Ингрэм не изменил своим привычкам и пришел проведать меня в воскресенье. Однако мои надежды на эту встречу не оправдались. Стоило мне заикнуться о возможном получении разрешения на практику, как он переменился в лице.

— Ты, наверное, решила меня разыграть, — Ингрэм попытался улыбнуться, но у него это плохо получилось.

— Я говорю совершенно серьезно, — в груди внезапно все сжалось в комок.

Милый был обескуражен: он хватал воздух ртом, словно выброшенная рыба на берег, и не мог выговорить ни слова. При этом его щеки то краснели, то бледнели. Прошло по меньшей мере минуты три, прежде чем Ингрэм сделал глубокий вдох и вымолвил:

— Так это же здорово!

Хоть его голос прозвучал достаточно весело и твердо, я не поверила в искренность сказанного.

— Честно?

— Эми, что за сомнения?! Конечно, это очень неожиданно как-то все, но я в восторге от новости. И безумно горд за тебя.

Он притянул меня к себе и нежно поцеловал в губы. Я невольно прислушалась к своим ощущениям. Выводы совсем не радовали.

— Чем планируешь заняться, если тебе все-таки удастся его получить? — спросил милый, едва разомкнул наши губы.

“Выйти замуж!” — чуть не ляпнула я, однако вовремя придержала язык за зубами, решив прощупать почву.

— Даже не знаю. Возможно, попрошу Джордана помочь мне с местом в больнице или же вступлю в коллегию зельеваров.

— Прекрасная мысль! — поддержал некромант мои идеи.

— А еще мечтаю надеть свадебное платье… — медленно проговорила я, опустив глаза, и начала вырисовывать на его черной рубашке знак бесконечности.

— Эми! — с укором воскликнул Ингрэм.

— Что “Эми”?! — взорвалась я и вскочила с кровати.

— Мы с тобой уже раз сто говорили на эту тему. Дай мне встать на ноги, — в отличие от меня он сохранял невозмутимое спокойствие.

— И сколько же ты на них будешь вставать? Год? Два? Десять? — я старалась сдерживаться, но мой тон был непозволительно высок.

— Не утрируй! — поднялся вслед за мной и милый.

— А я и не утрирую, Ингрэм. Я всего лишь пытаюсь понять, есть ли мне место рядом с тобой в будущем или оно уже занято. Может, ты давно вычеркнул меня из своей жизни, только я об этом не знаю.

— Ну что ты такое говоришь? — Ингрэм подошел ко мне и заключил в объятия. — Солнышко мое, что с тобой?

Его ласковый голос стал последней каплей в моем душевном равновесии, и я разрыдалась у него на груди, так и не поделившись своими тревогами.

Был уже поздний час, когда я выплакала все слезы и могла лишь икать. Ингрэм все это время даже на шаг не отходил от меня, успокаивающе поглаживая по голове. Но отчего-то это действие только усугубляло мое состояние.

— Хочешь, я завтра приду? — спросил милый, собираясь покинуть меня. — Расскажешь, что нового поведает Лукас-младший. Договорились?

— Да, — еле слышно вымолвила я и подкрепила ответ кивком.

— Тогда до завтра.

Он оставил на моей щеке едва ощутимый поцелуй, пожелал спокойной ночи и растворился в пространственном портале. Вот только заснуть я так и не смогла, сколько ни ворочалась. Не помог ни Обжорка, который ластился под рукой, подставляя то один бок, то другой, ни подсчет барашков.

Часы показывали начало седьмого, когда я поднялась с постели, заварила крепкий кофе без сахара и добавила в него немало сливок. Едва сделала первый глоток, как в дверь раздался негромкий стук. Пришлось повременить с удовольствием и пойти поздороваться с соседкой. Кому еще в такую рань вздумается наведаться в гости?

— Чего не спишь? — сонным голосом спросила Берта, переступив через порог. Однако стоило ей потереть глаза и хорошенько на меня посмотреть, сильно нахмурилась: — Мда, подруга, выглядишь ты сегодня неважно. Что случилось? С Ингрэмом поругалась?

— И да, и нет. После вчерашнего разговора я уже не столь уверена в своей задумке. Как бы дров не наломала.

Я снова села на кровать и взяла горячую чашку, вынуждая соседку самой о себе позаботиться.

— Эми, мы, кажется, уже выяснили, что Ингрэм не сбежит от ответственности, — демонстративно возвела она на мгновение глаза к потолку.

— Еще ни одного мужчину не удержал ребенок. Но даже если мы и поженимся, простит ли он меня? Будут ли наши отношения прежними? Буквально месяц назад я была убеждена, что за два года хорошенько изучила Ингрэма. Но теперь я в этом совсем не уверена.

— Вот с чего ты взяла? — спросила она, одним взмахом вскипятив воду в фарфором заварнике.

