий шарик с краской, выпущенный в упор, сбил Джеймса с ног. Тот рухнул навзничь на бетонный пол. Приближаясь, Керри Чан не сводила с него ружья. Джеймс поднял руки.

— Сдаюсь.

— Простите? — переспросила Керри и выпустила четвертый шарик ему в бедро.

Шарики с краской не наносили серьезных увечий, но, выпущенные с близкого расстояния, причиняли ощутимую боль. Джеймс беспомощно корчился на земле.

— Керри, хватит, прошу тебя! — прохрипел Джеймс. — Больно, правда.

— Простите? — опять сказала Керри. — Не расслышала.

Она стояла над Джеймсом, широко расставив ноги, и целилась в него из пневматического ружья. По другую сторону от машины вопил Брюс — это Габриэль выпустила в него еще пару шариков.

Керри выстрелила Джеймсу в живот с расстояния меньше метра, и он согнулся пополам.

— Дура чокнутая! — взвыл Джеймс. — Ты же мне глаз выбить могла! Тебе положено прекратить стрельбу, как только я сдамся.

— Так ты уже сдался? — ухмыльнулась Керри. — Я ослышалась. Мне показалось, ты говоришь «стрельни в меня еще разок».

Девчонки положили ружья на крышу машины.

— Ну что, надрали мы ваши розовые задницы? — прогудела Габриэль с густым ямайским акцентом. — Надрали, да?

Джеймс пытался сесть, прижимая руки к животу. Боль была жгучая, но в сто раз больнее было сознавать, что они проиграли девчонкам в простейшем тренировочном задании.

Электрическая дверь гаража начала подниматься. На фоне лунного света темнел силуэт громадного мужчины. Это был Норман Лардж, главный инструктор «Херувима». На поводке он держал ротвейлера.

— Молодцы, девушки! — прокричал мистер Лардж — Здорово вы их разрисовали.

Керри и Габриэль улыбнулись. Мистер Лардж двинулся вперед и остановился, только когда его громадные ботинки чуть не наступили на Джеймса. Тот прикрыл лицо, загораживаясь от зловонного дыхания рычащего пса.

— Он меня не укусит? — с опаской поинтересовался Джеймс.

Мистер Лардж расхохотался.

— К счастью для тебя с Брюсом, малышка Тэтчер выдрессирована валить человека на землю, но ни в коем случае не кусать. Вот ее брат Саддам* — совсем другое дело. Он вонзает зубы во всё, что движется. Повстречайся вы с Саддамом — и мы собирали бы с газона куски мяса. К сожалению, директор запретил мне выпускать его… Ладно, Джеймс, вставай. Габриэль, помоги встать второму придурку.

Брюс захромал вокруг машины, опираясь на капот. По его ногам стекала желтая краска из ружья Габриэль. Оба мальчишки прислонились спинами к машине. Мистер Лардж рявкнул им в лицо:

— Расскажите, в чем ваши ошибки.

— Я… не знаю, — пожал плечами Джеймс.

Брюс уставился в пол

— Начнем с самого начала, — рычал мистер Лардж — Почему вы так долго плелись к вилле?

— Мы всю дорогу шли очень быстро, — сказал Джеймс.

_____________________________________________________________________________

Мистер Лардж — большой шутник и не очень-то уважает политику — это нетрудно заметить по именам собак. Кстати, поведение собак довольно точно отражает политическую линию, проводившуюся теми фигурами, в чью честь они названы.

Маргарет Тэтчер {Margaret Thatcher) (p. 1925) — премьер-министр Великобритании в 1979—1990 гг., лидер Консервативной партии. За несгибаемую твердость и умение добиваться своей цели получила прозвище «Железная леди».

Саддам Хусейн (Saddam Hussein) (p. 1937) — в 1979—2003 гг. лидер Ирака. Ввел в своей стране жесткий военный режим, под лозунгом объединения арабских стран пытался присоединить к Ираку территории соседних государств. В 2003 г. США обвинили Хусейна в создании оружия массового поражения и пособничестве мировому терроризму, после чего Ирак был оккупирован войсками антииракской коалиции. Сам Хусейн был взят в плен, сейчас он предстал перед судом (Здесь и далее прим. ред.)

— Шли?! — заорал мистер Лардж. — Если бы меня держали в заложниках под дулом пистолета, я бы предпочел, чтобы мои спасители дали себе труд пробежаться!

— Тут дикая жара, — стал оправдываться Джеймс.

— Я бы мог побежать, — сказал Брюс, — но Джеймс выдохся через десять минут.

Джеймс кинул на Брюса испепеляющий взгляд. Членам одной команды положено стоять друг за друга горой, а не предавать при первом же удобном случае.

— Не хватило сил на коротенькую пробежку километров в десять, а, Джеймс? — ехидно спросил мистер Лардж и дьявольски ухмыльнулся. — Похоже, ты, валяясь на солнышке, подрастерял спортивную форму.

— Я в форме, — возразил Джеймс. — Просто тут очень жарко.

— Итак, вы замешкались в пути и прибыли на виллу, когда уже стемнело, поэтому оценить обстановку стало труднее. Но дело не в этом, потому что вы вообще не произвели должной разведки.

— Я заглянул через ограду, — защищаясь, произнес Джеймс

Лардж грохнул кулаком по крыше машины.

— Это вы называете разведкой?! Чему вас учили?

— Прежде чем зайти на территорию противника, надо провести тщательную разведку, осмотреть дом со всех сторон, — механически процитировал Брюс — Если есть возможность, залезть на дерево или другую возвышенность и изучить месторасположение здания сверху.

— Если ты помнишь, что написано в учебнике, Брюс, то почему же ты решил, что одного взгляда за забор будет достаточно?

Брюс и Джеймс виновато моргали. Керри и Габриэль с наслаждением любовались на их унижение.

— Если бы вы провели должную разведку, то, возможно, заметили бы собачью конуру. Может, тогда бы вы разработали более приемлемую стратегию входа и выхода, а не поползли бы к дому на брюхе, надеясь на авось. Далее. Обнаружив заложников, вы решили скрыться на машине. А вам не пришло в голову, что машина — это самый очевидный путь к отступлению и что там, вероятнее всего, вас ждет сюрприз?! Прокатиться с ветерком захотелось?

— Я действительно подумал, что тут дело нечисто, — проговорил Джеймс.

— Тогда почему же вы все-таки решили бежать этим путем?! — завопил Лардж.

— Потому что… потому что я понял это за миг до выстрела.

— Никогда в жизни не видал, чтобы люди на задании вели себя хуже! — орал, мистер Лардж. — Вы забыли обо всем, чему вас учили, и ошиблись везде, где только можно. Если бы задание было настоящим, вас бы уже десять раз убили. Вы получаете самые низкие оценки, а тебя, Джеймс, я перевожу на экстренный физкультурный план. Десятикилометровая пробежка каждый день, а если жалуешься на жару, можешь начинать спозаранку, пока свежо и прохладно. Часов в пять утра.

Джеймс знал, что спорить бесполезно — только заработаешь дополнительные отжимания. Мистер Лардж отошел на шаг и глубоко вздохнул. После криков его физиономия стала красной, как смородина.

— А какую оценку получим мы с Габриэль? — спросила Керри самым вкрадчивым тоном.

— Думаю, четверку, — сказал мистер Лардж. — Поработали вы здорово, но пятерки поставить не могу. Уж слишком слабые соперники вам попались.

Габриэль и Керри с улыбкой переглянулись. У Джеймса руки чесались столкнуть лбами этих самодовольных куриц.

— Пора возвращаться в гостиницу, — подытожил Лардж. — Брюс, дай ключи от машины.

Брюс швырнул брелок.

— Не поможет, — сказала Габриэль. — Это ключ от парадной двери виллы. Я повесила его на брелок от «мерседеса», чтобы запутать противника Вам нужен вот этот.

Мистер Лардж поймал на лету настоящий ключ от машины и усадил Тэтчер на переднее сиденье. Габриэль и Керри устроились сзади, втиснувшись между двумя восьмилетками.

— На всех места не хватит, — ухмыльнулся мистер Лардж, забираясь на водительское место. — Придется Джеймсу и Брюсу самим искать дорогу домой.

— Но мы же черт знает сколько ехали в фургоне, прежде чем нас высадили тут! — воскликнул Джеймс. — Я понятия не имею, как добраться до гостиницы!

— Какая жалость, — саркастически усмехнулся мистер Лардж. — Знаете что? Если доберетесь домой до полуночи, так и быть, подниму оценку на один балл, и вам не придется выполнять задание еще раз.

Мистер Лардж повернул ключ в замке зажигания, машина тронулась с места и с хрустом покатила по гравийной дорожке. Ротвейлер высунул голову из окна. Джеймс и Брюс уныло переглянулись.

— Это будет не так уж трудно, — заметил Брюс. — До полуночи еще три часа, а идти все время под гору.

Джеймс был совершенно раздавлен.

— У меня ноги как деревянные.

— Ну, я пошел, — сказал Брюс. — Ты, если хочешь, можешь повторить всё с самого начала, а я не собираюсь.

— Мне со всех сторон твердили: готовься лучше, готовься лучше, — пробормотал Джеймс. — Не понимаю, почему я не слушал?

25 апр 2013 в 17:42

3. СОЛНЦЕ

В летние каникулы все агенты «Херувима», которые не были на заданиях, проводили по пять недель на средиземноморском острове К*. В основном, они отдыхали: пользовались возможностью поваляться на пляже, поиграть в футбол и волейбол, погонять на четырехколесных мотоциклах по песчаным дюнам — словом, хоть немного побыть обычными ребятами. Но херувимцы — ребята необычные: их в любую минуту могут сорвать с места и послать на тайную операцию. Даже на каникулах они должны сохранять спортивную форму и время от времени выполнять тренировочные задания.

Как и многие другие начинающие херувимцы, Джеймс на отдыхе моментально расслабился. Еще бы — ведь сразу за порогом начинается пляж, а вокруг полным-полно приятелей, готовых загорать хоть круглые сутки. Последние четыре недели он прогуливал спортивные тренировки, целыми днями валялся на пляже, а ночами смотрел кино на DVD, поглощая попкорн и шоколад. Получив описание тренировочного задания, Джеймс пропустил мимо ушей советы Керри, не стал его изучать и вместо этого пошел кататься на водных лыжах.

Теперь, тащась в вязкой ночной прохладе к гостинице «Херувима», Джеймс размышлял над собственной глупостью. Инструктора по физкультуре отравят ему жизнь. Стоит только дать им повод, и они не отвяжутся, пока не вернут тебя в наилучшую форму. Джеймс ничего не мог придумать в свое оправдание: и Эмми, и Кайл, и множество учителей предупреждали его, что надо тренироваться и относиться к занятиям серьезнее, а он, едва ступив ногой на пляж, растерял всякое чувство ответственности.

Даже сбившись с пути пару раз, Джеймс и Брюс прибыли на место задолго до полуночи. Джеймс ободрал локоть, споткнувшись в темноте о какую-то колдобину, и оба отчаянно хотели пить.

В саду перед гостиницей, при лунном свете, жарила барбекю компания ребят постарше. Эмми Коллинз, заметив Джеймса, выбежала его встречать. Это была красивая шестнадцатилетняя девушка с длинными светлыми волосами. На ней были джинсовые шорты и цветастая майка, не закрывавшая золотого колечка в пупке.

— Хорошо вас раскрасили, ребята, — хихикнула она. — Габриэль и Керри говорят, они размазали вас по полу.

— Ты что, напилась? — огрызнулся Джеймс.

Алкоголь был запрещен, но работники «Херувима» закрывали глаза на шалости старших ребят, если те вели себя пристойно.

— Так, самую капельку, — ответила Эмми. — Мы катались на лодке и ловили рыбу.

Эмми расставила руки, показывая, какую рыбину они выудили, с трудом удержалась на ногах и согнулась пополам от пьяного истерического хохота.

— Хочешь жареной рыбы? — выговорила наконец она. — А в деревне мы достали свежего хлеба.

— Поздно уже, — покачал головой Джеймс. — Лучше пойду помоюсь.

— Мы весь океан опустошили, — хихикнула Эмми. — Ладно, хочу в туалет. Увидимся утром, бестолочи.

Эмми, шатаясь, побрела прочь, но вдруг вспомнила что-то и вернулась.

— Кстати, Джеймс.

— Что?

— Я же тебе говорила.

Джеймс показал ей средний палец и вместе с Брюсом поплелся к главному входу в гостиницу. Чем меньше общаться с другими ребятами, тем меньше придется краснеть за свой провал. Пригнувшись, они пересекли зал отдыха, где человек тридцать херувимцев смотрели на проекционном экране фильм ужасов. Пара малышей в красных футболках захихикала, увидев их испачканную краской одежду. Мальчишки поднялись на второй этаж, в спальню, которую они делили с Габриэль и Керри.

Комната имела форму буквы Г, в одном конце стояли кровати ребят, в другом — девчонок. По сравнению с их отдельными комнатками в главном лагере спальня казалась полупустой: вентиляторы под потолком, кафельный пол, плетеные кресла и крохотный телевизор. Но это не имело значения, поскольку ребята все время были заняты и заходили домой, только чтобы помыться, упасть на кровать и вырубиться.

Керри и Габриэль вернулись уже пару часов назад. По телевизору шла одна из серий «Симпсонов»* на испанском — обе девочки понимали этот язык. Они сидели тихо, даже не стали отпускать едких замечаний насчет запаха пота.

___________________________________________________________________________________

* «Симпсоны» {«The Simpsons») — культовый американский

мультсериал, созданный в 1987 году художником Мэттом

Гроунингом. Новые серии продолжают выходить до сих пор.

Эта награжденная десятками всевозможных премий и суперпопулярная во всем мире бесконечная история повествует о буднях одной семейки, обитающей в вымышленном городке Спрингфилд. Главные персонажи: Гомер — придурковатый отец семейства, озабоченный поисками работы, собственной лысиной и лишним весом; его мудрая синеволосая жена Мардж; сынишка Барт (10 лет) — хулиган; дочурка Лиза (8 лет) — не по годам сообразительная девочка-вундеркинд; и малютка Мэгги — младенец, не расстающийся с соской.

— Ну что? — спросил Джеймс.

Керри невинно улыбнулась.

— Что — что?

— Ты сейчас за нас примешься, — сказал Джеймс, усаживаясь на кровать и стягивая кроссовки. — Давай, не стесняйся. Ткни нас носом в грязь.

— Мы бы никогда так не поступили, — сказала Габриэль. — Мы хорошие девочки.

— Рассказывай! — фыркнул Брюс.

Керри села на кровать. Она раскраснелась, как будто только что вышла из парилки. Джеймс швырнул на пол грязную футболку.

— Отнесите вещи в прачечную, ребята, а потом уже идите в душ, — велела Керри. — А то вся комната провоняет.

— Тебе не нравится мой запах — ты и относи, — заявил Брюс и скинул кроссовки.

Он скатал свой заскорузлый носок в ком и бросил его на одеяло Керри. Та смахнула его кончиком шариковой ручки.

— Почему же вы добирались сюда так долго? — спросила Керри, еле сдерживая усмешку.

При этих словах Габриэль тоже захихикала.

— Над чем смеетесь? — осведомился Джеймс. — Отсюда до виллы четырнадцать километров. Посмотрел бы я, как бы вы дошли быстрее!

— До чего же они глупы, — вздохнула Габриэль. — Даже не верится…

— Чего? — оскорбился Джеймс. — Почему это мы глупы?

— Вам не пришло в голову осмотреть дом?—ухмыльнулась Керри.

— Некогда нам было там болтаться, — объяснил Брюс. — Надо было спешить, чтобы вернуться до полуночи.

— В кухонном шкафу лежали деньги, — сказала Керри.

— Ну и какой нам от них толк? — спросил Брюс.

— И телефон работал, — продолжала Керри. — И телефонный справочник лежал.

Джеймс терял терпение.

— И что с того?

— Здесь вам не Монголия, — сказала Габриэль и сделала вид, будто снимает телефонную трубку и подносит ее к уху. — Надо было просто-напросто позвонить и вызвать такси.

— Чего? — ахнул Джеймс и тупо уставился на Брюса.

— Такси, — фыркнула Керри — ее душил смех. — ТАК-СИ, это такие машины, они похожи на обычные, там за рулем сидит шофер, а на крыше горит оранжевая лампочка.

— А-а… — горестно протянул Джеймс, глядя на Брюса. — Почему мы не вызвали такси?

— Нечего валить на меня, — сказал Брюс. — Тебе и самому это в голову не пришло.

Габриэль от хохота согнулась пополам и покатилась по кровати.

— Эти два тупоголовых идиота тащились пешком четырнадцать километров, когда можно было вызвать такси, и через час вы были бы дома. — От восторга Керри брыкала ногами в воздухе.

Носки у Джеймса на натертых ногах пропитались кровью. Спина и плечи ныли от рюкзака, ободранный локоть горел огнем, а нога все еще воняла собачьим дерьмом, хоть он и смыл его. В другой раз мальчик и сам посмеялся бы над такой ситуацией, но сейчас он кипел от злости.

— Дура! — заорал Джеймс и швырнул кроссовки в стену.

В сердцах он пнул шкаф, но от усталости не удержался на ногах и рухнул на пол. Девчонки захохотали еще громче. Брюс тоже был зол как черт, но выплеснул свои чувства в том, что сорвал с себя одежду и направился в душ.

— Погоди пару минут, — остановила его Керри, утирая выступившие от смеха слезы. — Я хочу лечь спать. Пусти, я быстро почищу зубы.

Брюс недовольно прищелкнул языком.

— Ну давай, иди, только поживее.

Керри босиком прошлепала в ванную и выдавила полоску пасты на щетку. Брюс и Джеймс в одних трусах ждали у дверей, пока она чистила зубы. Керри пыталась подавить смех, но не удержалась и снова залилась хохотом

— Четырнадцать километров! — взвизгнула она, обрызгав пастой зеркало.

Брюс не мог вынести такого унижения.

— Не пора ли и над тобой посмеяться? — закричал он и в тот миг, когда Керри склонилась над раковиной, чтобы прополоскать рот, пригнул ей голову. Он только хотел сунуть ее лицом под струю воды, но перестарался. Керри стукнулась передними зубами о кран и в ярости распрямилась.

— Идиот! — завопила она, испуганно ощупывая рот. — Ты мне зуб сломал!

Брюс понял, что переборщил, но не собирался приносить извинения девчонке, которая минут десять поливала его грязью.

— Так тебе и надо! — рявкнул он.

Керри схватила стоявший на краю раковины стакан и швырнула в голову Брюсу. Тот увернулся, стакан разбился о стену.

— Успокойтесь, — воззвал к ним Джеймс. — Не хватало еще устраивать драку.

— Думаешь, у меня новый зуб вырастет? — заорала Керри и изо всех сил толкнула Брюса. Тот принял боевую стойку.

— Попробуй тронь! — крикнул он.

Керри утерла губы рукавом ночной рубашки и свирепо сверкнула глазами.

— Хочешь, чтобы девчонка второй раз за день надрала тебе зад? — прорычала она. — С удовольствием!

Джеймс втиснулся между Керри и Брюсом и попытался их растащить. Он был выше и плотнее обоих.

— Уйди с дороги, Джеймс, — велел Брюс.

— Хочешь ты или нет, а я все равно отлуплю Брюса, — заявила Керри, сверля Джеймса взглядом. — А встанешь на пути — влетит и тебе.

Там, где требовалась только сила, например, в армрестлинге, Джеймс мог одолеть и Керри, и Брюса, но в драке важнее мастерство. Керри и Брюс занимались единоборствами рке пять лет, а Джеймс появился в «Херувиме» всего год назад. Против любого из них ему и пяти минут не продержаться.

— Я не дам вам драться, — сказал Джеймс безо всякой убедительности, надеясь, что в Керри все-таки возобладает благоразумие. — Останусь здесь и буду стоять.

Керри шагнула вперед, сделала ловкую подсечку и ткнула Джеймса двумя пальцами под ребра. Простейший прием, чтобы сбить человека с ног, не нанося ему серьезных повреждений. Джеймс отполз к кровати, а у него над головой разразилась гроза.

Разделавшись с Джеймсом, Керри на миг потеряла равновесие. Брюс воспользовался этим и одним ударом вывел Керри из строя. Девочка пошатнулась, хватая ртом воздух, а с экрана зазвучала финальная музыка «Симпсонов».

Брюс решил, что победа осталась за ним. Он хотел одним броском перекинуть Керри через спину, но противница была начеку. Быстро восстановив равновесие, она увернулась от захвата, ногой обвила лодыжку Брюса и снова выполнила подсечку.

Джеймс испуганно вжался в матрац и приподнял голову. Ужас смешивался с любопытством — хотелось узнать, кто же все-таки одержит верх. Ни он, ни Габриэль не могли сбегать за помощью: драчуны преграждали им путь к двери.

Через несколько секунд поединок опытных бойцов, обученных самообороне, скатился до уровня банальной драки двух подзаборных пьянчуг.

Брюс вцепился Керри в волосы, а она вонзила ногти ему в щеку. Они молотили друг друга, ругались на чем свет стоит и в конце концов подкатились к телевизионной тумбочке. После первой пары ударов телевизор сдвинулся к самому краю. После третьего удара он опрокинулся на пол экраном вниз. Стекло разбилось, по полу рассыпались оранжевые искры. Они попали на босые ноги Брюса и Керри, потом свет погас, остановились вентиляторы под потолком.

Джеймс выглянул в окно. Снаружи все огни тоже погасли. Взорвавшийся телевизор оставил без электричества всю гостиницу. Драка продолжалась, но Джеймс различал лишь смутные тени да слышал, злобное хрипение.

Теперь, когда Брюс и Керри переместились к телевизору, появилась возможность сбегать за помощью. Джеймс вскочил с кровати и схватился за дверную ручку. В тот же миг та же мысль пришла в голову Габриэль, и в темноте они чуть не столкнулись.

В коридоре мигало зеленое аварийное освещение. Из всех дверей высунулись головы, ребята спрашивали друг у друга, почему погас свет. Джеймс услышал голос Арифа — семнадцатилетнего парня ростом под шесть футов. Он-то и ему нужен! Ариф сможет разнять драчунов.

— Помоги! — крикнул ему Джеймс. — А то Брюс и Керри друг друга поубивают!

В этот миг кто-то щелкнул предохранителями, и свет зажегся снова. Ариф кинулся в комнату Джеймса, а за ним — еще человек двадцать, которым не терпелось посмотреть, что там делается. Первым в спальню ворвался Ариф, за ним — Джеймс и Габриэль.

Брюса нигде не было видно. Керри лежала на полу с перекошенным от боли лицом, обхватив руками колено.

— Ox, — всхлипывала она. — Помогите!

Пару лет назад на тренировке Керри раздробила коленную чашечку. Ей вставили титановые штыри, но ногу все равно нельзя было перегружать. Ариф подхватил девочку на руки и бросился в медицинский кабинет.

— Куда запропастился Брюс? — сердито спросила Габриэль.

Джеймс выгнал зевак и захлопнул дверь. Потом заглянул в ванную.

— Кто его знает… Тут нету.

Потом из-под одеяла Брюса донеслись всхлипы. Брюс был тощим, так что, когда он лежал, натянув пуховое одеяло на голову, казалось, что на кровати вообще никого нет.

— Брюс! — окликнул приятеля Джеймс.

— Я не хотел разбивать ей колено, — всхлипывал Брюс. — Мне очень стыдно.

— Раз уж затеваешь драку — обязательно сделаешь кому-нибудь больно, — жестко заявила Габриэль. — Так всегда бывает.

Джеймс был настроен более сочувственно. Он присел на край кровати Брюса.

— Оставь меня, Джеймс. Я не вылезу отсюда.

— Брюс, пойдем со мной вниз, — сказал Джеймс — А то скоро учителя потеряют терпение и сами явятся сюда Знаю по опыту — всегда лучше первому рассказать, как всё было. Они выслушают и поймут.

— Не пойду, — простонал Брюс. — Уходи.

Тут в комнату ворвалась Мерил Спенсер, наставница Джеймса, бывшая олимпийская чемпионка по бегу на короткие дистанции.

Когда произошло замыкание, она уже спала и теперь была в ночной рубашке и незашнурованных кроссовках.

— Что тут происходит?! — рявкнула она.

— Они подрались, — объяснил Джеймс. — Брюс прячется под одеялом и не желает вылезать.

Мерил нехорошо улыбнулась.

— Ну, сейчас вылезет.

И склонилась над кроватью.

— Брюс, — завопила она, — тебе все равно придется держать ответ за то, что ты травмировал Керри! Перестань вести себя как младенец и вылезай.

— Отстаньте, — отозвался Брюс и еще сильнее натянул одеяло на голову. — Все равно не выйду.

— Даю тебе три секунды, — прокричала Мерил. — А то мое терпение лопнет.

Брюс и ухом не повел.

— Раз… — произнесла Мерил. — Два… Три!

На счет «три» она схватила кровать Брюса за металлическую раму и опрокинула. Брюс свалился на пол, и Мерил сдернула с него одеяло.

— Вставай, — скомандовала она. — Тебе одиннадцать лет, а не пять.

Брюс вскочил. Его лицо было залито слезами. Мерил схватила его за плечи и прижала к стене.

— Все трое — ко мне в кабинет. Вас ждут серьезные неприятности. Такое поведение недопустимо.

— Мы с Габриэль ничего не делали! — взмолился Джеймс. — Наоборот, пытались их разнять.

— Обсудим это у меня в кабинете, — сказала Мерил. Потом потянула носом и уловила запах пота, все еще исходивший от Джеймса и Брюса.

— Даю вам десять минут. Примите душ, переоденьтесь в чистое и спускайтесь ко мне, А если кому-нибудь вздумается опять спрятаться под одеяло, он у меня будет наматывать круги на беговой дорожке до посинения — и так каждый день до конца его цыплячьей жизни.

4. ГАЗОН

— Что ты натворил на этот раз? — спросила Лорин. — Во сколько вчера вернулся в лагерь? Почему тебя так рано отправили домой?

Джеймс лежал в постели. Все еще во власти полудремы, он не был расположен отвечать на расспросы девятилетней сестренки. Лорин уже три раза стучалась к нему в комнату. Джеймс не отзывался, и тогда она просто вскрыла замок. Самое досадное в херувимской жизни — знать, что каждый из ребят способен запросто справиться с любым замком. При следующей поездке в город Джеймс намеревался купить задвижку. Уж ее-то никак не взломаешь.

— Ну, рассказывай, — потребовала Лорин, усаживаясь во вращающееся кресло за Джеймсовым письменным столом. — Давай-давай! Всем известно, что скорая помощь доставила Керри в больницу.

Когда год назад умерла мама, у Джеймса из всей семьи осталась одна Лорин. Джеймс любил сестренку, но частенько ему хотелось, чтобы она провалилась куда-нибудь подальше. Сущая головная боль!

— Выкладывай, — сурово потребовала Лорин. — Ты же знаешь, я буду сидеть тут и ныть, пока не расколешься.

Джеймс откинул одеяло и сел, протирая слипающиеся глаза.

— Чего ты вскочила чуть свет? — спросил он. — На улице еще темень кромешная.

— Уже пол-одиннадцатого, — ответила Лорин и медленно повернулась в кресле. — Просто дождь идет.

Джеймс вскочил с кровати и отодвинул занавеску. По окну стекали струйки дождя. Небо было затянуто серыми тучами, теннисные корты скрылись под водой.

— Отлично, — проворчал Джеймс. — Нет ничего лучше английского лета.

— А ты неплохо загорел, — заметила Лорин. — У меня загар уже почти сошел, а ведь я вернулась всего три недели назад.

— Лучшие каникулы в моей жизни, — улыбнулся Джеймс. — Надо будет постараться и на будущий год поехать в это же время. Мы с Керри и еще шестью ребятами устроили гонки на четырехколесных мотоциклах!

— Гонки не разрешаются, — напомнила Лорин.

— Да неужели? — виновато усмехнулся Джеймс. — Все равно дело закончилось грандиозной аварией. Мы с Шакилем столкнулись. Видела бы ты, во что превратились мотоциклы! Передние шины сорвались, бензин разлился. Черт знает что!

— Ты не поранился?

— Шакиль вывихнул лодыжку, вот и всё. Жду не дождусь следующего лета.

Лорин улыбнулась.

— А мы подбили брата Бетани въехать на мотоцикле прямо в столовую. Ему такой разнос устроили… Так расскажешь ты или нет, за что тебя домой выпихнули?

Джеймс с несчастным видом плюхнулся обратно на кровать. До него наконец дошло, что гонки по песчаным дюнам остались в безвозвратном прошлом.

— Ни за что ни про что, — сказал он.

— Брось, Джеймс, ты всегда так говоришь.

— Да, но сейчас это правда. Брюс подрался с Керри. Они разгромили комнату, Керри повредила колено, а Мерил заодно отправила домой и меня с Габриэль. Сегодня после обеда надо идти к директору.

— Да уж наверняка ты тоже что-нибудь натворил.

— Лорин, мы с Габриэль только пытались их разнять, честно. Это полнейшая несправедливость. Мерил мне и рта раскрыть не дала.

— Ну ничего, это тебе за те проделки, на которых ты не попался, — ухмыльнулась Лорин. — Как себя чувствует Керри?

— Колено очень болит. Она не может согнуть ногу, поэтому ее пришлось отправить домой специальным самолетом.

— Бедная Керри… — вздохнула Лорин.

— Сейчас оденусь и схожу ее навещу. Пойдешь со мной?

Лорин покачала головой.

— У меня через пару минут занятие по карате, — сказала она. — К началу базового курса мне нужно быть в отличной форме.

— Ах да, — усмехнулся Джеймс. — Остался всего месяц. То-то я посмеюсь, слушая, какие новые мучения изобрели для тебя инструктора

Лорин скрестила руки на груди и скорчила брату рожу.

— Не запугаешь.

*

Медицинский центр находился в десяти минутах ходьбы от главного корпуса. Джеймс зашел к Керри, у нее в палате уже сидела Габриэль.

— Полюбуйся, что с ней сделал твой дружок, — укоризненно сказала Габриэль, как будто это Джеймс был виноват.

Керри сидела, опираясь на подушки, под табличкой «Ничего перорально». С портативного телевизора, висевшего над кроватью, громко вещало MTV. Девочку держали на обезболивающих средствах, но глаза у нее все равно были заплаканы и припухли, как будто она всю ночь не спала.

Джеймс положил на тумбочку MP3-плеер.

— Тут новая музыка, она тебя немного развлечет, — сказал он. — Не возражаешь, что я зашел?

— Ничего, — отозвалась Керри. — Спасибо.

— Врач тебя уже смотрел? — спросил Джеймс. Керри кивнула и махнула в сторону висевшего на

стене негатоскопа .

— Покажи Джеймсу, — сказала она подруге.

В негатоскоп был вставлен рентгеновский снимок. Габриэль включила прибор.

— Это коленная чашечка Керри, — пояснила она, указывая на круглое серое пятно на снимке. — Видишь четыре черные полоски?

Джеймс кивнул.

— Это металлические штыри. Их вставили два года назад, когда Керри раздробила колено. Когда Брюс вывернул Керри ногу, вот этот штырь сместился. Теперь из коленной чашечки торчит кусок металла. И при каждом движении он врезается в сухожилие.

— Фу ты, — поморщился Джеймс. — А что с этим можно сделать?

— Сегодня Керри отвезут в больницу, — сказала Габриэль. — И прооперируют. Перед анестезией ей нельзя ни пить, ни есть. Хирурги подберутся под коленную чашечку и вырежут ненужный кусок металла. Сломанная кость уже срослась, так что штырь все равно больше не нужен.

Джеймс представил, как у него в ноге ковыряются хирургическими инструментами, и его слегка затошнило.

— А-А-А-А-А-А-А-АИ! — вдруг завизжала Керри.

— Ты чего? — Джеймс кинулся к ее кровати. — Что случилось?

— Ничего, — отозвалась Керри. — Просто ногой шевельнула. Даже больнее, чем когда я сломала колено.

Она тихо застонала. Джеймс сел у кровати и погладил ей руку.

— Брюс тебя навещал? — спросил он.

— Нет, — фыркнула Габриэль. — У этого мерзавца кишка тонка прийти и извиниться.

— Джеймс, — попросила Керри, — сделай доброе дело.

— С удовольствием, — ответил Джеймс. — Какое?

— Поговори с Брюсом. Скажи, что я не держу на него зла.

— Не держишь зла? После всего этого? Шутишь!

— Ничуть, — сказала Керри. — Не хочу, чтобы наша тычка переросла в долгую вражду. Помнишь, я рассказала, что сломала Брюсу ногу, когда мы еще носили красные футболки?

— Конечно, помню, — кивнул Джеймс.

— Это было на тренировке по карате. Брюс неудачно упал. А я обрушилась на него всем своим весом. Таких вещей на тренировках делать ни в коем случае нельзя. Брюс держался молодцом. Пожал плечами и сказал: «ничего страшного». Все люди иногда делают глупости. А это помнишь, Джеймс?

Керри вытянула правую руку. По тыльной стороне ладони тянулся длинный шрам — это Джеймс когда-то но время тренировки наступил девочке на руку.

— Нельзя иметь зуб на людей за каждую ошибку, — « к.пала Керри.

— Вас понял, — отозвался Джеймс. — Я поговорю с Брюсом.

*

Джеймс ненавидел длинный ряд пластиковых стульев за дверями директорского кабинета. Если поводом для вызова было что-то хорошее, то доктор Мак-Афферти — обычно все называли его Мак — сразу впускал тебя. А если ты провинился, то тебя долго мариновали снаружи, нагнетая напряжение. Джеймс сидел между Габриель и Брюсом. Он причесался, побрызгался дезодорантом и облачился в лучший комплект херувимской формы: начищенные ботинки, зеленые армейские брюки, темно-синяя футболка с эмблемой «Херувима».

Остальные были одеты так же, правда, футболки у них были всего лишь серыми. У Брюса на лице багровели четыре длинные царапины от ногтей Керри.

Хоть Керри и простила Брюса, Габриэль по-прежнему с ним не разговаривала. Джеймс чувствовал себя канатоходцем на проволоке. Стоило ему сказать кому-то из них хоть слово, как другой презрительно фыркал, как будто подозревал Джеймса в заговоре. В конце концов Джеймс сообразил, что лучше вообще помалкивать.

Они прождали добрых полчаса, и тут наконец Мак приоткрыл дверь и выглянул. Ему было за шестьдесят, он носил аккуратную бородку и говорил с шотландским акцентом.

— Входите уж, — устало произнес Мак. — Будем с вами разбираться.

Джеймс направился к тяжелому письменному столу Мака.

— Нет, нет, сюда. Подойдите посмотрите. — Мак подвел их к архитектурной модели, стоящей на столе у окна.

Ребята выстроились вокруг модели. Она представляла собой здание в форме полумесяца. Длиной примерно в метр, сделана целиком из белого пластика, вокруг — пластмассовые деревья, среди них на дорожках фигурки прогуливающихся людей.

— Что это такое? — спросил Джеймс.

— Наш новый корпус для подготовки к заданиям, — с энтузиазмом ответил Мак. — Мы переоборудуем старые кабинеты на восьмом этаже в жилые помещения, а вместо них соорудим вот эту красоту. Больше пяти тысяч квадратных метров офисной площади. У каждого крупного задания будет свой офис, с новыми компьютерами и оборудованием. Установим спутниковую связь с кураторами наших операций по всему свету, с британской разведкой, с американскими ЦРУ и министерством внутренних дел. Эту модель только что доставили от архитекторов. Фантастика, правда?

Ребята закивали. Даже если бы модель им не понравилась, они бы не рискнули сказать об этом, чтобы не вызвать недовольства директора Мак относился к «Херувиму» как к своему личному конструктору «Лего». У него вечно что-нибудь строилось, что-нибудь сносилось.

— Это специальное экологическое здание, — с жаром продолжил Мак и поднял крышу, чтобы показать ребятам кабинеты, заполненные миниатюрной мебелью. — Особое стекло удерживает теплоту, чтобы даже зимой было не холодно. А солнечные батареи на крыше питают энергией вентиляторы и нагревают воду.

— Когда его начнут строить? — поинтересовался Брюс.

— Отдельные секции уже изготавливаются на заводах в Австралии, — сказал Мак. — Таким образом мы сократим число строительных рабочих, болтающихся по лагерю. После того как зальют бетонный фундамент, возведение займет не больше двух недель. А внутренняя отделка будет завершена в начале следующего года. Вы не представляете, сколько рук мне пришлось выкрутить, чтобы пробить финансирование.

— Круто! — восхитился Джеймс, надеясь, что его воодушевление поможет смягчить наказание.

— Это, конечно, хорошо, но мне все же придется разобраться с вами, юные хулиганы, — сказал Мак, хотя было видно, что он бы предпочел до самого вечера рассказывать о новом корпусе. — Рассаживайтесь.

Ребята уселись в кожаные кресла напротив директора. Тот склонился над столом, сплел пальцы в замок и сурово посмотрел на подопечных.

— Я уже поговорил с Керри, — начал он. — Итак, что вы можете сказать в свое оправдание?

— Это нечестно, что нас с Габриэль отправили домой, — начал Джеймс. — Мы как раз пытались разнять драчунов…

Тут он заметил, что за окном позади Мака, прижавшись носами к стеклу, стоят Лорин и ее лучшая подружка Бетани.

— Насколько я понял из рассказа Мерил Спенсер, — сказал Мак, — вы вчетвером вернулись с тренировочного задания, пошли к себе в комнату и принялись дразниться и насмехаться друг над другом. Это верно?

Ребята пожали плечами и закивали. За стеклом Лорин и Бетани кривлялись, показывали языки и беззвучно говорили всякие гадости.

— На мой взгляд, это означает, что в происшедшем виноваты все четверо, — подытожил Мак. — Сначала подколки, потом издевки, потом перепалка, которая в нашем случае переросла в драку и закончилась счетом на восемь тысяч фунтов за медицинский самолет. Я хочу, чтобы вы, отрабатывая заслуженное наказание, поразмышляли над тем, что могли бы еще две недели наслаждаться отдыхом — если бы вели себя друг с другом порядочно и не затевали ненужных ссор. Понятно?

Трое ребят закивали. Джеймс разозлился — до чего же ловко Мак умеет перевернуть всё с ног на голову! По его словам выходило, будто Джеймс тоже отчасти виноват в том, что Керри пострадала. Мальчика начала мучить совесть. А тут еще Лорин приложила к окну лист бумаги с большими черными буквами: «ТАК ТЕБЕ И НАДО!» Габриэль не сумела удержаться от ухмылки.

— Что касается наказания, каждый день после уроков вы втроем будете помогать старшему садовнику. У нас не хватает персонала, чтобы должным образом ухаживать за газонами. Весь следующий месяц вы будете по два часа в день косить траву.

Джеймс застонал про себя. Дополнительные тренировки по утрам и работа на газонах каждый вечер. Месяц превратится в сплошной кошмар.

— Вопросы есть? — спросил Мак.

Ребята покачали головами и встали.

— Кстати, Джеймс, — остановил мальчика директор.

— Что? — обернулся Джеймс.

Мак взял со стола фотографию в рамке и повернул к Джеймсу. На снимке были Мак с женой, шестерыми взрослыми детьми и целым выводком внуков.

— Джеймс, будь добр, передай сестре, что стекло в этой рамке замечательно отражает всё, что происходит у меня за окном. Я буду ждать Лорин и Бетани у себя в кабинете. И сообщи им, что до конца недели они будут помогать тебе работать в саду.

5. СОН

ЧЕРЕЗ ДВЕ НЕДЕЛИ

Джеймс встал в половине шестого утра, хотя все тело молило его не вылезать из-под одеяла. Надел спортивный костюм и отправился на беговую дорожку, глядя, как над лагерем встает солнце. На то, чтобы пробежать двадцать пять кругов, то есть десять километров, уходил целый час. Потом он принял душ, за завтраком обсудил с Шакилем кое-что из домашней работы. Уроки длились с половины девятого до двух часов, с получасовым перерывом на обед. После школы его ждала тренировка по карате и сорокапятиминутная полоса препятствий. Взмыленный Джеймс опрокинул пол-литровую пачку апельсинового сока и пошел к садовнику — взять из кладовой самоходную газонокосилку. На ней надо было ехать, а не таскать ее вручную, и занятие, в принципе, было не таким уж тяжелым, но солнце палило нещадно, а от травяной пыльцы чесались глаза.

Немного отдохнуть удалось только в четверть седьмого. Ужин в лагере всегда был знаменательным событием, ребята общались и обменивались сплетнями. Почти все херувимцы успевали закончить домашнюю работу до ужина и вечером отдыхали, но из-за проклятых газонов Джеймс сегодня даже не приступал к заданиям. На домашнюю работу выделялось два часа в день. Некоторые учителя были людьми порядочными. А другие задавали так много, что к положенным двум часам прибавлялось чуть ли не столько же.

Джеймс возвратился к себе в комнату в начале восьмого. Уселся за стол, достал учебники и раскрыл дневник. За те две недели, которые прошли после возвращения в лагерь, Джеймс получил кучу домашних заданий, которые поглощали всё его свободное время до последней секунды.

Вечер стоял теплый, поэтому Джеймс оставил окно открытым. Легкий ветерок шуршал пластиковыми планками жалюзи. У Джеймса слипались глаза, слова в учебнике расплывались. Голова сама собой опустилась на стол, и он задремал, не успев написать ни единого слова

*

По другую сторону коридора жил приятель Джеймса Кайл. Ему было почти пятнадцать, но ростом он ненамного превосходил Джеймса.

— Эй, соня-засоня, — сказал Кайл и щелкнул Джеймса по уху.

Джеймс ошалело поднял голову, открыл глаза, глубоко вздохнул и посмотрел на часы. Одиннадцатый час.

— Тьфу ты, черт! — испуганно воскликнул Джеймс — Если я до завтра не напишу работу по истории, из меня котлету сделают. Надо состряпать доклад на две тысячи слов, а я ни главы в учебнике не прочитал.

— Попроси отсрочку, — посоветовал Кайл.

— Я уже брал отсрочку. И отсрочку после этой отсрочки. Перед школой мне нужно бегать, а после — косить газоны. Да в сутках столько часов не наберется! Я всё воскресенье корпел над уроками и все равно сильно отстаю.

— Поговори со своей наставницей.

— Пробовал, — вздохнул Джеймс. — Знаешь, что сказала Мерил?

— Что?

— Мол, если я действительно так загружен работой, то откуда я взял время, чтоб сидеть у нее в кабинете и хныкать?

Кайл рассмеялся.

— По-моему, они хотят меня доконать, — простонал Джеймс.

— Нет, — ответил Кайл. — Они пытаются привить тебе чувство дисциплины. Через месяц такой беготни ты крепко подумаешь, прежде чем нарушить правила. Сам виноват. Надо было на каникулах поддерживать себя хоть в маломальской форме и внимательно читать описание задания. Все тебя предупреждали. И я, и Керри, и Мерил, и Эмми. Но ты всегда всё знаешь лучше всех.

Джеймс в сердцах смахнул книги и ручки на пол.

— Хорошая мысль, — ухмыльнулся Кайл. — Идеальное решение проблемы.

— Избавь меня от нотаций! — заорал Джеймс. — У меня глаза слипаются, и я прибью всякого, кто скажет: «Я же говорил».

— Что у тебя за доклад? — спросил Кайл.

— Две тысячи слов об основании Британской разведывательной службы и ее роли в Первой мировой войне.

— Интересная тема, — отметил Кайл.

— Лучше уж съесть бутылочку соплей, — буркнул Джеймс

— Малыш, я могу тебе помочь. Я проходил этот курс два года назад. У меня сохранились наброски и сам доклад.

— Спасибо, Кайл, — обрадовался Джеймс. — Ты спас мне жизнь.

— Десять фунтов, — бросил Кайл.

— Чего? — ахнул Джеймс. — Ну и друг же ты после этого! Хочешь заработать на моей беде?

— Не доклад, а конфетка, Джеймс. Материал высшего класса! Девчонка, у которой я его перекатал, сейчас изучает историю в Гарвардском университете в Штатах.

— Хватит с тебя и пятерки, — сказал Джеймс. Он счел, что пяти фунтов хороший доклад как-никак стоит. Хоть и придется менять абзацы местами и переписывать всё своим почерком, но на это уйдет от силы час, а писать работу самому с нуля пришлось бы целую ночь.

— Жмот, — процедил Кайл и скривил губы, как будто никак не мог решиться. — Но у меня сейчас туговато с деньгами… Так и быть, отдам за пятерку, только бабки сразу.

Джеймс покопался в столе и извлек пять фунтов. Кайл засунул купюру в карман.

— Только чтобы доклад был хорошим, — предупредил Джеймс.

— Не волнуйся, — заверил его Кайл. — Но я пришел сюда не для того, чтобы помогать тебе с уроками. Я назначен старшим агентом в одной намечающейся серьезной операции. Нам нужны еще трое ребят. Мы с Эвартом Аскером обсудили это и решили взять тебя.

Однако Джеймс не разделял его энтузиазма.

— Не хочу больше работать с Эвартом. Он психопат.

— Эварт от тебя в восторге, — сказал Кайл. — Считает, что ты классно проявил себя в той антитеррористической работе. К тому же команда будет большая. Эварт поедет с женой. А он у нее под каблуком.

— А кто еще поедет?

— Я, конечно, — ответил Кайл. — И Керри. Она пока ходит с палочкой, но врачи говорят, что ко дню отъезда поправится. И нужна еще одна девчонка. Хотели взять Габриэль, но ее придерживают для какой-то работы в Южной Африке.

— Давай возьмем Николь Эддисон, — предложил Джеймс.

— Кого-кого? — переспросил Кайл.

— Ты ее знаешь, — напомнил Джеймс. — Она приступила к базовому курсу вместе со мной и вылетела в первый же день. Получила серую футболку со второй попытки. По-моему, она выполнила задание или два, но пока ничего значительного.

— По-моему, я догадываюсь, о ком ты говоришь, — сказал Кайл. — Это та грудастая девчонка, о которой ты мне все уши прожужжал?

— А грудь у нее и вправду что надо, — ухмыльнулся Джеймс.

— Джеймс, — оскорбленно заявил Кайл. — Нельзя же выбирать девчонку для задания только потому, что у нее грудь большая.

— А почему бы и нет?

— Ну, для начала, это неприкрытый сексизм.

— Да брось ты, Кайл. Она девчонка прикольная. Мы с ней вместе изучаем русский, и ее вечно выгоняют из класса за то, что она валяет дурака. И пока Керри не узнала и не надавала мне по шее, какая разница, сексизм это или нет?

— Ладно, попрошу Эварта внести ее в список кандидатур, — неохотно уступил Кайл. — Но ее возьмут, только если она того заслуживает. Первое совещание завтра. Нужно изучить целую гору материалов.

— Грандиозно, — проворчал Джеймс. — А где я возьму время?

— А разве я не сказал? — притворно удивился Кайл — Я уже договорился с Мерил. По утрам ты все равно будешь бегать, но некоторые предметы тебе на время убрали, а Мак согласился избавить тебя от газонов.

— Классно! — обрадовался Джеймс. — А то еще пара недель таких нагрузок — и от меня рожки да ножки останутся. От каких уроков меня освободили?

— От изобразительного искусства, русского языка, религии и истории.

— Красота! — Джеймс в восторге забарабанил руками по столу. И вдруг до него дошло: — Ты сказал — истории?.

— Ага, — кивнул Кайл.

— Но я же только что заплатил тебе пять фунтов за доклад по истории!

— Хорошая цена за хороший доклад.

Джеймс в ярости вскочил со стула.

— Да пусть он будет написан хоть на золотом пергаменте! Хоть тем типом, который ведет исторические передачи по телевизору! — заорал он. — Если мне не нужно ходить на историю, на кой черт мне твой доклад?

— Это лишний раз доказывает правоту старинной пословицы, — хихикнул Кайл.

— Какой еще пословицы?!

— Обманом добра не наживешь.

— Сейчас я тебе покажу, кто тут добра не наживет! — бушевал Джеймс. — Ты! И знаешь почему? — Он поднял с пола шариковую ручку. — Потому что я тебе эту ручку в нос воткну! Отдавай мою пятерку!

— Какую еще пятерку? — спросил Кайл. — Не помню никакой пятерки. У тебя есть расписка?

Джеймс сердито пихнул Кайла.

— Ты грабитель с большой дороги! Нормальные люди не облапошивают своих друзей.

Кайл попятился, улыбнулся до ушей и выставил перед собой руки.

— Знаешь что? — сказал он. — Я сейчас на мели. Поэтому вместо денег я окажу тебе одну услугу, хотя это и идет вразрез с моим непоколебимым кодексом чести.

— Какую еще услугу?

— Если оставишь мне пятерку, я, так и быть, возьму Николь на задание.

— За это и пяти фунтов не жалко, — улыбнулся Джеймс. — А с чем связано это задание?

— С наркотиками, — ответил Кайл.

6. ОПИСАНИЕ

«Совершенно секретно»

Описание задания для Джеймса Адамса, Кайла Блумена, Керри Чан и Николь Эддисон

Не выносить из комнаты 812 Не копировать, не делать выписок

1. Дети в наркоторговле

Наркоторговцы всего мира стремятся привлечь детей к своему незаконному бизнесу. Преступники используют детский труд по ряду причин:

а) в большинстве стран для детей, замешанных в преступлениях, связанных с наркотиками, предусмотрены не такие тяжелые наказания, как для взрослых;

б) детям легче проникнуть в школы и установить контакты среди молодежи. Чтобы завлечь в свои сети будущих клиентов, преступники разрешают для начала попробовать наркотики бесплатно;

в) дети хотят иметь собственные карманные деньги и не осознают степень риска. К тому же, преступники платят детям за их опасный труд гораздо меньше, чем взрослым

2. Что такое кокаин?

Кокаин — это запрещенный наркотик, извлекаемый из листьев растения кока (не путать с какао, использующимся для изготовления шоколада). Кока растет в высокогорных районах Южной Америки. Из ее листьев получают белый кристаллический порошок. Употребление кокаина вызывает сердечные приступы, заболевания печени, нарушения работы мозга, инсульты, повреждения слизистой оболочки носа и рта.

3. Кокаин в Великобритании

Когда-то кокаин был роскошью, которую могли себе позволить только богатые. Однако за истекшие двадцать лет уличная цена кокаина в Великобритании заметно упала. Соединенные Штаты платят правительствам южноамериканских государств за то, чтобы они искали в горах и уничтожали плантации коки. Несмотря на это, цена кокаина продолжает снижаться, а это означает, что наркотик все равно ввозится в страну в большом количестве.

Почти весь кокаин попадает в Великобританию через острова Карибского бассейна. В английских тюрьмах сидят тысячи контрабандистов. Даже суровые приговоры не могут их остановить.

Всех контрабандистов, доставляющих наркотики в Великобританию, поймать невозможно. Полиция должна метить выше и направлять свои усилия на поиск преступных группировок, организующих поставки.

