Часы показывали начало двенадцатого, когда Винсент соизволил перенести меня в комнату. И это после длительных словесных баталий. На ректора не действовали ни просьбы, ни убеждения, однако возымела эффект угроза забыть дорогу в его дом, если он немедленно не выполнит мое требование.

— Может, все-таки позавтракаешь со мной? — предложил он уже в который раз, собирая разбросанные по полу вещи.

В нем со стремительной скоростью просыпались собственнические нотки. Довольствоваться редкими встречами и поцелуями утайками он не намеревался. Не тот возраст, не то положение, не тот характер… Все или ничего. И этого следовало от него ожидать.

— Не в этот раз, — вымолвила я с ноткой раздражения и залилась румянцем, едва Винсент подал мне нижнее белье.

— Как смотришь на то, чтобы поужинать сегодня вместе? — мужские руки обвились вокруг моей талии, а уже в следующее мгновение глава академии притянул меня к себе.

— Где? — я слегка запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— У меня дома. Хочу провести этот вечер с тобой, — он наклонился и едва ощутимо прикоснулся своими губами к моим.

— Заманчивое предложение, — с улыбкой протянула я.

— Звучит, как согласие. В шесть подойдет?

— Да, к этому времени я уже буду свободна.

— Отлично! Тогда до встречи!

Прощание затянулось — один нежный поцелуй сменился другим, более страстным. Никто из нас не желал расставаться после того, как мы наконец-то обрели друг друга. Однако и ему, и мне следовало побыть хоть немного наедине со своими мыслями, проанализировать произошедшее.

После ухода ректора я сразу же приоткрыла окно и впустила в помещение морозный воздух, поскольку боялась, что Берта почует неладное. Заправив с особой тщательностью кровать, направилась в душ, где предалась воспоминаниям. Сцены прошлой ночи и раннего утра мелькали перед глазами, заставляя щеки пылать от стыда. Никогда бы не подумала, что Винсент настолько страстен и неутомим. И это он, скорее всего, еще сдерживался. Внизу живота все горело, но меня это нисколько не печалило. Всего пять капель собственноручно приготовленного зелья вмиг устранили неприятные ощущения.

Несмотря на все трудности, которые нам предстояло преодолеть, мне показалось, с плеч свалился тяжелый груз и за спиной выросли крылья. Просто непередаваемые ощущения легкости и воодушевленности…

Я сидела с чашкой кофе в руках и не могла заставить себя перестать улыбалась. До сих пор не верилось, что всего один решительный шаг так кардинально изменил мою жизнь. Однако насладиться бодрящим напитком в одиночестве мне не позволил настойчивый стук в дверь. И судя по кратности ударов, проведать меня вознамерилась не соседка, а Лукас-младший.

“Только бы я ошибалась!” — прошептала себе под нос и с тяжелым вздохом поднялась со стула. Моя догадка подтвердилась. Однако каково было мое удивление, когда рядом с ним я увидела седовласого мужчину лет шестидесяти, на груди которого висел огромный золотой медальон в виде многолучевой звезды, а безымянный палец левой руки украшал массивный перстень с тем же изображением — отличительные государственные знаки. Никак иначе имперский посол пожаловал. От одной этой мысли сердце ушло в пятки. Зачем они явились, было ясно и без слов. Видимо, Джордан так и не успокоился и взял подкрепление. Значит, будут брать штурмом…

Я жестом пригласила незваных гостей пройти в комнату и закрыла за ними дверь, изо всех сил стараясь скрыть тем временем за маской невозмутимости тревогу и волнение. Мужчина бегло осмотрел мою обитель, а затем впился в меня недоверчивым пронзительным взглядом, словно негласно спрашивал: способна ли я справиться с задачей такого уровня, не слишком ли я для нее молода?

— Это и есть та самая Эмилия Стерн? — обратился он к Лукасу-младшему, который без промедления выпалил “да”. — Думаю, юная леди, вы знаете, зачем я здесь.

— Догадываюсь, — мой голос прозвучал, на удивление, твердо и спокойно. Широкие седые брови посла тут же поползли вверх. По всей видимости, он не привык к подобному тону. Не позволяя ему прийти в себя, смело продолжила: — Однако я дала лорду Лукасу ответ и не намерена его менять.

— Империя нуждается в вас, — заговорил он возвышенными фразами. — К тому же ситуация изменилась и вам не нужно никуда ехать.

— Поясните, пожалуйста, — он поморщился, услышав мой повелительный тон.

— От вас требуется все тоже — изготовить противоядие. Где и каким образом — выбираете сами. Больше вам ничего не нужно знать. Такой вариант вас устраивает? — в его голосе послышались нотки раздражения.

— Почему бы вам не обратиться в коллегию зельеваров?

— Чем меньше людей посвящено в это дело, тем лучше. Будь моя воля, я бы так и поступил, — посол даже не пытался скрыть, насколько ему неприятно иметь со мной дело.

— Условия сделки остаются в силе?

— Собственная практика?

— Да.

— Хорошо. Вы готовы?

— Прямо сейчас?! — удивленно воскликнула я, едва он кивнул. Во рту пересохло от волнения. Дважды сглотнув, произнесла: — Мне нужно посоветоваться.

Лицо императорского посла вмиг побагровело, а вот Лукаса-младшего побледнело.

— Вы не понимаете, юная леди, — процедил сквозь зубы немолодой мужчина. — Счет времени идет теперь не на дни, не на часы, а на минуты. Разве вам судом назначен опекун? Вы не в состоянии сами принимать решений?

— В состоянии, но мне нужно посоветоваться, — продолжила я настаивать на своем.

— Не забывайте, информация носит конфиденциальный характер.

— Я не собираюсь передавать какие-либо сведения.