— Он изменился, Берта. Мне кажется, я его вообще не знаю. Так… поверхностно, — я пожала плечом, едва не расплескав кофе.

— Чем продиктованы твои соображения?

— Хм… — задумчиво протянула я и сделала глоток бодрящего напитка. — Он перестал шутить. За последнее время я не могу вспомнить, чтобы он хоть раз над чем-нибудь посмеялся. Стал каким-то мрачным.

— Эми, это детские доводы. Работа у него такая, нервная и нерадостная.

— Забыла, когда он в последний раз признавался мне в любви, — продолжила я, не обратив внимания на ее высказывание.

— Так скажи сама о своих чувствах.

— Зачем? Чтобы услышать в ответ “я тоже”? Разве не от него должна исходить инициатива? Нет в наших отношениях прежней легкости, доверия. А куда делась страсть? И была ли она? Правда, романтика тоже сошла на нет. С Джорданом и то не так скучно, хотя он тот еще зануда.

— Но и ты, Эми, изменилась. Уже не бегаешь сломя голову по полигону, не выкидываешь ничего в отместку Вене. Вы просто оба повзрослели.

— Возможно, Берта, — с тяжелым вздохом вымолвила я, вновь пригубила из чашки, а затем усмехнулась, вспомнив тот забавный случай.

И вновь невольно провела параллель между Ингрэмом и Винсентом. Глава академии был способен на более безрассудные поступки, нежели милый.

— Только не говори, что передумала, — соседка впилась в меня пристальным взглядом.

— Еще нет, но вся в сомнениях… Пока решила сделать два зелья вместо трех. Дальше будет видно. По крайней мере, постель постелью, а ребенок ребенком. С последним точно стоит повременить. Если после близости Ингрэма и след простынет, значит, не судьба. А может, дело и вовсе до этого не дойдет…

— Не накручивай себя. Вот увидишь, все сложится как нельзя лучше.

— Надеюсь…

Я печально усмехнулась, допила кофе и начала засыпать Берту вопросами о том, как она провела с Мартином выходные, а сама под ее восторженный рассказ частенько погружалась в размышления над сложившейся ситуацией. К тому времени как нам следовало выдвигаться на занятия, я все-таки надумала приготовить третье зелье — успокоительное, на тот случай, если все мои планы в ближайшее время рухнут, как карточный домик.

Не зря говорится: как встретишь неделю, так ее и проведешь. Засидевшись за разговорами, мы с Бертой едва не опоздали на первую лекцию. Чуть теплая вода, которой я умылась впопыхах, не вернула румянца моим щекам. Бледность кожи в сочетании с залегшими под глазами тенями придавали мне болезненный вид. И тому виной были рушащиеся планы, холодность отношений и отсутствие взаимопонимания с Ингрэмом. Меня неустанно преследовала мысль, что эта небольшая на первый взгляд размолвка перерастет в нечто гораздо более грандиозное, однако всячески отгоняла ее прочь.

Я распрощалась с соседкой в холле академии и взбежала по лестнице на второй этаж, пытаясь при этом найти нужный конспект в сумке. Вот сдался он мне в тот момент! Но что взять с невыспавшегося человека?

Стоило завернуть за угол и не глядя продолжить путь, как на лету в кого-то врезалась. Наверное, если бы не сильные руки, удержавшие меня от падения, то распласталась бы я на мраморном полу. И к душевным ранам дополнились бы телесные. Знакомый морской бриз окутал мой нос еще до того, как я подняла глаза на своего спасителя. Сердце тут же затеяло пляску.

— Простите меня, пожалуйста, лорд Эванс, — скороговоркой выпалила я, ощущая, как с лица схлынывает кровь. — Не заметила.

— Не ушиблась? — с неподдельным волнением спросил ректор, пропустив мое высказывание мимо ушей.

Винсент, одетый, как всегда, с иголочки, мало кого мог оставить равнодушным. Жаль, что с некоторых пор и я вошла в число его поклонниц. Вот только скольким из них довелось ощутить на себе страсть этого холодного с виду мужчины?

Обе его ладони продолжали лежать на моей спине, хотя к тому времени я уверенно стояла на ногах. Тело мгновенно откликнулось на близость Винсента: по венам пронеслась волна жара.

— Нет-нет! Все в порядке. Еще раз извините.

Я судорожно вздохнула, выдавила улыбку и попыталась высвободиться из кольца мужских рук, но глава академии не торопился меня отпускать.

— Ты плакала? Что случилось? Кто тебя обидел? — его голос звучал требовательно и в то же время обеспокоенно.

— Вам показалось, лорд Эванс. Можно я пойду, а то опаздываю на лекцию?