Приблизительно одна треть кокаина, поступающего в Великобританию, проходит через организацию под названием БГМ, или Банда Говарда Моррисона.

4. Говард Моррисон и БГМ: биография

1964 г. Родился Говард Моррисон. Это произошло в недавно построенном жилом квартале Торнтон на окраине города Лутон в Бедфордшире.

1977 г. Говард попался на продаже марихуаны своим школьным приятелям, был арестован полицией и исключен из школы. Он бездельничал, подозревался в многочисленных угонах автомобилей и в грабежах.

1978 г. Говард начал заниматься боксом в молодежном центре Дж. Т. Мартина. Дж. Т. Мартин, бывший боксер, переквалифицировавшийся в бандиты, контролировал преступный мир Бедфордшира с начала 1960-х до 1985 года. Боксерский клуб Дж. Т. Мартина стал местом вербовки юных правонарушителей.

1980 г. Говард впервые появляется на фотографиях, сделанных полицией в клубе Дж. Т. Мартина с использованием скрытой камеры. На снимках Говард предстает как шестнадцатилетний юноша худощавого телосложения, плохо вписывающийся в компанию завсегдатаев клуба — боксеров и вышибал ночных заведений.

1981 г. Говард стал личным шофером Дж. Т. Мартина после того, как прежнего шофера лишили прав за превышение скорости. Разъезжая с Мартином, семнадцатилетний юноша познакомился со всеми сторонами наркобизнеса изнутри.

1983 г. За свою боксерскую карьеру Говард провел одиннадцать любительских боев, из них выиграл один, два закончил вничью и восемь раз потерпел поражение. После этого он оставил бокс и вскоре женился на Джулии Робертсон, которую он знал с начальной школы.

12 мая 2013 в 0:08

1985 г. Полиция арестовала Дж. Т. Мартина и нескольких его приближенных за торговлю наркотиками. Мартин был приговорен к двенадцати годам тюремного заключения. Говард Моррисон был шофером Мартина на протяжении четырех лет, но в шайке его считали бесхарактерным прихлебателем.

1986 г. После ареста Дж. Т. Мартина среди его бывших соратников развернулась борьба за власть. Говард держался в стороне от жестоких побоищ и приобрел долю в кокаиновом бизнесе бывшего шефа. На долю кокаина приходилась лишь малая часть оборота преступной империи, куда больше денег синдикат выручал на продаже героина и марихуаны. Мартин также владел ночными клубами, пабами и казино, ему принадлежали десятки небольших предприятий сферы услуг, таких как прачечные и парикмахерские.

1987 г. Цена кокаина продолжает снижаться, предложение растет. Говард Моррисон одним из первых в Великобритании понял, что кокаиновый бизнес имеет большой потенциал.

Пока его коллеги сражались за прибыли от героина и ночных клубов, Говард съездил в Южную Америку и встретился с членами могущественного перуанского наркокартеля под названием «Ламбайеке». Он согласился регулярно закупать большие партии кокаина по сниженной цене. Чтобы реализовать столь крупные поступления, Говард организовал телефонную службу доставки, сходную с теми, какие действуют и процветают в Соединенных Штатах. Богатым клиентам больше не приходилось искать наркодилеров — достаточно было позвонить по телефону, и курьер Говарда в течение часа доставлял заказ прямо на дом.

1988 г. Кокаиновый бизнес приносил Говарду более 10 000 фунтов стерлингов в неделю. Такие доходы позволили ему в возрасте всего 23 лет взять под контроль всю криминальную империю Дж. Т. Мартина. Говард по возможности старался избегать насилия. Он разделывался с завистливыми конкурентами, стравливая их друг с другом. Если такие манипуляции не приносили желаемого результата, он выкупал бизнес у обоих конкурентов, оставляя им участки, которые его не интересовали.

Говард строил честолюбивые планы по превращению своего прибыльного наркотического бизнеса в крупнейший в стране. Единственным участком империи Дж. Т., который он сохранил в неприкосновенности, стал молодежный центр с боксерским клубом, где прошла его юность.

1989 г. Родился первый сын Говарда — Ринго (сейчас 15 лет).

1990 г. За три года бизнес Говарда вырос в десять раз. Служба доставки кокаина охватывала территорию от Хертфордшира до Лондона. Говард начал оптовые продажи кокаина другим торговцам по всей Великобритании, а также на остальной территории Европы.

1992 г. У Джулии Моррисон родились близнецы — Эйприл и Говард-младший (сейчас по 12 лет).

1993 г. Родилась младшая дочь Говарда — Эрин (сейчас 11 лет).

1998 г. Карьера торговца наркотиками обычно длится недолго. Тот, кто добивается заметных успехов, быстро попадает в поле зрения полиции и таможенных служб. Чаще всего деятельность таких людей заканчивается в тюрьме.

Следствие не сумело собрать достаточных улик, и тогда полиция попыталась внедрить в ближайшее окружение Говарда тайных агентов. Десятки преступников, работавших на БГМ, были отданы под суд. Многие из них соглашались на сотрудничество, но несмотря на это полиция все же не смогла найти неопровержимых доказательств связи Говарда Моррисона с наркотическим бизнесом. Команда высокооплачиваемых юристов и фанатично преданных помощников, находящаяся у руля БГМ, сумела спасти Говарда от тюрьмы.

2000 г. Кокаиновый бизнес продолжает процветать, и личное состояние Говарда Моррисона оценивается в 25 миллионов фунтов стерлингов. После ареста за неуплату налогов он признал себя виновным в незначительных правонарушениях и заплатил штраф в 50 000 фунтов стерлингов.

12 мая 2013 в 0:10

2001 г. После восемнадцати лет совместной жизни Джулия Моррисон ушла от Говарда. Говард получил опеку над детьми и дом. Джулия переехала в особняк на другой стороне улицы и сохранила с бывшим мужем хорошие отношения.

2003 г. Полиция начала операцию «Нюх», собрав для нее самую большую команду лучших сотрудников за всю историю Великобритании. Официальной задачей операции считалось уничтожение кокаинового бизнеса в стране. Неофициально все знали, что операция «Нюх» направлена против Говарда Моррисона и БГМ.

Операция вылилась в скандал — в рядах полиции была выявлена повальная коррупция. Как выяснилось, взятки от БГМ получали сорок офицеров. Восемь из них участвовали в операции «Нюх», в том числе главный суперинтендант*, возглавлявший всю операцию.

Формально операция «Нюх» еще продолжается, но ее эффективность невысока, отдельные подразделения полицейских сил по-прежнему обвиняют друг друга в коррупции.

Одна из общенациональных газет, рассказывая об операции «Нюх», написала: «Если все обвинения в коррупции справедливы, то получается, что Говарда Моррисона охраняет больше офицеров полиции, чем королеву и премьер-министра вместе взятых».

2004 г. (Ситуация на данный момент.) Несмотря на то, что состояние Говарда Моррисона по приблизительным оценкам составляет от 35 до 50 миллионов фунтов стерлингов, ему удается избежать ловушек, в которые обычно попадают богатые люди. Он живет с детьми в большом особняке в двадцати минутах езды от квартала, где родился. Его четверо детей посещают местную общеобразовательную школу. Он устроил рабочий кабинет у себя дома и общается только с членами семьи и друзьями, которых знает с юности. Единственные излишества, которые он себе позволял до сих пор, — это коллекционирование спортивных автомобилей «порше» и покупка дома на побережье Майами, Флорида, США.

________________________________________________________________________

* Главный суперинтендант {Chief Superintendent) — высокий полицейский чин в Великобритании. Главный суперинтендант возглавляет полицейские силы графства.

5. Задачи «Херувима»

В начале 2004 года правительство, возмущенное коррупцией в полицейской среде и неспособностью органов правопорядка справиться с БГМ, обратилось к разведывательным службам с просьбой внедриться в руководство БГМ на самом высоком уровне. «Взрослая» ветвь британской разведки, МИ-5, пришла к выводу, что не сумеет добиться в этом больших успехов, чем полиция. В качестве последнего средства было предложено подключить «Херувим».

У Говарда Моррисона отличные отношения со своими четверыми детьми. Удачно подобранные агенты «Херувима» могли бы подружиться с ними и собрать жизненно важную информацию.

6. План операции

Главные кураторы операции, супруги Эварт и Зара Аскер, переселятся в дом в жилом квартале Торнтон со своим маленьким сыном и четырьмя агентами «Херувима». Согласно легенде, агенты будут выдавать себя за приемных детей Зары и Эварта. Фамилия семьи — Беккет. Чтобы избежать путаницы, имена детей сохраняются неизменными.

7. Главная цель операции

Каждый из агентов должен подружиться с одним из детей Говарда по следующей схеме:

Джеймс Адамс — с Джуниором Моррисоном (Говард-младший);

Кайл Блумен — с Ринго Моррисоном;

Керри Чан — с Эрин Моррисон;

Николь Эддисон — с Эйприл Моррисон.

Если агентам удастся завести дружбу, они должны наладить общение за пределами школы и проникнуть в дом Говарда Моррисона, чтобы при любой возможности добывать информацию. Агенты будут учиться в тех же классах, где учатся намеченные дети.

8. Дополнительные цели

Некоторые дети в квартале Торнтон выполняют мелкие поручения для БГМ и занимаются доставкой наркотиков. Обычно они служат курьерами, на велосипедах развозя товар индивидуальным клиентам. Херувимцы должны выявить детей, работающих на БГМ, и постараться самим войти в эту организацию.

Имеются доказательства того, что подростки, посещающие боксерский клуб Говарда Моррисона и хорошо зарекомендовавшие себя в курьерской работе, быстро продвигаются по службе и вскоре начинают заниматься оптовыми поставками наркотиков. Если агентам удастся вычислить таких ребят и завести с ними дружбу, то полиция сможет получить важные сведения, которые позволят арестовать ключевых фигур в руководстве БГМ.

ПРИМЕЧАНИЕ: 13 АВГУСТА 2004 ГОДА ЭТОТ ПЛАН БЫЛ ПЕРЕДАН НА РАССМОТРЕНИЕ КОМИТЕТА ПО ЭТИКЕ И ПРИНЯТ С СООТНОШЕНИЕМ ГОЛОСОВ 2:1 ПРИ УСЛОВИИ ДОВЕДЕНИЯ ДО СВЕДЕНИЯ ВСЕХ АГЕНТОВ СЛЕДУЮЩЕЙ ИНФОРМАЦИИ:

Настоящая операция связана с ПОВЫШЕННЫМ РИСКОМ. Все агенты должны быть поставлены в известность, что они в любой момент (как до начала операции, так и в ходе нее) могут отказаться от задания. Агенты рискуют подвергнуться насилию, они могут быть вынуждены принять наркотики. Агентам следует помнить, что в случае добровольного употребления кокаина или других наркотиков они будут немедленно исключены из «Херувима».

*

Хоть это и было нарушением всех правил, Зара Аскер разрешила ребятам вынести описания задания из комнаты и прочитать их на солнышке. Она устроила пикник — расстелила на траве скатерть и уставила ее тарелками с сэндвичами и прочими легкими закусками. Таким образом она приучала своего малыша по имени Джошуа к Кайлу, Керри, Николь и Джеймсу. Восьмимесячный младенец, на котором из одежды был только подгузник, сидел в тенечке под зонтиком. Керри и Николь с широченными улыбками склонились над ним.

— Посмотри, Джеймс, какие у него крохотные пальчики, — сияла Керри. — Какой он хорошенький! Прямо так и съела бы!

Джеймс лежал в траве, надев солнечные очки и считая, что выглядит он очень круто, и размышлял над тем, как Кайлу удалось пропихнуть Николь на задание.

— Керри, это всего лишь младенец, — сказал он. — Я таких уже видал. Все они похожи.

Керри пощекотала Джошуа животик.

— Что-то сегодня наш Джеймс разворчался, — сказала она.

— Ути-пути-пути, — заворковала Николь.

К ним по газону шел Эварт с сумкой-холодильником и парой бутылок газировки в руках. Это был крупный мускулистый парень с высветленными волосами и шестью сережками. На нем была футболка фирмы «Carhartt»* и старые джинсы с прорванными коленками.

Зара была старше мужа. На вид — типичная суетливая мамаша, с растрепанными волосами и пятнами от молока на футболке. Подобно многим из персонала «Херувима», когда-то она была здешней воспитанницей. Повзрослев, поступила в университет и работала в ООН, потом вернулась в «Херувим» на должность куратора операций. Кайл уже пару раз работал с Зарой и говорил, что она одна из лучших кураторов. И все сходились на том, что Эварт — один из самых суровых.

— Эй, Николь, — окликнул Кайл девочку, сгоняя муху с бумажной тарелки. — Видела бы ты, как радовался Джеймс, когда тебя взяли на это задание!

Джеймс даже привстал, удивленный выходкой Кайла. Николь оторвалась от младенца.

— Да неужели? — Она расплылась в улыбке. — Правда, Джеймс?

Джеймс забеспокоился. Если Керри узнает, что он заплатил Кайлу, чтобы Николь взяли на задание, она его убьет.

— Правда, — выпалил Джеймс. — Я с тобой мало знаком, но мы пару раз разговаривали, и ты мне… понравилась.

_________________________________________________________________________________

«Carhartt» («Кархарт») — фирма, производящая экономичную, удобную и долговечную спортивно-повседневную одежду (футболки, толстовки, джинсы и т. п.). Была создана в Америке в 1889 и изначально специализировалась на изготовлении рабочей одежды, позже расширила свой ассортимент и открыла филиал в Европе. Одежда «Carhartt» пользуется популярностью среди неформальной молодежи и любителей экстремального спорта.

— Спасибо, Джеймс, — снова улыбнулась Николь. — Я боялась оказаться лишней, потому что вы трое давно дружите.

Кайл усмехнулся.

— А ты Джеймсу серьезно нравишься, без дураков.

— Заткнись, — шикнул на Кайла Джеймс.

Хоть Кайл и был одним из лучших друзей Джеймса, он всегда его подначивал. Иногда это раздражало. Зара отвесила Кайлу шутливый подзатыльник.

— Я ведь правду говорю! — возмутился Кайл.

— Кайл, веди себя прилично, — резко перебила его Зара. — А ты, Джеймс, следи за своим языком в присутствии моего малыша.

Джеймс вспыхнул от гнева пополам со смущением.

— Я-то знаю, что на самом деле ничуть не нравлюсь Джеймсу, — вздохнула Николь. — Всем известно, что у него роман с Керри.

— Это кто тебе сказал?! — ахнула Керри.

— Ерунда! — защищаясь, воскликнул Джеймс. — Мы с Керри вместе проходили базовый курс и там подружились. Это не значит, что у нас любовь!

Кайл расхохотался.

— Говорите что хотите, голубки.

— У меня хотя бы уже была подружка, — сказал Джеймс, в упор глядя на Кайла. — А тебе скоро пятнадцать, а я тебя ни разу с девчонкой не видел.

Кайл, похоже, обиделся.

— У меня была куча девчонок!

Джеймс ухмыльнулся, почувствовав, что задел Кайла за живое.

— Во сне не считается, осел безмозглый.

Через мгновение Джеймс болтался в воздухе под пылающим взглядом Эварта.

— Пятьдесят кругов! — рявкнул Эварт.

— Что? — ахнул Джеймс.

— Тебе было велено заткнуть свой грязный рот в присутствии моего сына.

— Он еще совсем маленький, — защищался Джеймс. — Он ни слова не понимает.

— Подрастет — поймет, — прорычал Эварт. — Сейчас же отправляйся на беговую дорожку!

Пятьдесят кругов — это два часа бега и одеревенелое тело завтра утром. Зара вмешалась, не дожидаясь, когда Джеймс вскипит и напрямик заявит Эварту, куда ему следует заткнуть свои круги.

— Эварт, дорогой, — мягко произнесла она, — Джеймс должен быть здесь, когда мы станем обсуждать операцию. Уверена, достаточно будет простых извинений.

Джеймс, все еще висящий в воздухе, не считал, что хоть кто-то в этой компании заслуживает извинений, но уж лучше попросить прощения, чем нарезать круги.

— Ладно, — сказал Джеймс. — Извините.

— За что? — спросила Зара.

— Я больше не буду ругаться при ребенке.

— Извинения приняты, Джеймс, — сказала Зара — А ты, Кайл, брось валять дурака. В этом задании ты старший агент. Я рассчитываю, что ты станешь помогать младшим агентам, а не сеять смуту.

Как только Эварт опустил его на землю, Джеймс одернул футболку, уселся на траву и принялся накладывать куриные палочки и сэндвичи на бумажную тарелку. Николь придвинулась поближе и стянула у него с тарелки пару кусочков.

Зара начала зачитывать вслух с большого листа.

— Как вам всем известно, мы отъезжаем рано утром послезавтра. Возьмите с собой минимум необходимых вещей. Нас семеро, а дом небольшой. Занятия в школе начнутся во вторник, так что у нас почти неделя на обустройство. Я подготовила досье в сто шестьдесят страниц на Говарда Моррисона, его ближайших помощников и семью, и вы все должны изучить его и запомнить как можно больше…

7. ПЕРЕЕЗД

Переезд больше напоминал всеобщее сумасшествие. Агентам выделили большой фургон для перевозки вещей и микроавтобус для людей. Фургон был уже забит доверху, в основном, всякой младенческой ерундой вроде колясок и ходунков. Керри взяла с собой пять чемоданов одежды и прочего хлама, и Джеймсу пришлось стаскивать их вниз, потому что у нее до сих пор болело колено. Кайл, всегда аккуратный до педантичности, пожелал захватить длинную вешалку для одежды, восемь пар ботинок и собственную гладильную доску. Эварт совершенно озверел и ругался словами, за которые Джеймс давно бы уже получил тысячу кругов.

— Я сделаю только одну ездку, — кричал он, — так что загружайте всё сразу!

Джеймс был единственным, кто внял совету отправиться налегке. Он уложил в рюкзак туалетные принадлежности, запасную пару кроссовок, куртку и несколько смен одежды. Игровую приставку и телевизор он отправил накануне, вместе с мебелью.

Из-за угла вывернула Лорин, одетая в херувимскую форму. Девочка была вся в слезах. Этого

Джеймс ожидал меньше всего.

— Что случилось? — спросил он и обнял сестренку.

Ее футболка пропиталась потом, все тело сотрясалось от рыданий.

— Ничего. Просто… — всхлипнула Лорин.

Джеймс крепче прижал ее к себе и погладил по спине.

— Тебя кто-нибудь обидел?

— Через две недели мне исполнится десять лет, — объяснила Лорин. — Как подумаю о базовом курсе…

Как правило, Лорин держала хвост пистолетом, но иногда невольно давала слабину и становилась обыкновенной девятилетней девочкой. Как только в крепкой броне появлялась трещинка, Лорин шла за утешением к брату.

— Лорин, я же прошел этот курс, — сказал Джеймс, сам немного расчувствовавшись. — А до этого я никогда не занимался карате и почти не умел плавать. А у тебя за плечами столько тренировок — и по физкультуре, и по боевым искусствам. Ты подготовлена гораздо лучше, чем был я.

Лорин потерла глаза кулаками. Керри протянула ей носовой платок.

— Ребята, шевелитесь! — крикнула Зара и села в микроавтобус — Я хочу проехать побольше, прежде чем Джошуа проснется и поднимет крик.

— И еще мне не хочется, чтобы ты уезжал, — добавила Лорин, обращаясь к брату.

— С тобой на базовый курс пойдет Бетани, — утешил ее Джеймс — Она, скорее всего, станет твоим партнером. Вы отлично справитесь.

Лорин отошла на шаг. Керри торопливо сжала ее в объятиях.

— Только подумай, Лорин, — сказала Керри. — Пройдет четыре месяца, и твой базовый курс останется в прошлом. Тогда ты сможешь ездить на задания. На что хочешь спорим!

Лорин слабо улыбнулась.

— Да. Надеюсь.

— Если хочешь, — предложил Джеймс, — я устрою, чтобы ты на свой день рождения приехала к нам в Лутон. Повеселимся.

— А меня отпустят? — удивилась Лорин.

— Возражать не станут. Для тебя это будет хороший опыт: попробуешь, каково это — быть на задании.

— Ладно, иди, — опять всхлипнула Лорин и утерла слезы платком. — Не пойму, с чего это я расплакалась. Просто… Извини. Что-то мне сегодня не по себе.

Джеймс поцеловал сестру в щеку, попрощался и сел в микроавтобус

Из окна высунулся Кайл.

— Ты пройдешь обучение, Лорин, не волнуйся! — крикнул он. — Только не упускай случая поспать.

Джеймс захлопнул дверь и пристегнул ремень.

— Прости, что я вам помешала, Джеймс, — сказала Зара с водительского сиденья. — Я не сразу поняла, что Лорин расстроена. Она в порядке?

— Вроде да, — кивнул Джеймс

Лорин помахала им вслед. У Джеймса тоже слегка защипало глаза, но он не волновался за сестру. У Лорин мозги на месте и тело крепкое. Только серьезная травма могла бы помешать ей пройти базовый курс

***

Эварт и Николь ехали в фургоне с багажом. Зара вела микроавтобус, Кайл сидел впереди рядом с ней. Джеймс и Керри устроились сзади, по обе стороны от детского креслица маленького Джошуа. Малыш проснулся за час до прибытия на место. Керри измучилась, пытаясь его покормить, но он кричал и кричал как заведенный. Она поручила заботы о нем Джеймсу, а сама принялась шарить по полу в поисках бутылочки, которую Джошуа выбил у нее из рук.

Едва оказавшись на руках у Джеймса, Джошуа примолк. Как только Керри собралась взять его к себе на колени, он опять поднял крик. Тогда Керри дала буты-лочку Джеймсу, и Джошуа спокойно принялся сосать молоко.

— Похоже, Джеймс, без дела на этом задании ты не останешься, — усмехнулась Зара. — Ты ему чем-то понравился.

Кайл рассмеялся.

— Наверно, Керри травмировала ребенку психику, когда вчера днем корчила ему рожи.

Джеймс не привык иметь дело с младенцами. Он боялся, что сделает что-нибудь не так, навредит малышу или, наоборот, тот отрыгнет на него только что выпитое молоко. Однако всё обошлось лишь несколькими пролитыми каплями. Наевшись, Джошуа спокойно лежал на коленях у Джеймса и играл с веревочками от его шортов. Постепенно Джеймс привык к нему и подумал: до чего же все-таки приятно, когда у тебя на коленях барахтается маленькое теплое тельце.

Почти треть домов в квартале Торнтон была заколочена. На вид строения выглядели вполне пристойно, но никто не желал селиться в них, потому что в километре к югу находился аэропорт. И каждые несколько минут над головой с грохотом пролетал авиалайнер с парой сотен пассажиров, сотрясая землю и наполняя воздух противным запахом авиационного топлива.

Поселиться в Торнтоне могли только те, кому больше некуда было деваться. Обитателями квартала были беженцы, студенты, бывшие заключенные и семьи, изгнанные из всех прочих мест за неоплату квартирных счетов.

Компания мальчишек прекратила футбольный матч, чтобы дать Заре проехать. Эварт и Николь прибыли несколькими минутами раньше. Николь распаковала чашки и стала заваривать чай.

Окна в домах были с тройным остеклением, чтобы защитить жильцов от самолетного шума, но даже они не спасали от вибрации. Кроме того, при закрытых окнах в домах быстро становилось слишком жарко.

Агенты начали размещаться. На семь человек приходилось три спальни. Кайл и Джеймс поселились в небольшой каморке с двумя койками, комодом и крошечным платяным шкафом

— Прямо как в старые добрые времена, — сказал Джеймс, припомнив, как они с Кайлом до поступления в «Херувим» делили комнату в детском доме.

— Даже одежду повесить некуда, — горестно посетовал Кайл. — Всё помнется.

— Занимай весь гардероб, — разрешил Джеймс — Я сложу шмотки в чемодан или под кровать.

— Если хоть одна твоя вещь завоняет, я ее сразу же выкину, — предупредил Кайл. — И не важно, будет это носок или пара кроссовок за семьдесят фунтов — как только учую запах, они полетят в мусорное ведро.

Джеймс рассмеялся.

— Я уже успел забыть, какой ты зануда.

*

Зара занялась обедом — поджарила рыбные палочки с картошкой и разогрела замороженный горох.

— Уж не обессудьте, — сказала она и протянула ребятам, рассевшимся перед телевизором, тарелки. — Привыкайте к моей кулинарии. Она рассчитана не на гурманов.

С улицы раздался грохот. Ребята побросали вилки и столпились у окна. На лужайке перед домом рассыпался мусор, к канаве катился опрокинутый металлический бак. По дороге улепетывали двое мальчишек. Эварт кинулся к дверям, но хулиганы успели скрыться в переулке.

Когда Джеймс обмакнул в кетчуп последний кусочек жареной картошки, Эварт выключил телевизор.

— Но я всегда смотрю «Соседей»*! — возмутилась Керри.

— А сегодня не будешь, — отозвался Эварт. — У вас, ребята, есть дело поважнее.

— Пойдите погуляйте, — сказала Зара — Попытайтесь завести друзей. В таких районах полным-полно сомнительных типов, так что держитесь вместе. И возвращайтесь, как только стемнеет.

— А ты, Джеймс, — добавил Эварт, — перед уходом убери мусор с газона.

— А почему я? — обиженно поинтересовался Джеймс

— Потому что я так сказал, — улыбнулся Эварт.

Джеймс хотел было взбунтоваться, но с таким, как Эварт, не поспоришь.

*

Завязать разговор оказалось легко. Летние каникулы тянулись уже несколько недель, и местные ребята скучали. Джеймс и Кайл до изнеможения гоняли в футбол. Керри и Николь стояли у обочины и болтали со стайкой девчонок. Ближе к вечеру всех четверых позвали на игровую площадку.

Площадка была самая обыкновенная: выгоревшие стены какой-то сторожки, изрисованные сверху донизу, покосившаяся карусель, шведская стенка, горка. Но как только село солнце, площадка начала оживать. По четверо или по пятеро прибывали ребята в возрасте от десяти до шестнадцати лет. Они курили, ссорились, шумели. Атмосфера накалялась. Детки побогаче, словно сошедшие с рекламных щитов фирмы «Найк», наезжали на беженцев, одетых в благотворительные лохмотья. Мальчишки заигрывали с девчонками, и вдруг по площадке пополз слух о том, что сюда идет банда из соседнего квартала и хочет затеять драку.

Как выяснилось, пару месяцев назад тут избили мальчишку. Ему наложили, по разным версиям, где-то от восьми до двух сотен швов.

— Ну и тоска, — заявила Керри после получаса ничегонеделания. Ей надоела эта бесконечная болтовня. — Пошли лучше домой.

— Иди, если хочешь, — ответил Джеймс — А я останусь и посмотрю. Может, завяжется потасовка. Тогда будет весело.

— Но будет еще и опасно, — возразила Керри. — Я тут заметила пару ребят с ножами, к тому же Зара велела нам вернуться засветло.

— Зара сказала то, Зара сказала сё — перебил ее Джеймс — Успокойся, Керри. Какой смысл в комендантском часе, если его не нарушать?

В поисках моральной поддержки Керри посмотрела на Николь.

— Ты идешь?

— Ни за что, — ответила Николь. — Посмотрю, может, произойдет что-нибудь интересное.

Все подождали еще двадцать минут. Мальчишка лет пятнадцати подошел и заговорил с Николь. Потом у кого-то зазвонил мобильник, в толпе пронеслась весть о какой-то машине.

— Что случилось? — спросила Керри.

— Машину угнали, — ответил ей кто-то из местных. — Покататься. Пошли, посмотрим. Обычно они устраивают целое представление.

____________________________________________

*«Соседи» («Neighbours») — один из самых популярных и «долгоиграющих» сериалов в мире. Повествует о жизни и взаимоотношениях обитателей одной улицы. Появился на австралийском телевидении в 1985 году, годом позже его начали показывать в Великобритании. Новые серии выходят и поныне, за прошедшие 20 лет с «Соседями» успели познакомиться жители 55 стран. Этот сериал помог «раскрутиться» таким звездам, как Кайли Миноуг, Рассел Кроу, Натали Имбрулья и Гай Пирс

Пятьдесят с лишним ребят направились с площадки к заброшенной автостоянке в нескольких сотнях метров от дороги. Заметив впереди свет фар, они разразились радостными криками. Это была «Субару Импреза» с турбонаддувом, серебристого цвета, с нарисованным на багажнике громадным крылом. Парень за рулем дал пару виражей на ручных тормозах. Машина закрутилась, от шин потянуло паленой резиной. Потом шофер не справился с управлением, машина врезалась в столбик ограждения, и на ее боку появилась большая царапина. Зрители восторженно зааплодировали, хотя парень мимоходом чуть не задавил пару девчонок на велосипедах.

— Чокнутый, — усмехнулся Джеймс — А вообще я бы и сам хотел попробовать.

Керри смерила его гневным взглядом

— Глупость какая! Они или сами убьются, или прикончат кого-нибудь из зрителей.

— Да брось ты, Керри, — отмахнулся Джеймс — Брюзжишь, как старая карга.

«Субару» с визгом затормозила в нескольких метрах от них. Как только облако дыма от шин рассеялось, шофер и его приятель открыли двери и обежали вокруг машины, поменявшись местами. Обоим было лет по пятнадцать.

— Эй, крошки! — крикнул новоиспеченный водитель.

Из толпы выскочили две девчонки самого вульгарного вида. Они подбежали к машине и забрались на заднее сиденье. В тот же миг шофер нажал на газ и принялся гонять вокруг квартала. На каждом повороте машину заносило, и пару раз задний бампер чуть не отвалился. Когда машина скрывалась из виду, до зрителей все равно доносились рев мотора и скрежет шин. Потом гонщики вернулись на автостоянку, чтобы еще раз насладиться овациями публики.

Когда восторг достиг высшей точки, послышался вой полицейской сирены. Джеймс с удовольствием поглазел бы на погоню, но гонщики не стали рисковать. Они ударили по тормозам, выскочили из машины и смешались с толпой подростков. На площадку въехали три полицейских машины.

Зеваки кинулись врассыпную. Один из ребят, с которыми херувимцы играли в футбол, дернул Джеймса за футболку.

— Не стой столбом, — выпалил он. — Если схватят — поколотят.

Керри, Кайл и Николь уже исчезли. Джеймс бросился бежать, но в темноте все здания в Торнтоне казались одинаковыми, и он не мог вспомнить дорогу домой. В конце концов он остановился в центре квартала, на большой мощеной площади, от которой расходились шесть улиц с абсолютно неотличимыми домами.

— Ты знаешь, куда идти? — послышался тихий голос.

Джеймс обернулся и с облегчением узнал Кайла. С ним были Керри и Николь.

— Можно спросить полицейских, — предложила Керри.

— Ты что, из ума выжила? — Джеймс повертел пальцем у виска. — Полиция ищет тех, кто был в машине — двоих парней и двух девчонок. Как раз нас и схватят.

Керри озадаченно покачала головой.

— Но мы же не угонщики!

— Керри, — рассмеялся Джеймс — Не будь наивной. В таких местах полицейские и подростки ведут себя как масло и вода: не смешиваются.

— Если бы вы послушались меня и пошли домой, когда я предлагала, ничего этого бы не случилось, — обиженно проворчала Керри.

— Да заткнись ты, — отмахнулся Джеймс

— Так куда нам идти? — спросила Николь.

*

Запыхавшись, ребята ввалились в парадную дверь. Со второй попытки им по чистой случайности удалось попасть на нужную улицу, не наткнувшись на полицейских. Из кухни выглянула Зара.

— Ага, вот и вы, мои маленькие чудовища, — улыбнулась Зара. — Как всегда, опоздали.

Ребята ожидали выволочки, но позднее возвращение сошло им с рук, потому что на кухне, попивая с Зарой и Эвартом чай, сидела пожилая пара.

— Это наши приемные дети, — пояснил Эварт. — Ребята, познакомьтесь, это Рон и Джорджина. Они живут по соседству и в честь знакомства принесли нам домашнего печенья.

— Угощайтесь, ребятки, — пригласила херувимцев пожилая дама — Мое печенье получало призы на многих конкурсах.

Дети запустили руки в коробку и взяли по печенью. Судя по вкусу, оно было испечено году этак в 1937, но не выплевывать же его на глазах у почтенной леди!

— Очень вкусно, — пробормотал Джеймс, запивая затхлый привкус глотком воды.

— Хочешь еще? — предложила дама

Зара проворно накрыла коробку крышкой.

— Им уже пора спать, — сказала она. — Обычно я не позволяю детям есть сладости в такой поздний час, это вредно для зубов.

Ребята была благодарны Заре за то, что она спасла их от добавки. Джеймс направился в ванную.

— Потише там, — шикнула на них Зара. — Джошуа уже спит.

Все четверо выстроились в очередь к водопроводному крану, напились и прополоскали рот зубным эликсиром. Только это помогло избавиться от мерзкого привкуса.

— Даже маленький кусочек как будто впитывает всю слюну во рту, — проворчала Керри.

— Наверняка она знает, какая гадость ее печенье, — сказал Кайл. — И забавляется, глядя на людские страдания.

— Чтоб она сдохла, старая перечница, — пожелала Николь.

— Это уж, пожалуй, немного чересчур, — рассмеялся Джеймс

— Терпеть не могу стариков, — сказала Николь. — Всех, кому исполнилось шестьдесят, надо расстреливать на месте.

— Не скажи, моя бабушка была классная, — возразил Джеймс. — Каждый раз, когда я приходил, она угощала меня «Кит-Катом» или «Вагон-Вилз». Я у нее был любимчиком. А Лорин ей никогда не нравилась.

— О вкусах не спорят, — хмыкнула Керри. — Когда она умерла?

— Когда мне было десять лет.

— Кстати, интересно, как там Лорин? — спросил Кайл.

— Я с ней с утра не разговаривал, — ответил Джеймс. — Надо бы позвонить перед сном.

Раздевшись, Джеймс лег в кровать и позвонил Лорин с мобильника. Ей было стыдно за утренние слезы, и она не пожелала об этом говорить.

8. КОНТАКТ

Наступил первый день нового учебного года. Несчастные свежеподстриженные ученики в новеньких формах, купленных на вырост, печально тянулись в школу. Кайл предложил Джеймсу отгладить одежду, чтобы та выглядела, как он выразился, «с иголочки». За лето Джеймс успел забыть, как тягостно целый день ходить в пиджаке и галстуке. Единственным светлым пятном в грядущей школьной жизни была Николь в ладно сидящей белой блузке, с галстуком, свободно повязанным под воротником. Она перешила юбку, и та стала вдвое короче, чем у Керри.

После смерти мамы Джеймс успел сменить несколько школ. Но эта, «Грэй-Парк», была намного хуже предыдущих. В дверях тебя встречал запах туалета пополам с мастикой для полов. Шторы и стены в вестибюле были усеяны белыми крапинками жвачки, половина ребят пришла без формы, в аквариуме, полном дохлой рыбы, плавал сломанный стул.

Джеймс прошел по коридору, свернул за угол и отыскал свой класс. Он сразу узнал Джуниора Моррисона — тот сидел на задней парте с приятелем. С первого же взгляда на их рваную форму и на их позы (ноги задраны на парту) можно было сказать — эти ребята хотят, чтобы их считали отпетыми хулиганами.

Джеймс понял; к ним придется втираться в доверие постепенно. Если сразу подойти к таким парням и представиться, они выставят тебя на посмешище. Джеймс решил вести себя так же, как они, и хулиганством завоевать их расположение.

Вошел учитель — маленький толстяк в бежевом костюме по имени мистер Шоун. Он держался до крайности самодовольно. Над такими учителями руки так и чешутся поиздеваться — хотя бы для того, чтобы полюбоваться, как они брызжут слюной.

— До-о-оброе утро, — пропел мистер Шоун и хлопнул книгой по своему столу, чтобы привлечь внимание учеников. — Лето закончилось, добро пожаловать в восьмой класс. Рассаживайтесь, пожалуйста.

Джеймс уселся за пустую парту в середине класса. Рядом с ним плюхнулся какой-то придурочный парень. Длинный и худой как спичка. Форма была ему маловата, а ходил он, как будто его тянуло сразу в двадцать сторон.

— Новичок? — сказало это чучело. — Меня зовут Чарльз.

Джеймсу не хотелось с ним ссориться, но если стремишься подружиться с таким типом, как Джуниор, лучше держаться подальше от подобных чудаков.

— Хочешь, покажу тебе окрестности? — предложил Чарльз.

— Не надо, — смущенно ответил Джеймс. — Спасибо за предложение, но я сам разберусь.

В отличие от других учеников, Чарльз не носил рюкзака: его учебные принадлежности были сложены в коричневый кожаный портфель. Судя по грохоту, с каким он опустил портфель на парту, внутри болталась пара кирпичей. Чарльз склонился над столом и принялся лихорадочно чесать тыльную сторону ладони. На парту посыпался дождь белесых чешуек.

— У меня экзема, — громко объяснил Чарльз. — А летом, когда потею, делается еще хуже.

Мистер Шоун принялся раздавать расписание и забубнил о сказочных возможностях, которые открывают перед детьми внеклассные кружки по шахматам и театральному искусству. Через десять минут после начала занятий Джеймсу уже хотелось выскочить за ворота и убежать куда-нибудь в горы. В школе ему всегда было скучно, но по сравнению с учебой в «Херувиме», где классы были маленькими, а учителя не давали ребятам расслабиться, обычная школа казалась похожей на замедленный кинофильм.

Чарльзу тоже сделалось скучно. Он достал из портфеля яблоко и с хрустом откусил. Мистер Шоун замолчал и впился в него свирепым взглядом.

— Чарльз, что ты делаешь?

— Ем яблоко, — ответил Чарльз, как будто ему задали самый глупый на свете вопрос.

— А разве можно есть в классе? — осведомился мистер Шоун.

Ребята засмеялись. Если бы яблоко сжевал парень покруче, они восприняли бы это как подвиг. Но Чарльз считался в классе изгоем, так что ребята лишь покрутили пальцами у виска. Послышались шепотки: «Придурок», «Идиот».

— Чарльз, брось яблоко в корзину! — потребовал мистер Шоун.

Чарльз напоследок еще раз откусил от яблока и швырнул его в металлическую мусорную корзину, стоявшую позади учительского стола. Он промахнулся, пришлось нагибаться и поднимать огрызок. Как только парень наклонился, брюки сзади лопнули, выставив на всеобщее обозрение ярко-зеленые трусы.

— Симпатичные у тебя трусики, Чарльз! — выкрикнула одна из девчонок.

— Ага, — поддержал кто-то. — Но когда он их надевал, они были белыми.

Ребята покатились от хохота.

Чарльз во второй раз промахнулся и не попал в корзину, хотя кидал с расстояния меньше метра. Потеряв терпение, он в сердцах пнул корзину. Она ударилась о стену и погнулась.

— Чарльз, сейчас же успокойся! — заорал мистер Шоун.

— Ненавижу корзины! — вскипел Чарльз и опять лягнул помятую железяку.

— Сядь на место, а не то я тебя оставлю после уроков!

Чарльз поплелся к своей парте.

*

Математичка оказалась круглой дурой. Она умудрилась принести ключи не от того кабинета. Пока она ходила за помощью к завхозу, все стояли в коридоре и ждали. Джуниор с приятелем вразвалочку подошли к Чарльзу. Джеймс держался неподалеку.

— Соскучился по нам за лето? — поинтересовался Джуниор.

Чарльз хранил молчание. Джуниор схватил его за руку и вывернул большой палец.

— Привез нам подарки с каникул? — спросил Джуниор, глядя, как лицо Чарльза искажает гримаса боли,

— Нет, — похрипел Чарльз.

— Нехорошо. За это тебя нужно отшлепать.

Джуниор выпустил палец и хлестнул Чарльза им по щеке. Несильно, скорее ради унижения.

— А что у тебя за новый дружок? — поинтересовался Джуниор.

— Его зовут Джеймс, — промямлил Чарльз.

Джуниор обернулся к Джеймсу. Он был немного ниже Джеймса, однако руки у него были толстые, а плечи широкие. У его приятеля — тоже. Джуниор несильно толкнул Джеймса.

Джеймс слегка разозлился. В «Херувиме» его учили, что первая встреча с человеком задает тон всем дальнейшим отношениям. Если проявить слабость, Джуниор никогда не будет считать его ровней, и они вряд ли подружатся. Но если Джеймс его сразу отлупит, они станут врагами, а это еще хуже. Надо удержаться на тонкой грани между двумя крайностями.

— Хочешь — попробуй толкни еще раз, — небрежно предложил Джеймс. — Но я бы не советовал.

Джуниор с улыбкой обернулся к приятелю.

— Это еще что такое, Дэл? — расхохотался он. — Без году неделя у нас, а уже считает себя самым крутым!

Джуниор попытался поймать Джеймса за руку. Тот увернулся и ткнул обидчика двумя пальцами в живот; Джуниор согнулся пополам.

— Тормозишь. — Джеймс презрительно покачал головой.

Джуниор кинулся опять и ударил Джеймса кулаком в живот так, что перехватило дыхание. Сила удара удивила Джеймса. В приливе гнева он подсек Джуниора под лодыжку и опрокинул на пол. Ребята попятились,освобождая место для драки.

Джеймс стоял над Джуниором, выставив кулаки и вызывал недруга на бой. Джуниор медлил. Выждав несколько мгновений, Джеймс улыбнулся и подал лежащему руку.

— Если хочешь подраться, найди противника послабее меня, — сказал, он. — Таких сколько угодно.

Униженный Джуниор сверкнул глазами, но все же с неохотой протянул руку. Джеймс помог ему встать.

— Где ты научился так драться? — спросил Джуниор, отряхивая форму.

— У Зары, моей приемной мамы, — сказал Джеймс. — Она инструктор по карате.

— Круто, — позавидовал Джуниор. — Какой у тебя пояс?

— Конечно, черный, — ответил Джеймс. — А ты? Тебя где научили так махать кулаками?

— В боксерском клубе, — ответил Джуниор. — Я непобедим. Восемь боев — восемь побед.

Когда учительница наконец отперла класс, прошло уже пол-урока. Рядом с Джуниором было свободное место.

— Не возражаешь, если я сяду? — спросил Джеймс.

Джуниор пожал плечами.

— У нас свободная страна. Это Дэл, а я Говард. Но так зовут и моего отца, поэтому все называют меня Джуниор.

— А я Джеймс. Спасибо, что спас. А то пришлось бы мне снова сидеть с этим недоделком.

Джеймс был доволен собой. Сломать лед удалось всего за час. Для укрепления позиций он, когда учительница попросила его вести себя потише, издал губами громкий неприличный звук. Джуниор и Дэл покатились со смеху.

На перемене Джуниор хлопнул Джеймса по спине.

— Ты классный парень, Джеймс, — сказал он. — Какой у нас следующий урок?

Дэл достал из кармана расписание.

— История, — ответил он.

— Пошла она на фиг, — отмахнулся Джуниор. — А что будет после обеда?

— Математика и французский.

— Терпеть их не могу, — поморщился Джуниор. — Дэл, ты пойдешь?

Дэл огорченно нахмурился.

— Не знаю… Может, не стоит прогуливать прямо в первый же день? Если нас опять выгонят, отец меня убьет.

— А на улице солнышко, — сказал Джуниор. — И никакая сила не заставит меня в такую погоду сидеть в классе. Джеймс, хочешь погулять?

— А куда ты пойдешь?

— Куда глаза глядят. Купим гамбургеров, поболтаемся по торговому центру.

— Ладно, куда угодно, лишь бы не на уроки, — сказал Джеймс.

Когда ты на задании, самое классное — что ты можешь сколько угодно нарушать любые правила и тебе за это не влетит.

*

Джеймс и Джуниор прокрались через задние ворота и отбежали от школы на пару сотен метров. Джуниop быстро разделся. Под формой у него оказались футболка «Пума» и шорты.

— Если хочешь прогуливать, — пояснил он, — форму лучше снять. А иначе какая-нибудь старая карга непременно засечет нашивку у тебя на пиджаке, позвонит в школу и наябедничает.

— Разумно, — кивнул Джеймс. — Но у меня под формой только голое тело, так что придется остаться в ней, если не хочешь, чтобы я разгуливал в одних трусах.

— Давай пойдем в «Рив-Сентр», — предложил Джуниор.

— А что это такое?

— Большой торговый центр. Ты что, никогда там не бывал?

— Мы переехали сюда всего неделю назад, — пояснил Джеймс.

— А почему?

— Раньше мы жили в Лондоне, — соврал Джеймс, пересказывая легенду, которую всех участников операции заставили выучить наизусть. — А потом мой приемный отец нашел работу в здешнем аэропорту, поэтому мы сюда и перебрались.

— Если ты и правда никогда не был в «Рив-Сентре», мы просто обязаны туда сходить. Это полчаса отсюда на автобусе. Там много всяких магазинчиков со спортивными шмотками и компьютерными играми и большой фуд-корт*.

— Здорово, — одобрил Джеймс. — Но у меня с собой только три фунта — Зара дала мне их на обед.

— Я одолжу тебе пятерку, Джеймс. Но смотри: если не вернешь, мои ребята тебе руки-ноги поотрывают.

Джеймс рассмеялся.

— Договорились.

9. КРАЖА

Целый час ребята бродили по «Рив-Сентру», любовались кроссовками и дисками с компьютерными играми, на которые у них не было денег. Здесь было не так скучно, как в школе, но и не особенно интересно. Проголодавшись, они отправились к мексиканской стойке фуд-корта.

— У моего отца куча денег, — сказал Джуниор, откусывая от своего буррито. — Но он скряга. Говорит, не хочет меня избаловать. Между тем у половины нищего отребья в Торнтоне больше крутых игрушек и шмоток, чем у меня.

— Я сам живу в Торнтоне, — напомнил Джеймс.

— Прости, — улыбнулся Джуниор. — Не хотел тебя обидеть.

— Ладно уж.

— На самом деле в Торнтоне очень прикольно. Я туда ходил в каникулы. Однажды тамошние ребята стали бросаться кирпичами в полицейских.

— Молодцы, — рассмеялся Джеймс.

— Да, здорово придумали! У одной из полицейских машин разбили ветровое стекло. А еще я хожу туда в боксерский клуб. Ты там бывал?

— Нет.

— Его содержит мой отец. Заходи. Боксеры — ребята клевые.

— Загляну как-нибудь, — пообещал Джеймс — А боксировать — это больно?

— Только если пропустишь удар, — ухмыльнулся Джуниор. — Так что увертывайся ловчее.

— А откуда у твоего отца деньги? — спросил Джеймс. — Чем он занимается?

Джеймс, конечно, знал, чем занимается Говард Моррисон, но ему было интересно, как ответит Джуниор.

— Он бизнесмен. Импорт, экспорт. Он миллионер.

Джеймс сделал вид, будто потрясен.

— Что, серьезно?

— Честное слово. А мне на карманные расходы дает сущие гроши. Вот почему я и злюсь. Уже вышло целых шесть новых игр для Playstation, которые мне хотелось бы иметь. Парочку из них я, наверное, получу на день рождения, но это будет только в ноябре…

— Так сопри их, — посоветовал Джеймс.

Джуниор рассмеялся.

— Я невезучий. Меня непременно схватят.

— Я немножко умею обчищать магазины, — признался Джеймс. — Моя мама этим занималась, пока была жива.

— И часто ее ловили?

— Ни разу, — ответил Джеймс. — Обчистить магазин — плевое дело, надо только всё хорошенько спланировать и раздобыть бытовой фольги*.

— Сколько раз ты это проворачивал? — осведомился Джуниор.

— Сотни, — похвастался Джеймс.

На самом деле совершить кражу Джеймсу довелось всего один раз — сразу после смерти мамы, когда он жил в детском доме. И закончилась эта история в полицейском участке.

— А для чего нужна фольга?

— Если хочешь — покажу.

— Давай, если ты уверен, что это не опасно.

Джеймс допил кока-колу.

— Гарантии не дам, но меня еще ни разу не ловили.

Он решил, что магазинная кража — хороший способ скрепить зародившуюся дружбу с Джуниором Если дело выгорит, он станет героем и сможет напроситься в гости в дом к Говарду Моррисону — поиграть в компьютерные игры. А если поймают, ситуация, конечно, осложнится, но совместно пережитые невзгоды только теснее сплотят их.

Серьезными неприятностями эта история Джеймсу не грозила, ведь в худшем случае полиция арестует мальчика по имени Джеймс Беккет, которого на самом деле не существует. Как только операция закончится, «Херувим» удалит из базы данных файл на Джеймса Беккета, так что никто не сможет связать снятые отпечатки пальцев или результаты анализа ДНК с настоящим Джеймсом.

Джеймс купил в одном из дешевых магазинчиков рулон алюминиевой фольги. Ребята заперлись в неработающем туалете, и Джеймс изложил приятелю, что надо сделать.

— И тогда металлодетектор не сработает, — заключил он свой рассказ.

— Ты гений! — Джуниор расплылся в улыбке.

— Надо только найти магазин, где диски для Playstation лежат в свободном доступе, а не за прилавком.

— Кажется, «Мир игр» подходит, — припомнил Джуниор.

— Войти надо порознь. Я пойду первым и буду складывать диски в рюкзак. А ты отвлекай охранника или продавцов, если те подойдут ко мне близко.

— А как?

— Да как угодно, лишь бы они на меня не смотрели. Попроси показать какую-нибудь игрушку.

— Слушай, а точно ничего плохого не выйдет? — встревоженно спросил Джуниор. — А то если нас поймают, отец мне голову оторвет.

— Доверься мне, — успокоил его Джеймс. — Кроме того, ты всего лишь подстраховываешь. Рискую в основном я.

Джуниор повел его по торговому центру к магазину «Мир игр». Джеймс держался совершенно уверенно.

У входа стоял охранник. Джеймс сразу направился в глубь магазина, туда, где продавались игры для Playstation. Нашел четыре игры, на которые положил глаз Джуниор, потом сообразил, что может заодно уж прихватить что-нибудь и для себя. Это казалось проще простого: охранник ковырял в носу, а парень за кассой набирал сообщение на мобильнике.

Джеймс застегнул рюкзак и закинул его на плечо. Джуниор стоял в дверях, а охранник показывал ему DVD-диски. Джеймс с самым небрежным видом направился к выходу, но сердце у него колотилось от страха. Когда он проходил мимо детектора, бешено взвыла сирена, и металлический голос загудел:

— Простите, с ваших покупок не удален защитный ярлык. Верните вещи в магазин. Простите, с ваших…

Охранник схватил Джеймса и уже хотел втащить его в магазин… Джуниор мог бы спокойно отойти в сторонку, сделав вид, будто он тут ни при чем: ведь никто не сможет доказать, что он замешан в краже. Но он все-таки кинулся на охранника и ударил его кулаком в висок. Джеймс оценил его подвиг, толкнул охранника коленом в живот и кинулся бежать. Джуниор отставал на пару шагов.

Охранник из магазина напротив всё видел и пустился в погоню. Джеймс оглянулся через плечо — охранник кричал в переносную рацию, вызывая подмогу.