— И кто же этот ваш советчик? — не без ехидства проговорил императорский посол. Его надменность выводила меня из себя.

— Лорд Винсент Эванс, — четко произнесла я с гордо вскинутым подбородком.

— Ректор академии? А он здесь каким боком?

— Ваше превосходительство, нам бы поторопиться с противоядием. Время… — вмешался в разговор целитель, почуявший на горизонте бурю.

— Найди его немедленно, — прогремел немолодой мужчина и резко вскинул рукой, словно разрезая ею воздух.

— Одну минуту, — Джордан склонил голову в поклоне и уже в следующую секунду исчез в пространственном портале.

А мне отчего-то стало смешно. Не комната, а проходной двор. Определенно следовало что-то менять. Если не жизнь, так хотя бы жилище.

Я понятия не имела, как целителю удалось так быстро отыскать дом ректора, но уже через минуту запах морского бриза окутал нос, заставляя меня сделать глубокий вдох. В помещении стало невыносимо тесно. Трое немаленьких мужчин на мои десять квадратных метров — это уже слишком.

Едва Винсент заметил посла, надел любимую маску невозмутимости.

— Добрый день! — поприветствовал он всех, сделав вид, что видит меня сегодня впервые, и почтительно склонил голову перед дипломатическим деятелем, на что получил в ответ чуть заметный кивок.

Волосы ректора были еще влажными, словно он совсем недавно принял душ. Впрочем, как и мои. И я надеялась, что никто даже невольно не проведет параллель между этим совпадением. Беседовать с Винсентом в присутствии этих двоих я не собиралась, поэтому обратилась к немолодому мужчине с вопросом:

— Могу я поговорить с лордом Эвансом без свидетелей?

Ректор подыграл мне и изобразил удивление, хотя, скорее всего, сложил части головоломки в единую картину:

— О чем, адептка Стерн?

Посол недовольно поджал губы, не испытывая никакого желания оставлять меня наедине с главой академии. Несколько секунд промедления тянулись целую вечность.

— Две минуты, — наконец-то соблаговолил он произнести, смерив меня недовольным взглядом, затем кивнул Лукасу-младшему, и незваные гости испарились в сизой дымке.

— Раскомандовался, как у себя дома, — еле слышно пробурчала я, продолжая смотреть на то место, где еще секунду назад стоял этот несносный тип.

— Эми, что происходит? — в два широких шага Винсент приблизился ко мне и ухватился за локти.

— Сама ничего толком не знаю, но, видимо, дело не терпит отлагательств.

— Не нравится мне все это. Я сейчас переговорю с ним и попробую выяснить хоть какие-то детали. Молодец, что послушалась и послала за мной, — он заключил мое лицо в ладони, однако я мгновенно отстранилась.

— Не стоит, лорд Эванс. Они могут появиться в любой момент. Не надо давать им карты в руки, — произнесла я, поморщившись.

— Ты права. Прости.

— Что мне делать? Соглашаться?

— Я тебя никуда не отпущу, — решительно заявил Винсент, и на сердце разлилось приятное тепло. Ему единственному было не все равно, что со мной станется.

— На этот раз ехать никуда не нужно. К тому же мне предоставили право выбора лаборатории.

— Тебе? — на лице ректора появилось неподдельное изумление. — Значит, произошло что-то чрезвычайно серьезное, раз он лично явился за тобой и пошел на компромисс. Эми, но почему ты?

— Я и сама не устаю задаваться этим вопросом, однако ответа у меня нет. А от посла его в жизни не дождешься, — вымолвила я с тяжелым вздохом и посмотрела в окно, продолжая размышлять над решением.

— Если не хочешь или что-то тревожит, не принимай предложение. Из-за меня точно не стоит.

— Дело не только в вас, — вновь взглянула я на Винсента. — Тут и научный интерес, и желание спасти чью-то жизнь.

На лице ректора на миг промелькнуло недовольство, но он быстро взял эмоции под контроль.

— В таком случае требуй охрану.

— Хорошо, — еле слышно произнесла я, и в комнате воцарилась тишина, которую вскоре сама же нарушила: — Можно я воспользуюсь академической лабораторией?

— Конечно! Мне так будет гораздо спокойнее. Сейчас же переговорю с магистром Триннес, чтобы открыла ее, — последнее слово Винсент протянул, глядя поверх моего плеча, из чего я сделала вывод, что он уже что-то придумал.

— И сейф с запрещенными травами тоже.

— Все что потребуется. Не боишься? — в золотисто-карих глазах снова появилась тревога.

Я чувствовала, что ему хотелось приблизиться ко мне, поскольку и сама испытывала непреодолимое желание прильнуть к сильному телу ректора, однако сейчас нам следовало быть на чеку.

— Чего?

— Ввязываться в эту историю. Может, все-таки откажешься? Я волнуюсь за тебя. Не нравится мне все это.

— Что со мной может случиться в родных стенах. Когда все закончится, попрошу подкорректировать воспоминания, чтобы не знала, за какие заслуги раньше времени закончила академию.

— Но учти! — пригрозил он, потрясая указательным пальцем. — Бумажка бумажкой, а экзамены экстерном в присутствии комиссии тебе придется сдавать. И к твоему сведению, многим не нравится, когда адепты прыгают выше головы.

— Разве вы не поможете мне в этом деле, лорд Эванс? — слащавым голоском заговорила я и широко улыбнулась.

— Хм… Даже не знаю. Смотря что вы мне, адептка Стерн, сможете предложить в обмен на мою протекцию, — игривым тоном произнес Винсент, решив поддержать игру, и я вспыхнула, как свеча. Заметив мои пылающие щеки, он обворожительно улыбнулся. — Однако я уверен, что вам не стоит переживать по этому поводу, ведь мы непременно придем к консенсусу. Как смотрите на то, чтобы по завершении дела устроить переговоры?