Он не посмел больше задерживать меня и разжал объятия. Я же, сгорая со стыда, рванула со всех ног в аудиторию. Свидетелями этой сцены стало по меньшей мере человек десять. Пусть в нашем разговоре не было ничего содержательного, да и примечательного тоже ничего не произошло, адепты могли раздуть из мухи слона. А это сулило мне большие проблемы…

Мои опасения оказались небеспочвенны. Недовольный взгляд Берты, которым она окинула меня на большом перерыве в академической столовой, шушуканье за спиной не заставили себя долго ждать. Теперь переживать следовало лишь об одном: чтобы эти сплетни не вышли за пределы учебного заведения, иначе пиши пропало. Меня не столько заботила Аурелия, сколько Ингрэм. Некромант остро реагировал на имя ректора и все, что с ним было связано. И выходил из себя, если это хоть каким-то образом касалось меня. Поэтому маленький инцидент мог повлечь за собой очередную ссору.

К концу дня вся академия гудела, словно пчелиный улей, обсуждая пикантную новость. Желая спрятаться от неприязненных взглядов адепток, чье самолюбие было задето, сразу же после занятий я направилась в общежитие. И не зря. Как оказалось, там меня уже поджидал Лукас-младший. Несвойственное ему волнение передалось и мне. К счастью, Джордан не стал тянуть с разговором. Стоило ему переступить порог моей обители, он накрыл нас пологом тишины и перешел к делу:

— Информация, которой я сейчас поделюсь с тобой, сверхсекретная. Во избежание ее утечки я буду вынужден по окончании нашей беседы наложить на тебя заклинание о неразглашении. Если тебя не напугали мои слова и ты по-прежнему желаешь узнать все детали, мы продолжим диалог.

— Ты ничего еще такого не сказал, чтобы мне следовало бояться, — хоть я и улыбнулась, в груди поселился страх.

Лукас-младший широким шагом пересек комнату, устроился за столом и сцепил руки в замок. Я последовала примеру целителя и уселась напротив него.

— Тогда слушай. Думаю, ты помнишь, что в тот день, когда мы вчетвером ужинали в ресторане, я и Аурелия опоздали немного.

— Как же… забудешь, — пробормотала себе под нос. Тот танец с Винсентом до сих пор всплывал в памяти в самые неподходящие моменты.

— Так вот… Тогда в больницу в крайне тяжелом состоянии с явными признаками отравления поступил таргеринский посланник. Немыслимыми усилиями мы вывели его из критического состояния, стабилизировали работу всех органов и со спокойной душой отправились в ресторан. Все же смена была не наша. Что могли, то сделали. За ним осталось присматривать два дежурных целителя. Понятия не имею, что пошло не так, но спустя два часа ему вновь стало плохо. Нас вызвали в срочном порядке. Несмотря на все попытки спасти пациента, он умер… — на нервах Джордан стал поигрывать большими пальцами рук.

— Вот те раз, — ошарашенно проговорила я.

— Поскольку все спасательные действия происходили в присутствии супруги посланника, мы остались не у дел. Наш император лично принес извинения таргеринскому императору, пообещал найти виновного. Короче, ту историю кое-как замяли. Происшествие не придали даже огласке. Правда, как оказалось, это было только начало. Спустя месяц при схожих симптомах погибает еще один таргеринец. И тоже непростой человек — дядя самого императора. Случилось это на встрече с двумя нашими министрами. У одного из них при обыске изъяли флакон с остатками яда. Таргеринцы казнили его в тот же день, не соизволив даже известить нашего посла об инциденте. Второго же посадили в темницу, где и держат до сих пор.

— Искали повод для конфликта? — пришла на ум мне мысль.

— Кто его знает, — повел Лукас-младший плечом, видимо, не желая со мной это обсуждать.

— Тут и дураку ясно, откуда растут ноги.

— Ясно то ясно, вот только опровергнуть их обвинения мы не можем, как и доказать собственную непричастность.

— А что за яд был? Растительного происхождения или магически синтезирован? — переключилась я на более волнующую меня тему.

— При поступлении посланника мы не смогли установить его природу, поэтому лечили общими сыворотками. После его смерти началась суматоха: таргеринцы забрали тело, не позволив нам докопаться до истины. Сама понимаешь, настаивать на разбирательствах мы не могли, не та ситуация. Но могу сказать, что яд весьма необычен. Мне еще не приходилось иметь с таким дело. А повидал я их немало — они были темой моего диплома.

Я предполагала, что задача окажется не из легких, но дело принимало крайне опасный оборот. Не зря Винсент так переживал. Мне и самой было уже не по себе от услышанного.

— Кому нужно противоядие? И зачем?

— Долгие переговоры императоров принесли плоды: таргеринский правитель пошел нам на уступки и готов отпустить министра и простить эти два происшествия, но после выполнения ряда требований. И одним из них является предоставление формулы противоядия на случай очередного покушения.