Покупатели бросились врассыпную.

— Дурак! — крикнул Джуниор. — И план у тебя дурацкий!

Джеймс никак не мог понять, в чем он ошибся. Впереди из супермаркета вышли двое охранников и преградили мальчишкам путь. Пришлось юркнуть в магазин женской одежды. Джеймс с разбегу врезался в какую-то даму с тележкой — покупательница отлетела прямо на стенд с колготками. Магазин был уставлен рядами длинных вешалок, и Джеймс путался в висящих на них платьях. Джуниор споткнулся. Один из охранников попытался было его поймать, но Джуниор сумел увернуться и помчался дальше.

Джеймс выскочил через запасный выход в задней части магазина — тут же заорала еще одна сирена. Мальчик надеялся, что дверь выведет его на улицу, но очутился в просторном внутреннем дворе посреди торгового центра. Там бил большой фонтан и стоял стенд для временных выставок. Со стенда свисал большой желтый плакат. Джеймс похолодел:

«Отдел по профилактике краж Бедфордширского отделения полиции. Узнайте, как защитить свой дом и автомобиль от преступников».

За длинным раздвижным столом сидели трое полицейских и раздавали всем желающим листовки с советами, как уберечься от воров.

— Черт побери! — выругался Джуниор и замер как вкопанный.

Впереди полиция, сзади охранники. Деваться некуда Джеймс уже подумывал, не лучше ли сдаться, но тут Джуниор заметил неподалеку дверь со значком туалета, распахнул ее и втолкнул Джеймса в узкий коридор. Позади грохотали шесть пар тяжелых ботинок. Они промчались мимо двери в женский туалет и через запасный выход выскочили в темные закоулки многоэтажной автостоянки.

Ребята понеслись к лифту, но ждать его было некогда. Они кинулись к лестнице и побежали вниз, перепрыгивая через три ступеньки. В крови бурлил адреналин. Джеймс подвернул ногу, но не успел ни обратить внимания на боль, ни задуматься о том, что если бы он упал, то разбил бы голову о бетонный пол.

Полицейские вели себя на лестнице куда более осторожно, и мальчишки сильно обогнали их. Через пару мгновений они распахнули дверь и оказались в залитом солнечным светом переулке. Вокруг громоздились стальные баки и ящики с мусором. Когда из дверей выскочили полицейские, ребята уже успели перебраться через баки и очутиться у центрального входа в торговый центр. К тому времени охранники уже прекратили погоню.

Впереди был пешеходный переход, у которого застыли в неподвижности две встречные вереницы машин. Джеймс заметил, что зеленый человечек на светофоре начал мигать, и припустился во весь дух. Мальчики выбежали на уличную стоянку, пригнулись к земле и юркнули между двумя рядами бамперов припаркованных автомобилей.

Полицейские застряли на другой стороне дороги, ожидая зеленого света. Один из полисменов попытался вручную остановить движение, но чуть не попал под мотоцикл. Когда полицейские наконец сумели преодолеть переход, Джеймс и Джуниор уже сидели, скорчившись, позади одной из машин метрах в ста от торгового центра.

Трое полицейских стояли у стоянки и обводили безнадежными взглядами длинные ряды автомобилей. Мальчишки не высовывали носа, пока полицейские не дошли до дальнего конца стоянки. Потом они юркнули в кусты и вынырнули с другой стороны, на узеньком тротуаре перед проезжей частью с бурным движением. Джуниор бросился бежать.

— Погоди, — окликнул его Джеймс. — Остынь.

Джуниор обернулся.

— Чего?

— Иди спокойно, — велел Джеймс. — Если побежишь, это покажется подозрительным.

Дрожа от страха, они минут двадцать шагали по улице и то и дело оглядывались через плечо. Всякий раз, когда на горизонте показывался белый автомобиль, похожий на полицейский, с ними едва не случался сердечный приступ. Потом они увидели приближающийся автобус, ринулись к остановке и запрыгнули в салон. Уселись сзади, подальше от других пассажиров. Только тут Джеймс ощутил, что опасность миновала.

— Прости, — проговорил он, задыхаясь. — Ты мог бы и не удирать со мной.

Джуниор покатывался от хохота.

— Классно получилось, — пропыхтел он. — Видал бы ты, какие были рожи у этих полицейских, когда они нас потеряли! Вот это да…

— Ну и дурак же я, — сокрушенно сказал Джеймс — Знаешь, что я натворил? Наверно, когда я кидал диски в рюкзак, фольга смялась и не закрыла их.

— Какая теперь разница? — пожал плечами Джуниор. — Доставай скорее!

Джеймс расстегнул рюкзак и вытащил девять дисков для Playstation. Джуниор принялся изучать ценники.

— Сорок, сорок, двадцать пять, тридцать пять. Сколько это будет?

— Сто сорок.

— Тридцать восемь, двадцать четыре и три раза по тридцать пять.

— Триста семь фунтов, — подытожил Джеймс.

— Быстро считаешь, — одобрил Джуниор. — Мы набрали игр больше чем на триста фунтов! Круто! Надо будет как-нибудь повторить.

— Не знаю, — сказал Джеймс. — Боюсь, второго раза не получится.

*

— Что-то ты припозднился, — заметила Зара. — Скоро будем ужинать.

Керри и Кайл сидели за кухонным столом, а Зара ставила в микроволновку замороженную лазанью.

— Простите, — извинился Джеймс.

— Мог бы хоть позвонить, — сказала Зара. — Мы волновались.

Керри подняла глаза.

— Где ты был? На большой перемене я не видела тебя в столовой.

— Гулял, — с вызовом ответил Джеймс.

— Как вам школа? — спросила Зара.

— Да как везде, — пожал плечами Джеймс. — Тоска зеленая.

Зара не стала бы ругать его за то, что он прогулял уроки с Джуниором, но Джеймсу не хотелось, чтобы она узнала о магазинной краже и о погоне. Если херувимцы, будучи на задании, что-нибудь воровали или зарабатывали, им полагалось либо возвращать это, либо отдавать на благотворительные нужды. Джеймс не собирался отдавать пять лучших компьютерных игр после того, как ему стоило таких усилий стащить их.

— Как ты поладил с Джуниором? — поинтересовалась Зара.

— Неплохо, — отозвался Джеймс. — Он парень того же склада, что и я. Даже если бы я не старался, мы бы, наверное, все равно подружились. Где Николь?

— Делает уроки с Эйприл Моррисон и другими девчонками, — ответил Кайл.

— Ух ты, — улыбнулся Джеймс. — Быстро продвигается. А как ваши успехи?

— Эрин и ее чокнутые подружки кидались в меня бумажками и дразнили «хромоножкой», — с несчастным видом ответила Керри.

— Ринго — типичный ботаник, — сказал Кайл. — Хороший парень, очень серьезный. Но я думаю, он слишком честен, чтобы войти в отцовский бизнес и заниматься наркотиками.

— Джеймс, — вдруг вклинилась Керри. — Почему у тебя из рюкзака торчит фольга?

— Чего? — ахнул Джеймс.

Керри склонилась над, рюкзаком. Джеймс поспешно выхватил его, не дав ей заглянуть внутрь.

— Темнишь, — усмехнулась Керри. — Что там у тебя?

— Ничего, — ответил Джеймс и вскочил из-за стола. — Пожалуй, я пойду, гм… позвоню Лорин, пока ужин готовится.

И потопал к себе в комнату. Кайл и Керри переглянулись.

— Алюминиевая фольга? — прошептала Керри так, чтобы Зара не слышала.

— Я не в курсе, — пожал плечами Кайл. — Но ему наверняка есть что скрывать.

10. УДАР

Учебная неделя подошла к концу, наступила пятница. Джеймс, Кайл, Керри и Николь прямо в школьной форме сидели на диване в гостиной и потягивали кока-колу. Телевизор был включен, но никто его не смотрел.

Джеймс поглядел на Кайла.

— Сегодня вечером я пойду в боксерский клуб с Джуниором. Хочешь с нами?

— Так и вижу тебя на ринге! — хихикнула Керри. — Ну и зрелище! На это стоит посмотреть.

Джеймс презрительно фыркнул.

— Дуреха, это же только тренировка. Человека не ставят на бой в первый же день.

— Нет уж, я как-нибудь обойдусь без ударов кулаком по голове, — отказался Кайл. — Меня позвали на вечеринку.

— Ого! — воскликнул Джеймс. — Чего ж ты мне раньше не сказал? Я бы тоже пошел.

— Ее устраивают Ринго Моррисон и его друзья, — сказал Кайл. — Ребята из десятого и одиннадцатого классов. Они не хотят, чтобы под ногами вертелась мелочь вроде тебя.

— А я встречаюсь с Эйприл в молодежном клубе, — сказала Николь. — Это там же, где боксерский клуб, только этажом ниже.

— Видишь, как складывается, Керри, — Джеймс расплылся в улыбке. — Сегодня вечером я иду в клуб с Джуниором Моррисоном, Кайл отправляется на вечеринку к Ринго Моррисону, а Николь — в молодежный клуб с Эйприл Моррисон. А что делаете вы с Эрин Моррисон?

— Ха-ха, очень смешно, — удрученно проворчала Керри. — Такой идиотки, как Эрин, еще свет не видывал. Помнишь ту студентку, учительницу испанского?

— Мисс Перес, — подсказал Джеймс. — Она и у нас ведет уроки.

— Да, она, — кивнула Керри. — Эрин с подружками так ее довели, что бедняжка в слезах выскочила из класса. Мне ее было очень жалко.

— Ага, — хихикнул Джеймс. — Эта Перес всё время ревет. Наш класс за один урок три раза довел ее до слез. Ну и смехота была!

Керри взъярилась.

— Джеймс, ты что? Представляешь, каково ей было?

Джеймс пожал плечами.

— Ну и что? Она же всего лишь училка.

— Знаешь что, Джеймс?! — рявкнула Керри. — Учителя — тоже люди, и чувствуют то же самое, что и мы.

— Ладно, брось, — отмахнулся Джеймс. — Ты злишься потому, что не сумела сойтись с Эрин, и за это тебя, наверное, выгонят с задания.

— Заткнись! — выкрикнула Керри и закрыла лицо руками. — Я целый день торчала в классе среди сборища отпетых придурков. А пришла домой — и тут сидят такие же!

— Плакса-вакса-гуталин, — засмеялся Джеймс.

Кайл пихнул Джеймса в бок.

— Оставь ее в покое.

Джеймс понял, что перестарался. Николь тоже бросила на него испепеляющий взгляд.

— Прости, Керри, — сказал он. — Но ты же сама минуту назад смеялась над тем, что я иду на бокс.

Керри не ответила. Только хмуро заглянула в пустую банку из-под кока-колы.

— И охота тебе сидеть тут целый вечер перед телевизором? — обратилась к ней Николь. — Пойдем с нами в молодежный центр.

— Не нужна мне твоя жалость, — с обидой ответила Керри. — В задании сказано, что если не сумеешь установить контакт с тем, кого тебе предназначили, надо попробовать войти в БГМ через кого-то из других детей. Так что, к вашему сведению, я не собираюсь торчать перед телевизором. Я тоже пойду кое с кем в молодежный центр, точно так же, как Николь и этот вот Мухаммед Али*.

Керри вскочила с дивана и направилась к себе в комнату. Кайл толкнул Джеймса в плечо.

— Ты чего? За что? — взвился Джеймс.

— За то, что ты бесчувственная свинья, — ответил Кайл. — Ты же знаешь, как важно для Керри всегда и во всем быть лучшей.

— Господи, — проворчал Джеймс, потирая плечо. — Я же только пошутил. Я не виноват, что она такая обидчивая.

— Пойди извинись, — велел Кайл.

— Ни за что, — помотал головой Джеймс. — Ей, наверное, хочется побыть одной.

Он поймал на себе суровый взгляд Николь.

— Ладно, — буркнул Джеймс, вставая. — Сейчас извинюсь.

И поплелся наверх. Комната, где жили Керри и Николь, находилась в конце коридора. Подойдя к двери, Джеймс слегка затрусил. Керри отличалась вспыльчивым нравом, и ему не хотелось попасть под горячую руку. Впервые в жизни Джеймс обрадовался, заслышав крик Джошуа. Он заглянул в комнату Эварта и Зары, убедился, что их там нет, подошел к кроватке и взял малыша на руки. Джошуа опустил голову Джеймсу на плечо, и громкие вопли сменились тихим посапыванием.

— Пойдем поищем маму, — сказал Джеймс, ласково укачивая малыша.

Он направился в кухню. За столом сидел Эварт.

— Спасибо, что принес его, Джеймс, — сказал Эварт. — Зара вышла за хлебом.

— Погрейте ему бутылочку с молоком, — попросил Джеймс. — Я отнесу его в гостиную. Он любит смотреть телевизор.

Эварт улыбнулся.

— Джошуа до сих пор не подпускает к себе ни Кайла, ни девочек. Кажется, я понимаю, почему ты ему нравишься.

— Почему? — спросил Джеймс.

— Потому что у тебя волосы светлые, как у меня и у Зары.

— Может быть, — согласился Джеймс.

Он отнес Джошуа в гостиную и сел на диван рядом с Николь.

— Смотрите, кто пришел, — заворковала Николь и пощекотала пяточку Джошуа.

На этом задании Джеймс успел кое-что узнать о девчонках: если хочешь им понравиться, не забивай себе голову подарками, не подыскивай нужные слова, не думай, куда их сводить… Достаточно схватить первого попавшегося младенца и усадить к себе на колени. Николь, минуту назад метавшая в Джеймса убийственный взгляды, придвинулась к нему поближе.

— Знаешь, Джеймс, — сказала она, вся сияя, — когда-нибудь из тебя выйдет замечательный отец.

*

Лестница, ведущая в боксерский клуб, была увешана газетными вырезками и подписанными фотографиями боксеров, о которых Джеймс даже никогда не слыхал. Дверь на верхней площадке со скрипом открылась, и в лицо Джеймсу ударили тридцатиградусная жара и запах застарелого пота. Внутри тренировалось около двадцать ребят во взмокшей спортивной одежде — они поднимали тяжести или боксировали с грушей. Джеймс подумал, что в эту минуту все они посматривают на него, оценивают его габариты, прикидывают, за сколько миллисекунд они сумеют его уложить, — и ему стало не по себе.

Массивный парень прекратил молотить грушу и вытер полотенцем бритую голову.

— Новичок? — спросил он у Джеймса.

— Угу… — кивнут тот.

Парень ткнул пальцем куда-то в сторону.

— Тогда иди в заднюю комнату, там тренируются мальчишки. Постарайся не попасться никому под руку.

По дороге Джеймсу пришлось обогнуть несколько гимнастических матов и штанг. Задняя комната была побольше, здесь тренировались десятка два ребят от девяти до четырнадцати лет. На ринге в глубине помещения два молодых тренера лениво отражали удары малышей. Джеймс узнал Джуниора, Дэла и еще пару ребят, которых он видел в Торнтоне и в школе.

— Ты и есть новый приятель Джуниора? — спросил кто-то из-за спины.

Джеймс обернулся. В пластиковом кресле сидел какой-то тип в спортивных штанах и грязной майке. Его плечи поросли густыми седыми волосами. Пусть даже этот тип миновал пик своей спортивной формы лет тридцать назад, его вид все равно не вызывал желания затевать ссору.

— Я Кен, — прогудел старик. — Если пришел сюда на один вечер, с тебя пятьдесят пенсов.

— Джуниор говорит, дешевле будет купить месячный абонемент, — сказал Джеймс.

— Пятьдесят пенсов за сегодняшний вечер, — повторил Кен. — Я не собираюсь тебя грабить. Здешние тренировки — дело нелегкое. У большинства ребят решимости хватает на раз-другой, не больше. Если захочешь остаться, я зачту сегодняшнюю плату при расчете за месячный абонемент.

Джеймс кивнул и извлек из кармана несколько монет.

— Иди, найди своего приятеля Джуниора и делай то же самое, что и он, — сказал Кен. — Ты пришел сюда тренироваться, а не стоять и болтать. Не мешай никому и не делай глупостей. Если хоть кто-нибудь затеет бой без моего разрешения, я сделаю так, что он об этом сильно пожалеет. Понял?

Джеймс кивнул.

— А разве меня не будут тренировать?

Кен рассмеялся.

— Я не зря тут сижу и смотрю по сторонам. Погоди недельку. Повторяй всё, что делают другие. Когда я сочту, что ты готов, поставлю кого-нибудь провести с тобой небольшой спарринг для начала.

Джеймс подошел к Джуниору.

— Ну что, понравилась лекция? — ухмыльнулся Джуниор.

Они с Дэлом и еще парой ребят разминались вместе. Эти парни из всего устраивали соревнование: кто больше сделает отжиманий, кто быстрее прыгает через скакалку, кто нанесет больше ударов по груше за тридцать секунд. Тренировки в «Херувиме» пошли Джеймсу на пользу. Он мог обойти ребят в любом упражнении, кроме прыжков через скакалку — он только однажды пробовал делать это на уроке физкультуры, несколько лет назад.

Все, кроме Джеймса, по очереди выходили на ринг, вели бои друг с другом или получали уроки у Келвина и Маркуса, двух семнадцатилетних парней грозного вида, которых клуб нанял помогать тренерам.

Наконец измотанная до полусмерти компания ушла в раздевалку. Ребята помылись под душем, переоделись в чистое. На выходе Кен ногой преградил Джеймсу путь.

— Ну как, вернешься? — спросил Кен.

— Хотел бы, — кивнул запыхавшийся Джеймс. — Мне понравилось.

— Ты ведь занимался боевыми искусствами?

— Да, карате и дзюдо. А как вы догадались?

— Ты в хорошей форме и умеешь наносить удары, — сказал Кен. — Но боксеру нужно быстрее работать ногами. Ты должен научиться прыгать через скакалку сто пятьдесят раз в минуту. Возьми ее домой и тренируйся по полчаса в день.

Джеймс сунул видавшую виды скакалку в сумку, поверх влажного от пота спортивного костюма.

Джуниор хлопнул его по спине, и ребята вышли на лестницу.

— Он, наверно, решил, что у тебя талант, — сказал Джеймсу Джуниор. — Я сюда три недели ходил, прежде чем он меня хоть словом удостоил, а ведь это заведение принадлежит моему отцу.

Что тут удивляться — занятия боевыми искусствами в «Херувиме» не прошли даром. И все же Джеймс не смог удержаться от самодовольной улыбки.

— Пойдешь со мной и Дэлом в молодежный клуб? — спросил Джуниор. — В пятницу вечером там полным-полно девчонок.

Молодежный клуб располагался на первом этаже, под спортивным залом. Там проходило нечто вроде дискотеки, но музыка звучала не очень громко и никто не танцевал. Джеймс с Джуниором и Дэлом уселись на покосившиеся стулья в темном углу. В зале было полно и мальчишек, и девчонок, но и те и другие сидели поврозь, не смешиваясь друг с другом.

— Ну, — сказал Джуниор, — кого из крошек мы, трое жеребцов, снимем нынче вечером?

Дэл покосился на часы.

— Я пас. Мне скоро на работу.

У Дэла всегда водились деньги, и Джеймс догадывался, что тот зарабатывает их, развозя наркотики. Он подался вперед, почуяв возможность добыть немного информации и при этом стараясь не выказывать слишком явного интереса.

— Что у тебя за работа в такой поздний час? — небрежно осведомился он.

Джуниор расхохотался.

— Святая невинность…

— Я работаю на БГМ, — сказал Дэл.

— БГ… чего?

— Банда Говарда Моррисона, — объяснил Дэл. — Развожу коку для Джуниорова отца.

— Кому нужна кока-кола в пятницу вечером?

— Да не кока-колу, лопух, — ухмыльнулся Джуниор. — Кокаин.

Джеймс сделал вид, будто страшно удивлен.

— Кокаин? Но это же противозаконно! Ты говорил, что твой отец занимается импортом и экспортом!

— Так и есть, — подтвердил Джуниор. — Импортирует наркотики, экспортирует валюту.

— Черт возьми! — хмыкнул Джеймс. — Неудивительно, что он так богат.

Дэл порылся в рюкзаке и вытащил маленький полиэтиленовый пакетик с белым порошком.

— Вот, это кокаин, — сказал, он.

Джеймс заинтересованно взял пакетик и осмотрел его.

— Убери, чтоб никто не видел, балда! — прошипел Дэл, поймав Джеймса за руку.

— Прости, — сказал Джеймс. — И много ты зарабатываешь?

— По грамму в каждом пакетике. Мне дают по десять граммов за раз, потом звонят на мобильный и говорят, куда и когда доставить.

— И много ты зарабатываешь?

— Пятнадцать процентов, — сказал Дэл.

— И куда ты деваешь деньги? Все тратишь?

Дэл покачал, головой.

— Раньше тратил, но потом понял, что просаживаю их на всякую ерунду. Теперь трачу по двадцать фунтов в неделю, а остальное откладываю на банковский счет. Когда мне исполнится восемнадцать, сниму все деньги и отправлюсь путешествовать.

Джеймс посмотрел на Джуниора.

— А ты почему вечно на мели?

Дэл расхохотался.

— Этого младенца и близко не подпускают к наркотикам.

— Мой отец до смерти боится попасть за решетку, — печально пояснил Джуниор. — Если меня поймают с наркотиками, то у полиции появится повод допросить отца и обыскать дом.

— Не повезло тебе, — посочувствовал Джеймс.

— Еще как не повезло, — с горечью подтвердил Джуниор. — У меня отец миллионер. А что достается мне? Дыры на джинсах и бутсы из простого супермаркета.

— А ты не можешь заниматься этими делишками тайком? — спросил Джеймс.

— Не выйдет, — покачал головой Джуниор. — Слухи все равно пойдут. Того, кто втянет меня или Ринго в наркобизнес, ждут серьезные объяснения с моим отцом.

— Да, ты влип, — рассмеялся Джеймс. — Дэл, как ты думаешь, мне удастся войти в ваше дело? Я тоже хотел бы заняться доставкой.

Дэл пожал плечами.

— Если хочешь, я пойду поговорю с Келвином. Не знаю, нужны ли ему сейчас новые люди, но, может, уговорю его дать тебе несколько пакетиков и мобильник.

— Мобильник у меня уже есть, — уточнил Джеймс.

Дэл покачал головой.

— Ты должен пользоваться телефоном, который они тебе дадут, чтобы полиция не отследила.

— Значит, получится?

— Понятия не имею, — пожал плечами Дэл. — Могу только замолвить словечко.

— Спасибо, — сказал Джеймс.

Дэл встал.

— У меня заказ на девять часов, пойду домой за велосипедом. Встретимся в понедельник в школе, недоросли.

Джеймс улыбнулся.

— Пока.

— Через два часа ты будешь пыхтеть и крутить педали велика, — злорадно сказал Джуниор. — А я тем временем залезу под юбку к какой-нибудь девчонке.

— Мечтать не вредно, — бросил ему Дэл, направляясь к выходу.

Джеймс покачал головой и сказал с усмешкой, делая вид, будто не верит:

— Трудно представить, что твой отец торгует наркотиками.

— Да какая разница? — пожал плечами Джуниор. — Давай лучше попробуем с кем-нибудь познакомиться.

Ребята огляделись.

— Что это за крошка сидит у автомата с напитками? — удивился Джуниор. — Я ее тут раньше не видал.

Джеймс оглянулся. Он сразу же догадался, что речь идет о Николь.

— Чур, моя, — сказал он. — Это моя сводная сестра Николь.

— Нельзя встречаться с сестрой, извращенец!

— Сводная сестра, — подчеркнул Джеймс. — По крови она мне не родная. Может, займешься той, что сидит рядом с ней? Девочка что надо.

— Да это же моя сестра-близнец, придурок, — сказал Джуниор. — И только попробуй еще раз назвать ее девочкой что надо — отлуплю.

Эйприл уложила волосы не так, как на фотографиях в херувимском досье, поэтому Джеймс не сразу ее узнал.

— Тут есть еще одна симпатичная девчонка, — заметил Джуниор. — Жалко, что она уже кого-то подцепила.

— Ты о ком? — спросил Джеймс.

— Вон, сидит за столом позади наших сестер. Похожа на китаянку, с длинными черными волосами. На вид аппетитная.

Джеймс покрутился, но увидел только затылок девчонки. Потом она повернулась в пол-оборота.

— Это еще одна моя сводная сестра, — сказал Джеймс. — Керри. А с кем это она?

— Его зовут Динеш Сингх. Живет на моей улице, чуть подальше. У его отца фирма по производству замороженных полуфабрикатов для супермаркетов. Махнемся? — предложил Джуниор. — Я поухаживаю за Николь, а ты займешься моей сестрой Эйприл. Скажу честно, она не слишком разборчива, так что даже у тебя есть шанс.

— Нет, ты только посмотри! — возмутился Джеймс. У него в глазах потемнело от ревности. — Этот Динеш положил ей руку на плечо!

— Ну и что? Ты чего, влюблен во всех своих сестер?

— Просто Керри еще слишком мала.

— Сколько ей лет?

— Двенадцать.

Джуниор расхохотался.

— Ну так и нам по двенадцать.

— Да, — не унимался Джеймс, — но мы в восьмом классе, а она только в седьмом.

— По-моему, — сказал Джуниор, — не твое дело, с кем встречаются твои сводные сестры. Но если тебе станет легче, Динеш — тряпка. Можешь хоть сейчас подойти и надавать ему по шее.

— Неплохая мысль! — согласился Джеймс.

Конечно, это была полная чушь. Если он встрянет, Керри разорвет его на мелкие клочки.

— Ты как хочешь, — продолжал Джуниор, — а я не собираюсь сидеть сиднем весь вечер. Ты пригласишь Эйприл или нет?

— Иди, — пожал плечами Джеймс. — А у меня что-то настроения нет.

Эйприл была симпатичная, и подружиться с ней было бы полезно для оперативной работы, но Джеймс никак не мог выкинуть из головы Керри.

Джуниор подсел к Николь и принялся болтать. Джеймс сидел в одиночестве и искоса поглядывал на Керри с Динешем. Наконец он сообразил, что не годится весь вечер торчать одному, и решил все-таки подойти к Эйприл, но не успел. Прибыли гости.

К мальчику приблизились Келвин и Маркус, те самые тренеры из боксерского клуба. Оба были ростом футов по шесть, с накачанными мускулами. Они уселись по обе стороны от Джеймса и стиснули его плечами, хотя места вполне хватало.

— Я Келвин, — представился чернокожий тренер, достал из кармана мобильник и положил на стол. — Дэл сказал, что ты хотел бы заняться доставкой.

Джеймс кивнул.

— Деньги мне не помешают.

— Дэл говорит, ты парень надежный, — продолжал Келвин. — Что ты скажешь, если полиция сцапает тебя с наркотиками?

— Конечно, ничего.

Келвин кивнул.

— Правильно. Ты нас не знаешь и никогда не видал. Скажи, что нашел наркотики в кустах, и стой на своем, как бы на тебя ни давили. Знаешь, что с тобой будет, если расколешься?

— Меня побьют?

— Скорее, порежут, — сказал Келвин. — И это только для начала. К тебе домой придут серьезные люди и займутся твоей семьей. Разломают мебель, отлупят маму и папу. Дэл говорит, у тебя есть две сестренки. Так вот, после встречи с нашими ребятами они уже не будут такими хорошенькими. Так что усвой, Джеймс: если даже полицейские запрут тебя в камере и выбросят ключи, все равно держи рот на замке.

— Не волнуйтесь, — заверил его Джеймс. — Я вас не заложу.

— Велосипед у тебя хороший?

— Старая развалина.

— Вот и славно, — сказал Келвин. — А то если будешь разъезжать на шикарном велике, на тебя нападут и его отнимут. Как твои родители относятся к поздним возвращениям?

— Мне разрешают гулять до половины одиннадцатого.

— Маркус, дай парнишке три пакетика. Пусть сделает пробную ездку.

Маркус достал из кармана три пакетика кокаина.

— Будь на связи по вечерам в учебные дни, — сказал Келвин. — С понедельника по четверг. Это значит, твой телефон должен быть включен, а ты сам должен быть готов ехать в любую минуту. Мы не желаем слышать, что тебя наказали или ты чем-то занят. Как только позвонили — ноги в руки, и вперед.

— А нельзя ли работать по выходным? — спросил Джеймс. — Дэл говорит, в выходные можно заработать гораздо больше.

— Каждый новичок начинает с самой трудной работы. А уж наверху решат, справляешься ты или нет. Вопросы есть?

— У меня только три пакетика кокаина. Как мне получить еще?

— У тебя в школе есть наши ребята. Мы организуем ваши встречи, когда надо, — объяснил Келвин.

— А если меня попытаются ограбить? — спросил Джеймс.

— Если потеряешь товар или тебя обчистят, это твои проблемы. Расплатишься с нами за всё, что потерял.

А если клиент начнет дурить, не бери в голову. Отдай ему всё, что он хочет, а уж потом наши ребята проведут с ним разъяснительную работу.

Келвин и его молчаливый приятель встали из-за стола.

— И еще одно, — добавил Келвин. — Когда шатаешься по улицам поздними вечерами, рано или поздно нарвешься на неприятности. Многие из курьеров носят ножи, но, по-моему, гораздо безопаснее в случае чего бросить пакетики на землю и растоптать их каблуком.

11. КУХНЯ

Джеймс возвращался домой из молодежного клуба вместе с Николь. Настроение было хуже некуда: он волновался из-за предстоящей работы и злился на Керри с Динешем. Ребята прошли на кухню, налив себе молока. Зара и Эварт уже легли спать.

— Керри говорила что-нибудь об этом парне, Динеше? — спросил Джеймс.

— Ревнуешь? — усмехнулась Николь.

— Ничуть. Просто мы хорошие друзья, и я за нее беспокоюсь.

— Чем это тут пахнет? — потянула носом Николь. — Не чувствуешь?

— Нет. — Джеймс покосился на свои кроссовки.

— А я чувствую, — Николь продолжала принюхиваться. — Знаешь, чем?

— Чем?

— Враньем дерьмовым!

— Очень смешно.

— Джеймс, ты без ума от Керри, — сказала Николь. — Почему ты ей в этом не признаешься и не пригласишь на свидание?

— Да брось ты, мы просто друзья. А как тебе понравился Джуниор?

— Довольно симпатичный, — сказала Николь. — Но ему не мешало бы получше чистить зубы.

Джеймс рассмеялся.

— Итак, — снова заговорила Николь, — если ты, вопреки общему мнению, не влюблен в Керри, то что ты думаешь обо мне?

Джеймс неловко заерзал.

— Ты хороший человек, Николь.

— Я спрашивала не об этом.

— Ну… — замялся Джеймс. — По правде сказать… У тебя хорошая фигура.

— Ты и сам неплох, — сказала Николь, облокачиваясь о кухонный шкаф. — Пойди сюда.

— Зачем? — не понял Джеймс.

— Поцелуй меня.

Джеймс рассмеялся, склонился к Николь и чмокнул ее в щеку.

— И всё? — спросила Николь.

Когда Джеймс приблизился снова, Николь обвила его руками, и они вовсю принялись целоваться.

Тут дверь со щелчком распахнулась, и они отпрянули друг от друга. Джеймс налетел на кухонный стол. Вошла Керри.

— Привет, привет, — ухмыльнулась Керри. — Я не помешала?

— Нет, что ты, — пролепетал Джеймс. — Мы просто пили молоко перед сном. Тебе налить?

— Если не трудно, — сказала Керри.

Джеймс взял с сушилки стакан и налил ей молока.

— Спать пора, — сказал он, широко зевая. — Двенадцатый час. Я пошел к себе.

Керри остановила его.

— Чего? — спросил он.

— Сначала смой помаду с лица, — посоветовала она. — А то подушку измажешь.

Джеймс смущенно побрел вверх по лестнице. Николь ему нравилась, но он не хотел, чтобы об этом знала Керри.

Когда Джеймс вошел к себе в комнату, Кайл уже лежал на верхней койке.

— Чего это ты в такую рань вернулся? — спросил Джеймс. — Аж до одиннадцати?

— Если хочешь, включи свет, — сказал Кайл и уселся на кровати. — Я еще не сплю. Вечеринка была классная, но кто-то из соседей пожаловался, приехали полицейские и весь кайф обломали. Как побоксировал?

Джеймс рассказал ему, как все сложилось. Он старался говорить небрежно, но из головы не шла Керри с Динешем, поэтому он неожиданно для себя выпалил то, в чем никогда никому не признавался.

— Керри, она… В общем, иногда я лежу ночами и думаю о ней. Она, правда… не то чтобы очень красивая… Не самая сексуальная девчонка на свете, но есть в ней что-то такое… теплое и стремительное…

— Ты бы пригласил ее на свидание, — посоветовал Кайл

— Нет, я хочу, чтобы мы оставались друзьями. Что, если мы поссоримся и возненавидим друг друга?

— Придется рискнуть, — сказал Кайл.

— А если она не захочет со мной встречаться?

— Послушай, — твердо заявил Кайл. — Ты только что начал клеиться к Николь и должен бы этому радоваться. Но от тебя только и слышно — Керри, Керри, Керри.

— А что я должен ей сказать?

— Попробуй сказать правду, — порекомендовал Кайл. — Скажи ей, что она тебе очень нравится, а дальше пусть сама решает.

— Наверно, ты прав, — задумчиво проговорил Джеймс. — При первой же возможности скажу ей это. Вдруг что-нибудь получится?..

— Правильно, — поддержал его Кайл.

Джеймс выключил свет и залез под одеяло.

— Кайл, вот чего я не понимаю: почему я слушаюсь твоих советов, если никогда не видел тебя ни с одной с девчонкой?

— У меня никогда не было девчонки, — ответил Кайл.

Его честность удивила Джеймса. Он ожидал, что Кайл начнет защищаться.

— В самом деле? — спросил Джеймс.

— Да, — ответил Кайл.

— Но в лагере полным-полно девчонок. Я бы мог тебя познакомить.

— Мне не нужна девчонка, — сказал Кайл.

— Чего?! — изумился Джеймс. — Тебя что, когда-то сильно обидели? Разбили тебе сердце? Как в тех романтических фильмах, которые смотрела мама?

— Нет, Джеймс. Дело не в этом. Просто мне не нравятся девчонки.

— А кто тебе нравится — старухи? Те, кому за двадцать?

Кайл рассмеялся.

— Нет. Мне вообще никакие девчонки не нравятся.

Джеймс подскочил как ужаленный.

— Да брось ты!

— Джеймс, я гей.

— Не может быть! — воскликнул Джеймс. — Чего ты болтаешь?

— Я буду признателен, если ты не станешь трезвонить об этом на каждом углу. Но ты честно поговорил со мной насчет Керри, вот я и решил ответить откровенностью на откровенность. Это правда. Хочешь верь, хочешь нет.

— Ну и ну, — покачал головой Джеймс.

У него голова шла кругом. Мало ему было Керри, Николь и доставки наркотиков…

— А кто еще знает?

— Я почти никому не говорил, — ответил Кайл.

— Ушам не верю, — прошептал Джеймс. — Ты ни капельки не похож на голубого.

— Я бы предпочел, чтобы ты не называл меня так.

— Ах да… Прости.

*

Всю ночь Джеймс лежал без сна, прислушиваясь к гулу самолетов, пролетающих над домом. Поднялся на рассвете, принял душ, насыпал себе в миску кукурузных хлопьев и заварил чаю. Когда в почтовый ящик бросили газету, он начал читать спортивную страницу, но слова проплывали перед глазами, не откладываясь в голове. Он не мог отделаться от мыслей о том, что Керри встречается с Динешем, а Кайл — голубой.

В кухню спустились Керри и Николь. Джеймсу не понравилось, что они вместе; его воспаленному мозгу почудилось, что девчонки сговорились против него.

— Сделаю бутербродов с беконом, — решила Николь. — Хочешь, Джеймс?

— Угу, — промычал Джеймс. — Спасибо.

Керри села за стол напротив него и налила себе апельсинового сока. Кайл просил Джеймса никому не говорить, что он гей, но слова так и рвались с языка. Надо хоть кому-нибудь рассказать, иначе он взорвется!

— Вчера вечером я говорил с Кайлом, — начал Джеймс.

Керри оторвала взгляд от глянцевого журнала.

— Ну и что?

— Он мне кое в чем признался. Новость сногсшибательная! Только никому не говорите.

— Выкладывай, — потребовала Керри.

— Кайл сказал мне, что он не такой, как все парни.

Керри еле заметно улыбнулась.

— Знаю. Конечно, Кайл гей.

Николь подняла глаза от скворчащего бекона

— Ты что, до сих пор не догадывался, что Кайл гей?

— Он почти никому не говорит.

Керри улыбнулась.

— Ну ты хотя бы подозревал?

— Нет. С чего бы я должен его подозревать?

— Вот бестолочь, — сказала Керри. — Он всегда такой чистенький и аккуратный. В отличие от большинства ребят, его комната не обклеена гнусными фотографиями полуголых девиц. И никто не видел, чтобы он подходил к девчонке ближе, чем на пять километров. Что еще тебе нужно? Чтобы он нацепил на грудь табличку «Я — голубой»?

— А я живу с ним в одной комнате! — ахнул Джеймс. — Он же видел меня голым!

— Ну и что? — пожала плечами Керри. — Я тоже видела тебя голым.

— Но он же гей!

— Думаешь, он к тебе неравнодушен? — хихикнула Керри. — Не льсти себе.

Николь с широкой улыбкой отвернулась от шипящей сковородки.

— Если вдуматься, Джеймс, я припоминаю, как он на тебя пялился…

— Заткнись! — взвился Джеймс. — Это не смешно. Гадость какая.

— Ты думаешь, быть геем — это гадость? — устыдила его Керри. — Мне казалось, Кайл — твой друг.

— Да, — признал Джеймс. — Но… не по душе мне его наклонности.

— Керри, порежь хлеба, — попросила Николь. — Бекон скоро будет готов.

Керри достала из буфета батон и принялась намазывать ломти маслом.

— Знаешь, Джеймс, — сказала она. — Кайлу, наверное, нелегко было перед тобой открыться, так что не кати на него бочку. Если обидишь его хоть словом, я тебе покажу небо в алмазах.

12. ПРИГОРОД

В среду Джеймс в третий раз поехал развозить наркотики. Каждый вечер телефон звонил по паре раз, на другом конце всегда звучал один и тот же спокойный женский голос. Джеймс понятия не имел, кто эта женщина и где она находится, знал только, что голос звучит по-матерински, охотно разъясняет дорогу и всегда заканчивает разговор одними и теми же словами: «Будьте осторожны, молодой человек».

Ездить приходилось не дальше, чем на пару-тройку километров. Зимой, конечно, станет несладко, но сейчас, солнечными осенними вечерами, работа давалась легко. Поначалу Джеймсу казалось, что его клиентами будут растрепанные тетки в халатах, с визжащими младенцами на руках, или бородатые мотоциклисты с дикими глазами, но дело обернулось совсем по-другому.

*

К тому времени, когда Джеймс наконец нашел нужный квартал, он совершенно выбился из сил. Дома здесь были новенькие, только что отстроенные. Над въездом висел плакат застройщика:

«Спешите! Осталось всего несколько домов! Цены от 245 ООО фунтов стерлингов».

Вокруг чистеньких аккуратных домиков зеленели свежепосаженные деревья, у подъездов стояли «форды» и «тойоты» с недавно полученным номерами. Движения было мало, малышня носилась по дороге на скейтах и самокатах.

Катя вниз по пологому склону, Джеймс заметил, что улицы здесь носят названия музыкальных инструментов. Скрипичный тупик, Кларнетная улица, Фаготный переулок.

Он свернул в Тромбонный проезд — самую роскошную улицу в квартале. Серый асфальт сменился красным дорожным покрытием, у подъездов появились машины подороже — «рейндж-роверы» и «мерседесы». Джеймсу был нужен дом под названием «Стоунхаус», и мальчик, подобно множеству рассыльных до него, успел возненавидеть привычку богачей давать домам названия. Там, где дома пронумерованы, ты точно знаешь, что дом № 56 располагается дальше 48-го, а № 21 надо искать на другой стороне дороги. А разве угадаешь, где находится «Стоунхаус»? Объездив всю улицу, он все же отыскал нужную вывеску — она была скрыта за «БМВ Х5» и «гранд-вояджером». Джеймс подъехал к двери и нажал на кнопку звонка — колокольчики заиграли мелодию «Когда святые маршируют»*.

Дверь открыл мальчуган лет восьми или девяти. На нем были длинные серые носки и шикарная форма дорогой частной школы.

Вид у мальчишки был расхристанный — из-под расстегнутой серой рубашки выглядывала голая грудь.

— Папа! — закричал пацан.

На лестнице появился полный мужчина с бокалом виски в руке. Мальчишка умчался обратно к телевизору.

— А вот и ты! — Мужчина строил из себя ковбоя, но при толстом брюшке и лысине трудно было выглядеть круто. — Четыре грамма, как я и заказывал?

Джеймс кивнул.

— Двести сорок фунтов. — Он достал из рюкзака четыре пакетика кокаина. Мужчина отделил от рулончика пять пятидесятифунтовых банкнот.

— У меня нет сдачи, — сказал Джеймс.

Этому трюку его научил Дэл — делать вид, будто у тебя нет мелочи. Если клиент поднимет крик, ты чудесным образом вдруг вспомнишь, что у тебя в рюкзаке завалялась мелочь от предыдущей доставки; но расчет строится на том, что среднестатистический наркоман не станет задерживать курьера у своих дверей и скажет:

— Ничего, сынок, оставь сдачу себе.

Так оно случилось и на этот раз.

Джеймс улыбнулся и положил деньги в карман.

*

Джеймс добрался до дома в десятом часу. Вся компания ждала его в гостиной. Прошло уже две недели с начала операции, и Эварт с Зарой решили устроить совещание, чтобы уточнить, чем занимается каждый из них, и выработать план дальнейших действий.

— Простите, что заставил ждать, — сказал Джеймс. — Мне приходится ехать на доставку сразу, как только позвонят.

Зара по-новому расставила диваны в гостиной, принесла кухонные стулья, и теперь все могли рассесться лицом друг к другу. Джеймс втиснулся на диван между Кайлом и Николь.

— Приступим, — начал Эварт. — Пусть каждый расскажет о своих достижениях. Говорите коротко, завтра всем рано вставать.

— Николь, — вызвала Зара. — Начнем с тебя.

Николь прочистила горло.

— Вы почти всё знаете. Я неплохо поладила с Эйприл. Она знает, чем зарабатывает на жизнь ее отец, но старается держаться от этих дел подальше. Я несколько раз была в доме у Говарда Моррисона, делала уроки. Я встречалась с ним, но мы только здоровались.

— Неплохо для начала, — кивнул Эварт. — Как ты думаешь, тебе удастся регулярно наведываться к ним в дом?

— Наверняка, — ответила Николь. — Эйприл любит приглашать к себе подружек и хвастаться своей громадной комнатой. Ей нравится считать себя лидером компании. В это воскресенье я собираюсь у нее переночевать.

— Сможешь пошарить по дому? — спросила Зара.

— Думаю, поначалу надо вести себя тихо, — сказала Николь. — Вы уже получили копии всех записок, которые я переписала с доски в кухне.

— Сумеешь расставить по дому мини-камеры и подслушивающие устройства?

— Легко, — закивала Николь. — Дом большой, так что если кто-нибудь встретит меня в неположенном месте, я сделаю вид, что заблудилась и зашла не в ту комнату.

— Отлично, — похвалил ее Эварт. — А как насчет того, чтобы заглянуть в кабинет к Говарду?

— Это вряд ли, он всё время там. Однажды его не было, я хотела зайти, но дверь была заперта. Может, захватить автоматическую отмычку?

— Ни в коем случае, — возразил Эварт. — Если тебя засекут с отмычкой, ты навлечешь на себя неприятности и поставишь под угрозу всю операцию.

— Лучше займись спальней Говарда, — сказала Зара. — Ему звонят в любое время дня и ночи. Пошуруй там и поставь подслушивающие устройства.

— А нельзя ли прослушивать его разговоры с улицы? — подал идею Джеймс.

— Они прослушиваются много лет, и он об этом знает, — ответил Эварт. — Воротилы преступного мира вроде Говарда Моррисона ведут переговоры только по мобильным телефонам или с глазу на глаз. Причем в разговорах Говард употребляет кодовые слова, а еще использует устройства, изменяющие тембр голоса, так что мы не можем доказать в суде, что он сказал то-то и то-то. Единственная возможность добыть полезную информацию — установить микрофоны в той самой комнате, где Говард ведет разговоры.

— Так что видишь, Николь, — подхватила Зара, — твоя цель ясна. Установи микрофоны в спальне Говарда, а если получится — то и в других комнатах дома. Ты ничем не рискуешь, потому что никто не заподозрит, будто двенадцатилетняя девочка может ставить подслушивающие устройства. Но все-таки будь осторожна.

— Молодец, Николь, — сказал Эварт. — Ты хорошо поработала. Продолжай в том же духе. А ты, Джеймс? Хочешь выступить следующим?

Джеймс кивнул.

— Мы с Джуниором классно скорешились, вместе прогуливаем уроки, ходим в боксерский клуб, и все такое.

— Как ты думаешь, много ли Джуниору известно о занятиях отца?

— Он парень любопытный, — сказал Джеймс. — Ему интересно знать, чем занимается отец. Если кто-нибудь из детей Говарда и знает что-нибудь ценное, то это, скорее всего, Джуниор.

— А курьерская работа? — спросила Зара. — Как идут дела?

— Нормально, — ответил Джеймс. — Сначала я побаивался, но потом привык.

Тут заговорил Эварт.

— В описании задания было сказано, что здешние ребята не только развозят мелкие дозы наркотиков индивидуальным потребителям, но и переправляют оптовые партии в другие районы страны. Ты с этим не сталкивался?

Джеймс пожал плечами.

— У кое-кого из ребят водятся приличные деньги, так что я не удивлюсь, если они в этом завязаны.

— Сейчас твоя главная цель — разузнать, каким образом они зарабатывают такие деньги, — сказала Зара. — Познакомься с ними поближе, порасспрашивай, не отставай, пока не получишь ответа. На доставках будь осторожнее. Если возникнет опасность, отойди в сторону, а уж мы потом разберемся с последствиями. Мы лучше прекратим операцию, чем поставим под угрозу кого-нибудь из вас.

— Кайл, — сказал Эварт. — Твоя очередь.

— По-моему, Ринго знает меньше всех, — сказал Кайл. — Я познакомился с его приятелями. К ним на вечеринки всегда приходят наркодилеры, некоторые ребята употребляют наркотики. Я попытаюсь выудить у них хоть какую-нибудь информацию, но надежд на успех мало.

Эварт и Зара переглянулись.

— Не оставляй попыток, Кайл, — сказала Зара. — Потом мы придумаем что-нибудь еще.

— Напоследок выступит Керри, — сказал Эварт.

— Мы с Эрин терпеть друг друга не можем, — сказала Керри. — Она чокнутая, недоразвитая девица, ее подружки держатся своей кучкой и ни с кем не разговаривают.

— А ты пыталась сблизиться с ними? — спросил Эварт.

— Мы слишком разные, — пояснила Керри. — Вряд ли нам удастся поладить.

— Понимаешь, Керри, — сказал Эварт, — тебя учили: сначала нужно выяснить, что представляет собой человек, с которым надо войти в контакт, а потом вести себя так, чтобы этот человек признал в тебе своего друга. Если Эрин безобразничает на уроках и доводит учителей, ты должна вести себя так же, пусть даже тебе это кажется глупым и недостойным. Если Эрин сквернословит и прогуливает уроки, ты должна поступать так же. Понятное дело, это не гарантирует, что вы подружитесь, но я не ожидал от херувимца признания в том, что он не может установить контакт с нужным человеком, потому что они слишком разные.

Керри обиженно насупилась.

— Войти в контакт с Эрин мог бы только психиатр высшего класса. Она и ее подружки затыкают рот любому.

В разговор вступила Зара.

— Если тебе до сих пор не удалось подружиться с Эрин, вряд ли это произойдет впоследствии. Тебе нет смысла дальше оставаться на этом задании. Мы можем отправить тебя в лагерь под предлогом, что ты, например, переехала к своим настоящим родителям.

Керри чуть не плакала.

— Я не хочу уезжать! Я стараюсь подружиться с кем-нибудь еще, как и сказано в задании.

— Не вижу смысла, — сказал Эварт. — Если бы ты была мальчиком, тебя, может быть, взяли бы в курьеры. Набор происходит через боксерский клуб, а он только для ребят.

Зара кивнула, соглашаясь с мужем.

— Мне очень жаль, что твоя миссия, Керри, окончилась неудачей, но не расстраивайся. Считай это полезным опытом.

— Разрешите мне остаться, — попросила Керри. — В моем классе учится мальчик по имени Динеш. Я с ним подружилась, и мне кажется, он кое-что знает.

Джеймс прижал запястье к губам и громко причмокнул.

— Прекрати, Джеймс, — устало сказала Зара. — Будь взрослее. Керри, что, по-твоему, может знать Динеш?

— Его отец владеет компанией, которая выпускает замороженные полуфабрикаты для супермаркетов. Когда я говорила с ним об Эрин, он упомянул, что его отец ведет какие-то дела с Говардом Моррисоном.

Ее слова не произвели впечатления на Зару.

— Говард — богатый человек, Керри. Он ведет дела со множеством людей.

— Но слышали бы вы, как Динеш это сказал! — настаивала Керри. — Его перекосило, будто у него полон рот горчицы. Может, это ничего и не значит, но мне бы хотелось копнуть поглубже.

Эварт и Зара переглянулись.

— Пожалуйста, разрешите мне остаться! — взмолилась Керри. — Дайте еще хоть несколько дней!

— Тебе нравится этот Динеш, верно? — спросила Зара. — Это и есть настоящая причина твоего нежелания уезжать?

— Я профессионал, — оскорбилась Керри. — Я хочу остаться не из-за того, что втюрилась в мальчишку. У меня есть предчувствие, и я очень прошу вас довериться мне.

— Ладно, Керри, — мягко сказала Зара. — Не надо переживать. Мы с Эвартом отложим решение об отправке тебя в лагерь до следующей недели. Согласна?

Керри кивнула.

— Спасибо.

— Есть еще вопросы или отправляемся по кроватям? — спросил Эварт.

— Есть, — сказал Джеймс. — У Лорин в субботу день рождения, можно ей приехать к нам в гости?

— Конечно, — ответила Зара. — Если она наткнется на кого-нибудь из местных, скажем, что она твоя двоюродная сестра. Было бы странно, если бы у тебя откуда ни возьмись объявилась родная сестра.

— Если на этом всё, — подытожил Эварт, — то пойдем спать.

Ванная была только одна, и у дверей выстроилась очередь. Керри осталась сидеть на диване, дуясь, и Джеймс решил повременить с водными процедурами.

— Здорово у тебя получается, — сказала Керри, взглянув на Джеймса.

— Что? — не понял тот.