Ответить я ничего не успела — наше уединение было нарушено двумя нежеланными гостями.

— Ну что? Каков ваш ответ? — спросил посол, глядя мне в глаза.

Он намеренно игнорировал присутствие ректора. По всей видимости, его раздражало, что ему приходилось считаться не только со мной, но и с Винсентом, который, казалось бы, не имел к данному делу никакого отношения. Присутствие любимого придавало мне сил, поэтому я смело произнесла:

— Я согласна, но прошу выделить охрану.

— Это и без вашей просьбы подразумевалось… — посол снова поморщился, словно надкусил лимон. — С местом определились?

— Лорд Эванс любезно предложил свою помощь и предоставил в наше пользование академическую лабораторию, — жестом указала я на Винсента, стоявшего с невозмутимым видом.

— Приступайте немедленно!

— Есть вероятность, что мне понадобятся редкие растения, — продолжила я, ровным голос, скрыв злость, вызванную повелительным тоном посла.

— Все что потребуется, доставят в кратчайшие сроки. Список передадите лорду Лукасу. Работаете с ним в паре. За ходом вашей работы будут следить два таргеринца. Надеюсь, с этим не возникнет проблем?

— Нет.

— Тогда за дело! — раздался очередной приказ.

— Ваше превосходительство, — вмешался в разговор Винсент, — поскольку в мои обязанности входит поддержание порядка в академии в любой час дня и ночи, я настоятельно прошу позволить мне находиться на рабочем месте в течении всего времени пребывания посторонних в ее стенах.

Крылья носа посла начали подрагивать, однако больше он ничем не выказал свое недовольство.

— Хорошо. Вам будет позволено находиться на рабочем месте, но не более. Приступайте, — перевел он внимание с ректора на меня.

— Только возьму свои записи, — проговорила я, красноречиво взглянула на Джордана и легким покачиванием головы указала на посла.

Целитель понял намек и поторопился избавить меня от общества невыносимого типа. Не теряя ни секунды, я приблизилась к Винсенту, сомкнула руки у него за спиной и прижалась ухом к теплой мужской груди. Ректор приподнял двумя пальцами мой подбородок и прикоснулся своими губами к моим. Сердце сжалось от нахлынувших чувств. Его поцелуй таил в себе легкий привкус кофе, который так и остался недопитым. Едва я положила руки на плечи Винсенту, он резко отстранился. Недовольный возглас вырвался у меня из груди.

— Готовься. Я за магистром Триннес. Надеюсь, сегодня же закончится весь этот кошмар и они позабудут к тебе дорогу, — раздраженно проворчал любимый ректор и скрылся в пространственном портале.

Я в то же мгновение бросилась к тумбочке, достала из нижнего ящика изрядно потрепанную тетрадь, которую не раз листал Обжорка, а затем сменила домашнюю одежду на академическую форму и принялась дожидаться Винсента.

Вода в котелке уже кипела, ступка с пестиком стояли наготове, а я пролистывала записи по ядам, когда дверь распахнулась и в лабораторию вошли трое мужчин. Одним из них был Лукас-младший, двое других, судя по немного необычной для нашей империи одежде, таргеринцы. На их лицах появилась обеспокоенность вперемешку с удивлением. Видимо, они ожидали увидеть кого-то постарше, но никак ни молоденькую адептку. Это одновременно и льстило мне, и порождало недовольство.

— Где охрана? — спросила я с плохо скрываемым раздражением.

— Снаружи. Здесь они будут только мешать, — спокойно объяснил Джордан, не обратив внимание на мой выпад.

— Где яд?

Целитель покосился на таргеринцев и вымолвил:

— Испарился.

— Как испарился? — со злостью процедила я сквозь зубы. История начиналась сначала. — С чем нам тогда работать?

— С имеющимися фактами и вот с этим, — он извлек из кармана маленький зеленый флакон и протянул мне.

— Издеваешься? — недовольно фыркнула я, одарила Джордана недобрым взглядом, надела пару защитных перчаток и сняла с пустой бутылочки притертую серебряную пробку.

Из нее начал подниматься едва заметный пар, который тут же растворялся в воздухе. Держа пузырек на приличном от лица расстоянии, легким движением руки направила запах к носу и сделала небольшой вдох. Уже в следующее мгновение я задержала дыхание, быстро закупорила смертельную стекляшку и распахнула узенькое окошко, чтобы проветрить помещение, однако даже непродолжительного контакта хватило, чтобы вызвать у меня легкое головокружение.

— Что скажешь? — полюбопытствовал Лукас-младший, едва я вновь подошла к рабочему столу.

— Убийца с ароматом жасмина… — медленно вымолвила, размышляя над крохами почерпнутых сведений.

Перед глазами одно за другим возникали растения, имеющие схожий чарующий аромат. После пяти минут раздумий в голове появилось предположение, но даже с моей больной фантазией оно казалось мне бредовым. Во-первых, ей еще следовало отыскать подтверждения, что будет весьма непросто, а во-вторых, лучше бы оно оказалось ошибочным, поскольку шансы спасти человека, отравленного ядом этого вечнозеленого дерева, ничтожны.

— Рассказывай! — требовательным тоном проговорила я, желая выудить из Лукаса-младшего всю информацию.

— Что рассказывать? — оторопело посмотрел он на меня, округлив глаза.

— Все, что знаешь.

— Так особо нечего.

С моих губ слетел тяжелый вздох. Похоже, из Джордана придется вытягивать сведения чуть ли не клешнями.

— Сколько времени прошло с момента принятия яда до смерти при первом отравлении?

— Часа два, может, чуть больше, — после недолгих раздумий выдал целитель.