— Бред. Прости, но другого слова у меня не нашлось. Это их рук дело. Следовательно, и формула у них есть. Ради чего спектакль? — недовольно фыркнула я, вскочив со стула. Усидеть не было больше терпения.

— Согласен. Но не забывай, что они считают нашу сторону виновной в обеих смертях. Не в нашем положении диктовать сейчас условия. Мы и так стоим на пороге войны, — Джордан повысил голос, чтобы умерить мой пыл.

— Политические игры, — протянула я, вспоминая слова Винсента. — Но какой Таргерии от этого прок?

— Понятия не имею. Я и так рассказал тебе больше, чем следовало. Со мной тоже неохотно делятся информацией. Собираю ее по крохам из разных источников.

— А яд таргеринцы передали? — переключилась я на другую тему, намереваясь узнать подробности предстоящей мне задачи.

— Нет.

— У вас остались образцы крови погибшего?

— Нет. Все было изъято, — Лукас покачал головой и плотно сжал губы.

— Джордан, ты издеваешься? Предлагаешь мне сделать неизвестно что, неизвестно из чего? Ткнуть пальцем в небо? Прости, не мой случай, — развела я руками.

— Не горячись, дослушай до конца. Таргеринцы отказались отдать нам яд для исследования, поскольку считают его доказательством нашей вины, но они готовы принять у себя делегацию, которая займется разработкой сыворотки под их контролем.

— Смертники… — сорвалось у меня неожиданно с языка.

Джордан понял, что дело пахнет жареным, поэтому встал из-за стола, подошел ко мне и положил руки на плечи, желая успокоить.

— Эми, не драматизируй. Тебе не придется иметь никаких дел ни с императором, ни с его приближенными, следовательно, и бояться нечего.

— Сколько времени будет дано на разработку сыворотки? — спросила я, оставшись при своем мнении.

— Неделя. Если за это время мы не предоставим противоядия и не докажем его эффективность, вместо нас пришлют другую команду.

— Нас? То есть ты тоже входишь в состав делегации? — мой голос прозвучал выше, чем следовало бы.

— Да. А чему ты так удивляешься?

— И какова твоя миссия там? Контролировать меня, но уже с нашей стороны? — я ощутила, как внутри поднимается новая волна раздражения. Мое самообладание сегодня было хуже некуда.

— Помогать. В ядах и противоядиях я достаточно хорошо разбираюсь, а вот зельевар из меня никудышный. К тому же немного владею боевой магией, — спокойным тоном ответил Лукас-младший и убрал руки.

— Скажи прямо, что у тебя есть своя выгода в этом деле, — не зная, чем себя занять, чтобы хоть немного успокоиться, достала из тумбочки две чашки и принялась готовить кофе.

— Не отрицаю. В свете последних событий на нашу больницу легла тень, и мое назначение оказалось под вопросом. Могут прислать кого-то совершенно чужого, что не в моих интересах. Как видишь, Эми, я предельно честен с тобой. Теперь ты все знаешь и понимаешь серьезность ситуации. Твой ответ? — он сделал упор на последней фразе.

— Почему я? Неужели не нашлось других зельеваров? — мне хотелось докопаться до сути, прежде чем принимать окончательное решение.

— Будущим родственникам надо помогать. Но не стану лгать, ты не первая, кому я предложил.

Джордан тяжело вздохнул и вновь опустился на стул, осознав, что разговор затянется. Я заварила кофе и поставила перед ним чашку, услышав тихое “спасибо”.

— И все они разумно отказались. Наверное, ты все же не по адресу обратился. У меня мозгов, видно, мало, раз я до сих пор не выставила тебя за дверь и все еще раздумываю над твоим предложением.

— Эми, только представь, какие тебе светят перспективы? — Лукас-младший не сдавался, словно я была последним его шансом.

— Вернуться в гробу? — вспылила я, торопливо сделала глоток обжигающего напитка и торопливо посмотрела в окно.

Возвращавшиеся с занятий адепты дурачились и весело хохотали. На миг во мне проснулась зависть, захотелось оказаться на их месте, послать куда подальше Джордана, стереть из памяти события последних трех месяцев и стать прежней беззаботной Эми.

— Я уже говорил и повторюсь еще раз: тебе нечего бояться. Нам предоставят небольшой домик с лабораторией и наблюдателя, который будет отслеживать каждый наш шаг.

— Проще говоря, посадят в тюрьму с улучшенными камерами, — хмыкнула я и потянулась к вазе с печеньем.

Целитель смерил меня недовольным взглядом и произнес:

— Ты сегодня какая-то нервная. Наверное, стоило перенести разговор на завтра.

— Это ничего не изменило бы. Факты остаются фактами.

— Подумай, что всего один день может исполнить твои самые заветные мечты. Как часто выпадает в жизни такой шанс? — заговорил он вкрадчивым голосом.