— Задания. Стоит тебе только войти в комнату, и ты сразу всех очаровываешь. Добрый старина Джеймс, даже младенцы в тебя влюблены. А я прилагаю все силы к учебе, получаю лучшие отметки, но на заданиях полный ноль. А ведь это и есть самое главное.

— Брось, Керри, — стал утешать ее Джеймс. — Ты слишком строга к себе. Это твое первое серьезное задание. Никто не ждет от тебя подвигов.

— А после провала это задание станет последним, — вздохнула Керри. — И все годы в «Херувиме» я проведу, проверяя надежность охранных систем или подыскивая новобранцев.

Джеймс пересел на другой диван, поближе к Керри.

— Я хотел поговорить с тобой, — сказал он.

— О чем?

— С самого начала этой операции мы с тобой не очень-то ладим, — сказал Джеймс. — Но ты по-прежнему хорошо ко мне относишься, правда?

— Конечно, хорошо, Джеймс, — ответила Керри и невольно улыбнулась. — Ты один из моих лучших друзей.

Джеймс решил храбро идти напрямик и обнял Керри. Она с улыбкой положила голову ему на плечо.

— На этом задании ты сделала все, что могла, — сказал он. — И наказывать тебя не за что. Тебя обязательно пошлют на другое крупное задание. С твоими-то боевыми навыками! И к тому же ты знаешь пять миллионов языков. Тебе никто в подметки не годится!

Керри опять улыбнулась.

— Для человека, который почти всегда мелет чепуху, ты порой бываешь очень мил.

— Спасибо, — ухмыльнулся Джеймс.

Он хотел было произнести заранее заготовленную речь, сказать Керри, что поцелуи с Николь был случайностью, что она, Керри, нравится ему в тысячу раз больше, чем любая другая девчонка, и что он хочет быть ее парнем. Но в глазах у Керри все еще стояли слезы. Момент был явно неподходящий.

13. визит

В субботу утром один из сотрудников «Херувима» подвез Лорин к дому в Торнтоне. Джеймс едва успел подняться с кровати, как вдруг в дверь затрезвонили.

— С днем рождения! — Мальчик обнял сестру. — Твой возраст теперь выражается в двузначных числах! Единица и нолик!

Лорин улыбнулась.

— Джеймс, я соскучилась по тебе… А почему — сама не знаю.

Они вошли в дом. Все обитатели бродили из кухни в гостиную и обратно и на ходу жевали поджаренные тосты. Джошуа ползал по коридору. Лорин увидела малыша впервые.

— Ой, какой хорошенький! — вскричала она. — Как тебя зовут?

Джошуа странно посмотрел на Лорин, как будто хотел сказать: «О господи, еще один большой ребенок»! Потом завопил, призывая Зару.

— Эй, Эварт! — крикнул Джеймс. — Как же твоя теория о том, что Джошуа любит всех светловолосых?

Лорин вошла в гостиную, скинула куртку и села на диван. Керри и Кайл поздравили ее с днем рождения.

— А где мои подарки? — потребовала Лорин.

— Прости, — сказал Джеймс. — Я еще не приготовил.

— Я так и знала! — фыркнула Лорин.

— Поскольку я теперь полноправный наркокурьер, то я решил, что ты сумеешь с пользой потратить мои неправедно заработанные деньги. — Джеймс порылся в кармане, извлек пригоршню скомканных банкнот и высыпал, их на колени Лорин.

Губы Лорин растянулись в улыбке.

— Сколько тут? — Она расправила банкноты и принялась считать. — Двадцать, сорок, шестьдесят, восемьдесят, сто, сто десять, сто пятнадцать. Ух ты! И долго ты вкалывал, чтобы заработать сто пятнадцать фунтов?

— Четыре вечера, — ответил Джеймс. — Но если ты захочешь взять меня с собой в магазин, тебе придется заплатить за автобус. У меня осталось только шестьдесят пенсов.

— А тут поблизости есть «GAP»*? — с горящими глазами спросила Лорин. — Я хочу новые джинсы. A «Claire’s Accessories»**? Если есть, то я там куплю крутые заколки, такие, как у Бетани!

— А нельзя просто стянуть волосы резинкой? — спросил Джеймс.

Лорин пропустила слова брата мимо ушей и посмотрела на часы.

— Во сколько открываются магазины?

— Угомонись, дуреха, — сказал Джеймс. — За какие-нибудь пару часов деньги никуда не денутся. Зайди лучше на кухню, возьми тостов и поздоровайся с Зарой и остальными.

— Ладно уж, — отозвалась Лорин. — Но давай пойдем пораньше. А то по субботам в магазинах полно народу.

*

Зара подвезла ребят до «Рив-Сентра». Джеймс надеялся, что никто из охранников его не запомнил.

— Что это на тебе темные очки? — спросила Лорин.

Джеймс пожал плечами.

— Очки? А, забыл снять.

— Ну и дурацкий у тебя вид, — сообщила Керри.

— Это случайно не имеет отношения к пяти играм для Playstation, которые валяются у тебя под кроватью? — поинтересовался Кайл.

— А что тебе понадобилось у меня под кроватью? — возмутился Джеймс.

— Помнишь, что было в понедельник перед школой? — спросил Кайл.

— Нет.

Кайл заговорил, передразнивая Джеймса:

— «Кайл, я никак не могу найти футболку от физкультурной формы. Помоги, пожалуйста».

— Ах, да, — протянул Джеймс. — Теперь вспомнил.

— Так что давай угадаю, — продолжал Кайл. — Тебе не хочется даже близко подходить к «Миру игр».

— Но если он стащил диски, выполняя задание, то это разрешается, разве нет? — спросила Лорин.

— Он обязан отдать всё добытое преступным путем на благотворительные цели, — пояснила Керри.

— Тогда пусть отдаст игры на благотворительные цели, — согласилась Лорин. — Ты на задании не для того, чтобы наживаться, Джеймс.

— Это относится и к подаренным на день рождения деньгам у тебя в кармане? — поддел сестру Джеймс.

— Ой, — осеклась Лорин.

— Ну что? Нечего сказать? — хихикнул Джеймс.

Обычно Джеймс под страхом смерти не пошел бы по девчачьим магазинам, но сейчас он был старшим братом, осыпающим подарками сестру, и это его радовало. Лорин, которая ни при каких обстоятельствах не носила юбок, купила в «GAP» две толстовки с капюшонами, вытертые джинсы и серебряные сережки-гвоздики. Потом она щедро угостила всех в кафе и в знак признательности даже купила Джеймсу пару носков. Он понимал, что никогда не наденет такое уродство, но получить подарок было все-таки приятно.

После обеда Керри ушла на свидание с Динешем. Она попросила Джеймса передать Заре, что вернется поздно. Джеймс злился как черт, представляя себе как Керри с Динешем обнимаются, но не хотел портить сестренке день рождения и поэтому постарался выбросить их из головы.

К их возвращению Зара заказала праздничный торт. Он был покрыт зеленой, как камуфляж, глазурью, и на нем из марципана была выстроена полоса препятствий с вышкой и рвом. По этой полосе бежали игрушечные солдатики. По краю вилась сахарная надпись: «С днем рождения, Лорин! Успехов в учебе!»

Джошуа принял торт за игрушку и тянулся к нему, извиваясь в руках у Эварта. Лорин задула свечи, все расселись за столом и долго смеялись, глядя, как Джошуа размазывает по щекам выданный ему кусочек торта.

*

К половине десятого Лорин выбилась из сил, и Джеймс решил тоже лечь спать пораньше. Сначала Лорин расстелила на полу спальный мешок и устроилась в нем, потом решила, что так неудобно, и перебралась на кровать к Джеймсу. Когда она была маленькая, то всегда ложилась к нему, но те времена давно миновали.

— Ты чего, глупышка? — спросил Джеймс и отодвинулся к стене, освобождая ей место.

— Я боюсь базового курса, — тихо сказала Лорин. — Не понимаю, в чем его смысл.

— Поймешь, когда пройдешь его, — сказал Джеймс. — Там ужасно тяжело, но потом, если на задании с тобой случится что-нибудь страшное, ты не раскиснешь, а вспомнишь, что на обучении было еще хуже, и справишься.

— Как подумаю об этом — душа уходит в пятки, — призналась Лорин.

— Страшнее всего бывает, пока обучение еще не началось, — сказал Джеймс. — Как только очутишься там, будешь так уставать, что не останется сил на размышления.

Тут раздался стук в дверь.

— Войдите, — крикнул Джеймс. — Мы не спим.

В комнату заглянула Зара.

— Джеймс, Керри не сказала, куда пойдет после встречи с Динешем?

— Нет, — ответил Джеймс.

— Я позвонила им домой, — сказала Зара. — Если верить Динешу, Керри ушла незадолго до восьми. Пора бы ей уже быть дома.

— Вы не пытались звонить ей на мобильный?

— Это я сделала в первую очередь. Даже SMS-ку послала.

— Может, пойти поискать? — предложила Лорин.

— Давайте не будем раньше времени поднимать панику, — сказала Зара. — Она, наверное, скоро появится. А вы пока спите и не беспокойтесь.

*

Джеймса разбудил звонок мобильника Он совсем забыл, что рядом спит Лорин, и, вскочив, наткнулся на нее.

— Ну и дурацкая у тебя мелодия, — проворчал он и растолкал сестру. — Наверняка звонит эта безмозглая Бетани.

Лорин встала с кровати, включила свет и отыскала в кармане куртки свой телефон. Джеймс посмотрел на часы. Уже миновала полночь.

— Алло, — сказала Лорин. — Керри, это ты? Тебя все ищут… погоди, да, Джеймс здесь.

Джеймс выхватил у Лорин телефон.

— Керри?

— Ну слава богу, — послышался голос Керри. — Ты почему отключил телефон?

— Наверно, батарейка села, — ответил Джеймс.

— Я не могла дозвониться ни Кайлу, ни Николь. Последняя надежда осталась на Лорин.

— Куда ты запропастилась? — спросил Джеймс. — Зара сбилась с ног. До сих пор сидит в гостиной и ждет тебя.

— Я у ворот «Тандерфудс». Мне нужна помощь.

— Что еще за «Тандерфудс»? — не понял Джеймс.

— Компания отца Динеша, — пояснила Керри. — Мне кажется, я кое на что наткнулась, но мне нужно, чтобы ты сюда приехал и захватил кого-нибудь еще. Поможете пробраться внутрь.

— Может, лучше рассказать Эварту или Заре? — предложил Джеймс. — Они придумают, что делать.

— Нет, потому что если я ошибаюсь, то окажусь посмешищем, и меня отправят обратно в лагерь.

Джеймс не мог ей отказать. В конце концов, он угрохал. кучу времени, втолковывая Керри, что надо проще относиться к правилам.

— Ладно, — ответил он. — Что тебе нужно?

— Пусть с тобой приедут Кайл или Николь, — сказала Керри.

— Николь ночует у Эйприл, Кайл ушел на вечеринку.

— Зато здесь есть я, — подала голос Лорин.

Джеймс покосился на сестру.

— Ни за что, ты еще не прошла обучение.

— Лучше, чтобы нас было трое, — сказала Керри. — Но справимся и вдвоем. Захвати фонарики, автоматическую отмычку, цифровой фотоаппарат и банку пива.

— Где я тебе среди ночи возьму пиво? Даже если тут и есть круглосуточные магазины, мне не продадут, я слишком мал.

— В холодильнике внизу есть несколько банок, — подсказала Керри. — Утащи одну.

— Да для чего тебе пиво-то?

— Джеймс! — рявкнула Керри. — Мне некогда отвечать на вопросы! Возьми что велено, садись на велик и дуй сюда.

Джеймс еще раз выслушал., как добраться до места, и отключился.

— Что стряслось? — спросила Лорин.

— Керри хочет проникнуть на завод полуфабрикатов, — объяснил Джеймс. — Зачем — понятия не имею. Ей кажется, там что-то происходит. Она не хочет, чтобы знали Эварт и Зара, потому что боится ошибиться.

Он надел спортивные штаны и кроссовки.

— Пойду схожу за пивом, — сказала Лорин.

— Давай.

Лорин пробралась на кухню, а Джеймс тем временем пошарил под кроватью, отыскал отмычку и фотоаппарат. На всякий случай прихватил еще и фотоаппарат Кайла и взял мобильник Лорин, потому что его собственный разрядился.

Тут из кухни вернулась Лорин с холодным пивом.

— Спасибо, — сказал Джеймс. — Нелегко будет вывести велик из гаража так, чтобы Эварт и Зара не услышали.

Лорин начала одеваться.

— Ты-то куда собралась? — спросил Джеймс. — Никуда ты не пойдешь. Ни в коем случае.

— Керри хотела, чтобы нас было трое.

— Но ты еще не прошла обучение.

— Я поеду с тобой, — стояла на своем Лорин. — Если Керри скажет, что я не нужна, останусь снаружи и буду присматривать за великами.

Джеймс знал, какой упрямой может быть Лорин, если ей что-нибудь взбредет в голову. Спорить с ней не было ни сил, ни времени.

— Ладно, — махнул рукой он. — Но учти, если нас поймают, я за тебя отдуваться не стану.

— Мне уже десять лет, — гордо заявила Лорин. — И я сама могу решать за себя.

14. КАРРИ

Машин на улицах было немного, но те, что были, мчались с устрашающей скоростью. Поездка до промышленной зоны заняла минут двадцать. Стоянка перед зданием «Тандерфудс» ломилась от автомобилей, повсюду горели огни. Фабрика работала круглосуточно, семь дней в неделю, громадные грузовики развозили по супермаркетам тонны замороженных продуктов.

Керри повела друзей в переулок между двумя складами.

— Лорин, ты вправду хочешь идти с нами? — спросила она. — Если нас поймают, будут крупные неприятности.

— Если вам нужна моя помощь, я готова, — ответила Лорин.

— Ну, так что случилось? — спросил Джеймс у подруги.

— Динеш мне кое-что рассказал, — объяснила Керри. — Удивительно, как много можно выудить из парня, если он рассчитывает на поцелуй.

— А ты с ним целовалась? — поинтересовалась Лорин.

— Вот еще! — фыркнула Керри.

У Джеймса гора с плеч свалилась. Ради одних этих слов стоило тащиться среди ночи черт знает куда

— В общем, — продолжала Керри, — Динеш плохо ладит с отцом. Он считает отца лицемером, потому что тот велит ему вести себя примерно и делать уроки, а сам мошенник. Я и спросила: «Что значит мошенник?» И Динеш рассказал, что недавно его отец чуть не обанкротился, и только БГМ выручила его из беды. Я сказала, что не верю ему. Тогда Динеш рассказал, что на задворках фабрики «Тандерфудс» есть один склад. Он, мол, сам заглядывал внутрь и видел мешки с кокаином. Охрана там организована слабо: я добралась до самой двери склада, но без автоматической отмычки не смогла проникнуть внутрь.

— А если там встроенная охранная система? — спросил Джеймс.

— Она там есть, — самодовольно подтвердила Керри. — Нужен пропуск.

Она извлекла из кармана пластиковую карточку.

— Вот, стащила у мистера Сингха.

— А зачем тебе пиво? — полюбопытствовала Лорин.

— Нам нужно прикрытие, — пояснила Керри. — Если нас поймают, мы сделаем вид, что напились и решили похулиганить.

Керри взяла у Лорин пиво, вскрыла банку и отпила пару глотков, потом уронила несколько капель на футболку.

— Если нас загребут, пусть от нашего дыхания и одежды пахнет спиртным, — сказала она. — Так скорей поверят.

Джеймс взял у Керри банку и последовал ее примеру. Лорин нашла пиво ужасно невкусным и выплюнула.

— Не хочу пачкать новую майку, — заявила она. Брат забрал у Лорин банку, вылил почти всё пиво на землю, а остатки выплеснул ей на волосы.

— Пошли, — сказала Керри. — Не забудьте вести себя, как пьяные.

Они, пошатываясь и стараясь держаться за машинами, побрели через автостоянку к фабрике. Между стоянкой и боковой дверью склада тянулась широкая полоса газона. Джеймс протянул Керри свою отмычку.

— На, — сказал он. — Ты орудуешь ей проворнее меня.

Керри стала возиться с замком, а Джеймс и Лорин, зевая, сели на траву. Это был восьмисувальдный* врезной замок, один из самых трудных для взлома.

— Тебе помочь? — осведомился Джеймс.

— У тебя все равно ничего не выйдет, — с досадой ответила Керри. — Тут нужны другие насадки.

Она отвинтила заднюю крышку автоматической отмычки. Там хранилось девять насадок разной формы, в темноте их было трудно различить.

— Кажется, эта, — сказала Керри, выудила нужную насадку и вставила в патрон.

Повозилась еще с полминуты.

— Ну наконец-то, — с облегчением вздохнула она и распахнула дверь.

Запищала сигнализация, но Керри приложила к двери пропуск. Включать свет было нельзя — его могли заметить из окон. В зловещей полутьме ребята побрели по огромному, как пещера, складу, освещая себе путь фонариками. Длинные металлические стеллажи были заставлены мешками и банками с разнообразными ингредиентами.

— Может, именно так кокаин и попадает в страну, — прошептал Джеймс. — В мешках под видом специй или еще чего-нибудь.

— Нет, — возразила Керри. — Динеш говорил о прозрачных пакетах с белым порошком. Он сказал, что время от времени люди из БГМ берут эти мешки, относят наверх и что-то с ними делают.

— Керри, — недоверчиво произнес Джеймс, — прости, но тебе не кажется, что твой дружок просто пытался произвести на тебя впечатление? В этом здании даже нет второго этажа.

— Надо разделиться, — сказала Керри, намеренно оставляя слова Джеймса без внимания. — Нам предстоит осмотреть очень много полок.

Каждый наметил себе по ряду стеллажей и пошел вдоль него, выискивая белый порошок. Стеллажи уходили вверх метров на десять. Чтобы добраться до верхних полок, нужен был автопогрузчик.

В узком проходе между стеллажами Лорин прошептала Керри:

— Смотри.

Керри подняла глаза. Лорин указывала лучом фонарика на несколько прозрачных полиэтиленовых пакетов с белым порошком.

— Это бура, — пояснила Лорин. — Ее смешивают с чистым кокаином и получают разбавленный наркотик для продажи.

— Откуда ты-то это знаешь, умница ты наша? — спросил Джеймс.

— Прочитала в твоем описании задания, — небрежно ответила Лорин.

— Лорин, ты представляешь, как тебе влетит, если кто-нибудь узнает, что ты читала описание чужого задания?

Джеймс прищелкнул языком.

Лорин расхохоталась.

— Не больше чем тебе — за то, что оставил секретное описание на полу в ванной.

— Джеймс! — ахнула Керри. — Ведь выносить описание из отдела подготовки операций строго запрещается!

— Знаю, — пожал плечами Джеймс. — Но я обычно выношу по нескольку страниц, чтобы почитать в туалете.

Керри сфотографировала мешки с бурой.

— Значит, здесь Говард Моррисон держит буру, — сказал Джеймс. — В самой буре ничего противозаконного нет. Мистер Сингх, если его прижать, скажет, что использует ее как дезинфицирующее средство.

— Наверняка мистер Сингх замешан глубже, чем кажется, — сказала Керри. — Говард не стал бы спасать от банкротства такую крупную компанию только в обмен на складские услуги. Динеш что-то говорил про второй этаж.

— Очень жаль вас разочаровывать, — сказал Джеймс, — но здесь нет второго этажа.

— Есть, — возразила Лорин. — У этого здания остроконечная крыша, а потолок здесь плоский.

Все трое посветили фонариками на потолок. На таком расстоянии лучи света тускнели, но в конце концов ребятам удалось разглядеть люк, без сомнения, ведущий на чердак.

— Как туда попасть? — задумалась Керри.

— Легко, — сообразил Джеймс. — Как в компьютерной игре. Смотри, некоторые полки расположены ближе друг к другу. По ним можно вскарабкаться, как по лестнице.

— А мы-то думали, что долгие часы, проведенные тобой за Playstation, потрачены впустую, — улыбнулась Керри. — Лорин, постой на страже. А мы с Джеймсом полезем.

Лорин кивнула Джеймсу подумалось, что вряд ли она бы вот так сразу послушалась, если бы просьба исходила от него. Ребята ощупью полезли по близко расположенным полкам. Время от времени им приходилось двигаться вбок, перешагивая через мешки и банки, пока они не находили удобное место, чтобы подняться еще выше. Лорин светила им фонариком.

Верхний ярус находился метрах в пятнадцати от пола, но полки были трехметровой ширины, так что упасть ребятам не грозило. Недалеко от люка они отыскали длинный шест с большим крюком на конце. Керри открыла люк. Пока Джеймс светил в дыру фонариком, Керри притащила лестницу. Та гремела, лязгала о металлические листы стеллажных перекрытий. Сотни флуоресцентных ламп на потолке, прямо у них над макушками, зажужжали и стали одна за другой вспыхивать. Джеймс и Керри поспешно пригнулись и закрыли руками глаза, успевшие отвыкнуть от света.

— Это что еще за черт? — прошептал. Джеймс.

— Наверно, кто-то пришел, — решила Керри. — Нас-то они не увидят, но как быть с Лорин? Куда она подевалась?

Они по-пластунски подползли к краю полки. Джеймс глянул вниз с одной стороны, Керри — с другой.

— Я ее не вижу, — сказала Керри. — Надеюсь, ей хватило ума спрятаться.

Раздались шаги, послышались женские голоса. Гостий было две. Джеймс украдкой взглянул на них. Две толстухи в темно-синих комбинезонах и с сетками на волосах.

— Сорок шестой отсек, — сказала одна из женщин.

Они медленно двинулись по проходу, читая таблички на стеллажах.

— Карбонат калия, — сказала та же самая женщина. — Вот он, в голубых банках.

Что-то с глухим стуком рухнуло на пол, по складу прокатилось гулкое эхо. Джеймс выглянул. Прямо под ними упал и рассыпался от удара целый мешок оранжевого порошка. Наверное, Лорин нечаянно задела его и сбросила его с полки.

Женщины направились к месту катастрофы.

— Проверю-ка я, как там Лорин, — сказал Джеймс.

Керри кивнула.

— Будь осторожнее. Не попадись им на глаза.

Но, обернувшись, Джеймс увидел, что Лорин сама ползет к ним по металлической полке.

— Ты почему не спряталась? — сердито зашипел Джеймс.

— Прости, — смущенно ответила Лорин. — Мне хотелось быть с вами.

Джеймс не удержался от улыбки, хоть ситуация и не располагала к веселью.

— Теперь понимаешь, для чего нужен базовый курс? Чтобы тебя было не так легко напугать.

— А я и не испугалась, — парировала Лорин. — Просто…

— Тс-с, — шикнула на них Керри. — Хватит шуметь.

Внизу, в проходе, женщины подбоченясь стояли над разорванным мешком и глядели в потолок.

— Видать, у нас завелось привидение, — усмехнулась одна.

Другая рассмеялась.

— Думаешь, я буду стоять тут и ждать, пока оно нам на голову второй мешок сбросит, а потом еще и приберу за ним? Ха, нашли дуру!

Женщины подхватили банки, выключили свет и ушли. Трое ребят сидели, затаив дыхание. Когда шум шагов затих, они дождались, пока глаза привыкнут к темноте. Потом Керри зажгла фонарик и осветила уходящую вверх железную лестницу.

— Наверняка там ничего нет, — проговорил Джеймс.

— Будет обидно, — сказала Керри. — После всех наших стараний…

Она первой поднялась по лестнице. Окон на чердаке не оказалось, так что можно было включить свет. Еще не успев взобраться, Джеймс по ухмылке на лице Керри понял, что она на что-то наткнулась.

*

Кайл проснулся в половине четвертого утра в прокуренной комнате, кругом валялись спящие. Он не знал, потерял ли вечером сознание или просто заснул, и не помнил, откуда взялось пятно на брюках, но был твердо уверен в одном: это была самая буйная вечеринка за всю его недолгую жизнь. Когда хозяйкины родители вернутся из Озерного края*, ее оставят без прогулок по меньшей мере на год.

Весь вечер Кайл оглушал себя алкоголем и громкой музыкой. Сейчас любой другой на его месте лег бы и заснул опять, но Кайлу хотелось попасть домой, принять душ и постирать одежду. Он всегда был чистюлей. Одним из его самых ранних воспоминаний была истерика, которую он закатил из-за того, что не хотел идти на пляж с другими детьми: боялся испачкать костюмчик в песке.

Побродив по дому, Кайл отыскал комнату, в которой сбросил свитер. По дороге он наступил на лодыжку какому-то парню, развалившемуся на полу, и получил свою порцию ругани. Переступая через многочисленных дремлющих на газоне гостей, он вышел из парадных ворот и поплелся к автобусной остановке. Сорок минут прождал ночного автобуса и, наконец, в половине пятого, высадился у квартала Торнтон. Войдя в дом, он с трудом узнал его: повсюду горел свет, на дорожке стояла незнакомая серая «тойота».

Николь не было дома, но все остальные сидели в гостиной. Лорин уснула прямо на диване. Эварт пристроил на кофейном столике свой ноутбук. Рядом с ним сидел лысеющий мужчина в костюме и при галстуке.

— Что тут происходит? — осведомился Кайл. — Я пропустил что-нибудь интересное?

— Ага, — ухмыльнулся Джеймс. — Как выяснилось, мы не напрасно взяли Керри на это задание.

Керри стрельнула в Джеймса взглядом, однако сейчас она была слишком довольна собой, чтобы злиться.

Зара представила Кайлу незнакомца.

— Это Джон Джонс. Он возглавляет подразделение МИ-5, занимающееся БГМ, и мы позвали его взглянуть на фотографии.

Джон Джонс пожал Кайлу руку и заговорил.

— Вы, ребята, провели изумительную работу, — улыбнулся он. — Когда доктор Мак-Афферти предложил мне взять под начало группу из «Херувима», я сначала подумал, что он шутит.

Джеймс удивился.

— Неужели до вас не доходили сведения об успешных операциях херувимцев?

Джон покачал головой.

— Я пятнадцать лет служу агентом в МИ-5, но ни разу не слыхал о «Херувиме».

Зара пояснила:

— В МИ-5 работают тысячи людей, но только самые высшие чины знают о «Херувиме». А сотрудники уровня Джона узнают о нас только тогда, когда им приходится работать с нами.

— Больше того, — сказал Джон, — в операции «Нюх» занято сорок три агента МИ-5, но о вас, ребята, знаю только я.

— Так что же случилось? — хрипло спросил Кайл — от табачного дыма на вечеринке у него першило в горле.

— Подойди, посмотри, какие снимки сделали Джеймс и Керри, — сказала Зара.

Кайл склонился над экраном ноутбука, а Джон Джонс объяснил ему, что изображено на фотографиях.

— Это фотографии развесочного цеха.

Джон Джонс щелкнул мышкой, и картинка сменилась.

— На этой фотографии — роскошный аппарат. Стоит, должно быть, больше пятидесяти тысяч фунтов. Он предназначен для того, чтобы расфасовывать пряности, например, перец или соевый соус. Включаешь ее, закладываешь рулон полиэтиленовых пакетиков, а сверху засыпаешь пряности или заливаешь соус. Только эта машина развешивает не пряности, а кокаин.

— И много вы нашли кокаина? — спросил Кайл

— Ни грамма, — ответила Керри.

— В принципе, наркотики могут тайно храниться на складе, — сказал Джон. — Или где-нибудь еще на территории «Тандерфудс», но я в этом сомневаюсь. Скорее всего, на фабрику время от времени приезжают гонцы с несколькими килограммами кокаина, за считанные часы смешивают его, расфасовывают и увозят с собой.

— Вы собираетесь уничтожить этот цех? — спросил Кайл.

— Нет, — ответил Джон. — Мы поставим его под наблюдение. Установим на чердаке видеокамеры и микрофоны. Будем следить, кто туда входит, откуда они прибывают и куда уходят. Надеюсь, нам удастся отследить, откуда берутся наркотики, поступающие на «Тандерфудс».

— Значит, это только начало? — воскликнул Джеймс.

— Вы, ребята, сделали первый шаг, — сказал Джон. — Это еще не крах БГМ, но теперь, когда мы знаем, где обрабатывается кокаин, нам станет намного легче.

Перед уходом Джон пожал всем руки. Солнце уже вставало, а Лорин была единственной, кому удалось хоть немного отдохнуть.

*

В три часа пополудни Джеймс вынырнул из-под одеяла. Страшно хотелось по-маленькому, но совмещенная с туалетом ванная была занята — под душем, весело напевая, плескалась Керри. На кухонном столе Джеймс нашел записку от Лорин.

Джеймс,

Сладко спишь! Жалко будить.

До скорого. Лорин.

Целую!

Джеймс разозлился на себя. Ему хотелось как следует попрощаться с Лорин, пожелать ей удачи при прохождении базового курса. Услышав, как Керри отперла дверь ванной, он опрометью бросился наверх.

— Чего ты так долго моешься? — проворчал Джеймс, поднял рундук унитаза и стал мочиться, даже не потрудившись закрыть за собой дверь.

— Прости, — сказала Керри, вытирая полотенцем волосы. — Ты уже видел Эварта или Зару?

— Нет еще. Они ушли в супермаркет.

— Они хотели с нами поговорить, — сообщила Керри.

— Как ты думаешь, нам влетит за то, что мы никого не предупредили? — спросил Джеймс.

— Лорин на прощание получила выговор от Эварта

— Она расстроилась?

Керри покачала головой.

— Перенесла легко.

— Как ты думаешь, что нам светит?

— Кайл подслушал, разговор Эварта и Зары, — сказала Керри. — Видимо, будем до конца операции мыть посуду.

Джеймс пожал, плечами.

— Могло быть и хуже.

15. ПРОТИВНИК

Три недели, прошедшие после проникновения на «Тандерфудс», были небогаты событиями. Так обычно и случается при проведении тайной операции: быстро находишь что-нибудь интересное, а потом становится скучно. Приходится хранить терпение, медленно втираться в доверие к намеченным людям, глубже проникать в организацию.

Мерил Спенсер послала Джеймсу по электронной почте письмо. Она сообщила, что у Лорин завершилась первая неделя базового курса и пока девочка держится хорошо.

Николь расставила подслушивающие устройства и миниатюрные камеры по всему дому Говарда Моррисона. Джеймсу по-прежнему нравилась эта девчонка, но после того, первого, раза он ее больше не целовал, потому что все его мысли захватила Керри.

Керри увешала дом мистера Сингха микрофонами и проводила много времени с Динешем, по каплям выжимая из него информацию. Джеймс все еще не улучил удобного момента, чтобы поведать Керри о своих чувствах. По крайней мере, так он говорил Кайлу. По правде сказать, возможностей была масса, но Джеймс всякий раз трусил.

Кайл перестал набиваться в друзья к Ринго Моррисону и вместе с парой десятиклассников развозил кокаин по выходным. У Джеймса до сих пор в голове не укладывалось, что Кайл гей, но в их повседневной жизни ничего не изменилось.

Иногда Джеймс чуть ли не забывал, что он на задании. Он вел себя как всякий нормальный мальчишка: просыпался рано утром, играл с Джошуа, ходил в школу, сидел на скучных уроках или прогуливал, возвращался домой, ел замороженные полуфабрикаты, разогретые Зарой в микроволновке, потом ехал развозить товар.

В школе была тоска зеленая, и Джеймс с Джуниором часто сами находили себе развлечения. У мальчишек оказалось много общего: оба болели за «Арсенал», терпеть не могли школу, любили играть в Playstation и имели сходные вкусы касательно музыки и девчонок.

*

Джеймс еще ни разу не проводил полноценного боя в три раунда, однако нередко участвовал в спаррингах и уже не мог обходиться без того кайфа, который ловишь на боксерском ринге. После первого же удара кровь вскипает, и ты теряешь голову, как будто сквозь тебя пропустили электрический ток. Наружу выходят самые темные стороны твоей натуры, и ты уже ничего не боишься.

Джеймс никак не мог достичь поставленной Кеном задачи — делать по 150 прыжков в минуту, но уже миновал начальную стадию, когда ребята смеялись до упаду, глядя, как он спотыкается о скакалку. Только он перестал прыгать и вытер пот со лба, как Келвин позвал, его на ринг.

— Один раунд спарринга с Дэлом, — скомандовал Келвин.

У Дэла удар был длиннее, к тому же он уже провел семь боев, но Джеймс не тревожился. Он надел перчатки, шлем и спокойно шагнул за канаты. Джеймс был идеально сложен для бокса: мощные руки, широкие плечи и достаточно силы, чтобы держать удар.

— Соприкоснитесь перчатками, — скомандовал Келвин и отошел от бойцов.

По звуку гонга Джеймс ринулся вперед. Дэл нанес первый удар — скользящий по боковой стороне шлема. Джеймс ответил ударом в голову, посильнее, сделал еще один — в живот и прикрыл лицо, отражая короткие тычки Дэла, а сам тем временем всматривался в щель между перчатками, выискивая момент, когда противник ослабит оборону. Дождавшись удобного случая, Джеймс сделал выпад и приложил Дэла перчаткой в лицо. Следующий удар сбил Дэла с ног, и тот растянулся на брезенте.

Джеймсу хотелось, чтобы Дэл поскорее встал и принял еще несколько хороших ударов, но противник помахал перчатками перед лицом и отполз к канатам. Джеймса захлестнуло презрение. Он выплюнул капу, снял перчатку и швырнул ее в спину Дэлу.

— Это называется бой? -крикнул он. — Вернись, хлюпик, я тебе покажу!

Келвин схватил Джеймса за плечи и оттащил от Дэла.

— Угомонись, тигренок, — ухмыльнулся он. — Не забудь - это любительский бокс. Ты выигрываешьпо числу нанесенных тобой чистых ударов*, а не по их силе. И не имеет значения, сколько раз ты сбил противника с ног.

— В следующий раз я хочу драться с кем-нибудь покруче!

Келвин расхохотался.

— Ты парень сильный, Джеймс, но тебе еще надо поработать над скоростью, так что не задирай нос.

Джеймс расстегнул шлем и соскочил с ринга. К нему шел Джуниор.

— Да ты, кажется, скоро сможешь драться даже со мной, — улыбнулся Джуниор.

— Хоть сейчас, если бы разрешили.

К ним, пошатываясь, подошел Дэл. Его волосы были мокры от пота.

— Ты для меня слишком силен, — задыхаясь, проговорил он Джеймсу.

— Прости, что назвал тебя хлюпиком, — сказал Джеймс. — Забылся в пылу драки.

Дэл с Джеймсом обнялись. Так бывало всегда: на ринге ты хочешь разорвать противника в клочья, а потом вы опять становитесь друзьями. Джеймс отошел к своим партнерам по тренировке, но тут его окликнул Келвин.

— Я слыхал, у тебя с доставками дела идут неплохо, — сказал тренер. — Ты парень надежный. Не думай, это не осталось незамеченным.

— Спасибо, — кивнул Джеймс, но мысли его всё еще были на ринге.

— Не откажешься завтра вечером прокатиться на электричке?

— Далеко? — спросил Джеймс.

— Оптовая доставка в Сент-Олбанс*. Согласен?

— Конечно.

— Двенадцать килограммов коки, расфасованных в четыре брикета. Возьми надежного человека, чтобы помог нести. Знаешь Костаса?

Джеймс кивнул.

— Видал.

— Он будет ждать тебя на торнтонской игровой площадке часов в шесть. Приведи с собой приятеля, чтобы Костас на него поглядел.

*

Кайл отправился на очередную доставку, и Джеймс обратился с предложением к Керри.

— Всего пятнадцать минут езды на электричке, — сказал он.

Керри пожала плечами.

— Вообще-то после школы я собиралась делать уроки с Динешем, но от него я уже ничего нового не узнаю…

Вечером моросил мелкий дождь, и на игровой площадке никого не было. Костас оказался коренастым шестнадцатилетним парнем, которого год назад выгнали из школы. Его лицо было усеяно прыщами. Он скептически оглядел Керри с головы до ног.

— Ты что, издеваешься? — проворчал он. — Кто тебе велел приводить свою девчонку? Тут нужен человек внушительный, на случай, если на вас наедут.

— Я торопился, — стал оправдываться Джеймс. — Не смог найти никого, кроме Керри. Не бойся, она справится.

Костас опять поглядел на Керри.

— Не обижайся, крошка, но маленькие девочки нам не нужны.

Называть Керри крошкой было большой ошибкой. Это мог бы себе позволить только очень крупный человек, желательно вооруженный бейсбольной битой.

— Я тебе не крошка! — фыркнула Керри. — И я вполне способна постоять за себя.

— Конечно, можешь, детка, — хохотнул Костас. — Прости, Джеймс, но так не пойдет. Привести на дело такого цыпленка… О чем ты думал, старик?

— Давай свои наркотики! — в ярости потребовала Керри. — А то пожалеешь.

Джеймс улыбнулся ей.

— Керри, успокойся. Я позвоню кому надо и всё улажу.

— Нет, — отрезала Керри. — Я не позволю этому прыщу так со мной разговаривать.

Костас громко фыркнул.

— А что ты сделаешь, малышка? Дернешь меня за волосы?

Керри метнулась вперед, ловким приемом рубанула Костаса по шее и выполнила подсечку. Он опрокинулся назад. Через мгновение Костас уже барахтался на земле, а Керри коленом надавила ему на горло. Драка закончилась, прежде чем он успел хоть что-то понять.

— Это кто здесь малышка?! — орала Керри, все сильнее нажимая коленом. Костас судорожно хватал ртом воздух. — Кто посмел назвать меня малышкой?

— Ладно, — прохрипел Костас. — Прости. Можешь ехать с Джеймсом

Керри встала, а Костас с трудом принял сидячее положение. Его лицо постепенно приобретало нормальный оттенок.

— Ты меня удивила, — сердито пробурчал Костас, вставая. — Но больше не выкидывай таких штучек, а то сделаю тебе больно.

Керри не удержалась от ухмылки.

— Постараюсь запомнить.

Убедившись, что поблизости никого нет, Костас расстегнул рюкзак. Керри и Джеймс взяли по два упакованных в пластик брикета с белым порошком и запихнули их в свои рюкзаки. Джеймс зашагал прочь.

— Погоди, — окликнул его Костас. — А восемьдесят фунтов что, мне оставляешь?

Керри выхватила у Костаса деньги.

— С тобой приятно иметь дело, — сказала она и бросилась догонять Джеймса.

— Значит, восемьдесят фунтов? — сердито воскликнула она. — Ты хотел меня надуть, хотя у самого денег куры не клюют, а мне выдают только на карманные расходы!

— Я ошибся, — соврал Джеймс. — Половина твоя.

— Я оставлю себе всё, — заявила Керри и сунула деньги себе в карман. — Если хочешь — можешь со мной за них подраться.

16. ЗАБЛУДИЛИСЬ

Джеймс и Керри вышли из поезда на вокзальную платформу в Сент-Олбансе.

— Жаль, что мы не смогли приехать сюда пораньше, засветло, — сказала Керри. — Сент-Олбанс — историческое место. Здесь есть оставшиеся со времен древних римлян развалины, мозаика и всё такое.

— Какая трагедия! — передразнил ее Джеймс. — Ничто так не разгоняет кровь, как хорошая мозаика. Нам все равно не надо в сам город. Доставка где-то в пригороде.

На площади перед вокзалом выстроились такси. Шофер отказывался их везти, пока не убедился, что у Джеймса есть деньги. Путь лежал мимо ферм и каких-то очень дорогих особняков, потом откуда ни возьмись вокруг выросли бетонные стены, изрисованные граффити. Словно космический корабль пришельцев выхватил целый квартал из центра Лондона, а потом, потеряв к нему интерес, выбросил посреди глухой степи.

Такси остановилось возле торгового ряда. Все магазины и прочие заведения были заколочены, кроме паба, превращенного в бильярдный зал. Вход защищала мощная металлическая дверь, а окна, больше похожие на узкие светящиеся щели, были забраны толстыми решетками.

Такси уехало. Керри испуганно огляделась. Уже темнело.

— До чего тошно, наверное, здесь жить, — сказал Джеймс. — Уж на что Торнтон — жуткая дыра, но он хотя бы расположен вплотную к городу. А тут — глухомань.

Магазины оказались самыми крупными постройками в здешних местах. Вокруг них стояло восемь низеньких домишек. Все они были заколочены и снабжены табличками «ОПАСНО!» на стенах и надписями, предупреждающими, что внутрь можно заходить только в масках, защищающих от асбестовой пыли. По улицам рыскала свора собак, в темных уголках маячили фигуры наркоманов, а редкие нормальные на вид прохожие спешили поскорее добраться до дома, как будто боялись нападения.

Джеймс достал из кармана записку с адресом.

«Маллион-хаус, двадцать два, третий этаж».

Они нашли Маллион-хаус, по вонючей лестнице поднялись на третий этаж и пошли по идущему вдоль дверей балкону. Вереница дверей с табличками заканчивалась на двадцатом номере. Джеймс позвонил, и из-за двери ему на ломаном английском ответил женский голос с сильным восточноевропейским акцентом.

— Чего ты надо?

— Вы не знаете, где двадцать вторая квартира? — спросил Джеймс.

— Чего? — крикнула женщина.

— Квартира двадцать два!

— Погоди. Приведу сына.

К щели почтового ящика подошел мальчишка лет десяти. Его английский был безукоризненным.

— Двадцать второй квартиры нет, — объяснил он. — Тут на каждом этаже счет начинается заново, и везде по двадцать квартир.

— Спасибо, — горестно ответил Джеймс и отошел — Простите за беспокойство.

— Что нам теперь делать? — спросила Керри.

— Наверняка в адресе ошибка, — сказал Джеймс. — Позвоню той посреднице, через которую я получаю заказы. Она разберется.

Джеймс достал мобильник и набрал номер. Телефон жалобно пискнул, и на дисплее появилась надпись: «Нет связи». Керри попробовала позвонить со своего телефона — то же самое.

— Черт! — выругался Джеймс. — В этой глуши даже телефонные сигналы не принимаются.

Керри выглянула с балкона.

— На автобусной остановке есть таксофон, — сообщила она.

Джеймс проследил ее взгляд.

— Ставлю миллион против одного, что он не работает.

Но больше ничего не оставалось, так что они пошли проверять. Таксофон был уничтожен под корень. Ни стекла, ни трубки, ни кнопок — только обгорелая масса.

— Жуткое местечко, — вздохнула Керри. — Как ты думаешь, нам разрешат позвонить из бильярдного клуба?

— Я бы не стал рисковать, — сказал Джеймс. — Скорее нам перережут там глотки.

— Что предлагаешь? — спросила Керри.

— Давай отсюда выбираться. Вызвать такси мы не можем, так что придется ждать автобуса. Доберемся до города — там и телефоны заработают. Позвоню и выясню, в чем дело.

Они побрели к автобусной остановке. Керри посмотрела на расписание.

— Ходят по одному в час, — сказала она. — И предыдущий ушел только что.

Машин почти не было. Ребята уселись на тротуар около остановки. Керри сорвала одуванчик, пробившийся из трещины в асфальте, и принялась вертеть его в руках.

— Как ты думаешь, тебе влетит от БГМ? — спросила она.

— У меня остался листок с неправильным адресом, написанным почерком Келвина, так что с меня взятки гладки.

— Случится же такое… — проговорила Керри.

Джеймс кивнул.

— Особенно как подумаешь, сколько стоят эти наркотики…

— На эти деньги можно купить неплохой дом.

Джеймс хихикнул.

— Может, сделать ноги?

— Классно у тебя это получается — мгновенно вычислять в голове, — Керри явно решила сменить тему.

— Я это умел с детского сада, — сказал Джеймс. — Моя мама возглавляла большую банду, грабившую магазины, и заставляла меня делать расчеты: кто, кому и сколько должен, кому сколько надо заплатить.

— И она никогда не попадалась? — спросила Керри.

Джеймс покачал головой.

— Ни разу. Но когда я был маленький, мне все время снились кошмары — будто приходит полиция и уводит маму и Лорин. Однажды Джуниор обмолвился о том, что его отец рано или поздно попадет в тюрьму. Он сделал вид, будто шутит, но я видел, что его это тревожит. Я вспомнил, как это было со мной, и почувствовал, себя подлецом — ведь мы используем его, чтобы упечь его отца за решетку.

— Наверно, у каждого негодяя есть люди, которые его любят, — сказала Керри.

Ребята глядели на закат. Время тянулось невыносимо медленно. Когда загорелись уличные фонари, Джеймс посмотрел на часы.

— Автобус скоро придет, — сказала Керри.

Из бильярдного клуба вышли три парня и направились прямо к ним. Один из них был громила лет двадцати с лишним, с бородой и длинными курчавыми волосами. Двое других — скинхеды лет восемнадцати-девятнадцати, может быть, братья. Бледные, как привидения, с тощими руками и ногами. Мимо и раньше проходили местные обитатели, но при виде этих ребят Джеймс и Керри сразу насторожились.

Скинхед, который повыше, остановился возле Керри.

— Автобуса ждешь? — спросил он.

— Да, — ответила Керри и встала. — Для того обычно люди и приходят на остановки.

— А я думал, ты ждешь парня вроде меня, чтобы пришел и приласкал тебя.

Тот, что пониже ростом, пихнул Джеймса.

— Эй, блондинчик, ты ее приятель?

— Катись отсюда, — оттолкнул его Джеймс.

— Деньги есть? — осведомился коротышка, нагло пялясь на Джеймса. — Они у вас надолго не задержатся.

Оба скинхеда достали из карманов ножи. В «Херувиме» учили, что при виде ножа надо принять мгновенное решение: либо схватить нападающего за запястье, пока он не успел замахнуться, либо, если нет времени на драку, отступить. Джеймс и Керри остановились на первом варианте — ухватили двоих тощих парней за запястья и заломили им руки за спину. Керри выкрутила рослому большой палец, заставив его выронить нож на тротуар, а потом приложила головой о бетонную стену остановки. Коротышка тоже бросил нож, Джеймс стукнул его кулаком в висок, потом проворно подобрал с земли оба ножа и протянул один Керри.

— Нам неприятности не нужны, — покачала головой Керри и не взяла нож. — Мы просто ждем автобуса.

Двое скинхедов не отступили, но уверенность подрастеряли. Волосатый парень на протяжении всей драки держался позади. Но тут он с улыбкой вышел вперед.

— Вижу, вы знаете парочку ловких приемов, — произнес он с гнусной ухмылкой. — А что у вас есть против этого?

Он достал из-за пазухи пистолет с обрезанным стволом и нацелил на них. Джеймс бросил взгляд на Керри, надеясь, что у нее припрятан какой-нибудь козырь в рукаве, но она, видимо, испугалась не меньше него.

— Это двенадцатый калибр, — пояснил волосатый. — Первый же выстрел разнесет вас на мелкие клочки. Так что если хотите остаться в живых, делайте, как я скажу. Поняли?

Джеймс и Керри закивали.

— Для начала передайте ножи их владельцам, рукоятками вперед.

Скинхеды забрали ножи.

— А теперь руки за голову.

После этого скинхеды пошарили по карманам Джеймса и Керри, забрали деньги, ключи, билеты на электричку и телефоны. Потом сняли часы.

— Раскройте рюкзаки.

— Лучше не трогайте их, иначе у вас будут крупные неприятности, — предупредил Джеймс. — Вы понятия не имеете, что в них лежит.

— Еще как имеем! — захохотал волосатый. — И передайте Говарду Моррисону, чтобы в следующий раз не присылал зеленых сопляков вроде вас. Иначе им придется гораздо хуже, чем вам. А вас мы просто отлупим.

Коротышка взглянул на волосатого.

— Можно, я сначала заберу его кроссовки?

— Чего?

Скинхед, который пониже, указал на кроссовки Джеймса.

— Ты сказал, мы можем забрать у них все что захотим. Кроссовки у него что надо. Моему братишке понравятся.

Волосатый озадаченно покачал головой.

— Ладно, бери.

Джеймс с убитым видом расстался с новехонькими «Эйр Макс»*.

— А после того, как мы уйдем, — самодовольно ухмыльнулся волосатый, — катитесь отсюда колбаской. Если еще раз вас тут увижу, вам не жить. И автобуса не ждите. Здешние мальчишки кидаются в них камнями, так что после наступления темноты транспорт не ходит.

Волосатый заставил Джеймса и Керри лечь на землю лицом вниз, потом велел своим скинхедам хорошенько проучить их.

17. ШАЛЬНОЙ

Керри и Джеймс отползли с дороги и лежали в траве за остановкой, переводя дыхание. Пока их били, это еще можно было перетерпеть, но наутро все тело будет ломить от ушибов.

— Мне кажется, они специально не слишком измордовали нас, чтобы мы смогли убраться отсюда и рассказать о случившемся Говарду Моррисону, — предположила Керри.

— Как твое колено? — спросил Джеймс.

— Ничего. У тебя губа кровоточит.

— Можешь идти или отдохнем еще немного?

— Могу, — ответила Керри. — Что будем делать?

— В точности то, что велел нам парень с пушкой, — сказал Джеймс. — До города идти не меньше часа. А если по дороге наткнемся на работающий таксофон, позвоним домой за счет адресата.

— Мы провалили операцию, — сказала Керри.

— Ничего подобного. Я расскажу Келвину, что произошло. Ежу понятно, что мы не могли с ними справиться.

— А если они решат, что мы тоже в этом замешаны? — спросила Керри. — На доставках работает множество ребят. Если в БГМ тебя заподозрят а печатной игре, то попросту вышвырнут и возьмут на твое место другого.

Джеймс понял, что она права.

— Они вряд ли похвалят меня за то, что я потерял такой дорогой груз, верно?

— Нас подвергнут тщательной проверке, — сказала Керри. — Не только тебя и меня. Под наблюдение попадут и Кайл, и Николь, и Эварт, и Зара. Все задание пойдет коту под хвост.

— Получается, нам надо вернуть наркотики, только я ума не приложу, как это провернуть, — вздохнул Джеймс. — У того типа пистолет. А у меня даже кроссовок не осталось.

— Он мелкая сошка, — сказала Керри.

— С чего ты взяла?

— Ты же слышал, что сказал один из скинхедов, когда отбирал, твои кроссовки. Этот волосатик в уплату позволил им взять себе все, что понравится. Крупные шишки так не поступают.

— Ладно, — согласился Джеймс. — Пусть он мелкая сошка, но все-таки у него пистолет.

— Он нас ни за что бы не убил, — уверенно заявила Керри. — Ему заплатили пару сотен фунтов за то, чтобы припугнуть нас, отобрать наркотики и послать весточку Говарду Моррисону. Это одно дело, а убить двоих детей — совсем другое.

— Пожалуй, ты права, — признал Джеймс. — Как нам найти этого парня?

— Мне кажется, в этот райский уголок ведет только одна дорога, а мы не видели, чтобы он уезжал. Надо искать высокого, толстого торговца наркотиками с бородой и длинными курчавыми волосами. Наверняка любой из шантрапы, что здесь тусуется, узнает его по такому описанию и скажет, где его найти.

— Что, мы вот так просто возьмем и подойдем, и они нам с ходу расскажут?

Керри пожала плечами.

— Надо придумать предлог. Объяснить, зачем мы его ищем.