— И ничего не помогло, так? — получив кивок в знак ответа, я продолжила засыпать Лукаса-младшего вопросами: — Какие были симптомы? Может, что-то специфическое?

— Да ничего особенного: затрудненное дыхание, бледная кожа, холодный пот… — внезапно он замолк. Я видела, как изменилось выражение его лица. Сложилось ощущение, что ему на ум пришло что-то крайне важное: — Замедленное сердцебиение с частым сбоем ритма.

— Цербера мангас! — одновременно прошептали мы, и меня охватил озноб, заставивший повести плечами. То, чего я так боялась, похоже, все же подтвердилось.

— Что будем делать? — встревожился целитель, который прекрасно осознавал, что ситуация хуже некуда.

— Понятия не имею. Расходиться по домам?

— Неудачная шутка, Эми, — недовольно скривился Лукас-младший.

— Думаешь, я шучу? Тебе ли не знать, что церберин является, пожалуй, одним из самых губительных и сильнодействующих ядов. Из-за уникальности этих растений и ограниченного ареала произрастания, зелий, нейтрализующих их яд, еще не создали.

Джордан схватил меня чуть выше локтя, притянул к себе и зашипел на ухо:

— Собираешься опустить руки? Позволишь им умереть, даже ничего не предприняв?

— Им?! — с ужасом воскликнула я, отпрянула от целителя, разжавшего к тому моменту пальцы, и потерла болезненное место.

Лукас-младший так ничего и не ответил. Однако выпаленной им в порыве злости фразы мне хватило, чтобы понять — жертвами отравления стали как минимум два человека.

— В подобной ситуации лучше всего обратиться в коллегию зельеваров. Вместе они быстрее что-нибудь придумают, чем мы с тобой.

— Не вариант, — отрезал он. — День нерабочий. Собираться будут только два часа.

— Как давно они приняли яд?

— Часа полтора назад.

Тут я была согласна с Джорданом: пока всех разыщут, пока они обсудят план действий, пройдет немало времени, а у нас его, исходя из моих подсчетов, в обрез. Однако быстро отведенный им в сторону взгляд заставил меня забеспокоиться. Он явно о чем-то умалчивал.

— Что можем придумать? — прервал он ход мыслей.

— Есть у меня одна идея, но гарантий никаких не даю.

С этими словами я достала из сейфа с запрещенными травами лакированный сундук и подняла крышку. Взяв семь веточек руты, подошла к столу, чтобы расстереть ее семена в порошок. Однако инициативу на себя перехватил Лукас-младший, вызвавшийся мне помочь с приготовлением сыворотки.

— Поделишься соображениями?

— Правитель Митридат VI Евпатор прослыл параноиком. Впрочем, это было вполне обоснованно. Общеизвестный факт, что родная мать отравила собственного мужа, чтобы управлять империей в качестве регента до совершеннолетия Митридата, а потом попыталась избавиться и от сына. Когда юноша обнаружил, что с каждым днем чувствует себя все хуже, сбежал из дворца. На протяжении пяти лет он жил отшельником и вырабатывал иммунитет к ядам. Помимо этого правитель создал универсальный антидот, способный противостоять любому яду. По крайней мере, так гласит легенда, — закончила я свой короткий рассказ и потянулась за желчью королевской кобры, также входящей в состав сыворотки.

— И тебе, конечно же, доподлинно известен его состав, — в темно-зеленых глазах Джордана промелькнула надежда.

— Не знала бы — точно отправилась бы в общежитие, поскольку других соображений у меня нет.

— Все еще дуешься? — с усмешкой спросил целитель и протянул мне измельченные семена руты.

— Много чести для тебя, — недовольно фыркнула я и высыпала содержимое ступки в кипящую воду.

— Но ты же не станешь отрицать, что последовала моему совету и наконец-то сошлась с Эвансом? — тактичности Джордану следовало поучиться.

Мое сердце, казалось, остановилось и не билось целую вечность, но затем снова застучало с бешеной скоростью. Душу охватил леденящий страх. Я облизала пересохшие от волнения губы и выпалила на одном дыхании:

— С чего ты взял?

Этот вопрос вызвал у него смех.

— Думала, никто ничего не заметил? Да он был готов наброситься на меня с послом, едва увидел нас в твоей комнате. К тому же вы оба по странному совпадению совсем недавно приняли душ и пили кофе, хотя время приближалось к полудню. Вот я и решил, что ночь вы провели вместе. Можешь ничего не отрицать, я останусь при своем мнении. Просто знай, я, как никто другой, рад этой новости. Аурелия наконец-то оставит свои несбыточные мечты и обратит на меня внимание.

— Боюсь, она тебе шею свернет, если ты возглавишь больницу. А где, кстати, моя тетушка? Как это ты не взял ее с собой? — в моем голосе прозвучала издевка.

— Занимается пострадавшими с императорским целителем, — коротко ответил он, не желая вдаваться в подробности.

— Кто на этот раз? — спросила я, осторожничая.

— Эми, меньше будешь знать, лучше будешь спать.

Я набрала в грудь воздуха, собираясь съязвить, однако не произнесла ни звука — внезапно к нам подошел таргеринец, хотя до этого момента чужестранцы не напрягали своим присутствием, стояли тихонько в сторонке и наблюдали за нашими действиями.

Мужчина указал на выход и что-то пролепетал на непонятном языке. Мы с Джорданом переглянулись и пожали плечами. Тот сделал еще одну попытку объясниться, а затем покинул лабораторию. И тогда я занервничала. Выждав несколько минут, кивнула целителю на дверь. Он понял меня без слов. Покрутившись по помещению, Лукас-младший вышел в коридор. Я глянула на другого таргеринца, не сводившего с меня глаз, и почувствовала, как по спине заструился холодный пот.