— Джордан, не дави на меня. Это бесполезно. Пока я сама не проанализирую сложившуюся ситуацию, ты не услышишь ответа. Кто входит в состав делегации?

— Ты, я и Аурелия, — отозвался он, немного помедлив. Видимо, предполагал, что за этим последует.

— Великая троица! — фыркнула я и с характерным стуком поставила чашку на столик. Вот теперь мне стало смешно. — Слушай, может, ты меня разыгрываешь? Ну, правда. Кто я такая, чтобы участвовать в подобной затее? У меня не то что звания профессора, даже диплома нет.

— У тебя есть чутье к зельям. Можно всю жизнь учиться, экспериментировать и не добиться и толики того, что ты смогла за последние два года. Между прочим, наши кандидатуры одобрены самим императором, а данные переданы таргеринцам.

— Без меня меня женили. Кстати, о птичках… — протянула я, не сводя глаз с Джордана. — А при чем тут Аурелия? Думаешь, колбы со ступками не вымою? Посудомойка мне точно не нужна. Сама справлюсь.

— Это в моих личных интересах. К тому же, несмотря на ваши конфликты, ты не можешь не признать, что Аурелия превосходный целитель.

— Зачем нам там целитель? Ты бы лучше некроманта брал… Толку было бы больше.

— Ну и шуточки у тебя, Эми. Прости, но я уже устал от них. Неужели сама не понимаешь, что мне головы не сносить, если с тебя хоть один волосок упадет? — мужчина подался слегка корпусом вперед.

— А вот здесь поподробнее, пожалуйста, — я поднесла чашку к губам, но не отпила, заинтересованная высказыванием Лукаса-младшего.

— Что “поподробнее”? Твой Эванс будет рвать и метать, если с тобой что-нибудь случится.

Волна жара тут же окатила меня с ног до головы. Вместе со смущением я испытала удовольствие от услышанного. Во мне проснулись собственнические нотки. Но какое я имела на то право? К тому же Джордан явно преувеличивал.

— Мой Эванс? — протянула я, смакуя. — Во-первых, он не мой, а во-вторых, каким он здесь боком?

— Знаешь, Эми, мне казалось, что ты умная, а вот теперь я и вправду в сомнениях. Перестань мучить мужика. Разберитесь вы уже между собой.

— А в чем, собственно, разбираться? — я ощутила, как сердце сперва замерло, а потом забилось с удвоенной частотой. Намек целителя был очевиден, однако мне захотелось уточнить.

— Не прикидывайся пустоголовой. Тебе это не идет. Ты прекрасно поняла, о чем я, — теперь в мужском голосе послышалось раздражение. — Твой ответ?

Я водила указательным пальцем по гладкому ободку чашки, испытывая терпение Лукаса-младшего. Как ни старался он казаться безразличным, его лицо выдавало напряжение.

— Когда планируется отправка делегации?

— В следующий понедельник.

— У меня есть хотя бы день на раздумье?

— Только день. И так затянули, больше некуда. Дождемся, что вообще никому не нужны будем, — с этими словами целитель поднялся из-за стола и поправил пиджак.

— Без Аурелии точно никак?

— Прости, Эми, но никак.

— Не понимаю я твоей любви, Джордан, — с моих губ сорвался тяжелый вздох. — Любимую женщину подвергать таким опасностям…

— Опасности сближают, — бесстрастно отозвался целитель. — Ты разве этого не знала? Я поставил все на кон: и работу, и отношения. В итоге либо все потеряю, либо все приобрету. Но кто не рискует, тот не побеждает.

На этом наш разговор закончился. Лукас-младший наложил на меня обещанное заклинание и покинул общежитие, так и не получив желаемое. А я осталась наедине со своими мыслями в ожидании Ингрэма. Пусть я не могла рассказать ему ничего конкретного, мне хватит слов, чтобы в общих очертаниях обрисовать ситуацию. Правда, каким-то шестым чувством я уже знала его ответ…

Я корпела над домашним заданием по зельеваренью, когда внезапно почувствовала, что в комнате кто-то есть.

— Ингрэм! — выпалила я, не глядя.

Едва отложила перо и обернулась, как встретилась взглядом с золотисто-карими глазами Винсента. У него было такое кислое выражение лица, словно он надкусил лимон без сахара.

— Прости, что не оправдал твоих ожиданий. Я на пару минут. Хочу узнать, что случилось. Только не говори, что ничего, — остановил меня ректор, едва я открыла рот, чтобы начать все отрицать. — Не надо рассказывать мне сказки. Мы знаем друг друга не первый год, и твою ложь я распознаю едва ли не с первых слов. Слушаю.

Глава академии выжидательно сложил руки на груди, демонстрируя свои любимые запонки. Поведение Винсента повергло меня в шок. Мало того что заявился без предупреждения, так еще и требует невесть что. Подобной наглости я от него не ожидала. Какая муха его укусила?