— Вряд ли дело выгорит, — сказал Джеймс. — Если человек только что круто нагрел БГМ, он не станет тут долго околачиваться.

— Понимаю, — ответила Керри. — Но он считает, что в БГМ узнают о случившемся не раньше, чем мы доберемся до города. Еще час-другой он будет чувствовать себя в безопасности.

— Ты что, серьезно? — улыбнулся Джеймс. — Я буду босиком гоняться по всему городу за наркоторговцем с пушкой?

— Думаю, рискнуть стоит, но не принуждаю тебя. Если не хочешь, пошли домой.

Джеймс на секунду задумался и краем футболки стер кровь с разбитой губы. Он не слишком высоко оценивал шансы на успех. Будь рядом с ним не Керри, а кто-нибудь еще, он бы отказался.

— Ну пошли, подставимся под пули, — сказал он, с трудом поднялся на ноги и сделал несколько шагов. После побоев все тело болело.

Они обошли остановку, стараясь держаться подальше от бильярдного клуба — вдруг их оттуда кто-нибудь заметил. Возле одного из домов стояли две худые тетки. В ответ на описание волосатика они только смерили ребят ничего не выражающими взглядами. Со второй попытки им повезло — Керри спросила об обидчике у компании подростков.

— На нем металлистская футболка?

— Да, — кивнула Керри. — Не знаете, где его найти? Он выронил ключи возле бильярдного клуба, мы хотим их вернуть.

— Похоже, это Шальной Джо, — сказал один из ребят. — Он живет в «Альгамбра-хаусе». Будьте осторожны, у него не все дома, и он постоянно обкуренный.

— Можешь точно сказать, где он живет? — спросил Джеймс.

— Я вам что, справочное бюро? — рассмеялся парень. — Этаже на втором или на третьем.

— Спасибо, — сказал Джеймс.

— Клевые у тебя носки, — отозвался парень.

«Альгамбра-хаус» оказался последним из домов в квартале. На каждом этаже было по двадцать квартир, но отыскать нужную оказалось легче, чем они думали. Многие двери были заколочены, другие явно отпадали: за некоторыми виднелись пестрые старушечьи обои в цветочек, где-то под кнопкой звонка висели таблички с иностранными именами. Квартира Джо говорила сама за себя: дверь была выкрашена в черный цвет, дверная ручка изображала голову дьявола, а под звонком красовалась намалеванная фломастером надпись: «Джо». Ребята заглянули через стекло. Весь свет в квартире горел, в кухне к стене был пришпилен постер группы «Аerosmith»*.

У Джеймса и Керри не было при себе отмычек. Войти они не могли, так что надо было выманить Шального Джо наррку.

— Сначала проверим, дома ли он, — предложила Керри. — Позвоним и убежим.

Джеймс нажал на звонок, ребята промчались по балкону и спрятались на лестнице. Шальной Джо в футболке и трусах прошлепал к двери и выглянул на балкон. Проворчал что-то о «проклятой ребятне» и скрылся.

— Что дальше? — спросил Джеймс. — Джо полураздет, значит, он дома один.

— А может, у него подружка.

— Вряд ли женщина согласится жить в такой хибаре, — сказал Джеймс.

— С чего ты взял? — поинтересовалась Керри.

— Ты заметила, какая у него грязная раковина? И вилки с ножами свалены кучей на сушилке для посуды. Поверь, это квартира одинокого мужчины.

— Что-то тут не сходится, — задумчиво проговорила Керри. — Человеку положено спрятаться или пуститься в бега, а он преспокойно сидит дома в нижнем белье.

— Тут вообще ничего не сходится, — согласился Джеймс. — До сих пор весь механизм БГМ работал как часы.

— Может, у Джо неподалеку живут друзья, которые в случае чего могут его укрыть? — предположила Керри. — Надо разделаться с ним быстро и без шума.

Через пять минут Шальной Джо опять услышал звонок, открыл дверь и очутился нос к носу с Джеймсом.

— Я тебя предупреждал, — осклабился Джо и кинулся на Джеймса. В этот миг Керри изо всех сил вмазала ему кулаком в висок. Удар пришелся повыше глазницы, туда, где кость становится тоньше, и мозг Джо получил хорошую встряску. Мускулы волосатика обмякли, и он рухнул поперек балкона. Джеймс вовремя отскочил в сторону.

— Давай скорей, — встревоженно поторопила друга Керри. — Он скоро очухается, а мне не хочется вырубать его во второй раз.

Джеймс перешагнул через Джо и вбежал в квартиру, по пути заглядывая во все комнаты, чтобы проверить — нет ли там кого-нибудь. Повсюду валялись коробки из-под пиццы и прочий хлам. От застоявшегося сигаретного дыма заслезились глаза. Убедившись, что квартира пуста, Джеймс помог Керри втащить полубесчувственного Джо в гостиную.

— Найди, чем его связать, — велела Керри.

Джеймс выдернул кабели из видеомагнитофона и спутниковой приставки к телевизору. Джо слабо сопротивлялся, но ребятам удалось накрепко обмотать проводом его запястья и щиколотки.

— Где наши наркотики? — осведомилась Керри, угрожающе поводя кулаком.

— Ребятки, сколько вам лет? — ухмыльнулся Джо. — Тринадцать, четырнадцать?

— Почти тринадцать, — ответил Джеймс.

— Видал я таких, — сказал Джо. — Вам положено было перепугаться до смерти и бежать домой к мамочке.

— Заткнись, — твердым голосом велела Керри. — С этой минуты ты будешь говорить, только когда я разрешу, и постарайся, чтобы твои ответы мне понравились. Спрашиваю еще раз, Джо: где наши наркотики?

— Вон они! — воскликнул Джеймс.

Возле кушетки он заметил два рюкзака. Расстегнул их, чтобы проверить, на месте ли товар.

— Поищи пистолет и другое оружие. Не хочу, чтобы он застал нас врасплох, — сказала Керри. Пока Джеймс обыскивал квартиру, она не спускала с Джо глаз. Обрез оказался в кармане кожаной куртки, висевшей в прихожей. Под кроватью Джеймс обнаружил еще один пистолет и кучу наркотиков. Кокаин, развешенный в пакетики по одному грамму — точно такие же, какие он сам и другие мальчишки развозили вечерами.

Его учили, где нужно искать спрятанные вещи, к тому же неровно прибитый плинтус выдавал своего хозяина за километр. В тайнике обнаружились два пакета с логотипами какого-то супермаркета (внутри был кокаин) и несколько тысяч фунтов стерлингов мятыми купюрами. Джеймс запихнул в эти же пакеты поверх денег и остальные наркотики Джо и вынес всё в гостиную.

— Заберем это? — спросил он у Керри.

— А почему бы и нет? — улыбнулась девочка. — Мы вон как от него натерпелись.

— Не стоит тут задерживаться, — сказал Джеймс.

— Ребята, да что вы делаете? — прохрипел Джо.

Керри пригрозила ему кулаком.

— Я разве спрашивала твоего мнения?

Она вытащила из замызганной коробки от пиццы пачку салфеток и запихала их волосатику в рот в качестве кляпа.

— Вызовем такси? — спросил Джеймс.

Керри указала на фотографию, висевшую на стене.

— Эта штучка припаркована неподалеку?

Джеймс бросил взгляд на снимок в рамке. На нем был изображен Джо, только помоложе и постройнее, возле автомобиля. Шикарная двухместная машина с причудливыми воздухозаборниками на капоте, покрашенная в два оттенка оранжевого. К рамке была приделана маленькая золотая табличка: «Форд Мустанг 1971 года. Прокачан до 496 л. с.».

— На кофейном столике лежит нечто похожее на ключи от машины, — заметила Керри.

Джо отчаянно извивался и мычал, но салфетки плотно забивали рот.

Джеймс с ухмылкой взял ключи.

— Что ж, всяко лучше, чем околачиваться тут, дожидаясь такси. Где она стоит?

— На улице такую не оставишь. Наверняка в одном из гаражей за домом. — Керри вытащила у Джо изо рта мокрый кляп. — Какой у тебя номер гаража?

— Только троньте мою машину! — прохрипел Джо, выплевывая обрывки белой бумаги. — Вам конец!

Керри пнула здоровяка в живот.

— В следующий раз заеду пониже! — заорала она на корчащегося от боли Джо. — Какой номер гаража?

— Не скажу, — простонал Джо.

— Джеймс, — ласково произнесла Керри, — будь добр, дай пушку.

Джеймс протянул ей пистолет. Керри сняла оружие с предохранителя и нацелила подпиленный ствол в колено Джо.

— Если ты произнесешь хоть слово, кроме номера гаража, — предупредила она, — то только чудо поможет тебе отстирать с этого ковра пятна крови.

Джеймс понимал, что Керри не нажмет на курок, но свою роль она играла убедительно, и Джо подрастерял уверенность.

— Сорок два, — выдавил Джо.

— Что, трудно было сразу сказать? — усмехнулась Керри. — А если врешь, я через минуту вернусь и отстрелю тебе ногу, а уж потом спрошу еще раз.

— Ладно, ладно, — пропыхтел Джо. — Я соврал. Номер восемнадцатый. Может, вам лучше вызвать такси? Эта машина очень мощная. Вы хоть водить умеете?

— Не беспокойся, — ответил Джеймс.

Всех агентов «Херувима» учат водить машину. Это необходимо, чтобы в случае опасности можно было скрыться на любом подручном транспорте.

— Может, позаимствуешь у Джо пару кроссовок? — предложила Керри.

— Великоваты будут, — ответил Джеймс. — Буду в них выглядеть по-клоунски.

— Давай на всякий случай оборвем телефоны, — сказала Керри. — А то позвонит приятелям и перехватит нас на пути.

Она выдернула штепсель и ударом каблука разбила розетку. Джеймс сунул в карман мобильник Джо и уничтожил параллельный аппарат в спальне.

Керри подхватила оба рюкзака и спросила:

— Готов?

Джеймс взял пакеты с деньгами, пистолет и найденные у Джо наркотики. Они вышли из квартиры, торопливо проскользнули по балкону, спустились по лестнице и свернули за дом к гаражам. У Керри голова шла кругом, она даже не сознавала, что до сих пор сжимает в руке обрез.

Висячий замок открылся легко, и Джеймс с грохотом откатил железную дверь гаража номер восемнадцать. «Мустанг» выглядел гораздо круче, чем тридцать пять лет назад, в тот день, когда он покинул автосалон. Шальной Джо вложил в него немалые деньги.

— Чур, поведу я, — заявил Джеймс, отпер дверь и опустился на кожаное водительское сиденье. Керри не возражала, она не увлекалась машинами.

Чтобы дотянуться до педалей, Джеймс насколько возможно выдвинул кресло вперед. Он учился водить на частных дорогах вокруг лагеря, в машинах с двигателем размером с наперсток, и не ожидал того напора, с каким ожил по его команде отрегулированный восьмицилиндровый мотор. Дрожь двигателя через педаль передалась босой ноге в носке.

— Вот это игрушка! — протянул Джеймс, разыскивая кнопку включения фар.

Дорога впереди озарилась, циферблаты на приборной панели замерцали космическим синим светом. Джеймс включил автоматическую коробку передач и вывел рычащего зверя из гаража.

Первая пара километров далась нелегко. Ускорение у машины было мощным, но тормоза срабатывали гораздо хуже, чем у современных автомобилей. С непривычки Джеймс чуть не сбил кого-то на первом же светофоре. Отъехав на несколько километров, он остановился. Керри отыскала под сиденьем дорожный атлас и вычислила путь до дома. Когда они добрались до шоссе, Джеймс уже чувствовал себя гораздо увереннее. Дорога впереди опустела, и он не устоял перед искушением, надавил на акселератор и выжал 170 километров в час.

Автомобиль задребезжал, и Керри в гневе накинулась на Джеймса.

— Очень умно! — закричала она на него. — Двое детей в угнанной машине везут оружие и наркотики. Нам сейчас не хватает только одного: привлечь к себе внимание полиции, нарушив все скоростные ограничения!

Джеймс еще не забыл, как ловко она разделалась с Джо, и предпочел сбавить ход.

*

Они припарковали угнанный «мустанг» на задворках магазина «DIY»* в километре от Торнтона. Шел двенадцатый час, и теперь, когда запас адреналина исчерпался, Джеймс и Керри желали только одного — добраться до кроватей и проспать часов двадцать.

— Можно оставить ключи в двери, и эту машину кто-нибудь угонит, — предложил Джеймс.

— А если на нее наткнется полиция? Тут кругом отпечатки наших пальцев, — возразила Керри. — Обычно угонщики, когда машина становится им не нужна, просто сжигают ее. Мы тоже должны так сделать, иначе это покажется подозрительным.

Джеймс окинул «мустанг» влюбленным взглядом.

— Рука не поднимается.

Керри нырнула в машину и порылась в бардачке. Отыскала зажигалку Джо и щелкнула ею. Они оставили пассажирскую дверь открытой, чтобы дать доступ воздуху, спрятались за деревьями и подождали, пока пламя разгорится.

Вскоре заполыхали передние сиденья. Лизнув обшивку крыши, огонь переметнулся назад. Оранжевое зарево заполнило весь салон, из-под капота начал выбиваться дым.

— Побежали! — скомандовал Джеймс. — Через минуту здесь будут магазинные охранники.

Не успели они отбежать и на сто метров, как от огня лопнула одна из задних шин. Через несколько секунд вспыхнул бензобак, и задний конец машины превратился в громадный сгусток пламени.

До дома было меньше километра, но ослабевшие от побоев ребята брели из последних сил. У Джеймса разболелась голова, стучало в висках. Чуть живые, они ввалились на кухню. Завидев их, Эварт вскочил из-за стола, приготовил горячего чаю с сэндвичами, а Зара и Николь тем временем быстро обработали ребятам синяки и ссадины.

— Быстро в душ и в постель, — скомандовала Зара, выслушав их рассказ. — Завтра можете не ходить в школу. Вам нужно денек отдохнуть.

— Я сначала позвоню Келвину, — сказал Джеймс.

— Ладно, — согласился Эварт. — Позвони, пока Керри моется, потом сразу ложись.

18. ОПАСНОСТЬ

Джеймс уснул, едва коснувшись головой подушки, и пришел в себя только к десяти часам утра. Он насчитал на теле шесть больших синяков, пару ссадин и подсохшую ранку на нижней губе. Кое-как поднялся — ноги стали как деревянные — и с трудом сделал несколько шагов.

Внизу, на кухне, Джошуа, сидя на полу, играл с магнитами, отклеенными от холодильника, а Керри в ночной рубашке сидела за столом. Вид у нее был убитый.

— Выспалась? — спросил Джеймс.

— Вроде да, — ответила Керри. — Хочешь чаю? Зара уже заварила.

Джеймс налил себе чаю и насыпал в миску кукурузных хлопьев.

— Как вспомню, что было ночью, аж самой не верится, — улыбнулась Керри. — Если бы не болело в десяти местах, подумала бы, что это сон.

— Я тоже, — подтвердил Джеймс. — Ну ты и дала прикурить Шальному Джо! Я всегда знал, что ты девушка с характером, но ни разу не видел тебя в действии.

— Я жутко рассердилась, — призналась Керри. — Это каким же гадом надо быть — заплатить скинхедам за то, чтобы они избили двоих детей!

— Хорошо хоть, Келвин не разозлился, когда я рассказал ему, каким образом мы вернули наркотики. И операцию не провалили.

Из сада вошла Зара и бросила пустую корзинку из-под белья возле стиральной машины. Она услышала последние слова Джеймса.

— Знаете, — сказала она, — иногда не стоит стараться спасти операцию любой ценой.

— Как это? — изумился Джеймс.

Керри тоже удивилась.

— Я высоко ценю то, что вы проделали вчера ночью, — продолжала Зара. — Вы приняли решение в сложных обстоятельствах, и у вас всё получилось. Но мы с Эвартом считаем, что вам надо было вернуться домой. Идти с голыми руками на человека, вооруженного пистолетом, — это слишком большой, неоправданный риск.

Джеймс и Керри оскорбленно молчали.

— И нечего дуться, — добавила Зара.

Она подняла Джошуа с пола и усадила к себе на колени.

— «Херувим» — одна из самых хорошо засекреченных организаций в мире, — пояснила Зара. — Во всем британском правительстве только два человека знают о ее существовании. Это министр по делам разведки и премьер-министр. Когда политики впервые слышат о «Херувиме», поначалу им обычно кажется недопустимым подвергать детей опасности. Потом Мак объясняет им, как много пользы приносят херувимцы, и рассказывает, какие меры мы принимаем для обеспечения вашей безопасности. А теперь представьте себе, что было бы, если бы вчера ночью вас ранили или, не дай бог, убили. Маку пришлось бы ехать в Лондон и объяснять в верхах, как было дело: двое детей подверглись нападению и бросились в погоню за вооруженным торговцем наркотиками. В лучшем случае Мака и других руководителей «Херувима» отдали бы под суд за непростительную безответственность. Политики могли бы даже совсем закрыть «Херувим».

Керри кивнула.

— Теперь я понимаю, что овчинка выделки не стоила.

— Простите, — сказал Джеймс.

— Вам не за что извиняться, — улыбнулась Зара. — Просто в следующий раз не рвитесь в бой очертя голову.

*

Около полудня Джеймсу на мобильник позвонил Келвин.

— Я сделал пару звонков и навел справки о том, что произошло, — сказал он. — Встретимся в боксерском клубе. И принеси с собой всё, что вы забрали у Шального Джо.

— Мои дела совсем плохи? — поинтересовался Джеймс.

— Ничуть, — утешил его Келвин. — Просто хочу, чтобы ты принес товар обратно, и мы произведем расчет. И захвати заодно ту крошку, которая была с тобой.

— Керри, — сказал Джеймс.

— Да, ее.

*

Керри никогда не бывала в боксерском клубе. В этот час в спортивном зале было тихо, только несколько бойцов посерьезнее обменивались ударами. Кен, как всегда, сидел на стуле с кррккой чая и следил за происходящим

— Они у меня в кабинете, — сообщил он ребятам. — Постучитесь, прежде чем войти.

У дверей в захламленный кабинет стоял на страже здоровенный детина в костюме и при галстуке. Войдя внутрь, Джеймс чуть не споткнулся: у задней стены, прислонившись к ней спиной, стоял Шальной Джо. У него на лбу красовалась испачканная кровью повязка. На комоде в углу пристроился Келвин, а за столом в потертом кожаном кресле восседал сам большой босс.

— Присаживайтесь, — сказал Говард Моррисон.

На вид в нем не было ничего особенного. Невысокого роста, с коротко подстриженными каштановыми волосами. Он был одет в джинсы «Ливайс» и белую рубашку-поло. О его богатстве можно было догадаться лишь по массивному золотому кольцу.

— Рад вас видеть, — сказал Говард и пожал руку Джеймсу и Керри. — Вы принесли то, что забрали у Джо?

Джеймс встряхнул пакетами.

— Всё здесь.

— Полагаю, ты знаешь, кто я такой? — спросил Говард.

— Да, — ответил Джеймс. — Я бывал у вас дома. Мы играли в Playstation с Джуниором.

— В последнее время мой бизнес идет сам по себе, — сказал Говард — Мои люди ездят в Южную Америку закупать товар, потом товар прибывает и распространяется. Иногда я целыми неделями слышу одно и то же: «Всё как обычно, никаких серьезных проблем. Мы справляемся». И потом, когда начинает казаться, что в твоей жизни уже не произойдет ничего интересного, вдруг появляется парень вроде тебя и творит то, что вы сделали вчера ночью.

— Это была проверка, да? — спросила Керри.

— Верно, — улыбнулся Говард. — В бизнесе без преданных людей долго не продержишься. И лучший способ узнать, из какого теста сделан человек, — это послать его по ложному адресу и поставить в положение, в каком вчера оказались вы. Мы нанимаем головорезов для того, чтобы они вас ограбили. Одни курьеры пугаются и закатывают истерику. Такие, если попадут под арест, всегда вызывают множество проблем. Их приходится выгонять. Иногда ребята просят прощения за то, что потеряли товар, но умоляют дать им еще один шанс. Это мы и надеялись у вас увидеть: выдержку и решимость. Но до вчерашней ночи ни у кого не хватало пороху погнаться за своим обидчиком и отомстить ему. Ваши действия произвели на нас впечатление.

Джеймс и Керри улыбнулись.

— Все это хорошо, — обиженно вставил Шальной Джо. — Но как быть с моим товаром?

— Это верно, — сказал Говард. — Вы должны вернуть то, что забрали у Джо.

— А как же мы? — возразил Джеймс. — Я лишился лучших кроссовок. У нас обоих отняли мобильники, часы и всё остальное.

— Пусть Джо их вернет, — распорядился Говард.

Джо прочистил горло.

— Понимаете, я сказал тем ребятам, которые их отделывали, что они могут забрать себе всё, что понравится.

— Ладно, — сказал Говард Джеймсу. — Возьми из денег Джо пятьсот фунтов, это покроет убытки.

— Это слишком круто! — заспорил Джо. — Я не виноват, что это паршивец напялил дорогие кроссовки!

— Возьми из денег Джо пятьсот фунтов, это покроет убытки, — повторил Говард. Он ни на йоту не повысил голос, но Джо знал свое место и не стал продолжать спор. Джеймс отсчитал пятьсот фунтов и поделил их с Керри. После этого протянул Джо пакеты.

— Это всё, что ты забрал? — спросил Говард.

Джеймс кивнул.

— А где припаркован мой «мустанг»? — спросил Джо.

Джеймс и Керри неловко переглянулись.

— Мы боялись, что ты заявишь в полицию об угоне, а там везде отпечатки наших пальцев, — пояснил Джеймс.

— Надеюсь, вы не оттирали их уайт-спиритом? — забеспокоился Джо. — От него кожаная обивка сохнет.

— Нет, — ответил Джеймс. — Мы, гм…

У него не хватало духу признаться.

— Мы его сожгли, — выпалила Керри.

— Что?! — взревел Шальной Джо, перегнулся через стол и схватил Джеймса за грудки.

— Отпусти его, — твердо сказал Говард.

— Убью мерзавцев! — орал Джо, норовя придушить Джеймса. Мальчишка болтался в воздухе и изо всех сил вырывался.

Джо ослушался приказа босса, и тот кивнул Келвину. Толстяк не мог тягаться с могучим боксером; Келвин подхватил Джо, словно тряпичную куклу, швырнул его о стену и отвесил пощечину. Джо пискляво захныкал, как восьмилетняя девчонка.

— Эта машина была мне как дитя, — всхлипывал он. — Я над ней столько лет трудился…

Келвин озадаченно отступил. Джо утер слезы концом бороды.

— Разве она не была застрахована? — осведомился Говард.

— Дело не в этом, — вздохнул Джо. — Я вложил в нее душу! Этого мне никто никогда не вернет.

Говард покатывался от хохота.

— Джо, это всего лишь машина. Возьми себя в руки.

— Пусть эти паршивцы возместят убытки! Неужели это сойдет им с рук?

— Джо, — чуть жестче произнес Говард. — Я не виноват, что ты дал себя обдурить двоим двенадцатилетним детям. Я сделал всё, о чем ты просил, так что выматывайся отсюда, пока я не велел своим ребятам спустить тебя с лестницы.

Джо подхватил пакеты и выскочил из кабинета. Вид у него был такой потерянный, что Джеймсу даже стало его немножко жаль. Говард поднялся из-за стола и покачал головой.

— Знаете, — сказал он Керри и Джеймсу, пока Келвин подавал ему пальто, — если вы, ребята, будете и дальше трудиться так же усердно, то заработаете кучу денег.

Джеймс и Керри гордо улыбнулись. Синяки на теле теперь казались не слишком большой платой за уважение Говарда.

— На самом деле, — заговорила Керри, — я поехала только ради того, чтобы оказать услугу Джеймсу. Я знаю, у вас работают только мальчишки.

— Я считал, что девчонки слишком слабы для этого, пока не познакомился с тобой, — сказал Говард.

— Если хотите, я могу подыскать для нее работу, — предложил Келвин.

— На этих ребят надо обратить внимание, — с улыбкой сказал Говард. — У них есть норов и есть мозги. Держи их при деле и следи, чтобы их усердие было вознаграждено.

— Спасибо, — ответила Керри.

— А ты, Джеймс, — добавил Говард, — когда будешь в гостях у Джуниора, загляни ко мне в кабинет поздороваться.

Говард со своим телохранителем быстро вышел, как будто куда-то торопился. Джеймс поглядел на Келвина — тот качал головой, не веря своим ушам.

— Надо быть с вами поаккуратнее, — сказал наконец Келвин. — Он вас так расхвалил, что, глядишь, не сегодня завтра вы станете моими начальниками.

19. ТРИНАДЦАТЬ

В пятницу перед школой Керри постучала в спальню мальчишек.

— Вы в приличном виде?

— Я еще в постели, — обессиленно простонал Джеймс. — Входи, если хочешь.

Накануне он играл в Playstation с Кайлом и парой торнтонских ребят и лег только около полуночи. Керри вошла, держа на руках Джошуа, и положила малыша на кровать к Джеймсу.

— Он хочет поздравить тебя с днем рождения, — сказала она.

Джеймс натянул одеяло на голову, а Джошуа радостно принялся сдергивать его. Джеймс громко квакнул, и малыш засмеялся.

— И почему ты не разорался во весь голос, когда Керри взяла тебя на руки? — поинтересовался Джеймс.

— Наверно, все-таки привыкает ко мне, — улыбнулась Керри. — Можно, он побудет у тебя, пока я соберу вещи к школе?

Керри вышла. Джошуа пополз по кровати и зарылся под подушку возле головы Джеймса. Джеймс повернулся, чтобы похлопать младенца но ручке, но тут же от прянул: ему в нос ударил отвратительный запах.

— Фу-у-у-у-у! — заорал Джеймс, затыкая нос. — Ах ты вонючка маленькая!

Он вскочил с постели, подхватил Джошуа и понес, держа его на вытянутых руках. В коридоре, покатываясь от смеха, стояли Керри и Николь.

— Я всё гадала, когда же ты учуешь, — проговорила Керри.

— Ну, погодите у меня! — ухмыльнулся Джеймс.

С Джошуа на руках он спустился на кухню. Зара варила сосиски.

— Доброе утро, тинейджер*, — приветствовала его Зара. — Подарки на столе.

— Этот паршивец запачкал пеленки, — сообщил Джеймс.

Зара улыбнулась.

— Ты знаешь, где пеленальный столик.

— Знаю, но и не подумаю даже близко к нему подойти.

— Считай это полезным опытом, — сказала Зара — Введение во взрослую жизнь.

Джеймс понимал, что она шутит.

— Для введения во взрослую жизнь, — сказал он, — гораздо лучше подошел бы ящик пива и компания милых крошек.

— Вряд ли, — улыбнулась Зара.

К Джеймсу подошел Эварт.

— Будь осторожнее, — сказал он и взял у Джеймса младенца. — Начинаешь с милых крошек, а потом оглянуться не успеешь — и ты уже стоишь у пеленального столика, с ног до головы описанный вот таким вот маленьким чудовищем.

Эварт пощекотал сыну животик и пошел менять пеленки.

Джеймс сел за стол и стал разглядывать открытки. Херувимские дети не имели настоящей семьи, у них были только братья и сестры, и они очень любили обмениваться открытками, особенно когда уезжали на задания. Джеймс получил больше тридцати штук, некоторые даже с иностранными марками, пересланные из лагеря. Габриэль прислала ему привет из Южной Африки. Каллум и Коннор, бывшие приятели Джеймса по базовому курсу, написали ему из Техаса, а Эмми отправила открытку с громадным ананасом из Австралии. Но самая прикольная открытка пришла от Лорин.

— Зара, смотрите, — рассмеялся Джеймс. — Послушайте, что пишет Лорин: «Дорогой братец! Ты болван. Меня от тебя тошнит. Когда ты прочитаешь это, я буду на базовом курсе. От всей души хотела бы, чтобы ты прошел через эти муки вместо меня. Кстати, с днем рождения. Я тебя люблю». И целая куча поцелуев.

Джеймс возился с подарками, пока не спустились Кайл и девчонки. Самая большая коробка была от Эварта и Зары — новые кроссовки взамен утраченных. Николь и Керри в складчину купили ему футболку, на которую он обратил внимание во время их последней прогулки по «Рив-Сентру». Джеймс принялся благодарить их и получил от каждой по поцелую. Кайл преподнес другу шикарный мужской набор: шампунь, кондиционер и маленький флакончик лосьона после бритья. Надпись на этикетке гласила: «Пользуйся регулярно».

— Здорово! — воскликнул Джеймс. — Спасибо.

Он отложил подарки и схватил с тарелки сэндвич с колбасой. Мысленно он перенесся на год назад, в день своего двенадцатилетия. Это было вскоре после маминой смерти. Он жил в детском доме, и ему не разрешили увидеться с Лорин. Это был самый худший день в его жизни.

Потом ему вспомнились другие дни рождения, когда мама была еще жива. В такие дни он бегом спускался по лестнице, к целым грудам украденных из магазина игрушек и одежды, и торопливо распаковывал подарки, чтобы успеть посмотреть всё до школы. Когда Лорин была маленькой, ей в день рождения Джеймса тоже доставался хоть один подарок, иначе она из зависти поднимала крик.

От воспоминаний Джеймс расчувствовался, к горлу подступил комок. Ему не хотелось расплакаться на глазах у всех, поэтому он с грохотом отодвинул стул и метнулся вверх по лестнице.

— Ты чего? — крикнула ему вслед Зара.

— В туалет хочу, — соврал Джеймс.

И заперся в ванной. Не то чтобы ему было очень грустно, просто при мысли о маме в душе возникала какая-то пустота. Хотя с тех пор, как мамы не стало, в его жизни произошла масса интересных событий, Джеймсу нередко хотелось вернуться назад и провести с ней вечер у телевизора.

Джеймс умылся и посмотрелся в зеркало. Перед ним стоял тот же мальчишка, что и вчера, но уже на целый год старше. Разница не слишком большая, но все равно приятно.

*

Джеймс, Джуниор, Николь и Эйприл договорились встретиться на большой перемене, смыться с уроков и пойти в кино. Выйдя из школьных ворот, они сразу же сменили форму на повседневную одежду. У Джеймса были полные карманы денег, поэтому он купил всем билеты и попкорна.

Они попали на дурацкий триллер. Николь хихикала всякий раз, когда американский актер начинал говорить с фальшивым лондонским акцентом. Джеймс и Джуниор громко свистели, как только на экране появлялась главная героиня — шикарная красотка.

Кроме них, в зале было только несколько пенсионеров. Один из них то и дело шикал на ребят, и в конце концов Николь обернулась и погрозила ему кулаком.

— Заткнись, старый дурень.

Старик поплелся жаловаться. Через минуту вошел администратор и велел ребятам вести себя хорошо, иначе их выгонят. Джеймс сосредоточился на фильме. А потом, обернувшись, он заметил, что Николь и Джуниор обнимаются, и был потрясен. Через минуту он испытал второе потрясение, сильнее первого, увидев, что они целуются.

Они были целиком поглощены друг другом, при этом Николь болтала в воздухе ногой и без конца пинала Джеймса Он встал и пересел на пару кресел в сторону, поближе к Эйприл и подальше от мелькающих конечностей.

— Они неплохо поладили, — улыбнулась Эйприл.

Улыбалась она долго. Джеймс с полминуты смотрел фильм, потом обернулся — она, все еще приподняв уголки губ, глядела на него. Он понял, что девчонки вступили в сговор. Николь давно знала, что нравится Джуниору, потому что он уже пытался пригласить ее на свидание. Джеймсу казалось, что его поймали на крючок, но потом, приглядевшись к Эйприл, он решил, что если это и ловушка, то вовсе не самая худшая.

Эйприл была симпатичная, с длинными каштановыми волосами и стройными ногами. Джеймс просунул ладонь под подлокотник и взял Эйприл за руку. Она поерзала в кресле и положила голову Джеймсу на плечо. Он обернулся, вдохнул запах ее волос и поцеловал в щеку, а она взяла у него горсть конфет.

Так они сидели пару минут, потом Эйприл отодвинулась и обдала его шоколадным дыханием.

— Ну, — прошептала она, — мы будем целоваться или нет?

Джеймс подумал: «Какого черта? В конце концов, у меня сегодня день рождения!» Они целовались минут десять, прервавшись, только когда фильм подошел к развязке. На экране началась погоня и большая драка, на которую стоило посмотреть.

Как только по экрану поплыли титры, Николь и Джуниор направились к тому самому старику. Он брел к выходу.

— Простите, пожалуйста, — вежливо начала Николь.

Старик с подозрением обернулся.

— Что вам надо?

— Мы тебе еще покажем, как ябедничать, старый пень! — вдруг выкрикнула Николь.

И они с Джуниором бросились бежать. Джеймс ошарашенно смотрел им вслед, потом вместе с Эйприл тоже помчался за ними, понимая, что, если он останется стоять, ему попадет. Выскочив в фойе, Джуниор налетел на прилавок с орешками и чипсами; пакетики рассыпались по полу. Никто из служащих кинотеатра за ними не погнался.

Они отбежали от кинотеатра на пару сотен метров и выскочили на боковую улицу. Джеймс кипел от злости.

— Вы что, обалдели?! — заорал он. — С чего вам это в голову взбрело?

— Да ты чего, какая муха тебя укусила? — ухмыльнулась Николь.

Джуниор от хохота согнулся пополам.

— Он же старик! — бушевал Джеймс. — Как так можно! А если бы он погнался за вами, упал и ногу сломал?

Эйприл ничего не говорила, но стояла рядом с Джеймсом, показывая, что она на его стороне.

— Да хоть бы и сломал! — со злостью закричала Николь. — Чтоб он вообще сдох!

— Прелестно, — проворчала Эйприл.

— Терпеть не могу стариков, — заявила Николь.

— Ты и сама когда-нибудь состаришься, — напомнил Джеймс.

— Ну уж нет, — отрезала Николь. — Я буду жить стремительно и умру молодой.

— Что будем делать дальше? — спросил Джуниор, с трудом пытаясь отдышаться после приступа смеха. — Может, пойдем поедим? Умираю с голоду.

Джеймсу было велено подружиться с Джуниором, но бывают случаи, когда, сколько ни старайся, эмоции берут верх.

— Я пойду домой, — коротко заявил Джеймс. — Хочется принять душ.

— Ты ведь не насовсем откалываешься? — забеспокоился Джуниор. — Придешь вечером в молодежный клуб?

— Конечно, — сказал Джеймс без всякого воодушевления. — Там все будут.

— Я утащу у отца немного пива, — сказал Джуниор. — Повеселимся на славу!

Джуниор с Николь, обнявшись, побрели к закусочной. Джеймс и Эйприл остались ждать на остановке. Когда пришел ее автобус, Джейм быстро чмокнул девочку.

— Приходи вечером в молодежный клуб, — сказала Эйприл. — И не позволяй этим недоумкам испортить себе день рождения.

— Не позволю, — пообещал Джеймс.

Но мерзкое чувство не оставляло его всю дорогу. Одно дело — озорничать, и совсем другое — намеренно сделать человеку гадость. После выходки со стариком он никак не мог отделаться от гнусного привкуса во рту.

20. ПРАЗДНОВАНИЕ

Подразумевалось, что происшествие с Шальным Джо следует хранить в тайне, однако такие истории в мгновение ока разлетаются по всему свету и по пути обрастают невероятными подробностями. Достойный героев подвиг, вызвавший открытую похвалу со стороны Говарда Моррисона, вознес Джеймса на невиданные высоты популярности.

Войдя в молодежный центр вместе с Керри и Динешем, он неуверенно помешкал на пороге. Все кругом радостно улыбались и спешили его поприветствовать. Он подсел за столик к Джуниору и Николь.

— Хочешь пивка? — спросил Джуниор, протягивая банку.

В молодежном клубе запрещалось распивать алкогольные напитки, но смотритель относился к своей работе не слишком усердно — он всегда сидел в уголке, переводя книги на немецкий. Если вспыхивала драка, он звонил наверх, вызывал из боксерского клуба пару ребят, и те наводили порядок. В общем, главное не устраивать потасовку — а все остальное легко сойдет с рук.

— Хочу. — Джеймс вскрыл банку.

Эйприл села рядом с Джеймсом, и они поцеловались. Ему стало неловко, потому что всего в нескольких метрах сидела Керри.

Пара часов прошла как в тумане. Входили и выходили ребята. Все пили и подшучивали друг над другом. Керри и Динеш отхлебывали пиво маленькими глоточками, Джеймс и Эйприл выпили уже пару банок, а Николь с Джуниором совсем слетели с катушек. Один раз Николь зашлась в таком припадке смеха, что свалилась со стула.

*

Молодежный клуб закрывался в десять, и перед уходом домой Джеймс решил зайти в уборную. Он в прекрасном настроении спустился по лестнице в вонючий подвальный туалет.

— Ты меня простил, да?

Джеймс обернулся и у соседнего писсуара увидел Джуниора.

— Ну, за того старика, — заплетающимся языком пояснил Джуниор. — Николь терпеть не может стариков. Мы слишком увлеклись.

— Конечно, простил, — сказал Джеймс.

— У меня кое-что есть, — заявил Джуниор. — Только давай выйдем отсюда.

Они оказались на площадке у подножия лестницы, между мужским и женским туалетами. Джуниор достал из кармана коробочку из-под таблеток и снял крышку. Внутри лежала короткая металлическая трубочка и тонкий слой белого порошка.

— С каких это пор ты начал нюхать? — изумился Джеймс.

— После кино.

— То-то я смотрю, с чего это вы двое выделываетесь как придурки, — сказал Джеймс.

— Попробуй, — предложил Джуниор.

— Не хочу я в это впутываться, — заявил Джеймс.

Тут из женского туалета вышла Николь и посмотрела на Джеймса.

— Именинник отказывается, — хихикнул Джуниор.

— Вот и хорошо, — отозвалась Николь. — Мне больше достанется.

Джеймс снова заглянул в коробочку. Взял трубочку и повертел ее в руках.

Тут послышался голос Келвина.

— Эй, ребята, выходите, — крикнул он. — Я закрываю.

Он стоял на верхней площадке лестницы. Джуниор поспешно убрал кокаин. Джеймс развернулся, пряча металлическую трубочку в кулаке.

— Сейчас, секундочку, — крикнул Джуниор.

— Живее, — прорычал Келвин. — Не злите меня.

Все трое, шатаясь, поплелись наверх и, миновав зал, вышли на улицу. Ночи уже становились холодными. Около входа, дрожа, стояли Керри, Эйприл и еще целая толпа ребят. Джеймс протолкался к Эйприл.

— Хочешь, зайдем к нам? — пригласил Джеймс. — Это всего в десяти минутах пешком.

Эйприл покачала головой.

— Келвин подвезет меня с Джуниором и Динешем домой. Придется тайком провести Джуниора через заднюю дверь. Если отец увидит его в таком состоянии, он его убьет.

— Ладно. — Джеймс склонился и на прощание поцеловал Эйприл. — Поговорим завтра. Может, сходим в «Рив-Сентр» или еще куда-нибудь.

— Хорошо, — улыбнулась Эйприл. — Похоже, у тебя своих проблем выше крыши.

Джеймс обернулся и увидел, как Николь барахтается в сточной канаве.

*

Керри вошла первой и проверила, свободен ли путь. Эварт и Зара легли спать пораньше, и это было ребятам на руку. Джеймс и Кайл втащили Николь в кухню и усадили на стул.

— Я сейчас умру, — всхлипнула Николь и оперлась локтями о стол. — Боже, как мне плохо!

Керри налила ей стакан воды.

— Меня, кажется, сейчас опять стошнит, — простонала Николь.

Кайл достал из-под раковины ведро и поставил на стол. Николь склонилась над ним. Пластиковая пустота отражала ее всхлипы гулким эхом.

— Дай платок, — пробормотала она. — У меня из носа течет.

Джеймс оторвал бумажное полотенце и протянул ей. Николь отодвинула ведро, и все увидели, что у нее из носа идет кровь.

— Боже мой! — ахнула Керри. — Надо разбудить Зару.

— Нет! — взмолилась Николь. — А то мне влетит. Отведите меня в постель, я высплюсь, и все пройдет.

Керри взяла рулон полотенец и ведро и отнесла их в девчоночью спальню. Джеймс и Кайл подхватили Николь под руки, подняли ее со стула и повели через коридор. Она спотыкалась на каждом шагу.

— Николь, — твердо сказал Кайл. — Мы подошли к лестнице. Поднимай ноги.

Но тут голова Николь свесилась на грудь, ноги подкосились. Из носа свежей струей хлынула кровь.

— О господи! — в отчаянии воскликнул Кайл. — Давай ее уложим.

Из спальни им на подмогу спустилась Керри. Увидев на ковре обмякшее тело Николь, она кинулась в комнату к Эварту и Заре. Эварт в одних трусах стремглав сбежал по лестнице. Кайл пытался нащупать у Николь пульс.

— У нее сердце колотится, как бешеное, — сказал он.

— Вызвать скорую? — спросил Джеймс.

— Слишком долго ждать, — отмахнулся Эварт. — Я сам ее отвезу.

Прибежала Зара в ночной рубашке, принесла одежду и кроссовки для Эварта. Эварт мигом оделся и поднял Николь с ковра. Кайл уже вышел на дорогу и открыл дверцу микроавтобуса.

— Она нюхала кокаин, — выпалил Джеймс.

Он не хотел ябедничать, просто решил: если врачи будут знать, что с Николь, это поможет ее спасти.

— Час от часу не легче! — воскликнул Эварт. — Только этого нам не хватало!

Кайл помог ему уложить Николь на заднее сиденье. Эварт сел за руль и захлопнул дверцу с такой силой, что стекло чуть не вылетело. Когда автомобиль скрылся из виду, Джеймс зашел в дом и закрыл парадную дверь. Посреди кухни стояли Керри и Зара, обе в слезах.

— Надеюсь, она поправится, — всхлипнула Керри.

— Ты совершенно уверен, что она принимала кокаин? — спросила Зара

Джеймс кивнул. К горлу подступил комок.

— Я сам видел.

— Почему же ты ее не остановил? — сердито осведомилась Керри.

— Я пытался, — соврал Джеймс. — Но она меня не послушалась.

— А ты сам, Джеймс? — спросила Зара. — Не принимал?

— Еще чего! — возмутился Джеймс.

— И правильно, — сказала Зара. — Если в моче Николь найдут следы кокаина, ее выгонят из «Херувима».

— Точно? — спросил Джеймс.

— Вы же знаете правила, — ответила Зара. — Наркотики строго запрещены. Мы даже лишний раз напомнили вам об этом в описании задания — на всякий случай, если вам вдруг взбредут в голову какие-нибудь глупости.

— Вы сейчас пойдете спать? — беспокойно спросила Керри.

— Наверно, да, — кивнула Зара. — Может, хотите сначала чего-нибудь поесть или попить?

— Вряд ли я смогу уснуть, — вздохнула Керри. — Не хочу лежать в темноте и размышлять, что сейчас делается с Николь.

— Я посижу с тобой немного, — сказала Зара, обняв Керри. — Не волнуйся.

Джеймс подумал о Николь. О том, как ее везут на каталке по больнице, вставляют в горло трубочки, всаживают под кожу иголки. Попытался представить себе, каково это — быть в коме, и понял, что он тоже не хочет оставаться один.

*

Джеймс и Керри принесли одеяла и уселись в гостиной, положив ноги на кофейный столик. Ощущение было странное: они в тревоге ждали новостей, изнемогали от усталости, но не могли уснуть. Стрелки часов, казалось, приклеились к циферблату.

Наверху заплакал Джошуа, и Зара поднялась к нему.

— Скажи, ты нюхал кокаин? — прошептала Керри.

— Нет, — оскорбленно ответил Джеймс. — Я же сказал!

— Перед Зарой, — возразила Керри. — А мне с глазу на глаз?

— Я видел, как они нюхают. Мне тоже предлагали, но я отказался.

— Я рада, — улыбнулась Керри. — А то я была уверена, что, если в твой день рождения кто-нибудь затеет какую-то ерунду, ты наверняка окажешься в гуще событий.

— Ты что, считаешь меня круглым идиотом? — возмутился Джеймс.

Тут у Керри зазвонил мобильник. В молодежном центре, пока она была в туалете, Джеймс шутки ради сменил ей мелодию на национальный гимн, но сейчас она даже не обратила на это внимания.

— Динеш? — удивленно воскликнула Керри. — Ты плачешь?! Успокойся… Расскажи, что случилось. В полицейском участке? Какого черта ты там делаешь?

21. ГЛУПОСТЬ

Тремя часами раньше Келвин подвез до дома сначала Эйприл и Джуниора, а потом Динеша. Динеш жил с родителями в роскошном особняке неподалеку от Говарда Моррисона. Мистер Сингх сидел у себя в кабинете за портативным компьютером. Динеш не удивился, застав отца за работой, хотя шел уже двенадцатый час.

— Хорошо повеселился в клубе? — поинтересовался отец.

— Ничего особенного, — ответил Динеш. — Мама не звонила?

— Просила присмотреть за тобой, чтобы ты мыл за ушами и чаще менял трусы.

— Очень смешно, пап, — улыбнулся Динеш. — Я пошел спать. Смотри не засиживайся за работой.

Динеш почистил зубы и уже собирался лечь в постель, как вдруг услышал шум приближающегося автомобиля. Иногда в переулок заезжали машины — чтобы развернуться, но эта остановилась, открылись обе дверцы. Рядом притормозила еще одна. Белая, с синими огнями и полицейской эмблемой на крыше.

— Папа! — закричал Динеш.

Из первой машины вышли двое полицейских в штатском. Из второй — трое в мундирах, с винтовками. Два полисмена обогнули дом с разных сторон и перекрыли задний вход. Динеш поспешно натянул спортивные штаны и выбежал на лестничную площадку.

— Папа! — в испуге завопил Динеш. — У дома полиция!

Парадная дверь с грохотом распахнулась. При арестах по делам о наркотиках полицейские никогда не звонят в дверь, потому что это дает подозреваемому время уничтожить улики. Динеш раньше не видал винтовок, только в музее. Теперь сразу два дула были нацелены ему в голову.

— Лежать! — рявкнул полицейский. — Руки держать на виду.

Они подбежали к Динешу. Тот пытался унять дрожь во всем теле.

— Не бойся, сынок, — сказал полицейский. — Где твой папаша?

Мистер Сингх открыл дверь своего кабинета. Дула переместились на него.

— Руки вверх!

Один из полицейских в штатском поднялся по лестнице, толкнул мистера Сингха к стене и застегнул у него на запястьях наручники.

— У вас есть право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас…

Вооруженный полисмен посмотрел на Динеша.

— Кто еще есть дома?

— Никого, — ответил Динеш.

— А где твоя мама?

— В Барселоне. Приедет завтра.

— Сколько тебе лет?

— Двенадцать.

— Мы не можем оставить тебя дома одного, — сказал полицейский. — Тебе придется поехать с нами.

*

К дверям подъехала полицейская машина. Зара открыла дверь — на пороге стоял испуганный Динеш.

— Можно мне побыть у вас? — спросил он. — Мне велели подумать, у кого я мог бы побыть до тех пор, пока не вернется мама. Первой мне пришла в голову Керри.

— Не волнуйся, — ответила Зара и положила руку на плечо Динешу. — В этом доме крутится столько детей! Одним больше, одним меньше — не имеет значения.

Полицейский потребовал, чтобы Зара расписалась на бланке, а Динеш пошел в гостиную. Керри встала и обняла его.

— Мне очень жаль твоего папу, — сказала она.

— Я же говорил, он мошенник, — сердито ответил Динеш. — Рано или поздно это должно было произойти. — Он обвел взглядом одеяла и подушки, разбросанные по гостиной.

— Мы не можем уснуть, — пояснила Керри. — Николь отвезли в больницу.

— Как она?

— Кайл звонил из больницы. Ей вкололи адреналин, чтобы вернуть в сознание. Потом промыли желудок.

— Однажды я видел нечто подобное по телевизору, — сказал Динеш. — Ужасная гадость. Человеку вставляют в горло резиновую трубку и проталкивают ее в желудок.

— Ее будут держать под наблюдением еще несколько часов, — сказал Джеймс — Но уверяют, что она поправится.

Динеш выдавил улыбку.

— Не хотел бы я быть на ее месте, когда она вернется домой.

В четвертом часу утра из больницы на такси приехал Кайл. Зара велела всем отправляться наверх и попытаться хоть немного отдохнуть. Динеш лег спать на кровати Николь.

*

Пока операция шла своим чередом, Эварт держался спокойно. Но в то субботнее утро, часов в одиннадцать, он разбудил Джеймса, резко встряхнув его за плечо, и его вид не предвещал ничего хорошего.

— В ванную! Быстро! — рявкнул он.

— Чего? — проворчал Джеймс, протирая глаза.

Эварт схватил Джеймса за руку и сдернул с кровати, чуть не вывихнув плечо. Затолкал его в ванную, запер дверь и прижал к стене.

— Пока Динеш в доме, придется вести себя тихо, — прошептал Эварт. — Рассказывай начистоту, что произошло вчера вечером, а то тебе не поздоровится.

— Я ничего не сделал! — возразил Джеймс.

— А это тогда что? — Эварт достал металлическую трубочку. На ней еще остались крупицы белого порошка.

— Это не мое, — ответил Джеймс.

— Врешь, — прорычал Эварт. — Я проверял карманы перед стиркой. Это было у тебя в джинсах.

Джеймс вспомнил, что, кажется, сунул трубочку в карман при появлении Келвина.

— Честное слово, я не принимал кокаина! — с жаром воскликнул Джеймс. — Это вещи Джуниора. Я, наверно, взял по ошибке.

Эварт открыл шкаф и достал медицинскую пластиковую бутылку.

— Вот и посмотрим. Я привез из больницы три такие бутылки, — сказал он. — Помочись в нее. Я отдам мочу на анализ — твою, Керри и Кайла, — и если в ней обнаружится кокаин, вас вышибут пинком под зад вслед за Николь.

Джеймс был рад сдать любые анализы. Их результат прекратит всякие споры.

— Дайте сюда, — сказал он с самодовольной ухмылкой. — На сколько спорим, что я чист? На пятьдесят фунтов, на сотню?

— Закрой рот, умник, — велел Эварт. — И писай. — Джеймс сердито выхватил у него бутылку, отвинтил пластиковую пробку и встал над унитазом. Обычно по утрам он просыпался с полным мочевым пузырем, но сейчас, когда над душой стоял Эварт, как назло не мог выдавить ни капли.

— Выйдите, пожалуйста, — попросил Джеймс.

— А вдруг ты тут нахимичишь? — возразил Эварт. — Лучше подумай о водопаде или о струе воды.

Закончив, Джеймс протянул бутылку Эварту.

— Спорим на что хотите! — задиристо бросил он. Его уверенный тон, казалось, немного ослабил гнев Эварта.

— Иди к себе комнату и пришли сюда Кайла.