Вернулся наблюдатель довольно скоро, может, минут через пять. Хотя мне показалось, прошла вечность. Он встал рядом с другим таргеринцем, еле слышно перекинулся с ним парой слов и продолжил свое дело — молча следить за каждым моим движением. Но где же Джордан? Не случилось ли с ним чего плохого? И куда ходил этот чужак?

Сердце неустанно отбивало бешеный ритм, а потные ладони то и дело приходилось вытирать о платье. Мне трудом удавалось сосредоточиться на зелье. Выдержка таяла подобно снегу под палящими лучами солнца. Взгляд непроизвольно зачастую устремлялся к выходу, а внутренний голос нашептывал бежать. И чем скорее, тем лучше. В тот момент, когда я была готова все бросить и пойти на поводу у паники, в очередной раз распахнулась дверь и на пороге появился долгожданный целитель. Со стаканом в руках и беззаботной улыбкой на губах. Демон его побери!

— Эми, пить не хочешь? А то я воды тебе принес, — громко проговорил Джордан, словно эти двое могли его понять, подошел ко мне и сделал пару глотков.

— Ты же знаешь, в лаборатории запрещено есть или пить. Подожду. Уже немного осталось, — раздраженно отозвалась я, стараясь скрыть от всех радость, которую испытала при виде Лукаса-младшего.

— Нет так нет, — пожал он плечами, вылил воду в раковину и прошептал на ухо: — Все в порядке. Он ходил по нужде. Охранники на местах, так что нам не о чем волноваться. К тому же мельком видел твоего Эванса, слоняющегося словно тень по академии.

Новость о том, что Винсент бродит где-то поблизости, заставила облегченно выдохнуть.

— Думал, он станет беспрекословно подчиняться твоему протеже? — я подобно львице бросилась на защиту ректора, чем вызвала у целителя насмешливую улыбку.

Вот вспомни заразу, появится сразу. Так случилось и с внезапно появившемся в лаборатории послом. Скорее всего, на Лукасе-младшем стоял маячок, иначе он не обнаружил бы нас так быстро.

— Что у вас тут? — требовательно спросил дипломат и склонился над котлом, что делать категорически запрещалось. И где таких только учат?

— Скоро все будет готово. Но не знаю, насколько эффективной окажется сыворотка, — пробормотала под нос, не поднимая головы.

— Как узнать? — его резкий и надменный голос выводил меня из себя.

Я с большим трудом подавила восставшее внутри негодование и ровным тоном отозвалась:

— Если в течение ближайших двух часов не наступит смерть, значит, действует.

— Очень радужные перспективы вы обрисовываете, юная леди, — с иронией и неприязнью произнес посол. — Других вариантов нет?

— У меня нет, но вы можете обратиться к кому-нибудь другому. Время еще позволяет.

Он раздраженно прищелкнул языком, бросил “поторапливайтесь” и испарился.

Все шло вроде бы просто отлично: зелье было почти сварено, ему осталось придать лишь магическую силу, чтобы улучшить эффект, Джордан не лез с расспросами и нравоучениями, но мне не давал покоя один из таргеринцев. В нем чувствовалась некая опасность. Что-то темное и недоброе притягивало мой взгляд будто магнитом. Может, у меня паранойя? Однако интуиция меня не подвела…

Я помешивала содержимое котла серебряной палочкой, когда увидела стелющуюся по каменному полу белесую дымку. Она выползала тонкими струйками из-под двери и щелей в стенах, и была явно магической природы. Это безумно пугало. Ведь не единожды читала истории, в которых рассказывалось о том, как маги наполняли ядом подобный туман и пускали в покои избранных жертв. Но кто решил с нами расправиться? Таргеринцы стояли по стойке смирно. Значит, имелся кто-то третий. Может, чужак и выходил, чтобы провести его сюда? Или принял противоядие, зная, что с минуты на минуту здесь произойдет. В любом случае, кто-то отчаянно не желал, чтобы сыворотка попала в нужные руки.

Следовало как-то донести до Лукаса-младшего опасность ситуации, намекнуть ему на требуемую подмогу и не выдать себя при этом. Мне не пришло в голову ничего лучше, кроме как разыграть спектакль:

— Джордан, а ты давно видел в последний раз Винсента? — заговорила я наигранно веселым голосом и, не позволяя целителю ляпнуть что-нибудь разоблачающее, затараторила: — Я уже и забыла, как он выглядит. Давай купим его любимых пирожных и заглянем вечерком в гости? Как смотришь на это? Или лучше сразу после дела?

Лукас-младший обладал прекрасной сообразительностью и понял, что что-то заставило меня разволноваться, поэтому подыграл:

— Почему бы и нет? Но пирожные это немного по-детски. К тому же сегодня суббота, выходной день. Может, лучше бутылку хорошего вина?

— Хорошая идея! Белого! — воскликнула я и подняла вверх указательный палец, заостряя тем самым внимание целителя на последнем слове.

Лукас-младший нахмурился, силясь понять мой намек. С тяжелым вздохом я достала из котла палочку для перемешивания, положила ее на край стола и потянулась за пустой колбой, которая уже через мгновение со звоном разбилась о каменный пол.

— Вот растяпа! — ахнула я и приложила ладонь ко рту. — Магистр Триннес убьет меня.

— Эми, не переживай так. Сейчас все уберем, — с этими словами он нагнулся и принялся собирать крупные осколки.

Я метнулась за метлой и совком, размышляя, как незаметно от таргеринцев пробраться в навесной шкафчик, в котором хранились экспериментальные зелья.

— Джордан, не трожь! Порежешься! — дала ему наказ, надеясь, что он почувствует спрятанный во фразе подвох.

— Ай! — раздался восклик за спиной.