— Лорд Эванс, вам не кажется, что вы вмешиваетесь не в свое дело? — вздернула я подбородок, на что он лишь усмехнулся.

— Кажется, но я не уйду, пока не получу ответа. Ты девушка умная, но эмоциональная, можешь и глупостей натворить в порыве чувств. Особенно теперь, когда испытываешь давление со стороны Лукаса-младшего. Поэтому советую признаться, если хочешь поскорее от меня избавиться. А то я могу и остаться, — последняя фраза прозвучала, как угроза.

Бросив взгляд на часы, занервничала. Они показывали половину седьмого. Самое время для появления Ингрэма. Только бы он задержался!

— Это личное, и Джордан тут не при чем, — я надеялась, что такое объяснение устроит Винсента и он отстанет от меня с расспросами.

— Вы поругались? — конечно же, лорд Эванс имел в виду не целителя, а некроманта.

— Нет, — отрезала я, ощущая, как начинаю краснеть, и спешно отвернулась.

— Значит, поругались. Ничего, помиритесь, — как-то отрешенно отозвался Винсент и судорожно вздохнул. — Что с решением? Уже дала ответ?

— Еще нет, завтра — крайний срок.

— И какие у тебя соображения? — он замер в ожидании.

— Склоняюсь отказаться. Слишком там все подозрительно.

Лицо Винсента озарила ослепительная улыбка. Он в два шага преодолел разделяющее нас расстояние, заключил меня в крепкие объятия, поцеловал в макушку и уже в следующее мгновение отстранился.

— Умница! Ну что ж, я пойду. Не хочу, чтобы у тебя из-за меня были проблемы. Хорошего вечера!

Внезапно мою голову, как всегда, посетила шальная мысль. Поскольку времени у Хелен практически не осталось, а девушка так ничего и не предприняла, я решила воспользоваться своими не совсем однозначными отношениями с ректором.

— Лорд Эванс! — окликнула я мужчину, когда он одной ногой был уже в портале. Взмах руки и дымка рассеялась.

— Что, Эми? — на его лице появилась озадаченность.

— Могу я обратиться к вам с просьбой? — под пристальным взглядом главы академии я стушевалась, и мой голос прозвучал не столь уверенно, как несколькими мгновениями ранее.

— Слушаю.

— У меня есть знакомая, — нараспев начала я, подбирая тем временем нужные слова. — Ей очень нравится магистр Алазард.

— И? — ректор пребывал в замешательстве от моих высказываний.

— Отец собирается выдать ее в ближайшее время замуж, и она от этого в полном отчаянии. Как понять, есть ли у нее шанс на ответные чувства?

— Сводничеством занялась? — его глаза расширились от удивления. Я нашла реакцию Винсента забавной.

— Можно и так сказать. Но мне эта тема очень близка. Как вспомню, через что я прошла, чтобы отвадить от себя всех женихов, так вздрагиваю, — в подтверждение слов я повела плечами и уже через мгновение усмехнулась.

“Вот же ирония судьбы! Не хотела выйти замуж — предлагали, как захотела — всячески отвергают!”

Благо Винсент стоял ко мне в этот момент полубоком, поглощенный размышлениями, и не заметил одолевшей меня грусти.

— А не та ли эта девушка, с которой он тогда мило беседовал на кухне?

— Это имеет значение? — попыталась я уйти от щекотливого вопроса.

— Имеет. Если она, то, думаю, шансы есть. Мне еще тогда показалось, что он запал на нее. Но спрашивать прямо бесполезно, Нетанель достаточно скрытен. Что ж, придется идти на ухищрения и развязывать ему язык. Как только все узнаю, дам знать.

— Буду вам очень признательна, — мои губы расплылись в довольной улыбке. Я знала, что ректор сдержит обещание и сделает все возможное, чтобы добиться цели.

— Возьму печеньками за услугу, — он предупредительно поднял указательный палец вверх и скрылся в портале.

Усмехнувшись, я вновь села за домашнее задание, хотя еще минут десять сидела с мечтательным видом. Едва вывела пером в тетради одно предложение, снова почувствовала, что не одна.

— Если за печеньками, то… — с игривой интонацией начала я, уверенная, что вернулся ректор, и резко замолчала. — Ингрэм!

Его глаза напоминали два бездонных, затянутых тьмой колодца, а взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Сколько это будет еще продолжаться? Сколько он еще будет шастать к тебе, как к себе домой? Может, он у тебя уже прописался и уходит только перед моим приходом? — ледяной тон некроманта заставил меня вздрогнуть.

— Не говори чепухи! — взорвалась я, желая скрыть за гневом смятение.

— Станешь отрицать, что он здесь был?

— Не стану. Но ничего такого, из-за чего ты должен устраивать сейчас сцены ревности, не было, — мой голос звучал твердо и уверенно.