Когда Кайл ушел, Джеймс плюхнулся на кровать, очень довольный собой. Когда придут результаты анализов, Эварт будет выглядеть круглым дураком. Потом его как громом поразила страшная мысль: если бы Келвин вышел на лестницу парой секунд позже…

Джеймс оживил в памяти тот миг, когда в пьяном азарте держал коробочку с белым порошком в считанных сантиметрах от лица. Ему стало дурно. До чего же близок он был к тому, чтобы вдохнуть наркотик — и навеки вылететь из «Херувима»!

22. НИКОЛЬ

Джеймсу на мобильный позвонил Джуниор.

— Привет, балда!

— Чего это ты такой радостный? — поинтересовался Джеймс. — Что у тебя творится?

— Тут сумасшедший дом, — доложил Джуниор. — Прошлой ночью полиция арестовала больше восьмидесяти человек из БГМ. Отец думает, что вот-вот доберутся и до него, каждую минуту бегает к занавеске и вздрагивает, когда мимо окна пролетит птица.

— Мистера Сингха взяли, — сказал Джеймс. — Динеш ночевал у нас, а сейчас Эварт повез его в аэропорт — встречать маму.

— А еще взяли дядю Джорджа и дядю Пита, — добавил Джуниор. — Они мне не родные дядья, просто работают на папу с тех пор, как я родился, или даже дольше.

— Тогда чего ты в таком хорошем настроении? — не понял Джеймс.

— Из-за Николь, конечно, — хихикнул Джуниор. — Я ее трогал… везде, понимаешь? Не обижайся, Джеймс, я понимаю, она тебе сестра..

— Она в больнице, — сообщил Джеймс. — Из-за кокаина.

— Не может быть! — ахнул Джуниор. — Вот почему я не могу дозвониться ей на мобильник! Как она себя чувствует?

— Вроде ничего. Но я бы на твоем месте не рассчитывал на скорую встречу. У нее однажды уже была передозировка. — Джеймс стал пересказывать легенду, сочиненную Зарой. — Эварт и Зара боятся, что наркотики ее погубят. Ее вернут обратно в детский дом в Лондоне и направят на консультацию к психиатру.

— Боже мой! — воскликнул Джуниор. — Прости, старик. Если бы я знал, что у нее с этим проблемы, ни за что не предложил бы ей. Она надолго уедет?

— Гм… — Джеймс лихорадочно подыскивал ответ. — Наверно, зависит от результатов консультации… Может, и вообще не вернется… Слушай, тут Зара приехала из магазина. Надо помочь ей выгрузить сумки, а то взбесится.

— Ладно, пока, — сказал Джуниор. — Кстати, Эйприл спрашивает: ты не придешь в субботу на обед?

— Может быть, — ответил Джеймс. — Я еще не знаю, что будет дальше из-за всей этой кутерьмы с Николь. Потом перезвоню.

И повесил трубку. К дому действительно подъехала машина, но это был Джон Джонс. Пока Зара заваривала чай, он рассказал, чем занимался последние двадцать четыре часа.

— Всё началось с того фасовочного цеха, который вы, ребята, нашли в «Тандерфудс». БГМ импортирует и распространяет кокаин через множество разных каналов, но вы наткнулись на самое слабое звено в цепочке. Почти все однограммовые пакетики развешиваются на автоматической линии в «Тандерфудс». Мы оснастили этот цех камерами и жучками, следили в бинокль за каждым, кто входит и выходит. Я уже вел расследования по наркотикам и знаю: часто бывает так, что месяц идет за месяцем, а мы не можем нащупать ни одной ниточки. Однако установив наблюдение за «Тандерфудс», мы начали получать столько информации, что для ее обработки пришлось вызвать дополнительных сотрудников. Обычно туда приходят двое парней, они смешивают и расфасовывают несколько килограммов кокаина за раз. Работа скучная, так что рано или поздно они начинают болтать. Чувствуют себя в безопасности и перемывают косточки всей своей шайке. Имена, даты, телефоны, номера рейсов. «Что ты делаешь на следующей неделе?», «Откуда будет твоя новая поставка?», «Над чем сейчас работает такой-то и такой-то?» Мы уже произвели сотню арестов, но это капля в море. Рассылаем информацию по всем полицейским участкам в стране и в ближайшие дни возьмем еще две-три сотни человек. Когда мы закончим, БГМ в лучшем случае сможет продать пакет конфет на школьной площадке.

— Я только что говорил с Джуниором, — вклинился Джеймс. — Говарда Моррисона еще не арестовали.

— Это всё политика, — ответил Джон. — В МИ-5 хотели бы, чтобы работа велась подпольно — до тех пор, пока мы не добудем неопровержимых улик против Говарда, но полиция не желает ждать. В операции «Нюх» занято несколько сот человек. Не только полицейские, но и администрация, и целый штат помощников. Каждый месяц на нее тратится миллион фунтов стерлингов, и раздаются голоса о том, что операцию надо закрыть, если она не начнет приносить результатов.

— Значит, Говард Моррисон может уйти от ответственности? — уточнила Керри.

Джеймс натянуто улыбнулся.

— Надеюсь, что нет, Керри. Скажу так: из десятерых самых главных лиц в БГМ мы имеем надежные улики против восьмерых. Мы хотим взять парочку из этих типов и предложить им полное освобождение от судебного преследования. Поставим их перед выбором: провести двадцать лет за решеткой или вернуться домой, к жене и детям. Думаю, на этих условиях кое-кто согласится рассказать о Говарде Моррисоне поподробнее.

— И на чем сейчас нужно сосредоточиться нам? — спросил Кайл.

— Вряд ли вам, друзья мои, удастся совершить еще один подобный прорыв, — сказал Джон. — Просто старайтесь водить компанию с теми же ребятами, а потом посмотрим, не подвернется ли еще что-нибудь интересное.

— Знаете что, ребята, — вступила в разговор Зара — Мне пришлось позвонить Маку и рассказать ему о том, что случилось с Николь. Он считает, что мы уже решили почти все задачи, ради которых нас сюда направили. Он недоволен происшествием с Николь и хочет, чтобы остальные держались от греха подальше. По моим прикидкам, мы вернемся в лагерь через несколько недель, так что начинайте понемногу готовить к этому своих новых друзей. Скажите, что Эварт уехал на собеседование с работодателем и вы, возможно, скоро переселитесь в Лондон.

Джон Джонс пожал всем руки и попрощался.

— Эта юная леди, — сказал он, взяв Керри за руку, — самая большая героиня из всей вашей компании.

Керри улыбалась до ушей еще минут пять после отъезда Джона Джонса. Джеймсу надоело лицезреть ее довольную физиономию, и он швырнул ей в голову плюшевую игрушку Джошуа. Керри запустила игрушку обратно в него, и через минуту они гонялись друг за другом вокруг обеденного стола, потом по коридорам и в конце концов вбежали в гостиную.

— Я — героиня, — на бегу распевала Керри. — Героиня, героиня, героиня!

Джеймс кинул в нее пару диванных подушек. Керри повалила Джеймса на пол, схватила за щиколотку и стала щекотать пятку. Это было слабое место Джеймса. Через тридцать секунд он в полном бессилии катался по полу.

— Сдаюсь, — прохрипел Джеймс. — Ладно, героиня, героиня.

Керри резко выпрямилась и вмиг посерьезнела. В дверях с каменными лицами стояли Эварт и Николь. Джеймс вскочил с пола и утерся рукавом.

— В больнице провели анализ всех образцов, — сказал Эварт. — Вы оба чисты, хотя содержание алкоголя у вас выше, чем мне хотелось бы видеть. Особенно у тебя, Джеймс. Знаю, вам дозволено пить в ситуациях, когда пьют другие ребята, но это не повод для злоупотреблений.

— Ну как, рады, что не поспорили со мной на пятьдесят фунтов? — ухмыльнулся Джеймс.

Эварт окинул его свирепым взглядом. Он явно был не расположен шутить.

— Иди помоги Николь собрать вещи и попрощайтесь, — велел Эварт. — Через полчаса я отвезу ее в лагерь. Где Кайл?

— На кухне, — ответила Керри.

— Ладно, — процедил Эварт. — С ним я тоже разберусь.

Он выскочил, хлопнув дверью.

— Кайл-то что натворил? — спросила Керри, взглянув на Николь.

— Не знаю и знать не хочу, — с горечью ответила Николь. — Наверно, провалил проверку на наркотики.

— Не может быть! — изумился Джеймс.

— Он без конца шляется по вечеринкам, — сказала Николь. — А там всякое может случиться.

— Боже мой! — воскликнула Керри и прижала ладони к щекам. — Какая жалость…

Николь стала подниматься по лестнице. Керри и Джеймс пошли за ней.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Керри.

— Неплохо, только живот болит и на голове как будто слон потанцевал.

— Мне очень неловко из-за того, что произошло с тобой, — сказал Джеймс, когда они вошли в девчоночью спальню. — На твоем месте мог бы оказаться любой из нас.

Николь улыбнулась.

— Уж ты-то точно на волосок от гибели прошел.

— Это как? — нахмурилась Керри.

— Он и сам мог нюхнуть, — пояснила Николь. — Но ему помешали.

— Ах ты бестолочь! — воскликнула Керри и встряхнула Джеймса за плечи. — Ты же мне сказал, что пытался остановить Николь!

— Значит, тот, кто принимает наркотики, непременно бестолочь? — осведомилась Николь. — Да, Керри?

— Николь, — сердито ответила Керри, — если бы ты потеряла сознание у себя в комнате, а не на лестнице, до утра бы никто об этом не узнал. Ты могла умереть!

— Какая же ты лицемерка, Керри! — вспылила Николь. — Вечно стараешься показать себя примерной девочкой.

— А чего ты от меня ждешь? — огрызнулась Керри. — Поздравлений с тем, что тебя вышибли?

— Не нужен мне этот паршивый «Херувим»! — с вызовом заявила Николь. — Кучка тупых детей, которых только и волнует, на ком какого цвета футболка и кто на какое задание поехал. Кому всё это нужно? Зато теперь меня отдадут в приемную семью и в хорошую частную школу. Я найду себе мальчика и буду вести нормальную жизнь.

— Ты что, до сих пор не поняла, глупая? — Керри постучала пальцем по лбу. — Вчера ночью ты чуть не умерла.

— Ты сама не понимаешь, о чем говоришь, — сказала Николь и оттолкнула Керри.

— Не смей меня трогать! — закричала Керри, покачнувшись на пятках. — Я могла бы запросто надавать тебе по шее, но не хочу руки пачкать, никчемная ты дура.

Керри развернулась и ринулась к двери. Джеймс пошел было за ней, но Николь окликнула его:

— Погоди, Джеймс, помоги мне собрать вещи.

В голосе Николь слышалось такое отчаяние, что он обернулся.

— Давай помогай, — фыркнула Керри. — Заодно проследи, чтобы она не порвала мои шмотки.

Керри хлопнула дверью и, громко топая, спустилась в гостиную. Николь вытащила из-под кровати спортивную сумку и принялась складывать одежду.

— Знаешь, Джеймс, — сказала она. — Ты хороший парень, тебе тоже не место в «Херувиме».

— Без «Херувима» мне не прожить, — твердо ответил Джеймс. — Иногда от работы и учебы у меня голова пухнет, но знала бы ты, каким кошмаром была моя жизнь, пока я не попал сюда! Жил в каком-то дурацком детском доме и без конца влипал в истории. Если бы я не очутился в «Херувиме», то наверняка угодил бы за решетку.

— А я рада, что уезжаю отсюда, — сказала Николь, застегивая сумку. — Надеюсь только, мои приемные родители не окажутся старыми пердунами.

— Что ты имеешь против стариков? — спросил Джеймс.

Николь присела на край кровати.

— Ты знаешь, что моя семья погибла в автокатастрофе?

— Слышал.

— Они переходили дорогу среди бела дня. А тот старый дурак на полной скорости проехал на красный свет и задавил их. Потом ему проверили зрение, и выяснилось, что он не видит дальше собственного носа.

— Печально, — произнес Джеймс. — Прости.

— Если бы в аварии был виноват молодой парень, его бы хоть упрятали за решетку. Но этого дряхлого урода пожалели и выпустили на свободу. Он убил мою маму, папу и младших братьев, и ему за это ничего не было! А теперь мне все твердят, что я должна уважать стариков. Да пошли они с этим уважением куда подальше!

Тут в дверь заглянул Эварт.

— Ну как, собралась?

— Заканчиваю, — отозвалась Николь.

— Давай, — сказал Эварт. — Я пока загляну в туалет. Жду тебя на первом этаже через пять минут.

— Пожелаешь мне счастья? — спросила Николь, поглядев на Джеймса.

— Конечно, — ответил Джеймс и обнял девочку. У нее по щеке скатилась слеза.

Джеймс взял одну из сумок Николь и понес к автофургону. Керри с ледяным лицом стояла в дверях гостиной, скрестив руки на груди. «Жаль, что Керри и Николь поссорились, — подумал Джеймс. — До сих пор они неплохо ладили».

Из кухни вышла Зара, обняла Николь и на прощанье пожелала ей удачи в той жизни, какую девочка сама себе изберет. Когда машина отъехала от подъезда, Керри сменила гнев на милость, выбежала на крыльцо, встала между Джеймсом и Зарой и помахала вслед Николь.

—- Надеюсь, она в себе разберется, — промолвила Керри.

— Мы подыщем ей хорошую семью, — сказала Зара. — Думаю, в конечном итоге так для нее будет лучше. Не каждому дано стать херувимцем.

Джеймс и Керри вернулись в комнату и нашли там Кайла. Он лежал на кровати лицом вниз и чуть не плакал.

— Почему Эварт на тебя наехал? — спросил Джеймс.

— У меня в моче нашли избыточное содержание алкоголя, — сказал Кайл.

— Значит, когда мы вернемся в лагерь, тебе намылят шею? — ухмыльнулся Джеймс.

— Похоже на то, — кивнул Кайл. — Наверно, заставят пару недель мыть полы, а потом на несколько месяцев отстранят от заданий.

23. УДАЧА

Воскресным утром Джеймс сидел в гостиной и играл, в Playstation. Тут вошел Эварт и спихнул его ноги с кофейного столика.

— Что, будешь целый день сидеть и бездельничать? — спросил он.

— Я вообще-то так и планировал, — ухмыльнулся Джеймс. В последнюю пару недель он хронически не высыпался. Было бы неплохо для разнообразия посидеть денек дома.

— А как же твои доставки? — поинтересовался Эварт.

— Мне звонил Келвин, — ответил Джеймс, нехотя прерывая игру. — Ту милую даму, которая всегда посылала меня на разъезды, арестовали. Но это не страшно, потому что клиентов все равно не осталось. Все прослышали об арестах и держатся тише воды. Боятся, что, если закажут наркотики, в дверь постучит не курьер, а наряд полиции.

— Келвин считает, что БГМ развалилась?

— Он говорит, уйдет не меньше месяца на то, чтобы организовать новые поставки и наладить распространение. Но даже при этом клиенты будут настороже. Другие группировки воспользуются случаем и оттяпают немалую часть бизнеса, но Келвин думает, что БГМ выкарабкается, если, конечно, Говард Моррисон останется на свободе.

— А что говорят Джуниор и Эйприл? Ты с ними общался?

— Я говорил с обоими. Меня сегодня приглашали на обед, но я не пойду.

— Почему? — нахмурился Эварт.

— А какой смысл? — пожал плечами Джеймс. — Операция идет своим чередом. Через неделю-две мы вернемся в лагерь.

— Джеймс, задание продолжается до тех пор, пока Говард Моррисон не окажется за решеткой или пока нас официально не отзовут в лагерь. Теперь, после отъезда Николь, ты стал самым близким звеном, связывающим нас с домом Моррисона. Мне интересно знать, чем сейчас занимается Говард.

Джеймс с разочарованным видом выключил Playstation.

— Ладно, — проворчал он. — Позвоню Джуниору и напрошусь на обед.

*

Эварт высадил Джеймса у ворот дома Моррисонов, а потом отвез Керри к Динешу, жившему по соседству.

Джеймс боялся, что настроение в семействе Моррисонов будет хуже некуда, но, увидев Говарда, понял, что ошибся. Хозяин дома встретил его у дверей в плавках, с улыбкой на лице. Дом был огромным, и, хоть сюда и наведывалась уборщица, с первого мгновения становилось ясно, что тут обитают четверо ребят. Повсюду были разбросаны кроссовки и подушки, грязные тарелки и чашки. Джеймсу это нравилось. Он терпеть не мог ходить в гости в такие дома, где мамаша без конца бродит за тобой по пятам и закатывает истерику, если поставишь чашку не туда.

— Входи, — пригласил Говард, оставлявший на кафельном полу мокрые следы. — Эйприл и Джуниор плавают в бассейне.

— Я и не знал, что у вас есть бассейн.

— Ничего страшного. Иди в комнату к Джуниору, у него в среднем ящике шкафа штук десять плавок.

— Спасибо, — сказал Джеймс.

Комната у Джуниора была огромная, с широкоэкранным телевизором и видеомагнитофоном, полным шкафом шикарной одежды и настоящим игровым автоматом. Неплохой набор для мальчишки, который уверяет всех, что прозябает в нищете.

Джеймс разделся и натянул оранжевые плавки с морскими коньками. Крытый бассейн был метров пятнадцати в длину, с пальмами и клумбами у бортика В нем кругами плавали Ринго и Говард. Эйприл и Джуниор плескались на другом конце в искусственном водовороте. Джеймс вошел в теплую воду, чмокнул Эйприл в щеку и сел рядом с ней. В купальнике она выглядела классно.

Погрузившись в бассейн, Джеймс порадовался, что Эварт выставил его из дома. Теплые струи воды расслабили его, и еще приятнее становилось оттого, что рядом сидела Эйприл. Когда к ним подплыл Говард, Джеймсу пришлось убрать руку с ее спины.

— Предлагаю заказать обед прямо сюда, — сказал Говард, пытаясь перекричать плеск воды. — Чего хотите?

— Чего-нибудь индийского, — сказала Эйприл.

— Пиццы, — потребовал Джуниор.

Говард посмотрел на Джеймса.

— Мнения разделились. Решающий голос за гостем.

Джеймс не очень любил индийскую кухню, но Эйприл мило улыбнулась ему и пощекотала ногой по щиколотке.

— Индийского, — сказал Джеймс.

— Предатель! — вскричал Джуниор и обрызгал Джеймса с ног до головы.

Джеймс, Джуниор и Эйприл устроили водное сражение, потом вытерлись полотенцами, надели халаты и стали ждать обеда. Когда еду доставили, Ринго с Говардом взяли свои порции и уселись на диван, а Джеймс, Эйприл и Джуниор расположились на подушках вокруг кофейного столика. Говард отыскал между двумя подушками пульт и включил настенный телевизор. По 24-му каналу показывали новости. На экране появился полицейский и поплыли титры: «Суперинтендант Карлайл, операция “Нюх”». Полисмен заговорил в камеру.

— За последние три дня мы произвели более ста пятидесяти арестов. Это крупный шаг в борьбе против нелегального ввоза наркотиков в Великобританию…

Прямо в лоб суперинтенданту Карлайлу шмякнулась и поползла вниз по экрану жирная креветка.

— Мы достигли больших успехов в войне с распространителями наркотических средств…

— Попробуй поймай меня, суперинтендант! — захохотал Говард и швырнул еще одну креветку.

К Говарду присоединились дети. Они пригоршнями кидали мясо и рис, пока не заляпали весь экран. Все хохотали, но смех получался какой-то неестественный: видимо, в душе они все-таки боялись волны арестов.

Джуниор обернулся и посмотрел на отца.

— Ты уже говорил с Джеймсом о Майами?

— Нет, — сказал Говард.

— О Майами? — переспросил Джеймс.

— Обычно я на каникулы отвожу ребят в свой особняк в Майами, — пояснил Говард. — Но Ринго сказал, что у него много дел дома и в этом году он не хочет ехать.

— Он тут без нас устроит вечеринку, — вставила Эйприл. — Боюсь, когда мы вернемся, дом превратится в руины.

— Кто сказал, что я устрою вечеринку? — грозно спросил Ринго.

— Без Ринго будет скучно, — сказал Джуниор. — И билеты на самолет все равно уже оплачены. Вот папа и предложил мне взять с собой приятеля.

— Здорово, — расплылся в улыбке Джеймс. — Мне надо спросить у родителей, но, думаю, они разрешат. Эйприл, а ты едешь?

— Нет, — покачала головой Эйприл. — Мы с Эрин поедем с мамой кататься на лыжах.

— Это семейная традиция, — объяснил Говард. — Раньше мы проводили каникулы вместе, но я вечно надоедал жене, Джуниор и Эйприл устраивали потасовку, стоило им оказаться в одном помещении хоть на пару часов, а Эрин…

— Мы считаем, что настоящую Эрин похитили после рождения и подменили на инопланетянку с Нептуна, — хмыкнул Джуниор.

— Я был здесь раз десять, но никогда не встречал Эрин, — заметил Джеймс.

Говард покачал головой и улыбнулся.

— Хоть эта девчонка мне и дочь, однако я понятия не имею, что творится у нее в голове.

— В Майами тебе понравится, — заверил приятеля Джуниор. — Там дикая жара, а дом стоит прямо на пляже. Представляешь — встаешь с постели, выходишь на берег и через тридцать секунд уже купаешься в море!

— Пойду прямо сейчас позвоню Заре, — сказал Джеймс.

— Кайл дома? — спросил Ринго.

— Наверно, — ответил Джеймс. — Хочешь поговорить с ним?

Ринго с заговорщицким видом улыбнулся отцу.

— Просто передай ему, что через неделю в пятницу здесь будет вечеринка.

Говард расхохотался. Джеймсу подумалось, что он классный отец, особенно если учесть, сколько неприятностей на него свалилось в последнее время.

— Ладно, устраивай свою вечеринку, — сказал Говард. — Только я попрошу Келвина и еще парочку ребят из боксерского клуба последить за порядком. На случай, если твоим приятелям вздумается писать на ковры и тушить сигареты о мои египетские гобелены.

— Чего?! — возмутился Ринго. — Эти дуболомы будут помыкать моими гостями? Не позорь меня.

— Не волнуйся, — ответил Говард. — Я им скажу, чтобы не высовывались.

Джеймс позвонил Заре. Она удивилась, но разрешила поехать.

*

Джеймс вернулся домой, когда уже начало смеркаться. У ворот стояла «тойота» Джона Джонса. Сам агент сидел в гостиной вместе с Зарой, Эвартом, Керри и Кайлом.

— Что случилось? — осведомился Джеймс.

Джон Джонс объяснил:

— Как только Зара услышала о твоих каникулах, она связалась со мной и пригласила сюда.

— А что, мои каникулы — это так важно? — спросил Джеймс.

— Майами — центр международной наркоторговли, — объяснил Джон. — Не случайно Говард Моррисон прикупил там дом. Синдикату БГМ наступают на пятки два десятка более мелких группировок. Говарду нужно организовать поставки кокаина из новых источников и наладить работу БГМ. Было арестовано много близких к нему людей из высшего руководства, и теперь он не знает, кому из оставшихся можно доверять, поэтому возьмет управление в свои руки.

— И что могу сделать я? — поинтересовался Джеймс.

— Нам известно, что БГМ связана давними партнерскими отношениями с перуанским наркокартелем под названием «Ламбайеке», — сообщил Джон. — Чтобы расплатиться с «Ламбайеке», Говард переведет им несколько миллионов долларов со своих счетов в иностранном банке. Если мы узнаем, из какого банка и из какой страны поступают деньги, то получим ниточку, которая поможет выйти на всю финансовую структуру БГМ, а может быть, и «Ламбайеке». Говард не в состоянии держать все подробности своего бизнеса в голове. Он везет в Майами некоторую информацию, связанную с деньгами. Может быть, номера банковских счетов, может, телефонный номер банка или файл на жестком диске ноутбука. Ты проведешь в доме Говарда Моррисона семь дней. Это замечательный шанс добыть ценную информацию.

Джеймс улыбнулся.

— Не слишком высокая плата за возможность каждый день валяться на пляже.

— Сразу же после этого разговора я отвезу тебя на два дня в лагерь для ускоренного обучения, — сказал Эварт. — Тебе нужно многое узнать, но мы не хотим отрывать тебя от семьи Моррисонов больше чем на несколько дней.

— А как я объясню, почему не был в школе?

— Мы скажем, что ты собирался в каникулы навестить свою тетушку и двоюродную сестру Лорин, но из-за поездки в Майами тебе пришлось перенести визит.

24. ФАКТЫ

Давно уже Джеймсу не удавалось так хорошо выспаться. Двухъярусная кровать в Лутоне была мятая, пружины торчали из матраса во все стороны и впивались в бока, к тому же наверху ворочался Кайл, а в небе то и дело пролетали 300-местные реактивные самолеты. Сантехника в лагере тоже работала гораздо лучше. Джеймс вставил в музыкальный центр диск группы «Merallica»* и пританцовывал под душем, не опасаясь, что кто-нибудь откроет кран на кухне и его ошпарит кипятком.

Отмывшись, он надел херувимскую форму. Комнаты и коридоры в главном здании были похожи на гостиничные. Джеймс направился в столовую и в ожидании лифта полумал, что единственное, чего здесь не хватает, — это службы, которая доставляла бы еду в номера

Он положил себе на тарелку бекона с фасолью и ел по чуть-чуть прямо руками, дожидаясь, пока ему поджарят омлет с грибами. Почти все ребята ушли на первый урок, но Эмми все еще сидела за столом и макала поджаренный хлеб в приготовленное всмятку яйцо.

— На тебе белая футболка? — удивленно спросил Джеймс.

Белые футболки надевали те, кто выходил в отставку.

— Я больше не тайный агент, — сказала Эмми.

Джеймс печально покачал головой.

— Но…

— Мне уже семнадцать, Джеймс, — сказала Эмми. — Летом я сдала выпускные экзамены. Сейчас я подрабатываю здесь помощницей инструктора, чтобы накопить денег, потом поеду посмотреть белый свет, а в январе у меня начнутся занятия в университете.

— Куда ты поедешь?

— В Австралию, в Кэрнс. Там живет мой старший брат.

— Да это же другой конец света! — горестно ахнул Джеймс. — Я тебя, наверное, больше никогда не увижу!

— Садись в самолет и прилетай. Мой брат после окончания университета открыл там школу подводного плавания. Пару недель назад он возил меня на Большой Барьерный риф. Там так красиво!

— Значит, ты будешь обучать меня для поездки в Майами? — спросил Джеймс.

Эмми кивнула.

— И веди себя хорошо. Я теперь часть персонала и имею право назначать наказания.

— Круто, — хмыкнул Джеймс. — И многих ты уже прищучила?

— Пока только одного, — сказала Эмми. Я заменяла инструктора по дзюдо. А этот несносный карапуз и красной футболке без конца огрызался. Теперь будет неделю убираться в раздевалке на стадионе.

— Там всегда жуткая грязь, — улыбнулся Джеймс. — Сколько лет этому мальчишке?

— Восемь, — ответила Эмми. — Он сразу начал реветь в три ручья, но я не отступила. После этого в классе только и слышалось: да, мисс; нет, мисс; конечно, мисс.

— И что я должен делать? — спросил Джеймс.

Эмми выложила на стол внушительную груду книг.

Одна из них называлась «Справочник хакера» и в толщину была сантиметров десять.

— В эти дни тебе придется потрудиться, — сказала Эмми. — Сегодня я научу тебя, как взломать компьютер Говарда. Потом возьмемся за международное банковское дело.

— А это еще зачем? — поинтересовался Джеймс.

— Предположим, Говард при тебе заговорит по телефону о европейском опционе или о рамбурсных траттах*. Ты поймешь, о чем идет речь?

— Да, мне, видимо, придется попотеть, — сказал Джеймс, перелистывая толстенную книгу и попутно жуя бекон.

Эмми словно не слышала его.

— В МИ-5 готовят досье на картель «Ламбайеке». Они отправят его сюда по электронной почте, и завтра с утра мы приступим к работе над ним. А завтра после обеда проверим твое мастерство во взламывании компьютеров.

*

Джеймс и Эмми корпели над книгами до позднего вечера. Обычно на изучение основных материалов к операции отводилось недели две, но сейчас предстояло уложиться в пару дней. Эмми отпустила его только часов в восемь.

— Поплавать хочется, — сказала она. — Пойдем?

В «Херувиме» было четыре бассейна. Учебный — самый маленький и скромный, но именно там Эмми год назад учила Джеймса плавать, и обоим хотелось туда вернуться, вспомнить былые времена. В зале никого не было. Почти все ребята предпочитали главный бассейн, с горками и вышками для прыжков в воду.

Они устроили гонку на десять кругов. До последнего поворота Джеймс держался наравне с Эмми, но затем она сделала рывок и вырвалась далеко вперед. Потом они уселись на бортике. У Джеймса легкие были готовы разорваться.

— А ты стал сильнее, — похвалила мальчика Эмми — она-то даже не запыхалась. — Когда подрастешь немного и сгонишь младенческий жирок, сможешь со мной состязаться на равных.

У Джеймса упало сердце — он понял, что Эмми с ним играла.

— Когда стану постарше, обязательно приеду к тебе в Австралию, — пообещал он, болтая ногой в воде. — Если ты не возражаешь.

Эмми улыбнулась.

— Конечно, не возражаю. К моему брату все время приезжают друзья из «Херувима».

— Странное дело, — заметил Джеймс, — я никогда не вспоминаю о ребятах, которых знал до «Херувима», но те, с кем я познакомился здесь, очень близки мне.

— Это закономерное психологическое явление, — сказала Эмми.

Джеймс озадаченно уставился на нее.

— Чего-чего?

— Всем людям присуща потребность делить свою жизнь с кем-то, — пояснила Эмми. — Детям — с родителями, взрослым — с женами, мужьями и тому подобное. У ребят в «Херувиме» нет родителей, и они устанавливают прочные дружеские связи друг с другом. Каждые два года в лагере устраивается большой сбор выпускников. Ты удивишься, увидев, как много бывших херувимцев потом переженились.

— Иногда злость берет, как посмотришь, какие все в «Херувиме» умные, — усмехнулся Джеймс. — Откуда ты столько знаешь?

— В университете буду изучать психологию, — ответила Эмми. — Нам дали список книг, которые надо прочитать до начала занятий. Кроме того, Джеймс, ты и сам неглуп. В «Херувим» ни за что не возьмут ребенка со средним уровнем интеллекта.

— Когда я учился в обычной школе, то всегда считался одним из самых толковых, — похвастался Джеймс. — А здесь я такой же, как все…

— Так что, как видишь, — продолжала Эмми, — когда ты попал в «Херувим» через несколько месяцев после маминой смерти, у тебя, естественно, должна была сформироваться сильная привязанность к любой девочке, которая сыграет заметную роль в твоей жизни.

— Например, к тебе, потому что ты учила меня плавать.

Эмми кивнула.

— И к Керри, потому что она была твоей партнершей при прохождении базового курса. Ты еще не приглашал ее на свидание?

— Ради бога, не начинай, — простонал Джеймс. — Хватит и того, что Кайл мне все уши прожужжал.

— Но вы с Керри так хорошо смотритесь вместе! Любо-дорого смотреть, как вы без конца подпускаете друг другу шпильки, будто пожилые супруги!

Джеймс больше не мог этого выносить. Он соскользнул в бассейн и поплыл к глубокому концу.

*

Досье, составленное МИ-5 на картель «Ламбайеке», насчитывало больше трехсот страниц. Правда, немалую часть составляли фотографии и карты. Во вторник Джеймс и Эмми просидели над ним все утро, проглядывая по диагонали целые главы и выделяя маркером самое главное. Джеймсу разрешили взять с собой в Лутон книги о взломе компьютеров, но досье на «Ламбайеке» выносить из лагеря было нельзя.

Когда с досье было покончено, Эмми принесла со склада пять ноутбуков и разложила их на столе. Рядом поставила древний заводной таймер.

— В каждом из этих компьютеров на жестком диске спрятан список номеров похищенных кредитных карточек, — сказала Эмми. — На каждый отводится по пятнадцать минут. За это время ты должен выудить нужную информацию и не оставить никаких следов.

— С какого начать? — спросил Джеймс.

— С какого хочешь. — Эмми включила таймер. — Действуй.

Джеймс с замирающим сердцем схватил один из ноутбуков, поднял крышку и постучал по клавишам.

— Что же делать? — спросил он себя, барабаня пальцами по столу.

— Сначала было бы неплохо их включить, — хмыкнула Эмми. — Не забудь просмотреть BIOS перед запуском Windows.

Джеймс пробежал глазами цифры.

— Двести пятьдесят шесть мегабайт оперативной памяти. Windows ME. Жесткий диск не разбит на части. Если это ME, значит, в нем используется файловая система FAT32. Получается, надо нажать F8 и войти в DOS*, и тогда я смогу открыть любой файл, даже защищенный паролем.

Джеймс пошарил по столу, нашел дискету и показал ее Эмми.

— Это утилита, которая покажет все файлы в компьютере, верно?

Эмми кивнула.

— Мне нельзя тебе помогать.

Джеймс оглядел компьютер со всех сторон, ища, куда вставить дискету.

— Тьфу!.. У этой штуковины даже трехдюймового дисковода* нету! У нас есть внешний дисковод?

Эмми покачала головой.

— И что же мне делать?

Эмми пожала плечами и посмотрела на таймер.

— У тебя осталось двенадцать минут.

Еще три минуты Джеймс беспомощно вертел в руках ноутбук. Он бы с радостью выкинул тикающий таймер в окно.

— Осталось девять минут.

— Ну подскажи, Эмми! — взмолился Джеймс. — Я совсем завяз. Как запустить эту дискету?

— С задней стороны компьютера есть сетевой разъем, — сказала Эмми.— Можно соединить его с другим компьютером, у которого дисковод есть. Тогда ты сможешь войти в сетевое окружение второго ноутбука и сделать трехдюймовый дисковод сетевым диском. Тогда дисковод на втором ноутбуке будет работать так, будто он подключен к первому.

— Но за девять минут мне не управиться! — схватился за голову Джеймс.

— Успеешь, если поторопишься. Но может, лучше попробовать что-нибудь попроще?

— Например? — спросил Джеймс.

— Что самое главное во взломе компьютеров? Чему я тебя учила? Первое золотое правило?

— Самое слабое звено — человеческий фактор, — ответил Джеймс.

Эмми кивнула.

— Ты ищешь лазейку в операционную систему, не попробовав зайти с главного входа. С чего ты решил, что необходимая тебе информация обязательно зашифрована и закрыта паролями? А вдруг получится открыть нужный документ, просто кликнув на ярлык?

— Ты хочешь сказать, что я зря потерял шесть минут?

— Уже почти семь, — ухмыльнулась Эмми.

Джеймс выключил компьютер и начал заново. На ноутбуке было установлено всего несколько программ, и все документы хранились в одной папке. Джеймс открыл список и сразу увидел заголовок «Номера карточек». Дважды кликнув мышкой, открыл файл. На экране вспыхнула одна-единственная строчка: «Ты думал, это окажется так легко?»

Разозленный Джеймс не видел в этом ничего смешного. Перед ним на экране разворачивался длинный список документов. Вскрывать каждый не было времени, но Джеймс понимал, что файл, содержащий список номеров, должен быть сравнительно небольшим. Он сменил вид окна, и теперь компьютер показывал ему размер и тип каждого файла. Джеймс быстро пробежал глазами список, открывая каждый текстовый файл, который был похож на список номеров.

— Осталось три минуты, — сказала Эмми. — Поторапливайся, ковбой.

Джеймс торопливо открывал файлы. Некоторые требовали пароля. Джеймс сложил их в отдельную папку. Покончив с документами, открывавшимися свободно, он решил наугад нащупать пароль к оставшимся.

Паролем могла быть любая комбинация букв и цифр, но Джеймс помнил второе золотое правило компьютерного взлома: «Более 75% паролей легко угадываются». Начал со списка самых распространенных паролей, который Эмми накануне заставила его выучить наизусть. В нем были такие слова, как «пароль», «открыть» и «защита».

Потерпев неудачу, Джеймс попробовал выяснить что-нибудь личное о владельце ноутбука. Один из незащищенных файлов был письмом в школу. Мальчик открыл этот файл и пробежал его глазами. Письмо было подписано «Джулиан Стайп» и содержало имена троих детей. Джеймс попытался ввести в качестве пароля сначала «Джулиан», потом «Стайп». Потом «Джулиан Стайп» с пробелом и без пробела.

— Девяносто секунд, — напомнила Эмми.

Он поискал имена детей мистера Стайпа и наугад набрал «Дженнифер». Документ открылся, но в нем не было никаких номеров кредитных карт. Другой документ открылся в ответ на тот же пароль, и Джеймс с колоссальным облегчением увидел на экране длинный список шестнадцатизначных номеров.

— Есть! — закричал Джеймс.

— Осталось пятнадцать секунд, — произнесла Эмми.

— Я их нашел! — воскликнул Джеймс. — Что скажешь?

— Время вышло, — подытожила Эмми. — Надеюсь, в следующий раз тебе больше повезет.

— Но я же их нашел! — возмутился Джеймс.

— Знаю, — согласилась Эмми. — Но тебе было велено не оставлять следов. Неплохая идея — переместить все защищенные файлы в одну папку, но их надо было вернуть туда, где они были, и уничтожить созданную папку… Готов к следующему заданию?

— Голова кругом идет, — пожаловался Джеймс. — Можно пять минут перерыва?

Эмми злорадно усмехнулась.

— С такими слабыми результатами ты не заслужил никакого перерыва.

И с этими словами нажала на кнопку включения таймера.

25. РАСКОПКИ

Джеймс с таким треском провалил испытания по взлому компьютеров, что Эмми не выпускала его из подготовительной комнаты до девяти часов. Он ужасно злился на нее. Его мозг от усталости давно перестал воспринимать новую информацию.

Когда они спустились в столовую, кухня уже закрылась. В холодильнике лежали сэндвичи и полуфабрикаты для разогревания в микроволновке, но Джеймс-то надеялся хоть раз отведать приличной еды перед возвращением в Лутон, к Заре и ее немудреной стряпне…

Джеймс поплелся в свою комнату и хлопнул дверью. Настроение было мерзкое. Он засунул руководство по взлому компьютеров и еще несколько книг в рюкзак, разделся до трусов и перед сном пошел в туалет. В ванной ему в нос ударил затхлый запах — примерно такой, какой приобретают кроссовки после двухчасовой беготни по мокрому футбольному полю. Джеймс немного испугался. В голову полезли мысли о дохлых крысах и протекшей канализации. Он осторожно включил свет.

— Какого черта!..

На крышке унитаза сидела Лорин в грязном спортивном костюме. Ее волосы были коротко подстрижены, на лице багровела глубокая царапина, и вся она была покрыта синяками и ссадинами, как и положено после месяца базового курса.

— Что случилось? — спросил Джеймс.

— Я всё провалила, — горестно сказала Лорин. — И попала в беду.

Она громко всхлипнула и жалобно заскулила. Потом разревелась и не могла остановиться минут пять — Джеймс ее такой никогда не видел. Он попытался ее обнять, но сестра его и близко не подпускала.

— Лорин, — увещевал ее Джеймс. — Я хочу тебе помочь. Но не смогу, если ты мне не расскажешь, что произошло.

Смысл его слов с трудом дошел до Лорин, и она подняла глаза.

— Я… я… ударила, — прорыдала она, стараясь взять себя в руки.

Потом встала и грязными руками обхватила Джеймса за плечи. От нее пахло глиной и потом.

— Присядь и успокойся, — ласково сказал Джеймс, гладя сестру по спине.

Он вышел из ванной, таща Лорин за собой. Со стороны было похоже, будто он танцует с пьяной девицей. Подойдя к кровати, он расцепил руки Лорин, и та тяжело опустилась на угол матраца.

— Я его ударила, — всхлипнула Лорин.

— Кого? — спросил Джеймс

— Мистера Ларджа.

Джеймс присел рядом с ней.

— Он небось и не почувствовал. Он в десять раз тебя крупнее.

— Еще как почувствовал., — заявила Лорин с плохо скрытым удовлетворением.

Джеймс пошарил в тумбочке и протянул ей носовой платок.

— Вчера утром Бетани повредила спину, — принялась объяснять Лорин. — А мы бежали кросс. Я, как могла, помогала ей, но она все равно двигалась медленно. Мы закончили бег намного позже остальных. Мистер Лардж орал на нас как сумасшедший! «Вы обе — никчемные дуры! Вам не место в «Херувиме»! Вы ни на что не способны!» Потом принес две лопаты и велел нам копать себе могилы.

Это была типичная пытка из репертуара мистера Ларджа. Джеймс и Керри при прохождении базового курса тоже пару раз испытали ее на себе. Лардж приказывал выкопать громадную яму, а потом ее зарыть. Если считал, что ты орудуешь лопатой недостаточно быстро, то заставлял повторить операцию.

— Было так тяжело, — пожаловалась Лорин. — Я-то ничего, справлялась кое-как, только спина и плечи ныли невыносимо. А у Бетани болела спина, поэтому можешь себе представить, каково ей было через два часа рытья. Лардж заставил меня стоять по стойке «смирно» на краю моей могилы, пока Бетани не закончит. Она копала все медленнее, а потом вообще еле поднимала лопату. Она попросила у мистера Ларджа попить, а тот принес шланг и окатил ее. Она стояла вся мокрая, по колено в воде, с ног до головы в грязи, и плакала. Потом он стал ногами сбрасывать землю в вырытую яму. Комок глины попал Бетани в лицо, и мистер Лардж заорал: «Ты ни на что не годишься, жалкая слабачка! Не бывать тебе в рядах херувимцев! Уж лучше сразу убирайся!» Знаешь, как я разозлилась! Меня тошнило от его противного голоса! Мне до смерти захотелось, чтобы он заткнулся. Тут я заметила, что рядом со мной валяется лопата.

— Не может быть! — ахнул Джеймс.

— Когда мистер Лардж отвернулся, я изо всех сил размахнулась и ударила его под колени. Сначала он только пошатнулся. Обернулся ко мне — и я так испугалась! Думала, он меня убьет, и врезала еще раз. Он упал, ударился головой о камень и потерял сознание.

Джеймс не удержался от улыбки.

— Ты вырубила мистера Ларджа! Молодчина!

— Ничего смешного! — огрызнулась Лорин. — Теперь меня, наверное, выгонят. Сначала я даже подумала, что убила его. У него из головы текла кровь. Я испугалась и бросилась бежать с тренировочной площадки. Хотела сначала поговорить с тобой, пошла к себе в комнату и позвонила тебе. Зара сказала, что ты в лагере, но мне нельзя входить в отдел подготовки операций, поэтому я и решила подождать тебя здесь.

Джеймс задумался.

— Начнем по порядку, — сказал он. — Первым делом умойся, потом мы найдем Мака и поговорим с ним

— Как ты думаешь, меня вышвырнут? — спросила Лорин.

— Надеюсь, нет, — пожал плечами Джеймс. — Но уложить учителя… Думаю, легким испугом ты не отделаешься.

*

Джеймс отыскал для Лорин среди своих старых вещей одежду размером поменьше, чтобы было во что переодеться после душа. Потом они спустились на первый этаж. Директорский кабинет был заперт. Они спросили о Маке сидевшего в приемной секретаря.

— Обычно он уходит домой часов в восемь, — ответил секретарь. — Но сегодня был серьезно травмирован один из инструкторов, и я думаю, Мак пошел в медицинский корпус. Если дело срочное, могу позвонить ему на мобильный.

— Пожалуйста, позвоните, — попросил Джеймс.

После короткого разговора секретарь повесил трубку.

— Мак придет, как только сможет, — сказал он. — Не знаю, что вы натворили, но, судя по его голосу, я бы не хотел оказаться на вашем месте.

Через несколько минут подъехал Мак. Он катил на электрической тележке для гольфа, на каких персонал обычно передвигался по лагерю.

— Входите, — буркнул он, шагая через приемную.

Мак вытащил из кармана большую связку ключей и отпер дверь кабинета.

— Садитесь к столу.

Испуганный Джеймс опустился в кожаное кресло около большого дубового стола. Лорин была готова в любой момент расплакаться.

— Итак, юная леди, — рявкнул Мак, — будьте добры, поведайте мне, почему мой старший инструктор лежит на больничной койке с сотрясением мозга и восемью швами на голове?

— Простите меня, простите, пожалуйста, — всхлипнула Лорин. — Я просто голову потеряла. Бедняжка Бетани еле держалась на ногах, а мистер Лардж никак не оставлял ее в покое…

— Если Бетани получила травму, она могла бы покинуть тренировочный блок, — сказал Мак. — Не твое дело вмешиваться.

— Что вы с ней сделаете? — спросил Джеймс.

— Не люблю выгонять людей, — сказал Мак. — Но если я прощу херувимцу нападение на сотрудника, то за какие тогда провинности следует отчислять?

— Я знаю, что Лорин поступила нехорошо, — вступился за сестру Джеймс. — Но ведь она же не просто так вошла в класс и ни с того ни с сего ударила учителя, верно? Она валилась с ног от изнеможения, а у нее на глазах обезумевший садист измывался над ее лучшей подругой. Во время базового курса у любого из нас возникало желание хорошенько врезать мистеру Ларджу. Просто когда эта мысль пришла в голову Лорин, ей, к несчастью, под руку подвернулась лопата.

— Гм… — Мак прикрыл ладонью невольную улыбку. — В твоих словах есть доля истины. Однако если даже я выгоню Лорин, мы отдадим ее в хорошую школу и подыщем приемных родителей неподалеку, чтобы вы могли видеться по выходным.

— Да мне все равно, пусть она хоть через улицу живет, — заявил Джеймс. — Если вы ее выгоните, я уйду вместе с ней. Нас однажды уже разлучили после смерти мамы, и больше я этого не допущу.

— Найти хорошего херувимца — дело непростое, — сказал Мак. — И я не хочу терять никого из вас. Но если я разрешу Лорин остаться, она должна понести суровое наказание. Иначе все дети в лагере примутся избивать сотрудников.

— Пожалуйста, оставьте меня! — взмолилась Лорин. — Я сделаю всё что хотите и буду хорошо себя вести, честное слово!

— Джеймс, — сказал Мак. — Как ты считаешь, что бы нам такое придумать для Лорин?

Джеймс мрачно посмотрел на сестру.

— Наказание должно быть очень тяжелое, — проговорил он. — И оно должно продолжаться все два с лишним месяца — до тех пор, пока она не сможет снова приступить к базовому курсу.

— Согласен, — кивнул Мак.

— Может, мыть туалеты и убираться в раздевалках? — предложил Джеймс. — Все говорят, это страшное дело.

— Недостаточно, — покачал головой Мак. — Ребята моют туалеты и раздевалки за брань и прогулы уроков. Это неприятное занятие, но оно сводится всего лишь к тому, чтобы махать тряпкой и брызгать дезинфицирующим средством.

— Что же может быть хуже, чем туалеты? — задумался Джеймс, пытаясь понять, каким образом Мак сумел так вывернуть ситуацию — заставил его самого придумывать наказание для человека, которого он пришел защищать.

— Хорошо, — усмехнулся Мак. — Если на то пошло, у меня есть идея. В лесополосе на дальней стороне лагеря нарушен сток воды. Прилегающая территория время затапливается, потому что сточные канавы забились илом. Я думаю, человеку размером с Лорин понадобится пара месяцев на то, чтобы очистить их. Работа предстоит нелегкая: каждый день до и после школы, плюс все выходные. Как тебе это нравится, Лорин?

— Я заслужила наказание, — слабо кивнула Лорин. — Я сделаю все, что вы скажете.

— Значит, будешь чистить канавы, — подвел итог Мак, потирая руки. — Это последнее предупреждение, Лорин. Если провинишься еще хоть раз, тебя выгонят.

Причем это касается любой мелочи. Будешь бегать по коридорам — вылетишь. Не сделаешь домашнее задание — вылетишь. Опоздаешь на урок — вылетишь. В ближайшие два месяца ты должна ходить по струнке и вести себя безупречно. Поняла?

Лорин кивнула.

— И еще одно условие, — сказал Мак. — Для Джеймса.

— Для меня? — изумился Джеймс.

Мак кивнул.

— Ты уговорил меня дать Лорин последний шанс. В свою очередь, я требую кое-чего от тебя. Если Лорин нарушит последнее предупреждение и мне придется ее отчислить, дай слово, что останешься в «Херувиме».

Джеймс на мгновение задумался.

— Но вы поместите ее в семью неподалеку, чтобы я мог видеться с ней, когда не на заданиях.

Мак кивнул.

— Это разумно.

— Тогда ладно, — вздохнул Джеймс.

Ловко Мак это обставил — и наказание для Лорин придумал, и Джеймса обыграл. Джеймс подозревал, что Мак всё спланировал заранее. Угроза отчисления была специально предназначена для того, чтобы сломить их с Лорин сопротивление.

— И я не сомневаюсь, Лорин, — усмехнулся Мак, — что к тому времени, как ты покончишь с канавами и снова приступишь к базовому курсу, мистер Лардж придумает способ посчитаться с тобой.

*

Лорин заночевала в комнате у Джеймса. Кровать была широкая, но они оба легли посредине, тесно прижавшись друг к другу. Лорин проснулась рано, и вид у нее был не слишком расстроенный, если учесть, что ближайшие пять месяцев ее жизни грозили превратиться в кромешный ад.

— У тебя есть календарь? — спросила она.

— Лежит на столе, — отозвался Джеймс с кровати.

По календарю Лорин вычислила, что до конца наказания и последующего базового курса осталось сто семьдесят четыре дня. Взяла лист бумаги и аккуратным почерком написала в столбик числа от 174 до 1.

Джеймс выглянул из-под одеяла.

— Лорин, что ты затеяла?

— Делаю календарь для обратного отсчета. В эти сто семьдесят четыре дня я ни разу не заплачу и не пожалуюсь. Я буду везде носить с собой этот листок. Как бы плохо мне ни было, я буду думать только о том, через сколько часов я смогу вычеркнуть еще одно число. Через сто семьдесят четыре дня базовый курс будет пройден. Клянусь в этом могилой мамы.

Джеймс вскочил с постели.

— Нет, — сказал он. — Нельзя клясться маминой могилой в таких вещах. Не всё на свете зависит от тебя. А если ты поранишься или заболеешь?

— Не заболею, — сурово ответила Лорин. — А если станет больно, закрою глаза и буду думать про бумажку в кармане.

— Переключить мысли — неплохая идея, — сказал Джеймс, натягивая тренировочные штаны. — Но попытайся смотреть на вещи реалистично. Немало ребят проходили базовый курс только со второй или с третьей попытки. Твоя упертость может обернуться большим разочарованием.

Лорин встала перед Джеймсом и резко приказала:

— Дай мне пощечину.

— Ага, прямо сейчас. — Джеймс, поморщившись, покачал головой.

— Вот увидишь, я выдержу, — заявила Лорин. — Бей как хочешь сильно.