С моих губ тут же слетел облегченный выдох. И все-таки целитель был далеко не дурак. Хоть это радовало. В противном случае следовало сложить лапки и ждать своей незавидной участи.

— Ну вот! Я же говорила.

Бросив уборочный инвентарь, подлетела к шкафчику и сняла запирающие заклинания. Джордан выпрямился и умудрился на пару мгновений привлечь к себе внимание чужаков. Этого мне хватило, чтобы достать два своих синих флакончика и спрятать их в лифе платья, а затем открыть аптечку и взять бинт с заживляющим зельем. Уже через мгновение я стояла рядом с Лукасом-младшим и обрабатывала крошечный порез. Промелькнувшая на долю секунды тревога в темно-зеленых глазах подсказала мне, что целитель все понял.

— Эми, ты тут заканчивай, я отлучусь на пару минут, посмотрю, как там пациенты. Скоро вернусь.

Я понимала, что он отправлялся за подмогой, что нам двоим за раз не уйти, но паника все же завладела разумом.

— Не оставляй меня одну, — прошептала одними губами.

Джордан подбадривающе улыбнулся и с его пальцев сорвались серебристые магические нити, которые оплели меня и проникли под кожу. Голова заработала намного яснее, а сердце перестало колотиться о ребра, подобно обезумевшей в клетке птице.

— И не собирался.

Стоило прозвучать этим словам, как в Лукаса-младшего полетел огромный, переливающийся всеми оттенками радуги, шар. Удар был настолько стремительным, что я не заметила, который из таргеринцев его нанес. Из-за неожиданности целитель не успел даже сплести охранный щит. Сгусток магии пришелся Джордану прямо в грудь и откинул его на пару метров, в результате чего Лукас-младший стукнулся головой о навесной шкафчик.

— Нет! — закричала я, глядя, как его обмякшее тело сползает по стене, и уже в следующую секунду выхватила из лифа стеклянный флакончик. Однако едва занесла руку для броска, она онемела.

— Юная леди, советую вам оставить любые попытки навредить нам, — проговорил таргеринец, изъяснявшийся еще четверть часа назад на незнакомом языке.

— Какой прекрасный спектакль вы разыграли, однако, — недовольно фыркнула я, когда мужчина отобрал у меня пузырек с экспериментальным зельем.

— О вас я могу сказать то же самое.

Оцепенение не спадало. Я так и стояла с замерзшей в воздухе рукой, не имея возможности вытянуть другой флакон. И от этого ужасно злилась. А таргеринец тем временем потерял ко мне всякий интерес и сосредоточил внимание на Лукасе-младшем, пребывавшем в бессознательном состоянии. Мой личный враг указал напарнику на целителя, отдал ему какую-то команду на родном языке, после чего тот склонился над Джорданом и потянул его за руку на себя.

— Не трогайте! Куда вы его тащите?

На мои выкрики никто не отреагировал. Подловчившись, таргеринец слегка приподнял несчастного целителя и исчез с ним в портале в неизвестном направлении.

— Ему срочно нужна помощь!

— Ничего с вашим напарником не станется. Как и с вами, если будете неукоснительно выполнять мои команды.

— Слабо верится. Вам свидетели не нужны, — собственная фраза заставила пульс участиться.

Я прекрасно осознавала свое положение и молилась про себя, чтобы Винсент почуял неладное и пришел на выручку.

— Мы никого не собираемся убивать. Тем более такую красивую девушку, — мужчина протянул руку к моим волосам и приподнял прядь, а затем намотал ее вокруг пальца. — Это наши, внутренние разборки, и вас они никоим образом не касаются.

Как же мне хотелось двинуть нахалу коленом между ног, чтобы ему неповадно было больше ни к кому прикасаться. Видимо, мысли отразились на лице, поскольку он расхохотался, запрокинув голову.

— Побольше бы нам таких адепток в империи, — вымолвил маг, едва успокоился.

— Боюсь, от нее ничего не осталось бы, — я язвила, не скрывая враждебного настроя.

— А вы, смотрю, не падаете духом.

“Смотри, чтобы сам не упал, когда тебе котел на голову свалится”.

Таргеринец вытащил из внутреннего кармана пиджака зеленый стеклянный флакончик и потряс им в воздухе.

— Давайте по-хорошему: вы сами, без давления, примите зелье и погрузитесь в глубокий сон.

— Как надолго? Навсегда?

— Пока все не закончится.

— А если я откажусь?

Хотелось склонить голову набок, как делала это всегда в минуты принятий важных решений, однако он продолжал воздействовать на меня магией.

— Значит, мне придется силой влить его вам в глотку, — глаза таргеринца сузились и полыхнули злобой. — Ваш предшественник был гораздо умнее и сговорчивее.

— Кто? — недоверчиво посмотрела я на мужчину.

— Думаете, вы первая, к кому они намеревались обратиться за помощью? Вашей наивности стоит позавидовать. Ну так что? Сами или помочь?

- Сама, — отозвалась я на выдохе.

— Умная девочка, — с улыбкой до ушей произнес он, и оцепенение в тот же момент спало.

— Плохой дядя, — огрызнулась я, разминая затекшие мышцы.

В тот момент, когда таргеринец протянул мне флакон, в лаборатории вновь появился его напарник. Мужчины выжидательно смотрели на меня. Было видно, что их терпение с минуты на минуту лопнет. Однако я не верила им, поскольку не знала, что содержится в пузырьке. Возможно, он и вовсе заговаривал мне зубы. Но даже если предположить, что там на самом деле было снотворное, приняв его, я позволю умереть как минимум двоим. А ведь теперь под угрозой смерти находились жизни не только тех таргеринцев, но и Лукаса-младшего, получившего тяжелые травмы, и еще какого-то моего загадочного предшественника.