— Я устал ощущать запах его парфюма в твоей комнате, — словно в оправдание произнес некромант.

— Но и от тебя сегодня несет сиренью! А ты знаешь, что я ее на дух не перевариваю.

— Зачем он к тебе приходил? — Ингрэм даже бровью не повел на мое высказывание.

— Я попросила его об услуге, — произнесла я, судорожно вздохнув.

— Какой?

— Узнать у Алазарда, нравится ли ему Хелен.

— Звучит неубедительно.

— Но это правда! — прожигающий взгляд Игрэма я выдержала с достоинством.

— В учебное время нельзя было обратиться? Пора с этим что-то делать, Эми. Возможно, мои слова покажутся тебе жестокими, но если ты хочешь, чтобы мы остались вместе, переведись в другую академию.

— Ингрэм, ты шутишь, наверное, — изумленно уставилась я на некроманта с глупой улыбкой на губах.

— Нет, Эми, я абсолютно серьезен. Или ты покидаешь стены этой академии, или мы с тобой расстаемся, — решительно заявил он.

— Ты раздуваешь из мухи слона и требуешь от меня невозможного. А как же моя практика в больнице, а Берта?

— Это мое последнее слово. Хотя есть еще один выход — принять предложение Лукаса-младшего. Я уверен, у тебя все получится. Сделаешь противоядие, займешься собственной практикой.

— Он к тебе приходил и просил посодействовать?

— А должен был? — эта игра слов ужасно раздражала. Ингрэм не давал ответов на мои вопросы, хотя сам желал получить их на свои. — В понедельник у меня начинаются учения, в воскресенье вечером нас перебрасывают на место, поэтому я приду в пятницу и надеюсь, что к этому моменту ты разберешься со всем этим.

— А в субботу?

— В субботу я буду собираться.

— Есть еще один выход, Ингрэм, но ты о нем и слышать не хочешь.

— Разве замужество помешает вам видеться? Даже если между вами до сих пор ничего не было, это не значит, что этого не случится после. А тогда узнать правду будет сложнее…

Я была столь ошарашена услышанным, что не смогла и звука выдавить. Неужели он предполагал, что после брачной ночи я начну изменять ему с Винсентом?

— До встречи, Эми! — раздался голос Ингрэма откуда-то издалека, а затем ощутила прикосновение его губ к своей щеке.

Он ушел, совершенно не раскаиваясь в высказанных мне обвинениях. Устало опустившись на край постели, я уронила лицо в ладони и расплакалась. Все мечты в последнее время сводились лишь к одной мысли — чтобы моя душа и сердце наконец-то обрели покой и их перестали терзать все, кому не лень.

Берта непрерывно стучала в дверь, звала меня, а я смотрела в одну точку и даже не думала подниматься. Я не хотела никого видеть. По крайней мере в данную минуту. Решение, которое я приняла, должно было кардинально изменить мою жизнь.

Внезапно раздался треск, и полоска тусклого света из коридора пересекла справочник зельевара. Возникший сквозняк слегка пошевелил его страницы. Видимо, тревога подруги достигла высшей точки, раз она вломилась в комнату, сломав замок. Щелчком пальцев она зажгла магический светильник и уставилась на меня во все глаза.

— Ты чего сидишь в темноте? Почему не отзываешься? Я думала, с тобой случилось что.

— Нет, все в порядке, — я продолжала смотреть перед собой. — Теперь точно все в порядке.

— Ты плакала? — в голосе соседки прозвучали тревожные нотки.

— Еще чего?! — фыркнула я и закрыла конспект. — Закончились у меня слезы. Весь резерв уже выплакан на долгие годы вперед.

— Эми, ты чего? — подруга оторвалась от двери и подошла ко мне.

— Ничего! Устала я. Скажи, Берта, если бы Мартин узнал, что тебе грозит опасность, как бы он поступил?

— Посадил бы рядом с собой и не отпускал бы ни на шаг, — она недоумевала, чем вызван мой вопрос.

— Во-от. Все верно. Так поступит любой любящий человек. Как ты сейчас. Ты ведь переживала за меня. И пошла на крайние меры, чтобы убедиться, что со мной все в порядке, — указала я на взломанную дверь. — Тот, кто любит, ни за что не будет ставить ультиматумы, а тем более подвергать опасности жизнь своей второй половинки, — мой голос все же дрогнул.

— Что происходит? Кто тебя припер к стене? — она оперлась бедром о стол и положила руку на его поверхность.

— Ингрэм. Сказал: или мы расстаемся, или ты покидаешь стены академии. И предложил несколько вариантов.

Я поднялась со стула, размяла плечи и уселась на кровать, подобрав под себя ноги.

— У него крыша поехала? Или он грибов поганых наелся? — подруга от злости сжала губы в тонкую линию.