— Прекрати, Лорин. Мы могли бы еще полчаса поспать…

Лорин кинулась на него, ухватила за кожу на груди и резко крутанула. Джеймс, взвыв от боли, свалился на кровать.

— Ты чего?! С ума сошла? — заорал он.

— Дай пощечину! — крикнула в ответ Лорин.

— Хочешь показать, какая ты крутая? — взъярился Джеймс. — Пожалуйста. Может, в следующий раз станешь поумнее.

Он наотмашь ударил ее по лицу. Это оказалось больнее, чем ожидала Лорин. Но все-таки она сдержала стон и только выдавила улыбку, плотно стиснув губы.

— Сто семьдесят четыре дня, — сказала Лорин. — Поверь.

Джеймс усмехнулся.

— Позавтракаешь со мной? Или ты так крута, что и от пищи отказываешься?

*

Когда Джеймс и Лорин спустились в столовую, там уже собралось около шестидесяти херувимцев. Через пару секунд в зале воцарилась полная тишина, потом зашаркали стулья, все как один встали, принялись аплодировать и стучать ложками по столу. Послышался свист и крики: «Лорин!»

Неподалеку стоял Шакиль; Джеймс вопросительно посмотрел на него.

— Что тут происходит?

— Чествуем твою сестру, — ответил Шакиль таким тоном, будто говорил с идиотом. — Она самая великая героиня в истории «Херувима». Все мы мечтаем поквитаться с мистером Ларджем, но я не думал, что у кого-нибудь хватит на это пороху.

Ребята хлынули со всех сторон, через мгновение Лорин потонула в океане рук, похлопывающих по плечу и обнимающих. Двое парней постарше усадили Лорин на плечи и триумфально понесли по столовой. У нее на лице смешивались самые разные эмоции: радость, изумление и боязнь того, что ее стукнут головой о люстру. Пока Лорин разъезжала по столовой, ребята со всех сторон наперебой предлагали ей помощь в рытье.

— В каком еще рытье? — спросил Джеймс.

— Мы слышали, что твоей сестре велели расчистить канавы на задворках лагеря, — пояснил Шакиль. — В субботу утром все наденут резиновые сапоги и пойдут ей помогать. Мы прикинули, что если на работу выйдет человек сто, мы справимся со всеми канавами за один день.

— Здорово, — одобрил Джеймс. — Молодцы вы все.

— Она это заслужила, — сказал Шакиль. — Я бы и сам не отказался надавать мистеру Ларджу по шее. А еще мы объявили сбор средств. Скинемся и купим ей какой-нибудь подарок на память.

Когда Лорин совершала третий круг почета, к Джеймсу подошла Эмми.

— Мы на моем этаже тоже скинулись, — сообщила она. — Собрали семьдесят фунтов. Какой у Лорин любимый магазин?

— Она часто покупает шмотки в «GAP Kids»*, — ответил Джеймс. — А что?

— Хотим подарить ей большую кружку с надписью, — пояснила Эмми. — И еще останутся деньги. Купим для нее подарочный сертификат**, а может, громадного плюшевого мишку…

26. НОСКИ

— Ну и свинья же ты, — заявила Керри. — Ты понимаешь, что мы с Кайлом застрянем в Торнтоне до тех пор, пока операция не закончится?

Наступил вечер пятницы. Джеймс и Керри сидели в мальчишечьей спальне. Джеймс собирал вещи — утром ему предстояло лететь в Майами.

— Неверная точка зрения, — усмехнулся Джеймс — Мы все члены одной команды, одинаково важные. Просто моя задача — поваляться на пляжах во Флориде, а твоя — провести каникулы здесь. Если повезет, кто-нибудь устроит пожар, и ты полюбуешься, как горит один из этих древних домов.

— Ну и шуточки у тебя, — фыркнула Керри.

— Как ты думаешь, сколько носков взять? — спросил Джеймс.

— Самое меньшее, по одной паре на каждый день.

Джеймс заглянул в ящик для белья и обнаружил в нем только две пары чистых носков. Тогда он принялся шарить по полу и собирать разрозненные пары.

— А эти разве не грязные? — поинтересовалась Керри.

— Немножко, — ответил Джеймс. — Надевал их всего по одному разу. Они не очень сильно пахнут. — Он сунул один из них под нос Керри. — Вот.

— Отстань, ради бога. — Керри сердито оттолкнула его руку. — Гадость какая.

Джеймс принюхался.

— Фу, — поморщился он. — Пожалуй, эти действительно несвежие. Наверно, надевал их вчера вечером в боксерский клуб. Но остальные еще ничего.

Керри покачала головой.

— Джеймс, ты грязное животное.

Она встала с кровати и пошла к себе. Тут у Джеймса зазвонил мобильник.

— Привет, Эйприл, — сказал Джеймс. — Ты где?

— В аэропорту, с Эрин и мамой, — ответила Эйприл. — Сидим, ждем посадки на самолет. Мне захотелось с тобой попрощаться.

— Но мы виделись всего несколько часов назад, — промямлил Джеймс.

— А разве ты не хочешь со мной поговорить? — спросила Эйприл с легким оттенком язвительности.

— Конечно, хочу! — соврал Джеймс. — Просто… Я очень занят, собираю вещи.

— У меня на руке твои часы «Найк», — хихикнула Эйприл. — Смотрю на них и думаю о тебе.

— Не забудь вернуть, — сказал Джеймс. — Они у меня единственные хорошие.

— Поцелуй меня, — сказала Эйприл.

Джеймс покачал головой и пару раз причмокнул губами в трубку.

— Эйприл, пора закругляться. Меня Зара зовет. Счастливого пути.

— Джеймс, я…

— Прости, Эйприл, мне пора.

Джеймс отключился и досадливо прищелкнул языком. Рядом с ним стояла вернувшаяся Керри. Она принесла четыре пары чистых спортивных носков.

— Беда с этими девчонками, правда? — осведомилась она.

— И не говори, — покачал головой Джеймс.

— На, возьми, — сказала Керри. — У меня ноги ненамного меньше твоих. Только не забудь постирать перед тем, как вернешь.

— Спасибо. — Джеймс засунул носки в сумку. — Знаешь, Эйприл меня достала.

— Правда? — отозвалась Керри. — А мне кажется, она симпатичная.

— Она и впрямь симпатичная, — признал Джеймс. — Но слишком уж назойливая. Без конца звонит по телефону. В школе ходит за мной по пятам, обнимает у всех на виду. Если я с кем-то разговариваю, оттаскивает меня в сторону и начинает шептать на ухо.

— Она в тебя втрескалась, — подытожила Керри. — Ты должен быть польщен.

— Мало сказать — втрескалась, — вздохнул Джеймс. — По-моему, она уже выбрала свадебное платье и теперь придумывает имена детям.

— Как это по-мужски! — оскорбленно заявила Керри. — Тебе нравится, когда девчонки виснут на шее, но только для того, чтобы самому поцеловать их при случае и похвастаться перед друзьями.

— Перестань, — поморщился Джеймс. — Просто Эйприл относится ко мне немножко лучше, чем я к ней. Я не виноват, что девчонки не могут передо мной устоять.

— Размечтался, — ухмыльнулась Керри. — Я думаю, ты покрутишь с Эйприл и бросишь ее, как бросил Николь.

— Николь? — Джеймс озадаченно умолк. — Я с ней целовался только один раз, да и то пару секунд.

— Николь спросила, нравится ли она тебе, — сказала Керри. — А ты ее поцеловал, а потом бросил.

— Ну подумаешь, поцеловал, — ответил Джеймс. — Не знаю, почему из-за этого нужно устраивать столько шума!

— У тебя не хватило храбрости объясниться с ней по-человечески. Ты просто несколько дней прятался по углам, старался с ней не сталкиваться. А Николь очень огорчилась.

— Гм… — протянул Джеймс. — Я не хотел задеть ее чувства.

— Ага.

— Послушай, Керри, я не нарочно разбиваю девчонкам сердца. Сказать по правде, мне по-настоящему нравится совсем другая.

— Кто? Эмми, да? — спросила Керри. — Когда она к тебе подходит, у тебя слюни текут. Брось, ей же целых семнадцать лет.

— Ничего ты обо мне не знаешь! — обиженно воскликнул Джеймс. — С Эмми не сводят глаз все мальчишки в лагере, но я говорю не о ней.

— Тогда о ком же?

— Не твое дело.

— Подумаешь! — фыркнула Керри. — Ты выдумал эту девчонку, чтобы я не считала тебя свиньей.

— Нет, — возразил Джеймс.

— Я ее знаю? — поинтересовалась Керри.

— Да.

— Неужели Габриэль?

Джеймс рассмеялся.

— Нет.

— Дурак, — сказала Керри. — Не понимаю, почему я до сих пор с тобой разговариваю.

Когда она злилась, то перекатывалась с пятки на носок, как будто вставала на дыбы. Джеймсу нравилась эта ее манера.

— Ты правда хочешь знать, кто ? — спросил Джеймс.

— Мне все равно. — Керри скрестила руки на груди.

— Хорошо, тогда не скажу.

Но Джеймс раздразнил любопытство Керри, и она быстро переменила тактику.

— Ну ладно уж… говори.

Джеймс подумал, не назвать ли ей чье-нибудь другое имя или не отмочить ли какую-нибудь шутку, но потом понял, что вряд ли представится более удобный случай рассказать Керри о своих чувствах. Нельзя же таиться до конца жизни. Он набрал в грудь побольше воздуха.

— Мне…

Во рту пересохло. Перед глазами плыли круги.

Керри покачала головой.

— Наверняка соврешь.

— Нет, мне нравишься ты, — выпалил Джеймс.

И посмотрел Керри в лицо. Он не отводил взгляд чуть ли не миллион лет, стараясь прочитать по глазам ее реакцию.

— Издеваешься? — с подозрением спросила Керри.

— Ты мне нравилась еще с базового курса, — заплетающимся языком проговорил Джеймс. — С тех пор, как мы, перемазанные в грязи, упражнялись в боевых искусствах, и ты меня всегда побеждала, в тебе было что-то такое… Знаешь… Нам с тобой вместе всегда хорошо, потому что ты всегда делаешь, как положено, а я… я немного… Наверно, временами веду себя как дурак.

— Я тебе правда нравлюсь? — улыбнулась Керри.

Джеймс был готов провалиться сквозь землю.

— Да.

— Ты серьезно? — спросила Керри. — Потому что если ты меня разыгрываешь, я тебе все зубы повыбиваю.

— Честное слово, — поклялся Джеймс. — Знаешь… Я что, зря теряю время? Или…

Керри еле заметно улыбнулась.

— Все, кто нас знает, давно заметили, что между нами что-то есть. Правда, я никогда не думала, что по-настоящему нравлюсь тебе. Ты вечно болтаешь о девчоночьих грудях, а у меня их почти нет.

— Ничего, — успокоил ее Джеймс. — Я тоже не идеал. Но я тебе нравлюсь?

Керри кивнула.

— Когда не доводишь меня до бешенства, ты самый лучший мальчишка в лагере.

Джеймс потянулся поцеловать ее, но весь центр маленькой комнаты занимала сумка, и пришлось топтаться вокруг нее. Джеймс только слегка коснулся губ Керри, но все равно покраснел до ушей.

— Я бы хотел, чтобы ты поехала с нами в Майами, — сказал он.

— Мы расстаемся всего на неделю, — улыбнулась Керри. — Я согласна быть твоей подружкой при одном условии.

— Каком? — спросил Джеймс.

— Ты будешь надевать нижнее белье и носки только по одному разу.

27. МАЙАМИ

В субботу вечером Джеймс и Джуниор приземлились в Майами. Говард изменил свои планы и вылетел туда на пару дней раньше, взяв с собой помощника, Джорджа. Бывший тяжеловес встретил мальчиков у иммиграционной стойки в аэропорту и на «рейндж-ровере» отвез их в дом Говарда.

Всю поездку Джеймс, как пятилетний малыш, не отлипал от окна. Он любил подмечать мелкие подробности, напоминавшие о том, что ты находишься в другой стране: светофоры, подвешенные на проводах над дорогой, рекламные щиты с ценами в долларах, громадные трейлеры — кажется, они могут переехать твою легковушку, а водитель за рулем даже не почувствует толчка.

Машина подъехала к дому Говарда, и автоматические ворота послушно распахнулись. За пальмовой рощей виднелось двухэтажное светло-голубое здание. С балконов открывался вид на океан, в саду буйно разрослись пальмы и цветущие кактусы.

— Ну и богач у тебя папа! — ахнул Джеймс и покачал головой, словно не веря своим глазам.

— Пойди посмотри, какие у него тачки, — предложил Джуниор.

Рядом с домом располагался гараж величиной с пожарное депо. Пока Джордж возился с чемоданами, мальчишки зашли внутрь. Впереди выстроились повседневные «БМВ» и «мерседесы», но самое интересное стояло в глубине: под защитными чехлами угадывались очертания семи «порше». Джуниор откинул уголок одного из брезентовых пологов и продемонстрировал фару.

— Эта штучка участвовала в двадцатичетырехчасовой гонке в Ле-Мане, — похвастался он. — Отец возил ее на испытания в Дейтону-Бич*. На прямой разогнался до трехсот километров в час.

— Высший класс! — одобрил Джеймс.

— Ну что, Джеймс, нравятся мои машины? — послышался голос Говарда.

Джеймс обернулся — в дверях стоял Моррисон-старший. На нем были пляжные шлепанцы и гавайская рубашка нараспашку.

— У вас по одному «порше» на каждый день недели, — усмехнулся Джеймс.

— На одном из них я завтра вечером покатаю вас по южному побережью, — сказал Говард. — Там даже ночью светло от неоновых огней, на каждом шагу великолепные рестораны. Ты читал путеводители? Видел в них что-нибудь такое, что хотел бы посмотреть?

— А далеко до Орландо*? — спросил Джеймс. — Джуниор говорил, на киностудии «Юниверсал» очень интересно.

— Несколько сотен километров, — ответил Говард. — Но съездить туда — не проблема. Можем заночевать в гостинице, а на обратном пути заглянуть в парки аттракционов. Сначала мне надо уладить кое-какие дела, на это уйдет пара дней. Будут еще какие-нибудь пожелания?

Джеймс пожал плечами.

— Не знаю. Не волнуйтесь за нас, мы с Джуниором пока позагораем на пляже, походим по магазинам. Найдем, чем заняться.

— Еще интересно покататься по болотам на катере на воздушной подушке, — сказал Говард. — А как у вас с деньгами? — Он вытащил из заднего кармана шортов толстую пачку долларов.

— Я не могу взять у вас деньги, — покачал головой Джеймс. — Хватит того, что вы заплатили за билеты и все остальное.

Говард протянул обоим мальчикам по три стодолларовых бумажки.

— Купи что-нибудь в подарок для Эйприл, — сказал он Джеймсу. — Она от тебя без ума.

— Спасибо, — поблагодарил Джеймс. — Можно мне позвонить Заре и сказать, что я добрался благополучно?

— Конечно. — Говард широко развел руки. — В таком огромном доме счета за телефон — наименьшая из моих забот.

Джеймс быстренько позвонил домой, потом мальчишки разделись, соскочили с деревянного настила позади дома и по пустынному белому пляжу помчались к океану. После восьми часов в самолете Джеймс чувствовал себя совсем разбитым, но, едва его ноги коснулись мягкого песка и морские волны хлестнули в грудь, усталость как рукой сняло.

— Я рад, что вместо Ринго приехал ты, Джеймс! — крикнул Джуниор, пытаясь перекрыть плеск волн. — Классные будут каникулы!

*

Джеймсу отвели одну из гостевых спален. В ней стояла кровать с балдахином на четырех столбиках и имелся отдельный санузел с гигантской мраморной ванной. Проснувшись, Джеймс натянул шорты с футболкой и распахнул стеклянные двери. Они вели на балкон, выходивший к океану. Мальчик полной грудью вдохнул морской воздух и облокотился о металлические перила, подставив лицо теплому утреннему солнцу.

Прибрежные воды пестрели яхтами и катерами, вышедшими на воскресную морскую прогулку. Внизу на террасах трудился пожилой садовник-латиноамериканец. Встретившись взглядом с Джеймсом, старик вежливо кивнул. Джеймс задумался: интересно, что ждет его самого в конце жизни? Дом на берегу океана стоимостью в десять миллионов долларов? Или он, как этот морщинистый старик, будет поливать цветы в чужом саду?

— Привет, — послышался голос Джуниора.

Он прошагал через спальню Джеймса и вышел на балкон.

— Что ты тут делаешь? — осведомился Джуниор.

Джеймс пожал плечами.

— Думаю.

— Глупое занятие, — сказал Джуниор. — Иссушает мозги. Отец зовет нас вниз. Поедем завтракать в «Ай-хоп».

— Куда-куда? — не понял Джеймс.

— В кафешку, где подают блинчики, — пояснил Джуниор. — Я съем целую гору оладьев с клубникой и взбитыми сливками! У них накладывают по целой тарелке — когда съешь, не можешь сдвинуться с места. Потом папа с Джорджем поедут в город на деловую встречу, а нас высадят у торгового центра. Он раз в двадцать больше, чем «Рив-Сентр»! Купим себе чего-нибудь, а потом, если наскучит, пойдем в кино или покатаемся на американских горках. Там шестнадцатизальный кинотеатр!

— Круто, — согласился Джеймс.

*

Джеймс приобрел себе новые джинсы, плавки и пару CD, один из них — в подарок для Керри. Потом они сходили в кино, а затем стали ждать, пока за ними приедет Джордж. Домой они вернулись ближе к вечеру.

— Как прошла встреча? — полюбопытствовал Джеймс.

— Хорошо, — ответил Говард. — Очень, очень хорошо.

— Это значит, я смогу опять подрабатывать на доставках?

— Вот этого не знаю, — смущенно произнес Говард. — Теперь всё будет по-другому. Хочешь сходить искупаться перед сном?

— Можно, я отправлю своей семье электронное письмо с вашего ноутбука? — попросил Джеймс.

— Конечно, — отозвался Говард.

Джордж, Говард и Джуниор переоделись и пошли купаться. Как только они скрылись из виду, Джеймс помчался к себе в комнату, достал со дна сумки пару флэш-карт и диск с программами для взлома компьютеров. Потом уселся в кухне на высокий табурет, включил ноутбук Говарда и подключился к интернету.

Сначала он проверил почту в почтовом ящике, созданном на имя Джеймса Беккета. Там лежало три письма от Эйприл, в одном из них — смазанная фотография Эйприл и Эрин в лыжных костюмах и записка: «Уже скучаю. Эйприл. Целую». Джеймс, покривив душой, ответил: «Я тоже», — потом написал более длинное письмо Керри, хвастаясь, какая в Майами прекрасная погода и в каком шикарном доме он живет.

Покончив с письмами, Джеймс встал и выглянул в окно. Говард, Джордж и Джуниор спокойно плескались в волнах и не собирались возвращаться. Джеймс со знанием дела проглядел файлы в ноутбуке и почувствовал, что утомительные тренировки с Эмми не пропали зря.

Сначала он открыл папку с документами Говарда. Там было около двух сотен файлов. Радом со многими имелся значок в виде замка, означавший, что файлы закодированы. Джеймс решил, что читать их, когда Говард находится в двух шагах от дома, слишком рискованно. Вместо этого он вставил в разъем USB на боку ноутбука флэшку. Это устройство было величиной всего лишь с колпачок от ручки, но могло вместить информацию с шести CD.

На экране всплыло серое окно: «Обнаружено новое устройство USB». Джеймс проверил размеры папки с документами Говарда и понял, что она целиком уместится на флэшке. Он пережил пару тревожных минут, пока компьютер копировал, файлы. Потом вырубил ноутбук и вернулся к себе. Там достал из сумки мобильник и включил ею, и тот стал искать американскую сеть. Когда соединение было установлено, Джеймс быстро набрал номер местного отделения Агентства по борьбе с наркотиками, который ему дали перед отъездом.

Ответил Джон Джонс.

— Здравствуйте.

— Устроился хорошо? — спросил Джон Джонс.

— Неплохо, — ответил Джеймс. — А вы?

— Долетел нормально, но жара здесь убийственная. Мне больше по душе английские дожди.

— Я не могу говорить долго, — сказал Джеймс. — Мне удалось покопаться в ноутбуке Говарда.

— Нашел что-то интересное?

— Не знаю, — ответил Джеймс. — Поискал чего-нибудь хитрого, вроде тайного деления жесткого диска на две части, но ничего такого не нашел. Многие документы Говарда закодированы. Некогда было с ними возиться, поэтому я просто скопировал их все на флэшку, а вы попробуйте разобраться.

— Молодец, — похвалил Джон.

— Загвоздка только в одном: как я передам вам карту?

— Этим вечером мы вне графика вывезем мусор. У тебя есть что-нибудь на выброс, куда можно спрятать карту памяти?

Джеймс оглядел комнату.

— Да, недоеденная коробка молочных ирисок, я ее купил в кино, — сказал он. — Спрячу флэшку внутри и выброшу.

— Замечательно, — ответил Джон. — Скомкай коробку, чтобы карточка не выпала. Потом положи ее в мусорный бак на улице. Вечером мы пришлем мусороуборочную машину.

— Вы сумеете взломать шифр? — спросил Джеймс.

— Зависит от того, какими программами пользуется Говард, — сказал Джон. — Наверное, да. Есть еще новости?

— Мне показалась странной одна фраза Говарда, — промолвил Джеймс. — Когда я спросил, смогу ли снова заняться доставками, он ответил: «Не знаю, теперь всё будет по-другому».

— Гм, — протянул Джон. — Понятия не имею, что за этим кроется, но звучит интересно.

— Мне пора идти, — сказал Джеймс. — А то меня хватятся.

— Счастливо, — попрощался Джон. — Продолжай в том же духе и береги себя.

28. ОРЛАНДО

Это была лучшая неделя в жизни Джеймса. В понедельник он вышел с Джуниором в океан на рыбацкой шхуне. Он никогда еще не ловил рыбу в океане, но матросы быстро научили его азам мастерства и помогли вытянуть из воды первый улов.

Вечером он позвонил с пляжа Джону Джонсу и пересказал обрывки подслушанного телефонного разговора Говарда. Джон, в свою очередь, сообщил ему, что сотрудники Американского агентства по борьбе с наркотиками достали коробку из-под молочных ирисок, а специалисты из МИ-5 сумели расшифровать почти все файлы. В них оказались данные о нескольких счетах в иностранных банках и подробности финансовых операций, связывающих Говарда с нелегальной сетью по отмыванию денег. Эта сеть занимается тем, что перегоняет деньги клиента из банка в банк по всему миру, так, что их путь становится невозможно проследить, а потом складывает их на каком-нибудь анонимном счете в иностранном банке — за вычетом 25 % комиссионных.

Джон полагал, что этой информации недостаточно, чтобы отправить Говарда под суд, но считал ее важным фрагментом общей головоломки.

На следующий день Джеймс, Джуниор и Говард чуть свет отправились в 350-километровую поездку в Орландо. В это время года народу на курорте было немного, и ребята, не теряя времени в очередях, чудесно порезвились в тематическом парке «Острова Приключений», визжа с перепугу на американских горках и автомобильных имитаторах. Джеймс отвел душу в магазине подарков, купив футболки для Кайла и Керри, а также нагрудничек и ползунки для Джошуа. Когда он подошел к кассе, Говард оплатил его покупки своей кредитной картой.

К вечеру все устали до изнеможения и обгорели на солнце, поэтому, разместившись в гостинице, первым делом приняли душ, а потом пошли в ресторан. Там они заняли столик на свежем воздухе, на берегу искусственного пруда с утками и фонтанами. Говард заказал макароны-тальятелле, а Джеймс и Джуниор — по огромному гамбургеру и жареную картошку. Пока они ждали заказ, официантка принесла хлеб с грецкими орехами и оливковое масло.

— Думаю, здесь можно поговорить без опаски, — сказал Говард. — Разве что за мной по пятам следует отряд полицейских, и они установили параболическую прослушивающую антенну на другом берегу пруда.

Джеймс отвел взгляд от уток, гоняющихся за хлебными крошками — он сам бросил в воду раскрошенный ломоть за мгновение до того, как заметил на берегу табличку «Уток не кормить!».

— О чем поговорить? — уточнил Джуниор.

— Обо всем, — ответил Говард.

— Вы думаете, полицейские всегда вас подслушивают? — спросил Джеймс.

— У полиции повсюду есть микрофоны, — ответил Говард. — И в моем доме в Лутоне, и в моем доме в Майами, и у меня в машинах, и у меня в офисах. Я уже не знаю, кому из своих близких могу доверять. За мной охотится даже британская разведка.

— МИ-5? — переспросил Джеймс.

Говард кивнул.

— Они плотно сели мне на хвост с тех пор, как в ходе операции «Нюх» были выдвинуты обвинения в коррупции, — сказал он. — Один из моих лучших осведомителей сообщил, что Джордж работает на полицию. Не думаю, что это правда, но кто знает? Он семейный человек, у него двое детей. Если полицейские пригрозили ему большим сроком, он мог пойти на все что угодно.

— Ты собираешься его прикончить? — спросил Джуниор.

Говард прыснул от смеха.

— Сынок, если бы я расправлялся со всяким, на кого мне укажут как на доносчика, я стал бы серийным убийцей. Почти все эти сплетни распускают сами же полицейские, в надежде посеять раздоры внутри БГМ. А мы в отместку распускаем слухи о том, что полицейские берут взятки.

— А ты когда-нибудь убивал? — спросил Джуниор.

— Если у меня возникают трудности, я велю своим людям, чтобы они их устранили. И не мое дело, как они этого добиваются — щекочут парню пятки, пока он не пообещает вести себя хорошо, или сбрасывают с десятого этажа.

— Круто, — ухмыльнулся Джуниор.

— Помните, почти в каждом детективе бывает сцена, когда автомобиль мчится к обрыву, а за ним гонятся полицейские? — спросил Говард. — Так вот, сейчас все думают, что я в этой машине, но на самом деле полиция кое-чего не понимает.

— Чего? — озадаченно спросил Джуниор.

— Того, что я уже выпрыгнул на ходу, — ответил Говард. — Все считают, что я приехал сюда закупать наркотики, пытаюсь воскресить БГМ. Я и правда сделал пару громких шагов в этом направлении, но на самом деле я разбираюсь с долгами и улаживаю финансовые дела. Побуду в Америке еще несколько месяцев, пока на родине не поутихнет шум, а потом вернусь почивать на лаврах. В конечном счете сколько миллионов нужно человеку для полного счастья?..

— Молодец, папа! — просиял Джуниор. — Не хочу, чтобы ты сел в тюрьму.

— А что станет без вас с БГМ? — поинтересовался Джеймс.

— Думаю, она рассыплется на тысячу частей, — сказал Говард. — Кое-кто попадет за решетку. Из оставшихся на воле многие войдут в контакт с моими иностранными поставщиками и начнут сами импортировать кокаин. Через год-другой про меня никто и не вспомнит. Те же самые мальчишки будут развозить товар и продавать кокаин на улицах, только поставлять им наркотики и складывать деньги в иностранные банки будут уже другие лица. Лет через пять какая-нибудь из группировок разрастется и станет доминировать на рынке. Это будет новая БГМ. Полиция организует еще одну операцию типа нынешнего «Нюха» и уничтожит эту группировку. И все начнется сначала.

— По-моему, разрушение БГМ должно как-то повлиять на кокаиновый рынок, — предположил Джеймс.

— Полиции без конца урезают бюджет, перед ней ставят недостижимые цели по раскрываемости, а наркодельцы ворочают миллиардами фунтов стерлингов, — произнес Говард. — Это все равно как если бы самый хлипкий семиклассник полез в драку со всей футбольной командой одиннадцатого класса. Изредка, по чистой случайности, полицейские могут нанести ощутимый удар, но в конце концов их всегда кладут на обе лопатки.

— Как вы думаете, вам удастся остаться на свободе? — спросил Джеймс.

— Я трачу немало средств на взятки и на гонорары юристам, — сказал Говард. — Так что будем надеяться на лучшее.

Тут подошла официантка с тремя тарелками.

— Ладно, хватит, — сказал Говард, набивая рот макаронами. — От всех этих серьезных разговоров у меня портится аппетит. Мальчишки, хотите вечером пойти в кино или куда-нибудь еще?

*

Вечером Джеймс дождался, пока Джуниор уснет, и выскользнул из номера. В коридоре, забившись в уголок, где стояла машинка со льдом для напитков и пара торговых автоматов с пепси-колой, он позвонил Джону Джонсу и рассказал о том, что Говард планирует удалиться от дел.

— С помощью информации, которую ты скачал с компьютера, мы отследили большую часть денег Говарда, — сообщил Джон. — Я и сам уже начал подозревать, что Говард приехал в Майами не за тем, чтобы закупать наркотики. И твои сведения подтверждают это. Но все-таки я не думаю, что он был с тобой до конца откровенен.

— Почему? — спросил Джеймс.

— Мы проследили денежные переводы с одного из банковских счетов Говарда в Тринидаде. Говард купил казначейских облигаций США на полмиллиона долларов и оформил их на имя Эрин Моррисон. Мы связались с банком и запросили подробности. Говард Моррисон положил облигации в банк и отдал распоряжение продать их в день, когда Эрин Моррисон исполнится восемнадцать лет, и выплатить ей деньги. Аналогичные распоряжения он отдал в отношении Джуниора, Эйприл и Ринго. Учредил трастовый фонд для своей бывшей супруги. Оплатил закладные по двум своим домам в Англии и продал дом в Майами намного дешевле его настоящей цены, чтобы быстро получить наличные.

— Но Говард сказал, что хочет побыть в Майами, пока в Англии не утихнет шум…

— Новый владелец дома в Майами въедет через три недели, — сказал Джон. — Да, и еще мы не можем найти следов одиннадцати миллионов долларов, которые Говард выручил от продажи особняка.

— Вы считаете, что на эти деньги он купил наркотики? — спросил Джеймс.

— Вряд ли.

— Тогда что же?

— За то время, пока ты был в Майами, много ты видел катеров?

— Тысячи, — ответил Джеймс. — Они повсюду снуют.

— Я думаю, что Говард, позаботившись о беззаботном будущем своего семейства, украдкой выскользнет из дома, сядет в один из таких катеров и растворится в голубой дали.

— Почему это?

— Говард чувствует, что вокруг него сжимается кольцо. У него есть информаторы среди участников операции «Нюх», поэтому он знает, что скоро мы наберем достаточно улик, чтобы упрятать его за решетку на очень долгий срок.

— И куда он направится? — спросил Джеймс.

— На одиннадцать миллионов баксов где-нибудь в Южной Америке можно прожить очень долго. Я бы поставил на Бразилию. В стране с населением под двести миллионов человек легко затеряться. Он может подкупить правительственных чиновников, взять другое имя и выправить себе новые документы, а может быть, даже сделает пластическую операцию, чтобы изменить внешность.

— А как же его дети?

— Они будут финансово обеспечены, — сказал Джон. — Говард постарался сделать так, чтобы деньги, отложенные для семьи, никоим образом не могли быть соотнесены с наркобизнесом.

— Но он никогда больше не увидит их!

— Из тюремной камеры он их тоже не скоро увидит, — сказал Джон. — Ты все время повторяешь, что Говард в прекрасном настроении, но это напускное. Он готовится принять решение, а выбор перед ним нелегкий.

— И что вы сделаете, чтобы помешать ему скрыться? — спросил Джеймс.

— Вот с этим проблема. Мы просили американцев установить за Говардом круглосуточное наблюдение, но они готовы выделить нам только одного сотрудника из Агентства по борьбе с наркотиками. Мы даже предлагали оплатить им эту работу, однако они заявили, что у них не хватает кадров, а ведь еще и своих преступников надо ловить. Мы еще раз встретимся с американцами и попробуем уладить дело, но в ближайшие несколько дней, боюсь, ничто и никто не помешает Говарду улизнуть под покровом ночи.

— Никто кроме меня, — сказал Джеймс.

— Не забывай, ты тайный агент, — напомнил Джон. — И тебе положено вести себя как обычному мальчишке, так что не вмешивайся. Можешь только позвонить мне, если увидишь, что он навострил лыжи.

Тут Джеймс услышал в коридоре чьи-то шаги и быстро отключился. К нему шел Говард в гостиничном халате, с ведерком для льда в руках. На Джеймсе были только трусы и футболка, так что спрятать телефон было некуда.

— Не спится? — спросил Говард. — Кому это ты звонишь среди ночи?

Агентов «Херувима» учили, что всегда наготове должно быть правдоподобное объяснение.

— Заре, — ответил Джеймс. — В Англии уже утро, а Джошуа всегда будит ее ни свет ни заря.

— В Америке почти все мобильники не работают, — заметил Говард. — Другой диапазон.

Телефон Джеймса был настроен так, что работал в любой из сетей во всем мире, но он не мог сказать об этом Говарду.

— Не знаю, как это получилось, — пожал плечами Джеймс. — Я просто включил его, и вдруг он заработал. Я вышел сюда, потому что не хотел будить Джуниора.

— А тебе известно, что звонок по мобильнику из Америки стоит около четырех долларов за минуту? — спросил Говард.

— Да неужели?! — изумленно ахнул Джеймс, как будто его это не на шутку встревожило. — Эварт меня убьет, когда получит счет!

Говард наполнил ведерко льдом и опустил монетку в торговый автомат.

— После целого дня на солнце умираю от жажды, — признался он. — Проснулся оттого, что дико захотелось пить. Хочешь газировки?

Джеймс кивнул

— Да, с удовольствием.

Говард опустил в прорезь еще несколько монеток, и из автомата вывалилась вторая банка. Он протянул ее Джеймсу, они дернули за кольца и с наслаждением отпили по большому глотку газированного напитка.

— Я вам очень признателен за то, что вы взяли меня сюда на каникулы, — сказал Джеймс. — Эварт и Зара никогда бы не смогли позволить себе поездку за границу.

— Ничего, — улыбнулся Говард. — Когда Ринго отказался, именно мне пришло в голову взять тебя.

— Правда? — удивился Джеймс. — А почему?

— Ты единственный из приятелей Джуниора, кому я могу доверить его в случае, если со мной что-нибудь случится, — сказал Говард.

— А что может случиться? — наивно спросил Джеймс

— Джеймс, меня могут арестовать в любую минуту. Я знаю, Джуниор считает себя взрослым, но на самом деле он всегда рос в тепличных условиях, и мне будет спокойнее, если рядом с ним будет парень вроде тебя.

— Но в Майами есть еще и Джордж, — напомнил Джеймс.

— Джордж хорошо умеет делать только две вещи, — рассмеялся Говард, — проламывать головы и мыть машины. Я знаю его с детского сада и люблю как друга, но до сих пор диву даюсь, как он умудряется завязывать шнурки на ботинках.

— Почем знать, — пожал плечами Джеймс, — может, вас и не арестуют.

— Жизнь — штука непредсказуемая, — вздохнул Говард. — Можешь мне поверить, я знаю, что говорю. — И оглушительно рыгнул. Звук эхом прокатился по коридору. Джеймс хихикнул и повторил трюк, но у него вышло гораздо слабее.

— Слабак, — хмыкнул Говард. — Смотри.

Он запрокинул голову, допил остатки колы из банки и снова рыгнул — громко, раскатисто и протяжно. По коридору ковыляла престарелая американка в громадных очках от солнца. Морщинистое лицо говорило о том, что она слишком много загорает.

— Ведите себя прилично, молодые люди, — сердито бросила она.

— Не беспокойтесь, мэм, — сказал Говард и отвесил Джеймсу легкий подзатыльник. — Мальчик больше не будет.

— Это не я! — возмутился Джеймс, изо всех сил стараясь сдержать смех.

Старушка остановилась у дверей своего номера и стала рыться в сумке в поисках пластиковой карточки-ключа. Тем временем Говард рыгнул опять — уже не так громко, как в первые два раза, но все же внушительно. Джеймс не выдержал и покатился со смеху. Старушка нахмурилась и пронзила их свирепым взглядом, больше напоминавшим лазерный луч.

— В этом отеле всегда останавливались приличные люди! — раскричалась она. — Ведите себя, как подобает в вашем возрасте!

И скрылась, хлопнув дверью. Джеймс и Говард стояли, хохоча, еще минут десять. У Джеймса аж закололо в боку.

Говард посмотрел на часы.

— Тебе пора спать, уже полночь, а завтра нас ждет еще один парк аттракционов.

Джеймс на цыпочках вернулся к себе в номер, стараясь не разбудить Джуниора. Быстро заглянул в туалет и нырнул под простыню. Он очень устал, но никак не мог уснуть и долго лежал, прислушиваясь к дыханию Джуниора. В голове вихрем крутились мысли.

Неужели Говард действительно замышляет побег? Человек, благодаря которому он, Джеймс, провел лучшие дни в своей жизни, стоит перед нелегким выбором сесть в тюрьму на двадцать лет или скрыться за морям! И больше никогда не увидеть свою семью. Печально. Джеймс спросил себя: что он сделает, если увидит, что Говард удирает? Схватится за мобильник? Или даст Говарду уйти?

*

Рано утром они выехали из отеля и отправились и «Диснейуорлд», а после обеда резвились в аквапарке. Выехали из Орландо, когда уже начинало темнеть; впереди их ждал пятичасовой путь до Майами.

Когда в четверг Джеймс проснулся в Майами, на своей громадной кровати с балдахином, время было уже позднее. Он лежал поверх одеяла, прямо в кроссовках и одежде, которая была на нем вчера. Последнее, что он помнил, это как он уснул на заднем сиденье машины. Надо было поскорее принять душ, во рту был противный привкус, но первым делом мальчик спустился вниз — посмотреть, на месте ли Говард.

Джордж, Говард и Джуниор — все в шортах — сидели за кухонной стойкой и смотрели дневное ток-шоу.

— А вот и наша спящая красавица, — поприветствовал Джеймса Говард.

Джуниор прыснул.

— Чего? — заморгал Джеймс.

— Я тебя вчера и за щеку щипал, и чего только не делал, — пояснил Говард. — Но ты и ухом не повел. Тогда я попросил Джорджа отнести тебя наверх и положить на кровать.

— Это же надо так вымотаться! — хохотал Джуниор. — Дрых, как ангелочек.

— Ничего не помню, — вздохнул Джеймс. — Простите… Мне очень неудобно.

— А всё твои полуночные телефонные звонки, — сказал Говард. — Ты уже несколько дней не высыпался.

Тут Джеймс вздрогнул. Он вчера не позвонил Джону Джонсу в положенное время, и тот, наверное, волнуется.

— Пойду умоюсь, — пробормотал Джеймс.

Вернувшись к себе, он отыскал сумку, с которой ездил в Орландо, и вытащил мобильник. Попытался его включить, но аккумулятор сел. Пошарив по комнате, нашел зарядное устройство и переходник для американских розеток. Телефон, пискнув, ожил.

— А, Рип Ван Винкль*, — поприветствовал, мальчика Джон Джонс.

— Не надо о грустном, — промолвил Джеймс. — Откуда вы знаете?

— Когда миновал час ночи, а ты так и не вышел на связь, я забеспокоился. Мы отследили сигнал твоего мобильника и поняли, что ты возвращаешься из Орландо в Майами. Потом твой телефон прекратил передавать сигнал.

— Аккумулятор сел, — пояснил Джеймс. — Я забыл взять с собой зарядник.

— Это серьезная ошибка, Джеймс, — устыдил его Джон. — Но, я думаю, надо учитывать, что тебе всего тринадцать лет.

— Как хорошо, что вы в МИ-5 это учитываете, — усмехнулся Джеймс. — В «Херувиме» бы не сделали никаких поблажек.

— И все-таки я решил проверить, не случилось ли чего, поэтому спрятался в кустах и видел, как Джордж вынес тебя из машины. В его ручищах ты выглядел лет на шесть, не больше.

— Никогда себе не прощу, — сокрушенно вздохнул Джеймс. — Одним словом, если не считать того, что я выставил себя дураком, у меня вчера большое ничего интересного не случилось. А у вас

— Как я уже говорил, американцы с удовольствием помогли бы нам следить за Говардом, но у них не хватает людей. Пока мы набрали достаточно улик для того, чтобы обвинить Говарда в уклонении от налогов и отмывании денег, но это потянет на небольшой срок — от двух до пяти лет тюрьмы. Мы хотели бы дождаться момента, когда сумеем взять его за торговлю наркотиками, но без круглосуточной слежки на это мало шансов. К тому же Говард с минуты на минуту может скрыться навсегда. Поэтому, учитывая риск, мы решили действовать безотлагательно.

— Экстрадиция*? — спросил Джеймс.

— Верно, Джеймс. Ближе к концу дня бедфордширская полиция свяжется с американским Агентством по борьбе с наркотиками и потребует ареста Говарда за отмывание денег и высылки его в Англию. Для выдачи ордера на арест мы должны предоставить американскому суду неопровержимые улики. Мне понадобится целый день, чтобы оформить документы и подготовиться к слушанию дела.

— Значит, вы надеетесь, что за это время Говард не сбежит?

— Совершенно верно, — подтвердил Джон. — И еще, напоследок. Я получил известия от Зары. Доктор Мак-Афферти решил вывести «Херувим» из операции независимо от того, окажется Говард Моррисон в тюрьме или нет. Скажи Джуниору и Говарду, что Эварт нашел хорошую работу, и скоро вы переедете в Лондон.

29. НОЧЬ

Вечером Джеймс сидел в комнате у Джуниора и смотрел на DVD ужастик. Когда фильм закончился, он засобирался к себе.

— Этот диван раздвигается, — сказал ему Джуниор. — Если хочешь, можешь лечь здесь.

— Страшно спать одному? — поддразнил приятеля Джеймс. — Боишься, что в окно вломится маньяк с окровавленным топором?

Пока Джуниор раздвигал диван, Джеймс принес одеяло и подушку. Они выключили свет и лежали, болтая: «Если бы ты мог купить любую машину, какую захочешь, что бы ты выбрал?», «А если бы ты мог поселиться где угодно?..»

— Ты бы мог за миллион фунтов облизать собаке задницу? — спросил Джуниор.

Джеймс поразмыслил пару секунд.

— Да.

Джуниор покатился со смеху.

— Фу-у, Джеймс. Ну и гнусный же ты тип.

— Тебе легко говорить, — с хохотом отозвался Джеймс. — У тебя отец и так богат. А миллион фунтов стерлингов изменил бы мою жизнь. Мне бы никогда не пришлось работать. Я бы купил роскошный дом, шикарную тачку и еще много всего.

— А если бы это показывали по телевизору и все бы увидели?

— Не имеет значения, — ответил Джеймс. — Миллиона фунтов хватит на всю жизнь.

— Ладно, — не сдавался Джуниор. — А какова наименьшая сумма? Сделал бы ты это за десять тысяч?

— Ни за что,

— Тогда за сколько?

— Не знаю, — протянул Джеймс. — Может, за полмиллиона…

Тут от двери протянулась полоска света, в комнату заглянул Говард.

— Ребята, потише, — сказал он. — Хватит болтать. Уже час ночи. Завтра утром рано вставать, не успеете выспаться. Угомонитесь и спите.

Мальчишки с трудом сдерживали смех.

— Спокойной ночи, папа, — сказал Джуниор.

— Пора спать, — твердо повторил Говард и закрыл дверь. Ребята подождали, пока он вернется к себе в спальню.

— Знаешь, — грустно шепнул Джуниор, — если вы переедете в Лондон, я, наверное, никогда больше не увижу ни тебя, ни Николь.

— Я тоже буду по тебе скучать, — откликнулся Джеймс. — Ты очень хороший друг.

— Может, будем приезжать друг к другу в гости на каникулы? — предложил Джуниор.

— Может быть, — сказал Джеймс, хотя прекрасно понимал, что этого никогда не случится. — До Лондона всего полчаса на

— Что? — спросил Джуниор.

— Мне не терпится побоксировать с тобой.

Джуниор на миг задумался.

— Хочешь прямо сейчас?

— Твой отец с нас шкуру спустит, — сказал Джеймс.

— Внизу, в спортивном зале, есть груша и перчатки. Давай устроим бой на пляже, при лунном свете! Если держаться у самого моря, из дома не видно.

— Давай! — Джеймс сел на кровати и радостно улыбнулся. — Только не жалуйся папочке, если я расквашу тебе нос.

— Не петушись, — ухмыльнулся Джуниор.— Сам-то еще ни одного настоящего боя не провел, только спарринги…

Джуниор зажег ночник и надел часы. Мальчишки проворно натянули шорты и кроссовки, потом прокрались вниз и взяли перчатки. Джеймс удивился, какие они маленькие.

— Профессиональные, — объяснил Джуниор. — В них набивки гораздо меньше, чем в любительских. Знаешь, как больно бьют!

— А шлемы? — спросил Джеймс.

— Будем драться как мужчины, — сказал Джуниор. — Без бинтов на пальцах, без шлемов, без капы, в профессиональных перчатках. Мы же не дети, верно?

Джеймс уже засомневался, не зря ли он заговорил о боксе. Если он покалечится в никому не нужном полуночном боксерском поединке, в «Херувиме» его по головке не погладят. Но отступить не позволяла гордость.

Мальчики на цыпочках прошли через гостиную. Перед телевизором спал Джордж. Он громко всхрапнул, и Джеймс с Джуниором вздрогнули. Джуниор тихонько раздвинул стеклянные двери, и ребята соскочили с настила на пляж.

Начинался отлив. Ярко светила луна, мокрый песок хлюпал под ногами. Джуниор палкой начертил кособокий боксерский ринг и установил часы на трехминутный обратный отсчет.

— Три раунда по три минуты, — объявил Джуниор. — Если упадешь три раза, выбываешь из игры.

Слегка обеспокоенный Джеймс зубами затянул вторую перчатку.

— Иди в свой угол, — скомандовал Джуниор.

Как только зазвенел таймер, мальчишки сошлись и обменялись ударами. В любительских перчатках даже полновесные удары не причиняли сильной боли, но первая же атака Джуниора в профессиональных перчатках выбила Джеймса из колеи. После одного особенно ловкого тычка он потерял равновесие и отшатнулся, переводя дыхание. Следующий удар Джуниора пришелся ниже резинки шортов, и Джеймс согнулся пополам. Тогда Джуниор заехал ему в висок. Джеймс беспомощно повалился на мокрый песок.

— Ниже пояса, — прохрипел Джеймс, держась за живот.

Бой шел всего несколько секунд, но ночь была теплая, и мальчишки уже обливались потом.

— Ничего не ниже, — возразил Джуниор. — У тебя первый нокдаун.

Джеймс с трудом поднялся на ноги. Обычно ему нравилось возбуждение, которое испытываешь в драке, но Джуниор был силен и проворен. Джеймсу подумалось, что этот противник ему не по зубам.

— Значит, играем грязно, да? — воскликнул он, еле сдерживая гнев. — Хорошо же.

И быстро выбросил руку вперед. Джуниор был не готов, и перчатка беспрепятственно врезалась ему в нос. Потом Джеймс отвесил апперкот, от которого голова Джуниора откинулась назад.

— Стой! — крикнул Джуниор, заскулил от боли и прикрыл лицо руками. — Да погоди ты… Балда.

— В чем дело? — спросил Джеймс.

— У тебя песок на перчатках. Он мне в глаза попал.

Джуниор снял перчатку и стал протирать глаза.

— Прости, — сказал Джеймс. — Я не нарочно. Очень больно?

Джуниор вымученно улыбнулся и сморгнул песок.

— Знаешь что? — сказал он. — Черт бы побрал того идиота, которому пришла в голову эта дурацкая затея.

Джеймс рассмеялся.

— Тебя, значит.

— Пусть будет ничья, ладно?

— Договорились, — сказал Джеймс. — Теперь мы понимаем, почему не существует пляжного бокса.

— Пойду искупаюсь. — Джуниор скинул кроссовки. — Надо смыть пот.

Когда Джеймс стягивал перчатки, ему почудился громкий хлопок.

— Слышал? — спросил он.

— Что?

— Мне кажется, в доме что-то происходит.

Джуниор улыбнулся.

— Может, Джордж проснулся и упал с дивана.

— Ага, — рассмеялся Джеймс. — А может, тот маньяк с топором вырвался с экрана.

Джуниор плюхнулся в море и поплыл, перекувырнувшись под водой. Джеймс улегся на воде на спину и дождался, пока волна подхватит его и вынесет обратно на пляж.

— У тебя когда-нибудь бывали кошмары после ужастиков? — спросил Джуниор.

— Помнишь фильм «Семь»*? — спросил Джеймс, покачиваясь в волнах у самого берега.

— Классное кино, — одобрил Джуниор. — Аж мурашки по коже.

— Когда мама еще была жива, я однажды закатил истерику — требовал, чтобы она позволила мне посмотреть этот фильм. А ночью проснулся и залез к ней в постель. Моя сестра Лорин услышала об этом и целую неделю мне прохода не давала — дразнила.

— Сестра? — удивленно переспросил Джуниор.

— Двоюродная, я хотел сказать, — торопливо поправился Джеймс, осознав ошибку. — Она приезжала к нам на летние каникулы.

— Ринго тоже дразнил меня, когда я был маленьким, — сказал Джуниор. — Однажды я попросил его поставить мне на видео «Пингу»**, а он включил «Терминатора». Нарочно, чтобы меня попугать.

— Пойдем спать, — сказал Джеймс, отряхнул перчатки от песка и сунул мокрые ноги в кроссовки. — Так хочется завтра покататься на катере на воздушной подушке!

— Обычно мы тут развлекаемся гораздо меньше, чем в эти каникулы, — сообщил Джуниор. — Ты моему отцу чем-то понравился.

Джеймсу подумалось, что Говард балует их, потому что через несколько дней сбежит за границу и больше никогда не увидит Джуниора. На обратном пути Джуниор развернулся и пошел к дому задом наперед, глядя в залитое лунным светом море.

— Подумать только!.. — проговорил он, широко раскинув руки. — Если учесть разницу во времени между Флоридой и Лондоном, то меньше чем через три дня опять настанет мерзкий понедельник, и мы будем сидеть на нудном уроке в школе «Грэй-Парк»…

— Нет чтобы сказать что-нибудь хорошее, — вздохнул Джеймс. — Как твой глаз?

— Побаливает, — ответил Джуниор. — Жаль, что мы не смогли провести нормальный бой.

Джеймс вскарабкался на деревянный настил за домом и шагнул в раздвижную дверь. Кроссовка поехала, угодив во что-то мокрое. Он оперся о стену, чтобы не упасть. В кухне горел свет, на полу неподвижно лежал скатившийся с дивана Джордж.

— Здесь что-то произошло, — испуганно сказал Джеймс.

Джуниор только усмехнулся.

— Что, маньяк с топором вломился?

— Я серьезно, — возразил Джеймс, приподнимая кроссовку из липкой лужи.

И тут у него голова пошла кругом. Подошва была измазана в крови.

— Брось, Джеймс, — сказал Джуниор. — Хватит меня пугать.

Джуниор вошел в комнату и увидел на полу Джорджа.

— Значит, все-таки свалился! — захохотал Джуниор.