Зелье по-прежнему тихонько побулькивало в котелке. Я знала, что если нарушить порядок слов в магическом заклинании, он взорвется. Это была единственная возможность избавиться от таргеринцев. Но как это осуществить? Они мне и слова не дадут сказать. Имелся еще один выход: забросить в варево другое зелье — то самое, что лежало у меня в лифе. Концентрация магии в нем была столь высока, что взрыв несомненно получится мощным. И снова вопрос: как до него добраться?

С тяжелым вздохом я взяла флакон и сняла притертую пробку. При этом делала все так медленно, что один из мужчин уже сам был не прочь залить мне в рот снадобье. Но я тянула время, словно ждала спасения, и неустанно звала про себя Винсента. В тот момент, когда отчаяние взяло верх, когда я поднесла к губам зелье и по щеке покатились горькие слезы, по ту сторону двери раздались громкие крики и шум борьбы. Они привлекли внимание таргеринцев, потерявших на миг бдительность.

Я действовала без промедления, совершенно не думая о себе. Сорвавшись с места, метнулась к котелку. Но добежать так и не успела — в метре от заветной цели кто-то резко схватил меня за волосы и рванул на себя. Из глаз от боли едва искры не посыпались. Понятия не имела, откуда в ту секунду во мне нашлось столько сил, однако я уловчилась отправить метким броском в варево экспериментальное зелье, сняв с него пробку. Противоядие мгновенно изменило цвет. Это было сигналом, что пора искать укрытие. Наступив со всей силы таргеринцу на ногу, рванула к столу. Правда, уже в следующую секунду раздался мощный взрыв.

Меня отбросило назад к двери. В дробленые мгновенья этого полета я слышала жуткий грохот скрежатещего металла, звон бьющегося стекла, вопли таргеринцев. Даже успела подумать: “Мне не жить! Выживу, добьет магистр Триннес! Хотя нет, Винсент сделает это собственноручно, когда доберется…” А после приземлилась на пол. Удар вышиб из легких воздух. Я лежала лицом вверх, не в силах пошевелиться. В ушах стоял звон, волна жгучей головной боли не позволяла собрать воедино мысли. Казалось, они разлетелись на осколки, подобно котелку.

Внезапно откуда-то сбоку до меня донесся знакомый и родной голос ректора. Захотелось немедленно отозваться, но в горле появился тугой ком, не позволивший выдавить ни звука. Разлепить веки и оглядеться мешало что-то теплое и липкое. Усилием воли я заставила себя поднять руку и протереть глаза. Не с первого раза, однако мне удалось осуществить желаемое. Потолка не было видно — все в дыму.

— Эми! — проорал ректор, упав рядом со мной на колени. — Нет! Только не это!

— Что же вы так кричите? — прохрипела я, прочистив горло. — Мертвых разбудите, не то что живых…

— Даже не представляешь, как я рад тебя слышать, — Винсент облегченно выдохнул. Черты его лица немного смягчились.

— Чтобы придушить теперь собственными руками? — с губ слетел горький смешок.

— Зачем? — мой вопрос на долю секунды ввел его в ступор. Придя в себя, он осторожно принялся ощупывать меня с ног до головы.

Облако дыма тем временем развеялось, и я увидела, что стены, потолок лаборатории окрасились местами в красный цвет, местами в черный. Будто здесь прошла битва не на жизнь, а на смерть. Хотя, возможно, так оно и было. Набрав в легкие побольше воздуха, тихонько отозвалась:

— О мертвых говорят либо хорошо, либо ничего. Следовательно, мертвая адептка — хорошая адептка. К тому же, будучи неживой, я перестану досаждать вам и крушить академию.

— О своем участии в подобных операциях можешь позабыть навсегда, — решительно заявил он.

— Но…

— Только через мой труп! А трупов у нас и так достаточно, — судя по его словам, таргеринцам все же не удалось отсюда выбраться. — Попробуй пошевелить руками и ногами, — четким, командным голосом проговорил ректор. — Чувствуешь?

— Да.

— Замечательно.

Винсент построил портал, аккуратно просунул правую ладонь мне под шею, ощупал ее и подхватил меня на руки. Запах больницы ударил в нос. Белоснежные потолки и стены вызывали резь в глазах.

— Что с ней? — услышала я женский панический голос рядом с собой. Хвала магам, не Аурелии.

— Скорее всего, сотрясение.

— Что ж за день-то сегодня такой?! — запричитала целительница и велела Винсенту следовать за ней.

"Сумасшедший".

Стоило ректору положить меня на кушетку, как в помещение ворвался глава больницы. Видимо, он заметил нас в коридоре. Или же кто-то успел донести.

— Эмилия? Это ведь Эмилия Стерн? Где Джордан? Что с ним? Он жив? — поток вопросов, казалось, не закончится.

— Они куда-то увели его. Ваш сын нуждается в срочной помощи, — не успела я договорить, как Лукас-старший растворился в сизой дымке.

Пока Винсент переговаривался с целительницей, я воспользовалась моментом, слегка приподнялась на локтях, посмотрела на свое отражение в стеклянных дверцах шкафа и ужаснулась. Мои медово-каштановые волосы были заляпаны зельем, лицо, испачканное красным варевом, напоминало кровавое месиво. В таком же состоянии пребывала и правая рука, которой я терла глаза. Не зря глава академии так перепугался за меня. Мне и самой было не по себе от увиденного.

Часы тикали так громко, что, казалось, вот-вот взорвется мозг. Но именно они и напомнили, по какой причине я оказалась здесь. Глянув на них, подсчитала, сколько осталось в запасе времени. Около получаса. Максимум час. Несмотря на сильную головную боль, я свесила ноги с кушетки и встала.