— А может, дело в другом? — резко выдохнула я. — Вернее, в другой, той некромантке.

— Думаешь, он за твоей спиной шашни с ней водит?

— Иного объяснения его нежеланию жениться на мне я не вижу. И намерение встать на ноги тут ни при чем. Он работает, да и у меня сбережений полно. Выкрутились бы как-нибудь. А тут прямо-таки наотрез.

— Чего он вдруг завелся?

— На пустом месте. Пришел после ректора, начал говорить мне всякие гадости. Едва ли в изменах обвинял, а от самого женским парфюмом несло. Знаешь, Берта, я устала всем потакать. Два года я старалась жить не по своим правилам и понятиям, а так, как этого хотелось другим, боялась лишний раз огорчить Ингрэма или родителей, оглядывалась на мнение окружающих. А теперь все!

— Что ты задумала?

— Расставить все по местам, начать все с чистого листа. Это моя жизнь и за меня ее не проживешь ни ты, ни мама, ни папа, ни Аурелия… Никто не вправе решать, как мне поступать и что мне делать. Если я решила, что никуда не поеду, значит, никуда не поеду. И ни Ингрэм, ни Джордан не заставят меня изменить мнение. Будут давить — обоих пошлю в дальнее путешествие. Не поможет — пожалуюсь ректору. Уж он найдет на них управу…

Берта на меня странно посмотрела, однако не посмела ничего возразить. Да и говорить было бессмысленно, я доверяла теперь только своему разуму и сердцу, а мне они ничего плохого не посоветуют.

***

Я проснулась во вторник со странным ощущением легкости. Уже и не помнила, когда так хорошо чувствовала себя в последний раз. Несмотря на предстоящие трудности и решительные шаги, которые собиралась предпринять, я не испытывала страха, а только убежденность, что поступаю правильно.

Открыв шкаф, потянулась за черным платьем, но в итоге надела сиреневое. И меня абсолютно не волновала возможность получения отработки. Не впервой. Хотя в какой-то момент поймала себя на мысли, что сделала это намеренно, чтобы привлечь к себе внимание одного боевого мага. И добилась желаемого… Правда, на ковер так и не попала.

На зельеварение мне выпал шанс приготовить любовное снадобье, однако пренебрегла им. Соблазнение Ингрэма больше не входило в мои планы. К тому же поняла, что одной дозой все равно не отделалась бы, а на две могло не хватить ингредиентов.

Самым сложным для меня оказалось — сказать о своем решении Лукасу-младшему.

— Повтори! — требовательно проговорил Джордан, когда я заявила о нежелании отправляться в Таргерию. Его зубы заскрежетали от злости.

— Ты прекрасно слышал мой ответ, — ответила я ровным голосом, хотя внутри все колотилось. Ладони то и дело потели. Однако они лежали на коленях, и мужчина не мог видеть моего истинного состояния. — Я никуда не поеду!

— Эми, ты в своем уме? — он изо всех сил сдерживался, чтобы не взять меня за грудки и хорошенько не встряхнуть.

— Как раз-таки в своем. Если ты не понимаешь, во что ввязываешься и втягиваешь Аурелию, то мне жаль. Но сидеть в чужой и недружелюбно настроенной империи в компании двух целителей, не собираюсь, — выпалила я тоном, не терпящим возражений.

Но это был Джордан. Сдаваться — не в его характере, поэтому он решил подойти к проблеме с другой стороны, заставив меня испытать вину.

— Где твой патриотизм? А забота о ближнем? — он продолжал давить, не желая мириться с услышанным.

— Я не сказала, что отказываюсь помогать. Если вы раздобудете яд, я сделаю все возможное, чтобы синтезировать противоядие, но в привычных мне условиях.

— Ты ненормальная! — зеленые глаза Лукаса-младшего сверкнули гневом.

— Согласна, — мои нервы не выдержали, и губы расплылись в подобие улыбки.

— Это все влияние Эванса, — целитель расхаживал по комнате, взъерошивая волосы. Он не знал, что предпринять, чтобы переубедить меня.

— Нет, Джордан. Лорд Эванс здесь ни при чем. Это мое решение. И только мое. И оно тщательно взвешенное.

— Можешь забыть о практике в больнице! — сквозь зубы процедил мужчина.

— Думаешь, я удивлена? Ошибаешься. Я догадывалась, что наш разговор примет подобный поворот. И нисколько на тебя не в обиде. Наверное, тебе пора.

С этими словами я встала из-за стола, открыла дверь и распахнула ее. Это было крайне невежливо, но мое терпение к тому моменту иссякло. Едва он вылетел стремглав из комнаты, я глубоко вздохнула и отправилась в душ, чтобы снять напряжение, а затем со спокойной душой села за домашнее задание, стараясь не думать о том, что меня ожидало в пятницу.