Джеймс включил настольную лампу. Тут Джуниор понял, что Джордж мертв, осознал, что стоит в луже крови, и пронзительно завизжал.

30. ТЕЛО

Джеймсу до сих пор по ночам чудилось прикосновение холодных маминых пальцев в тот вечер, когда он нашел ее мертвой перед телевизором. Труп Джорджа не так сильно потряс его, хотя на вид был гораздо ужаснее. Из пулевой раны под рубашкой сочилась кровь. Она капала со свисающей руки и растекалась по стыкам кафельных плиток. Сетка из красных черточек стягивалась к луже, образовавшейся у раздвижных дверей.

Джеймсу показалось, что всё происходит, будто в замедленном кино. Он чувствовал вибрирующие переливы испуганного крика Джуниора, видел, как у приятеля изо рта вылетают брызги слюны.

У мальчика в голове тут же сложилась своя версия произошедшего: Говард застрелил Джорджа за предательство, а потом сбежал. Но эта теория рассыпалась в тот миг, когда Джеймс прошел через гостиную и выглянул сквозь приоткрытую дверь. На табурете возле кухонной стойки сидел Говард, его держали на прицеле трое вооруженных бандитов. Видимо, они успели его избить.

— Не трогайте мальчишек, — сказал Говард, услышав крик Джуниора. — Я всё расскажу.

Джеймс понял, что через долю секунды бандиты, схватившие Говарда, выскочат из кухни и возьмут на мушку его и Джуниора. Он обернулся к Джуниору — тот оцепенело стоял у дверей, пялясь на распростертое тело Джорджа.

— Беги! — крикнул Джеймс. — Приведи помощь!

Джуниор уже успел выйти из состояния паники и расслышал приказ. Он спрыгнул с деревянного настила и пустился бежать по пляжу. Джеймс надеялся, что у приятеля хватит ума заскочить в один из соседних домов и позвонить в полицию.

Джеймс тоже хотел было удрать, но не успел: из кухни выбежал громила самого свирепого вида. Сквозь мокрую от пота футболку, прилипшую к телу, просвечивали бесчисленные татуировки.

— А ну, иди сюда, малыш! — заорал он и выхватил пистолет.

Джеймс бросился к ближайшей двери, ведшей в парадную гостиную, где Говард держал стереоаппаратуру и коллекцию записей.

— Эй! — крикнул громила. — Шутить со мной вздумал? Я тебя убью, не успеешь до двери добежать!

Акцент у него был мексиканский или что-то вроде того. Джеймс не знал, чего они хотят от Говарда, но бандиты ясно дали понять, что готовы на убийство, и он не хотел стать следующей жертвой. Мальчик подумал, не выскочить ли в окно, но в этой комнате было только одно окно — длинное и узкое, под самым потолком. До него не добраться — громила раньше пристрелит.

В двери изнутри торчал ключ. Повернув его, Джеймс выиграл несколько секунд. Потом он придвинул к двери кресло. Громила снаружи с грохотом дергал за ручку. Надо было срочно найти какое-нибудь оружие.

— Отопри, а то застрелю! — вопил бандит, колотя в дверь кулаком.

Джеймс схватил, с полки виниловую пластинку—весьма редкое и дорогое издание альбома «Led Zeppelin IV»*. Его учили, что любой предмет из твердого пластика может послужить холодным оружием Он прислонил пластинку в конверте наискосок к стене и изо всех сил наступил на нее окровавленной кроссовкой.

Громила плечом выламывал дверь.

Из кухни донесся голос его подельника:

— Помощь нужна?

— Да тут просто один мальчишка, — безмятежным тоном отозвался гангстер. — Скоро ему не поздоровится.

Три оглушительных выстрела высадили замок. Джеймс вытащил из конверта осколки пластинки и выбрал самый острый.

Великан пару раз пнул дверь, отодвигая кресло. Джеймс прижался спиной к стене возле двери, крепко зажав в руке острый осколок винила. Сердце бешено колотилось, готовое выскочить из груди. Если он промахнется, не миновать пули в голову.

Увидев в двери пистолет, Джеймс в тот же миг одной рукой схватился за ствол, а другой воткнул нападавшему в запястье осколок пластика. Громила взвыл от боли. Его пальцы разжались, Джеймс выхватил пистолет, отскочил к дальней стене и прижал палец к спусковому крючку.

Бандит перешагнул через опрокинутое кресло и выдернул осколок из руки. На его губах играла самоуверенная ухмылка.

— Не великовата ли пушка для такого малыша? — осклабился он, показав желтые зубы. — Ты серьезно хочешь в меня пальнуть?

На кухне что-то загремело. Говард Моррисон вскрикнул от боли.

— На колени, руки за голову! — пролепетал Джеймс.

Громила приближался. Джеймс вспомнил уроки стрельбы: если ты находишься в сравнительно неплохом положении, можно стрелять так, чтобы только ранить человека, но если тебе грозит смертельная опасность, то лучше не рисковать. Надо целиться в самую большую мишень — в грудь.

— Не подходи, а то выстрелю! — в отчаянии воскликнул Джеймс.

Пистолет в дрожащих руках весил тысячу тонн. Громила пропустил угрозу мимо ушей и приблизился еще на шаг. Джеймс не хотел стрелять, но что ему оставалось? Он затаил дыхание, чтобы руки не тряслись.

— Никого ты не убьешь, — ухмыльнулся гангстер и занес ногу, чтобы сделать еще один шаг — последний, после которого Джеймс окажется в его руках.

Оглушительный грохот сотряс комнату. Пуля ударила громилу в грудь с расстояния меньше двух метров. Он опрокинулся в перевернутое кресло, ноги взметнулись в воздух. Джеймс, шатаясь, перешагнул через убитого и выскочил в коридор. Его тошнило. Еще бы — ведь он только что выпустил пулю не в учебный манекен, а в живого человека!

Джеймс кинулся в гостиную, намереваясь сбежать через пляж, но тут увидел, как еще один громила с пистолетом тащит к дому Джуниора. Джеймс юркнул обратно в коридор, надеясь, что бандит на пляже его не заметил. Через секунду-другую преступники, оставшиеся на кухне, выйдут на звук выстрела — посмотреть, что происходит. Чтобы выбраться из дома, нужно было миновать кухонную дверь, а это чистое самоубийство. Оставалось только одно.

Не выпуская пистолета из рук, Джеймс взбежал наверх. Зашел к себе, взял мобильник и позвонил Джону Джонсу. Ответила женщина.

— Можно Джона Джонса?

— Я Беверли Шапиро, — представилась женщина. — Ты Джеймс Беккет?

— Да, — ответил Джеймс. — А где Джон?

— В комнате отдыха. Джеймс, ты, кажется, чем-то встревожен. Можешь поговорить со мной. Я сотрудник Агентства по борьбе с наркотиками, работаю вместе с Джоном.

Джеймс облегченно вздохнул.

— Слава богу! Слушайте, я в доме Говарда Моррисона. Внизу толпа вооруженных бандитов. Они избивают Говарда, стараются выведать у него какую-то информацию.

— Я позвоню в местное отделение полиции, — сказала Беверли. — Сможешь выбраться из дома?

— Джуниор хотел убежать через пляж, но его схватили. Мне кажется, дом оцеплен.

— Сейчас же звоню в полицию, — сказала Беверли. — Найди себе укрытие и оставайся на связи.

Джеймс прикинул, куда бы спрятаться, но понял, что ему нигде не продержаться дольше нескольких минут. Полицейские приедут еще нескоро, и даже когда они будут здесь, то вряд ли сразу же полезут в дом, прямо под выстрелы. Может быть, притаиться на верхней площадке лестницы и стрелять в каждого, кто захочет подняться? Это сработало бы в доме, где всего одна лестница, но в особняке Говарда Моррисона их целых три. А если считать металлическую лестницу, ведущую в гараж, то четыре.

Гараж!

Джеймс понял — это самое удобное место. Он выглянул в коридор, и тут в телефоне послышался голос Беверли.

— Что? — спросил Джеймс.

— Я говорю, полиция уже едет. Ты нашел себе укрытие?

— Мне кажется, тут, наверху, опасно. В любой момент за мной явятся.

— Я же велела тебе — спрячься, — сурово сказала Беверли. — Сохраняй спокойствие и жди полицию.

— Ни за что! — ответил Джеймс. — Я буду прорываться.

Не прерывая звонка, он сунул телефон за резинку мокрых шортов. Метнулся по коридору в хозяйскую спальню, нашел на полу брюки Говарда. Достал из кармана связку ключей и торопливо перебрал их. Там были ключи от пары «порше» и «мерседесов», но Джеймс решил, что наилучшие шансы спастись будут, если взять полноприводной «рейндж-ровер».

Вернувшись в коридор, он услышал на лестнице шаги. Выстрелил в сторону лестницы, зная, что после этого человек еще минуту-другую не будет высовываться.

В конце коридора Джеймс осторожно приоткрыл дверь и выглянул. Никого. Он выбрался на металлическую лестницу, ведущую из дома в гараж, и спустился по ней. В гараже он отыскал «рейндж-ровер», отпер дверцу и сел за руль.

Джеймс вставил ключ в замок зажигания и запустил мотор. Пристегнул ремень, чтобы избавиться от назойливого постукивания пряжки, а потом нажал на приборной доске кнопку, открывающую двери гаража и железные ворота перед домом.

Деревянные створки, до которых от машины было меньше метра, начали медленно разъезжаться. Джеймс понял — если он будет сидеть и ждать, кто-нибудь обязательно его найдет. Он выжал педаль акселератора и рванул с места. От удара бампером от дверей во все стороны полетели щепки. Мальчик нажал на тормоз, чтобы не врезаться в кирпичную стену.

Джеймс развернулся к воротам, и тут его сердце упало. Парадные ворота были закрыты. Кнопка на приборной панели не сработала. Джеймс понял, что преступники, ворвавшись в дом, должно быть, накоротко замкнули систему автоматического открытия ворот. «Рейндж-ровер», может быть, и смог бы вышибить металлические створки, но бандиты, заранее подготовившись к отступлению, оставили перед воротами две машины.

Джеймс оглянулся, лихорадочно ища путь к спасению, и тут из окна на первом этаже вылетела пуля. Она прошила крышу автомобиля и оставила аккуратную дырочку в переднем пассажирском сиденье. Джеймс вдавил акселератор и развернулся к террасам, густо увитым зеленью. Он надеялся, что у «рейндж-ровера» хватит мощности пробиться через стометровую завесу деревьев и кустов. Тогда он сумеет скрыться через пляж.

Толстые передние шины медленно въехали на узкую лесенку. Машина ползла вверх по пологому склону, раскачиваясь из стороны в сторону, подминала под себя кусты и даже выкорчевала из земли два небольших деревца. По днищу колотили камни и ветки, потом машина уткнулась в могучую пальму и остановилась.

Тут сквозь заднюю дверцу влетела вторая пуля. От грохота у Джеймса заложило уши. Он хотел было выскочить из машины и бежать сломя голову, но в этот миг автоматическая коробка переключилась на самую низкую передачу. Задние шины забуксовали по мягкой земле. Джеймс вдавил акселератор и крутанул руль. Машина повалила пальму и заскребла днищем по толстому стволу.

Склон остался позади, наверху раскинулась выложенная кафелем площадка. Джеймс обогнул кирпичную жаровню для барбекю и, набирая скорость, покатил с холма вниз. Здесь, на склоне, открытом океанским ветрам, растительности было меньше, и продираться сквозь кусты и клумбы было гораздо легче. У подножия холма Джеймс свернул, огибая пруд с рыбками, потом вдавил акселератор до упора. Надо было набрать скорость, чтобы прорваться через ограду за домом.

Бампер прорвал дыру в мешанине из пластиковой сетки и колючей проволоки, тонкий бетонный столбик пошатнулся. Машина соскочила с метровой стены носом вниз. Задние колеса крутились в воздухе, а передние тем временем погружались в мягкий песок и тянули машину вперед. Как только все четыре колеса коснулись земли, Джеймс вдавил акселератор и рванулся по песку, таща за собой десятиметровый отрезок проволочной ограды. Джеймс крутил руль то влево, то вправо, пока проволока не отцепилась.

За оградой его сразу окутала необычайная тишина. Всё было спокойно, только еле слышно шелестел кондиционер в салоне да серебрился песок, на сотню метров вперед залитый светом фар. Джеймс глянул в зеркало заднего вида. Кажется, за ним никто не гнался. Мальчик достал из-за пояса мобильник.

— Беверли, вы еще на связи?

— Что там за шум? — раздался голос Джона Джонса, очень рассерженный. — Что это было? Выстрелы? Ты цел?

— Я-то цел, но я убил одного маньяка, и они схватили Джуниора. Я еду по пляжу в «рейндж-ровере» Говарда. Как только увижу просвет между домами, попробую выбраться на дорогу.

— Давай, — одобрил Джон. — За тобой точно никто не гонится?

— Насколько я вижу, нет.

— Ты знаешь, как доехать до кафе «Айхоп»?

— Конечно, — ответил Джеймс. — Тут всего пара километров.

— Я буду ждать тебя там через пятнадцать минут. Со мной будет Беверли. Она знает, что ты мой информатор, но не знает о «Херувиме», так что следи за своими словами.

— Не волнуйтесь, — сказал Джеймс.

— Сверни с пляжа, как только будет возможность, и веди машину поаккуратнее. Не хватало еще попасться полиции.

*

Кафе было закрыто, и они расположились в круглосуточном «Макдоналдсе» через дорогу. Джон сидел напротив Джеймса, а Беверли стояла у стойки и покупала яблочные пирожки и кофе. Джеймс посмотрел на заляпанные кровью кроссовки.

— Не везет мне с обувью, — горько вздохнул Джеймс. — Одну пару украли, теперь вот и эти испортил

Джон Джонс рассмеялся.

— Может, Бог таким способом дает тебе понять, что сто двадцать фунтов — непомерно высокая цена для пары спортивных тапочек.

Беверли поставила на стол поднос с кофе и втиснулась на пластиковую скамейку рядом с Джеймсом. Она была невысокая, лет двадцати пяти, с длинными каштановыми волосами и веснушчатым лицом. В этой хрупкой девушке никак нельзя было заподозрить агента по борьбе с наркотиками.

— Я поговорила с местной полицией, — сказала Беверли. — После того, как ты сбежал, преступники перепугались. Хотели увезти Говарда Моррисона в своей машине. Полиция заметила их, завязалась перестрелка Говард Моррисон ранен в плечо. Говорят, он выздоровеет.

— А Джуниор? — спросил Джеймс.

— Он сильно избит. Его отвезли в больницу, но пока еще неясно, в каком он состоянии.

— Надеюсь, он поправится, — с тревогой сказал Джеймс и отпил глоток дымящегося кофе из пластиковой чашки. — А кто были эти бандиты? Чего они хотели от Говарда?

— Скорее всего, они связаны с картелем «Ламбайеке», — ответил Джон. — Я уверен, что они охотились за номерами тайных банковских счетов Говарда.

— Мне казалось, Говард ведет дела с «Ламбайеке», — сказал Джеймс. — Разве они не были друзьями?

— Говард действительно вел дела с картелем «Ламбайеке» двадцать лет, — подтвердил Джон. — Но это не те люди, которых можно спокойно пригласить к себе в дом на званый обед. Пока Говард закупал у «Ламбайеке» наркотики и платил за них, его не трогали. Потом БГМ рухнула у Говарда на глазах. Он больше не будет покупать наркотики, не знает, кому может доверять, и сидит на громадном мешке с деньгами.

— Значит, они решили его ограбить? — спросил Джеймс.

— Верно, — кивнул Джон. — У Говарда Моррисона на нелегальных банковских счетах лежат миллионы фунтов стерлингов. Вот они и послали бандитов, чтобы те захватили Говарда и выбили из него все подробности о счетах и переводах.

— К тому же они могли действовать безнаказанно, — добавила Беверли. — Не пойдет же Говард в местное отделение полиции и не скажет, что у него украли деньги, полученные от продажи наркотиков и хранившиеся на нелегальных банковских счетах.

— Почти идеальное преступление, — кивнул Джон. — Прокол был только один: преступникам не хватило ума заглянуть на второй этаж, чтобы поднять с постелей тебя и Джуниора.

— На самом деле, — уточнил Джеймс, — в постелях нас не было. Той ночью мы с Джуниором тайком пошли искупаться.

Он счел за лучшее не упоминать о боксерском поединке.

— В этом вам повезло, — улыбнулся Джон. — Иначе вы проснулись бы оттого, что вам приставили к виску пистолет.

31. ДОБЫЧА

Джеймс поспал, несколько часов в кабинете Беверли Шапиро в штаб-квартире Агентства по борьбе с наркотиками в Майами. Девушка разбудила его в десять часов утра и положила на стол стопку чистой одежды и кроссовки.

— Мы взяли это из дома Моррисона, — пояснила Беверли. — В конце коридора есть душ, можешь привести себя в порядок. Минут через сорок мы будем допрашивать Говарда. Джон сказал, тебе можно посидеть в наблюдательной комнате и послушать.

— Мне казалось, Говарда ранили, — сказал Джеймс.

— Только прострелили плечо. Он поправится.

— Как Джуниор? — спросил Джеймс.

Беверли вздохнула.

— Преступники поняли, что Говард ничего не расскажет им о секретных счетах, поэтому перестали его бить и взялись за Джуниора. У мальчика сломан нос, перелом ключицы и есть серьезные внутренние повреждения.

Джеймс попытался представить себе, что пришлось перенести Джуниору, и ему стало дурно.

— Я должен был чем-нибудь помочь ему, — проговорил он.

— Что ты мог сделать против восьмерых вооруженых мужчин? — сочувственно покачала головой Беверли.

— Значит, Джуниор поправится?

— Он не скоро сможет улететь домой. Он хотел повидаться с тобой, но тебя больше не существует.

— Как это? — спросил Джеймс.

— В документах нет записей о въезде Джеймса Беккета в США. Сегодня вечером ты улетаешь в Лондон, билет уже заказан. Ты должен исчезнуть раньше, чем полиция начнет задавать вопросы о тебе и о том, кто застрелил того бандита.

— Ох, — поморщился Джеймс. — Мне всю ночь снился пистолет и та комната, где это случилось. Он мертв?

— Да.

— Он все надвигался и надвигался, никак не желал останавливаться, — говорил Джеймс, мучительно оживляя в памяти события вчерашней ночи. — Я хотел прогнать его. Думал выстрелить ему в ногу. Но меня учили — в случае опасности надо стрелять в грудь.

— Я бы на твоем месте поступила бы точно так же, — сказала Беверли. — Нельзя идти на риск, особенно если оружие чужое. Ты не знаешь, много ли в нем патронов; а может быть, этот пистолет древний и ржавый, и взорвется, как только ствол нагреется.

— Мне все равно не верится, что я убил человека…

*

Джеймс принял душ в мужской раздевалке. Сразу становилось ясно, что ты находишься в полиции: повсюду валялись рации, кобуры, бронежилеты. Подставив тело под струи воды, Джеймс смотрел на собственные руки, разглядывал палец, одним движением которого он несколько часов назад лишил жизни человека. Он не чувствовал угрызений совести за то, что убил бандита, намеревавшегося прикончить его самого, но все же было немного грустно. Ведь у этого преступника, наверное, была мама, или ребенок, или еще кто-нибудь из близких.

— Эй, пацан, ты что тут делаешь?

Джеймс поднял глаза и увидел двоих мускулистых полицейских. Они раздевались.

— Беверли Шапиро разрешила мне помыться здесь.

— У тебя английский выговор.

Джеймс кивнул.

— Я из Лондона.

— Ух ты! — воскликнул полисмен. — Встречал кого-нибудь из королевской семьи?

— А как же! — рассмеялся Джеймс. — Целыми днями только и делаю, что с ними тусуюсь.

Джеймс вылез из-под душа и стал вытираться. Посмотрел на пистолеты, лежащие на деревянной скамейке, и подумал: интересно, убивали ли из них? Потом задумался, каково это — умирать. Во время бегства ему было некогда размышлять об этом, но в «рейндж-ровере», всего в метре от того места, где он сидел, остались два пулевых отверстия.

Беверли отвела Джеймса в столовую. Посоветовала взять яичницу с беконом в пластиковой коробке, чтобы поесть прямо во время допроса. Наблюдательная комната оказалась узким помещением, в котором стоял длинный ряд стульев и черно-белые мониторы. Одну стену занимало огромное стекло, прозрачное, только если смотреть с одной стороны. Оно выходило в комнату для допросов. Там уже сидел Говард Моррисон. Он глядел в пространство и нервно барабанил пальцами по столу. Под футболкой бугрилась повязка на раненом плече.

— Соблюдай тишину, — шепнула Джеймсу Беверли. — Перегородка очень тонкая.

Она вышла, оставив Джеймса одного. До него доносился пугающий звук дыхания Говарда, усиленный расположенными под потолком громкоговорителями.

Через несколько секунд Беверли вместе с Джоном Джонсом вошла в комнату для допросов.

— Доброе утро, — сказал Джон, усаживаясь напротив Говарда. — Меня зовут Джон Джонс. Я хочу помочь вам выйти на свободу.

— Я буду говорить только в присутствии адвоката, — заявил Говард. — Я ранен. Мне не давали спать. Вы не имеете права допрашивать меня в таком состоянии.

— Я агент британской разведки, — улыбнулся Джон. — Здесь, в Соединенных Штатах, у меня нет никакой власти. Мы просто ведем неформальную беседу.

— Мне все равно, будь вы хоть великим магистром ку-клукс-клана*, — сказал Говард. — Я не скажу ни слова, пока мне не предоставят адвоката.

— Местные полицейские нашли в вашем доме тело гангстера из картеля «Ламбайеке» и множество незарегистрированною огнестрельного оружия, — сказал Джон. — Бандита кто-то убил. И если отбросить версию, по которой преступники сами начали стрелять друг в друга, главным подозреваемым являетесь вы.

— Мне нужен адвокат, — угрюмо повторил Говард.

Джон обернулся к Беверли.

— Какое наказание предусматривается законами Флориды за убийство, связанное с торговлей наркотиками? — спросил он.

— В лучшем случае — пожизненное заключение без права на помилование, — с улыбкой ответила Беверли. — Но если вы судье не понравитесь, он может приговорить вас и к казни путем смертельной инъекции.

— А если Говард заявит, что действовал в рамках самообороны, и подаст встречный иск о разбойном нападении? — спросил Джон.

— От двадцати до пятидесяти лет в тюрьме, — отозвалась Беверли.

— Вот это да! — рассмеялся Джон Джонс. — Ну и суровые же законы во Флориде! Мистер Моррисон, вас ждут крупные неприятности.

— У меня есть деньги, — сказал Говард, стараясь сохранять невозмутимость. — Я могу нанять очень опытного адвоката.

— Вы думаете, ваше дело дойдет до суда? — поинтересовался Джон.

— А почему бы и нет? — удивился Говард.

— Вы обвиняетесь в убийстве гангстера из картеля «Ламбайеке», — пояснил Джон. — Вы — иностранный гражданин, проходящий по делу об убийстве, так что об освобождении под залог не может быть и речи. На время расследования вас оставят в тюрьме предварительного заключения, а во флоридских тюрьмах полно головорезов из «Ламбайеке». Как вы полагаете, через сколько дней один из них вонзит нож вам в спину?

Обдумав эти слова, Говард подрастерял былую уверенность в себе. Джон демонстративно положил на стол мобильник.

— Вот мой телефон, Говард. Не стесняйтесь, звоните, если хотите, своему хваленому адвокату. Флоридская система правосудия возьмет вас под свое крыло, и к Рождеству вас уже не будет в живых.

— И каков же другой выход? — спросил Говард.

— Вы должны будете подписать договор, — пояснил Джон. — Агентство по борьбе с наркотиками гарантирует вам судебную неприкосновенность на территории Соединенных Штатов, если вы дадите полный и точный отчет о ваших контактах с картелем «Ламбайеке» за последние двадцать лет. И если пообещаете никогда больше не появляться в Соединенных Штатах. Затем агентство передаст всю предоставленную вами информацию британской полиции. Не сомневаюсь, этих сведений будет достаточно, чтобы предъявить вам обвинение. Вы предстанете перед британским правосудием и в полной мере ощутите на себе его тяжелую руку. Вас, вероятно, приговорят к двадцати — двадцати пяти годам тюремного заключения. При примерном поведении вы сможете выйти на свободу через пятнадцать лет.

— Зачем это вам? Почему бы просто не бросить меня здесь на произвол судьбы? — поинтересовался Говард.

— Вариант, который я вам предлагаю, устроил бы всех, — ответил Джон. — Американцы получат массу ценной информации о картеле «Ламбайеке» и будут избавлены от обременительной необходимости вести против вас судебное разбирательство и охранять вашу жизнь в тюрьме. В Великобритании министр внутренних дел отчитается перед парламентом об удачном завершении операции «Нюх» и о заметных успехах в борьбе с наркоторговлей. И самое главное, через год вы все еще будете живы.

— А что помешает картелю «Ламбайеке» достать меня в Великобритании? — осведомился Говард.

— Они, конечно, могут попробовать, — пожал плечами Джон. — Но в британских тюрьмах гангстеры из «Ламбайеке» встречаются редко, зато вы там в буквальном смысле будете чувствовать себя как дома. Человек с вашими возможностями сумеет организовать эффективную защиту своей персоны.

— Вы хорошо всё просчитали, — сказал Говард, поежившись.

— Такие сделки предлагают один раз в жизни, — сказал Джон. — Дальнейших переговоров не будет. Вам дается один час на размышления.

Говард откинулся на спинку стула и провел рукой по мокрым от пота волосам.

— Знаете что? — сказал он. — Я достаточно давно занимаюсь бизнесом и могу сразу понять, что меня взяли за жабры.

Он протянул Джону Джонсу руку.

— Договорились, мистер Джонс.

*

Когда допрос окончился, Джеймс вернулся в кабинет Беверли и позвонил в Лутон.

— Кайл, это ты? — спросил Джеймс.

— Джеймс! Что случилось?

— Джон Джонс арестовал Говарда Моррисона, сообщил Джеймс. — Его взяли вчера ночью и предложили пойти на сделку, чтобы спасти свою жизнь.

— Здорово! — воскликнул Кайл. — А мы тут пакуем вещи. Говорим всем, что переезжаем обратно в Лондон.

— Как закончилось полугодие?

— Вечеринка у Ринго была сумасшедшая. Ребята крушили мебель, пачкали лестницы. Я познакомился с классным парнем! Его зовут Дэйв, и он такой красавчик…

— Стой, стой, — сердито перебил его Джеймс. — Я еле-еле сумел свыкнуться с тем, что ты не такой как все, Кайл. Уж будь добр, избавь меня от подробностей… А что поделывают Келвин и его дружки? По-моему, им было велено присматривать за домом Говарда.

— А ты разве не слышал? — удивился Кайл. — В четверг вечером полиция устроила налет на боксерский клуб. Арестовали Келвина, Маркуса, Кена и того длинного парня из твоего класса.

— Дэла?

— Да, Дэла и много других ребят. Полиция нашла список контактов той женщины, которая организовывала доставку наркотиков. Взяли всех мальчишек-курьеров. Если бы ты был тут, тебя бы тоже загребли.

— А Керри дома? — спросил Джеймс. — Можно с ней поговорить?

— Она с Максом Пауэром*.

— С кем?! — не понял Джеймс.

— Это новый парень, он учится в ее классе с понедельника. Они друг от друга без ума, целыми днями только и знают, что целуются…

До Джеймса дошло, что его дразнят.

— Ладно, Кайл, хватит.

— Что, купился? — хихикнул Кайл. — Керри, это твой новый кавалер. Хочет с тобой поговорить.

К телефону подошла Керри.

— Мы взяли Говарда, — похвастался Джеймс. — Ему светит двадцать пять лет.

Керри радостно вскрикнула — так громко, что Джеймсу пришлось отодвинуть трубку от уха.

— Здорово, — сказала она. — Завтра утром мы уезжаем в лагерь. Ты когда вернешься?

— Сегодня вечером вылетаю, — ответил Джеймс — Наверно, попаду в лагерь одновременно с вами.

— Ты ведь серьезно говорил о том, что я тебе нравлюсь, да? — спросила Керри.

— Конечно, — улыбнулся Джеймс. — Жду не дождусь встречи с тобой.

32. ПОСЛЕДНЯЯ

Джеймс вошел в кабинет Мерил Спенсер, выходивший окнами на беговую дорожку лагеря «Херувим». Даже при открытой форточке здесь ощущался кисловатый запах из раздевалки, находившейся по другую сторону коридора.

— Эварт потрясен твоими успехами, — сказала Мерил. — Зара тоже потрясена, и даже мистер Джонс из МИ-5 поражен. Скажу больше, Джеймс, я тоже потрясена.

Джеймс улыбнулся своему куратору, положил на стол черный мешок для мусора и сел напротив. Мерил заглянула в мешок. Одежда, кроссовки, компакт-диски, пятьсот фунтов наличными в конверте и пять игр для Playstation, украденных из «Рив-Сентра».

— Надеюсь, у тебя в комнате больше ничего не припрятано? — осведомилась Мерил.

— Нет, — ответил Джеймс. — Это всё, что я украл или купил на деньги, заработанные доставкой наркотиков. Если не считать того, что я потратил на еду, на мелкие расходы, на гостинцы для Джошуа и подарил Лорин на день рождения.

— На какие благотворительные цели ты хочешь это отдать?

— Мы с Керри покопались в интернете. Она нашла недалеко от Лутона приют, где помогают наркоманам. Снимают их с иглы, находят работу, устраивают в колледжи.

— Хорошая мысль, — одобрила Мерил. — За время, которое ты провел в Лутоне, тебе полагается больше тридцати фунтов карманных денег, а за детскую одежду в сэконд-хэндах много не выручишь… Я сейчас выдам тебе карманные деньги, а одежду и кроссовки, если хочешь, можешь оставить себе.

— Круто! — обрадовался Джеймс. — С удовольствием.

— Знаешь, Джеймс, — сказала Мерил, — мне даже на миг показалось, что ты немного изменился. Наверное, это влияние Керри.

В ответ на похвалу Джеймс не смог удержаться от улыбки.

— Я уже почти год живу в «Херувиме», — сказал он. — Провел немало времени за мытьем коридоров, чисткой овощей, нарезанием кругов на беговой дорожке и наконец понял, что не нужно вас сердить.

Мерил прыснула.

— Рада слышать, — проговорила она. — Полное послушание… Но если говорить серьезно, Джеймс, твое поведение на этой операции показало, что учеба и тяжелая работа идут тебе на пользу. Когда несколько дней назад Говарда Моррисона схватили, ты в очень сложной ситуации не потерял самообладания и сумел найти путь к спасению. А если бы ты оказался в таком же положении до того, как попал к нам, я не сомневаюсь, ты вел бы себя совсем по-другому.

Джеймс кивнул.

— Я бы, наверно, сразу бросился наутек, как Джуниор.

— И близкий контакт, который ты наладил с Говардом, был нам очень полезен.

— Говард — неплохой мужик, — сказал Джеймс. — Я понимаю, что он торговал наркотиками и попал в тюрьму заслуженно, но мне его почти жаль.

— Не надо его жалеть, — сурово заявила Мерил. — Деньги и власть позволяли Говарду держаться на расстоянии от самых грязных сторон наркобизнеса. Пусть он целыми днями разгуливал вокруг бассейна, изображая классного парня, все равно он знал, что к чему. БГМ — организация жестокая, они без колебаний шли на насилие и запугивание, чтобы добиться своих целей. На каждого человека, которого БГМ обогатила, приходится тысяча несчастных, загубивших свою жизнь с помощью наркотиков. Либо принимая их, либо ввязавшись в торговлю.

— Говард говорит, уничтожение БГМ ни на грамм не уменьшит количество кокаина, продаваемого на улицах.

— Может быть, в этом есть доля истины, — кивнула Мерил. — Но нельзя оставлять борьбу только из-за того, что она трудна. Это все равно что сказать, будто врачи и больницы не нужны, потому что в конце концов люди все равно умирают.

— И когда я поеду на следующее задание? — спросил Джеймс.

4 в 0:14

— Тут мне тебя порадовать нечем, — сказала Мерил. — В этом году ты уже побывал на двух долгих операциях и сильно запустил школу. Вряд ли мы выпустим тебя из лагеря до следующего года.

— На самом деле это не так уж плохо, — сказал Джеймс. — Задания — работа трудная. Полезно хотя бы несколько месяцев просыпаться спокойно и не вспоминать первым делом, как меня зовут и за что хотят пристрелить.

— Я слышала о том, что ты убил преступника Мы делаем всё возможное для того, чтобы наши агенты не попадали в подобные ситуации, но, к несчастью, торговля наркотиками часто сопряжена с пальбой. Ты раздумывал над этим после того, как вернулся?

— Немного, — признался Джеймс. — Но у меня мороз по коже, как подумаю, что было бы, если бы в ту ночь нам с Джуниором не пришло в голову пойти на берег побокси… то есть искупаться.

— У тебя были трудности со сном? Мучили кошмары?

— В самолете, когда возвращался домой, я откинулся в кресле и вспоминал о том, как удирал на машине, — сказал Джеймс. — Женщина, сидевшая рядом, сказала, что я побледнел, и предложила минеральной воды.

— Я организую для тебя встречи с психологом, — сказала Мерил. — Ты пережил сильное потрясение, и тебе необходимо выговориться, обсудить с кем-то свои чувства.

*

Когда Джеймс вышел из кабинета Мерил, то увидел Керри, сидевшую на скамейке у беговой дорожки и ждавшую его. Он украдкой поцеловал ее и сел рядом.

— Сколько кругов Мерил назначила тебе в наказание? — осведомилась Керри.

— Ни одного, — ответил Джеймс.

— Впервые в жизни.

— Я же ничего не натворил.

— Тоже впервые в жизни, — хихикнула Керри.

— До следующего года меня не хотят посылать на задания. Будет здорово просто побыть в лагере с тобой. Будем ходить в кино, вместе делать домашнюю работу, и всё такое.

— Легко тебе говорить, Джеймс. Ты уже успел побывать в главных ролях на двух крупных заданиях и заработал темно-синюю футболку. А я до сих пор никто.

— Ничего страшного, — небрежно бросил Джеймс — Это же просто футболка.

Керри фыркнула.

— Терпеть не могу, когда у человека что-то есть и он говорит, что это не имеет значения. Это всё равно как рок-звезды на MTV, без конца болтающие о том, что все их миллионы и бесчисленные подружки-супермодели не принесли им счастья. А ведь никто из них ни за что не вернется к мамочке в нищенский дом на колесах!

Джеймс счел за лучшее сменить тему, пока Керри не распалилась окончательно.

— Хочешь, погуляем по лесу за лагерем?

4 в 0:17

— Очень хочу, — расплылась в улыбке Керри. — Осенью разноцветные листья такие красивые! Вот уж не думала, что в тебе, Джеймс, есть романтическая жилка.

— Дело в том, что Кайл и Лорин чистят там канавы. Мне хотелось их немного подразнить.

Керри легонько ткнула Джеймса кулаком в бок.

— Все-таки нет в тебе никакой романтики… Кстати, как поживает Лорин? Последнее, что я слышала, это как все решили пойти помочь ей копать.

— Мак объявил, что Лорин наказана и что каждый, кто станет ей помогать, будет целый месяц бегать по тридцать кругов в день. Но ребята облегчают ей жизнь другими путями: стирают за нее, пропускают без очереди в столовой, дают списывать домашнюю работу. И знаешь, как смешно было, когда вчера вечером Кайл вернулся после чистки канав! — продолжал Джеймс. — Ты же знаешь, какой он аккуратист. А тут его форма была вся заляпана грязью. А уж вонь стояла!.. Вода в эти канавы попадает с окрестных ферм, в ней полно коровьего и свиного навоза и черт знает чего еще.

— Так ему и надо, — строго сказала Керри.

Джеймс расхохотался.

— Что тут смешного?

— Какая же ты примерная девочка! — сказал Джеймс.

Керри ткнула его пальцем под ребра.

— За что?

— Я не примерная девочка.

Джеймс ухмыльнулся.

— Маленькая паинька.

— Возьми свои слова обратно, а то хуже будет.

4 в 0:19

Джеймс ответил, передразнивая ее голос:

— Возьми свои слова обратно, а то хуже будет.

— Не повторяй за мной!

— Не повторяй за мной!

— Хватит, Джеймс! — сердито воскликнула Керри.

— Хватит, Джеймс! — Он наклонился и поцеловал Керри в щеку. Она невольно улыбнулась.

— Я так и знал, что ты на меня не злишься, — засмеялся Джеймс. — Я слишком неотразим.

Но усмешка мигом слетела у него с лица: он понял, что Керри улыбается совсем не по-доброму. Она опять ткнула Джеймса под ребра, а когда он согнулся пополам от боли, обхватила рукой его шею и стиснула в замке.

— Все еще считаешь, что я примерная девочка? — ухмыльнулась Керри, надавив посильнее.

— Нет, — простонал Джеймс.

— Ты уверен?

— Ты не паинька, Керри, — прохрипел Джеймс, извиваясь. — Просто… Ну, пусти… Пожалуйста…

Керри выпустила Джеймса. Тот выпрямился, чуть не плача от обиды: его запросто скрутила в бараний рог двенадцатилетняя девчонка в бело-розовых полосатых носочках с пингвинами.

Керри встала со скамейки.

— Ты куда? — спросил Джеймс.

— На романтическую прогулку, — пояснила она, шагая к лесу. — Ты идешь или нет?

*

После прогулки Джеймс и Керри с большой компанией ребят решили провести воскресный вечер в боулинг-клубе соседнего городка. Джеймс и Керри, игравшие в одной команде, со счетом три — два продули паре близнецов, Каллуму и Коннору. Дети веселились от души. Никогда еще Джеймсу не было так легко с девчонкой. Теперь, решившись наконец пригласить Керри на свидание, он не понимал, почему так долго увиливал от этого, выдумывая разные предлоги.

До самой полуночи Джеймс ворочался без сна. Организм еще не отвык от флоридского времени, а там еще только наступал вечер. Мальчик положил голову на руки и лежал, разглядывая тени, ползущие по потолку.

Интересно, как себя чувствует Джуниор в больнице? И вдруг Джеймс вспомнил, что его часы «Найк» так и остались у Эйприл. Черт побери! Но и БГМ, и задание уже казались чем-то далеким, как будто все это происходило не с ним, а с каким-то другим мальчишкой. Джеймса Беккета больше не существовало. А Джеймсу Адамсу было тепло и уютно под мягким одеялом. Никогда еще после маминой смерти он не чувствовал себя таким счастливым.

Джеймс задумался о своей жизни в лагере. Он знал, как кратчайшим путем добраться до любого корпуса. Знал, как зовут всех ребят. Знал, с кем из них не стоит затевать беседу в ожидании лифта, иначе они заболтают тебя до смерти. Знал, кто из учителей готов вместе с тобой посмеяться, а кто надает по шее за малейшую оплошность.

Джеймс знал, что еще не раз наступит такое утро, когда не захочется вылезать из-под одеяла и идти на двухчасовую боевую подготовку или на иссушающий мозги сдвоенный урок истории. Но, натянув форму и спустившись к завтраку, он всегда будет знать, что ребята смотрят на него с уважением. Когда бы он ни зашел в столовую, вокруг обязательно найдутся столики, за которыми он может посидеть с друзьями, обсуждая последние сплетни и поддразнивая друг друга.

Всего год назад «Херувим» был для него полон незнакомых лиц, извилистых коридоров и грозных учителей. А теперь этот лагерь стал его домом.

4 в 0:22

ЭПИЛОГ.

КЕЛВИН ХОЛМС был приговорен к трем годам в колонии для несовершеннолетних за распространение наркотиков. Почти все ребята помладше, работавшие в БГМ на доставках, отделались приводами в полицию и постановкой на учет. Некоторые из них, те, кто и раньше были замечены в торговле наркотиками, получили по три — шесть месяцев колонии.

Без финансовой поддержки Говарда Моррисона молодежный центр Дж. Т. Мартина и боксерский клуб закрылись сразу после рождественского вечера 2004 года. Против КЕНА ФАУЛЕРА не было выдвинуто никаких обвинений: несколькими месяцами ранее он скончался от сердечного приступа.

МЭДЕЛАЙН БЕРРОУЗ, симпатичная женщина, по телефону оповещавшая Джеймса о доставках, была приговорена к пяти годам тюремного заключения. Столько же получил и ее брат ДЖОЗЕФ БЕРРОУЗ (Шальной Джо). За решетку попали еще более 130 человек из БГМ. Столь значительные успехи были достигнуты полицией в результате установки прослушивающих устройств в компании «Тандерфудс».

Отец Динеша, ПАРВИНДЕР СИНГХ, был приговорен к двенадцати годам тюремного заключения. ДИНЕШ СИНГХ с мамой переехали и поселились у родственников неподалеку от Лондона.

ГОВАРД МОРРИСОН провел больше недели в Вашингтоне, на допросах в штаб-квартире Агентства по борьбе с наркотиками. Говард был страшно зол на «Ламбайеке» за то, что они пытались его обокрасть, и снабдил следователей информацией, которая помогла вернуть обществу 130 миллионов долларов, нажитых на торговле наркотиками, и посадить за решетку несколько важнейших фигур в руководстве «Ламбайеке».

Затем Говарда переправили в Великобританию, где признали виновным по многочисленным обвинениям, связанным с отмыванием денег и торговлей наркотиками. Суд приговорил Говарда к восемнадцати годам тюремного заключения и рекомендовал не рассматривать прошения о смягчении наказания до истечения по меньшей мере десяти лет.

Полицейские сумели обнаружить 12 миллионов фунтов стерлингов из личного состояния Говарда, но полагают, что на секретных счетах в банках осталось еще не меньше 40 миллионов.

ДЖУНИОР МОРРИСОН полностью оправился от полученных травм и вернулся в Великобританию. Вскоре после этого его отчислили из школы «Грэй-Парк» за многочисленные прогулы. Его мать заявила, что «по горло сыта подвигами» сына и боится, что он закончит так же, как его отец. Она подыскала ему место в интернате, славящемся суровой дисциплиной и специализирующемся на перевоспитании трудных подростков.

ЭЙПРИЛ МОРРИСОН быстро устала ждать SMS-ок и электронных писем от Джеймса Беккета, вернула лучшие часы Джеймса по адресу, куда якобы переехала семья Беккетов, и те в конце концов оказались в лагере «Херувим». Вскрыв пакет, Джеймс обнаружил, что часы вдребезги разбиты молотком. К осколкам прилагалась записка: «Мог бы хоть бросить меня в открытую, как порядочный человек. Желаю тебе медленной смерти. Эйприл».

ДЖОН ДЖОНС заявил, что после девятнадцати лет службы покидает МИ-5. Он устроился на работу в «Херувим» куратором заданий.

ЭВАРТ и ЗАРА АСКЕРЫ в апреле 2005 года ожидают второго ребенка.

НИКОЛЬ ЭДДИСОН вместе с двумя другими покинувшими лагерь херувимцами живет на ферме в Шропшире. У нее есть два маленьких сводных братика, которых она обожает, и дружок по имени Джеймс. Два раза в неделю она посещает психолога и постепенно смиряется с гибелью своей семьи.

4 в 0:30

Лелеемый доктором Мак-Афферти новый корпус по подготовке заданий будет достроен в феврале 2005 года. Мак поднял документы и восстановил историю вербовки Николь в «Херувим», чтобы определить, где были сделаны просчеты. Его отчет заканчивается следующим выводом:

«Тесты, которые Николь Эддисон прошла перед тем, как ей предложили вступить в «Херувим», показали, что она имеет весьма высокие шансы стать хорошим агентом. К несчастью, еще не придумана проверка, отражающая всю сложность человеческой натуры. Существует вероятность того, что в «Херувим» всегда будет зачисляться некоторое количество кандидатов, непригодных к оперативной работе. Нам остается только не терять бдительности и поддерживать это число на минимальном уровне».

Через несколько недель после возвращения Джеймса из Майами ЭММИ КОЛЛИНЗ покинула лагерь и уехала к брату в Австралию. Джеймс вместе с многочисленной толпой проводил ее в аэропорт Хитроу и долго махал вслед.

КАЙЛ БЛУМЕН и ЛОРИН АДАМС за два месяца расчистили все канавы за лагерем. Кайла отстранили от заданий еще на четыре месяца. Лорин вновь приступила к курсу базовой подготовки, держит в кармане листок с календарем и исполнена решимости завершить курс, какие бы препятствия ни чинил ей мистер Лардж.

Через несколько недель после возвращения в лагерь КЕРРИ ЧАН была направлена в Гонконг на задание, которое должно продлиться несколько месяцев. Джеймс и Керри ежедневно обмениваются электронными письмами и время от времени разговаривают по телефону.

ДЖЕЙМС АДАМС усиленно наверстывает упущенное в учебе. Он уже начал готовиться к экзаменам за курс средней школы по трем предметам, в которых чувствует себя увереннее всего, приступил к тренировкам по поднятию тяжестей и почти выполнил норму на второй дан в карате. Он рассчитывает получить следующее задание в начале 2005 года.

4 в 0:30

«Херувим»: история (1941-1996)

1941 г. В разгар Второй мировой войны Чарльз Хендерсон, агент британской разведки, работавший в оккупированной Франции, послал рапорт своему начальству в Лондон. Рапорт содержал хвалебные отзывы о детях, участвовавших во французском движении Сопротивления. Дети выуживали информацию из немецких солдат.

1942 г. Хендерсон сформировал небольшой подпольный отряд из детей под патронажем британской военной разведки. Мальчикам Хендерсона, в основном беженцам из Франции, было по тринадцать-четырнадцать лет. Их обучали основам шпионской работы, а потом десантировали на парашютах в оккупированные районы Франции. Мальчики собирали жизненно важную информацию, которая была использована при подготовке к открытию второго фронта в 1944 году.

1946 г. С окончанием войны отряд «мальчиков Хендерсона» был распущен. Почти все они вернулись на родину. Существование отряда никогда официально не признавалось.

Чарльз Хендерсон полагал, что дети могут принести большую пользу разведке и в мирное время. В мае 1946 года он получил разрешение на создание «Херувима». Отряд был размещен в заброшенной сельской школе. Первые двадцать воспитанников «Херувима», только мальчики, жили в деревянных хижинах позади спортивной площадки.

1951 г. В первые пять лет своего существования «Херувим» испытывал серьезные материальные трудности. Положение изменилось после первого крупного успеха: двое агентов выявили сеть советских шпионов, собиравших информацию о британской программе по созданию ядерного оружия. Правительство было в восторге. «Херувиму» выделили средства на расширение. Были построены удобные жилые помещения, число агентов увеличилось с двадцати до шестидесяти.

1954 г. В ходе тайной операции в Восточной Германии были убиты два агента «Херувима» — Джейсон Леннокс и Иоганн Урмински. Никто не знает, как погибли мальчики.

Расследование смерти мальчиков привело к введению следующих мер по повышению безопасности:

1) Был создан комитет по этике. С этих пор каждая операция должна была получить одобрение комитета, состоявшего из трех человек.

2) Джейсону Ленноксу было всего девять лет. Был установлен минимальный возраст, с которого дети допускались к заданиям, — десять лет и четыре месяца

3) Был введен более строгий подход к обучению Началась разработка обязательного 100-дневного курка базового обучения.

1956 г. Многие полагали, что девочки непригодны к разведывательной работе, но «Херувим» в виде эксперимента принял пять девочек. Они добились огромных успехов.

В следующем году число девочек в «Херувиме» было увеличено до двадцати. Через десять лет количество мальчиков и девочек сравнялось.

1957 г. В «Херувиме» введена система цветных футболок.

1960 г. После нескольких успешных операций «Херувиму» было разрешено расшириться до 130 человек. Фермы, окружавшие штаб отряда, были выкуплены и обнесены забором Эта территория составляла примерно третью часть современного лагеря «Херувим».

1967 г. Третьим агентом «Херувима», погибшим в ходе задания, стала Кэтрин Филд Во время операции в Индии девочку укусила ядовитая змея. Она была доставлена в больницу через полчаса, но, к несчастью, врачи ошиблись при определении вида змеи и ввели Кэтрин неверное противоядие.

4 в 0:33

1973 г. За годы своего существования лагерь «Херувим» превратился в хаотическое нагромождение разнородных построек. Началось возведение нового девятиэтажного корпуса

1977 г. Все агенты «Херувима» либо сироты, либо покинуты своими семьями. Одним из первых агентов «Херувима» был Макс Уивер. Он разбогател на строительстве офисных зданий в Лондоне и Нью-Йорке. Он умер в 1977 году в возрасте сорока одного года, не имея ни жены, ни детей. Всё свое состояние Макс Уивер завещал в пользу детей «Херувима». «Фонд Макса Уивера» оплатил строительство многих зданий лагеря «Херувим», в том числе закрытого легкоатлетического комплекса и библиотеки. Сейчас активы фонда превышают один миллиард фунтов стерлингов.

1982 г. Томас Уэбб подорвался на противопехотной мине на Фолклендских островах. Он стал четвертым агентом «Херувима», погибшим при выполнении задания. Томас был одним из девяти агентов, использовавшихся в разных ролях в ходе Фолклендского конфликта*.

1986 г. Правительство дало «Херувиму» разрешение увеличить число воспитанников до четырехсот. Однако этот уровень так и не был достигнут. «Херувим» принимает к себе умных, физически крепких ребят, не связанных семейными узами. Детей, удовлетворяющих этим требованиям, найти чрезвычайно трудно.

1990 г. «Херувим» приобрел дополнительные земельные площади, увеличив размеры лагеря. На всех картах Великобритании территория лагеря обозначена как армейский артиллерийский полигон. Окружающие дороги проложены так, что только одна из них ведет в лагерь. Ограду лагеря нельзя увидеть с близлежащих дорог. В зону лагеря не допускаются вертолеты, а самолетам предписано не опускаться ниже десяти тысяч метров. Согласно Закону о государственной тайне любой, кто самовольно проникнет на территорию «Херувима», подвергается пожизненному тюремному заключению.

1996 г. В честь пятидесятилетия «Херувима» в лагере были открыты новый плавательный бассейн и стрелковый полигон. На празднование юбилея были приглашены все вышедшие в отставку агенты «Херувима». Никаких гостей со стороны не допустили. Собралось более девятисот человек со всех концов света. Агентами «Херувима» в детстве являлись бывший премьер-министр одной страны и рок-гитарист, продавший 80 миллионов своих альбомов.

После праздничного фейерверка гости разбили палатки и заночевали в лагере. А на следующее утро, перед тем как уехать, все собрались вокруг часовни и почтили память четверых детей, отдавших «Херувиму» свою жизнь.

______________________

*Фолклендский конфликт — военный конфликт между Аргентиной и Великобританией в апреле-июне 1982 года. Причиной войны стали длительные споры о государственной принадлежности Фолклендских (Мальвинских) островов, расположенных в Южной Атлантике в 600 км от побережья Аргентины и 12 тысячах километрах от Великобритании. (Примеч. ред.)