— Эми, ты что творишь?! — закричал Винсент, заставив меня поморщиться. — Ложись немедленно!

— Мне надо закончить начатое.

— Ты еле стоишь на ногах, — в его голосе появились нотки раздражения. — К тому же у тебя могут быть серьезные повреждения. Ты чудом уцелела.

— Мне надо закончить начатое, — уже с нажимом проговорила я, представляя, каким незаурядным окажется наш брак, если ректор все же решится после произошедшего сделать мне предложение.

— Ты не справишься, — его довод был весомым и неоспоримым.

— Согласна. Мне нужен помощник. И я очень рассчитываю, что им окажетесь именно вы.

Целительница подошла к кушетке и приложила теплое влажное полотенце к моему лицу, чтобы стереть засохшее варево. Спустя несколько умелых ее движений белая ткань окрасилась в багряный цвет. Кожу уже не стягивало, как раньше.

— Я? Но я ничего не смыслю в зельях.

— Ничего сложного и не нужно будет делать.

— Эми… — судорожно вздохнул он.

— Прошу вас, помогите, — с мольбой посмотрела я на Винсента, который в итоге сдался.

— Я должен доложить о произошедшем начальству. Это займет не более двух-трех минут.

Он сдержал слово и вернулся очень быстро. Мне тем временем успели смыть боевой раскрас, обработать небольшие ожоги и ссадины на лице и осмотреть голову.

— Где здесь лаборатория? — обратилась я к женщине средних лет, едва она закончила.

— В подвальном помещении, но… — впускать без разрешения главы больницы нас туда явно никто не собирался.

— С лордом Лукасом я сам разберусь, как только он появится, — властным тоном произнес ректор, взявший на себя заботу о лаборатории. — Проводите нас, пожалуйста!

Целительница поколебалась несколько мгновений, а затем все же направилась к двери. Винсент не дал мне и шага ступить — поднял на руки. Так мы и добрались до цели. Поскольку был выходной день, да и целители не так часто сами готовили зелья, в помещении никого не оказалось. Я попросила ректора наложить на вход всевозможные заклинания, чтобы никто не посмел сюда войти и занялась приготовлением противоядия. Теперь приходилось буквально летать по лаборатории. Хотя, по правде говоря, ковылять…

Отыскать руту удалось только с седьмой попытки. Главное, нашлась. Остальное было не таким уж и редким. Воду в котелке пришлось поторопить — вскипятить ее заклинанием из бытовой магии. Ректор не совсем умелыми движениями, но истирал семена в ступке, пока я измельчала остальные травы и одну за другой погружала в котел. Его присутствие успокаивало меня, не позволяло сосредотачиваться на боли. Я знала, что минимум двое пациентов сейчас нуждались во мне и испытывали более сильные мучения, нежели я.

Томительное ожидание момента, когда следовало наполнить варево магическими свойствами, просто убивало. Хвала магам, он настал. К тому часу я могла лишь шевелить губами от бессилия. Едва я прошептала последнее слово, зелье засветилось, а затем сменило зеленый цвет на бирюзовый, словно говорило, что все будет хорошо. Зачерпнув половником, налила два пузырька и протянула Винсенту, который не отходил от меня ни на шаг.

— Отдайте это, пожалуйста, Аурелии. Пусть дает на протяжении суток каждый час по десять капель.

Я видела по выражению его лица, что ректор не хотел покидать лабораторию, однако он понимал, насколько это важно. Не только для двух империй, умирающих людей, но и для меня. Сняв с двери запирающие заклинания, Винсент подобно выпущенной стреле из лука вылетел из лаборатории. Только тогда я позволила себе рухнуть на стул и положить раскалывающуюся от боли голову на прохладную поверхность стола и закрыть глаза.

— Эми, — раздался над ухом заботливый голос любимого ректора.

Казалось, с момента ухода Винсента прошла всего секунда, но я снова очутилась у него на руках.

— Я так устала… Даже не представляете, как я хочу помыться, а затем забраться в постель и забыться до вечера крепким сном.

— Это можно устроить, но сперва пусть тебя осмотрит целитель, — настойчиво вымолвил он, бережно прижимая меня к своей груди.

— Вы же видите, что со мной все в порядке. Мне просто нужно хорошенько отдохнуть.

— Не перечь будущему мужу! — заглядывая в глаза, произнес он властным голосом.

— У вас не отбило охоту жениться на мне даже после всего, что случилось? Магистр Триннес подвесит нас обоих на ближайшем фонарном столбе, как только увидит, что стало с ее новой лабораторией. Что скажет начальство? Вряд ли оно погладит вас по голове.

— С начальством пусть разбирается посол. По поводу лаборатории тоже можешь не переживать, выделят деньги, вот увидишь. С таргеринцев сдерут втридорога. А произошедшее никоим образом не повлияло на мои намерения жениться на тебе. Ты же не думаешь, что я отступлюсь перед такими мелочами? Или ты пытаешься отвертеться от свадьбы?

В этот момент еле слышно отворилась дверь и в лабораторию бочком вошла моя тетушка, но Винсент настолько увлекся своими изречениями, что ничего не заметил.

— Не сейчас… — процедила я сквозь зубы, желая предотвратить бурю.

— Эми, я тебе четко дал понять, что обратного пути не будет. Ты выйдешь за меня замуж! И точка!

Пронзительный вопль, полный удивления, крайнего негодования и отчаяния, положил конец его возмущению и заставил посмотреть на раскрасневшуюся от злости Аурелию.

— Все, мне конец… — прошептала я, обхватив посильнее шею ректора.

Не день, а какой-то кошмар. Выжила в схватке с таргеринцами, так погибну от рук разъяренной родственницы. Лучше бы она узнала о нас как-нибудь иначе. И не сегодня.